Иконы преподобного Андрея Рублева

Знаем ли мы житие преподобного Андрея Рублева?

О житии преподобного Андрея Рублева летописи говорят очень скупо. Мы знаем только то, что он был иноком, знаем, что он расписал несколько соборов, причем часто не один, а вместе с другими известными иконописцами: Феофаном Греком, Прохором и Даниилом. Знаем, что в дни, когда он не занимался иконами (в праздники), преподобный Андрей предавался духовному созерцанию. Знаем, что жил и умер в Спасо-Андрониковом монастыре.

Данных очень мало, и они часто противоречивы, что дает обильную почву для бесконечных споров историков и искусствоведов. Точно так же обстоит дело и с иконами, которые связывают с Андреем Рублевым. Но важно главное: Церковь чтит память преподобного Андрея Рублева именно как святого иконописца. И чтит иконы, связанные с его именем. Эти иконы говорят лучше всяких слов.

Загадка иконописца Андрея Рублева

Справка: Андрей Рублев — один из самых загадочных людей своего времени. Мы мало знаем о нем. Известно лишь, что годы его жизни совпали с трудным периодом русской истории. Но даже в условиях голода, лишений, нашествия татар, создавались великие произведения живописи, которые продолжают восхищать и наших современников. До сих пор остается загадкой точное количество его работ, об авторстве некоторых из них продолжаются споры. Его останки также были найдены при необычных обстоятельство в Спасо-Андрониковом монастыре. Там, где хоронили людей, имевших особые заслуги перед Церковью. Великий иконописец был канонизирован Церковью в лике преподобных.

Известный Режиссер Тарковский снял фильм «Андрей Рублев», где представил свое видение жизненного пути художника и иконописца. В фильме события русской истории проходят перед глазами Андрея Рублева и через призму его восприятия.

Документальных свидетельств об Андрее Рублеве осталось крайне мало. Предполагают, что он родился в семье ремесленников. Его творчество соответствовало традициям Московского княжества. Он расписал Благовещенский храм в Московском Кремле. Скончался Андрей Рублев во времена морового поветрия в 1482 году.

Ряд его работ сейчас приписывают кисти работников Артели Андрея Рублева или другим авторам — его современникам. Но нельзя отрицать, что творчество Андрея Рублево оказало огромное влияние на всю школу живописи того времени.

«Троица» Андрея Рублева

Одна из самых знаменитых работ Андрея Рублева икона «Троица». Ее история удивительна. В 1422 году на Руси наступил страшный голод. Икона изображает трех сидящих за столом ангелов. На столе у них стоит чаша с головой тельца. Ангелы сидят на фоне необычного пейзажа. Это — дом, дерево и гора. Дом — это палаты Авраама, дерево — Мамврийский дуб, а гора — гора Мориа. Храмовая гора или гора Мориа возвышалась над Иерусалимом, именно там стоял Иерусалимский храм, место для которого Царь Давид приобрел у иевусея Аравны (Орны). Мамврийский дуб — то самое дерево, под которым Авраам встретил Господа. Авраам встретил трех ангелов Господних, явившихся ему под видом усталых путников. Он предложил им отдохнуть в тени дуба. Дуб стоит на своем месте до сих пор.

Русский паломник, игумен Даниил писал о нем — Дуб же тот святой рядом с дорогой; когда там идешь, по правую руку; и стоит, красив, на высокой горе. А вокруг корней его внизу Бог вымостил мрамором белым как пол церковный. Вымощено около всего дуба того хорошего; посреди этого помоста вырос дуб святой из камня этого, удивительный! Дуб этот не очень высок, раскидист очень и густ ветвями, и плодов на нем много. Ветки же его низко к земле склонились, так что муж может, на земле стоя, достать его ветки. Окружность его в самом толстом месте две сажени, а высота его ствола до ветвей — полторы сажени. Удивительно и чудесно, что столько много лет стоит дерево то на такой высокой горе и не повреждено, не искрошилось!

Сюжет «Гостеприимство Авраама» заложен в основу иконы. В ней наиболее полно раскрыто догматическое учение о Святой Троице. Единство Святой Троице и благодать Богообщения раскрыты в удивительной работе Андрея Рублева, одной из немногих точно принадлежавших его кисти. Авторство «Троицы» не вызывает сомнений.

Существуют два списка иконы.

1. Копия Годунова, заказанная царём в 1598—1600 годах.
2. Копия Баранова и Чирикова 1926—1928 годов для международной реставрационной выставки икон 1929 года.

Обе иконы сейчас находятся в иконостасе Троицкого собора Троице-Сергиевой лавры, где находилась и сама икона, пока ее не перенесли в Третьяковскую галерею.

Сейчас «Троица» находится в зале древнерусской живописи Третьяковской галереи. Для нее создан специальный шкаф, поддерживающий нужный уровень влажности и температуры, чтобы сохранить уникальное произведение искусства.

На праздник Троицы икону переносят в храм-музей, ранее шли разговоры о передаче «Троицы» епархии, но было принято решение отказаться от этой идеи и картина принадлежит Третьяковской галерее. Иконе нужен специальный уход и температурный режим. Люди продолжают восхищаться этим потрясающим образцом древнерусской живописи, дошедшим до наших дней.

(по клику икону можно рассмотреть в более высоком разрешении)

Андрей Рублев. Звенигородская история

С живописными местами подмосковного Звенигорода прочно связаны имена двух крупных, глубоко почитаемых православных святых — преподобных Саввы Сторожевского и Андрея Рублева. Но память о святом Савве, ученике Сергия Радонежского, игумене Рождественского монастыря на горе Стороже, никогда не иссякала в этих местах. А вот чтобы крепко связать имя великого иконописца со Звенигородом, исследователям пришлось потрудиться. И сама история «прописки» Андрея Рублева в этом подмосковном городке почти детективная.

Звенигородская тайна

Началась эта история в 1918 году. Искусствоведам не хватало доказательств выдвинутого предположения — фрагментарно обнаруженные в Успенском соборе Звенигорода фрески исполнены гениальным Андреем Рублевым. Чтобы обосновать эту гипотезу, нужно было найти здесь и другие произведения мастера, которые четко говорили бы: да, Рублев работал в Звенигороде. Ведь ни летописи, ни иные источники не дают никаких сведений об этом. О трудах знаменитого иконописца в Москве, во Владимире, в Троице-Сергиевой обители — да, говорят. А о Звенигороде — ни слова.

Евангелист Иоанн в образе орла. Миниатюра Андрея Рублева. Евангелие Хитрово, XIV в.

Участникам той научной экспедиции 1918 года чрезвычайно повезло. На свет были явлены три иконы: образы Спасителя, архангела Михаила и апостола Павла — так называемый Звенигородский чин Андрея Рублева. Эти шедевры русской иконописи стали величайшим открытием отечественного и мирового искусствоведения. Но как они были найдены? Официальная версия гласила: под грудой дров в сарае. Лишь недавно выяснилось, что на древние иконы, временно хранившиеся в кладовой, обратил внимание ученых местный священник. А сарай с «бесхозными» досками возник, очевидно, в качестве прикрытия факта изъятия.

Как бы то ни было, Звенигородский чин задал искусствоведам загадку. Три его иконы представляют собой часть деисуса — главного ряда икон в иконостасе. Это так называемое «моление» — центральной фигуре Христа предстоят по бокам в молитве Божия Матерь, Иоанн Предтеча, архангелы Михаил и Гавриил, апостолы Петр и Павел, святые. Число предстоящих и, соответственно, икон зависит лишь от размеров храма и ширины алтарной перегородки. Звенигородский чин, имеющий в составе образ апостола Павла, должен был состоять как минимум из семи икон. Так вот, у ученых появились сомнения — а мог ли он разместиться во всю ширину в Успенском соборе? Тогда на этот вопрос ответили «нет» и стали искать другой храм, которому изначально принадлежал рублевский деисус. Испробовали разные варианты, и все последующие поиски отказывали Звенигородскому чину в звенигородском происхождении. Так работал ли Рублев в Звенигороде?

Вопрос сложный, в чем-то загадочный. К нему мы вернемся ниже.

В Успенском соборе

Не менее загадочно и происхождение самого Андрея Рублева. Биографические сведения о великом художнике столь ничтожны, что какие-то страницы его жизни исследователи просто домысливают. Родовые его корни могли быть и в Радонеже, и в Пскове, и в тверских краях, и в белозерских, и в иных. Не коренной москвич, свои первые шаги на Московской земле Рублев как художник мог делать в Троице-Сергиевом монастыре, где принял монашеский постриг. А мог и в великокняжеских художественных мастерских Кремля, где работал над украшением книг миниатюрами. Можно и совместить эти гипотезы, предположив, что мирянин Рублев в конце 1390-х годов ушел из кремлевских мастерских, чтобы стать монахом в обители Сергия Радонежского. И лишь после этого стал известен как мастер крупных иконописных форм. А произойти это могло, например, с подачи Саввы Сторожевского, который в 1399 году перешел из Троицкого монастыря на гору Сторожа под Звенигородом. Пригласил туда Савву князь Юрий Звенигородский, попросив старца основать новую монашескую обитель.

Князь Юрий, второй сын Дмитрия Донского, считался по завещанию отца претендентом на московский престол, наследником старшего брата — великого князя Василия I. Звенигород, самый крупный из подмосковных городов того времени, был столицей его удельного княжества. Стараниями Юрия он превратился в те годы в один из культурных центров Московской земли. Честолюбивый звенигородский князь, соперничавший со старшим братом, ни в чем не хотел уступать Москве. Величие своей удельной столицы он обеспечивал широкой программой строительства и украшения города, приглашая для этого лучших мастеров — зодчих, художников, мастеровых. Возвел мощную, неприступную деревянную крепость на холме над Москвой-рекой (княжеский кремль — Городок). В нем — белокаменный Успенский собор, прекрасный образец раннемосковского зодчества (к сожалению, утративший ныне многое из своей красоты). В пригородном Саввином монастыре построил каменный же Рождественский собор. Главным в этой архитектурно-художественной программе была, конечно, духовная составляющая.

Как крестник Сергия Радонежского и духовный сын Саввы Сторожевского, ученик их обоих, церковный благотворитель и храмоздатель, князь Юрий был глубоко проникнут идеей религиозного преображения Руси. Вдохновителем этого национального возрождения на путях святости, единения народа в порыве ко Христу, к превращению в Святую Русь и был Сергий Радонежский. Он же стал одним из главных идеологов освобождения Руси от татаро-монгольского рабства. Сергий благословил Дмитрия Донского на смертельную битву с татарской ордой Мамая. Эту битву на поле Куликовом и сам радонежский игумен, и его современники считали великим жертвенным подвигом Руси, мученичеством русских воинов «за святые церкви и за православную веру». Вся та эпоха, в которую жил Рублев, пронизана памятью о знаменательном событии Куликовской победы.

Как сын Дмитрия Донского и наследник московского престола, князь Юрий видел свой долг в том, чтобы продолжать дело отца и «наставника земли русской» Сергия — собирать воедино Русь для дальнейших побед. Об этом свидетельствует и программа фресковой росписи его Успенского собора на Городке. Создана эта роспись около 1401—1404 годов. В том, что часть фресок принадлежит кисти монаха Андрея, у исследователей давно нет сомнений. Это самая первая дошедшая до нас крупная работа прославленного мастера. Возможно, имя по­дающего большие надежды художника, троицкого инока, подсказал князю Юрию Савва Сторожевский. Содержание же храмовой стенописи утверждал, безусловно, сам Юрий Звенигородский.

За века сохранилось немногое. Лучшие фрагменты фресок расположены на восточных столпах храма, отграничивающих алтарную часть, на их обращенных к центру собора гранях. Рублеву тут принадлежит авторство медальонов с мучениками Флором и Лавром. Эти два изображения замыкали фриз, опоясывавший поверху всю восточную, алтарную стену храма и содержавший образы христианских мучеников за веру. Если вспомнить, что Сергий дал благословение на Куликовскую битву 18 августа, в день памяти Флора и Лавра, то будет понятен замысел храмовой росписи. По крайней мере существенная часть ее — это прославление жертвенного подвига русских людей, шедших на Куликово поле, чтобы испить там чашу смертную и принять венцы мученичества «за други своя».

Во всем дальнейшем творчестве Андрея Рублева, «иконописца преизрядна», глубокого мыслителя и богослова, «всех превосходяща в мудрости», смиренного аскета, молитвенника и лиричнейшего художника, будет сквозить эта тема героики, драматизма и жертвенности эпохи. Поразительного времени в истории страны, когда разрозненная, израненная Русь собирала себя воедино, восстанавливала свои духовные силы.

«Троица»

Саввино-Сторожевский монастырь, Звенигород. Фото www.lori.ru

Через несколько лет, около 1410 года, судьба вновь приведет инока Андрея в Звенигород. К тому времени он уже знаменитый, признанный мастер-иконник и стенописец, исполнитель важных княжеских заказов, расписавший со своим товарищем Даниилом Черным бывший главный храм Руси — Успенский кафедральный собор во Владимире. За два года да того, в 1408-м, Русь подверглась очередному татарскому нашествию. Были разорены и выжжены многие города и монастыри, множество храмов нуждалось в восстановлении и новом убранстве. Звенигородская крепость «агарянам» оказалась не по зубам (ее стены на высоких валах, обмазанные глиной, и поджечь было нельзя). А вот Саввино-Сторожевская обитель наверняка была сожжена. Как и Троице-Сергиева, на восстановление которой у троицкого игумена ушло три года. На возрождение запустевшего Сергиева монастыря жертвовали, конечно, оба князя, московский и звенигородский. Но, по одной из современных версий, вклад Юрия, горевшего усердием веры и честолюбием, оказался бесценнее.

Звенигородский чин Андрея Рублева: Архангел Михаил, Спас, апостол Павел. 1408

Этим вкладом, возможно, стал тот самый Звенигородский чин, деисус, заказанный князем первому иконописцу Руси Андрею Рублеву. Автор этой версии (искусствовед В. В. Кавельмахер) полагает, что Звенигородский чин был написан для деревянной Троицкой церкви, построенной в 1411 году. Через 12 лет, когда на месте деревянного возвели уже каменный Троицкий храм, деисус Рублева по ряду причин не нашел себе места в нем. Через какое-то время он вернулся в Звенигород, где и продолжил существование в качестве местного иконостаса.

Но есть и иная версия, предложенная рублевоведом В. А. Плугиным. Согласно ей, Андрей Рублев писал Звенигородский чин… все-таки для Успенского собора на Городке, где он и был найден. Круг поисков замкнулся. Князь Юрий пожелал, чтобы в его домовом храме стоял иконостас прославленного изографа, большого мастера «богословствовать в красках». Для этого князь не пожалел и целостности фресковой росписи. Ведь новый широкий деисус встал от стены до стены, закрыв те самые столпы с Флором и Лавром (отчего и были у ученых сомнения в принадлежности чина этому храму). И состоял он не из семи икон, а минимум из девяти.

Троица. Икона Андрея Рублева. 1425

Как бы то ни было, оба исследователя сходятся в одном. Звенигородский чин составлял один иконостасный ансамбль с вершинным произведением преподобного Андрея — иконой «Троицы Живоначальной». Их роднят многие стилистические черты, особенности колорита, композиционно-графические характеристики, наконец, совершенство исполнения. Время разлучило их, но до того они являли собой нерасторжимое единство. Кроткий, совершенный в своем человечестве Спас, исполненный тонкого лиризма архангел Михаил, углубленный в себя апостол Павел — и неотмирная гармония трех ангелов, образ неизобразимого триединства Божества. Иконописный гимн Божественной любви…

Это означает, что «Троица», если и появилась на свет не в Звенигороде, во всяком случае написана по заказу звенигородского князя. И создана она была «в похвалу» Сергию Радонежскому, с которого на Руси началось особенное почитание Святой Троицы. Можно сказать, Сергий спас Русь, направив ее взор к Троице, научив любви и преодолению «ненавистной розни мира сего», духовному и национальному единению по образу Триединства.

«Умолены были»

Инок Андрей был одним из множества «птенцов гнезда» Сергиева, прямым продолжателем его молитвенных подвигов и служения ближнему, под которым понимался весь православный народ Руси. Неудивительно, что в 1420-х годах уже маститого старца Андрея зовут из Москвы в Троицкую обитель, где совершается великое событие. Сергия Радонежского прославляют в лике святых, а его обретенные мощи переносят в новый, каменный Троицкий храм. Попечителем строительства вновь выступил князь Юрий Звенигородский. Но заказ на росписи храма и его иконостас государевы иконописцы Андрей Рублев и Даниил Черный получили не от него, а от троицкого игумена Никона. «Сказание о святых иконописцах» свидетельствует, что «чудные добродетельные старцы и живописцы» «умолены были» Никоном взять на себя этот большой труд. И добавляет: оба иконописца «прежде были в послушании у преподобного Никона». По этой подробности мы и знаем, что некогда Андрей и Даниил числились иноками Сергиевой обители, уже после смерти самого Сергия (в 1392 г.). А в другом источнике Даниил назван учителем Андрея. Скорее всего, это было духовное руководство старшего, более опытного монаха младшим, новоначальным иноком. Ведь оба были иконописцы и, вероятно, при появлении Андрея в монастыре сразу «нашли» друг друга, разделили одну келью на двоих, вместе трудились, постничали и молились — уже до конца жизни.

Ангел. Миниатюра Андрея Рублева. Евангелие Хитрово, XIV в.

Почему игумену Никону пришлось умолять их? Оба находились уже в преклонном возрасте. Может быть, одолевали немощи, болезни. А может, в последние годы жизни они усилили молитвенные труды, завершив или существенно ограничив художническое делание. Но именно эта деталь — «умолены были» — говорит о том, что творческий расцвет Рублева, зрелость его как иконописца остались позади. Ведь не может художник, еще чувствующий в себе творческие силы, не сказавший «главного», отказываться от работы, позволяющей как раз это «главное» высказать. Таким главным для Рублева была его «Троица». И не в середине 1420-х годов, как датировали эту икону прежде, родилась она, а раньше. Новой же «похвалой» Сергию от славных иконописцев стал расписанный и украшенный под их руководством храм Святой Троицы.

В этой работе была занята многолюдная артель художников. Андрей и Даниил лишь управляли этим «хором», в котором каждый из талантливых иконописцев, собранных отовсюду Никоном, выводил свою партию. Рублеву в этом иконостасе принадлежит общий замысел и прорисовка композиций: скорее всего, он выступил здесь в роли знаменщика, т. е. намечал рисунок икон. Но не только. К примеру, икона «Явление ангела женам-мироносицам» определенно говорит, что Рублев творил и новые, небывалые до того иконографические сюжеты.

Троицкий иконостас и поныне можно видеть в соборе. Это единственный, связанный с именем Андрея иконостас, дошедший до нас полностью. А вот фрески были сбиты и переписаны в XVII веке. Можно лишь с уверенностью надеяться, что поздние росписи повторяют схему и композиции стенописи 1420-х годов.

Андроников монастырь

Преставление иконописца Андрея Рублева в Андрониковом монастыре. Книжная миниатюра Исполняя заказные работы в разных местах Московской земли, монахи Андрей и Даниил неизменно возвращались затем в свой родной Спасо-Андроников монастырь на Яузе. Сейчас это почти центр столицы, а тогда Москва помещалась в пределах нынешнего Бульварного кольца и Андроникова обитель была загородьем. Житие Сергия Радонежского (причастного к устроению этого монастыря) рисует инока Андрея как честного старца, пользующегося в обители почетом и авторитетом. Он входил в число «соборных старцев», вместе с игуменом управлявших жизнью монастырской общины. Именно Андрей стал в 1427 году одним из вдохновителей постройки в монастыре каменного Спасского собора. Как пишет В. А. Плугин, Рублев при этом «играл роль не только ведущего мастера — исполнителя художественных работ, но и своего рода идеолога, многое определявшего в системе и структуре ансамбля» собора.

Сам Андроников монастырь, где сейчас размещен музей, носящий имя великого иконописца, — это место тишины и покоя. Неспешно обходя по кругу потемневший от времени, но все такой же прекрасный, живописный храм, можно представлять себе, как этих камней касалась рука смиренного инока Андрея. Как сидел он на помосте над входом в храм и писал свою последнюю работу — образ Нерукотворного Спаса (таким запечатлела его миниатюра XVII века). И как, уже оставив эту временную жизнь, «в сиянии славы» явился он в келье разболевшемуся Даниилу, позвав его в «вечное и бесконечное блаженство…».

Как добраться до Звенигорода:

Автобусом № 881 от станции метро «Строгино», автобусом № 455 от метро «Тушинская», автобусом № 452 от метро «Кунцевская». Можно доехать и на электричке до станции Звенигород, но оттуда придется добираться до города на такси или местном автобусе. Бывший Городок, ныне лесистый холм с остатками валов и Успенским храмом, расположен на западной окраине города. В двух километрах от него, вдоль шоссе на юго-запад, расположен Саввино-Сторожевский монастырь.

Андрей Рублев и Андроников монастырь

Вероятно, художник принял постриг незадолго до 1405 года, условно, на рубеже веков. Где был пострижен Андрей Рублев? Существуют три точки зрения по этому вопросу.

Широко распространено мнение о постриге художника в Троицком монастыре. Но эти сведения содержатся только в «Сказании о святых иконописцах» и в «Книге глаголемой описание о российских святых» конца XVII – начала XVIII века – памятниках поздних, компилятивных и малонадежных. Эта информация не подтверждается совокупностью доступных нам источников, в первую очередь, наиболее достоверными документами XV – начала XVI века, а также лаврскими свидетельствами.

Недавно была выдвинута гипотеза о начале монашеского пути художника в Симоновом монастыре. Она опирается на сообщение двух источников середины XVI века о принадлежности двух произведений кисти Андрея Рублева выходцам из этой обители, а также на факт весьма вероятного существования на рубеже XIV–XV веков в этом монастыре значительной художественной мастерской, в отличие от Троицкого и Спасо-Андроникова монастырей. Это позволило создать автору этой гипотезы красивую, но малоправдоподобную версию о прямой преемственности московского иконописца Дионисия от Андрея Рублева через посредство старца Симонова монастыря Митрофана – мифического ученика Рублева, но действительного учителя Дионисия.

Согласно третьей точке зрения, которая подтверждается основным комплексом источников, художник был пострижен в находившемся под митрополичьей юрисдикцией Спасо-Андрониковом монастыре, основанном, вероятно, в 1357–1359 годах. Иосиф Волоцкий прямо указывает, что Андрей Рублев и Даниил были монахами Андроникова монастыря, а несколько ранних редакций Жития Сергия Радонежского называют второго игумена этой обители Савву духовным наставником Андрея. Известно также, что к концу жизни художники были заслуженными старцами Андроникова монастыря, что здесь они скончались и были погребены.

После 1408 года в известиях об Андрее Рублеве и Данииле наступает длительный перерыв – до середины 1420-х годов. Может быть, около 1420 года они выполняли какие-то работы в новом, построенном в 1416 году Благовещенском соборе в Московском Кремле. Некоторые основания для такого вывода дает сообщение содержащейся в Летописце начала царства 1533–1552 годов повести о пожаре 1547 года, что в Благовещенском соборе «деисус письма Андрея Рублева, обложенный золотом… сгорел».

Интереснейшие сведения о последних работах Андрея Рублева и Даниила содержатся в разных редакциях Житий Сергия Радонежского и его ученика Никона, составленных Пахомием Сербом (Логофетом) в 1440–1450-х годах. Житие Никона рассказывает, что, воздвигнув «церковь прекрасную в похвалу своему отцу» Сергию Радонежскому, он украсил ее «многими красотами», но очень печалился, видя ее не расписанной. Между тем, он желал еще при своей жизни узреть законченным построенный им храм. С этой целью он пригласил живописцев Даниила и Андрея, «людей очень известных». В Житии Сергия говорится, что Никону пришлось упрашивать («умолять») иконописцев. Это со всей определенностью свидетельствует о том, что они никогда не были монахами Троицкого монастыря. Такой вывод подтверждается «Отвещанием любозазорным» Иосифа Волоцкого после 1511 года и святцами Симона Азарьина около 1652 года, которые, несомненно, отметили бы принадлежность художников к троицкой братии. Среди причин, по которым живописцы колебались принять предложение троицкого игумена, называются: их преклонный возраст, свирепствовавший в 1425 году тяжкий и длительный «мор», а также вероятные планы по выполнению росписи каменного Спасского собора в их родном Андрониковом монастыре, который, возможно, уже был сооружен к этому времени.

Так как Троицкий собор был воздвигнут, по-видимому, в 1422–1423 годах, то время работы Даниила и Андрея можно определить как 1424–1425 годы (или около 1425 года). Возможно, художники расписывали собор в течение двух летних сезонов, что косвенно подтверждает сохранившийся трехъярусный иконостас их кисти, над иконами которого они могли трудиться только не в драгоценные для стенописания летние месяцы. Определенно работы были завершены до смерти их заказчика, игумена Никона, который скончался 17 ноября 1427 года.

После выполнения работ в Троицкой обители художники возвратились в Андроников монастырь, где прожили еще несколько лет. Житие Сергия повествует, что Андрей (а также, вероятно, и «исчезнувший» из текста Даниил) вместе с игуменом Александром и другими старцами хорошо управляли монастырскими делами. Вероятно, к этому времени Андрей и Даниил были не просто старцами, но соборными старцами. Говорится, что они создали «церковь каменную», то есть им принадлежит идея построить храм, общее руководство строительными работами (это не значит, что они выступали в качестве зодчих) и, возможно, они вложили в его возведение личные средства. Возможно, собор был сооружен в 1423–1425 годах, а украшен стенописью в 1425–1427 годах. Однако расписывал храм один Андрей Рублев. Вероятно, Даниил по физической немощи уже не был способен к выполнению сложных монументальных работ. От фресок собора уцелели лишь два небольших фрагмента с орнаментальной росписью.

После окончания стенописи собора художники прожили мало: сначала скончался Андрей, вскоре за ним разболелся и умер Даниил. Согласно краткой редакции Жития Никона и некоторым редакциям Жития Сергия, художники умерли в Троице-Сергиевом монастыре незадолго до кончины игумена Никона, то есть за несколько месяцев до ноября 1427 года. Принимая во внимание определенную специфику жития как исторического источника, а также несоответствие сведений краткого Жития Никона другим документальным свидетельствам, более вероятно, что художники все же на несколько лет (?) пережили Никона и скончались в Андрониковом монастыре. Условно датой смерти Андрея Рублева и Даниила можно считать время до 1430 (или после 1427) года.

Погребены живописцы были на монастырском кладбище к юго-западу от Спасского собора. С течением времени их могилы очутились под колокольней, пристроенной к юго-западному углу храма. Они еще существовали во второй половине XVIII века (до 1797–1798 годов). Перестройки в Спасо-Андрониковом монастыре, проводившиеся в конце этого столетия, не пощадили захоронения художников: оно было сровнено с землей и предано забвению.

Бытует мнение, что Даниил и Андрей Рублев стояли во главе большой иконописной артели, мастерской, дружины, то ли митрополичьей, то ли великокняжеской. Ее существование плохо увязывается со скромным бытом небольшого подмосковного Спасо-Андроникова монастыря в конце XIV – начале XV века. Вероятно, иконописцы-монахи имели учеников, но постоянное их число было невелико и едва ли позволяет говорить о монастырской иконописной мастерской. Да и сохранившиеся источники рассказывают нам о «художестве» Даниила и Рублева как части их аскетического индивидуального аскетического подвига.

*все материалы для этого и последующего разделов предоставлены Б.Н.Дудочкиным

Возврат к списку

В России запущен православный поисковик «Рублев»

Известный режиссёр и продюсер Юрий Грымов объявил о запуске первой православной поисковой системы. Об этом режиссер сообщил на своей странице в Facebook.

Сайт, расположенный по адресу rublev.com, представляет собой не просто поисковую систему, но также базу данных и своеобразную социальную сеть для верующих.

«Разрабатывали два года. Давно хотел, чтобы в Сети был понятный и удобный путеводитель для верующих и тех, кто только начинает свой путь в мире православной веры. Чтобы можно было задать вопрос священнику. Пользоваться наглядным, удобным и понятным православным календарем. Поздравить близких открыткой на электронную почту с днем ангела. Искать праздники, молитвы, святых, иконы, храмы и т.д. — на одном ресурсе. И теперь все это возможно», — написал Грымов.

Как отмечает TJ, интерфейс главной страницы «Рублёва» копирует «Яндекс»: логотип находится слева от поисковой строки, выделенной рамкой, поиск имеет свои подразделы («Молитвы», «Храмы», «Монастыри» и так далее) в виде каталога, и даже виртуальная клавиатура интегрирована похожим на «Яндекс» образом.

Что же касается поисковой выдачи «Рублева», то она ориентирована на воцерковленных пользователей. Например, при вводе запроса «порно» сайт перенаправляет пользователя на страницу седьмой заповеди («Не прелюбодействуй»), а запрос «секс» рассказывает о пороке страсти.

Также на сайте публикуются новости из мира православия, интервью, а религиозные служители и церковные деятели ведут там свои блоги.

Тем, кто захочет в полном объеме использовать возможности сайта, необходимо пройти процедуру регистрации. При вводе информации о новом пользователе сайт предлагает указать свою «аську», приход, а также учетную запись в Instagram. Впрочем, даже зарегистрированные пользователи «Рублева» не смогут избежать процедуры модерации своих комментариев.

Юрий Грымов также сообщил, что в настоящее время ведется разработка мобильной версии портала. Для этого создатели сайта запустили сбор пожертвований, но пока им удалось собрать чуть больше 30 тысяч рублей из необходимой суммы в один миллион.

Москва

В 1961 году два Андрея — Тарковский и Михалков-Кончаловский — в своей заявке на сценарий фильма «Страсти по Андрею» написали: «Биография Рублева — сплошная загадка. Мы не хотим разгадывать тайну его судьбы…»

Судьба величайшего художника древней Руси и по сей день остается величайшей загадкой. Даже всемирно известное имя отражает лишь часть жизни иконописца: Андрей — имя монашеское, а настоящее мы вряд ли когда-нибудь узнаем. Рублев — это так называемое «прозвищное отчество», а не фамилия: фамилий тогда просто не было. Известны лишь два прижизненных упоминания Андрея Рублева в летописи. Первое относится к его работе в Благовещенском соборе московского Кремля под руководством Феофана Грека в 1405 году. Второе — к работе над росписью владимирского Успенского собора по заказу великого князя, начатой 25 мая 1408 года Даниилом Иконником и Андреем Рублевым.

ХХ век называют временем «второго рождения» Рублева по части научных открытий. Были названы даже совершенно нефигуральные даты его рождения и смерти, и главным «поставщиком» информации стал московский Спасо-Андроников монастырь. Но каждое новое открытие только усугубляло загадку, превращая историю Андрея Рублева в исторический детектив.

Как Рублева «похоронили»

Февраль 1947 года. Институт истории искусств Академии наук СССР. На повестке заседания секторов архитектуры и живописи — доклад Петра Барановского, легенды советской архитектурно-реставрационной школы. Легендой Петр Дмитриевич стал еще при жизни: на его счету были десятки спасенных от уничтожения шедевров архитектуры по всему Советскому Союзу. Самые известные — Покровский собор на Красной площади и Коломенское. В Коломенском он и был арестован в 1933-м, отсидел три года в сибирском лагере, вышел с мандатом ударника Сиблага: «Труд в СССР — дело чести, дело доблести и геройства». В отношении Барановского характеристика верная, тут советская власть не ошиблась.

Но в том памятном феврале 1947 года несгибаемый Петр Дмитриевич волновался. Он должен был объявить о своем потрясающем открытии, а именно — о том, где и когда был похоронен «главный художник» Руси, Андрей Рублев.

«В 1939 г. среди прочих значительных материалов, которые получила М.Ю.Барановская от профессора-архивиста Н.П.Чулкова, работая вместе с ним над «Московским некрополем», была надпись с надгробия Андрея Рублева. По комментариям, которые имелись при этой надписи, можно было с совершенной определенностью судить, что она была сделана знаменитым нашим ученым XVIII в. Гергардом Миллером. От него же надпись поступила к Н.И.Новикову и затем какими-то путями попала к Чулкову», — зачитывал перед собравшимися свой доклад Барановский. Стоит пояснить, что М.Ю. — это Мария Юрьевна Барановская, жена Петра Дмитриевича, знаток истории декабристов и крупнейший специалист своего времени по московским некрополям.

Далее Барановский сообщает, что надпись была сделана на доске, которую Миллер увидел на стене собора Спаса Нерукотворного образа в Андрониковом монастыре — месте, где Рублев провел последние годы жизни и создал свое последнее творение: роспись Спасского собора.

При этом «первая запись, снятая с остатка плиты Г.Ф.Миллером, не сохранилась. Первая копия с нее, снятая Чулковым, также не сохранилась, вторая копия, снятая Барановской, в архиве Чулкова имеет следующие особенности:
1. Сохранился год 6938, но это не дает точной даты, так как может быть и 1429, и 1430 г. Для того чтобы определить год, надо знать месяц.
2. Сохранилось указание праздника того дня. Есть все основания, чтобы совершенно точно это утверждать: «на память мученика Игнатия Богоносца».
3. Сохранилось указание дня недели: «с субботы». Легко восполнить отсутствие — на воскресенье, тем более, что далее это уточняется словами «в нощи».
4. Не сохранилось месяца, числа и часа».

Далее Барановский утверждает, что ему удалось полностью реконструировать текст надписи:

«Лета 6938 (1430) генваря в 29 день на память / преподобного отца нашего мученика Игнатия / Богоносца перенесения мощей с субботы на воскресенье в … / часу нощи преставися инок Спасо Андроньева монастыря Андрей / преизрядно писаша иконы святых приснопамятный / муж прозванный Рублев скончался в схиме / добродетелми зело украшен его бытия в сем мире /… лет и погребен бысть на сем месте».

Итак, Барановский выносит на суд научного сообщества сразу два сенсационных открытия: во-первых, полностью подтвержденный факт захоронения Андрея Рублева в Андрониковом монастыре, во-вторых, точную дату его смерти — 29 января 1430 года. Барановский идет еще дальше — высказывает предположения относительно точного места погребения Рублева. В своем докладе он заявляет, что, скорее всего, Рублев похоронен у северо-западного угла Спасского собора. Дело в том, что с южной и западной стороны к собору были пристроены паперти, а вот северная осталась нетронутой, что «являлось результатом уважительного отношения к похороненным здесь почтенным лицам».

Академики поддержали стройную версию Барановского безоговорочно. 29 января, 1430 год, Андроников монастырь. Одна из немногих «аксиом» в биографии великого иконописца. Для большинства — и по сей день. А для исследователей жизни и творчества Рублева — до 1984 года.

— В 1984 году, когда Петр Дмитриевич умер, мы бросились в его архив искать легендарную надпись, «доску». Искали долго. Но даже намека на эти материалы в архивах Барановского не было, — рассказывает Лилия Михайловна Евсеева, заведующая научно-исследовательским отделом Центрального музея древнерусской культуры и искусства имени Рублева, располагающегося на территории Андроникова монастыря. — Мы и раньше предполагали, что доклад о месте и времени захоронения Рублева был большой авантюрой Петра Дмитриевича, но после его смерти убедились в этом окончательно.

Можно по-разному называть то, что предпринял в отношении истории Рублева Барановский: авантюрой, научной мистификацией, «ложью во спасение». Подлинный смысл этого доклада был до крайности прост. Андроников монастырь после революции подлежал сносу как малозначимый религиозный памятник. С этим вопросом затянули — устроили там лагерь ВЧК для белых офицеров, затем — колонию для беспризорников, общежитие для рабочих завода «Серп и Молот», архив Главного управления военных трибуналов… После войны к идее сноса монастыря вернулись вновь. И тут весьма кстати Барановский делает свой сенсационный доклад, которым доказывает уникальное значение Андроникова монастыря в жизни и творчестве Андрея Рублева — иконописца, признанного даже советской властью: имя Рублева значится в декрете Совнаркома от 1918 года об установлении в Москве памятников революционерам, деятелям науки и искусства, за подписью Ленина. Над проектом памятника Рублеву в 1918 году работал скульптор В.А.Ватагин, но трехметровая композиция так и не была установлена.

— Думаю, многие на том заседании 1947 года понимали, что именно хотел сказать своим докладом Барановский. Ведь ни плиту, ни надпись никто не видел, она как-то очень резко «всплыла». Кроме того, памятные доски простым инокам, каким был Рублев, в первой половине XV века не ставили. Но Петра Дмитриевича поддержали, поскольку цель его была ясна: спасти Андроников монастырь, — подытожила Лилия Михайловна.

После доклада деятели культуры во главе с академиком И.Э.Грабарем отправили в ЦК письмо с предложением отреставрировать Спасо-Андроников монастырь и открыть в нем музей древнерусской живописи имени Андрея Рублева. Миссия Барановского была выполнена, исторический пробел в отношении русского гения — «заполнен». Могилу великого художника будут искать, но позже — после того, как Рублева «родят».

Как Рублева «родили»

Год 1959. Спасенный Барановским Андроников монастырь с 1949 года является музеем. Его директор, Давид Ильич Арсенишвили, все эти годы живет в притворе Спасского собора, ожидая, когда вопрос с реставрацией монастыря сдвинется с мертвой точки. Но подвижек нет: денег на восстановление храмов не выделили, людей, живущих в постройках монастыря, не переселили. Год за годом проходит в мелких дрязгах: борьбе за летний душ, который жильцы возвели возле Спасского собора, за футбольное поле на месте древних захоронений. Не выдержав, Давид Ильич решил привлечь общественность. Смело и с долей авантюризма, как до него поступил Барановский.

— Первым делом Арсенишвили пошел на помойку. Собрал там сломанные стулья, починил их. Зачем? А как вы думаете, что нужно для заседания этой самой «общественности»? Нужно сесть! — улыбается Лилия Михайловна.

На стулья с помойки пришли искусствоведы, архитекторы, профессора и деятели Академии наук. Арсенишвили звал и представителей иностранных посольств, но эту инициативу задушили на корню. Музей находился в таком плачевном состоянии, что московские чиновники приказали «не позориться». Однако заседания денег на реставрацию не привлекли, а потому официально открыть музей было нельзя.

— Каким-то образом Арсенишвили удалось выйти на Илью Эренбурга, известнейшего писателя и публициста. Он на просьбу о помощи откликнулся, вместе начали думать, как же проблему с реставрацией решить. И ведь придумали! Они решили, что 1360-й год — возможный год рождения Рублева. Согласно летописям, он умер старцем, так что дата, хоть и была абсолютно вымышленной, имела право на существование. Эренбург эту информацию донес до ЮНЕСКО и предложил сделать 1960-й год годом Андрея Рублева. Там согласились. Сведения доходят до ЦК: как это так, вся Европа праздновать будет, а у нас развал полный. Деньги выделили моментально, реставрацию выполнили буквально за год, — рассказывает Лилия Михайловна.

Музей был открыт для посетителей 21 сентября 1960 года. К тому времени последних жильцов Андроникова монастыря выселили, одну из крепостных стен воссоздали, провели масштабную реставрацию Спасского собора (спасенный Барановским, он сегодня является древнейшим храмом Москвы за пределами Кремля): убрали приделы XIX века, восстановили барабан, повторяющий исторические формы, укрепили здание и неожиданно сделали сенсационное открытие — на этот раз без всякой мистификации. Дело в том, что в пожаре 1812 года погибли все фрески собора, которые выполнил Андрей Рублев. Не осталось ни малейшего фрагмента — из-за пожара рухнул барабан, внутри собора все выгорело дотла. Но до пожара, в самом начале XIX века, три алтарных окна по неизвестным причинам заложили кирпичом. Когда реставраторы их вскрыли, то обнаружили единственные в Москве хорошо сохранившиеся фрагменты работы Рублева — орнаментальную роспись на оконных откосах.

В суете реставрационных работ, новых открытий и начала функционирования музея про выдуманную дату как-то забыли, что для Арсенишвили, конечно, было огромным везением. Несостоятельность их с Эренбургом версии могли легко доказать, но по стечению обстоятельств этого не произошло. Потом дата рождения Рублева, как это часто бывает, поселилась на страницах учебников и справочников. И, возможно, благодаря этому вымышленному «юбилею» Тарковскому, хоть и не сразу, но разрешили снять фильм об Андрее Рублеве, в котором смиренный инок обрел плоть и силу в феноменальном исполнении Анатолия Солоницына.

Рублевское место

Искать точное место захоронения Рублева на территории Андроникова монастыря начали только во второй половине XX века. В рукописном сборнике начала XIX века из собрания Ярославского Историко-архитектурного музея-заповедника была обнаружена запись, сделанная составителем сборника, постриженником Ионой. Иона приводит отрывок из Духовной грамоты Иосифа Волоцкого с рассказом об иконописцах — учениках Андроника и Саввы — Андрее и Данииле, и дополняет от себя: «святость обоих свидетельствуют и письменные месяцесловы. Святые же их мощи погребены и почивают в том Андрониеве монастыре под старою колокольнею, которая в недавнем времени разорена, и место сравнено з землею, яко ходити по ней людем всяким и нечистым, и тем самым предадеся забвению (память) о тех их святых мощах».

Колокольню XVII века, у стен которой, видимо, был погребен Андрей Рублев, разрушили в 1803 году при строительстве новой колокольни, которую, в свою очередь, разобрали на кирпичи в 1920–1930-е годы…

На проведение масштабных археологических раскопок нет средств, хотя контуры старой колокольни были обнаружены с помощью специального оборудования. Разрабатывалась также версия, согласно которой мощи Рублева покоятся под алтарной частью Спасского собора. Там археологические исследования проводились, и под алтарем действительно нашли захоронения, относящиеся к XV веку.

— Было заявлено, что одно из тел принадлежит Андрею Рублеву. Исследователи привели такие доводы: в костях усопшего обнаружено повышенное содержание ртути. Значит, это художник, который имел дело с ртутными красками. Но абсолютно не доказано, что художники прямо-таки «насыщались» ртутью. Вот в ходе письма по меди — да, это было очень вредное производство. И церкви, и музею нашему, конечно, очень бы хотелось верить, что нашли именно Рублева. Но на данном уровне развития технологий мы не имеем на это права, — констатирует Лилия Евсеева.

За несколько веков на монастырском кладбище были похоронены сотни людей — не только монахи, но и цвет московского дворянства, и простолюдины… Даже если будет перекопана вся территория, идентифицировать останки Рублева пока не представляется возможным. Возможно, ключ к разгадке дадут новые письменные источники. Но найдут ли их — тоже вопрос.

Увидеть орнаменты кисти Рублева на оконных откосах Спасского собора сегодня нельзя — они расположены в алтарной части, вход туда по понятным причинам закрыт. Зато открыта уникальная экспозиция копий фресок Рублева из Успенского собора во Владимире. Их выполнил в 1960-70-х годах художник Николай Владимирович Гусев, служивший в театре Станиславского. Однажды он попал в Ферапонтов монастырь, где увидел фрески Дионисия, после чего отправил в театр телеграмму: «Прошу меня уволить. Буду копировать фрески».

Гусева вовремя нашел Арсенишвили и заказал ему копии успенских фресок. По иронии судьбы, музейная экспозиция — единственная возможность увидеть Успенский собор глазами Рублева. В ходе реставрации собора в 1960-е годы фрески были крайне неудачно поновлены. Гусеву же удалось их скопировать самым точным образом: до реставрации оригинальная роспись держалась из-за наслоений грязи и копоти. Когда эти слои снимали, фрески буквально рассыпались на песчинки.

В 1988 году Андрей Рублев стал единственным художником, канонизированным Русской православной церковью. Это знаковое событие, однако, никак не отразилось на судьбе творений святого иконописца. Фрески Рублева в звенигородском соборе Успения на Городке продолжают разрушаться, состояние испорченных реставрацией фресок во владимирском Успенском соборе ученые прямо называют катастрофическим.

Но чудеса происходили и происходят: недавно в Благовещенском соборе Кремля были обнаружены фрагменты фресок, выполненных при участии Андрея Рублева — а ведь они считались полностью утраченными после обрушения собора в 1416 году и великого пожара 1547 года, о котором в летописи осталась запись: «деисус Ондреева письма Рублева златом обложен… погоре». Найденные фрагменты дают возможность уверенно судить о первоначальной гамме рублевских росписей.

Так, по обломкам и крупицам, приходится искать подлинного Рублева в многовековых наслоениях легенд, мифов и благородных мистификаций. Возможно, еще не раз его творения придется спасать усилиями ученых-подвижников. Да и территория маленького Спасо-Андроникова монастыря еще не выдала всех своих тайн и интригует обещаниями новых открытий. Сохраненный для потомков собор Спаса Нерукотворного, «церковь камена зело красна, подписанием чюдным украшенная в память отцов своих» руками иконописца Андрея, «еже и доныне всеми зрится», оставаясь главным «московским местом» Андрея Рублева.