Как специалистам удаётся сберечь уникальные и, казалось бы, недолговечные экспонаты, и сможем ли мы когда-нибудь увидеть то, что скрыто? Репортаж Павла Никифорова.

Павел Никифоров, корреспондент: «Как мы себе представляем музейные запасники? Хранилища того же Эрмитажа? Пыльные, темные подвалы, до потолка сплошные стеллажи со скрытыми ото всех произведениями искусства, запах нафталина и лавирующие среди всего этого хранители, обязательно в синих халатах. Всё не так, причём принципиально не так. И чтобы показать, а как на самом деле — сначала спустимся вон туда, в служебные помещения Эрмитажа».

Хранитель фонда тканей Юлия Плотникова идёт по одному из служебных коридоров Зимнего дворца отлично ориентируясь в каком стеллаже убрана императорская одежда, в каком находятся шляпы Марии Федоровны, а в какой убрана обувь. Никакой пыли, темноты, и никаких синих халатов. А вот туфли последней четверти 18 века, времён Екатерины — есть. Да еще какие туфли!

Юлия Плотникова, хранитель фонда тканей Государственного Эрмитажа: «Фасон без задника, а дальше мы видим набойки 18 века, три гвоздя и сверху уже ничего не было. В таких туфлях она по городу не ходила, максимум по парку или по своему имению».

И эти туфли 18 века нам очень много говорят и о времени, и о технологиях, и даже о нравах эпохи Екатерины II. В этом суть хранения — не скрыть от глаз какой-то объект, а спрятать органическую ткань от ультрафиолета и насекомых. Если бы эти редкие туфли выставлялись в залах Эрмитажа, то они бы точно до нас не дошли, не сохранились бы. Как и шляпы, которые рассказывают нам даже о том, какое место занимал предреволюционный Петербург в мировой моде.

Юлия Плотникова, хранитель фонда тканей Государственного Эрмитажа: «Видите, здесь можно понять, кому принадлежала эта шляпа — здесь написана буква «Т», то есть это Татьяна Николаевна. Но в таких же шляпах была и Ольга, и Анастасия и Мария. Это европейский уровень, что касалось шляпников и портных. Это была Европа!».

Хранение — это не про «скрыть от глаз», а про «сохранить». Но даже в музейном хранении можно совершить революцию, что и сделали эрмитажные сотрудники в фондохранилище на Старой деревне. Сейчас идёт активная передача предметов искусства из запасников Зимнего в фонды на севере города. Ведь именно там, в современном и оборудованном здании, можно эти предметы хранить по-особому – открыто!

И вот пример этого открытого хранения, когда не предметы искусства под стеклянным колпаком или за ограждением, а когда посетители отделены от произведений стеклянной стеной. Это не только переворачивает привычное восприятие экспозиции, но и делает запасники открытыми для зрителей.

Нина Тарасова, хранитель коллекции костюма Государственного Эрмитажа: «Мне нравится, что вы подметили особенность нашего открытого хранения. Если честно, мне иногда кажется, когда я иду по этому коридору, что не я смотрю на костюмы, а они на меня смотрят. И в этих костюмах люди, и какую-то свою оценку дают. Задают вопросы, дают ответы. Удивительное чувство».

И это невозможно было бы увидеть и тем более прочувствовать без идеи открытого хранения. Более того, мы бы никогда не увидели своими глазами костюмы Петра Первого, если бы не подобный способ хранения. Одежде, которой триста лет сохраниться в таком состоянии в обычных музейных залах невозможно. А ведь эти костюмы рассказывают нам о самом Петре намного больше, чем тысячи страниц монографий и диссертаций. Например, что он был не таким уж аскетом, как мы думали.

Из трех миллионов произведений искусства Эрмитажа выставляются всего 30%. То есть, больше двух миллионов предметов находятся в запасниках и в этом фондохранилище. 70% коллекции не показывают. Вернее, не показывали. И вот конкретный пример. Палатка Эмира Бухарского, подаренная Александру Третьему в 1893 году. Спустя 125 лет после этого подарка палатку смогли впервые собрать и показать зрителям. Впервые! В залах Эрмитажа места не находилось, а собрать её в запасниках было невозможно.

Светлана Адаксина, главный хранитель Государственного Эрмитажа: «Это всё одна палатка. И её можно назвать архитектурным текстилем или текстильной архитектурой, как хотите. Потому, что это целый тканный домик и аналогов мы таким не знаем».

То есть, эту палатку не только впервые собрали — над чем, как говорят сотрудники, трудился целый отдельный отдел — но ей нет и аналогов в мире. И мы запросто могли это не увидеть. Поэтому, в начале репортажа, мы и сказали, что хранение — это не темные подвалы и закрытые стеллажи до потолка — хранение, по крайней мере, в нашем Эрмитаже — это уже совсем другое.

– Это такая эрмитажная находка — хранить, чтобы люди видели, или это прецедент абсолютно мировой?

Светлана Адаксина, главный хранитель Государственного Эрмитажа: «Нет, таких прецедентов мне неизвестно, чтобы в таком объеме выставляли фонды. Мы перевернули представление о фонда».

Это не попытка выделить Эрмитаж и его хранение на фоне других музеев, это попытка объяснить, что такое современное хранение и каким оно должны быть. Попытка объяснить, что два миллиона экспонатов в фондах тоже можно увидеть. Не все разом, но можно. И когда мы слышим, что из всей коллекции показывают только 30% – это значит только одно: другие 70% не скрывают, а хранят. Причем открыто.

yuhanson

В прошлый мой приезд в Петербург мне удалось побывать в тех местах, в которых раньше никогда не был. А приезжаю я в Питер часто, начиная с 1984 года! Одним из таких открытий для меня стал Большой придворный собор Собор Спаса Нерукотворного образа — именно так называется этот храм. К моему приезду в Петербург он был заново воссоздан, ибо слово «отреставрирован» здесь мало подходит.
Придворный собор Зимнего дворца, домовой храм императорской семьи был построен в 1753-1762 годах по проекту Франческо-Бартоломео Растрелли. Храм был освящен 25 июля 1763 года. Икона Спаса кисти Феодота Ухтомского, написанная в 1693 году, находилась в моленной при алтаре. С 1799 года в соборе хранились десница святого Иоанна Предтечи, древняя икона Филермской Божией Матери и золотой ковчег с частью ризы Господней. В конце XIX века на крыше дворца была сооружена звонница с пятью колоколами, которые настроил протоиерей Аристарх Израилев. Последним настоятелем собора (и духовником царской семьи) в 1914-1918 годах был протоиерей Александр Васильев. Храм был закрыт в 1918 году, а в 1922-м передан Эрмитажу. Церковный интерьер был разобран, частично уничтожен в конце 1930-х, помещение храма использовалось как музейная зала.
Реставрационные работы велись с 2008 года. Реставраторы в точности воспроизвели интерьер и отдельные элементы храмового убранства. Восстановлен иконостас. Часть икон сохранилась, а на месте недостающих — серое полотно: реставраторы надеются, что образа будут найдены, и не заменяют их копиями.
В храме выставлены некоторые святыни, связанные с царской семьей — например, принадлежавшие императору Александру II иконы святого Александра Невского, преподобного чудотворца Тита и мученика Поликарпа, а также хранившийся в храме с 1763 года напрестольный крест «Кунерсдорфский» (изготовленный после победы русского оружия под Кунерсдорфом, в ключевом сражении Семилетней войны).
Храм был открыт заново 9 декабря 2014 года.
2

3

4

5

6

7

8

9
10
11
12
13
14
15
16
17
18 Справа — хранившийся в храме с 1763 года напрестольный крест «Кунерсдорфский» (изготовленный после победы русского оружия под Кунерсдорфом, в ключевом сражении Семилетней войны).
19 Икона «Спас нерукотворный» 1817 г.
20 Подушка с нательными крестами и образками с эмалью. Принадлежала Николаю Второму и Александре Фёдоровне
21
22 Крест-мощехранительница
23 Икона «Святой Благоверный князь Александр Невский, Святой Преподобный чудотворец Тит и Святой мученик Поликарп», 1879. Икона была исполнена после покушения на императора Александра II, совершённого террористом А.К. Соловьёвым 2 апреля 1879 года — в день памяти святых Тита и Поликарпа — и поднесена императору Александру II в 1879 году
24 Офицерский мундир императора Александра II по форме Лейб-Ггвардии Сапёрного батальона. В этом мундире был убит Александр II 1 марта 1881 года
Tags: 2015, 2017, зимний дворец, история, ленинград, музей, православие, санкт-петербург, храм, церковь, эрмитаж, югансон, юрий югансон

В Эрмитаже после реставрации открылась домовая церковь Юсуповского дворца

В Зимнем дворце завершилась реставрация Большой церкви. Воссозданные помещения были представлены в рамках юбилейных мероприятий Эрмитажа, который отмечает в этом году 250-летие.

Работы по реставрации интерьеров и предметов декоративно-прикладного искусства велись около года. Специалисты отремонтировали стены, окна и двери, переложили наборный паркет, отреставрировали лепные элементы на стенах и потолке, золоченые скульптурные композиции из папье-маше, а также воссоздали живописные плафоны и иконостас. Помимо реставрации исторического интерьера, в Большой церкви Зимнего дворца были выполнены работы капитальному ремонту инженерных сетей. Общая площадь отреставрированных помещений составляет 525 кв. метров, сообщили в пресс-службе музея.

Большая церковь была создана в 1753—1762 годах одновременно с возведением самого Зимнего дворца по проекту Франческо Бартоломео Растрелли. Дворцовый собор выполнен в стиле пышного елизаветинского барокко. Он пострадал во время пожара в Зимнем дворце 1837 года и был восстановлен в 1838—1839 годах архитектором Василием Стасовым.

Долгие годы церковь была домашним храмом императорской семьи. С 1917 года собор использовался как музейное помещение, многие элементы убранства собора были утрачены. В 1938—1939 годах детали отделки, напоминающие о былом назначении помещения, были по максимуму удалены. Было принято решение о демонтаже всех элементов оформления храма, в том числе иконостаса. От него остались только восемь цельных деталей резьбы и 11 фрагментов резных рам, которые хранились в фондах Эрмитажа. В композиции «Распятие с предстоящими» сохранились две скульптуры, выполненные из папье-маше — «Богоматерь» и «Иоанн Богослов».

Основным источником для реставрации послужила коллекция фотографий, выполненная в 1938—1939 годах непосредственно перед и в процессе разборки иконостаса. Важной задачей специалистов, наряду с возвращением интерьеру Большой церкви ее первоначального вида, было максимально возможное включение сохранившихся подлинных деталей в иконостас.

Большая церковь Зимнего дворца была построена как домовая церковь при русской императорской семьи. После пожара, произошедшем в 1837 году, фасад и интерьеры здания были в плачевном состоянии. Однако, несмотря на это, уже в 1839 году святыню восстановил известный архитектор В.П. Стасов, приведя церковь к былому состоянию и первоначальному стилю рококо.

В 2014-м году – в период празднования 250-летия Эрмитажа состоялась церемония торжественного открытия Большой церкви Зимнего дворца после реставрационных работ и обряда освещения. Сегодня она предстает перед посетителями в ее первозданном облике.

История здания

Местом нового расположения домовой церкви стала юго-восточная часть второго этажа Зимнего Дворца, приблизительно там же, где она и находилась до пожара 1837 года. Сама церковь была заложена 14 октября 1735 года при дворце Анны Иоанновны; спустя пять дней, 19 октября, ее осветил архиепископ Феофан Прокопович по просьбе самой императрицы.

Особенное внимание среди туристов привлекает внутреннее убранство церкви: подкупольные пилоны, объединенные с основной стеной разделяют помещение на несколько частей, образуя место для трапезы, а также алтарь и подкупольную часть.

Так как одним из архитекторов церкви выступал знаменитый Растрелли, отделка здания выполнена вплоть до мельчайших деталей. Для создания овального церковного окна мастер выполнил не только эскиз наружного наличника, но и сам чертёж переплёта с различными деталями.

Иконостас выполнен в аналогичном стиле со всем внутренним убранством, создавая особенную гармонию с церковным интерьером. Резьба и живопись у Растрелли образуют единое живописное полотно, тесно связанное с лепкой парусов на стенах, а благодаря удачному оформлению подпружной рамки над алтарём – целостная композиция храма выглядит еще более богатой и наполненной.

Из-за того, что 6 апреля 1762 года часть отделочных работ здания была завершена не до конца, приглашенный архиепископ Новгородский Дмитрий провел церемонию освещения Воскресенской церкви. Постоянно же освятили лишь 12 июля 1763 года, но уже другим архиепископом – Гавриилом.

Большая церковь после пожара

Даже несмотря на то, что чертежей домовой церкви практически не осталось, архитектор В.П. Стасов положил все силы на то, чтобы в скорейшие сроки восстановить Большую церковь, подарив ей первозданный облик. После проделанных им работ основная часть интерьеров здания была выполнена уже не из дерева, а из папье-маше.

Для того, чтобы оформить внутреннее убранство церкви как можно искуснее были приглашены известные скульпторы того времени Д. Адж и Ю. Штрейхенберг, а также В. И. Демут-Малиновский, П. В. Свинцов и А. И. Теребенёв.

В своем обновленном после пожара облике храм предстал перед послушниками уже 25 марта 1839 года. Церемонию освещения доверили митрополиту Московскому Филарету в присутствии семьи императора Николая.

Реликвии

В церкви нашли свое пристанище множество ценнейших и редчайших художественных произведений, а также православных святынь.

В молельной комнате при алтаре находится образ, созданный в 1693 году Феодотом Ухтомским и украшенный золотой ризой с бриллиантами.

Здесь хранятся святыни, дарованные Павлу I Мальтийским орденом в 1799 году: десница св. Иоанна Предтечи, старинная икона Филермской Божией Матери и золотой ковчег с частью ризы Господней.

• Об авторе
• Последние статьи

Алиса Селезнёва

Санкт-Петербург — мой дом и самый красивый город на Земле. Я люблю его за великолепную архитектуру, неповторимую атмосферу и даже за серые будни. Мне нравится делиться с читателями своими впечатлениями о городе, «показывать» словом на сколько он необычен и величественен.Отличная статья 6