На острове, где долгие годы подвизался знаменитый Старец Николай Гурьянов, по благословению псковского владыки Евсевия коммерсанты установили… фальшивое надгробье, расположение которого не имеет ничего общего с реальным местом захоронения святого подвижника.

В Православной традиции чтить волю усопшего. Каждая благочестивая душа, стремясь к своему Творцу, заблаговременно благоустраивает все для достойного перехода в Вечность, для тихой памяти о себе. Вот и праведный Старец Николай Псковоезерский еще при жизни позаботился о том, где следует ему быть погребенным, и как нужно украсить место сего погребения.
Об этом, в частности, свидетельствует справка за № 24, выданная администрацией Залитского сельсовета 24.08.2002 года. В ней говорится: «Дана настоящая справка в том, что администрация Залитской волости выделила земельный участок на гражданском кладбище о. Залита для похорон Гурьянова Николая Алексеевича. Примечание: участок выделен по просьбе отца Николая при жизни. Справка дана для предъявления по месту требования. Глава администрации А.Г. Полетаев”
Всем чадам отца Николая известно также его желание, чтобы могилка его была простой, с деревянным крестиком. Каково же было наше всеобщее удивление, когда мы приехали на остров отметить годовщину блаженной кончины Батюшки, и обнаружили там, неподалеку от кладбища, нагромождение больших плит из черного мрамора. Из них, как стало известным, предполагалось, вопреки завещания самого усопшего, соорудить ему помпезное надгробие. Да такое тяжелое, монументальное, что его вес мог просто разрушить могилу Батюшки.
Тогда почитатели светлой памяти отца Николая выразили свое несогласие с этой авантюрой. Ими был составлен специальный документ, который, с приложением огромного числа подписей, бы направлен в соответствующие церковные и гражданские инстанции. И стройку «заморозили”.
Долгое время мы даже не знали, кто был инициатором этого опасного проекта. Но вот достоянием гласности стали документы, которые говорят о том, что проект утверждал лично Владыка Псковский и Великолукский Евсевий (Саввин). На документах, изображающих эскизы помпезного надгробия, рукой владыки начертана резолюция от 28 мая 2003 года. Она гласит:
«Крест из белого мрамора. Взять за образец памятник над могилой митр. Никодима и по цвету и по материалу”
На других листах находятся такие резолюции:
«Свят. Николая икона… черный мрамор… гранит”.
«На тыльной стороне белого мраморного креста – слова Христос Воскресе. На тыльной стороне под крестом на граните: «Блаженни кротции, яко тии наследят землю». Спереди: Старец Протоиерей Николай Гурьянов (год рожд. год кончины)”.
Весной 2004 года, накануне дня рождения Батюшки, на остров прибыли представители фирмы ООО «Торговый Дом Возрождение” с целью частичного монтажа надгробия у ворот кладбища. С тем, чтобы впоследствии установить-таки это сооружение на могиле Старца.
Примечательно, что место упокоения отца Николая к тому времени уже было полностью оформлено и украшено в соответствии с его последней волей трудами Батюшкиных духовных чад. И те из них, кто стал свидетелем попытки ООО «Возрождение” возобновить работы, решили воспротивиться этому кощунству. Тогда – после непродолжительного разговора с нами и нескольких звонков своему начальству – рабочие покинули Остров, так и не приступив к задуманному.
Вскоре настоятель храма Святителя Николая, который находится на острове, о. Паисий (Гидраш) попытался убедить нас в том, что строить фальшивое надгробие все-таки надо, ибо на него затрачено слишком много средств (действительно, много: итоговая стоимость – 30 тысяч долларов!). И тут глава Администрации острова предложил установить это сооружение рядом с храмом. Но не как могильное надгробие, а как простой поклонный крест, без всяких табличек и указаний на Старца Николая.
Такой вариант в сложившейся ситуации, может, и в самом деле являлся единственно приемлемым. И мы согласились на него. Затем на Остров приезжал Владыка Евсевий, беседовал с послушником, оберегающим порядок на Святом месте и горько сетовал по поводу того, что на него кто-то «давит” (так и сказал: «на меня давят!..”), торопит с установлением креста. Однако все же согласился установить эту конструкцию у храма Божия без таблички. Обещал…
Но когда стройка закончилась, мы с удивлением обнаружили, что табличку оставили! Теперь на Острове две могилы: одна, настоящая – на кладбище, где покоятся мощи праведника. Такая, как он завещал. И вторая –у храма. Фальшивая, но монументальная и дорогая. Тридцать тысяч долларов сделали свое дело…
Милостью Божией, мне посчастливилось посетить Остров 1 декабря 2004 года. Первое, что мне бросилось в глаза – одинокий цветок, лежащий на надгробии фальшивой «могилы” у храма Святителя Николая. Это вызвало у меня невольное внутреннее содрогание: я воочию убедился, какой великий соблазн среди верующих может посеять эта фальшивка. Ведь кто-то положил этот цветок в полной уверенности, что именно здесь покоятся мощи праведника! Действительность вскоре подтвердила худшие опасения: по свидетельствам очевидцев некоторые группы паломников – во главе со священниками – не имея представления о том, где действительно покоится Старец – служили панихиды у этой лжемогилы… Панихиды у камней !
Теперь я точно знаю – проект этой фальшивой могилы является всецелым детищем владыки Евсевия. Что он лично отклонил три альтернативных варианта. А на этом –каждая буква была высечена на камне по его благословению. Не могу взять в тол только одного: зачем псковскому архиерею понадобилось строить на Острове фальшивую «могилу” ценой в тридцать тысяч долларов?..
Мы подходили к настоятелю храма отцу Паисию с просьбой хотя бы поставить указатель в сторону, где действительно покоится Старец Николай. Но даже такой малости он сделать не пожелал, сославшись на волю правящего архиерея…
Встретиться с архиепископом Евсевием, чтобы попросить его исполнить свое обещание и убрать табличку с фальшивой «могилы”, никому из нас, духовных чад Старца, более не удалось. Удалось лишь пообщаться с одной из его помощниц, непосредственно организовавшей строительство. Помню, больше всего меня поразил тот факт, что она с видимым удовольствием представилась мне как «практикующий экстрасенс”…
Тогда, в конце прошлого года, ей удалось убедить меня в том, что временно все необходимо оставить как есть. До того момента, когда по льду будет можно попасть на Остров, чтобы начать работы по устранению неуместной надписи на фальшивой «могиле”, стоящей у храма. Но когда лед стал и я вновь поднял вопрос об удалении злополучной таблички, со мной заговорили по иному. Сообщили, что в разговоре с владыкой охарактеризовали меня как «человека безбожного”, который «будет терзать доброе имя архиерея”.
Теперь на просьбу убрать табличку с псевдомогилы последовал отказ. «Пишите, – сказали мне, – официальное прошение архиепископу. И если он сочтет необходимым убрать или изменить надпись на памятнике, мы готовы это сделать. Это его проект, он Владыка, и нам надлежит слушать старших… Как скажет, так и будет…”.
Увы! Пустые обещания мы слышали уже не раз. И долгое время «слушали старших”, верили им. А они, когда приезжали на Остров, обещали нам поступить благочестиво по отношению к памяти Старца и бережно по отношению к нашим чувствам благоговения и любви перед светлым образом отца Николая. Но – обманули!
Впрочем, если владыка Евсевий действительно хочет прекратить кощунство с фальшивой «могилой”, то я прошу считать эту мою статью в «Руси Православной” нашим официальным обращением к нему.
Ваше Высокопреосвященство! Мы, духовные чада и почитатели светлой памяти святого Старца Николая, просим Вас: дайте распоряжение устранить с псевдомогилы лукавую надпись, смущающую душу и вызывающую праведное возмущение в сердце каждого, кто небезразличен к памяти Батюшки.
Имитация могилы недопустима, ибо у этого муляжа теперь уже служат заупокойные литии. Такое посмертное «приношение” Старцу просто кощунственно! Мы знаем, что для создания этого сооружения были затрачены значительные средства. Но отец Николай выразил свою волю относительно собственной могилы ясно и недвусмысленно. И эта воля его уже благоговейно исполнена его почитателями. Кроме того, ничего общего у святого Старца с митрополитом-ересиархом Никодимом Ротовым быть не может, и нам кажется весьма странным Ваше желание соорудить надгробие отцу Николаю по образу и подобию никодимовской могилы в Петербурге.
Мы надеемся на то, что Вы на деле проявите свою любовь к Старцу и в самые ближайшие сроки исправите кощунственную ошибку, убрав с фальшивого «надгробия” даты рождения и кончины отца Николая. А крест, возведенный у храма уместно было бы, на наш взгляд, посвятить памяти православных священников, которые были зверски убиты в годину русского лихолетья по приказу палача Залита, чьим именем впоследствии большевики назвали остров Талабск. На надгробье, в этом случае, может быть нанесена иная, специальная надпись в честь этих мучеников, пострадавших за Христа от рук богоборцев.
Просим Вас о скорейшем удовлетворении нашего прошения.
По поручению духовных чад и почитателей святого Старца Николая
Имеется в виду тяжелое мраморное надгробие над могилой известного ересиарха-филокатолика митрополита Никодима (Ротова), находящееся на кладбище Александро-Невской Лавры в Петербурге.

Отец Николоз (Чхиквадзе)

Беседа с настоятель церкви имени Святой Маринэ села Дигоми, отец Николоз (Чхиквадзе).
— 30 сентября в Грузию приезжает Папа Римский Франциск Первый. Каково ваше мнение об этом визите? Недавно, во время проповеди в Ватикане, он отметил, что Грузия всегда настроена на диалог с другими религиями и культурами.

— Начнем с того, что у дьявола и Господа ничего общего нет. Их церковь уже не церковь. На Земле только одна Церковь. И это Церковь православная. Мы – последователи Господа, они – дьявола, а то, что они называют Церковью, это римско-папское собрание.

Что касается диалога и терпимости, то мы, грузины, действительно, терпимы, и это даже не требует доказательств. Подтверждение тому – хотя бы соседство бок о бок в Тбилиси синагоги, армянской церкви и православной церкви. Здесь по религиозному признаку никто не преследуется. Однако терпимость мы должны понимать не как приемлемость других конфессий, а как человеколюбие. То есть, что я конкретно имею в виду: человеколюбие означает, что мы ко всем терпимы. К каждому человеку. Но, когда речь о религии, то тут уже ни о какой терпимости речи идти не может. Религиозная терпимость означает, ни много – ни мало, измену вере. Этого не было и никогда не будет в Грузии, грузины никогда не предадут свою веру и никогда не допустят того, чтобы оторваться от той веры, которая их спасла и привела к сегодняшнему дню.

Теперь о запланированном визите Папы Римского – это кошмар. Сегодня Патриархия испытывает очень большое давление, иначе Его Святейшество не пригласил бы мучителя.

— Что конкретно неприемлемого в визите Папы?
— Он – большой враг Православия, больший, чем ислам. Знаете, почему? Ислам говорит прямо – я, мол, твой враг. А он считает себя другом и роет тебе могилу. Он – волк в овечьей шкуре, и его приезд ничего хорошего за собой не повлечет. Это будет большое испытание, и мы это скоро увидим…

— Вы сказали, что Патриархия испытывает давление, иначе Его Святейшество не пригласил бы Папу. Чья это была инициатива – пригласить Папу?
— Его пригласил президент Грузии, этот пластилиновый человек, и у меня есть такая идея: пусть повезет его в свою резиденцию, где тот проведет мессу.

Бальтазар Косса

Тут же воспользуюсь случаем и вкратце скажу, в чем выражается антицерковность и антихристианство папизма. Первое: папизмом отрицается Пресвятая Троица как единственный и истинный Бог. Папизм изменил евангелическое учение. Он говорит, что главой Церкви является Папа. А по истинному учению, глава Церкви – Господь наш, Иисус Христос. Затем – Первое собрание Ватикана, созванное в июле 1870 года Папой Пийем Девятым, приняло догмат о непогрешимости Папы. Между тем, как может быть непогрешимым человек?! Просмотрим историю, какие у них были Папы. Только Бальтазар Косса чего стоит – человек был пиратом…

Отдельно следует сказать и о крестовых походах – четыре похода устроил Папа Иннокентий Третий и разрушил Константинополь. Затем выжег святую гору Афон, истребил монахов и молодых, которые там служили, продал в рабство.

Теперь скажем и об инквизиции. Людей жгли на кострах, пытали и творили с ними кошмары. Вместе с тем, была и торговля индульгенциями, то есть человек приходил к т.н. духовному лицу и не исповедовался перед ним, а платил деньги, чтобы тот отпустил ему грехи. Потом пошли еще «дальше» и заставляли платить заранее. К примеру: чтобы получить отпущение за убийство отца, матери или сестры, нужно было заплатить 17 лир, 14 сольдо и 6 динаров. А мать или отец, задушившие собственного ребенка – 17 лир и 14 сольдо. Отлучение епископом можно было выкупить за 45 лир, анафему Папы – также за 45 лир. Кощунствующий, вор, поджигатель и подобные получали отпущение за 136 лир и 6 сольдо, а монахиня, уличенная в блуде, платила 500 дукатов… Вот, это была их мораль.

Иннокентий Третий

Что касается опять же визита Папы, то у его главного принимающего хозяина – пластилинового человека, видимо, есть определенные грехи, и интересно, сколько ему придется платить, чтобы получить «отпущение»? Повторяю: нынешний папизм – это антихристианская, неоязыческая религия, в которой поклоняются Папе и выдуманным католиками богам-идолам. Так что, пусть они займутся собой. Это для нас большая угроза, и ничего хорошего приезд мучителей нам не принесет.

— Президент молится то у мусульман, то у иудеев в синагоге. Ему, наверное, и рядом с Папой не будет трудно стоять и молиться.
— Так вот, пускай забирает его в свою резиденцию, пусть оденутся в костюмы от Пьера Кардена и, что хотят, то и делают. В православном храме, где покоятся истинные христианские святыни, ему делать нечего. Его ноги там быть не должно.

— Позиция Православной церкви в отношении Папы и католицизма понятна, но в последнее время много говорят о расколе в самом православном мире. Как вы думаете, реально ли что существует или может существовать в православном мире какой-то раскол?
— В православном мире раскола нет. Это просто огромное желание Сатаны и его последователей, но они не дождутся. То, что в Соборе на Крите несколько церквей участвовали, а несколько – нет, не означает раскола. Церковь – живой организм, и каждая православная церковь сама решает, принимать ли участие в том или ином собрании. Вообще, Варфоломей – Патриарх Константинопольский и Папа Римский – одного поля ягоды. Их беспокоит одно и то же. И, как видно, они легко находят общий язык. Хотя, еще раз говорю: это не означает раскола. Это можно назвать ошибкой одного человека. А истинная Православная церковь, где царит благодать Святого Духа, является непогрешимой.

— Недавно Патриархия Константинополя распространила заявление о том, что постановления, которые принял Критский Собор, для всех церквей будут обязательны, несмотря на то, участвовала ли та или иная церковь в этом собрании…
— Скажу коротко: пускай пишут свои постановления и сами же их читают! Мы не участвовали в этом Соборе, и для нас их постановления обязательными не будут.

Напомню еще одно заявление Папы о Соборе на Крите, которое он сделал после завершения визита в Армению: «Был сделан шаг вперед, хоть не на сто процентов, но все равно это прогресс. Те четыре церкви, которые не поехали, хотели сделать это немного позже. Первый шаг, по мере возможности, предпринят, так же, как ребенок делает первые шаги, как может. Сначала он двигается, как кошка, затем ступает. Я счастлив. Они говорили по многим вопросам. Думаю, результат будет позитивный. Даже тот факт, что автокефальные церкви собрались от имени Православия, сели друг напротив друга для того, чтобы вместе молиться и, возможно, даже рассказать какие-то анекдоты, это очень позитивно. Спасибо Господу. В следующий раз будет больше, с Божьего благословения».

Теперь, что этому шарлатану или этому, и вправду, коту, или не знаю, как его назвать, нужно в Грузии?! Это актер, духом, плотью и своим образом жизни шут, так же, как все его предшественники – Папы после 1054 года. Вот, это их образ жизни, и этот шут нас, православных, называет кошками. Вообще же, этого заслуживают те люди, которые унизились и участвовали в Соборе на Крите…

— 22 июня, за два дня до отпуска, парламент Грузии в третьем чтении утвердил законодательный пакет, в соответствии с которым, т.н. социальный работник имеет право, в случае «насилия», увести ребенка из семьи и отделить от родителей-«насильников». Как вы думаете, чему служат эти законодательные изменения?
— Цель этого закона – разрушить институт семьи. Вот, как происходит на Западе: скажем, ребенку проводят уроки т.н. сексуального воспитания, и родители не пустили его туда. На основании этого «социальный работник» имеет право забрать ребенка. То есть, это попытка вторжения в семью, и у гражданина, родителя, фактически, не остается выбора – или он должен быть покорным и точно удовлетворять тем требованиям и обязательствам, которые возлагает этот закон, или у него отнимут ребенка. Это – атака на национальные ценности, и, если мы допустим принятие этого закона, потом они очень легко смогут принять и многое другое, что уже есть в виде идеи, и осуществление чего они рано или поздно обязательно попытаются…

— Что должны предпринять общество и Церковь, чтобы помешать окончательному утверждению и задействованию этого закона?
— Мы все делаем юридически, чтобы приостановить принятие этого закона, но, с другой стороны, конечно, понимаем, что и судебная система принадлежит тем, кто пытается задействовать упомянутый закон. Сложно что-то сказать однозначно, общество, наверное, сделает выводы и примет соответствующее решение на выборах в октябре. Во всяком случае, за те силы, которые навязывают нам подобные законы и за это извне получают какую-то поддержку, мы голосовать не должны. Если хотим, чтобы в стране обстановка улучшилась, то разгул темных сил должен закончиться. Иначе ничего не изменится, одного предателя сменит второй, второго – третий. И так будет продолжаться бесконечно.

Беседовал Джаба Жвания
25 июля 2016 года

Остров Божественной любви. Протоиерей Николай Гурьянов

Годы детства и юности Исповеднический путь Военные годы и начало священнического служения Приготовление к исходу в Вечность Слово жизни Воспоминания о старце Николае Гурьянове Свидетельство давнего сомолитвенника старца Николая У старцев нужно учиться молитве В память о незабвенном старце отце Николае Гурьянове Иерусалимский крест Мы обречены… на Вечность Иди в мир, Платонушка Воспоминания о старце Николае Гурьянове Старец был прежде всего утешителем Старец Николай в моей жизни Образ святости «Наставниче монахов» По благословению старца История одного паломничества Девять встреч Встреча первая Встреча вторая Встреча третья Встреча четвертая Встреча пятая Встреча восьмая Встреча девятая Путеводная звезда Господь пути поправит… Стопы моя направи по словеси Твоему, Господи Письма старца Николая

Островом Божественной любви был на протяжении нескольких десятилетий не только клочок суши среди Псковского озера, но и сам батюшка – старец Николай Гурьянов.

Свидетельства о помощи старца сотням людей содержатся в воспоминаниях, собранных в этой книге. Большинство воспоминаний публикуется впервые.

Предваряет книгу пространное жизнеописание, составленное на основе всех существующих в настоящее время биографических источников.

24 августа мы чтим память великого старца – протоиерея Николая Гурьянова (1909–2002). Более 40 лет старец служил в храме святителя Николая Чудотворца на острове Талабск (Залит) Псковской епархии. Будучи сам великим старцем, архимандрит Иоанн (Крестьянкин) говорил о протоиерее Николае Гурьянове, что он является «единственным по-настоящему прозорливым старцем на территории бывшего СССР».

Протоиерей Николай Гурьянов. Фото: архимандрит Тихон (Шевкунов)

Старец Николай Гурьянов советовал:

«Будьте всегда радостны и в самые тяжелые дни вашей жизни не забывайте благодарить Бога: благодарное сердце ни в чем не нуждается».

«Не огорчайтесь за посещение неприятностей: это спутники жизни в наших оздоровлениях».

«Верующий человек, он должен любвеобильно относиться ко всему, что его окружает. Любвеобильно!»

«Человек рожден для того, чтобы беседовать с Богом».

«Надо жалеть неверующих людей и всегда молиться: “Господи, избави их от этого вражеского помрачения”».

«Ведь это мы сейчас в гостях, а потом все пойдем домой. Но только, мои драгоценные, горе будет нам дома, если мы в гостях были да что-то нехорошее делали».

«Жить так, словно ты завтра умрешь».

«Идите и делайте добро. Всякая любовь покрывает множество грехов».

Старец в воспоминаниях современников

Игумения Пюхтицкого монастыря Варвара (Трофимова) вспоминала о старце Николае (Гурьянове): «К отцу Николаю, как к своему духовному отцу, ездили мы с матушкой Георгией (ныне игумения Горненской Иерусалимской обители) на остров ежегодно. Обычно мы ехали через Псково-Печерский монастырь. Я очень люблю эту древнюю обитель и особенно батюшку отца Иоанна (Крестьянкина). Они с отцом Николаем были очень похожи друг на друга: и почти ровесники, и говорили почти одно и то же. Разница была лишь в том, что отец Иоанн говорил прямо, а отец Николай в разговоре немного юродствовал, часто давал ответ духовной песней. Бегая славы человеческой, он ходил иногда в беретике, в маминой кофточке, в калошиках. Это мои любимые старцы!

Простота и любовь к людям, животным, растениям, ко всему, что сотворено Богом, выделяли его среди других… Когда отец Николай приехал на остров, около его домика было пустое место, напротив – кладбище с разбитой оградой и ни одного деревца. А ему так хотелось всё украсить! И он из Киева, Почаева, Вильнюса, Пюхтиц собирал растения, корни кустов и цветов и сажал на острове. Батюшка с любовью ухаживал за деревцами. Тогда еще там не было водопровода, и воду батюшка носил с озера, по 100–200 ведер. Всё сам поливал: и кусты, и цветы, и будущие деревья. Рядом с домом батюшка посадил хризантемы, георгины, гладиолусы. Теперь мы видим плоды его трудов: повсюду зазеленели туи, пихты, лиственницы. А где зелень, там и птицы. Сколько их наполнило своими голосами ранее пустой остров! Для них, для пташек Божиих, отец Николай устроил “столовую под открытым небом”. Чистой своей душою батюшка был близок всему, что сотворено десницей Божией.

Отец Николай был целибат. У нас в Вильнюсе его все знали и поминали в записочках как священноинока Николая. Я у матушки игумении Нины (Баташевой; в схиме – Варвары) спрашивала об этом, и вот что она мне рассказала. Отец Николай говорил, что, если будет угодно Господу, он примет постриг в монашество. У матушки Нины даже хранилась одежда, которую сестры сшили для пострига отца Николая. Но в войну, когда женский монастырь сильно бомбили, у матушки игумении всё сгорело, в том числе и эта одежда. Отец Николай рассудил, что на его монашество нет Божией воли, и пострига не принимал».

Протоиерей Иоанн Миронов, которого связывала со старцем Николаем полувековая духовная дружба, рассказывал: «Двор скромного батюшкиного домика-келлии был словно иллюстрацией к первым главам Книги Бытия: каштаны, кипарисы и другие деревья, множество голубей на ветвях и крыше сидят плотно, как куры на насесте. Тут же воробьи и прочие мелкие пташки. А рядом с курами мирно прогуливаются кошки и собачка. И всех батюшка старался приголубить, угостить. У батюшки 28 лет прожила кошечка Липушка, совсем очеловечилась. Однажды ворону кто-то подбил камнем, так батюшка ее выходил, вылечил, и она стала совсем ручной. Каждое утро потом встречала батюшку, каркала, хлопала крыльями – здоровалась. И всё кругом – и деревца, и цветы – всё на острове жило батюшкиной заботой. Пчелки, мошки, жучки – всё ему было не чужим. Комара даже не обидит. Всё творение было батюшке по сердцу. Он всегда внимательно смотрел, чтобы ни цветок, ни деревце не повредили».

Владыка Павел (Пономарев; ныне митрополит Минский и Заславский, Патриарший экзарх всея Беларуси; в 1988–1992 годах – наместник Псково-Печерского монастыря) рассказывал такую историю: «Приехала к нам в Печоры матушка Георгия (Щукина). Оказывается, у нее был разговор со Святейшим Патриархом о возможном направлении ее в Иерусалим. И ей нужно было посоветоваться с духовником – отцом Николаем, известным старцем на острове Залит. Но попасть на остров ей не удалось: пароходы уже не ходят, а лед еще не встал… А эконом меня спрашивает: “Так благословите на вертолет?”… Позвонили в аэропорт – оказалось, вполне доступно. Через 40 минут вертолет уже был в монастыре. Прилетели – а там и приземляться-то некуда. Только что выпал снег хороший. Сели куда-то в огород. Видим: сам отец Николай идет. И матушки бегут, что-то шумят. Оказывается, после службы и трапезы все по кельям разошлись – и вдруг отец Николай стал всех звать. “Выходите, – кличет. – Матушки, к нам гости едут: матушка игумения Иерусалимская, отец-наместник с братией монастыря”. Они говорят: “Батюшка, ты в своем уме? Кто к нам едет? Пароходы не ходят. Ложись, отдыхай”. И вдруг – вертолет, шум. А ведь тогда не то что мобильников, вообще связи с островом не было. И ведь называл уже отец Николай матушку игуменией Иерусалимской, хотя о ее будущем совсем никто не знал…»

Протоиерей Олег Тэор рассказывал о старце: «Батюшку я оценил с первой же встречи и очень почитал его всегда. Меня удивляла его прозорливость. Он предвидел многое и, если нужно было, говорил то, что потом сбывалось. Например, был такой случай. Отец Николай всегда помнил о смерти, о своей к ней подготовке, часто говорил на эту тему и наказывал, в чем его хоронить. Однажды он обещал одной своей духовной дочери, что она будет на его похоронах. Другая, по имени Антонина, тут же заявила: “И я буду, батюшка. Обязательно приеду”. А он так прикровенно и говорит: “Да нет, ты дома будешь”. И оказалось, что эта Антонина умерла. А та, которой было обещано присутствовать на похоронах, действительно там была. И мне батюшка говорил, что я его похороню. Так и вышло.

Сейчас я также чувствую его молитвенную поддержку. Бывает, что, когда его поминаю, мне идет помощь. Отец Николай имел и дар исцелений. Молитва его была очень действенной. Одна его духовная дочь так тяжело заболела, врачи признали рак. Она себя чувствовала очень слабо, лицо ее было бледное, прозрачное. Работала она на тяжелой работе, где ей приходилось иметь дело с вредными для ее здоровья химикатами. Врачи рекомендовали ей перейти на другую работу. Но отец Николай не благословил. Больная послушалась. Прошло уже много лет, а она, по молитвам батюшки, поправилась и живет до сих пор. Когда я сильно заболел, отец Николай тоже очень убежденно уверил меня, что Господь исцелит. И действительно, я исцелился.

Отец Николай старался привить своим чадам память о смерти. Говорил, что если бы люди знали, что им уготовано, то они вели бы себя по-другому. Часто он для вразумления и наглядности показывал гостям икону Страшного суда, объясняя ее и напоминая о возмездии за грехи. Наставлял очень убежденно, евангельскими словами и примерами. Указывал на изображении, где и за какой грех человеку предстоит мучиться. Это многих отрезвляло и заставляло задуматься и помнить всегда о смертном часе».

Архимандрит Амвросий (Юрасов) вспоминал: «Были со мной еще два человека. Одного старец легонько ударил по щеке, а потом сказал: “Батюшка, благослови”. – “Да я не батюшка!” – “Не батюшка? Да?” Прошли годы. Теперь тот человек игумен. Девушке, которая приехала с нами, вынес нотную бумагу. Она удивилась: зачем это? Она же художник. Не поет. Нот не знает. А ныне она регент в монастыре».

Протоиерей Георгий Ушаков делился: «Часто я видел, что, даже когда батюшка говорил с человеком, у него в перерыве между фразами шевелились губы. Думаю, что он был непрестанный молитвенник. Отсюда происходили и его прозорливость, и открытость к горнему миру. Во время молитвы Господь открывал ему душу человека и Свою волю о нем».

Протоиерей Владимир Степанов рассказывал: «Я жил тогда в Пскове и служил диаконом в Троицком кафедральном соборе. Рядом с собором стоит колокольня, в которой в 1970-е годы жила монахиня Архелая. Захожу однажды навестить матушку. Речь зашла об отце Николае. Она мне рассказывает, что ей было очень тяжело, и она молитвенно обращалась к батюшке: “Отец Николай! Помоги мне! Отец Николай! Помоги мне…” И так несколько раз. Утром следующего дня батюшка приезжает в Псков, приходит к матушке Архелае и с порога говорит ей: “Ну что ты меня просишь: отец Николай, помоги мне, отец Николай, помоги мне…”

Господь наградил батюшку живой верой и непрестанной молитвой. Часто было заметно, что он творит Иисусову молитву. Силу его молитвы я испытал на себе, и не раз. Один из примеров: у меня была серьезная проблема, и я зимой пешком от большака пришел по озеру к старцу. Он меня выслушал, затем встал и говорит: “Давай помолимся”. Батюшка становится на колени на своей крохотной кухоньке, я за ним тоже. Несколько минут молитвы. Встаем с колен. Отец Николай меня благословляет, и я ясно в душе ощущаю, что моей проблемы больше нет. Слава Богу!»

Священник Алексий Лихачёв вспоминал: «Батюшка мне показался немного наивным: он всё уговаривал меня ежедневно читать утренние и вечерние молитвы. А я был таким усердным студентом, что для меня странным казалось не то что молитвы не прочесть – я и Псалтирь читал неукоснительно. “Разве он не знает, что я и без всяких уговоров это делаю?” Но потом в академии я оказался в кружке молодых людей, знатоков и приверженцев греческой традиции, которые, вышучивая наше российское благочестие, иронизировали: “Без вычитки этого правила вам никак не спастись”. Так батюшка заранее меня укрепил, чтобы не поддаться. И еще: теперь, через десять лет, я настолько оказался обременен строительством храма, а также семейными трудностями и бытовыми неурядицами, что засыпаю иногда, не раздеваясь. Но слова отца Николая звучат сегодня – как укор.

Батюшкин язык надо было еще уметь понять. Он открывал людям такие глубокие вещи, да еще в нескольких словах, что их приходилось облекать в форму образов или символов, которые прояснялись постепенно, по прошествии времени, наполняясь новыми духовными смыслами и поворотами судьбы. Некая послушница, приехавшая вместе со мной на остров, стала рассказывать батюшке о нестроениях в монастыре. Он ласково прикоснулся к ее шее: “А ты крестик-то носишь?” Она вынула крестик с груди. “Вот и носи”. (У нее через год открылось душевное расстройство.)

А девушке Вале, интересовавшейся у него, можно ли ей заниматься конным спортом и танцами, отец Николай с лаской и улыбочкой говорит: “А дай-ка я тебе красочки-то добавлю”, – и берет седую прядь со своих волос и будто перекладывает ей. Она, знай, смеется. А ведь он ей намекал на горе до седины».

Благословение о.Николая

Врач Владимир Алексеевич Непомнящих рассказывал о старце: «Внешне он казался отрешенным от всего земного. Чувствовалось, что между нами, грешными, и старцем было громадное расстояние. Многим, подходившим под благословение, батюшка уже не отвечал на вопросы, а только молча крестообразно елеем помазывал лоб. При этом люди чувствовали, как необходимость в расспросах исчезала. Однако с теми, у кого действительно была нужда, отец Николай беседовал, отвечал им на вопросы и даже приглашал людей к себе в домик. Он отвечал не на все вопросы, а выборочно… Несомненно, старец Николай знал волю Божию и открывал ее в той мере, в какой считал необходимым».

Андрей Лукин вспоминал: «От юности моей я пристрастился к алкоголю, и к 26 годам понял, что без него не могу долго обходиться. Я начал искать выход, пробовал закодироваться – не помогло, только хуже стало… Стал брать обеты. Обещался пред Богом, на кресте и Евангелии, в присутствии священника о воздержании от алкоголя, сначала на полгода, потом на год и полтора. Так продолжалось шесть лет, но беда в том, что, как только наступал конец срока обета, буквально в тот же день я начинал снова пить, так как страсть подступала и невозможно было бороться с ней. И вот в 1999 году, в августе месяце, я приехал на остров Залит к отцу Николаю Гурьянову. Я подошел к нему и говорю: “Батюшка, благословите меня не пить три года и не курить год (взять обеты)”. Отец Николай благословил меня большим крестом и сказал: “Не будешь ни пить, ни курить до конца жизни твоей”. С тех пор прошло семь лет, и за это время у меня даже помысла не возникало (слава Богу!) ни выпить, ни покурить. А ведь я курил больше 20 лет.

А за два года до этого чудного события моя жена вместе со старшей дочерью ездила к отцу Николаю с вопросом о том, уходить ли мне с мирской работы и трудиться всецело в церкви или нет. Батюшка, не зная моего имени, сказал жене: “Низкий поклон Андрюшеньке, и прошу ваших молитв”. Какое у батюшки смирение – как он назвал меня, алкаша… А жене ответил: “С мирской работы уходить не надо, а регентом пусть поработает”. Так и вышло: “поработал”, через полгода, меньше, пришлось мне из регентов уйти. Еще жена спрашивала про дочь: учиться ли ей дальше, так как успехи в учебе были неважные, на что старец сказал: “Учись, учись и учись. Тройка и четверка тоже хорошие отметки”. Дочь окончила школу, среднее специальное заведение, сейчас учится в высшем, на четвертом курсе. При поступлении за основной предмет получила пять, за остальные четыре. А ведь в школе училась на тройки!»

Старец Николай и Ольга Кормухина

Ольга Кормухина, известная певица, делилась: «Надо сказать, что в это время у меня были две серьезные проблемы: курение (я никак не могла бросить курить, хотя и очень хотела этого) и еще мне нравились вкусные спиртные напитки. Я, можно сказать, “кайфовала” от изысканных ликеров, ромов, вин и ничего не могла с собой сделать… Вот подходим мы к домику, видим: люди вокруг старца кучками собрались; мы к ним присоединились. А он бегает между людьми и спрашивает: “Пьешь, куришь? Пьешь, куришь? Пьешь, куришь?” А меня не спрашивает. Я думаю: “Ведь это моя проблема. А меня он не спрашивает”. Я хочу сказать, а не могу. Чувствую, что бес мне рот заткнул. Просто натурально это чувствую. У меня вены на шее надулись, а я не могу ни слова сказать. Но чувствую, что если я сейчас не скажу, то мне конец. Просто конец. И всё! Я напряглась из последних сил и взмолилась: “Господи! Помоги мне!” И тут же закричала: “Батюшка! Я пью, курю! Ненавижу себя за это!” А он как будто ждал этого, подбежал ко мне, перекрестил рот и говорит: “Всё. Больше не будешь”. И действительно, это было 19 июля 1997 года, с тех пор я не принимаю ни спиртного, ни сигарет.

Один профессор математики, русский, приехал со своим английским другом, тоже профессором математики, совершенно неверующим. И русский очень молился, чтобы тот уверовал. А англичанин имел помысел: “Если покажет мне этот старец чудо, тогда уверую”. Приехали, батюшка их встретил, завел в келью и сразу же, с первых слов говорит: “Какое же чудо тебе, сынок, показать?” Подошел к выключателю и начал щелкать: “Вот есть свет, а вот нету света. Вот есть свет, а вот нету света. Ха-ха-ха”. Посмеялись, и отец Николай отправил их домой: “Езжайте, сынки, с Богом, пока тихонько”. Англичанин тоже посмеялся: мол, какие могут быть чудеса? Ведь ученый человек. Приехали они с острова обратно на материк, а там толпа народа, милиция, рабочие какие-то провода тащат. “А что случилось-то?” – “Так три дня уже на островах света нет”. И ученый наш тут же развернул лодку обратно».

Анна Ивановна Трусова вспоминала: «Я приехала на остров вместе с моим племянником. Он защищал одного человека, на которого напали хулиганы. В результате на него пало несправедливое обвинение. Следователь давал ему две статьи. Мы поехали к старцу Николаю просить его святых молитв. Батюшка не стал спрашивать, за что, почему, только я вдруг увидела, как изменились его глаза – таких глаз я не видела ни у кого в жизни. Он ушел далеко, он не присутствовал здесь, среди нас. Я прямо-таки затрепетала от этого батюшкиного взгляда. Не знаю, сколько он так молился. Пять минут или больше, но только потом он глубоко вздохнул и сказал: “Не осудят. Оправдают”. Так за какие-то несколько минут старец вымолил человека».

Людмила Иванова, церковный фотограф, вспоминала об одном случае: «Собрался однажды отец Николай поздним зимним вечером в сильную пургу куда-то идти. “Батюшка, в такую стужу!.. Зачем?” – испугались матушки. “Зовут”, – тихо сказал старец. И, несмотря на уговоры женщин, ушел в ночную тьму. Ветер выл лютым зверем, метель не стихала. Батюшка долго не возвращался. Бежать, искать – куда? Оставалось молиться, уповая на волю Божию. Вернулся батюшка не один. Мужика замерзшего привел. Тот заблудился в пургу, стал силы терять и даже о смерти думать. От страха взмолился угоднику Божию Николаю Чудотворцу, хотя и считал себя неверующим. Отец Николай услышал».

Игумен Роман (Загребнев) рассказывал, как они с другом приехали к старцу на остров. Друг, не имевший опыта общения со старцами, растерялся и ни о чем не спросил батюшку. И вот, когда они уже собрались уходить, отец Николай сам остановил молодого человека: «Скажи мне, разве это дело? Дома писал-писал хартию с вопросами, положил в карман и, не разрешив ни одного вопроса, уезжаешь! Разве это дело? Сейчас сядешь в “Ракету” и поплывешь, а вопросы в кармане. Ну-ка, доставай сейчас же. А то ведь поплывешь до Пскова, руку случайно сунешь в карман, сердечко-то так и екнет. Чтобы оно было спокойно, и нужда есть разрешить вопросы. Понял?!» «Упал к батюшке в ноги мой попутчик, слезы побежали из глаз, прося прощения и терпения на разрешение написанных вопросов».

Емилиан Лашин вспоминал: «Человек, с которым мне пришлось отправиться на остров Залита, недавно вышел из тюрьмы. Он рано потерял мать, а мачеха плохо обращалась с ним и его сестрой, и оба они начали воровать, и так продолжалось, пока его не посадили. Сидел он два или три раза и когда вышел, уже был очень болен туберкулезом. У него не было ни работы, ни денег, ни прописки, ни жилья, а в больницу было не устроиться. Тогда решили поехать к отцу Николаю. Это было в сентябре, в конце месяца – тяжелое для чахоточников время.

Помню, в тот день у батюшки было много самого разнообразного народа… А мой “подопечный” стоял за воротами у большого камня и не решался (или уже не был в силах) войти. Батюшка едва взглянул на него и сразу окликнул по имени, сам вышел за калитку и долго-долго о чем-то разговаривал с этим человеком. А потом благословил его трижды и сказал громко: “Всё будет хорошо”. Надо ли говорить, что сразу по нашем возвращении этого человека взяли в самую лучшую клинику, будто внезапно забыв обо всех препонах и доводах, которые те же самые люди находили всего несколько дней тому назад. В этой клинике он пролежал более полугода, совершенно излечившись от страшного недуга. За это время оформили и прописку, и постоянно какимто чудным образом находились средства на лекарства, стоившие немалых денег».

Старец Николай Гурьянов

Алексей Белов, известный музыкант, рассказывал: «Мы были свидетелями такого случая. Однажды на острове поднялась страшная буря и вдруг мгновенно затихла. А когда мы подошли к келье батюшки, то его келейница сказала, что шел смерч, батюшка вышел, перекрестил, и всё рассыпалось. А потом оказалось, что он мальчика от смерти спас. Этот мальчик вышел рыбачить на большой лодке, и во время смерча он мог бы погибнуть, разбиться на этой лодке.

Батюшка вообще спасал людей от смерти не один раз. Так было с нашей дочкой. В младенчестве она очень тяжело переносила высокую температуру, у нее начинались судороги. И вот однажды судороги были такие сильные, что у нее запал язык и началась асфиксия, она уже синеть начала. Тогда я про себя закричал: “Отец Николай, помоги!” И язык вернулся на место, она задышала ровно.

У монахов, с которыми мы встретились на Афоне, были фотографии старца. Все его очень почитали. Когда мы были на вечерней службе в Хиландаре, в сербском монастыре, духовник принимал у меня исповедь. Я решил ему подарить фото отца Николая, так как взял с собой целую пачку, чтобы дарить людям. Он взял фотографию, посмотрел и сказал: “Отец Николай!” Потом я узнал, что духовники некоторых афонских монастырей, в том числе отец Тихон из Хиландара, приезжали на остров к батюшке Николаю. Для меня это было поразительно. Ведь Святая Гора – центр сосредоточения монашеского опыта более тысячи лет. Можно сказать, что это “институт старчества”, здесь возросло много старцев, в том числе современных. И вот с Афона монахи ехали на какой-то далекий остров в России, чтобы увидеть святого».

Иеромонах (ныне игумен) Нестор (Кумыш), духовное чадо старца, делился: «Диаконство мое было им тоже предсказано. Перед поступлением в семинарию я, как обычно, приехал на остров, ибо тогда уже ездил регулярно, не мог уже без этого. Побеседовал со старцем, всё, что нужно было, решил. На прощание он мне говорит: “Скоро диаконом будешь”. “Когда?” – спрашиваю. “Следующим летом”, – ответил старец. С тем и уехал. Но в душе недоумение: какое диаконство, когда я еще не поступил даже в семинарию? Пошутил, может, батюшка? На деле же вышло всё по его слову. Меня, как окончившего вуз, зачислили в семинарию сразу во второй класс…

По окончании второго класса мне предложили перейти в четвертый, минуя третий. Не дав никакого ответа, я уехал за город к родственникам до сентября следующего учебного года. А в начале июля неожиданно позвонили из епархиального управления с требованием немедленно явиться в город для сдачи ставленнических экзаменов и прохождения исповеди перед хиротонией.

Для успешного хода реставрационных работ по храму, где я служил, благотворитель, совершавший его восстановление, подарил мне машину. “Немедленно продай ее”, – категорично потребовал от меня старец, когда я поведал ему об этом. Но я не послушался и решил это сделать по окончании реставрационных работ… На полном ходу у меня заклинило двигатель, и машина стала неуправляемой. Через две-три ужасных минуты я оказался в кювете всеми четырьмя колесами вверх. По милости Божией всё обошлось благополучно, и я отделался испугом. Но с тех пор не решался нарушать или как-то переиначивать слово, сказанное старцем.

Был у меня один грех, причинявший мне немало огорчений и переживаний. Периодически я страдал рецидивами мрачной раздражительности и вспыльчивости. Трудно жить с этим христианину, так как ничто столько не отравляет существование окружающим и ничто так не унижает человеческого достоинства, как потеря самообладания. Но и борьба с этим распространенным недугом непроста. И вот однажды по приезде на остров я обратился к старцу с довольно глупым вопросом, не лишенным к тому же затаенного тщеславия. Я спросил отца Николая, что бы мне этакое особенное делать для вящего благоугождения Богу. Не глядя на меня, старец ответил: “Не скандальте”. Ух, как больно мне стало от этого слова! Я отскочил от батюшки, как будто меня обдали крутым кипятком. Его слова попали в самую точку и глубоко уязвили мое самолюбие. Но что делать? Для нашего излечения иногда нужны не сладкие пилюльки, а горькие лекарства, и отец Николай решительно употреблял их там, где это требовалось. Впоследствии – как я полагаю, не без молитвы батюшки – я обнаружил главную причину терзавшего меня недуга и освободился от него».

Старец Николай Гурьянов и протоиерей Валериан Кречетов

Протоиерей Валериан Кречетов делился: «Батюшка всё время повторял: “Всё хорошо, да, всё хорошо. Какие мы счастливые, что мы в Церкви, что мы причащаемся…” Старца спрашивали о России, а он отвечал: “Россия не умирала. Ох, как хорошо у нас. Слава Тебе, Господи. Господь не оставляет нас”».

Священник Алексий Лихачев вспоминал о последних днях жизни старца и о последней встрече с ним: «И вот я у самого дорогого человека. Снова, как в первую встречу, сижу подле ног. Только батюшка… был уже другим. Он умалился, как когда-то Господь. Он был совсем как ребеночек. Поцеловал мне руку: ты, мол, священник, а я – уже никто. Когда отдавал ему в подарок скромные святыньки, батюшка по-детски спрашивал: “А это что? Крестик?” И умиленно плакал. Я ему привез ваточку, обмакнутую в миро с иконы Царя-мученика. Он раза три переспрашивал, что это за ваточка. Попросил его поставить крестик на книге с его стихами. “Вот здесь? Здесь?” – спрашивал, пока я не показал пальцем. В послушание мне батюшка минут пять старался своей немощной рукой начертить этот крестик, рука дрожала… Я тоже стал плакать. Всего того душевного, что я знал и чего ждал, уже не было. Не было НАВСЕГДА. Явно почувствовалось, что человеческое в батюшке уже уходит. Внешне об этом говорила противоестественная бледность лица: ни кровиночки! Его плоть держалась только Духом – ради нас, по его любви и милости Божией. И только на вопросы все старец ответил. Отвечал, закрывая глаза и молясь, – и только в эти секунды я узнавал “своего батюшку”. Даже тон его становился твердым и властным».

Протоиерей Борис Николаев вспоминал: «Когда батюшка лежал в гробу, правая рука у него была настолько теплая и живая, что у меня закралась в голову мысль, не живого ли мы хороним. Дело в том, что отец Николай был близок к горнему миру. Праведники в особые минуты, особенно после Причащения Святых Христовых Таин, перестают чувствовать разницу между миром горним и миром видимым, могут временно переходить в иной мир. Отец Валериан часто в последние годы причащал батюшку и несколько раз замечал, что старец словно умирал. Дыхание останавливалось, но пульс продолжал биться. Через некоторое время отец Николай выходил из своей келейки к встревоженному отцу Валериану, келейницам и с улыбкой спрашивал: “Ну, что вы тут?”».

Иерей (ныне протоиерей) Алексий Николин вспоминал о похоронах старца: «Было 40 служащих священников, два владыки: архиепископ Псковский и Великолукский Евсевий и Никон, епископ Екатеринбургский на покое… Вначале прощалось священство, потом пошли миряне. Прибыли монахи Псково-Печерского монастыря, архимандрит Тихон (Шевкунов)… приехал со своим хором. Хор Сретенского монастыря пел отпевание… Когда закончилось отпевание, подняли гроб, обнесли вокруг храма с каноном “Волною морскою” и понесли на кладбище».

Архимандрит Иоанн (Крестьянкин) утешал скорбящих: «Не плачьте! Теперь отец Николай у Престола Небесного за нас молится».

Молитвами святых отец наших, Господи Иисусе Христе, Боже наш, помилуй нас!

Могила о. Николая Гурьянова

Сегодня остров Залит в Псковской области своим необычным укладом привлекает все больше туристов. Культовое место среди паломников — могила отца Николая.

При жизни старца Николая называли «живым святым». Затворник с Залита предрек освобождение России от коммунизма, канонизацию царя, гибель атомных лодок «Комсомолец» и «Курск». Об особом духовном зрении батюшки — так его называли на острове — слагают легенды. По фотографиям он отыскивал без вести пропавших людей, вызволял из бандитского плена заложников, излечивал неизлечимо больных, уберегал от напастей. Репутация чудотворца к нему пришла тогда, когда старца отыскал спасшийся с атомной подлодки «Комсомолец» Игорь Столяров. Спустя годы невесть как уцелевший в страшной аварии моряк из Сибири приехал на Залиту. И сразу узнал в отце Николае того самого старца, что явился ему тогда, когда выбравшийся из трюма моряк терял сознание в ледяных водах Атлантики. Седобородый старик назвался протоиереем Николаем и сказал: «Плыви, я молюсь за тебя, спасешься». И исчез. Откуда-то появилось бревно, вскоре подоспела береговая охрана и спасатели».

Родился он 26 мая 1910 года в погосте Самолва Гдовского уезда Петербургской губернии в семье частного землевладельца. В 1926 году он закончил Гатчинское педагогическое училище, а в 1929 году получил неполное педагогическое образование в Ленинградском институте, из которого был исключен за то, что на собрании высказался против закрытия одного из близлежащих храмов. После этого он был репрессирован и семь лет провел в Сыктывкаре в заключении. Выйдя из заключения, Николай работал учителем в школах Тосненского района, так как в ленинградской прописке ему было отказано. Во время войны он не был мобилизован по причине болезни ног, которые он повредил себе шпалами на работах в лагере. После того, как Гдовский район был оккупирован немецкими войсками, Николай вместе с другими жителями был угнан немцами в Прибалтику. Здесь он становится студентом Виленской семинарии, открытой в 1942 году. Проучившись два семестра в ней, он был рукоположен в священный сан экзархом митрополитом Сергием (Воскресенским) в Рижском кафедральном Христорождественском соборе и затем служил на разных приходах Прибалтики. В 1949 — 1951 годах отец Николай обучался на заочном секторе Ленинградской семинарии, а в 1951 году был зачислен на первый курс академии, но, отучившись в ней заочно один год, продолжать далее обучение не стал. В 1958 году попал на остров Залит, на котором и провел остальные сорок четыре года своей жизни.

Один из самых известных в современном русском православии 93-летний старец — протоиерей Николай Гурьянов скончался 24 августа 2002 года на острове Залита в Псковском озере.