Общежительный устав

Общежительный устав

Пахомий Великий, автор первого монастырского устава

Монасты́рский уста́в — устав, определяющий правила проживания монахов в общежительных монастырях, а также порядок совершения богослужений. Возникновение и развитие монастырских уставов тесно связано с появлением Типиконов, определяющих порядок совершения церковных служб. Современные монастырские уставы содержат как общежительные правила (дисциплинарная часть, описание обязанностей по послушаниям, наставления по духовному совершенствованию), так и литургический раздел.

Возникновение

Возникновение монастырских уставов связано с появление общежительного монашества. Первый монастырский устав был создан Пахомием Великим для Тавеннисийского монастыря (Южный Египет) в 318 году. Монастырскйи устав Пахомия стал основой для Василия Великого при составлении им «Пространно изложенных правил для монахов» для основанного им в Каппадокии монастыря. Устав Василия, сохранился в православном иночестве до сегодняшнего дня. На Западе, с его разнообразием монастырских уставов, такие монастыри называется по его имени: «василианские монастыри».

К прочим древнейшим монастырским уставам относятся:

• Сочинения преподобного Иоанна Кассиана Римлянина «О постановлениях киновий палестинских и египетских» (в 12 книгах);
• Устав преподобного Венедикта Нурсийского (VI век) для монастыря в Монте-Кассино, в Италии.

Сведения о правилах проживания монахов в Египетских монастырях V века содержатся в Повествовании святого Софрония, епископа Иерусалимского, и преподобного Иоанна Мосха о посещении ими Синайского монастыря (описаны правила Нила Синайского).

Древние монастырские уставы предусматривали наказания: за ложь, ропот, лень, гневливость, нерадение о монастырском имуществе и т. п. В качестве наказания для виновного предусматривалось отлучение от причастия, лишение общения в пище и молитве с другими монахами, временное сухоядение.

Иерусалимский и Студийский уставы

Феодор Студит

Византийская эпоха знала огромное количество монастырских уставов, их составляли игумены, архиереи, ктиторы, учреждавшие монастыри. Но наибольшую роль в развитии общежительного монашества сыграли Иерусалимский и Студийский уставы.

• Иерусалимский устав (устав преподобного Саввы Освященного, написан для основанного им монастыря) в большей степени регламентировал порядок богослужений, хотя и описывает монашеские традиции палестинских монастырей VI века. На создание Иерусалимского устава оказали влияние иноческие уставы преподобного Пахомия и святого Василия Великого. Оригинальный список Иерусалимского устава, по сообщению Симеона Солунского, сгорел в 614 году когда Иерусалим захватил персидский царь Хосров.
• Студийский устав (устав преподобного Феодора Студита, написан для Студийского монастыря) в отличие от Иерусалимского устава напоминает штатное расписание, подробно описывая обязанности по монастырским должностям и послушаниям. Также особенностью Студийского устава по сравнению с Иерусалимским является то, что он был написан для монахов проживающих в городском монастыре под руководством одного игумена (Савва Освященный написал свой устав для монахов, которые жили в рассеянных пещерах-келлиях и собирались вместе в церкви только для совместного богослужения). Полный текст Студийского устава был записан в конце X — начале XI века, до этого времени существовали только краткие монастырские «Начертания».

Студийский устав был введён на Руси преподобным Феодосием Печерским в Киево-Печерской лавре. Он использовался в России до XIV века, когда был вытеснен Иерусалимским уставом, получившем распространение на Востоке.

> См. также

Древние иноческие уставы и современный опыт монастырской жизни. Часть 3

Основные монашеские уставы последующих веков

Афонские уставы

Вид Афонского монастыря Пантократор. Фрагмент литографии. Середина XVIII в.

Зародившись и столь быстро распространившись, монашеский образ жизни стал привлекать к себе все больше и больше последователей. Естественно, как и во всяком живом организме, и на этом пути были по временам и местностям спады и подъемы. Так, к V веку монашество увеличилось численно настолько, что выражение «пустыня населилась иноками» (и превратилась как бы в город монахов) получило реальное подтверждение, поскольку численность людей, уходивших жить в отшельнические обители, стала вполне соотноситься с населением больших городов, окруженных пустынными землями. Но через некоторое время количество монастырей резко сократилось в связи с возникшей опасностью арабского нашествия. Новое мусульманское учение быстро распространялось по всему Востоку, а его воинственно настроенные приверженцы часто становились обычными разбойниками и разоряли незащищенные пустынные жилища иноков. Так почти замерла жизнь в египетских пустынях, были замучены и умерщвлены многие монашествующие Малой Азии. Разбойники добрались даже до европейских византийских владений и разоряли обители Греции и Италии. Несколько раз возрождалась иноческая жизнь на Святой Горе Афон, что случилось после совершенного опустошения полуострова арабами в 670-х и 830-х годах. Но места, отдаленные от мира, вновь и вновь населялись любителями безмолвия. И Афон становился все более привлекательным местом для них.

Истории об основании монашеской жизни на Святой Горе еще самим императором Константином Великим подробно отвергает в своем труде епископ Порфирий (Успенский). Однако и он признает достоверным, что император Феодосий Великий после чудесного спасения от потопления у берегов Афона в 383 году заложил там строительство Ватопедской церкви, возле которой вскоре возникли монашеские поселения. Имея в виду, что к концу IV века, как это было показано выше, монастыри возникают уже и по всей западной части империи, вполне вероятно, что и вокруг основанной императором церкви могло возникнуть монашеское поселение. Позже, найдя удобными природные условия полуострова и вдохновившись историей о посещении этих земель Пресвятой Богородицей, монашествующие быстро заселили склоны Святой Горы. Значимость этой области также возросла вследствие и пребывания там многих почитаемых святых, таких как первый безмолвник Афона преподобный Петр, устроитель монашеской жизни преподобный Афанасий, главный защитник Православия и умного делания святитель Григорий Палама, наставник и возродитесь умной молитвы преподобный Григорий Синаит и множество других.

Авторитет Святой Горы для монашества, начиная со Средних веков, становится уже настолько несомненным, что учиться иноческой жизни именно там стремилось большинство ревнителей благочестия. Поэтому важно отметить те уставные правила, которыми руководились жители этого блаженного места. Самые известные из них, которые послужили основой для многих последующих правил, были «Первые правила», данные собором старцев по указанию императора Иоанна Цимисхия, и устав преподобного Афанасия Афонского для своей Великой лавры. Появление правил старцев было вызвано как раз беспорядками, учиненными после смерти императора Никифора Фоки – благотворителя преподобного Афанасия. Тогда безмолвники Святой Горы, недовольные нововведениями святого, пожелали изгнать его с Афона. Но, собравшись вместе под руководством послов императора Иоанна из Студийского монастыря, они уладили дело, подписав детальный устав о жизни монахов на Афоне. В нем подробно описываются правила приема в обители, запрещая пострижение без длительного испытания (более года), а также говорится о безусловном отказе в приеме отроков (безбородых) и евнухов. Много указаний дается в отношении распоряжений игуменом своим «огородом», то есть владением, который он может продать или завещать кому-либо по смерти, но не присоединять к другой обители и не перепродавать, за что монахи навсегда могут быть изгнаны с Горы. Описаны также примеры прохождения святой четыредесятницы, приближенные к полному безмолвию. Даже игуменам в эти дни «не дозволяется производить никаких работ или явно делать что-либо другое, кроме духовного». Заканчивается устав описанием обязанностей эконома всей Горы, которому поручено изгонять всех сеющих ссоры и соблазны, иначе вина падет на него самого. В целом правила представляют собой уже взвешенный официальный документ, характерный для сложившегося имперского канцелярского стиля. И хотя в нем уделяется место разбору частных моментов иноческой жизни, но значительная часть посвящена урегулированию имущественных вопросов и утверждению прав отдельных должностей и обителей. Это совершенно нехарактерно для древних монашеских уставов как Востока, так и Запада, где внимание уделяется организации духовной жизни братии через детальное регламентирование внешней деятельности. Однако канцелярский язык соборного постановления послужил примирению враждующих течений афонского монашества и дал возможность в полную силу развиться деятельности одного из главных устроителей иноческой жизни на Афоне – преподобному Афанасию. Под соборными правилами подписались все почитаемые игумены Святой Горы, включая преподобного Афанасия и главных его противников – прота Афанасия и монаха Павла. Заканчивается же устав одобрением императорского посланника Ефимия – «монаха благоустроенного монастыря Студийского». Выбор легата именно из этого монастыря подтверждает значимость Студийской обители для Византии Средних веков. Действительно, ее устав, оставленный преподобным исповедником Феодором Студитом, настолько почитался среди монашества, что стал образцом для многих обителей не только Константинополя и соседних областей, но и других стран, принимающих Православие по греческому обряду.

Студийский устав

Сам студийский устав сохранился до нашего времени в разных редакциях, особенно известны из них две: анонимная «Ипотипосис» и устав патриарха Алексия Студита. О прямой преемственности их от преподобного Феодора свидетельствуют сходные слова их предписаний. В первом, анонимном, источнике подчеркивается подходящий для разбираемой здесь темы момент: «Многие и различные утвердились в честных монастырях от древних времен предания, и одни из них управляются и ведутся в Царство Небесное одними уставами, другие – другими. Одно из всех есть предание, содержимое нами, которое мы приняли от великого отца нашего и исповедника Феодора, и не мы одни, но и многие из лучших монастырей избрали его как совершеннейшее, устраняющее излишества и недостатки. Посему и мы ныне, повинуясь отеческим приказаниям, приклонили себя к послушанию, чтобы предать его письменно в непреходящую память родам». Подобно этому, на авторство преподобного Феодора указывается в самом заглавии устава патриарха Алексия Студита. Позже этот устав, как было сказано, разошелся даже за пределы империи, и именно его полагает в основу своих правил преподобный Афанасий Афонский. О том свидетельствует и установление киновиального строя, и использование «Ипотипосиса» в качестве основы для «Диатипосиса», составленного создателем знаменитой афонской киновии. С него началась и уставная монашеская жизнь в нашей стране, поскольку строитель Киево-Печерской лавры преподобный Феодосий послал в Константинополь именно за образцом студийского устава – по нему он и установил порядки в первой на Руси иноческой обители. Об этом замечает Киево-Печерский летописец преподобный Нестор в своем труде под годом 6559: «Когда же Феодосий принял монастырь… стал искать устава монашеского, и нашелся тогда Михаил, монах Студийского монастыря… и стал у него Феодосий спрашивать устав студийских монахов. И нашел у него, и списал, и ввел устав в монастыре своем: как петь пения монастырские, и как класть поклоны, и как читать, и как стоять в церкви, и весь распорядок церковный, и на трапезе поведение, и что вкушать в какие дни – все это по уставу. Найдя этот устав, Феодосий дал его в свой монастырь. От того же монастыря переняли все монастыри этот устав».

О самом же студийском уставе, в том виде, как он описан в дошедших источниках, можно заметить, что он состоит из двух главных частей – дисциплинарного и богослужебного смысла. Во второй части рассматриваются особенности богослужебного суточного круга и рубрики для праздничного и неподвижного годового круга. Первая же часть представляет собой правила повседневной монашеской жизни, отмечая и разбирая разные частные случаи устроения обители. По структуре они разделяются на три раздела: «Монашеские заповеди», «Главы о трапезах» и «Главы о распределении пищи». Как замечает, разбирая содержание студийского устава, преподаватель МДА Алексей Пентковский, «Монашеские заповеди» описывали в целом монастырскую жизнь в общежительной обители. Этот текст начинался статьей о необходимости повиновения игумену и содержал предписания и наставления, определявшие различные стороны монастырской жизни. Следуя по порядку изложения, там находились: предписание о правилах временного выхода из монастыря, наставление о бережном отношении к монастырскому имуществу, запрещение монахам собираться вместе, предписание регулярно исповедоваться игумену, ему же наставления о наложении епитимий, список монастырских должностей, предписание о бережном отношении к монастырским финансам, замечания о приготовлении теста для просфор и хлеба, изложение норм приема в монастырь. Завершались «Монашеские заповеди» статьей об избрании игумена и статьей о монастырской больнице. «Главы о трапезах» содержали подробное описание распорядка обеденной, дополнительной и вечерней трапез в общежительном монастыре, а «Главы о распределении пищи» определяли состав монашеских трапез в постные и праздничные дни. Но и в своем уставе, и в «Завещании», находящемся в конце известных «Огласительных поучений», святой Феодор всегда ссылается на слова древних отцов, говоря определенно: «Не нарушай законоположений и правил святых отцев, а в особенности божественного и великого Василия; но если что делаешь или говоришь, поступай так, как имеющий на сие свидетельство в Божественных Писаниях, или по отеческому обычаю, без нарушения заповеди Божией». Принимая во внимание также труды преподобного Феодора Студита по составлению богослужебных текстов и широкое распространение его поучений, которые даже до сегодняшних дней используются в некоторых монастырях в качестве уставных чтений, можно сказать, что его деятельность явилась важным этапом в формировании православной монашеской традиции.

Русские монашеские уставы

О почитании студийского устава в Средние века свидетельствует, как об этом было сказано выше, то, что он был переписан для своей обители преподобным Феодосием Печерским. Так преемство древнеиноческой традиции перешло на Русь. И в последующие века игумены, составляя правила для своих монастырей, всецело опирались на святоотеческие тексты. Явное тому доказательство – знаменитый «Устав жития скитского» преподобного Нила Сорского. Он состоит практически целиком из цитированных фрагментов древних святых отцов. Наиболее часто встречаются фрагменты из писаний преподобных Иоанна Лествичника, Исаака Сирского, Григория Синаита и других прославленных подвижников. А о следовании их заповедям говорит сам составитель в «Предании своим ученикам» (в заглавии также имеется относящееся к нам добавление «и всем полезно его иметь»): «Подобает им знать предания святых, и хранить заповеди Божии, и исполнять предания святых отцов, а не выставлять отговорки и измышлять оправдания в грехах и не говорить: “Ныне непосильно по Писанию жить и последовать святым отцам”. Но хотя и немощны мы, а, сколько есть силы, нужно уподобляться и последовать приснопамятным и блаженным отцам». Там же преподобный кратко изъясняет правила пребывания иноков в монастыре, не делая частных указаний по каждому конкретному поводу, рассматривая более общие вопросы. Он пишет о необходимости труда для иноков, чтобы им добывать себе пропитание, о пребывании в келье в безмолвии, о запрещении женщинам, отрокам и даже скотам женского пола пребывания в обители, в чем заметны последствия пребывания преподобного Нила на Афоне. Во всем же, по его учению, следует держаться нестяжательности, не имея ни в кельях ничего дорогого, не заботясь даже об украшении храма, о чем приводит он пример из жития преподобного Пахомия Великого: «Нам сосуды золотые и серебряные, даже и священные, не подобает иметь; также и прочие украшения излишни, но только необходимое для церкви можно приносить. Пахомий же Великий не хотел, чтобы и само церковное здание было украшено. В обители Мохосской он создал церковь и красиво сделал в ней столбы из плинф; после того помыслил, что нехорошо восхищаться делом рук человеческих и красотой зданий своих гордиться; взяв веревку, он обвязал столбы и повелел братиям тянуть изо всей силы, пока не преклонились и не стали нелепыми. И говорил он: “Да не станет ум, от искусных похвал поползнувшись, добычей демона, ибо много у того коварства”. И если этот великий святой так говорил и так сделал, то сколь более нам подобает в таковых вещах себя сохранять, поскольку немощны мы и страстны и умом поползновенны». То же характерно и для всего его устава скитской жизни, где более рассматриваются вопросы борьбы со страстями, умной молитвы и духовного возрастания, чем ежедневных бытовых забот. В этом святой ближе к святителю Василию Великому, чем к наставлениям преподобного Пахомия и последующей западной традиции. Хотя и во время преподобного Нила существовали уставы, стремящиеся детально разобрать всю иноческую жизнь. Таковыми были правила его оппонента преподобного Иосифа Волоцкого, также преподобных Евфросина Псковского и Корнилия Комельского, полноценно собранные в труде преосвященного Амвросия (Орнатского). Хотя и в этих уставах везде прослеживается опора на изречения древних святых отцов. У преподобного Иосифа Волоцкого даже целая отдельная глава носит название «О еже како подобает соборным и старейшим братиям с настоятелем давати запрещение небрегущим общежительных преданий, иже зде написанных и от постных словес Великого Василия и от Типика святаго Феодора Студийскаго».

Типикон

Нельзя обойти вниманием и такой фундаментальный образец уставного творчества, как русский Типикон. Конечно, он в основном представляет собой регламентирование богослужебной деятельности (в этом являясь настолько авторитетным, что до сих пор в согласии с ним составляются патриархийные «Богослужебные указания» и календарный годовой круг), но и в нем находятся несколько глав, составляющих тему данной работы – главы с 30 по 46 уделены описанию правил повседневной монастырской жизни. Во многом это указания о разнообразных случаях приема пищи. В частности, указывается, что Великим постом на первой седмице полагается не вкушать до преждеосвященной литургии в среду, а тем, кто собирается причащаться, поститься всю неделю всеконечно. А если кто епископ, пресвитер, или диакон, или чтец, или певец во все дни святой четыредесятницы и в среду и пятницу всего года, кроме немощных, не поститься – да будет извержен, а мирянин отлучен. Также особое внимание уделяется установлению трапезы: в начале и в конце поются положенные молитвы, в течение ее обязательное чтение, всем же пребывать в полном молчании; чтец и трапезники принимают пищу после поклона всем с испрашиванием прощения и по благословении настоятеля; строго запрещается всем братиям что-либо съестное выносить из трапезы и вообще держать продукты в келье. Вторая же часть указанных глав определяет остальные моменты повседневной жизни. Здесь следуют правила об одежде, что она должна быть простой и только на телесные нужды; увещевания покидающим монастырь: им не дозволяется брать никакого имущества братского, даже из одежды, но вернуть им мирское облачение; также правила о послушаниях: о чреде, о разном труде по силе братии, о непринимании чужих трудов – «яко яда смертоносно бегати» и о наказании непослушных. Оканчиваются же правила главой о больнице и странноприимстве с указанием непременно принимать всех нуждающихся и на случай больных иметь в монастыре врача с надлежащим набором лекарств. Характерно, что во всех указаниях постоянно идут ссылки на святых отцов: святителя Василия Великого, преподобного Пахомия Великого, авву Пимена и других, и только в согласии с ними устанавливается то или иное правило. Это свидетельствует о хорошем знакомстве составителей Типикона с древней монашеской традицией, чему и необходимо следовать современным руководителям монастырей.

Устав новгородского Юрьевского монастыря

Рассматривая ближайшие к нам образцы уставного творчества, следует остановиться и на широко известном уставе новгородского Юрьевского монастыря. О его популярности свидетельствуют примеры заимствования или прямого принятия устава в других обителях. Такую значимость правила получили и благодаря личности автора, архимандрита Фотия (Спасского), который являлся одним из влиятельных людей при правлении императора Александра I. В 1830 году ему удалось напечатать и распространить тиражом 600 экземпляров свой устав. По поводу этого события архимандрит Фотий написал письмо своей благотворительнице близкой помощнице графине Орловой под названием «О небесном на земле жительстве, о преподобном иночестве». Там он ярко говорит о достоинстве монашеского призвания, вспоминая и всю историю и главных основателей этого рода жизни, призывая неукоснительно следовать их наставлениям, «чтобы не облениться в обещании здесь на земле». Сам же устав состоит из трех частей.

В первой (содержит 15 глав) рассматриваются общие правила жизни монастыря, предваряемые вводными словами «об иноческом общежитии» и «о пользе иноческого общежития». Здесь вдохновляюще показаны главные правила монашества с акцентом на пользе именно общежительного пребывания, обильно подтверждаемые цитатами древних святых отцов (в основном святителя Василия Великого, преподобных аввы Дорофея и Ефрема Сирина). Далее идут главы для вступающих в иночество о главных добродетелях монашеских: 1) пребывать в общежитии неотступно до смерти, 2) хранить послушание, 3) одинаковую без лицеприятия любовь иметь ко всем, 4) пребывать в нестяжании, 5) воздержании от всего лишнего и праздного и 6) более всего приобретать дар трезвенной молитвы. Остальные главы первой части описывают правила церковного богослужения, поклонов, неусыпаемой Псалтири, причащения святых таин (перед которыми надо, «по крайней мере, семь дней говеть» и обязательно исповедоваться), о чтении книг, трапезе, одеждах, правила пострига, общения с другими и даются примеры наказания за проступки. Среди последних после выговоров и поклонов указывается метод затворения непослушного в отдельную келью, где его кормят, снабжают книгами, способными исцелить духовный недуг, а если наказанный не прилежен к чтению, посылается отдельно брат, который читает ему полезные писания вслух и учит с ним наизусть Псалтирь.

Вторая часть устава (20 глав) описывает монастырские должности и начинается с главы «О Соборе монастырском», который является главным совещательным и управляющим органом обители и заседает по всем важным вопросам. Настоятель возглавляет этот Собор и предлагает вопросы для обсуждения, но решение выносится общее. Также характерно, что параллельно с настоятелем в монастыре существует должность наместника, то есть его главного помощника и заместителя. Здесь прослеживается сходство с обязанностью вторствующего по игумену в пахомиевских монастырях и появившейся должности благочинного, который также должен следить за жизнью братии и «неопустительно во всякий вечер доносить настоятелю об исправности и неисправности в монастыре». Наместник также должен был предоставлять настоятелю особую записку о важных вопросах, из которой позже возникла ежедневно заполняемая книга благочинного, одобренная Святейшим Синодом (указ от 25 сентября 1901 года).

В третьей части (20 глав) даны «сокращенные правила монашеского жития». Это замечательный образец духовного наставления, где в кратких, лаконичных изречениях рассмотрены все наиболее важные моменты иноческого пути. Заканчивается устав примечанием, необходимым для достижения цели правильной организации обители: «Устав сей ежегодно читать, по крайней мере, в три месяца один раз безотлагательно в трапезе, по назначению настоятеля». В современное время, к недоумению, складывается противоположная тенденция о полном забвении или вовсе не имении письменного устава в монастырях. Некоторые прославленные обители будто специально прячут его даже от собственных насельников. Но, как отмечено опытными словами святых отцов, особенно на первых порах четко установленные правила жизни необходимы для успешного созидания обители. И такие правила, как устав Юрьевского монастыря, написанный духовным, близким святоотеческому, языком, справедливо стал популярен среди многих монастырей. Этому похвально последовать и современным обителям.

(Продолжение следует.)

Устав монашеский

• Устав Тавеннисиотского общежития свт. Феофан Затворник
• Устав Пахомия Великого свт. Феофан Затворник
• Уставные иноческие правила других св. Отцов подвижников свт. Феофан Затворник
• Устав преподобного Венедикта свт. Феофан Затворник
• Устав Василия Великого свт. Василий Великий
• Устав Иоанна Кассиана Римлянина преп. Иоанн Кассиан Римлянин
• Устав Саввы Освященного проф. А.А. Дмитриевский
• Студийский устав преп. Феодор Студит
• Древние иноческие уставы и современный опыт монастырской жизни иеродиакон Матфей (Самохин)
• Устав иноческой жизни Василия Великого и сравнение его с уставом святого Пахомия Н. Примогенов
• Монашеские обеты в древних монастырских уставах архим. Дамаскин (Лебедь)

Уста́в мона́шеский – свод основных законов и правил православного монастыря, определяющих его внутренний строй, регулирующих духовную жизнь братии.

Монашеский Устав не является только внешним формальным документом. Монашеский Устав призван упорядочить внутреннюю жизнь обители, и тем самым, создать христианским подвижникам наиболее благоприятные условия для тщательного исполнения евангельских заповедей. Следование монашескому Уставу – одно из условий спасения и стяжания христианского совершенства для подвизающегося монаха.

Древнейший монашеский Устав – Устав преподобного Пахомия Великого, данный ему ангелом для Тавеннесийского монастыря в Египте (4 в.). За ним по времени следуют «Правила монашеские» свт. Василия Великого (4 в.), Устав прп. Иоанна Кассиана Римлянина (5 в.), Устав прп. Бенедикта Нурсийского (6 в.). Монашеские Уставы сыграли огромную роль в развитии богослужебного Устава (Типикона) Православной Церкви. Основными в формировании богослужебного Устава (Типикона) были Уставы Иерусалимский (или преподобного Саввы Освященного), Студийский (дополненный Иерусалимский) и Устав Великой церкви – Святой Софии в Константинополе.

«В истории развития христианского богослужения особую и чрезвычайно большую роль сыграло монашество. Из него наполнялись ряды высшей иерархии, оно питает просвещение и литературу, но в особенности велико его влияние на богослужение. Главная работа здесь должна быть отнесена на счет палестинского и синайского монашества. В палестинских монастырях центральною фигурою является преподобный Савва Освященный (532 г.). В монастырях служебный устав был готов уже к IX в. С этого времени ему оставалось определиться только в самых мелких частностях и подробностях. И тогда устав принял вид и характер толкового Типикона. Было два главных устава – Типикон Иерусалимской Церкви и великой Константинопольской»

(М. Э. Поснов. История Христианской Церкви).

Общежительный устав как основа монашеской жизни

Игумения Викторина (Перминова)

Доклад настоятельницы Богородице-Рождественского ставропигиального женского монастыря, г. Москва на Съезде монашествующих Екатеринбургской митрополии (г. Екатеринбург, 3 октября 2014 года)

Вступление

Общежительный устав – это не просто свод правил внешней монашеской дисциплины. Соблюдение устава влияет на внутреннее устроение и может постепенно изменить его, сделать действительно монашеским. Направляя инока к исполнению Евангельских заповедей и данных обетов, устав ограждает от соблазнов, разрешает недоумения, помогая увидеть волю Божию в конкретных обстоятельствах.

Глубокий смысл имеет то, что,произнося обеты, постригаемый должен ответить на вопрос, принимает ли он «вся иноческаго общежительнаго жития Уставы и правила святых отец составленная и от настоятеля … подаваемая». Ответ, содержащийся в чине пострига, выражает особое отношение к монастырским правилам: «Ей, честный отче, приемлю и с любовию лобызаю я» .

Двух одинаковых обителей не существует, но, несмотря на различия, совершенствование в евангельских заповедях и хранение обетов послушания, нестяжания и целомудрия являются общими для всех. Святые отцы едины в осмыслении этих основ монашества, таким образом, составленные ими общежительные правила близки по своей сути и духу. Поэтому мы имеем возможность говорить о едином понятии «общежительный устав», не рассматривая детально установления каждой монашеской общины.

В истории Церкви прослеживается преемственность правил от первых веков христианства до наших дней. Исходя из вышесказанного, позвольте перейти к историческому аспекту нашей темы.

Исторический аспект

По словам святителя Василия Великого, общежительные монахи призваны подражать земной жизни Господа Иисуса Христа, Который «составив лик учеников, даже и Себя соделал общим для апостолов» . Возглавляемая Спасителем и связанная союзом любви апостольская община жила в послушании Божественному Учителю. После Сошествия Святого Духа, плодом апостольских трудов стала община первых христиан, о которой в книге Деяний сказано, что у всего множества уверовавших было одно сердце и одна душа, и никто ничего не называл своим. Христиан первых веков отличали строгая жизнь и дух жертвенной любви. Они каждое мгновение готовились к мученичеству и переходу в иной мир. «Мы веруем во Святую Троицу и любим друг друга», – таким был их ответ языческому миру. Когда прекратились гонения, и стоявшие у власти начали оказывать поддержку Церкви, в общину стали вливаться не только искренне верующие, но и те люди, которые желали получить от своего шага выгоду. Хорошо, что и они переступили церковный порог; многие из них смогли исправить свою жизнь, принести покаяние. Но жертвенный дух христианской общины начал ослабевать. Тогда ревнители благочестия стали удаляться в пустыни.

Святой Антоний Великий, несмотря на то, что был безмолвником и пустынником, советовал молодым людям, желавшим стать монахами, вступать в монашеские общежития, которые были еще только на заре своего существования в Церкви.

Преподобный Пахомий Великий, по откровению от Бога, принесенному ему ангелом, составил совершенный устав монашеского общежития. Он собрал в свое братство тысячи монахов. С IV века, со времени свт. Василия Великого, стали во множестве возникать общежительные монастыри, как крупные обители, так и маленькие общины, и начала формироваться сама система общежительного монашества.

Какой бы устав мы ни стали рассматривать – свт. Василия Великого или его последователя прп. Феодора Студита, прп. Саввы Освященного или же одного из основателей западного монашества прп. Венедикта Нурсийского, – правила строги. Тем не менее, общежительный устав исполняется в наиболее благоустроенных в духовном плане обителях.

На русской земле общежительное монашество насаждали преподобные Антоний и Феодосий Киево-Печерские. В ХIV веке их начинание воскресил Игумен Земли Русской преподобный Сергий. К тому времени около него уже собралась братия, жившая по особножительному уставу. Преподобный Сергий устроил общежитие по благословению Патриарха Константинопольского Филофея и митрополита Московского Алексия. Игумен Сергий ввел данные правила не только в своей обители, но и в целом ряде монастырей, которые продолжили его дело. Общежительные обители выстояли в самые тяжелые периоды истории, в том числе и в Смутное время, во время польско-литовской интервенции, несшей с собой католичество. Троице-Сергиев монастырь тогда вновь явил себя оплотом Православия.

К сожалению, в ХVIII веке жизнь русского общества была направлена к секуляризации (абсолютно светскому устройству жизни). Властями искусственно создавались условия для закрытия если не всех, то большинства монастырей или превращения их в сугубо благотворительные учреждения. Во время правления Екатерины II одним росчерком пера было уничтожено четыре пятых русских обителей . Число насельников оставшихся монастырей не могло превысить положенного по штату количества. Многие обители сделались необщежительными, чтобы их насельники могли добывать себе средства к существованию.

Никто не мог тогда и помыслить, что смиренный инок, подвизавшийся на Афоне, изучавший святоотеческие труды и осуществлявший их перевод, возродит русское общежительное монашество. Преподобный Паисий (Величковский), его ученики и многочисленные братства дали делателей, возродивших традиции монашеского общежития в России. Строгий устав общежития способствовал умному деланию; послушание монашеским правилам воспитывало старцев. Оптина пустынь, Глинская, Саровская, Софрониева, Святогорская пустыни, женские Зосимова, Аносина пустыни, Дивеевский, Новотихвинский монастыри и многие другие обители до революции прославились высокой жизнью своих насельников и насельниц.

В своем докладе мне хотелось бы остановиться на состоянии общежительных монастырей до революции, поскольку к этому времени, относительно близкому к современности (еще недавно были живы те, кто помнил дореволюционные монастыри), русское монашество приобрело богатый и разнообразный опыт, который сегодня востребован.

Дореволюционное состояние монастырей

В дореволюционной России наиболее благоустроенными монастырями были те, где строго соблюдались правила монашеского общежития. Богослужение начиналось в таких обителях ночью или ранним утром. Келейное время посвящалось молитве, духовному чтению, рукоделию. Все послушания исполнялись с молитвой, часто гласной. Правила предписывали монаху молиться до того, как он пойдет в церковь, и уделяли особое внимание ночной молитве. Были обители, где воскресное и праздничное бдение начиналось около полуночи (например, по уставу Глинской пустыни). Но уставом указывалось и время отдыха, дабы не истощились силы инока, и у него не было бы превозношения своими подвигами.

Наряду с молитвенным подвигом, братство проводило жизнь в трезвении и труде. Иноки не имели собственности, никого не принимали в кельях, с родственниками встречались редко и только в гостинице или специально отведенном для этого в обители месте. Каждый поступавший в обитель поручался старцу, назначавшему келейное правило и принимавшему откровение помыслов. Главным же руководителем духовной жизни обители, как и ее хозяйственной деятельности, был сам игумен. В обителях действовали многочисленные мастерские, были подсобные хозяйства, поля, огороды, сады, пасеки. Насельники старались всё возможное делать своими руками. Так монастырь сокращал расходы на покупку многих вещей.

Стремящийся исполнять устав инок понимал, что, нарушая какое-либо одно правило, он нарушает весь устав и тем разоряет свое монашеское устроение.Устав же всегда устраивал жизнь монаха так, что, исполняя его, он духовно возрастал в послушании игумену и братству, а, следовательно, в смирении и любви.

Строгость общежительных правил во все времена смущала тех, кто принял монашество, но привык его воспринимать как форму, за которой может скрываться удобный образ жизни. Вспомним исторические примеры. Недовольство братии в обители преподобного Сергия было настолько ощутимо, что святой игумен счел за лучшее удалиться из своего монастыря. Ревность преподобного Сергия о монашеском общежитии была чужда тогдашним игуменам монастырей – крупным землевладельцам и обладателям многого имущества. На святого возводили всевозможные напраслины вплоть до обвинения в ереси .

Если обратиться к истории возникших ранее обителей, то преподобные Антоний и Феодосий терпели скорби и от братии, и совне. Святого Венедикта Нурсийского пытались отравить. Преподобного Савву Освященного клеветники из монастырской братии представляли перед Иерусалимским Патриархом как грубого, невежественного человека, который неспособен руководить большим братством (благо, Патриарх знал истину и не послушал их).

В наше время история нередко повторяется, пусть в меньших масштабах: это может засвидетельствовать каждый настоятель, который пытается придерживаться в своей обители правил монашеского общежития. И здесь мне хотелось бы обозначить перед аудиторией некоторые современные проблемы монастырей и монашествующих и поговорить о путях их решения.

Современные проблемы и пути их решения

Большинство обителей в наше время являются общежительными, но, к сожалению, устав соблюдается не везде и не полностью. Конечно, в возрождающихся обителях есть серьезные причины, препятствующие соблюдать целый ряд правил, и это вполне объяснимо. Но мне хотелось бы обратить ваше внимание на другое. Многие монашествующие не придают значения тому, насколько важно исполнять правила монашеского общежития. Современные люди при словах «устав», «правило» настроены на то, что речь пойдет о чем-то утомительном, скучном, навязанном извне. По современным понятиям закон всегда противоположен свободе и любви, и под словом «любовь» не подразумеваются отказ от самолюбия и бескорыстное служение. Переступивший порог монастыря зачастую не имеет не только правильных, но и никаких понятий о духовной жизни и смысле жизни вообще. И ему важно, на мой взгляд, понять и почувствовать, что в монашеских правилах есть любовь и путь к истинной любви. Они могут воодушевлять, поддерживать, придавать силы и даровать истинную свободу – свободу от страстей.

Пришедший в монастырь, если он желает остаться в обители, должен внимательно ознакомиться с ее правилами и пробовать их исполнять. И здесь возникает много проблем не только у новоначальных, но и у тех, кто давно живет в монастыре. С одной стороны, устав необходимо исполнять, а с другой – одолевают прежние греховные навыки, закрадываются сомнения, а так ли обязательно исполнять то или другое правило? Думаю, здесь нужно довериться Богу и святоотеческому опыту, осознать неправильность и недостаточность собственных понятий и стараться придерживаться устава, преодолевая трудности. Не нужно унывать, если не получается что-либо исполнить, или греховная привычка в чем-то победит, но, раскаиваясь, – вновь трудиться над исполнением монастырского устава.

Также современный человек часто привык оправдывать себя тем, что правила строги, а он немощен и болен, не может рано вставать, бодрствовать ночью, класть поклоны, есть какой-либо вид пищи за общей трапезой; нуждается в дополнительном отдыхе, питании и так далее. Бывают действительно уважительные причины, которые приходится учитывать. Но нужно помнить, что наше время – это время духовного расслабления, и многие из нас страдают от недостатка решимости подвизаться. Здесь на помощь также приходит устав. Тот, кто чувствует себя немощствующим или больным, имеет возможность обратиться к игумену, старшим насельникам, сказать им о своей проблеме, довериться Богу, действующему через них, получить благословение, как ему поступить в данном случае. Устав предусматривает и правила для больных, но, в свете его установлений, нужно все делать с благословения и придерживаться середины между постоянным послаблением себе и самочинным подвигом.

На самом деле, даже такое делание, как ночная молитва, не является чем-то необычным и трудноисполнимым. «Ночная молитва – традиционно монашеское занятие, – говорит один из современных настоятелей и духовников схиархимандрит Иоаким (Парр). – Это меняет тебя духовно, умиряет страсти, охлаждает осуждение и озлобление, подозрительность и отторжение, помогает молиться. В это время ты ясно понимаешь присутствие в мире спящих, и то, как мы усыпляем свою душу, и как нам нужно проснуться» .

Бывает, что у тех, кто подвизается в монастыре, происходит «выгорание», охлаждение ко всему духовному. В данном случае рекомендуется продолжать исполнять монашеские правила. О пользе постоянства в духовном делании и добрых плодах этого постоянства говорят свт. Феофан Затворник, свт. Игнатий (Брянчанинов), Оптинские старцы и другие святые. Исполнение устава помогает понять, что жизнь в монастыре – это жизнь в Боге. Бог присутствует в каждом взаимоотношении и деле. Монастырские правила возгревают первоначальную ревность о подвижнической жизни. Искренним послушанием игумену и братии, добросовестным исполнением порученных дел мы выражаем и развиваем в себе любовь к Богу и в Нем – к нашим ближним. Чем сложнее для нас послушание, тем больше возможностей учиться отсекать свою волю и доверять Богу.

В наше время в людях сильны желание что-либо приобретать, любовь к комфорту и собственным страстям. Монах, живущий согласно уставу, не имеет нужды в приобретении вещей и накоплении средств, а также ограничивается в любых земных привязанностях. Наконец, исполнение устава помогает монаху хранить непорочным брачный союз с Небесным Женихом и братством, с которым он также обручен.

«Монашество есть установление Божие, отнюдь не человеческое» , – пишет святитель Игнатий (Брянчанинов), бывший настоятелем общежительного монастыря. Действительно, никто не может сослаться, например, на Евангелие, чтобы отвергнуть какое-либо монашеское правило, вызывающее у него затруднение.

Насельники обителей нередко спрашивают о воле Божией. В монастыре воля Божия проявляется в послушании игумену и братству, в следовании монастырским правилам в конкретных обстоятельствах. Устав не является чем-то отличным от воли Божией. «Я не смогу предстоять перед Богом, если не исполню одну из этих заповедей, потому что вместе с ней низвергнутся и все прочие, как связанные с ней. Я не могу выбрать для себя те или иные правила и принимаю их все как закон Божий», – говорит об уставе схиархимандрит Емилиан (Вафидис), игумен монастыря Симонопетра.

Устав обнимает все стороны монастырской жизни и всех, кто подвизается в монастыре, начиная с начальствующих и кончая самыми младшими в братстве. Жизнь игумена и братства, по уставу, христоподобна – это жизнь-служение во взаимной любви о Господе. Если мы будем об этом помнить и этого придерживаться, решатся многие проблемы. Правила устава – это, прежде всего, правила любви. Каждый человек с радостью будет служить тем, кого любит и кто любит его, и с не меньшей радостью, ради Любящего Господа, будет служить тем, кто его не любит, – сможет полюбить нерасположенных к нему людей.

Если же человеку в монастыре кажется, что он – не такой как все, что его не понимают и не любят, это, чаще всего, заблуждение. Он уже возлюблен Богом, любовь Которого всеобъемлюща. Бог призвал его к монашеской жизни, дал Евангельские заповеди и монашеские правила, духовных наставников и братство. Если у насельника что-нибудь не складывается, он может обратиться к начальствующим и старшим в братстве, чтобы разрешить свои недоумения.

В наше время, как никогда ранее, люди страдают от собственного эгоцентризма, разобщенности с ближними, непостоянства; страсти «бросают» их из одной крайности в другую. Ценность общежительного устава – в том, что в нем идет речь не только и не столько об устройстве общежития, сколько о воспитании монахов в духе любви и единения. Он закладывает основы подлинного и прочного монашества, уклоняющегося от крайностей, чтобы души подвизающихся не претерпели вреда.

«Монашеское жительство сравнивают с ангельским. Не потому, что монахи пытаются стать бесплотными. Просто их служение уподобляется служению ангелов, – сказал иеромонах Хризостом, насельник монастыря Кутлумуш. – Служение же ангелов состоит в том, чтобы славословить Бога и исполнять послушания, на которые Он их посылает. …Необходимо постоянно обращаться к иноческим уставам и бережно сохранять их духовное содержание, чтобы буква не угасила духа» . Когда буква угашает дух, то, по словам отца Хризостома, этому виной не устав, а проникновение мирского духа, которое низводит духовные установления до правил светской организации. Как этого избежать? Думаю, нужно помнить о том, что заповеди и правила дал нам Бог в Своем слове или через святых отцов Церкви. Соответственно, мы призваны исполнять повеления Господа, ходя перед Ним, стремясь выразить любовь к Нему и желая как можно лучше и точнее исполнить то, что Он заповедал. Если же человек забывает о Боге, о том, что Он смотрит не только на действия, но и в глубину души, то в уставе он начинает видеть только «букву». Тогда внимание человека переключается на отношение к нему начальствующих лиц и окружающих людей. Он начинает пренебрегать заповедями, и в то же время испытывает человеческий страх перед начальством, и, находясь как бы «между двух огней», впадает в человекоугодие и многие грехи и беды.

Если стараться придерживаться духа устава, не пренебрегая при этом точным исполнением правил, то послушание и жизнь монаха в целом становится как бы непрестанной молитвой и благодарением Богу. И трапеза, согласно уставу, является продолжением богослужения, освящается молитвой, душеполезным чтением, выражает единство братства, как и общее молитвенное правило. Все это поддерживает молитвенный настрой и помогает сосредоточиться, успокоиться, отрешиться от суеты и осуждения ближних, начать внутреннюю жизнь, решая настоящие, а не вымышленные проблемы своего бытия.

Современный человек, привыкший к обилию информации и впечатлений извне, подчас не способен к сосредоточенной внутренней жизни, ему трудно молиться. Монашеские правила постепенно помогают ему научиться хождению перед Богом и внутреннему вниманию.

Сейчас у многих людей развито негативное восприятие жизни, и эту атмосферу негатива они часто создают сами «на пустом месте». Пребывая в таком состоянии, человек не может созидать: даже если он молод и полон сил, он уже «устал от жизни». Нередко этим страдают и насельники монастырей. В основе монастырского устава положено совершенно иное, позитивное, евангельское восприятие жизни, которое постепенно развивает в человеке стремление к добру и делает его созидателем Царствия Божия в своей душе и в окружающем мире. Соблюдение устава, как бы оно ни было трудно, приносит в душу мир, желание молиться, радость о Господе.

Насельник монастыря постепенно начинает понимать, чем он обладает, соблюдая устав, и что теряет, нарушая его. Если монашествующие начинают заботиться о приобретениях, мирских удобствах и удовольствиях, они вынуждены нарушать целый ряд правил. В результате они не могут полностью отдаться богослужению и теряют молитву; не способны исполнять послушание как должно, чем оскверняют совесть и наносят урон братству; теряют внутренний мир, навлекают на себя множество искушений, становясь причиной конфликтов и смущения.

Мне также хотелось бы высказать мнение о том, почему общежительный устав кажется строгим и трудноисполнимым. Строгость общежительного устава заключается на самом деле не в бдении и воздержании, и не во внешней дисциплине. Устав, как выражение евангельской жизни, призывает к тому, с чего началась проповедь Спасителя и Его Предтечи: «Покайтеся!» . Не может по-настоящему следовать уставу тот, кто не желает менять себя, приносить деятельное покаяние, заниматься внутренним деланием, жить в постоянном трезвении, самонаблюдении, труде над исправлением жизни. Также и тот, кто пребывает в обители, но не соблюдает устава, не будет возрастать духовно или это возрастание будет протекать крайне медленно, через скорби, и в своем пути человек будет более терять в духовном плане, нежели приобретать. Не может по-настоящему молиться тот, кто не будет воспринимать жизнь в свете Евангельских заповедей и монастырского устава – с доверием и благодарностью Богу. Тот же, кто не будет благодарить Бога за всё, не подвинется ни на миллиметр в своем духовном развитии. Так, имея один Источник – Бога, монашеские правила имеют глубинную взаимосвязь друг с другом.

Соблюдение устава помогает монашествующим начать предвкушать небесные блага и взращивать в своих душах Царствие Божие. И поэтому одна из главных задач мне видится в том, чтобы монашествующие возгревали в себе желание и решимость следовать общежительному уставу, отражающему опыт святых отцов, прося помощи и сил у Человеколюбивого Бога, без Которого мы не можем делать ничего .

Хотела бы искренне пожелать, чтобы люди, которые приходят в монастырь, делали это по любви к Богу, чтобы подвизающиеся в обителях обращались к Евангелию и монастырскому уставу, проверяя, насколько они далеки от монашеских идеалов или близки к ним. Монастырь не является тюрьмой, но он в равной степени не является и местом, где человек живет по своим желаниям и страстям. Ведь все происходит не так, как мы хотим. Где бы мы ни находились, благом для нас будет принять волю Божию. Монастырский устав избавляет от необходимости искать волю Божию, потому что он выражает ее. Если человек приходит в обитель и принимает с радостью, или стремится так принимать, ее правила; не судит и не обсуждает поступки других, старается не забывать о том, что Господь всегда смотрит на него; стремится понять, чего Бог хочет от него в настоящем его положении, часто задает себе вопрос, для чего он оставил мир, – он находится на правильном пути. Постепенно очищаясь от страстей, он будет созидать в себе Царствие Божие, которое начинается внутри нас и простирается в вечность.

Чин монашеского пострига. Большой требник.

Василий Великий, свт. Творения в 2 тт. М.: Сибирская благозвонница, 2009. Т. 1. С. 352.

Об этом пишет Евгений Поселянин в книге «Русская Церковь и русские подвижники ХVIII века» (СПб. Издание И.Л. Тузова, 1905). Историки насчитывают свыше пятисот обителей, закрывшихся во время правления Екатерины II. Протоиерей Владислав Цыпин обобщает исторические сведения (см. История Русской Церкви. Синодальный период. Гл. 2. Параграф 8): «Для монастырей вводились так называемые «штаты». В штаты вошло 226 монастырей (159 мужских и 67 женских) — менее четверти всех обителей, находившихся в великорусских епархиях, где проводилась секуляризация. Из монастырей, оставшихся за рамками штатов, более 500 было упразднено, приблизительно 150 обителей не закрывались, но должны были существовать на приношения верующего народа и за счет маленьких участков ненаселенной земли, которая обрабатывалась руками самих иноков или нанятых работников». О том же: Чудецкий П. И., прот. Опыт исторического исследования о числе монастырей русских, закрытых в XVIII и XIX вв.. Киев: КДА, 1877. Ч. 4. С. 74; Завьялов А. А. Вопрос о церковных имениях при Екатерине II . СПб.: Типография А. П. Лопухина, 1900. С. 270–271 и др.

См. Епископ Борисовский Вениамин. Возрождение монашества на примере обители преподобного Сергия Радонежского. Доклад на XXII Международных Рождественских образовательных чтениях (Сретенский ставропигиальный мужской монастырь, 28–29 января 2014 года)http://monasterium.ru/index.php/publikatsii/doklady/851-22mrch/648-vozrozhdenie-monashestva-na-primere-obiteli-prepodobnogo-sergiya-radonezhskogo; Голубинский Е.Е. Преподобный Сергий Радонежский и созданная им Троицкая лавра: Жизнеописание преподобного Сергия; Путеводитель по лавре. Сергиев Посад: СТСЛ, 2012.

Иоаким (Парр), схиархимандрит. Устная беседа с сестрами Богородице-Рождественского ставропигиального женского монастыря

Игнатий Брянчанинов, свт. О монашестве. Разговор между православными христианами, мирянином и монахом // Полн. собр. творений: в 8 т. Т. 1. М.: Паломник, 2001. С. 421.

См. Доклад иеромонаха Хризостома (монастырь Кутлумуш, Святая Гора Афон) на конференции «Монастыри и монашество: традиции и современность» (Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 23 сентября 2013 года) // Монастыри и монашество: традиции и современность. Международная богословская научно-практическая конференция в Свято-Троицкой Сергиевой лавре. М.: Синодальный отдел по монастырям и монашеству, 2013. С. 90-98.

Устав (шрифт)

У этого термина существуют и другие значения, см. Устав (значения).

Уста́в или уставное письмо — почерк с чётким угловато-геометрическим рисунком, при котором буквы пишутся в строке, без наклона, практически вписываются в квадрат, с малым числом выступающих вниз и вверх элементов и большей частью раздельно друг от друга. Медленное и торжественное письмо тщательного каллиграфического исполнения, с малым числом сокращений. В русском языке этот термин применяется к различным письменностям:

• к кириллице (чаще всего) и к глаголице;
• к греческому почерку византийских времен;
• иногда и в других случаях: например, могут упоминать и противопоставлять скорописные японские иероглифы и уставные.

В палеографическом значении термин «устав» употребляется с XIX века, первоначально только по отношению к кириллице. Название связано со сферой применения этого письма: в «высокой» церковной литературе «уставнымъ словенскимъ языкомъ».

Греческий устав

Греческий устав (в другой терминологии — младший унциал) — маюскульный (одними заглавными буквами) почерк середины I — начала II тысячелетия н. э., первоначально наклонный, но к X веку выпрямившийся. На его основе были созданы готское письмо и кириллица.

Греческий устав обычно выделяется в отдельную категорию в русской терминологии, хотя часто его объединяют с унциальным письмом более древнего периода. В некоторых европейских языках устав и унциал (равно как полуустав и полуунциал) вообще называют одним и тем же словом.

Образцы греческого устава

Кирилловский устав

Устав — древнейшая форма кириллицы, характерная для древнейших рукописей. Первоначальный кирилловский устав в точности повторял начертания унциального (уставного) письма греческих литургических книг того же времени (IX—XI вв.) — в частности, среди древнейших памятников встречается такое же наклонное начертание букв, как и в византийском уставе. Позже кирилловский устав эволюционировал самостоятельно.

Некоторые древнейшие памятники уставного письма (на пергаменте):

• восточнославянские:
  • Остромирово Евангелие (1056—57);
  • Архангельское Евангелие (ок. 1092);
  • Мстиславово Евангелие (1103—17);
  • Юрьевское Евангелие (1119—28);
  • Мстиславова грамота (ок. 1130);
• южнославянские (все XI века):
  • Саввина книга;
  • Супрасльская рукопись;
  • Енинский Апостол.

В древнем уставе пропорции букв приближались к квадрату (со временем заменявшемуся вытянутым вверх прямоугольником), разделение текста на слова отсутствовало. Различают древний собственно устав (до XIV века) и новый устав — с XV по XVII век (по преимуществу на бумаге; впрочем, не все авторы согласны с такой терминологией — некоторые считают новый устав разновидностью полуустава).

Образцы кирилловского устава

Уставное письмо довольно рано начало переходить в более беглые почерки: появляется наклон, учащаются выступающие за пределы строки части букв, развивается система сокращений. На смену уставу приходит полуустав (иногда выделяют также переходные виды почерка: маюскульный курсив, переходную скоропись и др.).

Как типографский шрифт устав использовался (и используется) только в ученой литературе, тогда как церковная традиционно применяет полуустав. Известно издание Остромирова евангелия, набранное в 1843 году специально изготовленным шрифтом, имитирующим почерк рукописи. В публикациях древнейших памятников письменности с конца XIX века и до конца эпохи металлического набора часто применялся характерный мелкий уставный кириллический шрифт с очень тонкими горизонтальными линиями (которые в репринтах часто не пропечатываются, и в результате буквы И/Н/П или Е/С приходится различать только по контексту). В настоящее время разработано довольно много компьютерных уставных гарнитур, воспроизводящих почерки разных мест и времен. Типографские варианты устава обычно различают прописные и строчные буквы.

> Глаголический устав

В глаголице к уставу относят как древнейшие почерки (Киевские листки), так и образцы поздней хорватской угловатой глаголицы, в том числе и типографской.

Примечания

1. Скобелкин О. В. Русская палеография. — Воронеж: Изд-во ВГУ, 2005. — 40 с.
2. «…В византийский период, с IV—V вв. н. э., почерк этот перешел в „устав“, применявшийся чаще всего для церковных книг…» (Истрин 1965, стр. 350).
3. См. примечание Ягича на стр. 50 статьи Гардтгаузена.
4. Устав (Ustav) — Справочник ПараТайп
5. См.: Різник, стр. 90.
6. Різник (стр. 78) ссылается на: В. Йончев, Шрифтът през вековете. София: Български художник, 1971.

Литература

• В. Гардтгаузенъ, Греческое письмо IX—X столѣтій // Энциклопедія славянской филологіи, вып. 3. — Спб., 1911. — Стр. 37—50 + 4 фототипические вклейки.
• В. А. Истрин. Развитие письма. — М.: Изд-во АН СССР, 1961.
• В. А. Истрин. Возникновение и развитие письма. — М.: Наука, 1965.
• Книговедение: Энциклопедический словарь. — М.: Советская энциклопедия, 1982.
• М. Г. Різник. Письмо i шрифт. — Киів: Вища школа, 1978.
• В. Н. Щепкин. Русская палеография. — М.: Наука, 1967.

Статья основана на материалах Литературной энциклопедии 1929—1939.

Шрифтолитейное дело и шрифтовой дизайн
Понятия
Строение шрифта
Характеристики шрифта
Классификация шрифтов алфавитного письма			Древние		Готические		Славянские		Современные
Начертания шрифта
Единицы измерения
Компьютерная типографика
См. также Издательство Типография Типографика Набор Вёрстка Печатание

7.Устав, полуустав, скоропись.

Известны три типа кирилловского письма: устав, полуустав и скоропись, последовательно сменяющие друг дру­га и отличающиеся графическим характером письма. Пергамен­ные документы и книги XI—XIV вв. написаны уставом, причем от­дельные памятники, написанные уставом, встречаются и в более позд­нее время.

Общим каноном уставного письма являлась геометричность графики букв, отсутствие их наклона и расстояний между отдель­ными словами в строке. Вертикальные части букв стояли перпен­дикулярно, горизонтальные — параллельно строке. Буквы почти не выходили за линию строки. Лист, написанный уставом, имел справа и слева поля и разлиновывался. Устав знал знак препинания — точку, употребление которой в строке было произвольным. Точками с двух сторон могли выделяться и буквы — цифры. Между словами иногда употреблялся знак словоотделения — «паерок»,заменявший знаки «еръ» и «ерь» в словах. Уставные тексты знают сокраще­ние слов, которое достигалось путем исключения из слов гласных букв. Сокращались, как правило, слова духовного содержания, часто встречающиеся в тексте. Над сокращенными словами ставился знак «титло».

На протяжении своего развития графика устава не была одно­родной. Различался устав древнейший и поздний. Источники XI— XII вв. писались древнейшим уставом, который в большей степени, чем поздний устав, соответствовал правилам, принятым для уставно­го письма.

Исследователи называют наиболее яркие графические особен­ности ряда букв, помогающие отличить древнейший устав от устава более позднего и, следовательно, более точно датировать рукопись. Буква «И» писалась в древнейшем уставе с горизонтальной пере­кладиной и напоминала современную печатную букву Н, • Обе петли буквы «В» были почти одинаковыми. В буквах Ю.Ю.КУ. соединительная черта проходила посредине и горизонтально. Верхняя и нижняя половинки буквы Ж были одинаковой величины. Буква «Ч» писалась в виде округленной или заостренной чаши, стоящей на ножке: Y . Показателем древности источника являлось использование йотованных юсов с соединительной перекладиной, проходившей посредине: b\ tft . Буква Ь в XI в, почти всегда умещается в строке, в XII в.— поперечная линия и верхняя часть мачты часто выходят за пределы строки. Буква (1) (омега) имела в XI в. высокую середину. В XII в. середина стала ниже благодаря разведенным в сторону петлям — (д) . В XI в. буква ТТ (пси) часто была похожей на изображение креста, а в XII в. напоминала изображение лилии — Y

Уставом писали рукописные книги и деловые бумаги. Сохраняя к своей основе главные уставные принципы, графика рукописных книг и документов все-таки отличалась в силу функционального На шачения этих источников и условий их написания. Книги, пред­назначенные для чтения и церковной службы, созданные в монас­тырских книгописных мастерских, были написаны более аккурат­но, нежели деловые бумаги, в которых даже в XII в. встречается неровность и скошенность элементов букв, известная небрежность. Этот вывод подтверждается сравнением графики наиболее раннего mi дошедших до нас актов «Жалованной грамоты киевского князя Мстислава Владимировича Новгородскому Юрьеву монастырю» (XII в.) и книг того же времени. Именно в деловом письме раньше, чем в книжном, происходили ускорение написания букв и эволюция древнейшего устава к позднему уставу, а в последующее время — К полууставу и скорописи.

Графика берестяных грамот этого периода отличалась от гра­фики букв, написанных на пергамене. Поскольку на бересте буквы не писались, а выдавливались, их графика характеризовалась большой заостренностью, угловатостью, наклоном к строке, выходом сверху и снизу за ее пределы. Наличие этих особенностей позволи­ло утверждать, что графика букв берестяных грамот XI—XII вв. напоминала прототип полуустава и даже ранней скорописи.

Полуустав – рукописный шрифт, доминирующий в русской письменной культуре длительное время, с конца XIV по XVII век. На ранних этапах развития (кон.XIV– нач. XVвека) полуустав представлял собой по сути дела, продукт разложения торжественного литургического письма – устава, при исполнении которого постепенно перестает быть обязательным соблюдение строгой правильности начертаний, все меньше внимания уделяется эстетичности письма, становится допустимым значительное число сокращений.

В самостоятельный шрифт полуустав превращается с середины XVвека, что во многом было связано с оживлением культурных связей Руси с южными славянами. В XVIII– XIXвв. полуустав продолжал оставаться доминирующим типом письма в старообрядческой среде. Полуустав лег в основание первых печатных шрифтов Российского государства – действовавших в середине XVIвека анонимной типографии и типографии Ивана Федорова в Москве, и последующих им русских типографий XVI– XVIIвв. В дальнейшем, полуустав продолжал оставаться основой для шрифтов православных книжных изданий. В наше время, полууставной шрифт продолжает оставаться одним из наиболее узнаваемых символов традиционной русской культуры, в качестве которого остается широко востребованным в дизайне, рекламе, наглядной агитации.

Этот вид письма светлее и округлее, чем устав, буквы мельче, очень много надстрочных знаков, разработана целая система знаков препинания. Буквы более подвижны и размашисты, чем в уставном письме, и со многими нижними и верхними удлинениями.

1) В смысле построения текста, как графической композиции, полуустав по сравнению с уставом характеризуется более сложной ритмикой, которая создается за счет значительного числа выносных элементов начертаний, которые выходят на верхнее и нижнее межстрочные области, а также за счет широкого использования выносных букв и энклитик. Последние, для русского письма имели исключительно графический смысл, без связи с состоянием языка. Кроме того, в рамках полуустава используются (эпизодически) лигатурные начертания

2) Для русского полууставного письма характерен небольшой наклон (5-10 градусов)

3) Размер букв в полууставе в целом мельче чем в уставе, они плотнее укладываются в строку. Межстрочные расстояния, напротив увеличились относительно принятых для уставного письма в полтора – два раза.

4) Соотношения ширины пера и высоты буквы варьируются от ¼ до 1/6 раз

5) при написании отдельных элементов, угол постановки пера не меняется, или меняется не значительно.

По сравнению с уставом, полуустав является значительно менее нормированным типом письма, в рамках которого возможен широкий спектр вариаций, от живописного «грецизированного» полуустава, с характерными круглыми очертаниями букв, до крупного, приближающегося к уставному письму торжественному полууставу с минимумом выносных, который можно встретить преимущественно в напрестольных евангелиях.

В XIV веке в Древней Руси стали использовать еще один тип письма — скоропись. Скоропись — сложная и своеобразная графико-орфографическая система. При скорописи буквы и другие знаки пишутся без отрыва пера, с обилием петель и росчерков, для скорописи типичны многочисленные сокращения и выносные буквы. Появление скорописи было вызвано стремлением к быстрому письму, и примечательно, что она употреблялась первоначально в деловой письменности, в текстах, служивших практическим целям. С конца XV века известны литературные и богослужебные памятники, написанные скорописью. Однако до XVIII века литературные произведения несравненно чаще переписывались полууставом, а церковные — почти всего.

Монастырский устав

Ангел вручает преподобному Пахомию общежительный монашеский устав (фреска Успенского собора на Городке, XV век)

Монасты́рский уста́в — свод правил проживания монахов в общежительных монастырях, который может содержать также порядок совершения богослужений. Возникновение и развитие монастырских уставов тесно связано с появлением Типиконов, определяющих порядок совершения церковных служб. Современные монастырские уставы содержат как общежительные правила (дисциплинарная часть, описание обязанностей по послушаниям, наставления по духовному совершенствованию), так и литургический раздел.

> Примечания

• Богослужебный устав
• Rule of St Benedict
• Carmelite Rule of St. Albert

• Древние иноческие уставы: пр. Пахомия великого, св. Василия великого, пр. Иоанна Кассиана и пр. Венедикта, собранные Епископом Феофаном / Сост. епископ Феофан Затворник; Репринт изд. 1892 г. — Рига: Паломник-Благовест, 1995. — 654, VIII, с. — 6000 экз. — ISBN 5-87310-019-5.

Ссылки

• О монастырском уставе
• История Церковного устава
• Из истории монастырского Устава в Древней Руси от истоков до XVI века (недоступная ссылка)

Студийский устав

Студи́йский уста́в — набор правил и указаний, определявший порядок служб и регламентировавший использование основных богослужебных книг в византийской литургической традиции IX—XIV веков. Своим происхождением устав обязан преподобному Феодору Студиту (ум. 826), настоятелю Студийского монастыря.

История

После смерти преподобного Феодора его устав был кратко записан неизвестным лицом, в промежуток между половиною IX и половиною X века. В устав Афанасия Афонского (ум. 980 г.) студийская запись вошла в переработанном и дополненном виде.

В половине XI века появляется полная запись Студийского устава, известная под именем устава патриарха Алексия; но он был написан не для Студийского, а для Успенского монастыря, основанного этим патриархом близ Константинополя. Устав патриарха Алексия не дошёл до нас в подлиннике, но сохранился в нескольких позднейших славянских списках. Древнейшие из них — синодальный список XII века, типографской библиотеки — того же времени, и Санкт-Петербургской духовной академии — XIII века. Для своего устава Алексий пользовался, кроме Студийских записей, правилами древних устроителей монашеской жизни, обычаями церкви, порядками службы и быта других монастырей, в особенности Студийского. С устава патриарха Алексия были сделаны списки для других монастырей, так или иначе примененные к местным условиям. Из Константинополя Студийский устав был принесён св. Афанасием Афонским (X в.) на св. гору Афон. В Южной Италии — в итало-греческих областях действие его продолжалось до вытеснения оттуда греческого обряда и замены его латинским (за исключением монастыря Гроттаферрата).

В Русской Церкви Студийский устав был введён преподобным Феодосием Печерским около 1070 года в Киево-Печерской лавре, откуда он распространился и в другие монастыри, с некоторыми изменениями, идущими, вероятно, от самого преподобного Феодосия.

Студийский устав сохранялся в Русской Церкви до конца XIV века, когда начинает вытесняться Иерусалимским, но по местам оставался в силе гораздо дольше, как показывают списки его, относящиеся к концу XIV и XV веку. В некоторых русских монастырях он действовал до XVIII века. По свидетельству патриарха Нектария, на Синае он употреблялся в XVII веке.

В Украинской грекокатолической церкви Студийский устав был возрождён в конце XIX века. По данным на 2015 год студиты-грекокатолики насчитывают 92 монаха и 8 монастырей на Украине, в Италии и Канаде.

Особенности Студийского устава

Разные варианты Студийского устава отличаются от Иерусалимского, и от более древних египетских уставов, менее строгими правилами богослужебной и бытовой монашеской жизни. Монахам дозволялось самовольно избирать себе игумена, изгонять его из монастыря и самим уходить в мір с оставлением монашеских обетов, ослаблялись посты и т. п.

Служба по Студийскому уставу короче и не так торжественна (как по Иерусалимскому). В ней меньше кафизм, нет часов в праздники, на воскресной утрени отсутствуют Непорочны. Нет малой вечерни, всенощного бдения и великого славословия, минимум Марковых глав. Проскомидия совершалась диаконом; в седмичные дни Великого поста Литургия Преждеосвященных Даров совершалась ежедневно. Преобладала студийская гимнография.

Некоторые редакции Студийского устава

• «Начертание устройства Студийского монастыря» (Ипотипосис),
• «Устав святого и блаженного отца нашего Афанасия» (Диатипосис),
• Синайский канонарь (Святогробско-Студийский),
• Ктиторские Студийские Типиконы,
• Преп. Феодосия Печерского, озаглавленный: «Уставьник расматряяй о брашьне же и о питии мнихом и вьсяцемъ ином чиноу и о пребываниях и в церкви и вьсьде (везде), уставлен убо не по писанию в манастыри студиистемь преподобнымь отцемь нашим исповедьникъмь Феодоръмь, бывъшимь в нём игуменом, предан же писанием от Альксия святого и вселеныя патриарха в поставленемь им манастыри в имя Божественыя Матере»,
• Типикон Криптоферратского или Кроммаферратского монастыря,
• Типикон Николо-Касулянского монастыря, основанного на восточной оконечности Калабрии,
• «Типикон Иоанна Постника»,
• Евергетидский Типикон, то есть монастыря Богородицы Евергетиды (Благодетельницы) в предместье Константинополя.

1. Профессор Михаил Николаевич Скабалланович. Толковый Типикон: Монастырская дисциплина у преподобного Феодора, в Ипотипосисе и Диатипосисе.
2. Кашкин А. С. Устав православного богослужения. Учебное пособие по Литургике. Саратов, 2010. Стр. 150.
3. Профессор Михаил Николаевич Скабалланович. Толковый Типикон: Ипотипосис и Диатипосис и суточное богослужение по ним
4. Профессор Михаил Николаевич Скабалланович. Толковый Типикон: Синайский канонарь
5. Профессор Михаил Николаевич Скабалланович. Толковый Типикон: Ктиторские Студийские Типиконы

• Н. Одинцов, «Порядок общественного и частного богослужения в древней России до XVI в.» (СПб., 1881)
• А. Дмитриевский, «Богослужение в русской церкви за первые пять веков» («Правосл. собеседник», 1882, т. I)
• И. Мансветов Студийский монастырь и его церковно-служебные порядки // Прибавления к Творениям св. Отцов. 3. — № 34. — 1884. — 77 с.
• И. Мансветов, «Церковный устав (типик), его образование и судьба в греческой и русской церкви» (М., 1885).
• Студийский устав // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• Пентковский А. М. «Студийский устав и уставы студийской традиции» // ЖМП. 2001. № 5. С. 69-80.

Студийский устав и уставы студийской традиции.

Возобновление древнего константинопольского Студийского монастыря в конце VIII столетия стало поворотным пунктом в истории византийского монашества. До второй половины XI века, когда центром новой монастырской реформы стал константинопольский Евергетидский монастырь, именно студийские обычаи во многом определяли монашескую жизнь и богослужение в византийских обителях. Уже в начале IX века в Студийском монастыре началось формирование комплекса нормативных дисциплинарных и богослужебных текстов, фиксировавших результаты трудов преподобного Феодора Студита по устроению киновиального строя в монастырях студийской конгрегации .

К нормативным дисциплинарным текстам студийского происхождения относятся Монашеские заповеди, Главы о трапезах и Главы о распределении пищи. Монашеские заповеди, составителем которых был преподобный Феодор Студит, регламентировали монастырскую жизнь в общежительном монастыре. Этот текст начинался статьей о необходимости повиновения игумену и содержал предписания и наставления, определявшие различные стороны монастырской жизни, в том числе предписание о порядке временного выхода из монастыря, наставление о бережном отношении к монастырскому имуществу, запрещение монахам собираться вместе, предписание регулярно исповедоваться игумену, наставления последнему о наложении епитимий, список монастырских должностей, предписание о бережном отношении к монастырским финансам, замечания о приготовлении теста для просфор и хлеба, изложение норм приема в монастырь. Завершались Монашеские заповеди статьей об избрании игумена и статьей о монастырской больнице . Главы о трапезах содержали подробное описание распорядка обеденной, дополнительной и вечерней трапез в общежительном монастыре, а Главы о распределении пищи определяли состав монашеских трапез в постные и праздничные дни .

К нормативным богослужебным текстам принадлежат Студийские богослужебные главы и Студийский синаксарь. Студийские богослужебные главы определяли особенности совершения суточного круга богослужения. В начале этого текста находилось описание пробуждения братии и собрания к началу утреннего богослужения, далее следовали указания о начале утрени, об особенностях пения, стояния в храме, стихословия кафизм с аллилуариями, о правилах соединения хоров на утрени и вечерне, об уставных чтениях, о входных стихах на Литургии и другие подробности .

Студийский синаксарь представлял собой собрание богослужебных рубрик (уставных указаний) для годового подвижного (триодная часть) и неподвижного (месяцесловная часть) кругов богослужения, причем в месяцесловной части содержались рубрики и памяти только для тех случаев, когда богослужение отличалось от обычного (рядового), то есть только для праздничных дней. В период с середины IX века до начала XIII века Студийский синаксарь непрерывно развивался, пополняясь новыми памятями и новыми рубриками.

Различные версии Студийского синаксаря, возникшие в течение нескольких столетий, часто использовались в богослужебной практике других монастырей. Например, в Типиконе монастыря в Арейе, основанного в 40-х годах XI века Львом, епископом Аргоса и Навплиона (Пелопоннес), указывается, что Студийский синаксарь использовался в качестве регулятора богослужения . Неоднократно Студийский синаксарь упоминается и Типиконе монастыря ton Heliou Bomon в Малой Азии, составленном в 1162 году . Однако в константинопольском монастыре святого Маманта, ктиторский типикон которого во многом совпадает с типиконом монастыря ton Heliou Bomon, в качестве богослужебного устава использовался Евергетидский синаксарь , то есть совпадение дисциплинарных (ктиторских) типиконов в двух различных монастырях не означало совпадения богослужебных уставов этих монастырей.

Греческий текст Студийского синаксаря не сохранился, однако суждения о его составе и структуре возможны на основании анализа Типикона патриарха Алексия Студита, а также других богослужебных уставов студийской традиции (Евергетидского типикона, Синаксаря Георгия Мтацминдели, южно-итальянских типиконов).

Поделитесь на страничке

Следующая глава >