Во что не поверил библейский Фома?

Другие ответы на вопросы

• Как называлась азартная игра у знати инков? 9 букв
• Имя третьего князя-оборотня в «Слове о полку Игореве»? 7 букв
• Сладость племен Западной Африки, в виде шариков из просеянной муки, в которую добавлен тамаринд или лимон? 4 буквы
• Как называется остров, давший название меди “купрум”, где были медные рудники древних римлян? 4 буквы
• Океан, занимающий третье место по глубине, подпитывается он за счет таяния антарктических льдов. 9 букв
• Спирт получаемый из сахара, используется в микстурах от кашля? 6 букв
• Чем на Руси мыли и парили в бане, кроме мочала, соленного меда и дегтя? 6 букв
• Название города, в котором закончился триумфальный маршрут Антилопы Гну Впереди автопробега. 7 букв
• Бочку можно поставить, положить, можно катить. А какое бондарное изделие нельзя положить? Оно может находится в стоячем положении, за что его назвали стойковой посудиной. 5 букв
• Что по русскому обычаю брали с собой в новую баню? 4 буквы

Сомнения

• Сомнения Библейский словарь
• Сомнение, сомневаться Библейская энциклопедия Брокгауза
• Сомнение Сокровищница духовной мудрости
• О религиозном сомнении Иван Ильин
• О сомнении мит. Вениамин (Федченков)
• Апостол сомнения
• Сомнение и неверие есть дух земной и от диавола св. Амвросий Оптинский
• О сомнении прп. Варсонофий и Иоанн
• Ланчанское чудо – ответ на сомнение священника
• Молитвы при помыслах сомнения в учении Церкви и истинах веры

Сомне́ния — 1) рассудительная осторожность в отношении предметов веры;
2) состояние озабоченности, связанное с трудностью нравственного выбора;
3) (аскет.) состояние смущения, утраты стойкости в подвижнической деятельности, вызванное действием демонических сил;
4) неуверенность, колебания относительно того или иного вопроса;
5) обоснованная или необоснованная подозрительность, недоверие кому-либо.

Христианин и сомнения

Сергей Худиев

Я хотел бы начать с разоблачения одного мифа. Это миф о том, что верный христианин не может испытывать сомнений. Сомнения якобы несовместимы с верой. Под влиянием этого мифа христиане часто стараются подавлять или прятать свои сомнения – как будто речь идет о чем-то настолько постыдном, что это надо спрятать и от себя самого. На самом деле сомнения не следует ни отрицать, ни тем более прятать. Следует поступать ровно наоборот. Их надо вытаскивать на поверхность, четко проговаривать, ясно осознавать. То, что Вы столкнулись с сомнением – часть Божиего замысла о Вас, и Он хочет сделать это частью Вашего духовного роста. Мы возрастаем в вере в том числе и через сомнения.

Первое, что следует сделать с сомнением – это четко его сформулировать

В чем именно я сомневаюсь? Почему? У К. С. Льюиса в «Письмах Баламута» есть очень верное наблюдение, что враг стремится не внушать нам определенные мысли, а отвлекать нас от мыслей. Сомнение часто приходит не в форме внятно сформулированного возражения, а в форме неопределенного чувства «так не бывает», или еще лучше «но все же вокруг знают, что так не бывает». Хороший пример – высказывание атеистического мыслителя Джулиана Хаксли: «Для интеллигентного, образованного человека скоро станет так же невозможно верить в какого-то бога, как невозможно сейчас верить, что земля плоская, что мухи самозарождаются, что болезнь – это божественная кара, а смерть – результат колдовских происков. Боги-то, конечно, выживут – они еще пригодятся и для обеспечения чьих-то денежных интересов, и для успокоения тугодумов, и в качестве марионеток для политиков, и для утешения несчастных и невежественных душ».
В этой цитате нет каких-либо аргументов, а есть решительное заявление, что для интеллигентного, образованного человека скоро будет невозможно верить в Бога – под страхом зачисления в «тугодумы и несчастные и невежественные души». Она апеллирует к тому же чувству «все вокруг знают».
В этом случае мы должны поставить вопрос «откуда знают»? Идет ли речь просто о предрассудках эпохи или о чем-то действительно обоснованном? Почему, собственно?
Рудольф Бультман, например, пишет: «Нельзя пользоваться электричеством и радио и в случае болезни прибегать к помощи современных медицинских и клинических открытий, и в то же время верить в новозаветный мир духов и чудес».
Это не аргументация – в самом деле, каким образом электрификация всей страны опровергает новозаветные рассказы об изгнании бесов? Это апелляция к тому, во что принято верить или не верить в нашей культуре, или, вернее, в том культурном слое, к которому принадлежал Бультман. За пределами этого слоя миллионы «современных людей» верили в превосходство арийской расы, а другие миллионы – в торжество коммунизма во всемирном масштабе. Мифы ХХ века оказались гораздо страшнее, чем мифы первого, а разнообразных бесноватых развелось гораздо больше, чем во времена Нового Завета.
Нередко сомнения апеллируют не к аргументам, а именно к взглядам на мир, характерным для нашей культуры. Взглядам, в которые вписывается диагностика кармы, но никак не вписывается Непорочное Зачатие.
Очень часто сомнения умирают просто при попытке вытащить их из области смутных ощущений в область четко сформулированных аргументов. Поэтому первое, что нужно сделать – это четко сформулировать, в чем именно Вы сомневаетесь.

Сомнения и духовный рост

Однако иногда христианину приходится иметь дело и с вполне внятными аргументами против того, во что он верит. Иногда в такой ситуации возникает почти обида на Бога – почему бы Ему сразу не устранить все сомнения каким-нибудь сверхъестественным образом? Я уверен, Он не делает это с определенной целью. Я бы сравнил это с процессом ковки – надо очень долго стучать по железу, чтобы выбить из него все примеси.
Сомнения играют роль ударов кузнеца, они разбивают шлак, чтобы освободить сталь. Они помогают определиться с тем, во что Вы верите – и почему.

А может, в это действительно не стоит верить?

В то время как Евангелие – истина, некоторые представления христианина вполне могут быть ошибочными; процесс духовно роста включает в себя также избавление от каких-то ошибочных взглядов. Эти представления могут быть нам дороги, они могут связывать нас с нашей общиной, их пересмотр может быть болезненным делом – но нам следует отдавать себе отчет, что речь в данном случае идет не о сомнениях в вере как таковой.
Христианская вера – это определенное отношение к Личности и деяниям Иисуса Христа, о чем было сказано несколько раньше. Для многих людей, однако, на это отношение накладывается еще что-то – определенные представления, которые не коренятся в самом Евангелии, но в сознании «срослись» с ним. Например, во время революции большевики публично вскрывали раки с мощами святых и иногда обнаруживали там истлевшие кости. Это было страшным ударом для некоторых людей и побудило их отойти от Церкви. Однако вера в нетленность мощей никак не является необходимым элементом Евангелия; Писание нигде не обещает, что тела всех благочестивых христиан после смерти не будут истлевать. То, что тела некоторых святых истлели, никак не подрывает ни Евангелия, ни даже веры в их личную святость. Другой пример – случай, о котором я прочел в одной креационистской книге. Автор говорил о неком благочестивом юноше из американских южных баптистов, который попал в университет и был там научен теории эволюции. Поскольку его новые взгляды резко расходились с тем, что ему внушали раньше как богооткровенную истину, он отошел от веры. Однако делать это было вовсе не обязательно. Есть христиане, считающие, что Бог творил, направляя процесс эволюции – отец Александр Мень, например; и отказ от толкования Шестоднева именно как календарной недели совершенно не требует отказа от веры во Христа. Беда в том, что для того молодого человека – как и для автора книги – вера во Христа жестко увязывалась с определенным истолкованием книги Бытия, принятым в его общине. Можно привести пример, смущающий многих православных христиан. Событие, которое мы отмечаем в праздник введения Богородицы во Храм, исторически никак не засвидетельствовано, однако это отнюдь не подрывает веру в то, что Сын Девы – воплощенный Бог.
Во всех этих случаях нам надо просто отделять Евангелие как таковое от наших личных взглядов (или взглядов, распространенных в наших общинах). Наши взгляды вполне могут оказаться ошибочными, и это не ставит под вопрос Евангелие.

Сомнения, порожденные непониманием

Другой тип сомнений может быть связан с недопониманием того, чему же в данном вопросе учит христианство. Этот тип сомнений особенно плодотворен, поскольку побуждает нас разобраться с содержанием нашей веры – во что мы верим и почему. Можем ли мы доказать нашу веру? Остается ли она обоснованной? Что означает и чего не означает вера во всемогущество Бога? Как соотносятся Божественная и человеческая природа Христа? Можно, кончено, сказать «а я заткну уши, подавлю сомнения и буду просто верить», но тогда мы упустим возможность тщательно разобраться и усвоить, в чем состоит (и в чем не состоит) наша вера. Живая вера всегда растет, а отказ отвечать на трудные вопросы – это отказ от роста.

Сомнения, связанные с ложными ожиданиями

Очевидно, что вера приносит многие блага уже в земной жизни, а послушание заповедям избавляет нас от скорбей, вызываемых нашим собственным безрассудным поведением. Многие христиане могут засвидетельствовать – и с радостью делают это – как они освободились от химической зависимости или восстановили отношения с близкими, или порвали с преступным миром и вернулись к честной жизни. Мы должны свидетельствовать об этих прекрасных проявлениях милости Божией. Но мы не должны создавать впечатление, что земная жизнь христиан вообще будет безоблачной. Ни Господь, ни Апостолы этого не обещали. Напротив, как говорит Спаситель, в мире будете иметь скорбь; но мужайтесь: Я победил мир (Ин. 16:33), а Апостолы учили, что многими скорбями надлежит нам войти в Царствие Божие (Деян. 14:22).
Можно быть верным, угодным Богу христианином и терпеть скорби. Апостол Павел – избранный сосуд Христов, чтобы возвещать имя Его перед народами и царями и сынами Израилевыми (см. Деян. 9:15) – страдал от тяжкой болезни (2Кор. 12:7), неблагодарности учеников, жестоких преследований со стороны неверующих иудеев и язычников (2Кор. 11), многих других трудностей и опасностей – в том числе опасности от «лжебратий».
Такая ересь как «теология процветания» (проповедуемая некоторыми из харизматиков; ее также ошибочно приписывают кальвинистам) обещает здоровье и процветание всем, кто уверует. Уверуйте, и Вы будете все в шоколаде… Что потом вызывает горький вопрос – я уже месяц как уверовал, почему я до сих пор не в шоколаде? (Другой вариант «я пробовал это, и это не работает»).
Сама по себе эта ересь не очень распространена, но само «ожидание шоколада» от обращения встречается нередко. Однако жизнь христианина может оставаться трудной и требующей усилий; христианин может столкнуться с бедностью, болезнью, предательством и несправедливостью.

Люди, которые верят в то, что Бог не допустит им никаких неприятностей в жизни, верят на самом деле в то, чего Бог никогда не обещал. Бог обещал другое – что любящим Бога, призванным по Его изволению, все содействует ко благу (Рим. 8:28).
На небесах мы будем совершенно счастливы и избавлены от всякой скорби; однако Писание никоим образом не обещает, что наш путь туда будет комфортным.

Сомнения, связанные с разочарованием в людях

Этот тип сомнений, кажется, легче всего опровергнуть, но именно им чаще всего объясняют свое решение люди, покинувшие Церковь. Это сомнения в людях. Я-то верил, что отец Онуфрий ходячий патерик и собеседник ангелов, а вот увидел как он, уронив себе на ногу подсвечник, произнес неблагочестивое слово. Все, конец, вера разрушена. Но была ли это вера в Бога? Нет, это были некие ложные ожидания, связанные с людьми. Даже верные христиане могут проявлять смущающие слабости. Церковь состоит из грешников, между которыми, в силу обоюдной греховности, возникают непонимание и конфликты.
Господь вовсе не обещает, что в Церкви мы будем наслаждаться несмущаемым миром с людьми. В Мф. 18:5 Он говорит о том, как мы должны разрешать конфликты между братьями – то есть Он исходит из того, что такие конфликты будут происходить. Более того, в Церкви могут быть и «делающие беззаконие», которые могут проповедовать от Его имени, хотя Он никогда не знал их (Мф 7:22).
Итак, что же делать, если вы сталкиваетесь с сомнениями? Попробуйте поставить вопрос «для чего мне это попущено? Чему Бог хочет научить меня через эти сомнения?».

***

«…вера, прошедшая через религиозное сомнение, приобретает крепость несомненности после сомнения: она становится насыщенной удостоверением и приобщается к религиозному покою и религиозному равновесию достигшего духа. Такая вера не страшится ни слова, ни спора, ни критики, ни упрека в «субъективизме», ибо она, пройдя путь предметного искания и нахождения, искусилась и в опыте и «методе». И потому она встречает критику спокойным и благожелательным предложением: «Испытуем же Предмет еще раз совместно!».
Ильин И.А. Аксиомы религиозного опыта

Сомнение есть земной дух от диавола и силы не имеет.
Пастырь Ерма

Кто уверовал в Бога, тот должен не колебаться сомнением, что потерпит лишение во время своего служения. Маловерный же, не имея твердого упования на Бога, осуждается как неверный.
прп. Ефрем Сирин

Сердце, сомневающееся в том, что Бог может даровать просимое, наказывается за сомнение: оно болезненно томится и стесняется от сомнения. Не прогневляй же Вседержавного Бога ни тению сомнения, особенно ты, испытавший на себе Божие всемогущество многое множество раз. Сомнение – хула на Бога, дерзкая ложь сердца, или гнездящегося в сердце духа лжи на Духа истины. Бойся его, как ядовитой змеи, или нет, – что я говорю, пренебрегай им, не обращай на него ни малейшего внимания. Помни, что Бог во время прошения твоего ожидает утвердительного ответа на вопрос, внутренне Им тебе предлагаемый: веруеши ли, яко могу сие сотворити? Да, ты должен из глубины сердца ответить: верую, Господи! И тогда будет по вере твоей.
св. праведный Иоанн Кронштадтский

Во время скорбных обстоятельств, когда обступят, окружат сердце помыслы сомнения, малодушия, неудовольствия, ропота, должно принудить себя к частому, неспешному, внимательному повторению слов: слава Богу!
святитель Игнатий (Брянчанинов)

Други разума, не охотно покаряющагося вере! Не преграждайте вере пути к благодати Божией мудрованиями человеческими. Не убивайте в себе истины веры сомнением; не рассекайте ее изысканными и истязательными вопрошениями, холодным раздроблением мертвых понятий.
святитель Филарет Московский

См. ПЕЧАЛЬ, УНЫНИЕ, ТРЕЗВЕНИЕ, ВОЛЯ

Вера вопреки. Сомнения и уверенность в Боге

Сомнения и уверенность в Боге

Вера и сомнения всегда оказываются рядом. Хочешь или не хочешь, но сомневаться – неизлечимая привычка или скорее врожденное свойство человека. Иногда она спасает, оберегает от опрометчивого шага, от наивного, неоправданного доверия. Но иногда становится болезнью, которая разрушает отношения с ближними, сеет недоверие, подозрения, порождает внутренние противоречия, раздвоенность личности. Сомнения могут разоблачить суеверия и расчистить путь к настоящей вере. А могут приучить жить без веры, без доверия, в неуверенности, в неверии.

Известный исследователь русского языка Владимир Даль предлагает следующий ряд к слову сомнение: нерешимость, шаткое недоуменье, раздумье, колебанье мыслей, недоверие, подозрение, опасение. Соответственно, сомнения веры это нелады с собой, недостаток в твердых и ясных убеждениях. Кроме того, когда мы называем что-либо сомнительным, имеется в виду не обязательно негативное качество, просто предмет сомнения еще не испытан, не проверен.

О важности опытной проверки веры хорошо говорил православный миссионер, духовный писатель, митрополит Вениамин (Федченков), «Если сомнение серьезно, то оно граничит с верой. Живая вера всегда сопряжена с актуальным или потенциальным сомнением. Если сомнение не существует, то, как правило, мы имеем дело с традиционностью, т.е. человек просто свидетельствует о тех опытах, которые имели его предшественники, а сам этого опыта не постиг. В христианстве существует и такая, можно сказать, мертвая вера»1.

В связи с этим приходит на память история Иова, который испытал на себе все превратности судьбы, прошел тяжелый путь внутренних дискуссий, радикального и откровенного вопрошания о Боге, чтобы затем встретиться с Ним лицом к лицу и еще больше утвердиться в своем изначальном доверии к Нему. Узнав о потере всего своего имущества и гибели своих детей, Иов не скрывает печали, но при этом говорит на языке сердца, а не трезвого и расчетливого ума: «Господь дал, Господь и взял; да будет имя Господне благословенно!» (Иов 1:21). Далее следуют мучительные раздумья, отчаянные попытки объяснить для себя смысл происходящего, добиться справедливости. Книгу Иова резонно называют книгой вопросов, а не ответов. Очевидно, что только искренне верующий человек может спорить с Богом, говорить откровенно о самых страшных, «проклятых» вопросах. Но при всем этом путь Иова идет через сомнения к твердой и спокойной уверенности в Боге. Современный христианский писатель Макс Лукадо называет такого Бога «Бог непоколебимой веры». Здесь все внимание не на человеке, а на Боге. Только так можно выйти из сомнений к вере.

Божий человек видит все опасности вокруг себя, но при этом видит также Бога, который близок и готов помочь. Звучный завет Моисея Иисусу Навину «Будь тверд и мужествен» (Втор. 31:7) не означает слепого фанатизма. Твердость и мужество основаны не на отсутствии угрозы, но на присутствии Бога. Сомнения фиксируют внимание на проблемах, неразрешимых для разума, вера же фокусирует внимание на Боге, который разрешает все противоречия и спасает чудесным образом из безвыходной ситуации. Лучшая теодицея — Его явление, встреча с Ним

«Я слышал о Тебе слухом уха; теперь же мои глаза видят Тебя; поэтому я отрекаюсь и раскаиваюсь в прахе и пепле» (Иов 42:5-6) — Иов на себе показывает возможность сомнений и путь их преодоления через личный опыт, опытную проверку, если угодно «очную ставку». Сомнение в данном случае — этап в духовном росте, когда человек начинает проверять предметы веры на своем личном опыте. Кто не прошел сомнений, тот не получил уверенности, твердых и ясных убеждений. Сомнения – недоверие к тому, что еще не испытал. Но после испытанного Божьего присутствия и Его силы сомнения обращаются в живую личную веру.

Часто сомнение – голос плоти, когда дух призывает стремиться ввысь; голос разума, когда вера ведет в духовные глубины, не проницаемые для гордого ума; голос привычки и большинства, когда Бог открывается как Он есть, а не как его представляют люди. Видимо в этом и заключается правота Иова по сравнению с суждениями его друзей. Он искал Бога в Его непосредственности, а не в красивых и подчеркнуто правильных описаниях. «Сказал Господь Елифазу Феманитянину: горит гнев Мой на тебя и на двух друзей твоих за то, что вы говорили о Мне не так верно, как раб Мой Иов (Иов 42:7).

И здесь главный вопрос нашей темы: доступен ли мне Бог, близок ли Он, имеет ли Он прямое отношение к моей жизни, поможет ли Он мне? Все виды сомнений в Боге можно разделить на два вида: сомнения в Его существовании и сомнения в Его непосредственной реальности как доброго и спасающего. Первый вид сомнений преодолевается путем логических аргументов и ученые-креационисты хорошо обосновывают разумность веры в Бога-Творца. Второй вид сомнений сложнее и опаснее для самого сомневающегося, так как может сделать человека не просто безразличным агностиком, но и воинственным противником Бога. Запутавшись в своих сомнениях, Иван Карамазов заявляет: «Спешу оградить себя, а потому от высшей гармонии совершенно отказываюсь. Не стоит она слезинки хотя бы одного только того замученного ребенка, который бил себя кулачонком в грудь и молился в зловонной конуре неискупленными слезами своими к «боженьке»!». Поэтому важно не только знать, что Бог есть, но знать Бога каким Он есть.

Согласно данным опросов общественного мнения большинство людей верит, что Бог есть, но все меньше людей обращается к Нему в молитве и приходит в церковь. Это означает, что люди принимают существование Бога как факт не к чему не обязывающий. Существование Бога оказывается параллельным существованию человека. Бог и человек практически не пересекаются. Человечеством овладела страшная болезнь сомнения в действенности Бога, Его близости.

Известный ученый Бертран Рассел выразил это настроение в своей знаменитой книге «Почему я не христианин?»: «Что человек есть продукт действия причин, не подозревающих о цели, к которой направлены; что его рождение, рост, его надежды и страхи, его любовь и вера суть лишь результат случайного сцепления атомов; что никакой героизм, никакое воодушевление и напряжение мысли и чувств не могут сохранить человеческой жизни за порогом смерти; что вся многовековая работа, все служение, все вдохновение, весь блеск человеческого гения обречены на то, чтобы исчезнуть вместе с гибелью Солнечной системы; что храм человеческих достижений будет погребен под останками Вселенной — все эти вещи, хотя их и можно обсуждать, столь очевидны, что никакая философия, их отвергающая, невозможна. Только в опоре на эти истины, только на твердом фундаменте полного отчаяния можно теперь строить надежное убежище для души»2.

Это сильное и гордое заявление вряд ли могло быть выполнено. Человек не может смириться с пустотой внутри себя и с одиночеством во Вселенной. Скорее всего, за такими сомнениями в Боге стоит не рациональная убежденность, а внутренний кризис и обида на Бога за свою жизнь, за свою судьбу. Все наши претензии упираются в Бога, который стоит за всеми бедами. Именно так люди вдруг становятся атеистами и перестают видеть Бога – они не хотят Его видеть. Нельзя быть врагом того, чего нет. Нельзя так ожесточенно воевать с отсутствующим Богом. Митрополит Вениамин (Федченков) высказал эту же мысль предельно смело, «В состоянии максимального провала, полной темноты, ощущения богоотсутствия, мы понимаем Кого нет – Бога, значит Бог есть».

Надо признать, что сомнения в благом Боге требуют от сомневающегося известной доли мужества и решительности. Но мужество сомневаться – ничто по сравнению с мужеством преодолеть сомнения, подняться выше них. Более того, упорство в сомнении ведет в тупик депрессии и богооставленности.

Сомнения возможны как временные состояния, но не должны становиться нормой или хронической болезнью. Апостол Иаков пишет: «С великою радостью принимайте, братия мои, когда впадаете в различные искушения, зная, что испытание вашей веры производит терпение; терпение же должно иметь совершенное действие, чтобы вы были совершенны во всей полноте, без всякого недостатка. Если же у кого из вас недостает мудрости, да просит у Бога, дающего всем просто и без упреков, — и дастся ему. Но да просит с верою, нимало не сомневаясь, потому что сомневающийся подобен морской волне, ветром поднимаемой и развеваемой. Да не думает такой человек получить что-нибудь от Господа. Человек с двоящимися мыслями не тверд во всех путях своих» (Иак. 1:2-8). Из этого текста видно, что сомнения связаны с недостатком мудрости и терпения. Все сомнения, все сомнительные ситуации Бог вскоре разрешает. Сомневающийся же как бы «застревает» на таких трудностях и не идет дальше, выше с Богом. Он остается сам в неразрешимой без Бога ситуации и винит в этом Бога же.

Сомнение может быть связано также с ситуацией, когда личность раздваивается, когда есть два мнения и неизвестно какое из них верное. Преодолеть сомнение можно лишь утвердившись в чем-то наиболее очевидном, твердом, надежном. Сделать радикальный выбор в пользу доверия Богу, определиться в своем отношении к Богу, утвердиться в своем призвании, бесповоротно последовать за Ним – здесь акт личной воли дополняется опорой на Божьею силу, благодатной помощью. Строить только на себе – строить на песке.

На заре современной цивилизации философ Рене Декарт сделал сомнение универсальным принципом познания. Надо во всем сомневаться, пока не обнаружишь первооснову, за которую разум зайти не может. Для последователей Декарта такой основой стало само сомнение – «Я мыслю, следовательно, существую». Важность сомнения как внутреннего поиска утверждали и христианские мыслители. В сомнении человек реализует свою Богом данную свободу и свою же ответственность за эту свободу, за решения и их последствия. Преподобный Иустин (Попович) утверждал: «Человек — настоящий человек тогда, когда он искренне и без страха ставит перед собой проблемы. Ни одна проблема не будет по-настоящему поставлена и решена, если она не будет поставлена без страха, и притом поставлена на такую опасную грань, что от нее как в горячке лихорадит ум, и душу, и сердце»3, а Достоевский писал о своих сомнениях: «Не как дурак же, фанатик, я верую в Бога. И смеялись над моим неразвитием. Да их глупой природе и не снилось такой силы отрицание, которое перешел я».

Однако для христианина основой является Бог – единственный надежный ориентир среди сомнений, а не сам человек – сомневающийся и сомнительный. Человек принадлежит миру, который сам по себе временный и призрачный. У библейских авторов жизнь людей часто сравнивается с морем, беспокойным и опасным. В критический момент человек не находит в себе самом твердой основы. Так в евангельской истории рассказывается о буре на море, во время которой ученики пришли в панику и возмущенно требовали спасения от спокойно спящего Христа.

Митрополит Антоний Сурожский задает уместный вопрос: «Не это же ли самое мы пеpеживаем по отношению к человеческим ситуациям? Сколько pаз нам случалось в личной или семейной тpагедии, пеpед лицом более обшиpных тpагедий наpодов и стpан, сказать: Бог-то в безопасности, Он на Своем небе, спит, почивает, смотpит, как мы сpажаемся и бьемся, ждет момента, когда битва окончится, когда сокpушатся наши кости, когда будут сокpушены и наши души и наступит момент, когда Он будет нас судить – но до тех поp Он остается вне тpагедии… Возможно, если вы очень уж «благочестивы», вам не хватает мужества выpазиться такими словами; возможно, что-то в вас нашептывает эти слова, и вы отбpасываете их силой воли; и тем не менее, в хpистианском миpе сейчас беспpеpывно слышится: с Богом что-то не в поpядке, что-то не так, есть тpебующая pазpешения пpоблема… Вот только pешаем мы пpоблему по пpимеpу апостолов; мы говоpим: «Это пpизpак! Он не может быть в сеpдцевине тpагедии; Он – Господь миpа, покоя, не может быть Господом буpи…»4.

Но в том то и дело, что, говоря словами митрополита Антония, во Христе Бог «вступил в самую сердцевину ситуации». Мы находим Бога в эпицентре событий, в гуще человеческой жизни. На кресте Он навсегда соединил Свою судьбу с трагичной судьбой человека, стал донельзя близким и доступным ему. В обращении к Богу человек исцеляется от сомнений. Его присутствие снимает все вопросы.

А в чем тогда мужество? – спросим мы. Что зависит от нас, что от нас ожидает Бог в ситуации кризиса и внутренних сомнений? – Увидеть Его среди разбушевавшейся стихии, найти Его и не потерять. Отпустить бесполезные весла. Усмирить бунтующий разум. Быть честным с собой и признать свою слабость, ограниченность, безуспешность совладать с проблемами и решить страшные вопросы. Довериться Богу и следовать за Ним. В конце концов, сохранить средь сомнений, защитить от всех посягательств единственную опору – веру в Бога и Его живое присутствие в нашей жизни. Вернее сказать, ее не надо защищать – все сомнения разбиваются как волны об эту первооснову жизни. Ее не надо защищать, ее надо просто держаться – крепко и отчаянно, изо всех сил.

2 Рассел Б. Поклонение свободного человека // Почему я не христианин? – М.: Политиздат, 1987.

3 Михаил Дунаев. Вера в горниле сомнений. Теодицея Достоевского // Москва. — 2001. — №11.

4 Митрополит Антоний (Сурожский). Может ли еще молиться современный человек?

15. Неверие и уверение св. апостола Фомы

И отвеща Фома и рече Ему: Господь мой и Бог мой. Ин.20:28.

Утверждение в вере одного из св. апостолов – Фомы, не верившего было Христову воскресению, служит прямо к назиданию и утверждению веры всей Церкви, всех нас. Ибо мы все, по слову Божию, наздани на основании апостол и пророк, сущу краеугольну самому Иисусу Христу (Еф.2:20). Так и Тайновидец созерцал новый Иерусалим огражденным такою стеною, у которой оснований дванадесять и на них имен дванадесять апостолов Агнчих (Откр.21:14). Посмотрим же, как утверждаемо было одно из этих оснований Божия града, имеющее на себе имя апостола Агнчего – св. Фомы.

Фоме почему-то не случилось быть вместе с другими апостолами при явлении им Господа еще в первый день Его воскресения. Этот случай, по распоряжению управляющего всякими случайностями промысла Божия, и был началом того, что устроено воскресшим Господом с Фомою. Когда прочие апостолы сказали ему: видехом Господа; то в Фоме с силою открылся дух недоверия свидетельству своих собратий по апостольству. Аще не вижу на руку Его язвы гвоздинныя, говорил он, и вложу перста моего в язвы гвоздинныя и вложу руку мою в ребра Его, не иму веры.

Что это значит? Призванный приводить мир к вере в Господа – сам не верит, и притом с какою-то особенною настойчивостью неверия. От чего это? Объяснить это необходимо, чтобы видно было нам, что именно чрез уверение Фомы, составляющего одно из оснований церковных, утверждалось или обосновывалось во св. вселенской Церкви.

Из Евангелия можно примечать, что Фома апостол, до сошествия Св. Духа, обнаруживал, вместе с проницательным и отчетливым умом и полною сердечною привязанностью к своему Божественному Учителю, некоторую пытливость и слишком резкую прямоту духа. Таким именно является Фома в Евангелии везде, где оно ни упоминает о нем. Так, когда Господь, по случаю смерти праведного Лазаря, решился идти в Вифанию, не смотря на возражение учеников, что так недавно иудеи искали побить Его камнями: то Фома не успокоился словами Господними, что ходящему в полном свете истины, всегда с небесным Отцом и по Его, непосредственно слышимым, указаниям, – нечего опасаться неосторожного шага или преткновения (Ин.11:8–10). Он не успокоился и радостным обещанием Господа возбудить Лазаря от сна смерти. Проницательный ум Фомы, видно, хорошо понимал, что, каковы бы ни были дела Господни, от Иудеев с их воззрениями, держащимися одной мертвой буквы закона Божия и потому совсем противоположными животворящему Духу Христовой благодати, ждать Господу и Его последователям – нечего, кроме противления и гонения на смерть. И только всецелая преданность Христу не позволяла Фоме отступать от Него, хотя бы надо было идти на явную опасность смерти от Иудеев. И вот на слова Христовы: Лазарь умре, и радуюся вас ради, яко не бых тамо, но идем к нему, – Фома нашелся только сделать замечание прочим апостолам об угрожающей Христу и им всем смертной опасности в Иудее: идем и мы, да умрем с ним, т. е. с умершими Лазарем (Ин.11:14–16). Эти слова сказаны как будто наперекор обещанию Христову – возбудить или воззвать к жизни умершего Лазаря. – Вот еще случай. В беседе на тайной вечере Господь говорил возлюбленным своими учениками: поиму вы к Себе, да, идеже есмь Аз, и вы будете со Мною; и аможе Аз иду, весте, и путь весте (Ин.14:5). Сердцу и самой мысли Христовых учеников слова эти, и по течению речи и особенно по свыше-трехлетнему слушанию Христова учения, должны быть понятны, по крайней мере, в том общем своем значении, что Христос и сам идет и своих последователей ведет именно к небесному своему Отцу в Его обители. Но Фома, приникая к благодатной глубине Христовых слов, не успокоивается ими; он прерывает речь Христову возражением, выражающим прямое отрицание Христова уверение: весте… весте. Господи, говорит он, не вемы, камо идеши и како можем путь ведети (Ин.14:6)? Ясно, что этот Апостол был образчиком или представителем таких людей, которые, если бы чувству или сердцу их и близка была истина, без строгой и пытливой отчетливости не воспринимают ее от кого бы то ни было; и не обинуясь выражают это пред кем бы ни было. Ведь есть такие люди; есть целые поколения, времена, запечатленные подобным характером. И особенно наше время не отличается ли этим самым направлением, из которого и проистекает пытливость, недоверие, сомнения многих относительно самых священных и бесценных для человека предметов?

Из этого усмотрите, что дело о Фоме касается утверждения в вере людей, не иначе успокаивающихся в истине, как по строгом, даже грубо-пытливом ее дознании. Особенно нынешнее время может благонаправлять и утверждать на основании апостола Фомы, как он сам был испытан и утвержден от Господа, – одну из самых слабых своих сторон, открытую для великих духовных опасностей, именно – свою пытливость и неудободвижность к простоте веры. С такой точки зрения и будем смотреть на неверие и уверение Фомы.

После уяснения для нас духовного настроения Фомы, должно быть понятно, почему он никак не хотел довольствоваться свидетельством прочих Апостолов: видехом Господа. С настроением его духа не успокаиваться на удостоверениях в истине, которой он еще не испытал и не дознал сам в себе, ему ли принять чужие видения за достаточное удостоверение для себя? Конечно, этим не оправдывается неверие его, как пренебрегающее свидетельством многих других, его же притом собратий, вполне ему известных по своей добросовестности и достоверности. Но только пусть иной человек и нынешнего времени, который видит, с одной стороны, господствующий образ мыслей и действий не по Христу, а с другой – свойственный и самим, держащимся Христа, дух недоверия прочим и осуждения неверностей их Христу, пусть такой человек, сознающий и ощущающий духовное как бы повторение в нас многих смерти Христовой, представит себе, что сам он сказал бы или подумал бы, когда бы услышал уверения от близких и известных ему по достоверности людей: «воскрес Христос духом самоотверженной любви своей к грешным и заблуждающим – в беспощадных доселе ревнителях о Нем; воскрес Христос духом своей истины – в наученых и обыкших мыслить и действовать не по Нему». Кажется, если бы и Ангел с неба возвещал эту неоцененную радость, трудно было бы просто – на веру принять такую весть воскресения, без собственного испытания и, так сказать, осязания Воскресшего. Итак, судя по себе и своему времени, можем понять недалекий от нас самих смысл ответа Фомы на радостную весть воскресения Христова: аще не вижу на руку Его язвы гвоздинные, и вложу перста моего в язвы гвоздинные и вложу руку мою в ребра Его, не иму веры.

Когда же Фомино неверие, при своей виновности, было так сродно духовному его настроению и согласно с самыми обстоятельствами: то, вот, Господь, наказав виновность неверия целонедельным недопущением Фомы до отринутой им радости Своего воскресения, явился наконец собственно для уверения Фомы.

И по днех осмих паки бяху внутрь ученицы Его, и Фома с ними. Прииде Иисус дверем затворенным, и ста посреде их и рече: мир вам. – Христово слово мира, осеняющее верующего благодатью мира вообще – и с Богом, и с ближними, и самого с собою, как благопотребно было к успокоению собрания апостольского, и в особенности, по делу неверия Фомина! Сам Фома не мог иметь мира по собственному неверию: душа его по любви к Господу, стремилась предаться радости о Его воскресении, и тем тяжелее для него были мрачные помыслы сомнения и недоверие воскресению. Прочих апостолов также не могло не смущать неверие собрата как по состраданию к нему, что сам себя мучит своими сомнениями и неверием, так и по недовольству тем, что он ни во что ставит их уверения и свидетельства. Мир вам, сказал Господь в успокоение их всех, явлением своим вместе утверждая достоверность свидетельства прочих апостолов о Своем воскресении и развевая мрак неверия Фомы. – Но, чтобы Христово благословение мира было ближе и к нашему сердцу и уму, применим это слово мира к нашему состоянию и времени, сколько оно смущается духом Фомина неверия. Именно подумаем, что было бы для нас, если бы Господь убедительно для самого неверия открылся нашему времени солнцем истины – и в области мысли неудобосклонимой к вере, пытливой до грубости, верящей только осязаемому земному, а потому сильно смущающей верующих и вооружающей против себя ревность их по благочестию? Мир вам, – духовно услышали бы тогда от Господа борющиеся ныне взаимно поборники пытливой мысли и простой веры, ревнители жительства небесного и осязаемого мирского благоустройства.

Само собою разумеется, что, если только благоволит Господь открыться пытливому времени солнцем истины и правды, Он употребит меры достаточные, для уверения в своей благодати и истине всякого Фомы. Посмотрите, как Он уверяет этого неудободвижного к вере ученика. Глагола Фоме: принеси перст твой семо, и виждь руце Мои: принеси руку твою и вложи в ребра Моя, и не буди неверен, но верен. Поразительная и трогательная сила этих слов, по отношению лично к Фоме, понятна сама собою. Попытаемся приблизить эту силу Христовых слов к нашему времени, во многом волнуемому духом неверия Фомина; постараемся приблизить эту силу к человеку с Фоминым настроением, который напр., или бывает занят в мысли и жизни дольним и вещественным, не хотя и знать или ожидать чего-нибудь от Христа в этом отношении, – или же стремится к духовному, но с какою-то враждебностью по отношению к мирской вещественности, и уже никому и ничему не дозволяет переуверить себя в своем образе мыслей.

Принеси перст твой семо и виждь руце Мои, говорит Господь. Да видит же всякой, что Христом принята плоть, сродная с нашею телесностью, что удержана Им, соестественная нам, вещественность рук и всего тела и в славе Его воскресения. Зачем это? Затем, чтобы и вся многосложная область дольнего, вещественного, в которой многообразно труждается и обременен человек, была не вне Христовой благодати и истины; затем, чтобы христианин, и занимаясь в мысли или в жизни земным, держался Христа, как главы всему – и земному и небесному (Еф.1:10), и в Нем осенялся, и среди Мирских или светских своих занятий, любовью небесного своего Отца; затем, чтобы христианин, и стремясь ко Христу с отрешением от всего мирского, делал это без предосуждения для вещественно-плотского, к которому принадлежит и за которое, так сказать, заступается самая Христова плоть, доступная и по воскресении осязанию. Принеси перст твой семо и виждь руце Мои. Зло, заблуждение, грех – невещественности, но в том, что человек занимается вещественным ли, духовным ли – без Христа, не по Его духу; так-как именно Он есть истина, премудрость и правда наша (Ин.14:6; 1Кор.1:30). Но чтобы, и при этом, ревность против зла, заблуждения, греха не доходила у нас до свойственного иудеям неразумия мниться службу приносити Богу беспощадностью к человеку, за которого Христос умер, язвы крестных Христовых страданий, приятых Им за виновность нашего зла, греха и заблуждения, сохранились у Христа и в прославленном Его состоянии. Он всегда умилостивляет своими язвами Отца небесного к грешным и заблуждающим; и навсегда открыт в этих Христовых язвах источник для нашего общения в духе и расположениях любви Его к заблуждающим грешникам. Виждь руце Мои с язвами гвоздинными, говорит Господь Фоме, и принеси руку твою и вложи в пронзенные копием ребра Моя.

Вот какой смысл Господней речи к Фоме слышится и для нас, и для нашего времени, сколько нас в нынешнее время смущает дух Фомина маловерия или неверия.

Господь мой и Бог мой, воскликнул теперь Фома, созерцая Господа, воскресившего Своим явлением дух его, как незадолго доселе Лазаря, с которым Фома думал разделить одну смерть. Господь мой и Бог мой, говорит теперь Фома, на опыте дознавая и ощущая светящуюся ему во Христе единосущном Сыне Божьем любовь небесного Отца, к которому так недавно он, по его же словам, еще не знал и пути, находясь сам при едином ведущем ко Отцу пути, истине и животе. И утверждение св. апостола Фомы, как одного из оснований духовного Иерусалима, дополнено ограждением духа его, чрез внушение ему глубокого смирения пред другими: видев Мя, сказал ему Господь, веровал еси блажени невидевшие и веровавшие. Сошествием Св. Духа на сего Апостола впоследствии на веки запечатлено имя и лицо св. Фомы, как Агнчаго апостола для вселенской Церкви, на все времена, для возвышения и самой пытливой мысли к благодати и истине Христовой, для утверждения в Господе и неудобопреклонных к вере сердец.

Только бы сам Христос Господь явился солнцем истины и правды для нашей мысли и сердца во всем, в самой области и мирских дел, занятий и отношений; только бы он своею благодатью устроил по состраданию к духовно-страждущему человечеству, чтобы нам всем, хотя бы сначала только для испытания истины, держаться во всем воззрения по Нему, Господу нашему. Тогда все бы обратилось к уверению в действительной всеобъемлемости истины и благодати Христовой; во всем мы услышали бы Христов глас, удовлетворяющий пытливость нашего времени осязанием в Нем едином верховной для всего истины: принеси руку твою и вложи в ребра Моя, виждь руце Мои с крестными на них язвами. В самом деле рассуждайте! Так как язвы и смерть приняты Господом за грехи всего мира, за всех человеков: то дух такой Его любви к человечеству, разносящий все доброе, истинное и прекрасное, носится на всем прошедшем и настоящем у человечества, на всех человеческих званиях и состояниях, предваряя веру одних, раскрываясь в других, судя и вразумляя иных. Значит, изучая человека в его природе, истории, в разных его состояниях и самых недугах духовных и телесных можно и должно осязать духовно, мыслью и ощущением, язвы Христовы за человека; подобно как и в практической жизни, в работах земледелия, в купле и продаже, в делах судебных, и воинских, можно и должно быть всегда со Христом, принявшим и язвы для того, чтобы всякому на своем месте удобно и просто было иметь в Нем своего верховного Вождя, Судию или Хозяина. Далее, так как и самая внешняя природа порабощена суете тления из-за греха человеческого, взятого Агнцем Божиим: то дух этой любви Его к человечеству осеняет и видимую природу, которая потому стремится неудержимо к свободе славы чад Божиих (Рим.8:19–23). Значит, изучая в разных отношениях и видимую природу, или разнообразно пользуясь ее произведениями, можно и должно также соприкасаться духовно – мыслью и ощущением – язв Христовых или пронзенного Его ребра. Наконец, приметим, что указанное Фоме для его уверения ребро второго Адама – Христа само собою указует еще на ребро первозданного, бывшего образом Христа, – то ребро, из которого создана жена, введшая в мир грех, взятый на самого себя Христом Агнцем Божиим. Отсюда усмотрим, что, видно, этот немощной сосуд – женщина (не иначе всеконечно, как по благодати пресв. Девы Богородицы, уплатившей за праматерь – виновницу человеческой всеродной греховности, и потому по праву ставшей первообразом для верующих жен и дев, по слову Божию: приведутся Царю девы во следе Ее), истинно верующая женщина может особенно послужить к смягчению жесткого и упорного духа неверия. И такое благотворное влияние христианской женщины, если она в своем круге, в семействе, в обществе будет внутренне движима верою и любовью к Господу, понятно само собою для всякого.

Поревнуем же все мы тому, чтобы наконец и наше пытливое время повторило воззвание Фомы неверного: Господь мой и Бог мой, сам в себе имеющий истину и правду для нас, и сам же на себе понесший вины наших неправд и заблуждений, и так. об. открывший благоволение единосущного своего небесного Отца и к грешным и заблуждающим, из самой смерти изводящий Собою жизнь, и жизнь путем креста своего ведущий истинно к преспеянию и совершенству бесконечному в собственной своей беспредельности! И когда это будет, не гордостью будет одушевляться истинно-просвещенный век пред временами неведения и простоты, и истинно-просвещенный человек пред простолюдинами; напротив в смирении любви будет их возвышать над собою, слыша кроткий глас Христовой благодати: видев Мя веровал еси; блажени не видевшии и веровавше.

Да даст Господь и Бог наш милость и мир такого благодатного просвещения нашему времени и нашему отечеству – ко благу христианского востока и запада и всего мира, к радости святых Божиих Ангелов и человеков, по молитвам особенно св. апостола Фомы, на себе дознавшего искушения пытливой мысли и неудобопреклонного к вере сердца, и просветителя России св. равноапостольного Владимира.

***

Фома неверующий

Смотреть что такое «Фома неверующий» в других словарях:

• фома неверующий — недоверчивый, Фома неверный, скептик, маловер Словарь русских синонимов. фома неверующий прил., кол во синонимов: 4 • маловер (3) • … Словарь синонимов

• Фома неверующий — НЕВЕРНЫЙ, ая, ое; рен, рна, рно, рны и рнШы. Толковый словарь Ожегова. С.И. Ожегов, Н.Ю. Шведова. 1949 1992 … Толковый словарь Ожегова

• Фома Неверующий — Уверение святого Фомы (картина Караваджо, 1601 1602 годы) Фома (греч. Θωμάς, лат. Tommaso) один из апостолов (учеников) Иисуса Христа. Призван Христом из рыбаков. Его называли «близнецом»: по одной из версий он был внешне похож на Иисуса. Один… … Википедия

• Фома неверующий — Ирон. То же, что Фома неверный. Собеседники заспорили. Ах, ты, Фома неверующий, опять за своё… Балясник ты, суеслов… да! (С. Елеонский. Грубиян). Сын мой, запомни заповедь: «Не солги!» Человек говорит видел… Твоё дело поверить или не поверить… … Фразеологический словарь русского литературного языка

• Фома неверующий — крыл. сл. Так говорят о человеке, которого трудно заставить поверить чему нибудь. Выражение возникло из евангельской легенды о том, как один из апостолов Фома, когда ему рассказали о воскресении распятого Христа, заявил: «Если не увижу на руках… … Универсальный дополнительный практический толковый словарь И. Мостицкого

• Фома неверующий — о человеке, которого трудно заставить поверить чему либо. Оборот пришел из Евангелия. Один из апостолов, Фома, когда ему рассказали о воскресении распятого Христа, заявил: “…если не увижу на руках Его ран от гвоздей, и не вложу перста моего в… … Справочник по фразеологии

• Фома неверующий. — см. Не вижу, так и не верю … В.И. Даль. Пословицы русского народа

• Фома неверующий — … Орфографический словарь русского языка

• фома неверующий — О том, кто упорно сомневается в наличии, свершении чего л. Из библейского рассказа об апостоле Фоме, который отказывался поверить в воскресение Христа, пока сам не увидит его ран; явившийся спустя некоторое время Христос позволяет ему вложить… … Словарь многих выражений

• Фома неверующий (фильм) — У этого термина существуют и другие значения, см. Фома Неверующий. Фома неверующий Spy School Doubting Thomas … Википедия