Красная Пасха в Оптиной пустыни

Россия потеряла трех монахов, а получила трех Ангелов

Четырнадцать лет назад ликующее пасхальное утро Оптиной пустыни пронзил кипящий слезами крик молодого послушника: «Братиков убили! Братиков!..» Обагрилась кровью многострадальная земля, обагрилось и небо над монастырем, что видели в этот час, не зная о происшедшей трагедии, многие.

«Пасха красная, Господня Пасха», славимая в стихирах этого праздника праздников и торжества из торжеств, стала в буквальном смысле слова красной. Так и была названа воистину сотрясающая душу, вышедшая уже дополнительным тиражом книга писательницы Нины Павловой «Пасха красная». Трудно здесь избежать параллелей. Низкий поклон ей за великий труд.

Непроста эта земля. Всей России известен маленький городок Козельск, жители которого семь недель — до последнего оставшегося в живых — держали оборону против отрядов хана Батыя. «Злым городом» прозвали татары Козельск. А в XIV-XV веках в пяти километрах от города возникла Оптина пустынь, которая к XIX веку стала, по словам священника-ученого Павла Флоренского, «духовным фокусом русской жизни». Сюда стекались для утешения и руководства лапотные крестьяне и виднейшие люди страны. Здесь бывали Жуковский и Тургенев, Чайковский и Рубинштейн, братья Киреевские и Сергей Нилус, граф Лев Толстой и великий князь Константин Романов. Гоголь называл Оптину «близкой к небесам»; Достоевский, имея в виду преподобного Амвросия Оптинского, пытался в «Братьях Карамазовых» осознать, что такое старчество для России.

Богоборческий ХХ век тщился изничтожить старчество вместе с верой. Оптина была нещадно разорена, но ее исповедники и новомученики, восходя на свой крест, вопреки очевидному нацеливали духовных чад: «Вы доживете до открытия обители». И когда в 1988 году среди чуть прикрытых руин Оптиной была отслужена первая Божественная литургия, до конца не верившая в это баба Устя сквозь слезы радости воскликнула: «Дожила!»
Видя развалины и склад техники в храме, не верил в возможность возрождения монастыря, как признался автору этих строк, нынешний мэр Козельска, а тогда председатель колхоза имени Кирова Иван Богачев. Колхозные земли граничили с монастырскими. И монахи, трудно восстанавливая обитель, по словам Ивана Михайловича, «от души и сердца» работали и со своей землей. Результат поразительный: «Если мы на наших землях собирали по 25 центнеров с гектара, то монастырь — по пятьдесят!»
Первые годы восстановления Оптиной были временем чудес. И там почти не удивились приезду космонавтов, которые, оказалось, засняли из космоса сияние, вздымающееся именно над этой дивной точкой на земле. На увеличенной фотографии можно было различить поднимающуюся обитель и скит.
Но чудеса чудесами, а монашеский подвиг потому и зовется подвигом, что не многим он по плечу. В открывшуюся пустынь слетелось немало вдохновенных «молитвенников» — остались возросшие духовно, окрепшие вместе с родным монастырем. Трое братьев Оптиной пустыни, имена которых десять лет назад стали известны всей России — иеромонах Василий, инок Ферапонт и инок Трофим, — тогда были вроде бы одними из многих, а оказались избранниками Божиими.
На Страстной седмице один из московских священников (кандидат физико-математических наук, капитан дальней авиации) размышлял в проповеди о том, что сегодня для нас всех характерен общий грех — отсутствие благородства: в словах ли, делах ли. Забылось за последние долгие десятилетия, что мы все благого рода — христианского.
Трое Оптинских братьев отличались удивительным благородством даже во внешности. Безмолвный инок, сибиряк о. Ферапонт поражал какой-то нездешностью — то ли изящный венецианский паж, то ли, как ахали художники, «Тициан — точеные скулы, ярко-голубые глаза и золото кудрей по плечам».
Его стремительный, сверкающий щедрой радостью земляк о. Трофим, бывший общим любимцем монастыря, местных жителей и паломников, все делал настолько красиво, что им против воли любовались: «На трактор садится, будто взлетает… На коне летит через луг. Красиво, как в кино».
Художник, которого о. Василий попросил написать икону своих небесных покровителей — благоверного князя Игоря Черниговского, святителя Василия Великого и Василия Блаженного, — мысленно беседовал с ним. «Да, отец, в тебе есть благородство и мужество князя. Тебе, как Василию Великому, дан дар слова. И тебе дана мудрость блаженного, чтоб скрыть все эти дары».
Одарены же все три брата были богато. У отца Ферапонта (в миру Владимира Пушкарева) был великий талант учиться новому. Он, лесник по образованию, чего только не делал в монастыре, а уж резал кресты для пострига с фигурой Спасителя так, что художники учились у него. Отец Трофим (Леонид Татарников) умел все. Он был здесь старшим звонарем, пономарем, гостиничным, переплетчиком, маляром, пекарем, кузнецом, трактористом…
Отец Василий (Игорь Росляков), успешно окончив факультет журналистики МГУ и Институт физкультуры, писал хорошие стихи, обладал прекрасным голосом, в монастыре, помимо прочего, исполнял послушание летописца, вел катехизаторские беседы в тюрьмах, воскресную школу в Сосенском и школу для паломников в обители, был лучшим проповедником Оптиной. После его мученической кончины, заглянув в дневники, обнаружили, что мы потеряли одаренного духовного писателя.
И при этом все трое были истинными монахами — тайными, без фарисейства; молитвенниками, сугубыми постниками и аскетами, особенно последним в своей жизни Великим постом. И, по свидетельствам, все трое догадывались о своем скором уходе, будучи многими молитвенными трудами и восхождением по крутой духовной лестнице уже готовы к нему. Потому и избраны — нет, не убийцей, а Господом — на роль тричисленных (по образу Святой Троицы) новомучеников Оптинских, могучих, как уже выясняется, небесных ходатаев за обитель и всю Россию…
Могучими и высокими трое монахов были и при жизни. Инок Ферапонт пять лет в армии изучал японские боевые искусства и, говорят, имел черный пояс. Инок Трофим своими могучими ручищами кочергу завязывал буквально бантиком. Иеромонах Василий был мастером спорта международного класса, капитаном сборной МГУ по ватерполо, членом сборной СССР.
Да, официальному следствию известен один культпросветработник Николай Аверин. Однако накануне Пасхи в Оптиной действовала преступная группа, чему есть многие запротоколированные общественно-церковной комиссией подтверждения. Шли филигранная техническая подготовка и психическая атака: священникам подбрасывали «подметные письма» с гробами, а вся округа знала, что монахов собираются «подрезать».
Все трое братьев были убиты на послушаниях: звонари о. Трофим и о. Ферапонт во время пасхального звона, о. Василий по дороге на исповедь в скит. Все было продумано. Но убийца не учел той великой христианской любви, ради которой и ушли в монастырь трое прекрасных молодых людей. Первым, мгновенно, был убит о. Ферапонт. Но тут же пронзенный о. Трофим все-таки подтянулся на веревках и ударил в набат, на миг, последним своим дыханием подняв по тревоге монастырь.
Тем же мечом с гравировкой «сатана 666», так же предательски, в спину, был смертельно ранен отец Василий. Однако с момента набата сюда уже бегут люди. И 12-летней девочке Наташе дано было увидеть, как вдруг исчезло на время страдание с обращенного в небо лица батюшки и он дивно просветлел… Целый час уходила из него жизнь. Все его внутренности были перерезаны. В таких случаях, говорят врачи, люди страшно кричат от боли. Отец Василий молился. И с ним молилась, заливаясь слезами, Оптина. А в его лице, как сказал на панихиде 18 апреля нынешнего года духовник монастыря схиигумен Илий, уже отражалась временами пасхальная, воскресенская радость…
Сюда, в Оптину и Козельск, на дни памяти новомучеников Оптинских собрались представители всей России. Десять лет назад оптинский священник сказал: «Мы потеряли трех монахов, а получили трех Ангелов». Свидетельства их помощи множатся чуть ли не с каждым днем: исчезают раковые опухоли, излечиваются пьяницы и наркоманы, устраиваются самые сложные дела, а появившийся вдруг о. Трофим выводит из сжавшегося кольца чеченских бандитов единственного оставшегося в живых солдата.
Убийцы тогда добились обратного эффекта. В онемевшую Оптину приехали лучшие звонари страны, к колоколам тянулись подростки и даже многочисленные бабушки о. Трофима, которых он так радостно опекал. А после сорокового дня, пришедшегося на Вознесение Господне, многие, до того не помышлявшие о монашестве, ступили на путь воинов Христовых.
Россия пробуждается, народ вспоминает о своих корнях. И нынешней Пасхой в переполненных храмах Москвы и Санкт-Петербурга, как и по всей стране, снова прозвучали победные слова: «Смерть, где твое жало? Ад, где твоя победа?»

Калужская область Город Козельск Монастырь Оптина пустынь

Здания Свято-Введенского ставропигиального мужского монастыря, более известного как Оптина пустынь, были переданы в ведение РПЦ в ноябре 1987 года. Скоро в возвращенную церкви обитель в Калужской области потянулись паломники со всей России: воцерковленных православных привлекала слава канонизированного на следующий год оптинского старца Амвросия Оптинского (1812-1891), интеллигенцию — имя Достоевского, который искал здесь утешения после смерти своего трехлетнего сына Алеши и вывел преподобного Амвросия в «Братьях Карамазовых» под именем Зосимы, неформальную молодежь подкупало небрежное упоминание Оптиной в одном из первых больших интервью культового тогда Бориса Гребенщикова.

В июле 1988-го, когда братия монастыря кроме наместника насчитывала лишь двух иеромонахов, двух иеродиаконов и четырех послушников, здесь отслужили первую литургию, которая запомнилась очевидцам «такой волной благодати, что незнакомые люди, как родные, бросились обнимать друг друга». В еще не отстроенной после десятилетий запустения (при советской власти здесь располагалось профтехучилище, в котором готовили механизаторов) обители в те годы царит атмосфера экзальтации: паломники называют ее «страной чудес», и, возвращаясь домой, охотно делятся рассказами об особой благодати этого места и окружающих его чудесах и знамениях.

Ездить сюда становится модно — несмотря на спартанские условия в отведенном для гостей корпусе скита, почти армейскую дисциплину и пугающую строгость оптинских исповедников. Под руководством монахов паломники выполняют «послушания»: трудятся на восстановлении монастырских стен, мастерят мебель, таскают воду, заготавливают дрова, работают на кухне. «При обители тогда жили подростки — из тех, кого в наше время называют «хиппи», а в старину называли «бродяжки». Сироты, полусироты, они с 8—12 лет бродяжничали от притона к притону, где ребенку вместо молока давали наркотик и шприц. И прилепились они к обители еще не по избытку веры, но скорее по тому инстинкту, по какому замерзающие воробьи жмутся в морозы к теплому жилью. В Оптиной их так и называли — наши «воробушки»», — описывала сложившуюся вокруг монастыря общину молодых волонтеров-«трудников» литератор Нина Павлова.

Жители окрестных деревень, впрочем, относились к вернувшимся в эти места священнослужителям по-разному. Однажды в начале 1990-х на стене обители появилась издалека заметная черная надпись «МОНАХИ — ПСЫ ****** «, но кто именно ее оставил, неизвестно.

Идиллия в Оптиной неожиданно прервалась в апреле 1993 года, на Пасху, когда в монастыре было совершено тройное убийство.

Василий, Трофим и Ферапонт

Выпускник журфака МГУ москвич Игорь Росляков приехал в Оптину пустынь в год, когда восстановление монастыря только начиналось. Священнослужители отмечали, что молодой послушник — человек старательный, молчаливый и скромный: любую работу он выполнял безотказно.

В университете Росляков учился прилежно. Старший преподаватель факультета журналистики Тамара Черменская отзывалась о нем как об очень талантливом юноше. «Студенты в те годы увлекались дзен-буддизмом, и с Запада шел поток философской литературы, замешанной на оккультизме. Я постаралась, чтобы этот яд не коснулся души Игоря, благо, что при его потребности советоваться сделать это было легко», — делилась воспоминаниями воцерковленная преподавательница. Росляков стал частым гостем в ее доме, однако, утверждает Черменская, в православие студента обратила не она — со временем Росляков якобы сам потянулся к вере.

Первой перемены в сыне заметила его мать. Неожиданно Игорь, до того кропотливо собиравший домашнюю библиотеку, вынес из дома все книги Льва Толстого: «Мама, да он же еретик!». Толстого заменили сочинения святителя Игнатия Брянчанинова, молодой человек стал ходить на церковные службы, а потом уехал в Оптину пустынь.

Лишь спустя несколько лет после того, как Росляков поселился в монастыре, случайно выяснилось, что в миру Игорь был капитаном сборной МГУ по водному поло — кто-то из паломников нашел его фотографию с кубком в газете «Известия». В Оптиной молодой послушник держался обособленно и о своей прошлой жизни не распространялся. По словам насельников монастыря, он приложил много сил для восстановления обители и вскоре стал иноком, а затем и иеромонахом, приняв имя Василий.

Подпись

Полной противоположностью Рослякову был Леонид Татарников, позже нареченный иноком Трофимом. Братия и прихожане хорошо его знали — молодой человек, приехавший в Оптину в августе 1990 года из Бийска, выделялся живостью характера; он быстро сновал по монастырю и, не мешкая, брался за любую работу. В миру Татарников успел сменить несколько профессий — после службы в танковых войсках поработал в Сахалинском рыболовстве, занимался художественной фотографией, побывал фотокорреспондентом в районной газете, сапожником, пастухом и пожарным. Родственникам свой уход в монастырь он объяснил знамением: видел, как от одной из икон в храме исходит ослепительный свет, и слышал неземной голос.

Будучи человеком нетерпеливым, Татарников спешил стать монахом. В Оптиной вспоминали, что как-то раз он пришел просить, чтобы постриг совершили поскорее. «А может, тебя сразу в схиму постричь?» — спросил его иерей, к которому он обратился. «Батюшка, я согласен!» — воскликнул тогда Татарников. За это — или какую-то другую провинность — Татарникову на два месяца отказали в проживании в стенах монастыря. Молодой человек поселился в землянке неподалеку, но не пропустил ни одной службы. В обители он заведовал паломнической гостиницей, работал звонарем, переплетчиком и чинил часы.

Меньше, чем через год после приезда, Татарников добился своего и принял постриг под иноческим именем Трофим. «Трофим был духовный Илья Муромец, и так по-богатырски щедро изливал на всех свою любовь, что каждый считал его своим лучшим другом. Я — тоже. Он был каждому брат, помощник, родня», — вспоминал о Татарникове игумен Владимир.

Еще один будущий насельник Оптиной — сибиряк Владимир Пушкарев — появился в монастыре в июне 1990 года, преодолев пешком 75 километров от Калуги. Местные утверждают, что, дойдя до ворот монастыря, он не стал стучать, а встал на колени и так стоял до самого утра, терпеливо дожидаясь, пока его впустят.

Уроженец Новосибирской области, Пушкарев прослыл в монастыре человеком замкнутым — много часов он просиживал в собственной келье или столярной мастерской. Художник-резчик Сергей Лосев, работавший тогда в монастыре, говорил, что в Пушкареве «чувствовался огромный внутренний драматизм и напряженная жизнь духа, какая свойственна крупным и сложным личностям». «Что за этим стояло, не знаю. Но это был человек Достоевского», — говорил о сибиряке Лосев.

Неожиданно хорошие отношения у этого немногословного человека сложились с околомонастырскими «воробушками» — молодежь ему доверяла и охотно училась резьбе по дереву. За полтора года до гибели Пушкарев стал иноком и принял имя Ферапонт. Он стал заведовать столярной мастерской: резал кресты, готовил доски для икон, делал мебель.

Пасха-93

Убийству иеромонаха и иноков в Оптиной пустыни, вспоминали верующие очевидцы, предшествовали знамения, а сами монахи как будто предчувствовали приближавшуюся смерть. Летом 1992 года инок Трофим якобы обратился к одной из паломниц: «Лена, чего киснешь? Жить осталось так мало, может быть, год. Унывать уже некогда. Радуйся!». И с этими словами, утверждала паломница, вручил ей букет полевых цветов. Местный житель Николай Жигаев рассказывал, что и в разговоре с ним Татарников предсказывал свою скорую гибель. «Сердцем чую. Но полгода еще проживу», — приводил слова монаха Жигаев.

Уже после убийства в монастыре заговорили, что Великим постом к иноку Трофиму в переплетную мастерскую приходил незнакомый мужчина, заявлявший, что «монахов надо убивать». На предложение успокоиться и пообедать в стенах обители неизвестный не отреагировал и пообещал, что скоро церковников начнут «резать». «Ты наш, наш!» — якобы повторял гость, ухватив на прощанье инока за руку.

В Оптиной вспоминали, что сразу несколько послушников внезапно поранились в алтаре накануне Пасхи, а под вечер Страстной субботы над монастырем стояло странное марево — «воздух будто дрожал, контуры предметов двоились, а сердечники хватались за сердце». Необычные атмосферны явления на Пасху местные жители, как говорят, видели и раньше — перед аварией на Чернобыльской АЭС.

Пасхальная литургия 18 апреля 1993 года закончилась около пяти утра. Монастырские автобусы увезли из Оптиной пустыни жителей окрестных деревень, с ними уехали и милиционеры, охранявшие участников богослужения. Обитатели монастыря и паломники отправились в трапезную. Отец Василий, которому предстояло провести еще две службы, лишь немного посидел за столом и, поздравив всех с Христовым Воскресением, поднялся к себе в келью.

Инок Трофим (Татарников) с родственниками

К шести часам утра монастырский двор опустел. Последним уходил в скит игумен Александр, встретивший по дороге инока Трофима. «Благословите, иду звонить», — попросил Трофим и, получив благословение, отправился в сторону звонницы.

С крыльца храма Трофим увидел инока Ферапонта. Они вместе встали к колоколам, когда Ферапонт вдруг упал на деревянный настил, пронзенный насквозь длинным ножом. Затем удар в спину настиг инока Трофима, но перед смертью он сумел подтянуться на веревках к колоколам и ударить в набат. Затем тело молодого человека обмякло, и звон резко оборвался. Иеромонах Василий направлялся в это время исповедовать паломников в скит, но, услышав звук набата, повернул к колоколам и пошел навстречу убийце.

«Это случилось на Пасху в 6.15 утра. Мы разговлялись за чаем в иконописной мастерской, когда благовест колоколов вдруг оборвался и раздался тревожный звон. “Какой странный звук, — сказал Андрей, разливая чай. — Скорее набат”. А я еще подумала с досадой: “Вечно Андрей со своими шуточками — ну, какой же набат? Пасха ведь!”», — рассказывала потом иконописец Тамара Мушкетова.

Первой к упавшему отцу Василию подбежала двенадцатилетняя Наташа Попова. За два года до этого девочку из Киева привезли в Оптину пустынь родители. Иеромонах лежал на дорожке возле ворот скита. Четки при падении отлетели в сторону. «Почему он упал, я не поняла. Вдруг увидела, что батюшка весь в крови, а лицо искажено страданием. Я наклонилась к нему: “Батюшка, что с вами?”. Он смотрел мимо меня — в небо. Вдруг выражение боли исчезло, а лицо стало таким просветленным, будто он увидел ангелов, сходящих с небес», — рассказывала потом Попова.

В седьмом часу утра, когда в скиту началась литургия, в храм ворвался молодой послушник Алексей, кричавший: «Братиков убили! Братиков!». Умирающего иеромонаха перенесли в храм, положив возле раки с мощами преподобного Амвросия. Бледный священнослужитель уже не мог говорить и, судя по движениям губ, сосредоточенно молился. «Он молился до последнего вздоха, и молилась в слезах вся Оптина. Шла уже агония, когда приехала “скорая”. Как же все жалели потом, что не дали отцу Василию умереть в родном монастыре!» — пишет в своей книге Нина Павлова. Священник скончался по дороге в больницу.

Местные жители отмечали, что после убийства монахов в Оптину пустынь как будто вернулась зима — задул холодный ветер, пошел дождь, а потом снег. Люди собрались у залитой кровью звонницы, плакали и молились за убитых монахов.

«Сатана 666»

«Так, осмотр начинается. В центральном месте, рядом с деревянной скамейкой, покрытой зеленым байковым одеялом в белую клетку лежит труп… Это отец Василий? А, это инок Ферапонт», — прокурор-криминалист Лариса Гриценко проводит осмотр места преступления, пока ее коллега фиксирует происходящие на видеокамеру.

Сотрудники правоохранительных органов идут по двору и недалеко от места убийства находят армейскую шинель — военные пожертвовали монастырю большую партию обмундирования, такие шинели раздавали прибывшим паломникам. Убийца повесил свою на колья деревянного забора.

«В кармане обнаружен нож. Александр Васильевич, как его назвать? Нож по типу кинжала, около ручки выбиты три шестерки», — продолжает Гриценко. Еще один длинный меч с обмотанной изолентой рукоятью находят у монастырской стены. Именно этим оружием, как выяснят эксперты, монахам и были нанесены смертельные раны. На клинке меча неумело выгравирована надпись «Сатана 666».

Позже следователи установят, что убийство было тщательно спланировано: местные жители расскажут им, что перед Пасхой неизвестный мужчина приходил в монастырь и подолгу сидел на корточках у звонницы. У восточной стены обители найдут сложенную ступеньками поленницу — по этой заблаговременно сложенной лестнице нападавший скрылся с места убийства, оставив на виду шинель с документами монастырского кочегара в кармане, чтобы сбить следствие со следа.

Отпевание убитых в Оптиной пустыни.

Напасть на след убийцы удалось спустя два дня — лесничий из соседней деревни сообщил милиции, что к нему в дом вломился вооруженный обрезом двуствольного ружья мужчина, которого, впрочем, удалось успокоить с помощью спиртного. Неизвестный поел, выпил, попросил чистую одежду и через полчаса покинул жилище, не тронув никого из семьи лесника. С его слов был составлен фоторобот странного визитера.

«В это время случайно в РОВД заходила женщина, которая опознала этого человека. Назвала его фамилию, сказала, как его зовут и сказала, что они с ним живут в одной деревне», — рассказывал эксперт-криминалист Дмитрий Осипов. Так правоохранительным органом стало известно имя подозреваемого — им оказался 32-летний житель села Волконское Николай Аверин, 1961 года рождения. Позже вину Аверина подтвердила дактилоскопическая экспертиза — отпечаток его пальца сохранился на третьем слое изоленты, которой была обмотана рукоятка меча. Вскоре он был задержан в райцентре Козельск — Аверин, несколько дней скрывавшийся в лесу, приехал к своей тетке и, не понимая, что за ее домом уже наблюдают, спокойно лег спать.

Как объясняли позже в прокуратуре, убийца прошел службу в Афганистане и «приехал домой без единой царапины, но со сломленной психикой». Впервые в поле зрения милиции он попал летом 1990 года, когда вместе с приятелем попытался изнасиловать пожилую женщину. Но мужчины тогда извинились, пенсионерка простила их и отозвала заявление.

В апреле 1991 года Аверина вновь обвинили в попытке изнасилования. На этот раз он сильно избил женщину; дело против него рассматривалось в Козельском районном суде. Проведенная психиатрическая экспертиза показала, что обвиняемый страдает шизофренией, а поэтому должен быть направлен на принудительно лечение. До февраля 1992 года Аверин находился в Москве в психиатрической больнице имени Ганнушкина, после чего вернулся домой к родителям.

В окрестностях Оптиной пустыни утверждали: Аверин обещал убить монахов задолго до того, как ему удалось воплотить свой замысел. В колхозной мастерской вспоминали, как перед Пасхой убийца зашел заточить меч на станке, выставив выпивку.
— Николай, на кого зуб точишь — на будущую тещу? — пошутил кто-то из мастеров.
— Нет, монахов подрезать хочу, — якобы отвечал Аверин.

С работниками мастерской беседовал и 29-летний следователь по особо важным делам прокуратуры Калужской области Александр Мартынов, расследовавший убийство оптинских монахов. Там рассказали, что Аверин был не единственным, кто обращался к ним с подобного рода заказами: мода на «сатанинскую» символику в Калужской области будто бы возникла после телевизионного показа фильма «Омен» — триллера 1970-х годов о пришествии Антихриста.

Летчики аэродрома сельхозавиации, где перед убийством работал Аверин, вспоминали, как он демонстрировал им меч, которым позже убил монахов, заявляя: «Я еще прославлюсь на весь мир!». Аверин, отмечали они, был при этом совершенно трезв, да и вообще не пил, хотя активно приторговывал водкой.
Одновременно в монастырь шли анонимные письма с угрозами. Один из священнослужителей якобы получил две фотографии гроба и обещанием убить его «золотым шомполом в темя». А незадолго до Пасхи некий человек, вспоминали очевидцы, прокричал в храме: «Я тоже могу быть монахом, если трех монахов убить!».

Приговор Аверину

Три гроба поставили в храме перед открытыми Царскими вратами, плачущие люди подходили к ним со словами: «Христос воскресе, отец Василий!», «Христос воскресе, Трофимушка!», «Христос воскресе, отец Ферапонт!». Прихожане клали в гробы освященные пасхальные яйца.

По итогам судебного рассмотрения убийца монахов был признан невменяемым. Версия о том, что Аверин состоял в некоей секте сатанистов или был приверженцем оккультного учения, была полностью опровергнута следствием.

Из материалов дела известно, что Николая Аверина с детства мучили безотчетные страхи, он боялся спать в темноте. После возвращения с войны мужчина уверовал и, по словам его родителей, проводил много времени в храме, иссушая себя постами, и вскоре начал «слышать голоса». В какой-то момент Аверин объявил родственникам, что на самом деле он — Иисус Христос. Но позже голос, звучавший в его голове, принялся издеваться над несчастным: он заставлял мужчину против воли биться головой о стену, есть бумагу и выбрасываться из окон. Аверин несколько раз вскрывал себе вены. Постепенно в его сознании оформилась и окрепла мысль, что бог желает ему зла, а, следовательно, заступничества следует искать у сатаны. Аверин решил мстить жестокому богу, уничтожая его воинство — монахов.

По словам опрошенных свидетелей, в быту убийца производил впечатление спокойного, вежливого, безобидного человека «со странностями». Он неплохо ориентировался в житейских реалиях, а в делах проявлял разумность.

Николай Аверин дает интервью телепередаче «Приговоренные пожизненно».

Родители Аверина показали, что их сын не раз приходил в Оптину Пустынь и беседовал с монахами; те упрекали его в гордыни и советовали лечиться. Следуя этому совету, Аверин обращался к врачам и экстрасенсам, но безуспешно.

В медицинском заключении, которым подследственный признавался невменяемым, отмечалось, что Аверин не отдает себе отчета в собственных действиях и не может руководить ими. Он одержим бредовыми идеями и нуждается в принудительном лечении, поскольку представляет особую социальную опасность, заключили врачи. Аверин был заключен в психиатрическую клинику.

«Бога я не мог достать, потому что его не достанешь. Это машина самая коварная и, грубо сказать, самая чистая во вселенной. Я могу повторить, что они умерли достойной смертью», — объяснял Аверин в интервью съемочной группе Вахтанга Микеладзе, снимавшего цикл передач «Приговоренные пожизненно». Не понравилось Аверину лишь то, что двое из троих монахов «не по мужски ушли» — перед смертью кричали, как женщины. «Зла у меня на них никакого не было, на этих ребят. Я же не убил кого-то в корыстных целях, не отобрал деньги, вы понимаете», — объяснял Аверин.

Вопреки версии следствия, в монастыре ходили слухи, что Аверин убивал монахов не в одиночку, а в Оптиной действовала целая группа сатанистов, целью которой было устрашение православных верующих. Две паломницы, издалека видевшие, как упали зарезанные Трофим и Ферапонт, вспоминали, что рядом с ними якобы стояли двое мужчин, и один из них сказал: «Только пикните, и с вами будет то же». В церковных кругах вдруг вспомнили о тайных орденах, человеческих жертвоприношениях и «психических атаках СС», которые, по слухам, применялись против советских войск во Вторую мировую.

Обидело православную общину и то, что следователи искали убийцу в первую очередь внутри Оптиной, подозревая кочегара и других насельников. Но сильнее всего задевали чувства верующих последовавшие за трагедией газетные публикации — сначала журналисты предположили, будто убийство было совершено на почве гомосексуальной страсти, а затем представили Аверина как лишившегося разума героя войны.

«Пресса дружно сделала из Аверина героя-афганца и объявила его “жертвой тоталитаризма”. Судмедэкспертизы еще не было, но пресса уже ставила свой диагноз: “психика молодого человека не выдержала испытаний войной, в которую он был брошен политиками” (газета “Знамя”). “Искореженная нелепой войной душа молодого крепкого парня, оставленного без моральной поддержки, металась” (“Комсомольская правда”). Можно привести еще цитаты», — негодует Нина Павлова на страницах своей книги. Она же утверждает, что в боевых действиях Аверин на самом деле никогда не участвовал: в 1981 году он, окончив Калужское культпросветучилище, работал в Доме культуры Волконска, в эти же годы он прошел курсы подготовки шоферов. «Каждый, кто получал права, знает, что для этого требуется справка психиатра об отсутствии психических заболеваний. Такую справку Аверину дали, и до дня убийства он ездил на личной машине», — замечает автор.

Когда дело об убийстве оптинских монахов было закрыто, общественно-церковная комиссия провела самостоятельное расследование, выводы которого затем опубликовала газета «Русский вестник». «У комиссии есть данные, что в убийстве участвовало не менее трех человек, которых видели и могут опознать свидетели», — говорилось в заключительном отчете. Однако требования православной общественности о повторном расследовании дела и проведении независимой психиатрической экспертизы были проигнорированы.

«Но сколь неправеден суд человеческий, столь взыскателен Суд Божий. И когда в Оптиной стали собирать воспоминания местных жителей, то оказалось, что среди тех, кто разрушал монастырь в годы гонений, нет ни одного человека, который бы не кончил потом воистину страшно», — мрачно замечает Павлова.

Клинок, которым Аверин убил отца Василия и иноков Трофима и Ферапонта, в настоящее время хранится в музее МВД в Москве. О том, где сейчас пребывает сам Аверин, ничего не известно. Передача Вахтанга Микеладзе, вышедшая на ДТВ в 2009 году, была последним его упоминанием в СМИ.

В разговоре со съемочной группой Аверин тогда держался спокойно и уверенно. Он говорил, что нисколько не раскаивается в содеянном и вряд ли когда-нибудь раскается.

«Идет война между богом и сатаной, я, можно сказать, был одним из лучших его учеников. Я против бога, да, и рад, что я с сатаной. Потому что я — добро», — улыбался, глядя в камеру, Аверин.

Трофим (Татарников)

Инок Трофим

Леонид Иванович Татарников

Дата рождения:

4 февраля 1954

Место рождения:

посёлок Даган, Тулунский район, Иркутская область

Дата смерти:

18 апреля 1993 (39 лет)

Место смерти:

Оптина пустынь

Инок Трофим (в миру Леонид Иванович Татарников; 4 февраля 1954, посёлок Даган, Тулунский район, Иркутская область — 18 апреля 1993, Оптина пустынь) — монах Русской православной церкви, один из трёх иноков, убитых в Оптиной пустыни в пасхальное утро 1993 года (двое других — иеромонах Василий и инок Ферапонт).

Биография

Семья

Прадед инока по материнской линии, Кузьма Захарович, был верующим человеком. До революции он служил в Москве при дворе Николая II. После событий 1917 года, спасаясь от преследований советской власти, переехал с семьей сначала в Белоруссию, а затем в Сибирь. Родители инока, Иван Николаевич и Нина Андреевна Татарниковы, поселились в небольшом сибирском посёлке Даган. Здесь у них и родился старший сын и будущий монах Оптиной пустыни.

Детство

Вскоре после рождения сына отец был призван на военную службу, а мать с ребёнком переехала к своей маме, где осталась жить до возвращения мужа. Ребёнок был очень беспокойным, постоянно плакал. Однако после крещения — с именем Леонид, в честь мученика Леонида, пострадавшего в Коринфе, на удивление плакать перестал.

Юношество

Весной 1972 года Леонид был призван в армию. Службу проходил в Читинской области, в танковых войсках. По окончании службы вернулся домой и устроился на работу в Сахалинское рыболовство. Также занимался художественной фотографией, работал фотокорреспондентом в местной газете. Работал сапожником, скотником, пожарником. Затем уехал к дяде на Алтай, в Бийск.

В Бийске впервые начал ходить на службу — в кафедральный Успенский собор. Вскоре устроился пономарём в соборе. Начал вести дневник, в который записывал понравившиеся ему святоотеческие поучения. Говорил,

Кто любит истину, тот становится другом Божиим. Надобно позаботиться приобрести любовь к молитве, трезвенный ум, бодренную мысль, чистую совесть, всегдашнее воздержание, усердный пост, нелицемерную любовь, истинную чистоту, нескверное целомудрие, нельстивое смирение.

Оптина пустынь

В августе 1990 года вместе с группой бийских паломников Леонид впервые приехал в Оптину пустынь, в которой остался послушником. В обители выполнял различные послушания, был скотником, пономарём, заведовал паломнической гостиницей, работал в просфорне, звонарём, переплётчиком книг, чинил часы. 27 февраля 1991 года, на праздник Торжества Православия, был одет в подрясник, а 25 сентября 1991 года — пострижен в иночество.

Мученическая кончина

В 6 часов утра, ранним пасхальным утром 18 апреля 1993 года, после литургии, закончившейся в 5 часов 10 минут, иноки Трофим и Ферапонт отправились на звонницу славить Воскресение Христово. Тут же, на звоннице, спустя несколько минут ударом кинжала в спину был убит инок Ферапонт. Следом таким же образом был убит инок Трофим. Спустя несколько минут недалеко от звонницы убийца — Николай Аверин, также ударил кинжалом в спину иеромонаха Василия, который скончался спустя два часа от полученой раны.

Ссылки

• Жизнеописание Оптинского инока Трофима (Татарникова).
• Павлова Н. А. Пасха Красная. О трех Оптинских новомучениках убиенных на Пасху 1993 года. — Адрес-Пресс, 2002. ISBN 5-8305-0030-2. // — Альта-Принт, 2008. ISBN 978-5-98628-090-5.
• Павлова Н. А. Пасха Красная. Братиков убили!. Православие и мир, 20 апреля 2007.
• Жизнеописание оптинских новомучеников иеромонаха Василия, инока Ферапонта, инока Трофима. — Изд-во Свято-Введенского монастыря Оптина Пустынь, 2003.
• Небесные ратники. Жизнеописание и чудеса Оптинских новомучеников. — М.: Святитель Киприан, 2008. — 336 с. — 10 000 экз. — ISBN 5893200683.
• Красная Пасха в Оптиной пустыни. Сайт Orthodoxy.Ru.
• Игумен Ипатий (Хвостенко). Светильники Оптиной пустыни. Благовест, 15 сентября 2000.
• Васина Галина. Красная Пасха в Оптиной пустыни. Русская линия, 6 мая 2003.
• Готовцева Ольга. Пасха красная. Благовест, 23 апреля 2004.
• Петросова Анна. Ангелы среди нас… Когда монахов убивали, они не сопротивлялись. — Русская линия, 9 февраля 2007.
• Оптинский патерик. Тричисленные новомученики. Инок Трофим (Татарников). — Саратов: Изд-во Саратовской епархии, 2006.
• Инок Трофим (Татарников) (Некролог). // Официальная хроника. Журнал Московской Патриархии. — М., 1993. № 5 (ОХ).
• Оптинские мученики // Православие и мир, 18 апреля 2008.

Упокоился о Господе насельник Валаамского монастыря монах Ферапонт

Просим молитв об упокоении новопреставленного раба Божия монаха Ферапонта, да упокоит его Господь во Царствии Своем, идеже несть болезнь, ни печаль, ни воздыхание, но жизнь бесконечная. 9 октября 2019 года в день памяти святого апостола и евангелиста Иоанна Богослова почил о Господе насельник Спасо-Преображенского Валаамского монастыря монах Ферапонт.

Он родился 28 июля 1955 года. До монастыря трудился рабочим, экспедитором, а последние годы дворником. В монастырь пришел в 2011 году. Послушался сторожем и дежурным в монастырских гостиницах на Центральной усадьбе, затем перешел на Никольский скит, где прожил два года и исполнял различные общие послушания. После вернулся на Центральную усадьбу и последние три года послушался в переплетной мастерской.

8 апреля 2019 года по благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла был пострижен в мантию с именем Ферапонт в честь преподобного Ферапонта Белоезерского.

Отец Ферапонт отличался большим смирением, а его любимым послушанием было чтение Неусыпаемой Псалтири в храме Валаамской иконы Божией Матери.

Последние годы он тяжело страдал, перенося с кротостью и терпением многие болезни.

Монашеский настрой он стяжал еще до поступления в монастырь, о чем свидетельствуют его некоторые автобиографические записи, которые теперь уже можно опубликовать во славу Божию. Отец Ферапонт имел покаянный настрой и желание закончить свою жизнь в монастыре.

«Крестили меня родители в младенчестве, – писал он, – но вся моя жизнь проходила без Бога в сердце. По Божьему промыслу я совершенно случайно попал на праздник святых преподобных Сергия и Германа на Московское подворье Валаамского монастыря и после этого стал часто ездить туда на службу. Через некоторое время поехал на Валаам в качестве паломника, а остался там на два месяца. Было это в августе 2010 года.

В монастыре я был на разных послушаниях, часто ходил в храм, исповедовался и причащался Святых Христовых Тайн. Стал также регулярно читать Евангелие и святых отцов, в частности святителя Игнатия и святителя Феофана Затворника. Советовался и разговаривал со священниками монастыря. И все яснее и яснее видел свое ничтожество и грехопадение, от самого моего рождения. Видел жизнь, вернее существование мое без Бога, мое падение и недостоинство перед Ним.

Слава Богу, что Он дал мне понять, что я должен каяться и быть в покаянии до конца своих дней. После того, как я вернулся домой, стал ездить на службы в Свято-Троицкую Сергиеву Лавру к преподобному Сергию Радонежскому, и все глубже и тверже зарождалось во мне желание оставить мир и уйти в монастырь для покаяния до конца своей жизни с твердым убеждением служить Богу ради своего спасения и, возможно, ради спасения, с Божией помощью, своих ближних.

6 июня 2011 года, я приехал в Валаамский монастырь в качестве трудника, на что до этого я получил благословение у одного из духовников Свято-Троицкой Сергиевой Лавры. К тому моменту времени ничего в мире меня не удерживало».

Небольшая, но ценная запись, сделанная отцом Ферапонтом, говорит об его осознанном выборе монашеского пути: пути покаяния, исправления и молитвы. Надеемся и верим, что милостивый Господь принял это покаяние, и воздаст почившему монаху Ферапонту в вечности за положенные труды и терпение, даровав ему место в райских обителях.

Просим молитв об упокоении новопреставленного раба Божия монаха Ферапонта, да упокоит его Господь во Царствии Своем, идеже несть болезнь, ни печаль, ни воздыхание, но жизнь бесконечная.

Вечная ему память!