придавать силы

См. также в других словарях:

• давать силы — ▲ поддерживать (что) преодолеть давать надежду кому на что. вселять надежду. поселилась надежда. обнадеживать. давать уверенность кому в чем. придавать крылья кому. черпать силы … Идеографический словарь русского языка

• Поднимать — несов. перех. 1. Нагнувшись, брать (с земли, с полу и т.п.). 2. Беря, удерживать на весу (что либо тяжелое). отт. Обладать способностью принимать на себя какое либо количество груза. отт. перен. Справляться с чем либо; одолевать, осиливать. 3.… … Современный толковый словарь русского языка Ефремовой

• ДУХ — Во весь дух. Разг. Очень быстро (бежать, побежать, мчаться и т. п.). ФСРЯ, 148; ДП, 276, 514; БТС, 289; БМС 1998, 173; Мокиенко 1986, 48; ШЗФ 2001, 39; СРНГ 29, 69. Вольный дух. Ряз. Жар в истопленной печи после выгреба углей. ДС, 93. В один дух … Большой словарь русских поговорок

• бодри́ть — рю, ришь; прич. наст. бодрящий; несов., перех. (сов. взбодрить). Придавать силы, бодрость. Славная осень! Здоровый, ядреный Воздух усталые силы бодрит. Н. Некрасов, Железная дорога. Сочувствие сына очень бодрило Мартына Мартыновича. Гладков,… … Малый академический словарь

• Nurarihyon no Mago — ぬらりひょんの孫 (Grandchild of Nurarihyon) Жанр приключения, мистика … Википедия

• Лаванда (спецподразделение) — У этого термина существуют и другие значения, см. Лаванда (значения). «Лаванда» Горнострелковая рота специального назначения внутренних войск МВД Украины … Википедия

• Список терминов «Двенадцать Королевств» — The Twelve Kingdoms (яп. 十二国記 дзю:ни кокуки?, Juuni Kokki, «Хроники Двенадцати королевств») цикл лайт новел в жанре фэнтези японской писательницы Фуюми Оно с иллюстрациями Акихиро Ямада. В этой серии книг описывается вымышленный… … Википедия

• Список терминов «Двенадцати королевств» — Эта страница глоссарий. См. также основную статью: Двенадцать королевств The Twelve Kingdoms (яп. 十二 … Википедия

• крепи́ть — плю, пишь; прич. страд. прош. креплённый, лён, лена, лено; несов., перех. 1. Прочно прикреплять, соединять. Крепили к шпалам последние рельсы. Гладков, Цемент. || тех. Скреплять элементы машин, конструкций. Такелажники крепили их железными … Малый академический словарь

• Социальная поддержка (social support) — С. п. имеет отношение к совокупному выигрышу в благополучии, к рый люди получают от своих взаимоотношений с другими. Эмпирическое изучение С. п. началось сравнительно недавно, возникнув в рамках соц. эпидемиологии и общинной психологии (community … Психологическая энциклопедия

• Воскрешать — несов. перех. 1. Возвращать к жизни умершего; оживлять. отт. перен. Восстанавливать работу каких либо устройств, механизмов и т.п., деятельность каких либо предприятий. 2. перен. Восстанавливать здоровье кого либо. отт. Придавать силы, бодрость… … Современный толковый словарь русского языка Ефремовой

Предание

Лех с братьями Чехом и Русом (художник Валерий Эляш-Радзиковский)

Предание — жанр фольклорной несказочной прозы, разрабатывающий историческую тематику в её народной трактовке. Его передают из поколения в поколение.

В отличие от легенд, которые ориентированы на объяснение происхождения природных и культурных явлений и их моральную оценку, сюжеты преданий связаны с историей, историческими личностями, локальной топонимикой. От других жанров фольклорной несказочной прозы — легенд и быличек — отличаются рядом признаков: содержание преданий — исторические события и деяния исторических персонажей, действующие лица — исторические или «квазиисторические» личности (цари, правители, разбойники), мифо-эпические персонажи (великаны, мифологизированные аборигены края, первопоселенцы, воинственные противники). Для преданий характерно повествование от третьего лица (действие отнесено к прошлому, рассказчик не является очевидцем событий). Коллективная память фиксирует исторические факты не только в рамках местных топонимических легенд, но связывает сведения о конкретных событиях с представлениями о миротворении, вводит то и другое в единый историко-мифологический нарратив, охватывающий события от библейской древности до современности. В рассказах об исторических лицах и событиях действуют те же механизмы мифологизации, что и в фольклорных легендах, так или иначе связанных с каноническими и апокрифическими текстами.

Различают:

• исторические предания (например, о Словене и Русе, Жанне д’Арк, Иване Грозном),
• топонимические — о происхождении названий (например, Змиевых валов от Змия, Парижа от Париса, Киева от Кия).

> См. также

• Священное Предание
• Легенда
• Быличка
• «Свежо предание, а верится с трудом…» — крылатая фраза из пьесы А. С. Грибоедова «Горе от ума»

> Примечания

1. 1 2 Белова, 2009, с. 246.

Литература

• Предание // Большая советская энциклопедия. — М. : Советская энциклопедия, 1969—1978. — (Большая советская энциклопедия : / гл. ред. А. М. Прохоров ; 1969—1978).
• Предания / О. В. Белова // Славянские древности: Этнолингвистический словарь : в 5 т. / под общ. ред. Н. И. Толстого; Институт славяноведения РАН. — М. : Межд. отношения, 2009. — Т. 4: П (Переправа через воду) — С (Сито). — С. 246–249. — ISBN 5-7133-0703-4, 978-5-7133-1312-8.

Предания русского народа

Предание — это устный рассказ, который содержит сведения об исторических лицах, событиях, передающиеся из поколения в поколение. Возникает из рассказов очевидцев. При передаче от одного лица другому, подвергается метафорическим изменениям

О СОТВОРЕНИИ МИРА И ЗЕМЛИ

Бог и его помощник

Плавал Бог в лодке

Видение рая

ПАНТЕОН БОГОВ СЛАВЯНСКИХ

Перун

Волос или Велес

Святовид или Световид

Плихан и Ярило

Яр-Хмель

Сива или Сева

Лель и Ладо

ВОЗЗРЕНИЯ СЛАВЯН НА ПРИРОДУ

Царь-Солнце

Мать Сыра Земля

Ярило и Мать Сыра Земля

Живая и мертвая вода

Целебная сила воды

Чары на ветер

Мольба ветру

Священный дуб

Три липы

Злые и добрые травы

Папоротник

Про Иванов цвет

Священные камни

Конь-камень

Баш и Башиха

ЗВЕРИ, ПТИЦЫ И ДРУГИЕ ЖИТЕЛИ ЗЕМЛИ

Волчий пастырь и волки

Медведь

Происхождение кошки

Царь-птицы и птицы вещие

Птичка, просящая пить

Пигалица

Ласточки

Уж — золотые рожки

Пчелы — молнии Бога

Почему у шершней и ос нет меда

РЕКИ, РУЧЬИ, ОЗЕРА

Дон и Дунай

Трубеж

Волга и Вазуза

Днепр и его сестры

Волга и Кама

Почайна

Свирь

Приношения рекам

Донец

Студенцы

Царский колодец

Ильмень-озеро

Озеро Свитязь

Китеж

Олонецкие озера

Русалки

Священное Предание

Отцы Церкви, чьи труды стали частью Священного Предания — Василий Великий, Григорий Богослов и Иоанн Златоуст.

Свяще́нное Преда́ние (греч. Ιερά Παράδοση, лат. Sacra Traditio) — в исторических церквях и англиканском сообществе церквей — один из источников вероучения и церковного права наряду со Священным Писанием.

Понятие

Согласно православному катехизису митрополита Филарета (Дроздова):

Под наименованием «Священное Предание» понимается то, что истинно верующие и чтущие Бога словом и примером передают один другому, и предки потомкам, учение веры, закон Божий, таинства и священные обряды

— Святитель Филарет (Дроздов). Пространный христианский катехизис Православной Кафолической Восточной церкви.

Термин «предание» встречается уже в посланиях апостолов:

…братия, стойте и держите предания, которым вы научены или словом или посланием нашим.

— (2Фес. 2:15)

Хвалю вас, братия, что вы все мое помните и держите предания так, как я передал вам.

— (1Кор. 11:2)

О, Тимофей! храни преданное тебе (О, Тимофее! Предание сохрани — Церк.-слав.)

— (1Тим. 6:20)

Святитель Василий Великий, обосновывая необходимость Священного Предания, пишет:

Из всех хранимых Церковью догматов и традиций, одни получены из письменного источника, а другие приняты от переданного тайно Апостольского предания. Для благочестия же те и другие имеют одинаковую силу, и этому не будет противоречить никто, мало-мальски разбирающийся в церковных правилах. Поскольку если мы осмелимся отвергнуть неписаные обычаи, как якобы не имеющие большого значения, то обязательно повредим Евангелию в самом главном, — более того, оставим от апостольской проповеди одну внешнюю оболочку.

Священное Предание имеет три уровня:

• передача богооткровенного учения и тех исторических памятников, в которых это учение заключено;
• передача опыта духовной жизни, который сообщается личным примером, в соответствии с богооткровенным учением;
• передача благодатного освящения, осуществляемая, прежде всего, посредством церковных таинств (епископское преемство от апостолов).

Состав

Рождество Пресвятой Богородицы — праздник, события которого не упоминаются в Священном Писании; известен по апокрифу — «Протоевангелию Иакова»

В православии в состав Священного Предания, помимо Священного Писания (Библии), входят:

• Вероучение: догматические вероопределения, изложенные в Символе веры и в решениях Вселенских соборов, древние символы, исповедания веры и символические книги;
• Каноны: Правила святых апостолов, Вселенских и иных признанных соборов;
• Литургическое предание: вероучительное содержание чинопоследований регулярных церковных богослужений, таинств и священнодействий, молитв и песнопений;
• Творения святых отцов и учителей Церкви;
• Мученические акты и жития святых;
• церковное искусство: иконография, церковная архитектура и т. д.;
• древние церковные истории: Евсевия Кесарийского, Сократа Схоластика, Евагрия Схоластика, блаженного Феодорита Киррского, Руфина Аквилейского, Кассиодора и др.

В католицизме в Священное Предание не входит Священное Писание, но признается необходимым, в протестантизме какие-либо дополнительные книги и правила, кроме Священного Писания не являются необходимыми и богодухновенными, так как признаётся только Священное Писание.

Отношение Священного предания к апокрифам

По мнению В. H. Лосского источником Священного Предания могут быть и некоторые древние христианские апокрифы, не противоречащие Священному Писанию: «Церковь умеет извлечь из них то, что может полнить и иллюстрировать события, о которых умалчивает Писание, но которые Предание считает достоверными».

Большая часть апокрифов отвергается церковным вероучением как противоречащие Священному писанию. Тем не менее, существуют немногочисленные апокрифы, которые прямо не противоречат Священному писанию, при этом не входя в его состав по другим причинам (например, они написаны явно позже годов жизни лица, от имени которого они написаны). Такие апокрифы обильно цитировались средневековыми авторами и повлияли на христианское вероучение, несмотря на свой статус. В качестве источников Священного предания чаще других использовались Евангелие от Никодима и Протоевангелие Иакова.

Отношение к Священному Преданию в различных конфессиях

Так называемая латинская схема отношения к Священному Преданию окончательно сформировалась в XVI—XVII веках. Она считает, что часть учения, полученного от апостолов, была зафиксирована в книгах Священного Писания, а другая, не войдя в Писание, передавалась через устную проповедь и была записана в послеапостольскую эпоху. Эта вторая часть учения составляет Священное Предание. Эта концепция была воспринята в русской богословской науке от католиков в XIX – начале XX веков и сводилась к тому, что Священное Писание не входит в Священное Предание, которые представляют собой два различных способа сохранения и распространения Божественного Откровения, взаимодополняющих друг друга. Эта точка зрения была, в частности, выражена митрополитами Макарием Булгаковым и Филаретом Дроздовым и другими русскими богословами.

В католицизме Священное Предание и Священное Писание тесно связаны между собой, так как оба берут свои начала в одном и том же Божественном источнике; Писание и Предание принимаются и почитаются с одинаковым чувством благоговения и уважения.

Только с середины XX века в православном богословии Священное Писание стало формой или частью Священного Предания, а не самостоятельным и независимым источником веры.

Для святоотеческой восточно-православной традиции характерно понимание Предания как опыта жизни во Cвятом Духе: «Предание есть жизнь Святого Духа в Церкви».

В исходной православной традиции Предание понимается не как передача знаний (гносеологически), но литургически — как опытное соучастие жизни Святого Духа в Церкви. В таком понимании «у Предания два смысла, это: а) совокупность образов, через которые Христос проходит в жизнь людей, и: б) восприятие этих образов от поколения к поколению». В этом контексте Предание — источник Писания, а Священное Писание оказывается одним из выражений Предания. Или, по определению митрополита Филарета (Дроздова): Богодухновенное Писание — есть «продолжение и неизменный, особенным устроением Духа Божия упроченный вид Предания». Священное Писание для православных христиан является наиважнейшей формой Священного Предания. В отличие от протестантства, православие отвергает те толкования Священного Писания, которые не основаны на опыте Церкви и противоречат ему. В православии утверждается, что вне Церкви, вне Предания правильное понимание Писания невозможно. Творения святых Отцов служат руководством для правильного понимания Священного Писания (Библии). При этом, хотя творения святых Отцов являются несомненно авторитетными, в православии они не рассматриваются как сочинения богодухновенные, в отличие от канонических книг Библии и догматов, утвержденных на Вселенских соборах.

Если в католицизме Священное Предание определяется в узком смысле как учение (лат. sensu strictissimo), передаваемого от одного поколения другому посредством живого устного слова, то в православии Священное Предание понимается в широком смысле как полнота знания об Истине, выраженной как в Священном Писании, так и церковном учении (Правиле веры), которое соответствует Священному Писанию и излагает его суть. Такое понимание Предания встречает трудности, в частности, в том, что можно составить список апостольских преданий, которые не исполняются: крещение только в проточной воде, молитва только на восток. Таким образом, апостольское происхождение предания не означает его неизменности.

Различные направления протестантизма, в отличие от исторических церквей, отрицают вероучительный авторитет Священного Предания как главного источника веры и признают допустимость самостоятельной интерпретации Священного писания христианином. Протестантский принцип гласит: «sola Scriptura» («только Писание»). Представители протестантских конфессий считают неправильным полагать высшим авторитетом в вопросах богопознания мнения людей, вместо того, чтобы доверять лично Богу, Который способен Духом Святым наставить христианина в Истине. При этом ортодоксальный протестантизм, при отрицании исключительной важности Предания, в ключевых вопросах понимания Бога следует общехристианской традиции, признавая де-факто соборные постановления и «согласие Отцов» (consensus patrum) по догматическим вопросам, по крайней мере, периода до Второго Никейского (Седьмого Вселенского) собора. В протестантизме, за исключением крайних изоляционистских групп, существует устойчивая тенденция «внимать свидетельству Отцов и почитать его», признавая за Преданием необязательный (относительный) авторитет.

Примечания

1. 1 2 Митрополит Филарет (Дроздов) Пространный христианский катехизис Православной Кафолической Восточной церкви. — М.: Директ-Медия, 2014. — С. 10.
2. Церк.-слав. Библия и синодальный перевод. Азбука.ру.
3. Василий Великий. Правило 97, О Святом Духе, гл. 27.
4. Протоиерей Давыденков О. В. Катехизис. Часть первая. Понятие о Божественном Откровении. Три уровня Священного Предания
5. Протоиерей Давыденков О. В. Догматическое богословие. Глава 2. Формы Предания. — М.: Изд-во Православного Свято-Тихоновского богословского института. — 622 с.
6. Протоиерей Давыденков О. В. Догматическое богословие. Раздел 2. Глава 1. Пункт 1.2. Соотношение Священного Писания и Священного Предания: Священное Писание как форма Священного Предания. — М.: Изд-во Православного Свято-Тихоновского богословского института. — 622 с.
7. 1 2 Лосский В. H. Предание и предания Архивная копия от 10 января 2017 на Wayback Machine
8. Протоиерей Давыденков О. В. Катехизис. Часть первая. Понятие о Божественном Откровении. Священное Предание и Священное Писание как два самостоятельных источника вероучения
9. Митрополит Макарий (Булгаков). Введение в православное богословие. § 131. б) Священное Предание, действительно, сохранилось до нас в целости.
10. Катехизис Католической церкви. Отношение между Преданием и Священным Писанием
11. Протоиерей Давыденков О. В. Катехизис. Часть первая. Глава 2. Понятие о Божественном Откровении. Священное Писание как форма Священного Предания
12. 1 2 Митрополит Иларион (Алфеев). Православие. Источники православного вероучения
13. Staniloae D. Teologia dogmatica ortodoxa. vol. 1. Bucuresti, 1996, p. 45.
14. 1 2 Ведерников А. «Проблема предания в православном богословии» // Журнал Московской Патриархии, 1961, № 10
15. Протоиерей Давыденков О. В. Катехизис. Часть первая. Понятие о Божественном Откровении. Священное Писание — наиважнейшая из форм Священного Предания
16. Тихомиров Б. А. Богодухновенность // Православная энциклопедия. — М. : Церковно-научный центр «Православная энциклопедия», 2002. — Т. V. — С. 442-447. — 752 с. — 39 000 экз. — ISBN 5-89572-010-2.
17. Остерхевен М. Ю. Правило веры (Rule of Faith) // Теологический энциклопедический словарь = Evangelical Dictionary of Theology (англ.)русск. / Под ред. У. Элвилла (англ.)русск.; пер. с англ. Т. Ю. Васильева, Д. Б. Горбатов, А. Э. Графов, А. В. Курт, В. В. Рынкевич, Ю. М. Табак, Д. А. Эйснер. — М.: Ассоциация «Духовное возрождение» ЕХБ, 2003. — 1488 с. — ISBN 5-87727-030-3.
18. Дьякон Андрей Кураев. Наследие Христа. Что не вошло в Евангелия? Три ответа о Предании.
19. Барт К. Очерк догматики. — СПб., 2000. — С. 18

• Барсов Н. И. Предание священное // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• Священное Предание / Леонов В. А., прот. // Румыния — Сен-Жан-де-Люз . — 2015. — (Большая российская энциклопедия : / гл. ред. Ю. С. Осипов ; 2004—2017, т. 29). — ISBN 978-5-85270-366-8.

Ссылки

• Максимов Г. В. О Священном Писании и Священном Предании // Православие.ру, 23.04.2009

Словари и энциклопедии

О Священном Писании и Священном Предании

Св. Иоанн Богослов в молчании. 1679 г.

Biblia на древнегреческом означает «книги». Библия состоит из 77 книг: 50 книг Ветхого Завета и 27 книг Нового Завета. Несмотря на то, что ее записывали на протяжении нескольких тысячелетий десятки святых людей на разных языках, она имеет полную композиционную завершенность и внутреннее логическое единство.

Оно начинается с книги Бытия, где описывается начало нашего мира – его сотворение Богом и создание первых людей – Адама и Евы, их грехопадение, распространение человеческого рода и все большее укоренение греха и заблуждений среди людей. Описывается, как нашелся один праведник – Авраам, который поверил Богу, и Бог заключил с ним завет, то есть договор (см: Быт. 17: 7–8). При этом Бог дает два обещания: одно – что потомки Авраама получат землю Ханаанскую и второе, имеющее значение для всего человечества: «и благословятся в тебе все племена земные» (Быт. 12: 3).

Так Бог создает от патриарха Авраама особый народ и, когда тот оказывается в плену у египтян, через пророка Моисея освобождает потомков Авраама, дает им землю Ханаанскую, чем исполняет первое обещание, и заключает завет уже со всем народом (см.: Втор. 29: 2–15).

В других ветхозаветных книгах приводятся подробные указания, связанные с соблюдением этого завета, даются советы о том, как строить свою жизнь, чтобы не нарушать волю Божию, а также рассказывается о том, как избранный Богом народ соблюдал либо нарушал этот завет.

При этом Бог призывал в народе пророков, через которых возвещал Свою волю и давал новые обетования, в том числе о том, что «вот наступают дни, говорит Господь, когда Я заключу с домом Израиля и с домом Иуды новый завет» (Иер. 31: 31). И что этот новый завет будет вечным и открытым для всех народов (см.: Ис. 55: 3, 5).

И когда родился от Девы истинный Бог и истинный Человек Иисус Христос, то в прощальную ночь, перед тем как идти на страдания и смерть, Он, сидя с учениками, «взяв чашу и благодарив, подал им и сказал: пейте из нее все, ибо сие есть Кровь Моя Нового Завета, за многих изливаемая во оставление грехов» (Мф. 26: 27–28). А после Своего воскресения, как мы помним, Он послал апостолов на проповедь всем народам, и тем самым исполнилось второе обещание Бога Аврааму, а также пророчество Исаии. А затем Господь Иисус восшел на небо и сел одесную Отца Своего, и так исполнилось слово пророка Давида: «Сказал Господь Господу моему: сиди одесную Меня» (Пс. 109: 1).

О жизни, смерти и воскресении Христа повествуют новозаветные книги Евангелия, а книга Деяний апостольских рассказывает о появлении Церкви Божией, то есть сообщества верных, христиан, нового народа, искупленного кровью Господа.

Наконец последняя книга Библии – Апокалипсис – повествует о конце нашего мира, грядущем поражении сил зла, всеобщем воскресении и страшном суде Божием, за которым следует справедливое воздаяние для каждого и исполнение обещаний нового завета для последовавших за Христом: «А тем, которые приняли Его, верующим во имя Его, дал власть быть чадами Божиими» (Ин. 1: 12).

Один и тот же Бог вдохновил Ветхий и Новый Заветы, то и другое Писание есть в равной степени слово Божие. Как говорил святой Ириней Лионский, «и закон Моисея, и благодать Нового Завета, оба сообразные с временами, дарованы для пользы человеческого рода Одним и Тем же Богом», и, по свидетельству святого Афанасия Великого, «ветхим доказывается новое, а новое свидетельствует о ветхом».

Значение Священного Писания

По Своей любви к нам Бог возводит отношения с человеком на такую высоту, что не повелевает, но предлагает заключить договор. И Библия – это священная книга Завета, договора, добровольно заключенного между Богом и людьми. Это слово Божие, которое не содержит ничего, кроме истины. Оно обращено к каждому человеку, и каждый человек из него может узнать не только правду о мире, о прошлом и будущем, но и правду о каждом из нас, о том, какова воля Божия и как мы можем следовать ей в своей жизни.

Если Бог, будучи благим Создателем, пожелал бы открыть Себя, то мы должны были бы ожидать, что Свое слово Он постарается донести до как можно большего количества людей. И действительно, Библия является самой распространенной в мире книгой, она переведена на самое большее число языков и издана самым большим числом экземпляров, чем любая другая книга.

Таким образом людям дается возможность узнать и Самого Бога, и Его планы, касающиеся нашего спасения от греха и смерти.

Историческую достоверность Библии, особенно Нового Завета, подтверждают древнейшие рукописи, написанные тогда, когда еще были живы очевидцы земной жизни Иисуса Христа; в них мы находим тот же текст, что и употребляемый ныне в Православной Церкви.

Божественное авторство Библии подтверждается множеством чудес, в том числе ежегодным схождением чудесного Благодатного огня в Иерусалиме – на том месте, где воскрес Иисус Христос, и именно в день, когда православные христиане готовятся праздновать Его воскресение. Кроме того, в Библии содержатся многочисленные предсказания, которые исполнились в точности спустя много веков после того, как были записаны. Наконец, Библия до сих пор могущественно действует на сердца людей, преображая их и обращая на путь добродетели и показывая, что Автор ее до сих пор заботится о Своем творении.

Поскольку Священное Писание внушено Богом, то православные христиане верят ему беспрекословно, ибо вера словам Библии есть вера словам Самого Бога, Которому православные христиане доверяют как заботливому и любящему Отцу.

Отношение к Священному Писанию

Чтение Священного Писания приносит огромную пользу для всякого, кто желает исправить свою жизнь. Оно просвещает душу истиной и содержит ответы на все возникающие перед нами трудности. Нет ни одной проблемы, которая не могла бы получить разрешения в слове Бога, потому что именно в этой книге изложены те самые духовные закономерности, о которых мы упоминали выше.

Человека, который читает Библию и старается жить в соответствии с тем, что говорит в ней Бог, можно сравнить с путником, идущим глубокой ночью по незнакомой дороге с ярким фонарем в руке. Свет фонаря делает для него путь легким, позволяя находить нужное направление, а также избегать ям и луж.

Того же, кто лишен чтения Библии, можно сравнить с путником, вынужденным идти в непроглядной тьме без фонаря. Он заходит не туда, куда бы хотел, часто спотыкается и падает в ямы, расшибаясь и пачкаясь.

Наконец, того, кто читает Библию, но не стремится приводить свою жизнь в соответствие с теми духовными законами, которые в ней изложены, можно уподобить такому неразумному путнику, который, проходя ночью по незнакомым местам, держит фонарь в руке, но не включает его.

Святой Иоанн Златоуст говорил, что «подобно тому, как лишенные света не могут прямо идти, так и не видящие луча Божественного Писания вынуждены грешить, так как ходят в самой глубокой тьме».

Чтение Писания не подобно чтению любой другой литературы. Это духовный труд. Поэтому перед тем как открыть Библию, православному христианину следует вспомнить совет святого Ефрема Сирина: «Когда начинаешь читать или слушать Священное Писание, помолись Богу так: “Господи Иисусе Христе, отверзи уши и очи сердца моего, чтобы мне услышать Твои слова и понять их и исполнить волю Твою”. Всегда так моли Бога, чтобы просветил твой ум и открыл тебе силу Своих слов. Многие, понадеявшись на свой разум, подверглись заблуждению».

Чтобы не подвергнуться заблуждению и ошибкам при чтении Священного Писания, хорошо, кроме молитвы, также следовать совету блаженного Иеронима, говорившего, что «в рассуждении о священных писаниях нельзя идти без предшественника и путеводителя».

Кто же может стать таким путеводителем? Если слова Священного Писания составляли люди, просвещенные Духом Святым, то, естественно, объяснить их правильно могут только люди, просвещенные Духом Святым. А таким человеком становится тот, кто, научившись от апостолов Христовых, пошел по пути, открытому Господом Иисусом Христом в Православной Церкви, окончательно отказался от греха и соединился с Богом, то есть стал святым. Иными словами, хорошим путеводителем в изучении Библии может быть лишь тот, кто сам прошел весь путь, предлагаемый в ней Богом. Такого путеводителя православные находят, обращаясь к Священному Преданию.

Священное Предание: едина истина

В любой хорошей семье есть семейные предания, когда люди из поколения в поколение с любовью передают рассказы о чем-то важном из жизни своего предка, и благодаря этому память о нем сохраняется даже у тех потомков, которые никогда его лично не видели.

Церковь тоже особого рода большая семья, потому что объединяет тех, кто через Христа был усыновлен Богу и стал сыном или дочерью Отца Небесного. Неслучайно поэтому в Церкви люди обращаются друг к другу со словом «брат» или «сестра», потому что во Христе все православные христиане становятся духовными братьями и сестрами.

И в Церкви также существует передаваемое из поколения в поколение Священное Предание, восходящее к апостолам. Святые апостолы общались с Самим воплощенным Богом и от Него узнали истину непосредственно. Эту истину они передавали другим людям, в которых была любовь к истине. Что-то апостолы записали, и это стало Священным Писанием, но что-то передавали не записывая, а устно либо самим примером своей жизни – как раз это и сохраняется в церковном Священном Предании.

И об этом говорит в Библии Дух Святой через апостола Павла: «Итак, братия, стойте и держите предания, которым вы научены или словом или посланием нашим» (2 Фес. 2: 15); «Хвалю вас, братия, что вы все мое помните и держитесь предания так, как я передал вам. Ибо я от Самого Господа принял то, что и вам передал» (1 Кор. 11: 2, 23).

В Священном Писании апостол Иоанн пишет: «Многое имею писать вам, но не хочу на бумаге чернилами; а надеюсь придти к вам и говорить устами к устам, чтобы радость ваша была полна» (2 Ин. 12).

И вот у православных христиан эта радость полна, потому что в церковном Предании мы слышим живой и вечный голос апостолов, «устами к устам». Православная Церковь сохраняет истинное предание блаженного учения, которое прямо, как сын от отца, приняла от святых апостолов.

Для примера можно привести слова древнего православного святого Иринея, епископа Лионского. Он писал уже в конце II века после Рождества Христова, но в юности был учеником святого Поликарпа Смирнского, который лично знал апостола Иоанна и других учеников и свидетелей жизни Иисуса Христа. Вот как об этом пишет святой Ириней: «Тогдашнее я помню тверже, чем недавнее; ибо что мы узнали в детстве, то укрепляется вместе с душой и укореняется в ней. Так, я мог бы описать даже место, где сидел и разговаривал блаженный Поликарп; могу изобразить его походку, образ его жизни и внешний вид, его беседы к народу, как он рассказывал о своем обращении с апостолом Иоанном и с прочими самовидцами Господа, как он припоминал слова их и пересказывал, что слышал от них о Господе, Его чудесах и учении. Так как он слышал все от самовидцев жизни Слова, то он рассказывал согласно с Писанием. По Божией милости ко мне, я и тогда еще внимательно слушал Поликарпа и записывал слова его не на бумаге, но в моем сердце – и по милости Божией всегда сохраняю их в свежей памяти».

Вот почему, читая книги, написанные святыми отцами, мы видим в них изложение той же истины, которая была изложена апостолами в Новом Завете. Таким образом, Священное Предание помогает правильно понимать Священное Писание, отличая истину от лжи.

Священное Предание: едина жизнь

Даже семейное предание включает не только рассказы, но и определенный образ действий, основанный на жизненных примерах. Давно известно, что дела учат лучше, чем слова, и что любые слова получают силу лишь если не расходятся, а подкрепляются жизнью того, кто говорит. Нередко можно видеть, что дети в своей жизни поступают так же, как на их глазах в этой ситуации поступали родители. Итак, семейное предание – это не только передача определенной информации, но и передача определенного образа жизни и действий, которые воспринимаются лишь при личном общении и совместной жизни.

Точно так же и Священное Предание Православной Церкви – это не только передача слов и мыслей, но и передача святого образа жизни, угодного Богу и согласного с истиной. Первые святые Православной Церкви, как, например, святой Поликарп, были учениками самих апостолов и восприняли это от них, а последующие святые отцы, как, например, святой Ириней, были их учениками.

Вот почему, изучая описание жизни святых отцов, мы видим в них те же подвиги и выражение той же любви к Богу и людям, какие видны в жизни апостолов.

Священное Предание: един Дух

Всякий знает, что когда обычное человеческое предание пересказывается в семье, то с течением времени нередко что-то забывается, а что-то, наоборот, придумывается новое, чего не было на самом деле. И если кто-то из старшего поколения, услышав, как молодой член семьи неправильно пересказывает историю из семейного предания, может его поправить, то когда умирают последние очевидцы, такой возможности уже не остается, и с течением времени семейное предание, передаваемое из уст в уста, постепенно теряет какую-то часть истины.

Но Священное Предание как раз и отличается от всех человеческих преданий именно тем, что никогда не теряет ни одной части истины, полученной вначале, потому что в Православной Церкви всегда существует Тот, Кто знает, как все было и как есть на самом деле – Святой Дух.

Во время прощальной беседы Господь Иисус Христос сказал Своим апостолам: «Я умолю Отца, и даст вам другого Утешителя, да пребудет с вами вовек, Духа истины… Он с вами пребывает и в вас будет… Утешитель, Дух Святой, Которого пошлет Отец во имя Мое, научит вас всему и напомнит вам все, что Я говорил вам… Он будет свидетельствовать о Мне» (Ин. 14: 16–17, 26; 15: 26).

И Он исполнил это обещание, и Дух Святой сошел на апостолов, и с тех пор все 2000 лет пребывал в Православной Церкви и пребывает в ней доныне. Древние пророки, а позднее апостолы могли изрекать слова истины потому, что общались с Богом и Дух Святой вразумлял их. Однако после апостолов это вовсе не прервалось и не исчезло, ибо апостолы как раз и трудились ради того, чтобы приобщить к этой возможности других людей. Поэтому совсем не удивительно, что преемники апостолов – святые отцы – также общались с Богом и были вразумляемы Тем же Самым Святым Духом, что и апостолы. И поэтому, как свидетельствует святой Иоанн Дамаскин, один «отец не противоборствует отцам, потому что все они были общниками одного Святого Духа».

Итак, Священное Предание – это не только передача определенной информации об истине и примера жизни по истине, но и передача общения с Духом Святым, Который всегда готов напомнить об истине и восполнить все, что человеку недостает.

Священное Предание – это вечная, не стареющая память Церкви. Святой Дух, всегда действующий через верно служащих Богу отцов и учителей Церкви, предохраняет ее от всякого заблуждения. Оно имеет не меньшую силу, чем Священное Писание, потому что источник того и другого есть один и тот же Святой Дух. Поэтому, живя и учась в Православной Церкви, в которой преемственно продолжается устная апостольская проповедь, человек может изучать истину христианской веры и стать святым.

В чем выражается Священное Предание видимым образом

Итак, Священное Предание – это полученная от Бога истина, передаваемая из уст в уста от апостолов через святых отцов вплоть до нашего времени, сохраняющаяся живущим в Церкви Духом Святым.

В чем конкретно можно узнать выражение этого Предания? Прежде всего, авторитетнейшими выразителями его для православных христиан являются постановления Вселенских и Поместных Соборов Церкви, а также писания святых отцов, их жития и богослужебные песнопения.

Как точно определить Священное Предание в тех или иных конкретных случаях? Обращаясь к упомянутым источникам и держа при этом в уме принцип, выраженный святым Викентием Лиринским: «То, во что верили все, всегда и всюду в Православной Церкви».

Отношение к Священному Преданию

Святой Ириней Лионский пишет: «В Церковь, как в богатую сокровищницу, апостолы в полноте положили все, что принадлежит истине, так что каждый желающий может принимать от нее питие жизни».

Православие не имеет нужды искать истину: оно ею обладает, ибо Церковь уже содержит всю полноту истины, преподанную нам Господом Иисусом Христом и Духом Святым через апостолов и учеников их – святых отцов.

Обращаясь к свидетельству, которое они явили словом и жизнью, мы постигаем истину и вступаем на тот путь Христов, по которому святые отцы прошли вслед за апостолами. А путь этот ведет к соединению с Богом, к бессмертию и блаженной жизни, свободной от всех страданий и всякого зла.

Святые отцы были не просто древними интеллектуалами, а носителями духовного опыта, святости, из которой питалось их богословствование. Все святые пребывали в Боге и поэтому имели одну веру, как Дар Божий, как священное сокровище и вместе с тем норму, идеал, путь.

Добровольное, благоговейное и послушное следование святым отцам, просвещенным Духом Святым, избавляет нас от рабства лжи и дает подлинную духовную свободу в истине, по слову Господа: «Познаете истину, и истина сделает вас свободными» (Ин. 8: 32).

К сожалению, не все люди оказываются готовы так поступить. Ведь для этого нужно смириться, то есть преодолеть свою греховную гордыню и самолюбие.

Современная западная культура, основанная на самолюбии, нередко учит человека считать себя мерилом всего, на все смотреть свысока и мерить узкими рамками своего рассудка, своих представлений и вкусов. Но такой подход служит плохую службу тем, кто его воспринимает, ведь с таким подходом невозможно стать лучше, совершеннее, добрее и даже попросту умнее. Невозможно расширить рамки своего рассудка, если не признать, что существует нечто большее, лучшее и совершеннейшее, чем мы сами. Необходимо смирить свое «я» и признать, что для того, чтобы стать лучше, мы должны не все истинное, святое и совершенное оценивать по себе, а, наоборот, себя оценивать в соответствии с ним, и не только оценивать, но и менять.

Так что всякому христианину надлежит подчинить свой ум Церкви, ставить себя не выше и не вровень, а ниже святых отцов, верить им больше, чем самому себе, – такой человек никогда не собьется с пути, ведущему к вечной победе.

Поэтому, когда православный христианин открывает духовную книгу, он молится Господу, чтобы Он благословил это чтение и дал уразуметь то, что полезно, и при самом чтении старается быть расположенным с открытостью и доверием.

Вот что пишет святой Феофан Затворник: «Вера искренняя – отрицание своего ума. Надо ум оголить и как чистую доску представить вере, чтобы она начертала себя на нем как есть, без всякой примеси сторонних речений и положений. Когда в уме остаются свои положения, тогда, по написании на нем положений веры, окажется в нем смесь положений: сознание будет путаться, встречая противоречие между действиями веры и мудрствования ума. Таковы все со своими мудрованиями вступающие в область веры… Они путаются в вере, и ничего из них не выходит, кроме вреда».

Священное Писание и Священное Предание: православный взгляд

1. Писание и Предание

Христианство является богооткровенной религией. В православном понимании Божественное Откровение включает в себя Священное Писание и Священное Предание. Писание — это вся Библия, то есть все книги Ветхого и Нового Заветов. Что же касается Предания, то этот термин требует специального разъяснения, так как употребляется в разных значениях. Нередко под Преданием понимают всю совокупность письменных и устных источников, при помощи которых христианская вера передается из поколения в поколения. Апостол Павел говорит: «Стойте и держите предания, которым вы научены или словом или посланием нашим» (2 Фес. 2:15). Под «словом» здесь понимается устное Предание, под «посланием» — письменное. К устному Преданию святитель Василий Великий относил крестное знамение, обращение в молитве на восток, эпиклезу евхаристии, чин освящения воды крещения и елея помазания, троекратное погружение человека при крещении и т.п., то есть преимущественно литургические или обрядовые традиции, переданные изустно и прочно вошедшие в церковную практику. Впоследствии эти обычаи были зафиксированы в письменном виде — в творениях Отцов Церкви, в постановлениях Вселенских и Поместных Соборов, в литургических текстах. Значительная часть того, что изначально было устным Преданием, стало письменным Преданием, которое продолжало сосуществовать с устным Преданием.

Если Предание понимать в смысле совокупности устных и письменных источников, то как оно соотносится с Писанием? Является ли Писание чем-то внешним по отношению к Преданию, или оно представляет собой составную часть Предания?

Прежде чем ответить на этот вопрос, необходимо отметить, что проблематика взаимоотношения между Писанием и Преданием, хотя и отражена у многих православных авторов, не является православной по своему происхождению. Вопрос о том, что важнее, Писание или Предание, был поставлен в ходе полемики между Реформацией и Контрреформацией в XVI—XVII столетиях. Лидеры Реформации (Лютер, Кальвин) выдвинули принцип «достаточности Писания», согласно которому абсолютным авторитетом в Церкви пользуется только Писание; что же касается позднейших вероучительных документов, будь то постановления Соборов или творения Отцов Церкви, то они авторитетны лишь постольку, поскольку согласуются с учением Писания. Те догматические определения, литургические и обрядовые традиции, которые не основаны на авторитете Писания, не могли, по мнению лидеров Реформации, быть признаны легитимными и потому подлежали упразднению. С Реформации начался процесс ревизии церковного Предания, который продолжается в недрах протестантизма и поныне.

В противовес протестантскому принципу «sola Scriptura» (лат. «только Писание») богословы Контрреформации подчеркивали важность Предания, без которого, по их мнению, Писание не имело бы авторитета. Оппонент Лютера на Лейпцигском диспуте 1519 года утверждал, что «Писание не является подлинным без авторитета Церкви». Противники Реформации указывали, в частности, на то, что канон Священного Писания был сформирован именно церковным Преданием, определившим, какие книги должны в него войти, а какие нет. На Тридентском Соборе 1546 года была сформулирована теория двух источников, согласно которой Писание не может рассматриваться как единственный источник Божественного Откровения: не менее важным источником является Предание, составляющее жизненно важное дополнение к Писанию.

Русские православные богословы XIX века, говоря о Писании и Предании, расставляли акценты несколько по-иному. Они настаивали на первичности Предания по отношению к Писанию и возводили начало христианского Предания не только к новозаветной Церкви, но и ко временам Ветхого Завета. Святитель Филарет Московский подчеркивал, что Священное Писание Ветхого Завета началось с Моисея, но до Моисея истинная вера сохранялась и распространялась посредством Предания. Что же касается Священного Писания Нового Завета, то оно началось с Евангелиста Матфея, но до того «основание догматов, учение жизни, устав богослужения, законы управления церковного» находились в Предании.

У А.С. Хомякова соотношение Предания и Писания рассматривается в контексте учения о действии Духа Святого в Церкви. Хомяков считал, что Писанию предшествует Предание, а Преданию — «дело», под которым он понимал богооткровенную религию, начиная от Адама, Ноя, Авраама и других «родоначальников и представителей ветхозаветной Церкви». Церковь Христова является продолжением Церкви ветхозаветной: и в той и в другой жил и продолжает жить Дух Божий. Этот Дух действует в Церкви многообразно — в Писании, Предании и в деле. Единство Писания и Предания постигается человеком, который живет в Церкви; вне Церкви невозможно постичь ни Писание, ни Предание, ни дело.

В XX веке мысли Хомякова о Предании развивал В.Н.Лосский. Он определял Предание как «жизнь Духа Святого в Церкви, жизнь, сообщающая каждому члену Тела Христова способность слышать, принимать, познавать Истину в присущем ей свете, а не естественном свете человеческого разума». Согласно Лосскому, жизнь в Предании это условие правильного восприятия Писания, это не что иное, как богопознание, богообщение и боговидение, которые были присущи Адаму до изгнания из рая, библейским праотцам Аврааму, Исааку и Иакову, боговидцу Моисею и пророкам, а затем и «очевидцам и служителям Слова» (Лк. 1:2) — апостолам и последователям Христа. Единство и непрерывность этого опыта, хранимого в Церкви вплоть до настоящего времени, составляет суть церковного Предания. Человек, находящийся вне Церкви, даже если бы он изучил все источники христианского вероучения, не сможет видеть ее внутреннюю сердцевину.

Отвечая на поставленный ранее вопрос о том, является ли Писание чем-то внешним по отношению к Преданию или составной частью последнего, мы должны со всей определенностью сказать, что в православном понимании Писание является частью Предания и немыслимо вне Предания. Поэтому Писание отнюдь не самодостаточно и не может само по себе, изолированно от церковной традиции, служить критерием Истины. Книги Священного Писания создавались в разное время разными авторами, и каждая из этих книг отражала опыт конкретного человека или группы людей, отражала определенный исторический этап жизни Церкви, включая ветхозаветный период). Первичным был опыт, а вторичным — его выражение в книгах Писания. Именно Церковь придает этим книгам — как Ветхого, так и Нового Заветов — то единство, которого они лишены, если рассматривать их с чисто исторической или текстологической точки зрения.

Церковь считает Писание «богодухновенным» (2 Тим. 3:16) не потому, что книги, вошедшие в его состав, были написаны Богом, но потому что Дух Божий вдохновлял их авторов, открывал им Истину и скреплял их разрозненные сочинения в единое целое. Но в действии Святого Духа нет никакого насилия над разумом, сердцем и волей человека; напротив, Святой Дух помогал человеку мобилизовать свои собственные внутренние ресурсы на осмысление ключевых истин христианского Откровения. Творческий процесс, результатом которого становилось создание той или иной книги Священного Писания, можно представить как синергию, совместное действие, соработничество человека и Бога: человек описывает некие события или излагает различные аспекты учения, а Бог помогает ему уразуметь и адекватно выразить их. Книги Священного Писания были написаны людьми, находившимися не в состоянии транса, а в трезвой памяти, и на каждой из книг лежит отпечаток творческой индивидуальности автора.

Верность Преданию, жизнь в Духе Святом помогли Церкви распознать внутреннее единство ветхозаветных и новозаветных книг, созданных разными авторами в разное время, и из всего многообразия древних письменных памятников отобрать в канон Священного Писания те книги, которые скреплены этим единством, отделить богодухновенные сочинения от не-богодухновенных.

2. Священное Писание в Православной Церкви

В православной традиции Ветхий Завет, Евангелие и корпус апостольских посланий воспринимаются как три части неделимого целого. При этом Евангелию отдается безусловное предпочтение как источнику, доносящему до христиан живой голос Иисуса, Ветхий Завет воспринимается как прообразующий христианские истины, а послания апостольские — как авторитетное толкование Евангелия, принадлежащее ближайшим ученикам Христа. В соответствии с этим пониманием, священномученик Игнатий Богоносец в послании к Филадельфийцам говорит: «Будем прибегать к Евангелию, как к плоти Иисуса, и к апостолам, как к пресвитерству Церкви. Будем любить также и пророков, ибо и они возвещали то, что относится к Евангелию, на Христа уповали и Его ожидали и спаслись верою в Него».

Учение о Евангелии как «плоти Иисуса», Его воплощении в слове, получило развитие у Оригена. Во всем Писании он видит «кенозис» (истощание) Бога Слова, воплощающегося в несовершенные формы человеческих слов: «Все, признаваемое словом Божиим, есть откровение воплотившегося Слова Божия, Которое было в начале у Бога (Ин. 1:2) и истощило Себя. Поэтому мы за нечто человеческое признаем Слово Божие, ставшее человеком, ибо Слово в Писаниях всегда становится плотью и обитает с нами (Ин. 1:14)».

Этим объясняется то, что в православном богослужении Евангелие является не только книгой для чтения, но и объектом литургического поклонения: закрытое Евангелие лежит на престоле, его целуют, его выносят для поклонения верующим. Во время архиерейской хиротонии раскрытое Евангелие возлагают на голову рукополагаемого, а при совершении таинства Елеосвящения раскрытое Евангелие возлагают на голову больного. В качестве объекта литургического поклонения Евангелие воспринимается как символ Самого Христа.

В Православной Церкви Евангелие читается ежедневно за богослужением. Для литургического чтения оно разделено не на главы, а на «зачала». Четыре Евангелия прочитываются в Церкви целиком в течение года, причем на каждый день церковного года положено определенное евангельское зачало, которое верующие выслушивают стоя. В Великую пятницу, когда Церковь вспоминает страдания и крестную смерть Спасителя, совершается особое богослужение с чтением двенадцати евангельских отрывков о страстях Христовых. Годовой круг евангельских чтений начинается в ночь Святой Пасхи, когда читается пролог Евангелия от Иоанна. После Евангелия от Иоанна, которое прочитывается в пасхальный период, начинаются чтения Евангелий от Матфея, Марка и Луки.

Деяния апостольские, соборные послания и послания апостола Павла также читаются в Церкви ежедневно и также прочитываются целиком в течение всего года. Чтение Деяний начинается в ночь Святой Пасхи и продолжается в течение пасхального периода, далее следуют соборные послания и послания апостола Павла.

Что же касается книг Ветхого Завета, то они читаются в Церкви выборочно. Основой православного богослужения является Псалтирь, которая прочитывается целиком в течение недели, а в Великом посту — дважды в неделю. В течение Великого поста ежедневно читаются зачала из Книг Бытия и Исход, Книги пророка Исаии, Книги Премудрости Соломона. В праздники и дни памяти особо чтимых святых положено читать три «паремии» — три отрывка из книг Ветхого Завета. В преддверии великих праздников — накануне Рождества, Богоявления и Пасхи — совершаются особые богослужения с чтением большего количества паремий (до пятнадцати), представляющих собой тематическую выборку из всего Ветхого Завета, относящуюся к празднуемому событию.

В христианской традиции Ветхий Завет воспринимается как прообраз новозаветных реальностей и рассматривается через призму Нового Завета. Такой род толкования получил в науке название «типологического». Начало ему положено Самим Христом, Который сказал о Ветхом Завете: «Исследуйте Писания, ибо вы думаете чрез них иметь жизнь вечную; а они свидетельствуют о Мне» (Ин. 5:39). В соответствии с этим указанием Христа, в Евангелиях многие события из Его жизни истолкованы как исполнение ветхозаветных пророчеств. Типологические толкования Ветхого Завета встречаются в посланиях апостола Павла, в особенности, в Послании к Евреям, где вся ветхозаветная история толкуется в прообразовательном, типологическом смысле. Та же традиция продолжена в богослужебных текстах Православной Церкви, наполненных аллюзиями на события из Ветхого Завета, которые трактуются применительно к Христу и событиям из Его жизни, а также к событиям из жизни новозаветной Церкви.

По учению Григория Богослова, в Священном Писании заложены все догматические истины христианской Церкви: надо только уметь их распознавать. Назианзин предлагает такой метод чтения Писания, который можно назвать «ретроспективным»: он заключается в том, чтобы рассматривать тексты Писания, исходя из последующего Предания Церкви, и идентифицировать в них те догматы, которые более полно сформулированы в позднейшую эпоху. Такой подход к Писанию является основным в патристический период. В частности, по мнению Григория, не только новозаветные, но и ветхозаветные тексты содержат учение о Святой Троице.

Таким образом, Библию следует читать в свете догматического предания Церкви. В IV веке и православные, и ариане прибегали к текстам Писания для подтверждения своих богословских установок. В зависимости от этих установок, к одним и тем же текстам прилагали разные критерии и толковали их по-разному. Для Григория Богослова, как и для других Отцов Церкви, в частности, Иринея Лионского, существует один критерий правильного подхода к Писанию: верность Преданию Церкви. Только то толкование библейских текстов легитимно, считает Григорий, которое основывается на церковном Предании: всякое другое толкование ложно, так как «окрадывает» Божество. Вне контекста Предания библейские тексты утрачивают свою догматическую значимость. И наоборот, внутри Предания даже те тексты, которые не выражают прямо догматические истины, получают новое осмысление. Христиане видят в текстах Писания то, чего не видят нехристиане; православным открывается то, что остается сокрытым от еретиков. Тайна Троицы для находящихся вне Церкви остается под покрывалом, которое снимается только Христом и только для тех, кто пребывает внутри Церкви.

Если Ветхий Завет является прообразом Нового Завета, то Новый Завет, по мнению некоторых толкователей, является тенью грядущего Царства Божия: «Закон есть тень Евангелия, а Евангелие есть образ будущих благ», — говорит Максим Исповедник. Эту идею преподобный Максим заимствовал у Оригена, так же как и аллегорический метод толкования Писания, которым он широко пользовался. Аллегорический метод давал возможность Оригену и другим представителям александрийской школы рассматривать сюжеты из Ветхого и Нового Заветов как прообразы духовного опыта отдельной человеческой личности. Одним из классических примеров мистической интерпретации подобного рода является толкование Оригена на Песнь Песней, где читатель выходит далеко за пределы буквального смысла и переносится в иную реальность, причем сам текст воспринимается лишь как образ, символ этой реальности.

После Оригена такой тип толкования получил широкое распространение в православной традиции: мы находим его, в частности, у Григория Нисского, Макария Египетского и Максима Исповедника. Максим Исповедник говорил о толковании Священного Писания как восхождении от буквы к духу. Анагогический метод толкования Писания (от греч. anagogê, восхождение), как и аллегорический метод, исходит из того, что тайна библейского текста неисчерпаема: только внешняя канва Писания ограничена рамками повествования, а «созерцание» (theôria), или таинственный внутренний смысл, является беспредельным. Все в Писании связано с внутренней духовной жизнью человека, и буква Писания возводит к этому духовному смыслу.

Типологическое, аллегорическое и анагогическое толкование Писания наполняет собой и богослужебные тексты Православной Церкви. Так, например, Великий канон преподобного Андрея Критского, читаемый в Великом посту, содержит целую галерею библейских персонажей из Ветхого и Нового Заветов; в каждом случае пример библейского героя сопровождается комментарием со ссылкой на духовный опыт молящегося или призывом к покаянию. В такой интерпретации библейский персонаж становится прообразом всякого верующего.

Если говорить о православной монашеской традиции толкования Священного Писания, то прежде всего надо отметить, что у монахов было особое отношение к Священному Писанию как источнику религиозного вдохновения: они не только читали и толковали его, но еще и заучивали его наизусть. Монахи, как правило, не интересовались «научной» экзегетикой Писания: они рассматривали Писание как руководство к практической деятельности и стремились понимать его посредством исполнения написанного в нем. В своих сочинениях Святые Отцы-аскеты настаивают на том, что все, сказанное в Писании, необходимо применять к собственной жизни: тогда станет понятным и скрытый смысл Писания.

В аскетической традиции Восточной Церкви присутствует мысль о том, что чтение Священного Писания — лишь вспомогательное средство на пути духовной жизни подвижника. Характерно высказывание преподобного Исаака Сирина: «Пока человек не примет Утешителя, ему необходимы Божественные Писания… Но когда сила Духа снизойдет в действующую в человеке душевную силу, тогда вместо закона Писаний укореняются в сердце заповеди Духа…». По мысли преподобного Симеона Нового Богослова, необходимость в Писании отпадает, когда человек встречается с Богом лицом к лицу.

В приведенных суждениях Отцов восточной Церкви отнюдь не отрицается необходимость чтения Священного Писания и не умаляется значение Писания. Скорее, здесь выражено традиционное восточно-христианское представление о том, что опыт причастия Христу в Святом Духе выше любого словесного выражения этого опыта, будь то Священное Писание или какой-либо другой авторитетный письменный источник. Христианство — это религия встречи с Богом, а не книжного знания о Боге, и христиане — отнюдь не «люди Книги», как они называются в Коране. Священномученик Иларион (Троицкий) считает неслучайным, что Иисус Христос не написал ни одной книги: суть христианства — не в нравственных заповедях, не в богословском учении, а в спасении человека благодатью Духа Святого в основанной Христом Церкви.

Настаивая на приоритете церковного опыта, Православие отвергает те толкования Священного Писания, которые не основаны на опыте Церкви, противоречат этому опыту или являются плодом деятельности автономного человеческого разума. В этом коренное различие между Православием и протестантизмом. Провозгласив принцип «sola Scriptura» и отвергнув Предание Церкви, протестанты открыли широкий простор для произвольных толкований Священного Писания. Православие же утверждает, что вне Церкви, вне Предания правильное понимание Писания невозможно.

3. Состав и авторитет Предания. Святоотеческое наследие

Помимо Священного Писания Ветхого и Нового Заветов, в состав Предания Православной Церкви входят другие письменные источники, в том числе богослужебные тексты, чинопоследования таинств, постановления Вселенских и Поместных Соборов, творения Отцов и учителей древней Церкви. Каков авторитет этих текстов для православного христианина?

Безусловным и непререкаемым авторитетом пользуются вероучительные определения Вселенских Соборов, прошедшие церковную рецепцию. Прежде всего, речь идет о Никео-Цареградском Символе веры, который представляет собой суммарное изложение православного вероучения, принятое на I Вселенском Соборе (325 г.) и дополненное на II Соборе (381 г.). Речь идет также о других догматических определениях Соборов, вошедших в канонические сборники Православной Церкви. Эти определения не подлежат изменению и являются общеобязательными для всех членов Церкви. Что же касается дисциплинарных правил Православной Церкви, их применение определяется реальной жизнью Церкви на каждом историческом этапе ее развития. Некоторые правила, установленные Отцами древности, сохраняются в Православной Церкви, тогда как другие вышли из употребления. Новая кодификация канонического права является одной из неотложных задач Православной Церкви.

Безусловным авторитетом пользуется литургическое Предание Церкви. По своей догматической безупречности богослужебные тексты Православной Церкви следуют за Священным Писанием и вероопределениями Соборов. Эти тексты являются не просто творениями выдающихся богословов и поэтов, но частью литургического опыта многих поколений христиан. Авторитет богослужебных текстов в Православной Церкви зиждется на рецепции, которой эти тексты подвергались в течение многих веков, когда они читались и пелись повсеместно в православных храмах. За эти века все ошибочное и чуждое, что могло бы вкрасться в них по недоразумению или недосмотру, было отсеяно самим церковным Преданием; осталось лишь чистое и безупречное богословие, облеченное в поэтические формы церковных гимнов. Потому Церковь и признала богослужебные тексты в качестве «правила веры», в качестве непогрешимого вероучительного источника.

Следующее по значению место в иерархии авторитетов занимают творения Отцов Церкви. Из святоотеческого наследия приоритетное значение для православного христианина имеют произведения Отцов Древней Церкви, в особенности же восточных Отцов, оказавших решающее влияние на формирование православной догматики. Мнения западных Отцов, согласующиеся с учением Восточной Церкви, органически вплетаются в православное Предание, вмещающее в себя как восточное, так и западное богословское наследие. Те же мнения западных авторов, которые находятся в явном противоречии с учением Восточной Церкви, не являются авторитетными для православного христианина.

В творениях Отцов Церкви необходимо различать временное и вечное: с одной стороны, то, что сохраняет ценность на века и имеет непреложное значение для современного христианина, а с другой, то, что является достоянием истории, что родилось и умерло внутри того контекста, в котором жил данный церковный автор. Например, многие естественнонаучные взгляды, содержащиеся в «Беседах на Шестоднев» Василия Великого и в «Точном изложении православной веры» Иоанна Дамаскина, являются устаревшими, тогда как богословское осмысление тварного космоса этими авторами сохраняет свою значимость и в наше время. Другой подобный пример — антропологические взгляды византийских Отцов, веривших, как и все в византийскую эпоху, что тело человека состоит из четырех стихий, что душа разделена на три части (разумную, желательную и раздражительную). Эти взгляды, заимствованные из античной антропологии, сейчас уже устарели, но многое из того, что говорили упомянутые Отцы о человеке, о его душе и теле, о страстях, о способностях ума и души не потеряло свое значение и в наши дни.

В святоотеческих писаниях, кроме того, следует отличать то, что говорилось их авторами от лица Церкви и что выражает общецерковное учение, от частных богословских мнений (теологуменов). Частные мнения не должны отсекаться для создания некоей упрощенной «суммы богословия», для выведения некоего «общего знаменателя» православного догматического учения. В то же время частное мнение, даже если его авторитет основывается на имени человека, признанного Церковью в качестве Отца и учителя, поскольку оно не освящено соборной рецепцией церковного разума, не может быть поставлено на один уровень с мнениями, такую рецепцию прошедшими. Частное мнение, коль скоро оно было выражено Отцом Церкви и не осуждено соборно, входит в границы допустимого и возможного, но не может считаться общеобязательным для православных верующих.

На следующем месте после святоотеческих писаний стоят сочинения так называемых учителей Церкви — богословов древности, оказавших влияние на формирование церковного учения, однако по тем или иным причинам не возведенным Церковью в ранг Отцов (к числу таковых относятся, например, Климент Александрийский и Тертуллиан). Их мнения авторитетны постольку, поскольку они согласуются с общецерковным учением.

Из апокрифической литературы авторитетными могут считаться только те памятники, которые рецептированы в богослужении или в агиографической литературе. Те же апокрифы, которые были отвергнуты церковным сознанием, никакого авторитета для православного верующего не имеют.

Отдельного упоминания заслуживают сочинения на догматические темы, появившиеся в XVI—XIX веках и иногда называемые «символическими книгами» Православной Церкви, написанными либо против католичества, либо против протестантизма. К числу таких документов относятся, в частности: ответы патриарха Константинопольского Иеремии II лютеранским богословам (1573—1581); Исповедание веры митрополита Макария Критопула (1625); Православное исповедание митрополита Петра Могилы (1642); Исповедание веры патриарха Иерусалимского Досифея (1672), известное в России под именем «Послания восточных патриархов»; ряд антикатолических и антипротестантских посланий восточных Патриархов XVIII — первой половины XIX века; Послание восточных патриархов папе Пию IX (1848); Ответ Константинопольского Синода папе Льву IX (1895). По мнению архиепископа Василия (Кривошеина), данные сочинения, составленные в период сильного инославного влияния на православное богословие, имеют второстепенный авторитет.

Наконец, необходимо сказать об авторитетности произведений современных православных богословов по вероучительным вопросам. К этим произведениям может быть применен тот же критерий, что и к сочинениям древних учителей Церкви: они авторитетны в той мере, в какой соответствуют церковному Преданию и отражают святоотеческий образ мыслей. Православные авторы XX века внесли существенный вклад в дело истолкования различных аспектов православного Предания, развития православного богословия и освобождения его от чуждых влияний, разъяснения основ православной веры перед лицом инославных христиан. Многие труды современных православных богословов стали неотъемлемой частью православного Предания, пополнив собой ту сокровищницу, в которую, по словам Иринея Лионского, апостолы положили «все, что относится к истине», и которая на протяжении веков обогащалась все новыми и новыми произведениями на богословские темы.

Таким образом, православное Предание не ограничивается какой-либо одной эпохой, которая осталась в прошлом, но устремлено вперед к вечности и открыто любым вызовам времени. По мнению протоиерея Георгия Флоровского, «Церковь сейчас обладает не меньшим авторитетом, чем в прошедшие столетия, ибо Дух Святой живит ее не меньше, чем в былые времена»; потому нельзя ограничивать «век Отцов» каким-либо временем в прошлом. А известный современный богослов епископ Диоклийский Каллист (Уэр) говорит: «Православный христианин должен не просто знать и цитировать Отцов, но глубоко проникнуться святоотеческим духом и усвоить себе святоотеческий “образ мыслей”… Утверждать, будто Святых Отцов более быть не может, − значит утверждать, что Святой Дух покинул Церковь».

Итак, «золотой век», начатый Христом, апостолами и древними Отцами, будет продолжаться до тех пор, пока стоит на земле Церковь Христова и пока действует в ней Святой Дух.

«Священное писание» и «священное предание»

Православные богословы настаивают на богодухновенном характере своего, вероучения, убеждают своих последователей, что оно дано людям самим господом богом в виде откровения.

Это божественное откровение распространяется и поддерживается среди верующих посредством двух источников: «священного писания» и «священного предания». Первым источником своего вероучения православие считает «священное писание», «книги, написанные богодухновенными мужами — в Ветхом завете пророками, а в Новом завете апостолами — и составляющие так называемую Библию».

Второй источник — «священное предание», под которым идеологи православия понимают, «то, когда истинно верующие чтущие бога словом и примером передают один другому и предкам и потомкам— учение веры (т. е. как надо веровать), закон божий (как надо жить), как совершать таинства и священные обряды».

Что же представляют собой эти богодухновенные источники вероучения православия? «Священное писание»— это Библия, собрание книг Ветхого и Нового завета, признаваемых церковью за богодухновенные, т. е. написанные святыми мужами по внушению и при содействии духа божьего. Следует отметить, что православные церкви не все части Библии считают богодухновенными, или каноническими. В канон богодухновенных книг православие включает 38 книг Ветхого завета и все 27 книг Нового завета. В Ветхом завете каноническими считаются следующие книги: Бытие, Исход, Левит, Числа, Второзаконие, Иисуса Навина, Судей (вместе с нею книга Руфь), четыре книги Царств, две книги Паралипоменон, две книги Ездры, книги Неемии, Есфирь, Иова, Псалтирь, Притчи Соломона, Екклесиаст, Песнь песней, книга пророка Исайи, Иеремии, Иезекииля, Даниила и книги Двенадцати пророков.

Остальные книги, помещенные в Библии, считаются православными церквами неканоническими (например, книга Премудростей Иисуса сына Сирахова, Товит, Иудифь и др.). Кроме того, имеются отдельные места в канонических книгах, которые не признаются богодухновенными. Например, молитва царя Манасии в конце 2-й книги Паралипоменон, части книги Есфирь, не обозначенные счетом стихов, песня трех отроков в 3-й главе книги пророка Даниила, история о Сусанне в 13-й главе, история о Виле и драконе в 14-й главе той же книги.

Надо прямо сказать, что, с точки зрения непредубежденного читателя, канонические и неканонические книги Библии мало чем отличаются друг от друга по содержанию. Некоторая фривольность содержания истории о Сусанне и старцах никак не может считаться препятствием для включения ее в канон, если иметь в виду большую чувственность и эротизм знаменитой канонической Песни песней. Главным аргументом христианских богословов против включения тех или иных мест в библейский канон являются не возражения против их содержания, а то, что они отсутствуют в древнееврейском тексте Библии и появляются только в Септуагинте (греческий перевод «70 толковников») и затем в Вульгате (средневековый латинский перевод). Католическая церковь и православные церкви считают неканонические места Библии душеполезными для чтения и включают их в свои издания Библии. Протестантские церкви придерживаются только канона.

Канон Нового завета следующий: четыре евангелия, (от Матфея, от Марка, от Луки, от Иоанна); Деяния апостолов; семь соборных посланий (одно Иакова, два Петра, три Иоанна, одно Иудино); четырнадцать посланий Павла (к римлянам, два к коринфянам, к галатам, к ефесянам, к филиппийцам, к колоссянам, два к фессалоникийцам, два к Тимофею, к Титу, к Филимону, к евреям); Откровение Иоанна Богослова.

Библейская научная критика установила, что ветхозаветная часть Библии создавалась различными авторами на протяжении нескольких столетий. Самые древние части Ветхого завета (песнь Деборы из 5-й главы книги Судей, похоронная песнь Давида на смерть Саула и его сына Ионафана из второй книги Царств) восходят к XIII в. до н. э. Вначале они передавались как устное предание. Запись подобных устных преданий началась у евреев на рубеже II и I тысячелетий до н. э., когда они восприняли финикийскую письменность. Первые пророческие книги, вошедшие в состав Библии, появились не ранее VIII в. до н. э. (книги Осии, Амоса, Михея, Первоисаии). К VI в. до н. э. исследователи относили книги Судей и Царств, только в середине II в. до н. э. была составлена Псалтирь. И лишь к началу I в. до н. э. ветхозаветная часть Библии была скомплектована приблизительно в том самом виде, в каком она дошла до нашего времени.

Анализ Ветхого завета, проделанный многими поколениями исследователей, приводит к твердому убеждению, что «святой дух» не имел никакого отношения к созданию Библии. Достаточно привести в пример книгу Бытие, открывающую знаменитое пятикнижие Моисеево. В этой книге ясно прослеживаются два первоисточника. Книга, вошедшая в библейскую критику под названием Яхвист, составлена последователем бога Яхве, первоначально бога колена Иуды, а затем и всех еврейских племен, объединившихся вокруг этого племени. Вторая книга Элохист составлена последователями богов Элохим (множественное число от имени бога Элоха). Эти первоисточники дают сходные, но в то же время и различающиеся в существенных деталях описания «сотворения» вселенной, истории человечества и еврейского народа.

И в отношении Нового завета — части Библии, созданной христианами, — научный анализ также убеждает нас в том, что мы и здесь имеем дело с чисто земным документом. Например, христианские богословы утверждают, что новозаветные книги появились на свет в том порядке, в каком они перечислены в каноне Нового завета (первым — евангелие, последним — Апокалипсис). На самом же деле порядок появления новозаветных книг прямо противоположный. Да и состав канона Нового завета был утвержден только в 364 г. на Лаодикийском соборе, т. е. спустя более чем три века после событий, которые описывает.

И вот для того, чтобы возвести земной документ — Библию в ранг божественного документа, православные богословы пытаются подкрепить авторитет «священного писания» авторитетом «священного предания».

В отличие от протестантизма, который отвергает «священное предание», и католицизма, придерживающегося точки зрения неполноты «священного писания», православие оба источника своего вероучения признает равноправными. «Священное предание есть такое же божественное откровение, такое же слово божие, устно переданное церкви Иисусом Христом, как и священное писание, с тем только различием, что оно есть слово божие, устно переданное церкви Иисусом Христом и апостолами, а священное писание — слово божие, заключенное в книги богодухновенными мужами и в письменах переданное церкви».

Православные богословы считают, что постижение «глубочайших» тайн «божественного откровения» возможно только в рамках тесного сочетания, взаимного согласования основных положений «священного писания» и «священного предания». Согласно их точки зрения, «для того, чтобы божественное откровение сохранилось более точно и неизменно, дано свящ. писание». А необходимость предания видна хотя бы уже из того, что книгами пользоваться может меньшая часть людей (только грамотные), а преданием — все.

Основное значение «священного предания», с точки зрения православных богословов, заключается в том, что оно необходимо для правильного понимания «священного писания», в котором многие мысли изложены сжато и без пояснений непонятны. Ученики же апостольские и их преемники якобы слышали подробную проповедь апостолов и знали, как сами апостолы понимали смысл изложенного ими в письменном виде учения. Поэтому толкование «священного писания» без обращения к «священному преданию», предостерегают верующих православные богословы, может привести и приводит к искажению истин веры, к ереси. Предание, с точки зрения православных богословов, необходимо также для правильного совершения таинств и обрядов в их первоначальном установлении, так как часто в «священном писании» нет точного упоминания о том, как их совершать. А «всемудрые» апостолы, разумеется, знали формулы совершения таинств и обрядов и сообщили об этом «благодарным потомкам» в предании.

Что же представляет собой второй источник вероучения православия, так называемое «священное предание»? Состав «священного предания» многообразен и сложен, сами православные богословы насчитывают в нем 9 частей. Это, во-первых, символы веры древнейших поместных церквей (иерусалимской, антиохийской и др.); во-вторых, так называемые «правила апостольские», они не были написаны апостолами, но содержат, по мнению православных богословов, практику апостольских времен, хотя и были собраны воедино не ранее IV в.; в-третьих, вероопределения и правила первых семи вселенских соборов и трех поместных, авторитет которых признан шестым вселенским собором; в-четвертых, исповедания веры, сделанные отцами церкви (символы веры Григория Неокесарийского, Василия Великого, изложение православной веры Григория Пальмы и др.); в-пятых, деяния вселенских и поместных соборов; в-шестых, древние литургии, из которых многие, по убеждению православных богословов, восходят к апостолам; в-седьмых, акты мучеников; в-восьмых, творения отцов и учителей церкви («Слово огласительное» Григория Нисского, «Богословие» Иоанна Дамаскина и др.); в-девятых, древняя практика церкви, касающаяся священных времен, мест, обрядов и т. д., отчасти воспроизведенная в письменности.

Однако далее в христианском богословии со «священным преданием» происходят странные вещи. Мы уже упоминали о том, что одно из трех главных направлений в христианстве — протестантизм вообще не признает авторитета «священного предания». Протестантские богословы считают «священное предание» творением церковных деятелей, а не святого духа. И поэтому, с их точки зрения, оно ни в коей мере не может быть поставлено в один ряд с Библией. Нескончаемые споры о составе «священного предания» идут и между представителями двух других главных течений христианства — православия и католицизма. Католическая церковь включает в состав «священного предания» решение всех вселенских соборов (после 7-го вселенского собора таковые собирала только католическая церковь) и решения римских пап. Православные церкви решительно отвергают эти добавления. Эти споры представителей главных течений христианства подрывают авторитет «священного предания», обесценивают его значение. Православным богословам трудно подкреплять авторитетом «священного предания» авторитет Библии, «священного писания». И тогда в ход пускается новое обоснование непреходящего значения Библии: используется идея богодухновенности «священного писания». Рассмотрим и эту аргументацию православных богословов.

Желает или не желает того православное духовенство, из богословской трактовки необходимости «священного предания» довольно ясно видно, что богословы подсознательно чувствуют недостаточность, неполноценность «священного писания», источника, который, согласно их мнению, должен дать ответ на все запросы пытливого человеческого ума. Но даже непроизвольно проговариваясь, православные богословы высоко ценят «священное писание» и пытаются подтвердить его истинность ссылкой на его богооткровенный, «богодухновенный» характер. Для богословов «богодухновенность» — несомненное доказательство истины. Кому же, как не богу, знать истину?!

Как же понимают «богодухновенность» православные богословы? По этому поводу в христианском богословии высказывались различные точки зрения, в основном их можно свести к трем. Часть богословов (Афинагор, Юстин Мученик, Тертуллиан и богословы старой протестантской школы XVII в.) считала, что авторы библейских книг были только органами вдохновлявшего их «святого духа» и сообщали «премудрости» откровения божия в экстатическом состоянии, без всякого участия собственного сознания и воли. Согласно этому взгляду, ответственность за библейские тексты полностью несет «святой дух», а поскольку он член святой троицы, то, естественно, он ошибаться не мог, и посему в Библии истинны не только все легенды, но и каждое слово, каждая буква.

Другое направление в христианском богословии (Ориген, Епифаний, Иероним, Василий Великий, Златоуст) более осторожно подходило к определению характера «богодухновенности» Библии. Представители этого направления понимали вдохновение только как озарение и просвещение, исходящее от «святого духа», при котором сознание и личная деятельность авторов библейских книг сохранялись в неприкосновенности. К великому сожалению современных богословов, представители этого направления не высказывали «отдельного взгляда на богодухновенность священных книг, все ли в них богодухновенно».

И, наконец, надо указать на третье направление в трактовке вопроса о «богодухновенности» «священного писания». Когда в результате ударов научной критики Библии стало ясно, что от истинности в содержании «священного писания» остается довольно маленькая толика, среди богословов, желающих спасти христианское вероучение, появилась целая школа так называемых модернистов, которые стали ограничивать «богодухновенность» «священных» книг их общим содержанием, не признавая в библейских текстах отдельных деталей.

Православные богословы больше всего тяготеют ко второй из перечисленных трех точек зрения. Первое направление в трактовке «богодухновенности» кажется им несколько ограниченным, поскольку авторы библейских книг, глаголящие божественную истину, «превращаются в механические орудия, в автоматы, чуждые личного понимания и отношения к сообщаемым истинам». Дело, конечно, не в недостаточности этого понимания «богодухновенности». Просто в наши дни уже трудно доказать, что в Библии истинны каждое слово и каждая буква, слишком много обнаружено в «священном писании» противоречий и нелепостей.

Что касается третьего направления с его крайними выводами, то оно кажется православным богословам слишком «революционным» и отвергается, так как в нем «разрывается внутренняя необходимость, связь между мыслью и словом, между предметом откровения и его внешним изложением и выражением». Православных богословов пугает, что такие взгляды «мало-помалу и все писание сводят к произведениям человеческим, а богодухновенность его признают понятием невежественным, отжившим».

Свое отношение к характеру «богодухновенности» библейских книг современные православные богословы формулируют следующим образом: «Богодухновенность состоит в том, что св. писатели все, что ни писали, писали по непосредственному возбуждению и наставлению св. духа, причем получали от него как мысль, так и слово, или внешнюю форму выражения (насколько она стоит в неразрывной связи с самым содержанием откровения), но без всякого стеснения и насилия их естественных способностей».

Однако отсутствие всякого стеснения и насилия над естественными способностями земных авторов очень подводит богословов. Чтение Библии кого угодно может поставить в тупик: она полна противоречий. Например, согласно первой главе книги Бытия мужчина и женщина были сотворены богом одновременно, вторая же глава этой книги утверждает, что сначала был вылеплен из глины Адам, а затем из его ребра сотворена Ева. Нельзя понять и сколько времени длился потоп. «Продолжалось на земле наводнение сорок дней — таково одно сообщение Библии. «Вода же усиливалась на земле сто пятьдесят дней», — говорит другой стих «священного писания». Многие знакомы с библейским мифом о борьбе Давида с Голиафом. Однако та же Библия в другом месте сообщает: «Тогда убил Елханан, сын Ягаре-Оргима Вифлеемского, Голиафа Гефянина». Не менее противоречив и Новый завет, часть Библии, которая чтится только христианами. Достаточно привести родословную Иисуса Христа. Согласно Евангелию от Матфея, от патриарха Авраама до Иисуса прошло 42 поколения, а Евангелие от Луки насчитывает 56 поколений. Научная критика Библии показывает, какое огромное количество таких противоречий и исторических несообразностей имеется в так называемом «священном писании».

Как объяснить многочисленные противоречия библейских текстов, как объяснить непримиримейшее противоречие библейских легенд и достижений современного естествознания? Ведь даже согласно точке зрения современных богословов «истина едина и объективна». Вооружившись вышеуказанным пониманием «богодухновенности», православные богословы пытаются вести борьбу против научной критики Библии.

Оказывается, объяснить и оправдать можно все, что угодно. Для этого надо быть только достаточно подкованным в богословии. Уже говорилось, что согласно точке зрения православия «богодухновенность» при написании библейских книг нисколько не стесняла естественных способностей земных авторов «священного писания». «Но так как человеческая природа несовершенна, то участие свободной человеческой деятельности в написании свящ. книг может привносить в них некоторые несовершенства. Поэтому не противоречат боговдохновенности писания встречающиеся в св. книгах мысли и чувства чисто человеческие, неточности, разногласия и проч. Произведения свящ. писателей совершенны лишь настолько, насколько это нужно для целей божественных. Там, где для дела человеческого спасения достаточно и несовершенного человеческого познания, бог допускал проявляться и несовершенствам. То же самое можно сказать и про форму, в которой излагается бож. откровение».

Это очень важное признание православных богословов. Мы уже видели, что при трактовке необходимости «священного предания» православные богословы, хотя и не желая того, проговаривались о неполноценности «священного писания», в котором якобы «многие мысли изложены сжато и без пояснений». Здесь же ясно и недвусмысленно сами богословы высказываются о несовершенстве «священного писания» с точки зрения и содержания отдельных мест, и формы изложения. Правда, признаются все эти «несовершенства» Библии с чисто богословской осторожностью. Грубейшие хронологические ошибки называются «неточностью», кричащие противоречия библейских текстов — «разногласиями», полнейшая непримиримость библейской картины сотворения мира с достижениями современного естествознания скромно относится к рубрике «и проч.». Но нас в данном случае интересует не осторожность богословов, а факт признания ими несовершенства «священного писания»,

С помощью такого понимания «богодухновенности» православные богословы пытаются защитить Библию от ударов научной критики. Они прекрасно понимают, что в наши дни, когда даже мало-мальски образованному человеку на фоне научной картины мира видны многие изъяны библейских представлений, спасти библейский текст во всей его полноте невозможно. Но святого духа, «диктовавшего» библейские легенды пророкам и апостолам, надо спасать. Не может же божество говорить неправду. Поэтому православные богословы «встречающиеся в св. книгах мысли и чувства чисто человеческие, неточности, разногласия и проч.», т. е. всевозможные ошибки, относят на несовершенство земных авторов Библии, на счет несовершенной человеческой природы, которая сумела наложить свой отпечаток даже на «богодухновенное» «священное писание». От того, что ответственность за несовершенства «священного писания» перекладывается с плеч (если так можно выразиться) святого духа на совесть земных авторов Библии, сами-то библейские противоречия не исчезают.

Несмотря даже на вынужденное признание несовершенства «священного писания», значение Библии православными богословами по-прежнему оценивается очень высоко. Библейские книги, говорят они, «важнее всех книг для человека, как сообщающие волю божию, которую необходимо знать для угождения богу и спасения души. Библия есть книга книг».

Во втором сборнике «Богословских трудов», вышедшем в свет в 1961 г., появилась рецензия кандидата богословия Е. А. Карманова на книгу католических богословов Э. Гальбиати и А. Пьяцца «Трудные страницы Библии (Ветхий завет)». Мы еще остановимся на этой рецензии, когда будем рассматривать вопросы взаимоотношения православия и науки. Сейчас хотелось бы рассмотреть несколько программных положений Е. А. Карманова. Он с большой симпатией относится к отказу «от буквального смысла в пользу духовного и символического» при трактовке библейских текстов. Он считает, что противоречие двух рассказов о творении мира легко снимается, поскольку первый рассказ написан в религиозно-нравственном плане, а второй — в психологическо-дидактическом. Оба рассказа, мол, не претендуют на объективное изложение фактов, порядок событий не входит в круг утверждений автора. По мнению автора, библейское описание всемирного потопа совсем не утверждает его «всемирность» и относится только к Палестине, Египту и соседним с ними странам. В знаменитом вавилонском столпотворении, оказывается, можно видеть «стандартную гиперболу вроде нашего небоскреба». В заключение автор высказывает убежденность в том, что «правильное применение историко-критического метода, кропотливое и всестороннее изучение библейского текста без поспешных и малообоснованных выводов дают прекрасные результаты». Но кто определит, поспешны или непоспешны выводы, обоснованны они или необоснованны? Автор рецензии счел возможным признать, что повествование книги Бытие о сотворении мира не претендует на объективное изложение фактов. А как быть с противоречиями в евангелиях— этих биографиях Иисуса Христа? Быть может, евангельские тексты тоже не претендуют на объективное изложение фактов? Быть может, они только религиозно-назидательные рассказы? Быть может, и не было непорочного зачатия Иисуса Христа, его распятия, его чудесного воскресения и вознесения на небо? Неприятные вопросы для богословов. Очень опасна для них дорожка символического толкования Библии, но они вынуждены ступить на нее, подгоняемые ударами научной критики «священного писания».

Не лучше дело обстоит и с другим источником вероучения — «священным преданием». Догматы, постановления, каноны вселенских соборов, как мы уже видели, создавались на протяжении не одной сотни лет различными людьми в различной обстановке. И тут мы тоже встречаемся с интересными фактами, опровергающими богословскую концепцию «богодухновенности» «священного предания». Возьмем, к примеру, кредо православия, его символ веры и «тайну тайн» христианства — догмат о пресвятой троице.

Поделитесь на страничке

Следующая глава >