Филон Александрийский

Среди средневековых мусульманских и иудейских мыслителей есть те, кто был отвержен своими единоверцами, но чьи трактаты получили широкое распространение в Христовой Церкви. Один из них – иудей Филон Александрийский.

Филон Александрийский

Конец царствования философии

Мы приступаем к знакомству со средневековой философией. Но прежде всего, давайте разберемся, что такое средневековая философия и чем она отличается от античной.

В отличие от античной, средневековая философия ограничивает круг своих вопросов

Античность – это, пожалуй, единственное время в истории человечества, когда философия царствовала полностью и беспрекословно. Она была царицей наук, она ставила любые вопросы, для нее не было ничего запретного. Средневековая же философия сама себя ограничивает.

Часто средневековую философию приравнивают к философии в Средние века. Но такой подход я считаю не совсем правильным, потому что при этом мы оказываемся стеснены рамками, которые ставят историки, определяя границы Средних веков. Но с чего историки решат отсчитывать Средние века – от времени ли захвата Рима варварами, от начала ли царствования Карла Великого – и чем решат их окончить, какой революцией – голландской, английской или французской – для философии совершенно не важно. Для философии важен принцип: как мыслят философы в это время. Исходя из этого получается, что средневековая философия – если ее определить как религиозную философию – сама себя ограничивает некоторыми постулатами, которые мы принимаем на веру. Какая именно это религиозная философия – христианская, иудейская, мусульманская – в данном случае не важно. Важно то, что философия не считает возможным поставить перед собой любой вопрос.

Для нее есть вопросы, ответы на которые очевидны с точки зрения веры. И в этом ее глубочайшее отличие от античной философии. Поэтому мы можем видеть, что в одно и то же время могут сосуществовать средневековые и античные философы. Так, приблизительно с I по V век по Рождестве Христовом мы видим как расцвет античных философских школ (неоплатонизма, например), так и зарождение и даже расцвет религиозной философии (например, блаженный Августин или отцы-каппадокийцы). Точно так же мы можем говорить и о конце религиозной философии – она заканчивается даже раньше, чем заканчиваются Средние века.

Философия часто предвосхищает будущее и во многом способствует наступлению нового времени. К примеру, уже заканчивается средневековая философия, на дворе философия эпохи Возрождения – ренессансная, – а по-прежнему среди народа и среди власть имущих общепринятыми являются формы жизни, относящиеся к Средним векам. Так что, начиная разговор о средневековых философах, мы вынуждены вернуться назад во времени.

Традиционно первым средневековым философом называют Филона Александрийского.

Жизнь Филона: иудей от иудеев

О жизни его мы знаем очень мало. Примерный год его рождения – 20-й до Рождества Христова, примерный год смерти – 50-й после Рождества Христова. Мы знаем, что он жил в Александрии и принадлежал к иудейской знати, возможно даже был фарисеем. Мы знаем, что у него был брат, очень богатый гражданин Рима, сын которого, то есть племянник Филона, полностью отошел от иудейской веры, о чем в одном из трактатов с горечью пишет философ: «совсем оримлянился». Мы знаем, что Филон был очень влиятельным – хотя бы потому, что где-то в 39–40 годах он вместе с группой видных иудейских священников ездил в Рим к императору Гаю Калигуле, о чем сам пишет в работе «О посольстве к Гаю». Дело в том, что Калигула приказал во всех храмах поставить статуи императора, потому что император в Риме считался богом. С какой стати делать исключения для синагог? Иудеи, естественно, возмутились и отправили посольство, в котором был и Филон Александрийский. Правда, Калигула через год скончался, и иудеям повезло – не пришлось такого позора испытать: статуя императора в храме… От себя добавлю, что Филон был, по всей видимости, человеком достаточно мужественным. Ведь Калигула был знаменит своим вздорным характером и жесткими расправами над противниками.

Еще мы знаем, что он совершил одно паломничество в Иерусалим, а всю жизнь прожил в Александрии. Вот, пожалуй, и всё, что известно об этом философе.

Гораздо больше мы знаем о его произведениях. До нас дошло около 50 работ, и это удивительно! Но еще удивительней то, что мысли Филона Александрийского иудейская община отвергла, и дошли его труды до наших дней благодаря… христианам. Мы ведь знаем, как сохранялись рукописи: их переписывали. А переписывали то, что было нужно. Вот простой вопрос: почему до нас не дошли, скажем, рукописи Ария, Нестория и других еретиков? А потому что их не переписывали. Зачем тратить свое время на то, что неполезно, даже вредно моей душе? Поэтому переписывали отцов Церкви.

Тот факт, что переписывали Филона Александрийского в христианской среде, показывает интерес христиан к творчеству иудейского философа, которого иудейская среда отвергла. Это, кстати, еще раз говорит о том, что именно христианство находится в дружбе и гармонии с философией, даже если эта философия рождается в иной религиозной среде.

При чем тут Септуагинта?

Почему работы Филона Александрийского представляли такой огромный интерес? Я позволю себе, может быть, несколько необычное объяснение. Мы знаем, что в Александрии жило достаточно большое количество иудеев, которые уже эллинизировались, забыли свой родной язык и говорили на древнегреческом. По этой причине и был осуществлен перевод 70 толковниками Ветхого Завета – чтобы иудеи могли читать родные для своего народа священные книги на уже родном для себя греческом языке. Но одно дело – перевести букву, а другое дело – перевести смысл. Мне кажется, что александрийские иудеи уже настолько эллинизировались, что для них не только язык, но и культура греков стали ближе, чем язык и культура иудеев. Для них Платон был понятнее, чем Моисей, а стоики – понятнее, чем пророки. И поэтому я бы так сказал: Филон Александрийский в какой-то степени продолжает дело 70 толковников и «переводит» Пятикнижие Моисеево на язык древнегреческой философии, делая Писание понятнее для современников и для себя. Именно поэтому ортодоксальные иудеи и не приняли его идеи – они стояли только на позиции буквального понимания священных текстов.

Почему Бог призывает убивать людей, Авраам изменяет Сарре со служанкой, а Ной напивается после Потопа?

Собственно говоря, зачем понадобилось такое толкование? Дело в том, что во многих книгах Ветхого Завета мы встречаем очень странные, совершенно непонятные для образованного эллина мысли. Иногда – странные, а иногда – просто страшные! Скажем, Бог призывает убивать людей; Авраам изменяет Сарре со своей служанкой Агарью; Ной напивается после Потопа – единственный праведник, и тот напивается пьяным, и его сын насмехается над его пьянством. Таких вот странных вещей, которые в уме не укладываются, много. И Филон говорит, что это нужно понимать аллегорически.

Здесь мы подходим к самому главному – к его богословию.

Бог, – утверждает Филон, – абсолютно трансцендентен, абсолютно непознаваем, Он выше любой сущности, любой способности нашего познания. И поэтому когда Он открывает нам знания о Себе, это знание Он выражает на нашем, понятном человеку языке. Конечно же, между людьми и Богом вырастает огромная пропасть: мы не можем понять Бога, а Бог «не может» изложить нам знания о Себе. И тогда Бог создает посредника между Собой и миром. Это Логос – «посредник», выполняющий роль, так сказать, фильтра: через него проходят Божии Откровения, наполняясь глубоким философским смыслом.

Поэтому, читая тексты Священного Писания, мы должны помнить, что этот Логос, понимаемый только при помощи философии, мы должны и можем найти в текстах Священного Писания – особенно там, где разум спотыкается.

И с другой стороны, когда человек занимается философией, то есть стремится к Логосу, он тем самым стремится к Богу.

Собственно, большая часть трактатов Филона посвящена поиску философского понимания – Логоса – в Писании.

К примеру, вот трактат «О сотворении мира». Многое непонятно в книге Бытия. Бог творит мир за шесть дней. Почему за шесть дней? Он же всемогущ! Для Него сотворить мир – мгновение. Конечно, – говорит Филон Александрийский, – для Бога сотворить мир – мгновение, потому что Бог совершенен… но мир-то не совершенен. Временная продолжительность необходима именно для мира. И для того, чтобы мир был прекрасным, Бог сначала должен создать этот самый Логос – платоновский мир идей.

Когда мы читаем трактат Филона «О сотворении мира», мы замечаем, как сильно здесь влияние диалога Платона «Тимей»: Бог сначала творит мировую душу, чтобы мир в этой мировой душе не развалился. Примерно то же самое – у Филона: сначала Бог творит Логос, который понимается как мир идей. Потом, согласно этим идеям, творятся уже вещи. А почему шесть дней? В размышлениях Филона над этим мы видим уже влияние пифагореизма, потому что шесть, по Пифагору, – это совершенное число. Двоица – это выражение женского начала, три – символ мужского начала, дважды три – шесть. И шесть – это не просто один умножить на два умножить на три, это один плюс два плюс три, то есть это и сумма, и произведение одних и тех же чисел, поэтому шесть – самое священное число, отсюда и шесть дней творения.

Таким образом, Филон не создает свою философию, он берет из греческой философии то, что ему нравится: из пифагорейцев, из Платона, из скептиков, из стоиков, – лишь бы это помогло эллинизированным иудеям понять смысл таинственных книг Священного Писания.

Почему опьянение лучше пьянства?

Логос – это одно из центральных положений мысли Филона. Логос принимает самые разные формы. Его философское значение – платоновский мир идей, стоический Логос, богословское – это Архангел, это Сын Божий, это София, о Которой мы читаем в Книге Премудрости.

Филон не создает стройной философской системы, у него достаточно пестрая, но интересная своим аллегорическим подходом теория. Кстати, вспомним, что Филон жил в Александрии, а именно Александрийская христианская школа знаменита своим аллегорическим подходом – мы это видим у Оригена, у Климента Александрийского, и вершина аллегорического подхода – преподобный Максим Исповедник.

У Климента Александрийского есть даже прямые ссылки на Филона – например, отсылка к трактату «О соитии ради предварительного обучения». Здесь Филон ставит вопрос о таком странном факте: у Авраама и Сарры долго не было детей, Сарра понимала, что для Авраама это страшное горе, и разрешила ему родить ребенка от своей служанки Агари; и после того, как Агарь родила от Авраама, Сарра тоже родила. Как будто Бог ждал, когда Авраам изменит своей законной жене. Откуда такая странность? Филон объясняет: Сарра символизирует богословие, а Агарь – философию. Нельзя заниматься богословием, пока ты не изучил философию. Не принесет тебе богословие плод, пока ты не получишь плод от философии: получается, как Агарь – служанка Сарры, так и философия – служанка богословия. Вот откуда знаменитая фраза, которую многие приписывают католическому схоласту Фоме Аквинскому.

Или еще один странный сюжет: опьянение Ноя. Филон пишет целый трактат, который так и называется: «О пьянстве», где объясняет это следующим образом. Мы все – как пьяные. Пьяный, как правило, не понимает, что он пьян, – он думает, что трезв, что он в своем уме и прекрасно может судить обо всем. Вот и мы такие же: мы думаем, что прекрасно всё понимаем, судим обо всём, а на самом деле мы как пьяные, по сравнению с Богом. И Филон приводит большое количество рассуждений, взятых у Энесидема (те самые скептические тропы Энесидема), говоря, что нельзя доверять своим чувствам. Мы не можем правильно познать даже видимый материальный мир, поскольку чувства нас часто обманывают, и наивно пытаемся познать Бога – Того, о Котором вообще нельзя никак судить!

“Трезвое опьянение” у Филона – это святость

Трактат называется «О пьянстве». Опьянение у Филона имеет другой смысл. Он говорит: «трезвое опьянение». Это мистический экстаз с Богом, это святость. А вот пьянство – это грех. Философ говорит о пьянстве как о дурном качестве человека.

Объяснение «жестокости» Бога

Вот еще пример символического толкования Филона. В книге Исход мы читаем (Филон цитирует): «Убивайте каждый брата своего, каждый соседа своего, каждый ближнего своего. И сделали сыны Левиины по слову Моисея. И пало в тот день из народа около трех тысяч человек». Почему? Филон Александрийский объясняет: «Ибо священники не людей убивают, как некоторые думают, но отсекают от своего разума свойственное и любезное плоти, считая, что тем, кто должен быть слугами Единственного и Премудрого, подобает стать чужими всему, что имело возникновение. Поэтому мы убьем брата, но не человека, а брата души – тело. То есть отделим от любящего добродетель и божественное – от любострастного и смертного. Убьем не соседа, но сборище ощущений…» и так далее (О пьянстве, 67-70). Филон говорит: тут на самом деле речь о том, чтобы убить свою любовь к мирскому.

Или еще – вопрос о Скинии. Что такое Скиния, что такое Алтарь? Будем понимать под Скинией идею, – говорит Филон, – что одно есть символ бестелесной добродетели, а другое – чувственного образа. Алтарь и то, что на нем, легко видеть, а Скиния и то, что в ней, невидима, и поэтому она сравнивается с миром идей Платона, а Алтарь – с миром чувственным (О пьянстве, 134).

Вот так во всех своих трактатах Филон аллегорически трактует Писание. Ведь Библия – это книга, которую нельзя прочитать без философии, поскольку она изложена Богом через Логос, то есть как бы прошла через сито разума.

Влияние стоиков у Филона проявляется в области этики

Влияние стоиков, о котором я упомянул выше, у Филона проявляется в области этики. Оно, правда, тоже проходит сквозь сито его религиозного понимания. Да, стоики говорили об апатии, и Филон говорит о бесстрастии, об отсечении всего того, что связано с телом, с нашим миром. Но на этом Филон не останавливается, в отличие от стоиков. Он идет дальше и говорит о священном опьянении, о восхождении к Богу.

Поэтому, с одной стороны, Филон – последовательный аскет, утверждающий, что телесное нужно отсекать. Но, с другой стороны, он и мистик, говорящий, что при этом нужно восходить всей душой человека к Богу. Образ Божий – это именно душа, как толкует Филон в трактате «О сотворении мира». Поэтому и нужно восходить душою к Богу.

Влияние на христиан

Я уже говорил, что Филона читали и переписывали в христианской среде, поэтому отношение к нему – самое уважительное.

Александрийская школа богословия явно испытала на себе влияние филоновского подхода. Например, Климент Александрийский, который был главой Александрийского катехизического училища, основанного Пантеном, цитирует Филона, ссылается на него как на авторитет. Книги Филона находились в Александрийском катехизическом училище, их читали, изучали, на их основе выстраивалось потом богословие. А потом из этого катехизического училища вышел Ориген, который позже возглавил это знаменитейшее училище. Оригена изучали великие отцы-каппадокийцы Василий Великий, Григорий Богослов и Григорий Нисский, также использовавшие аллегорический метод. Аллегорический метод толкования Священного Писания применяли и последующие знаменитые александрийцы – святые Афанасий и Кирилл.

Читая толкования на Священное Писание преподобного Максима Исповедника, мы можем видеть, что подход у него тот же, что и у Филона. Непосредственно ли повлиял Филон на Максима Исповедника или опосредованно через ранних отцов – неизвестно.

Филона читал святой Амвросий Медиоланский, учитель блаженного Августина. А читая Августинов труд «О граде Божием», Августиново толкование на Книгу Бытия и сравнивая его с трактатом Филона «О сотворении мира», мы можем найти параллели. Может быть, Августин сам пришел к многим выводам, а, может быть, Филоновы толкования дошли до него через святителя Амвросия.

В любом случае, можно говорить, что, по сути, Филон был родоначальником одного из направлений экзегетики – толкования Священного Писания. Не знаю, согласится ли наш православный читатель назвать его родоначальником, но его влияние на этот метод действительно колоссально. А вообще это удивительный факт. В средневековой философии есть ряд интересных иудейских мыслителей (Филон Александрийский, Моисей Маймонид), которых иудейская среда не примет, – но их трактаты будут иметь широкое распространение в христианской Церкви. Мы будем говорить о мусульманских мыслителях – Ибн Сине, аль-Фараби, Ибн Рушде, – которых мусульмане объявят еретиками, но их работы будут иметь чрезвычайно широкое распространение в христианской среде. Это показывает любовь христианства к философии и к мудрости, какое бы происхождение она ни имела.

Билеты. Вариант 2. 4. Философский смысл романа «Робинзон Крузо». Образ гл. героя.

4. Философ смысл романа «Робинзон Крузо». Образ гл. героя.

«Р. К»для того вр. -про-ие глубоко новаторское. Дефо старался стилю своего романа придать видимость достоверности, для этого форма мемуаров и дневников. Это не только приключенческий роман, а ещё и философский. Писатель ставит над св. героем эксперимент в духе просветит. литры., пытаясь понять, какие факторы явл. решающими для выживания чел. И что собой являет представительнов. класса-буржуазии(эксперимент над чел. природой). 3 фактора, имеющие решающ. значание для соверш. чел. и общества: 1. разум, 2. труд,3. вера в Бога. Обнаруж. хар-ные черты нов. класса: энергия, предприимчивость, умение приспосабливаться к нов. обстоятельствам. Однако история Робинзона-буржуа перерастает в аллегорич. изображение чел. жизни вообще. Р. как представитель всего человечества, вынужден заново пройти по тому же пути, по кот прошла чел. цивилизация. Эта двойная перспектива позволяет автору ввести в св. роман религиозно-символич. план, т. о. роман может восприниматься и как совр. притча о блудном сыне, притча об очищении от грехов, обретение Бога, о постижения высшего смысла провидения. К концу романа герой близко подходит к тому идеалу, кот пропагандировали просветители.

Образ Р. В своих дневниках о чувствах Р. рассказать не умеет (но так и должно было быть:ведь он моряк, чел. не книжный), когда же приходится касаться чувств, то Р. беспомощен. Словом,автор предоставляет самому читателю воссоздать в св. воображении картину чувств. Зато Р. много размышляет. Дефо великолепно нарисовал нравств. и интеллектуальный облик св. героя, через его же записи. Р. -чел. скромный, непритязательный, искренний, средний горожанин Англии. Мыслитель он неглубокий, но практически сметлив. Богобоязненный в силу св. воспитания, он, однаго,далек от религиозного рвения. Р. порицает в себе равнодушие к провидению, однако повсюду мы замечаем, что он больше полагается на здравый смысл и реальность вещей, чем на какие-л. сверхчувственные и сверхъестеств. явления. Он постоянно убеждается в том, что чудес нет, и все то, что он первонач. принимает за чудо, оказывается при здравом рассмотрении вещью естественной. Дефо вряд ли можно заподозрить в нерелигиозности, он конечно был искренним христианином, но и практич. чел., кот действовал по принципу «на бога надейся, а сам не плошай». Главное в его концепции, как в мировоззрении всего его поколения, была идея волевой активности личности. Чел. может и должен всего добиваться сам, побеждать, ломать все преграды как в мире природы, так и в мире людей.

После того, как Пятница не мог понять, почему бог терпит дьявола и зло, Р. растерялся: он не знал, как объяснить непонятное ему самому противоречие между всесилием Бога (благого, милостливого) и злом,царящим на земле. У Р. бодрый, оптимистический взгляд на вещи. Он не поддается отчаянию. Все его размышления сводятся к поискам выхода из всех трудных положений, в какие бросают его обстоятельства, и он всегда находит выход и обретает радость и спокойствие духа.

филон

См. также Филон.

Русский

В Викиданных есть лексема филон (L174928).

Морфологические и синтаксические свойства

падеж	ед. ч.	мн. ч.
Им.	фило́н	фило́ны
Р.	фило́на	фило́нов
Д.	фило́ну	фило́нам
В.	фило́на	фило́нов
Тв.	фило́ном	фило́нами
Пр.	фило́не	фило́нах

фило́н

Существительное, одушевлённое, мужской род, 2-е склонение (тип склонения 1a по классификации А. А. Зализняка).

Корень: -филон-.

Произношение

• МФА:

Семантические свойства

Значение

1. лентяй, любитель филонить ◆ Правда, закаленный, старый филон Булдаков неустанно искал всяческие моменты и причины для увиливания от занятий: то у него насморк, то расстройство желудка, то мать давно не пишет, то припадок〈…〉 В. П. Астафьев, «Прокляты и убиты», Книга первая. Чертова яма, 1995 г. (цитата из Национального корпуса русского языка, см. Список литературы) ◆ Ставя на пень, он заставлял кричать: «Я филон! Я паразит советской власти! Дремучий лес „Овсянки“ примет меня в свои объятия и похоронит на веки! Я филон! Я филон!» и т. д. Дмитрий Хмельницкий, «Нацистская пропаганда против СССР», 2015 г.
2. крим. жарг. симулянт ◆ Отказчик и «филон» для нарядчика и охранников, он ― беспомощное ничтожество в глазах зэков, затравленных и потому ищущих, над кем безнаказанно поиздеваться. О. В. Волков, «Из воспоминаний старого тенишевца», 1988 г. (цитата из Национального корпуса русского языка, см. Список литературы)

Синонимы

1. лентяй, лодырь
2. симулянт

Антонимы

Гиперонимы

1. бездельник

Гипонимы

Родственные слова

Ближайшее родство

• глаголы: филонить

Этимология

Происходит от франц. filon «выгодное дельце; тёплое местечко», далее от ??

Фразеологизмы и устойчивые сочетания

Перевод

Список переводов

Анаграммы

• лифон, Фолин

Библиография

Для улучшения этой статьи желательно: Добавить все семантические связи (отсутствие можно указать прочерком, а неизвестность — символом вопроса) Добавить хотя бы один перевод в секцию «Перевод»

Филон Александрийский и его миросозерцание

Перейдем теперь к самому учению или миросозерцанию Филона5. Мы видели уже, что Филон теоретические представления Платона старался примирить с учением откровенным помощью аллегорического объяснения священных книг Моисеевых. Прилагая эти представления к откровенному учению о Боге, Филон вывел такой взгляд, что есть сверхчувственный мир, называемый у Платона идеями, а в священных книгах – Богом и божественными силами или духами. Что есть сверхчувственный мир, это Филон доказывает следующим образом. «Как глаз, говорит он, хотя видит что-нибудь другое, но себя самого не может видеть, и разум, хотя познает предметы, но себя самого не может воспринять и проникнуть, – так точно и душа наша не обладает способностью от себя самой познать своего Творца и узреть лице Сущего». Но не в этом, конечно, доказательстве находить Филон основание для представления сверхчувственного мира. О существовании Творца мира он знает из священных книг Моисеевых, равно как от туда же знает и о существовали духов или ангелов.

Вот как учит Филон о Боге на основании священного писания. Бог есть высочайшее Существо. Он существуете сам для себя и все собою наполняете. Не будучи обнимаем ни чем, будучи сам для себя единственным своим местопребыванием, – Он есть вечный покой и блаженство. Но будучи одним и единственным не смешанным, не составным существом, – Бог сам есть движущая и творящая причина всего, или всеобщий движитель. Он все собою наполняете, всем движет и управляет, – но не так, чтобы это касалось Его существа. По существу своему, Бог есть чистый дух и обладаете простым бытием. Он везде и нигде. Он одному только себе подобен и поэтому себе только одному понятен. Если бы мы захотели узнать Его, то могли бы узнать разве только то, что Его знать нельзя, потому, что Существо, совершенно отличное от всего видимого и преходящего, не имеющее нужды ни в какой вещи, не может быть уподоблено ни чему здешнему – добру, например, или красоте, или святости, или какому-либо другому предмету. Существо Божие превышает всякие качества, представления и определения, а потому нет для Него и имени на языке человеческом, кроме того, которое Он сам открыл

Моисею – имени Сущего (Иегова).

Мир, в котором находится Существо вечное, Филон называете мыслями Божиими. Эти мысли составляют как бы беззвучный внутренний разговор Вечного с самим собою. Филон называет эти мысли или мир божественной жизни словом Божиим. I Как мысль или существование Божие есть для мира видимого творчество и управление, так мысли Божии для самого Бога суть слово Его. Кроме слова, божественный или сверхчувственный мир составляют ещё божественный силы, – потому, что мысли божественные суть вместе и его действия. В ряду этих сил стоять напереди благость и могущество, которые в священном писании различаются как Бог и Господь. Но над обеими ими возвышается божественная мысль обнимающая их – ода есть высочайшая божественная сила, вечный источник, из которого все происходить.

Все, находящееся вне божественного мира, безжизненно, бездушно, недвижимо, бескачественно, бессвязно и безобразно. Это есть страдательная, темная и пустая материя, которая в сравнении с Сущим есть небытие. С этою материей божество никогда не вступает в соприкосновение самою своею натурою, а только своими мыслями и действиями своих божественных сил касается её с целью наполнить её пустоту, оживить ее и привести ее из небытия в бытие. Если Бог есть одна истинная действительность, то Ему действие также необходимо, как огню теплота и свет. Действием своей божественной силы и мысли Он присутствует везде и во всем. Поэтому Он, чтобы без зависти поделиться своим благом и в нем открыть свою силу, вводить свою мысль, свое вечное слово, в несуществующее, в то другое, которое не составляет Его самого, – творя таким образом из безжизненной и неодушевленной материи видимый мир. После образования мыслимого, бестелесного, невидимого и сверхчувственного мира божественных сил или идей, которые в священном писании называются ангелами, – Творец образовал также мир видимый и вещественный. Этот мир есть отражение первого. И так как божественная мысль или вечное слово Божие составляет сущность всех божественных сил и действий, – составляет так сказать первообраз всея твари, – то видимый мир и являемое все должно представлять в себе воплощение или отражение невидимого и следовательно быть зеркалом божественной мысли. Слово Божие относится к миру, как к своей одежде. Оно есть связь, которая соединяет все части мира, – сила, которая все содержит и более управляет; вечный закон Божий, который держит мир от начала до конца; разум, который все созидает; душа, которая все проникает и наполняет; посредник между существующим и не существующим; представитель Бога и божественной воли в видимом мире; источник мудрости и добродетели для людей; первосвященник и ходатай за людей пред Богом; второй Бог или старейший, перворожденный сын Божий.

Так учит Филон о сверхчувственном мире. Перейдем теперь к его учению о мире чувственном, являемом. Этот мир, по представлениям Филона, есть младший сын Божий, как бы огромнейшее тело, не бесконечное впрочем, а ограниченное, имеющее вид шара и состоящее из многих кругов, части которых стремятся к средине каждого из них. Вне этого мира нет никакого места или пустого пространства. Так как видимый мир составляет отражение или копию невидимого, бестелесного и мыслимого мира, который существует в божественной мысли или слове, – то все в нем устроено по мере и числу, и все вещи причастны невидимой и таинственной сущности числа, так что поэтому натура представляет в себе везде порядок, и мир вполне совершен, прекрасен божествен, не имеет никаких недостатков и преисполнен согласия и гармонии как бы лира. Божественная мысль есть в нем производитель и глава согласия.

Каждая часть мира имеет своих обитателей. Небо есть обитель бессмертных и вечное седалище Божие. Земля есть жилище смертных. Верхнюю часть видимого мира занимают звезды, как живые и одушевленные существа, как видимые божества. Местопребывание или жилище их – небо состоит из пятой стихии, из эфира, и совершенно отлично по натуре от прочих стихий. Небо бесконечно велико, но не пусто. Оно обнимается бесконечным, и так как за пределами мира нет ничего, то границы его и неба составляет сам Бог. Земля, как средоточие всего творения, находится в неизмеримом кругу. Между нею и небесным миром, – в средине воздушного огненного пространства, которым оканчивается пределы земных

тварей,– находится как бы удаленный от всего земного многолюдный город – луна, населенная бестелесными и бессмертными душами. Некоторые из этих душ, составляющих часть всеобщей мировой души, нисходят на землю и поселяются в смертные тела. Это суть те души, которые наиближе к земле и которые наибольше любят плоть. Некоторые из них, по истечении определенного срока, выныряют из потока чувственности и воспаряют обратно из своих тел. Многие из них после опять возвращаются на землю вследствие своей привязанности и привычки к смертной жизни. Другие, напротив, познают её ничтожество, считают тело за темницу и гроб, стремятся из него как из нечистого обиталища, воспаряют вверх к эфиру и живут там вечно в священной вышине. Некоторые души – совершенно чистые, преисполненные добродетелей и божественного духа. Они никогда не чувствуют привязанности к земному, но служат представителями на земле Всемогущего; они как бы глаза и уши великого Владыки, так как они все видят и слышат. Эти души философы называют демонами, а священное писание ангелами. Те из них, которые никогда не причастны были любви к земному, служат Отцу и Господу вселенной вестниками, посылаемыми к людям, и как вестники или принимают на себя призрачное человеческое тело, или же прикасаются невидимо к человеческим душам. Это не суть впрочем злые ангелы – последние существуют только в представлениях суеверного народа.

Бог укрепил, оживил и воодушевил безжизненную материю на всех степенях: камню и дереву дал вид и крепость; растению – жизнь, т. е. силу питаться, изменяться и расти; животному дал душу, т. е. способность чувствовать, представлять и стремиться; человеку – душу разумную, т. е. дух, который все определяет, что приносит чувство и что находит в себе душа. Будучи истечением чистого эфира, из которого составлены небо и звезды, разум, как бессмертное начало в человеке, соединяется с питающею и чувствующею частями души человеческой, и после разлучения души от тела, в смерти человека, опять восходит к наслаждению божественною жизнью, тогда как злые души очищаются прежде еще чрез новое странствование или переселение. Воздушное пространство между небом и землею есть настоящее отечество человеческой души. Но, по духу своему, человек есть часть божества. Если бы дух человека не был частью божественной души (духа), и притом такою частью, которая не отделена от своего целого, – то как возможно было бы, чтобы дух, заключенный в сердце и мозгу, мог обнимать собою весь мир и небо? Ни что, конечно, не может убывать в Боге чрез отделение, а разве только чрез расширение .Поэтому человек есть образ и подобие Божие, представитель Бога на – земле и , как наместник первого и великого Владыки, имеет власть над всем земным.

Из четырех частей, из которых состоит человек, три доступны для познания, именно: тело, чувство и речь. Что же касается до четвертой, т. е. духа, то он недоступен для познания. Бог вдунул его в человеческую душу. Таким образом человек обязан Богу благодарностью за свое тело и душу, потом за разум, рассудок и чувство или мысль, за сердце и желание, которых жилище составляет душа. Кровь есть живая душа, а душа души есть дух. Поэтому существует два рода людей: один такой, который живет кровью и телесными желаниями, а другой тот, который живет разумом и божественным духом. Тело есть смрадная тюрьма для души, источник всякого зла и внутреннего расстройства. Рабство и унижение души составляет ее земное жилище, – потому, что страсти совершенно чужды для души и имеют свой корень и возрастание в теле. Вот почему человек, по самой натуре своей, от юности склонен к злу и постоянно попадает под иго порока, так что самые совершенные не избегают греха. Прежде, чем может поселиться добродетель в душе человеческой,– последняя преисполнена уже недостатками. И так как всякий человек сам по себе может только одно злое делать, потому что к каждому от рождения пристает зараза греховная или способность ко греху, – то всякое добро приходит к нам от одного только Бога. Если дух стремится к своему источнику, то он прогоняет от себя всякую склонность к чувственному, сопротивляется чувственным пожеланиям и уже в самом теле умерщвляет телесную жизнь, так как он стремится постоянно совсем истребить всякое пожелание. В этом то и состоит цель человечѳской жизни, именно в том, чтобы соединиться с Богом посредством мудрости или богоугодной и правильной жизни.

На основании такого взгляда на природу человека, Филон признает необходимым воссоединение человека с Богом. Вот как он думает о самом этом воссоединении. Всякая плоть, говорит он, не годится для шествования по тому истинному пути, который ведет к Богу и по которому шествует все вечное и непреходящее. Но человек по своему духу родствен самому Богу. И так как всякое отображение сгорает желанием по том, чье отражение оно составляет, так как все созданное ищет того, от кого оно произошло, словом, так как все жаждет Бога, – то Бог влечет нас к добродетели как нашему закону и вашему назначению. Без малейшего замедления обязаны мы обращать наше земное странствование в путь спасения, и это есть мудрость, которая дает возможность странствующим душам убежать от земного к небесному. Мудрость есть истинное упование на истинно-сущее и созерцание его, или, что-то же, знание божественного и человеческого, небесного и земного в самых их причинах и основаниях, – словом, знание лучшего, – ибо все временное есть ничто и один только Бог есть настоящее бытие и то, что одно имеет силу и прочность. Из божественной мудрости, которая есть одно и то же с божественным словом и мыслью, происходит всякая человеческая мудрость и добродетель, в которой в одной божественное слово утверждает души. В подражании божеству, в стремлении к божественному Первообразу, запечатленному в нас, состоит всякая добродетель.

Впрочем, добродетель бывает двух родов: одна низшая, земная, а другая высшая и божественная. Но кто хочет достигнуть божественной добродетели, тот должен наперед сделать известное удовлетворение, к которому существуют различные пути и ступени: аскет или герой добродетели стремится достигнуть своей цели посредством практики; мудрецы достигают своего совершенства посредством науки или образования, производимого при пособиях философии, закона Моисеева и живых образцов благочестия. Но добродетель от самой натуры дается как высший и лучший путь, – им идут божественные люди, пророки и жрецы из нашего рода, которые вознеслись выше всего видимого. Ни наука без натуры и практики, ни натура без обучения и упражнения, ни наконец практика без натуры и обучения не могут быть достаточными для достижения цели. В самом стремлении к добродетели существуют так же степени: начинающие, успевшие и совершенные. Вот почему Моисей пишет о трех главных родоначальниках нашего племени, которые шли хотя не одинаковою дорогою, но достигли одной и той же цели. Старейший из них, Авраам, стремился к добродетели путем обучения или наставления; другой, Исаак, достигал ее врожденною сплою или способностью натуры; третий, Иаков, – посредством аскетической практики или упражнения. Аскетизм есть дитя обучения или науки. Что же касается до натуры, то она хотя родственна обеим им и не чужда их как общий их корень, но при всем том она имеет решительное преимущество пред ними.

О богопознании, как сродстве восхождения человека к Богу, Филон учит следующим образом. Четыре способа богопознания, говорит он: рассматривание природы, самопознание, познание Бога и Его действий и созерцание Бога. Рассматривание природы есть дверь и лестница к небу истины. Оно говорит нам о древности всего сотворенного и о нашей собственной слабости и указываете нам на Бога как на источник мудрости и знания. Рассматривание себя или самопознание учит нас познавать наше ничтожество, бессилие и незначительность пред Богом. Третий способ – познание Бога из божественных сил и могущества ведет нас к презрению благ телесных и благ счастья земного. Высочайшая степень богопознания есть созерцание Бога. Чтобы достигнуть его человеку, стремящемуся к добродетели и мудрости, нужно настроить свою душу так, чтобы не сметь жить для себя, но чтобы принести все в жертву Богу. Если ты хочешь, душа, – восклицает Филон, наследовать небесное блаженство и божественное счастье, то оставь не только землю, т. е. тело, и родственников, т. е. чувства, и отчии дом, или язык, но убеги также и от самой себя как напоенная божественным воодушевлением. Наследие небесных благ находится только там, где душа, объятая воодушевлением, не существует для себя более, но упитывается божественною Любовью я, руководимая истиною, стремится к Отцу своему. Свободный дух должен все чувственное, как орудие свое, и софистические обольщения разума оставить, – должен отказаться от самого себя. Если душа совсем откажется от себя и предастся Богу, то мятеж чувств, возбуждаемых внешним миром, стихнет и наступит совершенный покой. Узы, которыми пустые заботы и потребности тела обвивают нас, разорвутся, дух выступит из себя самого, взойдет превыше божественных сил и их места – божественной мысли, достигнет пределов вселенной и будет наслаждаться небесным зрелищем Несозданного, осияваемый от самого божества светом.

Рассмотрим, наконец, мысли Филона о божественном управлении миром и человечеством и о будущности рода человеческого. Что существует божественное Провидение, – это Филон выводит из самого понятия о Боге. Бог, говорит он, по самой натуре своей есть отец спаситель и руководитель всего. Как родители заботятся о детях, так точно Бог заботится обо всем мире и его попечение простирается равно на все части мира. Провидение Божие Филон очень выразительно называет душою мира. Что же касается до самого присутствия Божия в мире, то Филон находит два вида его – непосредственное и посредственное. Бестелесным и святым духам, говорит Филон, Бог является таким, каков есть, и говорит с ними, как с друзьями, – душам же, связанным с телами, Бог является только в виде ангела, впрочем не так, чтобы Неизменяемый переменял самую натуру свою, но принимает вид для воображения созерцающего, так что оно принимает этот образ не за копию, а за подлинник. Что удивительного в том, если Бог делается видимым и если Он для благонуждающегося в помощи является в виде ангела или даже человека? Божественная мысль есть тот ангел, который являлся Агари, Иакову и Валааму, – тот ангел- мститель, который уничтожил Содом и Гоммору, – опять тот ангел, который являлся Моисею в горящей купине и на Хориве, который предшествовал народу израильскому во время странствования в виде облака и предводительствовал им в пустыне в виде столба.

Бог есть не только Владыка или Господь, но и любвеобильный Отец, – только мы Его суд не должны измерять нашим собственным. Часто злые бывают крайне счастливы. От чего это? От того, что долготерпение Божие ожидает, не сделаются ли они лучше, так что преимущество, которым они пользуются, в сущности дела вовсе не есть какое-либо благо. Человек, который преисполнен властолюбия, сластолюбия и злобы, не может похвалиться истинным счастьем. Несчастье, в свою очередь, очень часто сопровождается благими последствиями, а если добродетельные люди иногда страдают, то должно думать, что Бог промышляет о людях вообще, а не о каждом порознь. Если невинные ставятся на одну доску с виновными, то это для того, чтобы чувствовали строгость правосудия Божия. Притом, страдания праведных часто бывают такими только по виду, а то, что кажется нам хорошим, есть часто хорошее только в глазах смертных, а не пред Богом, всеведение Которого проникает внутрь души каждого. В природе одно происходит помощью Провидения, например действия стихий, относящихся к поддержанию всего мира, – а другое происходить уже как необходимое следствие этих действий. Если, например, человека в пустыне разорвут звери, то виноват в этом не Провидение, а сам человек, – потому что если бы он жил в стенах города, где не угрожает опасность от зверей, то этого не случилось бы с ним. Многие, для избежание упрека в сделанных ими грехах, делают Бога виновником своих действий. Но от Бога происходить только лучшее, потому что Бог не может быть хуже себя самого, а худшее все происходить от человека. Иногда Бог употребляет грехи только как орудие для наказания тех, которые окончательно и безвозвратно погрузились в бездну пороков. В этом случае Он является иногда даже как бы искусным орудием их планов.

Мысли Филона о божественном домостроительстве тесным образом связаны с его этикой. С высоты откровенного учения Филон обозревает все человечество. Он находить, что один народ иудейский представляет собою наилучший, избраннейший сосуд нравственности, правды и святости. Народ иудейский был тем по отношению к другим народам, чем бывает душа человеческая в отношении к своему телу. Душа превосходит тело, возвышает его над страстями и делает его наконец, посредством своего соединения с Богом, обителью божества. Но не то же ли самое составлял народ Божий отношении к язычникам? Афиняне презирали обычаи лакедемонян, спартанцы презирали законы афинян. Египтяне не следовали законам скифов, а скифы не знали законов Египта. Все нации таким образом отличались непримиримою взаимною враждою, не имели ничего общего между собою, словом не имели ничего такого, что было бы основано еа высшей правде и высшей истине. Но совсем не то представляете нам в себе народ иудейский. Его отношения ко всем народам одинаковы. Его законодательство основано на существенных нуждах самой натуры человеческой и имеет в виду высшую цель и благо человеческой жизни – единство всех. Первосвященник иудейский носит на своих одеждах изображение всего мира; его молитвы обнимают всех людей, небо и землю… Решая вопрос о том, почему народ иудейский с своим законодательством не походил ни на какой народ в мире, был, так сказать, сиротой между всеми народами и только от Бога был избран как первородный Его сын, – Филон говорит, что это все произошло вследствие особенных, чрезвычайных добродетелей и правоты его.

Подобным образом Филон ифико-психологически объясняет враждебные отношения между людьми и указывает основание их в страстях человеческих. Филон сравнивает злобу человеческую и страсти с дикими зверями. Страсти, по нему, – это дикие звери, которые живут в нашей груди и душе, как в пустыне. Если человечество победит их, установит среди себя справедливость, тогда люди перестанут быть врагами друг другу. Они будут стыдиться походить на диких и неразумных обитателей пустыни.

В своем взгляде на войны международные Филон сходится отчасти в Сенекой, который озлобленно восставал против доблестей героев. Но Сенека не соединял никакой надежды на водворение всеобщего мира между людьми, – между тем как Филон, разделяя верование своего народа в грядущего Мессию, предвидеть возможность уничтожения между людьми всякой вражды, войн, рабства и разъединенности. Что касается до рабства то Филон вполне разделяет убеждения ессеев касательно этого предмета. Хотя ему нравилась стоическая теория внутренней свободы, ставившая последнюю выше свободы внешней, но тем не менее он не увлекся ею. Он говорит, что рабство есть насилие законно в самой природы, что Бог создал всех людей равными. Мало нужды, что насилие человеческое лишило личность человеческую свободы и что законы людские освятили подобное злоупотребление силою. Есть закон, который возвышаете личность над всеми узаконениями гражданскими. Это тот закон, которого творцом служит сам Бог. По этому закону все люди одинаково благородны, потому, что все они одинакового происхождения.

Когда явятся на землю Мессия, то после этого никогда не будет происходить на земле никакой войны. Если некоторые, говорит Филон, допускают себя до увлечения дикою страстью к войне, то надменность и торжество их могут продолжаться только до тех пор, пока они находятся во множестве и пока образуют из себя массу. Но они погибнут – эти враги Израиля, когда восстанет тот человек, который, как могущественнейший полководец и герой, победит все нации. Сам Бог пошлет святым своим помощь.

Вместе с господством Бог дарует своим друзьям и верным исполнителям закона также богатство. Богатство Бог будет посылать на помощь умеренным, как достойным обладателям его, и отнимет его у гордых и кичливых с тем, чтобы оно не споспешествовало их злобе против ближних. Кто приобрел на небесах истинное сокровище мудрости и святости, тот должен пользоваться и полным земным счастьем. В то время, когда Бог взыщет милостями своих святых, Он пошлет им в дар благоустроенный дом, – т. е. так как дом для души есть именно тело, то Бог для небесного ума праведных своих и для их духа, осветившегося всецелым очищением и сделавшегося причастным божественному помазанию, дарует свободу от страстей, которые возмущают тело против души и мешают ей шествовать по пути внутренней жизни. Когда же дух будет жить в здоровом теле, тогда он будет в состоянии беспрепятственно предаваться делу мудрости.

Таковы, по мнению Филона, милости и обетования Божия для благочестивых исполнителей закона. Но прежде них должны еще прийти казни на род нечестивых, так как он презрел заповеди благочестия и справедливости и предался многобожию и нечестию забывши переданную ему некогда веру в единого наказание для них будет бедность и недостаток во всем, тогда как врагам их будет все изобиловать. Весь тук масличных дерев иссякнет совершенно, так что останется от них одна только сухая кора, как бы изображая пустоту душ у нечестивых людей. Небо и земля, от которых происходит к смертным всякое благо, сделаются бесплодными и неспособными даже приносить какой-либо плод. Земля станет производить пепел вместо плодов, а с неба будет спадать только прах, который подавит все живущее, так что никто из предавшихся развращению не останется. Множество семейств погибнет, города сделаются пустыми и необитаемыми и наступит такой недостаток во всем необходимом, что люди станут пожирать друг друга и не будут

узнавать даже самых близких своих родных. Рабство будет наградою для преступников закона. Они принуждены будут видеть, как их смертельный враг станет отбирать у них все то, что они посеяли, построили и заготовили себе, и будет всем этим пользоваться, – как опять враг их будет упитываться их стадами, между тем как они сами будут претерпевать страшную нужду. Если бы они вздумали даже восстать и отомстить врагам своим, то каждая жила в их телах потеряет силу и вся ярость их останется бессильною. Прокляты они будут в городах, прокляты будут в селах, прокляты будут в домах и хижинах. Прокляты для них равнины и поля, прокляты пастбища и всякие плоды древесные, прокляты их стада, – потому что они не будут рождать детенышей, – прокляты посевы хлебные, потому что они истреблены будут нашествиями неприятелей. . .

Времена этих ужасов и несчастий Филон рисует сколько мрачными красками, столько же и характеристическими. Он говорит, например, что цветущие красотою и обладающее роскошным телом вдруг исхудают тогда до того, что останутся только кожа да кости, а женщины, привыкшие из детства к изнеженности и увеселениям, одичают и по телу и по душе от бедствий разного рода. Ужас и страх обнимет всех в такой степени, что люди будут бегать и прятаться, не будучи даже ни кем преследуемы. Шум листьев будет повергать их в испуг и они станут подозревать измену даже в тех, от кого получали помощь. Дыхание будет затруднено и произведёт чахотку phtisis. Тоска беспрестанная будет день и ночь снедать сердца. От утра до вечера и от вечера до утренней зари будут томиться – в бодрственном состоянии не выносимою печалью, а во сне страшными сновидениями. Преступный иноземец явится тогда в светлом блеск, если он будет обращаться к Богу, и получит за это в награду постоянное место на небесах. Напротив, сын избранного народа, если он повредил печать наследственного благородства и достоинства, будет низвергнут на дно адово и во мрак, чтобы таким образом все, видящие наказание и суд Божий, узнали, что Бог снискивает своими милостями добродетель, произрастающую даже из дикого ствола, и оставляет с пренебрежением корень настоящего дерева, заместивши его отростком, способным к плодородию.

Когда таким образом города будут выжжены и разрушены, когда поля будут опустошены, тогда земля начнет наконец, отдыхать и оправляться от долговременных насильств своих обитателей, которые святое седмеричное число изгнали из своих душ и своей жизни, осквернивши как седьмой день, так и седьмой год. Нечестивцы понесут за все это наказания, а почва земная после долговременных насильств и мучений освободится наконец от проклятых своих обитателей и опять станет дышат свободным воздухом. И когда древняя наша земля, осматривая все вокруг себя, не увидит уже более ни кого из тех, кто только унижал её достоинство и портил её красоту, если опять рынки сделаются свободными от неправд и раздоров и будут местами только мира и справедливости,– тогда она опять расцветет вновь и помолодеет и, отдыхая всегда в праздничное время освященного седьмого года, соберет опять свои утраченная силы. Помолодевши и сделавшись плодородною, она, как живая мать, будет питать участие и сострадание к тем сыновьям и дочерям, которые потеряли мать, и произведет новый бессмертный род, который должен будет опять исправить то, что испортил род прежний.

Но все казни Божии поразят беззаконный род не к погибели его, а к предостережению и уроку на будущее. Если нечестивые станут от всей души стыдиться своих прежних поступков и обратятся, если они, в сердечном раскаянии, станут исповедовать устами свои злодеяния, то получать прощение от милосердного Бога, даровавшего человеческому роду, в знак высочайшего преимущества, родство со своим вечным словом, по которому, как по своему первообразу, создан человеческий дух. И если бы раскаявшиеся были даже рассеяны по концам земли, как пленные и рабы своих победителей, то и в таком случае они получат свободу в один день и в одно, так сказать, мгновение, потому что их внезапный переход к добродетели приведет их обладателей в изумление, так что эти обладатели их станут стыдиться уже господствовать над лучшими и дадут свободу детям Божиим. Все те, которые прежде обитали в Греции и странах варваров, которые были рассеяны по материку и островам, поднимутся в одном всеобщем шествии и со всех сторон будут спешить собираться в назначенное место, будучи предводительствуемы божественным образом, превышающими все человеческое, – образом, который будет видим только для помилованных. Последние будут иметь за себя трех ходатаев и посредников примирения с Богом: отеческую любовь самого Призывающего, который охотно дарует прощение всем; святость родоначальников народа, которые, как бестелесные духи, беспрестанно молятся за своих сынов и дочерей пред небесным Отцом, и, наконец, собственное исправление вновь примиряющихся с Богом, которые возвратились от пути заблуждений и стараются угодить Всемогущему, как дети своему отцу.

Когда они придут в обетованную землю, тогда разрушенные города будут вновь восстановлены, пустыни наполнятся обитателями и бесплодная дотоле почва земная произрастит сады. Перемена будет полная и во всем. Бог обратит добродетели исправившихся против их врагов. Последние будут пожинать плоды своей жестокости и будут чувствовать, что они виноваты не пред отверженными и несчастными, а пред благородным племенем, в котором нужно только вновь возжечь древнюю, никогда непогасавшую искру врожденного благородства, чтобы восстановился его прежний блеск и слава. Из заблудших душ, если только оставалось в них хотя малейшее семя добродетели, могут опять произрасти самые благородные плоды и таким образом города опять сделаются населенными и целая нация сделается многочисленною.

Филон Александрийский выдающийся представитель Александрийской школы, разработавший аллегорический метод истолкования Библии и оказавший сильное влияние на патристику (Климент Александрийский, Ориген и др.) и средневековую культуру Филон был одним из нескольких интерпретаторов Пятикнижия в еврейской общине в Александрии, и в методе основывался на экзегетической практике синагог. Большинство филоновских «психологических» аллегорий носят платонический характер,хотя возникли на базе стоической аллегории, ориентированы на Бога, на взаимотношения Бога и человека. При этом большая часть психологических интерпретаций других аллегористов по своему характеру светская Библейские сочинения Филона Александрийского, некоторые образцы которых представлены в настоящем издании, — это аллегорический комментарий к избранным местам Септуагинты, то есть греческого перевода Пятикнижия. Предприятие Филона грандиозно по масштабам, так как он систематически комментировал Библию, начиная с Бытия и кончая Второзаконием, а попутно привлекал материалы и из других книг, в частности Пророков и Псалмов. Из обилия написанного им в данном издании публикуется несколько трактатов, расположенных в порядке следования библейского текста.

Новые темы:

• Священник Валерий духанин книги

  Сокровенный мир ПравославияВ ПОИСКАХ СМЫСЛА ЖИЗНИ ГДЕ КРОЕТСЯ СМЫСЛ ЖИЗНИ? Есть ли смысл в жизни…

• Николай велимирович сербский

  Николай (Велимирович)В Википедии существуют статьи о других людях с именем Николай и фамилией Велимирович. Епископ…

• Бог отец кто он

  Бог ОтецХристианствоБиблияТроицаИстория христианстваХристианское богословиеХристианское богослужениеНаправления в христианствеКритика христианстваДругоеПортал:ХристианствоБог Оте́ц (греч. Ο Θεός Πατήρ, лат. Deus…