Вечны ли адские муки? Часть 3

Семь лет назад сайт «Православие.Ру» опубликовал мою статью «Святые отцы и “оптимистическое богословие”». Поступившие после этого отзывы читателей, а также более серьезное знакомство со святоотеческим наследием и с затронутой в статье проблемой позволили мне существенным образом переработать и расширить ее: появилась новая глава, другие дополнены святоотеческими свидетельствами; рассмотрены некоторые аргументы противников церковного учения о вечности загробного воздаяния, исправлены отдельные неточности. Кроме того, учтено, что некоторые авторы, упомянутые в первоначальной версии статьи, в течение последних лет существенно скорректировали свои взгляды по данному вопросу.

«Оптимистическая патрология»

Многие современные сторонники идеи «всеобщего спасения» пытаются реабилитировать ее ссылками на святых отцов, которые будто бы были сторонниками этого заблуждения. Рассмотрим, насколько состоятельны эти попытки.

Святитель Григорий Нисский

Святитель Григорий Нисский

Святитель Григорий – единственный из всех православных святых, кто определенно учил о конечности адских мук. И этот факт неизменно становится предметом спекуляций со стороны сторонников «оптимистического богословия». Приведем два примера.

«VI Вселенский Собор включил имя святителя Григория Нисского в число “святых и блаженных отцов”, а VII Вселенский Собор даже назвал его “отцом отцов”. Что же касается Константинопольского Собора 543 года и V Вселенского Собора, на которых был осужден оригенизм, то весьма показательно, что, хотя учение Григория Нисского о всеобщем спасении было хорошо известно отцам обоих Соборов, его не отождествили с оригенизмом. Отцы Соборов сознавали, что существует еретическое понимание всеобщего спасения (оригенистический апокатастасис, “находящийся в связи” с идеей предсуществования душ), но существует и его православное понимание, основанное на 1 Кор. 15: 24–28».

«Бог хочет, чтобы все люди спаслись. Верим ли мы в то, что замысел Божий потерпит неудачу? Или мы можем уповать на конечный апокатастасис – “восстановление” всех вещей, в котором всякая разумная тварь (включая даже диавола) будет спасена. Именно такое учение о всеобщем спасении защищал Ориген. За это его осудил V Вселенский Собор. Святитель Григорий Нисский также выражал надежду на конечное спасение диавола. Но делал он это более осторожно, и поэтому осужден не был. Поэтому в Православии учение об “апокатастасисе” (в сдержанном варианте) занимает законное место».

Как видно по представленным цитатам, логика у «оптимистических богословов» одна: не осуждено – значит одобрено. Однако так ли это на самом деле? И каково действительное церковное отношение к эсхатологическому учению великого Нисского святителя? Приведем краткий обзор мнений святых отцов на этот счет.

Преподобный Варсонофий Великий, будучи спрошен о таковом мнении святителя Григория, которое он перед тем осуждал как явное отступление от Православия, отвечает: «Не думайте, чтобы люди, хотя и святые, могли совершенно постигнуть все глубины Божии… Если же святой муж и говорит о вышеупомянутых мнениях, то не найдешь, чтобы он подтверждал слова свои, как бы имел утверждение свыше, но они проистекали из учения прежних его учителей, и он, доверяя знанию и премудрости их, не вопрошал Бога, истинно ли сие».

О несостоятельности ссылки на учение святого Григория Нисского для оправдания ереси всеобщего спасения говорил и святой Кириак Отшельник (VI в.), который, придя в Сукскую лавру, «пять лет провел в борьбе с последователями Оригена», и, когда святой Кирилл Скитопольский заметил, что оригенисты в качестве оправдания ссылаются на авторитет святителя Григория Нисского, говоря, что «учения о предсуществовании и о восстановлении безопасны», старец в ответ сказал, что учения их, среди которых и апокатастасис, – «не безопасны, но опасны, и вредны, и богохульны… Бог же через откровение указал мне грязь его ереси».

Святитель Герман Константинопольский также высказался отрицательно, но с допущением при этом поврежденности творений святителя Григория оригенистами: «Те, кому нравилась та нелепость, что будто для демонов и для людей, подверженных вечному наказанию, нужно некогда ожидать избавления… приступили к чистым и здравым его творениям и примешали темный и гибельный яд оригеновых бредней».

Святитель Марк Ефесский, приведя обширные выдержки из святителя Григория, восклицает: «Разве мы не правильно поступаем, что не принимаем на веру таковые слова святителя Григория Нисского, считая их или подложными или, если они даже и подлинные, не принимая их как противоречащие Писаниям и общим догматам?». «Святитель Григорий Нисский, будучи человеком, отступил несколько от правильного учения и то в то время, когда это учение было предметом спора и не было окончательно осуждено и отвергнуто противоположным учением, вынесенным на V Вселенском Соборе; так что нет ничего удивительного, что и сам, будучи человеком, он погрешил в точности (истины)… Но V Вселенским Собором такое мнение (о конечности мучения) признано из всех учений наиболее бесчеловечным и, как причиняющее вред Церкви и как ослабляющее старательных, предано анафеме… Итак, эти изречения, если и действительно сказаны чудным Григорием… никоим образом не убедительны для нас, взирающих на общее суждение Церкви и руководящихся Божественным Писанием, а не взирающих на то, что каждый из учителей писал, выражая как свое личное мнение».

Преподобный Максим Исповедник, отвергая мысль об апокатастасисе, считал, что у святителя Григория этот термин «употребляется в смысле восстановления познавательных сил человека в то состояние правильного отношения к истине, в каком они вышли из творческих рук своего Создателя».

Общее же церковное отношение в одной фразе выразил святитель Фотий Константинопольский: «То, что у святителя Григория, епископа Нисского, сказано о восстановлении (περι ?ποκαταστ?σεως), Церковью не принимается». Не принимается вне зависимости от того, интерполяции ли это еретиков, собственные ли это мысли древнего святителя или же неправильные трактовки его настоящих мыслей.

Так что согласное отношение святых отцов к особенностям эсхатологии святителя Григория Нисского вполне известно и не оставляет места ни для каких спекуляций: эти особенности были известны и осуждены.

Преподобный Исаак Сирин

Святый Исаак Сирин

Десять лет назад на русском языке состоялось издание «новооткрытого 2-го тома творений преподобного Исаака Сирина» в переводе игумена Илариона (Алфеева, ныне – епископа Венского и Австрийского). С большим интересом православные христиане восприняли появление перевода того, что представлялось как утраченные ранее творения известного и очень чтимого и любимого аскета и святого отца.

Однако прочтение новооткрытого текста вызвало серьезные недоумения. Для читателя, знакомого с 1-ым томом творений святого отца, невозможно было не заметить странные несовпадения. Так, если автор 1-го тома считает адские мучения вечными (С. 58), то автор 2-го называет такое мнение богохульным (С. 39). Если автор 2-го тома заявляет, что «смерть Господа нашего была не для искупления нашего от греха и не для какой-либо иной цели, а единственно для того, чтобы мир познал любовь, которую Бог имеет к твари» (С. 3), то у автора 1-го тома такого, мягко говоря, странного противопоставления не обнаруживается: «И Сам Христос по любви Своей к нам послушен был Отцу в том, чтобы с радостью принять на себя поругание… Посему-то Господь в ту ночь, в которую был предан, сказал: сия есть кровь Моя, яже за многих изливаема во оставление грехов» (С. 48). Если автор 2-го тома говорит, что даже если бы Адам и Ева «не нарушили заповедь, они все равно не были бы оставлены в раю навсегда» (С. 39), то для автора 1-го тома такое мнение невозможно, поскольку он считает, что рай, из которого был изгнан Адам «советом диавольским» есть «любовь Божия» (С. 83). Наконец, если автор 1-го тома ссылается, как на авторитеты, на святителей Григория Богослова и Кирилла Александрийского, то автор 2-го – на «блаженного» Феодора Мопсуестийского и «святого» Диодора Тарсийского.

Эти и другие несовпадения оказались замечены весьма многими людьми. На страницах православной печати в ряде работ были высказаны сомнения в том, что новонайденные тексты принадлежат перу великого подвижника Православия.

Но не столько сами несовпадения, сколько то, что одни и те же вопросы на страницах 1-го и 2-го томов решаются в совершенно разных ключах и исходя из разных предпосылок, является главным свидетельством того, что эти страницы не могут принадлежать одному автору.

Наиболее яркий пример – понимание того, что есть загробное наказание. Автор 2-го тома убежден, что это есть нечто внешнее по отношению как к самому мучимому, так и по отношению к Богу, Который будет «все во всем»; исходя из чего он делает вывод, что такое наказание исключает Божественную любовь, противоречит ей. Преподобный же Исаак Сирин, напротив, считает, что сама Божественная любовь является наказанием для нераскаявшихся грешников. При подобном подходе невозможно возникновение того противоречия, которое становится фундаментом «оптимистических» рассуждений автора 2-го тома.

Даже характер авторов обоих томов иной. Если преподобный Исаак Сирин предстает пред нами как богослов-мистик и тайнозритель, то автор 2-го тома скорее как богослов-теоретик.

В данной работе мы ограничимся только той проблематикой, связанной с «новонайденными сочинениями», которая имеет непосредственное отношение к нашей теме, оставив в стороне вопросы христологии и конфессиональной принадлежности преподобного Исаака Сирина.

Впрочем, что касается последнего вопроса, стоит привести пример из жизни старца Паисия Святогорца: «Однажды старец сидел возле монастыря Ставроникита и беседовал с паломниками. Один из них, выпускник богословского факультета, утверждал, что авва Исаак Сирин был несторианином, и повторял известное западное воззрение по этому вопросу. Старец Паисий пытался убедить богослова в том, что авва Исаак был не только православным, но и святым и что его аскетические слова исполнены многой благодатью и силой. Но богослов упрямо стоял на своем. Старец ушел в свою каливу огорченным и погрузился в молитву… По пути ему было видение: он увидел проходящий перед ним лик преподобных отцов. Один из преподобных остановился перед старцем и сказал: “Я Исаак Сирин. Я весьма и весьма православный. Действительно, в той области, где я был епископом, была распространена несторианская ересь, но я с ней боролся”… После этого старец в сентябрьской минее к тексту “28 дня того же месяца память преподобного отца нашего Ефрема Сирина” дописал своей рукой: “и Исаака Великого Исихаста, с которым поступили очень несправедливо”» .

О том, что святой Исаак был антинесторианином в своем учении и в жизни, пишет и настоятель афонского монастыря Ивирон. Интересно, что вышеупомянутое свидетельство старца Паисия объясняет некоторые недоговорки несторианских историков. В сочинении «Ketaba de Nakfuta», например, о святом Исааке написано, что он был епископом Ниневии только пять месяцев, после чего «оставил епископскую кафедру по причине, которую знает лишь Бог». Позднее, уже когда он подвизался в монастыре Раббана Шабура, святой Исаак «сказал три вещи, которые не были приняты общиной» и которые вызвали негодование у несторианского епископа Даниила из Бет Гармая. Борьба с несторианством и исповедание православных взглядов – это как раз то, что могло привести и к оставлению кафедры, и к возмущению со стороны несторианских монахов и клира. Подтверждение тому мы видим в старшем современнике святого Исаака – Мартирии (Сахдоне), который также, будучи епископом Персидской Церкви, исповедовал Православие, за что и был осужден несторианами. Кстати, подобное предположение о причинах удаления святой Исаака с кафедры уже высказывал русский патролог А.И. Сидоров.

Перейдем теперь к вопросу о конечности будущих мук в новонайденных сочинениях, приписываемых преподобному Исааку Сирину.

«Наиболее характерной особенностью эсхатологии преподобного Исаака является его вера во всеобщее спасение… Эта вера имеет мало общего с осужденным в VI веке Церковью учением Оригена, так как исходит из принципиально иных предпосылок. Исходным пунктом всех эсхатологических построений преподобного Исаака является не логическая необходимость восстановления всего тварного бытия в его первоначальном состоянии, но любовь Божия, которая превосходит всякую идею воздаяния и возмездия». Соглашаясь с тем, что исходные предпосылки мнения о конечности адских мук у Оригена и у Псевдо?Исаака Сирина действительно различны, нельзя согласиться с тем, что «это имеет мало общего с осужденным Церковью учением», поскольку на V Вселенском Соборе осуждена была как раз именно сама идея конечности мук, а не ее предпосылки.

Ссылаясь на сирийский вариант 1-го тома, епископ Иларион считает, что греческая версия подверглась позднейшей православной (либо монофизитской) правке. А.И. Сидоров на основании ряда косвенных свидетельств, напротив, склоняется к тому, что и 1-й, и 2-й тома имеют ряд несторианских интерполяций.

По нашему мнению, та специфическая интерпретация идеи «всепрощающей» Божией любви, являющаяся исходным пунктом эсхатологического богословия Псевдо?Исаака Сирина, встречается не только в 39–40 беседах, но является сквозной для всего 2-го тома и при этом ни разу не встречается в томе 1-ом. Либо 1-й том – целиком православный подлог, и тогда мы должны будем поставить вопрос о деканонизации преподобного Исаака, так как Церковь не может прославлять тех, кого она анафематствует, либо 2-й том – целиком несторианская подделка, и в таком случае необходимо оградить светлую память великого православного подвижника от еретической хулы. Вспомним, что в одной из бесед 2-го тома автор произносит анафему на православных (тех, кто не разделяет мнений Феодора Мопсуестийского)!

Пытаясь защитить свое мнение о принадлежности переведенных им текстов преподобному Исааку Сирину, епископ Иларион перечисляет то, что ему кажется «неопровержимыми доказательствами принадлежности обоих томов одному автору».

К ним он относит, во-первых, то, что «в сирийской рукописной традиции 2-й том мыслится как продолжение 1-го», во-вторых, что «две беседы из 2-го тома идентичны двум словам из 1-го», в-третьих, то, что «в тексте 2-го тома есть несколько ссылок на слова из 1-го тома». В-четвертых, то, что «один и тот же аскетический словарь используется в обоих томах. Это касается, в частности, таких терминов, как отшельник, безмолвие, подвижничество, сердце, ум, мысли, порывы, созерцание, откровение, озарение, уныние», а также «одинаковых идиом», таких как «духовная молитва, чистая молитва, сердечная молитва, духовное созерцание». Наконец, в-шестых, то, что «оба тома характеризуются сходным образным строем. В частности, в обоих томах используются морские образы: корабль, море, волны, плавание, кормчий, ныряльщик, жемчужины и прочие».

Однако при ближайшем рассмотрении выясняется слабость всех указанных аргументов. Что касается первого, то свидетельство несторианской рукописной традиции доказательством считаться не может, поскольку эта традиция сама нуждается в обосновании своей достоверности: она содержит многие псевдоэпиграфы. Среди них известна и направленная против Православия работа, надписанная также именем преподобного Исаака Сирина, которую сам епископ Иларион считает неподлинной, несмотря на «свидетельство рукописной традиции».

Что касается второго аргумента, то совпадение двух глав в 1-ом и 2-ом томах представляется скорее доказательством неподлинности 2-го тома, иначе с чего бы преподобный Исаак, будь он автором обоих томов, стал бы дважды повторяться? Относительно третьего аргумента приходится заметить, что указания, которые исследователь интерпретирует как ссылки на 1-й том, являются на самом деле ссылками автора 2-го тома на предыдущие главы этого же тома.

Что же касается употребления будто бы общего аскетического словаря и идиом, то нужно признать, что указанные примеры являются общими для всей подвижнической письменности, и на этом основании перу преподобного Исаака можно приписать едва ли не весь корпус текстов, ее составляющих. То же можно сказать и о приведенных морских образах, которые являются общими для всей христианской письменности, начиная с Нового Завета: глубина морская (Мф. 18: 6), волны (Иак. 1: 6; Иуд. 1: 13), песок морской (Рим. 9: 27), жемчужина (Мф. 13: 45–46), корабль и кормчий (Иак. 3: 4), плавание (Мк. 6: 48), кораблекрушение в вере (1 Тим. 1: 19) и пр.

Таким образом, ни один из перечисленных аргументов вовсе не является незыблемым. Вполне возможно, что если бы речь шла о менее скандальном тексте, подобных доказательств было бы и достаточно. Но когда существует немало содержательных поводов усомниться в аутентичности новонайденных сочинений и эти тексты вызывают немалое смущение среди православных верующих и заставляют коренным образом пересмотреть как само наследие автора, так и его место в святоотеческой письменности, тогда следует с особым тщанием, с особым благоговением, с особой ответственностью взвесить все «за» и «против» и проанализировать каждый аргумент, прежде чем давать окончательный ответ. Проблема, на наш взгляд, в том, что епископ Иларион дал чрезмерно поспешный ответ.

Преподобный Силуан Афонский

Преподобный Силуан Афонский

Во втором издании своего «Введения в православное догматическое богословие» в разделе, касающемся эсхатологии, епископ Иларион записывает в ряды «оптимистов» еще одного православного святого – преподобного Силуана Афонского: «Преподобный Силуан был весьма далек от оригенизма, однако мысль о мучениях грешников в аду была для него непереносимой. Именно поэтому он считал необходимым верить в возможность спасения всех людей и молиться об этом».

Однако здесь перепутаны две разные вещи. Одно дело – молиться о спасении всех, и Православная Церковь молится о «иже во аде держимых». Но совсем другое дело – утверждать и рационально обосновывать необходимость и неизбежность всеобщего помилования, а уже это Церковью вполне однозначно осуждается. И водимый Духом Святым преподобный Силуан эти две вещи никогда не путал.

«Слава Господу, что Он дал нам покаяние, и покаянием все мы спасемся без исключения, – писал преподобный и тут же добавлял: – Не спасутся только те, которые не хотят каяться, и в этом я вижу их отчаяние, и много я плачу, жалея их». Преподобный Силуан понимал, что «наша воля есть медная стена между нами и Богом и не дает с Ним сблизиться или созерцать Его милость». «Жалко тех людей, которые не знают Бога. Они не видят вечного света и по смерти идут в вечный мрак. Мы знаем об этом, потому что Дух Святый в Церкви открывает святым, что есть на небесах и что есть во аде». В свете процитированных слов попытку записать преподобного Силуана Афонского в сторонники ереси о конечности адских мук можно охарактеризовать как в лучшем случае недоразумение.

Некоторые «оптимисты» еще дерзают записывать в свои сторонники таких святых отцов, как святитель Григорий Богослов, преподобные Иоанн Лествичник и Максим Исповедник, говоря, что будто бы они тоже учили о конечности адских мук. Но это не что иное, как клевета, рассчитанная на людей, незнакомых со святоотеческими творениями. Достаточно посмотреть сочинения этих святых, чтобы убедиться, что они учили так же, как учит Церковь.

Святитель Григорий Богослов: «Бессмертная душа… будет вечно или наказываема за порочность, или прославляема за добродетель» (Третье слово).

Преподобный Максим Исповедник: «Подвиги в добродетели… бывают виновниками для нас Царствия Небесного, как страсти и неведение – виновниками муки вечной» (Главы о любви, 2. 34). «И сотворит Он отмщение Своим противникам, отделив, через святых ангелов, неправедных от праведных, проклятых от святых… И, как гласит истина божественных словес, Он воздаст на бесконечные и нескончаемые века праведное воздаяние каждому соответственно достоинству прожитой им жизни» (Мистагогия, XIV).

Преподобный Иоанн Лествичник: «Кто поистине стяжал память о вечном мучении и страшном суде… тот не возлюбит уже ничего временного… и без попечений и лености последует Христу, непрестанно взирая на небо и оттуда ожидая себе помощи» (Лествица, 2. 1). «Воспоминание о вечном огне каждый вечер да засыпает с тобою и вместе с тобою да восстает» (Лествица, 7. 21).

Кроме того, сторонники всеобщего спасения прибегают еще к одной выдумке: они утверждают, что будто бы греческое слово «α??νιος», употребляемое в Писании, а также и грекоязычными святыми отцами, означает на самом деле не «вечный» в смысле бесконечный, а просто «очень долгий», и потому будто бы когда говорится о «муке вечной», то имеется в виду, что она якобы все-таки не вечная, а конечная.

Подобными ухищрениями можно прельстить лишь тех людей, кто не имеет возможности их проверить. Не говоря уже о том, что данное утверждение несостоятельно само по себе: чтобы в том убедиться, достаточно заглянуть в любой словарь древнегреческого языка – процитированные выше слова святых отцов не оставляют никакого места для таких интерпретаций. Кроме того, относительно будущего наказания евангелистом употреблено точно такое же слово «α??νιος», какое употреблено и о будущем блаженстве: «И пойдут сии в муку вечную (κ?λασιν α??νιον), а праведники в жизнь вечную» (ζω?ν α??νιον) (Мф. 25: 46). И что же, считают ли «оптимисты», что Христово Царство будущего века тоже не вечное, а просто «очень долгое» и рано или поздно закончится, как и адские муки? И еще, как они объяснят, что это же слово «α??νιος» в Писании прилагается и к самому Богу, когда Он называется «вечным Богом» (Рим. 14: 25)? Неужели тоже станут утверждать, что это значит просто «очень долгий Бог»? Вот яркий пример того, до каких нелепиц и богохульств может довести людей упорное сопротивление истине.

Заключение

В данной работе мы привели целый ряд слов из Священного Писания, а также соборных постановлений: Римского, Александрийского, Иерусалимского и Кипрского Соборов 400 года, Константинопольского Собора 543 года, V Вселенского Собора, Латеранского Собора 649 года, Константинопольского Собора 1084 года, а кроме того высказывания таких святых отцов, как святители Ириней Лионский, Афанасий Великий, Василий Великий, Григорий Богослов, Иоанн Златоуст, Епифаний Кипрский, блаженный Иероним Стридонский, святой Юстиниан Великий, святитель Григорий Двоеслов, преподобные Кириак Отшельник, Варсонофий Великий, Иоанн Лествичник, Максим Исповедник, святитель Герман Константинопольский, преподобный Иоанн Дамаскин, преподобный Феодор Студит, святитель Фотий Константинопольский, преподобный Симеон Новый Богослов, преподобный Никита Стифат, преподобный Григорий Синаит, святители Симеон Фессалоникийский, Марк Ефесский, Игнатий (Брянчанинов), Феофан Затворник и преподобный Силуан Афонский, ясно утверждавших, что грядущее наказание грешникам – реальность, которой не будет конца, и что противоположное мнение ошибочно. Думается, что для тех, кто искренне желает узнать истинное учение Православной Церкви, этого более чем достаточно.

В заключение хочется отметить, что на попытки возрождения идей апокатастасиса в ХХ веке Церковь отреагировала точно так же, как в прежние века. Архиерейский Собор 1935 года, проходивший под председательством заместителя патриаршего местоблюстителя митрополита (впоследствии – Патриарха) Сергия (Страгородского) и посвященный учению протоиерея Сергия Булгакова, повторил:

«Нельзя забывать, что диавол уже не может обратиться, а равно и все ему всецело предавшиеся. Значит, рядом с “градом Божиим” и “вне” его (Откр. 22: 15) навеки останется область отвержения, “смерть вторая” (Откр. 21: 8). Откровение не знает апокатастасиса всей твари, а лишь обожение тех, кто будет со Христом. “Бог будет все” лишь в “сынах Царствия”, все во всех, чья воля сознательно отождествилась с волей Божией».

Апокатастасис

Апоката́стасис (др.-греч. ἀπο-κατάστᾰσις — «восстановление», от др.-греч. κατά-στᾰσις — «установление, учреждение, устроение») — понятие христианского богословия, использующееся в значении «восстановления» и в значении «восстановления всего», когда с ним отождествляется учение о всеобщем спасении. Впервые используется в Евангелиях: «Илия должен прийти прежде и устроить (греч. ἀποκαταστήσει) всё» (Мф. 17:11).

Учение о всеобщем спасении историческими церквями официально не признаётся, в отличие от некоторых протестантских деноминаций и неканонических православных юрисдикций. Идея апокатастасиса неофициально признаётся также некоторыми известными православными и католическими богословами.

Историческое использование термина

Слово «апокатастасис» в значении восстановления использовалось:

• св. Иустином Философом: «Христос пришёл для восстановления вольных и рабов, даруя одинаковое достоинство всем, кто соблюдает Его заповеди»;
• св. Игнатием Богоносцем, поздравляющим антиохийских христиан с тем, что у них «водворился мир, и восстановилось их малое тело» (Церковь после гонений);
• св. Иринеем Лионским, учившим, что «смерть, одолев человека, удалила от него жизнь и сделала мёртвым, — тем более Жизнь (то есть Христос), овладевая человеком, изгоняет смерть и восстанавливает человека живым Богу»;
• св. Феофилом Антиохийским, учащим о восстановлении животных в «первоначальный образ кротости» после духовного восстановления человека;
• св. Климентом Римским, желающим, чтобы Бог восстановил среди Коринфян единство и братскую любовь.

Отдельные положения апокатастасиса как учения о всеобщем восстановлении («восстановлении всего») впервые сформулировал Климент Александрийский. Так, он допускал конечность адских мук, возможность покаяния дьявола и всех грешников, предполагал, что адские муки могут быть очистительным огнём для падших ангелов и людей. Его ученик Ориген более детально развил представления о всеобщем спасении, связав его с рядом спорных предположений (предсуществование душ, спасение нечистых сил через Второе пришествие Иисуса Христа и т. д.).

Учение о всеобщем спасении также было предложено святителем Григорием Нисским. На Пятом Вселенском соборе, когда было осуждено учение Оригена, относительно православия свт. Григория не было высказано никаких сомнений. Отцы Собора, очевидно, не считали, что учение святителя содержит какие-либо черты оригенизма, поскольку в богословских построениях свт. Григорий исходил из совершенно иных, нежели Ориген, предпосылок, не разделяя учения Оригена о предсуществовании и перевоплощении душ. Шестой Вселенский Собор (681) включил имя свт. Григория в число «святых и блаженных отцов» (прав. 2), а Седьмой Вселенский Собор (787) назвал святителя «отцом отцов», подтвердив его значение как вселенского учителя веры.

Преподобный Максим Исповедник полагал, что у святителя Григория Нисского этот термин не имеет того смысла, который осуждён христианской церковью, а «употребляется в смысле восстановления познавательных сил человека в то состояние правильного отношения к истине, в каком они вышли из творческих рук своего Создателя».

В истории церкви проблема апокатастасиса не всегда решалась в рамках частного богословского мнения. Когда она оставалась в этих рамках, церковь соборно не осуждала взглядов сторонников апокатастасиса. Так, в течение долгого времени не были осуждены касавшиеся этой проблемы воззрения Оригена, а богословское мнение свт. Григория Нисского вовсе не подвергалось осуждению. Когда же эти взгляды становились привлекательными для многих христиан, например для монахов-оригенистов, Церковь подвергала их строгому осуждению. Учение о всеобщем спасении официально не признаётся в основном в православных церквах, в монофизитских деноминациях и в римо-католической церкви. В то время как вслед за Церковью Востока, которую Мартин Лютер, знакомый с её учением, ошибочно считал православной (намереваясь сблизиться с ней и с православием в целом), лютеранами вначале идея апокатастасиса не отрицалась. Но уже XVII артикул Аугсбургского исповедания разъясняет: «…в Конце Света Христос вновь придёт как Судия и воскресит всех мёртвых. Он дарует всем праведным и избранным вечную жизнь и вечную радость, неправедных же и порочных Он осудит на вечные муки. Наши церкви осуждают анабаптистов, полагающих, что будет конец наказаниям осуждённых и порочных людей». Кроме анабаптистов, лютеранами были осуждены меннониты, моравские братья, социниане и другие конфессии, признававшие учение о всеобщем спасении. Однако это учение проявилось и в последующей истории протестантизма, и некоторыми протестантскими церквями, а также в раскольничьих и сектантских деноминациях идея всеобщего спасения не отрицается. Также идея апокатастасиса неофициально признаётся некоторыми известными православными и католическими богословами. Но Фотий Константинопольский заметил: «То, что у святителя Григория, епископа Нисского, сказано о восстановлении (περι αποκαταστάσεως), Церковью не принимается».

Эсхатологическая судьба мира представлялась в духе апокатастасиса также в рамках гностического учения Василида Александрийского. В XIX—XX веках учение о всеобщем спасении было подхвачено универсалистами, которые есть во многих протестантских церквах, в том числе формально придерживающихся Аугсбургского исповедания.

Примечания

1. 1 2 Иванов М. С. Апокатастасис // Православная энциклопедия. — М. : Церковно-научный центр «Православная энциклопедия», 2001. — Т. III. — С. 39—46. — 752 с. — 40 000 экз. — ISBN 5-89572-008-0.
2. Фокин А. Р., Литвинова Л. В., Турилов А. А., Э. П. А., Лукашевич А. А., Шевченко Э. В. Григорий // Православная энциклопедия. — М. : Церковно-научный центр «Православная энциклопедия», 2006. — Т. XII. — С. 480—526. — 752 с. — 39 000 экз. — ISBN 5-89572-017-X.
3. Макарий (Оксиюк), митрополит. Эсхатология святого Григория Нисского. С. 575.
4. Photius. Bibliotheque. Ed. R. Henry, IV vol. Paris, 1965. P. 291a

Словари и энциклопедии

Христианство

Апокатастасис — ложное учение о всеобщем спасении

Апокатастасис — (греч. ἀποκατάστασις – восстановление, возвращение) – в истории христианской догматики наименование еретического учения о всеобщем спасении всех людей (греч. ἀποκατάστασις τῶν πάντων), в том числе и грешников и даже демонов. Согласно этому учению, грешные люди и демоны будут страдать во аде только до определенного времени, а затем будут восстановлены в своем первобытном состоянии. В Библии это выражение встречается единожды: …Которого небо должно было принять до времен совершения всего (греч. ἀποκαταστάσεως πάντων), что говорил Бог устами всех святых Своих пророков от века (Деян.3:21). Однако в Священном Писании данное выражение означает исполнение всех пророчеств и с идеей всеобщего спасения никак не связано.

Корни апокатастасиса следует искать в античном сознании, для которого было свойственно циклическое понимание времени и истории. Согласно античной идее вечного повторения (возвращения), исторический процесс представляет собой периодическое возвращение всего мира и человека в их первоначальное состояние.

На христианской почве похожие идеи впервые были высказаны Климентом Александрийским и получили обоснование в трудах Оригена. Последний насчитывал три причины, согласно которым мучения грешников не могут быть признаны вечными.

Во-первых, зло не субстанциально и, следовательно, заключает в себе самом начало саморазрушения.

Во-вторых, целью мира, по Оригену, является всеобщее восстановление (ἀποκατάστασις τῶν πάντων), т. е. возвращение мира и человека в первоначальное состояние, не предполагающее наличие зла.

В-третьих, Ориген считал, что искупительная жертва Спасителя имеет всеобъемлющую силу, которой не может противостоять никакая, даже демоническая, злая воля.

Впрочем, сам Ориген не настаивал на этом учении как безусловно истинном, рассматривая его как собственное богословское мнение.

Из числа отцов Церкви идеи апокатастасиса были близки свят. Григорию Нисскому, который развивал идеи, близкие к первому и третьему аргументу Оригена и считал, что зло, будучи «не сущим», но только лишенностью, недостаточностью добра, не может существовать вечно, а воплощение Сына Божия и Его искупительная жертва имеют силу уврачевать греховную волю не только человека, но и самого диавола.

До конца IV в. Церковь снисходительно относилась к идеям апокатастасиса, но увеличение числа адептов этого учения привело к осуждению Оригена и его взглядов сначала на Александрийском соборе 400 г., а затем на VI и VII Вселенских соборах.

Учение о всеобщем спасении было осуждено также Римо-Католической церковью (IV Латеранский собор, I Ватиканский собор) и последователями Лютера (Аугсбургское исповедание. XVII, 1–4).

Тем не менее в период Реформации идеи апокатастасиса вновь становятся востребованными в некоторых протестантских общинах (анабаптисты, социане и др.). В XVIII-XXвв. распространение идей светского гуманизма способствовало росту популярности учения о всеобщем спасении как в некоторых общинах (универсалисты в США в XVIII в.), так и среди отдельных богословов, причем не только протестантских (Ф. Шлейермахер и др.), но и православных, стремящихся представить гееннские мучения в относительном смысле, понимая «вечность» как некоторый «век», «эон», «период», пусть даже и весьма продолжительный, но все-таки конечный.

Несостоятельность идеи всеобщего спасения заключается не только в противоречии Священному Писанию, в котором прямо говорится о вечном характере мучений демонов и грешников (см.: Мф.3:12, 18:8, 25:41, 46; 2 Сол.1:9; Откр.14:11; Ис.66:24; Мк.9:43–48), но и в некоторых теоретических ошибках: циклическое понимание истории и смешение личного и природного аспектов в бытии свободно-разумной природы.

Понимание истории как циклического движения фактически лишает исторический процесс всякого смысла, в конечном счете даже воплощение Сына Божия и Его Крестная смерть оказываются при таком понимании излишними.

Ориген и другие адепты учения о всеобщем спасении не замечают того факта, что зло в мире относится не к сущностному, а личностному аспекту бытия. Зло, действительно, не есть особая природа, однако зло также не есть и только ущербность природы, но представляет собой состояние природы личностных существ, свободно отвернувшихся от Бога. Доктрина апокатастасиса фактически несовместима с христианским учением о свободе воли разумных существ, согласно которому направленность свободной воли может быть изменена только изнутри. Такое изменение не может быть навязано свободной воле извне, даже силой Божественного всемогущества. Любовь не может быть навязана насильно. Следовательно, Бог не может спасти человека без его свободного согласия.

Несостоятельным оказывается также и аргумент о несовместимости учения о вечном наказании демонов и грешников с христианским представлением о благости Божией, о несоразмерности между временными преступлениями и вечностью наказания за них. Данное рассуждение имело бы основание, если бы адские мучения являлись для грешников некоторым внешним наказанием или отмщением со стороны Бога. Однако страдания грешников не навязаны им внешней силой, они суть следствия их противоестественного, но тем не менее свободного выбора. Бог не желает чьей-либо гибели и хочет спасения всех людей (см.: 1 Тим.2:4). И участь грешников будет таковой вовсе не потому, что Бог желает их погибели, но потому, что сами они не приняли любви истины для своего спасения (2 Сол.2:10).

протоиерей Олег Давыденков

Голливудский Вавилон (англ. Hollywood Babylon) — восемнадцатый эпизод второго сезона американского телесериала «Сверхъестественное».

В роляхПравить

Главные ролиПравить

• Джаред Падалеки — Сэм Винчестер
• Дженсен Эклс — Дин Винчестер

Второстепенные ролиПравить

• Гэри Коул — Брэд Рэддинг
• Дон Старк — Джей Уайли
• Рейган Барнс — МакДжи
• Майкл Б. Сильвер — Мартин Флагг
• Элизабет Уитмер — Тара Бенчли
• Бен Рэтнер — Уолтер Диксон
• Эндрю Франсис — Рик Крейг (Броди)
• Морган Брайтон — Элиза Драммонд
• Р.Нельсон Браун — Фрэнк Джаффи/Джерард Сент-Джеймс
• Торранс Кумбс — Митч
• Эли Перрот-Армстронг — Кендра (Эшли)
• Грэм Даффи — Дейв
• Джерри Руссо — Билли Бирд
• Патришия Надд — ассистент
• Джули Пацвальд — экскурсовод
• Ли Грейам — помощник режиссёра

СюжетПравить

Загадочная смерть одного из членов съёмочной группы во время съёмок фильма ужасов приводит братьев Винчестеров в Голливуд. Когда Сэм и Дин появляются на съёмочной площадке, чтобы начать расследование, их ошибочно принимают за ассистентов, что им на руку, и они вливаются в команду.

Hell Hazers II The Reckoning

Продюсеры фильмов «Резня на кукурузном поле» и «Пикап-монстр», и режиссёр «Ангелов Чарли», «Ангелы Чарли: Полный вперед» и «Адского насмешника» представляют новый эксперимент в ужасе — «Адский насмешник 2: Расплата».

Дин разговаривает с актрисой по имени Тара Бенчли, которая последняя видела погибшего Фрэнка незадолго до его смерти. Выясняется, что его толком никто не знал, но у Тары есть его фотография. Дин узнаёт на фото актёра, они с Сэмом отправляются к нему домой и выясняют, что тот жив и здоров. Он рассказывает Винчестерам, что его наняли инсценировать таинственную смерть, чтобы пустить слухи о том, что на площадке обитают призраки.

Тем временем, съёмки фильма продолжаются. Исполнительный продюсер картины Брэд Рэддинг выходит, чтобы сделать звонок, и тут замечает фигуру бледной женщины с раной на шее. Она поднимается вверх по стропилам, маня Брэда за собой, и тот следует за ней. Несколькими мгновениями позже его тело падает сверху прямо на съёмочную площадку, и все видят, что он повешен.

Все приходят к выводу, что Брэд покончил жизнь самоубийством, и съёмки фильма продолжаются. Дину удаётся стащить рабочую запись фильма, и вместе с Сэмом они начинают просматривать видео в поисках каких-нибудь зацепок. После нескольких часов проверки плёнки Сэм вдруг замечает призрачную фигуру на заднем плане и узнаёт её. Оказывается, женщина была актрисой в 30-е годы, но продюсер уволил её, и она повесилась точно так же, как Брэд. Той же ночью Сэм и Дин отправляются на кладбище и выкапывают тело актрисы, недоумевая, почему именно сейчас её призрак решил мстить. Винчестеры посыпают её останки солью и поджигают.

Тем временем, новый продюсер картины Джей находится на съёмочной площадке, когда вдруг неожиданно гаснет свет. Он идёт разобраться в чём дело, и тут видит человека с разбитой головой. Тут включается огромный вентилятор, Джея затягивает в него, и он погибает.

На следующий день, узнав о смерти ещё одного продюсера, Сэм и Дин начинают подозревать, что происходит что-то странное, но они не понимают, почему. Просматривая в сотый раз запись фильма, Сэм вдруг понимает, что заклинание, которое произносит одна из актрис, на самом деле настоящее.

Сэм и Дин отправляются к сценаристу фильма Мартину, и он говорит, что заклинание — часть оригинального сценария, написанного одним из ассистентов — Уолтером. Винчестеры решают, что у Уолтера есть и мотив, и возможность отомстить за его исковерканную идею.

Мартин встречает Уолтера на площадке, тот обвиняет его, что он испортил его замечательный сценарий. С помощью талисмана Уолтер вызывает призрака, и тот пытается затянуть Мартина в работающий вентилятор. Тут появляются Дин и Сэм, отгоняют призрака и спасают Мартина. Уолтер велит им уйти, и когда они отказываются, он призывает ещё больше духов, которые становятся невидимыми, чтобы напасть неожиданно. Сэм использует камеру своего телефона, чтобы видеть призраков, и Дин стреляет в них. Сэм передаёт Мартину камеру и идёт остановить Уолтера. Тот разбивает талисман, чтобы тот не достался никому, но призраки, освободившись, нападают на Уолтера и убивают его.

Дин и Сэм уходят в закат, согласно традициям Голливуда.

Съёмки фильма продолжаются с некоторыми дополнениями Мартина, основанными на недавних событиях прошлой ночи, невольным участником которых ему пришлось стать — актёры пытаются обнаружить призраков с помощью камеры мобильного телефона.

Братья Винчестеры покидают Голливуд и отправляются навстречу новым приключениям. Перед уходом Сэм видит, как из трейлера Тары выходит Дин, за ним выходит сама Тара в халате и говорит, что Дин — лучший ассистент.

> Саундтрек Править

• Frank Sinatra — I’ve Got The World On A String
• Herb Alpert — Green Peppers

Цитаты Править

“

А может, призраки убивают, потому что фильм — фуфло? — Сэм выдвигает предположение, и Дин с ним соглашается, «Голливудский Вавилон»

”

Интересные факты Править

• Трейлер к фильму ужасов, который пытаются отснять в этом эпизоде, содержит фрагменты из других серий «Сверхъестественного» — кадры серии 1.11 «Пугало» представлены здесь как фильм «Резня на кукурузном поле» (англ. Cornfield massacre), а кадры серии 1.13 «Шоссе 666» — как фильм «Пикап-монстр» (англ. Monster truck). А из эпизода 2.04 «Трупы детям не игрушка» был взят кадр с разодранной крышкой гроба, на котором вырезано заклинание призыва мертвых.
• Во вступлении к эпизоду мы видим, как Таре Бенчли не удаётся сымитировать правдоподобный крик. Режиссёр предлагает ей посмотреть эскизы монстров для фильма, чтобы прочувствовать атмосферу, но актриса отказывается. Мелькнувшие на экране эскизы очень похожи на комикс «Призрачный гонщик» — героя вселенной Marvel, так же как и братья Винчестеры, охотившегося за нечистью, только использовавшего огненный хлыст, а не бензопилу.
• Тара Бенчли отзывается о сценарии фильма «Бугимен» как о «никудышном». Этот сценарий написал создатель сериала Эрик Крипке.
• В самом начале эпизода Сэм и Дин посещают экскурсию, во время которой гид сообщает: «Справа декорации городка, где снимается сериал «Девочки Гилмор» (2000), если повезёт, мы даже пообщаемся с актёрами». В этот момент, Сэм делает недовольное выражение лица. Ирония в том, что Джаред Падалеки, играющий Сэма Винчестера является одним из актёров этого сериала.
• Когда Дин говорит, что приехал отдохнуть и искупаться. Сэм отвечает, что погода здесь «как в Канаде». Сериал снимается в канадском городе Ванкувере.
• Ближе к концу серии, когда Дин, Сэм и Мартин забегают в хижину, спасаясь от призраков, Дин произносит: «Приезжай на побережье, соберёмся вместе, посмеёмся…». Это отсылка к фильму «Крепкий орешек», где Джон Маклейн произносит точно такую же фразу («Come out to the coast! We’ll get together, have a few laughs…»), спасаясь от террористов в вентиляционной шахте.
• Эпизод носит название песни американской рок-группы The Misfits.
• Режиссёра фильма «Адский насмешник 2: Расплата» зовут МакДжи, как и исполнительного продюсера сериала. Его роль в эпизоде сыграл Рэйган Барнс. Реальный МакДжи также появляется в этой серии — его можно увидеть стоящим за Сэмом и Дином в сцене, где съёмочная группа слушает режиссёра МакДжи.
• Это третий эпизод, в котором не появляется машина Дина — Chevrolet Impala.

Сверхъестественное — Сезон 2

Когда пробьёт мой смертный час • Все любят клоуна • Жажда крови • Трупы детям не игрушка • Саймон говорит • Выхода нет • Обычные подозреваемые • Блюз на перекрёстке • Кроатон • Травля • Игрушки • Ночной оборотень • Небеса обетованные • Рождённый под дурным знаком • Небылицы • Дорожные убийства • Сердце • Голливудский Вавилон • Блюз Фолсомской тюрьмы • Что есть и чему никогда не бывать • Ад срывается с цепи. Часть 1 • Ад срывается с цепи. Часть 2

• Вечны ли адские муки Юрий Максимов
• Апокатастасис в Священном Писании, у раннехристианских отцов Церкви и Оригена прот. Владимир Башкиров
• Учение об апокатастасисе до его осуждения на Вселенских Соборах прот. В. Башкиров
• Посмертное воздаяние митр. Иларион (Алфеев)
• Реально ли спастись? И как? Сергей Худиев
• Ложное учение о всеобщем спасении (апокатастасис) прот. Олег Давыденков
• «Эсхатология очищения» как синкретическая модель либерального богословия в XX веке диакон Илья Маслов
• Смеем ли мы надеяться на спасение всех? митр. Каллист (Уэр)
• Всеобщий суд протопр. М. Помазанский
• О муке вечной и о жизни вечной свт. Тихон Задонский
• Опровержение учения о всеобщем спасении на основании Священного Писания, трудов святых отцов и деяний Вселенских Соборов. К вопросу о вечных муках прот. Николай Баринов
• Ересь апокатастасиса: от истоков до современности О.П. Мартынов, О.В. Просняков
• Пятый Вселенский Собор о вечных мучениях иеродиакон Кассиан (Янушев)

Апоката́стасис Апоката́стасис (греч. ἀποκατάστασις – возвращение в прежнее состояние, восстановление) — 1) преображение мира, имеющее осуществиться по Божьему предначертанию при конце времён (Деян.3:19-21); 2) благодатное восстановление человека, совершаемое в лоне Православной Церкви; 3) восстановление людей Божественным действием при всеобщем Воскресении мертвых; 4) частное понятие, указывающее на всеобщность будущего духовно-нравственного восстановления людей (в том числе грешников), используемое в рамках не принятой Церковью концепции о конечности адовых мук.

Слово апокатастасис в значении восстановления использовалось:

— св. Иустином Философом: «Христос пришел для восстановления вольных и рабов, даруя одинаковое достоинство всем, кто соблюдает Его заповеди»;
— св. Игнатием Богоносцем, поздравляющим антиохийских христиан с тем, что у них «водворился мир, и восстановилось их малое тело» (Церковь после гонений);
— св. Иринеем Лионским, учившим, что «смерть, одолев человека, удалила от него жизнь и сделала мертвым, – тем более Жизнь (т. е. Христос), овладевая человеком, изгоняет смерть и восстанавливает человека живым Богу»;
— св. Феофилом Антиохийским, учащим о восстановлении животных в «первоначальный образ кротости» после духовного восстановления человека;
— св. Климентом Римским, желающим, чтобы Бог восстановил среди Коринфян единство и братскую любовь.

Отдельные положения будущего учения об апокатастасисе встречаются уже у Климента Александрийского. В частности, он допускал, что адские муки могут иметь очистительное значение для грешников.
Ориген более детально развил представления о всеобщем спасении. Эсхатологическое учение Оригена дошло до нас в несколько измененном виде, вследствии исправлений, внесенных в его произведение «О началах» Руфином. Тем не менее можно быть твёрдо уверенным в неправославности его эсхатологических взглядов, осужденных Церковью на 5-м Вселенском соборе. Ориген учил, что пребывая под действием адского огня все грешники очистятся; мера очищения каждого будет соответствовать мере его греховности; рано или поздно все разумные твари соединятся с Творцом.

В чём состоит учение о конечности адовых мук?

Это учение строится на ряде своеобразно истолкованых библейских выражений, в частности на утверждении, что Бог будет «все во всем» (1Кор.15:26-28), а также на предположении, что в силу Своих безграничных совершенств, таких как милосердие, высочайшая премудрость, любовь, Бог не попустит страдать грешникам вечно, но восстановит их посредством очистительного адского пламени, после чего все они, без исключения, соединятся в любви с Богом и с сонмом святых.

При этом подразумевается, что длительность пребывания каждого грешника в аду, после Дня Страшного Суда, будет зависеть от степени его личной греховности. Чем выше греховность, тем продолжительней будет и его мучение (см. подробнее: Вечны ли адские муки?).

В свое время идею о всеобщем восстановлении грешников выразил святитель Григорий Нисский. Впоследствии она вызвала множество нареканий со стороны отцов Церкви. До него похожую мысль отстаивал Ориген. Причем тот был уверен, что после определённого времени восстановятся даже и демоны, даже и сам изобретатель греха, сатана.

Оригенизм, как учение, был осужден на V Вселенском Соборе. Между тем, несмотря на это соборное определение учение о конечности адовых мук имеет немало сторонников и сегодня. Помимо богословской аргументации последователи этой доктрины опираются на авторитет святителя Григория Нисского, широко почитаемого в Церкви отца. Впрочем, возможно, ими движет и то, на что обращал внимание читателей ещё святитель Василий Великий, утверждая, что это учение есть результат диавольских козней и поддерживается некоторыми для того, чтобы успешней отваживаться на грех.

О вечности адовых мук предупреждал Сам Господь Иисус Христос (Мк.9:43), (Мф.22:13), (Мф.25:46). Впоследствии это положение нашло раскрытие в трудах целого ряда выдающихся пастырей Церкви. Достаточно ясно о нём говорится в «Чине анафематствований в Неделю Торжества Православия»: «Отвергающим бессмертие души, кончину века, суд будущий и воздаяние вечное за добродетели на небесах, а за грехи осуждение, — анафема».

См. также: СПАСЕНИЕ, РАЙ, АД

***

Сергей Худиев

Если исходить из того, что жизнь после смерти – реальна, нам придется допустить реальность ада. Это неизбежно – и давайте подробнее рассмотрим, почему.

Вот есть, например, злодеи из криминальной хроники, которые похищают, истязают и убивают женщин. Или детей. Ради удовольствия. Это совершенно реальные случаи. В итоге (будем надеяться) полиция их находит и изолирует от общества до самой их смерти.

Должна ли бесконечная милость Божия пустить их в рай – чтобы они вели себя в раю сообразно своим представлениям о желанном? Тогда это будет не рай. Должна ли милость Божия выставить их за дверь? Но тогда вы уже согласитесь, что чтобы сохранить рай раем, из него кого-то неизбежно придется выставить – и это не вопрос нехватки милости. Просто вы не можете иметь рай и нераскаянных злодеев одновременно в одном месте.

Конечно, злодеи – пример крайний. Но он о том, что открытый для всех и без требований покаяния рай тут же превратится в ад. Можно уточнять, кто именно будет выставлен за дверь – «изгнан вон», как говорит Господь Иисус, – но говорить «никто не будет», увы, нечестно. Кто-то будет изгнан вон, во тьму внешнюю – там будет плач и скрежет зубов.

А если никто не будет изгнан – плач и скрежет зубов будет внутри. Необходимо или «погубить губивших землю» (Откр.11:18), или они будут губить землю вечно.

Поэтому последний суд, окончательное разделение неизбежно – в Небесный Иерусалим «не войдет… ничто нечистое и никто преданный мерзости и лжи, а только те, которые написаны у Агнца в книге жизни» (Откр.21:27).

Если мы зададимся – несомненно, актуальным – вопросом о том, какое количество зла и греха может быть допущено в рай, чтобы он остался при этом раем, ответ очевиден и с точки зрения разума, и с точки зрения Писания – никакое. Как же нам попасть в рай?

А вот до этого вопроса нам и стоит дойти – потому что сам разговор о спасении приобретает смысл, когда мы осознаем реальность (и, хотя бы отчасти, серьезность) беды, от которой нам надлежит спастись.

Разговоры о том, что бесконечная милость Божия никого не оставит за дверью, всегда будут приниматься аудиторией с одобрением – но если мы подумаем пять минут, это бы не означало, что ада не будет. Это означало бы, что не будет ничего, кроме ада.

Любовь и милость Божия сохраняет Небесный Иерусалим – тем, что не пускает в него зло. И когда мы ясно осознаем этот факт – который, скажу еще раз, и настойчиво утверждается Господом в Евангелии, и очевиден с точки зрения разума – мы будем готовы говорить о спасении грешников, в котором и является милость Божия.

Бесконечная милость Божия простирается настолько, что Бог становится человеком в лице Иисуса Христа, умирает за беззакония беззаконных, чтобы приобрести им прощение, прощает всякого, кто раскаивается, преображает тех, кто доверился Ему, благодатью Святого Духа, искупает, очищает и вводит в рай грешников.

Но для этого нужно, чтобы они раскаялись, обратились к Богу и приняли это прощение и новую жизнь. Но для этого они должны согласиться.

А для этого христиане не должны скрывать истину – чтобы попасть в рай, нужно обратиться к Богу в покаянии и вере, возложить свою надежду на Иисуса Христа, проявить желание исправить свою жизнь и искать в этом помощи Божией.

Поэтому любой любящий и милосердный человек (и Господь Иисус, прежде всего) призывает грешников к покаянию.

Если нам, скажем, не хочется раздражать злодеев, мы можем им сказать, что не беда, Бог слишком добр, чтобы выставить за дверь кого бы то ни было. Но мы им скажем неправду. Они неизбежно окажутся за дверями.

Грешник может войти в рай, только приняв прощение и глубоко изменившись, – а для этого нужна не только милость Божия, но и капитуляция грешника перед этой милостью. Упорный, ожесточенный и нераскаянный грешник в рай не войдет – иначе это уже не будет рай.

Евангелие – слово благое, слово утешительное; но оно достигает нас (и других людей), когда мы признаем, что мы нуждаемся в спасении. Когда мы капитулируем, мы можем утешать себя и друг друга твердыми и несомненными обетованиями спасения, которые Писание дает всякому верующему во Христа. Когда мы упорствуем в нераскаянии, лучшее, что могут для нас сделать те, кто нас любит, – это предостерегать нас об опасности.

Источник: Православие и мир