РАЗБЕРИТЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ СИНТАКСИЧЕСКИ + СХЕМА И ХАРАКТЕРИСТИКА СРОЧНОО!!!!!! Эти записи – живые свидетельства твоей духовной жизни, как бы ее фотографии в различные временные отрезки.

Помогите пожалуйста, напишите мне сочинение на тему: «Точность слова является не только требованием стиля, требование вкуса, но, прежде всего, требов анием смысла .» Даю 40 баллов!!! Помогите по русскому языку, упр.331. СРОЧНО!​ Составить предложение со словом кучевые и оранжевый ​ Составь рассказ о щенке по плану. Придумай название. ​ СрСРОЧНО ДАЮ 10 БАЛЛОВ СОР ПЖ СРОЧНО СЛЕЛАЙТЕ !!!!!!!!!!​ Прочитайте рассказ. Составьте 5 вопросов. Обязательно напишите ответы на эти вопросы. Рассказы о Великой Отечественной войне Владимир Богомолов. Рейс «Ласточки» Запишите те цифры, которые соответствуют обособлению обстоятельств.Люди плачут, (1) слушая музыку. Плачут от соприкосновения с чем-топрекрасным, (2) к азалось бы, (3) умолкнувшим, (4) навсегда утраченным,(5) плачут, (6) жалея себя. Музыка возвращает человеку все лучшее,(7) что в нем есть и что пребудет на земле.​ Использую не менее 2 предложений, опишите ситуацию с фразеологизмом «без царя в голове». ПОЖАЛУЙСТА, ПОМОГИТЕ Что важнее нравственность или образованность ? Выскажите свою позицию сравните произведения И. А. Бунина и И. С. Тургенова подумойте, какая общая мысль обьединяет подилитесь своим мнением

«Всегда радуйтесь» (1 Фес. 5: 16)

Ангел возвещает радость пастухам. Фрагмент иконы Рождества Христова Среди мирских людей распространено представление о православных христианах как об унылых типах, чуждающихся всего того, чему радуются неверующие.

Может быть, православные и удаляются от того, в чем почитают радость люди неверующие, – впрочем, лишь от того, что связано с грехом, – но не удаляются от самой радости, ведь одна из библейских заповедей гласит: «Всегда радуйтесь» (1 Фес. 5: 16; Фил. 4: 4). И радуются православные христиане, конечно, не тому и не так, чему и как радуются неверующие.

Чтобы понять, в чем состоит особенность православного понимания радости, имеет смысл обратиться к словам Священного Писания и святых отцов.

В Священном Писании радость указывается как то, что свойственно Самому Богу. Так, Премудрость Божия говорит: «Я была при Нем художницею, и была радостью всякий день, веселясь пред лицем Его во все время» (Притч. 8: 30).

Неудивительно, что воссоединение отпавшего человечества с Богом мыслится в категориях обретения вечной радости, о чем предсказывали еще ветхозаветные пророки: «И возвратятся избавленные Господом, придут на Сион с радостным восклицанием; и радость вечная будет над головою их; они найдут радость и веселье, а печаль и воздыхание удалятся» (Ис. 35: 10).

С этим связано то, что явление на земле Спасителя сопровождается возвещением радости как архангелом Гавриилом, явившимся Деве Марии, так и позднее, в ночь Рождества, пастухам, которым «сказал ангел: не бойтесь; я возвещаю вам великую радость, которая будет всем людям» (Лк. 2: 10).

Как пишет святитель Андрей Критский, «является Бог на земле, Бог с небес, Бог между человеками, Бог во чреве Девы – Тот, Которого не вмещает вся вселенная. Теперь природа человеческая начинает предвкушать радость и получает начало обожения… Гавриил служит таинству и взывает к Деве: “Радуйся!” (Лк. 1: 28), чтобы Дочь Адама, происшедшая от племени Давидова, возвратила Собою ту радость, которую потеряла праматерь… В самом деле, была ли и будет ли для рода человеческого какая-нибудь радость более той, как быть причастником Божественного естества, быть в соединении с Богом, быть с Ним едино по причине соединения, и притом ипостасного?»

Сам Господь Иисус Христос испытывал радость, о чем говорил апостолам: «Радуюсь за вас» (Ин. 11: 15). И более того, Он свидетельствует о желании поделиться Своей радостью с учениками: «Сие сказал Я вам, да радость Моя в вас пребудет и радость ваша будет совершенна» (Ин. 15: 11).

И Он же учит их расставлять верные ориентиры в радости: «Однако же не тому радуйтесь, что духи вам повинуются, но тому радуйтесь, что имена ваши написаны на небесах» (Лк. 10: 20).

Господь также указал, что радость Его учеников отлична и даже противоположна радостям мира сего: «Вы восплачете и возрыдаете, а мир возрадуется; вы печальны будете, но печаль ваша в радость будет» (Ин. 16: 20).

Святитель Иоанн Златоуст так объясняет эти слова: «Чтобы показать, что после печали бывает радость, и что печаль рождает радость, и что печаль кратковременна, а радость бесконечна, Господь обращается к примеру из обыкновенной жизни и говорит: “Женщина, когда рождает, терпит скорбь, потому что пришел час ее; но когда родит младенца, уже не помнит скорби от радости, потому что родился человек в мир” (Ин. 16: 21)… Он привел этот пример только для того, чтобы показать, что печаль временна, а радость постоянна».

Вхождение в Царство Божие Господь Иисус Христос определяет как вхождение в радость: «Хорошо, добрый и верный раб!.. войди в радость господина твоего» (Мф. 25: 21). Также и апостол Павел определяет Царствие Божие как «радость во Святом Духе» (Рим. 14: 17). В другом месте он указывает радость как «плод духа» (Гал. 5: 22).

Апостол Павел дает и заповедь: «Радуйтесь с радующимися и плачьте с плачущими» (Рим. 12: 15). Комментируя ее, святитель Иоанн Златоуст пишет: «Для того, чтобы радоваться с радующимися, душе нужно более любомудрия, нежели для того, чтобы плакать с плачущими. К последнему влечет нас сама природа, и нет такого каменного человека, который бы не плакал при виде несчастного; но для того, чтобы, видя человека в благополучии, не только ему не завидовать, но еще разделять с ним радость, нужна душа очень благородная. Потому и сказал об этом раньше. Ничто так не располагает нас к любви, как то, когда мы разделяем друг с другом и радость, и печаль».

Наконец, апостол Павел записал известные слова: «Всегда радуйтесь» (1 Фес. 5: 16).

Наиболее полно эту заповедь, равно как и вообще смысл христианской радости, раскрыл преподобный Иустин (Попович): «Всегда радуйтесь, поскольку зло, смерть, грех, диавол и ад побеждены. А когда все это побеждено, есть ли что-нибудь в этом мире, что может уничтожить нашу радость? Вы – совершенные господа этой вечной радости до тех пор, пока добровольно не предадитесь греху, страсти и смерти. Радость кипит в наших сердцах от Его истины, милосердия, правды, любви, воскресения, от Церкви и святых Его. Но есть еще большее чудо: радость кипит в сердцах наших от мучений за Него, насмешек ради Него и смерти за Него. В мучениях за неизменного Господа наши сердца исполняются неизреченной радостью, поскольку эти мучения вписывают наши имена на небеса, в Царство Божие. На земле, в человеческом роде, не существует истинной радости без победы над смертью, а победы над смертью не существует без воскресения, а воскресения – без всесильного Богочеловека Христа, поскольку Он есть единственная истинная радость для всех людей. Воскресший Богочеловек Христос, Победитель всех смертей, вечный Творец жизни и Основатель Церкви, непрестанно изливает эту единую истинную радость в души Своих последователей посредством святых таинств и добродетелей, и эту радость никто не может у них отнять… Наша вера исполнена этой вечной радостью, поскольку радость веры во Христа есть единственная истинная радость для человеческого существа… Эта радость – плод и порождение древа евангельских добродетелей и подвигов, а древо это питается благодатью святых таинств».

Достойны внимания также объяснение и совет к практическому исполнению этой заповеди, данный святителем Василием Великим, который говорит: «Апостол приглашает всегда радоваться, но не всякого, а того, кто подобен ему самому, не живет во плоти, но имеет живущего в себе Христа; потому что общение с высочайшим из благ никак не допускает сочувствия с тем, что беспокоит плоть… Вообще душа, однажды объятая любовью к Создавшему и привыкшая увеселяться тамошними красотами, радости своей и благодушия не променяет на разнообразное превращение плотских страстей; но скорбное для других увеличит ее веселье. Таков был апостол, который благоволил в немощах, в скорбях, в изгнаниях, в нуждах (см.: 2 Кор. 12: 10)…

Итак, если когда случится с тобою что-либо неприятное, прежде всего, настроив к тому мысли, не подвергайся смущению, а упованием на будущее облегчай для себя настоящее. Как больные глазами, отвращая взоры от предметов, слишком блестящих, успокаивают их, останавливаясь на цветах и зелени, так и душе надобно не смотреть непрерывно на скорбное и не заниматься настоящими горестями, но возводить взор свой к созерцанию истинных благ. Так в состоянии будешь всегда радоваться, если жизнь твоя всегда обращена будет к Богу; и упование на воздаяние облегчит житейские скорби».

Возникал вопрос о том, как сочетаются слова «всегда радуйтесь» (1 Фес. 5: 16) со словами «блаженны плачущие» (Мф. 5: 4)? Преподобный Варсонофий Великий давал такой ответ: «Плач есть печаль по Богу, которую рождает покаяние; признаки же покаяния суть: пост, псалмопение, молитва, поучение в слове Божием. Радость есть веселость по Богу, которая благопристойно обнаруживается при встрече с другими и в лице и в слове. Пусть сердце сохраняет плач, лице же и слово – благоприличную веселость».

Радуются ангелы, радуются и святые. О первом засвидетельствовал Сам Господь: «Так, говорю вам, бывает радость у ангелов Божиих и об одном грешнике кающемся» (Лк. 15: 10). О втором – преподобный Антоний Великий: «Когда мы совершенствуемся в праведности, то доставляем радость народу святых, и они усердно молятся и ликуют перед нашим Создателем».

Это есть истинная радость, святая. Но бывает извращенная, ложная, сатанинская радость, о чем предупреждает преподобный Варсонофий Великий: «Не отчаивайся, ибо это доставляет радость диаволу, которою да не даст ему Бог возрадоваться, но скорее да восплачется о спасении твоем чрез Христа Иисуса, Господа нашего».

Из этих слов видно, что сатанинская радость, которую также называют злорадством, представляет собой искажение, выворачивание наизнанку заповеди «радуйтесь с радующимися и плачьте с плачущими» (Рим. 12: 15), то есть диавол радуется над плачущими в отчаянии и плачет над имеющими святую радость.

Подобная извращенная радость, в отличие от истинной радости, не вечна: «Веселье беззаконных кратковременно, и радость лицемера мгновенна» (Иов 20: 5)

Должно сказать, что не только злорадство, но и вообще земные, плотские радости нельзя уравнивать или отождествлять со святой христианской радостью. Как свидетельствует блаженный Августин, «никакая временная радость не может нисколько сравниться с радостью вечной жизни, какую будут иметь святые».

Более подробно об этом говорит святитель Василий Великий: «Будучи отчуждены от Бога грехом, снова воззваны мы к общению с Богом, освобожденные кровью Единородного от бесчестного рабства… Как же всего этого не признавать достаточною причиною к непрекращающейся радости и к непрестанному веселью, а напротив того, думать, что тот, кто пресыщает чрево, забавляется звуками свирели, спит, распростершись на мягком ложе, тот один проводит жизнь, достойную радости? А я бы сказал, что имеющим ум прилично о таком плакать, ублажать же должно тех, которые настоящую жизнь проводят в надежде будущего века и настоящее обменивают на вечное».

Глубокий смысл существования земных, плотских радостей раскрывает в своей «Исповеди» блаженный Августин: «Страсти кипели во мне, несчастном; увлеченный их бурным потоком, я оставил Тебя, я преступил все законы Твои и не ушел от бича Твоего; а кто из смертных ушел? Ты всегда был рядом, милосердный в жестокости, посыпавший горьким-горьким разочарованием все недозволенные радости мои, – да ищу радость, не знающую разочарования. Только в Тебе и мог бы я найти ее».

В аскетической православной литературе имеются свидетельства о том, что христианин, ведущий подлинную духовную жизнь, обретает вышеуказанную святую радость. Например, преподобный Зосима Верховский, говоря о практике Иисусовой молитвы, описывает в качестве одного из первых ее действий то, когда подвижник, «сидя долгое время, в одну только молитву углубившись… вдруг внезапно восчувствует ни с чем не сравнимую радость услаждающую, такую, что уже более и молитва не творится, но только чрезмерною любовью ко Христу пламенеет он».

Преподобный Григорий Синаит, в свою очередь, указывает, что это духовное чувство бывает разных видов: «Радость имеет два различия, именно: есть радость спокойного характера, которая именуется биением, воздыханием и рассуждением духа, и есть бурная сердечная радость, называемая игранием , восторженным движением, или трепетанием, или величественным взлетом живого сердца в божественную воздушную сферу».

Вместе с тем святые отцы предупреждают, что, пытаясь соблазнить подвижника, диавол во время молитвы может фальсифицировать радость, и это ложное чувство всевать в него, дабы выдать за истинное: «Иногда враг внутри природных чресл мечтательно видоизменяет духовное как хочет, предлагая одно вместо другого. Он… вместо веселья возбуждает животную радость и мокротное наслаждение, отчего явно происходят самомнение и тщеславие».

О том, как отличить духовную святую радость от лживой бесовской, пишет блаженный Диадох: «Если душа непоколебимым движением воспламенится к любви Божией, влеча в глубину сей неизреченной любви и само тело, то это есть действо Святого Духа. Будучи вся преисполнена приятных чувств от неизреченной оной божественной сладости, она и не может в ту пору помышлять ни о чем другом, а только чувствует себя обрадованной некоей неистощимой радостью. Если же при таком возбуждении ум воспримет некое сомнительное колебание или какое нечистое помышление… то нужно знать, что такое утешение – от прельстителя и есть только призрак радости. Такая радость навевается извне и является не как качество и постоянное расположение души; видимо, тут враг хочет опрелюбодействовать душу».

Истинная радость доступна для человечества только во Христе и через Христа, благодаря Его воплощению, смерти, воскресению и вознесению. О ней говорил святитель Григорий Чудотворец: «Днесь Адам обновлен и, вознесенный на небо, ликует с ангелами. Днесь вся вселенная объята радостью, так как совершилось пришествие Святого Духа к людям… Днесь исполнилось предречение Давида, которое говорит: “Да веселятся небеса и да торжествует земля… да возрадуются поля и все дерева дубравные от лица Господня, потому что грядет” (Пс. 95: 11–13)… Господь наш Иисус Христос возвестил неиссякаемую радость всем верующим в Него. Ибо Он говорит: “Увижу вас, и возрадуетесь, и радости вашей никто не отнимет у вас” (Ин. 16: 22)».

Душа радуется

Смотреть что такое «Душа радуется» в других словарях:

• душа радуется — сущ., кол во синонимов: 2 • гордость (48) • хорошее настроение (1) Словарь синонимов ASIS. В.Н. Тришин. 2013 … Словарь синонимов

• Душа радуется — Разг. Одобр. О чувстве удовлетворения. Ф 1, 177; НОС 9, 79 … Большой словарь русских поговорок

• Душа радуется — охватывает радостное волнение по поводу чего либо. ФСВЧиЭ … Термины психологии

• ДУША — Бумажная душа. Прост. Пренебр. Бюрократ, формалист. Ф 1, 176; БТС, 290. душа в горсти у кого. Арх. О состоянии душевного расстройства, напряжения, беспокойства. АОС 9, 370. Всякому душа нужна. Ворон. Уверение в правильности, истинности… … Большой словарь русских поговорок

• душа — и/, вин.; ду/шу; мн. ду/ши; ж. 1) а) По религиозным представлениям: духовная сущность человека, особая нематериальная бессмертная сила, обитающая в теле человека (иногда животных, растений), покидающая его во время смерти, сна и вновь… … Словарь многих выражений

• душа — и, вин. душу; мн. души; ж. 1. По религиозным представлениям: духовная сущность человека, особая нематериальная бессмертная сила, обитающая в теле человека (иногда животных, растений), покидающая его во время смерти, сна и вновь проявляющаяся… … Энциклопедический словарь

• душа — ДУША, и, вин. душу, мн. души, душ, душам, жен. 1. Внутренний, психический мир человека, его сознание. Предан душой и телом кому н. Радостно на душе. Мне это не по душе (не нравится; разг.). Вложить душу в дело, в работу (отдаться целиком). В чём… … Толковый словарь Ожегова

• Душа — В Библии слово душа имеет различные значения. По мере развития библ. религ. философского мышления оно приобретало новый смысл. I. В ВЗ Д. обозначается др. евр. словом нефеш дышащая , воздыхающая ; в Синод. пер. это слово (так же как и руах дух)… … Библейская энциклопедия Брокгауза

• сердце — , а, мн. дца, дец, дцам, ср. 1. Центральный орган кровеносной системы в виде мышечного мешка (у человека в левой стороне грудной полости). С. бьётся. Порок сердца. 2. перен. Этот орган как символ души, переживаний, чувств, настроений. Доброе … Толковый словарь Ожегова

• РАДОВАТЬСЯ — РАДОВАТЬСЯ, дуюсь, дуешься; несовер., кому (чему), на кого (что). Испытывать радость, предаваться радости. Р. успехам. Душа радуется на кого что н. (очень приятно, радостно). Глаз радуется на кого что н. (перен.: радостно, приятно смотреть на… … Толковый словарь Ожегова

РАДОСТЬ ДУХОВНАЯ

Эта радость есть предвкушение вечной радости, некоторую часть которой истинные христиане чувствуют уже теперь. Тогда же совершенно насытятся «от тука дома Твоего, и из потока сладостей Твоих» (Пс. 35, 9)… когда «возлягут с Авраамом, Исааком и Иаковом» и прочими патриархами, пророками, апостолами, мучениками и всеми благословенными «в Царстве Небесном» (Мф. 8, 11). Этого сладчайшего и совершеннейшего пира желают с Давидом: «когда приду и явлюсь пред лице Божие» (Пс. 41, 3) (104, 1573).

Явный знак любви Божией есть сердечная радость о Боге. Ибо что любим, о том и радуемся. Так и Божия любовь без радости быть не может. И насколько человек чувствует в сердце своем сладость любви Божией, настолько и радуется о Боге. Ибо любовь, как сладчайшая добродетель, без радости ощущаться не может. Как мед услаждает гортань нашу, когда вкушаем его, так увеселяет сердце наше любовь Божия, когда вкушаем и видим, «как благ Господь!» (Пс. 33, 9). Такая радость о Боге изображается во многих местах святого Писания, и особенно в святых псалмах. Эта радость духовная, небесная и есть предвкушение сладости Вечной Жизни (104, 1574). Источник.

Божия благодать учит человека радоваться о Боге Спасе своем и порождает в сердце его истинную радость, духовную, небесную, и некое восхищение, и играние, и покой, и мир в совести его: все это – предвкушение Вечной Жизни, крупицы от Небесной Трапезы, падающие на сердце человеческое (104, 1571). Источник.

Радость эта станет совершенной в Будущем Веке, где откроется прекрасное и вечное Солнце и неизреченно увеселит любящих и видящих Его, когда увидят Его не «как бы сквозь тусклое стекло», но «лицем к лицу» (1Кор. 13, 12) и будут насыщаться этим сладким лицезрением без конца и сытости, и наследуют все блага, ибо «не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его» (1Кор. 2, 9). Святитель Тихон Задонский (104, 1573). Источник.

Ты знаешь во мне, о Христе, делателя всякого беззакония и поистине сосуд всевозможных пороков; это знаю и я, и исполнен позора и стыда; мною овладела гнетущая печаль и сердце мое одержимо непереносимой скорбью. Но таинственно воссиявший мне свет лица Твоего прогнал помыслы, изгладил скорбь и низвел радость в смиренную душу мою. Итак, я и хотел бы, Христе, печалиться, но печаль не пристает ко мне. Печалюсь же я скорее о том, чтобы за эту радость не погибнуть и не лишиться мне, несчастному, будущей радости. Но не лиши меня ее, Владыко, никогда – ни ныне, ни в Будущем Веке, Царь мой! Ибо созерцание лица Твоего есть радость: не Ты ли. Боже мой, являешься всяким и единственным благом? Но, доставляя видящим Тебя всякое благо. Ты исполняешь им по причастию и общению тех, на которых взираешь, не тех, которые говорят об этом, увы! как только о будущем, но тех, которые и ныне, находясь в теле, являются достойными Тебя, то есть очистившихся через покаяние. Ты и Сам видишь их, и им даешь ясно видеть Тебя, отнюдь не в привидении или воображении ума, и не одной только памятью, как думают некоторые, но самою истиною божественного и страшного дела, во исполнение поистине божественного Домостроительства. Ибо Ты тогда соединяешь разделенное, будучи Богом спасения для всех грешников.

Ибо принявшие Крещение Твое от младенчества и недостойно его прожившие всю жизнь будут иметь большее осуждение, нежели не крещеные, ибо они поругали, по словам Твоим (Евр. 10, 29), святую одежду Твою. И Ты, Спаситель, хорошо зная это, даровал нам для вторичного очищения покаяние, запечатлев его благодатию Духа, которую впервые мы получаем от Крещения. Так как Ты не сказал, что благодать подается только через воду, но скорее через Духа и призывание Троицы. Итак, когда мы крещаемся, будучи не сознающими себя детьми, как несовершенные, мы и благодать принимаем несовершенным образом, получая только разрешение от первого преступления. Ради этого одного, думаю, Ты и повелел, Владыко, совершать эту божественную купель, через которую крещаемые входят внутрь виноградника, получая искупление от тьмы, ада и смерти и совершенно освобождаясь от тления. Виноградник же, думается мне, есть рай, из которого ниспали мы, опять воззванные в него. И каким был тогда Адам до грехопадения, такими делаются и все сознательно крестившиеся, кроме тех, которые по нечувствию не приняли умного чувства, производимого действием нисходящего Духа. Подобным же образом все мы, как Адам, получаем и заповеди для делания и хранения их. Эти заповеди, понимаемые духовно, составляют духовный и божественный закон, который посредством тела через делание исполняется телесно. Так как человек двояк, то он нуждается и в двояком законе. Если бы он не вознерадел, то и от добра не отпал бы. Ибо душа одна не может делать добра, но и тело, если оно совершает дела без божественного ведения, не лучше рабочего вола или вьючного животного.

Итак, призванные через Крещение Твое в виноградник Твой, то есть в рай, и вступив в него, сделавшиеся совершенно безгрешными и святыми, подобно тому, каким был первозданный Адам, затем вознерадевшие об этом спасении и несказанном Промышлении Твоем, сделавшие дела худшие, нежели Адам, презрев человеколюбие Твое и не рассуждая о купели Крещения через Божественного Духа – этом деле страшного Домостроительства Твоего, как могут они вместе с грехами своими удержать за собою и пребывание внутри рая, что по мнению многих возможно? Как будут допущены в него те святые, которые вновь осквернились, осквернив, Христе мой, хитон Твой пороками? Да и возможно ли допустить, чтобы Ты, Чистый и Святой, хоть сколько-нибудь мог обитать внутри их грязных сердец? Прочь, сказал Бог, да не будет он чадом Моим.

Ибо тебе известно, что и ты крестился, но потом осквернился, как грешил ты, будучи отроком, как неразумно заблуждался. Ты знаешь, сколько ты плакал, сколько сокрушался, как ты отрекся затем от всего мира, будучи едва отмолен отцом твоим Симеоном . Сначала умным только образом через умное чувство Я удостоил тебя голоса, а потом и луча и после этого человеколюбиво явился тебе, как Свет. Затем, приняв вид малого огневидного облака, сидящего вверху на голове твоей, Я доставил тебе одно только созерцание образа и слезы от изумления с великим умилением. Я попалил страсть плоти и мрак головы твоей, так что от них произошел, как ты знаешь, запах сожженного в огне мяса ее. Ты совершенно забыл о тех бедствиях после этого и о той скорби, какую пришлось тебе претерпеть тогда. Но Я, как Бог Всеведущий, знаю ту веру и то смирение, какие ты имел к отцу твоему, и то совершенное отречение воли твоей, которое вменяется у Меня в мученичество. Ибо не имеющий собственной воли совершенно умирает и обретается в Моей воле, потому что он живет во Мне. Итак, вследствие того, что ты был почти таковым, и он ежедневно понуждал Меня, благого по природе, своими слезами, Я начал, как ты знаешь, чаще являться тебе, мало-помалу очищая душу твою покаянием и сжигая находящееся в тебе вещество страстей – эти не плотские или вещественные, но незримые терния, как бы мрачные тучи, как бы густую мглу и тьму. После того как ты просветился, разумеется, постом и трудами бдения, молитвы и всякого злострадания и омылся беспрестанными горячими слезами в молитве, в пище и еще более в питии, Я едва сделал тебя удобовместимым сосудом; и не только удобовместимым, но и очищенным в огне, чтобы пребывать тебе в нем (внимай) неопалимым. Сделав тебя таким образом таковым, как ты видел тогда, летавший вокруг тебя и окружавший тебя Свет, будучи сам по природе неприступен, весь вошел в тебя и чудным образом изменил тебя прекрасным изменением.

Итак, если ты не всеми твоими делами будешь служить Ему (т. е. Мне), но под некоторым предлогом или без предлога допустишь в сердце хотя малый неприязненный помысел против кого-либо и выскажешь его словом или только худо подумаешь о нем, и если при этом горячо, со слезами не раскаешься, удалив от себя покаянием неприязненный помысел, а равно и всякое дурное расположение сердца, то этот Свет не будет пребывать в тебе, потому что Он есть Божественный Дух, сопребывающий со Мною и Отцом, как Мне единосущный, но тайно и внезапно улетит от тебя, как зашедшее солнце, и, скрывшись как бы во мгновение ока, перестанет быть видимым. Как, в самом деле, может Он пребывать в душе совершенно не очищенной и не пришедшей в чувство покаяния? Или как могла бы снести природу нестерпимого огня та душа, которая исполнена терния страстей и греха? Как бы она вместила сущность совершенно невместимую? Как, будучи тьмою, она соединилась бы со Светом неприступным и не исчезла бы от Его присутствия? Нет, чадо, это никоим образом и совершенно невозможно, потому что Я удален от всех тварей.

Когда же Я – Творец всего – сделался тварью, то Я только по плоти стал подобен людям, восприняв также, подобно им, и душу и ум. Сделавшись же Сам человеком, Я не сделал тогда через это всех людей богами, но только через веру и соблюдение Моих заповедей, через Крещение и божественное Причастие Страшных Таин Моих, Я всем даю жизнь. Говоря: жизнь, Я разумею Божественного Духа Моего. Однако пусть знают и то имеющие в сердцах своих Духа Моего сияющего, что они имеют, по словам апостола Павла, Того, Кто взывает к Отцу Моему и ко Мне, говоря через них: «Авва, Отче!» (Рим. 8, 14–15). Ибо так как они сделались чадами Божиими, то, познавая Меня, с дерзновением взирают на Меня и называют Меня Отцом. Божественный же Дух к каждому из них, имеющих Его ныне, совершенно истинно говорит в них: о чада, не бойтесь! Вот Я, как видите, внутри вас нахожусь и сопребываю. Раз навсегда Я освобождаю вас от тления и смерти и делаю вас чадами и друзьями Божиими. Вот кем Я вас сделал! Радуйтесь о Господе!

Итак, пусть это будет у людей истинным признаком тех, которые соделались сынами Божиими и наследниками и имеют воспринятого ими Божественного Духа Моего. Отсюда они и христианами называются не по имени, но действительно, делом и истиной. Это достоверное и вожделенное дело бывает с теми, которых Ты, Христе мой, ясно предведал и через Божественного Духа дал им быть сообразными Твоему образу. Для таковых, как для званных Тобою в неизреченную радость, это всегда и везде бывает возможно вовеки. Для всех же прочих это кажется невозможным, для тех, которые, клевеща, совершенно не верят этому и, обольщаясь в собственных мыслях, думают успокоиться, безумные, на пустых надеждах. Говоря свысока и тонко, выражаясь изысканными словами и толкуя все это в отношении к тому, что им любезно, они совершенно небрегут о Твоих страшных заповедях. Не желая искать Тебя, они мнят, что имеют Тебя, если же признаются, что не имеют Тебя, то проповедуют, что Ты совершенно неуловим для всех, и как будто никто из людей не может видеть Тебя, и что нет никого, кто превосходил бы их знанием. Поэтому они учат, что Ты либо для всех людей доступен и уловим, либо совершенно неуловим и недоступен. Но, как омраченные, они и в том и в другом случае ошибаются, не разумея вещей Божеских и человеческих.

Даруй им свет ведения, пошли в помощь божественный страх, дай восстать из глубины зломудрия и прийти в сознание и чувство того, что они находятся в яме, сидят во тьме, не видя Божественного Света, о котором они берутся говорить и свидетельствовать, не веря тому, что и ныне есть видящие Тебя. Если Ты не озаришь их Светом Твоим и если они сознательно не увидят его, то как они вполне поверят тому, что Ты являешься достойным, собеседуешь с ними и живешь в них ныне и вовеки, как в друзьях и верных рабах Твоих, по слову Твоему. Но Ты Бог верных, а не неверных. Поэтому Ты совершенно не взираешь на них, ибо как Ты, Спаситель, покажешь им Свет лица Твоего, когда они, отрекаясь от Тебя, утверждают, что вечный Свет Твой не светит в душах святых? Никак, если они не приобретут, по слову Твоему, великой веры и не станут усердно хранить Твоего Божественного закона, отдавшись ради Тебя даже до смерти на истинное делание Твоих премудрых заповедей. Итак, это – спасение всех спасающихся, и нет иного пути спасения, как сказал Ты, о Боже мой! Подай милость, подай милость. Спасе, тем, которые нуждаются в Тебе ныне и присно и во веки веков. Аминь (59, 36–41) .

И не покаялись, разумеется. Ведь раньше св. отец упоминал о покаянии, которое дано нам для вторичного очищения. – Примеч. пер.

Из дальнейших слов видно, что Симеон говорит здесь о себе самом. – Примеч. пер.

Продолжая и далее вести речь как бы от лица Божия, преп. Симеон припоминает здесь важнейшие события из своей жизни. – Примеч. пер.

Преп. Симеон разумеет в данном случае своего духовного отца – Симеона Благоговейного. – Примеч. пер.

Т. е. Симеон Благоговейный. – Примеч. пер.

Гимн 3. О том, что Святой Дух пребывает в тех, которые сохранили чистым Святое Крещение; от осквернивших же его Он отступает. Источник.

Плачу и сокрушаюсь я, когда меня озаряет Свет, и я вижу нищету свою и познаю, где нахожусь, и в каком бренном мире я, смертный, обитаю. Веселюсь же и радуюсь, когда помышляю о данном мне от Бога назначении и славе, видя всего себя украшенным невещественным одеянием, как бы Ангела Господня. Итак, радость эта возжигает во мне любовь к Тому, Кто подает ее и изменяет меня, – Богу. Любовь же источает слезные потоки и еще более просвещает меня. Послушайте вы, согрешившие, как и я, против Бога, постарайтесь ревностно подвизаться в делах (благих), чтобы получить вам и удержать вещество невещественного огня (говоря: вещество, я показал Божественную сущность) и возжечь умный светильник души, дабы сделаться солнцами, светящими в мире и совсем невидимыми для живущих в мире, чтобы стать как бы богами, содержащими внутри себя всю славу Божию, в двух сущностях, то есть в двух природах, двух энергиях и двух волях, как говорит Павел (Рим. 7, 14–25). Ибо одна воля – скоропреходящей плоти, другая – Духа и иная – души моей. Однако я не трояк, но двояк, как человек: душа моя неизъяснимо связана с плотью. И все же каждая (из частей) требует свойственного себе, как тело еды, питья, сна, что я называю земными желаниями плоти. Когда же тело отделится от души, то ничего этого не ищет, но бывает мертвым и бесчувственным, наподобие глины. Всякое же желание (воля) души человеческой, мне думается, едино. Поэтому кто сочетал свою волю с Божественным Духом, тот сделался богоподобным; восприняв в сердце Христа, он (поистине) стал христианином от Христа, имея в себе вообразившимся единого Христа, совершенно неуловимого и поистине неприступного для всех тварей. Но, о природа непорочная! Сущность сокрытая, человеколюбие для многих неведомое, милосердие для неразумно живущих невидимое, существо неизменное, нераздельное, трисвятое, свет простой и безвидный, совершенно несложный, бестелесный, нераздельный и никакою природой неуловимый, каким образом Ты, о Царь, был видим, как и я, познаваем сидящими во тьме, носим на руках Твоей Святой Матери, связываем, как убийца, телесно страдал, как злодей, желая, конечно, меня спасти и опять возвести в рай славы? Таково Твое Домостроительство, Слово, таково пришествие, таково благоутробие Твое и человеколюбие, бывшее ради всех нас людей – верных и неверных, язычников, грешников и святых. Ибо явление Твое сделалось общим для всех спасением и искуплением.

Происходящее же сокровенно во мне, блудном, и частным образом совершающееся в известной неизвестности, то есть ведомо для меня, неведомо же для других, какой язык изречет? Какой ум изъяснит? Какое слово выразит, чтобы и рука моя могла написать это? Ибо поистине, Владыко, страшно и ужасно, и превосходит слово то, что мне видится Свет, Которого мир не имеет, и меня любит Тот, Кто не пребывает в этом мире, и я люблю Того, Которого отнюдь нет среди видимого. Сидя на ложе, я нахожусь вне мира, и, пребывая в своей келлии, вижу Того, Кто вечно пребывает вне мира и Кто соделался человеком в мире, с Которым я и беседую, дерзко же будет сказать – Которого и люблю, и Он меня любит. Одно созерцание Его служит для меня пищей и прекрасным питанием; соединяясь же с Ним, я восхожу превыше небес и знаю, что это истинно и достоверно бывает. Где же тогда находится это тело – не знаю. Знаю, что пребывающий недвижимым нисходит ко мне. Знаю, что по природе невидимый – видится мне. Знаю, что далеко отстоящий от всей твари воспринимает меня внутрь Себя и скрывает в объятиях, и я нахожусь тогда вне всего мира. С другой стороны, и я, смертный и ничтожный, среди мира внутри себя созерцаю всего Творца мира, и знаю, что не умру, пребывая внутри самой Жизни и имея всецелую, внутри меня возрастающую Жизнь. Она и в сердце моем находится, и на Небе пребывает; здесь и там Она видится мне в равной мере блистающей. Но могу ли я хорошо уразуметь, каким образом это бывает? И в состоянии ли я высказать тебе хотя бы то, что понимаю и вижу? Ибо поистине совершенно невыразимо то, чего око не видело, ухо не слышало, и что на сердце плотское никогда не приходило (Ис. 64, 4; 1Кор. 2, 9). Благодарю Тебя, Владыко, что Ты помиловал меня и дал мне видеть это и таким образом записать, и потомкам моим поведать о Твоем человеколюбии, дабы и ныне этим тайнам научались народы, племена и языки, что всех горячо кающихся Ты милуешь, как помиловал апостолов Твоих и всех святых, благодетельствуешь им, почитаешь их и прославляешь. Боже мой, как взыскующих Тебя с великой любовью и страхом, и к Тебе единому взирающих – Творцу мира, Которому подобает слава и честь, держава и величие, как Царю и Богу и Владыке всего (мира), ныне и всегда непрестанно во веки веков. Аминь. Преподобный Симеон Новый Богослов (59, 44–47)

Понятие «любить» в греческ. языке выражается глаголами: агапао, эрао, филео и др. И каждый из них имеет свой оттенок: агапи указывает на любовь главным образом как на добродетель; эрос – на любовь как на страстное влечение, страсть; филео же означает любить в смысле вести дружбу, иметь взаимное уважение. Здесь в обоих случаях употреблен глагол «филео». – Примеч. пер.

Гимн 6. Увещание к покаянию и о том, каким образом воля плоти, сочетавшись с волей Духа, соделывает человека богоподобным. Источник.

На лицах иноков обители аввы Аполлония сияла дивная радость, некий божественный восторг, какого не увидишь у других людей на земле… Если же кто-либо иногда казался омраченным скорбью, авва Аполлоний немедленно спрашивал о причине печали. Часто, если брат не говорил о причине скорби, авва сам открывал, что таилось у того на душе…

Авва Аполлоний говорил, что не должны предаваться скорби те, для кого спасение – в Боге и надежда – в Царстве Небесном. Пусть скорбят язычники, пусть плачут иудеи, пусть рыдают грешные – праведным прилична радость! Если уж те, кто любит все земное, радуются тленным и ненадежным предметам, – нам ли не гореть восторгом, если мы только подлинно ожидаем небесной славы и вечного блаженства? Не этому ли учит нас апостол: «Всегда радуйтесь. Непрестанно молитесь. За все благодарите» (1 Фее. 5, 16–18). Жизнь пустынных отцов (77, 50).

Однажды, увидев преподобного Григория Синаита, выходящего из келлии с радостным лицом, я (жизнеописатель святого) в простоте сердца спросил его, чему он радуется. Он ответил: «Душа, прилепившаяся к Богу и снедаемая любовью к Нему, восходит выше творения, живет выше видимых вещей и, наполнившись желанием Божиим, никак не может укрыться». Ведь и Господь сказал: «Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно» (Мф. 6, 6); и еще: Так да светит свет ваш пред людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и прославляли Отца вашего Небесного» (Мф. 5, 16). Ибо когда сердце ликует и веселится, ум в приятном волнении, то и лицо радостно, по поговорке: «Сердце веселится – лицо цветет». Афонский Патерик (84, 389–390).

Преподобный Серафим Саровский говорил: «Однажды я молил Господа, чтобы Он ввел меня в общение с Ним и показал мне Свои небесные обители. И Господь не лишил меня Своей милости. Он исполнил мое желание и прошение. Вот я был восхищен в эти обители, только не знаю, с телом или кроме тела. Бог знает – это непостижимо. А о той радости и сладости небесной, которую я вкушал там, сказать невозможно». После продолжительного молчания, вздохнув от глубины души, преподобный Серафим сказал своему ученику еще: «Ах, если бы ты знал, какая радость, какая сладость ожидает душу праведного на Небе, то ты решился бы во временной жизни переносить всякие скорби, гонения и клевету с благодарением… Там нет ни болезни, ни печали, ни воздыхания… Там радость и сладость неизглаголанные, там праведники просветятся, как солнце. Но если такой небесной славы не мог изъяснить и сам апостол Павел, то какой же другой язык человеческий может изъяснить славу и красоту горнего селения, в котором водворяются праведные души». Пролог в поучениях (81, 506).

Всегда радуйтесь!..

Здравствуйте. Ко мне часто попадает ваш журнал через знакомых, которые ходят в церковь. В «Фоме» был опрос, где люди говорили о фразе «Всегда радуйтесь!» Было очень интересно читать их мнения, потому что лично для меня многое в этой теме сомнительно и проблемно. И они меня не убедили, потому что сам я в храме, среди верующих вижу совсем другое. Налицо большое несоответствие между священными текстами и реальной жизнью.

Когда я прихожу в храм, то не вижу там тех самых по-христиански радостных людей. Наоборот, все какие-то хмурые, даже мрачные. Подозрительно смотрят на тебя, словно ты делаешь что-то не так – а ты просто стоишь. И, кстати, не представляю, как можно выстоять три с лишним часа богослужения с радостью. Сначала мне в храме нормально, но потом становится душно, тяжело, и уже минут через сорок остается только усталость: когда же это все закончится? Но все равно выстаиваю. Может, стоило бы петь или танцевать, как это, кажется, практикуется в протестантизме? Потому что стоять, переминаясь с ноги на ногу, – это радости не прибавляет. А улыбки на лицах верующих людей я видел только на Крестном ходе на Пасху. Но это бывает только раз в году! А в остальное время, сколько ни наблюдал, люди озабочены своими проблемами. И возникают вопросы: а туда ли я попал и нужно ли мне вообще такое?

Или взять моих православных знакомых. Одни жалуются, как нелегко дается им пост, другие называют себя православными, ведут церковную жизнь, но часто осуждают других, ругаются по мелочам. И при этом абсолютно уверены в своей правоте! Третьи переживают, как бы не впасть в грех: в вере сплошные «нельзя», и «наш мир полон искушений». То есть люди испытывают не столько христианскую радость, сколько уныние или озлобленность. Извините, может я не прав, но мне это напоминает мазохизм у одних и желание «оторваться» на других за свои проблемы – у вторых. Может быть, они считают, что спасение души происходит от очень сильных страданий? Или уверены, что раз сами верующие, то могут смотреть на других свысока и судить? Но где же здесь радость?

С уважением, Александр

Злая радость

Если попытаться определить одной фразой – что движет каждым человеком во всех его планах, делах, решениях и поступках, то ответ будет предельно простым: стремление к радости. Мы всегда ждем радости от наших начинаний, все мысли наши, все человеческие действия буквально пропитаны этим ожиданием. По самому большому счету, у людей нет других целей в жизни. И даже когда беда приходит к нам на порог, надежда на будущую радость помогает нам перенести посетившие нас невзгоды.

Но если все стремятся к радости, откуда вокруг столько горя и страдания? Почему люди обижают друг друга, зачем жадничают, злятся, унывают?.. В поисках радости человечество тратит колоссальные усилия но – увы, в нашей жизни ее не становится больше. В чем же дело?

А дело в том, что само это понятие – радость не имеет в себе ясно выраженного нравственного смысла. Это всего лишь состояние глубокого внутреннего удовлетворения, а вот чем человек удовлетворен – это уже совсем другой вопрос. Можно радоваться рождению ребенка, богатому урожаю, хорошей погоде, теплу дыхания любимого человека на своем плече…

В обыденном понимании радость почему-то всегда представляется нам как нечто однозначно светлое и хорошее.

Но на самом деле радость бывает и глубоко безнравственной. Человек может радоваться злу, и, что самое печальное – ничуть не тяготиться этим. Причем, речь идет совсем не о криминале, не об откровенно страшных и мерзких вещах. В том-то и беда, что зло как источник радости, стало повседневным фоном нашей жизни. Когда на ринге боксер-тяжеловес отправляет своего соперника в нокаут, миллионы телезрителей приходят в бурный восторг, и даже не задумываются о том, что радуются чужой черпно-мозговой травме.

Работяге, с радостью выгребающему из игрового автомата пятирублевые монеты, не приходит в голову, что его выигрыш оплачен из кармана таких же бедолаг, как и он сам. Предприниматель, сделавший состояние на торговле сигаретами и водкой, прекрасно знает, какой вред наносит его товар здоровью курильщиков и пьяниц. И его это нисколько не беспокоит – законопослушный налогоплательщик рад своему коммерческому успеху.

А еще есть старый принцип: «у соседа корова сдохла – пустячок, а приятно!» есть, в конце концов, даже слово такое в русском языке – злорадство.

И если человек все свои силы употребит на достижение такой вот злой радости, никакого счастья это ему, конечно, не принесет.

Но бывает, что люди теряют способность радоваться даже безусловно хорошим и добрым вещам. Ничего плохого в жизни вроде бы не происходит, дети здоровы, рядом – любимый человек, крыша над головой имеется и даже денег вполне достаточно для безбедной жизни. Все есть для радости, а сама радость куда-то ушла и где ее искать – совершенно непонятно.

Такую проблему даже на нравственном уровне решить практически невозможно, потому что этот, потерявший свою радость человек зачастую живет вполне нравственно. Просто ему нужны новые смыслы своего существования, нужна какая-то иная, неизвестная пока еще радость, которая своим теплом согрела бы его душу и осталась там навсегда.

И тогда, в поисках этой новой радости, человек приходит в Церковь.

То, что нельзя отнять

Церковь действительно предлагает радость, которая принципиально отличается от всего, что могло бы радовать человека за ее пределами. Дело в том, что все наши земные радости кратки, неустойчивы, а самое главное – неизбежно должны когда-нибудь закончиться. Болезни, старость, внешние обстоятельства жизни способны отнять все, что утешало наше сердце. И даже если судьба будет к человеку благосклонна, он не растеряет друзей, сохранит любовь, разовьет в себе многочисленные таланты и станет самым богатым человеком в мире, все равно, на последнем повороте его жизненного пути смерть безжалостно отберет у него все эти земные радости. Одна лишь мысль о такой перспективе способна отравить существование самого заядлого оптимиста. Избежать этого тотального банкротства никому еще не удавалось. А много ли стоит радость, наслаждаясь которой все время чувствуешь себя Золушкой на балу и помнишь, что таймер включен на обратный отсчет?

Очевидно, что непреходящей ценностью для человека является лишь та радость, которую у него не сможет отнять даже смерть. Именно такое сокровище и предлагает Церковь всем, кто жаждет отыскать его среди житейской кутерьмы. Сокровище это – радость о Христе. О Боге, Который любит нас настолько, что ради нашего спасения воплотился, прошел через немыслимые страдания, и, умерший плотью на кресте, сошел в ад, чтобы вывести оттуда души всех, кто готов был принять это спасение.

Эту радость невозможно обрести вне Церкви, поскольку радоваться о распятом и Воскресшем Христе способны лишь христиане, считающие Его своим Богом.

Но почему же во время Богослужения в православных храмах эту радость так непросто увидеть? Сосредоточенные люди со строгими лицами несколько часов подряд неподвижно стоят перед иконами. Радость тут как-то особо в глаза не бросается, и сторонний наблюдатель может подумать, что христиане – люди унылые и скучные. А между тем, причины этой сдержанности верующих людей во время Церковной службы очень легко понять, если вспомнить значение самого слова – «служба». Потому что служить, значит – добросовестно выполнять взятые на себя обязательства. Служить, значит – трудиться. И Церковные службы ничуть не выпадают из этого общего правила. Просто нужно понять, в чем смысл молитвенного труда христиан, что такое труд, и может ли труд быть источником радости в принципе.

Откуда взялся труд

В фильме «Формула любви» деревенский кузнец Степан, разломав вдребезги карету графа Калиостро, утверждал, что к колесам сподручней пробираться через крышу. И цитировал при этом латинскую поговорку: труд – уже сам по себе есть наслаждение.

Мысль формально красивая, но вряд ли этот афоризм родился в голове римского крестьянина или раба. Скорее уж, наслаждение в труде находил какой-нибудь предшественник графа Толстого – патриций, выращивающий на досуге капусту для собственного удовольствия.

В церковнославянском языке слово труд – одно из обозначений болезни, страдания. И это вполне соответствует библейскому пониманию труда. По христианскому вероучению, необходимость трудиться в поте лица своего, как и связь труда со страданием, стала для человека прямым следствием грехопадения. Это, конечно, не означает, что человек был создан для блаженного безделья. Просто то творческое участие в преобразовании лица Земли, к которому первые люди были призваны Богом, действительно было радостным и не предполагало каких-либо болезненных проявлений. А вот труд в современном понимании появился лишь тогда, когда человек отпал от своего Создателя, решив жить по своей воле. И сразу же столкнулся с необходимостью в поте лица возделывать землю, которая стала взращивать ему сорняки вместо злаков, и вместо радости питать его скорбью. Бог предоставил ему все блага этого мира даром. Но после грехопадения человек был вынужден прилагать огромные усилия для добычи мизерных крупиц этого отвергнутого им Божьего дара.

Любой труд – результат разрыва связи человека с Богом. И молитвенный труд христиан также направлен на преодоление этого разрыва. Но что же мешает верующему человеку спокойно и радостно обращаться в молитве ко Христу?

Это легко понять, если прийти на службу в ближайший храм и попытаться сосредоточить свое внимание на молитвах, которые читает священник или поет хор. Сразу можно убедиться, что наш ум категорически отказывается работать в эту сторону. В голове начинают роиться мысли, ничего общего с Богослужением не имеющие. Хор поет: «Господи, помилуй». Мы усердно крестимся, кладем поклоны, но думаем при этом о новом фильме, о ремонте квартиры, о том, что детей нужно летом отвезти к морю. Потом ловим себя на этих мыслях и снова пытаемся сосредоточится. И, почти тут же, под пение слов «…Отложим все земные попечения» обнаруживаем, что в голове по-прежнему – зимняя резина для машины, чей-то прошедший день рождения, завтрашняя планерка… Короче, там все что угодно, кроме молитвы.

Но почему это происходит? Ведь, казалось бы, человек пришел к Богу, сознательно пришел, с желанием. Откуда же эта рассеянность?

Разруха внутри нас

Христианская антропология утверждает, что человеческое естество составляют три его основные части – дух, душа, тело. О том, что такое тело, современному человеку объяснять не надо. Это самая изученная сфера нашего естества.

С душой дело обстоит несколько сложнее. Наука, например, довольно продолжительное время утверждала, будто души вообще нет. Между тем, христианское понимание человека подразумевает, что сама наука является результатом душевной деятельности. Так что же это такое – наша душа?

Вопреки распространенному мнению, христианство не рассматривает душу как некое самодостаточное начало, как вольную птицу, томящуюся в клетке грубой плоти. Просто в христианском понимании существует определенная иерархия в соотношении духа, души и тела между собой. И в этой иерархии душа действительно стоит выше, чем тело. Но – не более того. Тело не может жить без души, но и душа без тела не может считать свое существование полноценным.

Феофан Затворник говорил: «…душа вся обращена исключительно на устроение нашего временного быта – земного. И познания ее все строятся только на основании того, что дает опыт, и деятельность ее обращена на удовлетворение потребностей временной жизни, и чувства ее порождаются и держатся только из ее состояний и положений видимых. Что выше сего, то – не ее дело».

Говоря современным компьютерным языком, душа – это некий комплекс программного обеспечения нормальной жизни тела. И в таком качестве она есть не только у человека, но и у всех представителей животного мира. Приведенную выше мысль святителя Феофана о душе, вполне закономерно можно отнести к собаке или кошке. И отличает человека от животных вовсе не душа, а третий, самый удивительный компонент человеческой природы – дух. Это та ее составляющая, которая обращена к Богу.

Именно в человеческом духе живет совесть, как некое высшее знание законов бытия. Дух человека хранит память о Боге, от которого этот дух изошел. А самое главное – дух стремится к Богу, жаждет Бога и ничем иным не утоляем в этой жажде. Благодаря сочетанию с духом наша душа может радоваться красоте мира, видеть в ближнем не просто «гомо сапиенса», а – образ Божий, и даже в маленькой травинке угадывать величие творческого замысла Создателя.

Таким образом, иерархия дух-душа-тело позволяла первым людям выполнять свое высокое предназначение – быть наместниками Бога на земле. Дух, направленный к Богу, сообщал волю Божию душе, которая направляла тело на исполнение Божиего повеления наилучшим образом.

Но когда человек через грех отпал от своего Создателя, это слаженное взаимодействие нарушилось, и в отношениях тела, души и духа наступил хаос. Тело подчинило себе душу, заставляя ее стремиться ко все новым и новым наслаждениям, ничего общего не имеющим с естественными потребностями. В душе, лишенной возможности узнать Божию волю, началось беспорядочное блуждание мыслей, желаний и планов. Но самое разрушительное действие грех произвел в человеческом духе. Утратив связь с Богом, дух, тем не менее, сохранил свое стремление к Нему, не находя удовлетворения ни в чем ином. Эту ничем неутолимую жажду дух сообщил душе и телу, превратив все потребности и желания падшего человека в бездонную прорву и сделав их неудовлетворимыми в принципе.

Отсюда – все наши метания из крайности в крайность, отсюда поговорки «там хорошо, где нас нет» и песни » … а мне всегда чего-то не хватает, зимою – лета, осенью – весны». Этот внутренний разлад и есть причина рассеянности наших мыслей на Богослужении. Мы можем быть сколь угодно искренними в своем стремлении молиться внимательно, но рассогласованность духа, души и тела, сама наша природа, раздробленная грехом, не дает нам всецело устремиться ко Христу.

И вот верующий человек три часа стоит в храме и пытается собрать свой, рассыпавшийся по житейским закоулкам, ум в слова молитвы… Право же, не стоит упрекать его в отсутствии бурных проявлений радости. Он не просто переминается с ноги на ногу в ожидании конца службы, он – трудится, он стремится обратить свой дух к Богу и восстановить в себе эту разрушенную иерархию духа, души и тела. Собственно, для этого в православном Богослужении и существует столько повторяющихся молитв – чтобы человек, мысли которого непрерывно играют в чехарду, в какой-то момент все же смог, хотя бы на несколько секунд остановить их и помолиться по-настоящему.
И если ради Христа хотя бы три часа жизни были вырваны нами из обычной нашей суеты и бессмыслицы, это – уже радостное событие. Просто нужно понимать, что ничего общего с радостью подростка, веселящегося на дискотеке под баночку «джин-тоника», здесь нет и быть не может.

Я хочу быть с Тобой

Есть ли в Церкви безрадостные люди? Наверное, есть – а где их нет? Но ведь люди и приходят в Церковь как раз – в поисках радости. А она не валяется там под ногами и не продается в иконной лавке. Радость православных – Христос, источник этой радости – единение человеческого духа с Духом Божиим. И если человек хотя бы однажды не ощутил в своем сердце этого прикосновения Божественной любви, если он за всю жизнь ни разу не увидел заботливого участия Бога в своей судьбе, то духовная радость ему, конечно, непонятна.

Только вот не происходит этой встречи человека с Богом совсем не потому, что Бог отвернулся от него. Бог всегда нас любит и всегда заботится о нас. Даже когда мы грешим, злимся и унываем, Он нас не оставляет. Просто сами мы смотрим в другую сторону и не замечаем Его любви. Мы все время озабочены какими-то важными и неотложными делами, все время торопимся куда-то, стремимся что-то совершить, чего-то достигнуть … И нам кажется, что вот-вот, еще чуть-чуть усилий, еще немножко, и… мы станем счастливыми! Но дела сделаны, планы выполнены, все свершено и достигнуто, а счастливыми мы так и не стали. Радость от этих свершений была короткой и скоро прошла. И что же нам остается? Только начать все сначала: строить новые планы, ставить перед собой задачи, устремить себя к очередным целям. Так проходит жизнь.

А ведь достаточно лишь поднять глаза к Небу и прошептать:

«Господи, мне без Тебя одиноко и плохо, я хочу быть с Тобой, помоги мне увидеть Твою любовь!» Можно сказать это как-то иначе, слова могут быть совсем другими. Слов вообще может не быть. Но если из сердца человека вырвался такой призыв, Господь непременно на него отзовется. Никто не может сказать, каким именно будет этот ответ. Но человек обязательно почувствует, что Бог прикоснулся к его душе, что Бог действительно любит его. И радость от этого прикосновения Божественной любви – совершенно иная, не похожая на все земные радости, уже никогда не оставит такого человека. Это и есть та самая радость, к которой призывает христиан Апостол Павел словами «Всегда радуйтесь!».

Только не нужно считать, будто достаточно лишь формальной принадлежности к Церкви, чтобы радость о Христе никогда не покидала нас. Православные, так же как и все остальные люди на Земле, могут уклониться в суету земных забот, увлечься делами, учебой или личной жизнью настолько сильно, что все эти хлопоты выходят в их жизни на первый план, заслоняя собою Христа. И тогда духовная радость уходит из нашего сердца.

Поэтому, рассуждая о словах «Всегда радуйтесь!» нельзя забывать, что сразу после них в Новом завете следует еще одно наставление: «Непрестанно молитесь (1Фес. 5:17)». Не растерять эту радость о Христе можно только внимательно наблюдая за своим сердцем, чтобы оно не начало радоваться земным благам более, чем Христу. Лучший способ для этого – молитва. А молитва – это всегда труд. Христианин всегда радуется, только если непрестанно молится, т.е. – помнит о Боге. И это вполне нормально, ведь любая другая радость в нашей жизни – тоже результат приложенных усилий.

Но все же верующему человеку жить легче. Даже когда наши грехи и озабоченность житейскими проблемами закрывают от нас нашу радость, мы все равно знаем, что она есть, она никуда не делась, и нужно только прорваться к ней сквозь собственную безалаберность и наше расстроенное грехом естество.

Представим себе: человек сидит один, в пустой комнате и тоскует оттого, что его никто не любит, что не произошло в его жизни встречи с тем, кто станет для него самым близким и дорогим человеком на всю его жизнь.

А другой человек уехал по делам из родного города, оставив дома любимую жену. И он тоже сидит один в гостиничном номере, и ему тоже тоскливо и безрадостно. Но на столике перед ним – фотография жены. И он знает, что она тоже скучает по нему, любит его и с нетерпением ждет его возвращения домой. Это совсем другая тоска, совсем другое одиночество.

Так и верующим людям греет душу даже одна память о радости, которую они, может быть, неосторожно потеряли на время. Потому что они точно знают, почему так получилось и где искать эту дорогую пропажу.