Звательный падеж и двойственное число

Андрей Григорьев, доктор филологических наук.

Все лекции цикла можно посмотреть .

Когда мы обращаемся к церковнославянскому материалу, часто нам справедливо кажется, что сложности, которые могут возникать у обращающегося к древнему тексту, связаны с пониманием грамматических явлений.
Естественно, грамматическая система древнего языка достаточно активно развивалась, и в современном языке грамматика во многом упростилась, по сравнению с древним периодом. Тем не менее остатки и фрагменты грамматической системы древности того же самого церковнославянского языка вполне могут быть найдены нами в материале современного языка.
Это касается таких интересных грамматических явлений, связанных с именной системой церковнославянского и русского языков, например с системой падежной или системой числа. Исторически, кроме известных нам шести падежей, существовал еще звательный падеж, или звательная форма, то есть падеж, который имел значение и выполнял функцию обращения к лицам или предметам. На самом деле, как только мы сопоставляем этот материал с современным языком, мы видим, что и в нем есть некая звательная форма, когда мы берем слова I склонения, отсекаем от них окончания и получаем форму типа: «мам», «пап», «Маш», «Саш». Это форма, которую мы используем для обращения, но в ней нет признака, который мы бы воспринимали как падежный, то есть особого окончания. Здесь просто отсечение окончания, и это не факт современного литературного языка, а факт язык разговорного. Тем не менее функционально это тоже обращение, правда, таким образом мы обращаемся только к лицу, а исторически можно было обращаться и к лицам, и к предметам. Но и тут мы тоже можем увидеть, что в современном языке представлены архаичные формы звательного падежа, которые иногда даже используются, но уже не как обращения, а междометия. Это традиционные примеры типа «Господи», «Боже», «Отче». Как вы помните, в известной сказке Пушкина приплывает рыбка и спрашивает: «Чего тебе надобно, старче?» Не «старик», а «старче», не «отец», а «отче», не «Бог», а «Боже» – наблюдается особое окончание «е», а в форме «Господи» – «Господь» окончание. Мы видим, что исторически эта звательная форма, или звательный падеж, имела определенное окончание, два из них совершенно отчетливо представлены в современенном языке: «Боже» и «Господи». Видимо, исторически это были разные склонения, поэтому у них разные окончания.
Если мы возьмем формы устойчивых выражений, например о человеке, который должен сначала обратить внимание на себя, решить собственную проблему, а потом заниматься решением проблем других, мы говорим «врачу, исцелися сам». Это выражение из Евангелия, которое Христос использует как выражение, уже тогда имевшее пословичный характер. «Врач» и «врачу» – мы видим, что есть еще одно окончание – «у». Если и современные слова «врач» и «Бог», и исторические – это одно склонение, но у них разные окончания, видимо, это значит, что внутри каждого склонения были какие-то свои особенности, которые вынуждали использовать разные окончания. Это было завязано на том, что у слов типа «Бог» твердые конечные согласные основы, а у «врач» – как раз мягкая, но это особая, смешанная, разновидность в церковнославянском. В любом случае мы видим, что разность окончания показывает, что внутри одного склонения тоже могли быть особые случаи и разновидности.
Если мы возьмем известную молитву «Богородице Дево, радуйся», то в словах «Богороди-це», «Де-во», «Мари-е» видим, как звательный падеж представлен в формах, которые в современном языке относятся к I склонению (на «а» женского, мужского рода), а в церковнославянской грамматике это II склонение. Мы можем пронаблюдать эти формы, и такое вниательное отношение может указать нам на древнюю картину в более широком ключе.
Форма двойственного числа – использование некой особой формы числа по отношению к двум лицам или предметам – также достаточно сохранилась в русском языке. Например, в форме «воочию», что буквально означает «в двух глазах», какое-то особое окончание «ию», тоже маркирующее какой-то фрагмент древней системы. Или случаи типа: «два глаза», «два раба» и т.д., где мы думаем, что это родительный падеж единственного числа, а исторически это и есть форма двойственного числа, которая просто была переосмыслена в языке, как конструкция с родительным падежом единственного существительного.
Когда мы обращаемся к древнему тексту, то наблюдаем, что какие-то явления и элементы вполне сохранились в современном языке, но при этом, может быть, подверглись некоему переосмыслению. Как мы видим, форма «два раба», какой была исторически, так и сейчас визуально не изменилась.

Двойственное число в “Грамматике” Смотрицкого и новом церковнославянском употреблении

Двойственное число в „Грамматике» Смотрицкого и новом церковнославянском употреблении

Олег Феофанович ЖОЛОБОВ

Изучение «современного церковнославянского языка», формирование которого относят к середине XVIII в., признано актуальной проблемой славянского языкознания . Недавно В.Ф. Марешом было введено понятие „новоцерковно-славянского языка». Он выделил три типа новоцерковно-славянского языка : 1) русский (византийский обряд); 2) хорватско-глаголический и 3) чешский (римский обряд).

Под церковнославянским языком понимается богослужебный или культовый язык («Kultsprache»). Образцом церковнославянского употребления следовало бы считать язык Библии, и прежде всего Евангелия, текст которого имел устойчивую и длительную традицию бытования. Полный библейский текст был сформирован довольно поздно — лишь в исходе XV в. Древнейшая полная Библия — это Геннадиев-ская Библия 1499 г., в которую были включены новые ветхозаветные чтения, прежде непереведённые1. В дальнейшем эти чтения вошли в новую редакцию первопечатной Библии — Острожскую Библию 1581 г.

Как показало рассмотрение новопереведенных ветхозаветных чтений в той и другой редакциях, в Острожской Библии двойственное число было более последовательно сохранено в сооответствии с древней славянской традицией перевода, чем в Геннадиевской Библии, где замены дуальных форм на множественное число оказались представленными в большей степени . Срв., в частности2:

Геннадиевская Библия 1499 г.

пре(д) ногами его 334 (Тов. 6, 4);

рекоша знае(м) 3346 (Тов. 7, 4);

в рукъ! ЖЕНЕ 3476 ( Юд. 16, 7);

на дву ц(с)рство(х) 647 ( Мак. I: 1, 17) и др.

Острожская Библия 1581 г.3

пре(д) ногама ЕГО 25б;

реста знаеве 251;

в руце жене 259б;

НА двема Ц(с)ртвома И Др.

Тем не менее сравнение апостольских чтений в Чудовском Новом Завете XIV в. и в Геннадиевской Библии 1499 г. указывает на то, что употребление числовых форм в Геннадиевской Библии более близко древнему образцу, чем в Чудовском Новом Завете, текст которого, будучи новой попыткой перевода, отразил менявшу-юся в это время структуру числовой категории. Срв.:

Чудовский Новый Завет ок. 1355 г.

не тем ли духом ходихом 145 (Кор. 12, 18);

Па(ч) ЖЕ ДА Труждается Делая благое

295 (Еф. 4, 28) и др.

Геннадиевская Библия 1499 г.

не темже ли духомъ ходихове 145;

паче же да труждается делая своима

рукама благое 295 и др.

Кульминацией развития филологических знаний в старорусский период стала «Грамматики славенския правилное синтагма»-книга, написанная Мелетием Смотрицким и напечатанная в 1619 г. Н.А.Мещерский назвал ее «наиболее полным и основательным трудом по церковнославянской грамматике», «фундаментальным сводом грамматических правил», который „определил собою весь ход научного изучения церковнославянской грамматики на период более полутора веков». В приведенном высказывании явно преувеличено значение «Грамматики» для оценки реального церковнославянского употребления. Так, приведенные в ней образцы форм двойственного числа дезориентируют, вводят читателя в заблуждение. Уже в самих грамматических дефинициях встречаются неправильные формы двойственного числа: „Двойственное есть еже о двею вещу повествуеть; яKO, та члвка»4 . Если форма двею5 вместо двою искусственно образована в результате обобщения номинативно-аккузативной формы две, то форма вещУ отсутствует даже в образцах парадигм, приведенных Смотрицким (см. Р-МП дв. ч. тею заповедию; тею материю).

В зафиксированных у Смотрицкого парадигменных образцах содержится немало новообразований, которые, однако, не означали развития двойственного числа в церковнославянском языке, а представляли собой искусственные формы, созданные самим автором грамматики. Так, в именном склонении Смотрицкий ввел разграничение дательного и творительного падежей, которое в субстантивной деклинации у него не затрагивало лишь бывшие а-основы (срв.: Д-ТП тыма и тема снохама):

Дательный падеж дв. ч.	Творительный падеж дв. ч.
тыма воинома;	тема воинама;
тыма древома;	тема древама;
тыма отцема;	тема отцами;
тыма именема;	тема именами;
тыма римлянинома;	тема римлянинама;
тыма домома;	тема дамана;
тыма заповедема;	тема заповедма;
тыма матерема;	тема матерма;
тыма пастырема;	тема пастырма;
тыма мятежема;	тема мяпе(ж)ма;
тыма знамениема и под.	тема знаменма и под.

Эта дифференциация, разумеется, ни на чем не основана и принадлежит к числу вообще очень частых у Смотрицкого педантичных и произвольных измышлений» . Формы ТП дв. ч. обычно моделировались на основе форм ТП мн. ч., которые были противопоставлены ДП мн. ч., но не так, как в реальном книжном употреблении:

Встречаются искусственные формы в номинативе: та юноша, та словеса, тэ мрежэ, тэ заповэдэ, тэ матерэ. В новой

„Грамматике церковнославянского языка» Гамановича не встречается ни одного из названных окказиональных нововведений — им соответствуют исконные образования.

Ряд окказиональных форм и искусственная дифференциация были введены Смотрицким в прономинально-вербальное употребление двойственного числа: „Славяне якоже во Именехъ сице и во Глехъ двойственное имуть число по все(м) триемъ родомъ во всехъ трехъ лицехъ скланяемое» . См. в презенсном индикативе:

Таким образом, Смотрицкий и в самой формулировке, указывая на общеродовое славяне, и в приведенных затем формах прокламирует панславянские принципы своей грамматики. Приницип родовой дифференциации в прономинально-вербальных формах двойственного числа он определенно позаимствовал на крайнем славянском юго-западе, в первых словенских грамматических штудиях XVI в. Это было установлено А.В.Исаченко . Однако если в словенском языке родовая дифференциация выражала живой речевой процесс, то у Смотрицкого приведённые формы большей частью не имели никакой поддержки в восточно-славянском книжном употреблении. Кроме того, и в словенском отсутствовали формы личных местоимений 1 и 2 лица, которые привел Смотрицкий. Если для местоимения 2 л., вероятно, могли иметься параллели в других славянских языках7, то формы личного местоимения 1 л. являлись целиком искусственными. Уже в Острожской Библии 1581 г. древняя форма 1 лица двойственного числа вэ была последовательно заменена формой мы . Во 2 лице исконно выступала форма вы, и введение родовой дифференциации на -ве здесь также не основывалось на реальном книжном употреблении у восточных славян.

В новой церковнославянской грамматике даны соответственно следующие парадигмы личных местоимений :

1 лицо	2 лицо
ИП мы ВП ны Р-МП наю Д-ТП нама	ИП вы ВП вы Р-МП ваю Д-ТП вама

Немного было оснований для родовой дифференциации глагольных форм 1 и 2 лица. Спорадические примеры родовой дифференциации форм в 3 лице на -та, -те были представлены, как известно, в Саввиной книге, Супрасльской рукописи и Остромировом Евангелии. Кроме того, в западной старославянской письменности в 3 лице дв. ч. были распространены формы на -те, в то время как в восточной старо-славянской письменности установилось варьирование форм на -та и -те. Поэтому в предложенной Смотрицким дифференциации можно было бы видеть искусственное развитие древнего типа употребления, которое было распространено на формы, в которых тенденции к родовой дифференциации не существовало, если бы не были ясны западно-южнославянские источники нововведения Мелетия Смотрицкого8.

Реальное варьирование глагольных форм 1 лица на -ве и -ва, таким образом, получило искусственное функционально-семантическое истолкование. Расширением базы для варьирования явилось несомненное украинско-польское влияние, так как уже в древнепольском употреблении, как уже отмечалось ранее, были известны только глагольные формы 1 лица на -т.

В московском издании «Грамматики» Мелетия Смотрицкого 1648 г. вместо родового варьирования глагольных флексий 1 лица -ва, -ве представлено варьирование форм на -ма, -ме, которое косвенным образом может быть объяснено польским влиянием (актуальным для этого времени), поскольку в польских диалектах известны примеры распространения форм 1 лица на -та под влиянием форм 1 лица на -wash форм 2-3 лица на -ta. В старочешской письменности было представлено внеродовое варьирование флексий -вм -va, рядом с которыми в начале XV в. также появилась флексия -mа.

Распределение форм, подобное приведённому выше, было дано Мелетием Смотрицким в других спрягаемых формах :

«Прешедшее»

а) Муж. и сред, род

читахова; читаста; читала есва; читала еста

б) Жен. род

читахова; читаста; читала есва; читала еста

«Мимошедшее»

а) Муж. и сред, род

читаахова; читааста; читаала есва; читаала еста

б) Жен. род

читаахове; читаасте; читаале есве; читаале есте

«Непредельное»

а) Муж. и сред, род

прочтохова; прочтоста; прочла есва; прочла еста

б) Жен. род

прочтохове; прочтосте;

прочле есве; прочле есте

Любопытно, что данное распределение форм сохранено в новой „Грамматике церковнославянского языка» Гамановича , которая, таким образом, дает идеализированное представление о дистрибуции грамматических форм -дистрибуции, не соответствующей реальному распределению форм в Св. Писании, записанном на новом церковнославянском языке.

Не идеализированное, а реальное распределение форм впервые попытался осветить С.К.Булич в работе «Церковнославянские элементы в современном литера-турном и народном русском языке». Первый том под таким названием вышел в свет в 1893 году, но новых томов не последовало и продолжения этот труд, к сожалению, не получил. С.К.Булич рассмотрел динамику грамматических форм в трех редакциях Библии — Острожской Библии 1581 г., Московской перво-печатной Библии 1663 г. и Новой Библии, восходящей к тексту Елизаветинской Библии 1751 и 1756 г.

С.К.Булич установил, что сколько-нибудь последовательно родовая дифференциация глагольных окончаний -та, -те была проведена только в Новой Библии. При этом окончанию -та (в том числе при внеродовом употреблении) в Острожской и Московской первопечатной библиях всегда соответствует также окончание -та в Новой Библии, тогда как древняя флексия -те при соотнесенности с немужским родом заменяется в Новой Библии окончанием -те, что, согласно Буличу, означает сугубо „графическое», а не языковое явление . Тем не менее приходится констатировать, что чисто умозрительные грамматические установления оказали влияние на грамматические изменения в библейском тексте.

Анализ С.К.Булича подтвердил, что в церковнославянском языке происходило расширение плюрального употребления. Употребление двойственного числа все более приобретало факультативный характер. Наблюдения Булича можно было бы выразить следующим соотношением числовых форм: если в Острожской Библии и в Московской первопечатной Библии двойственное число употреблялось довольно правильно, но могло в некоторых случаях заменяться формами множественного числа, то в Новой Библии обычно употребляется множественное число, хотя иногда сохраняются маркированные, дуальные, формы. См.:

а) Субстантивные формы

Новая Библия 1751 г.

два велблуды Тов. 9, 2; двоих вертепах 3 Цств. 18, 4; двоих человековъ Ин. 8, 17; таланты 3 Цств. 16, 24; со двема отроковицами Дан. 13, 15; оба языка и обе страны моя будут Иезек. 35, 10 и под.

Острожская Библия 1581 г.

верблюда; двою врътепу двою человеку; талантома; отроковицама; обе стpане и обе земли мои будета и под.

Московская первопечатная Библия 1663 г.

верблюда; двою вертепу; двою человеку; талантома; отроковицама; стpане; земли и под.

б) Глагольные формы Новая Библия 1751 г,

есмы Деян. 14, 15; речем Лк. 9, 54; пошумятъ 4 Цств. 21, 12; станутъ Апок. 11, 11; ходихомъ Псал. 54, 15; отвещаша; реша Ин. 9, 20; мучиша Апок. 11, 10 и под.

Острожская Библия 1581 г.

есве; речеве; пошумита; станета; ходихове отвещаста; мучиста и под.

Московская первопечатная Библия 1663 г.

есма; речева; пошумита; станета; Ходихома; отвещаста; реста; мучиста и под.

Увеличение плюральных замен в Новой Библии было подготовлено новыми грамматическими представлениями в XVIII в. В переработке грамматики Смотрицкого, проведенной Федором Поликарповым в 1721 г., двойственное число было возведено к древнему греческому употреблению, которому противопоставлялись более обычные для славянской речи формы множественного числа. Автор особо отметил плюральные замены в славянском как свидетельство его развития: «А понеже Господу поспешествующу славенский нашъ диалектъ со временем паче и паче разширяется и разчищается, и уже во сто летъ возрасте ныне въ лучшее изрядство, того ради по настоящему времени смотря ко древней грамматице некая малая правила приложишася, некая же древняя ныне отяшася за неупотреблете, яко рещи, двойственное число во именехъ, глаголехъ, и въ местоимениях, наполняющу оныхъ место числу множественному, обаче и сия на произволение» . Тем не менее выводы Булича о широком распространении замен двойственного числа на множественное в новой редакции Библии, которую он прямо возводит к Елизаветинской Библии 1751 г., являются очевидным преувеличением. Новое Четвероевангелие в действительности было сближено с напрестольным Евангелием, которое названным выше исправлениям не подвергалось9. Так, в новой редакции Евангелия соотношение числовых форм приняло следующий вид (см.: Библия: а) Евангелие от Матфея; б) Евангелие от Иоанна):

Встречаются инновационные формы двойственного числа:

Не две ли птице ценитеся единому ассарию Мф. 10, 29; добрейше ти есть со едином окомъ въ живот ъ внити, неже две оце имущу ввержену въгги въ геенну огненною Мф. 18, 9;Глоголаста ему: можева Мф. 20, 22; она же паче вопияста, глаголюща: помилуй ны, Господи, сыне давидовъ Мф. 20, 31; по двою дню пасха будетъ Мф. 26, 2; Оне же приступльше ястеся за нозе его и поклонитеся ему Мф. 28, 9; да будутъ едино, якоже мы едино есма Ин. 17, 22; И бияху его по ланитома Ин. 19, 3.

Двойственное число последовательно употребляется с числительным «двенадцать»:

заповедая обеманадесяте ученикома своима Мф. 11,1; сядете и вы на двоюнадесяте престолу Мф. 19, 28 и т. д.

Основная масса плюральных замен связана лишь с двумя евангельскими чтениями: Мф. 28,5-10; Ин. 9,19-21.

Таким образом, расхождение между Евангелием полным и Евангелием напрестольным, богослужебным иногда преувеличивается, что основывается на отождествлении новой редакции с редакцией 1751 г. .

В редуцированном виде представлено двойственное число в современной церковнославянской гимнографии. Нет примеров двойственного числа в конструкциях с двумя именами, в том числе в службах святым «двоицам» -именно так именуются в «Минее июльской»:

свв. Косма и Дамиан — Двоице световидная мудрых безсеребреникъ;

свв. Борис и Глеб — Божественная и чудная двоице;

свв. Иоаким и Анна — супргъ непорочный и двоице святая;

свв. Кирик и Иулитта — венчаем двоицу всесвятую;

свв. архангелы Михаил и Гавриил — Предобрая двоице и преслдвная.

См., например:

Святии безсереницы и чудотворцы, космо и домиане, посетите немощи наша: туне приясте, туне дадите намъ Мин (июль), 2; Сынове по причастию Божии, дамиане и космо, бывше, верою отеческий жребий ныне обретосте, небесное наслаждение, и чудес светлое воистинну действо, и вопиете: вся дела благословите Господня Господа 4; возсия мучеников прокла и Илария честное страдание 104; кисти две созрелы мученики принося, романа и давида честныа 128; хранитилие благоприятнии, враги устрашающии, и далече Hегде от отечествие вашего отгонящии, романе славне и давиде пречудне, молите спастися душам нашым 182; богомудрии угодницы хр(с)товы, славне романе съ незлобивым давидом, молитеся Господеви, емуже от юности прилепистеся, спасти веpoю поющия вас l83o6.; Господа Иисуса Бога праотцы, иоаким же и анна, правдою украшени, по достоянию въ песнех да восхвалятся днесь 196 и т. д.

Лишь дважды при двух именах появились формы двойственного числа — в службе св. пророку Илии (что было обусловлено цитированием ветхозаветной книги Царств), а также в службе свв. Борису и Глебу:

И идоста илия и елиссей в галгалы … оба же стаста при иордане; … и преидоста оба пo cуxу… 155об.;Правдивая стрдстотерпца, и истинная евангелия Христова послушателя, целоудренный романе с незлобивым давидомъ, не сопротивъ стаста вpагу сущу брату … 182.

Служба свв. Борису и Глебу оказалась выделенной и в другом отношении — в более частом, чем в других случаях, призывании имен самих святых страстотерпцев.

Возможности для употребления связанного двойственного числа вообще являются редкими в минее, и это обусловлено ее жанрово-стилистическими особенностями. Однако и там, где эти редкие возможности появляются, связанное двойственное число употребляется1 неправильно:

яко два просвещаете светильники поднебесную 3 об.; светильники возсияша вселенной два, всесветлый илия н елиссей 152 об.;

яко из тебе возсияша два светильника премудра, иулитта славная и богомудрый кирикъ 119 об.

Правильное связанное двойственное число в косвенно-падежном употреблении связано только с одним топосом, имеющим богословское происхождение. Это «два естества» — божественное и человеческое — которые воплотились в природе Иисуса Христа. Ранее уже приходилось отмечать употребительность данного богословского термина в старорусской письменности в связи с сохранением правильных дуальных форм. В минее топос «два естества Христа» засвидетельствован массой примеров. Более того, он встречается чуть ли не в каждом стихе в службе, посвященной Вселенским соборам, на которых и был выработан названный богословский термин. См.:

Несоздвнныя троицы единаго Христа во двою естеству и хотению чистая раждаеши, соединение человекомъ ангелом тебе ради соделавшаго 133 об.; Число шетьсотъ тридесятое благочестивейших мужей, евтихову прелесть и севирову ересь низложше, достигоша воспети сице: Христа во двою существу проповедуем, шествующе речениемъ Кирилла блаженнаго Там же; того проповедую во двою существу и хотению 135 и мн. др.

Тем не менее и здесь иногда отмечаются ошибки, а вне сочетания со словом ,два исчезает и двойственное число:

воистинну спаса проповеда въ нераздЕльных естествах 133 об.; во двою нераздельных существ, и хотениихъ сугубыхъ, и действиих почитаемъ 134; Во двою yбо естеству и действиях исповедающе Христа 136 об.; во двоих естествах 137.

Высокую частотность имеют в минее парные обозначения. Во многих случаях парные существительные получают безошибочное дуальное оформление, однако немало и случаев плюральных замен:

оустне же мужей мудрых ведят благодать 16; како руце и нозе твои слове, пригвоздишася от безаконных 23; сего честный крест на раму взем 35о6.;и владычицу Богоматерь pазумныма м телесныма очима видети сподобился еси, и тоя сладкий глас ушима внушил еси реченный 38; стократное воздание от руку вседержителя приял еси 42 об.; рукама архиерея божия честно вземлема, и на плещу священных носима 4311; Дремание веждома от души блаженне еси отгналеси 60 об.12; покрый нас кровом крилу твоею 108 об.; от боку твоею прозябша кирика, приводиши закалаема 114;Излияся благодать во устну твоею 117; яже видеста очи твои 132 об.; и положи лице свое между коленома своима 155;сосца твоя красная 192 и др.

Сосцы церковнии (о свв. Косме и Дамиане от устен хвалу дерзнувъ пою тебе 32 об.; имже спасл пречистых pук твоих щедре, создание 55; Ланиты стружа железомъ мучитель, помысла твoeго твердости мучениче не поколеба 56; и на руках твоих смирен маделницъ, иже архангелов царь, ношашеся 64 об.; и поклонятся следамъ ног твоих 79 об.; и чистотою якоже крилы вперився преславно, к небесемъ возлетел еси отче 88 об.; гордаго врага, ногами же сокрушила еси 98; руками держиши скиптръ пресветлый 113; Красны ноги твои, страдальче каллиниче, гвоздьми пригвождены 221 об. и т. д.

Таким образом, употребление парных обозначений в новой церковно¬славянской богослужебной литературе представлено в свободном варьировании форм двойственного и множественного числа. Каких-либо закономерностей грамматического толка в распределении вариантов нет, и они исчерпываются стилистическими потенциями отдельно взятых контекстов. Так, не отмечается зависимость от усиления падежной оппозиции — расподобления синкретизма Р-МП и Д-ТП дв. ч. Смысл варьирования — в его сохранении, в том, чтобы не были утрачены стилистически отмеченные формы.

Совокупность всех рассмотренных грамматических признаков свидетельствует о том, что в богослужебной гимнографии миней сохранилась грамматическая тенденция, которая сложилась еще в XV в., но тенденция эта была усилена накопившимися со временем возможностями минимизации форм дуалиса. Двойственное число удерживают в языке миней стилистические скрепы текста.

Итак, двойственное число довольно устойчиво сохраняется в Библии — собрании текстов ветхозаветного и новозаветного канонов. За рамками Св. Писания употребление двойственного числа минимизировано и основывается на лексически мотивированных парных обозначениях, а другие разновидности дуалиса отмечаются только спорадически и обусловлены текстуальной зависимостью от канонической традиции. Свидетельства о сложности реальной дистрибуции форм двойственного числа отсутствуют в современной церковнославянской грамматике . Выявленное соотношение формальных разновидностей двойственного числа, хотя и носит следы искусственной нормализации, тем не менее не противоречит динамике дуальных форм в естественных языках: данные типологии доказывают, что только парные обозначения могут составлять минимум форм двойственного числа при его ограничении субстантивным центром мотивации.

Источники и сокращения

Библия — Библия: Книги Священного Писания Ветхого и Нового Завета на церковнославянском языке / Репринтное воспроизведение издания 1900 г.-М.,1997.

Мин (июль) — Минея. Месяц июль. — СПб., 1895.

Мин XIV (май, 2) — Минея служебная, май, XIV в. Рукопись РГАДА, ф. 381, № 113.

Литература

1. Бабич 1998 — В.Бабич. Первые восточнославянские грамматики церковнославянского языка и восточнославянизированные издания хорватских глаголических литургических текстов XVII и XVIII вв. // Проблемы сравнительно-исторического языкознания в сопряжении с лингвистическим наследием Ф.Ф.Фортунатова/Тезисы докладов. -М., 1998.

2. Белип 1962 — А.БелиЬ. Историка српскохрватског je3HKa. — Кн>. II св. I: Речи са деклинациям. — Београд, 1962.

3. Булич 1893 — С.Булич. Церковнославянские элементы в современном литературном и народном русском языке. — Ч. 1. — СПб., 1893.

4. Гаманович 1991 — Иеромонах Алипий (Гаманович). Грамматика церковнославянского языка. -М., 1991.

5. Кайперт 1991 — Г.Кайперт. Крещение Руси и история русского литературного языка//Вопросы языкознания. -1991. -Н» 5.

6. Мещерский 1981 — Н.А.Мещерский. История русского литературного языка.-Л., 1981.

7. Платонова 1997 — И.В.Платонова. О переводческой технике в Геннадиевской Библии 1499 года // Славяноведение. -1997. — № 2.

8. Плетнева, Кравецкий 1996 — А.А.Плетнева, А.Г.Кравецкий. Церковно¬славянский язык. — М., 1996.

9. Селищев 1941 — А.М.Селищев. Славянское языкознание. — Том первый: Западно-славянские языки. — М., 1941.

11. Успенский 1988 — Б.А.Успенский. История русского литературного языка (XI-XVII вв.). — Budapest, 1988.

14. Gebauer 1958 — J.Gebauer. Historicka mluvnica jazyka fieskeho. — Dil 111: Tvaroslovi. II: Casovani. — Praha, 1958.

15. Lorentz 1925 — F.Lorentz. Geschichte der pomoranischen (kaschubischen) Sprache. — Berlin und Leipzig, 1925.

17. РIдhn 1978 — J.Pl/ihn. Der Gebrauch des Modernen Russischen Kirchenslavisch in der Russischen Kirche. — Hamburg, 1978.

Примечания

1 В переводе с Вульгаты в Геннадиевскую Библию вошли книги Товит, Юдифь, Неемии, 1-2 Паралипоменон, 1-4 книги Ездры, 1-2 Маккавейские книги, книги Премудрости Соломона, частично Эсфирь и книги Иеремии, Иезекииля .

2 Библия была напечатана в Остроге, на Западной Украине, но приводящиеся замены вовсе не связаны с живым функционированием дв. ч. в староукраинском языке конца XVI в., как предположил Й.Плэн, а выражают следование книжной традиции.

4 Надстрочные знаки здесь и далее опускаются.

5 Форма двею может быть сербизмом. В сербском языке данная форма известна с XV в. .

6 Употребление w связывается с противопоставлением ТП ед. ч. и ДП мн. ч.: воиномъ vs. воинишъ.

7 Мелетию Смотрицкому могли быть известны польско-кашубские формы личных местоимений 1 и 2 лица в дуалисе, которые, вероятно, уже тогда приобрели родовую дифференциацию: муж. род та, va; жен. род те,т6, ve, v6 .

8 Поэтому кажется сомнительным непосредственное влияние „Грамматики» Мелетия Смотрицкого на грамматические штудии хорватов-католиков, ввиду того что имелись более близкие грамматические источники. Тем более что среди форм дуалиса, указанных у Смотрицкого, были заимствованы лишь формы презенса 3 л. дв. ч. жен. рода на -гё, имевшие определенную историческую традицию .

9 В ветхозаветной части Библии больше сходства между новой редакцией и редакцией 1751 г., но и здесь встречаются расхождения, обусловленные тем, что в новую редакцию в некоторых случаях внесены более архаичные формы.

10 В подсчеты не включены числовые обозначения, выступающие в качестве субстантиватов.

11 Вместо правильного свАфенною.

12 Вместо исходного веждама. Срв. также: Сонъ от веждей отрясъ 33 об. В майской Минее XIV в. исходная форма: Дреманье от веждью. отринувъ Мин XIV (май, 2), 19

masha_aiva

Аорист и имперфект — значение, образование, спряжение.
В старославянском языке глагол имел четыре формы прошедшего времени: аорист, имперфект, перфект, плюсквамперфект.
Аорист — простое прошедшее время — выражал совершенный вид и обозначал действие, происшедшее в прошлом (в короткий период времени, как единый непрерывный завершившийся акт). Поэтому формы аориста переводятся глаголами совершенного вида.

В старославянских памятниках присутствуют формы трех типов аориста, первые два из которых были унаследованы из индоевропейского языка, а третий развился уже на славянской почве:
— Простой аорист (основа инфинитива на согласный звук + окончание). 2е окончания присоединялись к основе при помощи тематического гласного: о в 1л всех чисел и 3л мн.ч., е — в остальных формах. Известен только от основ на согласный.
— Сигматический (нетематический) аорист старого типа (основа инфинитива на согласный звук + суффикс *-s- + окончание). В 1л всех чисел вторичные окончания присоединялись к основе при помощи темат. гласного о.
При этом конечный согласный корня претерпевал изменения:
-взрывные согласные утрачивались.
-фрикативные , сливались с элементом *-s-.
-эти изменения сопровождались удлинением корневого гласного.
-если глагольная основа кончалась на *r, k, то *-s- закономерно переходил в , а группа согласных упрощалась.
-затем это по аналогии было распространено среди всех глагольных основ, оканчивающихся на гласный. Это выступало в 1-м лице всех чисел.
-В 3-м лице множественного числа на стыке и вторичного окончания *nt возникала позиционная слоговость, дающая в итоге Е носовое.
Формы 2 и 3 лица у глаголов с основой на согласный были утрачены и заменены соответствующими формами простого аориста.
— Сигматический аорист нового типа (основа инфинитива + суффикс -х- + окончание) — если перед окончанием, содержащим гласный переднего ряда, стоит заднеязычный согласный (к, г или х), то в результате первой палатализации он изменялся в мягкий шипящий: к > ч; г > ж; х > ш.
Этот аорист образовывался только от основ на согласный.
Возможно, он возник как результат контаминации форм простого и древнего сигматического аориста.
Схема образования аориста от основ на гласный:
Основа на гл.+s/х/ш’+о(1л)+окончания. Если глагольная словоформа представляет собой чистую основу аориста на гласный, то это 2 или 3л ед.ч.
В 11в в 3л ед.ч. аориста от основ на корневой гласный, в том числе на юс-малый, для разграничения омонимии 2 и 3л стали прибавлять окончания из формы наст.вр.: by-stъ — jестъ.
Поскольку простой аорист и сигматический аорист старого типа употреблялись параллельно и значения их форм были одинаковы, произошло естественным путем распределение глагольных лексем основ на согл по 2м епархиям: от одних глаголов образовался простой аорист, от других — архаический сигматич аорист. Старый сигмат аорист образовался от большего кол-ва основ, но зато простой аорист заявил права на 2 и 3л ед.ч. (в этих формах — только простой аорист).
В 11в простой аорист и сигм аорист сменился новым сигматич аористом. В архаич сигматич аористе s чередовалось с х и ш только по фонетич причинам.
— при образовании любой глагольной формы необходимо проверить, нет ли в его составе вторичных элементов. Если они есть, следует восстановить праславянскую форму и от нее вести образование требуемой глагольной формы: плести, в слове вторичным является сочетание -ст- (поскольку оно чередуется с -т-: плести//плету), восстанавливаем праславянскую форму: *pletti, основа plet-, от нее и ведем образование нужной глагольной формы.
Для образования форм аориста, имперфекта и повелительного наклонения используются вторичные окончания:
1s: m
2s: s
3s: t
1p: mos
2p: te
3p: nt
1d: wE
2d: tA
3d: te
Спряжение простого аориста:
В качестве примера глагол ПАСТИ.
1s: ПАДЪ
2s: ПАДЕ
3s: ПАДЕ
1p: ПАДОМЪ
2p: ПАДЕТЕ
3p: ПАДЕн
1d: ПАДОВЯ
2d: ПАДЕТА
3d: ПАДЕТЕ
Спряжение сигматического аориста:
В качестве примера рассмотри глагол ПЕШТИ.
1s: ПЯХЪ
2s: ПЕЧЕ
3s: ПЕЧЕ
1p: ПЯХОМЪ
2p: ПЯСТЕ
3p: ПЯШЕн
1d: ПЯХОВЯ
2d: ПЯСТА
3d: ПЯСТЕ
Сигматический аорист нового типа:
В качестве примера рассмотри глагол ПЕШТИ.
1s: ПЕКОХЪ
2s: ПЕЧЕ
3s: ПЕЧЕ
1p: ПЕКОХОМЪ
2p: ПЕКОСТЕ
3p: ПЕКОШЕн
1d: ПЕКОХОВЯ
2d: ПЕКОСТА
3d: ПЕКОСТЕ
Имперфект — простая форма прошедшего времени, обозначавшая действие, имевшее место в прошлом как длительный акт; образовывался обычно от глаголов несовершенного вида.
Структура имперфекта: основа аориста + суффикс -ЕАх- + о/е + личное окончание.
о — 1л ед.ч. и 3л мн.ч., е — в остальных.
1. Посредством суффикса имперфект образовывался в следующих случаях:
— от основ инфинитива на согласный; если основа инфинитива оканчивалась на заднеязычные согласные, то в перед суффиксом в результате палатализации они изменились в передненебные шипящие согласные, а следующий за ними гласный перешел в :
— от основ инфинитива на ; при этом в положении перед гласным утрачивал слоговость и переходил в , в результате чего смягчались предшествующие согласные, а гласный , следовавший за ними, переходил в :
— от основ инфинитива на с полногласием в корне, но в данном случае суффикс присоединялся к основе настоящего времени:
2. Посредством суффикса имперфект образовывался от основ инфинитива на суффиксальный или :
Глагол образовывал имперфект с помощью суффикса от основы .
Cпряжение имперфекта было унифицированным для всех разновидностей его образования.
Важно различать: основы на i 4 кл; осн аориста на заднеязычный; осн аориста на суффиксальный ять или аз; осн аориста на корневой гласный. От основы на корневой, а в некоторых случаях и на суффик-ый гл имперфект образовывался как бы от основы наст времени: брати — борjешти-наст вр; брахъ-аорист; борjаахъ-имперфект. Формы имперфекта от основы наст времени объясняются семантикой: имперфект близок наст времени в аспектуальном плане — действие мб длительным, развивающимся. Имперфект был категорией отживающей свое, он испытал сильное морфологическое влияние аориста; имперфект испытал фонетич изменения, связанные с устранением зияния: несяахъ — несяхъ. В формах 2л мн.ч. и 2-3л дв.ч. утвердились формы=аористу, с суффиксальным аз или ять в основе. В 3л мн.ч. иногда появлялся тъ (из наст вр.).
Все имперфектные образования спрягались одинаково:
В качестве примера рассмотрим глагол НЕСТИ
1s: НЕСЯХЪ
2s: НЕСЯАШЕ
3s: НЕСЯАШЕ
1p: НЕСЯХОМЪ
2p: НЕСЯШЕТЕ
3p: НЕСЯХОн
1d: НЕСЯХОВЯ
2d: НЕСЯШЕТА
3d: НЕСЯШЕТЕ.

Пріобрѣсти Словарь

(с внесеніемъ въ него важнѣйшихъ древне-русскихъ словъ и выраженій)

Со­дер­жа­щій в се­бѣ объяс­не­нія ма­ло­по­нят­ныхъ словъ и обо­ро­товъ, встрѣ­чающих­ся въ цер­ков­но-сла­вян­скихъ и древ­не­рус­скихъ ру­ко­пи­сяхъ и кни­гахъ, а имен­но: 1) свя­щен­но-биб­лей­скихъ кни­гахъ вет­ха­го и но­ва­го завѣта; 2) цер­ков­но-бо­го­слу­жеб­ныхъ, напр. в ок­то­ихѣ, тріо­дяхъ, ми­не­яхъ, ча­со­словѣ, псал­тирѣ, мо­лит­во­словѣ, треб­никѣ, ир­мо­ло­гіи, ти­пи­конѣ и проч.; 3) ду­хов­но-по­учи­тель­ныхъ, напр. в про­логѣ, па­те­рикѣ, ч.-ми­не­яхъ, тво­ре­ні­яхъ св. отецъ, сло­вахъ, бесѣдахъ, поу­че­ні­яхъ, пос­ла­ні­яхъ и проч.; 4) цер­ков­но-ка­но­ни­че­с­кихъ и т.п. кни­гахъ древ­ней ду­хов­ной как пе­ре­вод­ной, так и са­мо­быт­ной пись­мен­но­сти, а так­же 5) въ па­мят­ни­кахъ свѣтской древ­не­рус­ской пись­мен­но­сти, как то: лѣ­то­пи­сяхъ, из­бор­ни­кахъ, суд­ныхъ гра­мо­тахъ, уло­же­ні­яхъ, до­го­во­рахъ, бы­ли­нахъ, пѣс­няхъ, по­сло­ви­цахъ и др. по­э­ти­че­с­кихъ и про­за­и­че­с­кихъ про­из­ве­де­ні­яхъ древ­не­рус­ской пись­мен­но­сти, на­чи­ная с X до XVIII вв. вклю­чи­тель­но.

Пособіе

1) для пре­по­да­ва­те­лей русск. и ц.-слав. язы­ка; 2) для за­ни­ма­ю­щих­ся изу­че­ні­емъ рус­скихъ древ­но­стей, фи­ло­ло­ги­че­с­ки­ми ра­зыс­ка­ні­ями въ об­ла­с­ти исторіи и эти­мо­ло­гіи род­но­го язы­ка и т. п. ра­бо­та­ми; 3) для па­с­ты­рей цер­к­ви, какъ со­вер­ши­те­лей бого­слу­же­нія, за­ко­но­у­чи­те­лей, про­по­вѣд­ни­ковъ и мис­сіо­не­ровъ и 4) для всѣхъ, же­ла­ю­щихъ стать въ со­з­на­телъ­но-ра­зум­ныя от­но­ше­нія какъ къ язы­ку ма­те­ри-цер­к­ви, такъ и къ род­но­му сло­ву въ его со­в­ре­мен­номъ сос­то­яніи и ис­то­ри­че­с­кихъ судь­бахъ.

Составилъ священникъ магистръ Григорій Дьяченко

Всѣхъ словъ объяснено около 30,000

Оглавленіе.

Предисловіе Приложенія: А. Указаніе, какъ пользоваться словаремъ В. Замѣченные опечатки Объясненіе древне-славянскихъ, древне-русскихъ и ц.-славянскихъ словъ новаго періода: На букву А См. въ прибавл. На букву Б См. въ прибавл. На букву В См. въ прибавл. На букву Г См. въ прибавл. На букву Д См. въ прибавл. На букву Є См. въ прибавл. На букву Ж См. въ прибавл. На букву Ȥ См. въ прибавл. На букву И См. въ прибавл. На букву Ї См. въ прибавл. На букву К См. въ прибавл. На букву Л См. въ прибавл. На букву М См. въ прибавл. На букву Н См. въ прибавл. На букву О См. въ прибавл.

На букву П См. въ прибавл. На букву Р См. въ прибавл. На букву С См. въ прибавл. На букву Т См. въ прибавл. На букву У См. въ прибавл. На букву Ф См. въ прибавл. На букву Х См. въ прибавл. На букву Ц См. въ прибавл. На букву Ч См. въ прибавл. На букву Ш См. въ прибавл. На букву Щ На букву Ъ На букву Ы На букву Ь На букву Ѣ См. въ прибавл. На букву Ю См. въ прибавл. На букву Ѧ См. въ прибавл. На букву Ѥ На букву Ѫ На букву Ѩ На букву Ѭ На букву Ѯ На букву Ѱ На букву Ѳ На букву Ѵ Прибавленіе. Слова пропущенныя, дополненія и поправки.

Материалы по ц.-славянскому языку:

Новая книга. Рецензия на церковнославянский словарь прот. Г. Дьяченко в Прибавленіях къ Церковнымъ Вҍдомостямъ, № 47 за 1899 г.
А. Ю. Мусорин Церковнославянский язык и церковнославянизмы
Л. Г. Панин Церковнославянский язык и русская словесность
В. К. Журавлев Церковнославянский язык в современной русской национальной школе
Ф. Б. Людоговский Фонологическая система современного церковнославянского языка
Т. Л. Миронова Церковнославянский язык на пути православного богопознания
А. М. Камчатнов Страница из истории борьбы за церковнославянский язык
В. К. Журавлев Рекомендации преподавателям церковнославянского языка в воскресных школах
Ф. Б. Людоговский Проблема понятности богослужебного языка: путь разума в поисках истины
А. С. Десницкий Богослужебный язык Российской Церкви
Епископ Венский Иларион: Святой Дух подскажет Церкви, когда может быть использован современный язык в богослужении
Протоиерей Евстафий Страх: «Лексика и мелодика церковнославянского языка выросла на молитве. Она освящена Божественной литургией»
И. С. Улуханов Церковнославянский язык русской редакции: сфера распространения и причина эволюции
Интервью с главным редактором издательства «Языки славянских культур» А. Д. Кошелевым
Н. К. Гаврюшин О языке христианской культуры
Р. И. Аванесов О некоторых теоретических вопросах истории русского языка
В переводах церковнославянского наследия необходимо следовать традиции свв. Кирилла и Мефодия, считают участники конференции в Институте русского языка РАН
Толковая Библия Лопухина Быт. Исх. Лев. Чис. Втор. Нав. Суд. Руфь 1 Цар. 2 Цар. 3 Цар. 4.Цар.
Книга Исайи Главы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66

Значение слова &laquoаорист»

• Ао́рист (др.-греч. ἀ-όριστος — «не имеющий (точных) границ» от др.-греч. ἀ- (ᾰ) — приставка со значением отсутствия, соответствует в русском «не-» или «без-» + др.-греч. ὁρίζω — устанавливать границу) — временна́я форма глагола, обозначающая законченное (однократное, мгновенное, воспринимаемое как неделимое) действие, совершённое в прошлом. В английском языке соответствует форме Past Simple, а в русском — сливается с совершенным глаголом прошедшего времени.
  Как отдельная форма глагола свойственна ряду индоевропейских языков (греческому, древнеармянскому, древнеиндийскому, старославянскому, болгарскому, македонскому, сербскохорватскому, древнерусскому и др.) как грамматическое время или вид.
  Например, аорист используется в библейской фразе греч. οὐκ ἐπίστευσας τοῖς λόγοις μου Лк. 1:20: «Не поверил моим словам». Аорист греч. ἐπίστευσας (от глагола πιστεύω, верю) передан совершенным глаголом прошедшего времени поверил. Греческий аорист в данном случае образован с помощью приставки ἐ- и окончания -σας.
  Аорист — наиболее употребительное прошедшее время в церковнославянском языке. Примеры использования: «писа́хъ» – «я написал»; «благослови́ша» – «они благословили», «облекóстеся» – «вы облеклись», где аорист переводится глаголом прошедшего времени совершенного вида, отвечающим на вопрос: «Что сделал (-а, -о, -и)?». Иногда церковнославянский аорист переводится на русский язык глаголом несовершенного вида, отвечающим на вопрос: «Что делал (-а, -о, -и)?» Это, в частности, бывает когда он обозначает действие, хотя и законченное и мыслимое как единое целое, но повторяющееся. Например: «Блаженъ мужъ, иже не иде на совѣтъ нечестивыхъ и на пути грѣшныхъ не ста, и на сѣдалищи губителей не сѣде». В русском переводе: «Блажен муж, который на собрание нечестивых не ходил, и на пути грешных не стоял, и в обществе губителей не сидел». А в буквальном смысле: «ни разу не пошел, и ни разу не стал, и ни разу не сел».
  Существует неопределённость в вопросе, является ли аорист временем или видом, что отражает двойную природу аориста в древнегреческом, наиболее известном языке, где есть аорист. В изъявительном наклонении аорист представлял собой смесь времени и вида: прошедшее время и совершенный вид. В других наклонениях (субъюнктиве, оптативе и императиве) аорист обладает лишь видовым значением без указания на определённое время. Эта же система унаследована новогреческим языком. В болгарском же языке, в котором есть грамматическая категория вида (отдельная от времени), аорист (как и имперфект) представлен у глаголов обоих видов. Потому в болгарском он, вероятно, является временной формой с аспектуальными характеристиками (которые уточняются аспектуальным значением вида глагола). Образование аориста от глаголов несовершенного вида также возможно в сербохорватском и македонском, но употребляются эти формы редко.
  В праиндоевропейском аорист изначально обладал лишь значением вида, обозначая в этом случае недлительность или мгновенность действия безотносительно ко времени, но в позднем праиндоевропейском, как полагают, приобрёл также временное значение, как в греческом, поскольку та же система существует в санскрите.
  Для некоторых языков (например, для самодийских) «аористом» называют также видовую форму, просто констатирующую действие и не дающую никаких указаний на протекание его во времени.
  Санскритские представляют несколько форм:
  несигматический, чистый корневой аорист, где три элемента: приращение, корень глагола и окончание, напр. а-da-m.
  Аорист с суффиксальным звуком а, который ставится между корнем и окончанием, напр. a-sic-a-m.
  Аорист с удвоением: a-ji-jan-am.
  с характеристическим звуком s: a-vaut-s-am.
  Аорист с характеристическим знаком is: a-pav-is-am.
  Аорист с характеристическим знаком sis: а-ya-sis-am.
  Аорист с характеристическим знаком sa: a-dik-sa-m
  Аорист страдательный, от которого осталось только одно лицо с окончанием i, напр. a-kar-i.
  Все эти аористы группируются в два отдела: сигматические и несигматические. Те же самые два отдела, но без отдельных видов, существуют в греческом языке: сигматический, слабый, или первый, аорист: ε-λυ-

Источник: Википедия