Арест отрёкшегося Николая II в Царском Селе

Арест отрекшегося Николая II в Царском Селе — содержание под арестом в Царском Селе (март — август 1917 года) последнего российского императора Николая II сразу после его отречения от престола.

Принятие решения об аресте

Царская семья во время работ по благоустройству Екатерининского парка во время ареста в Царском селе

Уже во время Февральской революции исполнительный комитет Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов 3 марта 1917 года принимает постановление об аресте «династии Романовых», включая как Николая II, так и великого князя Михаила Александровича, в пользу которого он отрёкся от престола. В случае отказа Временного правительства от ареста Совет намеревался произвести арест самостоятельно.

Вопрос о дальнейшей судьбе царя вызвал конфликт между думскими лидерами и исполнительным комитетом Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов. Депутаты Госдумы первоначально арестовывать Николая не собирались. Когда депутаты Гучков А. И. и Шульгин В. В. сообщили о своей предполагаемой поездке к царю 2 марта 1917 года с целью склонения его к отречению, Совет потребовал отправить вместе с ними своего представителя и батальон солдат, так что Гучков и Шульгин поехали к царю (при этом вопрос о том, было ли в курсе их планов руководство Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов, до сих пор вызывает вопросы историков).

Сразу после отречения Временное правительство начинает прорабатывать планы отъезда Николая II за границу, предположительно в Англию через Мурманск. 6 марта министр иностранных дел Временного правительства Павел Милюков делает запрос британскому правительству через посла в Петрограде Джорджа Бьюкенена о возможности такого отъезда. Однако под давлением Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов Временное правительство уже 7 марта принимает постановление об аресте «отрекшегося императора Николая II с супругой». 8 марта генерал Михаил Алексеев сообщает царю, что он «может считать себя как бы арестованным». 9 марта Николай прибывает в Царское Село, где фактически заключается под домашний арест вместе с семьёй. Императрицу незадолго до этого арестовывает лично командующий войсками Петроградского военного округа генерал Лавр Корнилов.

Царский стол: Меню завтрака бывшего царя в первый день лишения его свободы в Александровском Царскосельском дворце (по оригиналу, доставленному в «Огонек»). Меню составлено на французском языке и в переводе гласит: суп похлебка, пирожки, котлеты из корюшки ризотто, котлетки из овощей, каша размазня, аладьи со смородиной

Ещё во время пребывания царя в Ставке в Могилёве 4—8 марта начинается массовое бегство его свиты. Остались только В.А. Долгоруков, П.К. Бенкендорф, фрейлины С.К. Буксгевден и А.В. Гендрикова, врачи Е.С. Боткин и В.Н. Деревенько, преподаватели П. Жильяр и С. Гиббс.

Планы предполагаемого отъезда царя в Англию вызывают панику в Совете, так как вызывают явную аналогию с событиями Французской революции (безуспешная попытка бегства Людовика XVI 21 июня 1791 года). 9 марта получено согласие Лондона о выезде царя.

В тот же день исполком Петросовета постановляет: «Ввиду полученных сведений, что Временное правительство решило предоставить Николаю Романову выехать в Англию… Исполнительный Комитет решил принять немедленно чрезвычайные меры к его задержанию и аресту. Издано распоряжение о занятии нашими войсками всех вокзалов, а также командированы комиссары с чрезвычайными полномочиями на ст. Царское Село, Тосно и Званка. Кроме того, решено разослать радиотелеграммы во все города с предписанием арестовать Николая Романова и вообще принять ряд чрезвычайных мер. Вместе с тем, решено объявить немедленно Временному правительству о непреклонной воле Исполнительного Комитета не допустить отъезда в Англию Николая Романова и арестовать его. Местом водворения Николая Романова решено назначить Трубецкой бастион Петровской крепости, сменив для этой цели командный состав последней. Арест Николая Романова решено произвести во что бы то ни стало, хотя это бы грозило разрывом отношений с Временным правительством». После переговоров Временному правительству удаётся убедить Совет всё-таки направить Николая в Царское Село вместо Петропавловской крепости.

10 апреля 1917 года британский король Георг V отзывает приглашение в Англию, приказав своему секретарю лорду Станфордхэму: «Учитывая очевидное негативное отношение общественности, информировать русское правительство о том, что правительство Его Величества вынуждено взять обратно данное им ранее согласие». Подобное решение было принято королём, несмотря на личную дружбу со свергнутым царём и даже заметное внешнее сходство (два монарха являлись двоюродными братьями по материнской линии).

Арест

Свергнутый император находился в Царском Селе вплоть до июля 1917 года, после чего был переправлен в Тобольск. Изучение его дневников показывает, что царь интересовался текущими политическими событиями, в частности, поддержав июньское наступление, восстановление смертной казни и назначение Керенского министром-председателем Временного правительства, однако в целом был больше поглощён семейными делами.

Во время пребывания Николая под арестом в Царском Селе происходит ряд мелких эксцессов. Так, один из дежурных офицеров Ярынич отказался подать царю руку, заявив: «я — из народа. Когда народ протягивал Вам руку. Вы не приняли её. Теперь я не подам Вам руки». 3 июня солдаты отобрали игрушечную винтовку наследника, а 10 июня обвинили царскую семью в том, что они якобы «производят сигнализацию красною лампою».

Перемещение царя в Тобольск

Основная статья:

14 августа 1917 года в 610 Николай выезжает из Царского Села в Тобольск под вывеской «Японская миссия Красного Креста». Перед отъездом царя посещает Керенский, который на короткое время привозит великого князя Михаила Александровича. Братья видятся в последний раз. Романовым разрешено взять необходимую мебель и личные вещи, оставшейся свите предоставлено добровольно решать, следовать ли с царём в Тобольск.

Хронология революции 1917 года

События до: Текущие события: События после: Февральская революция, Отречение Николая II см. также Временный комитет Государственной думы, Временное правительство России, Петроградский совет рабочих и солдатских депутатов Арест отрекшегося Николая II в Царском Селе Чрезвычайная следственная комиссия Временного правительства c 4 (17) марта Борьба вокруг «Апрельских тезисов» Ленина см. также Политические партии России в 1917 году, Демократизация армии в России (1917), Всероссийское совещание Советов

> См. также

• Революция 1917 года в России

> Литература

• Соколов Н. А., Убийство царской семьи, см. гл. 3 — 4.

Примечания

1. Праздник озаренных толп // Журнал «Огонёк». — 2017-02-27. — Вып. 8. — С. 20.
2. Проект BiografGuru. Николай II — Биография Николая II, жизнеописание. Дата обращения 24 января 2011. Архивировано 28 июля 2012 года.
3. А. Глебов. Казнь царской семьи. Дата обращения 24 января 2011. Архивировано 28 июля 2012 года.
4. Политические деятели. 1917. Николай II. Дата обращения 24 января 2011.
5. Соколов Н. А. Убийство царской семьи. Глава 3. Жизнь заключенной семьи в Царском. Эксцессы революционной среды. Дата обращения 3 февраля 2011. Архивировано 28 июля 2012 года.
6. Николай II. Дневники за 1917 год (см. запись за 10 июня). Дата обращения 24 января 2011. Архивировано 27 июля 2012 года.
7. Николай II. Дата обращения 24 января 2011. Архивировано 28 июля 2012 года.

Русское офицерство. Решающий вклад в свержение Николая II

Оригинал взят у arctus
Как это не удивительно для многих нынешних адептов «белого движения», но армия, одна из главных опор императора Николая II, сыграла ведущую роль в его свержении, дав старт всем остальным событиям 1917 года в России.
Шла первая мировая война. Росло недовольство народа. Императорская Ставка была по сути вторым правительством. Но и в Ставке, по свидетельству профессора Ю.В. Ломоносова, бывшего во время войны высоким железнодорожным чиновником, зрело недовольство:
«Удивительно то, что, насколько я слышал, это недовольство было направлено почти исключительно против царя и особенно царицы. В штабах и в Ставке царицу ругали нещадно, поговаривали не только о ее заточении, но даже о низложении Николая. Говорили об этом даже за генеральскими столами. Но всегда, при всех разговорах этого рода, наиболее вероятным исходом казалась революция чисто дворцовая, вроде убийства Павла»
Убийства Павла.
Временному правительству Ставка присягнула уже 9 марта, но расскажем о событиях, этому предшествовавших.
Как писал в дневнике генерал Д.Н. Дубенский, состоявший во время февральских событий в свите Императора, о начальнике штаба Верховного главнокомандующего ген. М.В. Алексееве, за несколько дней до переворота:
«Могилев. Пятница, 24 го февраля.<…>
Генерал адъютант Алексеев был так близок к царю и его величество так верил Михаилу Васильевичу, они так сроднились в совместной напряженной работе за полтора года, что, казалось, при этих условиях какие могут быть осложнения в царской Ставке. Генерал Алексеев был: деятелен, по целым часам сидел у себя в кабинете, всем распоряжался самостоятельно, встречая всегда полную поддержку со стороны верховного главнокомандующего.»
Через два дня, 1 марта, по приезде царского и свитского поездов в Псков, «свитские» встретились с командующим Северным фронтом ген. Рузским, и тот же Дубенский пишет:
Прошло менее двух суток, т. – е. 28 февраля и день 1 марта, как государь выехал из Ставки и там остался его генерал адъютант начальник штаба Алексеев и он знал, зачем едет царь в столицу, и оказывается, что все уже сейчас предрешено и другой генерал адъютант Рузский признает «победителей» и советует сдаваться на их милость.»
Всего два дня назад Царь выехал из Ставки, о цели отъезда и адресе знал нач.ГенШтаба Алексеев. «Более быстрой, более сознательной предательской измены своему государю представить себе трудно.»
Генерал Рузский после переговоров со Ставкой и Петроградом в настойчивой, резкой форме доказывал, что Николай II должен передать престол наследнику.
Генерал Алексеев к этому времени уже получил согласие всех остальных главнокомандующих фронтами с этим мнением, и Рузский, главком Северным фронтом, огласил это царю.
Николай II практически не перебивал, но, сообщив о том, перед отъездом обо всём договаривался с Алексеевым, спросил «Когда же мог произойти весь этот переворот?». Рузский ответил, что это готовилось давно, но осуществилось после 27 февраля т. – е. после отъезда государя из Ставки.»
У Николая II пропала всякая уверенность в помощи от армии. Поскольку все начальники фронтов высказались за его смещение. Куда ему было деваться, на кого надеяться? Это и предрешило отречение.
Начальники фронтов на тот момент:
Главнокомандующие:
Северным фронтом – генерал адъютант Николай Владимирович Рузский.
Западным – генерал адъютант Алексей Ермолаевич Эвер
Юго Западным – генерал адъютант Алексей Алексеевич Брусилов.
Румынским – генерал Владимир Викторович Сахаров.
Кавказским фронтом — великий князь Николай Николаевич.
В ночь на 2 марта генералы Рузский и нач.генштаба Алексеев с председателем ГосДумы Родзянко уже составляли манифест отречения. Автором его являлся церемониймейстер высочайшего двора директор политической канцелярии при верховном главнокомандующем Базили и генерал квартирмейстером Ставки Лукомский, а редактировал этот акт генерал адъютант Алексеев. Базили утром сообщил, что делал это по поручению Алексеева.
Всего двое суток после последней встречи Николая II с генерал-адьютантом Алексеевым, которому очень доверял…
Вечером 2 марта за отречением, с манифестом в руках прибыли член исполнительного комитета Думы монархист В. В. Шульгин и военный и морской министр временного правительства А. И. Гучков.
Генерал Дубенский пишет, что ему было удивительно видеть Шульгина, слывшего крайне правым членом ГосДумы, друга В. М. Пуришкевича.
(Шульгин — член монархической организации Союз русского народа, почётный председатель отделения Острожского уезда, потом вступил и в Русский народный союз имени Михаила Архангела, так как посчитал его лидера В. М. Пуришкевича более энергичным, чем лидера СРН А. И. Дубровина)
Встреча была недолгой, Николай подписал отречение, сделали второй экземпляр на всякий случай.
Верховным главнокомандующим сразу был назначен вел.князь Николай Николаевич. (11 марта, удовлетворяя требованию Временного правительства, переданным ему за подписью князя Львова, он сложил с себя эти полномочия в пользу ген. Алексеева. О чём Временное правительство объявило только 27 мая)
Вот как видел эту ситуацию, бусловно, трагическую для него, сам Николай II:
— вечером 2 марта 1917 г. в своём дневнике он записал:
«Утром пришёл Рузский и прочёл свой длиннейший разговор по аппарату с Родзянко. По его словам, положение в Петрограде таково, что теперь министерство из Думы будто бессильно что-либо сделать, так как с ним борется социал-демократическая партия в лице рабочего комитета. Нужно моё отречение. Рузский передал этот разговор в ставку, а Алексеев всем главнокомандующим. К 2 ½ ч. пришли ответы от всех. Суть та, что во имя спасения России и удержания армии на фронте в спокойствии нужно решиться на этот шаг. Я согласился. Из Ставки прислали проект манифеста. Вечером из Петрограда прибыли Гучков и Шульгин, с которыми я переговорил, и передал им подписанный и переделанный манифест. В час ночи уехал из Пскова с тяжёлым чувством пережитого. Кругом измена и трусость, и обман!»
Позже, в Екатеринбурге, Николай II сказал следующие слова: «Бог не оставляет меня, он даст мне силы простить всех моих врагов, но я не могу победить себя еще в одном: генерала Рузского я простить не могу».
Неизвестно, простил ли он Алексеева. Перед отъездом Николая II из Ставки, генерал-адъютант Алексеев объявил государю о его аресте: «ваше величество должны себя считать как бы арестованным».
О Корнилове
Пишет ген. Мордвинов, тоже бывший в императорской свите
«В это же время (2 марта) принесли телеграмму от Алексеева из Ставки, испрашивавшего у государя разрешение на назначение, по просьбе Родзянко, генерала Корнилова командующим петроградским военным округом, и его величество выразил на это свое согласие. Это была первая и последняя телеграмма, которую государь подписал, как император и как верховный главнокомандующий уже после своего отречения.» (Манифест по просьбе Родзянки — так склонялась тогда эта фамилия — пока решили не публиковать.)
Николай II на этой телеграмме положил резолюцию: «Исполнить».
Арест царицы и всей царской семьи был произведен свеженазначенным Корниловым в один день с арестом Николая II.
Вот что гласит об этом аресте запись в камер-фурьерском журнале:
«8 марта 1917 г. По решению Временного Правительства Главнокомандующий войсками Петроградского военного округа в 8 часов 45 минут отбыл в Царское Село для приведения в исполнение указа об аресте бывшей императрицы Александры Феодоровны.
В 11 часов утра Главнокомандующий генерал-лейтенант Корнилов, в сопровождении начальника Царскосельского гарнизона полковника Кобылинского, Царскосельского коменданта подполковника Мацнева и некоторых чинов штаба прибыл в Александровский Царско-Сельский дворец и прочел бывшей государыне Александре Феодоровне, которая приняла его в присутствии графа Бенкендорфа и графа Апраксина, постановление Временного Правительства об ее аресте».
Арест был произведён в присутствии полковника Кобылинского, нового начальника царскосельского караула.
Генерал Л.Г. Корнилов собственноручно наградил Георгиевским крестом унтер-офицера Волынского полка Кирпичникова за то, что тот 27 февраля 1917 выстрелом в спину убил начальника учебной команды Волынского полка штабс-капитана Лашкевича. А ведь этот инцидент стал началом солдатского бунта в Волынском полку.
Л. Г. Корнилов в августе 1917-го о своих политических взглядах и об отношению к Николаю II сказал вполне откровенно:
«Я заявлял, что всегда буду стоять за то, что судьбу России должно решать Учредительное собрание, которое лишь одно может выразить державную волю русского народа. Я заявлял, что никогда не буду поддерживать ни одной политической комбинации, которая имеет целью восстановление дома Романовых, считал, что эта династия в лице её последних представителей сыграла роковую роль в жизни страны.»
Как писал Деникин в «Очерках русской смуты», когда в июне 1917 г. ввиду катастрофического развала Армии к Корнилову обратились с предложением осуществить переворот и восстановить Монархию, он категорически заявил, что «ни на какую авантюру с Романовыми он не пойдет».
***
Снова к М.В. Алексееву. Решение об измене Алексеев принял не после отъезда Царя из Ставки в Псков, а много раньше.
П. Н. Милюков свидетельствовал, что еще осенью 1916 года генерал Алексеев разрабатывал «план ареста царицы в ставке и заточения».
Один из самых выдающихся представителей царской семьи в период Революции, сын младшего сына Николая I, — великий князь Александр Михайлович (1866-1933), которого, между прочим, вполне заслуженно называли «отцом русской военной авиации», писал в своих изданных (в год его кончины) в Париже мемуарах: «Генерал Алексеев связал себя заговорами с врагами существовавшего строя».
В конце 1916 года князь А.В. Оболенский спросил Гучкова о справедливости слухов о предстоящем перевороте. «Гучков вдруг начал меня посвящать во все детали заговора и называть главных его участников… Я понял, что попал в самое гнездо заговора. Председатель Думы Родзянко, Гучков и Алексеев были во главе его. Принимали участие в нем и другие лица, как генерал Рузский, и даже знал о нем А.А. Столыпин (брат Петра Аркадьевича). Англия была вместе с заговорщиками. Английский посол Бьюкенен принимал участие в этом движении, многие совещания проходили у него».
Напомним, что Алексеев и Корнилов – основатели Добровольческого движения, Белой Армии, которые сражались против большевиков. Кто-то может сделать из этого вывод, что большевики были монархистами.
Доверенное лицо Алексеева, генерал Крымов, в январе 1917 года выступал перед думцами, подталкивая их к перевороту, как бы давая гарантии от армии. Он закончил свою речь словами:
«Настроение в армии такое, что все с радостью будут приветствовать известие о перевороте. Переворот неизбежен и на фронте это чувствуют. Если вы решитесь на эту крайнюю меру, то мы вас поддержим. Очевидно, иных средств нет. Все было испробовано как вами, так и многими другими, но вредное влияние жены сильнее честных слов, сказанных Царю. Времени терять нельзя».

военный цензор в ставке верховного главнокомандующего М.К. Лемке так же говорил об участии в заговоре генерала Крымова.
***
Отметим, что прозвучало на Юбилейном Архиерейском Соборе РПЦ 2000 г. в докладе митрополита Крутицкого и Коломенского Ювеналия, председателя Синодальной комиссии по канонизации святых:
«… В качестве внешних факторов, которые имели место в политической жизни России и привели к подписанию Акта об отречении, следует выделить прежде всего … настоятельное требование Председателя Государственной Думы М.В. Родзянко отречения Императора Николая II от власти во имя предотвращения внутриполитического хаоса в условиях ведения Россией широкомасштабной войны, почти единодушную поддержку, оказанную высшими представителями российского генералитета, требованию Председателя Государственной Думы.»
То есть, Церковь знает виновников свержения Царя.
О связях Гучкова с офицерами писал Милюков:
Говорилось в частном порядке, что судьба Императора и императрицы остается при этом нерешенной — вплоть до вмешательства «лейб-гвардейцев», как это было в 18 в.; что у Гучкова есть связи с офицерами гвардейских полков, расквартированных в столице и т.д. Мы ушли, в полной уверенности, что переворот состоится».
Генерал М.К. Дитерикс, будущий начальник штаба чехословацкого корпуса, в своей книге «Убийство Царской Семьи и членов Дома Романовых на Урале» подтверждает роль высшего офицерства Русской императорской Армии в перевороте:
«Участие высшего генералитета армии, руководителей и авторитетов офицерства почти в первых рядах Февральской революции, в отречении Царя от престола, в политическом развале армии и страны керенщиной сильно расшатало единство мыслей, чувств и мировоззрений этой сильной и относительно единодушной в былое время организованной корпорации.»
Дитерихс, дойдя с чехословаками до Владивостока, поддержал Колчака, «Верховного правителя России», офицера британской короны.
Послушаем и Колчака.
Писатель-монархист П.Мультатули пишет о том, что, по воспоминаниям генерала Спиридовича, известного убийством Григория Распутина графа Юсупова и других, Колчак поддерживал заговор против Царя Николая II, обещая лояльность Черноморского Флота в случае переворота.
Первый визит по прибытии в Петроград сразу после Февральской революции он нанёс Плеханову, которому слово:
«Сегодня… был у меня Колчак. Он мне очень понравился. Видно, что в своей области молодец. Храбр, энергичен, не глуп. В первые же дни революции стал на ее сторону и сумел сохранить порядок в Черноморском флоте и поладить с матросами. Но в политике он, видимо, совсем неповинен. Прямо в смущение привел меня своей развязной беззаботностью. Вошел бодро, по-военному, и вдруг говорит: – Счел долгом представиться Вам, как старейшему представителю партии социалистов-революционеров.»
Он ошибся, Плеханов был социал-демократ, но и эсеры не были монархистами.
Его высказывание, по которому очевидно его отношению к Самодержавию:
«Я принял присягу первому нашему Временному Правительству. Присягу я принял по совести, считая это Правительство как единственное Правительство, которое необходимо было при тех обстоятельствах признать, и первый эту присягу принял. Я считал себя совершенно свободным от всяких обязательств по отношению к монархии, и после совершившегося переворота стал на точку зрения, на которой я стоял всегда, – что я, в конце концов, служил не той или иной форме правительства, а служу родине своей, которую ставлю выше всего, и считаю необходимым признать то Правительство, которое объявило себя тогда во главе российской власти». А до этого присягал Царю.
Последний военный министр Временного правительства генерал А. И. Верховский писал в своих мемуарах:
«Колчак еще со времени японской войны был в постоянном столкновении с царским правительством и, наоборот, в тесном общении с представителями буржуазии в Государственной думе.»И когда в июне 1916 года Колчак стал командующим Черноморским флотом, «это назначение молодого адмирала потрясло всех: он был выдвинута нарушение всяких прав старшинства, в обход целого ряда лично известных царю адмиралов и несмотря на то, что его близость с думскими кругами была известна императору… Выдвижение Колчака было первой крупной победой этих (думских) кругов». А в Феврале и»партия эсеров мобилизовала сотни своих членов — матросов, частично старых подпольщиков, на поддержку адмирала Колчака… Живые и энергичные агитаторы сновали по кораблям, превознося и военные таланты адмирала, и его преданность революции».
И, наконец, еще один родственник Николая II.
Великий князь Кирилл Владимирович (потомки которого недавно с визитом были в Крыму-с) с красным бантом на груди привёл Гвардейский экипаж в распоряжение Государственной Думы еще до отречения Государя.
Свидетельств еще очень много, рамки статьи не позволяют предоставить их все. Но и этих достаточно, чтобы знать – Российская императорская армия отреклась от царя-императора. Через год разделившись на Красную и Белую. Первая защищала Россию от интервентов и от второй, Белой.

deletant

Александровский дворец в Царском Селе был построен по приказу Екатерины Великой в 1792-1796 годах для любимого внука, Александра Павловича. Ставший последствии императором Александр предпочитал останавливаться в Большом Царскосельском дворце, зато его младший брат Николай уделял много внимания обустройству Александровского дворца. Позже дворец стал великокняжеской резиденцией князя Александра Александровича, но после коронации тот переехал в Гатчину. В 1904 года в Александровский дворец перебрался с семьёй Николай II. После 1918 года дворец успел послужить музеем, домом отдыха сотрудников НКВД, детским приютом имени Юных Коммунаров, немецким штабом, гестапо с тюрьмой, депозитарием Института русской литературы и военно-морским училищем. Сейчас это снова музей, идёт восстановление исторических интерьеров.

Питер-2013 // Часть 30

1. Архитектурный проект Александровского дворца принадлежит знаменитому итальянскому архитектору Д. Кваренги. Работы велись под наблюдением зодчего П. В. Неелова.

2. В 2010 году были открыты для осмотра три парадных зала. Первый из них — Мраморная гостиная.

3. Иногда её именовали Бильярдным залом, так как в 1832 году по указанию Николая I в ней был поставлен большой бильярд и малый бильярд «бики».

4. Зал обставлен гарнитуром золоченой мебели, га полу расстелена шкура тигра.

5.

6. Гостиная украшена зеркалами и золочёными консолями с мраморными вазами и стеклянными светильниками.
7.
8.
9. Следующее помещение — Полукруглый зал. Здесь при Николае II на Рождество зажигалась ёлка для лиц ближайшей свиты и офицеров частей, находящихся на службе по охране.
10. Золочёная мебель, мраморные камины, зеркала были подобраны Кваренги с большим вкусом.
11. Следующий зал — Портретный. Николай I одним из первых императоров стал размещать в дворцовых залах собственные портреты и изображения членов семьи. Здесь находилась одна из лучших живописных серий, созданная по заказу императора немецким художником Ф. Крюгером.
12. Также в зале выставлены два стеклянных пасхальных яйца.
13. Внутри одного из них изображён Александровский дворец.
14. Дальше лежат три не восстановленных зала.
15. Здесь можно увидеть старую отделку, вскрытую реставраторами из-под слоёв советской краски.
16. Побитый временем камин.
17. В восточном крыле расположены жилые комнаты последней царской семьи.
18. Первая из них — Угловая гостиная Александры Фёдоровны.
19. На стене — портрет императрицы.
20. Также в зале висит картина с изображением казачьего войска.
21. Дальше начинается ряд комнат, внутреннее убранство которых было полностью утрачено. В них по одной стене размещены огромные фотографии прежних интерьеров. На их фоне размещены уцелевшие детали. Так выглядит бывший Сиреневый кабинет.
22. А здесь находилась Кленовая гостиная императрицы, отделанная фирмой Ф. Мельцера в 1903-1906 годах. Уцелели лишь некоторые предметы мебели.
23.
24. Шкафы из царской библиотеки.
25.
26. Сильнее всего поражает спальня императрицы. Стена над кроватью плотно завешана иконами, согласно чтимой Николаем II древнерусской традиции.
27. На воспроизведённой фотографии 1941 года видно. что раньше икон было в два раза больше.
28. Картина Г. Н. Горелова «Феодоровский собор в Царском Селе».
29. В когда-то служебных Гардеробной и Камердинерских сохранился ясеневый шкаф, в котором хранятся вещи из гардероба последнего русского царя: мундиры гвардейских и армейских полков, шинель, бурка, оленья доха, в которой император ездил на охоту. Особым экспонатом является красная форма полковника Лейб-гвардии Гусарского Его Величества полка (в шкафу слева). Император на венчании был одет именно в этот мундир.
30. Мундир полковника Фарнезского Уланского 5-го полка, офицерский мундир Сербской армии, мундир 5-го Румынского Рошфорского Гусарского полка, принадлежавшие Николаю II.
31.
32. Также в залах выставлены уцелевшие предметы и личные вещи царской семьи.
33.
34.
35.
36.
37.
38.
39. В конце анфилады — два полностью восстановленных интерьера. Первый — обшитая дубовыми панелями Приёмная Николая II.
40. Камин сохранился ещё со времён до перестройки, осуществленной Р. Ф. Мельцером в 1896-1898 годах, когда здесь располагалась Столовая.
41. Второй интерьер — Парадный (Новый) кабинет Николая II. Здесь в период его царствования проходили заседания Совета министров, представления депутаций и комиссий. За этим столом император играл в бильярд с великими князьями и офицерами свиты. С началом Первой Мировой войны на нём раскладывали карты Генштаба.
42. Отделка и мебель для кабинета были созданы в 1903-1906 годах по проекту придворного архитектора Р. Ф. Мельцера. До наших дней от первоначального убранства сохранились панели, камины, антресоль с колоннами, обшивка потолка из красного дерева, а также портреты, фотографии, фарфоровые изделия и книги.
43. Книжные шкафы, угловой диван, письменный стол, бра и люстры воссозданы по обмерам и историческим фотографиям в 1997 году.
44. Антресоль с колоннами полированного мрамора соединялась переходом над коридором с Кленовой гостиной Александры Федоровны, которая могла тайно присутствовать при совещаниях императора. Как и прошлый президент России, последний император увлекался фотографией.
45. Но самые трогательные экспонаты дворца связаны с детьми Николая II. Вот детали интерьера комнаты цесаевича: угловой шкаф, диванчик, ковёр, игрушечная лошадка, иллюстрации Билибина на стене.
46.
47. Расписание занятий на 1916-1917 годы.
48. Немецкие фарфоровые куклы.
49. Ярмарочный гиньоль.
50.
51. Наряд ослика, катавшего Алексея.
52. Мягкие игрушки.
53.
54.
55. Костюмы цесаревича.
56. Платья княжон.
57.
58.
59. В этом дворце семья Николая II встретила Февральскую революцию, отсюда 1 августа 1917 года они отправились в свой последний путь на Урал. Во дворце остались их призраки-костюмы, рядом с которыми всегда стоят живые цветы.
Источник: http://www.tzar.ru/museums/palaces/alex_ander» target=»_blank»>сайт музея-заповедника «Царское Село»</a>

Также рекомендую ознакомиться с записями:
Исторический музей	Музей спасённых ценностей	Несвиж

Дом Ипатьева

Особняк

Дом Ипатьева

Дом Ипатьева (Музей Революции) в июле 1930

Страна

Россия

Город

Екатеринбург

Тип здания

особняк

Архитектурный стиль

эклектика: псевдорусский + модерн

Дата постройки

1880-е

Дата упразднения

1977 год

Известные обитатели

Николай II с семьей, Николай Ипатьев

Статус

памятник архитектуры

Состояние

снесён

Медиафайлы на Викискладе

Дóм Ипáтьева — несохранившийся частный дом в Екатеринбурге на углу улиц Карла Либкнехта и Клары Цеткин (бывших Вознесенского проспекта и Вознесенского переулка соответственно), в подвале которого в ночь с 16 на 17 июля 1918 года был расстрелян вместе с семьёй и прислугой последний Российский император Николай Второй.

Дом был построен в конце 1880-х годов; куплен русским инженером-строителем Н. Н. Ипатьевым в 1908 году, в 1918 году был реквизирован у него для размещения семьи Николая II. После изгнания советской власти дом на короткое время вернулся в собственность прежнего владельца, который вскоре эмигрировал из Советской России.

В 1927—1932 годы в доме располагался музей Революции, затем — конторы, относившиеся к разным ведомствам. В 1975 году Политбюро приняло секретное постановление о сносе дома, что было выполнено первым секретарём Свердловского обкома КПСС Б. Н. Ельциным в сентябре 1977 года.

В 2003 году на месте, где ранее располагался дом, построен Храм на Крови.

Владельцы дома в XIX веке

Дом Ипатьева со стороны Вознесенского проспекта

Построенный в конце 1880-х годов горным чиновником статским советником И. И. Редикорцевым, этот дом представлял собой каменный двухэтажный особняк. Место для строительства выбрано на западном, самом крутом, склоне Вознесенской горки — примечательной возвышенности в Екатеринбурге. В 1766—1808 годах на месте дома стояла деревянная Старо-Вознесенская церковь. Позже, там, где находился её алтарь, была сооружена часовенка, просуществовавшая до 1920-х годов.

Архитектура здания учитывала рельеф горки. Восточный фасад (обращённый на Вознесенский проспект) был одноэтажный, а западный (обращённый в сад) имел два этажа. К западной стене была пристроена веранда. В восточной части здания, которая углублялась в склон горы, имелся подвальный этаж. С подвального этажа имелся выход на южный фасад дома (обращённый на Вознесенский переулок). Длина дома составляла 31 м, а ширина — 18 м. Главный вход с Вознесенского проспекта, с восточной стороны дома. Главный фасад дома был расположен параллельно генеральному направлению фронта домов на проспекте, который в этом месте имел излом к востоку и шёл в сторону особняка Харитоновых-Расторгуевых, расположенного на самом высоком участке горы. Таким образом дом оказался несколько заглубленным по отношению к проспекту.

Дом располагался по адресу № 49/9 на углу Вознесенского проспекта и Вознесенского переулка (ул. Карла Либкнехта и ул. Клары Цеткин). В архитектуре этой постройки господствовавшие в то время псевдорусские элементы сочетались с уральскими мотивами и модерном. В доме имелись водопровод и канализация, к нему были подведены электричество и телефонная связь. Внутренние помещения были богато украшены чугунным литьём, лепниной, потолки — художественной росписью.

Редикорцев недолго оставался владельцем дома, он был обвинен в коррупции, и чтобы поправить пошатнувшееся финансовое состояние в 1898 году продал дом золотопромышленнику И. Г. Шаравьеву (известному по делу торговцев «стреляными золотыми приисками»).

Николай Николаевич Ипатьев

Владелец дома Николай Николаевич Ипатьев

Военный инженер-строитель Николай Николаевич Ипатьев купил дом в начале 1908 года, заплатив прежнему владельцу 6 тысяч рублей. Семья Ипатьева жила в помещениях верхнего этажа, а в помещениях на нижнем этаже располагалась его контора подрядных работ.

27 (или же 28) апреля 1918 года Ипатьеву было предложено в двухдневный срок освободить особняк. Ввиду того, что тот был в отъезде, его личные вещи были заперты в кладовой рядом с подвалом, в котором позднее была расстреляна царская семья, подвал опечатали в присутствии хозяина. Считается, что выбор дома был обусловлен тем, что Николай Николаевич Ипатьев был хорошо знаком членам Уральского совета и в частности Якову Юровскому как видный представитель кадетской партии, после февральской революции входивший в состав местного комитета общественной безопасности.

На чердаках соседних зданий установили пулеметы, сам дом окружили двойным забором, по высоте превосходившим окна второго этажа, с единственной калиткой, перед которой постоянно дежурил часовой, внутри поместились два поста охраны, снаружи — восемь и таким образом, полностью подготовлен к приему Николая II, его жены и дочери Марии, в скором времени доставленных в Екатеринбург.

Прибытие императорской семьи в Екатеринбург

Расписка, выданная комиссару Яковлеву, удостоверившая передачу «груза».

Комиссар Яковлев прибыл в Тобольск, где размещалась царская семья, высланная в этот город Временным правительством, 24 апреля 1918 года. По заданию Свердлова, ему предстояло вывезти из города Николая II — как официально предполагалось, на суд, который собирались провести над ним в Москве.

Императрица пожелала ехать вместе с мужем, к ним же присоединилась великая княжна Мария Николаевна. Кроме того, царский поезд сопровождали камер-лакей Чемодуров и доктор Евгений Боткин.

Следователь белой армии Н. Соколов, на которого позднее было возложено расследование убийства царской семьи и слуг, считал, что Яковлев вел двойную игру, предполагая тайно доставить Николая II в расположение немецкой армии, его непосредственный начальник — Я. Свердлов — соответственно предполагал это как одну из возможностей, оставляя себе по обстоятельствам, возможность распорядиться о физическом уничтожении Романовых. Обстоятельства повернулись так, что вторая версия стала основной.

Так или иначе, екатеринбургские власти не пропустили поезд Николая II в Европейскую часть России. После безуспешной попытки вырваться через Омск и столь же безуспешных переговоров с Москвой, Яковлев был вынужден на станции Куломзино уступить свой «груз» екатеринбургским властям.

Царский литерный поезд, состоявший из пяти вагонов, подогнали первоначально к пассажирской станции Екатеринбург-1, при том, что неведомыми путями слухи о прибытии Николая, царицы и великой княжны разнеслись по всему городу, и на станции разыгралась следующая сцена: возбужденная толпа, винившая во всех своих бедах царя и царицу, готова была совершить самосуд над пленниками.

Как вспоминал позднее комиссар Яковлев:

30 апреля, утром, без всяких приключений мы прибыли в Екатеринбург. Несмотря на раннее наше прибытие, екатеринбургские платформы были запружены народом. Как это вышло, что население узнало о нашем предстоящем приезде, мы не знали. Особенно большие толпы любопытных были сосредоточены на товарных платформах, куда пододвинули и наш состав. Поезд стоял на пятой линии от платформы. Когда нас увидели, стали требовать вывести Николая и показать им. В воздухе стоял шум, то и дело раздавались угрожающие крики: «Задушить их надо! Наконец-то они в наших руках!» Стоявшая на платформе охрана весьма слабо сдерживала натиск народа, и беспорядочные толпы начали было надвигаться на мой состав. Я быстро выставил свой отряд вокруг поезда и для острастки приготовил пулемёты. К великому моему удивлению, я увидел, что во главе толпы каким-то образом очутился сам вокзальный комиссар. Он ещё издали громко закричал мне:

— Яковлев, выведи сюда Романова, я ему в рожу плюну. Положение становилось чрезвычайно опасным. Толпа напирала и все ближе подходила к поезду. Необходимо было принять решительные меры.

Решительные меры состояли в том, что Яковлев послал к начальнику станции одного из своих людей, и пытаясь выиграть время, громко приказал готовить пулемёты. Толпа действительно отхлынула назад, но тот же вокзальный комиссар стал грозить выставить против пулемётов трехдюймовые орудия, которые Яковлев действительно мог видеть вдалеке на платформе. К счастью, начальник станции действовал быстро. Поданный на соседний путь товарный состав отрезал толпу, и царский поезд со всей поспешностью тронувшись с места, остановился на станции Екатеринбург-2 (в настоящее время — станция Шарташ).

А. Д. Авдеев со своей стороны уточнял, что речь шла о станции Екатеринбург-3 (нынешняя лесобаза на ул. Восточной), где их уже ожидали Голощекин, Белобородов и Дидковский, тогдашние руководители Уралсовета. Вокруг станции стояло плотное оцепление из солдат Красной армии. Здесь же Николаю, его жене и дочери приказано было разместиться в двух поданных к поезду автомобилях. Остальным следовало вернуться на главный вокзал, выгрузить багаж и далее действовать по указанию властей. Белобородов написал расписку о приеме «груза», с которой Яковлев позднее отбыл в Москву.

Из них в тюрьму отправили князя Долгорукова, у которого было найдено по официальным данным «80 тыс. рублей, частично мелочью» и карты Сибири с отмеченными на них дорогами, причем наличие их арестованный не мог внятно объяснить — из чего сделали вывод, что он принимал участие в намечавшемся побеге. Остальные были позднее препровождены в Ипатьевский дом.

В первом автомобиле разместились по воспоминаниям Авдеева, Николай II и Белобородов, и он сам, причем именно тогда, по дороге к дому Особого Назначения, как отныне стал именоваться Ипатьевский дом, Авдееву приказано было стать его первым комендантом.

По воспоминаниям Аничкова, у Дома также собралась толпа зевак, неведомыми путями успевшая прознать, что Николая II привезут именно сюда. Впрочем, её удалось достаточно быстро разогнать силами отряда сопровождения. Обращаясь к Николаю II, Белобородов произнес фразу, ставшую затем исторической: «Гражданин Романов, вы можете войти» . Вслед за мужем в дом вошла Александра Фёдоровна, отметившая дверь своим «индийским знаком». Последней была Мария.

Здесь же, в доме, под предлогом того, что при выезде из Тобольска вещи заключенных не осматривались, им было приказано предъявить для осмотра багаж. Это вызвало резкий протест со стороны царицы, которую поддержал муж, объявив, как то вспоминал председатель Уралсовета П. М. Быков «Черт знает что такое, до сих пор всюду было вежливое обращение и порядочные люди, а теперь…» В ответ Николаю напомнили о его положении арестованного, пригрозив отделить от семьи и отправить на принудительные работы, в результате чего тот предпочел подчиниться.

В доме Ипатьева царская семья пробыла 78 дней, с 28 апреля по 17 июля 1918 года. В период их пребывания там большевики называли дом Ипатьева ДОНом — домом особого назначения.

Размещение в доме семьи Романовых и их охраны

Дом Ипатьева. 1928 год. Первые два окна слева и два окна с торца — комната царя, царицы и наследника. Третье окно с торца — комната великих княжон. Внизу под ней — окно подвала, где были расстреляны Романовы

Этот раздел статьи ещё не написан. Согласно замыслу одного или нескольких участников Википедии, на этом месте должен располагаться специальный раздел.
Вы можете помочь проекту, написав этот раздел. Эта отметка установлена 31 января 2017 года.

Расстрел царской семьи

Основная статья: Расстрел царской семьи

Николай II, Александра Фёдоровна, их дети, доктор Боткин и три человека прислуги (кроме поварёнка Седнёва) были убиты с применением холодного и огнестрельного оружия без суда и следствия. Расстрел царской семьи произведён в подвале дома в ночь с 16 на 17 июля 1918 года.

Дальнейшая судьба

После расстрела дом, в связи с отступлением советской власти из города, вернулся в собственность Н. Н. Ипатьева. Тот же, окончательно решившись эмигрировать, продал его представителям Белой армии, после чего домом распоряжались военные (в том числе в нём располагался штаб Сибирской армии генерала Р. Гайды) и представители российского правительства.

15 июля 1919 года Екатеринбург был захвачен 28-й дивизией Азина. До 1921 года в доме Ипатьева располагался вначале армейский штаб, затем штаб трудовой армии, а после окончания Гражданской войны, начиная с 1922 года — общежитие студентов университета и квартиры советских служащих. В частности, здесь жил Ермаков Андрей Георгиевич, командир 6-го полка дорожно-транспортного отдела ГПУ Пермской железной дороги.

В 1923 году здание отдали Истпарту, там же разместился основной фонд Областного партийного архива, здесь же устроили Уральский филиал Музея Революции и Антирелигиозного музея — ими заведовал Виктор Быков, член партии большевиков с 1904 года и старший брат Павла Быкова, бывшего в 1917—1918 годах председателем Екатеринбургского Совета. Основным экспонатом Музея Революции была расстрельная комната в полуподвале, интерьер которой восстановили по фотографиям белого следствия и воспоминаниям участников событий. Туда водили экскурсии делегаций иностранных коммунистов и уральских пионеров, подвергая их сознание пролетарскому коммунистическому воспитанию.

Фотографии дома Ипатьева, обнесённого забором, печатались во многих советских изданиях (например, в книге «Екатеринбург за 200 лет», вышедшей в 1923 году), сопровождаемые подписью «последний дворец последнего царя».

Музей Революции работал каждый день кроме понедельника и четверга с 12 до 18 часов, стоимость билетов составляла 5 коп. для экскурсантов, 10 коп. для членов профсоюза и 25 коп. для всех остальных. Правом на бесплатный вход обладали ученики школ, инвалиды и красноармейцы. В экскурсию по музею входило посещение подвала, где были расстреляны Романовы. В подвале была восстановлена стена, у которой были расстреляны Романовы (подлинную разобрали и увезли с собой отступающие белые войска). У этой стены разрешалось фотографироваться, чем, как полагают, воспользовались депутаты VI конгресса Коминтерна. Площадь перед домом была переименована в Площадь Народной Мести и на ней установили гипсовый бюст Маркса.

После 1932 года, когда в Кремле приняли решение предать случившееся забвению, площадь переименовали в «Уральских комсомольцев» и против дома Ипатьева поставили памятник этим строителям советской индустрии.

В 1938 году здесь окончательно разместились, потеснив Музей Революции, экспозиции Антирелигиозного и культурно-просветительского музея.

Дом после 1957 года

В последующие годы в этом доме находились Совет безбожников, ректорат Урало-Сибирского коммунистического университета, общежитие для эвакуированных, отделение Института культуры, областной партархив.

Во время Великой Отечественной войны в доме хранились экспонаты коллекции Эрмитажа, которые были эвакуированы из Ленинграда, но музей революции продолжал существовать, и в подвальном помещении (вход с улицы Клары Цеткин) разместилась выставка, посвящённая русско-японской войне. Весьма подробно была рассмотрена судьба Второй эскадры и приведены красочные изображения её кораблей. В парадных помещениях находились экспонаты, имеющие отношение к Мировой войне, в том числе образцы трофейного оружия иностранного производства. Весьма натуралистично выглядел муляж трупа солдата, застрявшего в колючей проволоке.

В 1946 году картины были вывезены, Музей революции закрыт, его экспозиция частично передана местному историко-краеведческому музею, часть, один из филиалов которого открылся в Вознесенской церкви. Некоторое время после этого в доме Ипатьева действовала выставка образцов советского и трофейного оружия, применявшегося во время Великой Отечественной войны.

В том же 1946 году в здание въехал Областной партийный архив, затем учебный центр областного управления культуры. Часть помещений отошла местному управлению «Союзпечати», остававшиеся здесь до 1971 г». Подвал был превращен в хранилище.

В 1974 году по ходатайству Свердловского отделения Всесоюзного общества охраны памятников истории и культуры дом Ипатьева был присвоен статус историко-революционного памятника всероссийского значения.

Снос дома

Следователь Генеральной прокуратуры РФ В. Н. Соловьёв, долгое время ведший дело о расследовании обстоятельств гибели царской семьи, рассказывал, что агенты КГБ докладывали своему руководству о событиях, происходивших в 1970-х годах вокруг дома Ипатьева: в день гибели царской семьи некие люди, приближаясь к дому и крестясь, ставили свечки, и тому подобное. Эти действия описывались как «болезненный интерес» и квалифицировались как «антисоветские демонстрации».

Председатель КГБ Юрий Владимирович Андропов был обеспокоен вниманием к дому иностранцев, посещающих Свердловск. Приближался 1978 год, год 110-летия со дня рождения Николая Второго и 60-летия со дня его расстрела. Эти годовщины должны были привлечь внимание зарубежной прессы и радиостанций. Поэтому Андропов обратился к Политбюро со следующим предложением:

Пост. ЦК КПСС № П185.34 Секретно
от 4 августа 1975 г.
26 июля 1975
№ 2004-А ЦК КПСС

О сносе особняка Ипатьева
в городе Свердловске.

Антисоветскими кругами на Западе периодически инспирируются различного рода пропагандистские кампании вокруг царской семьи Романовых, и в этой связи нередко упоминается бывший особняк купца Ипатьева в г. Свердловске.
Дом Ипатьева продолжает стоять в центре города. В нём размещается учебный пункт областного управления культуры. Архитектурной и иной ценности особняк не представляет, к нему проявляет интерес лишь незначительная часть горожан и туристов.
В последнее время Свердловск начали посещать зарубежные специалисты. В дальнейшем круг иностранцев может значительно расшириться и дом Ипатьева станет объектом их серьёзного внимания.
В связи с этим представляется целесообразным поручить Свердловскому обкому КПСС решить вопрос о сносе особняка в порядке плановой реконструкции города.
Проект постановления ЦК КПСС прилагается.
Просим рассмотреть.
Председатель Комитета госбезопасности Андропов.

Секретно

Постановление ЦК КПСС

О сносе особняка Ипатьева в гор. Свердловске

1. Одобрить предложение Комитета госбезопасности при Совете Министров СССР, изложенное в записке № 2004-А от 26 июля 1975 г.
2. Поручить Свердловскому Обкому КПСС решить вопрос о сносе особняка Ипатьева в порядке плановой реконструкции города.

Секретарь ЦК.

Решение о сносе дома было принято на заседании Политбюро ЦК КПСС 30 июля 1975 года. Предложение Андропова было принято единогласно. Решение Политбюро «О сносе особняка Ипатьева в г. Свердловске» подписал Суслов, так как Брежнев в это время находился на отдыхе в Крыму.

В момент принятия постановления Свердловский обком КПСС возглавлял Яков Рябов. Однако, окончательная директива откладывалась, и к моменту сноса на посту первого секретаря уже находился Борис Ельцин. Определенную роль в отсрочке сыграло противодействие Всесоюзного общества охраны памятников истории и культуры при некотором сочувствии Рябова и Соломенцева (Председателя Совета министров РСФСР). Однако местные руководители Пономарёв (Секретарь Свердловского обкома КПСС по идеологии), Мехренцев (председатель облисполкома), Манюхин (первый секретарь горкома КПСС) торопили снос. В июле 1977 года в доме работала комиссия во главе с профессором А. А. Малаховым, которая исследовала, нет ли в нём подземелий и тайников. Наконец, 3 августа 1977 года Совет министров РСФСР принял решение № 1221-р об исключении особняка из списка исторических памятников государственного значения. Вскоре после этого решения из дома были переведены занимавшие его конторы, освободившиеся помещения были сфотографированы и обмеряны. Вокруг дома был поставлен забор. Часть внутреннего декора оказалась в хранилище местного краеведческого музея.

Ельцин оставил о сносе дома Ипатьева воспоминания в книге «Исповедь на заданную тему» (1989), которые неточно описывают ход событий: «Вдруг я получаю пакет секретный из политбюро — уничтожить дом Ипатьева. Сопротивляться было невозможно. И вот собрали технику и за одну ночь разрушили …»

В другой своей книге «Президентский марафон» (2000), Ельцин прокомментировал снос дома Ипатьева таким образом:

… в середине 70-х, я воспринял это решение достаточно спокойно. Просто как хозяин города. Лишних скандалов тоже не хотел. К тому же помешать этому я не мог — решение высшего органа страны, официальное, подписанное и оформленное соответствующим образом. Не выполнить постановление Политбюро? Я, как первый секретарь обкома, даже представить себе этого не мог. Но если бы даже и ослушался — остался бы без работы. Не говоря уж про всё остальное. А новый первый секретарь обкома, который бы пришёл на освободившееся место, всё равно выполнил бы приказ.

Снос дома Ипатьева был обставлен как необходимость реконструкции всего квартала — поэтому по планам «реконструкции» подлежали сносу все дома, расположенные в целом квартале. «Реконструкторов» не остановило то, что дома, расположенные в квартале, представляли собой архитектурно-историческую ценность как представители типичной купеческой застройки Екатеринбурга конца XIX — начала XX века. Кроме того, при сносе только одного дома Ипатьева место его точного расположения было бы в дальнейшем очень легко точно определить. При сносе же всего квартала определить точное расположение каждого конкретного дома становилось делом затруднительным. 21 сентября 1977 принято решение Городского исполкома Совета народных депутатов за № 351 о сносе всего квартала, «учитывая неотложную потребность в реконструкции ул. Я. Свердлова и К. Либкнехта…», за подписью В. П. Букина. Перед сносом дом обследовали многие любопытствующие, которые сняли исторически ценные детали интерьера (ручки дверей, детали печей, лепнину стен и т. п.), в том числе, по вскрытии пола в комнате, где в 1918 году жили Великие Княжны Романовы, там обнаружили завернутый в газету и засунутый между плинтусом и полом золотой браслет с драгоценными камнями и вензелем «Т».

Снос дома начался 22 сентября 1977 года и продолжался два дня. Разрушение при помощи «шар-бабы» произведено не ночью, а днём. Сохранились фотоснимки сноса дома.

Храм на месте дома

Храм на Крови, построенный на месте дома Ипатьева

В августе 2000 года Николай II и его семья были канонизированы Русской православной церковью как «Царственные страстотерпцы». В 2000-2003 годах на месте бывшего дома Ипатьева был построен Храм на Крови, открытый 16 июля 2003 года.

Исторические совпадения

• Царская династия Романовых началась обрядом призвания на царство в Ипатьевском монастыре (в Костроме) и закончилась расстрелом царской семьи в Ипатьевском доме (в Екатеринбурге).

> В искусстве

• Дом Ипатьева изображён на купюре номиналом 20 уральских франков 1991 года выпуска.

> См. также

• Храм на Крови
• Цареубийца (фильм)

> Литература

• Фомин С. В. Ипатьевский дом (хроника). Сайт «Православный апологет». Дата обращения 21 июня 2013. Архивировано 24 июня 2013 года.

1. Untitled Document Архивная копия от 8 апреля 2013 на Wayback Machine
2. 1 2 3 4 5 6 7 8 Леонид Злоказов. Конец последнего свидетеля // Урал. — 2003.
3. 1 2 3 4 5 6 7 8 Известия Уральского государственного университета № 9(1998) Проблемы образования, науки и культуры. Выпуск 5 (недоступная ссылка). Дата обращения 11 сентября 2019. Архивировано 15 января 2008 года.
4. Ipatiev House — Romanov Memorial — Outside Tour
5. 1 2 3 Чудеса России: Дом Ипатьева Архивная копия от 25 ноября 2009 на Wayback Machine
6. 1 2 3 http://www.viner.narod.ru/material/con2.doc
7. 1 2 Путеводитель по Екатеринбургу · Дом Ипатьева (недоступная ссылка)
8. Сборник документов, относящихся к убийству Императора Николая II и его семьи. rus-sky.com. Дата обращения 20 июня 2019.
9. Фотографии дома Ипатьева
10. 1 2 3 Дом Ипатьева. Расстрел. | Права человека в России. hro.org. Дата обращения 20 июня 2019.
11. Ипатьев
12. Интервью следователя В. Н. Соловьёва и Л. А. Аннинского. Расстрельный дом (рус.) // Достоинство : Общественно-политический журнал. — 2008. — № 1. Архивировано 1 мая 2015 года.
13. www.ogoniok.com Архивная копия от 14 февраля 2009 на Wayback Machine
14. А. Г. Латышев. Рассекреченный Ленин. — 1-е. — Москва: Март, 1996. — 336 с. — 15 000 экз. — ISBN 5-88505-011-2.
15. Пост. ЦК КПСС № П185.34 от 4 августа 1975 г.. Дата обращения 18 февраля 2014.
16. Скробов С. В., Дом Ипатьева, Екатеринбург, 2003, раздел «Полы»
17. Фотоснимки на www.1723.ru

Ссылки

• Ипатьевский дом (восточный фасад). 1930-е гг. Автор снимка фотограф Robert Byron.
• Гордость цареубийц. Поругание святыни. (Православная газета)
• Николай Соколов. Дом Ипатьева / Убийство Царской Семьи. Судебное расследование убийства Императорской семьи Романовых в 1918 году
• Интервью следователя В. Н. Соловьёва и Л. А. Аннинского. Расстрельный дом (рус.) // Достоинство : Общественно-политический журнал. — 2008. — № 1. Архивировано 1 мая 2015 года.
• Борис Ельцин. «Исповедь на заданную тему». О решении Политбюро снести Дом Ипатьева
• Борис Ельцин. «Президентский марафон». Об истории сноса Ипатьевского дома в 1977 г.
• Ипатьевский дом http://svyatural.com/уральская-голгофа/ипатьевский-дом/

Где жил Николай II. Особняки и резиденции великого императора

18 Сентября в 16:14 30548
В преддверии выхода на большие экраны, уже ставшего скандально известным, фильма «Матильда», сделали подборку любимых имений и дворцов Николая II. Узнали, где жил и отдыхал последний император российской империи.

Александровский дворец

После 1904 года Николай второй избрал его местом своего постоянного проживания. На месте помещений в правом крыле, которые прежде занимала свита, появились личные покои императора и императрицы Александры Фёдоровны.
В начале XX века, при императоре Николае II, Александровский дворец стал основной резиденцией императорской фамилии и средоточием придворной жизни: здесь принимались послы, праздновались 300-летие дома Романовых и 200-летие Царского Села.
В это время дворец претерпел ряд перестроек и усовершенствований. К внешней стене первого этажа был пристроен балкон. Была усовершенствована система отопления и водоснабжения, благодаря чему во дворце теперь можно было жить и в холодное время года.
Именно в Александровском дворце Николай второй проводил больше всего времени с семьей.

Ливадийский дворец

Самая известна летняя резиденция царя. Ливадийский дворец долгие годы был излюбленным местом отдыха российских монархов. Здесь любил проводить холодные зимние месяцы Александр II.
А с начала 1900 года и Николай II со своей семьей. В 1911 году по проекту ялтинского архитектора Николая Петровича Краснова для императора Николая второго был построен новый Белый дворец. По некоторым данным, царь потратил на дворец около 4 млн золотых рублей.
Здание имеет 116 отдельных помещений, один большой внутренний двор и три малых световых двора. Сюда царская семья приезжала поправлять здоровье, здесь проводились большие приемы. Это самая большой летний дворец последней царской семьи.

Охотничья резиденция в Турции

Как и любой русский князь Николай второй любил охоту. Царская семья имела несколько охотничьих резиденций не только в России, но и за ее пределами. Один из таких особняков находился на северо-востоке Турции. Дача Николая II в Карсе была построена в 1896 году, после захвата региона российской армией в ходе Русско-турецкой войны. Как часто там появлялся император неизвестно.

Имение в Дагомысе

Долгое время Дагомыс наряду с Красной поляной и другими лакомыми уголками побережья был царским имением, где отдыхали не только члены семьи Романовых, но и приближенные ко двору министры. Ласковое море смягчало зной южного лета, а в окрестных лесах дичи всегда водилось с избытком. На территории самого имения был разбит роскошный дендропарк, сохранивший до наших дней значительную часть былого великолепия.

Охотничье имение на Красной поляне

Охотничий домик императора Николая II — уникальная достопримечательность поселка Красная Поляна. Возведенный в 1898 он долгие годы принадлежал последнему российскому императору.
Трехэтажный дом выполнен в традиционном английском стиле. Немного ниже основного строения был возведен домик егеря, а также защитная стена и будка для охраны. С 1903 по 1917 гг. в царский домик наведывались члены семьи Романовых. Сам император Николай II, его жена и дети ни разу не посетили ни царский домик, ни Красную Поляну. Чаще всего дом навещали великие князья Сергей Михайлович и Александр Михайлович Романовы.
После возведения царского домика леса, растущие на склоне горы Ачишхо, были объявлены заповедной зоной, здесь могли охотиться только члены императорской фамилии, а также высшие государственные чиновники.

Зимний дворец

Еще одна большая резиденция царя. Зимний дворец больше связан с печальными и трагическими событиями жизни императорской семьи, однако, и там представители монаршего рода успели провести много счастливых часов. Этот дворец стал домом для семьи Николая второго и таковым оставался с 1905 г. по 1 августа 1917 г. Зимний дворец служил жилой резиденцией императору почти 9 лет.
Cтатьи по теме:

• XXIII Бизнес-Форум TOP Marketing

  17-19 октября в Москве состоится XXIII Бизнес-Форум TOP Marketing для маркетологов средних и крупных компаний b2b и b2c секторов.

• Какие перспективы жилищного строительства ждут впереди

  К началу следующего года число административных процедур в жилищном строительстве составит менее 100.

• За год 20% застройщиков жилья ушли с рынка

  Строительных компаний, работающих в жилищном секторе, за год стало меньше на 1,2 тыс.

Сэкономьте свое время!

Подпишитесь на еженедельную новостную рассылку и получайте самые важные новости недвижимости за прошедшую неделю от экспертов рынка

Распорядок дня Николая II

Смерть Александра III в октябре 1894 г., несмотря на все грозные предзнаменования, оказалась, тем не менее, внезапной для его близких. И для цесаревича Николая Александровича, разумеется, тоже. В кончину 49-летнего императора было трудно поверить. Кроме того, 26-летний Николай II психологически был совершенно не готов взвалить на свои плечи тяжелейший груз государственных обязанностей.

Действительно, еще в начале октября 1894 г. цесаревич подробно описывал в дневнике, как он кидался шишками, и это представляло разительный контраст с тем, чем ему пришлось заняться после 20 октября: «Еще накануне предаваясь детским забавам, он, став монархом, сразу влег в рабочий хомут и распределил почти все свое время между своими разнообразными царскими обязанностями»28.

Кроме похорон отца, женитьбы, обустройства новой квартиры, коронации и рождения дочери на Николая II немедленно навалился весь груз государственных дел. Вскоре после замужества, 4 февраля 1895 г. императрица Александра Федоровна писала своей старшей сестре Виктории Баттенбергской: «Ники все это время занят со своими бумагами. У него так много работы, что нам почти никогда не удается побыть наедине»29. Прошло чуть более десяти лет, однако Александра Федоровна писала сестре практически то же самое (23 декабря 1905 г.): «Ники работает, как негр. Иногда ему даже не удается выйти подышать воздухом – разве что уже в полной темноте. Он страшно устает, но держится молодцом и продолжает уповать на милость Господа»30. Прошло еще шесть лет – и опять почти те же слова (31 мая 1911 г.): «Нам совершенно необходим этот отдых: мой муж работал, как негр, целых семь месяцев. Я же почти все это время была больна. Спокойная уютная жизнь на борту яхты всегда оказывала на нас самое благотворное воздействие»31.

В самом начале правления Николай II советовался с матерью, дядьями и друзьями, но со временем у него сформировались навыки решения государственных задач, и постепенно он начал вырабатывать собственный стратегический курс развития российской государственности. Императору было нелегко, поскольку ему пришлось столкнуться с великим множеством серьезных проблем – от радикального революционного терроризма до широкого рабочего и крестьянского движения, вылившегося в Первую русскую революцию.

Со временем у него сложился устойчивый распорядок дня. Даже если светские мероприятия заканчивались очень поздно, Николай II поднимался приблизительно в 8.30 утра. Конечно, были возможны варианты, как и у всех людей: «Сильно разоспался и не мог проснуться раньше 9И». Но чувство долга брало свое в другие дни: «Встали пораньше, благодаря чему многое прочел и успел погулять. Были все три доклада».

На первый завтрак (около 9 часов утра, о котором в дневнике вообще не упоминается) Николай II пил у себя в кабинете чай, а затем до 10 часов совершал короткую прогулку по парку.

Рабочий день начинался в 10 утра рутинными докладами министров. Как правило, утром следовало не более трех докладов, которые занимали около трех часов. У каждого из министров был свой день, когда они представали перед императором для отчета и решений возникающих проблем. Существовал определенный регламент министерских докладов. В дневнике регулярно встречается фраза: «Доклады закончились вовремя». Если докладов бывало меньше обычного, Николай II старался прогуляться до завтрака. Иногда он с облегчением отмечал: «Сегодня мне вышел легкий день. До завтрака два доклада», но есть и записи: «Был занят все утро до часа».

После докладов министров в график вклинивались представлявшиеся. Например, в начале своего царствования, 12 января 1895 г., Николай II записал: «Имел только доклады Дурново, Рихтера и гр. Воронцова; никого, к счастью, не принимал». Представления бывали коллективные и индивидуальные: «После докладов принял 21 человека»; «До завтрака принял 56 человек военных и моряков в Ротонде».

Завтрак подавали в 13 часов. Иногда к нему приглашались гости, время от времени император констатировал: «Завтракали одни». В своем дневнике он ежедневно пунктуально перечислял всех сотрапезников. Как правило, в повседневном завтраке принимали участие дежурный флигель-адъютант, кто-либо из фрейлин и один – редко два гостя (24 октября 1906 г.): «Завтракали: А. А. Танеева и Арсеньев (деж.)». Довольно часто императрица не выходила к завтраку – либо по причине болезни, либо потому что не хотела видеть гостей. Из детей за столом находились только старшие дочери, но иногда вся семья собиралась вместе.

Попутно следует сказать о генералах и флигель-адъютантах Свиты его императорского величества, которые согласно званию находились рядом с рабочими кабинетами императоров. Инструкция для дежурных генералов и флигель-адъютантов при его императорском величестве была официально принята еще в 1834 г. Их служба при дворе шла по суточному графику. Дежурство продолжалось 24 часа. По инструкции 1834 г. они присутствовали при ежедневном разводе дворцового караула, принимая от караула пароль32 и сообщая его императору. Дежурные флигель-адъютанты обеспечивали связь царя с народом, собирая прошения у лиц, присутствовавших у дворца при разводе караула. Это делалось для того, чтобы «государь император не был останавливаем просителями». Прошения, не вскрывая, запечатывали в конверт с надписью «Его императорскому величеству. Всеподданнейшие прошения» и передавали царскому камердинеру. Помимо прочих обязанностей флигель-адъютанты должны были немедленно доводить устные распоряжения государя до командующего императорской главной квартирой33.

Завтрак для Николая II подчас становился продолжением трудовой деятельности, поскольку в знак особого расположения кто-либо из утренних докладчиков мог быть приглашен к столу. Например, 10 января 1906 г. на завтраке присутствовал командир лейб-гвардии Семеновского полка Г. А. Мин, «произведенный в генерал-майоры с зачислением в свиту. Он рассказывал много про Москву и о подавлении мятежа; он показывал нам образцы взятых полком револьверов и ружья».

По окончании завтрака, по свидетельству мемуаристки, «у их величеств собирался небольшой кружок близких знакомых – примерно до четверти третьего»34. После переезда в Александровский дворец Николай II это время стал посвящать прогулке. Царь гулял один или с детьми и очень ценил эти прогулки, только чрезвычайные обстоятельства могли заставить его их пропустить.

Это было время общения с близкими, с детьми. Надо заметить, что во время прогулок Николай II стремился максимально загрузить себя физически, проходя в хорошем темпе значительное расстояние или катаясь на лыжах («скатывались с… дочками на лыжах с горы»; «сделали круг по парку и затем скатывались с Парнаса на лыжах»; «хорошо покатался с дочерьми на лыжах»), с горки («дети съезжали с горы на лопатах»; «покатался с дочками с горы»), на байдарке или велосипеде. Зимой Николай II во время прогулки расчищал дорожки парка от снега («гулял и работал над остатками снега в теневой части сада»), а весной колол ломом лед на прудах. Только прогулки верхом император совершал довольно редко.

С 16 до 17 часов возобновлялась работа. Это мог быть доклад министра или прием какого-либо сановника: «В 4 ч. принял Лангофа»; «До чая принял доклад Григоровича»; «В 4 ч. принял четырех губернаторов».

Флаг-капитан Николая II генерал-адъютант К. Д. Нилов

В 17 часов следовал чай. Эта английская традиция прижилась еще при Александре III и окончательно вошла в быт императорских дворцов при Николае II. Дело в том что императрица Александра Федоровна, подолгу жившая у бабушки-королевы Виктории в Англии, считала чай в это время обязательным. Как правило, чаепитие продолжалось не более получаса и было делом сугубо семейным. «Пил чай вдвоем с Аликс; Алексей как всегда присутствовал».

После чаепития Николай II вновь работал с 17.30 и до обеда, который подавали к 20 часам. В эти два с половиной часа мог быть принят кто-либо из министров: «После чая – Щегловитова», но в основном царь работал с документами. По дневниковой терминологии эта работа обозначалась словами «читал» или «занимался»: «После чая спокойно занимался до 8 ч.»; «До обеда окончил все бумаги»; «Читал и кончил всё»; «Прочел всё»; «От 6 до 8 ч. читал, было много бумаг»; «Читал много после чая».

В 20.00 начинался обед, который продолжался около часа. При Николае II обед, который, по сути, был ужином, сместился именно на это время. На обеде, как правило, присутствовали только взрослые. Лишь накануне Первой мировой войны старших дочерей стали приглашать за стол. Сотрапезники регулярно менялись. В 1904 г. с царской семьей часто обедала Лили Ден. В январе 1905 г. в числе обедавших впервые упоминается флаг-капитан К. Нилов, а в сентябре того же года – А. А. Танеева. Периодически за столом собиралось довольно большое общество. Но всегда это были люди, к которым императорская семья была расположена лично. Так, в сентябре 1905 г. наряду с Танеевой на обеде присутствовали четыре офицера с императорской яхты «Полярная звезда».

После обеда время могло распределяться по-разному, все зависело от степени занятости императора. Дети, во всяком случае, уходили к себе на второй этаж, на детскую половину Александровского дворца. Если Николай II оставался с гостями, то можно было всем вместе посмотреть «огромную коллекцию фотографий Гана из поездки в шхеры». Часто играли в «дутье», бильярд, домино. Примечательно, что, как при Александре II и Александре III, политические темы из разговоров были совершенно исключены. Это считалось некорректным, и, кроме того, все хорошо понимали, что императору хватает политики в рабочие часы. Великий князь Александр Михайлович свидетельствовал: «Все темы о политике были исключены… В царской семье существовало молчаливое соглашение насчет того, что царственные заботы царя не должны были нарушать мирного течения его домашнего быта. Самодержец нуждался в покое»35. Этого же правила придерживалась и Александра Федоровна. Ее фрейлина писала: «Она никогда не говорила о политике со своими придворными – на эту тему было наложено табу»36.

Если царственная пара обедала вдвоем, то часто после этого Николай II читал вслух жене любимые книги. Собственно, Александра Федоровна и получила представление о русской классической литературе во время этих вечерних семейных чтений. Обычно царь просто фиксировал: «После обеда читал вслух»; «После обеда начал читать вслух «Кн. Скопин-Шуйский»; «Вечером немного вслух». А. А. Вырубова упоминала: «Государь читал необычайно хорошо, внятно, не торопясь, и это очень любил». Она перечисляла Л. Н. Толстого, И. С. Тургенева и А. П. Чехова. Самым любимым писателем императора был Н. В. Гоголь. В последние годы он часто читал А. Т. Аверченко и Н. А. Тэффи37.

Иногда вечером императорская чета выбиралась в гости. Как правило, они выезжали в дом А. А. Танеевой, которая жила в нескольких минутах езды от Александровского дворца. Для Николая II и его супруги это была редкая возможность провести вечер в неофициальной обстановке: «После обеда поехали к Ане. У нее были Дены и офицеры с яхты. Видели небольшое забавное представление чревовещателя. Затем поиграли в общую игру и закусили; дома в 12И».

Периодически все же дела накапливались, и царь не успевал прочесть все бумаги до обеда, тогда он уходил в кабинет и работал еще 2–3 часа: «Занимался почти до 11 ч.»; «Читал долго после обеда». Это чувство долга и трудолюбие Николая II отмечало и ближайшее окружение: «Исключительное самообладание давало царю силы проводить целые часы за неустанным чтением представляемых ему докладов и подробных записок. В этом тягостном и неинтересном для него занятии он полагал главное исполнение своего долга и не отступал от него. «Я никогда не позволю себе идти спать, – говорил он, – пока совсем не расчищу моего письменного стола»38.

После того как царь заканчивал работу с бумагами, он возвращался на половину императрицы, и день завершался в 23.00–24.00 вечерним чаем.

Так проходил обычный рабочий день императора. Конечно, приведенное расписание не было статичным. Наряду с докладами проходили необходимые представительские мероприятия и инспекционные поездки, и в этих случаях график корректировался. К тому же с возрастом, временем года и политической ситуацией в стране характер дел и развлечений менялся. Однако, обобщая, можно сказать, что средний рабочий день Николая II складывался из четырех утренних рабочих часов, часа – полутора после завтрака, двух часов после чая и периодически часа – двух после обеда. В результате набиралось не менее восьми – девяти рабочих часов ежедневно.

Воскресные дни Николая II проходили примерно в том же ключе. Как правило, он работал, правда, не столь напряженно, как в рабочие дни. Тем не менее позволить себе удовольствие провести целый день с супругой и детьми он не мог. Четыре произвольно выбранных из разных времен года воскресенья императора наглядно иллюстрируют это утверждение.

Зимнее воскресенье (17 февраля 1913 г.) вместило в себя следующие мероприятия. 11.00 – церковный парад в манеже 1-го Кадетского корпуса; 12.00 – возвращение в Царское Село, завтрак и снова поездка в Большой Екатерининский дворец к обеду у кадетов. В 14.00 – присутствие в Александровском дворце, куда в походную церковь крестным ходом была принесена икона Почаевской Божией Матери. С 15.00 до 16.30 – большая прогулка. После чая – просмотр кинематографа вместе с сыном и его товарищами. Потом час работы: «Читал до 8 ч.». День завершился благотворительным спектаклем в Царскосельской ратуше, на котором царь присутствовал со старшими дочерями.

Николай II и Александра Федоровна на «Штандарте»

Весеннее воскресенье (21 апреля 1913 г.) также было вполне насыщенно. В 10.30 – обедня в Федоровском соборе, после обеда царь посадил два дерева напротив церкви. Далее – завтрак, после которого во время прогулки, несмотря на то что «холод был собачий», покатался в лодке с сыном. Потом пил чай с женой («дочери уехали в Петербург к тете Оле»). Вторая половина дня прошла в работе: «Занимался до обеда. Вечером читал». Следовательно, в этот день только работе с документами самодержец посвятил 3–4 часа.

То, что можно назвать отпуском, Николай II позволял себе лишь летом, когда с семьей отправлялся на «Штандарте» в финляндские шхеры или на поезде в Ливадию. Обычное летнее воскресенье (23 июня 1913 г.) выглядело так. Полтора часа утренней работы с документами, затем в 10.30 – обедня, далее завтрак «со всеми командирами». Дело в том что «Штандарт» сопровождала целая флотилия судов – от миноносцев охраны до судов обеспечения, и царь считал необходимым собирать командиров на завтрак в кают-компании «Штандарта». После завтрака (14.15) – игра в теннис на берегу. В 18.30 Николай II с дочерями и свитой отправился на острова на вечерний пикник «на плоской скале». Развлекали компанию матросы, которые «сыграли две пьесы очень живо, потом начались танцы с местными жителями под музыку». Около девяти часов вечера «сели ужинать, после чего пели и плясали песенники… Бал продолжался до 12 ч. Вернулись на яхту в 12? ч.». В это воскресенье царь работал только полтора часа.

Николай II и цесаревич Алексей катаются на лодке

Ближайшее окружение хорошо представляло стандартный уровень интенсивности работы императора. И если он снижал темп, это немедленно фиксировалось всеми, причем без всякого одобрения. В сентябре 1906 г. А. Богданович, со слов руководителя канцелярии Министерства императорского двора А. А. Мосолова, отметила, что царь, проведший в шхерах три недели, хорошо отдохнул, поскольку «делами совсем не занимался»39.

В рядовое осеннее воскресенье (13 октября 1913 г.), когда семья еще жила в Ливадии, царь «утром погулял у моря», на обедню приехало «много народа». По окончании завтрака он совершил большую прогулку и вернулся домой ровно к чаю. После чая началась работа. Он принял «кн. Щербатова по делам коннозаводства и читал» до обеда. Обедали супруги вдвоем, также вдвоем они провели и вечер.

Таким образом, можно констатировать, что воскресные дни императора отличались от рабочих только тем, что не было утренних докладов. Однако доклады в воскресенье могли заменяться представительскими мероприятиями. Середина дня посвящалась прогулкам и семье. Однако после чая Николай II, как правило, час или два работал с документами.

Когда царская семья находилась в пригородных резиденциях, а тем более вдалеке от Петербурга – в Ливадии или Спале, распорядок дня несколько менялся. Например, в бархатный сезон 1897 г. в Ливадии все члены императорской семьи утренний кофе пили у себя. Только в 12 часов все собирались к высочайшему завтраку в большой ливадийской столовой. В 15.00 семья и свита собирались вместе опять, чтобы идти на прогулку. В 17.00 пили чай. В 20.00 семья и свита обедали, после чего гости «оставались у их величеств до 11–12 часов»40.

Когда в августе 1914 г. Россия вступила в Мировую войну, распорядок царя, естественно, изменился. Среди докладчиков и представлявшихся увеличилась доля военных. Император начал активно посещать лазареты. В сентябре 1914 г. состоялась его первая поездка на фронт.

Когда в августе 1915 г. Николай II принял на себя обязанности Верховного главнокомандующего и переехал в Ставку, там у него сформировался свой рабочий график. Буквально через несколько дней после вступления в должность Николай II в 10 часов утра принимал в штабе «продолжительный доклад», длившийся до самого завтрака. После завтрака он нашел время для полуторачасовой прогулки. Как это ни парадоксально, в Ставке царь был даже свободнее по времени, чем в Александровском дворце. Его участие в военных делах ограничивалось докладами начальника штаба генерала Алексеева. Как вспоминал один из очевидцев: «Собственно говоря, этим часовым докладом и ограничивалась работа государя как Верховного главнокомандующего. Об участии его в черновой работе, конечно, не могло быть и речи»41. Кроме утреннего доклада были обязательные приемы приезжавших в Ставку сановников и чтение деловых бумаг с 15.00 и до обеда (в 20.00).

Но и в Ставке день на день не приходился. Иные дни, с точки зрения царя, бывали весьма загруженными. Например, такая ситуация сложилась 6 сентября 1915 г. В 10.00 была обедня, затем доклад, столь продолжительный, что Николай II даже опоздал к завтраку, на котором присутствовало 40 человек гостей. С 14.00 и до 15.30 царь принимал князя Щербатова, и на прогулку у него осталось всего 30 минут. В 17.00 был чай, после которого царь принимал великого князя Георгия Михайловича. С 18.00 вновь последовал полуторачасовой доклад Поливанова, и после обеда в 20.00 – еще один доклад. Затем царь работал с документами до 22.30. В результате император справедливо констатировал, что «день вышел занятой».

Данный текст является ознакомительным фрагментом.
Читать книгу целиком
Поделитесь на страничке

Следующая глава >

Распорядок дня

«Весь внешний и духовный уклад домашней жизни царской семьи представлял собой типичный образец чистой, патриархальной жизни простой русской религиозной семьи, — вспоминал М. К Дитерихс. — Вставая утром от сна или ложась вечером, каждый из членов семьи совершал свою молитву, после чего утром, собравшись по возможности вместе, мать или отец громко прочитывали прочим членам положенные на данный день Евангелие и Послания. Равным образом, садясь за стол или вставая из-за стола после еды, каждый совершал положенную молитву и только тогда принимался за пищу или шел к себе. Никогда не садились за стол, если отец чем-нибудь задерживался: ждали его».

В этом семействе чередование различных занятий также было регламентировано, и соблюдался режим достаточно строго. Но не настолько строго, чтобы стать для детей невыносимым. Распорядок дня не тяготил царевен и царевича.

Когда императорская семья пребывала в Царском Селе, ее жизнь носила более семейный характер, чем в других местах, приемы были ограничены из-за плохого самочувствия императрицы. Свита во дворце не жила, поэтому за столом семья собиралась без посторонних и совершенно запросто. Дети, подрастая, обедали вместе с родителями. Пьер Жильяр оставил описание зимы 1913/14 года, проводимой семьей в Царском Селе. Уроки с наследником начинались в 9 часов с перерывом между 11 часами и полуднем. В этот перерыв совершалась прогулка в карете, санях или автомобиле, затем занятия возобновлялись до завтрака, до часу дня. После завтрака учитель и ученик всегда проводили два часа на воздухе. Великие княжны и государь, когда бывал свободен, присоединялись к ним, и Алексей Николаевич веселился с сестрами, спускаясь с ледяной горы, которая была устроена на берегу небольшого искусственного озера. В 4 часа дня уроки возобновлялись до обеда, который подавался в 7 часов для Алексея Николаевича и в 8 для остальных членов семьи. День заканчивали чтением вслух какой-нибудь книги.

Праздность была абсолютно чужда семье последнего императора. Даже после ареста, совершившегося в Царском Селе, Николай Александрович с семейством всегда были при деле. По словам М. К Дитерихса, «вставали в 8 часов утра; молитва, утренний чай всех вместе… Гулять разрешалось им два раза в день: от 11 до 12 часов утра и от 2 с половиной до 5 часов дня. В свободное от учебных занятий время государыня и дочери шили что-нибудь, вышивали или вязали, но никогда не оставались без какого-либо дела. Государь в это время читал у себя в кабинете и приводил в порядок свои бумаги. Вечером, после чая, отец приходил в комнату дочерей; ему ставили кресло, столик, и он читал вслух произведения русских классиков, а жена и дочери, слушая, рукодельничали или рисовали. Государь с детства был приучен к физической работе и приучал к ней и своих детей. Час утренней прогулки император обыкновенно употреблял на моцион хождения, причем его сопровождал большей частью Долгоруков; они беседовали на современные переживавшиеся Россией темы. Иногда вместо Долгорукова его сопровождала какая-нибудь из дочерей, когда они поправились от своей болезни. Во время дневных прогулок все члены семьи, за исключением императрицы, занимались физической работой: очищали дорожки парка от снега, или кололи лед для погреба, или обрубали сухие ветви и срубали старые деревья, заготавливая дрова для будущей зимы. С наступлением теплой погоды вся семья занялась устройством обширного огорода, и в этой работе с ней вместе принимали участие некоторые офицеры и солдаты охраны, уже привыкшие к царской семье и стремившиеся выказывать ей свое внимание и доброжелательство».

Об этом же пишет и Жильяр, рассказывая о заключении царской семьи в Тобольске: «Император страдал от недостатка физического труда. Полковник Кобылинский, которому он на это жаловался, приказал привезти березовые стволы, купил пилы и топоры, и мы могли теперь заготовлять дрова, в которых так нуждались на кухне, а также в доме для топки наших печей. Эта работа на открытом воздухе являлась для нас большим развлечением за время нашего пребывания в Тобольске. Великие княжны в особенности горячо пристрастились к этому новому спорту».

Здесь нужно отметить, что такими занятиями, как, например, прополка сорняков в огороде, великие княжны не гнушались и до ареста. Старшие же дочери в последние годы царствования их отца, во время Первой мировой войны, были загружены до предела. Императрица всегда прилагала все усилия к тому, чтобы оказать реальную пользу ближним, и привлекала детей к делу благотворительности. Об этом следует, рассказать подробнее.

Благотворительность

В комментариях к дневниковым записям и переписке императрицы Александры Феодоровны мы читаем, что она в течение первых лет замужества, рожая с перерывами в два года детей и сама их нянча, в то же время курировала крупные благотворительные акции семьи: мастерские, школы, больницы, план реформирования тюрем. Собственное состояние императрицы было небольшим, и для проведения своих благотворительных акций ей приходилось урезать личные расходы. Во время голода 1898 года она дала на борьбу с ним из личных средств 50 тысяч рублей — восьмую часть годового дохода семьи. Это сверх и помимо обычных благотворительных дел.

Бесчисленное количество раз, сама часто недомогая, императрица ездила из Царского Села в Санкт-Петербург навещать больных. Будучи сама доброй матерью, она особенно сочувствовала горестям других матерей. Люди, которых она хорошо знала, и те, которые едва знали ее, все были уверены, что найдут со стороны Александры Феодоровны теплое сочувствие своим бедам.

С особой теплотой вспоминают об Александре Феодоровне ее близкие подруги Анна Танеева и Юлия Ден. Они были именно подругами царицы, а не придворными дамами, близко соприкасались с семьей императора и оставили о ней бесценные записи. Танеева много помогала императрице в благотворительных начинаниях, к которым постоянно привлекались и царские дети. Рассказ Анны Танеевой очень интересен. «Воспитанной в Англии и Германии императрице, — писала она, — не нравилась пустая атмосфера петербургского света, и она все надеялась привить вкус к труду. С этой целью она основала Общество рукоделия, члены которого — дамы и барышни обязаны были сработать не менее трех вещей в год для бедных. Сначала все принялись за работу, но вскоре, как и ко всему, наши дамы охладели, и никто не мог сработать даже трех вещей в год. Идея не привилась. Невзирая на это государыня продолжала открывать по всей России дома трудолюбия для безработных, учредила дома призрения для падших девушек, страстно принимая к сердцу все это дело…

Описывая жизнь в Крыму, я должна сказать, какое горячее участие принимала государыня в судьбе туберкулезных, приехавших лечиться в Крым, Санатории в Крыму были старого типа. Осмотрев их все в Ялте, государыня решила сейчас же построить на свои личные средства в их имениях санатории со всеми усовершенствованиями, что и было сделано. Часами я разъезжала по приказаниям государыни по больницам, расспрашивая больных от имени государыни о всех их нуждах. Сколько я возила денег от ее величества на уплату лечения неимущим! Если я находила какой-нибудь вопиющий случай одиноко умирающего больного, императрица сейчас же заказывала автомобиль и отправлялась со мной, лично «привозя деньги, цветы, фрукты, а главное, обаяние, которое она всегда умела внушить в таких случаях, внося с собой в комнату умирающего столько ласки и бодрости. Сколько я видела слез благодарности! Но никто об этом не знал: государыня запрещала мне говорить об этом. Императрица соорганизовала четыре больших базара в пользу туберкулезных в 1911 — 1914 годах; они принесли массу денег. Она сама работала, рисовала и вышивала для базара и, несмотря на свое некрепкое здоровье, весь день стояла у киоска, окруженная огромной толпой народа. Полиции было приказано пропускать всех, и люди давили друг друга, чтобы получить что-нибудь из рук государыни или дотронуться до ее платья; она не уставала продавать вещи, которые буквально вырывали из ее рук Маленький Алексей Николаевич стоял возле нее на прилавке, протягивая ручки с вещами восторженной толпе. В день «белого цветка» императрица отправлялась в Ялту в шарабанчике с корзинами белых цветов; дети сопровождали ее пешком. Восторгу населения не было предела. Народ, в то время не тронутый революционной пропагандой, обожал их величества, и это никогда нельзя забыть…

Государыня любила посещать больных — она была врожденной сестрой милосердия; она вносила с собой к больным бодрость и нравственную поддержку. Раненые солдаты и офицеры часто просили ее быть около них во время тяжелых перевязок и операций, говоря, что «не так страшно», когда государыня рядом. Как она ходила за своей больной фрейлиной княжной Орбельяни! Она до последней минуты жизни княжны оставалась при ней и сама закрыла ей глаза. Желая привить знание и умение надлежащего ухода за младенцами, императрица на личные средства основала в Царском Селе школу нянь. Во главе этого учреждения стоял детский врач доктор Раухфус. При школе находился приют для сирот на пятьдесят кроватей. Также она основала на свои средства Инвалидный дом для двухсот солдат — инвалидов Русско-японской войны. Инвалиды обучались здесь всякому ремеслу, для каковой цели при доме имелись огромные мастерские, Около Инвалидного дома, построенного в царскосельском парке, императрица устроила целую колонию из маленьких домиков в одну комнату с кухней и с огородиками для семейных инвалидов. Начальником Инвалидного дома императрица назначила графа Шуленбурга, полковника Уланского Ее Величества полка.

Кроме упомянутых мной учреждений, государыня основала в Петербурге школу народного искусства, куда приезжали девушки со всей России обучаться кустарному делу. Возвращаясь в свои села, они становились местными инструкторшами. Девушки эти работали в школе с огромным увлечением. Императрица особенно интересовалась кустарным искусством; целыми часами она с начальницей школы выбирала образцы, рисунки, координировала цвета и так далее. Одна из этих девушек преподавала моим безногим инвалидам плетение ковров. Школа была поставлена великолепно и имела огромную будущность…

Все, кто страдал, были близки ее сердцу, и она всю себя отдавала, чтобы в минуту скорби утешить человека.

Я видела русскую императрицу в операционной госпиталя державшей склянки с эфиром, подающей простерилизованные инструменты, помогающей при самых трудных операциях, принимающей от хирургов ампутированные конечности, убирающей пропитанные кровью и даже кишащие паразитами бинты, выносящей все эти запахи, зрелище и агонию в самом ужасном на земле месте — в военном госпитале во время войны. Она делала свою работу с тихим смирением и неутомимостью человека, которому Бог предназначил это служение. Татьяна была почти такой же верной, как и ее мать, и жаловалась только, что из-за молодости ее освобождают от самой трудной работы. Императрицу ни от чего не освобождали, и она сама этого не желала».

К рассказу преданной подруги императрицы практически нечего добавить. Из этого рассказа, а также из множества других воспоминаний совершенно очевидно, что дети разделяли бескорыстные материнские труды, направленные на помощь людям. Так было и в мирное время, но особенно в тяжкие дни Русско-японской и Первой мировой войн. Залы Зимнего Дворца ее величество обратила в мастерские, собрала сотни знатных дам и девиц, организовала рабочую общину. Сама неутомимо работала, и все дочери брали с матери пример, усердно шили и вязали, не исключая и великую княжну Ольгу Николаевну, не любившую рукодельничать. Только одно Харбинское депо получило от Зимнего Дворца до двенадцати миллионов разных вещей.

«Августейшая семья не ограничивалась денежной помощью, но жертвовала и своими личными трудами, — свидетельствует инок Серафим (Кузнецов) в книге «Православный царь-мученик». — Сколько руками царицы и дочерей было вышито церковных воздухов, покровов и других вещей, рассылаемых военным, монастырским и бедным церквам. Мне лично приходилось видеть эти царские подарки и иметь даже у себя в далекой пустынной обители». Александра Феодоровна сама писала государю во время Первой мировой войны: «Выставка-базар действуют очень хорошо. Наши вещи раскупаются прежде, чем они появятся; каждой из нас удается ежедневно изготовить подушку и покрышку».

До петровских времен занятие рукоделием как раз и было главным делом цариц и царевен, но работа супруги и дочерей императора в качестве медицинских сестер оказалась начинанием неслыханным, вызвавшим изумление и нарекания в светском обществе. Было совершенно непонятно, зачем императрице это нужно. Ее обвиняли в лицемерии, не представляя, что лихорадочная деятельность в госпитале, по воспоминаниям очевидцев, не прекращалась с раннего утра до поздней ночи. Вставали государыня и ее старшие дочери рано, ложились иногда в два часа ночи. Когда прибывали санитарные поезда, императрица и великие княжны делали перевязки, ни на минуту не присаживаясь с 9 часов иногда до 3 часов дня. Во время тяжелых операций раненые умоляли государыню быть рядом, умирающие просили ее посидеть возле кровати, подержать им руку или голову, и она невзирая на усталость успокаивала их целыми часами.

Кроме работы в Царском Селе, Александра Феодоровна иногда с государем, а иногда одна с двумя старшими дочерьми посещала учреждения Красного Креста в западных и центральных городах России. Великим княжнам часто приходилось сопровождать государыню в поездках по России, они посещали военные госпитали, ездили в Ставку. «Великие княжны очень любили эти поездки в Могилев, — писал П. Жильяр, — всегда слишком короткие, как им казалось: это вносило небольшую перемену в их однообразную и суровую жизнь. Они пользовались там большей свободой, чем в Царском Селе.

Станция в Могилеве была очень далеко от города и стояла почти в поле. Великие княжны пользовались своими досугами, чтобы посещать окрестных крестьян и семьи железнодорожных служащих. Их простая и безыскусственная доброта побеждала все сердца, и, так как они очень любили детей, их всегда можно было видеть окруженными толпой ребятишек, которых они собирали по дороге и закармливали конфетами».

Но обыкновенно, по словам Т. Мельник-Боткиной, «во время войны и без того скромная жизнь царской семьи проходила одинаково изо дня в день за работой». Как же непохож был уклад жизни этой удивительной семьи на то, что можно было увидеть в семьях современной им знати и тех, кто за этой знатью тянулся! Мудрено ли, что так светское общество ненавидело святое семейство, жизнь которого была им немым укором и примером, следовать которому не хотели.

Образование

Поскольку время императора Николая было всецело отдано государственным делам, образованием детей заведовала Александра Феодоровна. Пьер Жильяр, вспоминая первые свои уроки с Ольгой и Татьяной, которым было тогда соответственно десять и восемь лет, так описывал отношение императрицы к учебным занятиям дочерей: «Императрица не упускает ни одного моего слова; у меня совершенно ясное чувство, что это не урок, который я даю, а экзамен, которому я подвергаюсь… В течение следующих недель императрица регулярно присутствовала на уроках детей… Ей часто приходилось, когда ее дочери оставляли нас, обсуждать со мной приемы и методы преподавания живых языков, и я всегда поражался здравым смыслом и проницательностью ее суждений». Жильяр явно был удивлен таким отношением государыни и «сохранил совершенно отчетливое воспоминание о крайнем интересе, с каким императрица относилась к воспитанию и обучению своих детей, всецело преданная своему долгу». Он рассказывает о том, что Александра Феодоровна хотела внушить дочерям внимательность к наставникам, «требуя от них порядка, который составляет первое условие вежливости… Пока она присутствовала на моих уроках, я всегда при входе находил книги и тетради старательно расположенными на столе перед местом каждой из моих учениц. Меня никогда не заставляли ждать ни одной минуты».

Не один Жильяр свидетельствует о таком внимании государыни к учебным занятиям детей. Софи Бухсгевден также пишет: «Ей нравилось присутствовать на уроках, обсуждать с учителями направление и содержание занятий». Да и сама Александра Феодоровна рассказывала императору в письме: «Дети начали свои зимние уроки. Мария и Анастасия недовольны, но Беби все равно. Он готов еще больше учиться, так что я сказала, чтобы уроки продолжались вместо сорока пятьдесят минут, так как теперь, слава Богу, он гораздо крепче».

Некоторые противники канонизации царской семьи возмущались, как могли православные родители, имеющие возможность выбирать наставников для своих детей, назначить учителями к ним иностранцев, инославных. Вновь обратившись к воспоминаниям A. А. Танеевой, посмотрим, ошиблась ли в этом августейшая чета:
«Старшим учителем, который заведовал их образованием, был некий П. В. Петров. Он назначал к ним других наставников. Кроме него, из иностранцев были Mr. Gibbs, англичанин, и Mr. Gilliard. Первой их учительницей была госпожа Шнейдер, бывшая раньше учительницей великой княжны Елизаветы Феодоровны. Она же потом обучала русскому языку молодую государыню и так и осталась при дворе. У Трины — так ее называла государыня — был не всегда приятный характер, но она была предана царской семье и последовала за ней в Сибирь. Из всех учителей дети их величеств больше всего любили Gilliard’a (Пьера Жильяра. — М.К.), который сначала учил великих княжон французскому языку, а после стал гувернером Алексея Николаевича; он жил во дворце и пользовался полным доверием их величеств. Mr. Gibbs’a тоже очень любили; оба последовали в Сибирь и оставались с царской семьей, пока большевики их не разлучили».

Даже после отречения государя от престола и ареста всей семьи, не зная, что ожидает всех их в будущем, августейшие родители решили, что дети не должны прерывать учебу. «По мере выздоровления их высочества принялись за уроки, но так как учителей к ним не допускали, за исключением тоже арестованного Жильяра, то эти обязанности ее величество разделила между всеми. Она лично преподавала всем детям Закон Божий, его величество — Алексею Николаевичу географию и историю, великая княжна Ольга Николаевна — своим младшим сестрам и брату английский язык, Екатерина Адольфовна — арифметику и русскую грамматику, графиня Генне — историю, доктору Деревенько было поручено преподавание Алексею Николаевичу естествознания, а мой отец занимался с ним русским чтением. Они оба увлекались лирикой Лермонтова, которого Алексей Николаевич учил наизусть; кроме того, он писал переложения и сочинения по картинам, и мой отец наслаждался этими занятиями» (Т. С. Мельник-Боткина).

Развлечения

То, что царские дети никогда не сидели без дела, вовсе не значит, что они вообще не отдыхали. Детские игры государыня тоже считала делом, причем делом весьма важным: «Просто преступление — подавлять детскую радость и заставлять детей быть мрачными и важными… Их детство нужно по мере возможности наполнить радостью, светом, веселыми играми. Родителям не следует стыдиться того, что они играют и шалят вместе с детьми. Может, именно тогда они ближе к Богу, чем когда выполняют самую важную, по их мнению, работу».

Родителей, которые захотят послушаться мудрого совета императрицы Александры Феодоровны, эти слова могут предостеречь сразу от двух ошибок. Первая: у взрослых есть склонность резко ограничивать ребячьи забавы, при этом часто забывают, что дети есть дети и нельзя постоянно приносить их игру в жертву занятиям, пусть даже самым важным. Вторая ошибка: пустить ребенка на самотек, не интересуясь его занятиями в часы досуга, как, например, делают многие мамы, разрешая детям часами напролет играть в компьютерные игры. Организовать детскую игру ненавязчиво и мудро — большой талант. К счастью для себя, царские дети не знали компьютеров и у них были мудрые, любящие родители, всегда готовые разделить их забавы, а потому и отдых великих княжон и наследника всегда был веселым и здоровым.

Если бы сейчас родители сами играли с детьми или хотя бы просто вдумывались, во что играют и как развлекаются их чада, можно было бы избежать многих бед. Это не преувеличение. Что такое для ребенка игра? Акт творчества, познания, первые уроки жизни. Нормальная детская игра развивает ребенка, учит его принимать решения, быть самостоятельным. Правда, это не значит, что детские игры надо строго регламентировать. Иначе родители, испугавшись впасть в две первые ошибки, совершат третью — станут постоянно вмешиваться в игру ребенка «со своей взрослой колокольни», желая сделать ее правильной и «развивающей».

О том, что ее величество не из-за «педагогических принципов», но от сердца испытывала потребность разделять досуг детей, говорит выдержка из ее письма к старшей дочери: «И то, что любящая вас старушка мама всегда болеет, также омрачает вам жизнь, бедные дети. Мне очень жаль, что я не могу больше времени проводить с вами и читать, и шуметь, и играть вместе, но мы должны все вытерпеть». Совершенно искренний вздох!

Царь Николай, как уже было упомянуто, тоже очень любил проводить время с детьми, играя и развлекаясь с ними. «Во время дневных прогулок государь, любивший много ходить, обыкновенно обходил парк с одной из дочерей, но ему случалось также присоединяться к нам, и с его помощью мы однажды построили огромную снеговую башню, которая приняла вид внушительной крепости и занимала нас в продолжение нескольких недель» (П. Жильяр). Благодаря Николаю Александровичу его дети полюбили физические упражнения. Сам государь, по рассказу Юлии Ден, любил бывать на свежем воздухе, он был отменным стрелком, превосходным спортсменом. У него были чрезвычайно сильные руки. Излюбленным его развлечением являлась гребля. Он любил байдарку и каноэ. Когда императорская семья отдыхала в финских шхерах, государь проводил на воде целые часы.

Внешних развлечений, вроде выездов, балов, царские дети практически не знали. Они сами придумывали себе занятия, кроме игр на воздухе, прогулок и физических упражнений, — например, организовывали домашние театральные постановки. Эти маленькие пьесы всегда становились радостным событием, давали и детям и родителям душевное отдохновение даже в трагические дни их заключения. Великие княжны очень любили решать головоломки. А царевич Алексей, как любой мальчишка, собирал в карман всякие мелочи — гвозди, веревки, и так далее — самые интересные игрушки.

Большой радостью были для царских детей летние поездки в шхеры или в Крым. Во время этих небольших путешествий матросы учили детей плавать. «Но и кроме купания, в этих поездках было много радостного: катание на шлюпках, поездки на берег, на острова, где можно было возиться, собирать грибы. А сколько интересного на яхтах и судах, их сопровождавших! Гребные и парусные гонки шлюпок, фейерверк на островах, спуск флага с церемонией» (П. Савченко).

Вся семья любила животных. Кроме собак и кота, у них был осел Ванька, с которым очень любил играть цесаревич. «Ванька был бесподобное, умное и забавное животное, — вспоминает П. Жильяр. — Когда Алексею Николаевичу захотели подарить осла, долго, но безрезультатно обращались ко всем барышникам в Петербурге; тогда цирк Чинизелли согласился уступить старого осла, который по дряхлости уже не годился для представлений. И вот таким образом «Ванька» появился при дворе, вполне оценив, по-видимому, дворцовую конюшню. Он очень забавлял нас, так как знал много самых невероятных фокусов. Он с большой ловкостью выворачивал карманы в надежде найти в них сладости. Он находил особую прелесть в старых резиновых мячиках, которые небрежно жевал, закрыв один глаз, как старый янки».

Так проводили досуг четыре дочери и сын императора Николая II. Их игры и развлечения, способствуя жизнерадостности, нисколько не нарушали детской непосредственности, укрепляли дружбу детей с родителями. Эта тесная дружба способствовала единению семьи не только в радости, но и в горе, когда в заточении святое семейство явило даже враждебно относящимся к ним людям удивительный пример любви и сплочения перед лицом смертельной опасности.

«Голова — предмет темный»

Федор Иоаннович не имел сыновей, хотя и был женат трижды. Иван Грозный обвинял в бесплодии жен своего отпрыска. Царь не мог допустить мысль о том, что его наследник не способен продолжить род. Хотя дети у Федора были — его дочь прожила всего 9 месяцев. Природа сделала свое, и слабая ветвь рода погибла. Во главе государства встал Борис Годунов — шурин, брат жены Федора. Сам Иван Грозный и его сын Дмитрий, который мог бы стать соперником Федору в борьбе за престол, отличались особой жестокостью, что также может быть свидетельством психических нарушений.

Иван Грозный и Петр I страдали ужасными мигренями. По свидетельствам очевидцев, головные боли Петра не давали ему спать, и его супруга Екатерина часами укачивала его, как ребенка, на своей груди. Помимо мигреней Петр I страдал также нервным тиком и спонтанными вспышками гнева, свойственными и его предку Ивану Грозному. Петра III, внука Петра I, тоже трудно назвать вменяемым человеком. Например, одно его желание спрятаться от взбунтовавшихся гвардейцев в игрушечной крепости ставит под сомнение умственные способности престолонаследника. Так что не исключено, что и ему передались по наследству не только трон, но и проблемы с психикой.

Почему гемофилия — царская болезнь

Эта болезнь всегда считалась признаком принадлежности своего носителя к царскому роду, а то и приравнивалась к привилегиям (весьма сомнительным, как и подагра) монарших особ. На самом деле это не так: от гемофилии не застрахованы и простые смертные, просто вряд ли кто-то будет вносить в исторические трактаты сведения о том, что от «жидкой крови» скончался какой-нибудь крестьянин.

Ну неинтересно это потомкам — разве что только медикам.

Жизнь человека, страдающего гемофилией — постоянная череда испытаний на выживание. То, что для здорового покажется обыденной мелочью (порезали палец, пока шинковали лук к обеду, упали с велосипеда и рассадили коленку об асфальт, удалили зуб, или кровь носом пошла от высокого давления), для гемофилика может обернуться неприятностями. Нет, при таком роде травм человек не умрет от кровотечения — это, наверное, самое распространенное заблуждение о последствиях гемофилии, но остановить кровь весьма сложно. Гораздо большей проблемой становятся внутренние кровотечения, которые могут возникать даже спонтанно, без какого-либо внешнего воздействия. Здесь уже приходится прибегать к специальным препаратам и потребуется срочное врачебное вмешательство.

Царская болезнь

Причиной болезни становится врожденный ген, носителями которого являются по большей части женщины. Девушка перенимает этот ген от своей матери, и затем передает сыну, который впоследствии будет болен гемофилией, либо дочери, которая так же станет носительницей этого гена.

Первые упоминания о «жидкой крови» встречаются еще в Талмуде. В незапамятные времена старый иудей внес туда правило, согласно которому мальчику не делали обрезание, если двое его старших братьев умерли из-за кровопотери, вызванной операцией. Жестоко, на мой взгляд, но иным способом в то время вряд ли можно было с точностью диагностировать эту болезнь. Ближе к XII веку медик из арабских стран отметил в своих врачебных дневниках, что столкнулся с целой семьей, в которой мужчины часто умирали от кровотечений, вызванных небольшими ранами. И только в XIX веке врач из Америки, Джон Отто, точно установил: постоянные кровотечения даже от мелких царапин — это болезнь, причем болезнь наследственная, поражающая в основном мужчин. Об участии женщин в «порочном круге» тогда еще ничего не было известно. Да и название было иное — Отто именовал ее «предрасположенностью к кровотечениям», а впоследствии ученые из Швейцарии дали ей привычное современному глазу имя: гемофилия.

Есть у нее и другие названия, такие, как «викторианская болезнь», или «царская болезнь». Они возникли не случайно: самой знаменитой носительницей рокового гена была королева Виктория.

Женщина, скорее всего, была первым носителем в своей семье, и ген развился именно в ее организме, так как в семьях родителей Виктории заболевание не было обнаружено. А вот после нее — очень много. Гемофилия распространялась еще и потому, что в царских семьях заключались браки между близкими родственниками: это тоже способствовало учащению проявления гена. У самой Виктории болел сын Леопольд, а дочери стали носительницами и передали гемофилическую эпидемию своим потомкам, которые, в свою очередь, разнесли ее почти по всем королевским семьям Европы. То, что Леопольд родился с этим недугом, служители Церкви тут же расценили как возмездие за тяжкий грех королевы-матери: она нарушила один из заветов — «в болезни рожать детей», и во время появления Леопольда на свет медики впервые использовали хлороформ в качестве анестетика. Однако если не учитывать недуг, то юноша обладал весьма пытливым умом и тянулся к новым знаниям. Он с легкостью окончил Оксфорд, и поступил на службу к матери, как личный секретарь королевы. Современники утверждали, что Леопольд часто помогал Виктории с ведением государственных дел, из чего можно сделать вывод, что образование было не для «галочки», а пошло впрок. Принц даже жениться успел, выбрав в супруги Елену — сестру королевы Нидерландов, успели молодожены и двоих детей родить (которые также страдали от рокового недуга). А дальше принц неудачно спотыкается, и умирает от кровоизлияния в мозг.

Несмотря на то, что люди научились на ранних сроках распознавать гемофилию, никто не знал, ни как ее лечить или предотвратить, ни даже как облегчить жизнь больным. Но старались, как могли, особенно те, у кого была возможность позаботиться о продолжительности жизни своих потомков. Так, в Испании двух больных наследников престола стремились уберечь от случайных ссадин и царапин весьма своеобразным способом: во время прогулки в парке и приема «кислородных коктейлей» мальчиков одевали в некое подобие скафандров на ватной основе, а каждая веточка парка была укутана толстым слоем войлока, чтобы дети не дай бог не поцарапались.

Романов и гемофилия

Когда я говорила о том, что болезнь расползлась по всем королевским семьям Европы, я ничуть не кривила душой. В то время гемофилию вполне можно было считать смертельно опасной болезнью (да и сейчас есть группы риска в зависимости от типа заболевания — А, В или С), и, благодаря потомкам Виктории, она пришла в Российскую империю. Единственный сын Николая II, Алексей, страдал от этой болезни. Александра Федоровна, будучи внучкой Виктории, унаследовала злосчастный ген и передала его сыну.

Царевичу не исполнилось еще и двух месяцев, когда у него случилось первое кровотечение, и с этого момента болезнь начала наступление. Каждая царапина, каждый ушиб приводили к тому, что придворные медики сбивались с ног в попытках «затворить» кровь. С утра мальчик часто жаловался матери, что не чувствует руку или ногу, а еще чаще его мучили сильные боли, вызываемые кровоизлиянием в суставы.

Можно даже сказать, что гемофилия оказала косвенное влияние на российскую политику того времени: кроме членов императорской семьи, в любое время суток к царевичу мог заглядывать только Григорий Распутин, которому каким-то непонятным образом удавалось останавливать кровотечения у царевича Алексея. Естественно, это привело к тому, что и Николай II, и его супруга безгранично доверяли сибиряку, и прислушивались к его словам касаемо той или иной области жизни.

Слухи о болезни

Конечно, монархи преувеличивали свою заботу о детях — бессмысленно было укутывать в войлок парковые насаждения, потому что от маленькой царапины детям не было бы никакого вреда. С другой стороны, сложно дать адекватную оценку такой заботе, ведь на кону стояла жизнь наследника престола, который к тому же являлся маленьким, беззащитным ребенком, так же, как и все прочие дети, любящим побегать и пошалить.

Любой обширный порез, любой сильный удар могут привести к фатальным последствиям. Именно поэтому больным гемофилией противопоказаны хирургические вмешательства: надрез скальпелем может стать роковым. Разумеется, есть и исключения: в случае крайней необходимости и при полном обеспечении нуждающегося препаратами, усиливающими свертываемость крови, операция может быть проведена.

Да, в основном это «мужская» болезнь, и страдают от нее представители сильного пола. Но в медицинских архивах хранятся 60 историй болезни, принадлежащих женщинам, которые мучились от кровотечений, а не были просто носителями гена. Да, гемофилия передается по наследству от матери к детям, но иногда (как в случае с королевой Викторией) этот ген мутирует самостоятельно, во взрослом здоровом организме. Таких случаев — около 30%. Причины ненаследственного заболевания точно выяснить не удалось: есть предположения, что в части случаев оно было спровоцировано приемом препаратов, назначаемых при онкологии, или при поздней беременности, протекающей с сильными осложнениями.

На сегодняшний день в мире живет 400 тысяч человек, больных гемофилией, 15 тысяч из них — в России. Мир пытается привлечь к ним внимание, и не оставаться равнодушными: с 17 апреля 1989 года на календаре появился Всемирный день гемофилии. Как и несколько веков назад, болезнь по-прежнему неизлечима, но у современных медиков гораздо больше шансов спасти жизнь человеку с «жидкой кровью», контролируя течение заболевания с помощью физиотерапии и помогая снизить длительность и частоту кровотечений инъекциями фактора свертывания крови. Эти вещества, обеспечивающие ее свертываемость, извлекаются из донорской крови. Вкупе с процедурами и медицинским контролем они способны обеспечить больному гемофилией столь же долгую жизнь, как и у здорового человека.

Ни на день не прекращается поиск лекарства. Большие надежды возлагаются на генотерапию, при которой вносятся изменения в генетический аппарат соматических клеток человека: пока неизвестно, как она будет влиять на наши организмы, но пару мышей генетикам от гемофилии излечить удалось. За 8 месяцев безотрывного наблюдения не было выявлено никаких побочных эффектов. Хотелось бы, чтобы коварное заболевание скорее оставило людей в покое, и нашло свое место не в человеческом организме, а на запылившихся страницах истории.