Наполеон Бонапарт и Пий VII

На конклаве в Венеции в 1800 г. был избран ставленник австрийцев папа Пий VII (1800–1823). Однако он обманул ожидания Австрии, не стал присоединяться к контрреволюционной коалиции, а постарался в духе компромисса согласовать позиции папства с новыми буржуазными порядками и демократией. Его государственным секретарем и ближайшим помощником стал блестящий политик и дипломат кардинал Консальви. Своими целями Пий VII наметил реставрацию Церковного государства, реорганизацию курии и упорядочение отношений с Французской церковью. В свою очередь Наполеон, захвативший власть в результате государственного переворота и нуждавшийся в ее легитимизации и консолидации общества, использовал в этих целях религию и Церковь. Уже во время итальянских походов 1796–1797 гг. Наполеон убедился, что, притесняя Церковь, он только вызывает вражду народа, особенно крестьянства, против французов. Отныне он решил превратить Церковь в опору своего режима. Его неожиданное обращение и выступление перед духовенством в Милане в 1800 г. вызвали шок. Испуганным прелатам Наполеон говорил о религии и Церкви как основе консолидации и залоге порядка и спокойствия в обществе, критиковал философов-просветителей за их заблуждения и заклеймил жестокие преследования Церкви Французской республикой. Он заявил, что «католицизм должен стать основой демократического и республиканского правительства» и что Франция отныне признает, что «католическая религия была якорем, который один мог ее спасти от ударов бури». Миланские прелаты, слушавшие его, переглядывались: не снится ли им это? Но Бонапарт как трезво мыслящий политик понимал, что для перехода к самодержавной власти лучшими его союзниками будут духовенство и папа. Наполеон «должен был сделаться католиком, чтобы победить католиков». Восстановить Церковь Франции и реорганизовать ее так, чтобы она была послушным орудием его самодержавных целей, он мог только с помощью папы. И Наполеон делает неожиданный жест: он приказывает отдать почести умершему папе Пию VI! И вот, власти Валанса, те самые, которые год назад триумфально объявили, что это будет «последний папа на земле», вынуждены были в полном трауре следовать за роскошным похоронным катафалком Пия VI к месту его упокоения. Одному кардиналу Наполеон приказал: «Отправляйтесь в Рим и скажите Святому Отцу, что Первый Консул собирается сделать ему подарок из тридцати миллионов французских католиков».

И вот, после десяти лет молчания, над столицей вновь поплыл звон колоколов собора Парижской Богоматери. К радости многих французов, Наполеон восстановил воскресенье вместо непонятного «десятого дня декады». Искренний почитатель Руссо, материалистов и Вольтера, он делал это ради единения нации. Но не всеми его религиозная политика была встречена с восторгом. Особенно беспокоила Наполеона оппозиция в армии. Когда после первого богослужения в соборе Парижской Богоматери Бонапарт, в присутствии своего окружения и консулов, спросил преданного ему генерала Ожеро, понравилась ли тому торжественная церемония, Ожеро ответил: «Очень понравилась, красивая церемония… Жаль только, что на ней не присутствовали сто тысяч убитых ради того, чтобы таких церемоний не было».

Пий VII был готов к компромиссу. В 1801 г. Бонапарт и Консальви подписали французский конкордат. Он восстанавливал светскую власть папы над остатками Церковной области и союз государства и Церкви во Франции, признал католицизм «религией большинства французов» (но не государственной религией!), свободу отправления культа. Шестьдесят вновь созданных епископств соответствовали делению страны на департаменты. Назначаются епископы Первым Консулом и утверждаются папой. Остальное духовенство назначается епископом, и все получают жалованье от государства. Первый Консул обладает теми же правами над Святым Престолом, что и король.

Итак, иерархия была восстановлена, Церковь спасена и вновь поставлена на службу государству. Взамен Франция признала папство. Наполеон добился расположения глубоко религиозного французского крестьянства. Галликанские свободы Церкви Наполеон обеспечил введением в конкордат 27 так называемых органических статей, несмотря на протесты папы. Недовольные кардиналы в Риме говорили, что во Франции возрожден лишь «призрак религии». По Риму ходила паскинада: «Пий, чтобы сохранить веру, потерял трон, Пий, чтобы сохранить трон, потерял веру». Но в Париже сравнивали Бонапарта с Пипином Коротким и Карлом Великим. Известный в то время философ и политический деятель Луи де Бональд (1754–1840) пророчески вопрошал: «Революция началась с Декларации прав человека; она закончится декларацией прав Бога?».

В дни торжеств по случаю конкордата вышла книга Франсуа-Рене де Шатобриана (1768–1848) «Гений христианства» (1802 г.), оказавшая огромное влияние на современников. В противоположность тому, чему учили «Энциклопедия» и просветители, Шатобриан задался целью показать, что из всех религий, которые когда-либо существовали, христианство является самой поэтичной, самой гуманной, способствующей развитию свободы, искусства и литературы. Что современный мир ему обязан всем, что нет ничего более божественного, чем христианская мораль, более величественного, чем его догмы, доктрина и культ; что оно благоприятствует гению, возвышает вкус, развивает благородные страсти, дает силу мысли. Воспевая «поэзию христианства», Шатобриан отразил мечты вернувшихся в лоно католицизма аристократов и буржуа о возрождении средневековья. Рассказывают, что Наполеон плакал, читая патетические строки «Гения христианства», и совсем растрогался, когда обнаружил в предисловии слова о себе: «могучий человек, который вытащил нас из пропасти». Книга Шатобриана сыграла важную роль в деле восстановления позиций Католической церкви во Франции. Ее успех был обеспечен тем, что она заново открыла изверившимся людям, разочаровавшимся во всемогуществе разума, вечные ценности христианства.

В 1804 г. Наполеон Бонапарт становится «императором французов». Однако уроки истории научили его, что недостаток легитимности дорого обходится монархам. Его власть нуждалась в освящении Святым Престолом, поскольку ее источником он провозгласил не волю народа, а божественную волю и милость. Наполеон пригласил Пия VII в Париж для коронования.

С тяжелым сердцем папа покидал Рим. Коронационная месса в общих чертах повторяла мессу королей. Во время церемонии Наполеон сделал важные политические жесты: он принял от папы только помазание святым елеем, шпагу, скипетр и глобус, а затем сам взял из его рук корону и возложил себе на голову. Императрица Жозефина тоже получила корону из рук Наполеона. Так он показал всему миру, что источником своей власти является он сам, а папа только ее закреплял. Наполеон стремится поставить папу себе на службу и даже предлагает перевести римскую курию в Авиньон или Париж как орган церковно-политического надзора над церквами в Европе. Но Пий VII не захотел оставаться при нем придворным капелланом и в 1805 г. вернулся в Рим.

Противоречия между Наполеоном и папой постепенно нарастали. Пий VII протестовал против оккупации французами Неаполитанского королевства, не пожелал расторгнуть его брак с Жозефиной, препятствуя его династическим притязаниям, связанным с женитьбой на Марии Луизе, не принимал участия в континентальной блокаде Англии. Наполеон был в ярости. В 1809 г. он ликвидировал Церковное государство, а Рим и его окрестности присоединил к Франции. В ответ Пий VII отлучил Наполеона от Церкви, на что император ответил: «Отлучение папы не лишило меня ни одного католического солдата». По приказу Наполеона папа был арестован и увезен во Францию. Курия и кардиналы перебрались в Париж, чтобы организовать здесь управление Церковью без папы. Кардиналов, которые отказались признавать брак Наполеона с Марией Луизой, он лишил сана и доходов, их стали называть «черными кардиналами». После того как созванный Наполеоном Национальный собор не выступил против папы, он разогнал его и аннулировал конкордат 1801 г. Перед походом 1812 г. в Россию Наполеон перевел папу под строгий надзор в Фонтенбло. Как известно, поражение в русском походе стало началом его конца. В 1813 г. Пий VII, изолированный от мира и не понимавший происходящего, подписал проект нового конкордата, во всем уступив императору, в том числе согласившись на ликвидацию Церковного государства. В конце концов, Наполеон разрешил Пию VII вернуться в Рим. Въезд папы в Вечный город состоялся 24 мая 1814 г., уже после подписания Наполеоном в Фонтенбло акта о своем отречении.

Все эти перипетии напоминают борьбу пап и императоров в Средние века, но это был заключительный акт многовековой драмы.

Поделитесь на страничке

Следующая глава >

Конкордат

Конкордат. Понятие конкордата. Слово «конкордат» (concordare aliquid – согласовать что-л.) ко времени Констанцского собора (1414–1418 г.) употреблялось для обозначения договоров всех родов. Во время Констанцского собора так были названы соглашения римской курии с отдельными нациями, представленными на соборе, по вопросу о реформе церкви, а отсюда слово «конкордат» получило специальный, терминологический смысл. В современном словоупотреблении конкордат означает согласие между известным государством и католической церковью касательно их взаимных отношений, другими словами – касательно взаимных притязаний духовной и светской власти.

По своей форме конкордат есть заключенный уполномоченными двух сторон международный договор, содержание которого впоследствии, после ратификации с обеих сторон, публикуется – государством как государственный закон, а церковью, как церковный. Назван ли акт в его тексте конкордатом, или нет – безразлично. С конкордатами не должно смешивать «циркумскрипционные буллы», имеющие своим предметов разграничение (ciroumscriptio) епархий в данном государстве. Они отличаются от конкордатов тем, что не имеют форм двухстороннего акта, издаются одною церковною властью, хотя содержание их вырабатывается путем дипломатических переговоров.

Исторический очерк. В средние века, в эпоху высшего развития каждой власти, когда церковь видела в государстве свой служебный орган, – не было благоприятной почвы для заключения конкордатов. Церковь односторонне и властно определяла обязанности государства к ней. Тем не менее, когда церкви пришлось столкнуться с укоренившимися на почве германского правовоззрения церковно-государственными отношениями, построенными на принципах частного права (право собственности, владения и проч.), возник долгий спор об инвеституре, конец которому был положен так наз. Вормским конкордатом (1122 г.). Впрочем, это название позднейшее; мы не имеем ни одного акта с этим названием, а результаты тогдашнего (вормского) соглашения между импер. Генрихом V и папою Каликстом II изложены в двух отдельных документах: Ргvilegium иmperatoris и Privillegium pontificis. Благоприятная почва для конкордатов явилась в исходе средних веков, когда во Франции получила твердое выражение и осуществление идея независимого национального государства. С концом же средних веков совпала и великая схизма в католической церкви, вскрывшая органические недостатки ее установившегося порядка. Реформа церкви, к которой приступил Констанцский собор, не была им проведена во всей широте. Папа Мартин V предпочел вступить в сепаратные соглашения с отдельными нациями по вопросу о реформах.

Так были заключены конкордаты с нациями: немецкой, английской, французской, итальянской и испанской. Давая частичные реформы для отдельных национальных церквей, папа устранял или, по крайней мере, отсрочивал коренную реформу церкви. Когда, с окончанием Базельского собора (1431–1447 г.), папы вышли победителями из реформационного движения, вопрос об отношении государства к церкви снова стал предметом переговоров между папою и правительствами, так как папы имели в виду, по мере возможности, устранить те невыгодный для папства отношения, которые возникли в период великой схизмы и реформационных соборов и которые стояли в связи с постановлениями последних. В это время были заключены: Венский конкордат (1448 г.) между папою Николаем V и импер. Фридрихом III для немецкой нации, Болонский (1516 г.) между папою Львом X и королем Франциском I для Франции. Эпоха расцвета абсолютизма и полицейского государства (ХVІІІ в.) была особенно благоприятна для конкордатов. Абсолютное полицейское государство, – с одной стороны, втягивая в сферу своего властвования религию, сталкивалось на этом пути с высшею церковною властью, с другой, – придавая религии утилитарно-государственное значение, не могло не желать санкции церковно-государственных отношений со стороны высшего церковного авторитета папы (два конкордата с Сардинией, конкордаты с Сицилией, Миланом, Польшей, Португалией, два конкордата с Испанией). Та же почва была и для заключения французского конкордата 1801 года. Но ближайшею причиною заключения последнего была полная дезорганизация католической церкви во Франции за период великой революции. Интересы французского правительства и папы, одинаково требовали восстановления порядка в церковной жизни. После долгих переговоров между первым консулом и папою Пием VII был выработан текст действовавшего после конкордата. Правительство французской республики, – гласит введение в конкордат, – признает, что католическая религия есть религия громадного большинства французских граждан (курия тщетно добивалась признания католической религии государственною). Католическая религия свободно исповедуется во Франции; ее культ публичен, но должен согласоваться с регламентами полиции, необходимыми по суждению правительства для общественного спокойствия (art. 1). Art. 2 обещает новое распределение епархий. Art.3 дает определение относительно отречения прежних епископов от своих кафедр. Art. 4 и 5 устанавливают порядок номинации (наречения) будущих епископов правительством и их канонической институции (поставления; папою. Art. 6 предписывает в данной здесь форме присягу епископов Первому Консулу при вступлении их в отправление обязанностей. Такая же при присяга требуется (art. 7) и от остальных духовных должностных лпц (les ессеlésiastiques du second ordre). Далее определяется формула молитвы за государство (art. 8); предоставляется (art. 9) епископам с согласия правительства, распределение своих диоцезов на парохии (приходы) и (art. 10) назначение приходского духовенства под условием, что выбор членов его может падать только на лиц, угодных правительству. Епископы (по art. 11) могут учреждать капитулы и семинарии, однако без дотации со стороны государства; в их распоряжение отдаются все неотчужденные во время революции церкви, необходимые для богослужения (art. 12). Папа отказывается от всяких притязаний на церковные имущества, отчужденные во время революции (art. 13), в замен того государство обещает приличное содержание епископам и приходскому духовенству (art. 14) и допускает вклады в пользу церкви (art. 15). За Первым Консулом признаются те же самые права и прерогативы, какими пользовалось прежнее (дореволюционное) правительство, однако с таким ограничением, что если преемник Первого Консула будет некатолик, то упомянутые права и прерогативы, а равно и номинация епископов должны быть регламентированы особою конвенцией (art. 16 и 17), Одновременно с опубликованием конкордата французское правительство обнародовало выработанные без сношения с папою «Органические артикулы» (Articles organiques), которые – по мысли законодателя – должны составлять одно целое с конкордатом. Органические артикулы предоставляют правительству право надзора за осуществлением духовными должностными лицами католической церкви их прав в пределах французской территории. Поэтому требуется правительственное соизволение (placet) для обнародования и приведения в действие папских булл и других распоряжений, для отправления обязанностей легатов или нунциев папского престола и для опубликования соборных постановлений; точно также требуется разрешение правительства для созвания общих или местных сборов на французской территории. Для ограждения прав и интересов государства и частных лиц, а равно и для признанных государством некатолических вероисповеданий установлен особый порядок жалоб на злоупотребления властей католической церкви (арpel comme d’abus, appellatio tamquam ab abusn).

Ввиду затруднений, которые встретило французское правительство со стороны папы относительно католической институции епископов, Наполеон, при помощи давления на папу, находившаяся тогда пленником в Фонтенбло, заключил новый конкордат (25 янв. 1813 г.), касавшийся главным образом утверждения папою французских епископов Но папа вскоре же объявил новый конкордат «деянием дурным» (fait mal) и выражал желание, чтобы он был отменен совершенно (casse tont a fait). Революционные движения разрушили и в Германии церковный порядок. Папа рассчитывал восстановить последний конкордатом с империей, причем надеялся на помощь Наполеона, по обманулся в своих ожиданиях. Вскоре затем император Франц II сложил императорскую корону (1806 г.). Посему восстановление церковного порядка могло быть достигнуто только путем отдельных соглашений с немецкими государствами. Идеи «священного союза» благоприятствовали этому. В 1817 г. после более чем двухлетних переговоров был заключен конкордат с Баварией, по образцу французского 1801 г. При публикации конкордата баварское правительство, – подобно французскому, – издало «Эдикт о внешних юридических отношениях королевства к религии и церковным обществам»(Edict über die ausseren Rechtsverhältnisse des Königreichs in Beziehung auf Religion und kirchliche Gesellschaften – так назыв. «религиозный эдикт»), в котором определения конкордата рассматриваются, как нормы не королевства, а католической церкви королевства, или частнее – внутренних отношений католического церковного союза в Баварии. – С другими немецкими государствами папе не удалось заключить конкордаты: для устройства их. церковных дел были изданы циркумскрипционные буллы (Пруссия, Ганновер и др.). Попытка заключить новый конкордат с правительством Франции (после реставрации), более благоприятные для папская престола, чем конкордат 1301 г., не увенчалась полным успехом. Заключенный в 1817 г. конкордат никогда не имел силы закона во Франции . – После 1848 года, когда государства были потрясены новым революционным движением, открылся новый период для заключения конкордатов. В 1855 году был заключен конкордат с Австрией. Католическая религия, – по этому конкордату, – должна иметь в Австрии все права и прерогативы, которые ей принадлежат по божественному порядку и каноническим постановлениям; все австрийские законы, противоречащие учению церкви или ее настоящей практике, одобренной св. престолом, отменяются; церкви предоставляется школа, надзор за печатью, брачное праве; обеспечивается полная свобода действий церкви (отмена placet и recursus tamquam ab abusu). Вскоре была заключена конвенция (конкордат) с Вюртенбергом (1857 г.), конкордат с Баденом (1859 г.), но они остались без применения. В 1870 г. после провозглашения ватиканского догмата был формально отменен и австрийский конкордат 1855 г. С Испанией было заключено несколько конкордатов; последний в 1851 г., но он был опубликован только в 1860 г. Из других европейских государств конкордаты были заключены с Бельгией (1827 г.), Черногорией (1886 г.) и Россией (3 авг. 1847 г. и 23 дек. 1882 г.). Ни один из русских конкордатов не был приведен в действие.

Юридическая природа конкордата. Внешняя форма конкордата – договор. Но есть ли конкордат и по своей внутренней сущности (юридической природе) договор, – на этот вопрос дается одними положительный, другими отрицательный ответ. В свою очередь отрицающие договорный характер конкордатов не согласны между собой во взглядах на юридическую природу этих актов. Все теории по настоящему вопросу могут быть сведены к трем основным – 1) теории договора, 2) привилегии, и 3) легальной.

1. Сторонники договорной теории видят в конкордатах договоры международно-правового характера. Правда, такие договоры в собственном смысле может заключать только государство с государством, но католическая церковь, как указывают сторонники договорной теории, по своей организации «гоударствоподобна», и ее высшая власть, обладая могучим средством воздействия на своих членов, может противополагать себя, как равную величину, государственной власти. Поэтому понятие международного договора приложимо и к конкордатам, или по крайней мере, объем этого понятия должен быть расширен включением в него конкордатов, хотя договаривающиеся стороны здесь не государства, а государство и общество (церковное). Исполнение конкордата, как международного договора в широком значении слова, состоит в том, что каждая из договаривающихся сторон издает соответствующий содержанию конкордата закон: церковь церковный, государство – государственный. Каждая из договаривающихся сторон не должна изменять созданного таким образом юридического положения без воли другой, предполагая, что обстоятельства, при которых состоялось соглашение, остаются неизменными (rebus sic stantibus).

2. Исходным пунктом теории привилегии является притязание католической церкви на господствующее положение (суверенитет) по отношению к государствам. Государства обязаны повиноваться церкви по божественному праву, помимо каких бы то ни было обязательств. Поэтому конкордат – договор только по форме, по существу же это привилегия (индульт), даваемая церковью какому-либо государству. С точки зрения рассматриваемой теории в конкордате два элемента: а) признание государством известных обязанностей относительно церкви (которые существуют ранее конкордата и независимо от него) и б) даваемая церковью привилегия (особые права). Практическое последствие такого теоретического учения заключается в том, что за церковью признается право взять назад дарованную привилегию – отступить от конкордата, причем обязанности государства остаются в прежнем виде: государство, как и ранее, остается связанным своими обязанностями пред церковью.

3. Если предшествующая теория выдвигает в конкордате на первый план элемент церковного закона, создающего для государства особые права, то теория легальная, наоборот, подчеркивает в конкордате элемент государственного закона. В заключении конкордата сторонники этой теории видят только подготовительный момент издания государственного закона, приведение в ясность материала для законодательного акта, своего рода опрос заинтересованной стороны. Добытый таким образом материал еще не имеет никакой юридической силы до тех пор, пока государство не даст ему односторонним законодательным актом силы закона. Практический результат такого воззрения тот, что государство признает себя связанным относительно конкордата лишь в той мере, в какой признает себя связанным относительно всякого другого закона; поэтому государство может отменить конкордат односторонним актом в той форме, в какой вообще отменяются законы данного государства. Как теория привилегии явилась естественным выводом из учения о господстве (суверенитете) церкви над государством, так легальная теория есть последовательный вывод из учения об исключительном суверенитете государства в пределах принадлежащей ему территории.

По своему историко-юридическому значению конкордаты могут быть рассматриваемы, как попытки решить многовековой и больной вопрос Запада об отношении между католическою церковью и государствами. Желательного результата эти попытки не дали. Споры между церковью и государствами не прекращались. Примером может служить Франция. Несмотря на более чем вековое действие конкордата, – мирного сосуществовали церкви и государства во Франции не достигнуто.

Поднятый в 1904 г. вопрос об отмене конкордата не только для больший публики, но и для политиков-практиков ассоциируется с мыслью о введении системы отделения церкви от государства по североамериканскому или бельгийскому образцу. Но такая связь с точки зрения научно-теоретической не представляется необходимою, как показывает пример формальной отмены конкордата Австрией. С точки зрения сложившихся во Франции отношений ожидание такого результата едва ли имеет за себя какое-либо надежное основание, – особенно в виду проявленной современным французским правительством тенденции к мелочному надзору над католическою церковью. Во всяком случае, отмена конкордата, как акт с отрицательным результатом, не предрешает еще вопроса о положительной регламентации отношений между государством и церковью.

Евг. Темниковский

Освобождение Европы и слава Александра I

(Посвящено московским жителям)

❉❉❉❉

Quae homines arant, navigant, aedificant, virtuti omnia parent.
Саллустий

❉❉❉❉

Конец победам! Богу слава!
Низверглась адская держава:
Сражен, сражен Наполеон!
Народы и цари! ликуйте:
Воскрес порядок и Закон.
Свободу мира торжествуйте!
Есть правды бог: тирана нет!
Преходит тьма, но вечен свет.

❉❉❉❉

Сокрылось нощи привиденье.
Се утро, жизни пробужденье!
Се глас Природы и творца:
«Уставов я не пременяю:
Не будут камнями сердца,
Безумства в ум не обращаю.
Злодей торжествовал, где он?
Исчез, как безобразный сон!»

❉❉❉❉

❉❉❉❉

Умолкло горести роптанье.
Минувших зол воспоминанье
Уже есть благо для сердец. —
Из рук отчаянной Свободы
Прияв властительский венец
С обетом умирить народы
И воцарить с собой Закон,
Сын хитрой лжи, Наполеон,

❉❉❉❉

Призрак величия, героя,
Под лаврами дух низкий кроя,
Воссел на трон — людей карать
И землю претворять в могилу,
Слезами, кровью утучнять,
В закон одну поставить силу,
Не славой, клятвою побед
Наполнить устрашенный свет.

❉❉❉❉

И бысть! Упали царства, троны.
Его ужасны легионы
Как огнь и бурный дух текли
Под громом смерти, разрушенья,
Сквозь дым пылающей земли;
А он с улыбкой наслажденья,
Сидя на груде мертвых тел,
Страдание и гибель зрел.

❉❉❉❉

Ничто Аттилы, Чингисханы,
Ничто Батыи, Тамерланы
Пред ним в свирепости своей.
Они в степях образовались,
Среди рыкающих зверей,
И в веки варварства являлись, —
Сей лютый тигр, не человек,
Явился в просвещенный век.

❉❉❉❉

Уже гордились мы Наукой,
Ума плодом, добра порукой
И славились искусством жить;
Уже мы знали, что владетель
Отцом людей обязан быть,
Любить не власть, но добродетель;
И что победами славна
Лишь справедливая война.

❉❉❉❉

Сей изверг, миру в казнь рожденный,
Мечтою славы ослепленный,
Чтоб быть бессмертным, убивал!
Хотел всемирныя державы,
Лишь небо богу уступал;
Топтал святейшие уставы;
Не скиптром правил, а мечом,
И был — державным палачом!
В чертогах, в хижинах стенали;
В венцах главы рабов сияли:
Престолы сделались стыдом.
Темнели разум, просвещенье:
Долг, совесть, честь казались сном.
Слабела вера в провиденье:
«Где мститель? где любовь отца?»
Грубели чувства и сердца.

❉❉❉❉

Среди гробов, опустошенья,
Безмолвия, оцепененья —
С кровавым, дерзостным челом
Насилие торжествовало
И, веселяся общим злом,
Себя хвалами величало,
Вещая: «Властвует судьба!
Она мне служит как раба!»

❉❉❉❉

Еще в Европе отдаленной
Один народ благословенный
Главы под иго не склонял,
Хранил в душе простые нравы,
В войнах издревле побеждал,
Давал иным странам уставы,
Но сам жил только по своим,
Царя любил, царем любим;

❉❉❉❉

Не славился богатством знаний,
Ни хитростию мудрований,
Умел наказывать врагов,
Являясь в дружестве правдивым;
Стоял за Русь, за прах отцов,
И был без гордости счастливым;
Свободы ложной не искал,
Но всё имел, чего желал.

❉❉❉❉

Уже тиран свирепым оком,
Влекомый к казни тайным роком,
Измерил путь в сию страну
И поднял для нее оковы:
Изрек погибель и войну.
Уже рабы его готовы
Последнюю из жертв заклать —
И началась святая рать.

❉❉❉❉

Для нас святая!.. Боже мститель!
Се ты, злодейства истребитель!
Се ты на бурных облаках,
В ударах молнии палящей!
Ты в сердце россов и в устах,
В руке за веру, правду мстящей!
Кто бога воинств победит?
У нас и меч его и щит!

❉❉❉❉

Тирану служат миллионы;
Героев росских легионы
Идут алмазною стеной;
А старцы, жены простирают
Десницу к вышнему с мольбой,
Слезами благость умиляют.
Везде курится фимиам:
Россия есть обширный храм.

❉❉❉❉

Лежат храбрейшие рядами;
Поля усеяны костями;
Всё пламенем истреблено.
Не грады, только честь спасаем!..
О славное Бородино!
Тебя потомству оставляем
На память, что России сын
Стоит против двоих один!

❉❉❉❉

А ты, державная столица,
Градов славянских мать царица,
Создание семи веков,
Где пышность, нега обитали,
Цвели богатства, плод трудов;
Где храмы лепотой сияли
И где покоился в гробах
Царей, святых нетленный прах!

❉❉❉❉

Москва! прощаемся с тобою,
И нашей собственной рукою
Тебя мы в пепел обратим!
Пылай: се пламя очищенья!
Мы землю с небом примирим.
Ты жертва общего спасенья!
В твоих развалинах найдет
Враг мира гроб своих побед.

❉❉❉❉

Свершилось!.. Дымом омраченный,
Пустыней, пеплом окруженный,
Узрел он гибель пред собой.
Бежит!.. но бог с седым Героем
Шлет казнь из тучи громовой:
Здесь воины блестящим строем,
Там ужасы зимы и глад
Его встречают и мертвят.

❉❉❉❉

Как в безднах темной адской сени
Толпятся осужденных тени
Под свистом лютых эвменид,
Так сонмы сих непобедимых,
Едва имея жизни вид,
В страданиях неизъяснимых
Скитаются среди лесов;
Им пища — лед, им снег — покров.

❉❉❉❉

В огонь ввергаются от хлада;
Себя терзают в муках глада:
Полмертвый мертвого грызет.
Стадами птицы плотоядны
Летят за ними с криком вслед;
За ними звери кровожадны,
Разинув челюсти, бегут
И члены падающих рвут.

❉❉❉❉

О жертвы хищного злодейства!
Вы были радостью семейства;
Имели ближних и друзей, —
Почто вы гибели искали
В дали полуночных степей?
Мы вашей крови не жадали;
Но кто оковы нам несет,
Умрем — или он сам падет!

❉❉❉❉

Где ваши легионы страха?
Лежат безмолвно в недрах праха;
Осталась память их одна,
И ветры пепел развевают.
Се ваши громы, знамена:
Младенцы ими здесь играют. —
Свободны мы, но в рабстве мир:
Еще тиранов цел кумир.

❉❉❉❉

Еще Европа в изумленье;
Но скоро общее волненье
Вселяет мужество в сердца.
Гласят: «И мы хотим свободы
И нашим бедствиям конца!»
Подвиглись троны и народы;
Друг с друга в гневе цепи рвут
И с яростью на брань текут.

❉❉❉❉

О диво! Зрелище святое! —
Кто в шумном, благолепном строе,
Венчанный лаврами побед,
С лицом умильным и смиренным
Народы к торжеству ведет
И перстом, к небу обращенным,
Им кажет бога вышних сил,
С кем он уже врагов сразил? —

❉❉❉❉

России царь благочестивый,
Герой в душе миролюбивый!
Он долго брани не хотел;
Спасал от бурь свою державу:
Отец чад подданных жалел
И ненавидел крови славу;
Когда ж меч правды обнажил,
Рек: с нами бог! и победил.

❉❉❉❉

Вотще злодей окровавленный,
Как вепрь до сердца уязвленный,
Остаток собирает жертв
Коварства, лютого обмана:
У них мечи, но дух их мертв:
Идут сражаться за тирана!
И с кем? с любовью к олтарям,
К свободе, к истинным царям!

❉❉❉❉

Ничто все хитрости искусства
Против восторга, правды чувства.
Толпы героев и вождей
Война народная рождает,
И первый из земных царей
Собою им пример являет.
(Россия! не страшись: над ним
Господь благий с щитом своим!)

❉❉❉❉

Днем в поле, нощию не дремлет:
Советам прозорливых внемлет,
Все думы Александр решит;
Предвидит замыслы лукавых;
Союз от зависти хранит;
Стыдя виновных, хвалит правых
И слабым мужество дает.
Он силен: в нем коварства нет!

❉❉❉❉

Стократно в битвах одоленный,
Иссохших лавров обнаженный,
Ознаменованный стыдом,
Тиран перун угасший мещет —
И се последний грянул гром,
И новый Вавилон трепещет!
Колосс Наполеон падет
К ногам царей: свободен свет!

❉❉❉❉

Земли подвиглось основанье!
Гремит народов восклицанье:
Он пал! Он пал! Кипят сердца;
К надеждам счастья оживают.
Как дети одного отца,
Все, все друг друга обнимают…
Он пал! в восторге целый свет!
Народы братья! злобы нет!

❉❉❉❉

В сем общем, радостном волненье,
Царей, героев прославленье,
Чье имя первое в устах?
Кому гремят вселенной лики:
Без лести, в искренних хвалах
Дают название Великий?
Отечество мое! ликуй
И с Александром торжествуй!

❉❉❉❉

Отверзлися врата эфира,
И духи выспреннего мира
Парили над главой твоей,
Помазанник, сосуд избранный
Ко избавлению людей,
Монарх, Россиею венчанный,
Но данный богом всем странам,
Языкам, будущим векам;

❉❉❉❉

Когда врагам, уже смиренным,
Твоею славой удивленным,
Вещал ты в благости: мир вам!
Когда с любовью восхищенной,
Дотоле чуждой их сердцам,
Они в сей час благословенный,
Внимая ангельскую речь,
Лобзали твой победный меч;

❉❉❉❉

Когда, их чувством умиленный,
Оливой, пальмой осененный,
Среди народа и вождей,
На месте, обагренном кровью
Невиннейшего из царей,
Ты с чистой верою, любовью,
Молясь, колена преклонил
И бога гнева укротил;

❉❉❉❉

Когда, злодеями гонимый,
Но втайне добрыми любимый,
Святого Лудовика сын,
Несчастием сопровожденный
От цвета жизни до седин,
На трон тобою возведенный,
Тебя с слезами обнимал
И сыном неба называл!

❉❉❉❉

Вещайте, летописи Славы!
Каких веков, какой державы
Монарх столь блага совершил?
Ищу… Закройтесь: нет примера!
К величию подвигнут был
Он вами, Добродетель, Вера!
На бога твердо уповал
И выше всех героев стал.

❉❉❉❉

России слава, царств спасенье,
Наук, торговли оживленье,
Союз властей — покой, досуг,
Уму и сердцу вожделенный, —
О! сколько, сколько счастья вдруг!
Как мир, грозою потрясенный,
В разрыве смертоносных туч
С любовью видит солнца луч,

❉❉❉❉

Так все мы тишину встречаем,
Приветствуем душой, ласкаем
Изгнанницу столь многих лет!
Забудем зло, но рассуждая.
Нас опыт к Мудрости ведет:
Из глубины веков блистая,
Как ясная умов заря,
Сия другиня олтаря

❉❉❉❉

К нам ныне руку простирает —
Страстям велит молчать — вещает:
«Цари, народы! благо вам,
Десницей вышнего спасенным!
Но клятва будущим войнам,
Безумцам, славой обольщенным!
Велик отец и друг людей,
Не гений зла, не муж кровей.

❉❉❉❉

Кто следом Галлии тирана,
Путем насилия, обмана,
Для ада радостных побед,
Еще к бессмертью устремится?
Стократ он прежде смерть найдет,
Чем с ним победами сравнится, —
И сей Наполеон в пыли;
Живет теперь в позор земли,
Несчастный пьет стыда отраву!
Цари! всемирную державу
Оставьте богу одному!
Залог, вам небом порученный,
Вы должны возвратить ему
Не кровью слабых обагренный
Для умноженья областей,
Но с мирным счастием людей.

❉❉❉❉

Не для войны живет властитель:
Он мира, целости хранитель.
Пусть каждый собственность блюдет
И чуждого да не коснется!
Тогда спокоен будет свет.
У диких кровь рекою льется:
Там воин — первый человек;
Но век ума гражданский век.

❉❉❉❉

Судить, давать, блюсти Законы,
С мечом в руке — для обороны
От чуждых и своих врагов —
Есть дело вышней царской власти.
Не будет праздных вам часов,
Пока, увы! пылают страсти.
Любите знаний тихий свет:
От них — Наполеона нет!

❉❉❉❉

Народы! власти покоряйтесь;
Свободой ложной не прельщайтесь:
Она призрак, страстей обман.
Вы зрели галлов заблужденье:
И своевольство и тиран
Отметили им за возмущенье
Против законного царя,
Уставов древних, олтаря.

❉❉❉❉

Питайте в сердце добродетель,
Тогда не будет ваш владетель
Святых законов попирать.
Ко злому только зло влечется:
Благим и царь есть благодать.
Господь небес о всех печется,
И червь его рукой храним.
Над вами царь, а бог над ним.

❉❉❉❉

В правленьях новое опасно,
А безначалие ужасно.
Как трудно общество создать!
Оно устроилось веками,
Гораздо легче разрушать
Безумцу с дерзкими руками.
Не вымышляйте новых бед:
В сем мире совершенства нет!

❉❉❉❉

Цари да будут справедливы,
Народы верностью счастливы!
Не искушайте никогда
Всевышнего в долготерпенье:
Спасает бог — но не всегда».
Рекла — и мир в благоговенье;
Умолкла — но ее совет
Есть глас ума в деяньях лет.

❉❉❉❉

Исчезните, примеры злые!
Теките счастья дни златые
Для всех народов и царей!
А ты, наш царь благословенный,
Спеши, спеши к стране своей,
Победой, славой утружденный!
Везде ты искренно хвалим,
А здесь и славим и любим.

❉❉❉❉

Тебя как солнце ждем душею!
Ах! благодарностью своею
Достойны мы твоими быть!
Гряди с геройскими полками,
Которых память будет жить
Вовек с чудесными делами!
Российских древних царств глава,
Седая в доблести Москва

❉❉❉❉

С себя прах смерти отрясает;
Развалины свои венчает
Цветами юныя весны.
Не бойся мрачных лиц, стенаний:
Печали все погребены.
Услышишь громы восклицаний:
«Для счастья нашего живи!»
Узришь один восторг любви.

❉❉❉❉

* Все, что создают люди, когда пашут, плавают, строят, служит добродетели.
На одной медали Наполеонова времени изображено всевидящее око с надписью: «Тебе небо, мне земля».
Уверяют, что французов было 180000, а наших 90000, кроме московского ополчения, не бывшего в деле.
Очевидцы рассказывают, что Каретный и Москотильный ряды зажжены рукою самих лавошников, также и многие домы хозяйскою.
Князем Кутузовым Смоленским.
Читатели помнят о сем умилительном священнодействии на месте, где варвары убили Лудовика XVI.
Если бы Наполеон злодействовал не в просвещенные, а в варварские времена, то он мог бы умереть в величии.

Наполеон о религии

Я вижу в религии не столько таинство воплощения, сколько таинство общественного строя. Она вносит в мысль о рае идею равенства, которая спасает богатых от резни со стороны бедных. (Часто цитируется как «Религия — это то, что удерживает бедных от убийства богатых» (англ. Religion keeps the poor from killing the rich)) — Цитируется по книге Жюля Берто «Napoleon in His Own Words» в переводе на английский язык

7 минут на осмысление

Цитаты о религии

Духовенство было бы весьма недовольно, если бы его духовный мир оплачивался духовно.

3 минуты на осмысление

В каждой религии религиозный человек есть исключение.

3 минуты на осмысление

Религия ― это то утешение бедняков, которого мы не смеем, не должны отнимать, ― это все, что осталось неприкосновенного у бедных людей.

5 минут на осмысление

Религия есть акт самоопустошения человека.

5 минут на осмысление

Все религии основывали нравственность на покорности, то есть на добровольном рабстве.

3 минуты на осмысление

Ещё никакая религия, ни прямо, ни косвенно, ни как догма, ни как аллегория, не содержала в себе истины. Ведь все они порождены страхом и нуждою, все они прокрались в существование кривыми дорогами разума.

7 минут на осмысление

Как только религия приобретает господство, ее противниками становятся все те, кто были ее первыми последователями.

3 минуты на осмысление

Религия — это убеждение, что всё происходящее с нами необычайно важно. И именно поэтому она будет существовать всегда.

5 минут на осмысление

В одних религиях почитают мучеников, в других — палачей.

3 минуты на осмысление

Религия умирает в тот момент, когда доказана её непогрешимость.

3 минуты на осмысление

Темы цитат по буквам

Образ Наполеона-антихриста в русском общественном сознании первой трети XIX века. Часть 1

Образ Наполеона-антихриста в русском общественном сознании, в том числе и в литературе, уже рассматривался в целом ряде исследований историков и филологов, но все же некоторые аспекты этой темы нуждаются в дальнейшей разработке. При этом весьма перспективным представляется использование новых методов – «метода библейских семантических ключей» и «центонно-парафразного метода», успешно применяемых в других областях научного знания, прежде всего в изучении древнерусских памятников.

Мазуровский. Пожар Москвы

Как формировался образ Наполеона-антихриста в русском сознании? У его истоков, конечно же, объявление Святейшего Синода, обнародованное в начале кампании 1806 года, которое духовенство обязано было читать в храмах по окончании литургии каждый воскресный и праздничный день. В нем говорилось:

«Неистовый враг мира и благословенной тишины, Наполеон Бонапарте, самовластно присвоивший себе царственный венец Франции и силою оружия, а более коварством распространивший власть свою на многие соседственные с нею государства, опустошивший мечом и пламенем их грады и селы, дерзает в исступлении злобы своей угрожать свыше покровительствуемой России вторжением в ее пределы… и потрясением православной грекороссийской Церкви во всей чистоте ее и святости…

Всему миру известны богопротивные его замыслы и деяния, коими он попирал законы и правду. Еще во времена народного возмущения, свирепствовавшего во Франции во время богопротивной революции, бедственной для человечества и навлекшей небесное проклятие на виновников ее, отложился он от христианской веры, на сходбищах народных торжествовал учрежденные лжеумствующими богоотступниками идолопоклоннические празднества и в сонме нечестивых сообщников своих воздал поклонение, единому Всевышнему Божеству подобающее, истуканам, человеческим тварям и блудницам, идольским изображениям для них служившим.

В Египте приобщился он гонителям Церкви Христовой, проповедовал Алкоран Магометов, объявил себя защитником исповедания неверных последователей сего лжепророка мусульман и торжественно показывал презрение свое к пастырям святой Церкви Христовой. Наконец, к вящему посрамлению оной, созвал во Франции иудейские синагоги, повелел явно воздавать раввинам их почести и установил новый великий сангедрин еврейский, сей самый богопротивный собор, который некогда дерзнул осудить на распятие Господа нашего и Спасителя Иисуса Христа и теперь помышляет соединить иудеев, гневом Божиим рассыпанных по всему лицу земли, и устроить их на испровержение Церкви Христовой и (о, дерзость ужасная, превосходящая меру всех злодеяний!) на провозглашение лжемессии в лице Наполеона».

Объявление Святейшего Синода составлялось при непосредственном участии знаменитого церковного оратора митрополита Платона (Левшина). Оно сопровождалось выдержанным в аналогичных выражениях объявлением митрополита Римских церквей в России Станислава Богуша, где Наполеон также определялся как враг рода человеческого, а его цель понималась так: «на бедствиях всего света основать славу свою, стать в виде божества на гробе Вселенной». Именно это воззвание Синода, вероятно, имел в виду Ф.Н. Глинка, когда вспоминал в «Письмах к другу»: «Перед войною 1807 года при вызове народного ополчения (милиции) издан был краткий манифест, из которого явно выглядывал “Наполеон-антихрист”».

Возникает вопрос: насколько это объявление Синода связано с аналогичными западными католическими образцами? В 1808 году в Севилье появился так называемый «Гражданский катехизис», переведенный на русский язык и опубликованный в журнале «Сын Отечества» в 1812 году, в котором содержалась следующая характеристика врага благополучия – императора французов: «Вопрос: Сколько он имеет естеств? Ответ: Два: сатанинское и человеческое. Вопрос: От чего происходит Наполеон? Ответ: От ада и греха». Вряд ли неизвестный испанский автор читал синодальное обращение. Скорее всего, можно говорить о независимых друг от друга течениях мысли, связанных с общехристианским восприятием правителя, претендующего на мировое господство.

Но насколько вышеприведенное объявление Синода соответствовало историческим фактам? Разве Наполеон не покончил с антирелигиозной политикой Конвента и Директории, не подписал в 1801 году конкордат с папой Пием VII, по которому отменялось отделение Церкви от государства, ей возвращались неотчужденные церковные здания, а священнослужители стали получать жалование от правительства? Разве Наполеон не проводил последовательной политики на примирение с духовенством, несмотря на сопротивление части армии и старых якобинцев? За что, казалось бы, рядить его в ризы антихриста?

Тем не менее, стоит признать, что объявление Синода основывалось на обширном фактическом материале. Во-первых, до конца жизни Бонапарт искренне считал величайшим событием своей жизни революцию. Во-вторых, во время египетского похода Бонапарт, судя по всему, действительно готов был принять ислам. Более того, он уверял, что вслед за ним и вся его армия шутя переменила бы веру. «А между тем подумайте только, что бы из этого вышло, – рассуждал французский полководец далее. – Я захватил бы Европу с другого конца; старая европейская цивилизация была бы окружена, и кто тогда посмел бы противиться судьбам Франции и обновлению века?» Как тут не согласиться с утверждением К. Меттерниха, что жажда всемирного владычества заложена в природе Наполеона? Австрийский министр был уверен в том, что чудовищным планом французского императора всегда было и есть порабощение человечества под властью одного. В целом же Наполеон полагал, что «цель века была достигнута, совершилась революция». Сам же он «делался ковчегом Ветхого и Нового Заветов, естественным между ними посредником». Вероятно, подобное ощущение и сделало возможным встречу Наполеона с ведущими раввинами во Франции в 1803 году, на которой был поставлен вопрос о полном равноправии евреев и создан Синедрион из еврейских депутатов.

На этом фоне конкордат Наполеона с папой выглядел – а по большому счету, таким и был – циничной попыткой прагматического манипулирования Церковью, ее использования в своих политических целях: «Общество не может существовать без неравенства состояний, говорил он Редереру, а неравенство состояний не может существовать без религии. Когда один человек умирает с голоду рядом с другим, у которого всего в избытке, он не может согласиться с этим различием, если нет власти, которая говорит ему: “Этого хочет Бог”… Только это мешает тому, чтобы богач не оказался зарезанным бедняком».

Верещагин. В Успенском соборе

Широко известны многочисленные антихристианские высказывания Наполеона. Стоит также вспомнить, что антихрист церковного Предания в начале своего правления должен быть милостивым ко всем, более же всего «к роду еврейскому», внутренне же он исполнен злобы, лукавства и всякой неправды. Поэтому слова объявления Синода не только и не столько пропаганда, сколько отражение известной религиозно-психологической реальности – восприятия Наполеона Православной (и отчасти Католической) Церковью как реакции на религиозную политику французского диктатора.

После заключения Тильзитского мира манифест Синода посчитали неудобным и постарались о нем побыстрее забыть. Однако о нем не забыл народ. Характерен следующий эпизод, о котором сообщает П.А. Вяземский в своей «Старой записной книжке»: «Когда узнали в России о свидании императоров, зашла о том речь у двух мужичков. “Как же это, – говорит один, – наш батюшка православный царь мог решиться сойтись с этим окаянным, с этим нехристем? Ведь это страшный грех!” “Да как же ты, братец, – отвечает другой, – не разумеешь и не смекаешь дела? Наш батюшка именно с тем и велел приготовить плот, чтобы сперва окрестить Бонапартия в реке, а потом уж допустить его пред свои светлые царские очи”».

При начале войны 1812 года идеи прежнего синодального объявления оказались востребованными и воспроизведенными. В церковных обращениях к народу, в молитвах к Наполеону применяются библейские образы нечестивых и безбожных правителей и героев, типологически связанных с антихристом: Каина, Фараона, Амалика, Голиафа.

Приведем фрагмент из письма митрополита Платона императору Александру I: «Покусится алчный враг простереть за Днепр злобное оружие – и этот Фараон погрязнет здесь с полчищем своим, яко в Чермном море… Он пришел к берегам Двины и Днепра провести третью новую реку – страшно выговорить – реку крови человеческой… Крови брата твоего взыщу от руки твоей».

А вот какие прошения содержатся в молитве о нашествии супостатов: «Подай ему (то есть императору Александру I. – д.В.) победу на врага, якоже Моисею на Амалика, Гедеону на Мадиама и Давиду на Голиафа». В той же молитве о нашествии супостатов Церковь исчерпывающе высказалась об антихристианских и антихристовых целях Наполеона и его сателлитов: «Сей враг смущает землю Твою и хочет положить Вселенную в пустоту; ее люди собрались, чтобы погубить достояние Твое, разорить честный Иерусалим Твой, возлюбленную Твою Россию».

Не только православные и католические иерархи и богословы воспринимали Наполеона как антихриста; в известной степени это было характерно также и для протестантов, в особенности живших в России. В письме от 11 июня 1812 года (то есть дня вторжения наполеоновской армии в Россию) на имя военного министра М.Б. Барклая-де-Толли дерптский профессор библейской экзегетики и восточных языков Вильгельм Гецель приводил свои исчисления, согласно которым в имени императора Наполеона (по-французски – L’empereur Napoleon) содержалось число 666 – число зверя из Апокалипсиса: «Здесь премудрость. Кто имеет ум, сочти число зверя, ибо число это человеческое; число его шестьсот шестьдесят шесть» (Откр. 13: 18).

В той же главе Апокалипсиса, стих 5, сказано: «И даны были ему уста, говорящие гордо и богохульно, и дана ему власть действовать сорок два месяца». Под последним числом иногда подразумевали возраст Наполеона (в 1812 году ему уже было 43, и отсюда выводили неминуемость его скорого падения), другие толкователи исчисляли 42 месяцами время его военных успехов, намекая на безуспешную войну с Испанией. Слова Апокалипсиса о звере багряном, преисполненном именами богохульными, с семью головами и десятью рогами, толковали как указание на семь королей, поставленных Наполеоном (неаполитанский, вестфальский, вюртембергский, саксонский, голландский, испанский, баварский). Под десятью рогами, согласно этому же толкованию, подразумевались народы, попавшие под власть Наполеона и перечисленные в царском манифесте от 3 ноября 1812 года: австрийский, прусский, саксонский, баварский, вюртембергский, вестфальский, итальянский, испанский, португальский, польский.

Подобные настроения были распространены и в действующей армии. В своих записках, которые читал и рецензировал Н.В. Гоголь, полковник И.Л. Радожицкий вспоминал об одном из нестроевых офицеров, знатоке Священного Писания, который в начале войны проповедовал: Наполеон есть «антихрист, сиречь Аполлион», предрекал занятие французами Москвы и т. п..

Официальная пропаганда умело пользовалась подобными настроениями. Хотя то, что Наполеон – антихрист, теперь и не объявлялось с амвонов, однако до духовенства этот взгляд в той или иной форме доводился, а оно его применяло в своей проповеднической практике, особенно в действующей армии. Так, согласно рапорту полевого обер-священника Алексия Торопогрицкого, письмо профессора Гецеля было доставлено ему генерал-майором Ставицким по приказу главнокомандующего и военного министра Барклая-де-Толли, а уже Торопогрицкий оповестил о нем полковое духовенство русской 1-й Западной армии.

Как считает Е.В. Каменев, анализ официальной российской пропаганды позволяет установить, что в основу идеологического противостояния, начавшегося в 1806–1807 годах и нараставшего в 1812–1815 годах, было положено обвинение Наполеона в безбожии, выдвинутое российскими идеологами и принятое Русской Православной Церковью. Производным от этого стал тезис о том, что Наполеон и есть воплощение сил зла, антихрист. Противостояние России и Франции официальная пропаганда трактовала как «священную войну», как борьбу против врага христиан и имени Христова. Официальная мотивация войны оказала определенное влияние на сознание офицерства. Это подтверждается тем, что Наполеон-антихрист официальных документов и образ Наполеона, сложившийся в сознании офицеров, наделены сходными характеристиками. Не называя французского императора антихристом, мемуаристы фактически подводят к этому, определяя Наполеона через дела его. Была воспринята и религиозная трактовка войны как события, в ходе которого должен свершиться приговор божественных сил над их противником.

Источники, содержавшие идеологические конструкции (высочайшие манифесты, приказы военного командования, листовки, публицистические сочинения), были доступны офицерам. В тексты офицерских мемуаров о войне 1812 года переносятся прямые или скрытые цитаты из официальных документов. Основанием уверенности офицеров в действенности молитвы, уверенности в божественной помощи стала идея «праведной» войны, которую ведут русские, – потому-то и Бог на стороне русских.

Следует сказать, что пропагандистский топос «Наполеон-антихрист, Наполеон-демон» присутствовал не только на «высоком уровне» официальной пропаганды, но и на низовом – например, в ростопчинских «афишках»: «Московский мещанин, бывший в ратниках, Карпушка Чихирин, выйдя из питейного дома, заговорил под орлом так: “Полно демоном наряжаться; молитву сотворим – так до петухов сгинет”».

Особой действенностью обладала «поэтическая пропаганда», которая зачастую велась на очень высоком поэтическом уровне. Стоит вспомнить хотя бы знаменитое стихотворение В.А. Жуковского «Певец во стане русских воинов» (1812). А в стихотворении Н.М. Карамзина «Освобождение Европы и слава Александра I» (1814) мы встречаем уже знакомые нам по официальной пропаганде образы и обороты:

Конец победам! Богу слава!
Низверглась адская держава:
Сражен, сражен Наполеон!..
Есть правды Бог: тирана нет!
Преходит тьма, но вечен свет.
Сокрылось нощи привиденье.
Се утро, жизни пробужденье!..
Злодей торжествовал: где он?
Исчез, как безобразный сон.

Итак, империя Наполеона в этом стихотворении сравнивается с адской державой, то есть с царством антихриста. Апокалиптические мотивы, присутствующие в этом прекрасном стихотворении, очевидны. Прежде всего, это низвержение адской державы: «И низвержен был великий дракон, древний змий, называемый диаволом и сатаною, обольщающий всю вселенную, низвержен на землю, и ангелы его низвержены с ним» (Откр. 12: 9). Следующий мотив – наступление утра; cтоит вспомнить слова Христа в Апокалипсисе: «Аз есмь звезда светлая и утренняя» (Откр. 22: 16). Еще одна новозаветная аллюзия – из Послания апостола Иоанна Богослова: «Тьма проходит и истинный свет уже светит» (1 Ин. 2: 8). А для дальнейшего развития наполеоновской темы большое значение имеет сюжет исчезновения тирана как «безобразного сна», к которому мы еще вернемся.

Клар. Пожар в Москве

Молодой А.С. Пушкин в пору своей лицейской юности находился под влиянием антинаполеоновского мифа, и это не случайно: его отрочество совпало со страшной войной, где сражались, терпели раны и погибали братья лицеистов, и сами они хотели одного – попасть в действующую армию. В своих антинаполеоновских инвективах юный Пушкин отчасти следует за поэтическими формулами Карамзина, которого он глубоко чтил. Так, в лицейском стихотворении «Воспоминания в Царском Селе» (1814) он пишет:

Где ты, любимый сын и счастья, и Беллоны,
Презревший правды глас, и веру, и закон,
В гордыне возмечтав мечом низвергнуть троны?
Исчез, как утром страшный сон!

Тему сна Пушкин разовьет позже как в стихотворениях, посвященных Наполеону, – «Наполеон» (1821), «Недвижный страж дремал…» (1824), так и в трагедии «Борис Годунов».

В начале Ста дней Пушкин пишет антибонапартистское стихотворение «Наполеон на Эльбе» (1815), в котором Наполеон предстает как «угрюмый губитель», кующий «новую цепь Европе», хищник, мечтающий видеть «мир в оковах». В том, каким предстает в этом стихотворении Наполеон, явно проглядывается образ антихриста.

Образ Наполеона-антихриста присутствовал не только в высокой одической поэзии Карамзина и Пушкина, но и в сатирической. И здесь нельзя не вспомнить стихотворение В.Л. Пушкина «Завещание Н. Бонапарте», пожалуй, одно из самых замечательных из тех, что были посвящены или обращены к Наполеону.

Предчувствуя мою кончину,
Законным королям я уступаю трон,
Чтобы из милости производили сыну
Хотя сиротской пансион.

От братьев не видал я никакой заслуги,
Пускай живут их, чем хотят,
Пускай из королей пойдут они хоть в слуги,
Сестер же в госпиталь под старость поместят.

Остатки гвардии и войска распускаю,
И благодарность им мою
За службы, раны их и голод объявляю,
Но жалованья не даю:

Где взять его, когда я сделался банкрутом,
Все знают, что война была без барыша.
(Обманут жестоко я Коленкуром-плутом).
Вся собственность моя теперь – одна душа,

Один мой только гений!
Отказываю их я князю сатане,
Который сочинял со мною бюллетени
И помогал во многом мне.

Пред смертию моей прошу у вас прощенья,
Не требую себе богатых похорон;
Я даже обойтись могу без погребенья;
Прощайте; помните, что был Наполеон.

В этом ядовитом, но изящном стихотворении весьма точно отражены отношения между членами семьи Наполеона: вечные склоки, компрометирующее поведение братьев и сестер диктатора и их полная ничтожность без него. Великолепно показано и банкротство Наполеона, а также и его постоянное стремление переложить вину за свои ошибки и провалы на подчиненных. Выбор в качестве «козла отпущения» Коленкура тем забавнее, что Арман де Коленкур, посол в России перед войной 1812 года, всегда был против войны с Российской империей. Не упустил В.Л. Пушкин и истерического театрального позерства Наполеона – восклицания после полного и позорного провала: «Прощайте; помните, что был Наполеон».

Однако главное для нас здесь другое – тема антихриста. Сатана представлен здесь в виде мелкого беса – наполеоновского секретаря-сочинителя заведомо лживых либо неполных бюллетеней, шедевром из которых по праву может считаться бюллетень после переправы через Березину, когда Великой армии уже почти не существовало: «Здоровье Его императорского величества в полном порядке». В Священном Писании и Предании сатана выступает как отец лжи: «Ваш отец диавол; и вы хотите исполнять похоти отца вашего. Он был человекоубийца от начала и не устоял в истине, ибо нет в нем истины. Когда говорит он ложь, говорит свое, ибо он лжец и отец лжи», – говорит Христос фарисеям (Ин. 8: 44). Излишне напоминать, что образ человекоубийцы и лжеца в высшей степени подходит Наполеону.

Образу «мелкого беса», казалось бы, противоречит в стихотворении слово «князь», однако стоит вспомнить, что маршалы и помощники императора Наполеона получали пышные титулы герцогов и князей, так что сатана вполне может быть представлен и как секретарь, и как маршал Наполеона.

Но антихрист действует не один: ему поспешествует лжепророк (см.: Откр. 13: 1–4, 11–14). Против Бога и святых в Апокалипсисе воюет двоица зверей, так и в стихотворении В.Л. Пушкина против России воюют Наполеон и сатана. И, наконец, слова «Я даже обойтись могу без погребенья» могут относиться не только к нечестивому правителю, недостойному даже похорон, но и к антихристу, который живым будет брошен в озеро огненное: «А диавол, прельщавший их, ввержен в озеро огненное и серное, где зверь и лжепророк, и будут мучиться день и ночь во веки веков» (Откр. 20: 10).

Отгремели бои наполеоновских войн, но тема Наполеона из русской литературы не исчезла. Для А.С. Пушкина она оставалась актуальной и в 1820-е годы. В стихотворениях «Наполеон» (1821), «Зачем ты послан был…» (1824) дается амбивалентная, внутренне противоречивая оценка Наполеона:

Зачем ты послан был и кто тебя послал?
Чего, добра иль зла, ты верный был свершитель?
Зачем потух, зачем блистал,
Земли чудесный посетитель?..

(«Зачем ты послан был…»)

Да будет омрачен позором
Тот малодушный, кто в сей день
Безумным возмутит укором
Его развенчанную тень!
Хвала! Он русскому народу
Высокий жребий указал
И миру вечную свободу
Из мрака ссылки завещал

(Наполеон)

Смерть Наполеона воспринимается как некое мученичество, а скала острова Святой Елены едва ли не уподобляется Голгофе:

Одна скала, обличье славы…
Там погружались в хладный сон
Воспоминанья величавы:
Там угасал Наполеон.
Там он почил среди мучений.

(К морю)

Однако даже в, казалось, самый пронаполеоновский период южной ссылки образ Наполеона-антихриста не исчезает из пушкинских стихов. Во-первых, Наполеон – презритель человечества и его враг:

Тогда в волненьи бурь народных
Провидя чудный свой удел,
В его надеждах благородных
Ты человечество презрел…

(Наполеон)

Во-вторых, в стихотворении «Наполеон» Пушкин продолжает карамзинскую тему гибельного сна, связанного с «адской державой» Наполеона:

Ты вел мечи на пир обильный;
Все пало с шумом пред тобой:
Европа гибла – сон могильный
Носился над ее главой.

В третьих, падение Наполеона рисуется подобным низвержению сатаны:

Оцепенелыми руками
Схватив железный свой венец,
Он бездну видит пред очами,
Он гибнет, гибнет наконец.

Пушкин, конечно, здесь исторически точен: Наполеона папа в Париже действительно венчал железной короной итальянских государей и римских императоров. Но, с другой стороны, железная корона – известная иконографическая деталь: в религиозной живописи XVIII–XIX века сатану и антихриста часто изображали именно в железной короне, в том числе и в момент низвержения в бездну. На апокалиптическую природу мотива низвержения в бездну мы уже указывали выше.

(Окончание следует.)

Среди них – классические труды, такие как: Грунский А.К. Наполеон в русской художественной литературе // Русский филологический вестник. 1898. Т. 40. С. 100–120; Sorokin D. Napoléon dans la littérature russe. Paris, 1974. P. 145–173; Эткинд Е.Г. «Сей ратник, вольностью венчанный» // Revue des tudes slaves. Paris, 1971. P. 40. Из более новых работ следует выделить диссертацию Е.В. Каменева «Категории мировоззрения русского офицерства эпохи наполеоновских войн» (Петрозаводск, 2007), книгу Л.И. Вольперт «Пушкинская Франция» (СПб, 2007), статью В.М. Гуминского «Гоголь, Александр I и Наполеон», опубликованную в журнале «Наш современник» (2002. № 3).

См. о нем: Пиккио Р. Функция библейских тематических ключей в литературном коде православного славянства / Slavia Orthodoxa. Литература и язык. М., 2003. С. 431–466.

См., в частности: Данилевский И.Н. Повесть временных лет. Герменевтические основы изучения летописных текстов. М., 2004.

Полное собрание законов Российской империи. СПб, 1830. Т. 29: C 1806 по 1807 год. С. 928.

См.: Глинка Ф.Н. Письма русского офицера. М., 1991.

См., в частности: Ревуненков В.Г. Взлет и падение Наполеона Бонапарта. СПб., 2001. С. 91–92.

См.: Солженицын А.И. Двести лет вместе. М., 2001. Ч. 1. С. 63. Впрочем, всего через три года Наполеон высказывается о евреях весьма резко и принимает целый ряд ограничительных мер в законе от 30 мая 1806 года (см.: Шафаревич И.Р. Тысячелетняя загадка. СПб., 2002. С. 97–98). В результате во время войны 1812 года еврейское население западных губерний России не вступало в наполеоновские войска и в основном тайно поддерживало русскую армию и правительство. Великий князь, будущий император, Николай написал в своем дневнике: «Удивительно, что евреи в 1812 году отменно верны нам были и даже помогали, где только могли, с опасностью для жизни» (Краткая еврейская энциклопедия. Т. 7. Иерусалим, 1994. С. 311).

Ревуненков В.Г. Взлет и падение Наполеона Бонапарта. С. 90.

См., в частности: Ефрем Сирин. Слово об антихристе и о Втором пришествии // Ефрем Сирин. Творения. Т. 3. М., 1991. С. 37.

Снегирев А. Жизнь Московского митрополита Платона. М., 1890. С. 43.

В. Гецель пользовался системой, согласно которой каждой букве латинского алфавита присваивалось определенное цифровое значение: единицы – от а до k, десятки – от l до s, u соответствовало 110, v – 120 и т.д. Письмо профессора Гецеля М.Б. Барклаю-де-Толли см. в: Чимаров С.Ю. Русская Православная Церковь в войне 1812 года. СПб., 2004. С. 80–81.

Вот откуда появился в 10-й главе гоголевского романа «Мертвые души», пришедший, правда, неизвестно откуда пророк «в лаптях и нагольном полушубке, страшно отдававшемся тухлой рыбой». Он, как известно, смутил сначала купцов, а затем и чиновников города N известиями о Наполеоне-антихристе, что привело их тоже к упражнениям с высчитыванием апокалиптического числа. Толстовский Пьер Безухов следовал в своих исчислениях этим же веяниям.

Чимаров С.Ю. Русская Православная Церковь в войне 1812 года. С. 80–82.

Каменев Е.В. Категории мировоззрения русского офицерства эпохи наполеоновских войн. С. 4.

Богданович Е.В. 1812 год. СПб., 1912. С. 160.

В стихотворении «Была пора, наш праздник молодой…» (1836) Пушкин описывает свои чувства и настроение своих однокашников: «Вы помните, текла за ратью рать, \ Со старшими мы братьями прощались \ И в сень наук с досадой возвращались, \ Завидуя тому, кто умирать \ Шел мимо нас…»

Приведено в книге: Чимаров С.Ю. Русская Православная Церковь в войне 1812 года. С. 291.

Братья Бонапарта Жером и Люсьен за мезальянсы были исключены из императорской семьи. Прочие братья – короли завоеванных Наполеоном государств – больше доставляли ему хлопоты, чем помогали в управлении империей. Сестры Наполеона скандализировали общественное мнение своим поведением. О взаимоотношениях при дворе Наполеона см., в частности: Zephinis Charles Otto. Court de Napoleon. Paris, 1970.

Характерно восклицание Полины, сестры Наполеона, во время битвы при Ваграме, когда пронесся ложный слух о его гибели: «Без него нас всех перережут!»

Характерно, как Наполеон объяснял Коленкуру провал своей испанской политики: «Меня обманули, или, вернее, события обманули всякую человеческую предусмотрительность. Можно ли предвидеть, что Мюрат будет делать только глупости, а Дюпон пойдет на подлость? Причиной восстания в Испании была жадность Дюпона, его корыстолюбие…» (Коленкур Арман де. Мемуары. Смоленск, 1991. С. 306).

Вот характерный разговор между ним и императором. Коленкур: «Война и мир в ваших руках, государь. Я умоляю ваше величество подумать о счастье Франции, когда ваше величество будете выбирать между превратностями войны и хорошими выгодами скрытого мира». Наполеон: «Вы говорите как русский». Коленкур: «Скорее как добрый француз, как верный слуга вашего величества» (Там же. С. 47).

Например, Л. Даву – князь Экмюльский; Л. Бертье – князь Невшательский и т.д.

См. пророчество Иеремии о нечестивом иудейском царе Иоакиме, сыне Иосии: «Ослиным погребением будет он погребен; вытащат его и бросят далеко от Иерусалима» (Иер. 22: 19).

Пушкин мог находиться под влиянием бонапартистского мифа о Наполеоне как о втором Христе, в том числе страждущем и воскресшем. Свидетели «второго пришествия» Наполеона: его высадки на французский берег, триумфальных столкновений с посланными против него войсками – в один голос говорят о вернувшемся императоре как о «воскресшем мессии». О том же рассказывает очевидец торжественного – на руках – внесения Наполеона в Тюльерийский дворец: «Те, кто нес его, были как сумасшедшие, и тысячи других были счастливы, когда и удавалось поцеловать одежды его или только прикоснуться к ней… Мне казалось, что я присутствую при воскресении Христа».

С исторической точки зрения, конечно, подлинным мучеником явился Гудсон Лоу, тюремщик Наполеона, добросовестный служака, которого Бонапарт изводил своими капризами, а английская общественность обвинила… в убийстве экс-императора. Затравленный «общественным мнением», он умер в полном одиночестве.