Всемирно известная оперная певица Галина Вишневская появилась на свет в октябре 1926 года в Ленинграде.Умерла артистка 11 декабря 2012 года.

Уже в детстве маленькая девочка познала все трудности жизни. Семейство распалось, когда родители решили развестись. Галину растила бабушка. Певица потом призналась, что родителей она почти не видела и не знала, поэтому они были для нее далекими и чужими. Папа был репрессирован перед началом войны. Отношения с матерью были не лучшими, после 13 год расставания, родная мать не узнала свою кровинушку.

Маленькая Галина росла в Кронштадте, где и узнала все трагические последствия войны. В 16 лет подросток остается без бабушки, так как та не смогла перенести блокаду и скончалась. Галину приняли в часть ПВО. К тому же, у девочки был замечен большой талант к пению, поэтому она многократно брала участие в выступлениях, организованных для защитников. Прошел год, как юную леди приняли трудиться в Выборгский дом культуры, где она работала пособницей осветителя. Как только окончмлась война, музыкальная школа в Выборге восстановила свой прежний рабочий режим. Галина уже давно поставила за цель развивать свои вокальные способности, решила вступить в заведение. В краткие сроки преподаватели заметили талант девочки и она была принята в хор, а немного позже уже выступала сольно.

Творчество

В 1952 году Галина прочитала о конкурсе в Большом театре. Следуя за мечтой, она приняла участие и стала стажеркой. Не прошло много времени, как девушку пригласили исполнять одну из главных партий в опере “Фиделио”. Приглашенные гости отметили большой диапазон голоса юной певицы, ее необычайный талант. Это послужило билетом в бесконечное количество выгодных для карьеры предложений. В 50-60 годы, она уже стала известной и за границей, провела концерты в Америке, Лондоне и Милане. В 1966 году поклонники творчества галины смогли увидеть ее на телевизионном экране, где она впервые снялась в фильме-опере “Катерина Измайлова”. Также, она все таки получила высшее образование в Московской консерватории. В 1960 году известность певицы упала, так как она с мужем Мстиславом поддерживали Александра Солженицына, которого выгнали из Союза писателей. Ее имя игнорировалось газетами, все выстпления были запрещены. Семья уехала за кордон, где Галина могла продолжать радовать людей своим творчеством. Галина с мужем и детьми жила во Франции, Америки и Англии. Супруги купили жилье в столице Франции и последствием этого смелого поступка стало, то что СССР денатурализовали их. Вишневская стала очень популярной исполнительницей на международной сцене. Закончила музыкальную карьеру в парижском “Гранд- опера”, где исполнила свое последнее произведение. В дальнейшем, артистка обучала пению всех желающих, писала книги. Мемуар “Галина” вышел в Вашингтоне. В этой книга певица поведала читателю о всех реалиях жизни на территории России. Вишневская с мужем вернулись на родную землю в 1990-х. Им отдали все награды, но они их не взяли обратно. Объяснили это тем, что они не отрекались от отечественного гражданства, поэтому не имеет смысла что-нибудь возвращать. С 1993 года певица работала в Театре им. Чехова. Она брала участие в спектаклях. В 2002 году стояла во главе Московского центра оперного пения. На сайте этого учреждение опубликовано видео с дочерью Галина, которая рассказывает о функционировании центра, а, также, упоминает что открытие центра было главной мечтой ее матери. Помимо этого, всемирно известная оперная исполнительница проводила собственные мастер- классы, которые были очень популярными среди всего населения России.

Личная жизнь

В 17 лет Галина впервые вышла замуж за Георгия Вишневского, военного моряка. Этот союз продержался только пару месяцев. От первого мужа, певица оставила себе фамилию.

Вторый брак оказался более удачным. Галина вышла замуж за директора Ленинградского театра оперы Марка Рубина. Муж был старше ее на 22 года. У них родился сын, который скончался еще во младенчестве. Их союз продержался 10 лет. После развода Вишневская встретила своего будущего третьего мужа Мстислава Ростроповича. В пары появились на свет две дочери-Ольга и Лена. Семейная жизнь с Мстиславом была наполнена счастьем и гароминей.

Причина смерти Галины Вишневской

87- летняя Галина Вишневская умерла 11 декабря 2012 года. Перед кончиной артистка лечилась в Германии. Стало известно, что певица страдала от плохого функционирования сосудистой системы. За две недели до смерти Галина Вишневской выписалась из медицинского учреждения. Дочери сообщали, что Вишневская предчувствовала, то что в скором времени умрет, поэтому и вернулась на родину, чтобы провести последние дни с родными. Врачи установили, что причиной смерти Вишневской Галины Павловны было “естественное увядание”.

Где похоронена Галина Вишневская

Знаменитость похоронили на Новодевичьем кладбище рядом с ее мужем Мстиславом. Когда умерла Галина Вишневская, поклонники ее творчества были шокированы и ошарашены. Несмотря на холодную погоду, попрощаться с исполнительницей пришли сотни людей.

Дочери Галины Вишневской и Мстислава Ростроповича о родителях

Новый год мы встречали практически всегда на даче в Жуковке. И состоял праздник из трех частей: сначала стол с закусками у Дмитрия Дмитриевича Шостаковича — он жил на соседней даче, потом все приглашенные шли по хрустящему снегу к нам — у нас был горячий стол, а на десерт все отправлялись на дачу к академику-физику Николаю Антоновичу Доллежалю, который работал вместе с Андреем Дмитриевичем Сахаровым.

Жуковка была в то время поселком для научной элиты и министров, в котором была своя система пропусков. У нас, например, был зеленый пропуск, по которому мы могли попасть в клуб, кино посмотреть, а вот у нашего соседа-академика имелся красный пропуск, который позволял покупать еду в местном магазине. И хотя ничего особенного там не было — консервы, огурцы-помидоры — мы с мамой брали этот пропуск взаймы, и стояли в очереди, делая вид, что мы из семьи академика Доллежаля. Ходили за продуктами сами — на даче у нас была домработница, тетя Настя, но она была старенькая и в магазин не могла пойти. А вскоре у мамы появился блат — директор продуктового магазина, «Анатолий с золотыми зубами», как она его называла. Его душу очень трогало, как мама поет, поэтому когда везде были пустые прилавки, он заводил Галину Павловну к себе в закрома, где было все — и осетрина, и икра.

Нам с сестрой родители объяснили, что у нас на даче будет жить Александр Исаевич за одну книжку которого можно попасть в тюрьму на всю жизнь.

В 1974 году наша семья уехала из атеистического СССР и из одной реальности попала в совершенно другую. До этого мы с сестрой жили дома с няней и родителями, и вдруг очутились в монастыре-пансионе в Швейцарии, где учились только девицы, воспитательницами были католические сестры-монахини и не разрешалось выходить за пределы монастыря. Мы, привыкшие к обществу блестящих друзей наших родителей, оказались среди монахинь, с которыми не могли ни о чем поговорить уже хотя бы по тому, что совершенно не знали французского языка. За полгода его освоили, но по-началу было очень тяжело.

После этого мы с Леной учились в Джульярдской академии в Нью-Йорке. Родители снимали нам там квартиру, а сами жили в Париже. У папы и мамы было много друзей, которым они поручили шефство над нами. Например, нас с Леной опекали и часто приглашали в гости на обеды и ужины Леонард Бернстайн с его женой Феличитой. Хотя я почти сорок лет прожила в Америке, считаю себя русским человеком.

С тех пор как папа ушел, мама в Париж больше не возвращалась — не хотела.

Елена Ростропович

Вспоминаю историю покупки имения «Галино» площадью больше территории княжества Монако в двухстах милях к северу от Вашингтона, которое папа подарил маме в 1982-м году к окончанию ее певческой карьеры. Он добился, чтобы на американских картах появилось название населенного пункта с русским именем — это название поместье носит и до сих пор, уже находясь в собственности других людей. Выбор места, довольно удаленного от американской столицы, где отец возглавлял Национальный симфонический оркестр, определялся близостью русского монастыря. История перестройки дома затянулась на пять долгих лет, в течение которых все работы велись в тайне от Галины Павловны.

В итоге «вручение подарка» было срежиссировано, как спектакль. Дизайнер, который накупил на аукционах мебель и картины, полностью обставил дом. Мама прилетела из Парижа и прямо из аэропорта отец повез ее куда-то, не объясняя, куда именно. Мобильных телефонов тогда еще не было, и у меня с папой была договоренность, что он подъедет к воротам поместья, от которых до дома еще километр, ровно в семь вечера. К этому моменту мы должны были зажечь свечи в каждом окне огромного дома, включить фонари в петербургском стиле, которые освещали дорогу к особняку, и врубить на полную мощность на улице колонки, из которых должна была политься запись увертюры к балету Прокофьева «Ромео и Джульетта» в исполнении оркестра под управлением отца — у нас даже проходили репетиции, чтобы сделать все вовремя. Японская семейная пара, нанятая в качестве мажордома и кухарки, ничем не могла нам помочь, также как и манерный декоратор — он лишь в волнении перед приездом хозяйки имения заламывал руки. Поэтому всем пришлось заниматься мне с моим мужем. И тут мы обнаружили, что поместье этим летним вечером атаковано целой армией комаров — рядом были болота. Мой муж вел нашу маленькую «Тойоту», а я, высунувшись из окна машины, прыскала вокруг спреем от насекомых, чтобы маму не сожрали комары.

У нас нет родового гнезда. В свое время нашу семью вырвали с корнями и нигде больше мы эти корни не пустили.

Отец приехал раньше, поэтому еще час он возил ее вокруг поместья, пока, наконец, к семи часам не подъехал к кованым воротам с монограммами «ГВ» и «МР» на них. Ворота раскрываются, папа выходит из машины и куда-то исчезает из поля зрения мамы — он встал на колени перед машиной, чтобы прочитать поэму в ее честь и кричит: «Зажги фары ярче!». «Я не знаю как» — отвечает мама. Он ей: «Вечно ты ничего не знаешь!». Наконец дальний свет зажжен и папа начинает читать стихи, записанные на рулоне туалетной бумаге — другой у него не нашлось под рукой.

Ольга Ростропович: Я, конечно, нахулиганила…

Ежегодно фестиваль его имени собирает лучших музыкантов. Они приезжают в столицу по личному приглашению Ольги Ростропович — старшей дочери Мстислава Ростроповича и Галины Вишневской. Сегодня Ольга рассказывает о том, как делался нынешний фестиваль и чем сейчас занята ее знаменитая семья.

— Как составлялась программа фестиваля?

— Можно сказать, в моем диалоге с папой. Я постоянно чувствую его присутствие… Он всегда все свои дни рождения начинал с того, что благодарил своих учителей — Шостаковича и Прокофьева. И в этот раз я начинаю фестиваль с приношения Шостаковичу — 27 марта в концертном исполнении опера «Леди Макбет Мценского уезда». Потом последует приношение Прокофьеву с «Иваном Грозным» и «Египетскими ночами». Надеюсь, что фестиваль будет подарком и искушенным меломанам, и тем, кто просто любит сходить на хороший концерт. Все коллективы и солисты высокого качества, и приезжают они в Москву с очень интересными программами.

— Галина Павловна контролирует афишу фестиваля?

— Нет, мама не вмешивается. Я лично несу ответственность за приглашение артистов, переговоры и контракты с ними. Лена, моя сестра, занимается медицинским фондом «Вишневская—Ростропович», который помогает детям. Мы уже давно так с ней поделили сферы действия.

— С кем из артистов было труднее всего договориться?

— Очень сложно именно коллектив пригласить. Если бы фестиваль был летом, было бы проще. А так, например, знаменитый оркестр Santa Cecilia должен был отказаться от своих гастролей в Вене, чтобы приехать в Москву. Это результат долгих переговоров. И все-таки основные организационные трудности связаны с тем, что наши концерты хотят записывать такие серьезные телеканалы, как французский Mezzo. А например, оркестр Лондонской филармонии категорически не разрешает запись своих концертов, что, конечно же, жаль.

— А как среди знаменитых симфонических оркестров в афише фестиваля оказался джазовый коллектив?

— В общем-то я, конечно, нахулиганила. Но папа любил джаз. И я решила: дай-ка все-таки сделаю один джазовый концерт. Хотела пригласить оркестр Гленна Миллера, но у меня произошла с ним потрясающая история. Я позвонила в Америку, там дали телефон и сказали: «Позвоните в Германию». Я думаю, вполне естественно, что в Европе их представляет другой агент. Позвонили, договорились, даже соглашение о намерениях подписали. И вдруг я узнаю, что 27 февраля они будут выступать в Доме музыки в Москве. Я из Нью-Йорка прилетаю, иду на этот концерт. Сижу в зале и не верю ни своим глазам, ни своим ушам. Какой-то немец, как массовик-затейник, говорит по-английски с тяжелым немецким акцентом, делая из себя американца. Играют люди, близко не похожие на музыкантов оркестра Гленна Миллера, который я знаю и хотела пригласить на фестиваль. С трудом дождавшись антракта, бегу за кулисы, нахожу менеджеров. И выясняется, что это просто какой-то провинциальный немецкий оркестр, банально купивший в 1985 году лицензию на использование бренда Glenn Miller Orchestra. И на все мои недоуменные восклицания их представитель спокойно отвечает: «Ничего личного. Только бизнес».

Я пришла домой безумно расстроенная, чувствовала себя обманутой. Тут же написала им в офис, отказав в концерте. Да никогда в жизни, чтобы так опозориться! И в ту же ночь моментально договорилась с Dizzy Gillespie All-Star Big Band. И каждого музыканта, который приезжает в Москву, я уже лично проверила на «подлинность».

— Как будет развиваться фестиваль в будущем?

— Мне бы очень хотелось, чтобы фестиваль пришел в российские города. В первую очередь в те, что были важны для папы: это Воронеж, Саратов, Оренбург и обязательно Петербург. Когда уже коллективы в Москве, жалко их отправлять обратно без того, чтобы они заехали хотя бы в эти города. В этот раз Юрий Темирканов со своим оркестром выступит не только в столице, но и в Саратове, и в Нижнем Новгороде. Я лично летала туда и проверяла всё на месте. Там с невероятным трепетом ждут этих концертов. Все билеты давно распроданы. Наша провинция изголодалась по хорошим концертам.

— Фестиваль Мстислава Ростроповича в Баку, который вы тоже делаете, конкурирует с московским?

— Нет, эти фестивали очень разные. Он старше московского, так как проходит с 2007 года. И там строго определенные рамки — одна неделя в начале декабря. Поэтому очень-очень сложно вместить в афишу даже два больших коллектива. И программа там совсем иная. В этом году в Баку по моему приглашению приедут Литовский камерный оркестр с Сергеем Крыловым и симфонический оркестр Maggio Musicale Fiorentinо во главе с Зубином Метой.

— Какие у вас планы на следующие фестивали?

— Веду переговоры с оркестром Венской филармонии. Уже договорилась, что в следующем году в Москву приедет Марис Янсонс со своим оркестром… Я должна держать планку очень высоко, иначе мне папа не даст спать. Меня и так бессонница уже с возрастом поджимает.

— Имя Мстислава Ростроповича носит не только фестиваль, но и самолет. Вам когда-нибудь доводилось на нем летать?

— Да. Но абсолютно случайно, буквально через три или четыре недели после того, как мы его инаугурировали. Я летела со своим мужем из Германии. Он так был поражен подобному стечению обстоятельств, что рассказал бортпроводникам, что я дочь Ростроповича. Я, конечно, тут же краской покрылась, но подумала: может, нас в другой класс пересадят… Но нам даже не дали по второму стакану апельсинового сока, сказали, что полагается по одному…

— Есть ли вероятность, что со временем на афишах снова появится фамилия Ростропович?

— Нет, к сожалению. Хотя младший сын сестры Лены интересуется музыкой. Сам научился игре на фортепиано, хочет заниматься дирижированием, но это все пока на уровне хобби.

— Но ведь ваш младший сын серьезно занимался пением.

— Было дело. Но сейчас он решил, что лучше он откроет ресторан для бабушки и назовет его «Ля Галина». Очень многие его желания в жизни связаны с бабушкой…

— На фестиваль по традиции вся большая семья соберется?

— Нет, это проблематично, так как у детей учеба — школы, университеты. Мама точно будет ходить. Лена обязательно должна приехать, по крайней мере на открытие фестиваля и памятника папе. Оценить труд сестры по заслугам — это ее прямая обязанность. Если нет, я лично с нее сниму шкуру…

— Расскажите, пожалуйста, о памятнике.

— Памятник работы Александра Рукавишникова, сделанный им в тандеме с архитектором Игорем Воскресенским, будет открыт 29 марта в Брюсовом переулке, где мы жили в «доме композиторов». Папа каждый божий день ходил по этому переулку в консерваторию и обратно. И в храм в этом же переулке тоже ходил. И я с Ленкой ходила, когда еще маленькими были, и на Пасху с яйцами и куличами, и на Рождество. Поэтому для нас это очень дорогое, эмоциональное место… Как ко всем памятникам, к этому памятнику нужно привыкнуть. Уверена, будет много разговоров вокруг него, как вокруг любого памятника. Сейчас могу сказать лишь одно: он реалистичный. Хотя, мне кажется, проще было бы создать какую-то символическую аллегорическую вещь. Но мама просила, чтобы он был обязательно реалистичным, так, чтобы она папу узнавала. И она приняла этот памятник.

— В Музее имени Глинки 25 апреля вы открываете выставку, посвященную Мстиславу Ростроповичу и Галине Вишневской. Что там будет представлено?

— Многое из коллекции, которую папа вместе с мамой собирал. Письма Чайковского, дело Распутина, дневники Марии Федоровны, масса редких фотографий, мамины театральные платья. Правда, тут на днях мама вдруг сказала, что не хочет своего участия в выставке, чтобы люди не стали говорить: она к Ростроповичу «примазывается»… Я, конечно, была в шоке, только выставка выстроилась, и на тебе! Но решила с ней не спорить, сделаю всё, как задумала. А она придет, и, надеюсь, ей понравится.

— Знаменитые виолончели Мстислава Леопольдовича будут показаны на выставке?

— Только одна. Транспортировка и экспонирование таких инструментов — крайне сложная вещь. Инструменты сейчас находятся на надежном хранении в Швейцарии.

— Какой вам видится судьба этих драгоценных инструментов?

— Я понимаю, что на инструментах нужно играть. Но на их грифах видны отпечатки папиных пальцев, потому что, кроме него, никто эти виолончели не трогал. Струны просто пропитаны его потом. И какой виолончелист сегодня мог бы взять эти инструменты в руки? Не знаю пока такого. Должно произойти что-то из ряда вон, чтобы можно было подумать о передаче инструмента. И мне, и маме (Лене в меньшей степени, она смотрит на это более прагматично, надо сказать) сложно представить себе музыканта, который просто физически возьмет этот инструмент и начнет играть…

— Планирует ли семья продавать ту часть коллекции, которая четыре с половиной года назад не была реализована?

— Трудно сказать, вообще или пока, но на сегодняшний день это абсолютно исключено. Это уже не картины, а архивы, которые нельзя разъять на части.

— Вы были против продажи и той части коллекции?

— Возражать маме?! Она всех выслушает и примет свое решение. Да еще так скажет, что мурашки по спине побегут. Она приняла такое решение, точно зная, что и зачем она делает. Никаких возражений не могло быть.

— В детстве с сестрой у вас была возможность хоть изредка устроить себе «праздник непослушания» или вас постоянно держали в ежовых рукавицах?

— Шанс был, только когда мама пела спектакль в Большом театре, — Лиза, Татьяна, Мадам Баттерфляй, Тоска, но особенно Аида. Ровно за день до этого у мамы всегда было молчание полное. Поэтому ты мог делать всё, что пожелаешь. Если, конечно, папы не было дома. Когда папа был дома, мы даже не обсуждали какие-то послабления в занятиях. Лишь когда папы не было дома, а у мамы спектакль, у нас сестрой возникала светская жизнь.

— Не жалеете, что детство и юность отдали музыке, которая не стала вашей профессией?

— У меня такой характер, что я запрещаю себе жалеть о чем-либо. Не люблю этого мазохизма.

— После многих лет в Нью-Йорке вам сложно было вновь обосновываться в Москве?

— Сложно только то, что двое моих сыновей учатся в Нью-Йорке, и я вынуждена туда-сюда мотаться. А так перемена места не составляет для меня проблемы. Я от папы это унаследовала: где он, там ему и хорошо, потому что он окружал себя любимым делом — своей музыкой. И я живу тем, что мне по душе. У меня два фестиваля, папин фонд, который находит талантливых детей, выделет им стипендии, проводит мастер-классы, концерты. И мама сегодня нуждается в моей помощи и поддержке.

Беседовала
Мария БАБАЛОВА

Галина Вишневская

Родилась 25 октября 1926 года в Ленинграде.
Оперная певица (лирико-колоратурное сопрано обширного диапазона), педагог.
Заслуженная артистка РСФСР (16.11.1955).
Народная артистка РСФСР (22.09.1961).
Народная артистка СССР (1966).
Девичья фамилия — Иванова (фамилию Вишневская она оставила от первого мужа). Ее родители разошлись, и внучку на воспитание взяла бабушка по отцовской линии, которая проживала в Кронштадте.
Галине было 14 лет, когда началась Великая Отечественная война. Бабушка умерла в блокаду в феврале 1942 года, и Галина осталась одна.
Пережила блокаду, во время которой служила в отряде местной противовоздушной обороны (МПВО) и работала на расчистке города. Одновременно участвовала в концертах: пела в сопровождении джаз-оркестра на кораблях, кронштадтских фортах, в землянках.
Училась пению в Музыкальной школе им. Н. А. Римского-Корсакова.
В 1944-1947 гг. работала в Ленинградском областном театре оперетты: сначала в хоре, затем стала солисткой. Вторым ее мужем был директор театра, скрипач Марк Рубин.
С 1947 года работала в Ленинградской областной филармонии.
В 1950 году встретила главную и фактически единственную учительницу в своей жизни — Веру Николаевну Гарину, которая сумела за два года сделать из талантливой девушки профессиональную певицу.
С 1952 года — солистка Большого театра, где спела около 30 партий.
Галина Вишневская выступала и как камерная певица, в том числе в ансамбле с виолончелистом и дирижером Мстиславом Ростроповичем, за которого вышла замуж в 1955 году.
В декабре 1959 года впервые вылетела на гастроли в США с Государственным симфоническим оркестром. В ее программу входили партии из «Аиды», «Чио-Чио-сан» и других опер, давала она и сольные концерты.
В 1962 году дебютировала в театре «Ковент-Гарден» (Лондон) в партии Аиды («Аида» Джузеппе Верди).
В 1965 году состоялся ее дебют в миланском театре «Ла Скала».
В конце 1960-х вместе с мужем Мстиславом Ростроповичем Вишневская оказывала поддержку писателю и правозащитнику Александру Солженицыну, что стало одной из причин постоянного внимания и давления со стороны спецслужб. Им срывали гастрольные концерты, записи на радио, запретили выезжать в зарубежные гастроли.
В 1974 году Галина Вишневская и Мстислав Ростропович покинули Советский Союз и в 1978 году были лишены гражданства указом Президиума Верховного Совета СССР. Проживали в США, затем во Франции и Великобритании. Галина Вишневская пела на всех крупнейших сценах мира (Ковент-Гарден, Метрополитен-опера, Гранд Опера, Ла Скала, Мюнхенская Опера и др.), выступая с самыми выдающимися мастерами мировой музыкально-театральной культуры.
Исполнила партию Марины в записи оперы «Борис Годунов» (дирижер Герберт фон Караян), в 1989 году пела эту же партию в одноименном фильме. В числе ее записей, сделанных в период вынужденной эмиграции, — полная редакция оперы Прокофьева «Война и мир», пять дисков с романсами русских композиторов Глинки, Даргомыжского, Мусоргского, Бородина и Чайковского.
В 1982 году, после триумфального исполнения партии Татьяны на сцене «Гранд-опера» в Париже, Вишневская оставила профессиональную сцену и занялась преподавательской деятельностью, а также выступала как драматическая актриса. Она продолжала концертную деятельность, записывала пластинки, проводила «мастер-классы».
После начала перестройки, в 1990 году, Галина Вишневская и Мстислав Ростропович были восстановлены в гражданстве.
В начале 90-х гг. вернулась в Россию, став почетным профессором Московской консерватории.
В 1993 году дебютировала как драматическая актриса в роли Екатерины II в спектакле МХАТ им. А.П. Чехова «За зеркалом».
1 сентября 2002 года в Москве открылся Центр оперного пения Галины Вишневской.
Ростропович и Вишневская открыли детский фонд (зарегистрирован в Вашингтоне), построили родильный дом. Галина Вишневская патронировала детский Музыкальный театр.
Свой жизненный путь описала в книге «Галина. История жизни».
Ушла из жизни 11 декабря 2012 года в Москве.

В Москве простились с великой оперной певицей Галиной ВишневскойФото: Евгения ГУСЕВА

Морозным утром, после отпевания в храме Христа Спасителя траурный кортеж отправился на Новодевичьем кладбище. В последний путь Галину Павловну провожали ее дочери Ольга и Елена — они несли икону Божьей Матери перед гробом. Следом шли все шестеро внуков.

Проститься с великой певицей пришли советский и азербайджанский эстрадный певец Полад Бюльбюль-оглы, ректор Московской консерватории Александр Соколов, Наина Ельцина с дочерью Татьяной, певица Тамара Синявская, поэт Андрей Дементьев, представители правительства Москвы, ее коллеги из Центра оперного пения…

Проститься с Галиной Вишневской пришли эстрадный певец Полад Бюльбюль-оглы, ректор Московской консерватории Александр Соколов, Наина Ельцина с дочерью Татьяной, певица Тамара Синявская, поэт Андрей Дементьев и многие другиеФото: Евгения ГУСЕВА

Тамара Синявская, пряча заплаканные глаза под темными очками и держа в руках огромную охапку красных роз, как и многие другие, с удивлением заметила, что на дереве возле могилы почти распустились почки в эти декабрьские морозы.

Выдающаяся оперная певица упокоилась на Новодевичьем кладбищеФото: Евгения ГУСЕВА

Наина Ельцина сказала журналистам много теплых слов о Галине Павловне. И не смогла сдержать слез:

— Она была удивительной женщиной, очень сильным человеком. Она во все времена могла сказать правду — кому угодно. Она была абсолютно независимым человеком, ни от времени, ни от людей. Это редкость. Я думаю, что вряд ли земля российская еще нам подарит такую удивительную женщину: она была красива, умна, независима и обладала такой притягательной силой, что кто бы с ней ни общался, все попадали во власть ее ауры. Безумно тяжело прощаться с ней. Она рано ушла, она еще столько могла бы сделать… У нее было много планов, и она о них говорила на дне рождения. Конечно, боли мучили ее, но ее трудолюбие меня поражало. Даже если плохо себя чувствовала, она все равно шла в школу оперного пения и вела уроки. Мы потеряли такой пласт культуры!

Галину Павловну похоронили рядом с мужем, Мстиславом РастроповичемФото: Евгения ГУСЕВА

Мы дружили семьями и были очень близки. А сейчас я смотрю на нее и думаю: она ушла к любимому человеку. И в общем-то, ее спокойное лицо говорит об этом. Они оба ушли спокойно, и Мстислав, и Галина, они были светлой легендой и покорителями сердец человеческих. Причем в мировом масштабе. Несмотря на то, что долгое время они жили за пределами страны, причем не по своей воле, но они так любили Россию и всегда с таким достоинством говорили о нашей стране, и оба хотели быть похоронены только на Родине. Низкий поклон им от всех нас, потому что они всему миру показали, какие у нас есть люди в России!

На могилах Галины Павловны и Мстистлава Растроповича будет один общий памятник — белый крест, который выбрала сама оперная певицаФото: Евгения ГУСЕВА

Галину Павловну похоронили рядом с мужем, Мстиславом Растроповичем. На их могиле будет один общий памятник — белый крест, который выбрала сама Галина Вишневская.