Библия, изложенная для семейного чтения Жертвоприношение Ноя. Ной проклинает потомство Хама. Столпотворение Вавилонское. Смешение языков

И сказали они: построим себе город и башню, высотою до небес, и сделаем себе имя.

Итак, свершилась грозная кара над людьми правосудного Творца их! Снесено было с лица земли все человечество и все зло от него. Долготерпение Господне не истощалось, пока не осталась на земле одна только семья, помнящая Бога. И через отца ее, праведного Ноя, Бог продолжал Свое общение с человечеством и вел судьбы его до исполнения обещания Своего послать в мир Спасителя, таинственно руководил человеками на пути к предопределенной Его благостью высочайшей цели – соединиться с Ним в блаженной вечности.

Но как подвигалось на этом пути человечество? Увы, с первых же времен возобновления жизни на земле возобновился и грех, как бы унаследованный заразившейся однажды грехом природой человека. Уже сын праведного Ноя заявил о своих порочных наклонностях. Вот как повествует об этом Священное Писание. После того как, выйдя из ковчега со всеми бывшими в нем, «устроил Ной жертвенник Господу; и взял из всякого скота чистого и из всех птиц чистых и принес во всесожжение на жертвеннике. И обонял Господь приятное благоухание, и сказал Господь Бог в сердце Своем: не буду больше проклинать землю за человека, потому что помышление сердца человеческого – зло от юности его; и не буду больше поражать всего живущего, как Я сделал: впредь во все дни земли сеяние и жатва, холод и зной, лето и зима, день и ночь не прекратятся. И благословил Бог Ноя и сынов его и сказал им: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю и обладайте ею».

«Вот, Я поставляю завет Мой с вами, что не будет более истреблена всякая плоть водами потопа, и не будет уже потопа на опустошение земли.

И сказал Господь Бог: вот знамение завета, который Я поставляю между Мною и между вами и между всякою душею живою, которая с вами, в роды навсегда.

Я полагаю радугу Мою в облаке, чтоб она была знамением вечного завета между Мною и между землею. И будет, когда Я наведу облако на землю, то явится радуга Моя в облаке; и Я вспомню завет Мой, который между Мною и между вами и между всякою душею живою во всякой плоти. И будет радуга Моя в облаке, и Я увижу ее, и вспомню завет вечный между Богом и между землею и между всякою душею живою во всякой плоти, которая на земле».

Итак, стали вновь расселяться по земле спасшиеся от потопа.

«Сыновья Ноя, вышедшие из ковчега, были: Сим, Хам и Иафет. Хам же был отец Ханаана. И от них населилась вся земля. Ной начал возделывать землю и насадил виноградник; и выпил он вина, и опьянел, и лежал обнаженным в шатре своем.

И увидел Хам, отец Ханаана, наготу отца своего, и выйдя, рассказал двум братьям своим. Сим же и Иафет взяли одежду и, положив ее на плечи свои, пошли задом и покрыли наготу отца своего; лица их были обращены назад, и они не видали наготы отца своего.

Ной проспался от вина своего и узнал, что сделал над ним меньший сын его, и сказал: проклят Ханаан; раб рабов будет он у братьев своих. Потом сказал: благословен Господь Бог Симов; Ханаан же будет рабом ему; да распространит Бог Иафета, и да вселится он в шатрах Симовых; Ханаан же будет рабом ему.

И жил Ной после потопа триста пятьдесят лет. Всех же дней Ноевых было девятьсот пятьдесят лет, и он умер».

(Быт. 8, 20–22; 9, 1, 11–16, 18–29)

Потомки Ноя умножились и стали постепенно отдаляться от первоначального после потопа поселения нового человечества; они двинулись сначала с востока в землю Сеннаар, в обширные равнины, орошаемые реками Тигр и Евфрат. У всех них тогда был один язык и одно наречие. «И сказали друг другу: наделаем кирпичей и обожжем огнем. И стали у них кирпичи вместо камней, а земляная смола вместо извести. И сказали они: построим себе город и башню, высотою до небес, и сделаем себе имя, прежде нежели рассеемся по лицу всей земли».

«И сошел Господь посмотреть город и башню, которые строили сыны человеческие. И сказал Господь: вот, один народ, и один у всех язык; и вот что начали они делать, и не отстанут они от того, что задумали делать; сойдем же и смешаем там язык их так, чтобы один не понимал речи другого. И рассеял их Господь оттуда по всей земле; и они перестали строить город (и башню).

Посему дано ему имя: Вавилон, ибо там смешал Господь язык всей земли, и оттуда рассеял их Господь по всей земле».

(Быт. 11, 3–9)

Потомки Хама первые выступили из пределов своей земли. Потомки Симовы заняли страны от Месопотамии до южной Аравии и от реки Тигр до Средиземного моря. Из потомков Сима произошел Евер, праотец Авраама, сына Фарры.

Халдеи, финикиане, евреи – вот жители той области, центром которой был Вавилон. Они владели и пустыней, и морем. Из рода евреев благоволил родиться Богочеловек Спаситель, обещанный людям для искупления их первородного греха.

Потомство Иафета позже всех расселилось на далеком обширном пространстве земли, оно разошлось по Малой Азии, Индии, двинулось и на запад в Европу. Это племя и приняло название индо-европейского, к которому принадлежим и мы.

Грех Хама

Сегодня я хотел бы рассмотреть грех, который, как многим может показаться, к верующим не имеет никакого отношения. Хамство… Если понимать его в узком смысле, то, согласно многим словарям, это поведение человека, отличающееся грубостью и наглостью. Однако хамство бывает разное… Оно, как и любой другой грех, может очень ловко маскироваться. Я встречал и молчаливое хамство, и даже виртуальное. Но сначала давайте совершим экскурс в историю Ветхого Завета, чтобы узнать, как имя собственное стало нарицательным.

Сим, Хам и Иафет

Книга Бытия рассказывает нам о том, что Господь заключил завет с Ноем. После Всемирного потопа Он благословил не только его, но и его сыновей. Это очень важная деталь, потому что одним из этих сыновей и был Хам. Просто поразительно! Человек, удостоившийся чудесного спасения и личного благословения от Бога, вдруг проявляет себя с такой малоприятной стороны! Но — обо всем подробнее…

Итак, у Ноя было три сына: Иафет, Сим и Хам. После того как они закончили свое плавание в ковчеге и, наконец, оказались на суше, Ной стал обустраивать свой быт. Девятая глава Книги Бытия повествует: Ной начал возделывать землю и насадил виноградник; и выпил он вина, и опьянел, и лежал обнаженным в шатре своем (Быт. 9: 20, 21). Некоторые отцы Церкви извиняют праведного Ноя в случившемся, предполагая, что он мог не знать истинной силы вина. В любом случае Библия никогда не прятала грехов или ошибок тех, о ком повествует. Так, святитель Иоанн Златоуст замечает: «Для того и описаны не только добродетели сынов, но и прегрешения их, чтобы мы последних избегали, а первым подражали».

Отцовскую наготу увидел Хам. И вместо того, чтобы проявить деликатность и уважение, он, выйдя из шатра, рассказал все братьям. Иафет и Сим оказались куда более благоразумными: они взяли одежду и накрыли Ноя. При этом, входя в шатер, они даже шли спиной, чтобы их взор не коснулся обнаженного тела спящего отца!

Эта история не могла остаться без последствий… После пробуждения Ной, узнав, что произошло, благословил Сима с Иафетом. Хама же ждала иная участь. Отец проклял его сына Ханаана. Почему именно его? Святитель Иоанн Златоуст считает, что Ной не мог проклясть Хама лично, поскольку чуть ранее Сам Бог его благословил (когда заключал завет с семейством Ноя). Возможно, проклятие сына было не менее болезненно для Хама, чем собственное проклятие…

Вот так поведение, уничижающее другую личность, стало называться хамством. И сегодня нам очень важно помнить историю этого греха, чтобы уберечь себя от последствий, постигших Хама. Конечно, все мы знаем, что возмездие за грех — смерть (Рим. 6: 23). И, впуская грех в душу, мы должны отдавать себе отчет, что лишаем себя благословений.

Молчаливое хамство

Я уже говорил, что не стоит рассматривать хамство лишь как дерзкое, наглое и грубое поведение. Можно нахамить и молча. К сожалению, именно так поступают некоторые люди, считающие себя порядочными… Знакома ли вам ситуация, когда бомж интересуется у прохожих, который час, а те лишь шарахаются в сторону? Нет, он даже не попрошайничает… Он просто «посмел» обратиться к «нормальным» людям. Печально, но редкий прохожий остановится, чтобы ответить.

Или другой пример. В коллектив приходит новичок. Всегда ли его встретят приветливо? Нет. В ряде случаев коллеги будут какое-то время присматриваться, чтобы оценить, стоит ли с ним общаться. В итоге новичок может вообще стать изгоем, если коллектив решит, что он неинтересен.

Думаете, в православной среде такого не бывает? Еще как! Люди-то везде одни и те же, и грехи их мало чем отличаются. Опасность молчаливого хамства именно в том, что всегда можно себя оправдать: «Я ничего плохого не сделал! Никому не нагрубил и вообще молчал!»

Мы забываем призыв апостола Петра: …будьте все единомысленны, сострадательны, братолюбивы, милосерды, дружелюбны, смиренномудры… (1 Пет. 3: 8). Долг христианина — быть дружелюбным! И если мы понимаем, что своим молчанием намеренно кого-то огорчаем, значит, мы согрешаем. Об этом нужно помнить всегда, потому что хамство может очень сильно ранить ближних…

Виртуальное хамство

Иногда я посещаю религиозные форумы в Интернете. Меня всегда удивляло, как порой выстаиваются диалоги между людьми разных вер. Редко встретишь то самое дружелюбие, которое должно быть у христиан. Конечно, до оскорблений доходит редко, однако то и дело кто-то старается унизить собеседника, думая, что тем самым отстаивает интересы своей религии.

В общем, нередко мы прикрываем свои грехи чем-то благовидным. А еще бывает, что оправдываем хамство чужой грубостью. Мол, мне нахамили, а я что — «съесть» должен? Не знаю, может быть, и должен… Многое зависит от ситуации. Я, например, видел, как одна знакомая обличила подругу в хамстве, но сделала это с такой любовью, что та и не подумала обижаться. Наоборот, признала свою неправоту и извинилась. Получилось, как в одном из псалмов: Пусть наказывает меня праведник: это милость; пусть обличает меня: это лучший елей, который не повредит голове моей (Пс. 140: 5)

Корни хамства

Так как многие грехи начинаются с гордыни, то и хамство, по моему мнению, не является исключением. Даже в тех случаях, когда его можно было бы списать на огрехи воспитания, есть некоторые нюансы, не позволяющие это сделать. Допустим, папа или мама разговаривает по телефону. В это время ребенку что-то понадобилось, и он начинает отвлекать родителя. Хамство? Самое что ни на есть! И дело тут не только в воспитании. Вполне возможно, малышу регулярно объясняют, что так делать нельзя, что нужно дождаться, когда человек закончит разговор (я сейчас не о тех случаях, когда любимое чадо что-то подожгло, и требуется немедленно принять меры). Так почему же ребенок все-таки делает по-своему? Да потому что свои потребности он ставит выше чужих!

Кстати, у взрослых людей я тоже встречал эту пренеприятную привычку: вклиниваться со своими вопросами или комментариями в чужой диалог.

Как ни прискорбно, но нет такого греха, которым не грешил бы человек. Поэтому, заметив в своем поведении что-то недоброе, не стоит унывать. Вместо этого давайте лучше будем исправляться. Тогда и хамов вокруг станет меньше!

Грех хама

И увидел Хам, отец Ханаана, наготу отца своего, и, выйдя, рассказал двум братьям своим.
Быт. 9, 22

Мозаика кафедрального собора Монреале. Сицилия Казалось бы, что особенного в том, что один брат, увидев отца в неподобающем виде, рассказал двум другим? «Что тут такого? – сказали бы живущие в наше время. – Ничего страшного». Ведь не «вынес сор из избы», не жёнам рассказал, не посторонним. Тем не менее наказание оказалось очень строгим: «проклят Ханаан; раб рабов будет он у братьев своих. Потом сказал: благословен Господь Бог Симов; Ханаан же будет рабом ему; да распространит Бог Иафета, и да вселится он в шатрах Симовых; Ханаан же будет рабом ему» (Быт. 9, 25-28).

Едва ли, имея праведного и непорочного отца, Хам не знал заповеди Божией, которая гласит: почитай отца твоего и мать твою (Исх. 20, 12). Заповедь не простая, а с обетованием: …чтобы продлились дни твои на земле. Моисей ещё не начертал её, но и до Моисея люди знали, что есть добро, а что – зло и что из них проистекает. Кому из нас, ныне живущих, не хочется, чтобы дни его продлились. Этого же хочет и Бог, иначе не дал бы, как говорят сейчас, стимула для её исполнения. Вы не найдёте в других заповедях обетования продлить наши дни.

Только через почитание родителей мы обретаем телесную крепость. И ведь люди хотят жить. Очень хотят. Чтобы продлить дни жизни, тратят большие средства. Учёные ищут эликсиры молодости, убивают нерождённых детей, чтобы воспользоваться их органами, – только бы жить. Как написано: «за жизнь свою отдаст человек всё, что есть у него» (Иов. 2, 4). И что же? Ничего не выходит. Сегодня вызывают удивление люди, прожившие до ста лет, хотя при домострое это никого не удивляло. Потому что было почитание родителей, да и вообще людей старшего возраста. Ныне идёшь по кладбищу и со многих памятников смотрят на тебя молодые лица. А в криминальных сводках можно видеть и слышать о насилии детей над стариками, своими родителями. Зарезать, задушить могут из-за выпивки, да и просто так. Примеров много, и все об этом знают. Даже в мусульманских странах, где почитание старших всегда было законом, постепенно оно ушло в ходе кровавых войн. Человеческая жизнь обесценилась в глазах самого человека. Забыто, что всякий человек – это образ и подобие Бога.

В молодости мне пришлось жить в Средней Азии. Работал монтажником на восстановлении разрушенного землетрясением Ташкента. Бывал в домах своих друзей-узбеков, видел отношение младших к старшим. Был у меня друг Бахадир, жил в старом городе, не разрушенном при землетрясении, – это район частных домов. Однажды, в выходной день, мы отправились в парк Победы, на озеро, искупаться. Только выехали на машине Бахадира из ворот, как впереди нас, из соседнего дома, появился старик на арбе. Бахадир остановил машину, мол, подождём, пусть проедет до угла. Ширина улицы позволяла объехать арбу, но друг объяснил, что у них не принято обгонять старших, это неуважение к старости. Мы поехали только тогда, когда арба соседа свернула за поворот. Мне это понравилось. Не знаю, как сейчас, но тогда это было нормальным делом.

Недавно меня посетили друзья, пожилая чета. Знакомы мы давно, но только по письмам, много они нам помогали, а встретились впервые. Ему восемьдесят пять, хоть и с палочкой, но пришёл. В разговоре он сказал: «Я очень почитал родителей». Дожил до глубокой старости, сохранив ум и здравость. А какая жизнь была тяжёлая! Высланный на Север, в шахте травмированный, но насколько немощен плотью, настолько бодр духом. Супруга ненамного моложе, но ум у неё светлый и рассуждения здравые. А главное – глубокая вера в Бога. Таких стариков сейчас можно увидеть только в Православной Церкви. Про них сказано: «Дух бодр, плоть же немощна» (Мк. 14, 38). Действительно, в этих людях Дух Христов, этого нельзя не заметить. «Насажденные в доме Господнем, они цветут во дворах Бога нашего; они и в старости плодовиты, сочны и свежи» (Пс. 91, 14-15).

Наших пастырей мы называем батюшками, т.е. отцами. Заповедь о почитании отца и матери относится и к ним. Ко всем без исключения. Почитание батюшки должно быть, как и почитание отца по плоти, каким бы он ни был. Не должно быть и такого, что «своего» батюшку почитаю, только на нём благодать. Прочих можно и похулить, и осудить, и даже не подходить под благословение.

Однажды ехал в поезде. Моё место на верхней полке, внизу – две пассажирки, едут, как и я, из Москвы. Достал книгу, читаю. Слышу разговор. Одна из подружек разложила на столике литературу, брошюры, рассказывает про Матрону Московскую, показывает книги. Хороший разговор, духовное общение происходит. Слава Богу. Читаю своё и слышу слова «наш батюшка». Заинтересовался. Из разговора понял, что эта соседка с книгами на приходе казначей и вообще фигура значительная, «особа, приближённая к батюшке». Бывает в его доме, много знает и видит то, что другим недоступно. Стали нотки осуждения проскакивать. Вначале по поводу матушки, затем – о детях священника, а потом и батюшке попало. Потихоньку женщина открывала наготу того, кого называет отцом, у кого берёт благословение. Слушаю внимательно, стало интересно, откуда она. Храм, говорит, ещё не построен, средств не хватает, пока в молитвенном доме службы проходят. Денег нет, мол, а матушка шубу купила – где взяла деньги? И много ещё чего было сказано, о чём не надо было говорить. Как до батюшки дошла очередь, я послушал-послушал, да сверху ей и говорю: «Я про ваши разговоры расскажу вашему батюшке, он вас с должности-то и снимет, да ещё епитимию наложит».

Видели бы вы, что с ней стало, вернее, с её лицом! Пришлось спуститься. Сошёл вниз, как Моисей с горы Синай, с Библией в руке, в которой и написаны заповеди. Среди них и о почитании отца и матери. Сразу успокоил женщину, сказал, что не знаю я их батюшку и припугнул для острастки, вразумления. Прочитал им про грех Хама и его последствия. Хорошо побеседовали, стали пить чай с московскими сладостями, расстались по-доброму, всё хорошо.

На своей верхней полке долго потом размышлял, вспоминал, сколько раз я сам грешил этим, сколько осуждал батюшек, сколько каялся и просил прощения. Наставляя соседку, более наставлял себя и видел в ней себя, прежде согрешавшего этим же самым.

Когда мы приходим в храм, нам всё там интересно, но более всего: а что там, за перегородкой, в алтаре происходит? Естественное желание приблизиться и заглянуть в эту таинственную область. Проходит время, батюшка нас заметил и приблизил. Поставил на клирос или дал иное послушание, поручение. Мы загорелись, нам хочется большего и побыстрее. Через какое-то время нам доверяют войти в алтарь, выйти со свечёй, разжечь кадило и подать во время службы батюшке, приложившись к руке. Благословляют на стихарь. Трепет и благоговение, радость и переживание – как бы не перепутать чего, угодить батюшке.

Проходит время, попривыкли – уже не та ревность, уже на прочих прихожан смотрим свысока. Становимся «особами приближёнными». Вместе с этим уходят трепет, благоговение и страх Божий, появляется небрежность в исполнении. Службы кажутся всё длинней. Мы ленимся, а диавол неутомим. Приходят мысли, что ничего-то тут особенного в алтаре нет, да и батюшку уже ближе знаю, такой же человек, как и другие. Замечаются недостатки в нём и его служении.

Дух осуждения допущен в сердце, свил гнездо и ищет выхода. Уста начинают источать отнюдь не миро, по слову: «язык укротить никто из людей не может: это – неудержимое зло; он исполнен смертоносного яда» (Иак. 3, 8). Если вовремя не исповедать грех осуждения, язык не удержать. Будешь открывать наготу того, кто тебе доверил труд в церкви, кто молится о тебе, и закончиться это может «кораблекрушением в вере». Апостол Павел предостерегает: «Наблюдайте, чтобы кто не лишился благодати Божией; чтобы какой горький корень, возникнув, не причинил вреда, и чтобы им не осквернились многие» (Евр. 12, 15).

Это не фантазии, а мой личный опыт. Давно уже по болезни за штатом. Весной и летом прошлого года Господь дал силы ездить на службу, бывало, в алтаре были вдвоём с батюшкой, кроме меня, пономарить было некому. Прежде привычное, обыденное дело уже не казалось обыденным. Было благоговение. Радостью и благодарностью к Богу наполнялось сердце: Господь дал ещё немного послужить у престола, разжечь и подать кадило, почитать записки или зажечь свечу. Молилось легко. Помнил о том, что завтрашний день в руках Господа, может быть, последний раз вошёл в алтарь, поклонился престолу. Молюсь о тех, кто сегодня несёт послушание в церкви, чтобы ценили эту возможность быть в труде Божием.

Господь вводит нас в Святая Святых по благодати, а не по заслугам, и надо быть верным в том малом, что нам доверяет батюшка. Помня слова Господа: «Хорошо, добрый и верный раб! в малом ты был верен, над многим тебя поставлю; войди в радость господина твоего» (Мф. 25, 23). В большом легче быть верным, чем в малом, там бодрствуешь, молишься, прежде чем что-то сделать. В малом же бывает лёгкость, дело привычное. Не думал Хам, что его поступок будет иметь такие последствия. Помни об этом, православный, нужно бодрствовать и молиться о наших пастырях, а не открывать наготу их, и без нас много есть охотников сделать это.

И русалки есть, и кентавры есть, и у Маркса хорошо сказано…

Очень печальная история, на самом деле.

20 Ной начал возделывать землю и насадил виноградник;
21 и выпил он вина, и опьянел, и лежал обнаженным в шатре своем.
22 И увидел Хам, отец Ханаана, наготу отца своего, и выйдя рассказал двум братьям своим.
23 Сим же и Иафет взяли одежду и, положив ее на плечи свои, пошли задом и покрыли наготу отца своего; лица их были обращены назад, и они не видали наготы отца своего.
24 Ной проспался от вина своего и узнал, что сделал над ним меньший сын его,
25 и сказал: проклят Ханаан; раб рабов будет он у братьев своих.

(Быт.9: 20-25)

Что же плохого сделал Хам по отношению к своему отцу Ною, что понадобилось его проклинать? И почему проклят Ханаан, а не Хам?

Примечатальный ответ от Олега Моленко:

Из рассказа книги Бытия мы видим, что Хам в это время уже имел сына Ханаана и сам был отцом. Поэтому он прекрасно знал, как отец, что очень нехорошо отцу быть униженным от сына. Здесь не только нарушение Богом установленного иерархического принципа (а отец семейства выполнял в то время и функции священника), но и проявление дерзости, наглости, непочитание родителя, неуважение к старшему по возрасту и положению, презрение священства, оскорбление праведника, соблазнение на немощь праведника (Хам забыл, что сам был спасен только благодаря отцу своему и что отец был праведником в очах Божьих), непокрытие этой немощи, открытие этой немощи другим братьям с целью унижения и умаления отца. Им двигали гордость, зависть к отцу, его праведности и его богоизбранничеству.

Меня всегда потешала это страсть некоторых богословов к наделению одного-двух слов писания тоннами мыслимых и немыслимых толкований. Моленко, войдя в азарт, заодно вменяет Хаму еще и неуважение к духовенству. Тем не менее, в приведенном выше отрывке из библии, нет ни малейшего намека на унижение, неуважение, дерзости и зависти. Там вообще нет никакой инфомации насчет того, что Хам сделал что-то уничижительное по отношеню к своему отцу.

А истолковать этот эпизод можно, например, и так: Хам, впервые увидев отца пьяным (а это первое упоминание об алкогольном опьянении в Библии), в ужасе растерялся и побежал к братьям: «Братья мои, гляньте, что там с отцом, валяется голым в шатре, разит от него страшно — что это? не знаю что делать». Братья решили пока накрыть отца, а там видно будет. Когда Ной проснулся, братья поспешили рассказать ему, что произошло с целью услышать от отца хоть какие-то объяснения. Ной же, ничего не поняв с бодуна (но сообразив, что его-таки видели голым и пьяным как свинья), рассвирепел и проклял даже не Хама, а ни в чем не повинного Ханаана. Таким образом, эта история описывает первые в истории человечества глупости, совершенные в состоянии опьянения и тяжелого похмелья. И, соответственно, предостерегает от этого.

Любопытно, что сам Ной, по-видимому, не считает себя в чем-либо провинившимся (вполне типично для пьяницы, кстати); он не дает никакой моральной оценки своим действиям. Он не сокрушается по поводу того, что из-за его неосторожности с алкоголем проклят целый род; что показался перед средним сыном своим в таком непотребном виде.

Владимир Истархов («Удар Русских Богов») открыто стебется над эпизодом по-полной, предполагая, что Хам совершил сексуальное извращение. Если честно, учитывая дальнейшие ветхозаетные похождения, например, праведника Лота — такое кажется волне вероятным.

Этот эпизод — один из наиболее спорных в книге Бытия. Совершенно непонятно, что же такого сделал Хам (от чего же здесь предостерегает Библия?) и — самое главное — почему проклят его сын — Ханаан. Понятно, что какой-то вполне конкретный миф лежит в основе истории с Ноем, но также очевидно, что здесь явно какая-то недосказанность или путаница (в частности, Хам был назван меньшим сыном, хотя это не так — Быт. 6:10).

Лопухин в своей «Толковой Библии» приводит версию, по которой Ханаан первым увидел Ноя голым, поэтому и был поклят. Эта версия по большому счету высосана из пальца, т.к. события происходят вокруг Хама, и никаких подвержений тому, что первым сделал что-то Ханаан — нету. Примечательно, что Лопухин решительно оправдывает Ноя, как раз потому что тот был пьян. Если принимать это оправдание всерьез (и считать его также напрямую следующим из текста писания), то это вполне может стоить христианству репутации.

Вполне реалистичное объяснение — имя Ханаана было вписано задним числом, чтобы оправдать давнюю нелюбовь евреев в хананеям.

Я думаю, что история просто недописана или писана вспешке и под диктовку, и многое в ней упущено. Примерный смысл ее, по-видимому, таков: не потешайся над попавшим в глупое положение родителем.

Большому же счету, это один из примеров банальной небрежности при составлении писания. Не исключаю, что где-то в недрах папских книгохранилищ есть вариант с проклятым Хамом.

Хам, живущий у меня (СИ) — «Valkiria Ru» — Страница 2

— А я тут причем? — ничего не понимаю.

— Из вашей квартиры, точнее, из ваших окон, самый хороший обзор на квартиру его жениха. Так вот… Подождите пожалуйста. — заткнули меня, когда я хотел спросить, чего они от меня то хотят.- Я хочу попросить вас приютить Олега на время от двух дней до двух недель. Все будет оформлено нотариально, деньги за проживание он заплатит, за готовку и питание тоже, ну и, конечно, за неудобство, вызванное нарушением личного пространства. К сожалению, ему придется постоянно находиться в Вашей квартире, никуда не выходя, поскольку для его жениха, он уезжает в командировку. Поверьте, если бы это было бы решаемо иначе, мы бы никогда не попросили Вас о услуге. И тем более, я бы сам не просил. — ну да, чтобы генерал сам просил.

— Ладно, я не против, но чтоб без приставаний.

— Ты себя в зеркало видел? — на меня брезгливо посмотрел альфа.

— Пф, на себя посмотри. — я взглянул на альфу.

— А что тебе не нравится? — грубо спросил альфа в ответ.

Большой, широкие плечи, узкие бедра, грубое, но в то же время симпатичное лицо. Короткие каштановые волосы. Густые брови, яркие серые глаза, узкий нос и такие же узкие губы. Черный костюм, стопроцентно дизайнерский, одет с иголочки, ухоженные руки. В общем, весь такой из себя.

— Проехали. – я повернулся к генералу, — А он сможет, — я ткнул пальцем в альфу, — притворяться моим сожителем и любовником для моих отцов, если они придут ко мне в гости? Если да, то без проблем, я помогу вам.

— Сможет. Молчать! — рявкнул генерал на попытавшегося возмутиться сына.

***

Следующие два часа мы провели у нотариуса. От альфы я узнал, что он хотел просто прийти по устной договоренности, но его отец настоял на том, чтобы все было по закону. Подписав документы, мы разъехались в разные стороны. Кое-как спокойно договорившись без криков и ссор, что альфа приедет к девяти часам вечера ко мне домой.

За эти два часа я все хорошо обдумал. Мне действительно надо отвести подозрения от себя. То, что я ни с кем не встречаюсь, настораживает папочку, и он опять пробует подсунуть мне альф. А тут двух зайцев убью разом: и деньги заработаю, и скажу потом, что моя любовь мне изменяла, и у меня стресс. После папочка еще год не будет ко мне приставать со своим сватовством. Идеально!

Дома, переодевшись и сходив в душ, я засел за уроки, одновременно набрав Пашку. Выслушав пять минут ржача и подколок, что мне на квартиру альфы только за деньги и приходят, послал его нафиг и принялся за занятия. Ближе к вечеру приготовил ужин. Пожарил мясо, сделал пюре, нарезал салат. На нарезке хлеба дернулся от звонка в дверь и порезал палец.

— Кто? — посасывая палец, спросил я,подходя к двери.

— Олег,- открыв дверь, пропустил его в квартиру,- Ты кто? — Олег встал в коридоре и положил спортивную сумку, скорее всего с вещами, возле своих ног.

Сейчас я был одет в бежевые льняные штаны, тащусь, когда они мнутся, белые шерстяные носки, и опять же, белую кофту с длинными рукавами, закатанными до локтя. Все это, плюс то, что я снял линзы, и теперь у меня голубые глаза, видимо повергло альфу в шок. Поскольку он стоял статуей самому себе.

— Руки мой, и пошли кушать, я ложусь спать в девять тридцать ровно. И ненавижу, когда мне мешают! – развернувшись, пошел на кухню, оставив шокированного альфу в коридоре.

POV Олег.

И с этим замухрышкой мне предстоит жить две недели?! Застрелиться! Как не повезло, что его квартира имеет единственный удачный обзор на квартиру моего жениха. Тем более, оказалось, что мне нужна будет его спальня, именно она дает нужный мне ракурс наблюдения.

Нет, уже точно не жениха. Фото не обманывают, просто я упрямый, и я сам хочу увидеть это вживую. Ничего, потерплю две недели. Главное, чтобы это чмо само приставать не начало.

Уже к девяти вечера с собранной сумкой стоял возле железной двери квартиры Мирона. Такое имя и такой вид, нда уж. Стучусь.

— Кто? — Звонко спрашивают из-за двери.

— Олег, — ну что за тупое создание? А еще на юридическом учиться.

Только пройдя в коридор и поставив сумку, заметил, что что-то не так. Передо мной стоял совсем другой парень: яркие голубые глаза, одет во все светлое, волосы бы белые и получился бы натуральный ангел. Да еще и палец посасывает…

— Ты кто?- задал вопрос я.

— Мирон, кто же еще. Привыкай, у меня два образа, с утра до обеда ты уже видел, а такой я дома. — Нда веселуха. Вот только, если он даже принарядился для меня, ему все равно ничего не светит. Я уже лоханулся один раз, второй раз не поведусь на милое личико хитрозадого омеги.

— Руки мой, и пошли кушать, я ложусь спать в девять тридцать ровно. И ненавижу, когда мне мешают.- Ха, нужен ты мне больно.

Первая ночь, под одной крышей.

POV Мирон

Ужины у меня всегда проходили спокойно и без эксцессов. Сел, поел, помыл посуду. Единственное, что сопровождало мой ужин, это книга, телевизор или Пашка который, молча ел и уходил, сказав спасибо.

Сегодняшний же ужин был для меня адом. Этот… Этому гаду все было не так. Тут соли ему мало, там перца много, салат для него с кислинкой, а чай вообще не той крепости. Придушу.

— Ты не мог бы помолчать, пожалуйста, — уже через пять минут его непрекращающихся высказываний по теме и без взорвался я.

— Нет, — короткий и четкий ответ. Да я тебе сейчас вилкой в глаз ткну, чтобы нормальные ответы в следующий раз давал. — Я не привык молчать, это уже профессиональное.

— Поэтому ты только о чуши говорить и можешь?

— Почему, что я такого сказал?

— Ну, — я опер подбородок на свою руку, согнутую в локте.- Вот ты мне объясни, нахрена мне знать, что жидкое мыло не сушит кожу, а обычное жуть как сильно это делает?