Миллер е к
Содержание
- Миллер, Евгений Карлович
- Биография
- Брак и дети
- Награды
- В литературе и кино
- Примечания
- Ссылки
- Конец армии Миллера.
- Генерал Скоблин: герой Белого дела, предатель, агент Фермер
- Русский Общевоинский Союз
- Похищение генерала
- Оборотень в белогвардейском мундире
- Смерть Миллера
- Судьба «курского соловья»
- Конец войны РОВС-НКВД
- В искусстве
Миллер, Евгений Карлович
В Википедии есть статьи о других людях с такой фамилией, см. Миллер; Миллер, Евгений.
| Евгений-Людвиг Карлович Миллер | ||||
|---|---|---|---|---|
 |
||||
| Дата рождения | 25 сентября (7 октября) 1867 | |||
| Место рождения | Динабург, Витебская губерния | |||
| Дата смерти | 11 мая 1939 (71 год) | |||
| Место смерти | Москва, РСФСР, СССР | |||
| Принадлежность |  Российская империя  Белое движение  Северная область |
|||
| Род войск | кавалерия | |||
| Годы службы | 1884—1920 | |||
| Звание | генерал-лейтенант | |||
| Командовал | 26-й арм. корпус Северная область (в том числе Северная армия) РОВС |
|||
| Сражения/войны | Первая мировая война Гражданская война |
|||
| Награды и премии |
|
|||
 Медиафайлы на Викискладе |
||||
Евге́ний-Лю́двиг Ка́рлович Ми́ллер (25 сентября (7 октября) 1867, Динабург, Витебская губерния — 11 мая 1939, Москва) — русский военачальник, генерал-лейтенант (1915); руководитель Белого движения на севере России в 1919—1920 годах, главнокомандующий всеми сухопутными, морскими вооружёнными силами России (Северная Армия), действовавшими против советской власти на Северном фронте.
Биография
Происходил из дворянского рода Миллеров, имевшего немецкие корни. В зрелые годы так вспоминал о своём воспитании:
В доме моих родителей с детских лет я был воспитан как верующий христианин, в правилах уважения к человеческой личности — безразлично, был ли человек в социальном отношении выше или ниже; чувство справедливости во взаимоотношениях с людьми, явное понимание различия между добром и злом, искренностью и обманом, правдой и ложью, человеколюбием и звериной жестокостью — вот те основы, которые внушались мне с детства.
Образование и военная служба
Окончил Николаевский кадетский корпус (1884) и Николаевское кавалерийское училище (1886), откуда выпущен был корнетом в лейб-гвардии Гусарский Его Величества полк.
В 1892 году окончил Николаевскую академию Генерального штаба. В 1893 году был назначен начальником строевого отдела штаба Карсской крепости, но уже в марте 1893 года переведён в запас. С июля 1896 года состоял в распоряжении начальника Главного штаба, с декабря 1897 года состоял при Главном штабе. С февраля 1898 года — военный агент в Брюсселе и Гааге, участвовал в подготовке 1-й конференции в Гааге, с августа 1901 года — военный агент в Италии. С 1901 года — полковник. С декабря 1907 года — командир 7-го гусарского Белорусского полка, с августа 1909 года — 2-й обер-квартирмейстер Главного управления Генерального штаба; в его ведении находились все русские военные атташе в странах Европы. С 6 декабря 1909 года — генерал-майор. С мая 1910 года — начальник Николаевского кавалерийского училища. С октября 1912 года — начальник штаба Московского военного округа.
Первая мировая война
С июля 1914 года — начальник штаба 5-й армии, управление которой было создано на базе командования Московским военным округом. Принимал участие в Галицийской битве, отражении наступления немцев на Варшаву, Лодзинской операции. С 1915 — генерал-лейтенант. В январе 1915 сформировал штаб 12-й армии Западного фронта и с этой армией в должности начальника её штаба принимал участие в дальнейших военных действиях (Праснышская операция). В мае 1915 управление армии переброшено на Риго-Шавельское направление с базами — Рига и Двинск. Вскоре управление переименовано в 5-ю армию (второго формирования). С июня 1915 Миллер вновь начальник штаба 5-й армии.
С сентября 1916 фактически командовал 26-м армейским корпусом в составе Особой армии, действовавшей в Румынии. Официально назначен командиром корпуса 28 декабря 1916. В январе 1917 частями корпуса под командованием Миллера было проведено наступление, увенчавшееся полным успехом — занятием укреплённой позиции в Карпатах, взятием большого числа пленных, пушек и пулемётов.
После Февральской революции, в апреле 1917 был избит и арестован солдатами за приказ чинам корпуса снять красные банты. При аресте ранен, затем под конвоем отправлен в Петроград. После произведённого расследования, не обнаружившего состава преступления, был отчислен в запас. С августа 1917 состоял в распоряжении начальника Генерального штаба, являясь представителем Ставки Верховного главнокомандующего при Итальянской главной квартире, куда он и отбывает.
Белое движение
После прихода к власти большевиков отказался поддерживать сношения с Главным управлением Генерального штаба и Ставкой. За это Миллер был заочно предан суду революционного трибунала. После заключения большевиками Брест-Литовского мира Миллер покинул Италию. Занимался в Париже вопросами расформирования и переброски в Россию частей русских бригад во Франции и Македонии.
Основная статья: Иностранная военная интервенция на севере России
В октябре и начале ноября посол в Париже В. А. Маклаков получил телеграммы из Архангельска от французского посла Нуланса и итальянского посла делла Торрета с просьбой, чтобы Миллер выехал в Архангельск. Затем в ноябре 1918 года Миллер получил телеграмму непосредственно от антибольшевистского правительства Северной области с приглашением занять пост генерал-губернатора Северной области.
По пути в Архангельск в Лондоне Миллер встретился с начальником британского генерального штаба Генри Уилсоном, который указал Миллеру, что высадка союзников в Архангельске была вызвана войной с немцами и с заключением перемирия с Германией, ни о каких активных операциях британских войск против большевиков не могло быть и речи.
На пароходе «Утмали» Миллер прибыл в Мурманск. 1 января 1919 года на ледоколе «Канада» прибыл в Архангельск, где был назначен управляющим иностранными делами правительства, а 15 января того же года — генерал-губернатором Северной области. С мая 1919 года одновременно главнокомандующий войсками Северной области — Северной армии, с июня — главнокомандующий Северным фронтом.
В сентябре 1919 года одновременно принял пост Главного начальника Северного края, возглавив 20-тысячную армию.
Опирался на поддержку незначительного британского военного контингента, который вёл боевые действия против частей Красной армии, но осенью 1919 года правительство Ллойд-Джорджа отказалось поддерживать силы, ведущие борьбу с большевиками. Одновременно прекратилась поставки боеприпасов и вооружения из Великобритании, что поставило армию Миллера в критическое положение, поскольку на контролируемой ею территории не было никаких военных заводов, и брать оружие было неоткуда. 19 октября 1919 года Колчак упразднил временное правительство Северной области и назначил Е. К. Миллера начальником края с диктаторскими полномочиями.
Тем не менее, после ухода англичан Миллер продолжил борьбу против большевиков, но уже 19 февраля 1920 года был вынужден эмигрировать. Вместе с генералом Миллером Россию покинули более 800 военнослужащих и гражданских беженцев, размещённых на ледокольном пароходе «Козьма Минин» и яхте «Ярославна». Несмотря на препятствия в виде ледовых полей и пущенного вдогонку красными ледокола «Канада», белым морякам удалось довести свой отряд до порта Тромсё в Норвегии, куда они прибыли 26 февраля 1920 года.
В эмиграции
После пребывания в лагере для беженцев Стиордален близ Тронхейма (Норвегия) с марта по июнь 1920 года, генерал Миллер жил в эмиграции во Франции. С мая 1920 года — главный уполномоченный по военным и морским делам генерала П. Н. Врангеля в Париже. С апреля 1922 года — начальник штаба генерала Врангеля, с июня 1923 года состоял в распоряжении великого князя Николая Николаевича (с ноября 1923 года также заведовал его денежными средствами), с 1925 года старший помощник председателя Русского обще-воинского союза (РОВС). После похищения советской разведкой генерала А. П. Кутепова в 1930 году Миллер стал председателем РОВСа. Являлся также председателем Объединения офицеров 7-го гусарского полка, Общества взаимопомощи бывших воспитанников Николаевского кавалерийского училища, Общества северян.
В своей статье «Почему мы непримиримы» изложил мотивы своего решительного и бескомпромиссного неприятия большевистской власти:
Православная вера, родина, семья — вот те три устоя, на которых русский народ строил свою жизнь, своё государство. И им советская власть, олицетворенная коммунистами, объявила беспощадную войну. В моей душе сейчас живут три чувства — безграничная ненависть к большевикам, правящим Россией, надежда, что мне придется участвовать в свержении их власти и вера в грядущее возрождение России.
Похищение генерала Миллера
22 сентября 1937 года похищен и вывезен агентами НКВД из Парижа в Москву. Целью операции было продвижение на пост председателя РОВС агента НКВД генерала Н. В. Скоблина, который принял активное участие в организации похищения, заманив Миллера на встречу с сотрудниками НКВД, действовавшими под видом немецких дипломатов. Помощь в похищении генерала Е. К. Миллера оказал агент НКВД С. Н. Третьяков. Отправляясь на встречу и чувствуя опасность, Миллер оставил записку сотрудникам с указанием, к кому он отправился вместе со Скоблиным:
У меня сегодня в 12.30 часов дня свидание с генералом Скоблиным на углу улиц Жасмэн и Раффэ. Он должен отвезти меня на свидание с германским офицером, военным атташе при лимитрофных государствах, Штроманом и с Вернером, прикомандированным к здешнему германскому посольству. Оба хорошо говорят по-русски. Свидание устраивается по инициативе Скоблина. Возможно, это ловушка, а потому на всякий случай оставляю эту записку.
— 22 сентября 1937 г. генерал-лейтенант Миллер.
Таким образом, планы НКВД по продвижению своего агента на пост главы крупнейшей эмигрантской военной организации оказались сорваны, а сам Скоблин был вынужден бежать.
Редактор эмигрантского издания «Часовой» В. В. Орехов так писал о Миллере:
Свою честность, безупречную и жертвенную, он сохранил до последнего дня своей жизни. Ясно, что предатель просил Евгения Карловича дать слово о сохранении «свидания» в секрете, негодяй знал, что слово генерала Миллера свято. И оказался прав. Генерал Миллер своё последнее честное слово сдержал, но какой ценой!.. Но он оказал и последнюю великую услугу нашему общему делу. По воле Божьей, по чудесному наитию он оставил записку «на случай»… Эта записка открыла убийцу, который без этого, вероятно, добил бы Обще-Воинский Союз в ближайшее же время страшнейшей провокацией.
Тюремное заключение и гибель
Миллер был доставлен в СССР на теплоходе «Мария Ульянова» и заключён в тюрьму НКВД на Лубянке, где содержался под именем Петра Васильевича Иванова. На допросах не сообщил никакой информации, способной причинить вред деятельности РОВС. 30 марта 1938 генерал обратился к наркому внутренних дел Н. И. Ежову с просьбой разрешить ему инкогнито посетить православный храм, пояснив, что он вряд ли при этом будет узнан: «Я могу перевязать лицо повязкой, да и вообще мой современный облик штатского старика мало напоминает моложавого 47-летнего генерала, каким я уехал из Москвы в 1914 году». Ответа на эту просьбу не последовало, и 16 апреля Миллер обратился к Ежову с новым письмом, в котором просил передать ему Евангелие и «Историю церкви» (или «Жития святых»), а также разрешить пользоваться бумагой и пером. Реакции властей на эти просьбы также не последовало.
Был приговорён Военной коллегией Верховного Суда СССР к высшей мере наказания и расстрелян во внутренней тюрьме НКВД 11 мая 1939 года.
Брак и дети
В ноябре 1896 года обвенчался с Натальей Николаевной Шиповой (1870—1945), дочерью генерала от кавалерии Николая Николаевича Шипова и Софии Петровны Ланской. Имя своё она получила в честь бабушки Натальи Николаевны Пушкиной-Ланской. Александра Арапова писала брату Григорию Пушкину:
На третий день после нашего приезда Тата Шипова была помолвлена за Миллера, бывшего гусара, а теперь в Генеральном штабе служит, и так как эта канитель тянулась … 8 лет, то родители её не желали из-за недостатка средств, то раз согласившись… обвенчали через 3 недели, 11-го числа
В браке родились:
- Мария Евгеньевна (1897—1982) — общественный и церковный деятель, супруга протопресвитера Александра Ивановича Чекана (1893—1982).
- Софья Евгеньевна (1898—1946).
- Николай Евгеньевич (1900—1946).
Награды
- Орден Святого Станислава 3-й степени (1898)
- Орден Святой Анны 3-й степени (1904)
- Орден Святого Станислава 2-й степени (1906)
- Орден Святого Владимира 3-й степени (ВП 6.12.1912)
- Орден Святого Станислава 1-й степени (ВП 15.01.1915)
- Орден Святой Анны 1-й степени (ВП 29.03.1915)
- Орден Святого Владимира 2-й степени (ВП 16.07.1916)
- мечи к ордену Святого Владимира 2-й степени (ВП 16.09.1916)
В литературе и кино
- История похищения Миллера частично воспроизведена в фильмах «Тройной агент» Эрика Ромера и «Очарование зла» Михаила Козакова.
- Романы «Ложь» П. Н. Краснова и «Северный Крест» Валерия Поволяева.
- Генерал Евгений Миллер (в период командования Северной армией) является одним из героев исторического романа Валентина Пикуля «Из тупика».
- Генерал Миллер — одно из действующих лиц в произведении братьев Вайнеров «Карский рейд».
Примечания
- Цветков В. Ж. Белое дело в России. 1919 г. (формирование и эволюция политических структур Белого движения в России). — 1-е. — М.: Посев, 2009. — С. 609. — 636 с. — 250 экз. — ISBN 978-5-85824-184-3.
- Литературная Россия, 1995, № 7, с.11
- Назаров Михаил. Миссия Русской эмиграции. — Ставрополь: Кавказский край, 1992. — с. 133—134. — ISBN 5-86722-123-7
- Черкашина Л. Внучка пушкинской Мадонны // Родина : журнал. — М, 2009. — № 4. — С. 104—105.
Ссылки
- На Викискладе есть медиафайлы по теме Евгений Миллер
- Е. К. Миллер. Почему мы непримиримы?
- Е. К. Миллер: Подло я не умру
- Миллер, Евгений Карлович. // Проект «Русская армия в Великой войне».
GND: 129587281 · ISNI: 0000 0001 2212 8177 · LCCN: n81084096 · SUDOC: 149099282 · VIAF: 77397648 · WorldCat VIAF: 77397648
| Предшественник: генерал-от-инфантерии Кутепов Александр Павлович |
Председатель РОВС 1930—1937 |
Преемник: генерал-лейтенант Абрамов Фёдор Фёдорович |
| Командующие Красной армией | |||
|---|---|---|---|
| Командующие Белыми армиями | |||
| Командующие Зелёными армиями | |||
Генерал Е.К. Миллер
Генерал-лейтенанту Генерального штаба Евгению Карловичу Миллеру к началу Гражданской войны едва перевалило за пятьдесят лет. Современники описывали его как человека чуть выше среднего роста с пышными светлыми усами и твердым взглядом голубых глаз. Он сделал блестящую военную карьеру, был хорошо образован и свободно владел французским и немецким языками. Выпускник Николаевского кавалерийского училища и Академии Генштаба, Миллер быстро поднялся по служебной лестнице и уже в 34 года был произведен в полковники. Значительную часть своей службы он провел за границей, являясь с 1898 г. на протяжении почти десяти лет последовательно русским военным агентом в Бельгии, Голландии и Италии. Вернувшись затем в Россию, он командовал гусарским полком, кавалерийской дивизией, был обер-квартирмейстером управления Генерального штаба и возглавлял Николаевское кавалерийское училище. Начавшаяся мировая война застала его на посту начальника штаба Московского военного округа. В годы войны Миллер, получив производство в генерал-лейтенанты, служил начальником штаба 5-й и 12-й армий, а накануне революции 1917 г. командовал 26-м армейским корпусом на Румынском фронте, ожидая скорого перевода на должность начальника штаба фронта.
Революция в армии не только положила конец многообещающей карьере генерала, но едва не стоила Миллеру жизни. Он не был принципиальным противником революционных преобразований, но и в период революции считал необходимым поддерживать строгую дисциплину и субординацию в войсках. Исполняя приказ командования фронтом, 7 апреля 1917 г. он попытался убедить присланные из тыла пополнения снять с одежды красные банты и вынести из строя красный флаг. В ответ последовал бунт прибывших маршевых рот. Миллера, без шашки и погон, в изорванном пальто и с кровоточащей от ударов головой, солдаты с пинками и бранью гоняли по улицам заштатного румынского городка. Один раз, поскользнувшись и упав в весеннюю грязь, генерал ожидал неминуемой гибели, чувствуя над собой грязные солдатские сапоги. Поднятый чьими-то руками и оказавшись в итоге запертым на гауптвахте этапного коменданта, он четверо суток сидел под арестом, осыпаемый руганью и угрозами со стороны солдат. Позже Миллер был конвоирован в Петроград, после произведенного расследования, не обнаружившего состава преступления, отчислен в запас, а в августе 1917 г. выехал за границу как представитель русской Ставки при итальянском главном командовании. Осенью 1918 г. он по-прежнему находился в Европе, где его и застало приглашение Чайковского прибыть в Северную область.
Арест Миллера революционными солдатами дал дополнительную почву рассказам о том, что генерал был противником революции, реакционером и «приятелем Николки». Даже член правительства Северной области народный социалист В.И. Игнатьев видел в нем «реакционера чистой марки» и отмечал, что это «типичный, лояльнейший, способный, придворный генерал». Действительно, Миллер был некогда близок к царской семье, и прежде всего к Николаю II, с которым они были почти ровесники. Император лично знал Миллера еще с корнетского чина по совместной службе в лейб-гвардии гусарском полку. Злые языки даже связывали успешное продвижение Миллера по службе с высочайшей протекцией. Однако он был слишком известен своими качествами военачальника и хорошего администратора, чтобы это целиком соответствовало действительности. Хотя генерал никогда не кичился связями со двором и, по его категорическому заверению, ни разу не использовал их в личных целях, он всегда сохранял личную преданность императору. А после того как Николай II был расстрелян большевиками летом 1918 г., генерал глубоко чтил его память. В годы революции Миллер считал своим долгом защищать репутацию двора в глазах европейской общественности, всячески опровергая слухи о существовании немецкого «заговора» в высших российских кругах.
Хотя Миллер был связан со двором и лично лоялен императору, в центре его убеждений стоял вовсе не монархизм, а имперский патриотизм. Поэтому в годы революции, как и большинство высших российских военачальников, он стремился прежде всего защитить страну от внешнего врага и сохранить армию от развала. Он не был замешан в заговорах или выступлениях против Временного правительства и позже утверждал, что если бы «хотел заниматься контрреволюционной пропагандой», то у него «хватило бы мужества не принимать присяги». Если это верно применительно к первым месяцам 1917 г., то с созданием коалиционного кабинета во главе с А.Ф. Керенским его отношение к правительству стало более критическим. Позже генерал будет возлагать на радикализм политики Керенского и умеренных социалистов существенную долю вины за развал армии и страны. Видимо, если бы не отъезд в Европу, Миллер мог оказаться на стороне Корнилова в его выступлении против правительства в конце августа 1917 г.
Несмотря на настороженное отношение к умеренным социалистам, после Октября 1917 г. главными врагами страны, в глазах Миллера, стали большевики. Генерал использовал все свои связи и влияние в европейских военных и политических кругах, чтобы убедить руководство Антанты, что большевики узурпировали власть при посредничестве Германии, что правили они, опираясь на преступников и деморализованную солдатскую толпу, что их власть была не только гибельна для России, но и угрожала Европе, и поэтому необходимо было оказать всяческую поддержку белым силам, выступившим против большевиков.
Горячий антибольшевизм Миллера сближал его с политиками из Союза возрождения России и северными региональными кругами. Однако в целом его политические взгляды были довольно противоречивы. Как почти все военные лидеры Белого движения, Миллер сочувствовал идее конституционной монархии. Но, не являясь догматиком, он полагал, что белые армии не должны выступать под монархическим флагом, и отмечал, что будущее страны должен определить сам русский народ. В то же время он глубоко не доверял способности народа самостоятельно решить свою судьбу. С одной стороны, он верил в глубинный крестьянский патриотизм и именно с «пробуждением» крестьянства связывал надежды на победу над большевиками. С другой же стороны, опыт революции и то, что он сам едва избежал гибели от рук собственных солдат, обусловили его снисходительное и даже презрительное отношение к представителям этого народа. В отношении взбунтовавшихся солдат он впоследствии писал: «…у меня нет к ним ни чувства злобы, ни чувства мести; жалкий серый люд, который можно подбить на что угодно». Представление о том, что солдаты и крестьяне серы и неразумны и что их легко увлечь несбыточными идеями, оттолкнуло его от попыток бороться против большевиков политическими мерами. Рецепт Миллера был прост – при содействии армии распространить как можно быстрее белую власть на обширную территорию, чтобы силой пресечь влияние большевизма на население.
Настолько же непоследовательным было и отношение Миллера к возможным союзникам в борьбе против большевиков. С одной стороны, он стремился обеспечить белым армиям как можно более широкое содействие извне и обращался к странам Антанты с призывом о помощи. С другой стороны, обостренное чувство национальной гордости заставляло Миллера с подозрением относиться к присутствию союзных войск на русской территории. А его имперский патриотизм не позволял ему заручиться поддержкой со стороны бывших национальных окраин в обмен на признание независимости и территориальные уступки.
Хотя Миллер не являлся гибким политиком, его опыт боевого командования, хорошие связи в союзных военных и дипломатических кругах и административные способности, которые признавали даже его недоброжелатели, выдвинули генерала на первый план в архангельской политике. Возвышению генерала в немалой мере способствовала и сама политическая среда внутри Северной области, где не имелось влиятельных политиков всероссийского масштаба и даже, за исключением Чайковского, вообще широко известных политических деятелей. Миллеру помогло и то, что не только архангельские военные, но и местные либералы и даже многие умеренные социалисты сочувствовали идее сильной власти, в особенности в период Гражданской войны. В результате уже с весны 1919 г. Миллер стал самой заметной политической фигурой в Северной области, а с лета получил почти неограниченную власть, сосредоточив в своих руках командование фронтом и управление тылом. Миллер играл ключевую роль в преодолении политических кризисов, действуя при помощи уговоров, а нередко также угроз и репрессий. Через него происходили контакты белых властей с союзным командованием и дипломатами. Именно Миллер гораздо более, чем Чайковский, являлся для современников и историков олицетворением антибольшевистского режима на Севере. То, как и почему военно-административная должность генерал-губернатора превратилась с приездом Миллера в важнейший механизм управления областью, составляет предмет последующего изложения.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.
Читать книгу целиком
Поделитесь на страничке
Следующая глава >
Конец армии Миллера.
После ухода интервентов с Севера России, судьба местных белогвардейцев была предрешена. Если бы им даже удалось выстоять против 6-й армии РККА, рано или поздно советские резервы раздавили бы немногочисленные белые отряды. Но осенью 1919 года советскому командованию было не до наступления вдоль Северной Двины. Внешне положение Северного правительства после прощального британского наступления выглядело достаточно прочным. Ему даже удалось захватить 15 ноября Усть-Сысольск (Сыктывкар). Однако сам глава архангельской администрации оценивал свои возможности без радужных надежд.
17 ноября 1919 года генерал Е.К.Миллер писал в Париж представителю А.В.Колчака С.Д.Сазонову:
«Последние заявления Ллойд-Джорджа заставляют опасаться, что Северная армия лишена будет обещанной материальной помощи. Задержка в присылке наших ледоколов усугубляет мое беспокойство. Северная область в отношении всякого военного снабжения всецело зависит от ввоза извне, для чего нужны ледоколы и подвоз необходимого военного имущества, списки коего сообщены Саблину. Нужда в ледоколах, угле и особенно зимнем обмундировании — шубы, мундиры, теплые перчатки, — достигла большой остроты и дальнейшая задержка в прибытии ледоколов и в снабжении солдат зимней одеждой неминуемо отразится на численности армии, твердости ее настроения и ее боеспособности. После революции у нас не армия, а милиция, лучшее материальное обеспечение продовольствием и одеждой, по сравнению с большевиками, является наиболее лучшим союзником.»
Опасения главного начальника Северной области были небезосновательны. 7 декабря (или 26 ноября — по старому стилю) 1919 года во время Георгиевского праздника солдаты Двинского фронта, кавалеры георгиевских крестов и медалей, обратились к Е.К.Миллеру с просьбой созвать Земско-городское совещание для обсуждения обстановки в Северной области. И хотя обращение носило в высшей степени лояльный характер, но опыт Иркутска свидетельствовал, что под видом невинного обсуждения разваливают месяцами формировавшийся авторитарный режим.
Как вспоминал генерал-майор И.А.Данилов: «3 января 1920 года контрразведка донесла мне, что в Шенкурском батальоне, стоявшем на отдыхе в дер. Взвоз, был митинг в помещении офицерского собрания батальона, на котором был выкинут красный флаг и в присутствии офицеров говорились зажигательные речи…»
Кроме того, после разгрома войск Юденича можно было ожидать возобновления атак РККА на северном направлении. Уже 16 января командующий 6-й армией А.А.Самойло говорил о подготовке наступления «на всех направлениях». Ввиду большой протяженности фронта отдельные части красных должны были действовать самостоятельно. 1-я стрелковая дивизия должна была наступать через район Медвежья Гора — озеро Кивач на Мурманск. 18-й стрелковой дивизии предстояло через станцию Плесецкая двигаться на Архангельск. 54-я стрелковая дивизия должна была выйти к Северной Двине с востока.
В конце концов, разнообразные угрозы обрушились на генерала Е.К.Миллера практически в один день. 3 февраля в Архангельске открылась 5-я сессия Губернского земского собрания, которая открылась в Архангельске. И сразу же депутаты во главе с председателем П.П.Скомороховым выступили с обвинениями Е.К.Миллера в недемократичности, что собственно генерал и не скрывал. Вечером участники заседания потребовали передать власть Земскому Собранию. П.П.Скоморохов говорил: «…мы вновь оказались в завоеванной стране. Аресты, расстрелы, произвол — вот наши завоевания».
Неофициально Е.К.Миллеру сообщили, что часть депутатов готова заключить перемирие с большевиками. 4 февраля начальник Северной области окружил Губернское земское собрание надежными частями и лично потребовал от собравшихся отказаться от создания нового правительства. Едва принятая декларация Земского Собрания о власти была отменена. Но если с депутатами Е.К.Миллер справился легко, то против 6-й армии эти безотказные приемы не работали.
В ночь со 2 на 3 февраля 485-й полк и батальон 160-го полка 54-й стрелковой дивизии перешли в наступление в направлении Тарасовской. И тут казавшийся незыблемым фронт Северной армии белых начал рассыпаться. В ночь на 8 февраля против диктатуры Е.К.Миллера восстали солдаты 3-го полка на Железнодорожном фронте, к которому присоединились солдаты 6-го полка. Первые выступления подавили с помощью артиллерии, но этим тут же воспользовалось советское командование и окончательно прорвало фронт.
Вслед за восстаниями в тылу начался массовый исход с позиций крестьян, многие из которых отправлялись по домам, а некоторые переходили на сторону Красной Армии. На некоторых направлениях в окопах оставались только офицеры. Генерал Е.К.Миллер поспешил 10 февраля отправить в отставку старое правительство. 14 февраля был сформирован новый кабинет во главе с отсутствующим Чайковским при участии эсеров. Однако залатать фронт новые администраторы не могли, несмотря на ужесточение наказаний за дезертирство.
15 февраля командующий Железнодорожным фронтом генерал Б.Н.Вуличевич еще обещал Миллеру продержаться 5–6 недель. Уже через день в докладе говорилось, что большинство пехотинцев разошлось по домам, а остатки войск отходят на Кольский полуостров. Вместо обороны, Е.К.Миллеру пришлось заняться экстренной эвакуацией. Часть войск была отправлена из Архангельска на ледоколах «Сибиряков», «Русанов» и «Таймыр», которые вскоре застряли в льдах Белого моря.
В разгар эвакуации 19 февраля экипажи стоявших в Архангельске бывшего броненосца «Чесма» и ледоколов «Канада» и «Сусанин» подняли красные флаги. На подавление этого восстания у белых не было времени. Остатки армии генерала Миллера покинули Архангельск на ледоколе «Минин» и яхте «Ярославна». Как вспоминал Н.П.Зеленин: «19 февраля 1920 года ледокол «Кузьма Минин», таща на буксире яхту «Ярославна», покинул Архангельск под яростные крики негодования оставшихся на берегу. Проклятья извергались, как местными большевиками, так и… теми белыми — кому места на пароходе не оказалось.»
У кромки ледяных полей ледокол «Минин» оставил яхту «Ярославна», перегрузив с нее уголь, продовольствие и одно трехдюймовое орудие. Затертые во льдах ледоколы «Сибиряков», «Русанов» и «Таймыр» дальше не пошли и в дальнейшем сыграли свою роль в полярной навигации. После бегства белого правительства власть в Архангельске перешла к профсоюзам, которым оставалось только подготовить встречу частей Красной Армии.
20 февраля Главком РККА С.С.Каменев подвел первые итоги развала армии Миллера: «Ликвидация северного правительства противника и массовый переход его частей на нашу сторону на архангельском направлении указывает на то, что занятие Архангельска и Онеги — вопрос нескольких дней и для выполнения этого с излишком достаточно тех сил, которые здесь действуют…» 21 февраля 1920 года 154-й стрелковый полк 18-й стрелковой дивизии вошел в Архангельск.
В Мурманске местные власти были просто поставлены перед фактом падения Временного правительства Северной области. 21 февраля начальник Мурманского гарнизона П.А.Дидакторский сообщил командующему Мурманским фронтом В.С.Скобельцыну: «Население Мурманска — за соглашение с большевиками. Национальное ополчение тоже.» На самом деле речь шла не просто о соглашении, а об условиях сдачи города. Формально власть перешла к земской управе, которая очень быстро превратилась в Совет. 24 февраля Мурманская уездная земская управа запрашивала волостную: «Телеграфируйте образован ли совет.»
Фактически, когда 13 марта части 1-й стрелковой дивизии вступили в Мурманск им не пришлось устанавливать Советскую власть. Она уже действовала. 24 февраля белые на ледоколе «Минин» проследовали мимо Мурманска с потушенными огнями и прибыли в норвежский порт Варде. Здесь их уже ждали. Как говорят, командир 18-й стрелковой дивизии М.С.Филипповский отправил из Архангельска телеграмму премьер-министру Великобритании Д.Ллойд Джорджу: «Ваших сбросили в море, встречайте.»
Д.Астафьев. Зима 1919–1920 в Архангельске и эвакуация в Норвегию (воспоминания белогвардейского лейтенанта флота). Архангельск. 2011. 83 с.
П.А.Голуб. Интервенция и белый террор на Севере России. Политическое просвещение. 2010. № 2 (55).
Д.А.Герасимов. К вопросу о характере переворота в Мурманске 21 февраля 1920 г. VII Ушаковские чтения. Мурманск, 11-13 марта 2010 года. Мурманск. 2011. С. 126-130.
Л.Г.Новикова. Провинциальная «контрреволюция». Белое движение и гражданская война на русском Севере. М. Новое литературное обозрение. 2011. 384 с.
Белый Север. 1918—1920 гг.: Мемуары и документы. Выпуск II. Архангельск. 1993.
К истории интервенции на Севере. Красный Архив. Т. 1. 1940.
Генерал Скоблин: герой Белого дела, предатель, агент Фермер
Это история о том, как закончилась война советской разведки и белой эмиграции в Париже — война неравная: враги большевизма оказались обречены; все закончилось предательством и гибелью вождя белой гвардии.
Русский Общевоинский Союз
1930-е годы. Давно уже отсвистели пули и отгремели пушки, русские навоевались против русских. Надежды уцелевших белых на возвращение в Россию и продолжение борьбы рухнули, офицеры начали налаживать быт за рубежом. Но связь друг с другом не теряли. В 1924 г. они были объединены генералом П. Н. Врангелем в Русский Общевоинский Союз (РОВС). За несколько лет РОВС сумел заслужить репутацию самой большой угрозы Советскому Союзу. Самой целью существования РОВС, включавшего в себя 50 тыс. человек, была мобилизация и при любой удобной возможности — возобновление гражданской войны. Но в РОВС нашлись и те, кто не хотел ждать. Боевики генерала Кутепова доставили СССР немало хлопот — им удалось и устроить взрыв в центре Ленинграда, и вступить несколько раз в бой. Но после того как почти все боевики погибли, а советские агенты в 1930 г. похитили и убили Кутепова, РОВС ослаб.
Александр Кутепов. (bessmertnybarak.ru)
Союз возглавил генерал Евгений Карлович Миллер, бывший лидер белых на Севере России. Миллер вел политику более осторожную, искал иностранной поддержки и старался укрепить организацию, боялся, что его тоже похитят. Соперники критиковали генерала за нерешительность и прекращение диверсий в СССР. Но Миллер гнул свою линию — теракты оказались безрезультатны.
Когда в середине 1930-х гг. стало понятно, что французы не помогут (а напротив, налаживают отношения с Советским Союзом), германофилы из числа белых стали склонять его к мысли о сотрудничестве с немцами. Может быть, это Миллера и сгубило. В условиях шпиономании в СССР охота на агентов иностранных разведок внутри страны повлекла за собой и решение нанести удар по эмигрантам. В 1936 г. НКВД начал подготовку к устранению Миллера. По плану, его место должен быть занять советский агент в РОВС «Фермер». «Фермер» занимал среди белых видное место. В случае успеха он саботировал бы работу РОВС и уничтожил исходящую от контрреволюционеров угрозу.
Евгений Миллер. (pinterest.com)
Похищение генерала
22 сентября в 11 часов утра генерал Миллер зашел в управление РОВС. Перед тем как отправиться по делам, он передал начальнику канцелярии Павлу Кусонскому записку: «Распечатайте, если я не вернусь часа через два». В остальном все было буднично, спокойный тон генерала не вызывал тревог. Но в тот день Миллер так и не пришел. Его хватились лишь поздним вечером. Позабывший о записке Кусонский распечатал конверт в 23:00 и прочел: «В 12:30 генерал Скоблин отвезет на рю Жасмен на организованную им встречу с немецкими офицерами, состоящими при германском посольстве. Может быть, это ловушка, на всякий случай оставляю эту записку. Генерал Миллер».
Павел Кусонский. (histpol.pl.ua)
Кошмарная судьба Кутепова повторялась. Если бы не беспечность Кусонского, за которую ему потом досталось от всех газет, может быть, Миллера удалось бы спасти. Но в 23:00 глава РОВС был уже без сознания и на пути в Ленинград.
На встрече, куда Скоблин привез Миллера, его ждали не немецкие офицеры, а советские агенты Георгий Косенко и Вениамин Гражуль. Генерала тотчас же «захлороформировали», тело погрузили в деревянный ящик и повезли на грузовике советского полпредства в Гавр. В опечатанном дипломатической печатью ящике Миллера переместили на пароход «Мария Ульянова». И судно отправилось в Россию.
Скоблин в форме корниловцев. (pinterest.com)
Скоблина быстро разыскали — генерал, не знавший ничего о записке, отрицал, что вообще видел в тот день Миллера. Когда Кусонский и вице-адмирал Кедров предложили Скоблину отправиться в полицию и дать показания об исчезновении генерала, тот согласился. Но улучив момент, сбежал. Той ночью последними из числа эмигрантов в Париже Скоблина видела жена его хорошего знакомого: он одолжил 200 франков (будто бы потерял кошелек) и ушел. Дальнейшая судьба беглеца — тайна, окутанная слухами и домыслами.
Оборотень в белогвардейском мундире
Всего за пару дней до похищения, 19 сентября, генералы Миллер и Деникин отмечали полковой праздник ветеранов Корниловского ударного полка, одного из лучших в белых армиях. Вместе с командующим корниловцев Скоблиным поднимали бокалы за былые подвиги и надежды на будущее, целовали знамена. Речь прославленного Скоблина тронула присутствовавших до слез. Его жена — знаменитая певица Надежда Плевицкая — всех покорила русскими песнями. Кто бы мог подумать в тот вечер, что через каких-то трое суток имя Скоблина будут произносить с проклятиями и Миллер, и Деникин, и почти вся русская эмиграция.
Скоблин справа во время Первой Мировой. (litres.ru)
Случившееся стало шоком для всех русских эмигрантов. Скоблин — герой Первой мировой и Гражданской войны, командир легендарной Корниловской дивизии и один из первых, кто встал на борьбу против большевизма. Непримиримый белогвардеец гнал красных с Северного Кавказа, участвовал в кубанских походах, в наступлении на Москву и томился в Галлиполи; он лично вел солдат в атаку, ранен шесть раз, многократно награжден орденами и Георгиевским оружием. В 26 лет «главный корниловец» Скоблин стал генералом. Человеком он был, вне всяких сомнений, выдающимся, как говорил белый ветеран Б. В. Прянишников, «редких военных дарований». Хоть и немного карьерист и интриган, но храбрый до безрассудства, доблестный, лихой! К тому же, друг Миллера. И тут вдруг — такое предательство. До этого в «большевизанстве» Скоблина подозревали только самые проницательные офицеры РОВСа, а в основном те, кто, как Деникин, видел «большевизанство» в каждом втором.
Скоблин слева, в эмиграции. (pinterest.com)
В действительности много факторов вело к тому, что Скоблин морально капитулировал перед красными. Конец войны выбил его из колеи — ему досталась роль «забитого мужа», альфонса и секретаря при жене, на чьи гонорары от концертов он жил. Пытался также заняться фермерством (опять же на средства жены) — не пошло. Даже на заводе не мог толком работать — прихрамывал из-за ран. Политически стойких убеждений у Скоблина не было, да и откуда — до 1917 г. армию держали подальше от политики, кроме одного — патриотизм. Вот на эту наживку советские агенты его и взяли.
В 1930 г. Скоблина завербовали. Помимо немалых денег (200 долл. в месяц и премии) ему обещали службу в разведке Красной армии, а значит, родине, которую со всех сторон хотят уничтожить иностранцы, использующие для своих гнусных замыслов наивных белых. Для офицера вроде Скоблина, столько лет прозябавшего, много значили слова о том, что он нужен России, что нужна его реальная работа, что он будет амнистирован и вновь станет русским военным. Политическая власть того или иного цвета не вечна, в отличие от России, и служить надо при любом строе, убеждали Скоблина.
Так герой Белого дела стал чекистом, агентом «Фермером». И его использовали для похищения Миллера. Но многое успел «Фермер» сделать и до этого, ведь он стал лучшим источником для советской разведки. Скоблин выдал мобилизационные планы РОВС, раскрыл множество белых агентов, саботировал работу союза, помешал реализации идей о новых диверсиях и терактах в СССР, плел интриги в руководстве.
Корниловцы в эмиграции. (history.wikireading.com)
Прим.: Дочь генерала А. И. Деникина М. А. Деникина-Грей вспоминала, что в день похищения Миллера около 16:00 к ним с отцом в дом приехал генерал Скоблин, а с ним еще двое офицеров. Скоблин горячо благодарил Деникина за его участие в недавнем празднике корниловцев и уговаривал тотчас же поехать с ним в автомобиле на еще один банкет. Но Деникин отказывался и стал сердиться из-за излишне настойчивых уговоров. Увидев подошедшего в комнату огромного роста казака (в доме оказался бдительный друг хозяина), Скоблин попрощался и уехал. Возможно, таким образом пытались похитить и Деникина.
«Фермер» ускользнул из Парижа. Согласно данным ФСБ РФ от 1993 г., Скоблин погиб в 1937 или 1938 г. в Барселоне во время бомбежки города франкистской авиацией. Есть и другие версии: возможно, «Фермер» был убит товарищами по НКВД в самолете, которым его вывезли из Франции, а тело сбросили в море; еще одна догадка — Скоблина доставили в СССР, где его следы теряются. В общем, никаких точных данных нет и не предвидится. Как и французские, российские спецслужбы документы дела Скоблина не рассекречивают — внешняя разведка любит тишину, даже для тех историй, что быльем поросли.
Дом Скоблиных близ Парижа. (biography.wikireading.ru)
Смерть Миллера
Через неделю после похищения генерала доставили в Москву, на Лубянку. В тюрьме его держали, не обращая внимания ни на какие просьбы, и непонятно вообще, ради чего. Миллер просил отправить своей несчастной жене весть, что он жив (с внучкой Н. Гончаровой, жены Пушкина, Миллер прожил 41 год). Заключенный просил также позволить ему посетить церковь и дать книги по истории церкви, библию и жития святых. Все обращения генерала, включая и отчаянные письма лично Н. Ежову, проигнорировали. В тюрьме Миллера держали под именем «Иванова Петра Васильевича». 11 мая 1939 г. в 23 часа 5 минут «Иванова» расстреляли. Через 25 минут его тело сожгли в крематории.
Похитители Миллера ненадолго его пережили. Всех (кроме В. Гражуля) — Шпигельгласа, Косенко и Григорьева — арестовали в 1938 г. и через 2−3 года расстреляли.
Заключенный «Иванов». (pinterest.com)
Судьба «курского соловья»
«Курский соловей» — так Плевицкую называл Николай II (пение крестьянской дочери, уроженки Курской губернии императору очень нравилось). Ей, жене Скоблина и человеку вообще аполитичному, в этой истории пришлось хуже всего. Прежде почитаемая всеми певица стала изгоем и узником. У французского суда не было сомнений, что она соучастница похищения и советская разведчица — «Фермерша». И это на том основании, что 56-летняя женщина утверждала, что не знает, где ее муж, и пыталась составить ему алиби (весьма неудачно), показав сначала, что во время похищения Скоблин был с ней в магазине одежды. Хотя никаких доказательств, что Плевицкая была также завербована, не имелось, ее приговорили к 20 годам тюрьмы. Окружение Миллера на суде клеймило Плевицкую как сообщницу предателя. Но истинная роль ее до сих пор неясна. На кого работал Скоблин, она знала, но была ли повинна в чем-то еще, остается вопросом.
Плевицкая. (hope-gf.ru)
Прим.: Французское следствие практически сразу пришло к выводу, что, как и в деле Кутепова, за исчезновением Миллера стоят советские спецслужбы, что в дальнейшем и подтвердилось (хотя СССР, конечно, отрицал). Но отправить эсминец в погоню за «Марией Ульяновой» французы не решились, хотели избежать международного скандала.
Отсидеть столь долгий срок Плевицкой не пришлось. В тюрьме она мало ела, впала в уныние, молилась. Ждала известий о муже, которого она, судя по всему, очень сильно любила. Плевицкая очень тяжело заболела и умерла в одиночестве в тюрьме Ренн 1 октября 1940. Шла война, и смерть звезды русской эстрады почти никто не заметил.
Плевицкая на суде в Париже. (pinterest.com)
Незадолго до кончины Плевицкая исповедалась. Певица призналась, что знала — ее муж работает на советскую разведку и сочувствует советским идеям. Кроме того, вечером 22 сентября он рассказал жене о похищении Миллера.
Деникин на суде по делу о похищении. (pinterest.com)
Конец войны РОВС-НКВД
После похищения главы РОВС война этого Союза и чекистов закончилась. Советская разведка нанесла сокрушительный удар, пусть даже из-за интуиции Миллера и не сумела поставить своего агента во главе Союза. Былой дух деморализованного РОВСа, ставшего малозначимой ветеранской (и уже не боевой) организацией, преемники Миллера генералы Ф. Ф. Абрамов и А. В. Архангельский восстановить не сумели. От активных действий их удерживал страх, что все замыслы будут раскрыты скоблинской агентурной сетью. Страх и подозрительность подавили остатки энтузиазма, а разразившаяся вскоре Вторая мировая война перенесла борьбу красных и белых в совсем другой контекст. После 1945 г. эмиграция представляла уже информационную, но не непосредственную военную или террористическую угрозу. Белые офицеры, оторванные от России и изгнанные с поля боя, вне его не могли противостоять большевикам.
***
Существует предположение (писателя А. Гаспаряна), что Скоблин не был связан с советской разведкой — напротив, чекисты его подставили, чтобы отвести подозрения от подлинных предателей. Эта малоправдоподобная версия не может быть отброшена, так как скудная источниковая база исследователей не позволяет им достаточно уверенно доказать или опровергнуть многие важные подробности дела Скоблина. Эта типичная для изучения истории спецслужб ситуация делает эту область исторических исследований одной из самых проблематичных.
«Я врать не буду. Так как большевики, троцкисты и сталинисты ненавистны мне в одинаковой степени, я, как царский генерал, как русский человек и монархист не позволю себе играть на руку одной из этих банд убийц… Я не покончу самоубийством прежде всего потому, что мне это запрещает моя религия. Я докажу всему миру и моим солдатам, что есть честь и доблесть в русской груди. Смерть будет моей последней службой Родине и Царю. Подло я не умру».
В сентябре 1937-го в Париже агенты НКВД сумели выкрасть и вывезти в СССР седого старика с военной выправкой — председателя Русского общевоинского союза генерал-лейтенанта Евгения Карловича Миллера, одного из руководителей Белого движения, бывшего главнокомандующего всеми сухопутными и морскими вооружёнными силами России, действующими против большевиков на Северном фронте.
В мае 1939-го Миллер был расстрелян во внутренней тюрьме НКВД.
А за пару месяцев до похищения Евгений Карлович написал такие провидческие строки:
«Пройдет лет сто или двести. Большевики рухнут. Потому что никаких природных ресурсов не хватит даже в такой стране, как наша Россия, чтобы прокормить безумное стадо. И вот тогда придут больные, изуродованные люди и попытаются — может быть даже искренне — что-то изменить. И ничего не получится, потому что заряд векового бессилия слишком силен.
Но это, поверьте, не самое страшное.
Те потомки дворянства, казачества, кои непостижимом образом уцелеют в кровавой мясорубке большевизма — случайно ли, ценою предательства предков — кто знает? Так вот они создадут «дворянские собрания», «офицерские собрания», и т.д… Будут воссоздавать дипломы и родословные, звания и ордена, а по сути своей, все равно останутся прачками и парикмахерами… Исключения только оттенят всеобщее печальное правило. Увы…»
Наверняка старик Миллер был бы рад ошибиться. И не догадывался о том, насколько прав.
Евгений Карлович Миллер (25 сентября 1867, город Динабург Витебской губернии — 11 мая 1939, Москва) — генерал-лейтенант (1915). Руководитель белого движения на севере России в 1919—1920. В 1884 г. он окончил Николаевское кавалерийское училище и начал службу в лейб-гвардии гусарском Его Величества полку. В 1892 г. он окончил по первому разряду Николаевскую академию Генерального штаба. В 1898 г. он был назначен военным атташе в Бельгии и Голландии и участвовал в подготовке 1-й конференции в Гааге. С 1901-го по 1907 гг. Миллер занимал пост военного атташе в Италии. В 1908-1909 гг. он командовал 7-м Белорусским гусарским полком. б декабря 1909 г. он был произведен в генерал-майоры, а в 1910 г. занимал должность второго генерал-квартирмейстера ГЛавного управления Генерального штаба; в его ведении находились все русские военные атташе в странах Европы.
С 1910-го по 1912 г. генерал Миллер был начальником Николаевского кавалерийского училища. В ноябре 1912 г. он принял пост начальника штаба Московского военного округа. После объявления мобилизации летом 1914 г. он становится начальником штаба 5-й армии. В годы войны ярко проявился незаурядный стратегический талант генерала Е. К. Миллера.
В трудных условиях 5-я армия отразила удар численно превосходящих австро-венгерских сил, не дав им возможности прорвать фронт. Затем, перейдя в решительное контрнаступление, армия нанесла австрийцам решительное поражение. Военно-научный анализ Галицийской битвы приводит к заключению, что ключ к этой победе оказался в руках генерала Миллера.
Прекрасным стратегом проявил себя Миллер в обстановке Лодзинского сражения русских и немецких армий.
В 1915 г. он был произведен в чин генерал-лейтенанта. В январе 1917 г. Миллер был назначен командиром 26-го армейского корпуса 9-й армии.
В отличие от всех вождей Белых армий, генерал Евгений Карлович Миллер до Гражданской войны не обладал знаменитой боевой биографией. Почти всю свою службу он провел на штабных и дипломатических должностях. Зато, именно генерал стал первым врагом революции. В большой Советской Энциклопедии о Миллере написано: «Выступал как ярый противник демократизации армии, 7 апреля 1917 года был арестован солдатами и под конвоем отправлен в Петроград». По-другому и быть не могло, ведь сам генерал любил повторять, что он с детских лет был воспитан с чувством любви к Родине, чувством долга перед Россией и преданности Государю. Возможно, благодаря именно этим качествам, Евгений Карлович и стал одним из лидеров военной эмиграции.
Как и его предшественник на посту председателя РОВС генерал Кутепов, Миллер был похищен агентами НКВД. Тогда, осенью 1937 года, в Париже многие вспоминали его слова: «Я готов принести в жертву свою жизнь, ради свержения коммунизма». Марианна Колосова писала в те дни:
И в каждом доме, в каждой комнате,
Где люди русские живут,
Пускай звучит печально: помните,
Погибших подвиг, жизнь и труд.
Уйти от омута нелепого,
От этой будничной тоски, —
Погибнуть гибелью Кутепова
От злобной вражеской руки.
10 июня 1919 года верховный правитель России адмирал Колчак назначил генерала Миллера главнокомандующим вооруженными силами России, действующими против большевиков на Северном фронте. Евгений Карлович уже поздравлял свои войска, считая это первым шагом к объединению страны под руководством Верховного главнокомандующего. Но в этот момент началось отступление армий Колчака. И тут же, последовал еще один удар — английским командованием было принято решение об уходе из Мурманска. Поступок союзников вызвал всеобщее возмущение, англичане прямо обвинялись в предательстве. Начальник оперативного отдела Генерального штаба полковник Костанди попросил о встречи с представителем союзников, и, отдав честь, положил ему на стол британский орден, которым был награжден. В сопроводительном письме он отметил, что считает ниже достоинства русского офицера носить награду страны, представители которой изменили данному слову и своим союзникам. Генерал Миллер мужественно встретил плохие новости. Вот как об этом вспоминаланглийский генерал Айронсайд: «Ни один мускул не дрогнул на его лице, когда я сообщил ему дурную весть. Лишь по его светло-голубым глазам я мог догадаться, как ужасно он устал. Пару минут он смотрел на меня, не говоря ни слова. Я протянул руку, и он сжал ее мертвой хваткой».
После краха белой борьбы на севере России в феврале 1920 года, Миллер эмигрировал во Францию. Он принял активное участие в формировании Русского общевоинского союза, был доверенным лицом Великого князя Николая Николаевича. После похищения агентами НКВД генерала Кутепова в 1930 году, 63-летний Евгений Карлович Миллер, бывший его заместителем, возглавил РОВС. Безоружная армия в штатском продолжала жить с верой в грядущий решительный бой с большевиками. Русский общевоинский союз казался Миллеру твердым монолитом, сплоченным Белой идеей. Но, в то время, организация стала подтачиваться многочисленными интригами. Генералы неутомимо спорили, что делать дальше. От Миллера ждали продолжения активной работы в духе Кутепова. Но, во-первых, в секретную деятельность Кутепова Евгений Карлович посвящен не был, а во-вторых, почти все боевики погибли во время вылазок в СССР. Поэтому, Миллер, прежде всего, думал о трудоустройстве офицеров и солдат русской армии, оказавшихся в эмиграции. Положение многих из них было действительно плачевным. В большинстве стран белые воины считались беженцами, их неохотно принимали на работу, платили всегда меньше и при малейшем проявление недовольства – увольняли. Один из офицеров вспоминал позднее:
«За исключением 5 часов, уделяемых сну, генерал Миллер был остальное время в делах. Эта самоотверженная работа стяжала ему заслуженную популярность. Он подкупал не пышными речами и игрой на популярность, а своей неустанной заботливостью об улучшении быта и материальных нужд, что больше всего ценит наш народ»
Но, не забывал Евгений Карлович и о главной цели Русского общевоинского союза – борьбе с большевизмом. Он приступил к созданию внутри СССР тайных опорных пунктов и ячеек, которые в нужный момент смогли бы сыграть решающую роль в восстании народа против коммунистов. В этом Миллера поддержали молодые генералы русской армии Туркул, Фок и Пешня, которые постоянно требовали возобновления активной борьбы. Тогда Евгений Карлович и допустил роковую ошибку. Руководителем секретного отдела, он назначил бывшего командира Корниловского ударного полка, генерала Николая Скоблина, который еще в 1930 году был вместе со своей женой известной певицей Плевицкой завербован советской разведкой. В результате — закономерный провал посланных в Россию через Финляндию двух агентов РОВС в июне 1934 года, которых Миллер лично благословил. Стало ясно, что в организации появился провокатор. И, надо сказать, его достаточно быстро нашли. Члены Народно-трудового Союза отрытым текстом заявили Евгению Карловичу, что Скоблин завербован советской разведкой. Ведь генерал нигде не работал, но при этом, жил на широкую ногу. Обычно Скоблин говорил, что его жена-певица зарабатывает концертами большие деньги. Но проверка показала, что гастроли Плевицкой по Прибалтике принесли лишь убытки. Однако генералу Скоблину, герою-корниловцу, многие белые офицеры слепо верили. Верил и сам Миллер. Членам НТС он тогда сказал: «Простите меня, вы все молодые и малоопытные, а Скоблин заслуженный боевой генерал, всеми уважаемый. Давайте забудем про то, что вы мне рассказали. Не могу я поверить в это, нет, не могу…» Доверчивый Евгений Карлович даже мысли не допускал о предательстве. Словно, забыл про Брусилова и Слащова-Крымского, про гражданскую войну, столь точно описанную одним из поэтов русского зарубежья Леонидом Пивоваровым:
И ныне Русь увидела воочью
Ее кровавое и страшное лицо.
Живую плоть бесстрастно мелет в клочья
Истории слепое колесо.
Пир революции! Брат убивает брата…
За цепи прошлого неутоленно мстя,
Бушует чернь. И как во дни Марата
Не отличить убийцу от вождя.
22 сентября 1937 года Миллер был похищен советской разведкой. Расчет строился на том, чтобы убрать неподкупного старого генерала и посадить на его место своего агента, бывшего командира Корниловского ударного полка Николая Скоблина: тогда вся русская военная эмиграция оказалась бы в руках чекистов. А РОВС мог стать жертвой страшнейшей провокации, если бы не записка, оставленная Миллером в день похищения. Он вручил генералу Кусонскому запечатанный конверт со словами: «Вы подумаете, может быть, что я сошел с ума… Но если что-нибудь случится, вскройте это письмо». В 11 часов вечера, взволнованный неожиданным исчезновением Миллера, Кусонский вскрыл конверт, достал из него письмо и прочитал: «У меня сегодня свидание с генералом Скоблиным. Он должен отвезти меня на встречу с германскими офицерами. Возможно, это ловушка, а потому на всякий случай оставляю эту записку».
Похищенный в центре Парижа председатель Русского общевоинского Союза генерал Миллер 29 сентября 1937 года после первого допроса во внутренней тюрьме на Лубянке передал следователю торопливо написанное карандашом письмо жене.Видимо, еще не до конца понимая всю тяжесть своего положения, Евгений Карлович просил переправить записку в Париж. Конечно, никуда письмо отправлено не было, его аккуратно подшили к делу белогвардейского лидера. Это послание 70-летнего генерала сохранилось в архивах, и было впервые опубликовано спустя полвека после его гибели: «Дорогая Тата, крепко тебя целую, не могу тебе написать, где я, но после довольно продолжительного путешествия по знакомым местам, хочу написать тебе, что я жив и здоров и физически чувствую себя хорошо»,- говорилось в записке.
Настоятельно прося следователей поскорее отправить письмо, генерал объяснял, что его жена по матери своей — родная внучка жены Пушкина и унаследовала большую нервность, свойственную семье. Сидел Миллер в одиночной камере №110 и в первые дни никак не мог сориентироваться. Мысленно он все еще был в Париже, беспокоился об оставленных делах, писал инструкции своему заместителю по Русскому общевоинскому союзу генералу Кусонскому. Евгений Карлович, словно не верил, что оказался на знаменитой Лубянке, что допрашивают его чекисты, столь красочно описанные Лоло — одним из поэтов русского зарубежья
Люблю я средние века:
В них вкус и прелесть нахожу я.
В застенок «бывшей» Вечека
Влеку последнего буржуя.
Лелеет «красный аппарат»
Мое усердье и уменье…
И на перстах моих горят
И кровь, и царские каменья!
27 декабря 1937 года посмотреть на похищенного лидера белой эмиграции пришел сам Николай Ежов. То, что это всемогущий народный комиссар внутренних дел СССР, генерал узнал только в самом конце их свидания. Евгений Карлович снова повторил просьбы сообщить о своей судьбе жене, вернуть часы и предоставить бумагу для написания воспоминаний. При этом, весьма скупо генерал рассказывал о том, чего добивались от него следователи: «Никакой непосредственной связи с организацией повстанческих движений я не имел и вообще за эти 7 лет бытности председателем РОВС слышал всего о двух крупных повстанческих движениях — в Восточной Сибири и на Северном Кавказе, когда — точно не помню». Для чекистов такие данные не представляли никакой ценности. По воспоминаниям доктора Ландовского, участника похищения генерала, в ответ на советы дать ложные показания и тем купить себе спасение, Миллер тогда ответил: «Я врать не буду. Так как большевики мне ненавистны, я, как царский генерал, не позволю себе играть на руку этой банде убийц». В конце марта 1938 года Евгений Карлович обратился к Ежову с повторной просьбой разрешить ему бывать в церкви. Для него, воспитанного в православии, отлучение от церкви было нестерпимее тюремного заточения. Генерал даже готов был перевязать лицо повязкой, чтобы во время службы его никто не узнал, но ответа на свою просьбу так и не дождался. Спустя месяц, он написал письмо митрополиту московскому:
«Я особенно болезненно ощущаю невозможность посещения церкви. Условия, при которых я покинул свой дом, не позволили мне взять с собой даже Евангелие, чтение которого, особенно в настоящие дни, было бы для меня большим утешением. Поэтому примите милостиво мою покорнейшую просьбу и подарите мне Евангелие на русском языке»
На всех допросах Миллер твердо держался такой позиции: ни он сам, ни возглавляемый им Русский общевоинский союз не имели никакого отношения к антисоветским восстаниям внутри страны. Пожалуй, Евгений Карлович был одним из немногих, кто в сталинских тюрьмах не предал ни одного из своих соратников и ничего конкретного так и не сказал. Сравните сами русского генерала с Тухачевским, Дыбенко, Думенко и всеми остальными, которые готовы были дать любые показания, лишь бы сохранить свою жизнь. Вместо признаний в антисоветской деятельности, Миллер предпочитал писать письма наркому внутренних дел Николаю Ежову. Последнее датировано 27 июля1938 года. В нем Евгений Карлович с возмущением отмечал: «Никогда, ни в какие эпохи самой жесткой реакции ни Радищев, ни Герцен, ни Ленин, с историей которых я ознакомился по их сочинениям, не бывали лишены сношений со своими родными. Неужели же Советская власть, обещавшая установить режим свободы и неприкосновенность личности с воспрещением сажать кого-либо в тюрьму без суда, захочет сделать из меня второе издание «Железной маски» времен Людовика XIV» И это письмо осталось без ответа. Судьбу белого генерала Миллера окончательно и бесповоротно решил новый нарком внутренних дел Лаврентий Берия. Это было сделано в экстренном порядке, за несколько часов. Повезли расстреливать генерала Миллера 11 мая 1939 года. По правилу, применявшемуся к особо секретным смертникам, генерала доставили в Московский крематорий. Бывший корнет лейб-гвардии Гусарского полка Его Императорского Величества Евгений Миллер стоял прямо, смотря на расстрельную команду из-под седых бровей. Незадолго до казни, на одном из допросов он сказал:
«Я не покончу жизнь самоубийством, прежде всего потому, что мне это запрещает моя религия. Смерть будет моей последней службой Родине и Царю. Я докажу всему миру и моим солдатам, что есть честь и доблесть в русской груди. Подло я не умру».
Дело, заведенное на него в НКВД, было после расстрела уничтожено, но несколько документов уцелели: письма Миллера и его последние допросы, случайно попали в другую папку. Это и сохранило их для истории. Интересно, что в документах дела белогвардейского генерала Миллера, Евгений Карлович фигурирует как «Иванов». На бланке народного комиссариата внутренних дел предписывалось начальнику внутренней тюрьмы «выдать арестованного Иванова Петра Васильевича, содержащегося под номером 110, коменданту НКВД товарищу Блохину, чтобы немедленно привести в исполнение приговор Военной Коллегии Верховного Суда СССР, над осужденным к расстрелу по закону от 1 декабря 1934 года». Давайте вспомним, что сам Миллер незадолго до похищения говорил, что в его душе живут три чувства — безграничная ненависть к большевикам, надежда, что ему придется участвовать в свержении их власти и вера в грядущее возрождение России. Эти чувства были хорошо знакомы всей русской военной эмиграции. Еще в 1924 году, бывший белый воин, один из самых талантливых поэтов русского зарубежья Иван Савин писал:
Господь, успокой меня смертью
Убей. Или благослови
Над этой запекшейся твердью
Ударить в набаты крови.
И гнев Твой, клокочуще-знойный,
На трупные души пролей!
Такие враги — недостойны
Ни нашей любви, ни Твоей.
Долгие годы о судьбе Евгения Карловича ничего не было известно. Только после распада Советского Союза и открытия архивов стали появляться подробности гибели председателя Русского общевоинского союза. 11 сентября 1996 года Архиерейский Собор Русской православной церкви за рубежом издал циркулярный указ о совершение панихиды по генералу Миллеру во всех храмах в тот же
В Википедии есть статьи о других людях с такой фамилией, см. Миллер.
Российская империя
Белое движение
Евге́ний-Лю́двиг Ка́рлович Ми́ллер (7 октября 1867, Динабург (ныне Даугавпилс) Витебской губернии — 11 мая 1939, Москва) — генерал-лейтенант (1915). Руководитель Белого движения на севере России в 1919—1920 (Главнокомандующий всеми сухопутными, морскими вооружёнными силами России, действующими против большевиков на Северном фронте).
- 1 Биография
- 1.1 Образование и военная служба
- 1.2 Первая мировая война
- 1.3 Деятель белого движения
- 1.4 В эмиграции
- 1.5 Похищение генерала Миллера
- 1.6 Тюремное заключение и гибель
- 2 В искусстве
- 3 См. также
- 4 Примечания
В искусстве
- Генерал Евгений Миллер (в период командования Северной армией) является одним из героев исторического романа Валентина Пикуля «Из тупика»
- История похищения Миллера частично воспроизведена в фильме Эрика Ромера «Тройной агент».
- История похищения Миллера воспроизведена в фильме Михаила Козакова «Очарование зла»
- История борьбы Миллера с большевиками и дальнейшей эмиграции, а также обстановка и условия, в которой его солдаты и офицеры выполняли свой долг отражена в романе Валерия Поволяева «Северный Крест»
> См. также
- Русский общевоинский союз
- Слуцкий, Абрам Аронович
- Цветков В. Ж. Белое дело в России. 1919 г. (формирование и эволюция политических структур Белого движения в России). — 1-е. — Москва: Посев, 2009. — С. 609. — 636 с. — 250 экз. — ISBN 978-5-85824-184-3
- Литературная Россия, 1995, № 7, с.11
- Назаров Михаил. Миссия Русской эмиграции. Ставрополь: «Кавказский край», 1992, с. 133—134 ISBN 5-86722-123-7
- На Викискладе есть медиафайлы по теме Евгений Миллер
- Е. К. Миллер. Почему мы непримиримы?
- Е. К. Миллер: Подло я не умру
- Биография
- Генерал Евгений Карлович Миллер
- Последняя служба генерала Миллера
- О погосте Иоканьга.
- Гремиха прежде и теперь
- Миллер, Евгений Карлович на сайте Русская армия в Великой войне
| Предшественник: генерал-от-инфантерии Кутепов Александр Павлович |
Председатель РОВС 1930—1937 |
Преемник: генерал-лейтенант Абрамов Фёдор Фёдорович |
| Командующие в Гражданской войне | |||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Командующие Красной армией | Командующие Белыми армиями | Командующие Зелёными армиями |
Добавить комментарий