Могу стать матушкой?

Недавно в нашу рубрику “Вопросы священнику” пришло письмо адресованное в большей степени даже не священникам, а их женам – матушкам: «Не знаю, есть ли у журнала статьи на тему вроде этой: “Хочу быть матушкой”, снабженные советами и рекомендациями тех барышень, которые ими стали. И рекомендациями священнослужителей, которые их выбрали в жены. Если нет, то было бы здорово, чтобы появилось что-то на эту тему». Мы попросили ответить на него нескольких матушек. Сегодня мы публикуем ответ матушки Анны Ромашко – супруги священника и матери восьмерых детей.

Как было бы прекрасно открыть книгу наподобие «Домоводства» или даже своего рода «Лествицы», в которой детально было бы прописано восхождение жены священника к вершинам благополучной жизни с подробными рекомендациями, наглядными иллюстрациями и списком необходимых для этого качеств — у возможных претенденток. Или вроде патерика, где в коротких и благодатных историях излагаются подвиги матушек, особенно угодивших Богу, их поучения.

Таких книг нет. И неспроста. Безобидная, на первый взгляд, инициатива девушки стать «матушкой» опасна, и барышня, которая хочет стать женой священника, в моем понимании, — это ни больше ни меньше одно из воплощений популярного Ждуна, которой, в отличии от реального добродушно-смиренного персонажа, предстоит стать депрессивной и вечно неудовлетворённой ЖдунИщей.

Объяснюсь. Если коротко, то лучше перефразировать это свое желание. Пусть оно звучит так: «Могу стать матушкой». А дальше — Господи, Твоя святая воля. Хочу стать настоящей христианкой, хочу хранить чистоту, хочу быть помощницей будущему пастырю, готова помогать ему в любом месте (даже в глухой деревне), рожать всех детей, которых даст Бог, и видеть смысл жизни в том, чтобы достичь праведного жития, окружить любовью своих близких, быть скромной, терпеливой…

Одним словом, Господи, помоги мне стать Твоей овечкой, а дальше — как Ты захочешь, пусть так и будет.

В жизни, конечно, все по-другому, — возразит мне читатель. Со стороны жизнь священнических жён может выглядеть весьма уютной. Да, бывает, дорогие читатели, что у семьи священника есть какие-то материальные блага. Даже вызывающие у кого-то зависть.

Но вот судить мы не можем, потому что не знаем обстоятельств жизни. Одну матушку осуждают, что она все по заграницам ездит… а она потеряла долгожданного ребенка во время беременности, едва не сошла с ума от горя… Прихожане храма решили отправить матушку на Святую Землю в паломничество. А та, что на дорогой машинке ездит, — у нее церковный староста, между прочим, олигарх. Не только храм построил, но и машинами его снабдил, приходскими, разумеется.

А у полной диабет — с детства.

Материал по теме

Рассказ жены священника: “Исаие, ликуй!”

Сегодня я очень жду тебя из храма. Но много людей спешит к священникам за утешением, и мой ужин остывает, а я, сама искупав и уложив троих детей спать, молча глотаю слезы. На часах половина первого, последний поезд метро уже завернул в парк, сейчас раздастся твой тихий стук в дверь. Главное, не встретить упреками.

И, опять же, это внешние вещи. А внутренняя жизнь священнических жён ведома одному Богу да близким людям! По моим наблюдениям, люди изменяются: каждая из нас идет весьма трудным путем. И никакой внешний уют не укроет душу от страданий и боли.

Мой супруг, священник Андрей, в течении пяти лет был духовником гимназии во имя свв. Кирилла и Мефодия г. Новосибирска, и, беседуя с детьми, не раз сталкивался с нереальными представлениями о жизни священнических семей. Чтобы стереотипы исчезли, батюшке пришло в голову обратиться к старшеклассницам, которые в шутку называли себя «ХБМ» — «хочу быть матушкой» — с предложением создать клуб, в котором можно было бы пообщаться со мной в кругу нашей семьи, задать вопросы, вместе провести время.

Клуб просуществовал лишь два года в связи с тяжелым течением моей шестой беременности, но, как мне кажется, наше общение с девушками было в своем роде замечательным и запоминающимся.

Вот мысли, которые мы записали после одной из встреч клуба, и которые мы не раз обсуждали:

Привилегированность матушек — это миф.

Будущая супруга священника обязуется хранить себя в чистоте, чтобы понравиться Пречистой Деве, которая покровительствует служению матушки.

Матушка в Церкви — это, по сути, мирянка, такая же, как и прочие прихожанки храма. Ее права и обязанности — перед домом и мужем, перед Богом и Церковью вполне обыкновенны для замужней православной христианки.

Статус матушки обязывает хранить любовь к людям и никак не пользоваться своим положением в храме — это дурной тон. Нет на приходе ничего страшнее «матушки настоятельницы».

Церковная копейка дом прожжет — эта пословица весьма прозорлива! Матушка заботится о праведности мужа, ни в коем случае не подталкивая его к вульгарному зарабатыванию денег на святыне.

Матушка — всем слуга. Она служит тому, кто служит Богу. Следовательно, не имеет ничего своего: ни своего личного мужа, он — достояние Церкви, ни личного времени — оно все априори церковное, ни личных дел — они все перед народом и Богом прозрачны. Публичность матушки, прозрачность ее жизни — слава ее мужа.

Сказка — это когда муж и жена живут церковной жизнью. Как только в жизнь православной семьи прокрадывается мир, его соблазны, начинаются трещинки — ревность, обиды, ссоры.

Будущей матушке до брака необходим независимый от будущего мужа путь во Христе. Если муж ее тащит на закорках в Церковь, потом так же тащит ее на себе в браке, то все кончится печально. Нагрузка священническая слишком тяжела, ему нужна поддержка верующей жены. Будущей матушке надлежит сначала искать Христа, а потом — мужа.

Будущей матушке нужно быть готовой к тому, что жить она будет на милостыню — добровольные пожертвования прихожан. И ответ за то, как она тратит эти деньги, ей придется держать перед Богом еще во время своей земной жизни.

Матушка — источник доброты и благородства.

Матушка — молитвенница.

Матушка — та, кто считает себя недостойной быть матушкой.

В заключение, возвращаясь к сравнению матушки с популярным Ждуном, хочу пояснить, что ждать приходится все время. Священник — это не ручной лев, не домашний. И если нет понимания, что он — Божий прежде всего, приходской, а потом уж… в десятую очередь — семейный, то можно от всех забот, от мнимого одиночества, от постоянной, надоевшей уже самостоятельности так озлобиться и распуститься, что выйдет… фурия, а не матушка. Или несчастная женщина, которая так и не смогла в Церкви найти ни себя, ни своего личного Бога.

Православные матушки

У студентов духовных семинарий вопрос о женитьбе стоит остро. Не успел найти избранницу до рукоположения (постановления в священники) — отправляйся в монастырь. Взял в жены неподходящую девушку, которая, не выдержав всех тягот, подала на развод, то же самое. Матушку выбирают одну и на всю жизнь. «Ангел во плоти», «пример для всех прихожанок», «идеал жены и матери» — эти лестные отзывы матушка получает еще только благодаря своему положению, без учета личных качеств. И потому не удивительно, что каждый год множество православных девушек поступают в регентские школы, приезжают посетить семинарии и даже на некоторое время устраиваются там работать, мечтая найти свою судьбу. Однако, как всегда и бывает, не совсем представляя себе все связанные с этим сложности. Наши героини никогда не думали, что станут матушками. Они просто по‑настоящему влюбились — в человека, а не в его профессию. Они верили, а не выбирали.

Я думала, мне будет не хватать рок-концертов

Наталье Степановой 25 лет, она работает редактором, получает второе образование, воспитывает дочь, во всем поддерживает мужа, хочет заняться развитием сайта его храма. Но еще совсем недавно она не могла себя представить не только матушкой, но даже прихожанкой. «Я родилась в семье военных, родители были неверующими и крестили меня по настоянию прабабушки, — рассказывает Наташа. — И за первые 18 лет жизни это был единственный раз, когда я появилась в церкви. Просто не было потребности. Я росла в окружении четырех братьев, и увлечения соответственно были мальчишеские: слушала рок, каталась на скейтборде и BMX, сделала пирсинг. А после окончания школы решила, что уже достаточно взрослая, чтобы жить отдельно от родителей, и поступила в столичный университет. Переезжала я недалеко, из Подмосковья, но сразу поняла, как все изменилось. Никогда раньше я не чувствовала так остро свое одиночество. Старых друзей рядом не было, новые долго не находились, мне даже пришлось перевестись в другой институт — я не сошлась характерами с однокурсниками. Казавшиеся пределом мечтаний свобода и независимость обернулись тотальной депрессией.
Как-то я приехала к родителям, и мне почему-то захотелось зайти в храм и купить колечко „Спаси и сохрани“. На пороге я встретила батюшку. Он сразу распознал во мне новенькую: еще бы, я пришла в джинсах и растерянно озиралась по сторонам. Священник расспросил о том, что привело меня сюда, и предложил петь на клиросе, в церковном хоре. Я испугалась: хоть и закончила музыкальную школу, но ни одной молитвы не знала. Но, подумав, вечером все же вернулась и согласилась. В храме я ощутила необыкновенное воодушевление, будто с меня враз сняли груз проблем. Правда, пришлось искать подходящую юбку, а на первую службу я вообще подпоясалась металлическим ремнем с шипами. Да и от рок-концертов я не отказывалась. Приходила в церковь за поддержкой, а в остальном мой образ жизни оставался прежним. Но вскоре на клиросе появился новый певчий — студент Духовной академии из Санкт-Петербурга. Он приехал погостить к нашему батюшке, и тот нас познакомил. Павел попросил у меня телефон и мейл, и потом почти полтора года мы общались по Интернету. Никакой искры не проскочило, это были дружеские отношения, пока Павел не приехал на рождественскую службу. После нее надо было навести порядок в церкви, мы с ним задержались и… всю ночь проговорили обо всем на свете! Назавтра он уехал, а я поняла, что в моей жизни появился кто-то действительно важный.
Мы продолжили наше виртуальное общение, но его тон изменился — стал более нежным и… открытым, что ли. Павел пригласил меня к себе в Петербург на три дня и, честно говоря, уже тогда намекал на замужество. Я думала, шутит. Так что ему пришлось сделать мне предложение напрямую. Правда, выбрал он для этого не самый удачный момент, день похорон моего дедушки, я не могла сразу дать ответ и попросила время на размышление. И задумалась на целый месяц. Я осознала, что стану не только женой, но еще и матушкой. И непонятно, что из этого поменяет мою жизнь в большей степени. Матушка должна быть мамой не только своим детям, но и всему приходу. А это люди, не связанные общими интересами или профессиональной деятельностью, они просто рядом живут. В этом сложность: надо уметь находить подход ко всем. Кроме того, ты теперь постоянно на виду. По твоему поведению, внешнему облику судят не только тебя, но и твоего мужа, а ведь священнику необходимо иметь безупречную репутацию. Выдержу ли я? Я пошла за советом к маме, и она поддержала меня, сказала, что нас с Павлом свела судьба, значит, все правильно. Я дала согласие на свадьбу, но все равно безумно боялась. Перед венчанием едва смогла застегнуть платье — руки тряслись мелкой дрожью. А на церемонии вдруг успокоилась: поняла, что отныне я не одна и за мужем отправлюсь хоть на край света.
Друзья отреагировали по‑разному. Некоторые отвернулись, но большинство все же постарались принять меня в необычной роли. Они считаются с тем, что у нас православная семья, что нужно соблюдать определенные правила. Я и сама засела за их изучение. Оказалось, церковный этикет такой сложный! Из-за этого часто попадала впросак. А вопрос „Что надеть?“ меня, наверное, волнует даже больше, чем любую другую девушку. Раньше я носила джинсы и не заморачивалась, а сейчас, если иду в храм, долго подбираю вещи — не та длина юбки, и пересуды будут длиться до вечера. Конечно, первое время мне было очень стыдно — что-то недоучила, недочитала. Я ругала себя, что согласилась на такую ответственную позицию, практически не подготовившись к ней. Все-таки до замужества я не была такой уж строгой христианкой, а сейчас каждую неделю причащаюсь и исповедуюсь, читаю жития святых и слушаю духовную музыку…
Честно говоря, привыкла не сразу. График батюшки не нормирован, не скажешь же прихожанам: мой рабочий день закончился. Каждого надо выслушать, поддержать. Кроме того, у всех священников свои послушания — одним надо навестить заключенных, другим помочь восстанавливать приход. Мой супруг преподает в семинарии. И в те дни, когда он, безмерно уставший, возвращался домой ближе к полуночи, нет-нет да и проскальзывала мысль: почему мы не выбрали для себя другой путь. Но муж меня ни к чему не обязывал. Он не заставлял меня читать специальную литературу, заниматься приходом, присутствовать на всех службах. Он даже не был против того, чтобы я продолжала ходить на рок-концерты. Говорил, то, что неважно, само уйдет. Так и случилось: почти весь свой прежний гардероб я раздала, рок мне разонравился. Зато я увлеклась дизайном и вышивкой, стала более женственной, уверенной в себе, спокойной. Чем дальше, тем больше я получаю удовольствие от своего положения. Самые главные службы в субботу и воскресенье, и сначала после рабочей недели хотелось отдохнуть. Но сейчас я уже не мыслю себе выходные без храма, мне чего-то не хватает.
Я стараюсь во всем поддерживать супруга. Не припомню, чтобы у нас были ссоры. Всегда руководствуюсь словами „Слушайся мужа своего“. Мне кажется, это правильно, мужчина должен принимать ключевые решения. Это не значит, что он не учитывает мое мнение. И если муж знает, что в каком-то вопросе я компетентна, признает мою правоту. Мне интересно расспрашивать мужа о традициях и догмах, узнавать больше о православии. Мы вместе читаем книги, обсуждаем философские вопросы. Любим выбраться в кафе или в кино, вот „Гарри Поттера“ недавно посмотрели. Я начала писать рассказы, муж помогает перепечатывать их на компьютере и придумывает вместе со мной заголовки. О чем рассказы? О любви, конечно. Знаете, муж мне всего один раз сказал: „Я тебя люблю“, но мне и не надо больше. Чувствую любовь в его отношении ко мне, в его голосе, взглядах, поступках. Понимаю, что любовь вовсе не в словах, а в том, что мы вместе и в каждую минуту, в любой ситуации готовы поддержать друг друга».

Ощущения? Будто моего мужа отправляют в космос

Елена Павловская из Липецка воспитывалась в православной семье, с 6-го класса ходила в воскресную школу и сейчас оканчивает миссионерский факультет. Но о том, что станет матушкой, не думала. «Мы с Максимом познакомились в молодежном православном клубе и сначала не выделяли друг друга, — вспоминает Лена. — Однажды нужно было ехать в деревню провести пасхальную службу, мы с ним вызвались помочь. И во время поездки я поняла, что он мне нравится. О чем-то серьезном я не задумывалась. Я собиралась поступать в Московский университет, стремилась к самореализации. Долго определялась со специальностью, выбирала то, в чем я действительно смогу достичь высот, и не думала отказываться от своих планов. Отношения же в любом случае предполагают ответственность, тем более когда они на расстоянии. Но, как оказалось, я тоже понравилась Максиму, и он начал меня «завоевывать». Своеобразно, конечно: он человек скромный, молчаливый, поэтому просто ходил за мной и внимательно-внимательно смотрел. Потом стал приглашать на прогулки, у нас завязывались невероятно бурные дискуссии. И вскоре мое сопротивление было сломлено. Хотя даже не так: я наконец осознала, что встретила своего единственного. Никаких разговоров о свадьбе не было, мы хотели дождаться моего возвращения из Москвы. Уезжала я со спокойным сердцем, уверенная, что меня любят. Это был непростой период, но мы перезванивались и старались приезжать друг к другу как можно чаще. На втором курсе мне дали свободное посещение в университете, и фактически я вернулась в Липецк. А через полгода мы поженились.
Надо сказать, что к этому моменту Максим долгое время работал программистом, — это была его основная профессия. Духовное образование он получал дополнительно, для души. Вероятность, что он станет священником, была минимальной — примерно такой же, как если бы его отправили в космос. По крайней мере, мне так казалось. И я, по правде сказать, была этому рада — не хотела быть матушкой, ведь она не имеет права на мужа, да он и сам себе не принадлежит. Это огромная ответственность, я не понимала, смогу ли ее вынести. Но человек предполагает, а Бог располагает. Через пару месяцев после венчания кандидатуру Максима выдвинули на рукоположение в дьяконы (первая ступень на пути к священнику). Предложение, от которого, что называется, невозможно отказаться. Но сомнения оставались и у него, и у меня. И тут потрясающее стечение обстоятельств: начался призыв, и именно в этот год отсрочку для дьяконов отменили. Муж отправился рядовым на космодром в Плесецк. Среди военных быстро прошел слух, что с ними служит дьякон, и отныне со всеми бедами, проблемами, за поддержкой бежали к нему. Там больше и не к кому было. В армии вообще психологически сложная обстановка, многое переоценивается, меняются ориентиры. Муж с каждым вел беседы и старался ответить на любые вопросы. Фактически это был его первый опыт проповедничества. Он вернулся через год — уверенный, что быть священником его призвание. И я приняла это и поддержала. Во мне часто кипят страсти, хочется, чтобы он чаще был рядом. Но я стараюсь сдерживаться, иначе зачем мы тогда на это шли? Конечно, он мог бы в ущерб служению посвящать больше времени семье, но я хочу, чтобы он пользовался уважением среди прихожан и был хорошим батюшкой.
Не скажу, что в моей жизни что-то сильно изменилось после того, как я стала матушкой. Скорее, просто появился этот момент гиперответственности за все, что ты делаешь. Внешний вид в том числе: нужно выглядеть достойно, но в то же время не старомодно. Сейчас в храмах много молодых прихожан. Я этому не удивляюсь. Раньше на мировоззренческие вопросы отвечала советская идеология. Сейчас за этим молодые люди приходят в церковь. Многие священники ищут к ним подход: создают рок-группы, организуют патронажную помощь инвалидам и пожилым людям, ездят в детдома. И ребята с удовольствием принимают в этом участие. Они находят единомышленников, которые вдохновляют их на добрые дела. Мой муж стремится помочь молодежи выбрать верный путь. И как я могу его не поддерживать?»
Записала Анна Ступенькова

Подпишись на новости!
Подпишись на новости и будь в курсе самых интересных и полезных новостей. ОК Я соглашаюсь с правилами сайта Спасибо. Мы отправили на ваш email письмо с подтверждением.

Профессия — матушка

Этой профессии нет ни в одном справочнике, об этом виде служения не упоминает богословие. Но оно существует тысячелетия и подразумевает не только роль жены, хозяйки дома и хранительницы очага, многодетной матери, воспитательницы, помощницы священника, благотворительницы и общественного деятеля, но и красивой женщины. Об этом наш корреспондент беседует с Ольгой Бернардовной, женой священника Виктора Куркина, настоятеля храма иконы Казанской Божьей Матери в поселке Янтарный Калининградской области.

— Матушка Ольга, не удивляйтесь, но я хочу начать интервью не с Вашего общественного служения, а… с моды. Недавно все православное сообщество всколыхнули слова митрополита Смоленского и Калининградского Кирилла о том, что многие православные женщины словно бы демонстративно «убого» одеваются. В частности, владыка сказал: «Мы не должны производить впечатление странных, придурковатых людей, если мы хотим быть Церковью народа, а не замыкаться в гетто. Мы должны показать пример народу, в том числе и своим внешним обликом».

— Я тоже это вижу и недавно сама была такая — небрежно одетая, совершенно не заботящаяся о своем внешнем виде. Сначала я просто не обращала на это внимание. Ну, я оправдывала себя тем, что у меня четверо детей, что я загружена работой, что мне некогда. Поверьте, вправду не до того было.

— И что же случилось потом?

— Мне стали делать замечание подруги: «Матушка, ты же молодая, посмотри на себя, так нельзя». Но решающим событием стал тот факт, что мне пришлось стать публичным человеком — организатором и ведущей Православного фестиваля духовно-нравственной и народно-патриотической песни «Петропавловские встречи в Янтарном». В этом году мы будем проводить его уже в третий раз.

— Ну вот, Ольга Бернардовна, мы же хотели поговорить о моде, а свернули к разговору об общественной деятельности. Или это настолько взаимосвязано?

— Я сейчас упомяну о фестивале буквально в нескольких словах, и Вы все сами поймете… Итак, любая матушка Вам скажет, что приход существует, в частности, на деньги благодетелей, то есть спонсоров. Среди них немало людей состоятельных — представляете, как они одеты? Это красивые, элегантные мужчины. Теперь представьте их жен: это красивые, элегантно одетые женщины. И вот они приходят к нам в гости, я а одета так, будто мне все равно, как одеться. Получается, что я просто не уважаю своих гостей!.. Здесь и слепой увидит разницу.

А тут еще фестиваль в 2005 году! Мы не ожидали, что соберутся около двух тысяч человек, думали — так, камерное мероприятие, приезд близких людей на праздник святых апостолов Петра и Павла. Я со сцены вела фестиваль на протяжении шести часов! Боже мой, стыдно вспомнить, в каком виде я выходила к гостям. У меня были длинные волосы, и я наспех сделала злополучную учительскую «гульку». Какая там парикмахерская, мне и в голову не пришло сходить к мастеру, было не до того.

Младшему нашему сыну, Гошке, было всего два с половиной года, и я все еще кормила его грудью. Уходила со сцены, пряталась за стеной храма, отворачивалась от людей и кормила сына, потом опять бежала к микрофону.

— Догадываюсь: сейчас Вы скажете про лишний вес.

— Скажу обязательно, потому что никогда не забуду, как мне было неловко за него два года назад перед таким количеством людей, не забуду, как я пыталась скрыть свою неухоженность и полноту. Представляете, я, как девчонка, пряталась за большими аудиоколонками на сцене.
Какие девушки-красавицы выходили на сцену, прямо невесты, какие выступали артисты, солисты, как замечательно выглядели участники хоров! А я… в своем старом платьице. Я в нем на все вечера в Янтарном ходила.

— На втором фестивале, в 2006 году, все уже было иначе?

— Почти. Во-первых, я уже не кормила Гошку и похудела за год на 15 килограммов, как и обещала в шутку гостям первого фестиваля при прощании. Они тогда оценили мою шутку и засмеялись. Во-вторых, за две недели до второго фестиваля я пошла в парикмахерскую. Меня так радостно встретили, что бесплатно сделали мне модную стрижку, легкую химию, мелирование и прическу. Не забуду, какой обновленной, с каким ощущением полета я возвращалась домой и какими удивленными глазами смотрели на меня прихожане. Хотя, признаюсь честно, перед некоторыми людьми я прячу свою стрижку и мелирование под платок.

— Почему прячете? По-моему, все нормально. Я вот перестала стесняться своей короткой стрижки, а у Вас даже не короткая.
— Прячу по той же причине, по которой, став матушкой, выслушала полуупрек, полунаставление относительно макияжа. Одна верующая женщина, которую я очень уважала, увидела мои накрашенные ресницы и сказала, что я «искажаю образ Божий». А я, молодая и веселая, сказала в ответ, что «я не искажаю, а только корректирую». Она мудро промолчала в ответ, и с тех пор относительно макияжа я особенно осторожна. Все хорошо, на мой взгляд, в меру.

— Итак, Вы назвали «во-первых» и «во-вторых», а было еще «в-третьих»?

— Конечно, было: это мой наряд, и тут оказалось проблем больше всего. Вот и похудела, и прическу сделала, и очки в модной оправе, а до наряда руки так и не дошли… Верите, все дела, дела, дела… За день до фестиваля я была в таком отчаянии, что разревелась перед батюшкой, и он наконец повез меня в магазин. На празднике на мне новые были только купленные босоножки, а красивую юбку подарила одна подруга, пиджак — вторая подруга, топик — прихожанка.

— В современной Православной Церкви есть проблема так называемых «церковных ястребов». Так профессор богословия диакон А. Кураев называет бабушек, которые в церкви «набрасываются» на тех, кто, по их строгому мнению, не так одет, не так стоит, не так крестится, не так молчит.

— У нас в храме таких бабушек-тетушек нет. Мы с ними сразу договорились, что в Божьем храме должны быть только любовь, доброжелательность, улыбка, тихая речь. Я вхожу в положение невоцерковленных девочек, женщин, которые не в меру пользуются макияжем или без платочка идут в церковь. Мы с бабушками рады самому факту их прихода, пусть даже они еще не все понимают.
Я же иду на исповедь, к причастию без макияжа, знаю, что буду плакать и тушь потечет. И они все это узнают постепенно, у них появится чувство меры. Ни в коем случае нельзя их отталкивать. У нас и так молодежи в церкви мало.

— У Вас курортный поселок — представляю, в каких платьях летом, в жару, в храм заходят женщины…

— Человек отдыхал на пляже, и вдруг ему сильно-сильно захотелось пойти в храм. Как Вы считаете, может быть такое? Да у нас в Янтарном такое случается сплошь и рядом. Да, заходят в церковь в открытом платье или в очень открытом. Знаете, что мы заметили? У нас же не принято одергивать и делать замечания, так вот: женщины интуитивно все понимают и просят два платочка, один — на голову, а второй — плечи прикрыть.

— Ну вот, тему моды мы обсудили, что если теперь обратиться к истокам? Ольга Бернардовна, как становятся матушками? Думали ли Вы, выходя замуж, что станете женой священника?

— Не думала и не гадала. Больше того скажу Вам: когда мы собрались пожениться с будущим отцом Виктором в 1980 году, то он, как уроженец Калининградской области (образцово-показательной атеистической области в СССР), оказался некрещеным.

— ?!..

— Вот так. А в моей семье были священники, и жили мы в Загорске, и из окна нашей квартиры была видна Троице-Сергиева Лавра, и моя мама работала поваром в Лавре и кормила семинаристов, я при всем при этом была комсомолкой. Не удивляйтесь, время было такое. Я Вам больше скажу: когда я в загорской школе подала заявление в очередь на квартиру, директор мне официально заявила, что заявление не возьмет, потому что моя мама работает в Лавре. Пришлось звонить в горком партии.

Что интересно, отец Виктор узнал о христианстве в армии — от кого бы Вы думали? От баптиста, его звали Анатолий, это он подарил мужу первую Библию, с которой тот потом никогда не расставался. Но баптисты чем-то интуитивно не нравились отцу Виктору, как говорится, Бог миловал.

Получилось, что мы в один месяц и жениха покрестили, и повенчались там же, в Загорске, так как на родине отца Виктора еще не было ни одного православного храма.

Затем мы устроились на работу в подмосковный Загорск. Я — учителем русского языка и литературы после окончания Шауляйского пединститута, отец Виктор — рабочим на лесоповале. У него было 10 или 12 корочек о разных рабочих специальностях, начиная с газосварщика. Жили мы в бараке на окраине города, встали на очередь, мечтали о квартире и о мебели…
И только через шесть лет молчания муж признался мне, что все эти годы он мечтал о семинарии и ждал только, когда наша семья получит квартиру, чтобы мне и Леночке было где жить.

— Матушка Ольга, Вы разве не обрадовались желанию мужа учиться в семинарии?

— Одна подруга мне как-то сказала недавно: “Вон у тебя как хорошо все сложилось: и матушкой стала, и приход у вас хороший, и живете у моря…” Конечно, я радовалась его решению, но потом, а вначале была просто паника!.. Сейчас оглядываемся назад и видим, что мы с батюшкой прошли нелегкий путь…

— Откуда паника? Почему?

— Потому, что с зарплаты в 3000 рублей глава семейства, которому 33 года, перешел на стипендию в 14 рублей. Тогда ведь еще не было заочного обучения в семинарии, только очное. Значит, я должна была содержать семью на свою учительскую зарплату в 600 рублей? Мне пришлось работать в школе в две смены и еще взяться за репетиторство с пятью учениками. Здоровье это, как вы понимаете, не укрепляет.

— С Божьей помощью все обошлось, надеюсь?

— В том-то все и дело. Недаром говорится, что стоит взяться за богоугодное дело, как помощь придет со всех сторон. Нам очень помогали все наши родственники, спасибо им. В семинарию впервые пришел гуманитарный груз, кажется, из Германии, и семинаристы получили по 2-3 огромные коробки. Там было столько продуктов, что нам хватило до лета. Помогали даже малознакомые люди: одна добрая женщина из Одессы — она отдыхала у свекрови в Светлогорске — прислала нам посылку весом в 35 килограммов. И это в то время, когда все было по талонам: масло, мясо, сахар, кофе…

— А как батюшка попал служить в нашу епархию?

— О-о, в начале это тоже было для меня драмой, на время даже прервалось мирное течение семейной жизни. Ну, сами посудите: живем в двухкомнатной квартире в центре города, на одной площадке с моей мамой, у меня любимая работа в школе, в Москве и Подмосковье столько свободных приходов, а батюшка твердит свое: “Отец Меркурий сказал: “Где родился, там и должен нести духовную миссию””. Кстати, сюда вернулись многие выходцы из этого края. Я про-плакала все лето: так не хотелось мне опять ехать “в самую атеистическую область”.

— Помните ваш первый приход в епархии?

— Это было в Знаменске… Мы жили в 14-метровой комнате… Леночке тогда было 11 лет, и она спала за шкафчиком… Мы все-все там начали сначала. Даже шкафчик был чужой, потому что переправить контейнер с вещами не было возможности: Литва закрыла границу.
Это помогло мне сделать еще одно открытие: не надо заботиться о материальном благе. Вспоминала, с каким трудом мы добывали мебель и обставляли квартиру, как ездили по подмосковным деревням в поисках стиральной машинки… И вот мы уехали, и все осталось там, далеко. Оказывается, без этого можно жить и все это не так уж важно и даже не так уж и нужно. Ну, старый шкафчик в Знаменске, ну и ничего! Так сама собой отпала необходимость перевозить вещи.

А храм… он располагался в четырех километрах от города. Раньше в нем был элеватор. Приходилось все необходимое для службы нести на руках. А зимой в открытом грузовике мы перевозили к храму еще и первых прихожан вместе с певчими. Было, конечно, очень трудно, но Господь давал не только силы все это вынести, но и необычайную духовную радость от служения Ему. Многое для себя в жизни приходилось открывать заново…

Хотя все открытия давались с трудом и было много проблем. Например, в первый же день — он был самым трудным — я заявила батюшке, что мы с Леночкой ни дня тут не останемся и ближайшим поездом уезжаем обратно в Загорск. Да, было и такое… но Господь милостив, и постепенно все устроилось…

— Жена священника — не только жена. Вы знаете исключения?

— Не знаю. Идеалом матушки для меня навсегда останется моя родная тетя, Лариса Николаевна Бахтина. Она всегда всем помогала — и своим, и чужим; пела, была старостой известного хора архимандрита Матвея (Мормыля) в Троице-Сергиевой Лавре; воспитала троих сыновей (одна, без бабушек), все они стали священниками; шила облачения — их, кстати, в начале 90-х годов носили многие священники нашей епархии, потому что здесь тогда еще не было мастерских. В то время еще не было богословской литературы, и тетя до часу ночи на пишущей машинке перепечатывала книги. И так далее, и так далее, и так далее…

— Судя по фестивалю, Вы тоже не можете довольствоваться одними домашними заботами?

— Стараюсь следовать словам апостола — “спасаться через чадородие”, а украшать себя “не плетением волос… не многоценной одеждой, но добрыми делами”. Однажды в газете “Спас” я прочитала выражение “социальное служение матушек”, и с тех пор оно мне не давало покоя. Когда наши сыновья подросли и мы отдали их в садик, передо мной встал вопрос: а лично я несу социальное служение? Ладно, я готовлю на престольных праздниках, кормлю рабочих при храме, ладно, родила четверых детей, преподаю литературу в средней школе. А что же в социальном плане?

Сегодня я уже могу дать ответ. Это и гуманитарная помощь, и воскресная школа, и летний православный лагерь “Радуга”, и лечение детей в санатории в Отрадном, и организация фестиваля “Петропавловские встречи в Янтарном”…

Все это возможно благодаря поддержке администрации, спонсоров, отдела соцзащиты и просто огромного количества хороших людей. Какие у нас замечательные люди! Да вы и сами это прекрасно знаете.

— Помощь батюшке, конечно, нельзя назвать “социальной”, но все-таки расскажите, каково ему нести бремя забот? И каково Ваше в этом участие?

— Как-то раз я по просьбе батюшки должна была дежурить два дня в храме на кассе. Верите ли, выдержала только полтора дня. Боже мой, сколько людей идут в храм за советом и помощью! “Матушка, у меня такое горе… Матушка, у меня такая проблема…” И оказалось, что я не в состоянии вынести весь этот груз проблем, всем помочь, хотя старалась изо всех сил! Находила добрые слова для этих людей, но за помощью чаще всего отправляла к отцу Виктору. И подумала: “А батюшке-то каково!? Он к кому отправит? Он последняя инстанция здесь, на приходе”. Смотрю потом, все эти люди от него уходят со светлыми лицами — оказывается, он умеет брать на себя их ношу, по слову апостола: “Носите тяготы друг друга и так исполните закон Христов”.

— А многочасовые богослужения Великим постом, а усталость после исповеди, а заботы по дому — каково?..
— Когда-то по молодости мы делили хозяйственные заботы по дому. Теперь же чем больше детей, тем меньше у батюшки свободного времени. Стоит ему только начать прибивать, прикручивать, столярничать, привинчивать, как ему уже звонят, его зовут, его куда-то увозят. Какой там ремонт — его даже опасно начинать!

Могут и ночью позвать. Помню, прибегает парень, у него видения после фильма “Ночной дозор”: “Батюшка, дай икону или молитву!” Посреди ночи так колотил в дверь… Вы знаете, почему-то нет никакого страха — от-крываешь, принимаешь. Пришел сектант: “Я баптистский пастор, я приехал из Германии, но нужного человека в поселке не нашел, и вы обязаны мне предоставить ночлег”. “Обязаны”, и все тут. Два парня отстали от своей туристской группы, последний рейсовый автобус в Калининград уже ушел — куда им идти? “Батюшка, матушка, пустите…”

— Если кому ночью бинт понадобится, тоже к вам придут?

— Конечно, и попробуй не дать, скажут: “Должны”. Вы знаете… мы живем с таким настроением, что мы действительно всем должны. Потому что нам столько хороших людей помогают жить — и друзья, и прихожане, и спонсоры. Священнические семьи живут на пожертвования. Каждый жертвует в меру своих возможностей: директор завода — машину, бабушка — два яичка от своей курочки…

— Что Вас в жизни огорчает?

— Очень огорчают, причем на физическом уровне, до приступа тошноты, курящие молодые мамочки. Явно кормящие — но с сигаретой. Огорчает новая мода оголять спину и живот, это делают даже беременные женщины, не берегут здоровье — ни свое, ни ребенка. Огорчают учителя, которые в Великий пост находят единственное развлечение для своих учеников — дискотеку. Огорчают попытки людей поссорить меня с поселковой администрацией и лично с мэром. Говорю людям: “Поймите, я не против мэра А. Блинова, я его очень уважаю, но я против игорной зоны, которую собираются создать в нашем благословенном крае”.

— А что Вас в жизни радует?

— Дети — вот главная радость на земле, именно по этой причине семьи священников всегда многодетные, а не потому, что мы якобы “греха боимся и поэтому не делаем аборты”.

Радует наша дочь, матушка Елена, она регент церковного хора и замечательно поет. Все, о чем я мечтала в жизни, в ней воплотилось. Радует ее приезд к нам с внучкой Анной и любимым зятем отцом Александром Пермяковым.

Радует активное участие администрации поселка в строительстве двух новых право-славных храмов в Янтарном — в честь Сергия Радонежского и Николая Чудотворца.

Радуют верующие учителя и врачи, от них сегодня очень много зависит в нашем обществе. Радуют встречи со светлыми личностями. Радуют люди: их очень много, хороших и бескорыстных людей.

Источник: газета «Спас»

«Спаси, Господи!». Спасибо, что посетили наш сайт, перед тем как начать изучать информацию, просим подписаться на наше православное сообщество в Инстаграм Господи, Спаси и Сохрани † — http://www.instagram.com/spasi.gospodi/ . В сообществе больше 60 000 подписчиков.

Нас, единомышленников, много и мы быстро растем, выкладываем молитвы, высказывания святых, молитвенные просьбы, своевременно выкладывам полезную информацию о праздниках и православных событиях… Подписывайтесь. Ангела Хранителя Вам!

Многие люди относятся к священникам достаточно скептически думая о том, что каждый человек может обрести такую профессию. На самом деле это далеко не так. Да, конечно, с одной стороны посвятить свою жизнь служению церкви может каждый желающий мужчина. Но при этом нужно понимать, что этот путь достаточно тяжел и требует глубокую веру и выдержку. Еще до того, как мужчина получит богословское образование он должен проявлять желание к служению и воспитывать в себе еще с ранней юности высокие моральные качества в характере. Также он должен укротить все своих греховные похоти и часто посещать церковь.

Духовная семинария

Тем же представителям мужского общества, которые все же решительно хотят пойти служить в церковь и задаются вопросом о том, как это сделать, нужно знать некоторые обязательные правила. Во-первых, нужно получить специальное образование и поступить в духовную семинарию. Чтобы поступить на обучение необходимо соответствовать следующим критериям:

• Возраст должен быть в пределах 18-35 лет.
• Холост (если мужчина находится в браке, то это должен быть первый брак).
• Среднее образование.
• Обязательно должны быть рекомендации от священнослужителя православной веры.

После того как будут собраны все необходимые документы будущий студент семинарии проходит собеседование, на котором и выясняется точная цель и мотивы его поступления. На вступительных экзаменах тщательно оценивается знание Ветхого и Нового Завета.

Также оценивается знание истории Русской Православной Церкви. Комиссия обязательно будет проверять знание отличия между католической и православной церковью, основных молитв и песнопений. И еще одним обязательный умением, которое очень важно для поступления это чтение Псалтыря на церковно-славянском языке.

Еще до окончания семинарии мужчина должен определится кем он хочет быть – монахом или священником.Так как монахам запрещено женится, а священникам разрешается.

Господь всегда с Вами!

Жена священника Екатерининской церкви Наталия Белова стала матушкой в 24 года. Как призналась нам Наталия, ей пришлось многому учиться, где-то и в чем-то проявлять смирение. Сейчас в семье воспитываются четверо детей. Матушка рассказала нам, за что она может лишить детей сладкого, почему решила заняться гиревым спортом и что самое главное в семье.

Матушками (как и батюшками) люди становятся по-разному. Кто-то происходит из семьи священнослужителей, где соблюдаются церковные традиции, другие приходят к вере в процессе жизненного пути. Я из простой рабочей семьи, мои родители были водителями: даже мама сидела за рулем грузовика! Мое детство пришлось на 80-е, и хотя тогда церковь уже вставала на ноги, в нашем доме не было разговоров ни о вере в Бога, ни о крещении, ни о Христе. Но я всегда чувствовала, что нами руководит какая-то Высшая сила, и в трудные минуты чисто по-детски молилась — за семью, за себя.

Свою любовь и нынешнего супруга я повстречала на третьем курсе Кировского музыкального училища. Я училась играть на флейте, а он — на баяне. Хотя отец Николай, как и я, родился в обычной семье, он немного раньше пришел к вере и способствовал тому, чтобы я крестилась. Для меня таинство крещения стало очень волнительным, хотя осознание того, что если ты покрестился, это вовсе не означает, что ты уже стал православным человеком, познавшим вероучение в Бога, пришло гораздо позже.

Потом мы с мужем поступили в Петрозаводскую государственную консерваторию им. Глазунова. Я продолжала обучение на флейте, а отец Николай — на дирижерско-хоровом отделении. Во время учебы муж пел на клиросе, а затем стал регентом, и я тоже постигала церковное певческое дело. Очень большое влияние на меня, на мое осознание и полное принятие православия повлияли искренние, проникновенные, жизненные проповеди настоятеля храма во имя св. вмчц. Екатерины протоиерея Андрея Верещагина.

В то время как Николай пел на клиросе, ему предложили стать диаконом, а потом его рукоположили в священники. Когда мы еще только познакомились, я заметила, что мой будущий супруг старался не проходить мимо человеческой беды. Лежит человек на дороге — он подойдет, проверит, жив ли он, и, если надо, поможет. Он умел слушать и слышать людей, что порой так важно для человека. Вера в Бога позволяет выстоять в трудное время, наделяет жизнь человека совершенно иным смыслом. Будучи уже священником мой муж получает религиозное образование в Православном Свято-Тихоновском гуманитарном университете.

Матушкой я стала в 24 года, и поначалу мне было непривычно, что ко мне так обращаются, хотя я понимала, что матушка — это просто от батюшки». Конечно, мне пришлось многому учиться, где-то и в чем-то проявлять смирение. Мое становление как матушки идет до сих пор и, думаю, будет продолжаться всю жизнь.

Я должна быть примером для прихожан и в поведении, и в одежде, которая не должна привлекать внимание, особенно в храме. В повседневной жизни я могу надеть и брюки (например, когда сажусь за руль, тем более что детей по кружкам развожу чаще всего я), но все же предпочитаю юбки и платья, потому что это красиво. Я люблю шить и благодарна за это умение моей школьной учительнице по труду.

А вообще матушка — обычный человек, со своими достоинствами и недостатками, увлечениями. Одно из моих увлечений — гиревой спорт. Причиной этого стала большая нагрузка на спину в процессе воспитания детей. А потом мой тренер Бельтюгов Александр Петрович предложил поучаствовать в соревнованиях, где мне удалось стать чемпионкой Карелии по гиревому спорту и бронзовым призером финно-угорских соревнований.

Исходя из своего опыта, могу сказать, что все матушки разные. У некоторых забота о детях, у других — миссионерская деятельность, кто-то пишет книги, кто-то занимается наукой. Но всех нас объединяет вера в Бога. У нас с отцом Николаем четверо детей, и первые появились, когда мы были еще студентами. Сейчас Поленьке (Апполлинарии) 11 лет, Никите — 8, Марии — 6, а Коленьке 19 декабря исполнился год — он родился в День святого Николая Чудотворца. Старшие дети понимают, что их папа — священник, что это накладывает особую ответственность, и они должны уметь вести себя определенным образом.

При этом наша семья немногим отличается от других многодетных семей, где, как правило, есть своя дисциплина, существует определенный распорядок дня, старшие дети помогают младшим и учатся не тратить время впустую. Детям запрещено играть в компьютерные игры и смотреть телевизор, потому что многие программы полны негатива. Для себя я включаю только канал «Культура». Фильмы и мультики выбираем познавательные и положительные, причем просмотр начинается только тогда, когда все дела сделаны. В нашей семье есть традиция читать на ночь книги, в том числе и православную литературу, жития святых — чтобы знать, как поступают люди, в чьих душах и сердцах живут свет и любовь.

У каждого из нас есть свои обязанности. Утром и вечером у отца Николая служба (в праздники бывают и ночные), да и днем немало забот, потому быт семьи в основном на мне. Хотя все, что касается каких-либо документов, счетов, делает муж, а еще он любит плотничать, занимается электрикой. У нас есть участок, где мы выращиваем овощи, цветы. Я стараюсь воспитывать детей так, чтобы они имели в жизни как можно больше навыков. Мы участвуем в школьных конкурсах, изготавливаем разные поделки. В обучении очень важна игровая форма: зачастую мы даже уроки делаем именно так. С девочками печем: Маше нравится раскатывать тесто, а Поля уже многое может приготовить и выручить меня, если, допустим, я заболела. В этом году я поручила им сажать самостоятельно цветы для сада.

С детьми я в меру строга, случается, и наказываю. Например, лишением сладкого или просмотра мультфильмов. Сладкое мы вообще употребляем в меру: одна конфета после обеда — и все. Мне кажется, главное заключается в том, что мы учим детей общаться с людьми, слушать, слышать и понимать другого человека, анализировать ситуацию с точки зрения соблюдения Божьих законов, самостоятельно мыслить; стараемся донести, что без веры в Бога никогда ничего не получится. И если где-то что-то пошло не так, задуматься: в чем ты ошибся? Как и во всех семьях, дети ссорятся между собой: в таком случае мы всегда все вместе пробуем выяснить, кто прав, кто виноват, добиваемся и примирения, и извинений.

Как матушка, я могу обсудить с прихожанками женские проблемы, поговорить о детях. По возможности передаю свои духовные знания. Я общаюсь и с другими матушками, и с многодетными семьями, и с представителями иных конфессий. У нас с отцом Николаем очень много друзей. Утром и вечером, а также перед едой мы читаем молитву. По выходным обязательно ходим в храм на причастие, на исповедь. Кстати, Поля и Никита уже побывали на исповеди, хотя в этом смысле мы детей ни к чему не принуждаем: такое таинство должно свершаться только по велению совести.

У нас очень разные дети. Поленька ранимая, чуткая, трепетная и вместе с тем общительная. Она занимается танцами, учится играть на фортепияно, читает стихи, является солисткой в хоровой студии «Теллерво». Никита — спортсмен, занимается гимнастикой, а также учится в музыкально-хоровой школе. Маша весьма своеобразная, даже внешне мало похожая на кого-то из нас. А Коля-младший уже сейчас тянется к людям и никого не боится. И мы вовсе не против, если Бог даст нам еще детей.

У нас музыкальная семья: на ночь я всегда пою детям колыбельные; думаю, и наследственность сыграла свое дело. Мы организовали семейный ансамбль и будем выступать на Рождество. Поскольку в Новый год продолжается Рождественский пост, стол у нас будет постный, хотя мы поставим елку и подарим друг другу небольшие подарки, так как вовсе не хотим вырывать детей из светской жизни. А вот Рождество отпразднуем достойно и весело: дети очень любят этот праздник!

Нам с отцом Николаем хотелось бы, чтобы семья священника служила образцом семейной жизни; при этом мы понимаем, что такое возможно только при большой работе над собой, ответственности, искренней вере и, конечно, любви. Мы стараемся поддерживать друг друга, благотворно влиять один на другого, постоянно учимся, набираемся мудрости и опыта, исправляем ошибки нашей совместной жизни. И очень надеемся, что в положительном смысле у нас еще все впереди! Семья — это малая церковь, и в этой церкви начинается спасение каждого из нас! Спаси всех Господь!