Постановлением Священного Синода Русской Православной Церкви № 6957 от 26 декабря 2002 года Уфимский Успенский мужской монастырь был упразднен, а на месте его бывшего подворья был учрежден Успенский Свято-Георгиевский мужской монастырь. Игумен Варлаам, этим же постановлением, был утвержден в должности наместника новоучрежденного монастыря. К этому времени место это стало уже довольно известным в Уфимской епархии, да и не только в Уфимской. Промыслом Божиим явились состоятельные помощники, особенно заметную роль сыграли ОАО «Баштрансгаз» и Уфимский филиал московского «Межпромбанка». Также, безвозмездным трудом и посильными пожертвованиями, свой вклад в восстановление монастыря на первоначальном этапе внесли и многие верующие г. Уфы, г. Бирска, г. Благовещенска и Благовещенского района. Постепенно стало формироваться и немногочисленное тогда, да и сейчас пока, братство монастыря. Была построена часовня в честь Иверской иконы Божией Матери на месте чудом найденного фундамента часовни начала ХХ века, которая, в свою очередь, была установлена на месте Святых Кустиков. В 2003 году Богослужения проходили уже в построенном, но тогда еще внутренне до конца не оформленном, Храме Казанской иконы Божией Матери.

Успенский Свято-Георгиевский мужской монастырь с.Уса-Степановка
Епархиальный мужской монастырь

Еще в дореволюционный период народная молва утверждала, что на месте, где сейчас находится монастырь, в XVIII веке существовал Крестовоздвиженский мужской монастырь, который был упразднен при императрице Екатерине II. Документально это не подтверждено, но при закладке фундамента церкви в 1901 году, были найдены «…какие-то кирпичи странной формы, обломки глиняных сосудов, а также и человеческие кости». Дальнейших археологических раскопок на этом месте, ни в дореволюционное, ни в советское время, ни в современных условиях не производилось. Упразднение монастыря в XVIII веке, если таковой существовал, вероятнее всего произошло во время или несколько позже восстания под руководством Е.И. Пугачева.

Более хорошо известна история Георгиевского женского монастыря приблизительно до 1913 года. Первое чудесное явление наблюдал в районе Святых Кустиков местный крестьянин из Уса-Степановки Семен Иванович Сотников в 1856 году. Недалеко от этого места у него была полоса земли и, присев отдохнуть возле деревьев, он увидел старца в блестящих ризах с крестом в руках. Сотников рассказал об этом дома и односельчанам и люди стали приходить туда молиться, число их постоянно возрастало. Богомольцам являлись также видения Святого Животворящего Креста, от которого исходили золотые лучи, иконы Божьей Матери, на самих кустиках часто видели горящие свечи, были явления многих монашествующих, священника в облачении, многие, и довольно часто, слышали колокольный звон, многие излечивались от различных болезней.

В 1876 году эта земля отошла к башкирам, у которых ее купил крестьянин Уса-Степановской волости Григорий Алексеевич Поспелов. Он и стал впоследствии учредителем и первым благотворителем Георгиевского женского монастыря. По его обращению к епископу Уфимскому и Мензелинскому преосвяшеннейшему Антонию, последним был издан указ игуменье Бирского женского монастыря Магдалине о выборе из числа монахинь той, которая могла бы заняться устройством возникающей обители. Выбор пал на благочинную, инокиню Серафиму, которая и стала основательницей и первой настоятельницей (1901-1911 гг.) — до 1905 года — Георгиевской женской общины, а после выхода указа Священного Синода от 25 марта 1905 года — Георгиевского женского монастыря. Этим же указом м.Серафима была возведена в сан игуменьи.

Большую роль в благоустройстве и развитии монастыря сыграл благочинный монастырей, ректор уфимской семинарии о. архимандрит Андроник (впоследствии епископ), по ходатайству которого, в частности, императором Николаем II монастырю было пожаловано 38 десятин пахотной земли в 30 км от обители. Большую финансовую поддержку монастырю оказал досточтимый Иоанн Кронштадтский.

Уже в 1901 году были построены: домовая церковь (освящена 21.12.1901 г.) во имя святого благоверного великого князя Владимирского Георгия (Юрия) Всеволодовича, кельи для монахинь, св. колодец, два маленьких озерка. Монастырь постоянно развивался за счет неустанного труда монахинь, помощи жертвователей и трудовой безвозмездной помощи местных крестьян. В 1905 году было начато возведение кирпичного Успенского собора, который должен был стать главным храмом монастыря. В 1911 году, уже после смерти игуменьи Серафимы, была возведена небольшая Вознесенская деревянная церковь, которая недолгое время была главной в монастыре.

Большое событие произошло в монастыре 18 декабря 1907 года. Усилиями иеромонаха Ярославского Толгского монастыря о. Вениамина (Некрасова) и уже упоминавшегося ранее епископа Андроника, Георгиевскому женскому монастырю была передана великая святыня — икона с частицей Древа Животворящего Креста, частицей трости, которой был бит по голове Иисус Христос и двадцатью восемью частицами мощей святых угодников.

Сведения о жизни монастыря в годы I Мировой войны (1914-1918 гг.), гражданской войны (1918-1920 гг.) и в начале 20-х гг. ХХ века пока отсутствуют. Известно, что Георгиевский женский монастырь просуществовал до 1927 года, когда был распущен Советской властью. При описи изъятого имущества икона с частицей Древа Животворящего Креста, частицей трости, которой был бит по голове Иисус Христос, и двадцатью восемью частицами мощей святых угодников в список внесена не была и дальнейшая судьба ее пока неизвестна. На месте монастыря была создана коммуна «Октябрь», а в 1929 году было разрешено существование Православного христианского общества при Вознесенском храме. Но и они просуществовали недолго — до начала 30-х гг. После чего коммуна развалилась, христианское общество при храме было распущено, а все постройки уничтожены под корень, так что впоследствии было забыто, что на этом пустом холме в лесу обитали люди и существовал монастырь.

В 1998 году было принято решение о создании на этом месте Георгиевского подворья «Святые Кустики» от Успенского мужского монастыря г. Уфы. Начальником подворья был назначен эконом монастыря игумен Варлаам.

Постановлением Священного Синода Русской Православной Церкви № 6957 от 26 декабря 2002 года Уфимский Успенский мужской монастырь был упразднен, а на месте его бывшего подворья был учрежден Успенский Свято-Георгиевский мужской монастырь. Игумен Варлаам, этим же постановлением, был утвержден в должности наместника новоучрежденного монастыря.

Постепенно стало формироваться и немногочисленное тогда, да и сейчас пока, братство монастыря. Была построена часовня в честь Иверской иконы Божией Матери на месте чудом найденного фундамента часовни начала ХХ века, которая, в свою очередь, была установлена на месте Святых Кустиков. В 2003 году богослужения проходили уже в построенном, но тогда еще внутренне до конца не оформленном, храме Казанской иконы Божией Матери.

Началось строительство трапезного храма в честь иконы «Достойно есть» (построен в течение 2002-2003гг.), но самое главное, на обнаруженном старом фундаменте началось возведение нового Успенского собора.

18 августа 2007 года Высокопреосвященнейший архиепископ Уфимский и Стерлитамакский Никон освятил храм в честь иконы Казанской Божией Матери.

На территории монастыря нходятся: Успенский собор, храм в честь иконы Казанской Божией Матери, трапезный храм, часовня в честь Иверской иконы Божией Матери, двухэтажная монастырская гостиница, котельная, более десятка домов-келий для братии, несколько зданий хозяйственных построек.

На территории обители также имеется пасека, огород, птичий двор, летом текущего года построена теплица.

Важным каждогодним событием является проведение престольного праздника монастыря — Вознесения Господня. Этот праздник с дореволюционных времен был здесь одним из престольных и в настоящее время, как и раньше, собирает в монастыре сотни паломников.

Осенью ездили за грибами в сторону Бирска и после того, как собрали грузди, решили посетить Успенский Свято-Георгиевский мужской монастырь «Святые кустики».

Для нас он был интересен не как религиозный объект, а скорее, как исторический памятник и ещё одна достопримечательность Башкирии.

В восемнадцатом веке на этом месте располагался Крестовоздвиженский мужской монастырь, который упразднила императрица Екатерине II. На официальном сайте Успенского Свято-Георгиевского мужского монастыря написано, что документов, подтверждающих этот факт, нет, но при закладке фундамента церкви в 1901 году, были найдены «…какие-то кирпичи странной формы, обломки глиняных сосудов, а также и человеческие кости».

С 1905-1927 годы здесь находился Георгиевский женский монастырь, после него – коммуна “Октябрь”, а в 1929 году все постройки были разрушены.

В 1998 году начали строить Успенский Свято-Георгиевский мужской монастырь «Святые кустики», судя по фотографиям, стройка продвигалась медленно и лишь в последнее время ускорилась. Видимо, сказывается окончательный разворот России от науки к православию.

Название “Святые кустики” произошло от стоящих на холме двух ив и трех берез, которые переплелись между собой. После того, как люди заметили это, стали появляться разные православные “чудеса”, поэтому на этом месте и решили строить монастырь.

Находится он примерно в ста километрах от Уфы, ехать надо от Благовещенска в сторону Павловского водохранилища и, не доезжая до него около десяти-пятнадцати километров, уйти налево. Дальше до указателя на монастырь и по извилистой дороге можно подъехать к нему.

Осенью мы приехали к часам шести вечера и монастырь был закрыт для посещений. Издалека он напоминает средневековый замок, огороженный невысокой стеной, и дочка назвала его дворцом принцессы. Раз нас не пустили внутрь, объехали его вокруг. Насладились красивой природой – холмами, лесами и отправились домой, решив повторить поездку позднее.

В одно февральское воскресенье когда мороз на улице ниже тридцати градусов, но дома сидеть скучно, поехали снова в Успенский Свято-Георгиевский мужской монастырь «Святые кустики». Добрались быстро, машин было мало, дорога нормально почищена.

В этот раз проехали к воротам монастыря, тут гуляла мать с дочкой и больше не было никого.

За забором местами видны следы стройки, возможно начато строительство надвратного храма с церковной лавкой.

Мы пошли для начала в Храм Казанской иконы Божией Матери. Дорожка идет вдоль двух рядов домиков. Сам храм невысокий, белый с золотыми куполами. В этот день был закрыт.

Спустившись ниже дошли до Собора в честь Успения Божией Матери. Это здание большое, ещё не до конца достроенное. Сейчас строится колокольня.

Зашли внутрь, полы здесь из какого-то черного камня. В такой мороз очень порадовали, что они теплые, чувствуется монастырская котельная хорошо справляется. Жена не пошла дальше в собор, потому что монах или настоятель попросил ей одеть юбку. Поэтому просто прогулялся по нему с дочкой на руках. В целом, все так же, как и в остальных церквях, много позолоты и икон.

Рядом расположено ещё пара зданий. Одно из них в несколько этажей, оно выглядит достроенным, но без внутренней отделки. Какое из них братский корпус, а какое архирейский дом не знаю.

Пошли обратно вдоль домиков и к трапезному храму, который расположен рядом с двухэтажной гостиницей. Над входом развиваются два флага, не совсем понятно каких. Подозреваю, что один из них связан с монархистами, хотя не уверен. К этим зданиям нас не пустила собака, поэтому мы вышли через ворота и объехали эти здания с другой стороны.

Здесь заметны какие-то хозяйственные здания, что-то вроде гаражей. Чуть выше есть теплицы, их мы видели и осенью.

Активное строительство Успенского Свято-Георгиевский мужского монастыря «Святые кустики» очень заметно, даже если сравнивать его состояние во время осенней и зимней поездок. Насколько я понял, весь монастырь обнесут забором с башнями.

Отношение у меня к этому ко всему двоякое, с одной стороны столько денег вкладывается в религиозные постройки, с другой – это все таки историческая достопримечательность. Хотя было бы гораздо интереснее, если бы вместо стройки произвели раскопки старого храма восемнадцатого века. Но как бы там ни было, посетить это место стоит, как вариант – совместить с поездкой на Павловское водохранилище.

«Святые кустики»: монастырь в Благовещенском районе Башкирии, где воссоздали точную копию Гроба Господня

В Башкирию как в Иерусалим. Точную копию Гроба Господня воссоздали в мужском монастыре в Благовещенском районе. Об удивительном возрождении монастыря Святые кустики, стертого с лица земли в советские годы.

Ради этих кадров на фоне восходящего Солнца мы встали одновременно с монахами – в 5 утра. Затаив дыхание, записывали звуки живого церковного пения в храме. И всё равно едва ли нам удалось в полной мере передать невероятную красоту и величие этого места. Успенский Свято-Георгиевский мужской монастырь «Святые кустики». Приезжая сюда, в первые минуты не можешь поверить, что это – Башкирия, Благовещенский район, в каких-то полутора часах езды от Уфы. Место с удивительной историей, архитектурой, людьми.

По признанию настоятеля монастыря архимандрита Варлаама, в эту монашескую келью впервые позволили зайти женщине – и то лишь потому, что здесь временно никто не живет. А двадцать лет назад в этих стенах жил и молился сам отец Варлаам. Здесь едва удается выпрямиться в полный рост, а в самой келье не сделаешь и трех шагов.
Тут маленький уголочек для молитвы, печка, вот такой столик очень миниатюрный, лежаночка. Монах сам отрекается от всего мира, всех желаний, удовольствий. Вот какая нужна сила веры – уйти в монастырь, полюбить такую убогую келью, лавку из досок. И даже эта келья кажется просторной для истинного монаха.
История этого места началась больше века назад. В 1901 году здесь был основан женский монастырь. Сохранились уникальные фотографии тех лет: хорошо видна деревянная Вознесенская церковь, рядом – строящийся кирпичный Успенский собор. О жизни монахинь в те годы, еще до революции, из первых уст знает Валентина Ивановна Попова. Сейчас ей 82, и она почти с рождения живет в небольшой деревне Ежовка, в нескольких километрах от монастыря. Вспоминает: когда-то здесь было 300 домов, сейчас едва насчитаешь три десятка. Мама Валентины Ивановны, ещё будучи ребенком, часто ходила в храм и мечтала стать монашкой, но родители не позволили.Валентина Попова, жительница д.Ежовка:
«Она просила отца, чтобы он отпустил её в монастырь. Но никак, работать надо было. Раньше же все работали, от мала до велика. Там большой монастырь был, около сотни человек. Туда подкидывали детей. А игумения была очень молодая. И чуть ли не каждый день туда подкидывали ребятишек – и она всех брала, воспитывали всех».Однако после революции женский монастырь был буквально стерт с лица земли. В советские годы часть построек снесли, остальное пытались приспособить под колхозную деятельность – здесь была создана коммуна «Октябрь».
Валентина Попова, жительница д.Ежовка:
«Там много лет была бригада, совхоз, скот держали. Они там жили, все было затоптано, 800 голов КРС, я там доярочкой работала, доили как раз на кладбище».Архимандрит Варлаам (Максаков), настоятель монастыря: «Когда закрыли монастырь, иконы все собрали, монахинь посадили в тюрьмы – они по 10 лет отсидели, а игуменью увезли и расстреляли – то ли в Уфе, то ли в Рыбинске, точно неизвестно. Из этого собора хотели сделать мыльный завод. В 60-е годы еще половина монастыря стояла, а потом все разобрали до фундамента, ни кирпичика не осталось».Отец Варлаам пришел сюда в 98-м, после того, как случайно прочел старую книгу о монастыре.
Архимандрит Варлаам (Максаков), настоятель монастыря:
«Вы просто не представляете, какое у меня было желание сюда ехать. Просто посмотреть. Я всю ночь не спал. Только думал об этом монастыре. Почему у меня так произошло – не знаю. Сюда приехал – мне это место очень понравилось. Здесь ничего не было, но мне было просто хорошо. Я привез вагончик, палатку поставил и начал жить».О том, что было до монашества он вспоминать не любит, говорит: для той, мирской жизни он словно умер. Но для нас все-таки делает исключение. Священником он стал в 33, прежде работал зоотехником в колхозе в Мелеузовском районе, был председателем профкома. И все эти годы жизнь казалась ему как бы искусственной, ненастоящей.
Архимандрит Варлаам (Максаков), настоятель монастыря:
«Постоянно приходилось мне говорить неправду. Жизнь заставляла. Сколько корова молока дает, откуда молоко – все эти цифры были липовые. Раздутая убыль/прибыль. Мне это так не нравилось. И я так устал в этой жизни жить. И когда уверовал в Бога – без разговоров ушел».Новая история «Святых кустиков» началась всего два десятилетия назад вот с этих деревянных домиков. В них располагались первая келья, трапезная и сарай. В это сложно поверить, но еще в конце 90-х здесь было чистое поле. Фундаменты старых храмов еще были скрыты под землей. А первые богослужения проводились в строительном вагончике.
С помощью местных жителей отцу Варлааму удалось отыскать и расчистить фундаменты храмов. Также случайно под землей был найден склеп с захоронением двух первых настоятельниц монастыря. Теперь на этом месте установлены мемориалы.
Самый первый храм, который был построен здесь в начале прошлого века, находился вот на этом месте. Вознесенская церковь. От нее сохранился только фундамент, обнаруженный во время раскопок. Вот здесь хорошо заметны его очертания — старые, неровные камни. Выше — уже современная кладка. После небольшой реставрации было решено оставить фундамент в таком виде как напоминание об истории этого места.
А на фундаменте Успенского собора – метр в метр возведен новый храм с таким же названием. Здание стоит на холме, и его купола, возвышаясь над лесом, встречают паломников издалека. Колокольный звон во время службы разносится на километры вокруг.Здесь, наверху, вибрация от колоколов ощущается физически и буквально пронизывает все тело. Звонарь Валерий Волков – не монах, но ради жизни при монастыре оставил строительный бизнес в Уфе. Имея два высших образования – экономическое и техническое, он никогда не занимался музыкой. Но говорит: главное здесь не слух, а осознание того, что звон – это молитва.

Валерий Волков, звонарь:
«У меня нет музыкального образования, слуха нет. Но колокольный звон – это такая вещь, что если Господь на душу положил – это трогает навсегда. Колокол – это живой организм. Когда звонишь – понимаешь, что это не просто металл. Каждый звон – молитва. Раньше на Руси колокол могли наказать, оторвать уши, вырвать язык и сослать. – За что? – За то, что был неугоден царю, например, как человека».Вот этот колокол весит около 2-х тонн, и у него есть собственное имя – Варлаам – в честь святого Варлаама Хутынского. Рядом – пятитонник, Благовест. Это колокола нижнего яруса, они отвечают за басы. Именно они первыми начинают призыв к службе.
На нижнем и верхнем ярусах колокольни одновременно работают два разных звонаря. За басы отвечает инок Зосима. Чтобы звон тронул сердца людей, их работа должна быть абсолютно синхронной.
Валерий Волков, звонарь:
«Звонарь нижнего яруса и верхнего яруса должны понимать и слышать друг друга идеально – сердце в сердце! Здесь речь идет не о слухе, а о сердце. Пары, когда срабатываются, созваниваются – это занимает полгода или даже более».А это так называемое било – деревянное полотно, удары по которому тоже означают призыв к молитве. Удивительным эхом этот стук, похожий на музыку, разносится по всей территории монастыря. День начинается здесь в 5 утра – всегда, без исключений. Сначала богослужение, потом послушание – обязательные работы для каждого монаха.Всего в братии 15 человек. Чтобы обеспечивать себя, содержат хозяйство: куры, пасека, теплица, огород. Обустроили здесь и святой источник, которым пользовались еще в женском монастыре.
Инок Зосима:
«Он иссякал, потом его восстанавливали. До сих пор многие паломники приезжают сюда, чтобы набрать воды, приезжают из других городов. Восстанавливать этот источник в 90-е годы помогали местные жители». Валентина Попова, жительница д. Ежовка:
«Машину подогнали, скидывали камни, я их подкатывала батюшке, он сам копал этот колодчик, чистил сам. Выложили за две недели до Вознесения, чтобы людям был святой колодчик!».Есть в монастыре и собственная пекарня, где ежедневно выпекают несколько сотен буханок хлеба для паломников. Тесто замешивают обязательно на святой воде и с молитвой.
Их обычная пища – щи на воде и каша. Здесь не едят мяса вообще. Это древняя традиция и ещё один пункт в списке того, от чего отрекаются монахи вместе с мирской жизнью. Отказываясь от телесных желаний, они достигают духовной высоты. При этом далеко не каждому удаётся стать монахом.Отец Евфимий, монах:
«Чтобы стать монахом, недостаточно просто одного желания, надо чтобы позвал Господь. Потом идет проверка. Момент самоотвержения для монаха очень важен. Он дает несколько обетов, он испытывает себя, сможет ли он выдержать такую жизнь, и испытывают его опытные люди – игумены, старцы. По монашескому закону – от 3 до 5 лет – это искус называется. Есть такие люди, которые попробовав, отходят. Надо быть честным перед собой».За 10 лет Отец Евфимий прошел все эти этапы и ни разу не пожалел о своем выборе. Хотя до 32-х лет даже не был крещёным. Сегодня он сам проводит службы в храме.
Архимандрит Варлаам (Максаков), настоятель монастыря:
«Это любовь к Богу, это нельзя измерить. Служить Богу и все! Никаких других нет мотиваций. Кто-то думает, что у монаха не сложилась жизнь в миру, или какой-то больной – ничего подобного! Только вера!».Сейчас в этом месте удивительно сочетаются и уединение монашеской жизни, и традиции гостеприимства. Для сотен паломников, которые приезжают сюда со всей России, ежедневно открыты двери, на столах всегда – бесплатные чай и выпечка.
Впечатления очень чистые, светлые. Мы первый раз, много слышали об этом месте, мечтали попасть. Здесь проходят ни с чем несравнимые службы, которые затрагивают душу. Уже на входе мы поняли, куда мы попали, что здесь благодать Божья! Есть, о чем задуматься в этих местах. Даже не ожидал, что в Башкирии такое есть, я под впечатлением сильным.
Народное название – «Святые Кустики» – произошло от группы деревьев, стоящих на возвышении: трех берез и двух ив, которые переплелись между собой. Именно здесь с середины ХIХ века местные жители начали наблюдать чудесные явления. Здесь видели икону Божьей Матери, светящийся крест, горящие свечи и даже слышали колокольный звон. По преданиям, многие, кто приходил сюда, излечивались от болезней. Те самые березы и ивы до нашего времени не сохранились, эти деревья посажены позже. И сейчас именно на этом месте строится часовня.Сейчас «Святые кустики» – это целый комплекс из храмов и часовен, большинство построек – в византийском стиле. Эта культура лежит у истоков христианства. Такие здания можно встретить, например, на греческом полуострове Афон, где находятся 20 православных монастырей. Красоту этих линий отец Варлаам стремится передать в каждом камне. Именно поэтому для строительства привлекает коренных греков и албанцев.
Они родились с камнем в руках. Наши же с кирпичом работают, а они с камнем. Я хотел научить местных, деревенских, но не получается. Он же не просто каменщик, он должен быть художник. Это ручная работа, от сердца, от души идет. Это тоже как молитва через камень.
Бастиан Бруклахер – кандидат наук, в университете в Германии преподает историю Древнего Рима, Греции и Византии. Здесь, как профессионал, он был впечатлен тем, насколько точно воссоздается византийская культура.
Бастиан Бруклахер, преподаватель истории в университете г. Фрайбурга (Германия):
«Здесь архитектура выполнена в византийском стиле. Это наполняет меня ощущением сакральности этого места. Меня потрясло то, что в этом месте соединяется так много исторических событий. Что этот храм в свое время использовался колхозом для хранения продуктов. И потом, со временем, это место обрело первоначальную ценность, вновь открылся храм». Византия здесь повсюду, в каждой детали: в орнаменте на стенах, в металлической ковке, в мозаике и художественной росписи стен. И даже светильники специально привезены из Средиземноморья. В этом же стиле – деревянная резьба в храме. Это тончайшая ручная работа, которую выполняли около 20 мастеров в течение 2-х лет. В их числе казак Олег Андриянов. Рассказывает: сначала приезжал сюда только на работу, затем поселился с семьей в деревне неподалеку. Три года назад поступил на службу в казачье войско, и в выходные дни следит за порядком в монастыре.

Олег Андриянов, урядник Оренбургского казачьего войска:
«Когда мы принимаем присягу, мы даем клятву: «Служу Отечеству, казачеству и вере православной!». Это наша служба, наша работа. Бог меня сюда привел. Он меня вокруг да около водил, и в итоге я оказался здесь».В монастыре сейчас одновременно работают сразу несколько художников — расписывают стены в храме, часовнях, реставрируют иконы.
Илья Гизетдинов – крещеный татарин, по паспорту – Ильгиз. Профессиональный художник пишет иконы уже около 15 лет. Его путь к Богу был уникальным: сначала трое его сыновей стали православными священниками, и лишь потом, после клинической смерти, крещение принял он сам. Сейчас он восстанавливает иконы, чудом сохранившиеся со времен женского монастыря.
Илья Гизетдинов, иконописец:
«Вы сейчас присутствуете на историческом моменте, потому что это исторические иконы этого монастыря. Они были в женском монастыре, представляете. Потом будет надпись на ней: «Сия икона была написана и освящена в монастыре «Святые кустики»». По воскресеньям сюда одновременно приезжают около пятисот паломников, в праздники – больше тысячи. Один из самых впечатляющих моментов богослужения – раскачивание хороса – главного светильника в храме. Это ещё одна старинная традиция. Зрелище – незабываемое. Сопровождается очень необычным пением мужского хора с византийскими напевами.
Татьяна Антипина, прихожанка:
«Я здесь Бога почувствовала, почувствовала свою душу. Меня потянуло сюда возвращаться вновь и вновь, чтобы опять ощутить, как поет моя душа».Удивительным это место делает ещё и точная копия Гроба Господня в Иерусалиме. Сам Гроб Господень – полная копия – размеры, пропорции. Это ложе, где Иисус Христос воскрес. То есть, побывав в монастыре, это как побывать в Иерусалиме, поклониться Гробу Господню.
Обязательная часть службы – шествие монахов – так называемый «Чин о панагии». Вся братия следует в трапезный храм, где проходит ритуал. Его смысл в том, чтобы представить за трапезой присутствие самого Бога. Все это происходит при закрытых дверях, но для нас вновь делают исключение. Кажется невероятным, что в таком виде монастырь возродился всего за 20 лет. Остаться равнодушным здесь почти невозможно. В планах у отца Варлаама – завершить роспись храма, достроить часовню, облагородить озеро с купелью и ещё много созидательных идей. Говорит: главное, чтобы на это хватило жизни.

Архимандрит Варлаам (Максаков), настоятель монастыря:

«Все это хотят приписать мне, но это не моих рук дело. Это творение Божьих рук, я только такой же работник – помогал исполнять его желания. Создавая красоту в монастыре, я хотел, чтобы люди эту красоту принимали и увозили с собой, радость вот эту передать. И чтобы продолжали дома жить так. Вот главная задача». Юлия Нигматуллина

Беспечальный монастырь

На одном большом тракту стоял монастырь. Ни один крестьянин не проезжал этот монастырь, чтобы не зайти помолиться. Однажды мимо монастыря проезжал крестьянин. Тоже вздумал помолиться. Привязывает лошадь к забору, приходит к монастырским вратам, стал их отпирать, но не тут-то было — ворота были крепко заперты. Крестьянин начал стучаться в ворота, но никто ему не отворил. «Что бы это значило,— думает крестьянин,— среди бела дня и ворота так крепко закрыты». Он стал прислушиваться и услыхал за монастырскими стенами не то гимны, не то стихл или просто песни. Крестьянин подумал себе на уме: «Вот так-так, монахи загуляли». Он вытаскивает из кармана записную книжку и пишет на листе крупным шрифтом: «беспечальный монастырь». Отрывает этот листок, залипает его на монастырской стене. А сам садится на свою лошадь и уезжает.

Вскоре после крестьянина проезжает царь и тоже вздумал помолиться. Вышел он из своей коляски, подошел к монастырским воротам и заметил вывеску: «беспечальный монастырь». Царь отпирает монастырские ворота, входит туда. Навстречу ему отец игумен с крестом,

осеняет государя крестным знамением. Царь целует крест и сразу задает игумену вопрос: «Оказывается, отец игумен, у вас беспечальный монастырь?» Игумен несколько струсил и спросил государя: «Откудова знаете, государь, что здесь беспечальный монастырь?» Тогда царь и говорит игумену: «У вас вывеска есть на стене — «беспечальный монастырь». Игумен и говорит государю: Не может быть, чтобы монастырь был беспечальный. Мы со всею братию каждый день молимся за государя и за весь народ».

Тогда царь вызывает игумена на улицу и показывает ему надпись. Когда игумен прочитал, стал говорить государю, что это просто надсмешка иль кто-то по злобе на игумена взял написал и прилепил. Государь стал настаивать, что это не зря, все же здесь есть доля правды. «Так вот что, отец игумен, надо будет попечалиться и помолиться. Я вам дам небольшую печаль — три задачи, чтобы вы их разгадали со своей братией».— «А какие же это задачи?» — поторопился спросить отец игумен. Государь стал ему задавать: «Ты со своею братией должны сосчитать, сколько на небе звезд. Это будет первая задача. А вторая задача — узнать, тот свет дальше или небеса выше? А третья задача — поценить меня, что стою я?»

Вышел царь из монастыря, сел в коляску и уехал. Отец игумен созвал всех своих послушных, и стал он им рассказывать: «Вот что, братия, государь проездом вздумал помолиться и увидел на монастырской стене надпись, где было написано: «беспечальный монастырь». Зашел он в монастырь, чтобы помолиться, но он не молился, а сказал, что у нас находится беспечальный монастырь, и вот за это, что мы беспечальные, задал нам задачи, чтобы мы все помолились, попечалились и разгадали эти задачи». Тогда братия спрашивают отца игумена: «Что за задачи и что они представляют из себя?»

Отец игумен стал им рассказывать заданные три задачи государем. Первая задача — сосчитать, сколько на небе звезд; вторая — узнать, тот свет дальше или небеса выше, а третья — оценить самого царя, что он стоит. «Вот, братцы, помолитесь, попечальтесь и разгадайте, чтобы в семь дней нам кончить».

И распустил он всю свою братию по своим местам. Кто ушел в келию, кто гулять в поле, а только один ермонах думает себе: «Так и так недолго осталось жить. Такие задачи невыполнимы. Казнит или разгонит всех государь. Дай пойду в трактир, куплю большой запас водки, буду пить, лишь бы скорее незаметно время прошло!»

Взял деньжонки и пошел в трактир. Когда пришел в трактир, заказывает он трактярщику большой запас водки, что даже трактирщик удивился. Трактирщик спросил отца ермонаха: «Зачем вам так много водки?» Ермонах и говорит трактирщику: «Проезжая проездом, государь заехал в монастырь, за что-то задал отцу игумену три задачи, которые простым смертным монахам невыполнимы. А отец игумен просит всю братию, чтобы мы все потрудились над задачами, может быть, кто их выполнит. Я думаю, что они невыполнимые, и вот пришел взять большой запас водки и просто пить, чтобы незаметно время шло».

В это время сидел в трактире пьяница-мужик, полулежал, полудремал. Вдруг он услышал речи отца ермонаха, подскакивает к отцу ермонаху и просит у него, чтобы подал ему водки: «Я вам помогу разгадать эти задачи!» А ермонах ему сказал: «Отойди от меня, некогда мне с тобой растабаривать». А тот еще больше стал вязаться и просить водки и одно,— настаивает, что я вам разгадаю эти загадки. Ермонах одумался, не стал уходить и говорит пьянице: «Если только можешь, тогда идем к отцу игумену».

Пришел пьяница в монастырь, а ермонах доложил отцу игумену о пьянице, который берется разгадать все эти задачи.

Игумен велел позвать пьяницу, который и вошел к нему в келию. Игумен спрашивает пьяницу: «Что, брат, разве можешь разгадать эти задачи?» А пьяница отвечает: «Могу». Тогда игумен и говорит ему: «Давай заусловим, какое ты с нас возьмешь жалованье за выполнение этих задач?» Пьяница и говорит отцу игумену: «Что вы, отец игумен, ничего я с вас не возьму!» — «Нет, брат, нельзя. Даром не хотим заставить человека, чтобы он на нас работал».— «Вот что, отец игумен, вы прежде всего снимайте свое одеяние, я одену его, чтобы попривыкнуть быть игуменом, а вы надевайте мою, хотя все оно изорвано, но ведь это все на время».

Переодеются они. Пьяница одеёт одеяние игумена, а игумен одеётся в одеяние пьяницы. Пьяница и говорит отцу игумену: «Теперь расскажите, какие задачи?»

Игумен стал ему рассказывать: нужно сосчитать на небе звезды, тот свет дальше или небеса выше, поценить самого царя, что он стоит. Пьяница просит у игумена несколько стоп бумаги и карандашей и велел принести литр водки: «Мне жалованья не надо, только не забывайте меня водкой, пока я буду у вас работать».

Берет пьяница несколько пачек бумаги, карандаши, литр водки, пошел заперся в келию игумена и заложил дверь на крючок. Расклал на стол, начал писать с краю, ставил цифры за цифрой, где десять, где двадцать, где пятьдесят, пятьсот, тысячу, десять тысяч, и давай орудовать вовсю. Исписал всю бумагу в цифрах, склал их как следует, а сам стал пить водку. Как напьется, так мертвецки и спит, а когда пробудится, просит вторично водку. Приносят ему монахи водку и спрашивают пьяницу, как идут его дела и скоро ли он кончит подсчет звезд, а он им отвечает: «Не ваше дело, это только знаю один я!»

Приходит время приезда царя. Стали будить его и стучать в дверь. Пьяница пробуждается и говорит им: «Кого вам надо?» — «Надо приступить к делу. Сегодня приедет государь»,— говорит игумен.

Пьяница мало-мало причесался, вышел, замкнул свою келию, а сам приходит в монастырь. Вдруг в колокольне зазвонили, говорят, что приехал царь.

Пьяница игумен берет крест, осеняет его крестным знамением. Царь поцеловал крест и поторопился спросить отца игумена: «Выполнил мое задание?» — «Думаю — выполнил».— «А ну-ка, расскажи!» — говорит царь.

Мнимый игумен просит его в свою келию. Заходит царь в келию; он преподносит ему все стопы бумаги и говорит ему: «Вот, государь, можете сами посмотреть».

Царь стал всю бумагу перелистывать и смотреть. Потом царь и говорит: «Что ты, отец игумен, здесь наврал? Стоят какие-то несложные цифры». А пьяница ему и говорит: «Государь, ведь у нас и звезды стоят в непорядке, вот и пришлось мне так записать».— «Ты, отец игумен, наврал тут».— «А если я наврал,— говорит мужик,— то вы сами пересчитайте, тогда для вас будет виднее. А я-то думаю, что я верно подсчитал».

Царь немного подумал себе на уме: «Кто может звезды считать? Хитрый игумен! Сумел мне доказать»,— и говорит ему: «Ну, это верно, скажем, подсчитал ты, а вот теперь скажи вторую задачу».— «Эту тоже узнал. Мой батюшка помер двадцать пять лет, и теперя его нет, а вот на небесах я слышу стук и бряк,— значит, небеса ближе того света».

Царь и на это согласился, что небеса и тот свет никто не проверял, поэтому игумен прав. «Сумел ли ты оценить меня?» — «Да, и это оценил».— «А что же стою я?» — говорит царь. «Вы стоите двадцать девять рублей».

Царь вспыхнул, и соскочил на ноги, и закричал на него: «Откуда взял такую цену — двадцать девять рублей, когда простой рабочий получает за месяц тридцать рублей?!» А игумен говорит: «Царь! Вы, государь, прежде прослушайте, а потом и сердитесь на меня. Вас я ценил вот по чему: Иуда продал царя Христа небесного за тридцать рублей, а вы земной царь, значит, на рубль его дешевле должны быть».

Царю после этого нечего было говорить. «Вот что,— говорит царь,— узнайте еще четвертую задачу: что я думаю на уме?» Игумен и говорит ему: «Государь, вы думаете на уме — молодец игумен монастыря!» А царь действительно так и думал. «Да, я так и думал — молодец игумен монастыря».— «Вы тут-то ошиблись, — говорит игумен,— я, молодец-то, ведь не игумен монастыря, а я — пьяница трактира и кабака».— «Как так?» Пошли спросы и допросы, что вместо игумена был пьяница, а сам игумен скрывался.

Царь пьяницу поставил игуменом, а игумена выгнал шляться по трактирам и кабакам.