«Напугать или обмануть родителей получается, а договориться — нет». Как определить онлайн-зависимость у ребёнка

Если ребёнок избегает разговоров об онлайн-зависимости, а на увлечение компьютером уходит больше денег, чем на другие хобби семьи, то интерес к виртуальным играм начинает превращаться в проблему. Об этом пишет редакция портала «ЁжикЁжик».

Способность справиться с онлайн-зависимостью связана с психологическими особенностями подростков. В этом возрасте навыки саморегуляции и планирования всё ещё продолжают развиваться, поэтому подросткам часто бывает сложно остановиться в нужный момент. В таком случае важно заметить свою слабость перед гаджетом и признать свою неспособность справиться с ответственностью. «Когда подросток открыто говорит, что не может остановиться, он как бы признает, что его привычка или увлечение сильнее, чем он сам», — пишет автор текста.

Признаком онлайн-зависимости может стать и иное поведение. Если тема увлечения компьютером или социальными сетями становится для подростка закрытой, он может испытывать чувство вины и избегать разговоров об ответственности за свой выбор. В такие моменты подростку необходимо ощущать поддержку родителей и быть уверенным, что ему помогут справиться с проблемой.

«Это отличается от „обычной“ для подростков закрытости, связанной с желанием иметь свою собственную зону приватности», — отмечает автор. Поэтому взрослым нужно не отстраняться от проблемы, а разобраться в её причинах вместе с подростком, пока она не усугубилась. Самыми явными признаками онлайн-зависимости становятся угрозы и манипуляции.

Ребёнок обещает убрать квартиру, сделать домашнее задание или исправить двойку в обмен на дополнительное время поиграть в компьютер. Однако такой способ добиться своей цели подростки обычно используют тогда, когда другие методы не работают — когда «напугать или обмануть родителей получается, а договориться — нет».

О том, как компьютеры используются в процессе обучения, читайте в материале «Мела» «Как гаджеты и технологии завоевали школу».

Жуткие детки: Родители рассказывают о пугающих случаях со своими детьми

Иногда дети до смерти могут напугать родителей, сами того не подозревая.

0

Товарищ под кодовым именем YeahLikeTheGroundhog рассказал, что недавно его дочь стала бояться монстров под кроватью, поэтому сильно капризничала перед сном, не хотела засыпать одна. В очередной раз, когда девочка из-за монстров никак не могла заснуть, папа, уже отчаявшийся уложить своё дитя, поклялся дочери всем, чем только мог, что никаких монстров у неё под кроватью нет. Дочка невозмутимо ответила: «Я знаю. Теперь они у тебя за спиной». Папаша здорово испугался, немедленно подобрел и разрешил дочери целую неделю спать с родителями.

С похожей проблемой столкнулся и некто johnwalkersbeard. Чтобы его трёхлетний сын не боялся воображаемых монстров под кроватью, отец выдумал, что обладает суперспособностью и может пожирать плохих монстров, он даже разыграл сценку, в которой убеждал воображаемых чудищ в серьезности своих намерений и красочно разделывался с нарушившими уговор страшилами (для убедительности даже смачно рыгнул после поедания монстра). Ребёнка это представление успокоило, и монстров он бояться перестал. Однако новый страх появился у папы, потому что сынок стал периодически угрожать кому-то невидимому своим сильным папашей: «Тебе лучше уйти отсюда или быть добрым, иначе мой папа тебя съест».

Наводил жуть на пользователя с ником labeille87 её старший сын в трёхлетнем возрасте. Перед сном он мог сказать ей: «Мамочка, ты нравишься мне больше, чем моя поддельная мама». «
— Что же это за поддельная мама?
— Ты её не увидишь, она приходит ко мне, когда ты уходишь.
Как после такого ответа не наложить кучу кирпичей?
На стандартный фильм ужасов похожа история некой kyles05. Четырёхлетний сынок как-то невзначай ей признался, что по ночам примерно дважды в неделю к нему приходит мужчина, садится на кровать и рассказывает разные истории про ферму, коров и тракторы. Рассказал, что мужчина совсем не страшный, а под его сельскохозяйственные байки хорошо засыпается. Мамаша сильно напряглась от такого рассказа, однако ребёнок был спокоен и не боялся, а значит вести к врачу и пичкать таблетками его не стоит, хотя ей самой хорошее снотворное не помешало бы — тяжеловато засыпать, зная, что за стенкой призрак травит твоему ребёнку байки. Спустя некоторое время мама вместе с ребёнком разглядывала старые семейные фотографии, и мальчик ткнул на фото своего прадеда, давным-давно умершего: «Это он приходит ко мне». Этот прадед владел молочной фермой.

Кто-то из пользователей после таких историй объявил себя чайлдфри, а кто-то объяснил, что дети часто путают выдумку, сны, фантазию и реальность. О прадедушке-фермере взрослые вполне могли рассказывать ему ранее или же просто говорили о нём, а ребенок подслушал и переварил эту информацию по-своему, по-детски. Иначе как объяснить фразу ребёнка одного из реддитовцев: «Папа, а помнишь, как мы с тобой сгорели в пожаре?».

Однако некоторые в шутку поддержали теорию о том, что дети помнят все свои прошлые жизни примерно до 3-4 лет, а еще находятся в одиннадцати измерениях сразу. Ну а иначе как объяснить такое заявление трёхлетнего сына пользователя с ником DecidedlyUnnecessary: «Когда я в следующий раз буду ребёнком, я хочу чтобы у меня были зелёные глаза». Папа аккуратно поинтересовался у сыночка, был ли он другим ребёнком в прошлом. Мальчик посмотрел на отца как на идиота и сказал: «Да, папа». Такого разве что Стивен Кинг не побоится. Причём таких историй про прошлые жизни довольно много. Один парнишка примерно такого же возраста, что и предыдущий, на полном серьёзе рассказывал отцу, что до того, как он родился в той семье, его зарезали его другие родители.

Бывает, что обходится без мистики, но от этого детские фразочки не становятся менее странными. Например, пользователю soomuchcoffee соседский мальчуган 7-8 лет сказал: «Я использую своё ружьё и занесу тебе в мозг вирус, чтобы ты умер». А мужчина всего лишь отказался пустить его к себе домой.
Странными кажутся и выбор детьми любимых сцен в мультиках. Товарищ -Words-Words-Words- цитирует своего ребёнка: «Я хочу посмотреть «Холодное сердце», но только ту сцену, где родители погибают в кораблекрушении».

Но самую душераздирающую историю рассказала некая gillenha. Её племянница впервые посмотрела «Короля льва» и на вопрос о любимом моменте ответила: «Там где папа умирает».

Что касается самых странных вещей, которые дети говорили своим родителям, то InannasPocket рассказывает, как её двухлетняя дочь подошла утром к её постели и прижалась к ней лицом к лицу. Мама растрогалась и подумала, что малышка собирается её поцеловать. Как бы ни так. Девочка внезапно сказала: «Мама, можно, пожалуйста, съесть твои глаза?».
Ну а с одним из реддитовцев произошёл такой забавный случай. Как-то он вытащил в магазине несколько купюр из кошелька на глазах у своего малолетнего сына. Мальчик громко заорал: «Стриптизёёёёршииии!» и стал радостно бегать вокруг отца. К стриптизёршам отец своего сына не водил, поэтому источник тайного знание мальчика так и не был разгадан.

Родители любят припугнуть детей мифическим Бабайкой и волком, чтобы дети вели себя тихо и не делали ничего опасного. Накануне самого страшного праздника в году мы поспрашивали петрозаводчан о том, какие пугающие воспоминания у них есть из детства. А вы боялись Бабайку? Пугаете ли своих детей выдуманными существами?

Любовь, 35 лет: «Делает вид, что набирает номер скорой помощи»

— Помню, как в детстве бабушка пугала меня Бабаем и Букой. Кто они такие, я представляла довольно смутно, эти существа казались мне сродни сказочным персонажам, и я, скорее, испытывала любопытство, чем страх. А современных, не по возрасту развитых и гиперактивных детей Бабайкой и вовсе не испугаешь. Второй ребенок моей подруги растет не в меру подвижным, проказливым, упрямым, и она нередко не знает с ним сладу. Жаловалась, что сын ничего не боится: например, не хочет уходить из магазина; скажешь ему, тогда оставайся тут, он и будет стоять на месте, да еще начнет издевательски смеяться вслед уходящей матери. Но однажды этому мальчику пришлось вызвать скорую, и медики сделали ему укол, после чего мама наконец нашла нужный «рычаг». Теперь, если у сына случается истерика, она делает вид, что набирает номер скорой помощи. Ребенок тут же успокаивается и замолкает. Когда я усомнилась, педагогично ли это, и высказала опасения, что будет, если вдруг снова по-настоящему придется вызвать скорую, подруга ответила, что в данном случае ей всё равно: хотя бы что-то действует на сына, потому что все другие угрозы, а тем более уговоры, увещевания бесполезны.

Фото: sm-news.ru

Юля, 31 год: «Кукоище, иди сюда»

— Мне рассказывали, что, когда я мелкая засыпать не хотела и шумела, мне пригрозили: «Придет чудовище и тебя заберет». А потом увидели, как я крадусь в темноте по коридору к входной двери квартиры и шепчу с ней рядом угрожающе: «Кукоище, иди сюда, я тебя не боюсь».

Ольга, 19 лет: «Выставила меня на крыльцо»

— Когда мне было годика четыре, мы проводили лето на даче вдвоем с мамой. Я была послушным ребенком, но в тот раз мы из-за чего-то поссорились, я расплакалась и никак не успокаивалась. Мама долго терпеть не стала: выставила меня на крыльцо и заперлась в доме. Я колотила в дверь как сумасшедшая и кричала, не переставая. Потом мама говорила, что удивилась, сколько у меня силы — я чуть не сломала дверь! И только несколько лет спустя, когда мы с ней вспоминали этот случай, я призналась, что была до ужаса напугана, потому что думала, будто она выгнала меня из дома навсегда! А мама считала, что просто наказала меня, временно выставив за дверь. Она не подозревала, насколько разным было наше восприятие одной и той же ситуации, и сказала, что знай она правду о том, что я чувствовала, никогда бы так не поступила.

Алексей, 32 года: «Это настоящее сродни жестокой пытке, которой нет конца»

— Думаю, ни в коем случае нельзя оставлять маленького ребенка одного в больнице, потому как он не в состоянии постичь, что произошло. Когда я очутился в больнице, мне было года три с половиной, и я уже осознавал себя, но не понимал, почему меня тут оставили. Мне кажется, маленькие дети в таких ситуациях не в состоянии думать ни о прошлом, ни о будущем, они живут в настоящем. И это настоящее сродни жестокой пытке, которой нет конца. Меня окружали чужие люди, и далеко не все из них были добрыми, некоторые ругали за то, что не попросился на горшок, не доел кашу, заплакал, выплюнул таблетку. Когда родители забрали меня домой, я, по словам мамы, сидел, уставившись в одну точку, и ни на что не реагировал. Мне купили новые игрушки, но я не заинтересовался даже ими. Я все переживал внутри, а сказать не мог, и вернулся к нормальному состоянию лишь спустя несколько дней. Не могу сказать, что это как-то повлияло на мое дальнейшее развитие и психику, но свое беспросветное одиночество в незнакомом темном помещении (на ночь электричество выключали) я запомнил на всю жизнь.

Анна, 47 лет: «Меня пугали Хокой»

— Меня пугали Хокой. Что она придет и заберет. До сих пор не знаю, кто это. Мне представлялось, что это такая высокая и довольно-таки толстая тетка в лиловом плаще с капюшоном. Недавно спросила у мамы, и она сказала, что ее тоже пугали Хокой, и она думала, что это большая пушистая гусеница. До сих пор не понимаю, зачем стращать гусеницей, чего там бояться-то, и как она может забрать?

Александра, 29 лет: «Зубастик-то уже стоит за дверью»

— Мой сын был хорошим мальчиком, вот только очень плохо и медленно ел. В садике последним выходил из-за стола, да и дома из-за его неторопливости, рассеянности и баловства с едой и посудой, я нередко теряла терпение. Как-то мы поехали погостить к двоюродной сестре, у которой была дочь одного возраста с моим Максимом. Девочка тоже ела плохо, и когда мы усадили детишек за стол, Оксана, ее мама, вдруг сказала: «А зубастик-то уже стоит за дверью». Лиля тут же усердно заработала ложкой, а Оксана шепнула: «Только с помощью зубастика и удается накормить».

И тут я заметила, что мой сын посмотрел сперва на Лилю, потом — на дверь и призадумался. Я заговорщицки подмигнула сестре, и та сказала: «Макс, если по-быстрому все не съешь, и к тебе зубастик придет!» С тех пор пошло-поехало: «под зубастиков» дети ели дружно и быстро, и мы не теряли на это полдня. Я удивилась, когда однажды Лиля замешкалась за обедом, Максим выглянул в окно и на полном серьезе сообщил: «Давай быстрее! Во дворе уже зубастики стоят, оба черные — один твой, а второй мой»! А когда в конце отпуска мы, попрощавшись с Оксаной и Лилей, сели в поезд, Максим с довольным видом заявил: «Ну все, здесь зубастиков нет!» И незнакомая соседка по купе, которая вообще была не в курсе событий, тут же заявила: «Как это нет? Я только что видела, как два зубастика садились в соседний вагон!» Когда Максим подрос, я спросила его, что же он тогда думал про этих зубастиков, и сын ответил, что нисколько их не боялся, для него это было похоже на какую-то новую игру.

Маша, 27 лет: «Папа пугал детей Бармалеем»

— Я не помню, что меня родители пугали кем-то особенным. Но вот мой папа любил попугать детей наших родственников Бармалеем. Он носил бороду и был высокого роста, поэтому поднимал ребенка к потолку и грозным голосом говорил: «Я злой Бармалей. Я вас сейчас съем». Дети пугались и вели себя тихо. Потом повзрослевшие двоюродные братья и сестры рассказывали мне, что правда его в тот момент боялись.

Вера, 44 года: «Бабушка часто ни с того, ни с сего заговаривала о смерти»

— В детский сад я не ходила, потому что много болела, сидела дома с бабушкой. Хотя та была старенькой, но готовила мне еду, водила на прогулки, рассказывала сказки, читала книжки. Я росла впечатлительным ребенком, с богатой фантазией, и мое тогдашнее восприятие мира омрачало только одно: бабушка часто ни с того, ни с сего заговаривала о смерти. «Вот умрет твоя бабушка, положат ее в красный ящик, опустят его в яму, забросают землей, и больше не будет бабушки, ты никогда ее не увидишь». Слово «никогда» звучало зловеще, и именно с ним у меня стало ассоциироваться понятие смерти. О том, что ничто в жизни не вечно, что будет, когда тебя не будет, рано или поздно задумывается каждый ребенок. По ночам я лежала без сна, пытаясь постичь непостижимое, о чем никто в семье не догадывался. Маленькие дети бывают гораздо умнее, мудрее, чем кажется взрослым, просто ребенок далеко не все может выразить словами. Иногда мама спрашивала, почему я порой становлюсь такой серьезной, молчаливой, а я не могла ответить, что меня, как бы я теперь сказала, мучает детская депрессия. Бабушка прожила очень долго и умерла, когда мне было семнадцать лет: к тому времени меня уже не терзали детские страхи, и такое неизбежное в нашей жизни явление, как смерть, я воспринимала с позиции взрослой философии. Однако я сделала вывод, что надо обязательно задумываться о том, что и когда и надо или не надо говорить своему ребенку.

Надежда, 33 года: «Пугали ремнем»

— Я боялась, что родители не вернутся из леса. Типа их там загрызет медведь или волк и нас отдадут в детдом. Суровое деревенское детство. А так ремнем пугали.

Андрей, 57 лет: «Я тебя тут оставлю, не балуйся»

— В детстве я постоянно слышал от родителей: «Вот будешь плохо себя вести, я тебя тут оставлю, не балуйся, а то милиционер заберет, не шуми, иначе тетя будет ругаться». В результате, когда однажды в магазине я потерял из виду маму, орал так, что сбежались все покупатели. И я закричал еще сильнее, потому что решил, что мама меня оставила и теперь меня заберет кто-то чужой или в лучше случае сильно отругают. Но ругала меня только мама, и всю обратную дорогу я не мог успокоиться и всхлипывал. Я рос стеснительным, боялся чужих людей, зато был послушным и тихим, делал то, что велят родители. Когда я стал старше, папа и мама нашли другой механизм, с помощью которого продолжали держать меня на коротком поводке. Я был поздним ребенком, мои уже немолодые родители не могли похвастать хорошим здоровьем, и я часто слышал: «Не расстраивай маму, ей может стать плохо… Не вздумай грубить отцу, у него поднимется давление». И я всё время сдерживал себя, потому что боялся, что с ними вправду может что-то случиться, а я окажусь виноватым. Родители меня любили и, полагаю, вели себя так не нарочно, а неосознанно, но мне от этого было не легче, потому что я постоянно нес на себе эмоциональный груз.

Юля, 30 лет: «Я боялась крокодила»

— Я боялась крокодила под кроватью, поэтому ноги старалась сразу в тапки засовывать и бежать подальше. Еще боялась домового, про которого вечно рассказывала наша соседка: как она ставит ему блюдце с молоком и конфеты, а утром все пусто.

Светлана, 50 лет: «В черном-черном доме, в темной-темной комнате…»

— Кто из нашего поколения не помнит так называемые «страшилки»: «В черном-черном доме, в темной-темной комнате…» Так мы пугали друг друга в пионерском лагере после отбоя. Сперва орали как бы от страха, потом дружно смеялись и просили: давайте еще! Гуляя во дворе, мы заходили в темный подвал, расположенный внизу нашего дома и в то время не запиравшийся. Шли по его лабиринтам гурьбой, громко пели детские песни, а потом кто-то обязательно таращил глаза и произносил страшным шепотом: «Смотрите!» После чего все с диким визгом бежали к выходу. До конца подвала мы, по-моему, так ни разу и не добрались. Лазили в полуразрушенный дом, искали там привидения и, не найдя, были сильно разочарованы. Все эти «страхи» добавляли нам того, чего не хватает в жизни, — приключений, острых ощущений. Что касается запугивания детей взрослыми, то мне кажется, что в определенных случаях это не так уж плохо, потому что служит своеобразным предупреждением об опасности, корректирует и контролирует поведение. А что делать, если порой иначе просто не получается воздействовать на детский ум, чувства и психику?..

Детский вопросПочему нельзя пугать ребёнка в воспитательных целях?

Когда родитель пугает ребёнка с целью добиться послушания, ребёнку транслируется сообщение: «Я, твоя главная защита и опора в мире, могу тебя оставить». Условие, которое назначается дальше, не меняет того факта, что существуют обстоятельства, при которых родитель может оставить ребёнка или кто-то злой разлучит ребёнка с родителем. Чем младше ребёнок, тем больше масштаб эмоциональной катастрофы. Для младенца мама — почти весь мир, для дошкольника — важная часть мира, но даже для младших школьников и подростков родители важны, и отношения с ними остаются в какой-то степени прообразом всех иных отношений. Если родитель может оставить меня, значит, всё в этом мире, что мне дорого, может меня предать и покинуть.

Разумеется, единичный случай вряд ли вызовет глубочайшую травму на всю жизнь, хотя многое зависит от эмоционального напряжения в ситуации и впечатлительности ребёнка. Но, к сожалению, чаще всего ребёнку грозят не однажды. В России запугивание — довольно распространённый педагогический приём. Нельзя сказать, что это не вносит свой вклад в то, как много в нашей стране мрачных взрослых, которые не ждут от жизни щедрости и таят в себе опасение, что всякое счастье обернётся разочарованием. Даже примета на этот счёт имеется: много смеяться — к слезам.

В большинстве случаев, когда родитель реагирует угрозой на нежелательное поведение вместо объяснения, что именно плохо и как это исправить, взрослый даёт расплывчато-негативную оценку ситуации (не веди себя плохо), а то и личности в целом (не будь капризным, жадным), или требует того, что невозможно выполнить только по одному своему желанию (уснуть, успокоиться).

Обычно ребёнок не имеет намерения вести себя плохо: он ведёт себя так, как смог придумать. У него есть потребность, которую он хочет удовлетворить, но не знает как, или есть чувства, может быть, не доставляющие радости ему самому. Пока родитель не показал, как вести себя правильно, а ребёнок этого не понял и не запомнил, неясное «перестань вести себя плохо, а не то…» больше похоже на «перестань действовать, перестань быть собой». Вместо того чтобы помочь ребёнку разобраться, как он может себя вести, мы учим ребёнка отвергать либо себя, либо некоторые свои чувства. Это серьёзный удар по самооценке, вере ребёнка в собственную значимость и успешность, по конгруэнтности.

Большинство родителей не сознаёт, сколь малому ребёнок способен научиться, пока он боится. Развивающийся мозг ребёнка в стрессовой ситуации сосредотачивается на том, что уже умеет, а не на усвоении нового. Он бросает все усилия на выживание в ущерб обучению, даже если ситуация не опасна, а только оценена как угрожающая. Страх хорошо учит только одному — держаться подальше от всего, что связано со страшным. Более сложные выводы страх делать мешает.

Если для запугивания используется не персонаж (Баба-яга, Мойдодыр), а реальный собирательный образ (случайный встречный, полицейский, доктор), то ребёнок начинает бояться таких людей. То есть взрослые сами учат детей не доверять новым знакомым, избегать полицейских и врачей. Одно дело — учить детей, чтобы они держались родителей в толпе и никогда не позволяли себя увести постороннему, и совсем другое — учить их видеть в каждом встречном угрозу. Потом потребуется не один тренинг социальной компетентности, чтобы повзрослевший ребёнок стал коммуникабельным и инициативным в общении с новыми людьми. И, конечно, не нужно учить ребёнка бояться тех, кто по долгу службы должен бы нам помогать.

В целом ребёнок, который поверил родительским угрозам, испытывает постоянный стресс, вызываемый страхом, который как минимум тормозит его развитие, а как максимум может провоцировать такое нервозное поведение, как энурез, заикание, тики, обгрызание ногтей.

К тому же рано или поздно к ребёнку приходит понимание, что угроза взрослым исполнена не будет: мама не оставит его, сколько бы ни грозилась; бабушка не отдаёт чужому дяде, хотя столько раз обещала; вопреки папиным рассказам, никакой Бабай, сколько ребёнок ни капризничал, его не забрал. Ребёнок начинает подозревать, что родители говорят неправду. К сожалению, это не отменяет перечисленных негативных эффектов, а только прибавляет ещё один. Взрослый не просто теряет привычную возможность воздействовать на ребёнка страшилкой для принуждения — он сам открывает ребёнку свою беспомощность в установлении дисциплины, когда тщетно взывает к помощи устрашающего внешнего фактора.

Ребёнок нуждается в защите и руководстве не только фактически, но и психологически. Ему важно ощущать, что он, многого не понимающий в мире вокруг, находится под охраной заботы любящих и авторитетных взрослых. Практически за каждым несносным поведением ребёнка стоит невысказанная надежда уяснить границы допустимого. Детям нужны не только ограничения и жёсткое руководство: прекрасна игра, а не правила, но игра без правил перестаёт существовать. Ограничения дают свободу действий, отсутствие ограничений даёт хаос.

Важно понимать, что запугивание не имеет ничего общего с информированием или возможностью столкнуться с последствиями. Когда мы сообщаем ребёнку об опасности и объясняем, как конкретно нужно действовать, чтобы этой опасности избежать, мы помогаем ребёнку стать более осведомлённым, знающим, успешным.

Если опасность велика и мы не можем позволить ребёнку с ней столкнуться, мы устанавливаем правила поведения и добиваемся, чтобы ребёнок следовал правилу. Если же опасность невелика, то можно предупредить ребёнка, убедиться, что он понял, и предоставить ему свободу действий. При этом важно быть готовым принять любой исход, не злорадствовать и помочь справиться с последствиями. Действуя таким образом, вы помогаете ребёнку научиться принимать на себя ответственность, справляться с проблемами, следовать правилам и ограничениям, принятым в вашей семье, саду или школе, которые он посещает.

Запугивание в воспитанииМалышей пугают Бабой-Ягой и бабайкой, которые «придут и заберут, если будешь плохо себя вести». Среди «грозных фигур» также часто можно встретить «милиционера, который заберет в тюрьму» и «врача, который поставит укол». Другие распространенные приемы запугивания – «Я ухожу, а ты оставайся!», «Будешь так себя вести, отдам тебя вон той тетеньке, мне такой ребенок не нужен». Ребенка постарше, с которым не удается справиться, нередко запугивают самими же родителями: «А вот придет отец, он тебе покажет!»

Метод этот часто достаточно эффективен в конкретных ситуациях, однако по большому счету приносит больше вреда, чем пользы. Напуганный ребенок зачастую перестает вести себя плохо, но делает он это только потому, что страх по-настоящему парализует. Не делая нежелательного, он не в состоянии выполнять и желательное, и уж точно не в состоянии сознательно управлять своим поведением.

По существу, действуя через страх, мы эксплуатируем инстинкты ребенка, тогда как цель воспитания – развивать сознательное поведение. В итоге ребенок ведет себя как надо не потому, что понимает, что это правильно, осознает смысл этого и не только потому, чтобы порадовать маму. Он просто боится.

Безусловно, использование запугивания способствует развитию серьезных страхов у ребенка и повышенной тревожности. Дети начинают бояться темноты, панически боятся оставаться одни дома, у них может проявиться целый букет самых разных страхов, не связанных напрямую с родительскими «страшилками». Не говоря уже о том, что дети, которых периодически пугают милиционерами и врачами, не доверяют людям этих профессий, что может негативно сказаться в критической ситуации.

Можно ли совсем обойтись без запугивания и есть ли этому какая-то «здоровая» альтернатива? Ведь в нашей реальной жизни действительно много опасностей, особенно для неопытного малыша. Поэтому без предостережений в воспитании, безусловно, не обойтись. Страх – это охранный механизм нашей психики, призванный предупреждать нас об опасностях и рисках.

Отличается предостережение от запугивания тем, что предостережение касается реальных опасностей, а запугивая ребенка, родитель добавляет в его мир новые, мнимые страхи и опасности. Бояться переходить оживленную дорогу и бояться Бабу-Ягу – это не одно и то же.

Важно говорить об объективных негативных последствиях поведения ребенка. Так, например, фраза «Если будешь баловаться, я отдам тебя вон тому милиционеру» — это запугивание. А фраза «Если будешь баловаться на лестнице, можешь упасть с высоты и сломать себе руку» — это предостережение.

Предостережение тоже играет на чувстве страха ребенка, поэтому важно отдавать себе отчет, что делается это исключительно в целях сохранения жизни и здоровья, а не ради нашего собственного удобства в воспитании. Просто задайте себе вопрос: «Я сейчас пугаю ребенка, потому что ему действительно грозит опасность, или потому, что мне надо, чтобы он послушался?» В случае второго ответа стоит поискать другие методы воздействия.

Однако, даже используя предостережения, будьте очень чувствительны к состоянию и особенностям ребенка. Ранимые, тревожные дети очень близко к сердцу принимают различные страшные картинки возможных последствий. И если вы в красках распишите такому ребенку, что можно повредить себе, упав с высоты, он может наотрез отказаться вообще приближаться к лесенкам на детской площадке.

Будьте внимательны в выборе слов при общении с ребенком и не пугайте малыша. Ведь его богатая фантазия может породить в сознании чудовищные образы, которые будут усложнять ему жизнь в дальнейшем.

Жуткие высказывания детей

На одном форуме задали вопрос — что самое страшное, пугающее или просто странное говорили вам когда-либо дети?
«Человек, который живет в нашем зеркале, всегда улыбается мне. Но когда ты заходишь, он становится злым.» Майкл 4 года
«Моя маленькая сестренка, ей 5, лежала со мной на кровати, и вдруг сказала: «Я могу сломать тебе шею, и ты знаешь, что я знаю как.»
«Ты очень хорошая, мама. Надеюсь, тебя никто сегодня не убьет.»
«Моя трехлетняя дочка впервые увидела своего новорожденного братика. Мы стояли напротив его кроватки, смотрели как он спит. И тогда она говорит: «Папа, это монстр… Мы должны его закопать.»
«Помнишь, как мы умерли, пап?»
«К нам пришла в гости моя беременная подруга на восьмом месяце. Сидим в гостиной, пьем чай. Входит мой четырехлетний сын и начинает расспрашивать подругу — правда ли в ее животе ребенок. Она отвечает — да, правда. Он, сделав очень серьезное лицо, встает с дивана и направляется на кухню, говоря при этом: «Тогда надо вытащить его. Нам понадобится нож.» Мы выпали.
«Моя мама рассказывала мне историю, которую я периодически говорил ей в детстве: мне было 5 или 6 лет и я уверял ее, что инопланетяне украли ее настоящего сына и заменили мной — точной его копией. Когда-нибудь, я вернусь к себе домой. Но она не должна грустить, потому что у ее настоящего сына хорошая жизнь — в зоопарке.»
«Мой пятилетний сын никак не могу уснуть — постоянно говорил, что у него под кроватью кто-то есть. Далее диалог:
— Надо спать, уже поздно. У тебя под кроватью никого нет.
— Он за тобой.»
» — Мам, можно взять твой телефон сфотографировать птиц во дворе?
— Конечно.
— Они такие красивые! Хотел бы я их всех убить и повесить на стену!
— ЧТО?!
— Ну мам, все в порядке! Это просто для украшения нашего дома!»
«Моя четырехлетняя дочка однажды сказала мне: «Мамуля, когда ты умрешь, я хочу засунуть тебя в стеклянную банку, чтобы ты всегда была со мной и я всегда могла тебя видеть!». На что мой шестилетний сын отвечает ей: «Это тупо. Где ты найдешь такую большую банку?»
«Жена утром доставала нашего двухлетнего малыша из кроватки. Он уставился на ее живот и она спросила его, что не так. На это он сказал: «Просто смотрю на свою сестричку в твоем животе». Тогда мы только посмеялись над детским воображением, но позже узнали, что жена беременна, и в тот день это была лишь вторая неделя. И да, УЗИ показало, что это девочка.»
«Трехлетняя племянница попросила мою жену встать посередине комнаты и потанцевать. Та начала танцевать, а племянница залезла в шкаф и стала наблюдать через маленькую щель».