Самая страшная ложь этого мира, которая погубила бесчисленные жизни и которую нам без конца внушают рекламные плакаты, голливудские фильмы, бульварные романы, громогласные политики и эстрадные певцы, – это инфантильно-наивное представление о том, что материальные наслаждения являются целью жизни и способны сделать нас счастливыми.

Все в этом мире хотят счастья, это нормально. Беда заключается в том, что мы ищем счастья там, где его нет. Мы тратим свою жизнь на погоню за иллюзией счастья, пытаясь исполнить всевозможные желания, по большей части внушенные нам извне. Веды сравнивают такой образ действий с попытками измученных жаждой людей, оказавшихся на лодке посреди океана, утолить жажду соленой морской водой. Морская вода только разжигает жажду. Пока наши желания не исполнились, у нас остается надежда, что когда-то в будущем мы обретем обещанное нам счастье, но, когда наши желания в конце концов исполняются, мы неизменно ощущаем постигшее некогда Остапа Бендера чувство, в котором чаще всего боимся себе признаться: «Исполнилась мечта идиота!» Оправившись после недолгого разочарования и по-прежнему ощущая неутоленную жажду счастья, мы ставим новую цель и с упорством, достойным лучшего применения, стремимся достичь ее.

Источник счастья и радости находится внутри, и чаще всего для доступа к этому источнику необходимо поступать вопреки подсказкам, диктуемым нам так называемым здравым смыслом. Радость и ощущение счастья приходят к тому, кто способен на самопожертвование, которое и есть любовь (ибо чего стоит любовь без жертвы?), кто бескомпромиссно ищет истину и готов пожертвовать сиюминутными удовольствиями ради обретения высшего блага.

Бхакти Вигьяна Госвами Махарадж1272

Тексты для анализа:

1. Воля вместо разума
“Что такое вещь в себе? — Воля: таков был наш ответ…
Нижней ступенью объективации воли являются всеобщие силы природы, которые отчасти обнаруживаются в каждой материи без исключения, как, например, тяжесть, непроницаемость, отчасти же делят между собой всю наличную материю вообще, …таковы твердость, текучесть, упругость, электричество, магнетизм, химические свойства и всякого рода качества…
На высших ступенях объективности воли мы видим значительное проявление индивидуальности, особенно у человека, в виде большого разнообразия индивидуальных характеров…
Итак, всякая всеобщая изначальная сила природы в своем внутреннем существе есть не что иное, как объективация воли на более низкой ступени”.
А. Шопенгауэр (1788-1860) — немецкий философ. (Шопенгауэр А. Мир как воля и представление // Собр. соч. в 5-ти т. Т.1. М., 1992. С.148, 156, 157, 159.)
“Воля, как вещь в себе, есть внутреннее, истинное и нетленное существо человека, но в то же время она бессознательна. Ибо сознание обуславливается интеллектом, который есть просто придаток нашего существа или, лучше сказать, функция головного мозга и нервов. Самый мозг есть плод или продукт всего организма, или скорее паразит его, по крайней мере в том отношении, что он не участвует непосредственно во внутренней работе организма, а регулирует лишь отношения его к внешнему миру… Можно поэтому сказать, что интеллект есть вторичное начало, а организм — первичное, именно — непосредственное проявление воли… Воля есть субстанция человека, а интеллект — акциденция…

Воля у всех животных есть нечто первичное, субстанциональное; интеллект, напротив, вторичное, случайное… Мозг, функцией которого есть понимание, так же необходим животному, как копыта, когти, руки, крылья и проч. органы, без которых немыслима жизнь его…
Несмотря на то, что желания и похоти человека гораздо сильнее, чем у других животных, все-таки сознание его занято всегда преимущественно мыслями и абстрактными представлениями. Без сомнения, это обстоятельство и подало повод к глубокому заблуждению всех философов, в силу которого мышление считалось главною и существенною частью так называемой души, т.е. внутренней, духовной жизни человека, между тем как хотение считалось чем-то вторичным и производным…
Сознательность — это роскошь природы и притом наивысшая, которую она поэтому может тем меньше производить, чем больше самая затрата. Сознательность есть плод, расцвет церебральной нервной системы, которая подобно паразиту питается за счет всего организма”.
(Шопенгауэр А. О первенстве воли в самосознании // Статьи эстетические, философские и афоризмы. Харьков. 1888. С.12, 16, 17, 62.)
1. Как Шопенгауэр понимает волю? Допустимо ли наделять волей неживую природу?
2. Согласны ли Вы с мнением Шопенгауэра о том, что воля образует первичную и более глубокую основу жизненности организма?
3. Следует ли из того, что интеллект генетически вторичен по сравнению с волей, утверждение, что в жизнедеятельности организма он играет также вторичную роль?
4. Справедлива ли оценка мозга как паразита организма?
5. В чем объективная причина критики Шопенгауэром рационализма?
2. Трагедия разума
“На какую бы философскую точку зрения ни становились мы нынче, со всех сторон обманчивость мира, в котором, как нам кажется, мы живем, является самым верным из всего, что еще может уловить наш взор, — мы находим тому доводы за доводами, которые, пожалуй, могут соблазнить нас на предположение, что принцип обмана лежит в “сущности вещей”. Кто же возлагает ответственность за фальшивость мира на само наше мышление, стало быть, на “ум”…, кто считает этот мир вместе с пространством, временем, формой, движением за неправильный вывод, тот, по крайней мере, имеет прекрасный повод проникнуться, наконец, недоверием к самому мышлению вообще: разве оно не сыграло уже с нами величайшей шутки? и чем же можно поручиться, что оно не будет продолжать делать то, что делало всегда?
Что истина ценнее иллюзии, — это не более как моральный предрассудок; это даже хуже всего доказанное предположение из всех, какие только существуют. Нужно же сознаться себе в том, что не существовало бы никакой жизни, если бы фундаментом ее не служили перспективные оценки и мнимости; и если бы вы захотели, воспламенясь добродетельным вдохновением и бестолковостью иных философов, совершенно избавиться от “кажущегося мира”, ну, в таком случае — при условии, что вы смогли бы это сделать, — от вашей “истины” по крайней мере тоже ничего не осталось бы! Да, что побуждает нас вообще к предположению, что есть существенная противоположность между “истинным” и “ложным”?..

Старая теологическая проблема “веры” и “знания” — или, точнее, инстинкта и разума, — стало быть, вопрос, заслуживает ли инстинкт при оценке вещей большего авторитета, нежели разум, ставящий вопрос “почему?”, требующий оснований, стало быть, целесообразности и полезности, — это все та же старая моральная проблема, которая явилась впервые в лице Сократа и еще задолго до христианства произвела умственный раскол. Правда, сам Сократ сообразно вкусу своего таланта, таланта превосходного диалектика, встал сперва на сторону разума; и в самом деле, что он делал в течение всей своей жизни, как не смеялся над неуклюжей неспособностью современных ему знатных афинян, которые, подобно всем знатным людям, были людьми инстинкта и никогда не могли дать удовлетворительных сведений о причинах своих поступков? Напоследок же, втихомолку и втайне, он смеялся и над самим собою: при самодознании и перед лицом своей более чуткой совести он нашел у себя то же затруднение и ту же неспособность. Но к чему, сказал он себе, освобождаться из-за этого от инстинктов. Нужно дать права им, а также и разуму, нужно следовать инстинктам, но убедить разум, чтобы он при этом оказывал им помощь вескими доводами. В этом, собственно и заключалась фальшь великого таинственного насмешника; он довел свою совесть до того, что она удовлетворялась своего рода самообманом; в сущности он прозрел иррациональное в моральном суждении”.
(Ницше Ф. По ту сторону добра и зла // Соч. в 2-х т. Т.2. М., 1990. С.168, 269, 311.)
1. Как Вы оцениваете дилемму Ницше: “Мир обманчив сам по себе и наше мышление дает нам обманчивую картину мира”? Составляет ли “принцип обмана” основу нашего бытия? Может ли человек жить, руководствуясь фальшивыми представлениями о действительности?
2. В чем ценность, по Ницше, человеческих иллюзий? Есть ли рациональный смысл в его утверждениях? Сопоставьте со словами Ницше известную сентенцию: “Тьме вечных истин нам дороже нас возвышающий обман”. Разделяете или нет Вы такую позицию?
3. Как соотносятся, по Ницше, “вера” и “знание”, “разум” и “инстинкты”? Отрицает ли он полностью роль разума? Какова роль инстинктов в жизни животных и человека? Как соотносятся по Ницше, разумное и иррациональное?
3. Экзистенциализм ХХ в.
Бытие человека в мире — главный предмет философии
“Бытие — подлинная и единственная тема философии. Это не наше изобретение, ибо такая формулировка темы возникла в начале философии во время античности и в грандиозной форме отражается в гегелевской логике. Теперь мы утверждаем, что бытие подлинная и единственная тема философии. В негативной форме это означает: философия — наука не о сущем, а о бытии, или в греческом варианте — “онтология””.
М. Хайдеггер (1889-1976) — немецкий философ, экзистенциалист. (Heidegger М. Die Grundprobleme der Phanomenologie. Gesammtausgabe. Frankfurt a. М., 1975. Bd. 24. S.15.)
“Философия — последнее выговаривание и последний спор человека, захватывающие его целиком и постоянно. Но что такое человек, что он философствует в недрах своего существа и что такое это философствование? Что мы такое при нем? Куда мы стремимся? Не случайно ли мы забрели однажды во Вселенную? Новалис говорит в одном фрагменте: “Философия есть, собственно, ностальгия, тяга повсюду быть дома”. Удивительная дефиниция, романтическая, естественно…
…Спросим: в чем тут дело — философия ностальгия? Новалис сам поясняет: “тяга повсюду быть дома”… Повсюду быть дома — что это значит? Не только здесь и там, и не просто на каждом месте, на всех подряд, но быть дома повсюду значит: всегда и, главное, в целом. Это “в целом” и его целое мы называем миром. Мы существуем , и пока мы существуем , мы всегда ожидаем чего-то. Нас всегда зовёт нечто, как целое. Это целое есть мир …
… Это стремление быть дома повсюду , т. к. экзистировать в совокупности целом сущего , есть не что иное , как потребность задаться своеобразным вопросом , что значит это “в целом”, именуемое нашим миром”.
(Heideqqer M. Die Grundbeqriffe der MetaphVsik. Gesammtausqabe. Frankfurt a. M., 1983. Bd.29/30. S.7-8, 11-12.)
1. Что означает для Хайдеггера бытие?
2. Случайно ли присутствие человека в мире?
3. Что является предметом философии: бытие само по себе как мир, целое или существование человека в мире?
4. Что означает для человека быть повсюду дома? Как из такой трактовки бытия вытекает понимание Хайдеггером философии?
4. Сущность и существование
“Существует две разновидности экзистенциалистов: во-первых, это христианские экзистенциалисты… и, во-вторых, экзистенциалисты-атеисты… Тех и других объединяет лишь убеждение в том, что существование предшествует сущности, или, если хотите, что нужно исходить из субъекта….
В XVIII веке атеизм философов ликвидировал понятие Бога (из которого выводилась первичность сущности всего сотворенного. — А.В.), но не идею о том, что сущность предшествует существованию. Эту идею мы встречаем повсюду; у Дидро, Вольтера и даже у Канта. Человек обладает некой человеческой природой… Здесь сущность человека предшествует его историческому существованию, которое мы находили в природе…
…Если даже Бога нет, то есть, по крайней мере, одно бытие, у которого существование предшествует сущности, бытие, которое существует прежде, чем его можно определить каким-нибудь понятием, и этим бытием является человек. Что это означает, “существование предшествует сущности”? Это означает, что человек сначала существует, встречается, появляется в мире и только потом он определяется.
Для экзистенциалистов человек потому не поддается определению, что первоначально ничего собой не представляет. Человеком он становится лишь впоследствии, причем таким человеком, каким он сделает себя сам”.
Ж.-П. Сартр (1905-1980) — французский писатель, философ-экзистенциалист. (Сартр Ж.-П. Экзистенциализм — это гуманизм// Сумерки богов. М., 1989. С.321, 322, 232.)
1. Каков смысл выражения: “сущность предшествует существованию”?
2. Каков экзистенциальный смысл тезиса — существование человека предшествует его сущности?
3. В чем правота и в чем ошибочность утверждения Ж.-П. Сартра?
5. Трагедия земного бытия
“Платон (устами своего несравненного учителя Сократа) возвестил миру: “Нет большего счастья для человека, как сделаться мисологом, то есть ненавистником разума… “
Если бы нужно было в нескольких словах сформулировать самые заветные мысли Кьеркегора, пришлось бы сказать: самое большое несчастье человека — это безусловное доверие к разуму и разумному мышлению… Во всех своих произведениях он на тысячи ладов повторяет: задача философии в том, чтобы вырваться из власти разумного мышления и найти в себе смелость “искать истину в том, что все привыкли считать парадоксом и абсурдом””.

Л.Шестов (1866-1938) — русский философ-экзистенциалист. (Шестов Л. Умозрение и откровение. Париж, 1966. С.238, 239.)
“Задолго до Сократа греческая мысль в лице великих философов и поэтов со страхом и тревогой вглядывалась в зловещее непостоянство скоропреходящего и мучительного нашего существования. Гераклит учит, что все приходит и ничего не остается. Трагики с напряжением, равным которому мы не встречаем в мировой литературе, рисовали потрясающую картину ужасов земного бытия”.
(Шестов Л. Кьеркегор и экзистенциальная философия. Париж, 1935. С.90.)
1. В чем видит Шестов противоположность философской традиции сциентизма и антисциентистской концепции Кьеркегора?
2. Что в экзистенциализме обозначается терминами “парадокс” и “абсурд”?
3. Какие корни экзистенциализма усматривает Шестов в античной философии?
4. Является ли разум действительно “самым большим несчастьем человека”?

Немецкий философ Фридрих

Примеры употребления слова ницше в литературе.

Можно в конце концов признать, что и Спиноза со своей борьбой с антропоморфизмом, и злые издевательства Вольтера, и критика Канта, и диалектика Гегеля, и антропологизм Фейербаха, и обличение классовой лжи Марксом, и библейская критика, и мифологическая теория, и восстание против христианства Ницше, и провокации Розанова — были обогащающим опытом, были очистительным огнем.

Разве в высшей степени не абсурдно признавать духовную зависимость Манна от Достоевского и отрицать — от Ницше?

По ходу рассказа Акутагава забывает о принятых условностях сатирического жанра, каппы становятся у него людьми и ничтоже сумняшеся ссылаются на Маркса, Дарвина и Ницше.

Токвиль предвосхитил Ницше в том, что слишком хорошо понимала как много теряется, когда в обществе аристократия сменяется демократией.

Мы даже могли бы вычленить в тексте Батая целую зону, в которой суверенность остается в рамках классической философии субъекта и, что самое важное, — того волюнтаризма9, который, как показал Хайдеггер, еще у Гегеля и Ницше смешивался с сущностью метафизики.

Источник: библиотека Максима Мошкова

Почему Ницше умер не от сифилиса

«Он сидел в углу дивана и осматривал свои руки, как будто удивлялся, что они еще ему принадлежат. Очень редко он оставался внимательным, слушая другого… Достойна удивления выдержка престарелой фрау пастор; сознание бесполезности своих усилий ничуть не умерило ее пыла».

Письмо композитора и писателя Генриха Кезелитца, написанное 26 февраля 1892 года, разрушило последние иллюзии. Жизнь Ницше катилась под откос. Философ «Сверхчеловека», порвавший с моралью, состраданием и здравым смыслом и услышавший вместо них «голос жизни», был теперь всего лишь неизлечимо больным, нуждающимся в постоянном уходе человеком, который без чужого сострадания был бы обречен на смерть.

Мать Ницше приняла его к себе. Тогда как немало людей из ее окружения полагало, что сам Господь наказал Фридриха тупоумием и помешательством за антихристианские измышления, она видела в нем «любимого пациента, который не внушает ни малейшего страха, которого всегда хочется ласкать, что часто и случается и, как кажется, приносит ему радость». Однако Франциска Ницше не успела многого для него сделать. Она умерла 20 апреля 1897 года, и с этого момента его жизнь стала настоящим кошмаром, поскольку о нем начала заботиться его сестра Элизабет. Она превратила своего беззащитного и знаменитого брата в своеобразную куклу для общественности: на него надевали белую простыню, его апатия истолковывалась как состояние мистического парения — и вот уже готов был портрет гуру из лучшего мира. Но этого мало: как убежденная антисемитка, Элизабет позаботилась о том, чтобы «сверхчеловеческая» философия ее брата превратилась в основание идеологии фашизма. Затемненное сознание Фридриха не могло с этим ничего поделать.

За всю свою взрослую жизнь Ницше никогда не был вполне здоров. Он говорил о «сильном ревматизме, который начинался в руках, переползал в шею, а оттуда распространялся на спину и зубы» и о «колющей головной боли». Его часто рвало, да и состояние глаз вызывало у него опасения: «Скоро я либо умру, либо ослепну». Врачи предполагали мигрень, но не могли ему ничем помочь. Боли были так сильны, что в 1879 году в возрасте тридцати пяти лет Ницше вынужден был оставить свою профессорскую деятельность на филологическом факультете в Базеле. Примирившись с судьбой, он изрек: «Надо быть рожденным для своего врача, иначе погибаешь от него». Писательские его творения в это время тоже менялись. Формулировать длинные тексты он уже не мог из-за постоянных головных болей и ухудшения зрения, и поэтому перешел в область афоризмов: они стали его «фирменной продукцией». Студенты были благодарны ему за то, что в отличие от Канта, Маркса или Гегеля он не мучил их многословными сочинениями. Досрочная пенсия ненадолго улучшила состояние философа. Восемью годами позже его друзья поразились ужасу положения, в котором он находился: «Исчезла былая гордая осанка, пружинящая походка, струящаяся речь, — говорил Пауль Дейссен, знавший философа со школьных лет. — Казалось, он с трудом волочится, чуть наклонившись на сторону, а речь его часто становилась тяжелой и прерывистой».

С января 1889 года Ницше жил в своем любимом городе Турине. Там он пережил последний кризис, после которого так и не восстановился. Душевное расстройство проявлялось в заявлениях, будто он хотел бы посадить Папу Римского в тюрьму или расстрелять Бисмарка и кайзера Вильгельма. Кроме того, он танцевал обнаженным в своем номере и приказал слугам снять со стен все картины, чтобы комната больше походила на храм. По ночам он неистово играл на фортепиано, а днем в долгих монологах объяснял, почему он привержен «мертвому богу». Однажды его пришлось вызволять из рук полиции, потому что он устроил на улице всеобщее столпотворение. Известная легенда, будто он из жалости повалился на шею отстеганному кучером ослу, скорее всего, недостоверна: Ницше никогда не был любителем животных. Говорить с ним было едва ли возможно. Его друг Франц Овербек отмечал: «Он, несравненный мастер выражения, оказался не в силах выразить свои восторги и радости иначе, чем тривиальнейшими словами или причудливыми плясками и прыжками».

Немецкий врач по имени Бауман еще в Турине поставил ему уничтожающий диагноз: слабоумие. Он видел Ницше один-единственный раз в течение нескольких минут. Его также удивил тот факт, что пациент постоянно хочет есть. «Кроме того, он не в состоянии как-либо позаботиться о себе; еще говорят, что этому знаменитому человеку все время нужна баба». Неумеренность в еде и сношениях, бахвальство и завышенная самооценка — основываясь на таких критериях, можно добрую половину рода человеческого записать в слабоумные. Но несмотря на то, что диагноз Баумана являлся скорее поверхностным суждением, чем экспертной оценкой, он бездумно повторялся потом многими специалистами.

Невролог и психиатр Вильгальм Ланге-Эйхбаум позже продвинулся еще на одну ступень вперед в том же направлении: «Ницше был как потухший кратер, и его можно расценивать как типичного сумасшедшего».

Именно Ланге-Эйхбаум объяснил душевное расстройство Ницше сифилисом, укрепив мнение, пользующееся популярностью и по сей день. Этот недуг, якобы все больше разрушая мозг мыслителя, довел его до безумия. Проблема состоит только в том, что сифилис передается исключительно половым путем, а Ницше был более чем застенчив и воздержан. Но и здесь Ланге-Эйхбаум приготовил объяснение: философ якобы подцепил болезнь еще в юности, посетив публичный дом. Доказательств этого Ланге-Эйхбаум предоставить не смог. Хотя, как критик морали, Ницше должен был симпатизировать проституции, а позже, в сумасшедшем доме, бредил о «двадцати четырех блудницах», кружившихся у него в кровати, сам он вряд ли пользовался любовными услугами. Когда он однажды молодым человеком зашел в один кельнский бордель, он тут же сел за фортепиано, чтобы развлечь сотрудниц и гостей сомнительного заведения своей игрой. Этим его визит и закончился. Имели ли место дальнейшие посещения, до сих пор неясно, а отношения Ницше с женщинами из его окружения не имели никакого сексуального подтекста. На основании всех этих фактов можно установить, что он умер девственником.

Даже если чрезвычайно стеснительный мыслитель однажды и был с кем-то в связи, это вряд ли имело отношение к его болезни. Согласно мнению Леонарда Сакса из Монтгомери-центра в Мэриленде, «гипотеза о сифилисе при ближайшем рассмотрении фактов оказывается несостоятельной». Американский физиолог установил, что в случае Ницше симптомы, обычно сопровождающие сифилис, и вовсе не наблюдались: «Так, например, отсутствовало типичное подрагивание языка». Также пациент в интересующий нас период не выказал никаких признаков затрудненной речи; выражение его лица еще не было безразличным. После туринской катастрофы он еще долго мог писать и говорить. Врачи отмечали, что у Ницше разного размера зрачки, однако это никак не относится к признакам сифилиса, поскольку такая особенность у философа была с детства. На размышление наводит и то, что Ницше после своей душевной катастрофы 1889 года прожил еще одиннадцать лет, намного дольше, чем в то не знавшее антибиотиков время мог прожить заразившийся человек. Больной умирал обычно где-то через пять лет после начала болезни. Сакс предполагает, что сумасшествие Ницше произошло в результате опухоли мозга в области правого зрительного нерва. Об этом свидетельствуют прежде всего сильные боли в правой части головы, которые преследовали мыслителя всю жизнь, а также нарушения зрения: еще задолго до туринских событий Ницше был практически слеп на правый глаз. Врачи того времени были не в состоянии найти причину слепоты, они могли увидеть в ней либо природный дефект, либо заражение — об опухоли мозга они и не помышляли. Неясно только, почему гипотеза о сифилисе, не будучи подкреплена фактами, существует и по сей день. Возможно, ответ кроется в действиях Элизабет, сестры философа. После смерти брата именно она запретила проводить вскрытие, так как эта процедура не увязывалась с образом непорочного святого. Ницше был похоронен без патологоанатомического осмотра — и это отняло у нас прекрасную возможность узнать правду о его трагическом уходе.

Второе объяснение жизнеспособности сифилитической гипотезы — это существование и в наши дни врачей, оставивших свои научные устремления где-то далеко в стороне и охотно служащих рупорами для провозглашения полуправды. Таким был уже упоминавшийся психиатр Ланге-Эйхбаум, который свои заявления о сифилисе у Ницше представлял как неоспоримую истину: «Ни один сведущий психиатр не может в этом усомниться». Книга его называлась «Ницше. Болезнь и ее действие» и обещала представить неоспоримые доказательства сифилитической природы умственного расстройства философа. В действительности же Ланге-Эйхбаум избегал научных фактов, а в качестве ниточек для плетения паутины своей теории использовал несколько неподтвержденных сплетен. Научной точности ждать от него в этой книге не приходится. Скорее всего, он увидел неплохую возможность прославиться и решил ею воспользоваться. Ведь только что окончилась Вторая мировая война, и люди жаждали объяснения, отчего происходили зверства последних лет. Это было время подведения итогов, необъяснимое нужно было доступно истолковать, и потому люди были благодарны психиатру, который объявил Гитлера и его идеологического вдохновителя Ницше сумасшедшими. Каждый мог почувствовать себя свободным от вины за соучастие в темных делах Третьего Рейха, отрекшись от прошлого: «Кто бы смог противостоять этому безумству?»

Ланге-Эйхбаум мог быть уверен, что со своей теорией он выступил в подходящий момент. Она создала ему такую добрую репутацию, что его без всякого зазрения совести цитировали десятилетиями. Только в начале XXI века появились некоторые сомнения. Но звучат они еще недостаточно громко и уверенно, особенно если учесть, что идея Ланге-Эйхбаума считается неоспоримым фактом и на страницах книг, и в лекционных залах. Выходит, великий нигилист был все же прав, когда сказал: «Полузнание сильнее положительного знания: оно видит вещи проще, чем они есть на самом деле, и от этого становится доходчивее и убедительнее».

Поделитесь на страничке

Следующая глава >

Основы учения Ф. Ницше

Введение
Политико-правовой аспект философского учения Ф. Ницше одно из самых сложных и противоречивых в современной науке. Актуальность данной проблематики заключается в возросшей популярности философа. В произведении «Так говорил Заратустра» он описал себя как философа послезавтрашнего дня. Действительно, Ницше опередил свое время, и, кажется, только теперь его взгляды и умозаключения начинают понимать. Самым большим опасением исследователей на сей день является то, что философия Ницше развращает умы молодежи, на которую всегда производила большое впечатление. Повышенный радикализм и ультраправые настроения в обществе черпают из его учения главные тезисы своих уставов.
Целью моей работы было осветить главные положения учения Ницше, подробно остановившись на политико-правовом аспекте, и показать влияние данного учения на общество. Также я попыталась рассмотреть Ницше как философа витализма, чьей главной ценностью является жизнь, т.о. сразу входит в противоречие с надуманным массами радикализмом Ницше. Большая часть трудов, переработанных мною, — критика зарубежных авторов его учения. Напротив, советский автор Одуев произвел отрицательное впечатление, а его книга показала себя в качестве пропагандистской, в которой Ницше незаслуженно был назван фашистом.
Основные положения учения Ницше.
Нигилизм.
Что такое нигилизм? — То, что высшие ценности теряют свою ценность.
Мораль — это высшее заблуждение и неправда. Мораль зиждется на вере, бытие — более объективная и стабильная, однако во многом расхожая с моралью категория. Ницше в начале «Воли к власти» пишет о том, что период нигилизма в истории неминуем, что вскоре человечество сродни Фаусту отчается в поиске смысла за пустыми оценочными категориями, не несущими никакого смысла и осознает тщетность восхождения по лестнице нравственности, которое, являясь целью, ничего не дает в конце. Утрата веры в систему, Абсолюта, причастность к целостному также порождает нигилизм. Самой последней его стадией является неприятие человеком ни реального, ни созданного им самим миров — разрыв и путаница объективной реальности и оценочных категорий человека, порождаемых его собственное понимание действительности.
Морализм без религии — прямой путь к нигилизму, он основан на слепой вере в Абсолютного Творца, без нее мораль подскажет всем то, что каждый из нас, по сути, Творец. Морализм в совокупности с религией — левиафан еще больший. Так как истоком европейской морали было христианство, Ницше в своих трудах отождествляет мораль европейскую с моралью христианской.
Мораль – это защита и броня для «недоросшего» человека, «доросший» же человек обладает способностью нападать.
Ницше не нигилист, он не отрицает ценностей. Он страшится прихода нигилизма и видит выход только в переоценке ценностей. Начало его он рассматривает как предвестник грядущего упадка общества. «Если он когда-либо и считал себя пророком нигилизма, то он возвещал о его наступлении не как о чем-то, что следует праздновать, но в том смысле, в каком Иеремия был пророком разрушения Иерусалима».
Столкновение воли «господ» и воли «рабов» порождает нигилизм и непонимание между ними.
Причина нигилизма — в отсутствии высшего вида человека (как Наполеон или Цезарь), в падении мира, т.к. им начинает управлять стадо, масса, общество.
Ницше презирает истину и считает ее безобразной. Он не нигилист, но просто отворачивается от многих вещей, что его окружают: религия, мораль, нравы, политика…
Христианство.
Ницше смеется над христианами и осуждает их за слепоту. По его словам, они создали культ добра, «доброго человека», который продолжает вести ту же самую войну, что и человек «плохой». Нет абсолютного зла и абсолютного добра, отказываясь от зла, человек отрицает жизнь. Природа человека такова, что любовь и ненависть, доброта и гнев неразрывно связаны друг с другом. Из этого Ницше делает вывод о том, что мораль неестественна природе человека. «Я объявил войну худосочному христианскому идеалу не с намерением уничтожить его, а только, чтобы положить конец его тирании и очистить место для новых идеалов, для более здоровых и сильных идеалов…». Работа «Антихрист» Ф. Ницше была написана им, дабы обличить христианство и его мораль. Нужно воспринимать его антихристианские идеи в контексте того времени. Те качества, что он воспитывает в читателе: презрение, гордость, самоуважение — нужны чтобы избавится от затхлых идеалов, которые лишь являются лишним стагнирующим фактором для дальнейшего развития общества. Он понимал, что без достаточного презрения человек конца 19 века не сможет отказаться от столь заманчивых идолов, которые дают надежду на светлое будущее, которого, по его мнению, не будет, если не произойдет переоценка ценностей. Христианство изжило себя, оно должно уступить по праву место сверхчеловеку. Оно культивирует слабость и сочувствие, которые сильным людям не свойственны.
Часто заблуждаются в том, что Ницше атеист, это не так. Его фраза «Бог умер» далеко не атеистическая, она лишь говорит о том, что идол умер, что общество уже готово принять нового. Он видит последствия смерти Бога и ужасается тому, что этот кумир когда-нибудь окончательно падет, что будет невозможно контролировать массы. Для Ницше не важно, существует Бог или нет, для него важно верим мы в него или нет. Он сам осознал, что Бог для него мертв, опередив тем самым общество и предсказав гибель христианской морали. Европа сейчас воспринимает христианство уже не как связующее звено в обществе, а как историческое и культурное наследие, которое все более становится атавизмом.
Воля к власти.
Природа власти также дуалистична, как и природа человека. Власть не только приносит пользу, но и вредит. Как всякая воля, она стремится к максимизации. Сильные волей люди должны как повелевать, так и повиноваться. Повиновение — это не отказ от собственной власти, в нем заключено противодействие, это, такая же, как и приказывание, форма борьбы.
Власть — это захват, присвоение, увеличение своего потенциала за счет другого, наращение сил. Воля к власти появляется, когда она находит сопротивление. Ницше восхвалял войну: «Любите мир как средство к новым войнам. И притом короткий мир — больше, чем долгий… Вы говорите, что благая цель освещает войну? Я же говорю вам, что благо войны освещает всякую цель». Война ценна тем, что она раскрывает потаенные добродетели человека и самые главные — храбрость и благородство, война делает людей ближе к их естеству. Воля к власти — это воля к жизни. Ницше — представитель витализма, он соизмеряет все не в соответствии с добром и злом, а с тем, что естественно жизни. Жизнь — это высшая человеческая ценность, реализовать ее возможно только через волю к власти.
Идея о сверхчеловеке.
Идея о сверхчеловеке или «белокурой бестии» занимает ядро ницшеанского учения. Очень часто путают Заратустру Ницше с его Сверхчеловеком. Заратустра только говорит о будущей белокурой бестии, он его предтеча и пророк, пришел, чтобы подготовить почву для новой расы людей. Всего содержатся три главных идеи о Сверхчеловеке в «Так говорил Заратустра»: первая — оставаться верными земле, не верить тем, кто говорит о надземных надеждах, вторая — идея о вечном возвращении, сверхчеловек — это не новый этап в эволюции, хотя и имеет сходные с человеком внешние признаки, и третья — о Воли к Власти, о Бытие и сущности жизни. Сверхчеловек принимает философию «Вечного Возвращения». Это идея о мире, вечность которого обусловлена бесконечным повторением.
Сверхчеловек Ницше по ту сторону добра и зла, он имеет иные ценности и установки, в отличие от представителя христианской культуры, он отрицает мораль как сдерживающий фактор проявления своей воли. Сверхчеловек сам порождает ценности. Это раса сильных (в культурном, а не антропологическом значении слова «раса»). При этом принцип наследственности отсутствует. Самое большое искушение — сострадание — не свойственно ему. «…индивидуализм или, другими словами, эгоизм, имморализм остаются достоянием избранника: «Эгоизм присущ только существу, обладающему благородной душой, т.е. тому, кто непоколебимо убежден, что подобным ему существам остальные должны подчиняться и приносить себя в жертву. По отношению к низшим существам все дозволено и во всяком случае выходит из категории добра и зла».
Государство и право в учении Ницше.
Роль права и государства для Ницше является второстепенной по отношению к самой идее, это лишь средства, инструменты культуры, в которой сталкиваются воли, и выигрывает та, которая сильнее. Вся история — это столкновение двух типов воль: воли господ и воли рабов.
Государство.
Ницше восхищается правовыми институтами Древней Греции, законодательством Ману, законом кастового строя, а точнее — двумя эпохами — классической древностью и языческим Возрождением. Разделяя типы государственности на два основных: демократический и аристократический — воспевает последний. Если «аристократия воплощает веру в элитное человечество и высшую касту, демократия воплощает неверие в великих людей и элитное сословие: «Каждый равен каждому». «В сущности, мы все скопом своекорыстные скоты и чернь». Демократия или «господство толпы» ведет к декадансу, вырождению культуры, власть должна принадлежать аристократии, избранным, меньшинству. Демократия наравне с социализмом только поддерживает идеалы христианской морали — смирение, подчинение, сочувствие, пассивность, что враждебно волевому потенциалу человека. Только тогда государство будет «здорово» и будет раскрывать потенциал человека, когда оно будет подчинено жесткой иерархии.
Рабство, по мнению Ницше, необходимо. Его роль велика — нужен ресурс, для поддержания немногочисленной аристократии. Вместе с тем Ницше не хочет, чтобы рабы были бесправны, например он наделяет их правом на восстание. «Восстание — это доблесть раба». Только бунт, считает он, может проявить изъяны в государстве, и если он произошел, нужно не наказывать бунтарей, а наоборот облагодетельствовать их.
Ницше не был сторонником какой-либо определенной теории возникновения государства и права, его взгляды можно охарактеризовать как смесь естественно-правовой теории и теории насилия. Государство возникло в ходе насильственной борьбы сильных и слабых. Ницше, как бывший дарвинист, считает, что прогрессу общества больше способствует борьба за первенство, чем борьба за существование. Он возвеличивает роль личности в истории и дарует ей право жертвовать массами для создания нового вида человека.
Ж. Бурдо дает оценку политико-правовой идее Ф. Ницше: «Государство — враг цивилизации. Оно приносит пользу только тогда, когда во главе его стоит тиран, «антилиберальный до жестокости». Единственное, подходящее положение в государстве для высшего человека — это положение диктатора». «Благодаря демократической морали, т.е. благодаря филантропии и гигиене, слабые, болезненные выживают, множатся и портят расу (таково мнение Спенсера). Прежде чем улучшать людей воспитанием, их надо переродить путем подбора. Нас может спасти только новая аристократия, класс господ, приближающихся к типу сверх-человека. Европа целиком должна управляться этими людьми, им надо приносить в жертву массы, и это поведет человечество к прогрессу».
Ницше также не был анархистом. Анархизм, как он пишет в «Воле к власти», лишь агитационное средство социализма, которое не свойственно жизни. «Сама жизнь не желает признавать никакой солидарности, никаких равных прав между живыми и вырождающимися частями организма: последние надобно вырезать — иначе весь организм погибнет». Равенство прав противоречит природе, мы все изначально неравны, поэтому социализм, анархизм и демократия — глубочайшая несправедливость и противоестественность.
Право.
Ницше писал в своих работах о том, что права не существует с точки зрения воли к власти. Когда сталкивается воля, то в итоге побеждает тот, чья воля сильнее. Право завоевывает сильный.
Великому человеку разрешается совершать преступления. Его воля — это воля природы, воля «сильных» от рождения, которая завоевывается и поэтому оправдана. Ницше не выступает за наказание, но за подавление. «Преступление — это бунт против общественного порядка». Оно указывает на проблемы в обществе. Если этот бунт массовый, то восставших следует вознаградить. Вместе с тем «единичный» бунт требует частичного или полного тюремного заключения. Преступник – это человек мужественный, т.к. он рисковал всем: жизнью, честью, свободой. Ницше говорит о том, что нравы меняются: раньше наказание очищало человека, теперь — оно обрекает его на изоляцию, преступник предстает перед обществом как враг, что Ницше считает неправильным.
Право на уголовное наказание – недоразумение, по сути. Право должно приобретаться договором, только в связи с его нарушением права и обязанности могут быть истребованы. Самооборона и самозащита, т.е. уголовное наказание, по Ницше – это право слабых, потому что слабые не способны защитить себя сами, на это и нужна дополнительная поддержка от государства. Вообще общество, которое отрицает войну и силу, – упадническое. Мир – это лишь перерыв и отдых между войнами.
Философию права Ницше считал еще не достаточно развитой правовой наукой. Он осуждал многих теоретиков за недостаточную аргументацию и идею, взятую в основу. Сам он считал, что нужно брать во внимание культурный и исторический аспект, в чем был близок к цивилизационному подходу.
Влияние Ницше на общество.
На обычных людей и на государственных и общественных деятелей произвели огромное впечатление труды Ницше, возникло много как сторонников, так и противников, что говорит о трудности в понимании его учения. Очень часто неверно трактуют его слова о Сверхчеловеке, о противостоянии воль. Это оказывает тлетворное влияние на отдельных индивидуумов, к примеру: один молодой человек убил свою невесту, чтобы показать, что он силен своей волей. Он считал, что это говорит ему учение Ницше. Как следствие можно предположить, что люди с низкой волей видят в его словах лишь насилие и подавление, раскрытие животных инстинктов в сторону деструктивности. Ницше пишет о воле господ и воле рабов, он лишь констатирует факт, но не стремится, чтобы каждый показывал или множил свою «волю господина». Не всегда мысли и идеи нужно претворять в жизнь, переход из «эйдоса» в практику может даже сместить первоначальную идею в ту или иную крайность, здесь очень важна соразмерность. Жорж Батай — единственный человек, который претворил в жизнь учение Ницше, более того он посвятил ему всю свою жизнь. Он заслужил мировое признание как человек, который «понял» Ницше. Ему принадлежат слова о Ницше: «Никто не может достоверно прочитать Ницше, не «став» Ницше».
Ницше произвел эффект не только на обычных людей, но и на целые партии и движения: социалисты, не смотря на ярые антисоциалистические протесты Ницше, признали его своим. Его учение было воспринято всем обществом и закрепилось в истории через А. Гитлера, Б. Муссолини и их сторонников.
Но были ли верно истолкованы его слова фашистским и нацистским движениями начала 20 века? Гитлер читал Ницше, многие историки подтверждают этот факт. Сестра Ницше всячески содействовала признанию Ницше как идеолога национал-социализма. Муссолини также признавал и ставил его выше всех философов. Несмотря на различия, в их идеологиях можно найти сходства с ницшеанством. Национал-социалисты заимствовали многое из его учения: идея о сверхчеловеке, жесткая иерархия, идея о неравенстве людей, футуризм, построение нового общества, замена бога на расовую избранность, замена креста в церквях на свастику, антисоциализм, «переоценка ценностей», индивидуализм. Хоть партия Гитлера и называлась национал-социалистической, от социализма осталось только название, это была партия «бюргеров», капиталистов. Если сравнивать движения Муссолини и Гитлера, то партия последнего была более всего приближена к ницшеанскому идеалу. К тому же, война как средство мира — один из основных мотивов доктрины Гитлера.
Заключение
Политико-праовой аспект учения Ф. Ницше рассмотрен с точки зрения основных тезисов, затронуты в большей степени его суждения о политике и праве. Рассмотрена концепция противостояния воль, идеальное государство Ницше (хоть он и не считал себя утопистом, но его идеи на сегодняшний день еще трудноосуществимы). Ницше уникален, нет ни одного философа хотя бы и напоминающего его. Все его книги – бунт против существующего порядка. Он блещет стилем. Многие критики утверждают, что за стилем он забывает об идее, но это не так. Его философия отличается тем, что он не имеет четкой структуры и форм, как это принято в классической немецкой школе философии, но его идеи заставляют думать читателя, и каждый в них находит свое понимание. Моей целью было не столько осветить мое понимание Ницше, сколько понять и донести то, какой он есть на самом деле – без идеологии и пропаганды.