Исповедь плохого священника

Когда священник принимает чью-то исповедь, тайной остается ее содержание. Публикуя исповедь самого священника, мы оставим «за кадром» его личность.

Тогда Иисус сказал толпе народа и ученикам Своим:
на Моисеевом седалище сели книжники и фарисеи;
итак все, что они скажут вам, исполняйте и храните,
по делам же их не поступайте.
Мф. 23:1-3

Я не хороший человек, но то, что я говорю о Боге — правда.
митрополит Сурожский Антоний

Как можно «опровергнуть веру»

— Батюшка! А вы вправду верите во все то, что проповедуете, или это просто работа такая?

Когда люди, далекие от Церкви, при знакомстве задавали мне вопросы такого типа, поначалу я реагировал на это как на хамство: незнакомого человека безо всяких оснований подозревают в бессовестной лжи и лицемерии. Причем на мой встречный вопрос: «А Вы сами, что — не верите в Бога?» — все мне отвечали: «Нет, я-то, конечно, в Бога верю, но думаю, что многие священники не верят…» Потом, выслушивая высказываемые такими случайными собеседниками впечатления от знакомых им батюшек, стал понимать, что, наверное, зря злюсь. Не то что бы я узнал много нового о духовенстве — здесь меня трудно чем-то удивить — скорее, стал задумываться о том, какие следы наша… скажем так, снисходительность к себе оставляет в душах окружающих нас людей. «Неверующие не могут опровергнуть веры. А верующие могут — не живя по своей вере», — архиепископ Иоанн (Шаховской).

Когда я был мирянином, я изрядно согрешал осуждением священников. Причем не только за бросающиеся в глаза их грехи (не так уж много я их видел тогда), а просто мне казалось, что тот или иной батюшка «недостаточно духовен». Я был уверен, что, надев рясу, стать святым совершенно несложно, тем паче ряса обязывает. Просто не грешить, и того и гляди духовные дарования одно за другим пойдут. Когда сам принял иерейский сан, осуждать своих собратьев-священников стал гораздо меньше. (Правда, продолжаю осуждать архиереев, но с этим грехом придется искать другой способ борьбы.)

Часто вспоминаю один эпизод из своего юношества. Было мне чуть меньше двадцати лет. Я гневно смотрел на отца Н., чье поведение в алтаре мне виделось недостойным. В ответ на очередную мою «благочестивую» дерзость отец Н. сказал: «Я в твои годы был точно такой же. Потом вся эта святость куда-то подевалась. И я на тебя еще посмотрю, когда тебе будет тридцать, а мне сорок». Я про себя вспыхнул, — мол, нет уж, я таким не буду, — но хватило ума промолчать. Тебе теперь за сорок, отец Н. Смотри и убеждайся в своей печальной правоте. Я хуже тебя, и я это знаю точно. Кроме всего прочего, мне не хватило бы кротости терпеть чьи-нибудь выходки и прощать так, как ты меня терпел и прощал тогда.

Лицензия на удовлетворение культовых потребностей

Поскольку мы поставили в заглавии слово «исповедь», читатель, наверное, ждет описания сотворенных мной беззаконий. Пожалуй, герой «Декамерона» из меня не получится: все обыденно. Господь по милости Своей сохранял меня от того, чтобы я имел канонические препятствия к служению у престола. Но кроме так называемых смертных грехов, можно переполнять чашу долготерпения Божия еще много чем… И я никому не пожелаю испытать то состояние, когда душа переполнена мерзостью сверху донизу, и ты понимаешь, что стать перед престолом ты просто не можешь, не сможешь прикоснуться к Чаше с Телом и Кровью Господа, но — этой Литургии ждут твои прихожане, среди которых ты более всех недостоин этого Таинства, а именно ты и должен его совершать…

Мне известна только одна книга из мировой художественной литературы, где автор потрясающе глубоко проникает в психологию христианского священнослужителя. Грэм Грин, роман «Сила и слава». Герой книги, не названный по имени католический священник, под угрозой расстрела совершающий служение в Мексике во время безбожной диктатуры, говорит, что один раз в жизни ему было страшно приступать к совершению мессы — в первый раз после совершенного им смертного греха (блудодеяния). Вот это важно — что только в первый раз… По тому, что я уже сказал, понятно, что, слава Богу, я не испытал ощущений грэм-гриновского героя в полной мере (но не благодаря своему благочестию — а просто не представляю, как я в таком случае смотрел бы в глаза жене и нашим маленьким детям…), тем не менее, я понимаю, почему у грэм-гриновского героя этот страх не повторялся. Человек, переступая через свою совесть, делает один раз усилие, как бы ломая перегородку, в следующий раз по этому же пути легче — дорожка протоптана.

Плата за это — утрата живой, действенной веры. Когда загаженное сердце не способно на любовь Божию ответить любовью (а это бывает тогда, когда нет искреннего покаяния — предельной решимости вычистить эту грязь, чего бы это ни стоило), оно прячется от божественной любви, как Адам в Эдемском саду. Для того, чтобы разумом усомниться в бытии Божием или в реальности совершаемого Таинства, нужно дойти до полного духовного безумия. Это крайний случай. Гораздо чаще вера переходит в область теоретических убеждений, которые никак не отражаются на душевных переживаниях. Страшно впасть в руки Бога Живого (Евр. 10:31), и, поскольку нет ни покаяния, ни любви, этот страх убивает молитву: умом мы понимаем, что от Всевидящего Ока никуда не спрячешься, тем не менее начинаем «отводить глаза». Чтение молитв становится формальным. Продолжительные службы сильно утомляют именно человека не молящегося. Так что службы мы сокращаем по единственной причине: мы просто не умеем молиться. Не умеем — или не хотим.

Без молитвенного горения перед Господом священнослужение превращается в ремесло. Данная нам в рукоположении власть вязать и решить, возможность совершения Таинств силой Духа Святого, начинает восприниматься лишь как «лицензия» на определенный вид деятельности — удовлетворение культовых потребностей населения. Становясь служителями не алтаря, а бюро услуг, мы забываем об ответственности за наше поведение в глазах людей: вас же не интересуют личные качества нотариуса, к которому вы приходите за печатью на документ (а действительность совершённого таинства, так же, как и действительность поставленной печати, от степени нашего благочестия не зависит), так чего ж вы к нам, попам, придираетесь?

И наша… Хотя, собственно, почему я перешел на множественное число? Сам же постоянно объясняю прихожанам, что, исповедуясь, говорить нужно только о себе; сказать «мы грешны» гораздо легче, чем «я грешен в этом и этом»… Итак, моя грубость и невнимательность к прихожанам — тоже недостаток живой веры, потому что христианская любовь к ближнему и любовь к Богу неразделимы. А вера без любви — это так бесы веруют (Иак. 2:19)…

Сколько еще тех душ…

Как-то меня поразила одна девушка, приехавшая в наш храм из села, расположенного километрах в двадцати от нас, поразила серьезностью и глубиной подготовки к Таинствам исповеди и причастия. Потом я в течение года ничего о ней не слышал. Однажды, когда я совершал в том селе отпевание на дому, подошла ко мне женщина, сказала, что ее дочь умирает от рака, и спросила, можно ли ей самой будет читать Псалтирь по дочери, когда та умрет. В ходе разговора я понимаю, что знаю ее дочь. Говорю: «Она же год не причащалась, надо обязательно причастить ее, пока она жива!» Договорились, что за мной приедут в ближайшие день-два. Я не спросил ни их фамилии, ни адреса. И был очень расстроен, когда прошла неделя, и никто из того села за мной не приехал. Потом я уехал на пару дней в другую область, взяв с собой за компанию знакомого священника, и уже там к слову вспомнилась мне девушка из села, и я стал выражать гневные эмоции по поводу ее матери. Мой собрат мне на это сказал: «Я бы на твоем месте поехал в то село, выяснил бы, где живет девушка, умирающая от рака, и причастил бы ее».

Я понимал, что он прав, но пожал плечами в ответ. Добираться до того села со Святыми Дарами на попутках (своего транспорта у меня нет; у моего тогдашнего собеседника, кстати, тоже), ходить по селу и у всех спрашивать, где тут девушка раком болеет?!..

Он уехал назад, а я еще на сутки задержался в том городе. Возвращаюсь на свой приход и узнаю, что, пока меня не было, приехал этот батюшка в наш храм, взял Святые Дары, доехал до того села, где жила болящая девушка, нашел ее и причастил. Мне рассказывали потом, как она светилась, вспоминая об этом нежданном посещении. А он еще и просил прощения у меня при встрече — мол, это он не чтобы мне досадить, а просто жалко стало человека умирающего… Брат мой, да ты ведь не только ей оказал милость великую. Ты еще избавил меня от ответа на Страшном Суде за ее душу.

…Сколько еще тех душ, от ответа за которые меня никто не избавит?!

И еще по поводу ответственности.

Примерно за год до моего рукоположения меня благословили быть крестным отцом моего друга. У него было сложное отношение к Православию, к Церкви, решение креститься далось ему нелегко, а мои попытки делиться с ним своими религиозными переживаниями (читай — «грузить») производили скорее отрицательный эффект. Однако настал тот день, когда мы с ним приехали на приход, в котором я в то время служил псаломщиком, и накануне совершения Таинства остались ночевать в доме при церкви. Он — я видел это — внутренне метался; метался и я: а мне-то что делать? Какова моя роль в жизни моего крестника? Я пытался молиться, как мог. Ища утешения, открыл Евангелие; первые строки, которые я увидел, были следующие: Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что обходите море и сушу, дабы обратить хотя бы одного, и когда это случится, делаете его сыном геенны, вдвое худшим вас (Мф. 23:15).

Пробрало. Но выводов не сделал. Зачем мне это было показано, понял только спустя несколько лет. Когда увидел, какой духовный вред нанес человеку…

О «своем кладбище»

Умер в реанимации после автокатастрофы один мой давний знакомый. Когда он оказался в больнице, мне общие с ним друзья сообщили об этом, и я, зная о его неправославных взглядах, запереживал, что он может быть некрещеным. После его смерти это подозрение подтвердилось. В реанимации он лежал несколько дней в полном сознании. Я был в эти дни в том же городе, думал о том, что надо бы доехать до больницы и попытаться прорваться в реанимацию, поговорить с ним — и так и не попытался. Не успел собраться. Может быть, меня не пустили бы. А если бы и впустили, может быть, он отказался бы креститься. Может быть. Но это «может быть» мне не оправдание. Потому что шанс был.

С жуткой тоской я высказывал все это одному из наших с ним общих знакомых, и услышал в ответ: «Ты — о ком? О нем? Или о себе?» Вопрос понятен. Да, рефлексия бывает разной: часто мы под видом покаяния занимаемся саможалением. Но моя тоска все-таки больше о нем. Я-то крещеный. И у меня теплится надежда, что по молитвам тех, кому, несмотря на мое негодяйство, удается меня любить, Господь не попустит мне вечной погибели, даст возможность раскаяния.

Есть, однако, вопрос, противоречащий моей надежде: если окажутся души, не нашедшие пути спасения по моей вине — отошедшие от Церкви при виде моего недостойного поведения, не получившие духовной поддержки из-за моей невнимательности и лени, заблудившиеся в результате моих ошибочных советов — как будет возможно мое спасение, если они будут в муках? Вопрос даже не в том, возможно ли оно «юридически», а — как бы оно выглядело на фоне их мук? От своих друзей-медиков я услышал страшную поговорку: «У каждого хирурга свое кладбище». Так вот, священник, духовный лекарь, права на «свое кладбище» не имеет. Иначе первая могила на этом кладбище — его. Как же нам надо молиться за всех, с кем когда-либо свела нас воля Божия…

…Господь тебе скажет: «Теперь давай сам»

Вскоре после своего рукоположения в священный сан я встретил на улице батюшку, которому в последние годы перед своим священством много раз исповедовался. Он поздравил меня и сказал: «Сейчас тебе легко. За тебя все Господь делает. Так будет полгода, а потом Господь тебе скажет: «A теперь давай сам!»». Я понял, что он имеет в виду. Действительно, совершенно особое состояние было в первое время после посвящения в сан. Давалась без усилий та молитва, которая недавно требовала напряжения. Какие-то искушения, которые раньше выбивали из колеи, теперь проскальзывали, не задев. Настолько явственно ощущалось присутствие Силы, от чего-то защищающей, чему-то содействующей — трудно передать представление об этом тому, кто не испытал подобного. Только вот у меня это ощущение продлилось месяца два, если не меньше. Не думаю, что именно полгода — это некое общее правило, скорее всего, батюшка (помяни, Господи, душу усопшего раба Твоего иерея Евгения) поделился собственным опытом. А почему у меня от «хождения в благодати» следа не осталось гораздо раньше, я знаю. Не надо было расслабляться на радостях. Если раньше стоило мне пропустить утренние или вечерние молитвы, позволить себе увлечься чем-то трудносовместимым с духовной жизнью, «ненапряжно» провести время в бесшабашной дружеской компании — изменение моего душевного состояния не в лучшую сторону не заставляло себя ждать. И надо было прилагать покаянные усилия, чтобы восстановить утраченный мир, вернуться к молитве. После рукоположения я с удивлением обнаружил, что мне легко дается молитва, даже когда я забываю следить за собой. Нет, я не начал вытворять чего-либо несусветного, но любой воцерковленный человек знает, что такое, когда есть духовная собранность, и чем отличается — когда ее нет. А я тогда про эту собранность и думать забыл, и, несмотря на это, сила свыше удерживала мое сознание в стабильности. До поры. Однако когда человек своим поведением упорно демонстрирует, что то, что Господь дает ему в подарок, вовсе для него не дорого, Господь рано или поздно перестает давать… Тот мой крестник через месяц после крещения пришел ко мне в слезах и сказал: «Мне никогда в жизни не было так мерзко. Я вообще не знал, что человеку может быть мерзко до такой степени». Потом еще двое из моих знакомых, крестившихся взрослыми, через некоторое время после крещения сказали мне примерно то же самое. Вряд ли они испытали что-то из ряда вон ужасное; просто, когда в Таинстве им была дана неведомая до того чистота духа, они не поняли, что это, а когда начали ее терять, почувствовали разницу. Но были и другие, кому «мерзко» не стало. Те, кто серьезно готовился к Таинству. Те, кто понял, что семя, вложенное в их души Господом, надо взращивать. И приносить плоды.

Меня крестили во младенчестве; однако я знаю, что испытали мои знакомые, крестившиеся взрослыми, потому что ощущения тех, кто принимает крещение, и тех, кто принимает сан, отчасти сходны. Потому что и крещение, и рукоположение, и другие Таинства Церкви — это соработничество Господа и того человека, которому это Таинство преподается; по крайней мере, так должно быть. Но многие из нас повторяют друг за другом все те же ошибки. А нарабатывать самим то, что было получено от Господа даром и без ума растрачено, гораздо труднее, чем принять бережно, с благодарностью, и сохранить. Если бы молодость знала…

Не раз спрашивали меня, не жалею ли я, что выбрал путь священника, не было ли разочарования. Нет, в самом священстве — ни на минуту, я не думаю, что подобное разочарование вообще возможно для верующего человека. Но вот в себе, в своей «профпригодности»… По прошествии нескольких лет понимаю, что с принятием сана не нужно было спешить, имело бы смысл более серьезно подготовиться к этому служению; хотя бы просто повзрослеть.

Конечно, годы служения в сане даже у очень плохого священника умножают не только грехи, но и опыт. Если я скажу, что после рукоположения я только лишь уходил от духовной жизни, это не будет правдой. Так или иначе Господь заставляет молиться, когда у самого на это не хватает усердия; так или иначе, когда люди обращаются за духовной помощью, приходится вместе с ними делать какие-то шаги. Но было нечто, утраченное мной в начале моего священства, что я не могу вернуть и по сей день.

Об осленке, ступающем по пальмам

Мне не стоит ко всем прочим грехам добавлять еще и грех самооправдания. Нам остается только покаяние, и вместе с возможностью покаяния нам дана надежда. Основанием для надежды является любовь Божия, и подтверждения того, что мы не оставлены этой любовью, мы видим в своей жизни постоянно. Несмотря на наши пороки и немощи, и через нас, недостойных священников, действует Господь — подчас помимо нашей воли. Мне еще в самом начале моего воцерковления было дано ощутить на себе явные чудеса, совершенные через священников, которых я именно в это время осуждал за настоящие либо мнимые их грехи. Некоторые случаи — внезапное чудесное исцеление, неожиданный прямой ответ на невысказанный вопрос, о котором невозможно было догадаться — я часто вспоминаю до сих пор; вспоминаю и радуюсь тому, что у меня хватило ума не сказать об этих чудесах самим тем священникам — я уверен, что они даже не подозревали, что мне Господь явил через них. Уже тогда я боялся ввести их этим в искушение, опасность которого потом почувствовал на своей шкуре: приписать себе то, что, как бы не глядя на наше маловерие, творит через нас Господь.

Об этом в своем очень неожиданном прочтении евангельского отрывка о Входе Господнем в Иерусалим говорит митрополит Сурожский Антоний: бедный осленок наверняка думал, что это перед ним постилают цветы, одежды и пальмовые ветви, и ему восклицают «осанна» — он не понимал, что на нем едет Господь… Священник, слыша слова благодарности или свидетельство о результатах своего служения, если будет принимать их в свой адрес — уподобится тому осленку.

Греша, мы ведаем, что творим. Раб, знавший волю господина своего… и не сделавший по воле его, бит будет много (Лк. 12:47). Дай Бог, чтобы мои грехи не превысили ту меру, за которой я буду непригоден Господу даже в качестве осленка… Тех, кто будет читать этот текст, покорнейше прошу: видя нас, нерадивых пастырей, молитесь, чтобы Господь простил нам наши грехи и помог духовному возрастанию. Осуждать, конечно, легче — но тех, кто научится не осуждать, Господь обещал не судить за их согрешения. Исповедуйте друг другу грехи и молитесь друг за друга, чтобы быть исцеленными (Иак. 5:16) — эти слова апостола Иакова относятся ко всем христианам, и взаимоотношения мирян и духовенства не исключение.

«Я умираю. Мне нужна исповедь» — как священник получил урок покаяния

Иеромонах Макарий (Маркиш), руководитель Епархиального отдела по взаимоотношениям Церкви с обществом и СМИ Иваново-Вознесенской епархии, преподаватель кафедры богословия и общих церковных дисциплин Иваново-Вознесенской духовной семинарии

Меня часто спрашивают — напрямую, а еще чаще в письмах, — какой должна быть исповедь, каким должно быть покаяние. Расскажу про урок, который я получил, уже будучи священником. Получил и запомнил, и благодарю Бога за него.

Стучат мне в келью (я тогда жил и служил в монастыре):

— Идите, зовут на исповедь в храм.

— Я буду исповедовать во время службы, через час.

— Очень просят, зовут срочно.

Срочно — надо идти. Думал, увижу случайного прохожего под воздействием паров алкоголя или кого-то в этом роде. Нет, стоит самая обычная молодая женщина. Совершенно нормальная и спокойная.

— Здравствуйте, что с вами случилось?

— Я умираю.

На мое крайнее недоумение сообщила мне некие медицинские сведения, которые я здесь излагать не стану, и мало того, подозреваю, что и она сама что-то напутала или резко преувеличила. Но дальнейших вопросов не задаю, начинаю чин исповеди:

— Слушаю вас.

Она встает на колени и раскрывает душу перед Богом так трезво, четко и безоглядно, как мне не приходилось слышать ни до того, ни после. Причем, судя по ее словам, она не исповедовалась либо очень давно, либо вообще никогда в жизни.

Прочитав разрешительную молитву и подняв ее с колен, я сказал:

— Наша жизнь у Него в руках. Я искренне надеюсь, что Вы поправитесь, что будет у Вас на этой земле долгая и счастливая жизнь. Но даже если Вы умрете сегодня или завтра, по большому счету это менее важно, чем та исповедь, которую Вы сейчас принесли Ему.

Она поблагодарила и ушла, не сказав больше ни слова. Как ее звали, я забыл, а всё остальное, случившееся на той исповеди, до сих пор перед глазами.

Как-то в детстве я случайно услышал, как отчим, ветеран войны, говорил кому-то из взрослых:
— Почему люди так цепляются за свою жизнь? Разве это главное?..

И вот полвека спустя исповедь молодой робкой женщины извлекла из тайников моей памяти эту мысль и словно мощным прожектором осветила ее так, что о том же я и сказал ей в качестве напутствия.

С тех пор всё чаще и чаще мне приходится применять сказанное к самому себе… И всякий раз, принимая исповедь, я вспоминаю ту женщину и стараюсь по возможности хотя бы исподволь донести до кающихся простой и строгий смысл этих слов.

Как подготовиться к первой исповеди?

Как подготовиться к первой исповеди? Этот вопрос волнует многих начинающих православных христиан. Ответ на этот вопрос Вы узнаете, если прочитаете статью!

С помощью следующих ниже простых советов вы сможете сделать первые шаги.

Как исповедоваться и причащаться в первый раз?

Исповедь в церкви

Исповедь — таинство примирения с Богом, когда кающийся в присутствии свидетеля-священника открывает Богу свои грехи и обещает не повторять их, а священник молится о прощении грехов исповедующегося. От исповеди следует отличать доверительную беседу со священником, где можно обсудить некоторые подробности своей жизни и получить ответы на вопросы. Конечно, какие-то вопросы можно решить и во время исповеди, но если вопросов много или их обсуждение требует длительного времени, то лучше попросить священника назначить вам время для беседы отдельно. Далее перейдем непосредственно к советам по подготовке к исповеди.

Как подготовиться к первой исповеди и причастию

• Осознать свои грехи. Если вы задумались об исповеди, значит, вы признаёте, что в своей жизни что-то делали не так, как нужно. Именно с осознания своих грехов и начинается покаяние. Что является грехом, а что нет? Грех — это все, что противоречит Божией воле, или, иначе говоря, замыслу Бога относительно мира и человека. Замысел Божий о мире открывается в Священном Писании — Библии. Частичным, наиболее «сжатым» выражением замысла Божия относительно практической жизни человека являются заповеди — знаменитые Десять заповедей, данные Моисею на Синае. Суть этих заповедей Иисус Христос свел к следующему: «Люби Господа Бога всем сердцем своим» и «люби ближнего своего как самого себя». Перед подготовкой к первой исповеди полезно перечитать Нагорную проповедь Спасителя (главы 5-7 Евангелия от Матфея) и притчу о Страшном суде, где Иисус Христос говорит, что жизнь наша будет оцениваться на основании того, как мы относились к своим ближним.

• Не использовать «списки грехов». Последнее время среди верующих (как говорят, «воцерковленных», то есть более знакомых с церковной традицией, а на практике — и с околоцерковными суевериями) распространены разного рода «списки грехов». Подготовке к исповеди они скорее вредят, потому что очень успешно помогают превратить исповедь в формальное перечисление «того-что-является-грехом». На самом деле исповедь формальной быть не должна ни в коем случае. Кроме того, среди «перечней грехов» встречаются и вовсе курьезные образцы, так что брошюры подобного рода лучше вообще не рассматривать всерьез.

Читайте также — О стяжани покаянного чувства

Единственным исключением может быть самая краткая «памятка» основных грехов, которые часто не осознаются таковыми.

Пример такой памятки:

а. Грехи против Господа Бога:

— неверие в Бога, признание какой-либо значимости за иными «духовными силами», религиозными доктринами, помимо христианской веры; участие в иных религиозных практиках или обрядах, даже «за компанию», в шутку и пр.;

— вера номинальная, никак не выражаемая в жизни, то есть практический атеизм (можно признавать умом существование Бога, но жить так, словно неверуюший);

— творение «кумиров», то есть вынесение на первое место среди жизненных ценностей чего-либо, помимо Бога. Кумиром может стать что угодно, чему реально «служит» человек: деньги, власть, карьера, здоровье, знания, увлечения, – всё это может быть и хорошим, когда занимает соответствующее место в личной «иерархии ценностей», но, становясь на первое место, превращается в кумира;

— обращение к разного рода гадалкам, ворожеям, колдунам, экстрасенсам и пр. — попытка «подчинить» духовные силы магическим путем, без покаяния и личного усилия по изменению жизни в соответствии с заповедями.

б. Грехи против ближнего:

— пренебрежение людьми, проистекающее из гордыни и себялюбия, невнимание к нуждам ближнего (ближний – не обязательно родственник или знакомый, это каждый человек, который оказался рядом с нами в данный момент);

— осуждение и обсуждение недостатков ближних («От слов своих оправдаешься и от слов своих осудишься», — говорит Господь);

— блудные грехи разного рода, особенно прелюбодеяние (нарушение супружеской верности) и противоестественные половые связи, что несовместимо с пребыванием в Церкви. К блудному сожительству относится и распространенный сегодня т.н. «гражданский брак», то есть сожительство без регистрации брака. Следует, однако, помнить, что зарегистрированный, но невенчанный брак не может расцениваться как блуд и не является препятствием для пребывания в Церкви;

— аборт — лишение жизни человеческого существа, по сути, убийство. Следует каяться даже в том случае, если аборт был сделан по медицинским показаниям. Серьезным грехом является и склонение женщины к аборту (со стороны мужа, например). Покаяние в этом грехе подразумевает то, что кающийся больше никогда осознанно не повторит его.

— присвоение чужой собственности, отказ от оплаты труда других людей (безбилетный проезд), удержание заработной платы подчиненных или наемных рабочих;

— ложь разного рода, особенно – клевета на ближнего, распространение слухов (как правило, мы не можем быть уверены в правдивости слухов), недержание слова.

Это примерный перечень наиболее распространенных грехов, но еще раз подчеркнем, что подобными «списками» не стоит увлекаться. Лучше всего при дальнейшей подготовке к исповеди использовать десять заповедей Божиих и прислушиваться к собственной совести.

• Говорить только о грехах, причем собственных.

Говорить на исповеди надо о своих грехах, не пытаясь их приуменьшить или показать извинительными. Казалось бы, это очевидно, но как часто священники, принимая исповедь, слышат вместо исповедания грехов житейские истории обо всех родственниках, соседях и знакомых. Когда на исповеди человек рассказывает о причиненных ему обидах, он оценивает и осуждает ближних, по сути, оправдывая себя. Часто в подобных рассказах личные прегрешения представляются в таком свете, что избежать их, казалось бы, и вовсе невозможно. Но грех — это всегда плод личного выбора. Крайне редко мы попадаем в такие коллизии, когда вынуждены выбирать между двумя родами греха.

• Не выдумывать особого языка.

Говоря о своих грехах, не стоит заботиться о том, как бы их «правильно» или «по церковному» назвать. Надо называть вещи своими именами, обычным языком. Вы исповедуетесь Богу, Который знает о ваших грехах даже больше, чем вы сами, и называя грех так, как он есть, Бога вы точно не удивите.

Не удивите вы и священника. Порой кающимся стыдно назвать священнику тот или иной грех, либо есть опасение, что священник, услышав грех, осудит вас. На самом деле священнику за годы служения приходится выслушивать очень много исповедей, и удивить его непросто. А кроме того, грехи все не оригинальны: они практически не изменились на протяжении тысячелетий. Будучи свидетелем искреннего покаяния в серьезных грехах, священник никогда не осудит, а обрадуется обращению человека от греха на путь праведности.

• Говорить о серьезном, а не мелочах.

Не надо начинать исповедь с таких грехов как нарушение поста, непосещение храма, работа в праздники, смотрение телевизора, ношение/неношение определенного рода одежды и т.п. Во-первых, это точно не самые серьезные ваши грехи. Во-вторых, это может и вовсе не быть грехом: если человек на протяжении долгих лет не приходил к Богу, то что ж каяться в несоблюдении постов, если сам «вектор» жизни был направлен не в ту сторону? В-третьих, кому нужно бесконечное копание в повседневных мелочах? Господь ожидает от нас любви и отдачи сердца, а мы ему: «рыбку в постный день съела» и «вышивала в праздник».

Главное внимание должно быть уделено отношению к Богу и ближним. Причем под ближними, согласно Евангелию, понимаются не только люди, которые нам приятны, но все, встретившиеся нам на жизненном пути. И прежде всего — члены нашей семьи. Христианская жизнь для семейных людей начинается в семье и ею же проверяется. Здесь лучшее поле для воспитания в себе христианских качеств: любви, терпения, прощения, принятия.

Фрагмент общей исповеди

• Начать менять жизнь еще до исповеди.

Покаяние на греческом языке звучит как «метанойя», буквально — «перемена ума». Недостаточно признать, что в жизни совершал такие-то и такие-то проступки. Бог — не прокурор, а исповедь — не явка с повинной. Покаяние должно быть переменой жизни: кающийся намерен не возвращаться к грехам и всеми силами старается удержать себя от них. Такое покаяние начинается за какое-то время до исповеди, и приход в храм к священнику уже «запечатлевает» происходящую в жизни перемену. Это крайне важно. Если человек намерен продолжать грешить и после исповеди, то может, с исповедью стоит повременить?

Нужно оговорить, что когда мы говорим об изменении жизни и отказе от греха, то имеются в виду прежде всего грехи так называемые «смертные», по слову апостола Иоанна, то есть несовместимые с пребыванием в Церкви. Такими грехами христианская Церковь издревле считала отречение от веры, убийство и прелюбодеяние. К грехам такого рода можно отнести и крайнюю степень других человеческих страстей: злобу на ближнего, воровство, жестокость и прочее, что может быть прекращено однажды и навсегда усилием воли, сочетающимся с помощью Божией. Что же касается грехов мелких, так называемых «повседневных», то они во многом будут повторяться и после исповеди. К этому надо быть готовым и принимать это смиренно как прививку против духовного превозношения: совершенных среди людей нет, безгрешен только один Бог.

• Быть в мире со всеми.

«Прощайте, и прощены будете», — говорит Господь. — «Каким судом судите, таким будете судимы». И еще более сильно: «Если ты принесешь дар твой к жертвеннику и там вспомнишь, что брат твой имеет что-нибудь против тебя, оставь там дар твой пред жертвенником, и пойди прежде примирись с братом твоим, и тогда приди и принеси дар твой». Если мы просим у Бога прощения, то сами должны прежде простить обидчиков. Конечно, бывают ситуации, когда попросить прощения непосредственно у человека невозможно физически, либо это приведет к обострению и без того сложных отношений. Тогда важно, по крайней мере, простить со своей стороны и не иметь в сердце ничего против ближнего.

Несколько практических рекомендаций. Прежде чем вы придете исповедоваться, неплохо было бы узнать, когда в храме обычно проводят исповедь. Во многих храмах служат не только в воскресенья и праздники, но и в субботы, а в больших храмах и монастырях — и в будние дни. Наибольший наплыв исповедующихся бывает во время Великого поста. Конечно, великопостный период — по преимуществу время покаяния, но для тех, кто приходит впервые или после очень долгого перерыва, лучше подобрать время, когда священник не сильно загружен. Может оказаться, что в храме исповедуют в пятницу вечером или утром в субботу — в эти дни людей будет наверняка меньше, чем во время воскресной службы. Хорошо, если у вас есть возможность лично обратиться к священнику и попросить, чтобы назначил вам удобное время для исповеди.

Существуют специальные молитвы, выражающие покаянное «настроение». Их хорошо прочитать накануне перед исповедью. Покаянный канон Господу Иисусу Христу печатается практически в любом молитвослове, кроме самых кратких. Если вам непривычно молиться по-церковнославянски, можно воспользоваться переводом на русский язык.

Во время исповеди священник может назначить вам епитимию: воздержание на какое-то время от причащения, чтение особых молитв, земные поклоны или дела милосердия. Это не наказание, а средство к тому, чтобы изжить грех и получить полное прощение. Епитимия может быть назначена, когда священник не встречает со стороны кающегося должного отношения к серьезным грехам, либо, наоборот, когда видит, что у человека есть потребность в том, чтобы что-то сделать практически для «изжития» греха. Епитимия не может быть бессрочной: она назначается на какое-то определенное время, и потом должна быть прекращена.

Как правило, после исповеди верующие причащаются. Хотя исповедь и причастие — два разных таинства, лучше подготовку к исповеди соединить с подготовкой ко причащению. Что это за подготовка, расскажем в отдельной статье.

Если эти небольшие советы помогли вам в подготовке к исповеди — слава Богу. Не забывайте, что это таинство должно быть регулярным. Не откладывайте следующую исповедь на долгие годы. Исповедь не реже раза в месяц помогает всегда быть «в тонусе», внимательно и ответственно относиться к своей повседневной жизни, в которой, собственно, и должна быть выражена наша христианская вера.

Вы прочитали статью Как подготовиться к первой исповеди?

Исповедалось людей — 6 820

Стоимость услуги 100 рублей

Отпущение грехов есть источник здравия и спасения, награда покаянию, а покаяние есть врачество, уничтожающее грех. Оно дар небесный, чудесная сила, по благодати Божией побеждающая могущество и строгость законов. Оно не отвергает блудника, не гонит от себя любодея, не отвращается пьяницы, не гнушается идолопоклонников, не пренебрегает злоречивыми, не преследует ни хульника, ни гордеца: оно всех пересозидает, ибо оно есть горнило для очищения грехов. Рана и лекарство — грех и покаяние. В ране гнилость, в лекарстве очищение от гнилости; во грехе смрад, во грехе бесчестие, во грехе посмеяние; в покаянии надежда, в покаянии свобода, в покаянии очищение греха.
У всех людей есть совесть. Без неё человек неполноценен. Даже у самых циничных людей, не привыкших обращать внимание на нормы морали и совершенно чуждых духовности, совесть время от времени тоже просыпается. Что уж говорить о нормальных людях, для кого слово «совесть» не пустой звук, и которые хотя и совершают порой неприглядные поступки, но делают это либо вынужденно, либо по слабоволию. Если сказать честно, в современном мире совсем немного найдется (если найдется вообще) тех, кто ни разу не согрешил в своей жизни. Сама действительность на этой планете сегодня устроена так, что невольно подталкивает человека к совершению поступков, за которые ему впоследствии будет стыдно и которые в православии принято называть греховными.

Однако в православной христианской традиции существует веками опробованный и весьма эффективный метод избавления не только от стыда за совершенные греховные поступки, но и от их последствий. Этот метод называется исповедь.
Исповедь представляет собой добровольное признание человека перед Богом в своих грехах. В православной традиции исповедь также носит название Таинство Покаяния. По сути, исповедь представляет собой процедуру очищения души от накопившейся в ней грязи, мешающей нормально жить и препятствующей духовному росту человека и сближению его с Господом.
Поэтому практически все православные христиане в какой-то момент начинают испытывать насущную потребность в исповеди. Однако далеко не у всех из них есть возможность исповедаться в храме, но, к счастью, сегодня существует возможность сделать это онлайн.

Исповедь онлайн

Для многих православных людей такой формат исповеди кажется непривычным, однако он, по сути, мало чем отличается от традиционной исповеди в храме, поскольку выполняет те же самые основные функции Таинства Покаяния.
Во-первых, такая исповедь является признанием человеком своих грехов, данным перед Господом. Это очень важно, поскольку свидетельствует о том, что человек, каким бы грешником он ни был, не совсем потерян для Всевышнего. И что он понимает свою греховность и стремится к очищению от всего, что мешает ему жить полноценной духовной жизнью.
Во-вторых, эта исповедь позволяет снять большую часть грехов, очистив душу человека от их скверны. По сути, Таинство Покаяния служит своеобразной баней, только баня смывает грязь с тела человека, а исповедь – с души. Да, не все грехи можно снять посредством Таинства Покаяния, но большинство из них поддаются устранению посредством этой духовной процедуры.
В-третьих, подобная исповедь представляет собой самый эффективный из известных способов снятия психического напряжения и устранения стрессов. Даже рядом с ней не стоят по степени эффективности такие популярные ныне способы, как посещение психолога или психоаналитика, развлечения в увеселительных заведениях и тому подобные мероприятия. После такой исповеди человек чувствует себя несравнимо лучше, чем до неё. У него новые силы, в него как будто влили огромную порцию живительной энергии.
Таким образом, по своей сути онлайн-исповедь ничем не отличается от традиционной. Отличается только её форма, которая, кстати, в последнее время приобретает всё большую популярность. И это неудивительно, ведь крайне мало найдется людей, которые время от времени не испытывали бы жгучей потребности покаяться в совершенных греховных делах, поступках и намерениях. Однако в силу тех или иных обстоятельств далеко не все могут себе это позволить.
Мало того, онлайн исповедь обладает и определенными преимуществами перед традиционной формой Таинства Покаяния. Так, она абсолютно анонимна. Да, Тайна Исповеди очень тщательно охраняется церковью, и нет никаких оснований опасаться её разглашения. Но дело в том, что многие люди слишком застенчивы и просто не могут себя пересилить, чтобы открыться перед другим человеком, даже если этот человек – священник. А анонимность онлайн-исповеди полностью снимает эту проблему. При такой форме Покаяния человек остается как бы наедине с Господом и общается с ним без посредников. Так ему гораздо проще открыть свою душу.
Кроме того, порой человек просто не имеет физической возможности посетить храм, тогда онлайн-исповедь становится единственно доступным способом облегчить свою душу, сняв с неё груз накопившихся грехов. Причем сделать это можно в любое время, а значит можно морально подготовиться, осознать все свои прегрешения и покаяться в них перед Господом.
И, наконец, онлайн-исповедь крайне проста с процедурной точки зрения, поскольку не требует соблюдения каких-то особенных ритуалов и совершается в свободной форме и привычной для человека обстановке, что позволяет ему не отвлекаться на внешние раздражители, а сосредоточиться на своем внутреннем мире, на своей душе.

Зачем исповедоваться онлайн

Цель онлайн-исповеди не отличается от цели исповеди традиционной, заключающейся в обращении к Богу с покаянием в своих грехах, в последующем очищении от них человеческой души, в снятии внутренних психологических преград, препятствующих переходу к более чистой, а в идеале – к по-настоящему духовной жизни во Христе.
Особенно важна такая исповедь для тех, кто весьма далек от традиционных православных ритуалов, а храм посещает разве что по большим праздникам, да и то – только, чтобы соблюсти традицию. Таким людям крайне сложно обратиться за исповедью в храм, к священнику, несмотря на то, что они испытывают в этом острую потребность. Некоторых одна такая мысль повергает в смятение, в итоге они все дальше и дальше откладывают это крайне необходимое для каждого Таинство Покаяния. И для них онлайн-исповедь становится единственным реальным способом покаяться в своих грехах, а значит – получить возможность снять их со своей души, чтобы не только облегчить свою душу, но и получить шанс на Царствие Небесное. И как бы некоторые не относились к спасению своей души, заглянув в эту самую душу, они должны признаться себе, что именно это и является самой важной целью жизни любого человека.
Нередко онлайн-исповедь становится первым шагом на пути к Богу. Так, сначала человек обращается к Господу с покаянием, далее появляется потребность делать добрые дела, помогать ближним своим, затем потребность общения со Всевышним становится все более и более насущной, что приводит человека к пониманию необходимости изменить свою жизнь в соответствии с христианскими нормами и представлениями о ней, сделав её по-настоящему чистой и духовной, встав на путь, который когда-нибудь обязательно приведет его к Христу.
ВАЖНО:
— Если вы выбрали раздел исповедаться на сайте анонимно, ваша исповедь будет опубликована на сайте, в общем доступе, без ваших контактных данных и имен.
— В остальных разделах, ваша исповедь будет отправлена к батюшке.