Иеромонах Василий (Росляков): «Обыкновенный» святой

Иеромонах Василий (Росляков) был убит на Пасху в 1993 году вместе с иноками Трофимом и Ферапонтом.

Как удивительно иногда бывает: живёшь в одном времени, в одном пространстве с человеком, но не видишь его, даже не знаешь о его существовании… А потом этот человек покидает мир, проходят годы… и вдруг происходит Встреча! Да такая, что чувствуешь: этот человек – родная душа, и его смерть, о которой ты даже не знал, становится страшной потерей, раной, особенно мучительной оттого, что человек жил совсем недавно, ходил где-то рядом и с ним можно было бы встретиться, поговорить…

Эти две стихии – одновременно Встреча и Потеря, возникнув вспышкой в твоей жизни, — пересекаются в крест…

Так было и у меня, когда однажды, тёплым весенним днём стояла между библиотечными полками, листала старые литературные журналы. И вот мне в руки попал журнал «Наш современник» за 1996 г., где на обратной стороне титульного листа были размещены фотографии трёх монахов с надписью: «Три года назад в Оптиной Пустыни были убиты три её насельника». И всё. Ни имен, ни описания трагедии, ничего. Когда я взглянула на фотографию одного из монахов – резануло по живому: Я потеряла брата! Я старалась спрятаться, уйти подальше, чтоб не разреветься на виду у других читателей.

Душа томилась вопросами: Кто он? Как его звали? Какова была его жизнь? Почему он ушёл в монахи? Я смотрела на его портрет и чувствовала: какой это сильный духом человек! Сколько в нём и смирения, и чувства достоинства! И то, что этот человек Божий – у меня не было сомнений: с Богом даже не по той причине, что монаха убили (с него ведь не требовался выбор как в первые века христианства: или поклонись идолам или смерть за Христа), а с Богом по самому содержанию жизни. Было ясное ощущение: его душа – сбылась!

Позже я узнала, что звали этого человека Игорь Росляков (в монашестве иеромонах Василий), был он единственным долгожданным сыном, которого мать Анна Михайловна родила в 40 лет, мастером спорта по водному поло. Закончил журфак МГУ. В 28 лет ушёл в монастырь, в 32 – убили.

Об Оптинских монахах вышло несколько книг, самая популярная – это «Красная Пасха» Нины Павловой. Мне приходилось встречать людей, которым эта книга помогла прийти к вере.

Однажды на электронную почту пришло письмо от паренька Саши, который рассказал, какое сильное впечатление произвела на него эта книга. Он иногда безумно пил, был зависим от компьютерных игр, но всё переменилось вдруг от одной прочитанной книги! Саша стал задумываться о том, как живёт, стал рассказывать своим приятелям об этой книге и монахах, но те только крутили у виска. И всё-таки парень «взялся за ум», окончил университет, а потом поступил в семинарию на очное отделение. В течение двух лет мы поддерживали с ним связь, а потом как-то потерялись. Но я за него очень рада!

Приходили и отрицательные отзывы о книге.

Скажу, что и мной эта книга не была воспринята «на ура», я читала, выбирая сведения, и не со всеми выводами могла согласиться. Но в целом – книга хорошая и, думается, именно потому, что написана она с любовью!

Хотя за 18 лет со дня убиения оптинских монахов написано немало воспоминаний, но мне захотелось узнать об отце Василии ещё — непосредственно от одноклассников и однокурсников по МГУ. А где же можно найти этих людей, как не на сайте «Одноклассники»?! И я решила поспрашивать, что о нём помнят.

В школьные годы

Он жил в районе Кузьминок, учился в школе № 466. Задав поиск, отправила около 40 писем, начав с одноклассников. Честно сказать, я особо и не ждала, что люди будут делиться воспоминаниями с абсолютно чужим человеком. Одно дело, когда спрашивают для издания или сайта, а я-то для них просто человек с улицы. Но «надежда умирает последней».

Первый ответ пришёл не от одноклассника, а человека на класс младше. Очень тепло о нём отозвался, говорит, что как раз высокого роста он и не был (как в книгах пишут), но спортивный был, что уважали его все, прислушивались.

Потом отозвалась девочка (тогда девочка, сейчас-то им по 50 лет) на класс старше! Тоже тепло отозвалась, но общаться близко – она с ним не общалась. А потом пошли одноклассники… Фамилии я напишу только инициалами.

Ирина К.: «Действительно, Игорь Росляков — тот самый отец Василий, Вы правы. Мы с ним не только учились все 10 лет, но и в одну группу детского садика ходили.

Рассказывать о нем можно много, скажу лишь, что он был из простой, скромной семьи, единственный и долгожданный ребенок. Очень одаренный, скромный, замкнутый мальчик, в классе с ним дружили многие, все девчонки были влюблены в него.

Прекрасно учился, параллельно занимался водным поло, был капитаном юношеской сборной, потом и на международный уровень вышел… Я с ним не особо была близка, просто росли вместе. У меня в друзьях Вы можете увидеть Галину С., Галину С., вот они были ему ближе, дружили с ним в школе, они могут Вам рассказать о нем побольше…»

К сожалению, обе «Галины С.» так и не ответили.

Елена Б.: «Игорь Росляков действительно был моим одноклассником. Книгу «Пасха Красная» я тоже, конечно, читала. Но после некоторых отзывов своих одноклассниц, которые там прочитала, как-то не хочется ничего комментировать.

Единственное скажу — он выделялся своей добротой. А так: интересный умный парень, который часто уезжал на соревнования. Ничто человеческое, мне кажется, тогда ему не было чуждо, одноклассницы добивались его внимания, открыто конкурировали. Лучше всего о нем могла бы рассказать Ира К… Она тонкий и умный человек, они дружили.

И она уж точно не будет писать, что помогала ему нагнать в учебе. Даже много отсутствуя, он учился лучше большинства, имел нестандартное мышление, что поощрялось нашей «классной» на уроках литературы да и в жизни…

Он же был мальчишкой: подшучивал над кем-то, участвовал в шуточных потасовках, все это снимала наш «штатный фотокорреспондент» класса Лена К…»

Их классная руководительница Наталья Дмитриевна Симонова (она же учитель русского языка и литературы) впоследствии стала его духовной дочерью, и они переписывались.

Школьный выпускной. Игорь – в центре.

Влдимир С.: «С Игорем мы выросли в одном дворе и учились в одном классе… Игорь был нормальным мальчишкой, играл вместе с нами и в войну, «казаки разбойники» и т. д. с 1 класса Игорь занимался плаванием, мы вместе с ним ходили на тренировки, потом я бросил, а он продолжил. Затем перешел заниматься водным поло, добился хороших результатов, был игроком молодежной сборной и кандидатом в основную сборную СССР, объездил всю Европу, также играл за МГУ, где учился на факультете журналистики. Женат он был на гимнастке (фамилию ее, к сожалению, не знаю), зовут ее Мария…»

Поиск однокурсников по МГУ (журфак) оказался сложнее. В тот год (1985 г.) выпуск был большой. На «Одноклассниках» задала поиск по факультету с этим годом выпуска — выдало около 6 страниц. Выборочно отправила около 130 писем.

Первый отклик был «мимо»: «К сожалению, я Игоря не знал, он учился на пару-тройку лет старше нас. Но книгу, о которой Вы пишете, читал, и на фотографиях, думаю, узнал его. Видимо встречал где-то в коридорах журфака. Удивительную и замечательную жизнь Господь ему послал!! Ему довелось стоять у истоков возрождения Оптиной пустыни. Очень хороший жизненный пример для многих из нас».

Потом откликнулся Александр С.: «…Все, что вы мне рассказали, для меня полностью в новинку. Но… Начну с того, что в официальных списках выпускников журфака действительно числится Росляков Игорь Иванович.

Когда мы начали обучаться на военной кафедре, то вдруг узнали, что с нами учится Игорь Росляков и Олег Жолобов. Никто на курсе их не знал, и потому невозможно было объяснить, почему они на занятия не ходят. Но поскольку его определили в нашу группу, то можно предполагать, что он в школе изучал французский язык. Потом стало известно, что эти таинственные личности — выдающиеся спортсмены, которые отстаивают честь СССР на международной спортивной арене. Им потому вовсе не обязательно учиться вместе со всеми. Кто такой Олег Жолобов — я узнал много лет спустя, когда среди спортивных обозревателей на телевидении появился Олег Жолобов.

А как же Игорь Росляков? Мне довелось его видеть. После военной кафедры было принято проводить лагерные сборы. Это было после четвертого курса. Вот тут-то неожиданно и появились в нашей учебной роте знаменитые спортсмены, среди которых был и Игорь Росляков. Военная кафедра посчитала, что на сборах должны быть все без исключения. Никому поблажек не делать.

Но долго в военной форме они не были. Почти сразу же спортсмены, и Игорь Росляков тоже, уехали на соревнования в Рим. Говорили, что Игорь был большой мастер в таком виде спорта, как водное поло. Кстати, тогда команда МГУ по водному поло была сильнейшей в стране. Потом спортсмены вернулись на сборы. И было это в самый последний день, когда весь курс уже возвращался в Москву.

Уверяю, что вряд ли кто-то из однокурсников сможет рассказать что-то больше. Ведь по сути такие люди, как Игорь, не были с нами…С Игорем не общался. Но в памяти он остался таким: среднего роста, худощавый, и кажется, черноволосый. Хотя нас на сборах всех постригли.

Игорь Росляков — мастер спорта

Он был какой-то спокойный. Казалось, что он сам себе на уме. Какой он на самом деле — не знаю…

Я не согласен с тем, кто написал на каком-то сайте, что он был ростом под два метра. Игорь был незаметным человеком. Незаметным во всем. Я помню его, как человека среднего роста… Вполне возможно, что Игорь попал в кадр, когда был на сборах. Это было летом в 1984 году в Федулово, что в Ковровском районе Владимирской области. Мы жили тогда в палатках в лесу. Вероятность маленькая, но есть. А кто тогда был с фотоаппаратом в руках? Точно помню, что фотографировал много Валера М. с фотогруппы. Вместе с нами на сборах были ребята с другого факультета. Кажется, с филологического факультета.

Я помню, как один студент с филфака бегал и всем говорил, что в его палатке живет Росляков, знаменитый спортсмен».

Больше никого из однокурсников найти не удалось.

Однажды мне пришло письмо из Эстонии: «… Я живу в Эстонии. Когда-то давно, в марте 1986-го счастливый случай свел меня с Игорем Росляковым. В декабре 91-го от его товарища-ватерполиста я узнала, что Игорь постригся в монахи. И вот совсем недавно, ища в интернете молитву Оптинских Старцев, узнала страшную весть о трагической гибели отца Василия.

Студенческая фотография

Очень волнуюсь. Хочется плакать. Человек я абсолютно светский и от Церкви, в общем-то, далекий. Хотя мысли о Боге с возрастом приходят все чаще. Что, наверное, естественно…

Эти два дня все думала про Игоря. И, обращаясь к нему мысленно, не перестаю путаться в обращении… то Игорь, то отец Василий. Это оттого, что знала его лишь в миру… Напрягала память, вспоминая подробности знакомства.

Я приехала из Таллина в Москву в феврале 86-го. Мне только исполнилось 18. Бюро путешествий, где я работала бухгалтером, направило меня на курсы повышения квалификации. На Ленинградском вокзале сдала багаж в камеру хранения, где и познакомилась с Игорем. Там работал его товарищ по водному поло Алик Перепелкин. Игорь просто зашел к нему. Они еще были студентами, кажется, последнего курса.

Посидели-посмеялись, обменялись телефонами на случай, если нужна будет помощь в чужом городе. Веселые открытые ребята, оставившие о себе приятное впечатление.

Весной того же года я снова оказалась в Москве. С билетами были проблемы, и я позвонила Игорю. Теперь даже и не вспомню, помог ли он с билетами. Но то, КАК(!) он говорил со мной, меня поразило и помнится всю жизнь. С такой теплотой и заботой, и беспокойством за меня, девчонку, одну в большом городе. Как отец или брат.

Я-то, дурёха, конечно, приписала такое внимание своему обаянию и очарованию. Мой тогдашний возраст извиняет это.

Позже Алик пару раз приезжал в Таллин. Я ему помогала с гостиницей, но очной встречи не было. А во второй раз он приехал в декабре 91-го, позвонил мне уже из Таллина и хотел встретиться. Я бы с удовольствием, но со дня на день должна была родить. И мы поболтали по телефону. За разговором и узнала про Игоря…

Прошло много-много лет… И не смотря на мимолетность знакомства, я ребят не забыла…»

Вечная память убиенным иеромонаху Василию, инокам Трофиму и Ферапонту!

***

Иеромонаху Василию Рослякову

Я на могилу красных тюльпанов
Вам принесу с сердцем. Приимите.
Отченька, отче! Благословите!..
Тронет ладони солнце и ветер,
Тихой любовью взгляд Ваш ответит.
Божий избранник, мученик светлый!..
Крест деревянный, дух же бессмертный.
Я в мире дольнем, Вы в мире дальнем.
Благословите звоном Пасхальным.

Юрий Богатырев восхищался женщинами, но любил… мужчин

Он был замечательным артистом, сыграв сотни ролей в кино. Красноармеец Егор Шилов из фильма «Свой среди чужих, чужой среди своих», Серж Войницев из «Неоконченной пьесы для механического пианино» – лучшие из них. Окружающие относились к нему нежно, порой со снисхождением. Человек тонкий, ранимый, Богатырев долго скрывал мучительную тайну в душе: он любил женщин, но только как богинь. Эта непохожесть на других сводила его с ума.
Уже в детстве Юра Богатырев был не такой, как все мальчики, выделяясь грациозностью, изяществом и даже некоторой изнеженностью. Ему не нравились грубые мужские игры и драки. Зато он с удовольствием играл с девочками в куклы, шил их из старых лоскутков, придумывал им имена и наряды. Его мама Татьяна Васильевна рассказывала, что сын любил наряжаться в ее платья, надевал шляпки и вуали, примерял бусы и кольца. Родители не придавали большого значения не мальчишескому поведению ребенка. Списывали странности на тонкость натуры, мягкость характера.
Возмужав, он превратился в очень высокого, статного юношу с выразительной внешностью – большие глаза, чувственные губы. И, как все, влюбился в девушку. С Нелли Якубовой они вместе занимались в кукольном театре-студии «Глобус».
– Благодаря своей одаренности Юра всегда оказывался в центре внимания – импровизировал на фортепиано, великолепно танцевал, хорошо пел, – вспоминает Нелли.
Покорял Богатырев и галантностью: подавал руку, вставал, когда в комнату входила женщина, умел говорить красивые комплименты…
И в Щукинском училище, куда поступил после школы, он активно ухаживал за девушками. Его маме очень нравилась однокурсница Юры – Наталья Гундарева. Она даже говорила, что лучшей невестки не найти. Парень лишь отшучивался. Между тем от материнского внимательного глаза не ускользнуло, что настоящая влюбленность его не посещала никогда. Это ее беспокоило. И она твердила сыну: пора жениться.
– На ком?– уходил от разговора Богатырев. – Все девчонки пьют, курят.
Поступив на службу во МХАТ, он уже снимался в кино. Отношения с коллегами внешне казались дружелюбными. Однако его окружали завистники. Богатырев стал одним из богатых актеров своего времени. Интриги, подлость, лицемерие вызывали в нем приступы отчаяния и бессилия. Душу он раскрывал подругам. Нет, его с ними не связывали интимные отношения, это были просто близкие люди, способные понять и пожалеть. Елена Соловей вспоминала, что он напоминал ей ребенка, беззащитного и ранимого. Теплые отношения его связывали с Ией Саввиной. Героинями его умозрительных романов становились жены его друга и покровителя – режиссера Никиты Михалкова: сначала Анастасия Вертинская, потом и Татьяна.
– В Юру были влюблены все, а он переживал лишь платонические увлечения, – говорит Наталья Варлей. – Женщину он воспринимал как божество.
На его холостяцкой квартире собиралось множество приятелей-мхатовцев. Любившие выпить актеры могли приехать к Богатыреву посреди ночи. Юрий расплачивался за такси, покупал водку и пил с ними. Его безотказностью бессовестно пользовались. Но и сам артист не прочь был провести время за бутылкой, пытаясь выйти из депрессивного состояния. Лишь самые близкие знали, что по-настоящему мучает Богатырева.
– Юра это «открытие» в себе сделал очень поздно, врастал в него как-то очень болезненно… – говорит режиссер Александр Адабашьян.
– Он очень страдал по этому поводу, оттого что он не такой, как все… Пил, совершал в пьяном виде всякие глупости, от которых потом безумно страдал и которых стыдился… Это добавляло ему еще как бы дополнительный комплекс вины. Нынешние звезды этим даже бравируют. Сейчас ведь даже люди нормальной ориентации с удовольствием прикидываются гомосексуалами – это модно, практично – они ведь дружны между собой…
Своими душевными страданиями делился он и с Натальей Гундаревой. Та его уговаривала: «Успокойся, да, ты не такой, как все, но это твоя индивидуальная особенность. Ты разве кому-то хуже делаешь? Ты кого-то заставляешь страдать? Кому это мешает? Это твое – и все».
Юрий располнел, все больше и больше выпивал, глотал несовместимые с алкоголем антидепрессанты. В его квартире поселился администратор МХАТа Василий Росляков. Они даже не скрывали от общих знакомых, что их связывают трогательные отношения. Потом появился бармен Саша Ефимов.
Один из друзей Рослякова, сменивший Богатырева в его постели, рассказывал, что Вася еще долго страдал из-за размолвки с артистом. В его комнате висел портрет Юры в рамке. Но об интимных подробностях их взаимоотношений он никому не рассказывал.
Между тем Богатырев все же женился. Его официальной супругой стала соседка по коммуналке – актриса Надежда Серая. Она попала в сложную жизненную передрягу. После развода с мужем-режиссером ей грозило выселение из Москвы, срочно требовался штамп в паспорте о браке. Друзья Богатырева думали, как помочь коллеге, ведь у нее к тому же росла маленькая дочь. Они и подвигли его на женитьбу. Богатырева все знали как человека доброй души. Он не мог оставить в беде женщину с ребенком. Правда, Надежда рассказывала, что их связывали не просто формальные отношения. Он ей тоже изливал свои страдания.
В тот день было все как всегда. Юрий Георгиевич получил большой гонорар за «Очи черные» и устроил вечеринку. Внезапно почувствовал себя плохо. По словам медиков, роковую роль сыграло сочетание шампанского и антидепрессантов.

«Духовность России — это Христос»

Сегодня, 23 декабря 2015 года, иеромонаху Василию (Рослякову) могло бы исполниться 55 лет… В этот день мы публикуем последнее известное интервью, которое отец Василий дал незадолго до Светлого Христова Воскресения 1993 года, когда он и еще два инока — Трофим и Ферапонт — были убиты рукой сатаниста в Оптиной пустыни.

Иеромонах Василий (Росляков)

— Отец Василий, как Вы думаете, оживет ли Оптина пустынь, возродится ли она?

— Святое Писание говорит нам, что Бог не есть Бог мертвых, но есть Бог живых. У Бога все живы. Мы служим именно такому Богу, Который воскрес и победил воскресением смерть; у Него нет смерти, в Боге нет смерти, она существует только вне Бога. Поэтому вполне естественно, что Оптина жива, для человека верующего даже вопроса такого не существует.

— И старцы живы?

— Конечно.

— Все-таки, духовность России — что это такое?

— Духовность России — это Христос. Он говорит нам: «Я есмь истина, и путь, и жизнь». А постольку поскольку духовности не может быть вне Христа, для России она одним словом выражается — Христос. Вот и все.

— Может быть, отсюда и наша трагедия?

— Без сомнения.

— Мы преданы Христу, и поэтому нас так мучают?

— Без сомнения, так. Христос сказал: «В мире скорбны будете, но не бойтесь, Я победил мир». Так что обетования Господни непреложны, и никто никогда их отменить не может. Мы и живем сегодня только по этим обетованиям. Только так.

— Я понимаю, что это, наверное, нельзя спрашивать, и все-таки, скажите, насколько это возможно, какая Ваша внутренняя жизнь?

— Внутренняя жизнь Оптиной — тайна, таинство. Ведь наша Церковь содержит семь Таинств, если Вы знаете. На этих Таинствах зиждется все. И всякое Таинство имеет какую-то внешнюю окраску — совершаются какие-то молитвы, производятся какие-то действия, — но в это время в этом Таинстве действует Сам Христос, невидимо и незримо. Именно Его благодатью совершается само Таинство. Так и внешняя жизнь Оптиной и ее внутренняя жизнь. Вы внешнее видите, а внутреннюю жизнь нельзя рассказать. Опять же: внутренняя жизнь Оптиной пустыни — Сам Христос. Только если мы к Богу приобщаемся, мы можем понять эту внутреннюю жизнь. А по иному она нам никак не откроется. «Аз есмь дверь, — говорит Господь, — аще Мною кто внидет, спасется. И внидет, и изыдет, и пажить обрящет». Вот эта дверь к внутренней духовной жизни Оптиной — Христос.

— И все это несказанно?

— Несказанно, потому что как рассказать о том, как действует Бог? Это невозможно.

— Но можно рассказать то, что ты чувствуешь, например?

— Можно. Возьмите псалмы Давида. Он говорит: «Вкусите и видите, яко благ Господь». Пожалуйста — вкушайте, и увидите. «Кого люблю, — говорит Господь, — того и наказую», «биет же Господь всякаго сына, егоже приемлет». Мы возлюбленные сыны у Бога ради того, что мы содержим истину Православия, Поэтому, естественно, мы и наказываемся, ибо Господь нас особенно любит. Как любой отец, который любит своего сына, без наказания его никогда не оставит. Он наказывает по любви, не по жестокости, понимаете? Мы привыкли к тому, что мы наказываем только с жестокостью. Нам неизвестно такое чувство — любовь, неизвестно, что такое наказание с чувством любви. Господь нас наказывает именно с любовью, ради того, чтобы нас вразумить. Ради этого только нам посылаются какие-то скорби — ради вразумления нашего, чтобы нам познать истину Христову. Вот и все. Поэтому в этом ничего страшного нет, надо быть всегда готовым ко всем скорбям. И я вас уверяю, что нет такого человека на земле, который бы никогда не скорбел, нет. И то, что у нас так — я считаю, что у нас лучше всех. Мы хороши лишь только потому, что мы православные, если мы православные. Не то, что лучше нас нет, но, если мы содержим Православие, тогда мы хорошие.

— А почему Христос выбрал нас?

— Ну, взял и выбрал. Откуда мы знаем Промысл Божий? Когда Он учеников Своих собрал, то сказал им: «Вы думаете, что вы Меня избрали? Нет, но Я вас избрал и поставил служить вас». Почему Господь избрал иудейский народ? Мы не знаем. Почему даровал им святых пророков, Ветхий Завет? Почему Он избрал русский народ и вот так дал ему хранить истину Православия? Мы не ведаем пути Божии, и для нас это закрытая тайна, запечатанная, может быть, даже навсегда. Даже, может быть, после смерти она нам не откроется. Но поскольку этот дар нам дан, мы обязаны его хранить и свято блюсти. А как и почему — это не наше дело.

— Что такое для вас служба?

— Мы совершаем службу, службу Богу. Господь говорит: «Вы Мне будете поклоняться и духом, и истиною, на всяком месте». Вот что такое служба — это общение с Богом, разговор. Молитва — это наш разговор с Богом, Ему предстояние, Ему служение. Поэтому это всегда живо, всегда неумирающе, тут жизнь, тут присутствует Сам Христос.

— А вы не устаете от этой службы?

— Ну мы же не ангелы, конечно, устаем. Мы же люди. Но Господь нас укрепляет настолько, насколько Он это считает нужным. Дает нам и уставать, и потрудиться. Преподобный Исаак Сирский пишет: «Если твоя молитва была без сокрушения сердца и без труда телесного, то считай, что ты помолился по-фарисейски». Так что надо и пот пролить, и тело свое понудить, ну и душу, конечно. Так что это труд. А помните, как говорит старец Силуан: «Молиться за мир — это кровь проливать». Вот такой труд молитвенный. А вот, пожалуйста, возьмите Евангелие — как Господь молился о Чаше: «И пот Его был, как капли крови». Вот какая молитва может быть. Нам она неведома и непонятна, но такая молитва тоже есть.

— Получается, чтобы достичь чего-то, нужно всегда пройти через боль?

— Обязательно. Это закон жизни. Его установил Сам Господь. Зачем же Он претерпевал Крест, зачем Он терпел?

— Каждый через свой крест должен пройти, иначе ничего не получится во внутренней жизни?

— Никак не получится. «Возьми крест свой и следуй за Мной», — это же Господни слова. Значит, надо обязательно взять крест и с верою идти за Господом . «Отвергнись себя, возьми свой крест и следуй за Мной, и будешь Моим учеником». Вот и весь закон. Но в основном, как учат Святые Отцы, все то, что исполняет инок, должен исполнять и благочестивый христианин. За исключением, пожалуй, того, что мы даем обет безбрачия. Раньше так и было. По жизни древние христиане мало чем отличались от монахов.

Иеромонах Василий (Росляков) перед могилками оптинских старцев

— Но ваша жить все равно более внутренняя…

— Это не нам судить. Господь Судья — где мы есть. Он знает, чем мы живем, и как мы живем.

— Как же вам трудно, и просто больно!

— «Радуйтеся и веселитеся, яко мзда ваша многа на небесех» и «паки реку — радуйтеся!» Вот какие мы обетования имеем. А Вы говорите — трудно.

— Ну все равно же, вам трудно?

— Нам помогает Господь. Поэтому нам легче.

— Он всем помогает, а вам все равно труднее.

— Ведь есть у отца любимые сыновья, да? Вот монахи — это любимые сыновья. Кого Бог больше любит, кому больше помогает? Монахам. Поэтому нам легче. А вот люди, которые отдалены от Бога, они как бы становятся теми блудными сыновьями. Вот тогда им становится трудно. Трудно почему? Потому что Самому Господу труднее им помочь. Понимаете? Вот отчего трудность-то возникает в жизни — когда человек берет на себя что-то и отстраняет от себя Бога, Который помогает ему. Вот мир и несет все эти скорби, потому что от Бога отошел, отстранился от Христа, и тащит на себе этот воз непосильный. А мы пришли к Богу, и Господь их Сам за нас несет и все делает.

— Но опять же, если более любимые, тогда и больше страданий, хотя они и внешне не видны?

— У каждого человека есть боль, у каждого есть страдания. Монахи — это возлюбленные Господни дети. Вот, старцев, пожалуйста, возьмите. Ведь к чему они пришли? — К непрестанной радости. Они у нас были источниками радости. Представьте, что Вы подходите к батюшке Амвросию и говорите: «Батюшка, отец Амвросий, да Вы скорбите, наверное, да?» Глядя на них, таких вопросов не возникало. Это глядя на нас, таких вот немощных, такие вопросы могут возникнуть.

Жизнеописание иеромонаха Василия (Рослякова)

Дневниковые записи Покаянный канон Фотоальбом

Детство и юность

Иеромонах Василий (в миру Игорь Иванович Росляков) родился в Москве 10/23 декабря 1960 года. Отец его, Иван Федорович Росляков, был человек военный. В годы Великой Отечественной войны он храбро сражался на Северном флоте, а затем продолжил службу в правоохранительных органах. Мать Игоря, Анна Михайловна, работала ткачихой на московской фабрике.

Рождение сына в семье Росляковых было долгожданной радостью, так как Ивану Федоровичу в то время исполнилось уже 43 года, а Анне Михайловне – 40. Вскоре после рождения мальчика счастливые родители крестили своего горячо любимого сына и нарекли его Игорем – в честь благоверного Великого князя Игоря Черниговского.

Семья Росляковых жила в Москве, в небольшой квартире пятиэтажного дома. Игорь рос очень добрым, смышленым и самостоятельным ребенком. Перед началом учебы в школе мама дала ему вешалку, показала место для школьного костюмчика и сказала: «Вот сюда, сынок, будешь вешать свою одежду». И Игорь сам, без всяких напоминаний, вешал костюм на свое место.

Учеба шла прекрасно. Память была просто великолепная. Он внимательно слушал то, о чем говорилось на уроках, а на следующий день с легкостью повторял сказанное и получал хорошие отметки.

Примерно с девяти лет Игорь начал серьезно заниматься плаванием. До этого он очень боялся воды, но все же поборол страх, сам пошел и записался в секцию по водному поло. Хотя телесное упражнение мало полезно (1Тим. 4, 8), – говорит апостол Павел, но Премудрость Божия устрояет так, что часто недуховные занятия Всемилостивый Господь обращает ко спасению души. Вот и Святитель Василий Великий еще в юности, до принятия крещения, настолько увлечен был светскими науками, что часто, сидя за книгами, даже забывал о необходимости принимать пищу. Но когда его любящая истину душа познала Единого и Всемогущего Бога, то приобретенный навык послужил к укреплению в монашеских подвигах. Так и Игорь, принимая участие в соревнованиях, становился мужественным, смелым, решительным. Стремление к победе порождало серьезность и целенаправленность. Все эти качества постепенно возрастали и укреплялись в душе будущего монаха, чтобы непостижимым Промыслом Божиим приготовить ее к подвигу и украсить мученическим венцом.

В те годы богоборческая власть стремилась уничтожить Православие и подменить его истинную суть. Разрушались прекрасные храмы, а на их месте строились клубы и кинотеатры. Детям внушали, что все верующие – темные, безграмотные, душевнобольные люди. Всячески распространяя клевету и ложные представления о Церкви Христовой, враг спасения рода человеческого сеял неверие и бездуховность в сердцах русских людей.

Еще в молодости, обманутый на первый взгляд правдоподобными идеями марксизма, отец Игоря, Иван Федорович, вступил в партию, но впоследствии, столкнувшись с лицемерием, ложью и коварством этой хитросплетенной веры в так называемое «светлое будущее», пошел в райком и сдал свой партбилет. Там его долго уговаривали, убеждали и даже угрожали. «Подумайте о сыне, – говорили ему, – ведь это может отразиться на его дальнейшей судьбе». Но Иван Федорович твердо ответил: «Сын мой сам свою дорогу найдет», – а двенадцатилетнему Игорю на его расспросы сказал: «Нельзя мириться с обманом, сынок».

Не станем пересказывать все те трудности, с которыми пришлось столкнуться Ивану Федоровичу; лишь отметим, что мужество, искренность, простота, правдолюбие и сердечная доброта его, без сомнения, были плодами того православного воспитания, которое он получил от своих благочестивых родителей. При себе он всегда носил маленькую иконку Пресвятой Богородицы, помнил наизусть молитву «Отче наш» и 90-й псалом «Живый в помощи Вышняго», который не раз спасал его на фронте от неминуемой смерти.

Не станем скрывать от боголюбивого читателя того, что может принести пользу душе, и не умолчим о том, что Игорь, проводя жизнь в безбожном обществе, в детские и ранние юношеские годы не имел веры в Бога. Бывало даже так: наученный в школе безбожию, он отказывался от вкушения крашеных яиц, которые по православному обычаю красила на праздник Пасхи его милая мама, Анна Михайловна. Но как не тотчас обрел покаяние мытарь и не сразу обратился ко Христу апостол Павел, так и юная душа будущего мученика Христова не от утробы матери прияла непоколебимую веру, хотя доброе зернышко ее Господь наш Иисус Христос незримо посеял в сердце своего верного избранника еще от младенчества.

Иван Федорович редко отказывал любимому сыну в каких-либо просьбах. Однажды Игорь попросил отца купить ему магнитофон. И вот, как-то придя домой из школы, он увидел на своем столе небольшой магнитофон «Комета» – подарок ко дню рождения. Но недолго звучала музыка в квартире Росляковых: через месяц… Игорь подарил магнитофон своему школьному другу, который мечтал иметь его, но родители были не в состоянии выполнить это желание. Юное сердце, исполненное любви и милосердия, пожелало поделиться радостью со своим другом и легко оставило дорогую вещь ради любви к ближнему. А когда Игорь очень захотел научиться играть на гитаре, родители не стали возражать, поднакопили денег и купили хороший инструмент. Но недолго звучала и гитара в доме Росляковых: поиграв немного, будущий монах, не задумываясь, подарил и ее.

В ту пору вошли в моду джинсы. Игорю особенно нравились джинсы с заклепками и металлическими застежками. Он стал просить родителей, чтобы купили и ему такие. Но стоили они не дешево. Мама, удивляясь, спрашивала: «Что же это за брюки, и почему они так дорого стоят? Пойдем, сынок, я посмотрю. Если хорошие, то, так и быть, купим». Придя в магазин, Анна Михайловна взглянула на прилавок и развела руками: «Вот так джинсы, – с удивлением сказала она, – и за эти страшненькие серенькие брючки платить такие большие деньги? Нет, сынок, обойдешься и без них». Безропотно принял Игорь решение матери, и даже почти позабыл про свое желание, но вскоре получил от нее разрешение купить «серенькие брючки» за границей, ибо там они стоили намного дешевле. И вот, после очередной спортивной поездки, он привез желанные джинсы. Надев голубую футболку, которая так подходила по цвету к новым «брючкам», Игорь отправился в школу. Но учительница сразу же отправила «модника» домой переодеваться в школьный костюм.

С раннего возраста интересовался Игорь различными «чудесами» науки. У него была толстая тетрадка, в которую он записывал всякие открытия, необычные случаи, странные катастрофы, – словом все, что было ему интересно. Отчасти и это побудило его впоследствии поступить на факультет журналистики Московского государственного университета.

По ночам Игорь любил сидеть в своей комнате за чаем – «по-купечески», как он говорил, и любоваться мерцанием звезд на ночном небе. Его открытая душа трепетала, восхищаясь величием вселенной, не имеющей, как ему казалось, ни начала, ни конца. Сердце внимало молчанию ночи, исполняясь необычайным восторгом. В такие минуты Игорь брал в руки карандаш и писал стихи. Так, наблюдая окружающий мир, ту премудрость, с которой он сотворен, и поражаясь чудом творения Божия, Игорь понял, что у каждой вещи есть творец. «Ибо если временное таково, то каково же Вечное? И если видимое так прекрасно, то каково Невидимое? Если величие неба превосходит меру человеческого разумения, то какой ум возможет исследовать природу Присносущего?» Но Кто же Он, сотворивший такое великолепие? Кто Он, установивший порядок во вселенной? Кто Он, давший человеку закон духовный и совесть, так мучительно жгущую за грехи?

Однажды утром Игорь услышал, что за окном духовой оркестр играет траурный марш: кого-то хоронят. Он выглянул в окно и увидел людей, несущих на руках гроб. За гробом шли близкие умершего. В чью-то семью пришло горе. Игорь задумался о тайне жизни и смерти, о том, что ожидает человека там, за гробом. Его пытливый ум не мог согласиться с идеей о полном исчезновении человека, о которой он читал в школьных учебниках.

Благодать Божия, незримо спасающая и подающая душам мир и радость духовную, попускает человеку внешние скорби, и это необходимо, потому что скорби не позволяют душе зачерстветь и охладеть. Они научают состраданию и порождают смирение, без которого все теряет свой смысл. Благо мне, яко смирил мя еси (Пс. 118, 71), – говорит пророк Давид. И нередко бывает, что человек, не имевший веры в Бога, посредством смирения, через терпение скорбей, обретает ее.

Когда Игорю шел 19-й год, внезапно умер отец. Смерть эта была настолько неожиданной, что глубоко потрясла юную душу. Он сразу возмужал, стал молчаливым и задумчивым. Вскоре после смерти отца Игорю приснился страшный сон. Проснувшись в холодном поту, он включил свет в своей комнате, разбудил мать, и потом долго не мог успокоиться. Но о том, что именно приснилось ему в ту ночь, так никому и не рассказал.

Может быть, Господь известил его о муках, которые уготованы грешникам после смерти, а может быть его еще неокрепшая душа увидела день своей мученической кончины в то Пасхальное утро 1993 года.

Покажи мне, Владыка, кончину мою,
Приоткрой и число уготованных дней,
Может, я устрашусь оттого, что живу,
И никто не осилит боязни моей.
Приоткрой, и потом от меня отойди,
Чтобы в скорби земной возмужала душа,
Чтобы я укрепился на крестном пути
Прежде чем отойду, и не будет меня.

Путь к Богу

Игорь взрослел. Для него, как и для всякого приходящего в совершенный возраст человека, мир открывался по-иному. Прошла беззаботная детская мечтательность, а на ее место заступила суровая действительность. Ненасытный мир с его безбожным лукавством, алчностью и корыстью, который, по слову Апостола, весь лежит во зле (1 Ин. 5, 19), все чаще открывал пред юношей свое настоящее лицо.

Мало-помалу, посредством различных скорбей и искушений, дает Бог человеку познать, что жизнь наша есть пар, являющийся на малое время, а потом исчезающий (Иак. 4, 14). И если человек проводил ее в наслаждениях греховных, предаваясь беззаконию и нечистоте, то душа его исполнится зловонной испарины и будет вечно пребывать в смраде своих страстей, жегомая мучительным огнем. Напротив, душа праведная, как благоухание кадильного дыма, приносимого в жертву Единому Всемогущему Богу, обрящет вечную радость и веселие райское.

По окончании школы Игорь выступал на соревнованиях за команду автозавода. Позже, поступив на факультет журналистики, стал играть за университетскую команду. Учась в университете, Игорь очень скоро понял, что журналистом работать не сможет: писать лживые статьи он не хотел, а бороться в одиночку с закостенелой неправдой не видел смысла. Единственным утешением для души в то время по-прежнему оставалось ночное созерцание таинственных звезд, которое сопровождалось рождением новых стихов-размышлений.

Бывало так, что ранней весной Игорь открывал окно и с наслаждением вдыхал свежую ночную прохладу. Последний весенний снег искрящимися снежинками падал на пол, и на подоконнике вырастали тонкие хрустальные сосульки. Удивительное небесное мерцание вызывало чувство умиротворения, и на душе становилось легко и спокойно. Воистину говорит пророк: Небеса поведают славу Божию (Пс. 18, 2). И для этого не нужно ни знание языков, потому как у неба один язык, известный каждой душе, ни музыкальной грамоты, так как песня небес звучит в каждом сердце стройной, незабываемой мелодией. И как тот, кто слышал прекрасное пение, дарующее душе неописуемую радость, вряд ли стал бы поносить певца, а наоборот, испытывал бы к нему добрые чувства, так и истинная любовь к творению незримо переходит на Творца.

Всякое время года имеет свою красоту. Но Игорю все же ближе была осенняя пора. Она напоминала о том, что у каждой вещи есть не только начало, но и конец, и все подлежит тлению, кроме души. Он уже начинал понимать, что тело христианина, подобно осеннему древу, на время умирает, чтобы воскреснуть райской весной для вечного лета. Иногда вечерами Игорь гулял по осеннему Кузьминскому парку, вороша листву, наслаждаясь красотой осенней природы и размышляя над ее тайнами и загадками. В такие вечера он приходил домой особенно задумчивым. Заботливая мама, замечая его грусть, спрашивала: «Отчего ты сегодня какой-то невеселый?» Но Игорь спешил уйти в свою комнату, стремясь побыть наедине со своими раздумьями. Он снова садился у окна, брал в руки карандаш и писал стихи. А когда становилось особенно грустно, начинал благодарить и славить в рифму все благое. И – о, чудо! – от этого на душе становилось светло и легко. «Печаль века сего имеет человек оттого, что не благодарит Бога, – говорил он, будучи уже иеромонахом, – апостол Павел призывает нас благодарить за все и радоваться, непрестанно взывая ко Господу покаянным сердцем».

Особенно любил Игорь прославлять «Россию избяную» – древнюю Святую Русь. О том, как дорога была ему Россия, свидетельствуют многие стихи, написанные им в то время искренне и от чистого сердца.

Иногда он уезжал куда-нибудь в деревню и там, несмотря на плохую погоду, подолгу гулял под дождем, а на вопрос, как он может столько времени проводить на улице в такое ненастье, с улыбкой отвечал: «Это моя погодка!» И действительно, это была «его погодка». Мокрые, опустевшие деревенские улицы, неповторимое благоухание и шелест осенней листвы под дождем доставляли душе его удивительное тихое чувство.

Однажды, будучи на соревнованиях в Голландии, Игорь познакомился с молодой переводчицей – голландкой. Они стали переписываться. Вскоре пришло время ехать на очередные соревнования в Канаду, но Игорь попал в список «невыездных». Ему предъявили обвинение в «шпионской связи с иностранными гражданами». Сильно переживал Игорь такую несправедливость, но это событие оказало большое влияние на его дальнейшую жизнь. Казалось бы, что тут хорошего? – Ложь и клевета. Но Премудрый Промысел Божий искусно устрояет все ко спасению души. Преподаватель истории, прихожанка одного из московских храмов, обратила внимание на то, что Игорь чем-то расстроен. Она расспросила его и посоветовала обратиться к священнику.

И вот Игорь впервые переступил порог храма. А ведь часто так трудно бывает сделать этот первый шаг! Но когда человек с Божией помощью находит в себе силы прийти на первую исповедь, какое успокоение приобретает его душа! И чему можно уподобить сей покой? Где найти слова, чтобы описать его? Ибо где Бог – там и мир. Как умилительно бывает видеть людей, только что обратившихся к вере! Это оттого, что великое множество Ангелов пребывает в веселии о душе сей, и радость небесная, подобно благодатному огню, нисходит в верующее сердце. Душа без устали благодарит Бога и сладостно взывает: «Христос Воскресе!» и вся Церковь Небесная восклицает: «Воистину Воскресе!» Воистину Воскресе Христос в душе, проснувшейся от греховного сна и воскресшей для жизни вечной!

Возвращаясь домой из храма, Игорь летел, словно на крыльях. Ему казалось, что служба незримо продолжается. Беспечные птицы, усевшись на ветвях деревьев, допевают хвалительные стихиры. Зеленый парк, отличавшийся всегдашним гостеприимством, тихо напевает Великое Славословие. А белокрылый голубь, важно поднявшись на ступеньку, будто готовится произнести просительную ектенью.

Подобно тому, как человек в лютую стужу прячется под кров своего теплого дома, так и душа, попав в беду, спешит под покров Божий. И если хоть раз посетит он Церковь, этот величественный корабль, уверенно идущий средь бури житейского моря, то уже не пожелает оставить испытанную им радость присутствия Божия.

Вскоре Игорь познакомился с иеромонахом Рафаилом, служившим тогда на приходе в городе Порхове Псковской губернии, который, наставляя будущего инока, оказал благотворное влияние на его дальнейший жизненный путь. Игорь очень полюбил этого священника и уже, будучи в монастыре, с благодарностью вспоминал о нем. Через отца Рафаила Бог посеял в душе будущего мученика семя любви, которое возросло и стало подобно древу, насажденному при исходищах вод, живительных вод Премудрости Божией, и взрастило плод, еже есть венец мученический, во время свое.

18 ноября 1988 года отец Рафаил погиб в автомобильной катастрофе, в 60-ти километрах от Новгорода. Отпевание пришлось на его день Ангела – Собор Архистратига Михаила и прочих Небесных сил безплотных. «С момента получения известия о гибели … до причащения была невероятная душевная скорбь, – писал Игорь, – а после причастия – спокойствие души, ощущение мира на сердце. Господь дает понять об участи отца Рафаила. Он среди Ангельских чинов и непрестанно молится о нас».

На следующий день после гибели отца Рафаила Игорь написал стихотворение:

Нашел бы я тяжелые слова
О жизни, о холодности могилы,
И речь моя была бы так горька,
Что не сказал бы я и половины.
Но хочется поплакать в тишине
И выйти в мир со светлыми глазами.
Кто молнией промчался по земле,
Тот светом облечен под небесами.

Благодать Божия все более и более укрепляла Игоря, указывая ему спасительный путь скорбей. «Чем больше любовь говорил он, – тем больше страданий душе; чем полнее любовь, тем полнее познание; чем горячее любовь, тем пламеннее молитва; чем совершеннее любовь, тем святее жизнь».

Знамение Креста

Однажды утром, перебирая ящик стола, Анна Михайловна вдруг обнаружила крестик. Крестильный крестик ее сына. Знаменательно, что произошло это в Крестопоклонную неделю Великого Поста, и что именно в тот день на всенощном бдении был вынос креста. Игорь описал это событие в своем дневнике: «… Я надел тот крестик впервые после крещения, бывшего 27 лет назад. Явный знак Божий. Во-первых: указующий, может быть приблизительно, день моего крещения, – это радостно. Во-вторых: напоминающий слова Христовы: возьми крест свой и следуй за Мною – это пока тягостно… Воистину крестный день!». Тягостно ему было от осознания своей немощи, а радостно от познания всемогущества Божия. Ибо все, что сеется в уничижении, восстает в славе; и все, что сеется в немощи, восстает в силе (1 Кор. 15, 43), а сила Моя совершается в немощи (2 Кор. 12, 9), – говорит Господь.

Крестный путь будущего мученика Христова начинался так. Игорь усердно молился. Вначале он понуждал себя, но постепенно молитвенный труд превратился в великую радость. Словно невидимый огонек воспылал в сердце, и неутолимой жаждой усталого путника, чающего хотя бы глоток воды, воспылала ревностью к молитвенному деланию его душа. Полюбилось ему читать святоотеческие книги. Теперь он строго соблюдал посты и часто посещал богослужения. Ему казалось, что и небо по ночам было уже не таким, как прежде. Глубина и величие Премудрости Божией все более отворялись пред его молитвенным взором. Пред ним открывалась вечность – великая тайна Творца, давшего жизнь всему сущему.

«Душа неподвластна смерти, – рассуждал Игорь, познавая не только умом, но и сердцем близость Господа. – Ни дед, ни отец, никто другой из прежде отшедших от земной жизни людей не умерли. Они живы, ибо душа бессмертна». Такие размышления все более и более укрепляли в сердце будущего монаха страх Господень, который есть истинная премудрость, и удаление от зла – разум. А страх Божий не терпит рассеянности ума. Он поселяется лишь в том сердце, которое непрестанно памятует о Боге и взывает о помиловании.

Чувство покаяния, сопровождаемое нередко обильными слезами, умиляет и умиротворяет душу, чтобы она познала и вкусила, яко благ Господь. Но затем бывает и умаление ревности. Подобно ухабам и огромным кочкам на пути спасения вырастают скорби – как внешние, так и внутренние. Иногда даже наступает состояние богооставленности. И все это попускается Господом для того, чтобы человек прочувствовал, как плохо без Бога, чтобы возлюбил Его и прилепился к Нему всей душой своею, чтобы непрестанно искал Его и молился Ему день и ночь в покаянии и благодарении.

Многие друзья были удивлены перемене, происшедшей в Игоре. Кто с улыбкой крутил пальцем у виска, кто начинал с любопытством расспрашивать, а иные пытались убеждать в ненужности веры и религии.

Постепенно в команде привыкли к тому, что Игорь постится. Некоторые, правда, беспокоились, что он ослабеет и не сможет играть. Ведь когда соревнования приходились на Великий Пост, то Игорь вкушал только овсяную кашу с курагой, да гречневую крупу, размочив ее предварительно в воде. Однажды кто-то из друзей просил его оставить пост, чтобы были силы для решающего матча, но Игорь, улыбаясь, ответил на это: «Главное, чтобы были силы духовные». И истинность этих слов он подтвердил своей решительной игрой.

После каждой игры, по вечерам, команда собиралась «отмечать» либо победу, либо поражение. Игорь иногда мог выпить немного виноградного вина, не упуская при этом случая рассказать какую-либо притчу о виноградной лозе, или о том, что не вино укоризненно, но пьянство. «Само же вино Господь заповедал применять в Великом Таинстве Евхаристии», – говорил он. Но если был постный день, то Игорь твердо соблюдал его, и друзья знали, что заставить Рослякова поступиться своей совестью просто невозможно. За это его уважали.

Летом всю команду отправляли отдыхать на море, но Игорю не по душе были эти земные утехи. Он поехал в Псковские Печеры, в древний мужской монастырь, где прожил в качестве паломника около месяца. Здесь впервые произошло его знакомство с монашеством, которое напоминало ему могучее воинство Ангельских сил.

И чем более душа его познавала Бога, тем более он утверждался в необходимости оставить спорт. Будучи к тому времени мастером спорта международного класса, Игорь понимал, что все эти турниры и состязания не могут принести пользы душе, ибо каждая игра сопряжена с множеством страстей. Горделивое желание быть победителем, некоторая неприязнь к сопернику, порою выливающаяся в гнев и злобу, сеет в душе смятение и не может даровать ей покоя. Чтобы утвердиться в своих суждениях, он обратился к архимандриту Иоанну Крестьянкину. Старец посоветовал ему оставить спорт и идти в монастырь. Однако мать была против. «Монастырь – дело хорошее, – говорила она, – но пусть туда идут другие». Сама Анна Михайловна не отрицала существования Бога, но и не желала поститься, посещать храмовые богослужения, и была очень недовольна тем, что сын ее так «увлекается» религией. Это было для Игоря великой скорбью. Но через терпение скорбей в душе его рождался благодатный мир, который охранял сердце и ум от мятежных помыслов.

Игорь, где бы он ни был, никогда не стыдился осенять себя крестным знамением. Но делал это скромно, не на показ. Однажды, уже будучи иеромонахом, в одной из своих проповедей сказал: «Ложный стыд – это последствие грехопадения. Когда Адам согрешил, то он, увидев свою наготу, устыдился. Господь взывал к нему: «Адам, где еси?», но тот вместо того, чтобы принести покаяние, спрятался от Бога по ложному стыду. Теперь же, с пришествием Христа, сей срам разрушен, и мы имеем дерзновение взывать к Богу: «Господи, где еси?», независимо от того, где мы находимся, и в каком состоянии пребывает наша душа. Главное, чтобы было покаяние».

«Евангелие – это уста Христовы, – писал он. – Каждое слово Спасителя – это слово любви, смирения, кротости. Этот Дух смирения, которым говорит с нами Спаситель, не часто является нам, потому и Евангелие иногда непонятно, иногда не трогает нас. Но постигается, открывается Дух Евангелия Крестом Христовым. Если увидим, что где бы ни находился Христос, что бы он ни говорил, Он говорит это с Креста, тогда открывается нам Дух Евангелия, Дух смирения, кротости, безконечной любви Господа к нам, грешным».

Теперь по ночам, вместо стихов, из сердца Игоря возносилась пламенная молитва, которая сопровождалась множеством земных поклонов. Он, усердно призывая Господа, с любовью, растворенной благоговением, лобызал крест, повергался на лицо свое, потом вставал и долго воспевал псалмы. Затем снова, с горячностью, которую воспламеняла в душе его благодать, кланялся земно бесчисленное количество раз. «Мы сейчас не можем нести тех подвигов, которые несли древние отцы, – скажет он позже, – но все равно мое сердце на стороне того монашества. Иисус Христос вчера и сегодня и во веки Тот же (Евр.13, 8). Нужно только положить доброе начало, а Он поможет и даст столько сил, сколько необходимо. У каждого свой крест, именно такой, какой он в силах понести, посему нам остается лишь прилагать усердие и благодарить Бога за все».

20 лет убийства монахов в Оптиной: неизвестные воспоминания об отце Василии (Рослякове)

18 апреля 1993 года в Оптиной пустыни Пасхальную ночь было совершено чудовищное злодеяние – убиты иеромонах Василий и иноки Трофим и Ферапонт. Далеко не все знают, что отец Василий, уже, будучи монахом, готовил к публикации творений святых отцов и русских философов в «Психологическом журнале» Академии Наук. В начале 1990-х любая публикация такого рода воспринималась как откровение, как глоток свежего воздуха. Так же как в XIX веке для русского образованного общества были откровением книги об умной молитве, которые выходили в Оптиной. О том, каким был иеромонах Василий (Росляков), каково с ним было работать вместе, и какая атмосфера была в Пустыни в начале 1990-х воспоминает Наталия ШАЛАШНИКОВА, в то время ответственный секретарь «Психологического журнала».

о. Василий у могил Старцев

18 апреля 2013 года – печально памятная дата для Оптиной Пустыни. Ровно 20 лет назад в Пасхальную ночь в монастыре были убиты иеромонах Василий и иноки Трофим и Ферапонт.

Об этом трагическом событии написано много статей в газетах и журналах, искренняя и трогательная книга «Пасха Красная» Н.А. Павловой и другие. Все они содержат жизнеописание убиенных Оптинских мучеников, а также рассказы родных и близких, друзей и знакомых о встречах, общих делах и совместной работе.

Именно о такой работе с иеромонахом Василием я и хочу рассказать. Раньше об этом я не говорила, т.к. не считала участие отца Василия в нашем общем деле чем-то особенным. Но, проходит время, и, как это часто бывает, происходит «переоценка ценностей». Память оживает ,и, постепенно, мнение мое изменяется. А теперь надо вернуться в далекий 1990 год, и многое станет ясным. Сейчас то время называют «лихие 90-е». Но тогда, то, что происходило, то, что мы чувствовали, называли «дух возрождения», «глоток свободы», вольный ветер».

Да, можно сказать, что общество освободилось от стереотипов в сознании, навязанных ортодоксальным материализмом, вопрос о духовном начале в человеке приобретал свой смысл и актуальность.

В то время я работала ответственным секретарем редколлегии «Психологического журнала» Академии Наук. На заседаниях редколлегии обсуждались вопросы «заполнения духовного вакуума» и было принято мое предложение о введении новой рубрики для публикаций фрагментов из неизданных в нашей стране трудов православных философов и ученых , а также из рукописного наследия Оптинских старцев. Так возникла необходимость побывать в Оптиной Пустыни.

Главный редактор журнала, видный отечественный психолог, Андрей Владимирович Брушлинский четко понимал, насколько ценным может стать для духовного развития людей рассказ о христианском совершенстве. Он поддержал мою идею – пригласить для работы в этой рубрике оптинских монахов.

Мы подготовили письмо настоятелю монастыря Свято-Введенской Оптиной Пустыни архимандриту Евлогию (Смирнову). Письмо содержало просьбу о помощи нашему журналу в опубликовании материалов, имеющихся в монастырской библиотеке, способствующих возрождению духовности в обществе, а также просвещению в области истории и философии Русской Православной Церкви. С этим письмом я приехала в монастырь.

Итак, 1990-й год, начало осени. Погода прекрасная; дорога, природа, сосны до небес. Но самое главное-люди! Множество людей, в основном молодых, занятых работой самой разнообразной, и имеющих одну цель: возродить, восстановить Оптину, поддержать и укрепить веру в то, что жизнь наша изменится к лучшему. Обстановка всеобщего подъема, проявления внимания, взаимопомощи, доверия и радости от общения и осознания пользы своего дела – все это создавало ощущение истинной свободы, и «ветер перемен» кружил голову! И дело спорилось!

Сейчас, проходя по монастырским дорожкам, видя стройные здания храмов, золотые купола с сияющими крестами, трудно представить, что здесь было 20 лет назад. Храм, в котором шли службы – Введенский. Полуразрушены Казанский и Марии Египетской. Работа предстояла огромная! Ведь еще недавно на территории монастыря был «Сельхозтехникум». И я помню, какой была Оптина, т.к. в 1973 г. все показала нам автобусная экскурсия с завлекающим названием: «Калуга Циолковского, Оптина Пустынь Достоевского». Да… В скиту был литературный музей, а во Введенском соборе на токарных, фрезерных и еще каких-то станках работали ребята; в Казанском прямо через проем алтаря въезжал трактор. Ну, а в Трапезной был клуб с кино и танцами. Так все и было…

И вот теперь. 1990 год и все вокруг изменилось. Это результат активной, бескорыстной работы многих людей приехавших в Оптину по зову сердца.

Мне очень хотелось трудиться вместе со всеми, но я понимала , что мой вклад-это публикация в «Психологическом журнале» материалов, способствующих возрождению духовности в обществе. Для участия оптинских монахов в подготовке таких материалов необходимо было получить разрешение архимандрита Евлогия.

Святые врата, фото начала 1990-х гг.

Я очень волновалась, так как видела, как заняты Оптинские насельники.

Думала, что отец Евлогий не сможет мне помочь: просто у него много более важных дел.

Я исповедовалась, причастилась, помолилась преподобному Амвросию Оптинскому и пошла к архимандриту Евлогию. А все, что произошло дальше, я до сих пор вспоминаю как чудо!

Отец Евлогий очень радушно меня принял, нисколько не удивился просьбе о помощи в работе для журнала, а, наоборот – сказал, что понимает, как важны и своевременны будут такие публикации. Он пригласил меня придти завтра и обещал подыскать мне помощников.

На другой день отец Евлогий познакомил меня с помощниками – иеромонахом Ипатием (Хвостенко), иеродиаконом Василием (Росляковым) и послушником Евгением Лукьяновым – и объяснил, почему их выбрал для этой работы. Он отметил их знание основ святоотеческих учений и способность четкого изложения православных догматов. Особые слова были сказаны об отце Василии: выпускник факультета журналистики МГУ, еще до открытия Оптиной пустыни он имел желание работать в православном журнале.

Сам отец Василий сказал, что с радостью принял предложение сотрудничать в новой рубрике «Психологического журнала» и готов отдать свои знания на пользу такого благого начинания: донесения до научной аудитории основательно забытой свято-отеческой традиции. А я поняла, что задуманное дело у нас получится.

Иеромонах Василий (Росляков). Беседы с паломниками.

Архимандрит Евлогий отметил, насколько такая просветительская работа в академическом журнале важна и своевременна, и предложил в качестве первой публикации обсудить некоторые вопросы, затронутые в работе архиепископа Луки (Войно-Ясенецкого, в то время еще не прославленного) «Дух, душа, тело». Далее отец наместник посоветовал нам отправиться в библиотеку, разрешил мне пользоваться книгами и благословил всех нас на труд, сказав, что будет ждать через два дня с отчетом. Мы пошли в библиотеку, обсуждая по дороге название новой рубрики. Отец Ипатий предложил: «Христианская антропология». Отец Василий не согласился: «Слишком научно». Мы с Евгением просили учесть «духовный опыт». Пока ничего не получалось.

Когда мы вошли в библиотеку и увидели пустые полки, а на полу – груды книг, отец Василий произнес: «Ну вот, сейчас мы будем искать «сокровища духовного опыта»- что и стало названием рубрики.

Теперь надо было найти книгу архиепископа Луки «Дух, душа, тело». Но, увы: то, что мы отыскали, книгой назвать было нельзя: в папке для бумаг пачка тонких листков с напечатанным на машинке текстом с пропусками и ошибками, кое-где даже без нумерации страниц.

Честно говоря, я подумала, что надо переключиться на что-то другое. Но отец Василий решил, что рано плакать. «Надо собраться, вздрогнуть и сосредоточиться!» – это его слова. Мы так и сделали и составили план работы с этой «книгой», выделив главу: «Мозг и дух. Дух в природе». Отец Василий предложил начать с краткого биографического очерка ученого-богослова архиепископа Луки и обещал быстро подготовить его. Мы опять воспрянули духом, но ненадолго — собрать текст книги было невозможно. Отец Василий предложил поискать среди рассыпанных на полу книг что-нибудь взамен, и идти к отцу-наместнику с новым вариантом. Он считал, что много полезного можно почерпнуть в малоизвестных наставлениях и поучениях из рукописного наследия Оптинских старцев и подвижников благочестия.

Одним из таких подвижников можно считать Н.В. Гоголя. Он бывал в Оптиной, общался с преподобными старцами и был сторонником их поучений.

Отец Василий подвел итоги наших поисков, и мы решили, что готовы идти к отцу-наместнику с отчетом.

На следующий день мы опять собрались в библиотеке. И отец Василий, и послушник Евгений (тоже выпускник МГУ, физик) предложили рассмотреть как вариант, гоголевский текст «О тех душевных расположениях и недостатках наших, которые производят в нас смущение и мешают нам пребывать в спокойном состоянии», ранее полностью неопубликованный.

Архимандрит Евлогий внимательно нас выслушал, посмотрел с сожалением на папку с текстом «Дух, душа, тело» и согласился с мнением, высказанным о.Василием по поводу подготовки к публикации гоголевского текста.
Таким образом, был решен вопрос о первой публикации в «Психологическом журнале». Вот, что получилось: название рубрики: «Сокровища духовного опыта «; введение с обоснованием публикаций, которые мы написали с отцом Василием; текст Н.В. Гоголя, впервые публикуемый полностью; комментарии филолога В.А. Воропаева, психолога В.А. Елисеева; и, главное-участие Оптинского наследия — мнение отца Ипатия и послушника Евгения. (ПЖ, т.12, №3 1991 г.).

Так, с помощью иноков Оптиной пустыни и по благословению отца-наместника, мы работали вместе почти 3 года. Было издано 7 материалов.

В 1990 г. вместе с отцом Василием, отцом Ипатием и послушником Евгением был составлен перспективный план будущих публикаций. Цель наших стараний – дать возможность узнать христианскую антропологию полнее и глубже. Поэтому в план были включены фрагменты из не изданного в то время труда архиепископа Луки «Дух, душа, тело», из не переиздававшегося с 1908 г. сочинения святителя Феофана Затворника «Путь ко спасению», из трудов святителя Игнатия Брянчанинова «Аскетические опыты», свято-отеческого наследия Исаака Сирина, Григория Синаита, Нила Сорского, а также малоизвестных наставлений и поучений из рукописного наследия Оптинских старцев.

В Москве началась активная работа . Вместе с Евгением Лукьяновым мы старались следовать задуманному плану.

Когда отец Евлогий был рукоположен во епископа Владимирского и Суздальского, мы, по совету отца Василия, поехали к нему во Владимир, чтобы показать первые результаты начатого с его помощью труда. Бло это в 1991 году. Владыка улыбаясь принял нас, одобряя общую идею первой публикации «Ключ к душе человека» по гоголевскому тексту и дал доброе напутствие на дальнейшую работу.

А мы с отцом Василием продолжали сотрудничать. В ПЖ №6 т.12 за 1991 г. был опубликован материал «Три стороны жизни душевной» по учению святителя Феофана Затворника. Когда мы готовили комментарии к тексту, отец Василий подчеркнул, как важны для публикации в «Психологическом журнале» откровения святителя Феофана о желании создать раздел — религиозную психологию, т.к. программа этой психологии должна была отразить состав человеческого естества.

В 1992 г. мы снова в Оптиной Пустыни, присутствовали в скиту на водосвятном молебне. Потом вместе с отцом Василием и послушником Евгением обсуждаем возможные варианты для «Сокровищ духовного опыта». Тогда отец Василий предложил обратиться к трудам известных православных философов Н.А Бердяева, И.А. Ильина, И.М. Андреева. Как и прежде, совет его был очень разумным, и работа получилась интересной.

Водосвятный молебен в Скиту совершает игумен Илиан (Ноздрин, ныне схиархимандрит Илий). Справа иеродиакон Василий (Росляков)

Мы долго гуляли по монастырскому саду, любовались цветами-флоксами и хризантемами. Отец Василий, обычно сдержанный и немногословный, улыбнулся и сказал, что в окружении такой красоты, покоя и доброты, он чувствует себя способным приносить пользу и рад тому, что мы с послушником Евгением разделяем его взгляды. Мы поблагодарили его за участие в работе для журнала, рассказали, что готовим к публикации по его совету очерк » О психологической природе нравственного чувства» (по трудам профессора Н.М. Андреева). Отец Василий сказал, что всегда рад помочь нам и словом, и делом; но просил, как и раньше, не включать его в число авторов. Мы долго ходили по дорожкам сада, сидели на скамейке около звонницы. Отец Василий предложил вернуться к работе архиепископа Луки «Дух, душа, тело», т.к. вышла из печати наконец-то полная книга, и мы сможем выполнить то, что обещали Владыке Евлогию в самом начале работы в рубрике «Сокровища духовного опыта».

Но кто же мог знать, что это был наш последний разговор!

Крестный ход на Пасху 1993 года. Последние часы жизни о. Василия.

В «Психологическом журнале» №4 за 1993 г. вышел подготовленный вместе с отцом Василием материал по трудам Н.М. Андреева. Публикацию завершили слова владыки Евлогия, посвященные памяти иеромонаха Василия: «Чудовищное злодеяние в Пасхальную ночь 1993 г. оборвало жизнь одного из лучших духовников и проповедников Оптиной Пустыни. Утешением нашей скорби может служить надежда на то, что свет его жизни будет сиять вечно, согревая наши души добротой, верой и любовью.

Отпевание убиенных оптинских братий. 1993 год. Введенский собор Оптиной Пустыни.

Часовня на месте погребения убиенных оптинских братий

Внутренний вид часовни

Фото сайта optina.ru

Наталия ШАЛАШНИКОВА

Назад к списку