Патриарх Сербский Павел: мудрые мысли

«Мы не выбирали ни страну, где родимся, ни народ, в котором родимся, ни время, в котором родимся, но выбираем одно: быть людьми или нелюдями.»

«Всегда помните, чьи вы потомки, помните, каким путем шли ваши предки, чтобы обрести Царство Божие. Идемте путем наших отцов и дедов — и поистине будем достойными потомками своих предков. Все пройдет, но душа, честь и все доброе останется навеки.»
«Кто угодно может меня унижать, но унизить меня может только один на свете человек — я сам.»
«Самое главное им напоминал, чтобы берегли главное — свою душу и хранили честь своего народа. Душа бессмертна, всё остальное проходит и недостойно, чтобы человек на всё остальное тратил жизнь, которую один раз проживает.»
«Ум дает нам свет, он — наше внутреннее око, но он холоден.
А доброта теплая, но слепая. Вот и установить бы равновесие в развитии ума и доброты, в этом все дело. Иначе ум без доброты переходит в злобу, а доброта без ума — в глупость.»
«Может быть, в этом мире лжи, несправедливости и ненависти больше, но истина, правда и любовь сильнее»
«Я не знаю, было ли так важно для Святых Апостолов, кто из них будет сидеть рядом с Иудой, а кто не будет, однако знаю, что для них было важно, кто станет Иудой, а кто нет. Принцип этот должен быть важен и для меня, и для вас. А с кем рядом будем мы сидеть в трамвае, троллейбусе или самолете у нас не всегда есть возможность выбирать, но кем будем мы сами — Людьми или нелюдями, это зависит от каждого из нас.»
«Все, что можно разделить — становится меньше, и только любовь — единственное, что при разделении — становится больше.»
«Невозможно превратить Землю в рай, надо помешать ей превратиться в ад.»
«То, что происходит сейчас в Косово — оккупация Но ни одна оккупация не длится вечно…»
«Нужно ли вообще напоминать, что речь идет не только о территории, но и о сердце и душе сербского народа?»
(Патриарх Сербский Павел о Косово и Метохии)
«К сожалению, в нашем обществе есть бедные дети, которым родители не смогли дать ничего, кроме денег.»
«Будем людьми»
«Когда человек родится — весь мир радуется, и только сам младенец плачет.
Но жить нужно так, чтобы, когда человек умрет, весь мир плакал — и только он радовался.»
«Даже мертвый человек сильнее нелюдя.»
«Человек наряду с умом одарен и сердцем, и чувством, и волей как силой, которая может осуществить то, что ум и сердце сочтут необходимым. А кроме того он одарен еще и свободой. Человек может жить так, как желает Господь, а может и наоборот. Ибо, как говорит наш философ Божа Кнежевич, „человек есть существо, которому и Бог может обрадоваться, и которого и дьявол может устыдиться“. Видите, какой огромный размах! Где мы обнаружимся — зависит от нас.»

Актуальные наставления.

Любовь к собственному народу, которая была бы слепа к неправде и преступлениям, не является любовью. Подлинная любовь к собственному народу означает, что есть в ней место и для всякого другого народа.

Не нужно стесняться никакой работы. И самый грязный труд не может нас унизить. Унижает нас только грех .

Нужно прежде всего построить мир в самом себе, а затем — вокруг себя. Если построим мир в себе, поистине построим его и вокруг себя.

Ум дает нам свет, он — наше внутреннее око, но он холоден. А доброта теплая, но слепая. Вот и установить бы равновесие в развитии ума и доброты, в этом все дело. Иначе ум без доброты переходит в злобу, а доброта без ума — в глупость.

Наше счастье было в том, что во все кризисные времена всегда находились люди, которые доросли до своего времени и задач.

Граница зла и добра не проходит между расами, народами и верами, но пересекает всякое сердце человеческое.

Человек должен противостоять злу, но никогда не должен делать это как нелюдь.

Человек не может выбирать ни время, ни место, когда и где ему родиться, ни условия, в которых ему предстоит жить. Это не зависит от нас. Но то, что от нас зависит и чего от нас ждут, состоит в том, чтобы быть людьми — всегда и везде. При всех условиях и всех обстоятельствах.

Время созидает и разрушает, а дела любви остаются и превосходят время, в которое мы призваны свидетельствовать, каждый по своему призванию, но всегда как люди и никогда — как нелюди.

Невозможно нам оправдываться и говорить, что, если было бы какое-нибудь более удачное время, и мы были бы удачливее. И в лучшие времена можем потерять и достоинство, и душу, а и в худшее время и в самых тяжелых обстоятельствах можем сохранить и достоинство, и душу.

«Жизнь и слово Патриарха Павла»

Патриарх Сербский Павел: «Будем людьми!»

15 ноября исполняется год со дня смерти Патриарха Сербского Павла. Уже при жизни его имя было хорошо известно верующим далеко за пределами Сербии. Но личность Патриарха Павла настолько масштабна и глубока, что еще долго мы будем узнавать о нем что-то новое. В издательстве ПСТГУ выходит книга «Будем людьми!». Ее автор — известный в Сербии журналист, Йован Янич, неоднократно имевший продожительные беседы со Святейшим. Это жизнеописание неоднократно выходило в Сербии (еще при жизни Патриарха Павла) и стало там несомненным бестселлером, а теперь пришло время и для русского издания. Здесь мы публикуем некоторые фрагменты из него.

***

…исполнять патриаршее служение ему выпало в один из самых тяжелых периодов сербской истории: в период войн, нажима и ультиматумов со стороны могущественных внешних сил, внутреннего брожения и материального оскудения, в то время, когда едва ли не все самое святое оказалось под ударом…

В такой ситуации патриарх — молитвами, просьбами, поучениями, призывами и везде, где это было возможно, своим личным участием — делал все от него зависящее, призывая и других делать столько, сколько было в их силах. Он противостоял злу, с какой бы стороны оно ни исходило, призывал к благоразумию и местных, и иностранных участников развернувшейся драмы. Он подчеркивал, что «под солнцем довольно места для всех» и что «мир одинаково нужен всем, и нам, и врагам нашим». Часто цитировал слова матери Ефросиньи из сербской народной песни: «Не говори, дитя, плохо, ни вслед за бабушкой, ни за дядьями, а говори по правде Бога Истинного. Лучше тебе головы лишиться, чем грехом душу осквернить». А еще предостерегал такими словами: «Мы обязаны и в самой тяжелой ситуации поступать как люди, и нет того интереса, ни национального, ни личного, который бы мог послужить для нас предлогом вести себя как нелюди».

Его часто повторяемые слова — «Будем людьми» — знали даже дети, которые, любя, прозвали его «Патриарх Павел — Будем Людьми»!

В монастыре Раваница, 1994 г.

* * *

«Тогда, на третьем году обучения в семинарии, а это был поздний подростковый период, пришла мне на ум мысль: если Бог наперед знает, что я стану убийцей, игроком или неизвестно каким грешником, могу ли я им не стать? Если не стану, то знание Его ничего не стоит, а если стану — то где же здесь свобода? Сильно меня мучил этот вопрос, и нужен мне был на него ответ. Но довериться кому-нибудь из товарищей — нет уверенности, что получу ответ, ибо их подобные вопросы не интересуют; обратиться к кому-то из преподавателей — тоже не подходит, скажут: вот еретик какой-то, кто его знает…

В таком возрасте вам что угодно может прийти в голову, поэтому я долго носил в себе этот вопрос, пока не наткнулся на ответ у блаженного Августина, который все это объясняет понятием времени. Время, говорит он, — лишь длительность, у которой есть прошлое, настоящее и будущее. Прошлое уже было — его нет; будущее будет — и его нет, а что есть? Есть настоящее, но и его почти нет, оно — точка соприкосновения между прошлым и будущим, в которой будущее постоянно переходит в прошлое. Время действительно для тварных существ, материи, вселенной и тем более для нас, для людей. Мы живем и воспринимаем в категориях времени, пространства и количества. Но для Бога все это не имеет значения. Для Него нет ни прошлого, ни будущего, а существует только вечное настоящее, так что когда мы говорим, что нечто произойдет, это и происходит для нас, но не для Него. И это решило для меня всю проблему. Если бы не это, на моей учебе в семинарии можно было бы поставить точку».

* * *

Был он истинным духовным пастырем. И потому сам оказался «на мушке» албанских хулиганов и всех тех, кто ополчался против христианских и сербских символов в Косово и Метохии. Его ругали на улице, оскорбляли и унижали, однажды выбросили из автобуса…

Произошел и такой случай. Зимой, 25 января 1977 года, около половины шестого вечера владыка Павел, как обычно, пошел на почту в Призрене, чтобы лично отправить письма. Проходя мимо отеля «Теранда», он услышал, как за ним кто-то бежит, но не стал оглядываться. И вот парнишка 15–16 лет на бегу дернул его за бороду, выговорив с ненавистью: «Ах ты, поп». Владыка сочувственно посмотрел на него и продолжил свой путь. У входа на почту тот же парень снова подбежал к нему и ударил его кулаком по голове. Владыка Павел заявил об этом происшествии в полицию. Было задержано несколько парней, потом его пригласили опознать нападавшего. Владыка сразу его узнал, но не показал на него — оставил все, что он сделал, на его же совести.
Владыка Павел избегал рассказывать о своих несчастьях, но регулярно ставил в известность церковные и государственные власти о стеснениях, которые терпели его монахи, священники и верный народ. Так, например, в одном из сообщений Архиерейскому Синоду в январе 1981 года он пишет: «В Призрене, когда священники проходят с похоронной процессией мимо специализированных учебных заведений, особенно высшего педагогического училища, учащиеся, и не в одиночку, а хором, выкрикивают оскорбительные слова и ругательства, а иногда бросаются в священников и камнями».

* * *

Однажды и сам Милошевич посетил Патриархию. Однако в тот раз из-за некоторых своих политических взглядов он подвергся острой критике со стороны отдельных владык, так что больше никогда и шагу не сделал в Патриаршую резиденцию. Патриарх высказал порицание этим владыкам в связи с такими их нападками:

— То, что ему тогда было сказано, должно было сказать так, как приличествует и хозяину, и гостю: чтобы слова были мягкими, а доказательства твердыми. Не иначе. Во всяком случае, правду говорить нужно, но не стоит при этом подражать плохому носильщику, который, перенося тяжести, не может обойтись, чтобы кого-нибудь не задеть, не ударить по голове или тому подобного.

Отеческая просьба к сербам на охваченной войной территории. 1992 год. (Патриарх лично отпечатал это письмо на механической пишущей машинке и собственноручно его поправил)

* * *

«Знаете, есть всего две возможности: или Бог существует, или не существует. А это, другими словами, значит: или есть смысл у нашего существования, или нет. Люди под натиском материализма дошли до такой ситуации, чтобы немного глубже поразмыслить, есть этот смысл или нет. Согласно Достоевскому нет ничего важнее хлеба. Кто даст тебе хлеба, за тем ты и пойдешь. Но если кто завладеет твоим сознанием, ты отбросишь хлеб и пойдешь за тем, кто убедит тебя в смысле и цели твоего существования. Человек скорее решится на самоубийство, чем на жизнь без смысла».

* * *

— Ваше Святейшество, все, что происходило с Сербией в ХХ веке, и все, что происходит сейчас, не есть ли это, как сказали бы некоторые, Божья кара, предостережение или новое искушение?
— Разумеется, вне всякого сомнения, существуют наши собственные грехи, за которые мы страдаем, однако существуют и враги, которые беззастенчиво набрасываются на нас и которые чернят нас как нелюдей в глазах всего мира. Есть вина у нас, что есть, то есть, но есть она и у другого!

Если то, что с нами происходит, мы понимаем как предупреждение, задумываемся, что и как мы делаем, то хорошо, а если не примем этого во внимание и не осознаем, то последует наказание, и уж тогда нам придется опомниться. Наше дело — устроить так, чтобы те, кто придет после нас, жили бы спокойнее, свободней и праведнее, чем живем мы сами.

Человек должен противостоять злу, но никогда не должен делать это как нелюдь.

Несколько лет назад «шиптары»* заложили в трубу под дорогой большое количество взрывчатки и подсоединили к ней электрический провод, чтобы привести в действие с расстояния шестидесяти метров, зная, что там пройдут два автобуса с сербскими женщинами, которые были изгнаны из Косово и Метохии и теперь приехали, чтобы в задушницу** зажечь свечи на могилах своих покойников. Пропустили международную полицию, которая обеспечивала сопровождение, и, как только появился первый автобус, привели заряд в действие. Тринадцать пассажиров автобуса погибли на месте. Я был на отпевании. Если бы взорвали чуть попозже, никто бы из шестидесяти человек в том автобусе не выжил.

Зачем им это потребовалось?! Знали же, что в автобусе нет ни военных, ни пулеметов, ни пушек… Только заплаканные женщины, собиравшиеся зажечь свечи по своим самым любимым! Если бы, не дай Бог, от меня бы потребовалось — не сейчас, а когда был я помоложе — привести в действие заряд, когда поедут «шиптарки» или кто-нибудь другой, а если откажусь, то сам попаду к ним, в автобус… Что бы я тогда выбрал? Однако знаю, что именно я должен был бы выбрать. Ни в коем случае не смеем мы ни отвечать на это, ни, тем более, сами творить подобное. Защищаться должны, но не как нелюди.

На площади перед собором Св. Саввы во время отпевания Святейшего Павла. Прощаться с патриархом пришли более миллиона человек… Такого собрания людей сербская столица не видела никогда

* * *

«И Бог не может спасти того, кто сам не хочет спастись, ибо это было бы насилием, а Бог не способен на насилие, как не способен Он ни на ложь, ни на неправду. Насилие, ложь и неправда суть не могущество, но беспомощность. Это прекрасно объясняет св. Василий Великий в IV веке, когда говорит, что истина, правда, любовь, добро содержат в себе бытие, существование, сущность. Тогда как, напротив, ложь, неправда, несправедливость, насилие и ненависть в себе никакой собственной сущности не имеют. Все их существование — в отрицании истины, правды и любви. Нет лжи без истины, но есть истина без лжи. Когда мы с истиной, правдой и любовью, и в нас самих становится все больше сущности, существования».

* * *

Летом 1992 года, совершая дело восстановления канонического единства между Сербской Православной Церковью и ее отделившимися (американскими) епархиями, переезжая с одного конца Америки на другой, из Лос-Анджелеса в Чикаго, Его Святейшество патриарх Сербский Павел подвернул мантию и вошел в воды Тихого океана. Постоял так некоторое время, всматриваясь вдаль и временами молитвенно возводя свой взгляд к небу, а после нагнулся и достал из воды два белых камешка. Поцеловал их и положил в карман, потом перекрестился и пошел к автомобилям, которые ожидали его неподалеку. Один из агентов ФБР, обеспечивавших его безопасность, изумленный набожностью этого кроткого невысокого человека и, очевидно, его смирением и высотой духа, опустился на колени и поцеловал сербскому патриарху руку, произнеся при этом: «Да это же настоящий живой святой»!

* * *

«Согласно материалистическому пониманию и позиции человек есть только тело, земля — души нет. Душа, говорят некоторые, приводя в пример автомобиль, это как всякое колесико, которое находится на своем месте и благодаря которому этот автомобиль работает. Говорят, если нет одного из таких колесиков, нет и души. Не-ет, для нас все не так. Для нас душа — домохозяин в теле. Мы не отрицаем тела, не говорим, что мы не есть тело, но говорим, что мы еще и душа. Тело — это как здание, дом, в котором живет его хозяин, а душа есть то, что делает нас личностями…»

* * *

… осенью 2004 года, на 91-м году жизни, он решил отправиться в Австралию, чтобы посетить тамошнюю паству и освятить земельный участок в 87 гектаров, приобретенный Сербской Православной Церковью для строительства колледжа имени св. Саввы, в котором бы учились вместе с сербскими детьми дети русского, греческого и иного происхождения. Некоторые из владык пытались его отговорить, указывая, как трудно будет ему выдержать столь долгую дорогу. А патриарх остроумно ответил на это: «Мне-то ничего, а вот что будет с моими спутниками…»

Он и в самом деле отправился в Австралию, стремясь сделать свой двухнедельный визит как можно более содержательным в миссионерском отношении. По возвращении в Белград, проведя в самолете 22 часа, сразу отправился на бдение в соборную церковь. Затем около двух часов чинил вручную свою износившуюся мантию, а уже на следующее утро, 14 ноября 2004 года, около шести часов, отправился с трехдневным визитом в Москву.

Патриарх Московский и всея Руси Алексий II обычно встречал гостей в своей резиденции, чаще всего в московском Свято-Даниловом монастыре, но когда с визитом прибывал патриарх Сербский Павел, делал исключение: сам ехал, чтобы встретить его еще в аэропорту. Так поступил он и на этот раз, встретив его прямо на летном поле.

Потом, после официального приема, на котором присутствовали некоторые высшие официальные лица России и Сербии, русский патриарх, зная, что его дорогой гость еще вчера был на другом континенте, немного в шутку спросил у патриарха Павла:
— Ваше Святейшество, Вы были в дороге, и такой далекой, а сейчас Вы уже здесь. Не заглянули ли Вы случайно и в Новую Зеландию, ведь и там есть наши, православные люди?
— Ваше Святейшество, в этот раз нет, но в следующие 90 лет я это обязательно сделаю! — ответил в том же духе патриарх Сербский.

* * *

… Он делает все, чтобы облегчить людские муки и страдания. Где только может, спешит на помощь. Так, однажды в военные годы, увидев из окна своей комнаты в Патриаршей резиденции, как на улице мокнет под дождем группа беженцев, он спустился вниз, открыл большие дубовые ворота и пригласил всех войти внутрь. На замечания своих ближайших сотрудников, что так мог войти и кто-нибудь неблагонамеренный, он простодушно ответил: «А как я могу спать наверху, в тепле, когда здесь дети мокнут на улице?»
Всегда беря на себя часть бремени, даже чужого, он спрашивал: «Пассивным и даже деловым отношением священства к пастве не отталкиваем ли мы от себя народ, который все видит, вместо того, чтобы привлекать его?» А затем записал следующее: «Будь у меня возможность, Воскресший Бог мне свидетель, я бы стоял перед церквями, больницами, да и перед шикарными залами для банкетов и модной роскоши и лично бы просил за наших страждущих братьев, сестер, детей. Каждому из нас следовало бы активно противодействовать всей этой наглой алчности, которая так часто бросается в глаза в общественных местах, а не только отчаиваться и ужасаться тому, что грубое и дерзкое бесстыдство царит вокруг».

* * *

«…Я не знаю, было ли так важно для свв. апостолов, кто из них будет сидеть рядом с Иудой, а кто не будет, однако знаю, что для них было важно, кто станет Иудой, а кто нет. Принцип этот должен быть важен и для меня, и для Вас, а с кем рядом будем мы сидеть в трамвае, троллейбусе или самолете, у нас не всегда есть возможность выбирать. Но кем будем мы сами, людьми или нелюдями, это зависит от каждого из нас».

* «Шиптары» (серб. шиптари) — принятое среди сербов и других южных славян обиходное обозначение для албанцев, самоназвание которых «шкиптар». — Ред.
** Задушницы — поминальные дни в народном календаре православных южных славян, включая сербов. — Ред.

Осуществимость Евангелия

Егор Агафонов,
редактор издательства ПСТГУ

Жизнь Патриарха Павла Сербского удивительна. Еще при жизни многие называли его настоящим подвижником и молитвенником, любвеобильным пастырем и свидетелем Христовой любви. Но поразительнее всего в нем не подвижничество само по себе, а невероятное сочетание его поистине евангельской святости с тем служением, которое выпало ему нести. Ему достался тяжелейший крест возглавить Сербскую Церковь в годы катастрофического распада Югославии, в годы жестокой межнациональной розни и сражений «всех против всех». И как тут было не поддаться самому очевидному, как будто самому «оправданному» искушению — сострадать своему народу, обличая его врагов (а мы хорошо помним, как однозначно — и полностью противоположно! — расставлялись акценты в восприятии югославской трагедии со всех сторон).

Но эта логика поступков, такая ясная и понятная, все же не была бы логикой евангельской, требующей покаяния в своих грехах и милосердия к врагам. И патриарх Павел не изменил своей «программе», не уступил в своей жизни ни йоты чудищу церковного прагматизма, всегда призывая всех хранить себя от греха, быть и оставаться людьми любой ценой, даже ценой потери своего государства, своей земли, своего дома. «Я заявляю — если бы ради сохранения Великой Сербии требовалось преступление, я никогда не дал бы на это согласие. Пусть исчезнет тогда Великая Сербия. Если бы таким образом требовалось сохранить и малую Сербию, я не дал бы согласие и на это — пусть исчезнет и малая Сербия, только чтобы не было крови. Нет, такой ценой — нет! Если бы такой ценой надо было бы сохранить последнего серба, и я сам бы был этим последним сербом, не было бы моего согласия!»

Чудо жизни Патриарха Павла в том, что он выполнил свою «евангельскую» программу — там и тогда, когда это представлялось немыслимым. И не почувствовать, не увидеть этого было невозможно — потому и склонялись перед его нравственным величием и друзья, и враги Сербии.

А в народной книге памяти — книге соболезнований после его кончины среди множества искренних и сердечных слов прощания есть и такие слова: «Если бы кто произнес слово “христианин”, первая наша мысль была бы о тебе». Это стоит дорогого, такое признание. Христианство проповедуется не словом единым, но жизнью, глазами, ароматом святости. И расслышать, увидеть в жизни этого святого наших дней призыв и пример так необходимо для нас, не всегда имеющих в жизни такое счастье — встретить человека, для которого Евангелие — осуществимо.

Фото предоставлены издательством ПСТГУ

Истории, ставшие притчами: почему Патриарх Павел носил старые башмаки

О том, что Патриарх Павел был очень близок к народу и народ его очень любит, свидетельствуют многочисленные истории. Особенно среди них много примеров аскетизма и нестяжательства сербского Патриарха.

Так, известно, что по городу он либо ходил пешком, либо ездил на общественном транспорте — среди людской давки без охраны, без сопровождающих лиц. Каждый мог подойти к нему и поговорить с ним. Одна из историй о нем, опубликованная в издании «Татьянин день», гласит, как однажды, подходя к зданию патриархии, святейший Павел заметил у входа много иномарок и поинтересовался, чьи это машины. Ему сказали, что это машины архиереев. На что патриарх с улыбкой сказал: «Если они, зная заповедь Спасителя о нестяжательстве, имеют такие машины, то какие же машины у них были бы, если бы этой заповеди не было?».

Известно, что предстоятель Сербской церкви всегда ходил в старых ботинках. «Татьянин день» рассказывает, как одна женщина попала на прием к патриарху. Обсуждая дело, она случайно посмотрела на ноги патриарха и пришла в ужас при виде его обуви — это были старые, некогда порванные, а затем заштопанные ботинки. Женщина подумала: «Какой позор для нас, сербов, что нашему патриарху приходится ходить в таком рванье, неужто никто не может подарить ему новую обувку?». Патриарх тут же с радостью сказал: «Видите, какие у меня хорошие ботинки? Я их нашел возле урны, когда шел в патриархию. Кто-то выбросил, а ведь это настоящая кожа. Я их немного подшил — и вот, они еще долго смогут послужить».

Другая женщина пришла в патриархию с требованием поговорить с предстоятелем Сербской церкви по неотложному делу. Во время аудиенции она рассказала, что этой ночью ей приснилась Богородица, которая велела принести патриарху денег, чтобы он мог купить себе новую обувь. И с этими словами посетительница протянула конверт с деньгами. Патриарх Павел, не беря конверта, спросил: «А в каком часу вы легли спать?» Женщина, удивившись, ответила: «Ну… где-то в одиннадцать». «Знаете, я лег позже, около четырех часов утра», — ответил патриарх, — «и мне тоже приснилась Богородица и просила передать Вам, чтобы Вы эти деньги забрали и отдали тем, кто в них действительно нуждается». И не взял денег.

Он не только мог отремонтировать любую обувь или даже сшить себе ботинки из старых женских сапог, если он видел, что у священника порвана ряса или фелонь, он говорит ему: «Принеси, я починю ее».

Он сам облачался перед службой и сам разоблачался после, сам стирал, гладил и чинил подрясник и рясу, сам исповедовал прихожан и сам причащал их. И питался так мало, как древние отцы-пустынники.

Однажды Патриарх Павел летел куда-то с визитом на самолете. Над морем самолет попал в зону турбулентности, его стало трясти. Молодой архиерей, сидевший рядом с патриархом, спросил, что он думает о том, если самолет сейчас упадет. Святейший Павел невозмутимо ответил: «В отношении себя лично я восприму это как акт справедливости: ведь в жизни я съел столько рыбок, что неудивительно, если теперь они съедят меня».

Родителей заменила тетка

Патриарх Сербский Павел (в миру — Стойчевич Гойко) родился 11 сентября 1914 года на праздник Усекновения главы Иоанна Предтечи в селе Кучанцы в Славонии (Югославия) в обычной крестьянской семье. Он очень рано остался без родителей.

«Отец, уехав на заработки в Америку, заболел туберкулезом и вернулся домой умирать, — цитирует интервью с ним издание «Православие и мир». — Мне тогда не было и трех лет; только что родился брат. Мать спустя несколько лет после смерти отца, вышла замуж и вскоре умерла, брат и я остались с бабушкой и теткой».

Так ощущение материнской любви для будущего Патриарха Сербского Павла навсегда оказалось связанным с теткой, которая заменила ему мать.

«Тетка нас любила, но за наши провинности мы знали и палку, — рассказывал он. — Хотелось бы заметить, что сегодняшняя система воспитания больна, неправильна, дети буквально оказываются в панцире родительской любви и заботы, не могут нормально развиваться. Убивается всякая инициатива, мальчики вырастают с психологией плюща, вместо того чтобы стать опорой для семьи, остаются своевольными и капризными, ожидая, что им будут угождать».

Будущий Патриарх Сербский рос в религиозной семье, дети посещали воскресную школу, учили Закон Божий и с первых лет жизни знали «Отче наш». К тому же, признавался он, «когда растешь без родителей, чувство Отца Небесного переживается намного сильнее».

Сомнения на пути к Богу

Тетка освободила будущего Патриарха от крестьянских работ из-за того, что мальчик был «очень слаб здоровьем».

«Однажды надо мной уже и свечу поставили, подумали, что умер. Тетка видела, что я не гожусь для сельских работ, и было решено, что мне надо продолжать обучение. Семья оказала важнейшее влияние на мое решение поступить в Духовную Академию, но интерес к физике сохранялся и я занимался ей в свободное время», — рассказывал Патриарх Павел.

Он окончил гимназию в Белграде и семинарию в Сараево, затем продолжил образование на Богословском факультете в Белграде. Тогда, еще в самом начале пути, были у будущего Патриарха и сомнения по поводу правильности его выбора:

Святейший Патриарх Сербский Павел

Святейший Патриарх Сербский Павел (Стойчевич) родился на праздник Усекновения главы Иоанна Крестителя, 11 сентября 1914 года, в селе Кучанцы в Славонии (нынешняя Хорватия). В святом крещении в местном сербском храме апостолов Петра и Павла (в 1991 году разрушенном вооруженными силами Хорватии) был наречен именем Гойко. Их с братом, рано оставшихся без родителей, вырастила тетя Сенка, которой он за это был благодарен всю жизнь. Начальные классы гимназии Гойко Стойчевич окончил в Тузле, а шестигодичную семинарию – в Сараево, в 1930–1936 годах. Перед самым началом Второй мировой войны он закончил Богословский факультет в Белграде (1936–1941), при этом параллельно учился в Медицинском институте (два года, прервав учебу из-за войны). В начале войны, 6 апреля 1941 года, был вынужден бежать из своего родного села в Хорватии, захваченного немцами и хорватскими усташами, убившими его брата Душана. В Белград Гойко прибыл вместе с многочисленными сербами-беженцами, пережившими террор усташей.

В начале войны, чтобы содержать себя, будущий патриарх Сербский работал строителем на белградских стройках. В 1942 году он оказался в монастыре Святой Троицы в Овчарско-Кабларском ущелье в центральной Сербии. В годы оккупации сам Господь дважды спас его от смерти, грозившей ему от немецких оккупационных войск.

В 1944 году он преподавал закон Божий в г. Баня Ковиляча и воспитывал детей-беженцев из Боснии. Спасая мальчика, тонувшего в разлившейся в половодье реке Дрине, он простудился и тяжело заболел туберкулезом, но скоро чудом Божиим был исцелен в монастыре Вуян, где в благодарность Христу вырезал деревянный крест. Тогда он решил принять монашеский постриг и всю свою жизнь посвятить Господу.

С юных лет он жил скромно, подвижнически, скромно питался и мало спал, но много молился. Подвиг поста, воздержания, целомудрия и молитвы совершал он, маленький и слабый, до конца своей земной жизни, всегда будучи воздержанным в еде и одежде, не имея никакой собственности, кроме небольшого количества книг, подобно святителю Василию Великому.

По принятии пострига в Овчарско-Кабларском Благовещенском монастыре, когда своим духовником Макарием, человеком святой жизни, был наречен апостольским именем Павел, на Благовещение 1948 года, он с 1949 по 1955 год состоял в братии монастыря Рача на реке Дрине, в которой тогда подвизались отец Иулиан (Кнежевич) и отец Антоний (Джурджевич) – в войну узник немецкого концлагеря в Дахау, – впоследствии он, по Промыслу Божию, 1 декабря 1990 года на Соборе Сербской Православной Церкви из трех кандидатов вынул жребий с именем будущего патриарха – Павла. Из монастыря Рача Павел был направлен учиться в аспирантуру в Афины, где пребывал с 1955 по 1957 год. Оттуда он отправился на богомолье ко Гробу Господню и святым местам. В Афинах узнал, что 29 мая 1957 года Архиерейский Собор Сербской Православной Церкви избрал его епископом Рашско-Призренским для служения в Косове и Метохии. Его хиротония состоялась 24 сентября 1957 года. До сих пор в Греции и на Афоне рассказывают о его скромной монашеской жизни, кротости и мудрости и большом духовном опыте. Позже, будучи епископом, он из Призрена часто паломничал на Афон, водя на богомолье и своих священников, монахов и верующих.

Тяжкие 34 года Христовых он прожил в многострадальном Косове и Метохии, в этих исконных древних сербских православных краях, пострадавших под длительным турецким игом и в особенности в войну 1941–1945 годов от албанских фашистов, а после войны – от безбожных коммунистов. Но смиренный владыка Павел кротко носил свой архипастырский крест и по мере сил своих апостольски возрождал веру в народе, а также святые храмы и монастыри в этой древней епархии (где и сейчас, вопреки всем страданиям и разрушениям, остается свыше тысячи святынь и святилищ – храмов и монастырей, воздвигнутых с XII по XX век). В этот период он написал монографию о монастыре Девич, а потом принял участие в издании монументальной книги «Задужбины Косова – памятники и символы сербского народа» (Задужбине Косова – споменици и знамења Српског народа Призрен. Београд, 1987), которая на широком документальном материале свидетельствует о сербском православном характере Косова и Метохии.

Владыка Павел жил в скромном братском корпусе в царском городе Призрене (это была турецкая гостиница, в конце XIX века выкупленная для сербского епископа русским консулом в Призрене И.С. Ястребовым). Это здание недавно сожжено и разрушено албанцами- мусульманами, исполненными ненависти к сербам и Православной Церкви, которым в злодеяниях оккупации и разрушения всего сербского и христианского поддержку, к сожалению, оказывают и евро-американские военные силы, а этой поддержке содействует и так называемое Европейское Сообщество.

Во все время своего епископского служения владыка Павел старался и о Призренской семинарии; он не только надзирал за ней духовно, но и читал в ней богословско-литургические и духовно-пастырские лекции.

Дело богословско-духовного и особенно литургического и пастырского поучения и созидания своей паствы он продолжил в Белграде – как патриарх. Было издано около десяти его книг, посвященных этим темам, а также сборники проповедей, поучений и архипастырских посланий. Как председатель Синодальной комиссии, он принимал участие в новом переводе на современный сербский язык Нового Завета и Служебника, вышедших в свет как официальные издания Священного Синода Сербской Православной Церкви. Он был редактором нового издания Сербляка (сборника служб сербским святым) и других богослужебных книг. При нем в Диптихи святых были внесены многие новые сербские священномученики и новомученики.

В 1988 году Богословский факультет в Белграде присвоил владыке Павлу звание почетного доктора богословия, а спустя немного времени такое же звание было присвоено и Свято-Владимирской духовной академией в Нью-Йорке. В 1990 году, 24 апреля, он принял участие в свидетельствовании правды о церковно-народном, православном характере древнего сербского края Косово и Метохия в Конгрессе США и продолжал свидетельствовать об этом, уже как патриарх, когда евро-американские воинские части НАТО жестоко бомбили Сербию и Косово, а потом насильно вступили на территорию Косова и Метохии, впоследствии передав ее мусульманским шиптарам, которые и прежде насильственно сгоняли сербов с исконно сербских родных мест, а теперь принялись вновь за это с особенной безнаказанностью, отлучая сербов от их святынь, все еще оскверняемых и разрушаемых.

44-м предстоятелем Сербской Православной Церкви владыка Павел был избран на Архиерейском Соборе в Белграде 1 декабря 1990 года. На следующий день состоялась его интронизация в Белграде, а потом в древней Печской Патриархии, где веками была и по сей день находится кафедра Печских Архиепископов и Патриархов всех Сербских и Поморских земель.

На своей интронизации он отметил, что единственная «программа» его деятельности есть Евангелие Христово, и этой программы он последовательно придерживался. Почти ежедневно служил Божественную литургию, особенно в период злосчастной последней войны, вспыхнувшей при развале Югославского государства в 1991–1995 годах, и потом, во время албанского сепаратистского восстания и последовавшей за этим безумной бомбежки силами НАТО невинной Сербии и самого Косова и Метохии – она длилась 78 дней: с 24 марта по 10 июня 1999 года.

Как патриарх, он неустанно посещал свой многострадальный православный народ в изгнании, в больницах и лагерях для беженцев, навещая раненых и заключенных, и для всех он был великим утешением веры и надеждой. Он был свидетелем Христовым и проповедником человеколюбия, мира и любви. В самые тяжелые дни войны он свидетельствовал и ходатайствовал о мире и правде, осуждая всякое злодеяние и преступление, особенно разрушение и осквернение религиозных святынь. Всем всегда говорил и подчеркивал: «Будем людьми!» – и эти слова как бы слились с его именем, поэтому дети часто так произносили его имя: Патриарх Павел – Будем людьми! (А через несколько дней по его погребении увидело свет новое издание книги журналиста Й. Янича «Будем людьми: Жизнь и слово патриарха Павла»; она опубликована и на французском языке: «Soyons des homes: Vie et paroles du patriarche Serbe Paul», 2008).

Святейший Павел, и как иеромонах, и как иерарх, всегда совершал богослужение смиренно и глубоко молитвенно; он был на редкость музыкальным, пел он умильным голосом – не только служа литургию, но часто и на клиросе. В православном мире у патриархов, иерархов, священства, монашества, в народе, у богословов и ученых, культурных людей, поэтов и художников он пользовался глубоким и искренним уважением.

Патриарх Павел посетил все Православные Церкви в мире и принял всех православных патриархов и предстоятелей Церквей, а также многих прелатов иных вероисповеданий и религий. Во время войны, пытаясь добиться прекращения военных действий и установления мира, он встречался с религиозными и политическими лидерами соседних народов и государств.

Искреннее и глубокое уважение к своему любимому патриарху сербский народ выразил особенно в пять дней поклонения его о Господе упокоившемуся телу, когда спокойный золотистый оттенок его лица излучал свет, словно лики святых Божиих угодников, к которым, мы твердо уверены, Господь причислил и этого Своего верного первосвященника.

В период своей двухлетней болезни Святейший Павел регулярно, каждодневно причащался. И так же, сознательно и с молитвой на устах, он принял святые тайны и в последнее утро на земле, в воскресенье, 2/15 ноября 2009 года, и мирно почил о Господе в 10 часов 45 минут.

Его тело перенесли в кафедральный собор в Белграде, где оно покоилось пять дней. В четверг, 19 ноября, состоялось его всеправославное отпевание в храме святого Саввы на Врачаре, в сослужении патриарха Константинопольского Варфоломея, посланцев Русской и других Православных Церквей и всех иерархов Сербской Церкви, сонма духовенства и монашества и миллионного верующего народа. Патриарх похоронен, согласно его завещанию, в монастыре Раковица под Белградом, рядом с могилой патриарха Димитрия.

Ежедневно в течение пяти дней всенародного поклонения упокоившемуся патриарху в городах и селах Сербской Церкви звонили в колокола и служили Божественную литургию.

На святой литургии в понедельник, 16 ноября, в кафедральном соборе Белграда было произнесено это слово, посвященное блаженной памяти патриарху Павлу:

«Евангелие есть слово вечной жизни. Апостол Иоанн, любимый ученик Христов и девственник, в откровении на Патмосе видел ангела, носящего “вечное Евангелие” (Откр. 14: 6). Это вечное Евангелие есть сам Сын Божий, Господь Христос Богочеловек, Который, воплотившись, стал человеком на всю вечность. Это вечная Божия благовесть, благая весть Святой Троицы миру и роду человеческому, но – в личности Христа, воипостазированная в лице Единородного Сына Воплощенного, данная нам, людям, для вечной жизни. Каждый человек, как живая икона Христова, есть словесное Евангелие, ибо каждый человек создан для рая и жизни вечной.

Архиерей и Святейший Патриарх Павел, ученик Христов, был живым воплощенным Евангелием, ходячим Евангелием среди нас, недостойных. Куда бы ни пошел, он Евангелие нес, Евангелие воплощал, Евангелие исповедовал и проповедовал. От роду носил он его в себе, всем сердцем следуя за Господом, первым Евангелиеносцем и Евангелиедателем. А потом получил имя Павла, пятого евангелиста Христова. «Павел» значит малый, малого роста, но и этот Павел, как тот, превзошел и третье небо.

Малый Павел (Стойчевич), из села Кучанцы в Славонии, из Призрена и из Косово, из Белграда и Сербии на гористых Балканах вчера достиг третьего неба. Великая радость на небесах, и великий плач в сербских землях и краях от Дуная до моря. Но здесь это – плач, пронизанный радостью, так же, как и первые христиане плачем и радостью жили и с плачем и радостью проводили святого первомученика Стефана. Чудесное сочетание, непостижимое. Никакая наука, меньше всего психология или мелкие человеческие логики, не могут постичь тайну грустно-радостной истины Евангелия, крестно-воскресной жизни Евангелия. “Крест носить нам суждено”, – сказал сербский владыка в Цетине. Но крест ведет в воскресение и дает воскресение. А без креста нет и воскресения.

Как апостол Павел, и новый Павел Всесербский и Всеправославный с детства страдал. Страдал он и в ту, и в эту войну. И в ту, и в эту войну его чуть не убили. Он служил Господу и в слабом теле, чудном, и светлом, и святом, каким мы видим его здесь перед нами. Когда Святейший два года тому назад внезапно ослаб, он спросил одного владыку: “Пойдешь ли ты на похороны патриарха Павла?” Тот ответил: “Это будут не похороны, а перенесение мощей!”

Братья и сестры и дорогие дети, мы являемся свидетелями того, что перед нами воплощенное Евангелие. Пострадавшее, или, лучше сказать, с детства выстраданное Евангелие. Павел страдал особенно в Косово – 33 с половиной Христовых года. Гонимый, преследуемый, битый, ругаемый, оплевываемый, унижаемый. Он никогда не жаловался, никогда не отвечал ненавистью. А говорил он о достоинстве богообразности человека, о достоинстве народа, о том, что только это христообразное достоинство войдет в Царствие Небесное.

И тогда некоторые говорили, может быть, и сейчас есть такие, которые говорят, что Павел был “полемохарис”, что якобы хотел войны. А он на это так отвечал: “Есть война против зла, но в этой войне нельзя пользоваться злом. Будем людьми и среди нелюдей! Архангел Михаил повел войну на небе против диавола (см.: Откр. 12: 7–10) именно из-за зла и против зла, чтобы стать между ангелами и диаволом, но притом он не пользовался злом против зла”. Малый Павел выпрямился, чтобы защитить свой народ и в Косове и Метохии, и в Сербских землях и краях. И я верую, что нас и наш народ православный отныне на небесах еще больше будет защищать, представляя перед Господом свои молитвы и страдания, которые он сам пережил и воочию видел, все душевные и телесные страдания, перенесенные им в жизни, особенно в те годы, когда он был Патриархом Печским и Белградским и всех Сербских и Поморских земель. Но он будет приносить Богу и свои молитвы за всех людей и за весь мир.

Он всегда следовал Евангелию. И он был живое воплощение Евангелия. Отец Иустин (Попович) сказал: “Каждый человек создан для Евангелия. И каждый человек носит, и свидетельствует, и проповедует Евангелие, и пишет Евангелие, продолжает его писать”. Это то, добавляет отец Иустин, что евангелист Иоанн, завершая свое Евангелие, говорит: “Многое и другое сотворил Иисус; но если бы писать о том подробно, то, думаю, и самому миру не вместить бы написанных книг” (Ин. 21: 25). Что же это? Гипербола? Нет, но в каждом человеке пишется, продолжается Христово бессмертное Евангелие. Каждый человек своей жизнью, позвольте мне сказать, переписывает и дописывает его. Или, к сожалению, помрачает его в себе. Евангелие одно, но разны лучи света и благодати Евангелия, ибо оно – полифоничная симфония, полифоничны, но одновременно и симфоничны лучи света Евангелия Спаса. Павел светил Евангелием, как мало кто в нашем мире, в нашем пространстве и времени.

И еще скажу: патриарх Павел был свидетелем и носителем любви ко всему творению Божию. Любви ко всем детям Божиим. Он не был ни самолюбцем, ни чревоугодником, он не пестовал культ тела, но и не презирал тело. Он старался о своем слабом теле. И нам оставил как пример и завещание, что надо уважать каждое творение Божие, даже само тело, но не служить ему, как это, к сожалению, бывает сегодня. Люди стали рабами тела, ибо у них уже дух порабощен. У Святейшего Павла дух был свободным, поэтому он освобождал и тело. Он заботился о теле, ибо и оно есть творение Божие. Неправда, что православные ненавидят мир и тело. Они только сознают, что грех и зло возможны и в мире, и в теле (см.: 1Ин. 5: 19; 2: 15–17). А грех и зло – самая большая пагуба и гибель для богообразного человеческого существа; каждый грех и каждая страсть, особенно самолюбие, алчность и насилие, эгоизм и ненависть к людям, человекоубийственны, как у самого большого человекоубийцы диавола.

Патриарх Павел любил людей и детей. И был он живым ходящим ребенком Божиим. В Евангелии Господь особенно хвалит детей, говоря, что все люди должны быть как дети (см.: Мф. 18: 2–5). Сегодня Павел дитя у Господа Своего со всеми своими детьми, исстрадавшимися, ранеными, рассеянными, но все же богообразными и христообразными. И сегодня он на небесах в Соборе духов праведников, достигших совершенства (см.: Евр. 12: 22–23).

“Блажен путь, воньже идет днесь душа его, яко уготовася ей место упокоения”.Да даст ему Господь место вечного покоя. А вечный покой это не значит, что он спит где-то, охраняемый ангелами: вечный покой есть вечное движение, рост и кипение в вечном источнике жизни Божией, это согревание и радование на вечном очаге любви Святой Троицы. Это “вечно движущееся стояние и вечно стоящее движение”, по словам святого Максима Исповедника. Это жизнь вечная во Христе Богочеловеке – Который есть Земля живых. Это струи жизни вечной, замечаемые и ощущаемые у всех, кто во Христа живо верует, кто воскрес уже здесь, и особенно в Царствии Небесном. Это журчание той живой воды, которую ощущал и переживал в себе святой старец епископ Игнатий Богоносец, когда его вели в римский Колизей, чтобы он пострадал за Христа.

Святейший владыко, молись Господу Человеколюбцу за всех детей твоих, за Косово и Метохию, за Сербию, Славонию, Йадовно, за Печ, и Дечаны, и Грачаницу. За всю Вселенную и весь мир. Не забывай нас в своих Богу угодных молитвах, как не забывал ты нас и в этой жизни. Молись за всех нас, особенно за народ этот, который так остался верен тебе, и остался верен Евангелию – верен Христу Богу и Спасу твоему и нашему. Ему слава и благодарение во веки веков.

А тебе вечная память у Господа, и у всех нас – в Церкви Бога Живого».