Деньги правят миром или Власть — гоблинам!

Гоблин Зеленоглазый

«…Но ежели Клан допустит нарушение Договора с магом, то обязан исправить все последствия нарушения, любым способом, вплоть до принятия мага в Клан…». Так и не отмененный за давностью лет закон о Гринготтсе, поправка 12

* * *

Гринготтс, 1480 год от рождения Мерлина (1983 год по маггловскому летоисчислению)

* * *

— Господин Гриндорх! Позволите войти?

— Да, Грипфук,— махнул морщинистой рукой старый гоблин, сидящий за массивным столом и мрачно рассматривающий бесчисленные стопки документов. Гоблины, хоть и поддерживали нейтралитет в войне с наследником великого Салазара, не могли не радоваться его исчезновению… И дело было не в отрицании его идей, и даже не в том, что они получили возможность во время очередной чистки хранилищ Основателя забрать пару-тройку (читай: десяток-другой) вещиц собственного производства, а в том, что война изрядно проредила карманы их клиентов и добавила бумажной работы. Даже сейчас, по прошествии почти двух лет с момента «падения Тьмы», старый директор банка вынужден разгребать финансовые проблемы магического мира, тихо плюясь в сторону нерадивых волшебников, не желающих обращать внимание на собственные деньги. Именно поэтому. А не потому, что являются «темными» и жадными: гоблины весьма доброжелательно относятся к аристократам волшебного мира. Которые, в большинстве своем, умеют управляться с вкладами, активами и не складируют дешевеющие деньги в ячейках, заставляя их работать и приносить дополнительный доход банку… ну и клиенту тоже.

— Господин директор,— замялся немолодой работник, вот уже полсотни лет ведущий дела далеко не самого бедного Рода Англии — Поттеров. И, надо сказать, прекрасно ведущий, несмотря на явное наплевательское отношение к делам финансовым последнего Лорда Поттера. — Возникли некие проблемы с последним из Рода Поттеров, которые могут бросить тень на честь нашего Клана.

Гриндорх вздрогнул. Вот уже почти двести лет в Гринготтсе не звучала эта фраза, и старик надеялся, что в его век этого так и не случится… Но от Судьбы не уйдешь, и Гриндорх отложил в сторону очередной Договор, напряженно вглядываясь в лицо подчиненного, держащего в руках тонкую папочку.

— Продолжай,— кивнул директор, намереваясь любой ценой отстоять честь Клана и исправить проблемы, возникшие из-за молодого Поттера.

— Вчера из архивов банка, во время очередной проверки оставленных без внимания завещаний, на мой стол попало письмо супругов Поттер, в котором была копия завещания, заверенная и у нас и у поверенного-человека, и Договор, заключенный с покойным Торндухом — да будут Духи Предков к нему милостивы! — о том, что наш банк берет на себя ответственность за исполнение последней воли супружеской пары,— Грипфук перевел дыхание, доставая из папки письмо, договор и само завещание. Желтоватый пергамент слегка насмешливо подмигнул усталому директору магической печатью банка, отрицая любую возможность подделки. — Так вот, господин директор, я, взяв на себя обязанности погибшего Торндуха — гоблинского поверенного супругов, перечитал завещание. Практически все было соблюдено — деньги переданы, счета закрыты до совершеннолетия Наследника…

— Так в чем же тогда дело, Грипфук? Не тяни Высшего за косу!

— А в том, что мы не проследили за процессом передачи младенца-Наследника его новым опекунам, что было прописано в Договоре с банком. Если говорить честно, то мы вообще не в курсе, где он находиться и у кого. А в завещании Лилианы Поттер четко указаны лица, имеющие и не имеющие прав на ее ребенка. Причем, в количестве более двадцати семей!

— Дальше, дальше,— торопил его Гриндорх.

— А дальше я аккуратно проверил все эти семьи — ни в одной из них ребенка нет. Директор банка потер виски — голова гоблина страшно раскалывалась и без всех этих неясностей с местонахождением людского мессии — два отчета так и не закончены, а бесконечные истерики аристократов, все последние годы бесконечно и бессмысленно переводящих деньги со счета на счет, выливающиеся в длиннющие и сложные для понимания списки переводов, могли доконать даже такого невозмутимого старика, как Гриндорх. Так что он не имел не малейшего желания разбираться с опекунами Мальчика-Который-Выжил, но из-за потерянного в послевоенной суете Договора, это ставило под угрозу честь Гринготтса и Клана, а значит, они просто обязаны исправить ошибки двухлетней давности.

— Хорошо,— обронил директор банка, рассматривая документы. — Это значит, что ребенок где-то еще. Но где? Что говорят артефакты Рода?

— Мы не смогли обнаружить определенного места — судя по всему на ребенке некоторые щиты, причем явно оставленные магией матери, а не отца.

Гриндорх согласно качнул головой. Артефакты Рода смогли бы свободно пройти сквозь щит Главы. Но ведь Леди Поттер, как казалось гоблину, была магглорожденной, а значит вряд ли бы смогла навесить такие сильные щиты… Но выяснение этого неясного момента можно было отложить и на более поздний срок — сейчас же важнее было проверить условия жизни одного из самых значимых клиентов банка.

— Так вот,— продолжил Грипфук, доставая из папки небольшую карту маггловской Англии.— Мы не смогли определить точные координаты Наследника, но графство и город обнаружили без особых проблем. Вот здесь-то и начинаются наши неприятности.

— То есть до этого было еще не самое страшное? — вскинул седую бровь директор, опираясь зеленовато-серой щекой о когтистую руку.

— Да, господин Гриндорх. Самое ужасное, что в графстве Суррей, в городке Литтл Уиннинг, — гоблин-подчиненный указал на искомый город темным когтем, практически прорывая дешевую бумагу неволшебной карты, — живет некая Петуния Дурсль, в девичестве Эванс — родная сестра Леди Поттер. Как вы понимаете, это было бы просто невероятным совпадением, если бы ребенок не оказался у родной тетки…

— Не вижу в этом проблемы,— махнул рукой старик.— Разве это плохо, что дитя будет жить с родственницей?

— Дело в том, господин директор, что эта самая Петуния Дурсль обозначена в списке самых нежелательных опекунов юноши. Леди Поттер пишет, — Грипфук даже провел по искомым строчкам кончиком указательного пальца, — что скорее отдаст сына Малфоям, чем сестре. А это значит, что…

— Если Наследник Поттеров живет с ней, мы нарушили Договор,— закончил за него директор Гринготтса.

— Ну… если он там счастлив, — протянул Грипфук, — то мы можем самоустраниться. Все-таки это семейные дела… Но вот если подозрения Леди Поттер небеспочвенны, то мы обязаны исправить ошибку двухлетней давности. А я подозреваю, что именно так все и есть.

— Но как? Решить самим, кто сможет стать семьей Мальчику-Который-Выжил? Так ведь Дамблдор не оставит это, учитывая, что именно он решал, куда отправят героя.(!!!) Да и остальные аристократы и министерские не отступятся, надеясь заполучить дитя к себе — а это попросту бесчестно: так обращаться с малышом!

— Господин директор…

— Что, Грипфук?

— Поправка двенадцать, — тихо произнес гоблин, улыбаясь самыми уголками губ.

Гриндорх ненадолго замер, оценивая предложение подчиненного со всех сторон. Это было неожиданно, дерзко, сулило кучу неприятностей, но было абсолютно законным и в будущем могло принести неожиданные преимущества их хитрой и расчетливой расе. Глаза старого гоблина вновь заблестели, напомнив склонившемуся в небольшом поклоне подчиненному, что Гриндорх когда-то был лучшим дуэлянтом Клана, не пропускавшим ни одного сражения: что в круге Дуэлей, что в пространстве финансовых махинаций и жизненных интриг.

— Прекрасная идея, Грипфук,— наконец заявил директор. Поднимаясь с кресла, он подхватил папку с письмом Лилианы Поттер и маггловской картой. — Отправляемся немедленно.

* * *

Гринготтс, 1488 год от рождения Мерлина (1991 год по маггловскому летоисчислению)

* * *

— Нет, нет и еще раз нет!— раздавался спокойный голос из кабинета на втором этаже банка Гринготтс.— Мы вынуждены отказать вам в прошении о предоставлении кредита, пока вы не принесете справку с работы! Здесь банк, а не благотворительное общество! Да, мистер, мы здесь делаем деньги — а от вас, уж простите мне грубость, если чем и пахнет, то только их полным отсутствием!

— Да как вы смеете! Да я… Я подам на вас в суд! Я потомок…

— Не забудьте заплатить за консультацию, — ехидно протянул консультант по инвестированию, указывая разъяренному волшебнику на выход.

Из белой лакированной двери кабинета вылетел всклокоченный мужчина лет тридцати, одетый в когда-то роскошную и дорогую, но теперь сильно поношенную и засаленную мантию. Ожидающие в очереди люди только флегматично пожали плечами, слегка настороженно косясь на невысокую фигурку в темно-красной форменной мантии Гринготтса, сидящую за столом. Глубокий капюшон и несложные маскирующие чары скрывали лицо этого, очевидно, человека — так как его звонкий, немного детский, голос абсолютно не походил на скрипучие голоса гоблинов. Но тогда непонятным становился необыкновенно маленький рост консультанта — ведь не мог же работать в банке совсем маленький ребенок?

— Следующий, — негромко позвал этот странный гоблин, и в кабинет прошла молодая женщина, желавшая, судя по заполненному заявлению, инвестировать свои небольшие средства в маггловский бизнес.

Гархольд Зеленоглазый появился в банке пару лет назад, и уже тогда носил эту странную мантию с глубоко надвинутым капюшоном, под тенью которого можно было увидеть только абсолютно невероятные ярко-зеленые глаза консультанта, совершенно не свойственные зеленокожей расе. На руках его всегда были черные перчатки из змеиной кожи, а форменная мантия была вечно застегнута на все пуговицы, не давая ни шанса определить по цвету и фактуре кожи расу этого невысокого существа, лавирующего в разговоре так же непринужденно, как и в сделках и инвестициях. Убедиться в мастерстве Гархольда, этого полугоблина (так решили большинство сплетников и сплетниц, посещающих Гринготтс и обращающих внимание на его работников) все смогли буквально с первых же дней его работы.

Старик Сонмерс из старой чистокровной семьи, разорившийся на скачках и покере, пришел в банк в надежде спасти уплывающие капиталы инвестициями в маггловский бизнес — так как денег на покупки акций в магическом у него явно не хватало. Его поверенный, улыбаясь кривой недоброй усмешкой, отправил утомленного старика к Зеленоглазому. Доведенный до края Сонмерс согласился с рискованным планом нового сотрудника, а через полмесяца стал обладателем сейфа с двадцатью тысячами галеонов. Учитывая, что изначально было чуть более десяти, это было поистине чудом. Ну а то, что он от радости тут же проиграл все заработанные деньги — «это уже проблемы не банка, а целителя», как выразился сам господин Гархольд, отмахиваясь от пришедшего повторно старика. Зеленоглазый гоблин занимался исключительно инвестициями и игрой на курсах валют и металлов в разных частях волшебного и маггловского мира, и, казалось, что он был способен сделать деньги даже из воздуха.

Он никогда не объяснял, по каким критериям выбирает клиентов (ну, кроме того, на сколькоприятно звучащих галеонов пополниться его счет и сколько процентов он заберет с очередного несчастного или несчастной), но действовал всегда быстро и оригинально. Точно предсказывая спрос, он искусно вкладывал доверенный ему, обычно не слишком большой, капитал, скользя по самому краю, рискуя потерять все, что имел… о, естественно не он сам, а его клиент: стал бы жадный до денег гоблин рисовать своим золотом! С замиранием сердца следили клиенты Зеленоглазого за тем, как увеличиваются и падают котировки, влияя на безналичный счет, ожидая своего полного банкротства, но каждый раз хитрый гоблин ломал все логические построения финансовых кривых, выходя сухим из воды. Да еще и не только сухим, но и с хорошей прибылью, выбитой из очередного безнадежного предприятия.

Вот и сейчас глаза Гархольда, слушающего свою новую клиентку, загорелись призрачным зеленым пламенем, напомнившим мисс Эйлар — магглорожденной студентке Шармбаттона — цвет старого маминого ожерелья, а прыткопишущее перо начало быстро записывать все новые и новые идеи консультанта по инвестициям, призванные провернуть еще одну финансовую аферу на грани законности.

Сквозь полуоткрытую дверь из приемной за увлеченно работающим Зеленоглазым наблюдали двое: старый сморщенный директор банка, криво усмехающийся работающему «внуку», и высокий аристократ с длинными белыми волосами, убранными в низкий хвост.

— Так это правда, что Клан усыновил человека?— вскинул бровь Лорд Люциус Малфой, один из самых богатых клиентов банка. И один из самых умных, что только добавляло ему пунктов уважения для Гриндорха: маг никогда не оставлял свои деньги без присмотра пылиться в сейфах, он постоянно инвестировал их в различные предприятия, не гнушаясь даже маггловских. Лорд Малфой даже оказался в числе немногих знающих, что Гархольд Зеленоглазый — человеческий ребенок, усыновленный Кланом и воспитанный в подземельях Гринготтса. — Никогда бы не подумал, что этот парень — десятилетний мальчишка!

— Он достойный сын Клана, — гордо кивнул Гриндорх. Гархольд действительно подавал большие надежды в мире денег и финансов — старик даже думал, что когда парнишка подрастет годов так до тридцати, отдать ему кресло директора банка… — настоящий гоблин.

— Фи, — слегка поморщился аристократ, удивленно вскидывая выщипанные брови. — Он не может быть гоблином, Гриндорх, он — человек.

Старый директор только рассмеялся на это предположение. Глупый маг, несмотря на то, что умеет считать деньги! Как можно было даже предположить, что его внук Гархольд — человек! Какое оскорбление всему роду! Не тело делает гоблина гоблином, а дух, сердце и разум. А у человеческого ребенка, принесенного ими в подземелья Гринготтса, было горячее сердце гоблина, гордый дух гоблина и холодный и расчетливый ум гоблина.

* * *

Литтл Уиннинг, семь лет назад

* * *

Он вместе с поверенным Поттеров Грипфуком прибыл в маленький маггловский городок с отвратительно одинаковыми, выстроенными словно по линейке домами поздней ночью, когда уже зажглись фонари, и сразу же поспешил к дому Петунии Дурсль. Все семейство уже давно спало, так что двое незваных гостей незамеченными прошлись по дому, ища следы пребывания здесь Гарри Поттера, но их нигде не было — ни фотографии, ни второй кроватки, ни второго детского стула. Два гоблина уже решили, что все-таки ошиблись, и здесь имеет место очередное невероятное совпадение, когда из-за двери чулана послышался тихий детский плач.

Гоблины вздрогнули.

Переглянувшись с подчиненным, Гриндорх осторожно, не веря происходящему, приоткрыл дверь в маленький чулан. Там не было света, так что старик щелкнул пальцами, заставляя разгореться небольшой сгусток пламени, осветивший каморку дрожащими лучами света. В пыльной комнатке, в которой удобно могло быть только гоблину с их маленьким ростом, стояла старая кроватка с облупившейся краской и засаленным матрасиком, в которой и спал герой магической Англии. Что Гриндорх, что Грипфук не могли найти слов для того, что видели. Для любой магической расы дети — это величайший дар, а эти никчемные людишки оставили сильного мага и, что куда больше возмущало прижимистого гоблина, всеми фибрами души радеющего за процветание родного банка, в будущем богатого клиента их расы, существовать в таких условиях! Да он, если вырастет в таком окружении, никогда не сможет достойно управляться с огромным капиталом и ценными бумагами своего Рода!

«Миром правит тот, кто печатает деньги»

Его книги взрывают сознание и меняют представление о жизни. «Капитализм», «Религия денег», «От рабства к рабству», «О проценте: ссудном, подсудном, безрассудном» — в них известный экономист Валентин Катасонов рассказывает о мировых ростовщиках и банкирах, которые делают деньги «из воздуха» и скупают реальные ресурсы планеты, порабощают целые государства и народы.

Недавно в свет вышло еще одно его документальное расследование — «Диктатура банкократии и экономика смуты». Название говорит само за себя. О том, почему одни страны живут в роскоши, а остальной мир на них работает и прозябает в бедности, и можно ли изменить существующий порядок, автор рассказывает читателям «Культуры».

культура: Современную экономику Вы называете ростовщической. Ростовщичество априори считается чем-то нечистым, греховным. А собственно, почему?

Катасонов: Еще древнегреческий философ Аристотель предостерегал от того, чтобы ростовщичество не стало нормой жизни. Он говорил, что это безумие, когда деньги производят деньги. Есть экономика, а это в переводе с греческого означает домостроительство, домострой, удовлетворение необходимых жизненных потребностей. А есть хрематистика — накопление богатства. На современном языке это как раз и означает капитализм. Люди в древности были прозорливы и интуитивно более чутки, чем мы. Запрет на ростовщичество содержался и в Торе, и в Священном Писании, и в Коране. В былые времена ростовщичеством занимались подпольно, это «ремесло» осуждалось. В Средние века или в эпоху феодализма христианам было запрещено давать деньги в рост. Для них это было не богоугодное, грязное дело, и так сложилось, что ростовщичеством занимались иудеи — локально и подпольно. А потом произошла так называемая буржуазная революция. И если внимательно посмотреть, кто готовил эти революции, кто был главным выгодополучателем, как сейчас говорят, бенефициаром, то мы увидим, что ими были ростовщики. Историки говорят, что буржуазная революция открывает простор для развития капитализма. Здесь важно подчеркнуть, что именно банковского капитализма, а не только промышленного и торгового. В 1913 году была создана Федеральная резервная система США — «печатный станок» по производству долларов. Финансовая олигархия, а это владельцы ФРС, банки с Уолл-стрит, захватила власть сначала в отдельных странах, а потом почти по всей планете. Мировые банкиры подготовили и развязали в ХХ веке две мировые войны. В итоге этих войн доллар стал главной валютой человечества. Банковская олигархия организует экономические и финансовые кризисы, в результате которых происходит ограбление большого количества людей, они теряют свои сбережения. Миром правит тот, кто печатает деньги. Наш российский Центральный банк — всего лишь «обменный пункт» по перекрашиванию доллара в рубли. Российские банки обеспечивают механизм по сбору богатств нашей страны. Конечным получателем являются хозяева ФРС. Эксплуатация и закабаление всего мира происходит через всевозможные финансовые институты, такие как МВФ, центральные банки государств. Цель банкократии, мировой финансовой олигархии — тотальная власть над человечеством.

культура: Вы говорите о неизбежности глобальных финансовых кризисов в ростовщической экономике. Растолкуйте, что называется, на пальцах…

Катасонов: Вся современная мировая экономика зиждется на кредитных деньгах. Денег в ней всегда меньше суммарного значения всех существующих денежных обязательств. Скажем, ФРС напечатала и вбросила в экономику 1000 единиц неких денег. Но обязательства по этой операции складываются из этой суммы плюс суммы процентов, которые рассчитывает получить ФРС с выпущенных денег. Скажем, для круглого счета 50%. То есть мы имеем обязательств на 1500 единиц. Но в экономике крутится всего 1000! Где взять еще 500? Возникает дефицит денег. А если есть дефицит денег, то появляются предпосылки для экономического кризиса. Что такое экономический кризис? Это не просто какое-то случайное стечение обстоятельств. Это такая же закономерность, как закон всемирного тяготения. Есть и еще один железный закон — богатства стягиваются к денежному капиталисту, к тому, кто печатает деньги.

культура: Банки, с одной стороны, опутывают людей и целые страны через систему кредитов, делая их должниками. Но есть и другая игра: человек несет свои деньги в банк и кладет на депозитный счет, и через какое-то время сам получает их с процентами. Как это так получается?

Катасонов: Когда вы приносите наличные деньги и просите их поместить в банк на депозитный счет — вы приносите законные платежные средства. Те деньги, которые выпущены Центральным банком. А дальше начинается «химия». Банки, получая эти деньги, могут выпустить на них в несколько раз больше долговых расписок. Чтобы было понятно, как это работает, я приведу пример, как действовали ростовщики еще много веков назад, когда не было современных банков. Они оказывали такую услугу — хранение золота. В те времена деньги были металлическими — золотыми или серебряными. Вот вы приходите к такому ростовщику. У него оборудовано помещение, он может гарантировать вам сохранность ваших золотых слитков или монет. Чтобы вы были уверены, что с вашим золотом ничего не произойдет, вы получаете от него расписку в том, что вы разместили золота, например, на 10 фунтов. Отсюда, кстати, и название — фунт стерлингов. Но этой распиской можно пользоваться не только для того, чтобы получить обратно золото от ростовщика, но и использовать расписку как бумажные деньги. Это удобно. Некоторое время ростовщики действовали аккуратно, без отклонений от договоренности: под каждую расписку было определенное количество золота. И было стопроцентное обеспечение бумажной расписки. Но через некоторое время ростовщики поняли, что клиенты редко приходят за золотом. Да и зачем оно? Какой-то пережиток варварства. Людям удобнее пользоваться бумажными деньгами. Ростовщики заметили, что можно пускать в обращение большее количество денежных знаков (расписок), чем золота, которое хранится в банке. И это называется «неполное покрытие обязательств». При 90-процентном покрытии бумажных денег золотом эта диспропорция не очень заметна. Но аппетит приходит во время еды. Потом у банкиров было 70% обеспечения, потом 50%… Сегодня, конечно, в банках никакого золота нет. А аналог золота — денежные знаки, которые выпускает ЦБ, законные платежные средства, которые приносят вкладчики. Под эти законные платежные средства коммерческими банками выпускаются другие платежные средства (в роли которых когда-то выступали расписки за золото) — электронные знаки: депозитные или безналичные деньги. И коммерческий банк может выпустить 10 единиц безналичных денег под одну единицу, которую вы внесли на депозит — просто «напечатать из воздуха» движением компьютерной клавиши. Это называется банковский мультипликатор. При этом если кто-то пустит слух, что у банка есть проблемы, 99 процентов вкладчиков немедленно прибежит туда, чтобы забрать свои деньги. Но покрыть обязательства банк сможет не на всю сумму, а только на несколько процентов.

культура: Подождите, а что происходит с деньгами вкладчиков?

Катасонов: Их может взять себе банкир и использовать на личные цели. Или какая-то часть этих денег идет на выплаты по требованию другого клиента, который стоит в очереди за вами. Но ваших денег или еще чьих-то хватит всего на несколько человек. Если их придет много, то у банка возникнут проблемы. И банк надо объявлять банкротом. Если называть своими именами, то все это — узаконенное фальшивомонетничество. Мир финансов очень лукав. В законах и документах так все написано, что простому человеку разобраться очень сложно. Клиент банка — всегда в проигрыше. Особенно мелкий клиент, какими и являются огромное большинство граждан. Они плохо представляют, что происходит внутри банка. Они наивно полагают, что их деньги куда-то инвестируются и «работают». На самом деле это просто «пирамида».

культура: А как же экономическая наука, какой в ней смысл, если все так по-воровски прямолинейно и просто, чтобы не сказать «примитивно»?

Катасонов: Я хоть и сам являюсь доктором экономических наук, профессором, считаю, что экономика не наука. У нее нет понятийного аппарата и законов. «Профессиональные экономисты» ведут себя как жрецы, которые показывают какие-то графики, оперируют сложными терминами, а цель у них одна — заставить простых людей слушать их советы, брать кредиты или нести в банк деньги на депозиты. Современная экономика — это идеология и «промывка мозгов». В ее основе лежит поклонение маммоне. Многие известные «ученые-теоретики» работали по заказу ростовщиков. Давид Рикардо был биржевым спекулянтом и близким другом Натана Ротшильда. Маркс, когда писал свой «Капитал», тоже, скорее всего, выполнял «социальный заказ» — рассказал, как промышленники эксплуатируют рабочего, но ничего не объяснил про роль банкиров. Идеи Маркса привели к революциям, на которых тоже наживались ростовщики. А современные экономические учебники, для меня это очевидно, написаны по заказу «вашингтонского обкома». Тому, кто действительно хочет разобраться в экономике, советую почитать труды русских мыслителей: Сергея Шарапова «Бумажный рубль» и генерала Александра Нечволодова «От разорения к достатку». Наши предки построили огромную страну, освоили гигантское пространство, руководствуясь здравым смыслом и православной верой, потому что понимали экономику как домостроительство и отношения между людьми, основанные на нравственных началах. Когда мы стали жить по «вашингтонским» учебникам, страна превратилась в колонию.

культура: Какие задачи нам надо решить в экономике сегодня?

Катасонов: Мы живем в военное время, посмотрите, что происходит на Украине. Главная угроза для нашей страны исходит сейчас не от санкций, не от изоляции. Она — от «пятой колонны» и офшорной аристократии. Поэтому сейчас необходимо провести деофшоризацию российской экономики — за рубеж утекает не только прибыль, но и активы. Необходим президентский указ, чтобы российские компании в течение месяца провели перерегистрацию из офшорных компаний в юрисдикцию РФ. Не сделают — проводить национализацию. Необходимо также изменить модели денежной эмиссии. Деньги должны выпускаться под внутренние проекты, а не под иностранную валюту, как сейчас. Сегодня Центробанк кредитует западную и особенно американскую экономику и ее же военно-промышленный комплекс. Необходимо также выйти из ВТО, принять запрет на трансграничное хождение капитала. Можно подготовить счет для Запада, как нас ограбили в 90-е годы. Но, чтобы выйти из кризиса, нужно духовное оздоровление наших граждан. Только тогда экономика будет развиваться по нравственным законам. Чтобы экономика изменилась к лучшему, измениться к лучшему должны, прежде всего, сами люди.

Беседовала Татьяна МЕДВЕДЕВА

Зато мы делаем монеты

Кому мы печатаем валюту? Сколько стоит производство денег, и из чего их делают? Почему российский рубль нельзя назвать полностью отечественным продуктом? Появится ли в кошельках россиян новая трехтысячная купюра, и что будет с мелкими монетами? На эти и другие вопросы в интервью «РГ» ответил директор Федерального государственного унитарного предприятия «Гознак» Аркадий Трачук.

Недавно проходила информация, что Россия будет печатать банкноты для Сирии. Был такой заказ?

Аркадий Трачук: Да, и, более того, он уже выполнен. Сирия несколько лет заказывала изготовление своей валюты в Австрии. Но из-за объявленной Евросоюзом блокады компания-производитель отказалась от очередного заказа. Поэтому Сирия обратилась к нам. В числе наших заказчиков также Ливан, Лаос, Малайзия, Гватемала, Белоруссия…

Монет на экспорт чеканим немного, в этом году производственные мощности загружены заказами Банка России. Кстати, мы производим не только банкноты, но и банкнотную бумагу, которая используется для печати валют. На экспорт фабрики «Гознака» сейчас поставляют такой бумаги практически столько же, сколько используется для печати денег в России. В этом году за границу отправили около двух тысяч тонн. В числе заказчиков банкнотной бумаги Индонезия, Камбоджа, европейские и канадские печатные фабрики… В прошлом году мы выполнили заказ на производство банкнотной бумаги для Китая. Одна из их бумажных фабрик встала на реконструкцию, и Китай обратился с заказом на «Гознак». В целом по этим направлениям в настоящее время сотрудничаем с 20 странами мира.

Эти государства сами печатать деньги не могут?

Аркадий Трачук: Собственной полиграфией такого уровня, чтобы можно было выпускать банкноты, располагают далеко не все. Это довольно затратное дело. Чисто экономически имеет смысл налаживать собственное производство банкнот, если в стране живет хотя бы 40 миллионов человек. Вот Китай, к примеру, печатает свои деньги сам. Там каждый год выпускается около несколько десятков миллиардов банкнот. В США — около 10 миллиардов. В России — от 4 до 6. Как по заказам Банка России, так и для других государств. Но основная масса банкнот, которые печатает «Гознак», — это российские рубли. Ведь наша главная задача — в первую очередь обслуживать потребности России, обеспечить денежное обращение внутри страны.

Говорят, что российские деньги — едва ли не самые проблемные для фальшивомонетчиков. Правда?

Аркадий Трачук: За семь последних лет мы вместе с Банком России сделали очень многое для того, чтобы усилить защиту рубля от подделок. Российские рубли сегодня, действительно, одни из самых сложно подделываемых банкнот в мире. Так считают и наши зарубежные коллеги.

Швейцарский франк раз в семь лет меняет свой внешний вид. В России план по «смене имиджа» денег есть?

Аркадий Трачук: Есть правило, которого придерживаются все, кто работает на рынке защищенной полиграфии. В среднем устойчивость визуальных защитных признаков — тех самых, которые пытаются копировать фальшивомонетчики, примерно пять-семь лет. Через семь лет, как правило, нужно либо обновлять защиту, либо менять банкноту целиком, включая дизайн. Так поступают во всем мире, не только в Швейцарии.

Россия не исключение. И в Банке России, и на «Гознаке» специалисты внимательно следят за устойчивостью денег от подделки. Если становится очевидно, что банкноты начинают имитироваться все более качественно, как минимум по двум защитным признакам, принимается решение об их модернизации. В последние годы осуществлена серьезная модернизация, которая коснулась банкнот всех номиналов. Думаю, настанет момент, когда нужно будет менять и дизайн. Но не в ближайшее время.

Кстати, больше 90 процентов поддельных банкнот в России выпускаются с использованием копировального оборудования: струйных принтеров, сканеров. О профессиональной полиграфической технике речь идет нечасто. С применением такого оборудования печатаются в основном липовые доллары.

Можно сказать, что российские рубли- это отечественный продукт или при их выпуске применяются импортные технологии и материалы?

Аркадий Трачук: Для изготовления банкнот используется примерно два десятка патентованных разработок. Как российских, так и зарубежных. Например, при изготовлении защитного комплекса модифицированной пятитысячной банкноты применены 23 запатентованные технологии. Из них -19 разработок, запатентованных «Гознаком», 4 зарубежные. В том числе швейцарское решение, связанное с использованием цветопеременной краски для защиты банкнот. Уже несколько лет на российских банкнотах больших номиналов используется голландская технология микроперфорации. Если смотреть купюру на просвет, можно увидеть перфорированное изображение ее номинала.

Немецкая компания Giesecke & Devrient недавно предъявила минфину и «Гознаку» иск на 400 тысяч евро за нарушение авторских прав. Речь шла о запатентованной ею технологии защиты ценных бумаг, которую «Гознак» якобы использовал без разрешения. Чем закончилась эта история?

Аркадий Трачук: Дело все еще находится в суде. Пока он даже не приступил к рассмотрению по существу — идут предварительные слушания. Не думаю, что стоит сейчас давать какие-то содержательные комментарии по этому поводу. Могу лишь сказать, что до момента, когда дело переместилось в суд, мы с представителями немецкой компании несколько раз обсуждали этот вопрос и заявляли свою позицию. Она заключается в том, что решение, которое использовалось на предыдущей пятитысячной банкноте (из-за него как раз и возникли претензии) отличалось от того, которое запатентовала Giesecke & Devrient.

В мире денег патентные войны редкость?

Аркадий Трачук: Я бы не назвал это войнами, но претензии и споры явление нередкое и понятное. Интеллектуальная собственность- серьезное конкурентное преимущество. Нейтрализовать его можно при помощи собственных разработок. В результате на свет появляются близкие, но все же отличающиеся технические решения, которые позволяют добиться аналогичных эффектов в защите банкнот. Поэтому мы, безусловно, свои разработки патентуем.

Кроме того, у нас и в Банке России работают специалисты, которые анализируют все новые решения, появляющиеся на мировом рынке защищенной полиграфии, смотрят патенты. И в том числе следят за тем, чтобы мы ненароком не нарушили чьих-либо авторских прав.

В каких странах производство денег стоит дорого, а в каких — дешевле?

Аркадий Трачук: Полноценной статистики по этому поводу нет. В некоторых странах, как, к примеру, у нас, информация о стоимости выпуска новых банкнот закрыта. Но в среднем можно сказать, что цены колеблются от 30 до 150 евро за тысячу банкнот. Конкретная цифра зависит от массы факторов: набора защитных элементов, условий поставки… Что касается России, то мы тоже находимся в этом ценовом диапазоне. У нас, как и везде, выпуск банкнот низких номиналов существенно дешевле, а высоких — дороже.

С какой скоростью в России печатаются банкноты?

Аркадий Трачук: Со станка сходит около двух миллионов банкнот в час. А вообще-то, если брать все стадии производства, с момента поступления банкнотной бумаги на печатную фабрику и до момента упаковки готовых банкнот в полиэтиленовую пленку проходит около месяца.

В последнее время много говорят о введении в оборот новой трехтысячной банкноты, посвященной Екатеринбургу. В Интернете даже опубликован ее дизайн. Вы что-то об этом знаете?

Аркадий Трачук: Это чья-то личная идея или шутка. Выпуск новых банкнот в ближайшее время в России не планируется. Замечу кстати, что дизайн банкноты — это тоже защитный признак, и он не публикуется до момента, когда банкнота выходит в обращение.

Центробанк давно выступает за то, чтобы изъять из оборота мелочь — копеечные и пятикопеечные монеты. Поддерживаете?

Аркадий Трачук: Если монета не используется в обращении, от нее нужно отказываться. Чеканить ее, складывать в хранилище, развозить по стране, тратить на это большие деньги нет никакого смысла. Несколько лет назад мы снизили затраты на чеканку мелочи. Теперь чеканим ее из стали с гальваническим покрытием цветного металла — никеля или латуни. До этого для изготовления монет использовался цветной металл.

Может быть, пора вообще отказаться от монет?

Аркадий Трачук: И заменить их банкнотами? Теоретически можно, но дело в том, что монета служит 5-10 лет. А у банкнот низких номиналов век недолог — всего шесть-девять месяцев. Их придется часто менять, а это не очень оправданно экономически. Существует альтернативный вариант — выпускать пластиковые банкноты. Они долговечнее бумажных. Некоторые страны именно так и поступают. К примеру, Сингапур или Австралия. Но у «пластиковых» денег, на наш взгляд, уровень защиты существенно меньше, и в производстве они дороже.

А еще они плавятся на солнце. Эти летом такой казус произошел с канадскими долларами.

Аркадий Трачук: Действительно, проблема с ограниченным температурным диапазоном использования этих банкнот есть. Если их забыть на окне в жаркий день, они могут склеиться. А если оставить на морозе, при сгибании могут разломиться на две части. В наших климатических условиях это решение использовать нет смысла. Для изготовления банкнот все-таки нет ничего лучше хлопковой целлюлозы. Это классический материал, который используется для производства денег даже не десятилетия, а уже века. Это наиболее качественный материал с точки зрения долговечности, качества исполнения водяного знака. Он удобен в уничтожении. Пластик — та же полиэтиленовая пленка. Его уничтожение- большая проблема.

С первого января 2013 года россиянам начинают выдавать универсальные электронные карты. Вы каким-то образом подключены к этому проекту?

Аркадий Трачук: Первые карты, которые сейчас выпускаются в обращение, произведены и персонифицированы на «Гознаке». Формально любая организация, которая обладает соответствующими технологическими возможностями, может присоединиться к этому проекту. И в России есть изготовители пластиковых карт, которые способны выпускать в том числе и УЭК. Конечно, к этому продукту требования несколько иные. Для того, чтобы условия производства УЭК соответствовали существующим требованиям, нужны серьезные инвестиции в его модернизацию. Думаю, если потребность в картах будет большой, другие потенциальные производители пойдут на то, чтобы потратить деньги и поучаствовать в этом проекте. В настоящий момент наши мощности позволяют обеспечить выпуск порядка 7 миллионов карт ежегодно.

Защита УЭК — тоже ваша разработка?

Аркадий Трачук: В части полиграфии — да. УЭК защищена от подделок достаточно серьезно, если при ее оценке исходить из задач, которые ставятся перед универсальной электронной картой. Испытания УЭК прошли успешно. Могу заверить, что подделать карту будет непросто.

«Гознак» известен, прежде всего, как производитель российской национальной валюты и документов. Теперь появился пластик. Чем еще занимаетесь?

Аркадий Трачук: В последние годы у нас появилось как минимум два новых направления работы. Первое — все, что связано с приборами контроля. Речь идет о производстве счетно-сортировальной техники для банкнот и датчиков, считывающих некоторые закрытые защитные признаки. Это оборудование используется в Банке России и в ряде зарубежных Центральных банков.

Кроме того, мы занимаемся персонализацией информации — то есть, переносим данные, которые находятся в информационных системах, на физические носители информации. Проще говоря, изготавливаем электронные документы. Первый персонализационный центр был создан на базе Московской печатной фабрики «Гознака» для изготовления биометрических паспортов. Затем по решению правительства был создан резервный персонализационный центр на базе Московской типографии «Гознака». Эта работа предполагает наличие мощных систем по хранению и обработке данных, которыми смогут пользоваться также и наши заказчики.

Весной прошлого года Гознак получил право продавать на российском рынке олимпийские памятные монеты. Спрос на них есть?

Аркадий Трачук: Важная оговорка: мы продаем только памятные монеты из медно-никелевого сплава. Монеты программы Банка России «Сочи 2014» из драгоценных металлов на территории России реализует Сбербанк. Спрос на медно-никелевые монеты очень большой. Напомню, что будет 4 выпуска таких монет с различным дизайном оборотной стороны(реверса) номиналом 25 рублей. И впервые после 1917 года на лицевой стороне(аверсе) двуглавый орел — герб России. Первый выпуск уже практически полностью продан — 150 тысяч штук. 10 декабря в продаже появятся второй выпуск памятных 25-тирублевых монет- с цветным изображением талисманов Олимпийских зимних игр 2014 года в Сочи.

Изготовлением медалей для участников и призеров Олимпиады и Паралимпиады в Сочи занимается «Гознак»?

Аркадий Трачук: Этим пока никто не занимается. Оргкомитет «Сочи-2014» объявил конкурс, мы в нем участвуем, свои предложения по дизайну в нескольких вариантах направили, но пока окончательное решение не принято. Рассчитываем, что оно будет озвучено в ближайшее время, поскольку за год до начала Олимпийских зимних игр нужно приступать к изготовлению медалей — работа достаточно трудоемкая.

Какая зарплата у сотрудников «Гознака»? Она достаточна для людей, которые производят деньги?

Аркадий Трачук: В среднем наши работники получают около 50 тысяч рублей. Это относительно высокая зарплата. Возможность обеспечить ее достигается планомерным снижением затрат, совершенствованием организации труда, последовательной модернизаций производства. Последние годы на «Гознаке» эта работа осуществляется в соответствии со Стратегией развития предприятия до 2020 года. Результаты уже ощутимы. Например, производительность труда на предприятиях компании за последние три года выросла на 68,2 процента.

Конечно средняя зарплата не всегда очень точный показатель. Многое ведь зависит от квалификации, должности работника, от региона, где работают наши предприятия, В Москве средний заработок по Гознаку соответствует средней зарплате в городе. А в других регионах «Гознак» — хороший работодатель.

Автор в курсе, что все стало несколько розово и мимимишно, но уж поскольку все выжили, пусть некоторое время поживут нормально. Кого-то лечат, кто-то переженился (а и немудрено, дело молодое, да и восстанавливать род…), кто-то лежит в ОТ неподвижной статуей, с которой изредка стирают пыль… Кто-то вовремя смотался (а может, это автор оставила себе лазейку для сиквела-вбоквела под названием «Персональный пенсионер», вы ведь догадываетесь о ком, правда? 😉 Да и, кстати, не совсем понимаю, почему «переженились» обязательно является счастливым финалом. Можно подумать, никто не знает, что бывает через год-другой после свадьбы. Муа-ха-ха. Тут уж скорей «за что боролись, на то и напоролись», по крайней мере, я своему благоверному свои соболезнования не раз приносила… спасибо, что он все еще выносит и меня, и их (вот уже четверть века, мужик достоин памятника, определенно!). Я уж не говорю о детях, этих безусловно любимых солнечных зайчиках нашей жизни, этих жутких исчадьях, завязывающих в гордиев узел наши последние нервы, ну, и так далее, вы же в курсе. Даже если вы сами еще дети. 😉 Мы ж с вами друг друга стоим, разве нет? Так что терпите и развлекайтесь. Просто жизнью. А что нам еще остается? _______________________________________________________ Через неделю… — Заседание Визенгамота предлагаю считать открытым, — произнес заместитель председателя. — Первый вопрос сегодня — рассмотрение добровольной отставки Альбуса Персиваля Вульфрика Брайана Дамблдора в связи с состоянием здоровья. В связи с уже озвученной причиной сам Альбус присутствовать не может. Сам же директор срочно приводил в порядок свои дела в школе. Нет уж, чтоб он так еще раз подставился… Кажется, наконец он начал понимать Николаса с супругой. Скрыться от мира, чтобы больше никто и никогда не мог предъявить ему никаких претензий. А самое главное, не быть куклой в чужих лапах, особенно гоблинских! Он понял, что не он является шахматистом данной партии, когда с уходом гоблинов-клятвопреступников смог освободиться, и его едва не хватил удар. Спасибо Фоуксу, удалось отделаться потерей сознания. А когда он наконец пришел в себя, голова начала работать совершенно в другом режиме, и старый маг ужаснулся тому, что натворил. Воистину, гордиться было нечем. Но и отвечать за содеянное… Свалить-то не на кого. Нет, сперва он объявит об отставке со всех постов, Мерлин правый, и зачем ему было столько-то? Куда его понесло? Для чего?.. Фоукс отнес его в давнее убежище недалеко от Годриковой Лощины, где бывший директор долго думал, пока не додумался до того, как это иногда важно — вовремя уйти… — А для того, чтобы не мешаться, нужен не блестящий ум, Альбус, нужна истинная мудрость, — произнес он своему отражению в небольшом скромном зеркале и улыбнулся. Юношеские мечты о власти над миром наконец развеялись, и ему стало просто интересно узнать наконец этот мир поближе. Ну, а когда еще-то? Его манила Америка, но не Южная, как Тома Реддла, а Северная и, в конце концов, туда он и отправился. Больше в магической Британии его не видели. Да и на другом континенте следы бывшего Великого Светлого вскоре затерялись.

***

Бывшие «разоренные» или разрушенные, точнее, местами состаренные маноры их хозяева с помощью домовиков восстановили бы довольно быстро, если бы не слух о том, что Малфой, Мордредов любимчик Фортуны, обнаружил в своем доме еще одно наследство. Сведения не то чтоб расползлись непонятно как: Люциус сам не удержал язык за зубами, да и появившаяся на его пальцах пара перстней-артефактов… Когда страх за свою жизнь его наконец отпустил, захотелось просто похвастаться. Результатом же стало перелопачивание другими семействами собственных хроник, а потом и собственно раскопки, причем довольно удачные: было обнаружено еще с десяток кладов и ухоронок предков, разной степени ценности. В накладе, скажем по секрету, не остался никто. Конечно, это были только участники «Движения сопротивления», чьи действия все-таки были оправданы Визенгамотом. Кое-кто, кто успел-таки накуролесить, все же получил условный срок, но поскольку особо тяжких преступлений большинство еще не совершило, все прошло довольно спокойно. Те же немногие, в числе которых была семья Лестрейнджей, сразу после суда оказались в больничном крыле Азкабана. Нет, дементоров там не было и в помине (а иначе зачем вообще это крыло?). После обследования и «принудительного перемечивания» пришлось их перевести просто в больницу — слишком велики были изменения в психике, порой настолько, что… Ладно, скажем просто: псих, он и в Африке псих. Но иногда это все же лечится. Янус Тики, старший врач нового «Особого крыла» Мунго, получил изрядную субсидию от Отдела Тайн, а потом и от министерства, так что и охрана была организована на совесть, и работа понемногу двигалась. А уж какое богатство и пиршество для ума им привалило в виде пациентов, для лечения которых можно было применить столько старых и новых ментальных практик! Вскоре это направление колдомедицины стало весьма популярным, хоть и в довольно узких кругах. Только вот отбирали на него лучших из лучших, да еще и по особым, очень сложным и непонятным тестам. Шептались, что маги стянули их у профессиональных маггловских психологов. То и дело в речи врачей и преподавателей мелькали такие имена, как Юнг, Берн, Фрейд… А в коридорах крыла то и дело возникали силуэты в обычной маггловской одежде. Так что, скорей всего, так оно все и было.

***

На следующий учебный год Хогвартс словно осиротел: многие шестикурсники, в том числе наша компания, не вернулись в его стены, да и педагогический состав потерял не только директора, но и зельевара. Место директора заняла Минерва МакГонагалл, ставшая прекрасным администратором. Отвечать за всю школу у нее вышло куда лучше, чем за конкретных детишек «львиного» факультета. Преподавать трансфигурацию она пригласила одного из своих бывших выпускников, Тобиаса Стампа-младшего, недавно получившего Мастерство в Махoутокоро. Она была в восторге от его неполного превращения и много раз пробовала сама, пока не начало получаться. Но госпожа директор так никогда никому в этом не призналась, и с очаровательнейшими ушками и милым хвостиком ее видело только зеркало в личных покоях. Стампу же на следующий год передали и деканство у алознаменного факультета, мотивируя тем, что «это у него должно быть в крови»*. На место Слизнорта пригласили специалиста из Италии английского происхождения, родственника Принцев и Медичи: черноволосого, неприветливого мага, явно предпочитающего золото молчания серебру слов. Однако предмет тот вел неплохо, строго, но в меру, шалостей не спускал и через год стал деканом Слизерина. Пока же за оставшимися без деканов факультетами присматривали по очереди мадам Вектор, мадам Синистра, мадам Бабблинг и Гариус Томкинк, тот самый автор «Истории Хогвартса», принятый на место Бинса профессор истории магии. Гилдерой Локонс практически сразу по окончании школы стал штатным зельеваром в Мунго, через два года — ведущим зельеваром, но в заведующие подразделением не пошел, а быстро принял троих личных учеников, подающих большие надежды, на которых и сгрузил бОльшую часть работы, что попроще, можно сказать, «передал им свой черпак» и взялся за перо. Ах, какой учебник по зельеварению у него получился! Им зачитывались все, от детей и домохозяек до сотрудников министерства, до того увлекательно он описывал собственные действия над каждым зельем, начиная от поиска ингредиентов и, казалось бы, совершенно скучного их приготовления до сложнейших и даже опасных стадий, когда любое движение могло привести к непредвиденным последствиям или сильным разрушениям. — Вам бы беллетристику писать, — улыбался министр, вручая молодому зельевару орден Мерлина третьей степени в знак признания его заслуг в образовании.

***

— Совсем как в нашей Выручайке, — мечтательно произнес Питер, обводя взглядом уже совсем родные лица. — Как будто мы все еще в школе, — поддержала его любимая девушка, Кэтрин Роуз Браун, выпускница Пуффендуя, подмастерье-криминалист Тайного отдела. — И для чего ты нас собрал? — Снейп, ведущий зельевар, недавно вернувшийся с очередной весьма длительной стажировки в Европе вместе с супругой, которая стала внештатным консультантом того же отдела, на ностальгию по школе времени тратить не хотел. Он был слишком занятым человеком. Ах, мы не сказали, что стажировки проводил он сам, по приглашению Дурмстранга и Шармбатона? Какое упущение… — Помнится мне, вы все интересовались ментальной магией, — начал Петр немного издалека. — Да, и что? — Мальсибер оказался самым нетерпеливым, и лучший друг Натан, с которым они вот уже пять лет занимались распутыванием рунных цепочек и чар в подотделе Артефакторики, его поддержал. Недавно оба парня стали отцами, но юношеский огонь и интерес к жизни в их глазах, кажется, угасать совсем не собирался. — У объекта КТЛ-один зафиксирован всплеск жизненной активности. — О. — Ну наконец-то! — потер руки Сириус Блэк. — Матушка уже ждать устала. — Леди Блэк все еще хочет пообщаться с Томом? Ей придется подождать. Еще только пульс восстанавливается, довольно медленно. Других подвижек нет, но колдомедики уже поставили возле него свой пост. — Вы же знаете, если ей что-то в голову придет… никакие внуки не помогут, — усмехнулся Сириус, отец троих мальчишек-погодков, справляться с которыми ему было непросто, особенно совмещая это с работой заместителя главврача Особого крыла Мунго. Что поделать, их с Сивиллой первенец родился очень слабым и болел так часто, что волей-неволей его родителям, да и всему семейству пришлось срочным порядком начать разбираться в медицине. А потом вторая беременность Сивиллы, настолько тяжело протекавшая, что в шикарных темных кудрях ее супруга засеребрились ниточки седины. И если старшее поколение в силу возраста, можно сказать, имело иммунитет, медицинские знания пустили глубокие корни в будущем лорде Блэке. И возразить-то было нечего… Оно само. А кому же и браться было за «Особое крыло», ведь между собой его величали не иначе как «Крыло Темных проклятий» — наследнику самого темного в Британии семейства были и карты в руки. Сколько раз его выручала собственная кровь и родовая склонность или, точнее, одаренность… Третий сын стал просто бальзамом на раны: здоровый, спокойный, уравновешенный, но — младший, а слушать полуторагодовалого малыша старшие братья, ясное дело, не собирались. Да и вообще слушать… Из Вальбурги дети могли едва ли не веревки вить, так что командовать приходилось самой Сивилле, правда, при поддержке Ориона. Немного помогала Эйлин, но и та была скорее склонна разбаловать детишек, как и ее подруга-бабушка. Миссис Снейп уже бросала вопросительные взгляды на сына и его супругу, но когда наконец не выдержала и заговорила о внуках, то получила твердый ответ от Лили: не раньше, чем они оба получат второе Мастерство и построят новый дом. — Значит, еще несколько лет? — грустно спросила Эйлин. — Это, конечно, секрет, но думаю, Северус на меня не рассердится, — наклонила голову ближе к уху свекрови Лили. — Северус будет защищаться уже в этом году, а я — в следующем. Я читала, что если мать ребенка чему-то активно учится, ну, когда он там, внутри развивается, — смутилась она, — то малыш родится очень одаренным и способным. И учиться ему будет легко. А про дом пока ничего не скажу, пусть это будет сюрпризом. _______________________________________________________________ * Тобиас Стамп, декан факультета Гриффиндор по ПоттерВики, возможно, отец или, скорей, дедушка этого Тобиаса Стампа: http://harrypotter.fandom.com/ru/wiki/%D0%A2%D0%BE%D0%B1%D0%B8%D0%B0%D1%81_%D0%A1%D1%82%D0%B0%D0%BC%D0%BF

Деньги правят миром (джен)

Фосеттов-старших дома не оказалось: отправились по каким-то делам, вернуться должны были к вечеру. По каким, Пит не знал: у него с «предками» установился паритет — он перед ними не отчитывался, соответственно, и они перед ним. Зато разговоры по душам получались прекрасно. Так что девочки просто отправились в комнаты Лили.

Немного подзакусившая булочкой, умытая и переодетая, Сивилла таки выдала классическое подростковое потрясенное «вау», когда Эванс подогнала по ее фигуре свое запасное платье, и она увидела собственное отражение в зеркале. Настроение у Сиви улучшалось — рядом были друзья, и, кажется, действительно самая-пресамая лучшая в ее жизни подруга.

Правда, это продержалось недолго. Стоило Сивилле начать рассказывать, как ее семья попала под «налет Пожирателей смерти», как недавно стали называть сторонников Лорда Волдеморта, она снова начала всхлипывать, несмотря на новую порцию успокоительного. Оказалось, что когда она вернулась от бабушки, дома просто не было. Развалины, а над ними в воздухе — выползающая из огромного зеленого черепа змея. Метка Пожирателей. Метка Лорда. И больше ровным счетом ничего.

— Он же проводит что-то вроде политики чистой крови? Вы разве полукровки?

— В нашей семье было немало смешанных браков… Может, поэтому?

— Бред какой. Кому вы могли помешать? Тети тебе не писали, ничего такого не было?

— Нет. Ничего. Они вообще мало общались со мной, а в последнее время и дома бывали нечасто. Все куда-то ездили. Но я не знаю, куда и зачем.

— Может, все с этим и связано?

— Может… Теперь уже не узнать.

Сивилла запрокинула голову, в очередной раз сдерживая слезы.

— И у вас не было никаких врагов?

Та пожала плечами.

— Взрослые меня не очень-то посвящали в свои дела. И вот… их теперь никого… Даже похоронить нечего.

— Почему ты не пришла сюда порт-ключом?

— А его тоже больше нет. Я не брала его с собой — зачем, если к вам не собиралась? Так и лежал в моей комнате.

— Где же ты была? Почему не связалась с нами?

— Я не помню… Я нарвала цветов, положила их… на то, что осталось от дома, ведь это можно, наверное, считать могилой? Правда ведь? А потом просто пошла, куда глаза глядят. Я шла… долго. Уснула под стогом сена. На следующий день дорога стала шире, и на ней стояла какая-то смешная машина или автобус, я так и не поняла. А в ней много таких забавных людей. Они меня накормили и я осталась.

— Все было, как во сне. Там так странно пахло, то ли свежими помидорами, то ли чем-то горело-сладким. Сначала противно, но потом привыкаешь… Меня покормили и ни о чем не спрашивали, а мне все время хотелось спать. Ехали куда-то. Песни пели. Было странно и почему-то весело. А потом я оказалась в Лондоне, случайно узнала улицу. И тоже пошла, одна. А за мной побежал кто-то из тех. Не знаю, почему я не хотела, чтобы меня догнали. Когда я смотрела на их лица, то видела, что с ними будет… нехорошее. У всех. Я не должна была оставаться с этими людьми, у них плохая дорога. Неправильная. И вот… я оказалась у Фортескью и увидела тебя, Лили.

— Ты аппарировала наугад! Повезло, что не расщепило…

— Я, — Сиви снова шмыгнула носом, — просто вспомнила, как мы тут однажды сидели все вместе. Как было хорошо.

— А очки? Откуда они у тебя?

Сивилла пожала плечами.

— Какая-то старушка дала. А может, старичок. Я не помню. Я в них почти ничего не вижу и это иногда помогает.

— Помогает?! В чем?

— Не видеть людей. Не знать, что будет с ними.

— Почему ты уверена, что будет именно то, что ты увидишь?

— Дар. Бабушка рассказывала, как он активируется у нас в семье. Много горя…

— Подожди, а почему ты к бабушке жить не пошла? Ты же сказала, что была у нее!

— На кладбище жить?!

— А… ты туда ходила, когда?..

— Ну да. Там у нее так уютно. Под ветками старого дуба тихо, редко кто мимо проходит. А если дождь, можно укрыться, недалеко сухой склеп. Старый-престарый, и листвы в него ветром нанесло, но крыша хорошая. Я люблю у нее гостить…

Лили обняла Сивиллу.

— Если ты хочешь, живи у меня. У нас комната есть отдельная, даже две, а можно и ко мне еще одну кровать поставить. Можно будет вечером сколько угодно разговаривать. Родители точно не будут против. Пойдешь со мной?

— Да и у нас места достаточно, — добавил Пит. — И мои тоже не будут против, я уверен.

— Это уж точно.

— Извини, не могу пригласить к себе, мать болеет, — вздохнул Северус.

— Пока хоть у кого-то из нас есть крыша над головой, ты не останешься без дома.

— Сиви, ты ешь давай… Думать будем на сытый желудок.

— Нет, погоди, ты когда ела в последний раз? Тебе плохо не станет?

— Да в меня и не влезает уже, — слабо улыбнулась та.

А Петр вдруг осознал: про метку-то ведь никто из ребят не знал до этого момента!

— Сивилла, а откуда ты знаешь, что череп со змеей — метка Пожирателей? Ты про них откуда узнала? А вы что про это знаете или слышали?

Северус и Лили отрицательно помотали головами. А Сивилла часто-часто заморгала и напряженно нахмурилась, а потом с ужасом посмотрела на друзей.

— Я не помню!

— Дела-а. Кто-то стер тебе память…

— А если антименталь попробовать? — предложил Северус.

— Неси!

Снейп птицей полетел в лабораторию и вскоре вернулся с небольшим флаконом. Сивилла выпила. Ребята терпеливо ждали.

— Ну? — не выдержала наконец Лили.

— Ничего, — развела руками подруга.

— Мастер работал. А сильных менталистов у нас двое, как я слышал: Директор и Лорд.

— Ага, как и зарегистрированных анимагов. Какой идиот будет об этом трубить? Тот, что готов поспорить с этими двумя?

— А, ну да, ну да…

— Может, сходить туда, вдруг на месте найдется хоть какая-то зацепка?

— Ты не против, Сиви?

— Ага, разбежались. Порт-ключ сделать не так-то и быстро.

— А запасного нигде не завалялось?

— Думаете, что-то может уцелеть после Адеско Файр?

— А ты уверена, что это было именно оно?

Трелони молча кивнула.

Петр вздохнул. Да, теперь придется на всякий случай дублировать артефакты и позаботиться, чтобы все всегда таскали их с собой. А завтра уже в школу, вот невезуха. Но все-таки до отбытия обеих девочек к Эвансам успел зачаровать колечко для Трелони.

Тем не менее он успел порадоваться тому, что мать с отчимом подарили ему… фамильяра. Совершенно замечательного хомяка, точь-в-точь, в какого превращался он сам.

«Весьма дальновидно, — подумал Петр. — Теперь можно совершенно замечательно меняться местами. Интересно, а… если хомяку дать оборотное?.. Поэкспериментируем?!»

Важный самодовольный хомяра, как ни удивительно, прекрасно начал отзываться на кличку «Пирс» уже в первые минуты после привязки и изображал собой вполне добропорядочное, словно давно прирученное животное.

* * *

Пол вагона подрагивал, колеса отсчитывали стыки рельс, а ребята в купе молчали. Пит думал, как ему сказать Сивилле, кем был тот человек, которого привел к Фортескью Малфой. Вообще не только ей надо сказать… Интересно, Снейп знает?

Неужели действительно вот так начиналась Первая Магическая? С налетов на обыкновенные семьи? Что за чушь? И никаких вопросов, никаких требований? Ничего, кроме этой дебильной метки с черепом? Не складывается, никак не складывается.

В принципе, он знал, что можно иногда определить маньяка по внешности. Но или Риддл пока еще не маньяк, или… хорошо маскируется, да. Но на Сиви смотрел нехорошо, да и на Снейпа тоже. Хищно так смотрел. Зараза. Вот что он, Пит-хомяк, может противопоставить такому? Он выругался про себя и задумался снова.

Он еще раз прокрутил воспоминания. Ничего такого «страшного», просто маг, достаточно респектабельный, судя по одежде, вот с возрастом угадать сложнее, Риддл вроде ведь должен быть постарше матери? Наверное, как мистер Фосетт, хотя, может, и старше, потому что тот его не помнит, значит, учились они в разное время. По идее, так и должно быть, но выглядит… да неплохо выглядит. Кстати, о взгляде. Уважаемый директор тоже иногда так на школьников посматривает, когда никто не обращает внимания. Пит заметил, проходя однажды мимо под дезиллюминационным.

Снейп, как всегда, пропал в какой-то книге, Эйвери с Мальсибером и Люпином пошли погулять, да и девчонки начали собираться в соседнее купе. Начинать разговор не хотелось. Но и откладывать некуда.

— Сивилле обязательно нужно войти в какую-нибудь семью.

Девчонки присели. Лили с готовностью предложила Эвансов, но, по понятным причинам, которые он быстренько изложил, Пит отмел этот вариант. И предложил, конечно, свой. Благо, предки же ему и объяснили, насколько важно это для девочки. Хоть и понимали, что это может быть опасно для семьи, в том случае, если «рейд Пожирателей» не случаен. Мистер Фосетт в случайности не верил. Правда, и в «Пожирателей» тоже не очень.

Что Пит и рассказал во всех подробностях.

— Ты думаешь, что на меня кто-то имеет виды?

— Скорее всего. Так что вот, — он протянул ей пару колец. — Хорошо, что ты вся в колечках и фенечках, незаметно будет. Интересно, может, на них тоже можно что-то наложить? Дашь посмотреть?

Сивилла сняла несколько браслетов и ожерелий на кожаных ремешках.

— Они же от тех, странных, в автобусе, почему ты от них не избавишься? — спросила вдруг Мэри.

Трелони подняла удивленные глаза:

— Это все, что у меня есть… Как я могу что-то выбросить? Ты что?..

— Ой… прости-прости! Ты только скажи, если тебе что-то надо…

— Что ей надо, ты в курсе, разве нет? Твоя семья сможет защитить провидицу?

Мэри вздохнула.

— Мои родители не сильные маги, и оба только в третьем поколении… Нет, пригласить к себе, ввести в семью — это бы они с радостью. Мама хотела еще детей, не получилось. Но защитить? Не справятся. Они у меня вообще оба увлекаются Востоком. Ну, знаете, «если долго и спокойно сидеть у реки, то течение рано или поздно пронесет мимо труп твоего врага». И все в таком духе. Думаешь, я зря начала на боёвку налегать?

— Ты начала?..

— А ты на наших девчачьих занятиях в прошлом году часто бывал?

«Все любопытственней и любопытственней, — подумал Петр словами кэрроловской Алисы. — Вот вам и «душечка Мэри»! Интересно, кого, где и сколько я еще прошляпил?»

Петр тяжко вздохнул и продолжил неприятный разговор.

— Сивилла, ты знаешь, кому пророчила у Фортескью?

Та только помотала головой.

— Темному Лорду.

— Что-о?! — серые глаза едва на лоб не вылезли от изумления. — И он мне ничего не сделал?

— А что он должен был сделать? Прикончить тебя прямо за столиком? Мне только одно не понравилось — как он смотрел на тебя и на Северуса. Сдается мне, захочет вас к рукам прибрать…

— И что теперь делать?

— Вот я и говорю, нужна защита нормальной семьи, которая вне политики.

— И где найти такую?

Пит задумался и вдруг выдал:

— Хорошо бы на континенте…

— Это как?..

— Да это никак, вообще-то. Эх, никак…

И задумался о Родине. Если бы хотя бы примерно знать, что там и как в России у магов! Но увы, тут он может только путешественников расспрашивать, но как-то это направление не было слишком популярным у британских волшебников. Он уже давно пытался этим интересоваться, но все без толку.

«Группа английских детей обратилась в Советское посольство с просьбой предоставить им политическое убежище…». Душевненько, да. Но на самый край надо иметь в виду. Где находится посольство, он вызнал уже давно.

— А семью мы обязательно поищем.

— Сильный — значит заметный, может, наоборот? — предложила Мэри.

— Это подошло бы, если бы она сама не засветилась. Теперь нужны только… Ч-черт. Нейтралам в заварушках частенько достается больше, чем тем, кто поддерживает враждующие стороны… Будем думать. Все равно что-нибудь придумаем! А для начала займешься анимагией, чтобы, случись что, смыться… в смысле, быстро убежать, а лучше — улететь.

— Обязательно займусь! А у тебя нет случайно…

— Есть, — Лили и Петр почти одновременно протянули ей свои записи.

— Ого, какой у вас обоих хороший почерк… Девочки, вы идите, я пока почитаю, ладно?

Они еще долго ехали так — Сивилла читала, изредка задавая Питу вопросы, а Пит думал, что же все-таки происходит и как это понять…

* * *

В подземелье Гринготтса перед гоблинами отчитывался человек самой непримечательной наружности…

— Наш Светлый и Темный проекты уже через несколько лет готовы столкнуться, господа, — самодовольно закончил он и разгладил рыжие усы, выглядевшие на его бледном лице отчего-то неуместно.

— Мистер Браун, что значит «несколько лет»?

— Господа, вы куда-то торопитесь? Если все делать чисто и аккуратно, это определенно не второпях. Каждый из них начинает вербовать сторонников. И да, Том успел раньше. Все-таки с Великим Светлым мы немного перестарались. Слишком уперт. Слишком себе на уме. Да и немолод к тому же.

Браун вздохнул. При такой «армии», что набирал директор школы, противостояние могло не состояться, потому как, в принципе, не с кем. Так что Тома придется еще и попридержать. Отправить его, что ли, куда подальше? Пусть мир поглядит… реликвии себе покруче подберет. Точно.

Разве что направить Тома с компанией на террор, но то, что аристократы пойдут на такое, весьма сомнительно. Нынче вот попробовали — еле удалось раскрутить самого Лорда на то, чтобы тот отдал приказ своему молодняку, помощники едва артефакт не сожгли. До чего все-таки энергозатратны эти ментальные воздействия!

Зато одним налетом двух зайцев убил, можно сказать, выполнил слезную просьбу Белого о Провидице. Эх, жалко девчонку, ладно хоть жива осталась. И инициация удалась, ну, тут без вариантов: окуривание, ритмическое воздействие, да и шок у нее, судя по докладу, был весьма глубокий. Интересно, скоро ли отойдет, да и… отойдет ли?

— Мы вам за что платим? — нарушил его мысли самый старый гоблин.

— За то, чтобы наши общие интересы как можно скорее претворились в жизнь, конечно. Контроль численности волшебников, их незнание и невмешательство в большой мир, лояльность тех, без кого не может обойтись разведка и… еще нескольких ключевых фигур.

* * *

А в это время в самой глубокой и дальней части подземных лабиринтов — вотчине оставшихся гоблинских мастеров, каковых оставалось всего двое, состоялся еще один разговор.

— Монеты, передаваемые людям, почти не дают нужного нам прироста энергии.

— Значит, надо поменять людей.

— От волшебников фон неизмеримо мощнее. Что, если их станет слишком мало, неужели наша магия тоже начнет иссякать?

— Мир велик… Если наши враги уйдут навсегда, мы найдем, чьими силами пользоваться дальше. Не только в Британии есть волшебники.

— Тогда не ждите от нас зачарованной стали в ближайшее время.

— Ну и хорошо, старые вещи больше взлетят в цене.

* * *

В доме с видом на Темз-Хаус в окно смотрел тот, благодаря которому некоторые второкурсники смогли замечательно продвинуться в анимагии. Мистер Грин был доволен невероятно: надо же было его помощнице так удачно споткнуться, да еще держа в руках жучок, который прилип к одному из самых неприятных типов, что он знал. Хватать практически постороннего человека за полу плаща, чтобы отлепить от того новейшую разработку, мисс Смит не решилась. Ай да умница. Особенно потому, что прилетела с этой неприятной, по ее мнению, новостью, к шефу — к нему. Так что оставалось лишь протестировать артефакт, для чего его, собственно, и передали.

Браун, значит, засланец гоблинский. Великолепное стечение обстоятельств, хоть премию мисс Смит выписывай. А почему бы нет? Конечно, девица вроде бы ни при чем, но как отблагодарить Фортуну? Судьбу? Почему-то он чувствовал, что это сделать необходимо.

— Анима, душа моя… Позови ко мне Роуз.

Феникс исчезла, и через несколько минут в кабинет неуверенно, виновато сгорбившись вошла заплаканная помощница.

— Мисс Смит, должен сказать, что ваше поведение оказалось весьма полезным, так что — вот приказ. Идите к финансистам, вам понравится.

Когда удивленная девушка вышла, он задумчиво побарабанил пальцами по подбородку. Было ощущение, что надо сделать что-то еще полезное, просто так… Но кому? Оливер Грин хлопнул себя по лбу: он же должен поинтересоваться, как прошло превращение у тех забавных ребят. Ну и что, что пока всего лишь третьекурсники, только что вернувшиеся на учебу? Надо, надо будет его любимице еще немного поработать. А пока он запасется орехами и фруктами. Самыми лучшими. Для нее. Грин погладил глянцевое крыло, переливающееся огненными всполохами, и аппарировал.