Гончаров, Иван Александрович

В Википедии есть статьи о других людях с такой фамилией, см. Гончаров; Гончаров, Иван.

Иван Александрович Гончаров

Портрет И. А. Гончарова работы И. Н. Крамского

Дата рождения

6 (18) июня 1812

Место рождения

Симбирск,
Российская империя

Дата смерти

15 (27) сентября 1891 (79 лет) или 27 сентября 1891 (79 лет)

Место смерти

• Санкт-Петербург, Российская империя

Гражданство (подданство)

• Российская империя

Род деятельности

прозаик, литературный критик, публицист

Годы творчества

1838—1869

Направление

реализм, «Натуральная школа»

Жанр

роман, очерк, статья

Язык произведений

русский

Автограф

Произведения на сайте Lib.ru

Произведения в Викитеке

Медиафайлы на Викискладе

Цитаты в Викицитатнике

Ива́н Алекса́ндрович Гончаро́в (6 (18) июня 1812, Симбирск, Российская империя — 15 (27) сентября 1891, Петербург, Российская империя) — русский писатель и литературный критик. Член-корреспондент Петербургской академии наук по разряду русского языка и словесности (1860), действительный статский советник.

Детство

Дом Гончаровых. Симбирск, 1890

Отец, Александр Иванович (1754—1819), и мать, Авдотья Матвеевна (в девичестве Шахторина; 1785—1851), Гончаровы принадлежали к купеческому сословию. В большом каменном доме Гончаровых, расположенном в самом центре города, с обширным двором и садом проходило детство будущего писателя. Вспоминая в преклонные годы своё детство и отчий дом, Гончаров писал в автобиографическом очерке «На родине»: «Амбары, погреба, ледники переполнены были запасами муки, разного пшена и всяческой провизии для продовольствия нашего и обширной дворни. Словом, целое имение, деревня». Многое из того, что Гончаров узнал и увидел в этой «деревне», явилось как бы изначальным импульсом в познании поместного, барского быта дореформенной России, так ярко и правдиво отразившегося в его «Обыкновенной истории», «Обломове» и «Обрыве».

Когда Гончарову было всего семь лет, умер его отец. В последующей судьбе мальчика, в его духовном развитии важную роль сыграл его крёстный отец Николай Николаевич Трегубов. Это был отставной моряк. Он отличался широтой взглядов и критически относился к некоторым явлениям современной жизни. «Добрый моряк» — так благодарно называл Гончаров своего воспитателя, фактически заменившего ему родного отца.

Писатель вспоминал:

Мать наша, благодарная ему за трудную часть взятых на себя забот о нашем воспитании, взяла на себя все заботы о его житье-бытье, о хозяйстве. Его дворня, повара, кучера слились с нашей дворней, под её управлением — и мы жили одним общим двором. Вся материальная часть пала на долю матери, отличной, опытной, строгой хозяйки. Интеллектуальные заботы достались ему.

Образование

Портрет кисти К. А. Горбунова

Первоначальное образование Гончаров получил дома, под началом Трегубова, затем в частном пансионе. В десять лет был отправлен в Москву для обучения в коммерческом училище, где уже учился его старший брат Николай.

Восемь лет провёл Гончаров в училище. Хотя обучение было для него малоинтересно, его имя регулярно помещалось на «красной доске» училища. Духовное и нравственное развитие Гончарова шло, однако, своим чередом. Он много читал. Его истинным наставником явилась отечественная литература. Гончаров вспоминал:

Первым прямым учителем в развитии гуманитета, вообще в нравственной сфере был Карамзин, а в деле поэзии мне и моим сверстникам, 15-16-летним юношам, приходилось питаться Державиным, Дмитриевым, Озеровым, даже Херасковым, которого в школе выдавали за поэта.

Великим откровением для Гончарова и его товарищей явился Пушкин с его «Евгением Онегиным», выходившим в свет отдельными главами. Он рассказывает:

Боже мой! Какой свет, какая волшебная даль открылись вдруг, и какие правды, и поэзии, и вообще жизни, притом современной, понятной, — хлынули из этого источника, и с каким блеском, в каких звуках!

Это почти молитвенное благоговение перед именем Пушкина Гончаров сохранил на всю жизнь.

В 1830 году по просьбе матери он был исключён из списка пансионеров. Ещё в детстве возникшая страсть к сочинительству, интерес к гуманитарным наукам, особенно к художественной словесности, — всё это укрепило в нём мысль завершить своё образование на словесном факультете Московского университета. Через год, в августе 1831 года, после успешной сдачи экзаменов он был туда зачислен.

Три года, проведённые в Московском университете, явились важной вехой в биографии Гончарова. Это была пора напряжённых раздумий — о жизни, о людях, о себе. Одновременно с Гончаровым в университете обучались Барышев, Белинский, Герцен, Огарёв, Станкевич, Лермонтов, Тургенев, Аксаков и многие другие талантливые молодые люди, впоследствии оставившие след в истории русской литературы.

Жизнь после университета

Гончаров в молодости

Окончив летом 1834 года университет, Гончаров почувствовал себя, по собственному признанию, «свободным гражданином», перед которым открыты все пути в жизни. Первым делом решил он навестить свои родные края, где его дожидались мать, сестры, Трегубов. Симбирск, в котором всё было с детства так знакомо, поразил повзрослевшего и возмужавшего Гончарова прежде всего тем, что ничего не изменилось. Всё напоминало здесь громадную, сонную деревню. Именно таким знавал Гончаров свой родной город в детстве, а затем и в юношеские годы.

Ещё до окончания университета Гончаров решил не возвращаться на постоянное житьё в Симбирск. Его влекла к себе перспектива напряжённой духовной жизни в столицах (Москва, Санкт-Петербург), общение там с интересными людьми. Но была ещё одна, тайная мечта, связанная с его давним увлечением — сочинительством. Он решил обязательно уехать из дремотного, скучного Симбирска. И не уехал. Симбирский губернатор А. М. Загряжский настойчиво просил Гончарова занять должность его секретаря. После раздумий и колебаний Гончаров принимает это предложение, а дело оказалось скучным и неблагодарным. Однако эти живые впечатления от механизма бюрократической системы впоследствии сгодились Гончарову-писателю. После одиннадцати месяцев пребывания в Симбирске он уезжает в Петербург. Гончаров решил собственными руками, без чьей-либо помощи строить своё будущее. По приезде в столицу он подался в департамент внешней торговли министерства финансов, где ему предложили должность переводчика иностранной переписки. Служба оказалась не очень обременительной. Она в какой-то мере материально обеспечивала Гончарова и оставляла время для самостоятельных литературных занятий и чтения.

В Петербурге он сблизился с семьёй Майковых. В эту семью Гончаров был введён в качестве учителя двух старших сыновей главы семьи Николая Аполлоновича Майкова — Аполлона и Валериана, которым преподавал латинский язык и русскую словесность. Этот дом был интересным культурным очагом Петербурга. Почти ежедневно здесь собирались известные писатели, музыканты, живописцы. Позже Гончаров скажет:

Дом Майкова кипел жизнью, людьми, приносившими сюда неистощимое содержание из сферы мысли, науки, искусства.

Начало творчества

Гончаров

Постепенно начинается серьёзное творчество писателя. Оно формировалось под влиянием тех настроений, которые побуждали молодого автора всё более иронически относиться к царившему в доме Майковых романтическому культу искусства. 40-е годы — начало рассвета творчества Гончарова. Это была важная пора как в развитии русской литературы, так и в жизни русского общества в целом. Гончаров знакомится с Белинским, часто бывает у него на Невском проспекте, в доме Литераторов. Здесь в 1846 году Гончаров читает критику на свой роман «Обыкновенная история». Общение с великим критиком имело важное значение для духовного становления молодого писателя. Гончаров и сам засвидетельствовал в одном из писем, какую роль для него сыграл Белинский:

Только когда Белинский регулировал весь вчерашний хаос вкусов, эстетических и других понятий и проч., тогда и взгляд на этих героев пера (Лермонтова и Гоголя) стал определённее и строже. Явилась сознательная критика…

В своих «Заметках о личности Белинского» Гончаров с симпатией и благодарностью рассказал о своих встречах с критиком и о его роли как «публициста, эстетического критика и трибуна, провозвестника новых грядущих начал общественной жизни». Весной 1847 года на страницах «Современника» публикуется «Обыкновенная история». В романе конфликт между «реализмом» и «романтизмом» предстаёт как существенная коллизия русской жизни. Гончаров назвал свой роман «Обыкновенная история», тем самым он подчеркнул типичность процессов, которые отразились в этом произведении.

Путешествие на фрегате «Паллада»

В середине XIX века начинается соперничество за влияние в Азиатско-Тихоокеанском регионе Российской империи и Соединённых Штатов Америки (которые в ту пору принято было называть в России Северо-Американскими Соединёнными Штатами, сокращённо — САСШ). Главным объектом русско-американского соперничества стала Япония, которая с 1639 года была закрыта для иностранцев. Прибытие иностранца на японскую землю каралось смертной казнью, и лишь для китайских и голландских кораблей с 1841 года было сделано небольшое исключение — им разрешалось заходить для торговли в порт Нагасаки. И России, и Америке очень хотелось заполучить Японию в качестве рынка сбыта для своих товаров, и они почти одновременно направили в Японию свои военно-морские эскадры, чтобы заставить японцев открыть страну для захода соответственно российских и американских торговых кораблей. Русской эскадрой командовал вице-адмирал Евфимий Васильевич Путятин, американской — коммодор Мэтью Перри. Русская экспедиция была снаряжена не только для установления политических и торговых отношений с Японией, но и для инспекции русских владений в Северной Америке — на Аляске.

Обе экспедиции увенчались успехом — японцы подписали и с Соединёнными Штатами (1854 год), и с Россией (1855 год) торговые договоры, но достигнуто это было разными средствами. Коммодор Перри, прибывший в Японию в 1853 году со своей эскадрой, запугал японцев, угрожая расстрелять из пушек их столицу — город Эдо (Токио). Адмирал Путятин 10 августа 1853 года прибыл в порт Нагасаки для проведения мирных переговоров, а в 1855 году закрепил налаженные отношения в договоре.

В октябре 1852 года Иван Гончаров, служивший переводчиком в департаменте внешней торговли министерства финансов, был назначен секретарём адмирала Путятина. Перед отправкой Гончарова по Петербургу прошёл слух: «Принц де Лень отправляется в плавание». Так называли Гончарова. С первых же дней путешествия Гончаров начал вести подробный путевой журнал (материалы которого легли в основу будущей книги «Фрегат „Паллада“»). Экспедиция продолжалась почти два с половиной года. Гончаров побывал в Англии, Южной Африке, Индонезии, Японии, Китае, на Филиппинах и на множестве небольших островов и архипелагов Атлантического, Индийского и Тихого океанов. Высадившись в 1854 году на берегу Охотского моря, в Аяне, Гончаров проехал сухим путём через всю Россию и вернулся в Петербург 13 февраля 1855 года.

Уже в апрельской книжке «Отечественных записок» за 1855 год появился первый очерк о путешествии. Последующие фрагменты публиковались в «Морском сборнике» и различных журналах на протяжении трёх лет, а в 1858 году всё сочинение вышло отдельным изданием. Цикл путевых очерков «Фрегат Паллада» (1855—1857) — своеобразный «дневник писателя». Книга сразу же стала крупным литературным событием, поразив читателей богатством и разнообразием фактического материала и своими литературными достоинствами. Книга была воспринята как выход писателя в большой и плохо знакомый русскому читателю мир, увиденный пытливым наблюдателем и описанный острым, талантливым пером. Для России XIX века такая книга была почти беспрецедентной.

Ю. М. Лотман в одной из последних своих статей, обращаясь к этому произведению, писал:

<…> Гончаров не просто объективно изображает пространство, пересекаемое фрегатом, совершающим кругосветное путешествие из Петербурга во Владивосток,— он декларирует, что интерес к разнообразию культур, открытость «чужому» есть реальная специфика русского сознания <…>

Специфика текста Гончарова заключается в том, что сквозь подвижность географических точек зрения просвечивает постоянство авторской позиции. Моряк-путешественник одновременно находится в «своем» мире корабля и в «чужом» мире географического пространства. Соответственно он постоянно меняет своё положение по отношению к внутреннему пространству корабля. Таким образом, пространство задано одновременно в двух противоположных аспектах. <…>

Основной смысл пространственной модели «Фрегата Паллады» — в низвержении романтической экзотики. Разрушение штампов в антитезе далекое/близкое, чужое/своё, экзотическое/бытовое создает образ общего совместного движения всех культурных пространств Земли от невежества к цивилизации. Отсюда экзотика часто оборачивается некультурностью, а цивилизация — жестоким бессердечием. Эти противопоставления, по мнению Гончарова, должны быть сняты единой моделью, в которой динамика и прогресс положительно противостоят статике. Антитеза романтического Востока и «лишенной поэзии» цивилизации, многократно повторяемая в литературе до Гончарова, заменяется противопоставлением застоя и развития.

Служба в качестве цензора

После путешествия Гончаров вернулся в департамент министерства финансов, но оставался здесь недолго. Вскоре ему удалось получить место цензора. Должность эта была хлопотливая и трудная, но преимущество её перед прежней службой состояло в том, что она, по крайней мере, была непосредственно связана с литературой.

В 1865 году Гончаров стал членом Совета по делам печати; а в 1867 году он вышел на пенсию в чине генерала. Гончаров подал в отставку, ибо трудная и хлопотливая служба мешала собственным литературным занятиям писателя — он уже опубликовал роман «Обломов» в 1859 году.

Расцвет творчества

Гончаров

В 1860 году в России впервые прозвучало слово «обломовщина». Через судьбу главного героя своего нового романа Гончаров показал социальное явление. Однако многие увидели в образе Обломова ещё и философское осмысление русского национального характера, а также указание на возможность особого нравственного пути, противостоящего суете всепоглощающего «прогресса». Гончаров совершил художественное открытие. Он создал произведение огромной обобщающей силы.

Выход в свет «Обломова» и громадный успех его у читателей принесли Гончарову славу одного из самых выдающихся русских писателей. Он начал работу над новым произведением — романом «Обрыв». Однако надо было ещё и как-то зарабатывать деньги: покинув пост цензора, Гончаров жил «на вольных хлебах». В середине 1862 года его пригласили на должность редактора недавно учреждённой газеты «Северная почта», являвшейся органом министерства внутренних дел. Гончаров работал здесь около года, а затем был назначен на должность члена совета по делам печати. Снова началась его цензорская деятельность, причём в новых политических условиях она приобрела явно консервативный характер. Гончаров причинил много неприятностей «Современнику» Некрасова и писаревскому «Русскому слову», он вёл открытую войну против «нигилизма», писал о «жалких и несамостоятельных доктринах материализма, социализма и коммунизма», то есть активно защищал правительственные устои. Так продолжалось до конца 1867 года, когда он по собственному прошению вышел в отставку, на пенсию.

Теперь можно было снова энергично взяться за «Обрыв». К тому времени Гончаров исписал уже много бумаги, а конца романа всё ещё не видел. Надвигавшаяся старость всё более пугала писателя и отвращала его от работы. Гончаров однажды сказал об «Обрыве»: «это дитя моего сердца». Автор трудился над ним целых двадцать лет. Временами, особенно к концу работы, он впадал в апатию, и ему казалось, что не хватит сил завершить это монументальное произведение. В 1868 году Гончаров писал Тургеневу:

Вы спрашиваете, пишу ли я: да нет; может быть, попробовал бы, если б не задался давно известной Вам, неудобоисполнимой задачей, которая, как жернов, висит у меня на шее и мешает поворотиться. Да и какое писанье теперь в мои лета.

В другом месте Гончаров заметил, что, закончив третью часть «Обрыва», «хотел оставить вовсе роман, не дописывая». Однако же дописал. Гончаров отдавал себе отчёт в том, произведение какого масштаба и художественного значения он создаёт. Ценой огромных усилий, превозмогая физические и нравственные недуги, он довёл роман до конца. «Обрыв» завершил, таким образом, трилогию. Каждый из романов Гончарова отразил определённый этап исторического развития России. Для первого из них типичен Александр Адуев, для второго — Обломов, для третьего — Райский. И все эти образы явились составными элементами одной общей целостной картины угасающей эпохи крепостничества.

Последние годы жизни Ивана Гончарова

Могила Гончарова на Литераторских мостках в Санкт-Петербурге. И. А. Гончаров на смертном одре. Петербург. 1891.

«Обрыв» стал последним крупным художественным произведением Гончарова. Но после окончания работы над произведением жизнь его сложилась очень трудно. Больной, одинокий, Гончаров часто поддавался душевной депрессии. Одно время мечталось ему даже взяться за новый роман, «если старость не помешает», как писал он П. В. Анненкову. Но не приступил к нему. Он всегда писал медленно, натужно. Не раз жаловался, что не может быстро откликаться на события современной жизни: они должны основательно отстояться во времени, и в его сознании. Все три романа Гончарова были посвящены изображению дореформенной России, которую он хорошо знал и понимал. Те процессы, которые происходили в последующие годы, по собственным признаниям писателя, он понимал хуже, и не хватало у него ни физических, ни нравственных сил погрузиться в их изучение. Гончаров продолжал жить в атмосфере литературных интересов, интенсивно переписываясь с одними писателями, лично общаясь с другими, не оставляя и творческой деятельности. Он пишет несколько очерков: «Литературный вечер», «Слуги старого века», «Поездка по Волге», «По восточной Сибири», «Май месяц в Петербурге». Некоторые из них были опубликованы посмертно. Следует отметить ещё ряд замечательных выступлений Гончарова в области критики. Такие, например, его этюды, как «Мильон терзаний», «Заметки о личности Белинского», «Лучше поздно, чем никогда», давно и прочно вошли в историю русской критики в качестве классических образцов литературно-эстетической мысли.

Гончаров оставался в полном одиночестве и 12 (24) сентября 1891 года он простудился. Болезнь развивалась стремительно, и через три дня, в ночь на 15 сентября Гончаров умер от воспаления легких на восьмидесятом году жизни. Похоронен на Новом Никольском кладбище Александро-Невской лавры; в 1956 году прах перезахоронен на Литераторских мостках Волковского кладбища. В некрологе, опубликованном на страницах «Вестника Европы», отмечалось: «Подобно Тургеневу, Герцену, Островскому, Салтыкову, Гончаров всегда будет занимать одно из самых видных мест в нашей литературе».

Память

Памятная монета Банка России, посвящённая 200-летию со дня рождения И. А. Гончарова. 2 рубля, серебро, 2012 год И. Н. Крамской. Портрет писателя Ивана Александровича Гончарова, 1874 г. Марка России 2012 г. к 200-летию со дня рождения писателя (1812—1891)

Памятники:

• В Ульяновске (Симбирск)
• В Димитровграде (Мелекесс)
• мемориальная доска в городе Марианске-Лазне (Чехия), повествующая, что в этом городе русский романист написал свой роман «Обломов»

Улицы, носящие имя И. Гончарова в городах России: Ульяновск, Димитровград, Брянск, Иркутск, Калининград, Магнитогорск, Москва, Майкоп, Новороссийск, Пенза, Саранск, Уфа, Тула, Чебоксары, Симферополь, Советская Гавань, Йошкар-Ола, Бугульма.

Памятник в Ульяновске

В Ульяновске именем Гончарова названа центральная улица города, существует музей Гончарова, мемориальная беседка. В Екатеринбурге именем Гончарова названа маленькая улочка, впоследствии перекрытая многоуровневой парковкой ТЦ Карнавал.
Улицы в городах Украины: Винница, Днепр, Запорожье, Мариуполь, Николаев, Хмельницкий.

Улицы в Латвии: Юрмала.
Улицы в Казахстане: Алма-Ата.

• Ульяновский областной краеведческий музей имени Гончарова.
• Ульяновский областной драматический театр имени Гончарова.
• Сквер имени Гончарова (Ульяновск).
• Историко-литературный музей писателя (Ульяновск).
• Центральная городская библиотека имени Гончарова (Ульяновск).
• Литературная премия имени Гончарова.
• Ежегодный Всероссийский Гончаровский праздник (Ульяновск).
• 2 июля 2012 года Банк России выпустил в обращение посвящённую 200-летию со дня рождения писателя памятную монету номиналом 2 рубля с изображением И. А. Гончарова в серии: «Выдающиеся личности России». Монета изготовлена из серебра 925-й пробы тиражом в 5000 экземпляров и весом 17 граммов.

Адреса в Санкт-Петербурге

• июнь 1837 — октябрь 1852 года — доходный дом Шамшева — Литейный проспект, 52.
• февраль 1855 года — 1856 год — дом гвардии поручика Кожевникова — Невский проспект, 51.
• 1857 — 15.09.1891 года — дом М. М. Устинова — Моховая улица, 3.

Первые публикации важнейших произведений

• «Обыкновенная история»: журнал «Современник», 1847 г., третья и четвёртая книги журнала (март и апрель). Первое отдельное издание — 1848 г.
• «Обломов»: журнал «Отечественные записки», 1859 г., № 1—4.
• «Обрыв»: журнал «Вестник Европы», 1869 г., № 1—5. Первое отдельное издание — 1870 г.

Примечания

1. 1 2 идентификатор BNF: платформа открытых данных — 2011.
2. Library of Congress Authorities — Library of Congress.
3. Энциклопедия Брокгауз
4. идентификатор BNF: платформа открытых данных — 2011.
5. Гончаров Иван Александрович // Большая советская энциклопедия: / под ред. А. М. Прохоров — 3-е изд. — М.: Советская энциклопедия, 1969.
6. Русские писатели. 1800—1917: биографический словарь. Т.1. А — Г. — М.: Советская энциклопедия, 1989. — с. 628.
7. Императорское Московское Коммерческое Училище на Остоженке // История Московского Купеческого Общества. — М., 1914. — Т. 4. — С. 186.
8. Поэзия Московского Университета от Ломоносова и до
9. Впоследствии губернатор был выведен Гончаровым, под фамилией «Углицкий», в автобиографическом очерке «На родине» (1887 г.).
10. Панаев И. И. Воспоминания о Белинском: (Отрывки) // И. А. Гончаров в воспоминаниях современников / Ответственный редактор Н. К. Горяков. — Серия литературных мемуаров. — Л.: Художественная литература, Ленинградское отделение, 1969. — С. 45—47. — 282 с.
11. Лотман Ю. М. Современность между востоком и западом // Знамя. — М., 1997. — № 9.
12. Д-р Г.В Сегалин. Патогенез и биогенез великих и замечательных людей // Клинический архив гениальности и одаренности. — 1925. — Т. 1, № 1.
13. Памятник И. А. Гончарову (1965 год). Литературная карта Ульяновской области.
14. Памятник Гончарову Ивану Александровичу. Димитровград и его окрестности.

Издания

• Гончаров И. А. Полное собрание сочинений и писем: В 20 т. СПб.: Наука. (издание продолжается, вышло 10 книг)
• Гончаров И. А. Полное собрание сочинений в 12 томах. (1899). Том 3. Том 4.

Литература

• Иван Александрович Гончаров: Его жизнь и соч.: Сб. ист.-лит. ст. / Сост. В. Покровский. — 3-е изд., доп. — Москва: тип. Г. Лисснера и Д. Собко, 1912. — , 362 с.
• Иван Александрович Гончаров и его сочинения. — Москва: Тип. И. И. Родзевича, 1883. — 223 с., 1 л. портр. — (Литературная «Детская библиотека» , т. 9)
• И. А. Гончаров. Библиографический указатель (1832—2011) / Сост. А. В. Романова; науч. ред. С. Н. Гуськов; библиогр. ред. А. В. Островская. — СПб. : Дмитрий Буланин, 2015. — 592 с. — ISBN 978-5-86007-798-0.
• Барсов Н. Воспоминания о И. А. Гончарове // Исторический вестник. Историко-литературный журнал. СПб.: Типография А. С. Суворина. 1891. Т. 46. — С. 624—635.
• Иустинов М. А. Певец старой правды: И. А. Гончаров: (1812—1912). — Золотоноша: тип. В. Б. Гольденберга, 1912. — 44 с.
• Кони А. Ф. Чествование памяти Ивана Александровича Гончарова. — Санкт-Петербург, 1912.
• Котельников В. А. Иван Александрович Гончаров. — М., 1993.
• Краснощекова Е. А. Гончаров: Мир творчества. — СПб.: Пушкинский фонд, 1997.
• Кублицкий Г. И. По материкам и океанам. Рассказы о путешествиях и открытиях. — М.: Детгиз, 1957. — 326 с.
• Нечаенко Д. А. Миф о сновиденности русской жизни в художественной интерпретации И. А. Гончарова и И. С. Тургенева («Обломов» и «Новь»). // Нечаенко Д. А. История литературных сновидений XIX—XX веков: Фольклорные, мифологические и библейские архетипы в литературных сновидениях XIX — начала XX вв. М.: Университетская книга, 2011. С. — 454—522. — ISBN 978-5-91304-151-7
• Мельник В. И. И. А. Гончаров и Ф. М. Достоевский // Русская народная линия. — № 14.11.2011.
• Мельник В. И. И. А. Гончаров и Ф. М. Достоевский // Русская народная линия. — № 16.11.2011.
• Мельник В. И. И. А. Гончаров и Ф. М. Достоевский // Русская народная линия. — № 17.11.2011.
• Покровский В. И. Иван Александрович Гончаров: Его жизнь и соч.: Сб. ист.-лит. ст. / Сост. В. Покровский. — 3-е изд., доп. — Москва: тип. Г. Лисснера и Д. Собко, 1912. — , 362 с.
• Соловьев Е. А. И. А. Гончаров, его жизнь и литературная деятельность: Биогр. очерк Евгения Соловьева / С портр. Гончарова, грав. в Петербурге К. Адтом. — Санкт-Петербург: тип. П. П. Сойкина, 1895. — 80 с., 1 л. фронт. (портр.) — (Жизнь замечательных людей. Биографическая библиотека Флорентия Павленкова)
• Труайя Анри. «Мильон терзаний» Ивана Александровича Гончарова; . — Москва: Центр книги Рудомино, 2012. — 157, с., л. фот. — ISBN 978-5-7380-0408-7
• Хозиева С. Русские писатели и поэты. Краткий биографический словарь. — М.: Рипол Классик, 2002.
• Цейтлин А. Г. И. А. Гончаров. — М.: Издательство АН СССР, 1950.
• Шулятиков В. М. Проповедник «Живого дела»: Памяти И. А. Гончарова // Курьер. — 1901. — № 257.
• Некролог // Исторический вестник. Историко-литературный журнал. СПб.: Типография А. С. Суворина. 1891. Т. 46. — С. 549—552.

Ссылки

И. А. Гончаров:

• Цитаты в Викицитатнике
• Тексты в Викитеке
• Медиафайлы на Викискладе

• Всё о Гончарове
• Гончаров, Иван Александрович в библиотеке Максима Мошкова
• Гончаров И. А. Фрегат «Паллада» на сайте «Руниверс»
• Большой список литературы о Гончарове
• Краткая хроника жизни и творчества И. А. Гончарова
• Музей И. А Гончарова в Ульяновске
• Могила Гончарова
• Информационно-справочный портал «И. А. Гончаров»
• Аудиокниги Гончарова И. А.
• Музей И. А. Гончарова в Ульяновске

Литература Персоналии Россия

Биография Ивана Гончарова

Гончаров Иван Александрович (1812-1891) – знаменитый русский писатель, член-корреспондент Петербургской академии наук по русскому языку и словесности, литературный критик. Имел чин действительного статского советника.

Семья

Иван появился на свет 18 июня 1812 года в городе Симбирске, раскинувшемся на берегу Волги (сейчас называется Ульяновск).

Его дед, Гончаров Иван Иванович, жизнь свою посвятил военной службе. Начинал писарем в Сергиевском драгунском полку, дошёл до звания капитана, командовал гарнизоном Таналыкской крепости. Также проходил службу на границе с киргиз-кайсаками в Оренбургской крепости. В 50-х годах XVIII века Иван Иванович был причислен к дворянскому сословию, вышел в отставку и обосновался на своей родине в Симбирске. Он стал заниматься торговым делом и выстроил в центре города огромный каменный особняк. Долгие годы дед вёл интересную семейную хронику, которой дал название «Летописец». Он записывал в неё все важнейшие события.

Отец, Гончаров Александр Иванович, 1754 года рождения, продолжил семейное дело, весьма успешно вёл торговлю, а также открыл свечной завод. В Симбирске его очень уважали, несколько раз выбирали на пост городского головы. Он был женат, но супруга его умерла. Став вдовцом, в 1803 году он сочетался браком второй раз с матерью будущего писателя.

Мама, Гончарова Авдотья Матвеевна (девичья фамилия Шахторина), 1785 года рождения, принадлежала старинному купеческому роду. Несмотря на знатность, она была очень простой и хорошей женщиной. А дети запомнили её как необыкновенно умную и прозорливую, для них она была нравственным авторитетом. Они всегда относились к матери с любовью, благодарностью и уважением.

Всего в семье Гончаровых родилось четверо детей. Со старшим братом Колей у Ивана была разница в четыре года. Николай стал учителем, преподавал в гимназии, потом работал на должности редактора газеты «Симбирские губернские ведомости». После мальчишек родилось ещё две девочки – в 1815 году Александра и в 1818 году Анна.

Детские годы

Самые ранние воспоминания писателя связаны с отчим домом. Он был большим и каменным, имел просторный двор и шикарный сад, походил на целое имение или деревню. Погреба и амбары были заполонены мукой, пшеном и всякой другой провизией для пропитания семьи Гончаровых и их обширной дворни. Весь барский и поместный быт дореформенной России Гончаров познал ещё в детстве, что потом правдиво и ярко отобразил в своих произведениях.

Отец был старше матери более чем на тридцать лет. В 1819 году его не стало. Оставшись одна с четырьмя маленькими детьми, мать для них ничего не жалела. А в воспитании младших Гончаровых ей помогал старый друг семьи, крёстный отец Трегубов Николай Николаевич. Он был моряком в отставке и местным зажиточным помещиком, помимо этого входил в состав масонской ложи. Трегубов принадлежал к людям широко образованным, он увлекался политикой и историей, интересовался науками.

Для будущего писателя Николай Николаевич стал первым наставником и учителем. Он обучал мальчика грамоте, прививал любовь к чтению, литературе и истории, пояснял астрономию, физическую и математическую географию, навигацию и космогонию. Трегубов научил крестника пользоваться навигационными приборами. Иван обожал рассказы наставника о моряках и море, мальчик слушал их жадно, а потом зачитывался книжками о путешественниках.

Несмотря на то, что Николай Николаевич к некоторым явлениям современной жизни относился критически, он был добрейшей души человеком, редким и возвышенным, обладал прекрасным сердцем и природным благородством. Иван ласково называл его «добрым моряком» и был бесконечно благодарен за то, что Трегубов фактически заменил ему родного отца.

Николай Николаевич взял на себя всю заботу о детях Гончаровых, а их матушка помогала ему в хозяйстве и в решении житейских проблем. Их повара, кучера и дворня слились в один общий коллектив, которым и управляла Авдотья Матвеевна. Так что жили они общим двором, в котором материальной частью заведовала строгая, опытная и отличная хозяйка Гончарова, а все интеллектуальные заботы взял на себя Трегубов.

Образование

По другую сторону Волги находилось имение княгини Хованской, там проживал просвещённый и образованный священник, который воспитывался в Казанской духовной академии. Его женою была немка и вместе они открыли частный пансион, который пользовался заслуженным успехом среди местных дворян.

Сюда на учёбу отдали восьмилетнего Гончарова. Воспитывал своих учеников священник очень тщательно. Он уделял внимание не только тому, как дети учатся, но и пристально следил за тем, что они читают. Допускались книги поучительные и солидные, даже «Бригадир» Фонвизина Д. И. не входил в список разрешённой литературы, потому что юношеские умы пытались всячески оградить от легкомыслия и фривольности.

Но в домашней обстановке Иван зачитывался сентиментальными романами, а также произведениями, полными привидений и мистических мудрствований. Он читал книги:

• французской писательницы Стефани Жанлис;
• немецкого философа и писателя Карла Эккартсгаузена;
• английской писательницы Анны Радклиф.

Но большее предпочтение отдавал всё же серьёзной и деловой литературе. К двенадцати годам он перечитал:

• русских поэтов Хераскова М. М. и Державина Г. Р.;
• немецкого учёного-энциклопедиста Петера Симона Палласа;
• русского путешественника Крашенникова С. П.;
• русского поэта и драматурга Озерова В. А.;
• шотландского исследователя Мунго Парка;
• французского историка Шарля Роллена;
• русского историка Голикова И. И.

Особенно увлекали юного Гончарова путешествия, что и повлияло впоследствии на его решение ехать вокруг света.

В десятилетнем возрасте Ивана отправили в Москву на учёбу в коммерческое училище, где уже обучался его старший брат Николай. Мать хотела, чтобы сыновья продолжили заниматься торговым делом. Основные предметы, которые там проходили, были направлены на изучение коммерческой деятельности, и Гончарову казались скучными. Несмотря на это, учился он прилежно, неоднократно его имя появлялось на «красной почётной доске», один раз юношу даже наградили памятной книгой.

Но, проучившись в училище восемь лет, Иван понял, что ему совсем не хочется заниматься торговлей. Его страстный интерес к гуманитарным наукам, художественной словесности и сочинительству пересилили. Гончаров решил продолжить учёбу в Московском университете на словесном факультете. Он хотел сдавать вступительные экзамены в 1830 году, но в Москве разразилась холера, и поступление пришлось отложить.

Летом 1831 года он успешно сдал экзамены и был зачислен в университет. Вместе с ним учились такие великие деятели словесности, которые потом оставили весомый след в русской и мировой литературе, как К. С. Аксаков, Е. Е. Барышев, И. С. Тургенев, В. Г. Белинский, М. Ю. Лермонтов, А. И. Герцен, Н. В. Станкевич, Н. П. Огарёв. Социально-философские студенческие кружки с их революционными идеями мало привлекали Гончарова, он в них не участвовал, всё время уделял исключительно учёбе.

В 1834 году Иван окончил университет, почувствовал себя свободным и по собственному признанию понял, что ему открылись все пути и дороги.

Начало творческого пути

Ещё во время учёбы в Москве Гончаров решил, что возвращаться в Симбирск для постоянного проживания не станет. Ему хотелось жить в большом городе, здесь можно было общаться с интересными людьми и наслаждаться насыщенной духовной жизнью. Однако, поехав после окончания учёбы на родину, чтобы навестить мать и сестёр, Гончаров получил предложение от губернатора Симбирска Загряжского А. М. работать на должности секретаря канцелярии. Иван согласился. Но неблагодарный и скучный механизм бюрократической системы опостыл ему уже через одиннадцать месяцев, он бросил работу и уехал в Петербург.

В столице он устроился в департамент внешней торговли министерства финансов переводчиком иностранной переписки. Служба была не очень обременительной, и у Гончарова оставалось время на чтение, литературные занятия и собственное сочинительство, которым он увлёкся ещё в юном возрасте.

Вскоре он был введён в известную в Петербурге семью Майковых, их дом на тот момент считался культурным столичным очагом, там ежедневно собиралась творческая знать – художники, писатели, музыканты. Иван обучал старших сыновей семейства Апполона и Валериана русской словесности и латинскому языку. Так он решил подзаработать на жизнь, потому что жалование в департаменте было незначительным, а брать помощь от родных Гончаров не хотел.

На это же время приходятся его первые литературные труды. Сначала он занялся переводами английских и немецких романов. Это была хорошая школа для писателя, он оттачивал своё мастерство, вырабатывал собственный стиль.

В салоне Майковых Иван очень быстро стал своим человеком и в скором времени в их рукописных альманахах опубликовал первые труды:

• «Счастливая ошибка»;
• «Лихая болесть»;
• «Дурно жить на свете?»;
• «Пепиньерка».

Узкий круг читателей по достоинству оценил произведения Гончарова, и он с вдохновением взялся за более серьёзные работы.

Литературное наследие

Почти шесть лет писатель трудился над романом «Обыкновенная история», который принёс ему известность. В 1847 году Белинский опубликовал это произведение в журнале «Современник». Однако гонорар за «Обыкновенную историю» был невелик, и Гончаров продолжал работать переводчиком в департаменте.

А в 1852 году Иван Александрович удивил многих своих знакомых тем, что отправился в кругосветное плавание на фрегате «Паллада». Сначала судно направлялось в Японию для заключения торговых соглашений. С первых дней экспедиции Гончаров подробно вёл путевой журнал, на основе которого потом написал книгу очерков «Фрегат «Паллада». Путешествие продолжалось два с половиной года. Писатель повидал Англию, Филиппины, Индонезию, Китай, Японию, Южную Африку, а также многочисленные архипелаги и острова в Атлантическом, Тихом, Индийском океанах.

В начале 1855 года Гончаров вернулся в Петербург, а уже в апреле вышел его первый очерк о путешествии. Следующие рассказы публиковались на протяжении трёх лет в разных журналах, а обобщённая книга «Фрегат «Паллада» увидела свет в 1858 году и сразу стала крупным событием в мире литературы.

После экспедиции Гончаров наряду с литературной деятельностью продолжал трудиться на разных должностях:

• в департаменте внешней торговли министерства финансов его немного повысили в должности, теперь он был начальником стола;
• затем ушёл в цензурный комитет русской литературы;
• в 1862 году возглавил газету «Северная почта»;
• в 1865 году вошёл в Совет по делам печати.

А в 1866 году Иван Александрович получил чин генерала и вышел на пенсию, государством ему было назначено 1750 рублей годового содержания. Теперь он полностью посвятил жизнь написанию двух главных своих произведений – романов «Обломов» и «Обрыв».

Личная жизнь

Во время учёбы в университете Гончаров познакомился с Юлией Дмитриевной Гусятниковой. Он очень увлёкся этой девушкой, но она вышла замуж за другого и в супружестве поменяла фамилию на Ефремову. Долгое время он любил Юлию, в течение всей жизни они сохраняли дружеские отношения.

Личная жизнь писателя совсем не складывалась, и в возрасте 31 года он даже назвал себя «ветхой, давно прочитанной книгой». Но после 40 лет испытал новое сильное чувство к Елизавете Васильевне Толстой, с которой познакомился в доме Майковых. Он написал ей 32 письма, полных любви и нежности. Но на его чувства Толстая ответить не могла, так как много лет любила А. И. Мусина-Пушкина, за которого потом вышла замуж. Все надежды Гончарова на то, чтобы обрести семейное счастье, рухнули.

Самой главной привязанностью Ивана Александровича стала маленькая собачка по кличке «Мимимишка», он очень любил животное и никогда не разлучался с ним.

Смерть

Последние годы Иван Александрович жил в полном одиночестве. В сентябре 1891 года он сильно простудился. Болезнь имела такой стремительный характер, что спустя три дня, 27 сентября 1891 года, писатель скончался от воспаления лёгких. Его похоронили на Новом Никольском кладбище Александро-Невской лавры города Петербурга. В 1956 году прах писателя перезахоронили на Волковском кладбище.

Во многих городах России имя писателя носят улицы, скверы, библиотеки. В его родном городе Ульяновске имя Гончарова присвоено драматическому театру и краеведческому музею.

Мать Ивана Гончарова

Гончаровы по отцовской линии отличались глубокой религиозностью. Родители, брат, сестры писателя крепко были привязаны к православному обряду, к старому русскому быту вообще. Дед писателя, Иван Иванович Гончаров, был человеком не только религиозным, но и «книжным», что проявилось в семейном «Летописце». Весьма заметную часть этой рукописной семейной книги занимают «Страсти Христовы». Иван Иванович Гончаров в 1720-х годах взял на себя своего рода духовный подвиг: несколько лет переписывал (и даже, возможно, обрабатывал) средневековое сочинение «Страсти Христовы», которое особенно широкое распространение имело в старообрядческой среде. В этом книжном памятнике подробно описывались последние дни жизни Иисуса Христа перед распятием. Нет сомнения, что еще в детстве маленький Иван Гончаров слышал чтение этой дедовской книги и держал «Летописец» в руках. Но особенное место в религиозном воспитании писателя занимала его мать, Авдотья Матвеевна, урожденная Шахторина (1785-1851). Она была женщиной набожной — и в этом духе старалась воспитывать своих детей.
Авдотья Матвеевна происходила из купеческой семьи и вышла в 1803 году замуж за 50-летнего Александра Ивановича в 19 лет. Она отличалась необыкновенным умом, практичностью, деловитостью. О своей матери Гончаров вспоминал как о «необыкновенно умной, прозорливой женщине», она была для детей нравственным авторитетом, перед которым они «склонялись с ненарушенным ни разу уважением, любовью и благодарностью». Мать Гончарова, хотя и не получила образования, была хорошей воспитательницей своих детей. «Мать любила нас, — отмечал Гончаров, — не той сентиментальною, животною любовью, которая изливается в горячих ласках, в слабом потворстве и угодливости детским капризам и которая портит детей. Она умно любила, следя неослабно за каждым нашим шагом, и с строгою справедливостью распределяла поровну свою симпатию между всеми нами четырьмя детьми. Она была взыскательна и не пропускала без наказания или замечания ни одной шалости, особенно если в шалости крылось зерно будущего порока. Она была неумолима».
Семья получилась немаленькая: кроме Ивана, было еще трое детей. Брат Николай (1808-1873) стал учителем гимназии, а в конце 1850-начале 1860-х годов — редактором газеты «Симбирские губернские ведомости». Были еще сестры: Александра (по мужу Кирмалова, 1815-1896) и Анна (по мужу Музалевская, 1818-1898). Мать строго следила за воспитанием осиротевших в 1819 году детей. Следует прибавить, что иногда она прибегала даже к телесным наказаниям.
Как уже было сказано, Авдотья Матвеевна была религиозна. Известно, что даже дома она часто молилась и читала акафисты. Внук Авдотьи Матвеевны Александр Николаевич Гончаров вспоминал, что в ее комнате был большой киот, и постоянно горела синяя лампада». Ежегодно, по заведенному обычаю, она присутствовала на исповеди в Спасо-Вознесенском соборе.
Судя по роману «Обломов», Авдотья Матвеевна пыталась приучить Ивана к молитве: «Став на колени и обняв его одной рукой, подсказывала она ему слова молитвы. Мальчик рассеянно повторял их, глядя в окно, откуда лилась в комнату прохлада и запах сирени.
— Мы, маменька, сегодня пойдем гулять? — вдруг спрашивал он среди молитвы.
— Пойдем, душенька, — торопливо говорила она, не отводя от иконы глаз и спеша договорить святые слова. Мальчик вяло повторял их, но мать влагала в них всю свою душу».
О религиозном воспитании романиста можно получить представление и из романа «Обыкновенная история». Александр Адуев «вспомнил, как, будучи ребенком, он повторял за матерью молитвы, как она твердила ему об ангеле-хранителе, который стоит на страже души человеческой и вечно враждует с нечистым; как она, указывая ему на звезды, говорила, что это очи Божиих ангелов, которые смотрят на мир и считают добрые и злые дела людей, как небожители плачут, когда в итоге окажется больше злых, нежели добрых дел, и как радуются, когда добрые дела превышают злые. Показывая на синеву дальнего горизонта, она говорила, что это Сион…».
В доме Гончаровых было множество образов, перед которыми домочадцы будущего писателя молились, а мать читала акафисты. По смерти Авдотьи Матвеевны «большой киот» был, видимо, расформирован. Александр Николаевич, племянник Гончарова, рассказывал: «Из старого гончаровского наследства всем нам досталось по два, по три образа. Я получил два образа, из которых один — образ Спасителя, в тяжелой позолоченной ризе. У Ивана Александровича, на Моховой, в задней комнате, также было несколько образов из старого гончаровского дома». Скорее всего, именно в Симбирске Гончаров узнал простонародный обычай «клятвенно побожиться», сняв со стены образ и поцеловав его. В романе «Обломов» Анисья успокаивает Илью Ильича, «сказав ему, что никто о свадьбе ничего не говорил: вот побожиться не грех и даже образ со стены снять». В другом месте Анисья говорит, что «хозяйка тоже готова снять образ со стены», что слух о свадьбе «выдумал, должно быть, враг рода человеческого». Вообще в Симбирске, прежде всего, видимо, усилиями Авдотьи Матвеевны, заложены были основы религиозного мировосприятия писателя, так называемого «народного Православия».
Нельзя умолчать о замечательном факте, относящемся до религиозной жизни Авдотьи Матвеевны. Скончалась она в день Пасхи. В семейном «Летописце» имеется запись: «1851-го года 11-го апреля на Пасху в среду скончалась Авдотья Матвеевна Гончарова на 65-ом году от рождения, урожденная Шахторина, от удара, а погребена 13-го апреля на кладбище Всех Святых». Своей сестре Александре Александровне Гончаров писал 5 мая 1851 года: «Да, милый друг Сашенька, кончина нашей матери должна тебе отозваться тяжелее, нежели всем нам. Ты вообще дружнее всех нас была с нею, а любовь ее к твоим детям и попечения о них сблизили Вас еще теснее. Старушка никогда не показывала предпочтения никому из нас, но, кажется, тебя она любила больше всех, и за дело: ты ей не делала даже мелких неприятностей своим характером, как мы, например, с Анютой часто делали невольно, притом она частию твои несчастия приписывала себе и оттого за тебя больше страдала. — Больно и мучительно, как подумаешь, что ее нет больше, но у меня недостает духа жалеть, что кончилась эта жизнь, в которой оставались только одни страдания и болезненная томительная старость. Живи она еще десять лет, она бы всё мучилась вдвойне: за всякое наше горе и за то еще, что она не может пособить ему.
Притом жизнь ее, за исключением неизбежных человеческих слабостей, так была прекрасна, дело ее так было строго выполнено, как она умела и могла, что я после первых невольных горячих слез смотрю покойно, с некоторой отрадой на тихий конец ее жизни и горжусь, благодарю Бога за то, что имел подобную мать. Ни о чем и ни о ком у меня мысль так не светла, воспоминание так не свято, как о ней».
Так же воспитывались брат и сестры романиста. Николай Александрович Гончаров, брат писателя, был в вопросах религиозного быта даже более традиционным для своего времени и среды человеком, нежели автор «Обломова». Родные вспоминали его частое хождение по церквам старого Симбирска. Как бы то ни было, родители Гончарова создали в семье атмосферу религиозного благочестия, которую Иван Александрович впитал в детстве.
Несомненно, что в своей семье писатель получил серьезную религиозную закваску. Рядом с домом Гончаровых находилось несколько храмов. Храм Вознесения находился не более чем в ста метрах от дома Гончаровых (ныне его не существует), на Большой Саратовской улице, и, конечно, по воскресным дням и православным праздникам мальчик Гончаров ходил либо туда, либо в храм Живоначальной Троицы вместе с матерью на службы. Не случайно о «всенощных», которые нужно было ему посещать вместе с матерью, упоминает он в очерке «На родине». Впоследствии это помогло ему встать на путь личного благочестия, сохранить в либеральной среде, чуждавшейся религиозной горячности и считавшей ее «манией», глубокую веру в Бога, быть вполне воцерковленным человеком. Решающая роль в этом, конечно, принадлежала его матери.
http://www.ioannp.ru/publications/27883

«Сын Церкви Православной…»

Портрет Ивана Гончарова работы художника И.Крамского

Иван Александрович Гончаров родился 6 июня 1812 года в провинциальном Симбирске, воспитывался и рос в религиозной семье. Дед писателя, Иван Иванович Гончаров, был человеком не только религиозным, но и «книжным», что проявилось в семейном «Летописце», в котором записаны события не только семейной, но и библейской истории. Иван Иванович в 1720-х годах, в восемнадцатилетнем возрасте, взял на себя своего рода духовный подвиг: несколько лет переписывал (и даже, возможно, обрабатывал) средневековое сочинение «Страсти Христовы», которое помещено в «Летописце». Нет сомнения, что еще в детстве маленький Иван Гончаров слышал чтение этой дедовской книги и держал «Летописец» в руках. Несомненно, дед писателя имел творческие наклонности и, скорее всего, действительно не ограничивался механической перепиской памятника.

Об отце писателя, Александре Ивановиче Гончарове (1754-1819) известно очень мало, но один из первых биографов романиста, М. Ф. Суперанский, отмечает, что он «был очень благочестив». Также и мать писателя, Авдотья Матвеевна, урожденная Шахторина (1785-1851), была женщиной набожной — и в этом духе старалась воспитывать своих детей. Известно, что даже дома она часто молилась и читала акафисты. Внук Авдотьи Матвеевны Александр Николаевич Гончаров вспоминал, что «в ее комнате был большой киот и постоянно горела синяя лампада». Ежегодно, по заведенному обычаю, она присутствовала на исповеди в Вознесенском соборе Симбирска. «В духовных ведомостях Спасо-Вознесенского собора А. М. Гончарова ежегодно отмечается в разделе “Купцы и их домашние” как присутствовавшая на исповеди. Ее не было только в 1848 году. Возможно, это было связано с болезнью и смертью Н. Н. Трегубова, близкого друга семьи Гончаровых, крестного отца всех четверых детей» (И. В. Смирнова).

Судя по роману «Обломов», Авдотья Матвеевна пыталась приучить Ивана к молитве: «Став на колени и обняв его одной рукой, подсказывала она ему слова молитвы. Мальчик рассеянно повторял их, глядя в окно, откуда лилась в комнату прохлада и запах сирени.

— Мы, маменька, сегодня пойдем гулять? — вдруг спрашивал он среди молитвы.

— Пойдем, душенька, — торопливо говорила она, не отводя от иконы глаз и спеша договорить святые слова. Мальчик вяло повторял их, но мать влагала в них всю свою душу».

О религиозном воспитании романиста можно получить представление и из романа «Обыкновенная история». Александр Адуев «вспомнил, как, будучи ребенком, он повторял за матерью молитвы, как она твердила ему об ангеле-хранителе, который стоит на страже души человеческой и вечно враждует с нечистым; как она, указывая ему на звезды, говорила, что это очи Божиих ангелов, которые смотрят на мир и считают добрые и злые дела людей, как небожители плачут, когда в итоге окажется больше злых, нежели добрых дел, и как радуются, когда добрые дела превышают злые. Показывая на синеву дальнего горизонта, она говорила, что это Сион…». Биограф Гончарова Е. Ляцкий отмечал, что в доме Гончаровых «находили приют юродивые; стекались и множились рассказы о святых местах, чудесах, исцелениях».

Авдотья Матвеевна была не просто религиозна. В ней было то, что называется «ревностью по Бозе». Это очень характерно выразилось в одном эпизоде семейной жизни Гончаровых. Старший брат Ивана Александровича, Николай, был женат на лютеранке Елизавете Карловне Рудольф. Говорят, что Авдотья Матвеевна недолюбливала свою невестку за то, что она не перешла в Православие. Однажды, когда Елизавета Карловна сильно заболела и была в беспамятстве, мать Гончарова, будучи обеспокоена тем, что та может умереть «не настоящей христианкой», пригласила в дом священника и над невесткой был совершен обряд присоединения к православию. Можно себе представить, как ревностно следила она за своими собственными детьми и их религиозным воспитанием!

По смерти Авдотьи Матвеевны «большой киот» был, видимо, расформирован. Александр Николаевич, племянник Гончарова, рассказывал: «Из старого гончаровского наследства всем нам досталось по два, по три образа. Я получил два образа, из которых один — образ Спасителя, в тяжелой позолоченной ризе. У Ивана Александровича, на Моховой, в задней комнате, также было несколько образов из старого гончаровского дома».

В Симбирске, прежде всего, видимо, усилиями Авдотьи Матвеевны, заложены были основы религиозного мировосприятия писателя. Скончалась она в день Святой Пасхи. В «Летописце» имеется запись: «1851-го года 11-го апреля на Пасху в среду скончалась Авдотья Матвеевна Гончарова на 65-ом году от рождения, урожденная Шахторина, от удара, а погребена 13-го апреля на кладбище Всех Святых».

Свою лепту в религиозное воспитание писателя внесла и его няня, замечательная русская женщина, Анна Михайловна (фамилия ее не известна). Племянник писателя Александр Николаевич Гончаров в письме к М. М. Стасюлевичу от 26 октября 1891 года привел любопытные сведения о няне писателя, Аннушке: «И. А. срисовывает портрет Марка Волохова с Владимира Михайловича Кирмалова. <…> С нянюшкой проводил он (Владимир Кирмалов. — Прим. ) целые часы, <…> старался ей выяснить <…> излишество поклонения иконам, которые он называл размалеванными досками. Няня обыкновенно долго молчала, но когда Владимир доходил до икон, она вставала и обещалась пожаловаться маминьке, “а вот, погоди, маминька тебя сведет к Архиерею, а он, батюшка, прикажет тебя запереть в Суздаль монастырь, а там другое запоешь, вон какой выискался умник: иконам не молись, а кому прикажешь молиться, как не угодникам?”». Несомненно, няня писателя была глубоко верующим человеком. Она оказала на маленького Ваню Гончарова огромное влияние, о чем, к сожалению, совершенно умалчивает академическая наука. Именно она открыла для будущего писателя и сокровищницу русского фольклора.

Рядом с домом Гончаровых находилось несколько храмов. Храм Вознесения находился не более чем в ста метрах от дома Гончаровых (ныне его не существует), на Большой Саратовской улице, и, конечно, по воскресным дням и православным праздникам мальчик Гончаров ходил либо туда, либо в храм Живоначальной Троицы вместе с матерью на службы. Не случайно о «всенощных», которые нужно было ему посещать вместе с матерью, упоминает он в очерке «На родине».

Нельзя не отметить еще один важный фактор религиозного воспитания Гончарова — сам Симбирск, его религиозную атмосферу. Симбирск относился к тем благодатным местам, в которых не иссякало народное благочестие. Недаром здесь одновременно с Гончаровым возрастал на примерах этого благочестия известный «Серафимов служка» Николай Александрович Мотовилов, который был старше Ивана Александровича всего на три года. Были в Симбирске свои святыни и легенды, мимо которых вряд ли прошел маленький Иван Гончаров. Но главной «религиозной достопримечательностью» Симбирска был Андрей Ильич Огородников.

В дни гончаровского детства нередки были поездки симбирян к великому подвижнику русской земли преподобному Серафиму Саровскому. А тот им говорил: «Зачем это ко мне, убогому, вы трудитесь приходить, — у вас лучше меня есть, Андрей ваш Ильич…» И вправду, Андрей Ильич, в 1998 году прославленный Церковью как местночтимый святой, а в 2004 году — как святой всей Русской Православной Церкви, был душой старого Симбирска ХIХ века, его заступником и Ангелом-хранителем. Это был человек великих дарований, в городе его все знали и любили.

Глубоко религиозная мать Ивана Александровича, несомненно, как и все горожане, почитала святого человека. Если святой блаженный Андрей чаще всего переминался с ноги на ногу именно у Вознесенского собора, то маленький Гончаров его, несомненно, видел неоднократно. В Музее И. А. Гончарова ныне хранится портрет святого блаженного Андрея Симбирского, написанный, очевидно, при его жизни и хранившийся в доме Гончаровых. История портрета пока не раскрыта. В письме к сестре, Анне Александровне Музалевской, от 20 сентября 1861 года он напишет о своем племяннике Викторе Михайловиче Кирмалове: «По возвращении моем сюда, застал я его бледна, изнуренна, крайне лохмата местами, под мышцами более, в изодранном одеянии и при том без калош по грязи ходяща, так что если бы он выучился мерно произносить: би, би, бо, бо, бо, — так мог бы с большим успехом поступить в должность симбирского Андреюшки, которую тот с таким успехом исправлял в течение 30 или 40 лет». В любом случае ясно, что еще в детстве будущий писатель не прошел мимо этого святого. Это была его первая встреча со святым человеком.

Кроме семейного воспитания, Гончаров получил в Симбирске и азы образования. За Волгой, в селе Репьевка, которое ныне сокрыто под водами огромного водохранилища, существовал пансион «для местных дворян». Его содержала Екатерина Павловна Хованская, дочь соратника Суворова — П. И. Ивашева и сестра декабриста В. П. Ивашева. Здесь Гончарова воспитывал три года (1820-1822) священник Федор Степанович Троицкий, образ которого, скорее всего, представлен в романе «Обрыв». Это был воспитанник Казанской духовной академии, человек просвещенный и, можно думать, широко образованный. «Известно, что он славился как отличный проповедник, которого apxиepeй выписывал на большие праздники в Симбирск для произнесения поучений в кафедральном соборе. Самое интересное заключалось в том, что проповеди его нравились не только apxиepeю и образованным горожанам, но и сельскому населению его прихода. Старики-крестьяне рассказывали, что они “от воскресенья до воскресенья”, во время работ, говорили о том, чему ясно и просто учил их в церкви отец Феодор» (М. Ф. Суперанский). По воспоминаниям писателя Г. Н. Потанина, «в доме Гончаровых протоиерей Троицкий был такая почетная личность, что его встречали как архиерея». Помимо прочего, маленький Ваня Гончаров пользовался библиотекой отца Феодора, где находил книги русских и мировых классиков литературы.

Религиозное становление личности Гончарова продолжилось в Москве, во время обучения его в Коммерческом училище и в университете. Гончаров попадает в училище в десятилетнем возрасте и выходит из него юношей восемнадцати лет. Известно, что в училище велось преподавание Закона Божьего. Этот предмет по бумагам Коммерческого училища значится как «Закон веры», в изучении которого Иван Гончаров «оказал успехи <…> очень хорошие». Знания его действительно были крепкие. Даже позже, уже в старости, Гончаров гордился своими познаниями в этом предмете и преподавал его сам своей воспитаннице Сане Трейгут.

Общая духовная и нравственная атмосфера в училище, во всяком случае, на поверхностный взгляд, была вполне благополучна. В недавно опубликованном списке всех служащих Коммерческого училища за 1826 год числится и священник, преподаватель Закона Божьего Михаил Васильевич. К сожалению, не названа его фамилия. Сопоставление некоторых фактов показывает, что законоучителем и настоятелем в Московском коммерческом училище был отец знаменитого историка Сергея Михайловича Соловьева и дед философа Владимира Соловьева — протоиерей Михаил Васильевич Соловьев (умер в 1861 году).

По воскресным дням будущий писатель посещал Никитский женский монастырь. Московское коммерческое училище находилось в центре Москвы, на Остоженке. От Остоженки до Никитской улицы было недалеко. В 1831 году Гончаров поступает в Московский университет. Став студентом университета, в котором был силен вольный дух, Гончаров по-прежнему, как и в годы обучения в училище, продолжает посещать храм Никитского женского монастыря. Как натура впечатлительная Гончаров глубоко погружался «в образ» древнего благочестия: «Долго, бывало, смотрит он, пока не стукнет что-нибудь около: он очнется — перед ним старая стена монастырская, старый образ: он в келье или в тереме».

На протяжении всей своей жизни Гончаров находился в лоне Православной Церкви. Среди его церковных знакомых особое место занял святитель Иннокентий (Вениаминов), с которым он встретился в Сибири в 1854 году, когда возвращался с Дальнего Востока в Петербург. Гончаров сумел разглядеть и оценить исторический масштаб личности владыки Иннокентия: «Он — <…> крупная историческая личность. О нем писали и пишут много и много будут писать, и чем дальше населяется, оживляется и гуманизируется Сибирь, тем выше и яснее станет эта апостольская фигура. <…> Вот природный сибиряк, Самим Господом Богом ниспосланный апостол-миссионер!». Владыке Иннокентию и его сподвижникам, священникам, переводившим Священное Писание на якутский язык, писатель посвятил целый очерк.

Маленькая статья не позволяет в подробностях рассмотреть всю духовную биографию Гончарова. Но нельзя не упомянуть, что тридцать лет (а возможно, и более) Гончаров был прихожанином храма святого великомученика Пантелеимона, который располагался в Санкт-Петербурге. В этом приходе служили священники, имеющие ученые степени: протоиерей Гавриил Васильевич Крылов, священники Михаил Ферапонтович Архангельский и Павел Федорович Краснопольский, а также дьякон Николай Васильевич Тихомиров. Духовником Ивана Александровича долгое время был отец Гавриил. Это был человек, судя по всему, влиятельный в церковном мире, но болезненный. По свидетельству современников, отец Гавриил «был человек хворый, чахоточный…». Иван Александрович любил и уважал своего духовного отца «как человека простого и доброго и прекрасного священника».

После его смерти в январе 1880 года духовником Гончарова становится протоиерей Василий Перетерский, который 11 октября 1912 года, по просьбе М. Ф. Сперанского, оставил свидетельство о религиозной жизни Гончарова: «Я служу в приходе Пантелеймоновской церкви с 1869 г., постоянно свыше 40 лет. В этом же приходе, Моховая ул., д. № 3, <…> все в одной квартире свыше 30 лет жил и Иван Александрович Гончаров. Известие, что он был человек совершенно индифферентный к религии, не исполнял обрядов церкви, не причащался et cet., думаю, кем-то выдумано и совершенно не соответствует действительности. Я могу свидетельствовать, что он был человек верующий, хотя, может быть, по обычаю времени и по светским отношениям не всегда в жизни точно соблюдал обычаи и порядки церкви православной. В храм Божий в воскресные и праздничные дни ходил; ежегодно исполнял христианский долг исповеди и святого причащения в своем приходском храме, что особенно памятно нам потому, что он исповедался и причащался тогда, когда причастников в приходской церкви было уже очень немного, именно в Великую субботу за поздней литургией, которая начинается только в 1-м часу дня и по предположительности кончается уже в 3-м часу дня, почему причастников на ней бывает уже мало, но всегда обязательно И. А. Гончаров». Отец Василий был одним из немногих, знавших истинную духовную жизнь писателя. В упомянутом письме он свидетельствует об истинном христианском смирении Гончарова: «Я его и напутствовал в последней предсмертной болезни; я тогда получил от него христиански смиренную просьбу, чтобы не хоронили его как литератора, на Волковском кладбище, а чтобы похоронили как простого христианина, скромно, просто, без всяких обычно устрояющихся учащеюся молодежью при погребении литераторов помпы и намеренной пышности и шума, в Невской Лавре».

Предсмертные недели и дни Гончарова снова и снова подтверждают глубокую религиозность и воцерковленность писателя. Известно, что в последние дни перед своей кончиной Гончаров засыпал только с молитвой «Отче наш». Без нее уснуть не мог. С. Шпицер в своей книге пишет об этом, цитируя А. Ф. Кони: «В последнее время он стал очень религиозным. Бывали минуты, когда, желая заснуть, ночью или днем, он то и дело просил своих близких говорить с ним “Отче наш”. Больной слабо повторял слова молитвы и только тогда спокойно засыпал».

Самое значительное событие происходит 13 сентября, однако оно не нашло отражения в «Летописи жизни и творчества И. А. Гончарова». Это событие — принятие Святых Христовых Таин. С. Шпицер пишет о 13 сентября: «Близкие думали, что уже пришел конец, когда Гончаров выразил пожелание причаститься. Пришел священник». А. Ф. Кони в письме к С. В. Максимову отмечал: «Старик отошел тихо и с верою, <…> после причастия он вполне примирился со смертью. Последнее, что я от него услышал, было: “Я знаю, что умру, ну что ж, пожалуй, я ведь спокоен. Я видел сегодня во сне Христа — и Он меня простил”». Скончался романист 15 сентября 1891 года.

Подробности его кончины дает газета «Русская жизнь»: «Покойный захворал 28 августа, слег в постель и уже более не вставал. Последнюю ночь покойный провел беспокойно, утром успокоился и заснул. Все находившиеся в квартире думали, что Иван Александрович спит, но он уже спал непробудным сном. Когда в 11 час <ов> 10 мин <ут> утра его стали будить, то не могли уже добудиться.

В воскресение утром прибыл по обыкновению к нему на квартиру, в которой покойный прожил более 40 лет, лечивший его доктор Данилович и никакой перемены к худшему в больном не заметил. Едва только доктор вышел из квартиры, как близкие к покойному люди заметили, что он перестал дышать. Он умер в полном сознании, без каких-либо страданий или предсмертных агоний».

Итог духовной жизни Гончарова подвел его духовник отец Василий Перетерский: «Все, выше сказанное, за много лет личного знакомства и духовных отношений дает мне твердое основание свидетельствовать, что покойный Иван Александрович <…> был и скончался истинно верующим сыном Церкви Православной».

Журнал «Православное книжное обозрение»

Биография Ивана Александровича Гончарова

С 1822 года по 1830 год учился в Московском коммерческом училище, затем в 1831 1834 годах на словесном отделении Московского университета.

После окончания университета с конца 1834 года по апрель 1835 года Гончаров служил секретарем канцелярии губернатора Симбирска.

В мае 1835 года переехал в Петербург и поступил на службу в департамент внешней торговли Министерства финансов переводчиком.

Подрабатывал репетиторством, был учителем русской словесности и латыни у детей художника Николая Майкова, в доме которого часто собирались известные писатели, музыканты, живописцы. В семье Майковых выпускались рукописные альманахи «Подснежник» и «Лунные ночи», в которых были помещены первые стихотворные и прозаические произведения Ивана Гончарова.

Первые стихотворные опыты Гончарова были подражанием романтическим поэтам. Из ранних произведений значителен очерк «Иван Саввич Поджабрин» (написан в 1842 году, опубликован в 1848 году). В 1846 году Гончаров познакомился с Виссарионом Белинским, сыгравшим большую роль в творческой судьбе писателя. В 1847 году был опубликован первый роман писателя «Обыкновенная история».

С октября 1852 года по август 1854 года Гончаров участвовал в экспедиции вице-адмирала (с 1858 года – адмирал) Ефимия Путятина в Японию на военном фрегате «Паллада» в качестве его секретаря. Во время экспедиции Иван Гончаров побывал в Англии, Южной Африке, Малайе, Китае, Японии. В феврале 1855 года вернулся в Петербург сухопутным путем, через Сибирь и Заволжье. Впечатления от путешествия составили цикл очерков «Фрегат Паллада», печатавшихся в журналах в 1855-1857 годах (отдельно изданы в 1858 году).

В 1855 году Гончаров вернулся на службу в департамент.

С 1856 года он работал цензором в Петербургском цензурном комитете. В 1857 1858 годах Гончаров, сохраняя должность цензора, преподавал русскую словесность цесаревичу Николаю Александровичу.

В 1859 году был опубликован второй роман писателя «Обломов», который он начал писать в 1847 году.

В 1860 году Иван Гончаров стал членом корреспондентом Академии наук по отделению языка и словесности.

В 1862 1863 годах был главным редактором правительственной газеты «Северная почта».

С 1863 года Гончаров служил в Совете по делам книгопечатания (с июня 1863 года) и в Совете Главного управления по делам печати (с апреля 1865 года) и в качестве «цензора цензоров» курировал ряд периодических изданий.

29 декабря 1867 года Иван Гончаров вышел в отставку. Он был уволен именным указом Александра II, «по расстроенному здоровью», с назначением пенсии в размере 1750 рублей в год.

В 1869 году в журнале «Вестник Европы» был напечатан последний роман Гончарова «Обрыв», над которым он начал работать в 1849 году.

В 1870-х — 1880-х годах Иван Гончаров написал очерки «Слуги старого века», «Превратность судьбы», рассказ «Литературный вечер», критические статьи. В своей статье «Мильон терзаний» писатель дал оценку комедии «Горе от ума» Александра Грибоедова и её сценического воплощения. Особое место занимают критические заметки Гончарова о собственных сочинениях: «Предисловие к роману «Обрыв» (1869 год, опубликованы в 1938 году), «Намерения, задачи и идеи романа «Обрыв» (1876 год, опубликованы в 1895 году), «Лучше поздно, чем никогда» (опубликованы в 1879 году). В январе 1891 года вышел очерк «По Восточной Сибири. В Якутске и Иркутске», в июле он закончил очерк «Май месяц в Петербурге» о доме на Моховой улице, где писатель прожил более 30 лет, в августе «Превратность судьбы» и «Уха» (опубликованы посмертно). Позднее были напечатаны и другие оставшиеся в рукописях произведения писателя «Поездка по Волге» (1873 1874), «Рождественская елка» (1875).

Иван Гончаров так и не завел семьи. Когда в 1878 году умер его слуга Карл Трейгут, оставив вдову с тремя малолетними детьми, писатель взял на себя заботу о них — эти дети были обязаны ему и воспитанием, и образованием.

27 сентября (15 сентября по старому стилю) 1891 года Иван Гончаров умер в Петербурге и был похоронен в Александро-Невской лавре; в 1956 году его прах перенесен на Литераторские мостки Волкова кладбища.

Гончаров вошел в историю русской и мировой литературы как мастер реалистической прозы. Его романы представляют своеобразную трилогию, в которой отражены существенные стороны жизни русского общества 40-60-х годов XIX века.

Памятники Гончарову воздвигнуты во многих российских городах. Улицы некоторых городов России, Украины и Казахстана, таких как Винница, Алма Ата, Симферополь, Днепропетровск, Брянск, Москва, Пенза, носят имя великого писателя.

В Ульяновске имя Гончарова присвоено Центральной городской библиотеке, Ульяновскому областному драматическому театру, Ульяновскому областному краеведческому музею .

В 1982 году в городе был открыт литературно мемориальный музей Гончарова.

В Ульяновской области традиционные Гончаровские чтения уже треть века собирают поклонников творчества писателя со всех уголков России.

В 2006 году была учреждена всероссийская литературная премия имени И.А. Гончарова.

Материал подготовлен на основе информации РИА Новости и открытых источников

Гончаров Иван — это один из знаменитых русских писателей и литературных критиков. Он известен как автор романов «Обломов», «Обрыв» и многих других. С раннего возраста очень любил читать и познавать что-то новое. В свои пятнадцать лет он с удовольствием прочитал книги Пушкина, Карамзина и многих других авторов.

Рассвет писательской деятельности совпал с этапом в развитии русской литературы. Однажды на кружке Иван познакомился с Белинским, после чего в журналах стали печататься его рассказы. Самое главное его произведение принесло ему большую популярность.

Представляем вам список из 10 интересных фактов о Гончарове – кратко самое главное: биография и истории из жизни писателя, повлиявшие на становление его личности.

10. Воспитанием занимался крестный отец

Ваня Гончаров родился в Симбирске. Его дом стоял в самом центре города. У него имелся большой сад и двор, где проходило детство маленького мальчика. Отец и мать его принадлежали к купеческому сословию.

Однажды в своем автобиографическом очерке, Иван писал, что их амбары и погреба всегда были переполнены различной едой. Многое также отражалось и в его романах.

К сожалению, когда мальчику исполнилось всего восемь лет, его отец умер. Воспитывал Ивана Гончарова его крестный отец по имени Николай. Он был отставным моряков, отличался широтой взглядов. Очень часто критиковал явления современной жизни.

Но Ваня всегда называл своего крестного просто «добрым моряком». В свое время он полностью смог заменить ему отца. Сам писатель не раз говорил, что практически все взвалилось на его мать. Она взяла на себя заботы не только по воспитанию и хозяйству, но и была поваром, кучером и много еще кем. А вот крестному — достались только заботы в интеллектуальном плане.

9. Начальное образование получил дома

Свое первоначальное образование маленький Ваня получил у себя дома. После его отправили в частый пансион. В 10 лет уехал учиться в Москву в коммерческое училище. На тот момент, в нем обучался старший брат.

Около восьми лет Ваня пробыл в Москве, учеба ему была не очень интересна. Но нравственное и духовное воспитание для него шло своим чередом. Он много читал отечественной литературы.

Очень часто сам писатель говорил, что в эти тяжелые годы, он питался знаниями Карамзина, Озерова, Державина и многих других. Очень хорошо Ваня отзывался о Пушкине и его «Евгении Онегине».

8. Учился в одном университете с Белинским, Герценом, Лермонтовым

Вскоре Иван был исключен из пансиона. Так захотела его мать. В детстве у мальчика часто всплывали мысли о писательстве, ему нравились гуманитарные науки. Все это сподвигло начать образование в Московском университете. Он решил поступить на словесный факультет.

Около трех лет обучения в институте, стали самыми главными в жизни писателя. В это время он много размышляет о жизни, о себе, да и в целом о людях.

Стоит отметить, что вместе с ним обучались такие известные личности как Белинский, Лермонтов, Барышев, Герцен и многие другие. Все эти люди впоследствии внесли большой вклад в историю нашей русской литературы.

7. Занимался репетиторством

После того, как Иван окончил университет в Москве, он стал работать секретарем в канцелярии. На работу его принял сам губернатор города Симбирска.

В 1835 году юноша решил переехать в Санкт-Петербург, чтобы поступить на службу в департамент. В это время Ивану приходится совсем нелегко. Он подрабатывает репетиторством. Детей учил русской словесности и латыни.

Стоит отметить, что в этом доме, где Гончаров проводил занятия, часто собирались известные музыканты, писатели и живописцы. Это также оказало большое влияние на молодого Ваню.

6. Несостоявшаяся дуэль с Тургеневым

После поступления на службу в департамент внешней торговли, Гончаров написал свой первый роман под названием «Обыкновенная история». Когда роман опубликовали, известному критику Белинскому он очень не понравился. Вскоре в 1859 году Гончаров написал еще одно произведение. Но до его публикации, разразился страшный скандал.

Сам Иван считает, что в то время стал замечать странное внимание от Тургенева. Однажды побеседовав с ним, Гончаров рассказал об идее написания нового романа. Спустя некоторое время Тургенев представил свое новое произведение, на слушание которого пригласил своих друзей и знакомых. Иван пришел, как только узнал, но чуть позднее, роман уже начали читать.

Гончаров стал уверять, что Тургенев не пригласил на слушание, но тот возражал ему. Затем во время прочтения, Иван стал замечать, что есть сходства с произведением «Обрыв». Тогда и понял причину, почему же его не пригласили.

Гончаров стал угрожать Тургеневу судом и даже дуэлью за то, что тот украл его идею. Но судья поставили, что это просто случайное совпадение.

5. Роман «Обрыв» Гончаров писал около 20 лет

Роман под названием «Обрыв» был написан в 1869 году. На его написание писателю потребовалось целых двадцать лет. Сам же Иван говорил, что это произведение — его детище. Он очень долго носил его, именно поэтому оно получилось таким большим и неуклюжим.

4. Любовь к Елизавете Толстой

Восемнадцатилетнюю Лизу Толстую Гончаров впервые увидел в доме Майковых. Еще тогда он говорил, что девчушка настолько искрилась живостью, в ее глазах был невероятный блеск.

Девушка некоторое время им активно пользовалась. А Иван, как молодой мальчишка ходил и доставал ей билеты в театр, рассказывал ей различные истории, писал ей письма. Лизе это очень льстило. Но она не собиралась становиться для него смыслом жизни, так как разница в возрасте была около 25 лет. Лиза предложила Ивану только лишь дружбу и ничего более.

После она вышла замуж за молодого офицера. Когда об этом узнал Гончаров, это стало для него большим ударом. Долгими ночами он не спал, постоянно размышлял. Но, тем не менее, он понимал, что шансов у него не было.

3. Два года в кругосветном путешествии

Кругосветное путешествие, в которое отправился писатель, продлилось целых два года. Тогда он совсем не предполагал, что такое может случиться в его жизни. По складу характера, Гончаров был человеком, который вечно сидит в кабинете за бумажками. Когда он собрался в кругосветное путешествие, долго думал, правильно ли поступает.

Такое длительное путешествие таило в себе много опасностей и трудностей. Но Иван понимал, что, таким образом, сможет наполнить себя новыми знаниями.

2. Работал цензором

Некоторое время писатель работал цензором. Приглашение поступило также преподавать литературу у наследника престола. Стоит отметить, что Иван, как цензор смог облегчить судьбу целого ряда самых лучших произведений литературы. Некоторое время он также редактировал газеты.

1. Депрессия и одиночество перед смертью

Многие отмечали, что Гончаров имеет плохую психическую наследственность. Его брат — Николай, всегда производил впечатление больного человека с неустойчивой психикой. Он часто разговаривал сам с собой, был всегда задумчив.

Сам Гончаров часто пользовался успехом у женщин, но как только переходило на что-то серьезное, писатель прекращал ухаживания. Его постоянно тревожила недоверчивость. Жил Иван в скучной обстановке, избегал общественности. Последние двадцать пять лет своей жизни, он провел полным отшельником. Очень редко виделся даже с близкими ему людьми.

В последние годы его часто мучили депрессии. Все это сказалось и на его здоровье. Считается, что смерть писателя наступила от пневмонии.

Отец Александр Иванович и мать Авдотья Матвеевна

Александр Николаевич Гончаров:

Об отце его известно мне очень мало. Говорили, что он был человек ненормальный, меланхолик, часто заговаривался, был очень благочестив и слыл «старовером». Занимался он хлебной торговлей и, кажется, имел амбары для ссыпки хлеба в Симбирске, под горой, на берегу Волги. Помню, что его портрет висел у бабушки, Авдотьи Матвеевны, в ее спальне.

Гавриил Никитич Потанин:

Отец Гончарова, Александр Иванович, пользовался почетом в городе: его много раз выбирали городским головой. На портрете старик Гончаров изображен видным мужчиной, среднего роста, белокурый, с голубовато-серыми глазами и приятной улыбкой; лицо умное, серьезное; на шее медали. Мать Гончарова, Авдотья Матвеевна, умная и солидная женщина, обратила на себя внимание императора Александра Павловича, танцевавшего с нею на купеческом балу. Об этом счастливом времени старушка всегда с восторгом рассказывала детям и внукам и под веселый час, отпирая сундуки, показывала нам наряды старого времени.

Александр Николаевич Гончаров:

Помню также, что у Авдотьи Матвеевны был большой киот, перед которым горела синяя лампада. Из старого гончаровского наследства всем нам досталось по два, по три образа. Я получил два образа, из которых один — образ Спасителя в тяжелой позолоченной ризе, а другой — Матери Божией — в серебряной ризе. У Ивана Александровича, на Моховой, в задней комнате, также было несколько образов из старого гончаровского дома.

Михаил Федорович Суперанский (1864–1930), один из первых биографов Гончарова. Со слов симбирских родственников И. А. Гончарова. По воспоминаниям семейства Кирмаловых:

Она была строгая, но умная воспитательница детей; прислуга уважала ее «за справедливость» и распорядительность. <…> Иван Александрович в кругу близких людей говорил, что никто из них, братьев и сестер, не унаследовал ее ума, по которому ей следовало бы быть министром.

Иван Александрович Гончаров. Из письма сестре А. А. Кирмаловой. Петербург, 5 (17) мая 1851 года:

Да, милый друг Сашенька, кончина нашей матери должна тебе отозваться тяжелее, нежели всем нам. <…> Больно и мучительно, как подумаешь, что ее нет больше, но у меня недостает духа жалеть, что кончилась эта жизнь, в которой оставались только одни страдания и болезненная томительная старость. Живи она еще десять лет, она бы все мучилась вдвойне. <…>

Притом жизнь ее, за исключением неизбежных человеческих слабостей, так была прекрасна, дело ее так было строго выполнено, как она умела и могла, что я после первых невольных горячих слез смотрю покойно, с некоторой отрадой на тихий конец ее жизни и горжусь, благодарю Бога за то, что имел подобную мать. Ни о чем и ни о ком у меня мысль так не светла, воспоминание так не свято, как о ней.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.
Читать книгу целиком
Поделитесь на страничке

Следующая глава >

>Иван Александрович Гончаров — биография, информация, личная жизнь

Иван Гончаров

Иван Александрович Гончаров. Родился 6 (18) июня 1812 года в Симбирске — умер 15 (27) сентября 1891 года в Санкт-Петербурге. Русский писатель, член-корреспондент Петербургской академии наук по разряду русского языка и словесности (1860), действительный статский советник.

Отец и мать Гончарова, Александр Иванович (1754—1819) и Авдотья Матвеевна (в девичестве Шахторина; 1785—1851), принадлежали к купеческому сословию. В большом каменном доме Гончаровых, расположенном в самом центре города, с обширным двором, садом, многочисленными постройками, проходило детство будущего писателя.

Вспоминая в преклонные годы своё детство и отчий дом, Гончаров описал в автобиографическом очерке «На родине»: «Амбары, погреба, ледники переполнены были запасами муки, разного пшена и всяческой провизии для продовольствия нашего и обширной дворни. Словом, целое имение, деревня». Многое из того, что Гончаров узнал и увидел в этой «деревне», явилось как бы изначальным импульсом в познании поместного, барского быта дореформенной России, так ярко и правдиво отразившегося в его «Обыкновенной истории», «Обломове» и «Обрыве».

Когда Гончарову было всего семь лет, умер его отец. В последующей судьбе мальчика, в его духовном развитии важную роль сыграл его крёстный отец Николай Николаевич Трегубов. Это был отставной моряк. Он отличался широтой взглядов и критически относился к некоторым явлениям современной жизни. «Добрый моряк» — так благодарно называл Гончаров своего воспитателя, фактически заменившего ему родного отца.

Первоначальное образование Гончаров получил дома, под началом Трегубова, затем в частном пансионе. В десять лет был отправлен в Москву для обучения в коммерческом училище. Выбор учебного заведения был сделан по настоянию матери.

Восемь лет провёл Гончаров в училище. Эти годы были для него трудны и малоинтересны. Духовное и нравственное развитие Гончарова шло, однако, своим чередом. Он много читал. Его истинным наставником явилась отечественная литература.

Великим откровением для Гончарова и его товарищей явился Пушкин с его «Евгением Онегиным», выходившим в свет отдельными главами.

Заниматься в училище стало совсем невмоготу. Гончарову удалось убедить в этом мать, и та написала прошение об исключении его из списка пансионеров. Гончарову уже минуло восемнадцать. Наступила пора задуматься о своём будущем. Ещё в детстве возникшая страсть к сочинительству, интерес к гуманитарным наукам, особенно к художественной словесности, — всё это укрепило в нём мысль завершить своё образование на словесном факультете Московского университета. Через год, в августе 1831 года, после успешной сдачи экзаменов он был туда зачислен.

Три года, проведённые в Московском университете, явились важной вехой в биографии Гончарова. Это была пора напряжённых раздумий — о жизни, о людях, о себе. Одновременно с Гончаровым в университете обучались Барышев, Белинский, Герцен, Огарёв, Станкевич, Лермонтов, Тургенев, Аксаков и многие другие талантливые молодые люди, впоследствии оставившие след в истории русской литературы.

Закончив летом 1834 года университет, Гончаров почувствовал себя, по собственному признанию, «свободным гражданином», перед которым открыты все пути в жизни. Первым делом решил он навестить свои родные края, где его дожидались мать, сестры, Трегубов. Симбирск, в котором всё было с детства так знакомо, поразил повзрослевшего и возмужавшего Гончарова прежде всего тем, что ничего не изменилось. Всё напоминало здесь громадную сонную деревню. Именно таким знавал Гончаров свой родной город в детстве, а затем и в юношеские годы.

Ещё до окончания университета Гончаров решил не возвращаться на постоянное житьё в Симбирск. Его влекла к себе перспектива напряжённой духовной жизни в столицах (Москва, Санкт-Петербург), общение там с интересными людьми. Но была ещё одна, тайная мечта, связанная с его давним увлечением сочинительством. Он решил обязательно уехать из дремотного, скучного Симбирска. И не уехал. Симбирский губернатор настойчиво просил Гончарова занять должность его секретаря.

После раздумий и колебаний, Гончаров принимает это предложение, а дело оказалось скучным и неблагодарным. Однако эти живые впечатления от механизма бюрократической системы впоследствии сгодились Гончарову-писателю. После одиннадцати месяцев пребывания в Симбирске он уезжает в Петербург. Гончаров решил собственными руками, без чьей-либо помощи строить своё будущее. По приезде в столицу он подался в департамент внешней торговли министерства финансов, где ему предложили должность переводчика иностранной переписки. Служба оказалась не очень обременительной. Она в какой-то мере материально обеспечивала Гончарова и оставляла время для самостоятельных литературных занятий и чтения.

В Петербурге он сблизился с семьёй Майковых. В эту семью Гончаров был введён в качестве учителя двух старших сыновей главы семьи Николая Аполлоновича Майкова — Аполлона и Валериана, которым преподавал латинский язык и русскую словесность. Этот дом был интересным культурным очагом Петербурга. Почти ежедневно здесь собирались известные писатели, музыканты, живописцы.

Постепенно начинается серьёзное творчество писателя. Оно формировалось под влиянием тех настроений, которые побуждали молодого автора всё более иронически относиться к царившему в доме Майковых романтическому культу искусства. 40-е годы — начало расцвета творчества Гончарова. Это была важная пора как в развитии русской литературы, так и в жизни русского общества в целом. Гончаров знакомится с Белинским, часто бывает у него на Невском проспекте, в доме Литераторов. Здесь в 1846 году Гончаров читает критику к своему роману «Обыкновенная история». Общение с великим критиком имело важное значение для духовного становления молодого писателя.

В своих «Заметках о личности Белинского» Гончаров с симпатией и благодарностью рассказал о своих встречах с критиком и о его роли как «публициста, эстетического критика и трибуна, провозвестника новых грядущих начал общественной жизни». Весной 1847 года на страницах «Современника» публикуется «Обыкновенная история». В романе конфликт между «реализмом» и «романтизмом» предстаёт как существенная коллизия русской жизни. Гончаров назвал свой роман «Обыкновенная история», тем самым он подчеркнул типичность процессов, которые отразились в этом произведении.

В середине XIX века начинается соперничество за влияние в Азиатско-Тихоокеанском регионе Российской империи и Соединённых Штатов Америки (которые в ту пору принято было называть в России Северо-Американскими Соединёнными Штатами, сокращённо — САСШ). Главным объектом русско-американского соперничества стала Япония, которая с 1639 года была закрыта для иностранцев. Прибытие иностранца на японскую землю каралось смертной казнью, и лишь для китайских и голландских кораблей с 1641 года было сделано небольшое исключение — им разрешалось заходить для торговли в порт Нагасаки.

И России, и Америке очень хотелось заполучить Японию в качестве рынка сбыта для своих товаров, и они почти одновременно направили в Японию свои военно-морские эскадры, чтобы заставить японцев открыть страну для захода соответственно российских и американских торговых кораблей. Русской эскадрой командовал вице-адмирал Евфимий Васильевич Путятин, американской — коммодор Мэтью Перри. Русская экспедиция была снаряжена не только для установления политических и торговых отношений с Японией, но и для инспекции русских владений в Северной Америке — на Аляске.

Обе экспедиции увенчались успехом — японцы подписали и с Соединёнными Штатами (1854 год), и с Россией (1855 год) торговые договоры, но достигнуто это было разными средствами. Коммодор Перри, прибывший в Японию в 1853 году со своей эскадрой для демонстрации военной мощи Америки, просто-напросто запугал японцев, угрожая расстрелять из пушек их столицу — город Эдо (сейчас Токио). Адмирал Путятин 10 августа 1853 года прибыл в порт Нагасаки для проведения мирных переговоров, никаких прямых угроз не высказывал и добился положительных результатов для России, а в 1855 году, через 2 года, закрепил налаженные отношения в договоре.

В октябре 1852 года Иван Гончаров, служивший переводчиком в департаменте внешней торговли министерства финансов, был назначен секретарём адмирала Путятина. С первых же дней путешествия Гончаров начал вести подробный путевой журнал (материалы которого легли в основу будущей книги «Фрегат „Паллада“»). Экспедиция продолжалась почти два с половиной года. Гончаров побывал в Англии, Южной Африке, Индонезии, Японии, Китае, на Филиппинах и на множестве небольших островов и архипелагов Атлантического, Индийского и Тихого океанов. Высадившись на берегу Охотского моря, в Аяне, Гончаров проехал сухим путём через всю Россию и вернулся в Петербург 13 февраля 1855 года.

Уже в апрельской книжке «Отечественных записок» за 1855 год появился первый очерк о путешествии. Последующие фрагменты публиковались в «Морском сборнике» и различных журналах на протяжении трёх лет, а в 1858 году всё сочинение вышло отдельным изданием. Цикл путевых очерков «Фрегат Паллада» (1855—1857) — своеобразный «дневник писателя». Книга сразу же стала крупным литературным событием, поразив читателей богатством и разнообразием фактического материала и своими литературными достоинствами. Книга была воспринята как выход писателя в большой и плохо знакомый русскому читателю мир, увиденный пытливым наблюдателем и описанный острым, талантливым пером. Для России XIX века такая книга была почти беспрецедентной.

После путешествия Гончаров вернулся в департамент министерства финансов, но оставался здесь недолго. Вскоре ему удалось получить место цензора. Должность эта была хлопотливая и трудная, но преимущество её перед прежней службой состояло в том, что она, по крайней мере, была непосредственно связана с литературой. Представление о цензоре как о тупом и жестоком гонителе вольной мысли присутствовало в очень недалёких слоях общества, но прогрессивные люди прекрасно понимали положительное действие цензуры того времени.

Вскоре Гончаров в 1867 году вышел в отставку, ибо трудная и хлопотливая служба мешала собственным литературным занятиям писателя. Гончаров уже опубликовал роман «Обломов» в 1859 году.

В 1859 году в России впервые прозвучало слово «обломовщина». Через судьбу главного героя своего нового романа Гончаров показал социальное явление. Однако многие увидели в образе Обломова ещё и философское осмысление русского национального характера, а также указание на возможность особого нравственного пути, противостоящего суете всепоглощающего «прогресса». Гончаров совершил художественное открытие. Он создал произведение огромной обобщающей силы.

Выход в свет «Обломова» и громадный успех его у читателей принесли Гончарову славу одного из самых выдающихся русских писателей. Он начал работу над новым произведением — романом «Обрыв». Однако надо было ещё и как-то зарабатывать деньги: покинув пост цензора, Гончаров жил «на вольных хлебах».

В середине 1862 года его пригласили на должность редактора недавно учреждённой газеты «Северная почта», являвшейся органом министерства внутренних дел. Гончаров работал здесь около года, а затем был назначен на должность члена совета по делам печати. Снова началась его цензорская деятельность, причём в новых политических условиях она приобрела явно консервативный характер. Гончаров причинил много неприятностей «Современнику» Некрасова и писаревскому «Русскому слову», он вёл открытую войну против «нигилизма», писал о «жалких и несамостоятельных доктринах материализма, социализма и коммунизма», то есть активно защищал правительственные устои. Так продолжалось до конца 1867 года, когда он по собственному прошению вышел в отставку, на пенсию.

Теперь можно было снова энергично взяться за «Обрыв». К тому времени Гончаров исписал уже много бумаги, а конца романа всё ещё не видел. Надвигавшаяся старость всё более пугала писателя и отвращала его от работы. Гончаров однажды сказал об «Обрыве»: «это дитя моего сердца». Автор трудился над ним целых двадцать лет. Временами, особенно к концу работы, он впадал в апатию, и ему казалось, что не хватит сил завершить это монументальное произведение.

В другом месте Гончаров заметил, что, закончив третью часть «Обрыва», «хотел оставить вовсе роман, не дописывая». Однако же дописал. Гончаров отдавал себе отчёт в том, произведение какого масштаба и художественного значения он создаёт. Ценой огромных усилий, превозмогая физические и нравственные недуги, он довёл роман до конца. «Обрыв» завершил, таким образом, трилогию. Каждый из романов Гончарова отразил определённый этап исторического развития России. Для первого из них типичен Александр Адуев, для второго — Обломов, для третьего — Райский. И все эти образы явились составными элементами одной общей целостной картины угасающей эпохи крепостничества.

«Обрыв» стал последним крупным художественным произведением Гончарова. Но после окончания работы над произведением жизнь его сложилась очень трудно. Больной, одинокий, Гончаров часто поддавался душевной депрессии. Одно время мечталось ему даже взяться за новый роман, «если старость не помешает», как писал он П. В. Анненкову. Но не приступил к нему. Он всегда писал медленно, натужно. Не раз жаловался, что не может быстро откликаться на события современной жизни: они должны основательно отстояться во времени, и в его сознании. Все три романа Гончарова были посвящены изображению дореформенной России, которую он хорошо знал и понимал. Те процессы, которые происходили в последующие годы, по собственным признаниям писателя, он понимал хуже, и не хватало у него ни физических, ни нравственных сил погрузиться в их изучение.

Гончаров продолжал жить в атмосфере литературных интересов, интенсивно переписываясь с одними писателями, лично общаясь с другими, не оставляя и творческой деятельности. Он пишет несколько очерков: «Литературный вечер», «Слуги старого века», «Поездка по Волге», «По восточной Сибири», «Май месяц в Петербурге». Некоторые из них были опубликованы посмертно. Следует отметить ещё ряд замечательных выступлений Гончарова в области критики. Такие, например, его этюды, как «Мильон терзаний», «Заметки о личности Белинского», «Лучше поздно, чем никогда», давно и прочно вошли в историю русской критики в качестве классических образцов литературно-эстетической мысли.

Гончаров оставался в полном одиночестве и 12 (24) сентября 1891 года он простудился. Болезнь развивалась стремительно, и в ночь на 15 сентября он умер от воспаления легких на восьмидесятом году жизни. Иван Александрович был похоронен на Новом Никольском кладбище Александро-Невской лавры (в 1956 году перезахоронен, прах писателя перенесли на Волково кладбище). В некрологе, опубликованном на страницах «Вестника Европы», отмечалось: «Подобно Тургеневу, Герцену, Островскому, Салтыкову, Гончаров всегда будет занимать одно из самых видных мест в нашей литературе».