Генеральная исповедь: подготовка, пояснение и пример

Интересным таинством является генеральная исповедь, о том, что это такое мы и рассмотрим в этой статье.

Содержание этой процедуры представляет собой рассказ человека о том, как он прожил свою жизнь. При этом рассказ охватывает практически все прожитые годы, от начала понимания разницы добрых и злых поступков до начала исповедания. Поэтому такую генеральную исповедь ещё называют полной. Полностью исповедаться в согрешениях можно в городе Москве.

Вконтакте Одноклассники Facebook Twitter Мой мир Оглавление:

• Роль генеральной исповеди
• Как исповедаться?
• Пример генеральной исповеди
• Где посмотреть расписание проведения генеральной исповеди в Троице-Сергиевой Лавре?
• Как подготавливаться к проведению генеральной исповеди?
• Некоторые моменты и пояснения

Роль генеральной исповеди

Все первые исповеди, как правило, проводятся без подготовки. Поэтому они больше похожи на ответы, на вопросы духовника о том, грешил ты в чём-либо или нет. Да и в целом на обычной исповеди человек обращается к своим поверхностным согрешениям, не обращаясь к глубинам своей души.

Однако, нет смысла рассказывать повторно об одном согрешении. Не стоит постоянно ворошить прошлое, если есть грехи в настоящем. Прошлое не исправишь. Именно исповедь о недавно совершённых грехах, либо о желании согрешить может помочь избежать или исправить многие ошибки.

Причина проведения генеральной исповеди не в том, что предыдущие исповеди не имеют должного эффекта. Причина состоит в том, что нужно изложить единой картиной обо всех грешных моментах своей жизни. Только целая и полная история позволит священнику излечить душу, только в этом случае произойдёт облегчение души и отпущение грехов.

Часто именно генеральная исповедь даёт человеку возможность понять, где он оступился, увидеть полноценную картину прожитой жизни, каждое верное и неверное решение.

Как изрекал преподобный Амвросий Оптинский, крест, который предназначено нести человеку, сделан из дерева, выросшего из почвы сердца. Изучая своё сердце, можно понять, в чём предназначение.

Исповедание помогает человеку избавиться от тяжёлой психологической ноши, связанной с вольными и невольными согрешениями. Исповедь лечит душу человека.

Обязательно нужно знать: как, когда и можно ли освящать квартиры (дома) самостоятельно.

Как исповедаться?

Об исповеди рекомендуется договориться заранее, следует выбрать удобное время, чтобы исповедоваться в спокойной обстановке и довести таинство исповеди до конца.

Важный вопрос – как же нужно исповедоваться? При ответе на него можно привести слова мудрого старца — священник готов выслушать не только негативные моменты, но и историю о хорошем. Ведите повествование от начала осознания себя и до последнего момента, включайте каждое событие, если оно пробуждало в вас ту или иную реакцию.

Выбор духовника не менее важный аспект. Лучше всего обратиться к священнику, которому раньше уже рассказывали о своих согрешениях, так как он уже знает частичку вашей жизни.

Генеральную исповедь осуществляют в течение нескольких часов. Важно не только рассказать про каждый грешный поступок, но и разъяснить обстоятельства, при которых они были совершены. Говорите о своих болевых ощущениях, обо всём, что долгое время держали в себе.

Существуют и примеры, когда после такой исповеди человек получал исцеление.

Генеральная исповедь проводилась в Москве, кающимся был человек, крещенный с детства, знакомый с Православной Церковью, но не проявляющий особого рвения во всём, что касалось религии. И вот этот человек теряет голос. Единственным выходом ему видится обращение к вере.

Для священника ключевым моментом для помощи стало описание жизни Варсонофия Оптинского.Однажды к преподобному старцу пришёл мальчик, который не разговаривал с рождения. Священник предположил, что немота — следствие согрешения, и о нём ребёнок не может рассказать на исповедании, поэтому все время молчит. Священник наклонился к уху ребёнка, тихо произнёс несколько слов. Лицо ребёнка отразило страх, однако, он кивнул и смог покаяться в своём согрешении. Теперь он снова мог говорить.

С указанным выше мужчиной произошло аналогичное. Он принёс листок, на котором изложил свою исповедь. После этого он снова мог говорить и теперь постоянно посещал Причащение.

Поэтому не имеет значения, каким образом это произойдёт, главное, чтобы исповедальная речь шла из самых глубинных начал души и сердца. Хорошую возможность исповедаться предоставляет город Москва.

Пример генеральной исповеди

Бесчисленны мои вольные и невольные, скрытые и открытые, большие и маленькие согрешения, которые совершались словом, делом, в мыслях, по своей воле и понуждению, в разные временные отрезки жизни, Милосердный Боже, от рождения до этого момента.

Грешил неблагодарным отношением к Господу и великим Его благодеяниям:

Грешен и в том, что не соблюдал обеты, данные при Крещении. Грешен тем, что лгал и проявлял самоволие. Грешен из-за того, что не соблюдал Заповеди, не прислушивался к преданиям святых Отцов.

Грешен и в том, что:

• грубил;
• дерзил;
• был непослушен, суров, боязлив;
• унижал;
• был строптив;
• бесчинно кричал;
• раздражался;
• поднимал руку;
• ссорился и ругался.

Грешен тем, что:

• злословил;
• был небрежен;
• торопился;
• ехидничал;
• был враждебен, ненавидел;
• ревновал и подстрекал.

Грешен из-за того, что:

• был одержим местью;
• сладострастен;
• неприязнен;
• нечист;
• мечтал;
• был своенравен и невоздержан, пьян.

Грешен и потому, что был рассеян, шутил, острил, смеялся, насмехался, безумно веселился, бездельничал, оставлял молитву, службу, пост и добрые дела.

Грешен и в том, что:

• был скуп;
• недоумевал;
• был холоден и жаден;
• презирал нищих и бедных.

Грешен тем, что был алчен, празден, ябедничал, лгал, лукавил, был беспечен и неуважителен.

• Грешен из-за того, что не верил, кощунствовал, сомневался, был легкомыслен и непостоянен, равнодушен и бесчувственен, невнимателен.
• Грешен потому, что безмерно скорбил, отчаивался, вынашивал лукавые и худые промыслы, был чрезмерно печален, впадал в уныние и отчаяние.
• Грешен и в том, что поминал Бога всуе, был малодушен, безнадёжен, лицемерил, заимствовал, придирался, притеснял, воровал, лихоимствовал, присваивал чужое.
• Грешен тем, что злоупотреблял даром Божиим, потворствовал в грехах, пустословил, мотовствовал, был холоден к ближнему и к Богу, подстрекал на свершение злых поступков.
• Грешен из-за того, что суетно проводил время, распространял ложные свои мнения, произносил не обдумывая проклятия, был честолюбив, притворялся, делал непотребные вещи, глумился, смеялся, участвовал в картёжной игре.
• Грешен потому, что позволял себе опускать молитву утрами и вечерами, забывал креститься перед принятием пищи, сквернословил, принимал пищу после захода солнца.
• Грешен и в том, что давал неверные советы, был любострастен, сластолюбив, разборчив в еде, читал любовные романы и фильмы.
• Грешен тем, что не радел к Евангелию и Псалтырю, придумывал оправдания согрешениям.
• Грешен из-за повышенного интереса к одеждам. Грешен потому, что горд, тщеславен, недобросовестно исполнял обязанности, лжесвидетельствовал.
• Грешен многими нечистотами, при участии врага, в состоянии сонного мечтания. Совершал грехи блудными делами по естеству и через естество.
• Грешен и в том, что опускал службы, опаздывал, посещал храмы других религий.
• Грешен тем, что не исполнял молитвенные правила.
• Грешен тем, что подавал милостыню со злыми помыслами, не посещал болящих. Грешен из-за того, что не свершал поступков по повелению Господу: погребение умерших, насыщение алчущих, утоление жажды жаждущих.
• Грешен потому, что не почитал как следует воскресенья и праздники, не молился.
• Грешен и в том, что забывал Святых и нетрезво проводил праздники, клеветал и осуждал, был неверен.
• Грешен тем, что приходил в храм Божий не смирив своё сердце, не был благоговеен при богослужении, превозносил себя, гневался, льстил и был двуличен. Грешен из-за того, что был нетерпелив, малодушен и злораден. Грешен потому, что сквернословил, хотел излишней пищи, отдавался прихоти, жалел подаяние бедным.
• Грешен и в осуждениях, презрении и неприязненности, корыстолюбия и нечистоты.
• Грешен и в том, что молился холодно и рассеянно, не был усерден, лишь ленив и празден. Грешен болтовней и сплетнями, играми и праздными занятиями.
• Грехи совершал нередко добровольно, охотно, соблазнял других.

Почитаю себя повинным перед лицом Божиим паче всех человек, посему смиренно молю тебя, честный отче, в День Судный будь мне свидетелем моим. Истинно сожалею об этих па­дениях и имею волю впредь, насколько возмож­но, надеясь на Божию милость и помощь, блю­сти себя от всякой скверны плоти и духа.

Прости меня, отче наш, молись обо мне, грешном и недостойном рабе.

Где посмотреть расписание проведения генеральной исповеди в Троице-Сергиевой Лавре?

Генеральную исповедь по всем Заповедям Господа можно провести в Троице-Сергиевой Лавре. Периодически выпускаемое издание о Троице-Сергиевой Лавре содержит всю необходимую информацию, в том числе расписание.

Как подготавливаться к проведению генеральной исповеди?

Все мысли, которые хотите озвучивать, лучше зафиксируйте на бумажном носителе. Напишите текст заранее, пересмотрите его несколько раз, вычеркните лишние слова, добавьте недостающие. Это поможет правильно сформулировать свои мысли. При тщательной подготовке процедуру исповеди можно провести за полчаса. Это поможет в выборе времени.

Подготовительный процесс позволит пересмотреть всю жизнь и выбрать дальнейший путь, изменить что-то. Без предварительного этапа такое трудно понять.

Понять ошибки и необходимость изменений, можно почитав многочисленные книги и брошюры, также специальные вопросники.

Готовиться к исповеданию нужно каждому. Важно сделать это людям, совершившим какие-то смертные грехи: блуд, измену, аборт, убийство, воровство, растление детей.

Можно сравнить подготовительный этап с водой в сосуде: если вода волнуется – она будет мутной. Стоит только оставить воду в покое – она станет прозрачной, муть осядет, позволяя отделить чистую воду. Так, и человеку, спустя время в спокойной обстановке можно осознать себя, молясь Господу, стараясь быть беспристрастным.

Некоторые моменты и пояснения

Сущность генеральной исповеди не просто в перечислении всех деяний за свою жизнь. Такая исповедь произносится единожды, поэтому необходимость тщательной и особой подготовки очевидна.

Бытовая жизнь каждого верующего определяется некоторой инерцией – в ней постоянно повторяются согрешения, одни и те же ошибки, причина таких лежит в подверженности христианина страстям, преодолеть их очень непросто. Поэтому важной является не только генеральная полная исповедь, но и периодические обычные исповедания. Ещё греческие мудрецы советовали постоянно пересматривать всю свою жизнь и замечать все, с чем возникают проблемы, связывать такие негативные явления со своими действиями, бездействиями и решениями.

Каждое исповедание вносит ощущение ясности и лёгкости, генеральная же исповедь всегда проникает глубже, не позволяя самооправдываться. Именно эта исповедь может помочь каждому вывести самого себя на чистую воду.

Часто, исповедуясь, верующий старательно излагает второстепенные и не очень значимые вещи. Как правило, при этом в его жизни есть и очень весомые ситуации и поступки, о которых как раз и следует рассказать. Но человек, не сознательно, прячется за такими мелкими и мелочными деяниями, игнорируя реальную возможность получить отпущение грехов и улучшить тем самым свою духовную жизнь. Иногда, при скрывании человека за своими незначимыми деяниями, у него возникает ощущение, что Бог его оставил. Но это не так.

Господь не оставляет, он может лишь наказывать за такое, укрепляя одновременно веру христианина. Хотя ощущение, что вы оставлены Богом, может возникать из-за проделок врага. Любое исповедание приближает человека к Господу, уничижая этим врага. Как раз за это он и может, таким образом, мстить.

Довольно популярен среди прихожан вопрос, какой возраст является наиболее подходящим для того, чтобы начинать с него совершение исповедания. Правильным ответом на этот вопрос не будет конкретная цифра, так как у каждого верующего свой возраст. Общая рекомендация сводится к возрасту, с которого человек помнит сам себя.

Формально установлен лишь возраст, в котором необходимо провести с ребёнком исповедь – семь лет. Зачастую в этом возрасте ребёнку нечего сказать, или же он попросту не знает, как и что ему нужно говорить. Хотя бывали и случаи, когда трёхлетний ребёнок самостоятельно просил родителей отвести его к духовнику для исповедания.

Уже сразу после рождения младенец начинает испытывать на себе груз страстей, плачет от страха, хочет быть всегда с матерью, нуждается в пище. С возрастом ко всему этому добавляются дополнительные желания, потребности и причины – плохое настроение, раздражительность, обиды и так далее. Поэтому начинать исповеди лучше с момента, когда начинаешь чувствовать пагубное воздействие страстей.

Кому священники советуют пройти генеральную исповедь

Генеральная исповедь – это ревизия всех грехов человека, которые он совершил за всю свою жизнь. Процедура эта тяжкая, но необходимая в некоторых случаях. Генеральную исповедь православные священники советуют провести нескольким категориями христиан:

• тем, кто был крещен в детстве и никогда не исповедовался,
• тем, кто хочет креститься в зрелом возрасте,
• тем, кто ранее подходил к таинству исповеди формально и не испытывал покаяния
• тем, кто болен и может в любую минуту умереть.
• Есть и еще одна категория верующих, которым необходима генеральная исповедь – это те, кто несмотря на постоянное посещение храма, чувствуют необыкновенное одиночество, свою оставленность Богом – чувство, которое говорит о том, что душа томится под тяжким грузом грехов.

Во время генеральной исповеди происходит парадокс парадоксов – при всем том, что человек осознает собственную испорченность и видит свою жизнь от начала и до конца, в том числе и все безнравственные поступки и чувства, он духовно очищается от всего этого, как бы проводя генеральную уборку души и выходит с исповеди часто не просто с облегчением, но как бы обновленный, освобожденный от тяжелого груза прошлого.

Время надо выбрать заранее

Некоторые священники рекомендуют проводить генеральную исповедь каждый раз, когда верующий меняет духовника, например, переехав в другой город.

Однако опытные священники рекомендуют приходить на генеральную исповедь только к тому священнику, которому верующий уже доверяет, который сам ведет праведную и подвижническую жизнь, деликатен со своими прихожанами и не будет задавать неудобные вопросы и копаться в грязном белье, которое можно найти почти у каждого взрослого человека.

О генеральной исповеди необходимо договориться заранее, чтобы время беседы со священником не было ограничено, и никто бы не мог помешать таинству.

Очень часто исповедь не ограничивают жизнью верующего «после крещения», но и вспоминают те грехи и страсти, которые были до этого. Ведь после крещения привычки у человека остаются прежними, грехи и страсти тянуться за ним с «прошлой» жизни, отягчая совесть.

Иногда бывает так, что на еженедельной исповеди человек кается в различных второстепенных грехах, стараясь обходить действительно страшные поступки, которые он совершил. Генеральная исповедь помогает разобраться в своей жизни и в своем духовном состоянии, а если человек все же не может сделать это сам, ему поможет сделать это опытный духовник. Главный признак, по которому можно понять, что следует идти на генеральную исповедь – это то и дело возникающее ощущение богооставленности.

Готовиться следует вдумчиво

Готовиться к генеральной исповеди надо заранее, вдумчиво и с молитвой. Если верующий не сведущ в молитвах, но душа жаждет освобождения от грехов, на помощь может прийти Пятидесятый псалом «Помилуй мя, Боже, по великой милости Твоей…».

Чтобы понять, какие именно поступки греховны, следует знать все 10 заповедей и проинспектировать свою жизнь с точки зрения их нарушений, вспомнить и о том, что есть смертные грехи – те, за которые до Рождества Христова побивали камнями, и которые уже искуплены Его Страданиями на кресте.

Многие даже не понимают, что поплевав через плечо или постучав пальцами по дереву, впадают в грех, переступая через первую заповедь: «…да не будут тебе бози инии, разве Мене».

Что повесив дома подкову или поставив на тумбочку «денежную жабу» они нарушают вторую заповедь – «не сотвори себе кумира».

Что легкомысленно пропев строчку из песни: «О, Боже, какой мужчина!» – можно нарушить третью заповедь – «не поминай имени Господа Бога всуе», что обругав мать или ударив выпившего отца, преступают через пятую заповедь почитания родителей, а заглядываясь на очаровательную соседку – нарушают десятую заповедь.

В этот момент важно называть все вещи своими именами: аборт – это убийство собственного ребенка, а утаивание налогов, обвес покупателя, вынос с предприятия гвоздей или кабеля, невыплата зарплаты наемному рабочему – воровство. Не следует впадать в самооправдание, или корить самого себя: «Я негодяй! Я подлец!», потому что этим человек тоже оправдывает себя. Раз он подлец и негодяй, то какой же с него спрос?

Многие в этот момент осознают, насколько обычный суетный мир далек от того совершенства, которое ждет от нас Бог, сколько в нем соблазнов и искушений. Некоторые приходят к осознанию собственной ничтожности, невозможности без Бога совладать с собой, со своими грехами и страстями.

Кающемуся следует вспомнить, когда он впадал в гордыню, в уныние, в похоть, когда ленился, объедался, завидовал, гневался – и отречься от каждого из этих грехов. Следует понять, что холодность и равнодушие, скупость и мстительность, мечтательность и небрежность, боязливость и дерзость – все это грехи, в зависимости от обстоятельств большие или малые.

Позволит получить свободу от грехов

Генеральная исповедь помогает и разобраться в причинах грехов, выявлять глубинные мотивы поступков, заставляет прощать тех, кто когда-то давно сделал больно или предал и очистить душу покаянием.

Генеральная исповедь позволят ясно ощутить, что Бог не оставляет кающегося грешника, она не позволяет самооправдаться, глубоко проникая внутрь души человека, очищая ее от мусора страстей и грехов и даруя ему настоящую свободу – свободу от греха. Священник из Москвы Игорь Фомин (Казанский собор) в своих интервью предостерегает человека от быстрых выводов после генеральной исповеди и обращает внимание на то, что исповедь – это вообще процесс долгий. Следует не только осознать все свои грехи, но и избавиться от них, а это происходит не сразу: Сначала надо «вскопать поле» человеческой души, затем посадить на ней семена добра, а потом суметь добиться того, чтобы эти семена дали входы, а затем и плоды – в виде добрых поступков и молитв.

«Отец Наум сказал? Через 20 лет сбудется»

Архимандрит Наум (Байбородин) Сегодня, на память святителя Николая, вспоминаем и архимандрита Наума (Байбородина). Батюшка родился в этот день. У его мамы дети умирали во младенчестве, и когда родился он, благочестивая христианка взмолилась: «Господи и Матерь Божия, оставьте мне его, пусть он будет как святитель Николай». Молитва была услышана.

О данном нашему времени старце вспоминают однокурсник и те, кого отец Наум в свое время благословлял на монашество, а кого-то и на игуменство, но, как видно из рассказов, не был чрезмерно суров и ничьей воли не ломал.

«Присылай ко мне любых!»

Протопресвитер Владимир Диваков, секретарь Патриарха Московского и всея Руси по городу Москве, настоятель храма Вознесения Господня у Никитских ворот («Большое Вознесение»):

– Я помню отца Наума еще Николаем. Мы вместе с ним учились в семинарии и в академии. Он во время учебы в семинарии принял постриг. По нему уже с самого начала было видно, что это будет монах. Так что все его пострижение восприняли как должное.

Когда мы учились, я обычно за первой партой сидел, – старался всем подсказывать. Но Николай – будущий отец Наум – был принципиален:

– Мне не надо ничего подсказывать. Что смогу – то и отвечу.

Всегда был очень строг к себе и к окружающим. Потом, уже после учебы, когда он был в монастыре, да и я уже служил на приходе, он говорит мне как-то:

По нему с самого начала было видно, что это будет монах

– Знаешь, я к тебе иногда кого-то отправляю… Так и говорю: скажите, что от отца Наума. Просто, если судить по монастырским правилам, то мы должны таких очень строго наказывать, но все-таки, думаю, можно к иным и послабление в канонических прещениях применить. Но нам самим это неудобно делать. Уж лучше ты…

– Ну, и я к тебе буду присылать! – отвечаю.

– Ко мне присылай! – тут же согласился. – Даже если какие сумасшедшие, ко мне присылай любых! Они пока через длинную мою очередь ко мне пройдут, их там так «поисповедуют», что они уже совсем другими приходят. Так что присылай-присылай!

И действительно, я неоднократно пользовался этой возможностью. Как-то пришла, помню, одна женщина – и давай скандалить и угрожать. А как самый сильный аргумент вдруг произносит:

– Я вот пойду жаловаться к самому отцу Науму! – мол, как самому строгому ревнителю канонов.

– О! – обрадовался я. – Иди-иди! Еще и скажи ему, что я тебе вот так-то сказал!

Проходит неделя, дверь у меня в кабинете открывается, – кто-то ползет на коленях.

– Батюшка, прости! Батюшка, прости!..

– Что такое? Кто это?

– Батюшка, прости! – кто-то причитает.

Протопресвитер Владимир Диваков Не могу понять: что вообще происходит? Это, оказывается, та самая ретивая обличительница. Пошла она к отцу Науму, да и рассказала ему, что она мне тут закатила за сцену… Он ее послушал-послушал:

– Что?! Это ты с моим однокашником-однокурсником так разговаривала?! Да как ты могла…

– Ой, батюшка, простите, – ушла та в осадок.

– Пока у него не испросишь прощения, близко ко мне не подходи!

Вот она и пришла, так и умоляла:

– Батюшка, простите? А то он меня больше не примет.

– Ну, скажи, что я все простил.

Больше она ко мне с разносами не приходила.

С отцом Наумом мы, конечно, уже в пору служения каждого из нас виделись редко. Разве что когда в лавре на память преподобного Сергия или на Троицу собирались. Или когда собор лаврских духовников на Патриаршее богослужение приезжал.

Бывало, вместе окажемся в храме на лаврском подворье, или в Кремле, или еще где-нибудь:

– Отец Наум, мне неудобно возглавлять иерейский чин за богослужением, тем более в вашем присутствии… Возглавьте вы.

– Не-не-не, вы там при Патриархе, а мы тут простые монахи…

Вот так он просто и скромно держался! Настоящий монах. Во всех отношениях преданный Церкви ее служитель. Совершенный духовник.

«Даже до такой вот вещички»

Игумен Киприан (Партс)

Игумен Киприан (Партс), духовник Сретенской обители Москвы:

– К отцу Науму я не мог попасть долгое время. Приезжал, ждал в очереди. А до меня очередь просто не доходила. Видел его уже, рядом сидел, а поговорить не удавалось. Я уже служил в армии, и вдруг меня отпускают в увольнение. С ночевкой. На Пасху. В принципе, не положено, но мое начальство, зная, что я верующий, пошло навстречу. Так я оказался в этом неуставном увольнении – на два дня.

И вот в Великую Субботу 1993 года я отправился прямиком в лавру. Приезжаю, сначала, проходя, проверил: у отца Наума все было закрыто. Пошел к преподобному Сергию, приложился к мощам. Написал записочку. Карандашом. Выхожу в притвор, а там пожилая женщина (тогда-то, при моем возрасте, она мне вообще старушкой казалась – ей, может быть, лет 50 было) громогласно спрашивает:

– Кто пойдет чистить картошку? Кто может помочь?

А мне, солдату, лишь бы подольше в лавре побыть. Вот я и вызвался. Чистили мы эту картошку час от силы, а она всех нас потом еще кормить повела! В старую братскую трапезную, которая располагалась под Сергиевским трапезным храмом. Это была очень красивая трапезная, с росписями. Мы все покушали. Я – как следует (на то и солдат). А этой бабушке-то я, получается, уже вроде как и знакомый, да? И вот я – к ней:

– А нельзя ли к отцу Кириллу или к отцу Науму попасть?

– Ну, отца Кирилла сейчас нет, – отвечает, – а к отцу Науму – пошли.

И она меня провела за трапезным храмом и лаврской стеной. Мимо просфорни. Оказывается, отец Наум потихоньку там своих принимал. Официально было закрыто, а свои проходили. Я сел. Передо мной только одна игумения оказалась, больше никого не было. И вот отец Наум меня принял. Я ему исповедовался. Он мне подарил иноческое келейное правило и Евангелие на церковнославянском языке, а также книжечку. Был тогда такой сборник «Сердце чисто созижди во мне, Боже» – 1-й том, «И дух прав обнови во утробе моей» – 2-й том. Вот он мне второй том и подарил, с преподобным Серафимом Саровским на обложке. А первый я потом докупил, как вы думаете, где? Здесь, в Сретенском монастыре, – кстати, тогда еще даже не открывшемся.

Помню еще, кроме всего прочего, отец Наум сказал мне:

– Смотри, хорошо служи.

Я ни разу на гауптвахте и не был. И еще прибавил:

– Смотри, ничего не воруй. Даже до такой вот вещички, – и показал пальцами: до какой.

«Ну, да, – думаю, – воровать нехорошо».

Приезжаю домой, в Мытищи, и что я нахожу в своем кармане? Карандаш! Которым я писал записку на молебен у мощей преподобного Сергия. Получается же, что я его стащил! А карандаш этот размером как раз такой, как отец Наум мне показал!

Архимандрит Наум (Байбородин) в лавре

Возвращал я этот карандаш потом два года: все забывал. В конце концов, через два года сестра ехала в лавру, я ей и говорю:

– Ольга, вот тебе два карандаша, отвези преподобному. А то я у него карандаш утащил.

То есть я вчетверо воздал (ср. Лк. 19, 8). Я же половину карандаша упер? Вот. А два целых новых карандаша – это вчетверо. Так уж получилось. Я не специально. Это я уж потом, задним числом вычислил.

А потом, когда я уже в монастыре был, мне одна из духовных чад отца Наума подарила его фотографию. А он, когда его фотографировали, решил этому воспрепятствовать и выставил руку, а получилась так, что пальцы сложены в ту самую конфигурацию, точно он мне все также показывает: «Даже до такой вот вещички».

Потом уже, когда я служил в армии, у меня были искушения, и я попросил маму, чтобы она к отцу Науму съездила. Мама у меня послушная. Я попросил – она съездила. И потом уже, когда я был в братии обители, через других людей я узнал – мама им рассказала, – что отец Наум ей тогда сказал про меня:

– Отпусти его идти своей дорогой.

То есть то, что она меня в свое время отпустила в монастырь, – это она послушалась отца Наума. Она не сама решение приняла, а послушалась старца. Мама родилась на память преподобного Сергия, 8 октября 1940 года, и о том, что сына надо отпустить в монастырь, ей было сказано в лавре.

Тест на смирение

Игумения Николая (Ильина), настоятельница Свято-Никольского Черноостровского женского монастыря города Малоярославец:

– Однажды отец Наум спас меня от очень сильного искушения. Он просто задержал меня, – вот и всё. За мною матушка Никона (Перетягина), я тогда еще экономом была в Шамординской обители, уже даже одну из сестер в лавру прислала. А он:

– Я ни тебя не пущу, – говорит мне, – ни ее, идите вон там-то и молитесь!

Окажись я в это время в монастыре, мне не избежать было больших неприятностей

Так я там до вечера и просидела, молилась. А потом выяснилось: окажись я в это время в монастыре, мне не избежать было по должности больших неприятностей.

По рассказам нашей игумении, которая с детства окормлялась у отца Наума, мы знали, что, когда она к нему уже даже монахиней приезжала, он начинал при всех:

– Ты куришь?!

Ей стыдно, но стоит, боится воспрекословить.

– Ты пьешь! Пьешь! – продолжает он. – Ты пьяница!

Матушка нам говорила, что порою и обидится, уйдет.

Игумения Николая (Ильина) А поскольку я обо всем этом уже знала, то, когда меня матушка пошлет к отцу Науму, а он в очередной раз заведет эту пластинку, я уже не смущалась.

– Ты куришь?! – бросит он мне при огромном скоплении народа.

– Да, батюшка, курю, – еще так покашляю немножко для убедительности.

– И пьешь!

– Да, пью. Простите, батюшка, пью.

– И постом!

– Не, постом не пью.

– Ну, вот и молодец.

Понятно: молодец – за то, что смирилась. Но это, конечно, была не моя заслуга. «Уготовихся и не смутихся» (Пс. 118, 60).

Помню, еще он мне давал такие задания, которые совершенно были, как казалось, неадекватны. Однажды он меня отправил в какой-то музей – Козельский, что ли? – чтобы я посмотрела там чучело медведя! Я посмотрела. А потом, когда оказалась в Малоярославце, я на эмблеме города увидела именно такого, стоящего, как в том музее, медведя.

В очереди у отца Наума, бывало, говорили, что каким бы странным ни казалось задание, надо его выполнить за послушание, чтобы молитва батюшки могла в твоей жизни разрешить какую-то проблему, о которой ты его, может быть, и просила.

Как отец Наум меня в монастырь «сватал»

Монахиня Мария (Фомина), духовное чадо отца Наума:

– Мама нас с братом, нынешним митрополитом Астраханским и Камызякским Никоном, с детства к отцу Науму водила. С нами, детьми, он и вел себя как с детьми. То что-нибудь вкусненькое даст, то овечку какую-нибудь на Рождество подарит. Одно время батюшка все хотел, чтобы я игуменией стала, но пусть уж лучше овечки игрушечными будут…

– Не мое это, батюшка, – говорю.

И он не стал настаивать.

В 16 лет я, помню, как-то оказалась у отца Наума, а он мне вдруг объявляет:

– Всё – тебе надо во Владимир!

А я только 9-й класс закончила.

– А как же учеба? – уточняю я.

– Ничего, хватит, – он и сам ровно столько же классов закончил.

А во Владимире при кафедральном соборе у отца Наума общинка сестер была. Вот я туда на послушание и отправилась. Пела там на клиросе. Уборщицей была. А для смирения потом еще и туалеты мыла, – чтобы на меня никто не заглядывался. Года два я там попослушалась, а потом батюшка меня в Рижский монастырь на каникулы отправил.

– Езжай, да попросись у игумении. Возьмет или не возьмет?

Мне тогда еще и 18-ти лет не было. А принимали тогда в монастыри вообще желательно после 26-ти – тогда еще с этим строго было. У меня еще и прописки никакой нет. А батюшка мне внезапно откуда-то такой черный красивый отрез крепдешина достает и вручает:

– Отдашь матушке – пусть она тебе хитон пошьет.

Игумения Магдалина (Жегалова)

Я поехала. Все матушке пересказала. А там тогда игумения Магдалина (Жегалова) была, – подвижница высокой духовной жизни. Отдаю ей отрез. Она на него так посмотрела:

– Это уже когда ты подрастешь, мы тебе сошьем такой подрясник. А пока в сатиновом походишь.

Отправила меня на послушание в пустыньку. А я к тому времени уже очень полюбила Пюхтицкий монастырь. Попослушалась я с месяц в пустыньке, и вот приезжает туда матушка Магдалина. Я думаю: «Хоть бы она меня не взяла». А она:

– Я помолилась. Я тебя беру.

Я – в слезы, можно было подумать, что от радости.

– Ты съезди еще раз к отцу Науму, – говорит матушка. – Так как с пропиской у тебя сложности, жить будешь у нас, а работать пока в больнице.

Даже прощаясь с мамой, отец Наум принимал людей и отвечал на их вопросы

Еду к батюшке. Приехала, а в этот день умерла его мама Пелагея Максимовна, в постриге – схимонахиня Сергия. Я подошла благословиться, он у гроба сидел. Дал мне 9-ю кафизму прочитать. Удивительно, что, даже прощаясь с мамой, отец Наум пребывал в таком расположении духа, что все равно принимал людей и отвечал на их вопросы. Я ему все рассказала.

– Матушка игумения, – объясняю, – меня берет. Как вы благословите?

А он вдруг и отвечает, – он всегда в сердце человеку смотрел:

– Поживи еще с мамой. А там видно будет.

И вдруг вручает мне мешок, – сложил туда вещи своей мамы. И отдал нам еще и ее швейную машинку. Мы очень бережно ко всему этому относились.

Пожила я, значит, с мамой. А потом как-то раз вызывает меня отец Наум и говорит:

– Ну, ты как? Регентом сможешь быть?

– Батюшка, да я и нот-то не знаю.

– А ты можешь сказать: до-о-о ля-я фа?!. Ну, повтори!

Я повторила.

– Ну вот. Езжай. Представляешь, там батюшка только проповедь выйдет сказать, а певчие все уже разбегаются!

Так я оказалась в Эстонии, в Кохтла-Ярве, у отца Вячеслава Куркина. Приехала я туда, ничего не знаю, и попала как раз на первую службу на Успение. Иду к храму и плачу:

– Матерь Божия, как же я буду регентовать?.. Матерь Божия, Ты Сама управь!.. – прямо реву.

А там же певчие все дореволюционные – как я ими регентовать буду?!

– Ма-ри-на! – вдруг слышу в спину (меня так звали до пострига).

Оборачиваюсь, моя родная сестра Анна, откуда ни возьмись, бежит! Она вообще-то должна была сразу после Успения замуж выйти… А батюшка ее, оказывается, не благословил и вслед за мной отправил.

Певчие меня почему-то замечательно приняли, их регент мне очень помогала, всему меня учила, – я даже поверить не могла в происходящее.

Были, конечно, и искушения в женской мирской общине, после которых в монастыре все, как в раю, воспринимать будешь… Батюшка всегда знал, кому какую школу надо пройти и как это каждому из нас потом в жизни пригодится.

И вот, помню, как-то раз приезжает туда к нам на приход Тамара Горланова, она тоже была чадом батюшки, я ее очень любила, она у нас старшей сестрой в общине во Владимире была. Сейчас она монахиня Надежда где-то на родине батюшки, в Новосибирске. Она мне и объявляет:

– Батюшка тебе благословил проситься в Пюхтицу.

Я так обрадовалась! И ведь ни разу батюшке не обмолвилась, что в Пюхтицу хочу. Мне с самого начала туда хотелось, но батюшка лучше знает, кого и как вести.

Отправилась я в Пюхтицу. А мне как раз тогда и исполнилось 18 лет! Это такой для меня подарок был на совершеннолетие! Приезжаю, кланяюсь игумении Варваре (Трофимовой):

– Матушка, благословите к вам в монастырь. Меня отец Наум благословил.

А она сразу:

– Я тебя беру.

А там как раз, оказывается, формировался второй иерусалимский набор. Первый уже отправили. А мы были на подходе… 20 человек. Но из них из всех я почему-то только одна в итоге в Иерусалим попала, хотя и не хотела. Мне в Пюхтице нравилось. Да и матушка была не против меня оставить, но говорит:

– А ты к своему духовнику езжай. Как он благословит?

Я так надеялась, что батюшка меня не благословит. А только сказала ему, как он тут же:

– Двумя руками благословляю, – по-архиерейски отозвался.

– А как же я там без вашего окормления буду жить? – интересуюсь.

– Я передаю тебя в руки Матери Божией, – отвечает.

Так меня и пристроил.

«Ради Господа-то!? Ничего не тяжело!»
или История с аккумулятором

Ольга Самойлова Ольга Ивановна Самойлова, старший преподаватель кафедры теологии МИИТ (РУТ – Российский университет транспорта):

– Меня мама к отцу Науму еще маленькую, лет с шести, водила.

А потом, уже в университете, как каникулы, мама:

– А ты спроси у отца Наума, куда тебе отправиться?

Приезжаю:

– Батюшка, куда?

– Поезжай в Ригу!

– А чего там?..

– Да вот… Слушай, Алексея знаешь?

– Знаю…

– Аккумулятор ему надо отвезти!

Беру эту неподъемную передачку, а когда прибываю по указанному адресу в Риге, попадаю в монастырь.

Алексей смотрит недоуменно:

– Аккумулятор?! А у меня есть…

И, видя уже мое недоумение, улыбается:

– Давай-давай, и этот пригодится!

Интересно, сколько ему таких аккумуляторов привезено было?

Так я оказалась в Свято-Троицком Рижском женском монастыре.

Поселили меня там с монахиней Феодосией, – она тоже чадо отца Наума. Когда мы этих старушечек просто видим где-нибудь, по монастырскому двору спешащих в храм, мы и не представляем себе, какие это на самом деле подвижницы.

Я там просто взвыла через пару дней:

– Матушка, как же можно так мало спать?

Меня там еще и клопы кусали.

– Да ты просто новенькая, – смеется она, – вот они на тебя и напали.

Сама она, пока управится на послушаниях да обойдет весь монастырь крестным ходом, где-то в час ночи только приходила в келлию и… начинала еще читать свое монашеское правило! Я уж засыпала. А наутро, тоже сквозь сон, понимаю, что в полпятого каждый день она уже на ногах, – бежит на молебен.

– Матушка, ну, как же вы так? Тяжело же?

А она смотрит на меня, глаза огромные такие, голубые:

– Ради Господа-то?! Ничего не тяжело!

А потом, помню, приехала моя мама, читает-читает какую-то записочку, а потом так поворачивается к матери Феодосии:

– Обижают?

Та склонила голову, и – ни звука. Вот это настоящее монашество.

Ее вообще всегда было не видно – не слышно. Ты и Бог – вот и монах.

Мне и самой батюшка как-то говорит:

– А мы думали, ты монашкой будешь!

– Не-е-е-е-е-е, – отвечаю я, уже насмотревшись к тому моменту, как это тяжело. – Я замуж выйду.

Благословил – вышла. Родилось у меня трое деток. Прихожу как-то раз к батюшке:

– На работу бы устроиться…

– Вот твоя работа, – показывает он мне на детей.

Хотя до рождения детей я уже успела поработать в медицине.

Хотьковский монастырь

Помню, как в 1987-м году батюшка нас с мамой послал расчищать Хотьковский монастырь. Мы вокруг храма убирали. Смотрим, там рельс лежит. Мы его взяли и понесли куда-то. А как опускать, мама-то руки убрала, а я правую руку одернуть не успела. И мне этот рельс придавил кисть. Мама потом вспоминала: «Ты только крякнула». А сама помню, у меня глаза на лоб полезли, и первая мысль: «А как я завтра работать буду?» Я тогда работала в реанимации, мне же уколы надо ставить… Что делать?!

Извлекаем руку, смотрю на свои пальцы, а они целы. Мама девчонкам побежала сказать, они примчались, стали мне йодом руку заливать. Я смотрю на все это: «А йодом-то зачем?» Но все были перепуганы, как-то пытались помочь. Мы тогда решили сделать перерыв.

Я еще по пути в трапезную, помню, заглянула в храм, а там горы мусора, казалось, это все еще разгребать и разгребать. А вот мы возвращаемся с перекуса, смотрю в проем храма, а там уже пол свободен, все вынесли!

Так все и происходило каким-то чудесным образом.

Захожу в храм. А мне указывают на расчищенное место:

– Здесь захоронены родители преподобного Сергия – Кирилл и Мария.

Я, помню, поводила там по песочку своей придавленной рельсом рукой, – и все! На следующее утро, как идти на работу, я даже уже вспомнить не могла: какая рука, правая или левая, пострадала?

Помню, потом уже и сама к батюшке приезжала, мысли меня там вихрем захватывали. А он томит, испытывает. Ему же все мысли были открыты. Удивительно, что он выходил только тогда, когда я сама начинала его звать. Один раз так взмолилась, что он аж выбежал:

– Что такое?!!

А я стою, растерялась. У меня все просьбы от такой быстроты реакции улетучились.

– У мамы параман истерся, – только и пролепетала я.

– А, параман… Ну-ка, принесите ей новый.

Принесли.

Тут уж я осмелела, говорю:

– Вот, батюшка, не пускают к вам.

А тогда действительно передо мной дверь как-то внезапно захлопнулась.

– Да вот! – озирается. – Ходят-ходят, такие кроткие, смиренные. А как только поставишь сюда, сразу меняются! Никак не пойму, что с ними делается?!

Батюшка умел и без прямого вопрошания проблемы решать

И тут же переводит тему разговора:

– О, какая дубленка на тебе… модная!

«Причем тут дубленка?» – присмотрелась я к ней. Утешить он меня, что ли, так хотел?

Благословил, и я ушла.

Так тогда и не вспомнила: зачем я к нему приходила, вопила там, чтобы он вышел? Батюшка умел как-то и без прямого вопрошания проблемы решать.

Архимандрит Наум (Байбородин)

Потом уже, когда дети подросли, при Заиконоспасском монастыре открылись Высшие Знаменские богословские курсы, батюшка стал туда направлять тех, кто впоследствии мог бы преподавать. А ведь тогда еще даже кафедры теологии нигде по вузам не открывались.

Мне он еще задолго уже предсказал:

– Будешь преподавать, студентов у тебя будет 20–30.

Про отца Наума вообще в лавре говорили: «Отец Наум сказал? Через 20 лет сбудется». Тогда это сложно было себе даже представить, а вот действительно прошли многие годы – и сбылось.

В декабре месяце 2017 года я очень заболела. Началось все с того, что стало стрелять ухо, появилась сильная, нестерпимая боль, после чего пошло выделение. Меня положили в больницу, и там спустя неделю со мной произошло что-то страшное и ужасное. После очередной процедуры (пункции – прокола через ухо) мне стало плохо. Сильно кружилась голова. Я попросила позвать врача, но мне стало еще хуже, головокружение усилилось. Меня словно бы сильно кружили, после чего я почуяла сильную горечь во рту и подумала, что это отрыжка. Хотя врача и слышала где-то вдалеке.

Вдруг после этой горечи я понимаю, что стою за окном и смотрю с улицы в палату, хотя седьмой этаж. Я стояла и ничего не понимала, что произошло и почему так и что со мною делают врачи, а их было много. Страха не было никакого. Я стояла на беленькой дорожке в белой тонкой сорочке. Дорожка была похожа на зефир или пломбир в стаканчике. Мне стало так не по себе. Я смотрела в окно, и вдруг врач, которая держала меня за руку, повернулась к окну и закричала: «Господи, пусть живет, детей много и молодая еще!» Стукнула своими кулаками по подоконнику и, отвернувшись, схватила мою руку и кричала: «Быстрее!» Меня сильно удивило то, что она меня не видела совсем.

Здесь я услышала музыку, какую-то мелодию. Она шла непонятно откуда. Это как будто было похоже на молитву, но не как здесь. И мне захотелось пойти посмотреть. Дорожка вмиг удлинилась, и я пошла по ней. Идти было легко, кругом было это пение, музыка и теплый свет, как желтый, но не желтый. Это что-то другое, такого света я никогда раньше не видела, он не был похож даже на солнечный. И вдруг я дошла до золотых светящихся ворот.

Дорожка моя продолжилась. Я вошла в ворота и увидела множество батюшек и матушек-схимниц, знакомых и незнакомых. Там меня встретил отец Феофан (он был нашим духовником). Я взяла благословение и увидела отца Наума, отца Кирилла, отца Иеронима Санаксарского, отца Питирима. Отец Феофан спросил меня: «Готова умереть?» Я так удивилась, говорю: «А разве я не умерла еще?» Здесь ко мне подошел отец Наум, взял меня за руку и говорит: «Идем, покажу». Мы повернулись назад, и он мне стал говорить: «Нет, ты не умерла. Смотри, хлопочут. Времени мало».

И мы вернулись обратно и пели и молились. И после этого батюшки по очереди меня помазали маслом, каждый палец на руках и ногах с двух сторон. Мне было так хорошо! Я испытывала непонятное чувство радости. Снова разглядывала батюшек и радовалась. А отец Наум говорит: «Ты вернешься обратно». Я стала просить остаться у них, на что он мне сказал: «Мы уйдем, а ты не пройдешь». И снова отвернулся к красивому столику.

Тогда я подошла к отцу Кириллу и, взяв благословение, спросила: «Батюшка, оставьте меня! Ну попросите за меня!» А он ответил, указывая пальцем: «К нему, все к нему, он здесь главный». И указал мне на отца Наума. Я подошла и к отцу Иерониму с той же просьбой, а он ответил: «Нельзя, не пройдешь. Не сейчас». Тогда отец Наум повернулся и говорит: «Ну вот, мы на земле не виделись, а сейчас спрашивай, что хочешь». Я спросила: «Почему нельзя остаться?»

Он взял меня за руку и повел. Показал мне страшные комнаты и назвал мне мои грехи, грехи юности, сказал, как за них мучиться мне придется. Я спросила: «А как же я встану? Мне плохо». Отец Наум ответил: «Три причастия поднимут твое тело. Запомни и езжай в Лавру к одному священнику. После исповеди, причастия и пострига поднимется душа и дух укрепится. К нему, как к отцу Феофану, под крыло его – он примет. Пусть братия убегают от уныния. Я всех слышу. Пусть хранят любовь и укрепляются и стоят, как столбы, в вере».

После этого он сказал отцу Феофану: «Быстрее провожай свою чаду. Благословляй и отпускай, времени мало». И подал святую воду ему. И отец Феофан сказал, благословив крестом: «Пей». Я не хотела, сопротивлялась. И как только пригубила, меня словно кто-то впихнул в мое тело, в меня же саму, и так легко! После чего я открыла глаза, и меня сильно рвало. Потом я пришла в себя.

Но то удивительное чувство никак не покидало меня. Отец Наум сказал мне, что тот священник на правильном пути, к нему, и только к нему, он направит, как нужно, что он все правильно делает, что сильна его молитва. Что скоро вместо него Господь пошлет батюшку для принятия людей.

Я думала и сама себе не верила, что все это со мной произошло. Я начала сама себе строить планы, что я причащусь не три раза, а больше. И правда, что мне может помешать? После третьего моего причастия я попросила четвертый раз меня причастить и была рада этому. Но моим планам не суждено было сбыться – ко мне пришла нечистота женская. И тут я поверила, что это не просто обычный сон, что отец Наум со всеми батюшками и его благословением – это реальность.

Там еще я спросила, а почему меня врач не видела, когда я стояла у окна и она смотрела на меня. Отец Наум сказал: «Если бы вы, земные, видели потусторонний мир, вы бы сошли с ума. Поэтому Господь милостив и управляет все ко благу».

Поминайте наставников ваших… Архимандрит Троице-Сергиевой Лавры Наум (Байбородин) в воспоминаниях современников Текст

© Пермский Успенский женский монастырь, текст, 2019

© Сибирская Благозвонница, оформление, 2019

Краткая биографическая справка

Архимандрит Наум (в миру – Николай Александрович Байбородин) родился 6 декабря 1927 года, в праздник блгв. князя Александра Невского, в с. Мало-Ирменка Ордынского района Новосибирской области в семье крестьянина Александра Ефимовича и Пелагеи Максимовны Байбородиных. В воскресенье, 25 декабря того же года, был крещен в Сергиевском храме родного села. Вскоре родители переехали в г. Советская Гавань Приморского края, где мальчик посещал школу. Но в связи с начавшимися военными действиями в стране Николай, закончив 9-й класс, вынужден был прервать учебу.

В октябре 1944 года Николай Байбородин был призван в ряды Советской Армии и проходил срочную службу в авиатехнических частях:

сначала в авиационной радиотехнической школе г. Фрунзе, затем переведен в г. Ригу (Латвия), служил в воинских частях г. Калининграда и г. Шяуляя, обеспечивал техобслуживание аэродромов. Впоследствии был награжден медалью «За победу над Германией» и медалью «30 лет Советской Армии». В ноябре 1952 года был демобилизован в звании старшего сержанта. По окончании службы перед демобилизацией Николай Байбородин был награжден памятной фотографией у знамени части, что являлось высоким поощрением военнослужащего. Вернувшись домой, Николай закончил прерванное обучение в вечерней школе, в 1953 году поступил на физико-математический факультет Киргизского государственного университета.

В 1957 году он поступил в Московскую духовную семинарию. 14 октября того же года Николай Александрович был принят послушником в Свято-Троицкую Сергиеву Лавру. 14 августа 1958 года в Троицком соборе Лавры наместник обители архимандрит Пимен (Хмелевский) совершил постриг послушника Николая в монашество с именем Наум в честь преподобного Наума Радонежского, ученика преподобного Сергия (память – 19 июля). Спустя два месяца, 8 октября того же года, в Сергиевской церкви Троице-Сергиевой Лавры (Трапезном храме) митрополитом Новосибирским и Барнаульским Нестором (Анисимовым) монах Наум (Байбородин) был хиротонисан во иеродиакона. Ровно через год, день в день, 8 октября 1959 года, в Успенском соборе Лавры митрополит Одесский и Херсонский Борис (Вик) рукоположил иеродиакона Наума в сан иеромонаха. После окончания в 1960 году по первому разряду духовной семинарии, поступил в Московскую духовную академию, которую окончил со степенью кандидата богословия.

25 апреля 1970 года иеромонах Наум возведен во игумена. В 1979 году ко дню Святой Пасхи отец Наум был возведен в сан архимандрита. Многие годы был членом духовного совета Троице-Сергиевой Лавры и одним из наиболее влиятельных духовников Русской Православной Церкви.

Скончался ночью 13 октября 2017 года на 90-м году жизни.

Архимандрит Наум (Байбородин) в воспоминаниях современников

Воспоминания митрополита Vефодия

С архимандритом Наумом я был знаком с дней своей юности. В Лавру приезжал я, еще будучи студентом, с 1966 года. Поначалу ездил к отцу Феодориту (Воробьёву, † 1973), был такой духовник, известный архимандрит. Позднее стал обращаться к архимандриту Иоанну (Маслову, † 1991), который преподавал в академии. Через него я и познакомился с отцом Наумом. Я продолжал свою учебу, по возможности посещал Лавру и всегда старался встретиться с Батюшкой. В одну из наших встреч он как-то интересно мне сказал:

– Ну да, учись давай, – это необходимо. Потрудишься везде, и в Москве потрудишься.

А я еще только студентом был. Потом, уже в 1976 году, я приехал в Москву, в ОВЦС, и у меня не было жилья. Пришлось остановиться в гостинице «Украина», что было и тяжело, и совершенно неприемлемо: там же толпы народа, шум, гам, после работы невозможно ни сосредоточиться, ни отдохнуть. Я поехал к отцу Науму и в разговоре упомянул о такой сложившейся ситуации.

Он посоветовал:

– Сними себе жилье где-нибудь в ближнем Подмосковье, домик какой-нибудь.

Так я и поступил. Очевидно, по его молитвам и благословению добрые люди мне подсказали, что в ближайшем Подмосковье имеется подходящий дом, где жили две престарелые сестры, очень верующие. Я пришел к ним, мы поговорили, и они назначили какую-то малую цену за аренду, а спустя некоторое время они совсем ничего с меня не стали брать. Только попросили, чтобы я о них помолился.

Впоследствии обе женщины переехали на Украину, к родственникам, и я остался в этом арендованном домике. Но известно: «Дом невелик, а сидеть не велит» – за домом уход нужен, а у меня большие нагрузки на работе, домой возвращался поздно. Ну, и ужин, конечно, приготовить надо бы. Все это ни в какие временные рамки не вписывалось, и снова поехал я в Лавру к отцу Науму:

– Отче, вот нашел жилье, а помочь мне некому, я же…

Он не дал мне договорить:

– А-а, ну да, архиерею нельзя без прислуги, без помощника. А ну-ка, вот ты, подойди сюда, – и подзывает какую-то женщину прямо из толпы; у него в приемной всегда вереница прихожан выстраивалась. – Иди сюда, Пелагия!

Повернувшись ко мне, он сказал:

– Она из Воронежа, будет тебе помогать.

Потом ей говорит:

– Поезжай и делай все, что он скажет. Сама понимаешь, что владыке нельзя без помощника…

Я возразил:

– Отец Наум, может, вы спутали, я – иеромонах.

– Ну да, да… – ответил он неопределенно.

Привез я эту Пелагию в свой дом, и она стала вести хозяйство, да так и осталась жить у меня. Позже по благословению Батюшки в доме появились матушки Анна и Анастасия, и мы все называли Пелагию «бабушкой». Ей это нравилось, она улыбалась и учила Анну с Анастасией готовить. Особенно хорошо мы проводили время постов. Пелагия делала все превосходно и была замечательной хозяйкой. Так благодаря отцу Науму у нас получилась очень дружная «семья». Постриг я Пелагию в монашество и назвал Параскевой, в честь Параскевы Пятницы. Дожила наша Параскева с нами до конца своих дней. Я же ее и хоронил и теперь ее могилку навещаю.

Я еще не раз обращался к отцу Науму, и он всегда мгновенно реагировал на мои просьбы.

Впоследствии не раз возникали в моей жизни сложные моменты. После архиерейской хиротонии я был направлен на Иркутскую кафедру. Там тоже было непросто. Приехал оттуда к Старцу. Это было где-то в 1980 году.

А он говорит:

– Так это же моя дальневосточная земля, это все мне знакомо. Что там у тебя за дела, чем тебе помочь? У тебя есть такая книжка?

Ну какие тогда книги были? Да никакие!

Я говорю:

– Нет, такой не имею.

– Ну вот, возьми. Она хоть и полуиздательство, но тебе будет интересно.

Потом, когда я служил в Воронеже, а затем в Алма-Ате, тоже приезжал к отцу Науму. Иногда приезжал свои вопросы решать, но были и другие случаи, когда мне приходилось жаловаться Батюшке на его же духовных чад. Был у него дар рассуждения, и он мог по справедливости все рассудить.

Например, был случай в Алма-Ате. Там много духовных чад отца Наума, среди них и священники были. Когда они к нему приезжали, то у них прямо крылышки вырастали – такими все ангелами становились. Но как только выходили из приемной, то, бывало, начинали вести себя не вполне адекватно. Одного из таких батюшек я раз предупредил, два предупредил, а потом сказал:

– Как только приеду в Москву, непременно зайду к отцу Науму и скажу ему, что ты себя ведешь неправильно.

Так и сделал, потому что этот священник в очередной раз провинился.

Приехал я к Старцу и говорю:

– Отец Наум, кроме всего прочего, у меня к вам дело. Такой-то батюшка ведет себя не вполне…

– Как! И он не слушает Мефодия! Да что же это такое!

Через некоторое время он вызвал этого священника к себе и, видимо, между ними состоялся серьезный разговор, потому что этот батюшка вернулся в Алма-Ату и просил прощения и действительно все в своем отношении к делу исправил.

Когда в очередной раз я зашел к отцу Науму, он спросил:

– Как ведет себя тот священник?

– Да, знаете, – говорю, – подействовала ваша беседа и ваше благословение. Он исправляется и, надеюсь, исправится окончательно.

Конечно, отец Наум был человеком, полностью преданным воле Божией, служению церковному, людям. Он себя действительно не щадил. А в каких совершенно неприемлемых условиях начинал он в 1970-е годы свои приемы в качестве духовника: пасмурный цементный подвал без окон с выходом в длинный узкий коридор, по стенкам которого лепился народ! Только благодать Божия его поддерживала, потому что невозможно вытерпеть хотя бы в течение часа все это: спертый воздух, отсутствие дневного света, да еще люди с разными мыслями, чувствами, просьбами, страхами. И все хотели от него что-то получить. Нечасто приходили к нему сообщить о своих радостях и жизненных успехах. Приходили с бедами да печалями, и всем он старался помочь. Этот человек не щадил своего здоровья, не скупился на доброту к людям.

Все это так. Безусловно, Господь укреплял его, давал ему силы. И ныне, после его кончины, по всей нашей Руси-Матушке мы видим очень много людей: священников, монахинь, игумений, архиереев, которые возрастали под его духовным покровом. А сколько монастырей воссоздано из руин по его благословению, сколько монастырей появилось на совершенно новых местах! Он присылал туда игумений, да просто сестер много раз посылал. Конечно, это великий дар, который дается избранникам, к коим, несомненно, относится отец Наум.

Поэтому память о нем жива и будет жить. Люди, и я в том числе, всегда с любовью вспоминаем его. Я молюсь, дабы Господь поселил его в селениях праведных. Ну а сколько еще людей за него молится, сколько благодарят его за помощь! Конечно, у него был особый дар, который не каждый может понести и не каждый может вместить.

Я вижу, когда бываю в Лавре, сколько людей всегда стоит у его могилки. Люди плачут по нему и молитвенно обращаются к нему, как к живому. И все уходят утешенными.

Надо еще вот что отметить: чтобы исполнить благословение отца Наума, надо себя внутренне к этому настроить, быть готовым принять его слова как Божию волю и выполнить ее без ропота. Иначе не следовало и совета просить. Кто-то сказал, что отец Наум – это операция без наркоза. Действительно, он мог и резко прервать беседу. Он чувствовал внутренний мир собеседника и знал, к какому человеку какой нужен подход. Когда человек приходил и ловчил, пытаясь что-то выудить или выпросить, видимо, отец Наум это чувствовал и ставил такого человека на место.

Совсем недавно я с удовольствием прочитал книгу воспоминаний об отце Науме, написанную игуменией Анатолией (Баршай), настоятельницей Никольского монастыря в Приволжске. Она откровенно рассказала, как ей, еще мирянке, жаль было расставаться с серьгами, и она их всячески маскировала – прятала под платок. Но Батюшка, видя это внутренним взором, предложил ей более экзотично украсить себя – ну, как дикари в Африке. И матушка, тогда еще молодая девушка, устыдилась этого и сразу все исправила.

Не менее интересно описывает путь своего внутреннего становления еще одна духовная дочь отца Наума – игумения Евпраксия (Инбер), настоятельница Вознесенского Ор-шина монастыря Тверской епархии: «У него великий был дар – брать человека совершенно сырого и смело направлять всю его жизнь по воле Божией. Как он с нами справлялся, не знаю. Мы просто дикие люди были, в православие только-только начинали вживаться. А он умел мгновенно выводить людей на этот вот узкий путь и показывать, в какую сторону двигаться. Будто от земли нас отрывал!»

Действительно, отец Наум, исправляя человека, в первую очередь думал о его внутреннем преображении, о постижении духовного поприща, часто задавая тональность наперед, на будущее. Не все, правда, это понимали с первого, даже со второго раза, но уж если вверяли себя его духовному руководству, то никогда потом не сомневались, что через его благословение и совет совершается воля Божия о них.

Еще раз хочу сказать, пусть наши встречи с ним были и нечасты, но он реагировал на мои слова без промедления. Мог поддержать, мог сказать, например: ты такого-то священника не особенно держи, отпусти его, пусть едет, он тебе не нужен. И я действительно отпустил. Жизнь показала, что это решение было правильным, в этом была воля Божия.

Советы отца Наума помогли мне не раз, и в итоге появилось доверие к его рекомендациям. Я доброй памятью вспоминаю почившего отца Наума и молюсь и буду молиться о его упокоении в Царствии Небесном.

Воспоминания митрополита Никона

В октябре 2017 года почил отец Наум (Байбородин), духовник Троице-Сергиевой Лавры. Еще раньше, в феврале 2017 года, нас покинул другой лаврский старец – архимандрит Кирилл (Павлов).

Не знаем, символично ли, что в год столетия русской смуты, в дни, зеркально соответствующие датам двух революций, от нас ушли оба лаврских духовника. Жизнь, наставничество и молитвы всероссийских старцев знаменовали целую эпоху в новейшей истории Русской Церкви, хотя их деятельность, казалось, была не слишком заметна для внешней церковной жизни, сами они почти не покидали ограды Троице-Сергиевой Лавры.

Не раз нас посещало откровение, что старцы Троице-Сергиевой Лавры являются духовными преемниками аввы Сергия и характер их служения в той или иной степени напоминал подвижничество Игумена всея Руси. Духовные традиции преподобного Сергия, бережно хранимые в монастыре, оживали и для его прихожан и паломников в лице лаврских старцев-духовников.

Духовное влияние архимандрита Наума на приходивших к нему людей трудно переоценить, да и вообще измерить. Без преувеличения оно простирается во все пределы нашей страны. В Троицкую Лавру приезжали очень разные люди: архиереи, игумены, игумении, монахи, представители интеллигенции и простые миряне. К нему ехали из ближнего Подмосковья, с Урала, из Сибири и Дальнего Востока. Духовные чада Старца несли свое служение в Средней Азии, на Афоне, Святой Земле, в Западной Европе и даже Африке.

Люди приезжали к нему за советом в различных духовных состояниях: как утвердившиеся в православии, так и только-только воцерковившиеся или пока еще находившиеся в поиске истины.

Мы хорошо помним эту картину: скученная группа людей, где каждый смиренно ожидает своей очереди у двери Старца. Здесь все себя чувствовали равными, не было «старших» и «младших», каждый по-своему волновался, робел, думал и молился о своих проблемах. Выходили из келии Старца – иногда напряженные, задумчивые, но чаще – радостные, окрыленные.

Деятельность отца Наума как духоносного Старца пришлась на очень сложный период, когда многие входили в церковную жизнь из выжженной духовной пустыни. Большинство прихожан имели продолжительный опыт безбожной, греховной жизни. Сейчас это время называется «возрождением Церкви», но тогда, по окончании семидесятилетнего открытого гонения на Церковь, при воссоздании должного строя церковной жизни на каждом шагу возникали трудности и препятствия, случалось множество нестроений, ошибок и даже падений. Люди имели ревностное желание потрудиться на ниве Христовой, но были слепы в вопросах веры, духовно немощны и неустойчивы. Господь даровал им помощь в лице духовников, которые своим словом утешали и наставляли верующих.

В 1991 году в селе Введенье, расположенном близ города Шуи Ивановской области, открылся Свято-Николо-Шартомский монастырь, где я почти тридцать лет нес послушание наместника.

Обитель была разрушена едва ли не до основания. В наследство от былого комплекса остались руины. Казалось, неоткуда было взять насельников, готовых к подвигу возрождения древнего монастыря. Однако по благословению Батюшки со всего бывшего Советского Союза начали приезжать люди, и по большей части молодежь. За три месяца собралось около ста человек. Старец посылал в новые монастыри тех, кого воспитывал уже не первый год, кто, духовно окрепнув сам, имел силы и желание помочь другим. А Старец продолжал руководить нами уже как насельниками монастырей.

Батюшка вникал во все вопросы монастырской жизни. Он испытал ее личным опытом, изучил труды святых отцов о монашестве и молитве. Но помимо этого он имел колоссальные практические знания: как построить храм и дом при храме, как организовать хозяйство. В этом он разбирался до мелочей и мог, например, назвать длину, ширину и высоту обычного кирпича, а также быстро подсчитать, какое количество кирпичей понадобится для строительства храма. Или мог посоветовать породу коров и коз для монашеского подворья, а также где и как лучше построить коровник. Но, безусловно, ему помогали не только практические знания. Он прозорливо видел эти «свои» монастыри и знал, что в них происходит, не выходя из своей кельи. Знаю случаи, когда он, ни разу не побывав в том или ином монастыре, с потрясающей точностью описывал, что и как в нем расположено и что еще необходимо сделать или построить.

Нельзя не отметить, что в монастырях, живущих под духовным руководством архимандрита Наума, было принято делиться и помогать друг другу. Монахи по-братски отсылали в другой монастырь излишки урожая или остававшиеся строительные материалы, а когда в какой-то обители некому было служить, туда командировали священников, сестер для обучения клироса или налаживания хозяйства. Так возникали новые обители там, где их прежде не было. Например, в Новосибирской митрополии открылось сразу несколько монастырей, то же самое на Дальнем Востоке и в Казахстане. Отец Наум принимал в этом самое деятельное участие. Причем не только духовно окормлял насельников, что, безусловно, наиболее важно, но и сам приезжал на новое место, трудился вместе со всеми, не жалея себя. Однажды за время своего отпуска вместе со своими чадами он построил храм в Казахстане (!).

По милости Божией, мне не раз довелось сопровождать Батюшку в его ежегодных поездках в отпуск. С уверенностью могу сказать, что назвать это отдыхом было нельзя. Мы, молодые и сравнительно здоровые люди, бывшие его спутниками, с большим трудом выдерживали эти так называемые «лечебно-оздоровительные отпуска». Обычно Батюшка ехал туда, где он был нужнее всего. Он старался успеть сделать как можно больше и побывать там, где его очень ждали. В отпуске он трудился не меньше, а порою даже больше обычного.

Батюшка с архимандритом Никоном, настоятелем Шартомского монастыря (слева), и протоиереем Виктором Мноян (справа) под стенами Суздальского монастыря

Мог пойти на стройку и начать работать, чтобы на месте оценить проект и даже что-то поправить. Попутно решал духовные вопросы своих чад, принимал исповедь, разбирал сложные ситуации. В общем, как писал о нем в своем стихотворении схиигумен Виссарион, «зря не тратил ни минутки». Он сам выбирал маршрут, и часто мы не имели никакого представления о том, куда мы едем. Батюшка руководствовался какими-то своими, лишь ему и Богу известными побуждениями, а мы иногда понимали их лишь спустя годы.

Возможно, одним из самых необходимых условий духовного роста является опыт общения со святостью. Современные афонские наставники подчеркивают важность и необходимость непосредственного духовного руководства и выражают его, например, как образ елея, переливаемого из сосуда в сосуд. Дерзнем сказать, что не так уж мало людей в России при современном духовном оскудении имели эту благодатную возможность хоть изредка припадать к «сосуду» с благодатным елеем – советам старца Наума.

Повторим, что многогранную деятельность отца Наума очень трудно оценить во всей полноте. Поверхностно коснувшись его миссионерской деятельности, невозможно представить ее масштаб. Старец курировал деятельность нескольких издательств, помогал формулировать их задачи, лично составил множество сборников из поучений святых подвижников благочестия. По его благословению было переиздано огромное количество книг – от «Добротолюбия» до катехизиса. Почти каждому мало-мальски образованному человеку Старец поручал миссию духовного просвещения в своем кругу общения и всем раздавал духовную литературу. Период своеобразной «передышки» после гонений, которую получила Церковь, Старец спешил наполнить духовным содержанием. Кроме того, он придавал большое значение духовному образованию и поощрял обучение церковной молодежи, а также научную деятельность.

Особенное значение Старец придавал воспитанию монастырского священства. Он сам выбирал тех, кто уже готов к служению, учил, как исповедовать людей, о чем спрашивать. Учил говорить проповеди, требовал, чтобы в монастырях и на подворьях каждый день произносились проповеди и поучения. Он хотел видеть священников образованными и твердыми в вере, поэтому советовал им читать определенные книги, наставлял заниматься самообразованием, благословлял учиться в семинариях и академиях. То же самое советовал и мирянам. По его благословению при каждом храме создавались воскресные школы для детей и взрослых, организовывались богословские курсы – и все это на бесплатной основе, силами образованных монахов и студентов богословских школ.

Касательно отношения отца Наума к монашествующим без преувеличения можно сказать, что он выпестовал целое поколение монахов и монахинь, а также более десяти архиереев.

Многие, получившие его благословение на монашество, за годы окормления у Старца приобрели большой опыт иноческой жизни и духовного руководства. Нельзя сказать, что у Старца была какая-то особая система или методика воспитания. Его поучения основывались на святоотеческих традициях, однако отметим, что в своих словах и проповедях отец Наум часто обращался к образу преподобного Сергия Радонежского. Он отмечал великое смирение аввы Сергия, его служение как печальника всей земли Русской. Думается, что Старец имел в виду не только утверждение и развитие монашества как такового, но и необходимость его просветительского служения людям в наше время.

Помимо устройства духовной и хозяйственной жизни монастырей, отец Наум заботился о том, чтобы они существовали не просто ради самих себя, ибо предназначение монастырей не только в укреплении монашества, они являются еще и нравственным оплотом общества как миссионерские и просветительские центры для живущих в миру. Поэтому каждый монастырь имел сеть скитов и подворий. Например, у Николо-Шартомского монастыря было более двадцати подворий. Мы продолжали строить и восстанавливать новые храмы по всей Ивановской области. Цель этого строительства была не в том, чтобы создать какие-то дополнительные удобства монастырю. Подворья нужны были для того, чтобы как можно больше людей могли услышать слово Божие, прийти на службу, исповедаться, причаститься, а для начала принять Крещение.

В Воскресенском соборе города Шуи, который был нашим первым подворьем, в начале девяностых годов за день иногда крестилось до двухсот человек (!).

Батюшка торопил, он знал, как дорого время, ведь речь шла о спасении человеческих душ. Поэтому ждать полного восстановления храмов, появления удобств и комфортных условий для служения было некогда. Служить начинали прямо на руинах церквей и во временных помещениях. Если строили новый храм, то, как только закладывали нижний этаж, тут же быстро приводили его в порядок и начинали служить литургию, крестить, исповедовать. Сам храм строился год, два или больше, а службы уже шли, и люди приходили к Богу.

Думаем, что главной «тактикой» наставничества отца Наума был личный пример. Он явил нам живой образ монаха. Старец не советовал того, чего бы не испытал на себе. Это касалось и общей уставной жизни в монастыре, и внутренней, молитвенной. Многие отмечают, что за время нахождения в Лавре отец Наум никогда не пропускал утреннего братского правила. Даже будучи отягощенный болезнью, он продолжал следовать своему многолетнему обычаю. При возгласе на начало молебна в Троицком соборе он, как правило, уже стоял в своей стасидии – напротив раки преподобного Сергия.

В Лавре Старец ходил только в полном монашеском облачении. Его поведение соответствовало образу иноческого устроения: как он разговаривал с монахами, как с мирскими, как он молчал, даже то, как он вкушал пищу, – всё было примером сдержанности, умеренности, строгости. Для многих пример его жизни остался в памяти как идеал, к которому следует стремиться.

Он был необычайно строг и даже безжалостен к самому себе. Послушание духовничества и окормление такого огромного числа людей не могло не сказываться на его физическом и душевном состоянии, но он почти не давал себе послаблений и не делал перерывов для отдыха. Даже в воскресные дни перед литургией он успевал принять нескольких прихожан.

Каждый пастырь по опыту знает, что означают переживания за немощных, падающих, непослушных, прекословных чад, что эти переживания порой превосходят все остальные попечения. Можно предположить, что в случае старческого руководства, непрерывного и жертвенного, эти переживания умножаются в десятки раз. Мы были свидетелями того, как преодолеваются эти скорби общения с людьми, – Христовым смирением и большой любовью. Особенная харизма дается человеку свыше при условии постоянства его подвига, и мы видели, что молитвенное предстояние и несение старческого послушания у отца Наума было непрестанным. Он всегда был очень собранным и своим примером призывал к внутренней собранности духовно настроенных людей, наипаче монашествующих. Прямо и косвенно он утверждал, что монашество – исключительно серьезное дело.

Для некоторых христиан путь монашеской жизни был трудным выбором, и люди не могли решиться на него в течение многих лет. Отец Наум проявлял здесь особую чуткость. Он нередко уклонялся от прямого ответа на вопрос «идти или не идти» и в большинстве случаев предоставлял выбор самому человеку. Распространенное мнение, что «старец всех отправлял в монастырь», на самом деле неверно. Иногда он мог дать человеку твердое указание на монашество, но это было связано с его прозорливым видением того, что в противном случае человека ждет потеря правильного жизненного пути. И мы не раз были свидетелями того, как по прошествии определенного срока это подтверждалось: человек, не послушавший старческого совета, начинал «падать» или даже вовсе отходил от Церкви.

Отец Наум обычно не был многословен. Часто он начинал разговор с новым для него человеком на, казалось бы, отвлеченные, темы, пытаясь определить духовное состояние пришедшего. Старец почти сразу давал маленькое испытание, чтобы проверить, насколько человек способен вместить, слышать и слушать то, о чем ему говорят. Иногда он говорил в образной, приточной форме, что вообще свойственно старческому руководству. Многие, запомнив начальное слово Старца, лишь спустя годы начинали понимать смысл услышанного ими иносказания. Если то, что он сказал не единожды, не было услышано, то он мог прекратить свои попытки достучаться до глухого сердца. Людей же, обладающих духовной чуткостью, он, конечно, выделял среди прочих и не оставлял без своего попечения и молитв.

Нередко он давал духовным чадам различные поручения. Для монашествующих всегда находил время для научения молитве и в зависимости от духовного возраста вопрошающего указывал на конкретные места в писаниях святых подвижников, а тем, кто имел молитвенное усердие, открывал тайны сердечной Иисусовой молитвы. Отец Наум часто повторял, что монах должен стараться творить Иисусову молитву и на богослужении, и в обычной жизни, – одним словом, везде.

Многих удивляла прозорливость Старца, а для тех, кто знал его давно, это не было чем-то необычным. Настоятели монастырей старались не только все основные, но и даже незначительные начинания в своих обителях делать по его благословению. С уверенностью утверждаем, что большая часть созданного и построенного в российских монастырях была сделана по слову лаврского духовника и освящена его молитвами. Далеко не все и не всегда понимали необходимость того или иного начинания, предложенного Старцем. Бывало, проходил целый период сомнений в целесообразности какого-то дела. И все же монахи дорожили словом Старца и выполняли его, а впоследствии открывался и смысл сказанного.

Особенное внимание отец Наум уделял исповеди. Ему исповедывались в очень тяжелых грехах. Часто к Старцу приезжали люди, находившиеся на острие греховного падения. Именно подробная исповедь у Старца была свидетельством начала исцеления души падшего человека. Иногда отец Наум намекал на неисповеданные грехи и страсти и понуждал человека к покаянию в них. Не всегда это происходило безболезненно, так что иногда Старец мог сказать твердое слово коснеющему в пороках грешнику.

Его требования к исповедовавшимся монахам были, конечно, выше, чем к людям из мира. Отец Наум щепетильно наставлял их, подчеркивая важность всех уставных монашеских правил. Многие с трепетом готовились к общению с ним, и даже нечастая исповедь у Старца для многих иноков становилась духовным лекарством, а его краткое напутствие – указующим направлением на многие годы. Он обращал внимание на некоторые молитвы в Требнике и обязывал священников-духовников прочитывать их над приходящими на исповедь. Вообще он был большой почитатель канонов Церкви и часто раздавал сборники церковных правил и канонов.

Отец Наум не любил гордых. Он мог неожиданно проявить «монашескую любовь» и без предисловий напомнить человеку о смирении, погладив его против шерсти. В отношении монахов он гораздо чаще давал понять, что смирение – это добродетель, которая всегда проверяется. Со смиренным же человеком он обычно разговаривал благодушно, находил слова утешения, делал маленькие подарки. Но несомненно, что и тем, у кого со смирением были проблемы, он оказывал любовь, молился за них.

Дай нам, Господи, положить начало благое и молитвами наших старцев победить собственные страсти и понести посильный добросовестный труд во утверждение православной веры в современном изуверившемся мире.