Применяющийся сейчас в богослужебной практике церковнославянский язык безусловно красив и максимально к ней приспособлен. Но даже среди духовенства вряд ли найдется много тех, кто до конца понимает все, что читается и поется в храме. Таким образом назидательность и поучительность Слова Божия приносится в жертву красоте и благолепию богослужения.

Это одна из причин отсутствия широкого интереса к богослужению и богословской и духовной безграмотности современных прихожан. Так что рано или поздно вопрос о введении русского языка в богослужение (теоретически уже решенный на общецерковном уровне Поместным Собором 1917–1918 г.) будет поставлен на повестку дня. По нашему мнению, лучшим вариантом будет сохранение неизменяемой части богослужения на церковнославянском и перевод части изменяемых молитвословий на русский язык.

Однако большинство имеющихся переводов весьма несовершенны. Язык их устарел, да и не предназначались они для богослужебного использования. Это дело не одного года и не одних специалистов. Но его необходимо кому-то начинать… Сейчас в первую очередь следует выяснить принципы перевода и найти правильную стилистику. Как кажется, здесь пока следует идти путем наших предшественников, переводчиков богослужения с греческого языка на славянский, то есть переводить дословно и буквально, отступая от этого (например, в порядке слов) только в случаях затемнения смысла и невозможности с точки зрения русской грамматики.

Лексически перевод перевода максимально нейтрален, ориентирован на язык синодального перевода Библии. Перевод сделан с греческого языка, славянская традиция учитывалась, но не всегда. Ритмика перевода максимально приближается к церковнославянской. Итогом должно быть сочетание буквально переданного смысла оригинала в традиционном понимании с максимально возможной ясностью и литературностью текста.

Также о принципах и проблемах перевода богослужебных текстов можно прочитать в докладе «Опыт создания новых переводов литургических текстов на современный язык в свете славяно-русской переводческой традиции», прочитанном на Кирилло-Мефодиевских чтениях 17 июня 2008 г. в Институте русского языка им. В.В. Виноградова РАН.
См. также: Святой Дух подскажет Церкви, когда может быть использован современный язык в богослужении Епископ Венский Иларион

Надеемся, что эта страница будет полезна для всех, интересующихся Св. Писанием и богослужебной практикой, и будет постепенно пополняться новыми переводами.

Святейший Патриарх Кирилл: Перевод всего богослужения на современный русский язык не принесет пользы

Москва, 20 декабря 2019 г.

В своем докладе на Епархиальном собрании г. Москвы 20 декабря 2019 года Предстоятель Русской Православной Церкви напомнил, как в 1990-е годы храмы наполнялись людьми, и для этого не требовалось сверхусилий со стороны духовенства, сообщает Патриархия.ru.

«Усилия нужны были в другом: в том, чтобы успеть всем уделить хотя бы малую толику внимания, чтобы ответить на все просьбы об исповеди или о совершении других Таинств. Сегодня люди продолжают приходить в храмы, но многое изменилось. Количество храмов значительно увеличилось и продолжает увеличиваться, в связи с чем число прихожан на каждый храм уже не растет лавинообразно, хотя и остается значительным. Кроме того, можно сказать, что ожидания прихожан изменились. Они стали в хорошем смысле более требовательными к содержанию приходской жизни», — отметил Святейший Патриарх Кирилл.

По словам Его Святейшества, едва ли не в первую очередь это касается, отношения к богослужению: «Сегодня многие прихожане, — быть может, даже больше, чем 20-25 лет назад, стремятся активно участвовать в богослужении, вникать в его смысл. Это не может не радовать, ибо, как подчеркивал святитель Феофан Затворник, «наши богослужебные песнопения все назидательны, глубокомысленны и возвышенны. В них вся наука богословская, и все нравоучение христианское, и все утешения, и все устрашения. Внимающий им может обойтись без всяких других учительных христианских книг»».

«При этом не сегодня отмечено, что миряне сталкиваются с трудностями в понимании богослужения, — продолжил Предстоятель. — Этот вопрос, кстати, был очень живо поставлен в ходе моей недавней беседы с рукоположенными мною священниками — клириками Москвы. В связи с этой темой порой возникают идеи перевести все богослужение на современный русский язык, сократить его изменяемые части и другие подобные предложения».

«Именно такие решения не принесут пользы, — полагает Святейший Патриарх Кирилл. — При этом, как я отметил на упомянутой встрече с духовенством, славянский язык органично изменялся на протяжении более чем десяти веков существования Русской Церкви. И в последние годы Священный Синод неоднократно давал указание, чтобы при составлении новых богослужебных текстов на церковнославянском языке их авторы и редактирующая эти труды Синодальная богослужебная комиссия избегали малопонятных, архаичных грамматических или лексических конструкций. Более того, мы помним, что в 1909 году Святейший Правительствующий Синод одобрил издание отредактированных текстов Постной Триоди, подготовленных комиссией под председательством будущего Патриарха Сергия, а двумя годами позже благословил издание исправленной Цветной Триоди и продолжение работ комиссии по исправлению Октоиха и Миней (довести этот труд до конца не позволила революция)».

«Однако главная сложность в понимании мирянами богослужебных текстов проистекает из самого их содержания, из высоты догматического учения, поэтических особенностей и насыщенности библейскими образами, которые непросто понять тем, кто обладает поверхностными знаниями о церковном учении и о библейской истории. Поэтому важнейшая задача для священников — это через просвещение прихожан помочь им понимать содержание и смысл православного богослужения. Эта учительная задача никак не отменяет необходимости устранять практические недостатки, такие как невнятность и поспешность в произнесении текстов и возгласов или, наоборот, утомительное для внимания затягивание и искусственная театральность, эмоциональность или вычурность; неправильная расстановка акцентов в текстах; неблагоприятная акустика храма, которую можно, как правило, исправить современными техническими средствами. Все это не требует больших усилий при внимательном и ответственном отношении к богослужению, любви к нему. В сфере просвещения людей также есть достаточно много несложных способов помочь мирянам хотя бы на базовом уровне», — подчеркнул Святейший Владыка.

«В своем позапрошлогоднем докладе на епархиальном собрании я приводил пример того, как в некоторых храмах прихожанам раздают тексты праздничных, а иногда и воскресных богослужений, или хотя бы канонов, с параллельным русским текстом и подстрочным пояснением сложных мест. Такие тексты можно печатать недорого, в самом простом виде, без специальной верстки или цветного оформления. Пользу они приносят очень большую», — продолжил Предстоятель. По мнению Его Святейшества, «полезно на праздники и Великим постом читать после 6-й песни канона синаксарь или краткое житие святого на русском языке».

Святейший Патриарх проинформировал собравшихся: «В этом году я поручил комиссии Межсоборного Присутствия по вопросам богослужения проработать проект составления сборника новой редакции назидательных текстов, читаемых во время богослужений. Пока эта работа еще ведется, но некоторые тексты можно найти в сети Интернет. Также полагаю возможным, чтобы там, где общины к этому готовы, апостольские и паремийные чтения, которые нередко наиболее сложны для понимания, звучали на русском языке. То же касается чтения Евангелия при совершении треб и при уставном прочтении всего текста Четвероевангелия на Страстной седмице, которое на практике нередко распределяется на весь Великий пост. При этом настоятелям следует прислушиваться к своим приходам: где-то введение упомянутых практик будет воспринято с благодарностью, а где-то может вызвать неприятие, обусловленное иной многолетней привычкой».

«Важно помнить, что здесь главная цель священника не в том, чтобы реализовать нечто, что представляется ему теоретически правильным, но в том, чтобы помочь прихожанам преумножить в себе любовь к богослужению», — особо отметил Святейший Владыка.

Предстоятель также коснулся темы проповеди во время богослужений: «Еще один способ просвещения людей, требующий чуть больше усилий от священников, но очень полезный, — это объяснение того или иного гимнографического текста во время проповеди. Ведь сколь много можно рассказать об учении Православной Церкви, опираясь, к примеру, на тропарь Преображения: что значит «преобразился»? почему и как показал славу ученикам? почему «якоже можаху»? как свет может воссиять и нам грешным? Дорогие отцы, богослужение Православной Церкви дает нам неисчерпаемые возможности для проповеди православного учения». «Будем же пользоваться этой бесценной сокровищницей», — призвал Святейший Патриарх Кирилл.

Патриарх также рассказал, что в материалах викариатских съездов подчеркнута важность еще целого ряда просветительских направлений, таких как создание библейских групп, организация лекториев или отдельных лекций, распространение базовых вероучительных знаний посредством листовок и т.п.

«Все это известная и все больше распространяющаяся практика, которую необходимо осуществлять буквально на всех приходах Москвы, — отметил Патриарх Кирилл. — При этом не обязательно, чтобы каждый из упомянутых проектов реализовывался на каждом приходе — все зависит от сил, возможностей, состава духовенства. Но если силы и желание есть, а настоятелю не хватает каких-то знаний или навыков для организации, к примеру, библейской группы, не надо стесняться обращаться за помощью в епархиальный миссионерский отдел или к приходам, где имеется соответствующий опыт. Призываю Преосвященных викариев помогать в этом приходам. Причем речь идет не о том, чтобы в приказном порядке учредить в каждом викариатстве, условно говоря, 15 библейских групп, 10 лекториев и 20 воскресных школ для взрослых. Речь о том, чтобы дать возможность каждому приходу раскрыть тот потенциал, который у него имеется».

«Дорогие владыки и отцы, я не в первый раз останавливаюсь именно на темах богослужения, проповеди, просвещения. Эти темы — главные для приходской жизни. Ведь проповедь Евангелия — это то, что нам заповедано Спасителем (см. Мк. 16:15). А богослужение составляет существо жизни Церкви, открывает людям уже здесь, на земле, правду Царства Божия, к Которому мы стремимся», — подытожил Предстоятель Русской Церкви.

Патриарх Кирилл разрешил вести часть богослужения на современном русском языке. Может показаться, что это революция — но это не так

Гавриил Григоров / ТАСС / Vida Press

Патриарх Кирилл разрешил священникам Русской православной церкви вести часть богослужения не на церковнославянском, а на современном русском языке. Это решение вызвало множество откликов, поскольку о необходимости сделать службу более понятной современным людям говорят уже больше ста лет. «Медуза» поговорила со священниками и исследователями: они уверены, что Кирилл сделал определенный шаг к либерализации церковной жизни — но ничего революционного в его словах не было. Более того, разрешение патриарха распространяется только на Москву.

Патриарх Кирилл поддержал чтение части богослужебных текстов на современном русском языке. Но высказался против полного перевода

20 декабря на Епархиальном собрании в Москве патриарх Кирилл заявил, что «ожидания прихожан изменились — они стали в хорошем смысле более требовательными к содержанию приходской жизни, быть может, даже больше, чем 20–25 лет назад, стремятся активно участвовать в богослужении, вникать в его смысл». Патриарх отметил, что миряне нередко сталкиваются с трудностями в понимании богослужения из-за того, что до сих пор в большинстве храмов оно полностью проводится на церковнославянском языке. По его словам, в связи с этим «порой возникают идеи перевести все богослужение на современный русский язык, сократить его изменяемые части и другие подобные предложения», но такое решение, по его мнению, «не принесет пользы».

В то же время патриарх дал неформальное разрешение на то, чтобы «там, где общины к этому готовы, апостольские и паремийные чтения, которые нередко наиболее сложны для понимания, звучали на русском языке. <…> То же касается чтения Евангелия при совершении треб и при уставном прочтении всего текста Четвероевангелия на Страстной седмице, которое на практике нередко распределяется на весь Великий пост».

Однако, оговорился Кирилл, «настоятелям следует прислушиваться к своим приходам: где-то введение упомянутых практик будет воспринято с благодарностью, а где-то может вызвать неприятие, обусловленное иной многолетней привычкой».

Разговорам о переводе богослужения больше ста лет. Некоторые священники уже это делают

Священник Федор Людоговский рассказал «Медузе», что еще на Московском поместном соборе в 1917–1918 годах было решено, что можно служить на современных русском и украинском языках: «Не формально, но фактически все это было одобрено и решено. И через сто лет мы какими-то робкими шагами возвращаемся к этому и обсуждаем, а можно ли».

Настоятель московского храма Святой Троицы в Хохлах Алексей Уминский тоже уверен, что «все делается с достаточно большой долей опоздания: вопрос о переводе Священного Писания на русский язык ставил преподобный Феофан Затворник. Тексты его богослужений уже были подготовлены на русском языке, и если бы не революция и последующие события, все бы уже было принято».

Противники перевода, по словам Людоговского, ссылаются на житие создателей церковнославянского языка и старославянской азбуки, братьев Кирилла и Мефодия. Там рассказано о диспуте Кирилла с «треязычниками», которые утверждали, что, раз на кресте Иисуса, согласно Евангелию, была надпись на трех языках — греческом, латыни и древнееврейском, — то только на них и должно вестись богослужение. Святой Кирилл был с ними не согласен. «Пафос этого жития в том, что всякий народ имеет право славить Бога на своем родном языке, — считает отец Федор. — Но фактически церковнославянский как будто стал четвертым священным языком. И теперь, апеллируя к житию, говорят, что на церковнославянском языке службы проводить можно, а по-русски или по-украински нельзя. Это крайне странно и нелогично».

«Я 20 лет слышу, что, мол, : „Давайте все переведем на русский, а церковнославянский уничтожим!“ Но это какое-то советское мышление, — недоумевает Людоговский. — Конечно, есть люди, которым дорог церковнославянский язык, в нем много доброго и хорошего. Прекрасно, пусть в этом приходе служится на этом языке, а в других на русском. Не возникает же проблем, чтобы в Якутии служили на якутском, а в Осетии — на осетинском. Известно ведь, что в Европе в пределах одного прихода может служиться на пяти разных языках».

Научный сотрудник центра по изучению Восточной Европы при Бременском университете Николай Митрохин рассказывает, что во многих приходах богослужения уже проводятся ровно таким образом, как говорит патриарх Кирилл. Его слова подтверждает Уминский, который у себя тоже давно проводит богослужения на русском языке. Иными словами, разрешение лишь санкционирует уже существующую практику.

Сейчас за чтение на русском языке священник может получить выговор. Но разрешение патриарха распространяется только на Москву

Впрочем, и эта санкция может быть не лишней: сейчас за свою личную инициативу священник может получить выговор. К примеру, в Санкт-Петербурге, как рассказывает отец Алексей (Уминский), в последнее время прихожане стали очень резко и плохо относиться к чтению Священного Писания на русском языке. «Многие настоятели получали замечания от руководства за то, что они читают Евангелие на русском языке, им было велено впредь этого не делать, — рассказывает священник. — Бывают ведь прихожане, которые очень любят писать кляузы и доносы руководству. Есть люди, которым традиция важнее смысла».

По словам Митрохина, епископ может утверждать, поддерживать, не замечать или наказывать настоятелей за практику, которая сложилась в их приходах. Теперь Кирилл очертил границы, за которые епископ в своих наказаниях выходить не может. «Священники смогут ссылаться на то, что патриарх сам разрешил», — объясняет Митрохин.

Однако силу церковного закона это разрешение патриарха приобретет только в тот момент, когда аналогичное решение примет Богослужебная комиссия Русской православной церкви — и оно будет утверждено на Архиерейском и Поместном соборе. А пока это, по словам Митрохина, только «сила мнения», к которому священники в случае выговора смогут апеллировать.

Исследователь отмечает, что, согласно правилам РПЦ, каждый епископ может давать указания только в своей епархии. Кирилл не исключение — а его личная епархия распространяется только на Москву. «Его мнение, как правило, учитывается, но он не может приказать епископу Сыктывкарскому таким-то образом проводить богослужение, — объяснил Митрохин. — Приказать епископу может только Священный Синод, например. В дальнейшем мнение служит источником ориентации для духовенства в общем и целом, но отнюдь не является обязательным».

Митрохин подчеркивает также, что разрешение патриарха вовсе не гарантирует, что этот вопрос будут обсуждать на Богослужебной комиссии и принимать соответствующий закон: «В церкви очень многое держится просто на слове патриарха».

Кирилл сделал шаг в сторону либерализации церковной жизни. Но высказался против того, чтобы идти дальше

Между тем отец Федор (Людоговский) обращает внимание и на то, что патриарх явно высказался против перевода всего богослужения на русский язык и дал разрешение на перевод лишь части богослужения — во время всенощных ветхозаветных и апостольских чтений на литургии. «При этом Евангелие, которое тоже читается на всенощной или на литургии, не предлагается читать по-русски. Единственное, где Евангелие можно читать в русском переводе, — это на требах, крещении, венчании, отпевании, либо вне богослужения. То есть ничего революционного патриарх и не сделал», — считает отец Федор.

Священник добавил, что думать патриарх Кирилл может одно, а говорить — то, что готовы услышать: «Не секрет ведь, что у себя в Смоленской епархии (Кирилл был архиепископом, а потом митрополитом Смоленским и Калининградским в 1984–2009 годах, — прим. „Медузы“) патриарх довольно смело вводил использование русского языка в богослужении. Да и в первые годы патриаршества, как говорят, он читал Великий канон Андрея Критского в русском переводе или русифицированном переложении».

Несмотря на все оговорки, Митрохин уверен, что своим решением «патриарх подчеркнул свой либеральный настрой — и это, несомненно, продвижение в сторону либерализации всей внутренней жизни церкви».

Ирина Кравцова

• Напишите нам

Литургические переводы

Священник Георгий Кочетков: Многим из вас семитомник переводов православного богослужения на русский язык уже хорошо знаком. Если посмотреть на предыдущие, предварительные, издания, в том числе, в которых переводы были сделаны с церковнославянского языка, даже тогда эти несовершенные переводы пользовались огромной популярностью и сразу употреблялись на богослужении. Это их особенность. Может быть, мы не великие поэты, может быть, мы не великие святые, но у нас есть другое преимущество: эти переводы стали церковным богослужением и апробировались сразу в церкви на молитве, и это не позволяло переводить плохо. На сегодняшний день они уникальны и по своему составу, и по своему богатству, и по качественному уровню перевода. Это не означает, что я идеализирую наш труд, — никакой перевод не может быть идеальным, — но то, что это хороший перевод и с профессиональной точки зрения, и с точки зрения тех, кто ими пользуется на молитве, можно сказать точно.

Зоя Дашевская: Какие церковно-практические вопросы ставит перед нами наличие богослужебного перевода? Какие возможности богослужебный перевод дает для совершения церковного богослужения?

Священник Георгий Кочетков: Мне кажется, этот вопрос ясен: богослужение требует молиться не только духом, но и умом. К сожалению, исторически так случилось, что во многих древних кафолических церквах традиция несколько окаменевала и переставала соответствовать жизни. Первоначально же все богослужебные тексты были живыми, внятными для молящихся. Но постепенно это ушло. Люди воспроизводили приемлемое, принятое, то, что казалось качественным и неизменным, и даже тогда, когда смысл уже уходил, все равно они продолжали употреблять те тексты, которые были переданы от предыдущих поколений. Сейчас, конечно, восстановить баланс между духовным и смысловым содержанием богослужения трудно. На это, я думаю, еще понадобится довольно много времени.

Богослужение на современном литургическом языке есть веление Духа, если хотите, даже больше — есть воля Божья, которую просто нужно исполнять всякому послушному Богу человеку, и мы должны это делать. Мы не должны лениться и бояться только из-за того, что с 1943 года поднимать вопрос о переводе богослужения на русский язык было практически запрещено. Запрещение это шло не со стороны церкви, не со стороны иерархии, а извне, но оно исполнялось так жестко, что вошло в сознание церкви как церковное требование, и всякое отклонение от этого стало считаться церковным диссидентством, чем-то недозволенным. Потом стали возникать всякие мифы о том, что на перевод богослужения нужно чуть ли не решение Вселенского собора или что это должны делать какие-то величайшие святые, чтобы перевод был приемлемым для церкви, или его должны делать какие-то гениальные поэты — «десять Пушкиных в одном». Это всё мифы. Не делались в истории переводы богослужебных текстов ни величайшими святыми, ни гениальнейшими поэтами. Вспомним к тому же, что Новый завет был написан на греческом — не самом утонченном, прямо скажем, изводе греческого языка. Евангелие написано на обыкновенном греческом языке, который имел употребление среди самых широких слоев эллинистического общества.

Нам всем надо преодолевать мифы, а для этого надо преодолеть страхи и суеверное отношение к преданию церкви как к внешней букве. Предание — это дух, а не буква. И хотя любой богослов тут же подтвердит это положение, но на уровне церковного сознания — и прихожан, и священства, и иерархии, — увы, дело обстоит совершенно иначе. Известные слова Писания «стойте и держите предания» часто употребляются именно для того, чтобы утвердить господство буквы. Хотя всякий образованный христианин не может не помнить слов Писания о том, что буква убивает, а дух животворит. Предание — это преемственность в духе, это тот же дух апостольской Церкви, Церкви святых, Церкви верных.

Зоя Дашевская: Сегодня в Храме Христа Спасителя мы видели, что Вы держали в руках это издание. И возглас сегодня мы тоже слышали по-русски. Что для понимания богослужения дает этот текст?

Священник Георгий Кочетков: Безусловно, единство языка способствует единству церкви, но не надо преувеличивать значение этих вещей. Все-таки то, что имеет отношение к букве, — вещи несколько объективированные. Буква имеет свой смысл, если ее не ставить на место духа.

Да, сегодня я впервые молился в Храме Христа Спасителя полностью по-русски. Это было известно всем в алтаре: и владыке Пантелеимону, и ключарю собора, с которым мы все согласовали. Это какое-то чудо. Правда, я не уверен, что это может повториться, хотя как знать… Иногда мы сами ставим себе пределы там, где их нет.

Безусловно, единство молитвы связано не только с единством духовным, но и единством душевным и даже материальным. Всем известно, что духовное единство обретается тогда, когда все молятся общими и согласными молитвами. Эти общие согласные молитвы должны трогать сердца и касаться жизни. Можно читать и на незнакомом языке — и тоже будет некая общность, но другого рода. Надо молиться духом, надо молиться и умом. Апостол Павел считал, что молитва назидает человека, а не только действует мистически. Так что вопрос богослужебного языка для нашей церкви — принципиальный. Сколько людей уходит из православной церкви — причем самых креативных, молодых, интеллигентных, — только потому, что они не согласны ничего не понимать и стоять статистами в храме. Они просто не могут этого делать, это против их нутра, против их совести, и они идут к протестантам и еще куда-то, или вообще отходят от церкви. Этих людей так много, что хотя бы только ради них церковному руководству стоило бы вплотную заняться вопросом языка богослужения.

Зоя Дашевская: Проблема языка богослужения ставит вопрос единства церковного собрания. Молитва «едиными устами, единым сердцем» предполагает для всех возможность слышать анафору и все те молитвы, которые должны читаться вслух от лица церковного собрания, как они и были написаны, и завершаться общим «Аминь!». Еще святой Иустин Мученик утверждал это как норму раннехристианской молитвы: без аминь не бывает церковной молитвы. На своем месте должна находиться и проповедь. Получается, что проблема богослужебных переводов, понятности и участия в богослужении всех ставит перед нами целый комплекс вопросов. Какие пути Вы видите для достижения церковной нормы совершения общей молитвы?

Священник Георгий Кочетков: Я бы повторил ту мысль, которую в последние годы приходится часто формулировать: надо начинать с главного. Следует различать в церковной жизни вещи центральные и второстепенные, не нужно хвататься за все. Вопрос о языке богослужения — только один из существенных вопросов литургического возрождения нашей церкви, в том числе и евхаристического. Никогда Евхаристия не станет в центр жизни человека, если она будет совершаться на церковнославянском языке. Никогда. Надо это понимать. Многие хотят евхаристического возрождения, в том числе и священнослужители. Но меня поражает, что часто это те, кто против русского языка в богослужении. Я не могу объяснить себе это иначе, как неопытностью. Они скорее всего никогда не слышали богослужения на русском языке. Мне очень понравилась аргументация одного из священников, который попросил сегодня в алтаре: «Читайте по-русски, я хочу послушать, как это звучит». Это правильная реакция: надо сначала услышать, а потом судить. Когда он послушал, то увидел большую разницу между церковнославянским и русским, из которой становится ясно, что требуется перевод, и перевод нельзя сделать просто с листа. В начале ХХ века некоторые архиереи и священники могли переводить с листа. Иподьякон держал перед священником богослужебную книгу на греческом, и тот сразу переводил на русский. Сейчас таких людей нет или почти нет, у нас не так учат греческий, как тогда, поэтому с листа не перевести. Можно просто русифицировать, пусть это дает не много, но все же это лучше, чем ничего. Мы так поступали в 1970-80-е годы. Тогда мы русифицировали с листа. Есть довольно много мест, которые можно с листа сразу наверняка русифицировать и точно знаешь, что ничего не испортишь. Впрочем, и это требует определенного опыта от чтецов или священнослужителей.

Возвращаюсь к тому, с чего я начал. Проблема языка богослужения — не самодовлеющая, это часть вопроса о литургическом возрождении, о том, как нашу молитву сделать не просто действительной, а действенной. Люди должны понимать, что каждая молитва призывает к действию, и нужно, чтобы это действие происходило. Например, если дьякон говорит: «Возлюбим друг друга, да единомыслием исповемы», — то все-таки давайте возлюбим друг друга! Почему этого никто не делает в храме, кроме священнослужителей? Здесь надо давать целование мира и любви. «Возлюбим друг друга» — это значит «дадим друг другу целование». Но народ стоит и не догадывается о значении этих слов, и молитва оказывается недейственной. Она действительна, но не действенна. А Богу нужно действие, нужна жизнь, а не просто канонически или юридически действительная формула.

Зоя Дашевская: Действительно, «Бог не есть Бог мертвых, но живых» (Мф 22:32), и Ему следует отвечать живым ответом. А как переводы живут в братстве, в братской молитве?

Священник Георгий Кочетков: Это огромный вопрос, постараюсь ответить кратко. Важно, что живут. Братья и сестры молятся. Они оставили традицию XVIII-XIX века молиться по молитвослову и молятся так, как это было предписываемо веками, многими веками, то есть совершают Вечерню и Утреню дома. Не утренние и вечерние молитвы, а именно Вечерню и утреню, которые могут включать в себя чтение Писания и даже слово, изъясняющее его. И это доступно всем, в том числе мирянам, братьям и сестрам. Если сестры научены вере, если они могут такое слово произнести после Писания, пусть произносят в домашней, а иногда и шире — в братской или в общинной молитве.

Те, кто был у нас в Свято-Филаретовской часовне, помнят, какое большое значение имеют два аспекта братского богослужения. Во-первых, молитвы антифонов по благословению читаются по очереди мирянами, братьями и сестрами, а священник традиционно произносит возглас. Не очень понятно, откуда взялась традиция раздельно произносить возгласы, насколько она оправдана, но она существует. Во-вторых, на Сугубой ектенье в церкви есть традиция добавлять разные прошения — заздравные и другие. Ведь здесь можно отдельную ектенью прочесть, а можно добавить в конце перед «заступи, спаси…» дополнительные прошения. У нас в часовне звучат не только такие прошения, но и благодарения, на которые мы отвечаем не «Господи, помилуй», а «Слава Тебе, Господи, слава Тебе». Это уже братское литургическое творчество, на мой взгляд, хорошее, оправданное. Слава Богу, что есть возможность мирянам самим сформулировать прошения к Богу или благодарения. Если мы хотим включать людей в молитвенную жизнь и оставаться на церковной почве, нужно это делать, иначе начнутся такие харизматические богослужения у мирян, что не будешь знать, куда деваться.

Говоря в целом, можно сказать, что братский чин любого богослужения очень традиционен, даже более традиционен, чем приходской, если брать всю традицию в целом, а не только XVII век. С другой стороны, он более свободный, он не просто не скрывает священнических молитв от церкви, но он приводит ее к действию, что особенно хорошо видно на примере всего комплекса молитв об оглашаемых, просвещаемых и так далее. Меня особенно радует, что братский чин концентрирует внимание на самом содержании церковного богослужения. Он не допускает частных молитв в ненужное время в ненужном месте. Знаете, как это часто бывает в храмах: пришел человек, углубился в себя, помолился о своем, о своих, о себе любимом — вот тебе и молитва. Люди ничего не понимают в богослужении. Оно совершается так, что включиться в него в принципе невозможно — никому, даже тем, кто прекрасно знает, что происходит. Стиль служения таков, что он, скорее, отталкивает. Причем, если это не какая-то духовная школа, где нужно делать все как положено, а обычный приход, включая и кафедральные соборы, то там таковых 90% людей. Лишь несколько человек стоят не перед отдельными иконами, а смотрят хотя бы в сторону алтаря. Остальные — совсем нет.

Зоя Дашевская: Богослужебные переводы дают возможность совершать молитву дома. Исторически, и это подтверждает исповедник веры владыка Афанасий (Сахаров), традиционным для молящихся правилом было то церковное богослужение, которое совершается в этот момент в храме, в церковном собрании. Если человек не может быть там, он молится так дома. Существуют такие исторические свидетельства, как, например, «Домострой», который предписывает отцу семейства совершать весь суточный богослужебный круг в домашних условиях: Часы, Повечерие, Полуночницу, Утреню, Вечерню. Сейчас, конечно, работающий человек на такое вряд ли способен, но Утреню, Вечерню, используя те молитвы, которые мы находим в книге «Православное богослужение», совершать вполне возможно. Но в таком случае получается, что миряне используют молитвы Вечерни и Утрени из Служебника. Это не смущает?

Священник Георгий Кочетков: Конечно, Служебник — для священнослужителей. Но это не значит, что там всё — для священнослужителей. В этом надо разбираться. Это вопросы, ответы на которые не лежат на поверхности, надо вдумываться. Это касается не только литургии. Один из сложных вопросов, относящихся к литургии, — какие молитвы можно читать всем, а какие не всем, какие читать вслух, а какие не читать. По этому вопросу спорят. Крупнейшие литургисты, исследователи православного богослужения, по-разному трактуют эти вопросы, и очень понятно, почему. Мне тоже приходилось этим заниматься, создавая переводы, потому что богослужебные указания к текстам имеют свои нюансы. Делая переводы, мы старались восстанавливать традицию, убирая все исторические ошибки, наслоения, которые противоречат смыслу богослужения, смыслу церковной молитвы.

Д. Павел С.: Отец Георгий, как Вам видится перспектива использования этих переводов в нашей церкви?

Священник Георгий Кочетков: Мне кажется, что эти переводы распространяются замечательно. Сейчас мы выпустили уже третье издание первых трех томов семитомника, а каждое издание — это трехтысячный тираж, то есть третья редакция означает уже 9 000 экземпляров. У многих священнослужителей есть или все, или некоторые тома, скачанные или распечатанные с моего сайта. Мы разместили там вторую редакцию. Третью пока не стали, со временем и она будет в интернете. Так что переводы разошлись еще шире, чем количество бумажных экземпляров.

К сожалению, искусственная пропаганда против русского языка в богослужении, массировано осуществлявшаяся в нашей церкви в 1990-е и 2000-е годы, многое испортила. Она с самого начала была некачественная, нецерковная и даже антицерковная, но, к сожалению, на нее многие поймались — миряне и священнослужители, чаще всего, не слишком образованные. Но никакие эстетические субъективные переживания, которые идут, скорее, от привычки, от эстетической инерции, нежели от самой эстетики церковной, здесь не могут быть решающим фактором.

Зоя Дашевская: На что Вы опирались, выбирая тот или иной вариант перевода при разночтениях в рукописях?

Священник Георгий Кочетков: Это всегда трудный вопрос. Вообще, слава Богу, литургическая наука движется. Прежде чем делать переводы, мы проводили серьезное литургическое исследование каждого чина, насколько хватало наших сил, насколько мы могли получить все книги, важные издания по данному чину, в какой бы стране оно ни выходило. Иногда было известно, где есть интерполяции, вставки, тогда мы исключали их и писали в подстрочнике, что в церковнославянском здесь имеется такая-то вставка. Мы ее тоже переводили — если кто-то очень хочет все читать по церковнославянской традиции, он тоже может пользоваться нашими книгами, но, по нашему глубокому убеждению, это не оправдано традицией и смыслом в целом, ведь умаление смысла умаляет дух. Первоначальные варианты чаще оказываются лучше. Впрочем, это легко проверить: всё в наших книгах есть, всякий желающий может сам легко в этом удостовериться.

Традиция всегда многовариантна, как в Священном писании, так и в литургических текстах. Никогда не удастся найти единственный абсолютно правильный текст Священного писания или богослужения. Его никогда не было, нет и не будет. Поэтому мы всегда выбираем между тем или иным вариантом.

Мы могли решать этот вопрос только благодаря тому, что у нас существовала переводческая комиссия. Я бы один на себя не взял смелость это решать.

Зоя Дашевская: Что бы Вы посоветовали тем, кто хотел бы использовать богослужебные переводы, но не решается?

Священник Георгий Кочетков: Это смотря почему человек не решается, какие у него для этого основания. Одно дело, когда ему говорят: «Скажи только слово по-русски — и тебя завтра на приходе не будет». Другое дело, когда есть просто психологическая инерция, человек не представляет себе, как он может прочитать что-то другое, непривычное. Я это переживал на себе. Когда я первый раз в братской среде, в братском нашем приходе в Электроуглях, стал читать малую ектенью и вместо «паки и паки» прочитал «снова и снова» (мне очень не нравилось «еще и еще», хотя это по смыслу лучше подходит, но по стилю это хуже, что тоже надо как-то учитывать), так вот у меня так задрожали коленки… Так что я очень понимаю тех, кто еще не решается, но надо себя преодолевать.

Зоя Дашевская: Батюшка, мы Вас благодарим за этот церковный труд, за то, что в течение всех этих лет Вы этот труд не оставляли, несмотря на то колоссальное сопротивление, которое он временами вызывал. Интернет-дискуссию о богослужебном языке, о документе Межсоборного присутствия, пришлось даже в какой-то момент закрыть, потому что слишком велико было ей противодействие…

Священник Георгий Кочетков: Вот здесь я не соглашусь. Просто дискуссия была плохо организована. Там было несколько человек, идеологически заряженных, и по очень понятным причинам. Это все люди известные, обычные площадные крикуны, им просто надо было бы дать оценку и показать, что это не голос церкви.

Зоя Дашевская: Возможность молиться и духом, и умом, в единстве церковного собрания, разумея, что ты читаешь и поешь, приводит к тому, что церковь не только назидается, но и собирается. В центре церковного собрания оказывается слово Божье, его изъяснение, научение, или таинство, и таким образом собирается церковь, которая состоит действительно из «живых камней» (1 Пет 2:5) — разумных членов церковного тела, которые свой «Аминь!» произносят сознательно. Это удивительная возможность и мы молимся, чтобы такая возможность была представлена шире.

Священник Георгий Кочетков: Мне кажется, важно делать акцент не только на сознательности. Сознательность — дело хорошее, кто спорит, и не нужно ею пренебрегать. Господь дал человеку ум, но духовные вопросы решаются не на уровне ума, а на уровне духа и смысла. Смысл и ум связаны между собой, но не очень простым образом.

Отец Д.: Я бы хотел в первую очередь поблагодарить Вас за этот замечательный текст, который я тоже имел счастье использовать. Это действительно совершенно замечательный перевод, который позволяет не только людям, присутствующим во время исполнения треб и обычно совершенно не знакомым с церковнославянским богослужением, но также и самому священнику, который зачастую, будучи обременен каким-то специальным образованием, знанием древних языков, мнит о себе, что он все понимает, вдруг открыть для себя совершенно другую глубину и вовлеченность в эти тексты. Вопрос у меня простой и краткий. Как бы вы могли объяснить замену привычного наименования «раб Божий» на «чадо Божие»? Это укоренено в традиции?

Священник Георгий Кочетков: «Раб» — это понятие очень многозначное и в Священном писании, в иудейском мире, и в мире греческом. Есть большая разница между греческим миром и иудейским. Мне кажется, что здесь нужно ориентироваться на иудейский мир, поэтому я употребляю синонимично — «чадо», «слуга», «раб», «отрок» и так далее в зависимости от контекста. Это именно иудейское смысловое поле этого понятия. Потому что современное русскоязычное слово «раб» человек воспринимает совершенно не так. Потому люди и восстают против такого «рабства»: Христос нас освободил, а мы всё «рабы» да «рабы». Это противоречие слишком серьезное. Это не вопрос смирения или гордости, разговор совершенно о другом. Мне кажется, что в богослужебных текстах оправдан перевод этого слова с другими коннотациями, который позволяет людям сохранить смиренное самосознание и в то же время все-таки не рабское.

О переводе богослужения на русский язык

В течение довольно длительного времени ведутся разговоры о переводе богослужебных текстов с церковно-славянского на русский язык, с последующим использованием этого перевода в православном богослужении. Обычным аргументом за проведение такого радикального мероприятия служит малопонятность церковно-славянского для основной массы верующих. Считается, что при использовании русского языка в богослужении, оно станет для всех понятным и полезным.
Однако я очень сильно сомневаюсь в этом. Во-первых, полезность богослужения отнюдь не измеряется одной его понятностью. Возьмем, к примеру, Псалтирь, которая широко используется в церковных службах — в день положено читать 3 кафизмы, за седмицу — вся Псалтирь, а Великим постом она прочитывается дважды в седмицу. Так вот, эта книга, как известно, имеет большое аскетическое значение. Ее использовали в своем молитвенном подвиге почти все подвижники благочестия, в том числе и отечественные подвижники. На каком же языке читали ее последние? Как правило, на церковно-славянском, хотя далеко не все были знакомы с толкованием на псалмы. Т.е., хотя далеко не все досконально понимали смысл читаемого, они все же предпочитали читать Псалтирь на малопонятном языке, хотя русский синодальный перевод этой книги был сделан еще в ХIХ веке.
Таким образом, святые считали полезным для своей души чтение именно малопонятного церковно-славянского текста, а не понятного русского. Почему? Потому что чтение Псалтири имеет не познавательное, а духовное значение, в этом состоит ее душеполезность. Как говорит об этом святитель Василий Великий: «Никияже бо иныя книги тако Бога славят, якоже Псалтирь душеполезна есть: ово Бога славит со ангелы вкупе, и превозносит, и воспевает велим гласом, и ангелы подражает: овогда бесы кленет и прогоняет, и велик плачь и язвы (им) творит, за цари и князи, и за весь мир Бога молит: Псалтириею и о себе самом Бога умолиши, больше бо и выше есть всех книг».
Видите, поскольку Василий Великий в этих своих словах ничего не упомянул о понятности или непонятности для нас Псалтири, то из его слов следует сделать вывод, что эта книга и Бога хвалит, и бесы прогоняет, вне зависимости от того досконально ли понимаем мы ее текст или нет. В связи с этим известен следующий случай. Некий старец заповедал своей духовной дочери читать Псалтирь. Но она с ужасом воскликнула: «Батюшка! Я же ничего в ней не понимаю!» На что старец ответил: «Ничего, ты читай. Ты не понимаешь, зато бесы понимают и трепещут». Так вот у меня есть сильные подозрения, что после перевода богослужения (в том числе и богослужебной Псалтири) на русский язык так, чтобы ее стали досконально понимать мы, ее перестанут «понимать» бесы, соответственно они перестанут от этого чтения и трепетать со всеми вытекающими отсюда последствиями. Почему же так?
Как известно, святые равноапостольные Кирилл и Мефодий, переводя Св.Писание и богослужебные книги с греческого языка на славянский, поступили несколько необычным образом. Ведь обычно переводимый текст подгоняется под соответствующую грамматику. Скажем, в греческом языке есть грамматические формы и обороты речи, которых нет в славянском, поэтому при обычном методе перевода священный текст следовало бы подогнать под славянскую грамматику. Т.е. этот текст пришлось бы несколько исказить. Однако святые братья поступили иначе. Они ввели в славянский язык недостающие грамматические формы и обороты, сделав из него как бы кальку греческого. Так из славянского получился церковно-славянский язык. Таким образом, была максимально сохранена неповрежденность текста и, следовательно, его благодатность, которая, по-видимому, синергично связана с этой неповрежденностью. Эта благодать (действование) Святого Духа и оказывает заклинательное действие на бесов, а также содевает другие благодатные действования, о которых говорит св.Василий Великий. Поэтому очевидно, что при обычном (вопреки свв.Кириллу и Мефодию) переводе на русский язык богослужебных книг, произойдет обязательное повреждение их текста с соответствующим уменьшением их благодатности, а, следовательно, и душеполезности. Сие произойдет вне зависимости от компетентности перевода, по поводу которой есть также много вопросов, ведь сейчас очень трудно найти новых кириллов и мефодиев. Это значит, что мистическая (таинственная) полезность православного богослужения при совершении его на русском языке уменьшится.
Однако, это еще не все. Позволю себе усомниться в основном, так сказать гносеологическом аргументе сторонников такого перевода. Как я уже сказал, он состоит в том, чтобы сделать богослужение понятным для народа. Но вопрос состоит в том, нужно ли такая «понятность» вообще? Дело ведь обстоит гораздо сложнее, чем думают наши неумеренно ретивые «просветители». Для того чтобы понять сие, приведу следующий евангельский пример. Из Евангелия мы знаем, что в начале Своего общественного служения Господь наш Иисус Христос проповедовал иудеям без всякой притчи, такова, например, Нагорная проповедь. Но затем «поучал их много притчами» (Мф.13,3). Когда же «приступив, ученики сказали Ему: для чего притчами говоришь им? Он сказал им в ответ: для того, что вам дано знать тайны Царствия Небесного, а им не дано… потому говорю им притчами, что они видя не видят, и слыша не слышат, и не разумеют» (Мф.13,10-11; 13). Странное дело, люди не понимают и прямой речи Господа («слыша, не слышат»), а Он начинает говорить им еще более загадочными притчами! Почему, ведь они из-за этого окончательно ничего не поймут? А может в этом и состоит цель Спасителя? В том, чтобы люди поняли, что они не понимают Его слова?
В этой связи вспоминается знаменитый философ Сократ, который говорил: «Я знаю, что ничего не знаю». Казалось бы, человек ничего не знает, какая уж тут философия?! Но вот встречаются Сократ, знающий лишь то, что он ничего не знает, и другой маститый философ древности, мнящий, что знает все, скажем, некий Гиппий Больший. Они начинают беседу о каком-нибудь философском предмете, скажем, о том, что такое красота (прекрасное). Причем сначала все знающий Гиппий укоряет Сократа за его незнание. Но в процессе этой беседы, после каверзных вопросов последнего, вдруг выясняется, что Гиппий знает далеко не все, в частности, он не знает, что такое красота, хотя вначале претендовал на такое знание. После чего выясняется, что «ничего не знающий» Сократ знает куда больше «все знающего» Гиппия. По крайней мере, первый знает, что ничего не знает, а Гиппий, также ничего реально не зная, не знает даже этого.
Думаю, что гносеологически сие не знание или сомнение Сократа объясняет, почему Спаситель начал говорить народу притчами, хотя они не понимали и Его прямой речи. По-видимому, иудеи не только не понимали слов Христа, но они и не понимали того, что не понимают Его. Для того, чтобы они поняли хотя бы последнее, Он и начинает говорить им загадочными, непонятными притчами, отклоняя их умы от самоуверенного и самодовольного «всезнания» и склоняя их к смиренному незнанию и, следовательно, желанию познать учение Христово.
Теперь, если мы вернемся к теме этой статьи, то довольно быстро поймем, что церковно-славянский язык православного богослужения в наше время как раз и представляется чем-то вроде притчи — загадочной и малопонятной, но зато склоняющей наши гордые умы (особенно у воцерковляющихся интеллигентов) к смиренному познанию своей немощи в православии, а у сильных духом порождающей желание познать учение Христово. И действительно, мнение о том, что основным препятствием к пониманию нашего богослужения является его язык — это миф, порожденный самодовольными умами мнимых «всезнаек». На самом деле основным препятствием к этому служит наше всеобщее невежество, не знание православного учения, отраслью которого и является православное богослужение. Ведь оно полностью построено на православной догматике, аскетике, агиологии, церковной истории и т.д. Если человек ничего этого не знает (а в наше постатеистическое время — это очень широко распространенная беда), то как же он сможет ориентироваться в богослужении, даже если перевести его на русский язык? В этом случае он все равно ничего не поймет, но зато самоуверенно и самодовольно будет думать, что все понимает, ведь язык-то родной, русский! В таком случае у него исчезнет один из важных стимулов и поэтому уменьшится желание действительно познавать учение Христово, ибо он будет мнить, что и так его знает.
Исходя из всего вышесказанного, я считаю, что попытка использования русского языка в богослужении — ненужная и вредная затея. Реальной альтернативой этому является духовное образование широких масс верующих, т.е. изучение ими в специальных школах всего вышеперечисленного: догматики, аскетики, агиологии, а также литургики и церковно-славянского языка. Кстати сказать, до революции именно так и было, все это народ изучал. После революции эти школы упразднила советская власть, она постоянно мешала процессу духовного образования в любых формах. Но советской власти нет уже почти 20 лет, что же мешает духовному образованию широких масс верующих людей теперь? Почему это благороднейшее и нужнейшее дело является уделом кучки энтузиастов, как правило, лишенных каких-либо реальных средств для этой своей деятельности? Почему эти духовные школы (создаваемые при храмах или другие), как правило, еле прозябают, ведут крайне жалкое существование или вообще быстро исчезают? Вот на эти вопросы надобно было бы ответить и решить их, тогда бы и не возникала проблема перевода богослужения на русский язык.

Нужно ли переводить на русский язык электронный авиабилет для документального подтверждения расходов?

Компания ГАРАНТ

Существует ли необходимость перевода на русский язык электронного авиабилета для документального подтверждения расходов в целях налогообложения прибыли?

Все расходы, которые могут быть учтены для целей налогообложения прибыли, должны быть подтверждены документально в силу требований п. 1 ст. 252 НК РФ.

Так, согласно п. 1 ст. 252 НК РФ под документально подтвержденными расходами понимаются затраты, подтвержденные документами, оформленными в соответствии с законодательством РФ, либо документами, оформленными в соответствии с обычаями делового оборота, применяемыми в иностранном государстве, на территории которого были произведены соответствующие расходы, и (или) документами, косвенно подтверждающими произведенные расходы (в том числе таможенной декларацией, приказом о командировке, проездными документами, отчетом о выполненной работе в соответствии с договором).

Государственным языком РФ на всей ее территории является русский язык (ч. 1 ст. 68 Конституции Российской Федерации, ч. 1 ст. 1 Федерального закона от 01.06.2005 N 53-ФЗ «О государственном языке Российской Федерации»).

На территории РФ официальное делопроизводство в государственных органах, организациях, на предприятиях и в учреждениях ведется на русском языке как государственном языке РФ (ч. 1 ст. 16 Закона РФ от 25.10.1991 N 1807-I «О языках народов Российской Федерации»).

Согласно п. 9 Положения по ведению бухгалтерского учета и бухгалтерской отчетности в Российской Федерации, утвержденного приказом Минфина РФ от 29.07.1998 N 34н, документирование имущества, обязательств и иных фактов хозяйственной деятельности, ведение регистров бухгалтерского учета и бухгалтерской отчетности осуществляется на русском языке. Первичные учетные документы, составленные на иных языках, должны иметь построчный перевод на русский язык.

Согласно ранним разъяснениям Минфина России исключений в необходимости перевода электронных авиабилетов, реквизиты которых составлены на английском или ином отличным от русского языках, законодательство Российской Федерации не содержит. В случае выписки авиабилетов и иных перевозочных документов на английском или ином (кроме русского) языке в обязательном порядке должны быть переведены реквизиты, необходимые для признания расходов для целей налогообложения прибыли организаций. Не требуется перевода иной информации, не имеющей существенного значения для подтверждения произведенных расходов (например условий применения тарифа, правил авиаперевозки, правил перевозки багажа, иной информации) (письмо Минфина России от 24.03.2010 N 03-03-07/6).

Схожие выводы представлены также в письмах Минфина России от 22.03.2010 N 03-03-06/1/168, от 14.09.2009 N 03-03-05/170.

Однако, по мнению ФНС России, представленному в письме от 26.04.2010 N ШС-37-3/[email protected], в общем случае электронный авиабилет в целях определения величины налоговой базы по налогу на прибыль дополнительного перевода не требует, поскольку значение всех реквизитов электронного билета определено различными нормативными документами, регулирующими порядок оформления электронных билетов. В письме приведены таблицы, позволяющие однозначно определить значение на русском языке всех реквизитов электронного билета.

В Таблице N 2 приведены наименования реквизитов электронного билета, которые необходимы для анализа при проверке правильности признания расходов в целях исчисления налога на прибыль:

— маршрут/квитанция;

— фамилия пассажира;

— дата отправления рейса;

— наименование и (или) коды аэропортов (пунктов) отправления и назначения;

— код валюты;

— итоговая стоимость перевозки;

— форма оплаты;

— код класса обслуживания;

— уникальный серийный номер билета.

Письмо ФНС России 26.04.2010 N ШС-37-3/[email protected] опубликовано на сайте www.nalog.ru в разделе «Разъяснения Федеральной налоговой службы, обязательные для применения налоговыми органами», а изложенная в нем позиция должна быть доведена до подведомственных налоговых органов и налогоплательщиков.

В письме ФНС России от 23.09.2011 N ЕД-4-3/[email protected] указано, что в базе данных разъяснений ФНС России на сайте www.nalog.ru подлежат размещению разъяснительные письма налоговой службы, согласованные с Минфином России, либо содержащие правовую позицию, аналогичную изложенной в изданных Минфином России письменных разъяснениях налоговым органам, налогоплательщикам, плательщикам сборов и налоговым агентам по вопросам применения законодательства Российской Федерации о налогах и сборах. Кроме того, обращено внимание на необходимость неукоснительного применения налоговыми органами при реализации возложенных на них полномочий положений писем ФНС России, размещенных в указанном разделе сайта.

Полагаем, что в рассматриваемой ситуации следует сопоставить данные реквизитов электронного авиабилета на предмет их соответствия требованиям, приведенным в письме ФНС России от 26.04.2010 N ШС-37-3/[email protected] В случае если реквизиты удовлетворяют этим требованиям, то переводить электронный билет нет необходимости. В противном случае реквизиты, необходимые для анализа при проверке правильности признания расходов в целях исчисления налога на прибыль (приведенные в Таблице N 2), следует перевести на русский язык.

Отметим, что имеются примеры арбитражной практики, где суды приходят к выводу, что расходы могут приниматься по документам, не имеющим перевода (постановления ФАС Московского округа от 08.10.2008 N КА-А40/8061-08, ФАС Дальневосточного округа от 12.03.2009 N Ф03-710/2009).

К сведению:

Также обращаем Ваше внимание на то, что представители финансового ведомства разъяснили, что в случае выписки авиабилетов и иных перевозочных документов на иностранном языке реквизиты, необходимые для применения вычета по НДС, должны быть переведены на русский язык. При этом перевод иной информации, не относящейся к применению вычета налога на добавленную стоимость (например правил перевозки багажа, условий применения тарифа), не требуется (смотрите письмо Минфина России от 10.04.2013 N 03-07-11/11867).

Детально: богослужебные тексты на русском языке — со всех открытых источников и разных уголков мира на сайте 1000-molitv.ru для наших уважаемых читателей.

minea — 15 октября. Прп Евфимия нового. прпмч Лукиана Антиохийского. 15 октября. Священноисповедника Афанасия (Сахарова), епископа Ковровского. 21 октября. Прп Илариона Великого. 22 октября. Казанской иконы Пресвятой Богородицы.

Октоих_воскресный

копии для Word2007

Воскресные службы

Сканированные книги Великого Поста (139 Мбайт)

Триодь цветная. праздничные седмица вся служба полностью копии для Word2007

черновики — Минея коричневая и другие Богослужебные книги полностью, переконвертированные из формата hip без редактирования. Надо делать заглавные буквы, сверять.

Триодь_вся_служба. Некоторые службы Триоди полностью, Канон Андрея Критского, Часослов, Псалтирь, последование Всенощного Бдения и Литургии, приложения (Богородичны, светильны, Троичны, Библейские песни и др.)

Архив сайта: Минея + Октоих_Триодь_и_прочие

Сканы: Типикон, В.Розанов, Канонник, Служебник, Псалтирь, Тропарион, Праздн.Минея

Данный раздел содержит известные нам переводы православных богослужебных текстов на русский язык, выполненные в XIX-XX вв.
В ближайшее время раздел будет пополняться.

• Перевод на русский язык священника Георгия Кочеткова
• Перевод на русский язык епископа Александра (Милеанта)
• Перевод на русский язык священника Иоанна Белюстина
• Перевод на русский язык Евграфа Ивановича Ловягина
• Перевод на церковнославянский язык
• Перевод на польский язык
• Перевод на сербский язык
• Перевод на болгарский язык

• Перевод на русский язык священника Георгия Кочеткова
• Перевод на русский язык Евграфа Ивановича Ловягина
• Перевод на церковнославянский язык
• Перевод на польский язык
• Перевод на сербский язык

• Перевод на русский язык священника Георгия Кочеткова
• Перевод на польский язык

• Перевод на русский язык священника Георгия Кочеткова
• Перевод на церковнославянский язык

• Перевод на русский язык священника Георгия Кочеткова
• Перевод на церковнославянский язык

Последнее обновление страницы: 10.08.2017 19:14:44

Тексты, собранные на этой странице, помещаются в следующих видах.

• В виде сверстанной и полностью готовой к печати публикации в формате PDF. Ссылки для скачивания этих файлов обозначены значком . Для просмотра и печати файлов в этом формате необходимо иметь программу Adobe Acrobat Reader.
  Внимание! Не рекомендуется открывать тексты в окне браузера с помощью браузерных плагинов для просмотра PDF-файлов, поскольку они могут некорректно отображать надстрочные знаки. Необходимо скачивать тексты на компьютер.
  Для практического удобства тексты выкладываются не только в цветном виде, но и в черно-белом для печати на лазерных принтерах. В черно-белом варианте красный цвет заменен серым с 40-50%-ной плотностью. Практика показывает, что эта плотность в большинстве случаев обеспечивает оптимальный внешний вид текста. Перед печатью следует убедиться, что на вкладке «Графика» используемого драйвера принтера в качестве значения параметра «Передача полутонов» установлено «Точная» (в англоязычном варианте – «Fine»), иначе буквы, выделенные серым цветом, будут печататься с очень грубым растром.
• В виде исходного текста той же публикации, сохраненного в межплатформенном формате RTF (Rich Text Format), пригодном для корректировки таких файлов любыми программами обработки текстов. Ссылки для скачивания таких файлов обозначены значком . Все церковно-славянские тексты отформатированы шрифтами семейства Orthodox; для примечаний, как правило, использован Елизаветинский шрифт.

Последование Божественной литургии

• Текст в формате RTF
• Сверстанная цветная брошюра в формате PDF:

Последование всенощного бдения

• Текст в формате RTF
• Сверстанная цветная брошюра в формате PDF:

Великий пост

Великий канон прп. Андрея Критского

• Текст в формате RTF

Последование молебного пения в Неделю торжества Православия

• Текст в формате RTF
• Брошюра в формате PDF:

Последование литургии Преждеосвященных Даров

• Текст в формате RTF
• Сверстанная брошюра с нотами в формате PDF:

Страстная седмица

Последование утрени в Великий Четверток

• Текст в формате RTF
• Сверстанная брошюра с нотами в формате PDF:

Последование часов, вечерни и литургии в Великий Четверток

• Текст в формате RTF
• Сверстанная брошюра с нотами в формате PDF:

Последование утрени в Великий Пяток

• Текст в формате RTF
• Сверстанная брошюра с нотами в формате PDF:

Последование утрени в Великую Субботу (Погребение Плащаницы)

• Текст в формате RTF
• Сверстанная брошюра с нотами в формате PDF:

Последование часов, вечерни и литургии в Великую Субботу

• Текст в формате RTF
• Сверстанная брошюра с нотами в формате PDF:

Последование вечерни в неделю Пятидесятницы

• Текст в формате RTF
• Сверстанная брошюра для клироса (с нотами) в формате PDF:
• Сверстанная брошюра для священнослужителей в формате PDF:

Молебны и акафисты

Последование малого освящения воды (Водосвятный молебен):

• Текст в формате RTF
• Сверстанная брошюра в формате PDF:

Акафист свт. Николаю:

• Для домашнего чтения:
• Для пения в храме:
• В гражданской орфографии:
  • текст в формате RTF

Оглавление

Разное

Келейные книжицы архимандрита Иоанна (Крестьянкина)

• Келейные книжицы архимандрита Иоанна (Крестьянкина)

Серия рукописных книжиц, составленных и собственноручно написанных о. Иоанном (Крестьянкиным), содержащих любимые молитвы Батюшки, покаянные размышления и святоотеческие наставления.

В московском издательстве «Пробел-2000» выходит собрание богослужебных текстов и псалмов, переведенных с церковнославянского и древнееврейского языков на русский поэтом Анри Волохонским. В книгу кроме избранных псалмов входят Литургии Иоанна Златоуста и Василия Великого, Таинства Крещения и Брака, собрание воскресных тропарей и кондаков, а также Чин краткой службы поминовения усопших. COLTA.RU публикует предисловие к книге Ольги Седаковой и перевод Благословения воды из Таинства Крещения.

Георгий Федотов, размышляя о переводе церковнославянского богослужения на современный русский, предполагал, что такое было бы возможно только в том случае, если бы за перевод взялся настоящий поэт, при этом человек церковный и обладающий большой филологической культурой. Соединение трех таких свойств в одном лице — вещь почти невероятная. Но звезды сошлись. Анри Волохонский и оказался таким почти невероятным переводчиком. Я думаю, нас можно поздравить с его переводом.

Но начну я с попытки объяснить, в чем, собственно, особая трудность перевода церковнославянских богослужебных текстов на русский язык. Почему он труден так, что эта задача может показаться неисполнимой.

Прежде всего, между русским и церковнославянским языками в традиции русской культуры сложились чрезвычайно своеобразные отношения. Русский и славянский (так обычно называют в обиходе церковнославянский) никогда не воспринимались как два «параллельных» языка, как, скажем, русский и французский, так что в самом факте перевода с одного языка на другой не представлялось бы ничего чрезвычайного. Но употребление русского языка и славянского было взаимоисключающим: там, где действует славянский, русский молчит — и наоборот. Так что переводить со славянского на русский означало бы переводить со «священного» языка на «профанный». Но даже это не единственная трудность в отношении двух языков. Весь словарь высокого регистра в русском языке просто позаимствован из славянского. Но слова эти часто решительно изменили значение. Перевести литургические тексты на «высокий русский» с обилием славянизмов было бы большим смещением: язык этих текстов воспринимался бы тогда как музейный и напыщенный — чего совершенно нет в оригинале. Оригинал — там, где он понятен, — трогает как простое и живое слово. Но перевод на «обычный» современный русский неминуемо воспринимался бы как снижение и порой даже как пародия.

Другая фундаментальная трудность такого перевода состоит в том, что литургические тексты — это поэзия, причем поэзия особого рода. Почти все богослужебные молитвы и гимны — это переводы с греческого; новые писались по их прописям. Византийская поэзия — сложная, риторичная, построенная по принципу πλέκειν , то есть «извития» или «плетения словес». За этим риторическим термином стоит образ сплетания венка (победителю), венка из слов. В русской словесности такой поэзии не было. Мы привыкли к ней только в славянском обличье. Ее «извития» (хитроумный порядок слов, инверсии) придется упрощать, иначе и по-русски эти стихи окажутся непонятными.

Из того, что богослужебные тексты принадлежат поэзии, следует несколько важнейших вещей. Прежде всего, необходимость красоты словесного построения — не как внешней по отношению к «смыслу» текста, а как относящейся к самому глубокому слою этого смысла. Некрасиво сказанные, эти тексты перестают значить то, что они значили. Они становятся бессильными. Красота — это непосредственная сила смысла, можно сказать, его воля и убедительность. Одна из главных примет этой словесной красоты — ритм. Как известно, многие византийские гимны были написаны регулярным стихом, который славянские переводчики не стали имитировать. Но это не значит (как думают некоторые исследователи), что то, что в результате получилось на славянском, — просто подстрочник. Славянский текст явно следует каким-то сложным законам ритмики и эвфонии; это молитвословный стих, природа которого до сих пор не выяснена стиховедами. Один пример ритмического устройства: формула «Ныне и присно и во веки веков». Анри Волохонский передает ее так: «Ныне, навек и во веки веков» — отлично! В одном из новейших русских переводов мы читаем на этом месте: «Ныне и всегда и на веки веков». На этом «и всегда» мы как будто падаем в ритмическую яму. «Присно», несомненно, значит «всегда». Но гораздо больше значит, что речь идет о какой-то особой непреходящести, которую ритм ударных слогов и повторов выражает прямее, чем то или другое слово. Формульный, почти заклинательный смысл ритма пропал. Быть может, как раз современный поэт, привыкший к нерегулярным ритмам верлибра, больше способен создать что-то подобное молитвословному стиху, чем поэты классического ХIХ века.

Но то, что в поэтическом высказывании не менее важно, чем словесная красота и ритм, — это его особые отношения со смыслом. Переводчик неизбежно толкует то, что он переводит. Каждый перевод — уже истолкование. Но переводчик, воспитанный на прозаическом понимании, будет «толковать до конца», «до полной понятности», до некоторого однозначного смысла. Даже если этот «окончательный» смысл действительно заключен в словах литургического стиха, им дело не ограничивается. Поэтический смысл отнюдь не смутен и не приблизителен, он по-своему точен. Но в нем непременно есть открытость, есть семантический простор, есть некоторая неустранимая странность. Он, словами Блока, закутан «в цветной туман»:

И мир опять предстанет странным,
Закутанным в цветной туман.

Поэтический простор, странность и радугу смысла несут в себе и слова литургических текстов. Это нисколько не противоречит тому, что литургические тексты — не светская лирика, а поэтическое изложение догматики.

И теперь, перечислив только некоторые из трудностей, останавливающих того, кто хотел бы переводить с церковнославянского, я с удивлением и радостью могу сказать: Анри Волохонский с ними справился! Тонкий поэт, знающий цену слову и ритму, он соединяет русские и оставшиеся непереведенными славянские слова так, что мы узнаем все эти тексты как родные. Они стали прозрачнее — но остались собой. Они звучат, они полны многозначностью, они не теряют в красоте. Произвол, манерность, капризные предпочтения, всяческие ремейки — все, чего со страхом и скукой ждешь, открывая современный перевод, — всего этого и тени нет в переводах Анри Волохонского. Он целомудренно работает с оригиналом.

Волохонский-поэт обладает собственным, сразу узнаваемым словарем и метафорикой: но здесь он как будто оставляет все это за дверьми. Ему помогает только самое тонкое, самое сердцевинное в даре настоящего поэта: любовь к слову и к молчанию.

Эти тексты еще будут обсуждать. И я могла бы назвать некоторые места, которые, по-моему, можно было бы перевести иначе. Но это другой разговор. Главное найдено. Богослужебный текст на русском возможен.

Ольга Седакова

Плести, вить (греч.)

Благословение воды (из Чина Крещения)

Священник (громко возглашает):

Велик Ты, Господи,
чу́дны дела Твои,
чтобы Твои воспеть чудеса,
не существует слов (трижды).

Все Твоею волею явлено в бытии из небытия,
Твоя держава держит Вселенную,
Твоим зодчеством зиждется мироздание.

Ты четыре начала в бытии сочетал,
сплел четыре времени лентою лет,
чтит Тебя любой разумный дух.

Тебе поет солнце — луна подпевает,
Тебя хвалят звезды, и внемлет свет,
Ты колеблешь бездны и реками повелеваешь,
а небо раскинул как яркую ткань.

Ты землю воздвиг на водах,
песком оградил море,
Ты вздохнул и выдохнул воздух,
воинства ангелов в высях Твоих ожидают велений,
хоры архангелов ниц пред Тобой простираются,
даже многоокие херувимы и шестикрылые серафимы,
паря перед самым троном, прячут в ужасе лица
от непроницаемого сиянья.

И Ты же, о Боже Сущий,
Безначальный, неописуемый, непостижимый,
И Ты на земле — как раб, в обличии человека.

Владыка милосердный, Ты не стерпел зрелища
сатанинского притеснения рода человеческого:
явился, спасая нас.

Итак, провозглашаем о благодати,
будем благодарить милость, объявим блаженное чудо:
человечество отныне свободно!
Лоно Девы стало
рожденьем Твоим свято,
вся тварь воспевает
Твое явленье в мире:

Ты — Бог — на земле явился,
Ты обитал с нами,
Ты освятил свыше
силой Святого Духа
воды Иордана
и сокрушил главы
змиев, там угнездившихся.

Итак, явись ныне,
О Царь человеколюбивый,
приди и воду эту
освяти Святым Твоим Духом (трижды):

дай ей благодать спасенья,
иорданово благословенье,
нетленья источником да будет она,
даруй ей дар освященья,
исцеленья недугов, грехов прощенья,
чтобы сама, наделенная ангельской мощью
и неприступная вражьему воинству,
бесов губила, и да бегут от нее
все, кто на это Твое
созданье, о Господи, клевещут,
ибо он Твое имя призвал,
дивное, славное и страшное врагам.

Трижды рисует на воде знак креста, дует и приговаривает:

Да погибнут под знаком Твоего креста
все враждебные воинства (трижды).

Молимся Тебе, Господи,
пусть рассеются немедля все неясные воздушные призраки,
и пусть не скрывается в этой воде темный демон,
да не овладеет приемлющим крещение бес коварный,
погружающий души во мрак и умы в буйство.

А Ты, властитель мира,
яви нам воду эту:
воду спасенья,
воду освящения,
очищение плоти и духа,
прощение прегрешений,
размыканье оков,
душам — просвещенье,
омовенье жизни вечной
для бытия, обновленного свыше,
дар усыновленья
и обновленья духа,
нетления одеянье,
жизни источник.

Ибо сказал Ты, Господи:
— Омойтесь — и станете чисты,
из душ ваших изгоните пороки.
Ибо Ты даровал нам новое рожденье свыше:
от воды и от Духа.

Явись, о Господи, в этой воде,
дай в ней приемлющему крещение преобразиться,
да оставит в ней прежнего человека,
в искусительных похотях истлевающего,
и в нового облачит себя,
обновленного сообразно подобию Создателя,
дабы, в крещении сливаясь
с образом Твоей смерти,
он и воскрес с Тобою
и, удержав дар Твоего Святого Духа
и возвратив с избытком залог Твоей благодати,
удостоился почести высшего призвания
среди первенцев, чьи имена в небесах
начертаны в Тебе, о Боже,
и в Господе нашем Иисусе Христе.
Ибо Тебе слава,
и власть, и честь, и поклонение
вместе с Отцом безначальным
и с Твоим Духом, святым,
благим и животворящим,
ныне, навек и во веки веков.
Аминь.

Мир всем.

Склоните головы перед Господом.

Перевод с церковнославянского Анри Волохонского

Понравился материал?помоги сайту!