Каприз истории: из Крыма греков массово выселяли при Екатерине. А вернуть столь же массово могут при Путине

Сергей Мулин

Особых дискуссий о том, кто обжил и окультурил Крым в далекие античные времена, не возникает — греки, конечно же. Они заложили первые на полуострове города, налаживали торговлю, развивали ремесла. Не только, кстати, в Крыму — в Северном Причерноморье тоже: хоть Одессу возьми, хоть Мариуполь.

Название Мариуполь даже фонетически эллинское — многие, не моргнув глазом, лихо переводят его как «город у моря», только Азовского. Но ошибаются. На самом деле истоки у Мариуполя ностальгические: Мариямполем или Мариенполем (позднее Марьином) назывался поселок под Бахчисараем, откуда в 1778 году по прихоти матушки-государыни Екатерины Великой из Крыма депортировали все христианское население. Там же располагался Успенский скит — резиденция митрополита епархии греческой православной церкви. Императрица вела в ту пору сложную внешнюю политику и, решив как-то поддержать очередного местного хана в борьбе за фактически уже вассальный от Санкт-Петербурга трон, взяла и вырвала с корнем память о греческой Тавриде, депортировав (как сказали бы нынче) ее коренных жителей на пустынные тогда берега Новороссии.

Резон угадывался: русско-татарский дистиллированный Крым был выгоден питерской империи, мечтавшей о проливах (Босфоре с Дарданеллами) и Константинополе. А в столице Османов Стамбуле жило великое множество греков и даже сидел Вселенский патриарх, от которого наш Третий Рим давно отложился — скорее всего, эллинское население считали политически неблагонадежным. Вот энергию православного народа с отдельной от РПЦ церковью и направили в нынешний Донбасс на освоение тогдашней целины, где можно и нужно было начинать все с нуля. Так греки из крымских стали мариупольскими или даже шире — приазовскими.

Греки и в сухой донской степи у менее престижного моря, чем Понт Эвксинский, занимались сельским хозяйством, были привязаны к земле и ходили в свою православную церковь, где хранится гордый дух их народа. Пережили там все, что случилось в имперской, а потом советской истории, включая переименование Мариуполя в Жданов и обратно. Потом советская история оборвалась, настала украинская. Как долго эта продлится, неясно пока — сильной власти в стране нет, юго-восток и вовсе в огне и частично готов отложиться. И на таком вот фоне у мариупольских греков, которых на сегодняшний день больше 150 тысяч, возникает то ли соблазн, то ли реальный шанс вернуться на историческую родину — в Крым.

Крымский пасьянс

Первое публичное заявление на этот счет прозвучало буквально за день до того, как Крым стал российским: 17 марта в Симферополе тогда еще вице-спикер крымского парламента (ныне член СФ от Крыма) Ольга Ковитиди от имени и по поручению 12-тысячной греческой общины полуострова призвала содействовать репатриации на историческую родину 150 тысяч соплеменников — мариупольских греков. Призыв был обращен не только к правительству России, куда уже устремилась Республика Крым, но и к Греции, и к Европарламенту, с депутатами которого от Эллады, как выяснилось, уже была встреча.

Изложение этого призыва хоть и попало на ленты информационных агентств, но на фоне бурных событий — воссоединения Крыма с Россией — по понятным причинам затерялось. Между тем, как выяснил «Огонек», у сюжета с возможным переселением есть и своя история, и вполне себе реальная перспектива.

Начать стоит с того, что «греческая весна» в Крыму на деле началась задолго до жесткого украинского кризиса и бегства президента Януковича. К моменту смены власти в Киеве, то есть к февралю, многие мариупольские греки практически сидели на чемоданах — в Крым. А 3500 человек уже бросили якорь близ Бахчисарая, и городской совет города рассматривал просьбу о выделении переселенцам земельных участков на севере полуострова для занятия сельским хозяйством. За этими первыми переселенцами стоял глава правительства Крымской автономии до 2011 года Василий Джарты, тоже из греков, благодаря усилиям которого в Приазовье, куда императрица Екатерина II в 1778 году депортировала греков, началось движение за массовое возвращение на историческую родину.

Запустивший процесс чиновник, правда, скончался при сложных обстоятельствах, но дело шло по инерции. И когда премьером Крыма стал русский Сергей Аксенов, чьи отношения с лояльным Киеву и Украине крымско-татарским меньшинством сразу испортились, грянул набат: пора возвращаться массово. Дальше известно: 27 февраля 2014 года в крымском Верховном совете, окруженном по периметру «вежливыми людьми», поменяли исполнительную власть. А 17 марта в Симферополе Ольга Ковитиди и выступила с тем самым заявлением.

Афинский журналист Сократ Грамматикопулос, освещающий тему репатриации понтийцев (так обобщенно называют всех советских греков) куда бы то ни было с незапамятных времен, тогда искреннее удивился: «Все же сняться с места и уехать жить неизвестно куда решится не каждый. Греки — очень консервативный и не кочевой народ. Вопрос о возможности переезда в Крым пока обсуждается чисто теоретически, но обсуждается. Традиционно греки всегда поддерживали Россию, которую всегда же мифологизировали. Но при условии полного бардака (безвластия) в области мариупольские греки примкнут к сильнейшему».

Реакция «греческих официальных лиц» в самом Мариуполе, правда, была показательно сдержанной: уже 18 марта (на следующий день после сообщения «Интерфакса», что греков в Крыму скоро станет больше, чем татар) глава Федерации греческих общин Украины Александра Проценко-Пичаджи, чей офис находится в греческом культурном центре Мариуполя, от проекта большого исхода отреклась: «Я не знаю, согласился ли кто-то вернуться или нет, но до меня такая информация не доходила». И, чтобы ее не заподозрили в поддержке присоединения Крыма к России, добавила: «Греки Приазовья выступают за единство Украины и никуда уезжать не собираются. В начале марта Мариуполь посетил вице-премьер-министр, министр иностранных дел Греции Эвангелос Венизелос. Он был обеспокоен слухами о том, что ущемляют и буквально запрещают говорить на русском языке. К счастью, это оказалось лишь дезинформацией».

Осторожность дамы с первой (по мужу) украинской фамилией понять можно. Но признание греческой озабоченности на высоком уровне все равно дорогого стоит. Ведь Мариуполь инспектировал не просто глава МИД Эллады, а супертяжеловес афинской политики. Он слывет одним из самых хитроумных греков современности, был даже премьером от социалистической партии ПАСОК, когда та была правящей, а сейчас, оставаясь лидером ее фракции, по факту второй человек в правительстве. Считается кризис-менеджером экстра-класса и превосходным аналитиком. Что из этого следует? Да одно только — мариупольские греки фактически уже оказались в «большой игре».

Это стало отчетливо понятно в мае, когда в городе начались уличные бои, а за два дня до этого было заявлено о готовности Афин повторить операцию «Золотое руно», удавшуюся некогда в Абхазии. То есть вывезти соплеменников из горячего региона в Элладу, возможно, не в самую богатую, но уж точно в мирную страну, хоть и на правах бедных родственников. Всерьез восприняли такую опцию, правда, только оптимисты, зато эксперты из числа реалистов заговорили о том, что после того, как была озвучена такая альтернатива, стоит ожидать подвижек — в Крыму.

И они не заставили себя ждать. На памятной встрече российского президента с представителями крымско-татарской общественности в Сочи прозвучал отчетливо услышанный греками сигнал: «Они были там раньше нас с вами… нужно самым внимательным образом на это посмотреть. На полуострове были и другие коренные народы, которые также подвергались репрессиям»,— сказал президент ветерану национального движения Айдеру Мустафаеву, объясняя, почему в его указе о реабилитации репрессированных народов нет никакого эксклюзивного положения у крымских татар.

После этой цитаты у экспертов сомнений не осталось: у мариупольского «переселенческого проекта» весьма серьезные перспективы. Резоны для этого имеются веские. Крымская автономия в составе Незалежной была скорее русской национальной автономией, но после возвращения в Россию для сохранения статуса республики надо выделять либо один этнос (а сейчас количественно это украинцы), либо экстренно уравновешивать его переселенцами другого происхождения. Дальше ход рассуждений прост: община крымских татар изначально была настроена проукраински, а их неформальный лидер в статусе депутата Верховной рады Джемилев объявлен невъездным в РФ и, стало быть, на присоединенные территории. В таком контексте греческий фактор может оказаться искомой палочкой-выручалочкой.

Остается, впрочем, вопрос: насколько велики шансы воплотить это красивое построение в жизнь.

«Золотое руно»

Детали

Как вывозили понтийских греков из Абхазии

Греческая спецоперация по эвакуации соотечественников из зоны военного конфликта в Абхазии в 1993 году имела кодовое название «Золотое руно». Операция началась с инспекционного визита в горячую точку военного атташе греческого посольства в Москве полковника Кусулиса, генконсула Каламврезоса и сотрудника дипмиссии Текнопулоса 31 июля. 11 августа с военной базы недалеко от Афин поднялся транспортный самолет, на борту которого находилось 11 офицеров Генерального штаба национальной обороны Греции. Все они хорошо говорили по-русски, прошли специальную подготовку и были прекрасно вооружены. Рано утром 15 августа 1993 года эти спецназовцы захватили сухумский порт и установили блокпост у единственного въезда на его территорию. Одновременно к первому причалу пришвартовалось судно Viscountess. В порт потянулись толпы людей — это были абхазские греки из Сухума и окрестных сел, которых посетили ранее греческие дипломаты. Через блокпост переселенцев пропускали группами по пять человек, выдавая греческие паспорта (в них были вклеены фотографии из семейных альбомов, которые таинственный Текнопулос тогда вырезал ржавыми ножницами и наклеивал в чистые бланки). Абхазские эллины поднимались на борт судна уже полноценными гражданами Греции. Население даже из отдаленных греческих сел Одиси и Халцедон было доставлено к блокпосту на въезде в порт вовремя. Операция «Золотое руно» закончилась в пять часов вечера, когда Viscountess отошло от сухумского причала с 1013 абхазскими греками на борту. Командующий абхазским флотом дагестанский адмирал Али Алиев распорядился пропустить судно. Оно беспрепятственно вышло в нейтральные воды и через несколько дней благополучно достигло Александруполиса.

Эллины Украины

Так называется мариупольская газета, с главным редактором которой Викторией Помазан мы подружились в Facebook. Вот что она пишет: «Однозначно сейчас Украина переживает очень драматичные и судьбоносные времена. Некогда единый народ, граждане разных национальностей стоят на грани раскола. Мы ежедневно призываем всех соплеменников к взвешенным и ответственным суждениям, оценкам и действиям. Ни Федерация греческих обществ Украины, ни Мариупольское общество греков никогда не ставило целью переселение из Приазовья 150 тысяч греков в Крым».

Поскольку в Мариуполе по-прежнему стреляют, такая взвешенная позиция совершенно понятна. Но при этом известно, что списки переселенцев начали составляться.

Остается напомнить: в Крыму греки жили в основном в городах Кефе (Феодосии), Керкинитиде (Евпатории), Алуште, Керчи, а также в районе Бахчисарая и Старого Крыма — туда же они и хотят вернуться. На «город русских моряков» Севастополь и курортную столицу Ялту они не претендуют. Как не претендуют и на участие в нынешней российско-украинской медиавойне: у них, в конце концов, на руках беспроигрышный козырь — между Киевом и Москвой всегда можно выбрать… Афины.

Вот последняя сводка от моей знакомой в Мариуполе. «По поводу якобы подготовленной МИД Греции спецоперации по эвакуации мариупольских греков в Элладу ничего сказать не могу, никаких официальных заявлений мы не получали. Пока помощь носит лишь декларативный характер. На данный момент массового потока желающих уехать на ПМЖ нет, но есть очень много обращений от граждан, которые хотели бы выехать из страны на некоторое время. В связи с этим Федерация греческих обществ Украины (ФГОУ) на протяжении последних трех недель усиленно занимается вопросом облегчения процедуры получения специального удостоверения соотечественника, согласно Закону 2790/2000, дающее право законно находиться на территории Греции. Неоднократно председатель ФГОУ лично общалась с политиками по телефону. Большую помощь в лоббировании данного вопроса нам оказывает Генеральный консул Греции в Мариуполе Димитриос Папандреу. В эти трудные дни он находится рядом с нами, практически ежедневно бывает в КЦ ФГОУ. Всем грекам, обратившимся в консульство в Мариуполе, без бюрократических проволочек выдает туристические визы».

В свете вышеизложенного такое свидетельство можно толковать однозначно: перспектива выделения земельных участков потенциальным мариупольским переселенцам в Крыму — светлая.

Святитель Игна́тий, митрополит Мариупольский

Крат­кое жи­тие свя­ти­те­ля Иг­на­тия Ма­ри­у­поль­ско­го

Ро­ди­ной бу­ду­ще­го свя­то­го был ост­ров Фер­мия в Гре­ции, где он ро­дил­ся в на­ча­ле XVIII ве­ка в знат­ном ро­де Го­за­ди­ни. С юных лет он вос­пи­ты­вал­ся на свя­той го­ре Афон, свое­об­раз­ном «мо­на­ше­ском го­су­дар­стве», где под­ви­зал­ся его близ­кий род­ствен­ник. Там же, по­лю­бив ино­че­скую жизнь, он и при­ни­ма­ет мо­на­ше­ский по­стриг. По­сте­пен­но он ста­но­вит­ся свя­щен­ни­ком, а за­тем и епи­ско­пом.

В 1769 го­ду вла­ды­ка воз­глав­ля­ет в Та­ври­де Гот­фей­ско-Ке­фай­скую епар­хию. В то вре­мя Крым еще не был при­со­еди­нен к Рос­сий­ской им­пе­рии и был управ­ля­ем крым­ско-та­тар­ски­ми ха­на­ми-му­суль­ма­на­ми. Пра­во­слав­ным жи­те­лям, пре­иму­ще­ствен­но гре­кам, при­хо­ди­лось по­сто­ян­но пре­тер­пе­вать от му­суль­ман при­тес­не­ния и жить под угро­зой рас­пра­вы.

Вла­ды­ка Иг­на­тий по­се­лил­ся в ски­ту воз­ле гре­че­ско­го се­ле­ния Ма­ри­а­но­поль, непо­да­ле­ку от Бах­чи­са­рая — ре­зи­ден­ции крым­ских ха­нов. Мно­го лет про­дол­жа­лось его пол­ное ли­ше­ний и опас­но­стей слу­же­ние по окорм­ле­нию пра­во­слав­ных, но, осо­знав ско­рую воз­мож­ность пол­но­го ду­хов­но­го по­ра­бо­ще­ния, а воз­мож­но и физи­че­ско­го уни­что­же­ния сво­ей паст­вы, свя­ти­тель об­ра­тил­ся к рус­ско­му пра­ви­тель­ству с про­ше­ни­ем при­нять крым­ских хри­сти­ан в рус­ское под­дан­ство и дать им зем­лю для по­се­ле­ния. Ца­ри­ца Ека­те­ри­на II да­ла со­гла­сие, и 23 ап­ре­ля 1778 вла­ды­ка Иг­на­тий по­сле ли­тур­гии в пе­щер­ном хра­ме Свя­то-Успен­ско­го ски­та при­звал всех вер­ных хри­сти­ан го­то­вить­ся к ис­хо­ду из мно­го­ве­ко­во­го пле­не­ния. По все­му по­лу­ост­ро­ву бы­ли разо­сла­ны гон­цы, но что са­мое уди­ви­тель­ное — не на­шлось ни од­но­го пре­да­те­ля, и под­го­тов­ку уда­лось со­хра­нить в тайне от вла­стей.

В июне то­го же го­да око­ло трид­ца­ти ты­сяч че­ло­век по­ки­ну­ли Крым. Та­та­ры не по­сме­ли им по­ме­шать, ибо ис­ход «при­кры­вал» сам Алек­сандр Су­во­ров, хо­ро­шо зна­ко­мый му­суль­ма­нам пол­ко­во­дец. В нелег­ком пу­ти на гре­ков об­ру­ши­лись ли­ше­ния, го­лод и да­же неиз­вест­ная страш­ная эпи­де­мия, но свя­ти­тель мо­лил­ся свя­щен­но­му­че­ни­ку Ха­ра­лам­пию, явив­ше­му­ся ему в ви­де­нии пе­ред этим, и бо­лезнь уда­лось пе­ре­не­сти.

На рус­ском бе­ре­гу Азов­ско­го мо­ря гре­ки ос­но­ва­ли го­род и на­зва­ли его Ма­ри­у­поль, «го­род Ма­рии», в честь Ца­ри­цы Небес­ной, их По­кро­ви­тель­ни­цы на нелег­ком пу­ти. Те­перь, став рус­ски­ми под­дан­ны­ми, они мог­ли бес­пре­пят­ствен­но ис­по­ве­до­вать свою ве­ру, но, как это обыч­но бы­ва­ет, жизнь на но­вом ме­сте все­гда свя­за­на с труд­но­стя­ми, тя­го­та­ми, ли­ше­ни­я­ми, и мно­гие ма­ло­душ­ные на­ча­ли упре­кать сво­е­го епи­ско­па в том, что рань­ше им жи­лось про­ще и сыт­нее. Эти уко­ры бы­ли для серд­ца свя­ти­те­ля как ост­рые ра­ны, ибо он мно­го лет за­бо­тил­ся о сво­ей пастве и все­гда учил ее преж­де все­го со­хра­нять свою ве­ру, а не толь­ко ма­те­ри­аль­ное бла­го­по­лу­чие. С тя­же­лой скор­бью и хри­сти­ан­ской кро­то­стью в от­вет на эти упре­ки он ушел из го­ро­да и по­се­лил­ся в ше­сти вер­стах от него в ка­мен­ной ке­лии, где и пре­ста­вил­ся ко Гос­по­ду 3 фев­ра­ля (ста­ро­го сти­ля) 1786 го­да, а те­ло его бы­ло по­гре­бе­но в пер­вом Ма­ри­у­поль­ском хра­ме во имя свя­то­го Ха­ра­лам­пия.

По­сте­пен­но па­мять свя­ти­те­ля на­ча­ла об­ре­тать бла­го­дар­ных ис­сле­до­ва­те­лей, и на его мо­ги­ле ста­ли слу­жить­ся па­ни­хи­ды, а о его жиз­ни — про­во­дить­ся изыс­ка­ния. Но по­сле ре­во­лю­ции, ко­неч­но, все это бы­ло пре­да­но за­бве­нию, и в 1936 го­ду Свя­то-Ха­ра­лам­пи­ев­ский со­бор был раз­ру­шен, а гроб с те­лом свя­то­го — вскрыт. То­гда и бы­ло об­на­ру­же­но, что мо­щи его нетлен­ны. К со­жа­ле­нию, они не со­хра­ни­лись до на­ших дней це­ли­ком. Во вре­мя осво­бож­де­ния Ма­ри­у­по­ля от фа­шист­ских за­хват­чи­ков го­род го­рел и свя­тые мо­щи по­стра­да­ли в огне. Оста­лась лишь неболь­шая ча­сти­ца, ко­то­рая и хра­нит­ся сей­час в Свя­то-Ни­ко­ло-Пре­об­ра­жен­ском хра­ме Ма­ри­у­по­ля.

Пол­ное жи­тие свя­ти­те­ля Иг­на­тия Ма­ри­у­поль­ско­го

Вот уже бо­лее двух сто­ле­тий на бе­ре­гу Азов­ско­го мо­ря сто­ит слав­ный го­род Ма­ри­у­поль. На­зван он в честь Пре­свя­той Бо­го­ро­ди­цы — Де­вы Ма­рии. Ос­но­ва­те­лем Ма­ри­у­по­ля яв­ля­ет­ся свя­ти­тель Иг­на­тий Ма­ри­у­поль­ский, мит­ро­по­лит Гот­фей­ский и Ке­фай­ский.

В тя­же­лые дни стра­да­ний крым­ских гре­ков, на­хо­дя­щих­ся под игом же­сто­ко­го ага­рян­ско­го нече­стия, ко­гда неот­вра­ти­мо на­вис­ла над ни­ми угро­за уни­что­же­ния за ис­по­ве­да­ние ве­ры Хри­сто­вой, Бог по­слал им ве­ли­ко­го свя­ти­те­ля, Сво­е­го пре­дан­но­го слу­гу.

И тот всем серд­цем и ра­зу­ме­ни­ем воз­лю­бил Бо­га и ближ­не­го и стал для стра­даль­цев тем Мо­и­се­ем, ко­то­рый вер­нул им пра­во на жизнь, из­ба­вил от на­вис­шей смер­тель­ной угро­зы от рук му­суль­ман­ских пра­ви­те­лей.

Еще при жиз­ни мит­ро­по­лит Иг­на­тий го­во­рил: «Через Цер­ковь и от Церк­ви ис­хо­дит уже небес­ное бла­го­сло­ве­ние и оче­вид­ный успех на вся­кие че­ло­ве­че­ские де­ла, ра­бо­ты и пред­при­я­тия». Из­бран­ник Бо­жий ро­дил­ся в Гре­ции на ост­ро­ве Фер­мия в знат­ном бла­го­че­сти­вом ро­де Га­за­ди­ни в на­ча­ле 10-х го­дов XVIII сто­ле­тия. Вос­пи­ты­ва­ясь с юных лет на Свя­той го­ре Афон, где мо­на­ше­ский по­двиг нес один из его близ­ких род­ствен­ни­ков, он всем серд­цем вос­при­нял ино­че­ское жи­тие с от­ре­че­ни­ем от мир­ской су­е­ты. По­то­му еще в юных ле­тах он при­ни­ма­ет мо­на­ше­ский по­стриг с име­нем Иг­на­тий. Прой­дя все иерар­хи­че­ские сте­пе­ни свя­щен­ства, вплоть до епи­скоп­ско­го са­на, он про­явил се­бя как доб­рый пас­тырь, за что снис­кал лю­бовь и ува­же­ние па­со­мых. И Кон­стан­ти­но­поль­ский Пат­ри­арх от­ме­тил доб­рое слу­же­ние на ни­ве Бо­жи­ей, по­ста­вив Иг­на­тия на долж­ность чле­на Пат­ри­ар­ше­го Син­кли­та. Совре­мен­ни­ки ха­рак­те­ри­зо­ва­ли его как «му­жа чест­но­го, бо­го­бо­яз­нен­но­го, доб­ро­го нра­ва, скром­но­го по внеш­не­му ви­ду и по­ве­де­нию, це­ло­муд­рен­но­го, бди­тель­но­го, ве­ду­ще­го се­бя, при­лич­но ан­гель­ско­му об­ра­зу, бла­го­че­сти­во­го, об­ла­дав­ше­го до­ста­точ­ным опы­том в ве­де­нии цер­ков­ных дел и от­ли­чав­ше­го­ся бо­га­ты­ми при­род­ны­ми спо­соб­но­стя­ми. В 1769 го­ду Вла­ды­ка ста­но­вит­ся пре­ем­ни­ком по­чив­ше­го в Бо­зе Прео­свя­щен­но­го Ге­део­на и воз­глав­ля­ет в Та­ври­де Гот­фей­ско-Ке­фай­скую ка­фед­ру. Имен­но здесь над­ле­жит ему со­вер­шить ве­ли­кое де­ло ис­хо­да пра­во­слав­ных гре­ков из та­тар­ско­го Кры­ма в хри­сти­ан­скую зем­лю При­азо­вья. Он по­се­лил­ся в ски­ту воз­ле гре­че­ско­го се­ле­ния Ма­ри­а­но­по­ля — непо­да­ле­ку от Бах­чи­са­рая, где бы­ла ре­зи­ден­ция крым­ских ха­нов. Семь труд­ных лет управ­лял здесь ка­фед­рой свя­ти­тель Иг­на­тий, воз­но­ся слез­ные мо­лит­вы у пре­сто­ла Бо­жия за при­тес­ня­е­мую паст­ву. Осо­зна­вая на­вис­шую над пра­во­слав­ны­ми угро­зу ду­хов­но­го и физи­че­ско­го уни­что­же­ния, он на­чал пе­ре­го­во­ры с рос­сий­ским пра­ви­тель­ством и до­бил­ся при­ня­тия в рос­сий­ское под­дан­ство крым­ских хри­сти­ан. 23 ап­ре­ля (6 мая н. ст.) 1778 го­да, в день па­мя­ти свя­то­го ве­ли­ко­му­че­ни­ка и по­бе­до­нос­ца Ге­ор­гия, в пе­щер­ной церк­ви Свя­то-Успен­ско­го ски­та он при­звал вер­ных на­чать под­го­тов­ку к ис­хо­ду из стра­ны раб­ства и уни­же­ния. Гон­цы по все­му по­лу­ост­ро­ву опо­ве­сти­ли еди­но­вер­цев, и не на­шлось ни од­но­го пре­да­те­ля, по­это­му ту­рец­ко-та­тар­ские вла­сти Кры­ма ни­че­го не узна­ли о го­то­вя­щем­ся со­бы­тии и не су­ме­ли ему по­ме­шать. В июне, оста­вив свои до­ма и мо­ги­лы пред­ков, с ве­ли­кой свя­ты­ней — ико­ной Бо­жи­ей Ма­те­ри «Оди­гид­рия», на­хо­див­шей­ся в Бах­чи­са­рай­ском Успен­ском мо­на­сты­ре — они вы­шли в путь.

Во­ен­ной сто­ро­ной де­ла ру­ко­во­дил Алек­сандр Су­во­ров, а ду­хов­но-адми­ни­стра­тив­ной — Вла­ды­ка Иг­на­тий. Бо­лее трид­ца­ти ты­сяч че­ло­век по­ки­ну­ли пре­де­лы ту­рец­ко-та­тар­ско­го Кры­ма. За про­яв­лен­ные по­дви­ги му­же­ство им­пе­ра­три­ца Ека­те­ри­на на­гра­ди­ла свя­ти­те­ля вы­со­кой на­гра­дой — брил­ли­ан­то­вой па­на­ги­ей. Бла­го­да­ря мо­лит­вам ар­хи­пас­ты­ря, бе­жен­цы во вре­мя стран­ство­ва­ния пре­одоле­ва­ли и труд­но­сти, и страш­ные бо­лез­ни.

Так, ко­гда на­стиг­ла их в пу­ти неиз­вест­ная страш­ная эпи­де­мия, он мо­лил­ся свя­щен­но­му­че­ни­ку Хар­лам­пию, ко­то­рый пе­ред этим ему явил­ся в ви­де­нии. На рус­ском бе­ре­гу Азов­ско­го мо­ря, где оста­но­ви­лись пе­ре­се­лен­цы, по бла­го­сло­ве­нию мит­ро­по­ли­та Иг­на­тия был за­ло­жен го­род Ма­ри­у­поль.

Здесь ос­но­вал он но­вую ка­фед­ру как пра­вя­щий ар­хи­ерей под омо­фо­ром Рус­ской Пра­во­слав­ной Церк­ви. Го­род стро­ил­ся в честь Ца­ри­цы Небес­ной — их По­кро­ви­тель­ни­цы в пу­ти сле­до­ва­ния и даль­ней­шей жиз­ни на но­вом ме­сте. Став рос­сий­ски­ми под­дан­ны­ми и сво­бод­ны­ми людь­ми, жи­вя под по­кро­ви­тель­ством и за­щи­той Пра­во­слав­ной дер­жа­вы, крым­ские бе­жен­цы те­перь уже бес­пре­пят­ствен­но мог­ли ис­по­ве­до­вать ве­ру Хри­сто­ву.

Пер­вей­шей за­бо­той мит­ро­по­ли­та Иг­на­тия ста­ло устро­е­ние ду­хов­ной жиз­ни па­со­мых. Но тя­го­ты и ли­ше­ния на но­вом ме­сте, опас­ность на­па­де­ния от ту­рец­ко­го де­сан­та, неред­ко вы­са­жи­вав­ше­го­ся на по­бе­ре­жье с це­лью вер­нуть бе­жав­ших сво­их ра­бов, — все это вы­зы­ва­ло ро­пот и ма­ло­ду­шие лю­дей. Они на­ча­ли об­ви­нять свя­ти­те­ля во всех сво­их бе­дах и нестро­е­ни­ях. Это тя­же­лей­шее ис­пы­та­ние свя­ти­тель пре­воз­мог мо­лит­вой и кро­то­стью. Он по­се­лил­ся в ше­сти вер­стах от го­ро­да в по­стро­ен­ной им ка­мен­ной ке­лии.

16 фев­ра­ля 1786 го­да по­сле двух­не­дель­ной бо­лез­ни Вла­ды­ка ото­шел к Гос­по­ду. По­хо­ро­нен он был си­дя­чим в крес­ле (по гре­че­ско­му обы­чаю) в пер­вом ма­ри­у­поль­ском хра­ме — в со­бо­ре свя­то­го Хар­лам­пия, позд­нее на­зы­вав­шим­ся Ека­те­ри­нин­ской (гре­че­ской) цер­ко­вью. Над ме­стом за­хо­ро­не­ния был уста­нов­лен бал­да­хин.

Через неко­то­рое вре­мя имя свя­ти­те­ля, до­се­ле на­хо­див­ше­е­ся в по­лу­за­бве­нии, вновь про­бу­ди­ло бла­го­дар­ную па­мять о нем у пра­во­слав­ных При­азо­вья. Па­ни­хи­ды на мо­ги­ле пра­вед­ни­ка со­би­ра­ли мно­же­ство лю­дей, про­во­ди­лись чте­ния и ис­то­ри­че­ские изыс­ка­ния о его жиз­ни и тру­дах.

Но при­шли го­ды страш­но­го ате­и­сти­че­ско­го то­та­ли­тар­но­го ли­хо­ле­тья, по­пра­ния свя­тынь и го­не­ний на Свя­тую Ве­ру Хри­сто­ву. Храм, в ко­то­ром на­хо­ди­лись мо­щи свя­ти­те­ля, был раз­ру­шен, а са­ми мо­щи пе­ре­не­се­ны в под­вал кра­е­вед­че­ско­го му­зея.

Во вре­мя ок­ку­па­ции, ко­гда вновь бы­ли от­кры­ты хра­мы, мо­щи Иг­на­тия Ма­ри­у­поль­ско­го пе­ре­нес­ли в цер­ков­ное зда­ние. Вот как вспо­ми­на­ет об этом свя­щен­ник Ва­си­лий Мул­тых:

«О том, что в под­ва­ле кра­е­вед­че­ско­го му­зея на­хо­дят­ся свя­тые мо­щи мит­ро­по­ли­та Иг­на­тия, за­сы­пан­ные му­со­ром, по­чти ни­кто не знал. Там они на­хо­ди­лись со дня за­кры­тия гре­че­ской Церк­ви. Ко­гда ста­ло из­вест­но об их ме­сто­на­хож­де­нии, ре­ши­ли их под­нять из под­ва­ла. Во вре­мя ок­ку­па­ции в од­ном из клу­бов на Ма­ри­ин­ске был от­крыт при­ход, в ко­то­ром слу­жи­ли два оп­тин­ских мо­на­ха: ар­хи­манд­рит Ди­мит­рий и иеро­мо­нах Ана­ний. Бла­го­чин­ный о. Ки­при­ан по­ру­чил этим двум мо­на­хам при­ве­сти в по­ря­док свя­тые мо­щи. Они по­шли в под­вал му­зея и удо­сто­ве­ри­лись, что мо­щи на­хо­дят­ся там. За­тем, ко­гда по­шли во вто­рой раз, взя­ли ме­ня с со­бой. Ко­гда мы спу­сти­лись в под­вал, я уви­дел, что свя­тые мо­щи мит­ро­по­ли­та Иг­на­тия нетлен­ны. Труд­но бы­ло пред­ста­вить, что 155 лет на­зад его ду­ша оста­ви­ла это те­ло; ес­ли бы не му­сор и та окру­жа­ю­щая об­ста­нов­ка, мож­но бы­ло бы по­ду­мать, что, си­дя в крес­ле, Свя­ти­тель глу­бо­ко за­снул. Он си­дел в крес­ле в том по­ло­же­нии, что и в мо­мент изъ­я­тия без­бож­ни­ка­ми из гре­че­ской Церк­ви. Се­дая го­ло­ва бы­ла на­кло­не­на немно­го в пра­вую сто­ро­ну, ле­вая ру­ка сви­са­ла, а пра­вая по­ко­и­лась на пе­ри­ле крес­ла. Бо­род­ка у Свя­ти­те­ля бы­ла ред­кая, са­мо об­ла­че­ние при­шло в вет­хое со­сто­я­ние. Осво­бо­див мо­щи от му­со­ра, мы по­ня­ли, что са­мим нам их не под­нять. По­это­му, на дру­гой день, при­гла­сив несколь­ких бо­го­бо­яз­нен­ных лю­дей се­бе в по­мощь, под­ня­ли свя­тые мо­щи на­верх, в фойе му­зея. С иеро­мо­на­хом Ана­ни­ем очи­сти­ли ще­точ­кой их от пы­ли. За­тем, взя­ли свя­тую во­ду и ват­кой, осто­рож­но вы­тер­ли ру­ки, ли­цо, го­ло­ву, о. Ди­мит­рий и иеро­мо­нах Ана­ний сши­ли ар­хи­ерей­ское об­ла­че­ние и мит­ру. Ко­гда все бы­ло го­то­во, объ­яви­ли о пе­ре­не­се­нии Свя­тых Мо­щей в Ка­фед­раль­ный Со­бор. В тот день со­бра­лось мно­же­ство на­ро­да и при уча­стии хо­ра, ду­хо­вен­ства, свя­тые мо­щи тор­же­ствен­но пе­ре­нес­ли в Со­бор. На несколь­ко дней они бы­ли до­ступ­ны для по­кло­не­ния, за­тем их пе­ре­нес­ли в ча­сов­ню, ко­то­рая бы­ла устро­е­на внут­ри Со­бо­ра. На ча­совне бы­ла ико­на св. Иг­на­тия Бо­го­нос­ца и бе­лая мра­мор­ная дос­ка, ко­то­рой бы­ла по­кры­та в свое вре­мя мо­ги­ла Свя­ти­те­ля в гре­че­ской Церк­ви со сле­ду­ю­щей над­пи­сью: «Здесь по­ко­ят­ся остан­ки мит­ро­по­ли­та Иг­на­тия Гот­фей­ско-Ка­фай­ско-Ма­ри­у­поль­ско­го». Каж­дый по­не­дель­ник по свя­ти­те­лю Иг­на­тию слу­жи­ли па­ни­хи­ду».

При осво­бож­де­нии Ма­ри­у­по­ля, нем­цы по­до­жгли го­род. Он го­рел, а вме­сте с ним го­ре­ли и свя­тые мо­щи: «При от­ступ­ле­нии, нем­цы по­до­жгли мно­же­ство зда­ний, в чис­ло ко­то­рых вхо­ди­ла пя­ти­этаж­ка, где на­хо­дил­ся Ка­фед­раль­ный Со­бор. Я не мо­гу пе­ре­дать со­сто­я­ние мо­ей ду­ши при ви­де го­ря­ще­го хра­ма и на­хо­дя­щих­ся там свя­тых мо­щей. Ужас охва­ты­вал ме­ня при мыс­ли, что там, в Ка­фед­раль­ном Со­бо­ре, в огне, по­ги­ба­ет по­след­няя свя­ты­ня на­ше­го мно­го­стра­даль­но­го на­ро­да (при­азов­ских гре­ков). Я не мог до­ждать­ся то­го дня, ко­гда утихнет пла­мя. Каж­дый день я при­хо­дил к зда­нию с од­ной це­лью, ско­рее вой­ти в него, чтобы спа­сти мо­щи. Ма­ма за­ме­ти­ла, что я каж­дое утро ухо­жу из до­му, а ей ни­че­го не го­во­рю. Она силь­но пе­ре­жи­ва­ла, в го­ро­де еще бы­ли слыш­ны вы­стре­лы. Ма­ма спро­си­ла: «Ва­ся, ку­да ты по­сто­ян­но ухо­дишь, а мне ни­че­го не го­во­ришь»? Я объ­яс­нил ей, что хо­чу спа­сти остан­ки мит­ро­по­ли­та Иг­на­тия. «Да, хо­ро­шее у те­бя же­ла­ние. Он был ве­ли­ким че­ло­ве­ком для на­ше­го на­ро­да, он спас наш на­род от ба­сур­ма­нов. Иди, сы­нок, и де­лай то, что ты за­ду­мал». Сла­ва Бо­гу, мое же­ла­ние сбы­лось. Огонь угас, я вбе­жал в еще ды­мив­ший­ся Со­бор и, раз­гре­бая ру­ка­ми го­ря­чий пе­пел, пы­тал­ся най­ти хоть что-то остав­ше­е­ся от Свя­ти­те­ля Иг­на­тия. И, бла­го­да­ря Те­бе, Гос­по­ди, на­шел. Очень хо­тел най­ти че­реп, но не смог про­дол­жить по­иск из-за то­го, что в зда­ние во­шли сол­да­ты. Один из них, уви­дя ме­ня, снял с пле­ча ав­то­мат. Сла­ва Бо­гу, что я успел спря­тать свою на­ход­ку в ку­че пеп­ла. При­шлось объ­яс­нить сол­да­там, что за­шел сю­да по сво­ей нуж­де. Вый­дя из зда­ния, спря­тал­ся за угол. По­сле их ухо­да, быст­ро вы­греб сум­ку с ко­сточ­ка­ми и от­нес их к ста­ро­сте со­бо­ра Ан­дрею Ива­но­ви­чу, рас­ска­зав ис­то­рию сво­ей на­ход­ки. Сде­лав де­ре­вян­ную ча­со­вен­ку в ви­де гроб­ни­цы, в стек­лян­ную бан­ку по­ло­жил свя­тые мо­щи и свер­ху на­сы­пал немно­го пеп­ла, на са­мой же ча­со­вен­ке по­ста­вил крест и сде­лал на ней над­пись: «Здесь по­ко­ят­ся остан­ки Мит­ро­по­ли­та Иг­на­тия Гот­фей­ско-Ка­фай­ско-Ма­ри­у­поль­ско­го, мо­щи ко­то­ро­го бы­ли со­жже­ны при от­ступ­ле­нии немец­ко-фа­шист­ских ок­ку­пан­тов 10.09.1943 г.»

По­сле осво­бож­де­ния Ма­ри­у­по­ля ста­ро­сту сго­рев­ше­го в пя­ти­этаж­ке Со­бо­ра вы­зы­ва­ли в ко­мен­да­ту­ру и пред­ло­жи­ли зда­ние под храм по Мит­ро­по­ли­чьей ули­це, где и от­кры­лась цер­ковь Пре­об­ра­же­ния Гос­под­ня, в ко­то­рую пе­ре­нес­ли остан­ки мо­щей свя­ти­те­ля Иг­на­тия. При по­валь­ном за­кры­тии хра­мов в хру­щев­ские вре­ме­на этот храм то­же за­кры­ли, а свя­тые мо­щи пе­ре­нес­ли в Пор­тов­скую Цер­ковь.

В но­яб­ре 1997 го­да из Пор­тов­ской Церк­ви их тор­же­ствен­но пе­ре­нес­ли в Свя­то — Ни­коль­ский ка­фед­раль­ный Со­бор на Но­во­се­лов­ке, где они на­хо­дят­ся и по се­го­дняш­ний день.

В 1998 го­ду свя­ти­тель Иг­на­тий был при­чис­лен к ли­ку свя­тых Укра­ин­ской Пра­во­слав­ной Церк­ви.

30 но­яб­ря 2017 го­да Оп­ре­де­ле­ни­ем Освя­щен­но­го Ар­хи­ерей­ско­го Со­бо­ра имя свя­ти­те­ля Иг­на­тия бы­ло вк­лю­че­но в ме­ся­це­слов Рус­ской Пра­во­слав­ной Церк­ви.

Ис­точ­ник: Пра­во­сла­вие в Ма­ри­у­по­ле

9 марта 1778 года российская императрица Екатерина II подписала указ по которому христиане Крымского полуострова должны были переселиться в Азовскую губернию. В честь и во имя наследника престола Павла Петровича здесь был заложен город Павловск, впервые нанесенный на карту в сентябре 1778 года. 29 сентября 1779 года по распоряжению Г.А. Потемкина городу было присвоено новое название – Мариуполь, а уезду – Мариупольский.

Греки и угроза извне

С VII века до н. э. до XVIII века н. э. на протяжении 2500 лет остров Крым и прилегающее к нему северное побережье Черного моря были одним из ареалов компактного расселения греков и одним из очагов греческой цивилизации. Несмотря на постоянную угрозу нападений кочевых орд из степей Азии греческое население играло ведущую роль в жизни региона. Греческие полисы сохраняли относительную независимость даже во времена римского владычества. Особенно благоприятным был византийский период.

Ситуация осложнилась в XIII веке, когда в регионе появились монголо-татары. Вплоть до XV века Северное Причерноморье было частью татарского государства Золотая Орда. После ее распада в 1443 году возникло Крымское ханство, в состав которого вошли территории степного Крыма, Нижнего Поднепровья, Северного и Южного Приазовья. Основой хозяйства крымских татар являлось кочевое, а позже отгонное скотоводство. Одним из основных занятий были набеги на соседние земли. Заложником новых хозяев в регионе стало оседлое население, состоящее из греков, аланов, половцев, армян и караимов.

Османский период

В 1475 году Крымское ханство стало вассалом Османской империи. В многочисленных крепостях были размещены турецкие гарнизоны. В XVII веке в степях Северного Причерноморья и Приазовья кроме татар появились и другие кочевники ногайцы, перекочевавшие сюда из Заволжья. Они стали частью населения Крымского ханства. Незадолго до этого в конце XVI века в Приазовье появились запорожские казаки. Казакам из-за угрозы агрессии со стороны кочевников приходилось объединяться в военные казацкие отряды и быть хорошо вооруженными. На рубеже 70 – 80-х годов XVI века казаки объединились в военно-политическую организацию под названием Запорожская Сечь или Войско Запорожское низовое. Запорожские казаки находились в постоянном состоянии войны с турками и татарами.

Присоединение к России

После заключения Кючук-Кайнарджийского договора в 1774 году Запорожье, в том числе и устье реки Кальмиус, стало частью Российской империи. Кальмиусская паланка (округ) как и вся Запорожская сечь была ликвидирована в 1775 году. 14 февраля 1775 года была создана Азовская губерния. Центром губернии стал город Екатеринослав, построенный в 1776 году на берегу реки Самары. В 1778 году был основан уездный город Павловск, в центре которого губернатором В.А. Чертковым была заложена церковь в честь святой Марии Магдалины. На период строительства главной церкви соборной церковью в Павловске была объявлена Свято-Николаевская церковь, известная со времени существования запорожского сторожевого укрепления Кальмиус. На 1 января 1779 года в городе проживало всего 57 человек, а к марту – 75. Основное население составляли казаки. Город Павловск 29 сентября 1779 года был переименован в Мариуполь (город Богородицы Марии). По мнению некоторых исследователей название городу дали греки, отсюда и его греческое название.

Из Крыма в Приазовье

В 1778 году главнокомандующий южной русской армией генерал-фельдмаршал П.А. Румянцев-Задунайский предложил императрице Екатерине II переселить христиан Крыма в Россию. 9 марта 1778 года был подписан соответствующий указ и были проведены переговоры. В переговорах участвовали посланник при крымском хане А.Д. Константинов, командующий русским корпусом в Крыму генерал-поручик А.А. Прозоровский, а позже сменивший его на этом посту генерал-поручик А.А. Суворов, митрополит Готско-Кафайской епархии Константинопольского патриархата Игнатий, архимандрит армяно-григорианской церкви Петрос Маркосян, патер армян-католиков Акоп (Яков) Мардеросов и представители христианских общин.

императрица Екатерина II

Благодаря авторитету Игнатия переговоры прошли успешно и в Петербург было отправлено «Постановление крымских христиан», в котором указывалось, что крымские христиане согласны добровольно вступить в российское подданство и просят для себя и своих потомков ряд привелегий. Политику заселения свободных земель колонистами других национальностей в России использовали часто из-за быстрого роста территории и нехватки населения. Переселение христиан продолжалось в середины июля по середину сентября 1778 года.

18 сентября 1778 года А.В. Суворов направил рапорт командующему российской южной армией о том, что христиане покинули Крым. Согласно ведомости, в Россию переселилось 31386 христиан, из них греков – 18408 (вместе со священниками), армян 12598, грузин 219 и валахов (молдаван) – 161. Карантин и зимовка, предусмотренные для переселенцев на первой стадии привели к скученности людей и к эпидемиям. Поиск земли для заселения начался после исхода из Крыма. Хотя указом российской императрицы и предусматривались льготы для переселенцев, неорганизованность российского бюрократического аппарата стоила жизни многим переселенцам.

Митрополит Игнатий

Отдельно определялся и статус митрополита Игнатия. За ним до конца его жизни сохранялся чин и право руководить церковным устройством в греческих поселениях с непосредственным подчинением его Святейшему Синоду. Из грамоты, касающейся греческого митрополита, видно, что греки Крыма были оторваны российским руководством от Константинопольского патриархата. Для решения вопроса связанного с землей для расселения греков митрополит Игнатий и представители греческих общин направились в Петербург. Греки высказали пожелание поселиться отдельно от других национальностей. Больше всего для их расселения подходил Павловский уезд с минимальным на тот момент населением. 29 сентября 1779 года, через год после вывода христиан из Крыма был подписан ордер по которому грекам выделялись земли от Азовского моря в устье Берды – по рекам Берда и Каратыш, балке Коблой, рекам Мокрые Ялы и Волчья, балкам Осиковой и Береснеговатой, реке Кальмиус до ее устья, берегу моря до устья Берды. Это и был Павловский уезд ставший Мариупольским. Другим национальностям в течение 10 лет запрещалось селиться в уезде и пользоваться промыслами в регионе. В ордере указывалось, что все земли незаселенные греками за 10 лет, будут изъяты и переданы другим переселенцам.

памятник Святителю Игнатию, Мариуполь

В Петербурге Екатериной II митрополиту Игнатию и представителям греческих общин была вручена Жалованная грамота христианам-грекам. Она была богато оформлена и содержала текст на греческом и русском языках. И вскоре в Мариупольском уезде появились греческие села. Переселенцы говорящие на греческом языке основали села: Ялта (приазовская), Урзуф, Сартана, Чермалык, Малый Янисоль, Чердаклы, Каракуба, Стыла и Константинополь. На крымско-татарском языке говорили в селах: Мангуш, Старый Крым, Карань, Ласпа, Камар, Керменчик, Богатырь, Улаклы и Бешев. В селе Большой Янисоль поселились и одна и другая категории греков. В самом городе Мариуполе переселенцы появились во главе с митрополитом Игнатием 26 июля 1780 года.

(в статье использованы материалы из книги «Мариуполь и его окрестности: взгляд из XXI века», из-во Рената, г. Мариуполь, 2006 г.)

Греки, проживающие в Донецкой области, являются третьей по численности национальностью региона и одной из самых крупных групп греческой диаспоры на территории СНГ. Первые Греческие поселения в Приазовье начали возникать ещё в 1780 году. В 1779 году указом Екатерины II греки были переселены в дикие степи Приазовья. О их потомках, которые уже больше двухсот лет чтят свои корни и традиции и пойдёт речь.

Культура и традции греков Украины

Корни любого народа питают традиции и культура, которые были заложены много веков назад. Греки всей Украины и Донецкой области могут по настоящему гордиться своими предками, их открытия, вклад в культуру, искусство, медицину, образование и религию невозможно переоценить. Волею судьбы первые греки оказались много веков назад в Крыму, основав свои колонии, они всегда жили в мире и добрососедстве с многими племенами и народами населяющими Северное Приазовье и Причерноморье. В 1779 году указом Екатерины II греки были переселены в дикие степи Приазовья, но даже сейчас в греческим городах на побережье до сих пор из поколение в поколение передают те песни, с которыми много лет назад греки переселялись в эти земли. Уважая и зная культуру Украины – страны, в которой родилось множество поколений греков, этот народ никогда не забывал свою настоящую родину – далекую Грецию.

греческая культура

Сила народа – в сохранении своих традиций и уважении предшествующим поколениям. Греки Донбасса сохранили и до сегодняшних дней чтят и помнят множество традиций своих предков. Одна из таких традиций, на первый взгляд, очень проста – надо просто быть хорошими людьми: быть добрыми и вежливыми, уметь любить и сопереживать. Не смотря на то множество трудностей, с которыми пришлось столкнуться грекам Донецкой области эти люди сумели сохранить душевную чистоту, сумели сохранить добрососедские отношения с множеством народом и национальностей, проживающих на Донбассе. Греческая культура имеет множество способов выражения: традиционная борьба куреш, греческие танцы и песни, а духовные традиции помогли преодолеть грекам большое количество сложностей и проблем, сопровождающих их во время множества переселений.

Митрополит Игнатий

На территории Украины грекам Донбасса помогли в выживании, и способствовали их развитию уникальные духовные ценности и традиции, которые не были ими забыты. Большую роль в этом сыграла фигура митрополита Игнатия — митрополита Русской православной церкви, известно еще как и митрополита Кефайского и Готфейского. Как и у многих греков Донецкой области, его родина была сама Греция – остров Фермия.

Поселившись вначале возле одного из греческих селений Марианаполь (которое находится поблизости от Бахчисарая), уже в 1778 года владыка Игнатий начал готовить всех христианских греков Крыма к переселению, которое им предстоит. В период с 1779-1780 года множество греческих семей переселились в Мариупольский уезд, сохранив свою веру, культуру и традиции предков. Одним из первых зданий, которое строилось после переселения греков Донецкой области был храм. Духовность, заложенная еще далекими предками никогда не покидала и современных греков.

Нынешние греки Приазовья являются прямые потомки античных эллинов, которые на протяжении многих столетий внесли неоценимый вклад в развитие философии, науки и искусства. Каждому знакомы слова «гармония», «музыка»,»гамма» «мелодия», имеющие корни греческого происхождения. Из поэм Гомера «Илиада» и «Одиссея» известно — греки всегда любили и умели петь и играть на разнообразных музыкальных инструментах. Предлагаем прослушать красивую песню греков Донбасса

Святитель Игнатий Мариупольский и переселение крымских греков в Приазовье

Святитель Игнатий Мариупольский

Святитель Игнатий, митрополит Готфейский и Кефайский, основатель города Мариуполя, верный сын Православной Церкви и сотрудник великого Суворова, — духовный вождь греков Причерноморья. Он вывел из татарского духовного плена более 30 тысяч православных греков, армян и грузин, которые, поселившись в Приазовье, могли с того времени свободно исповедовать свою веру и сохранять свою культуру под покровительством православной Российской империи.
Более двух с половиной тысяч лет назад на берегах Черного моря поселились греки. Древняя Греция — это колыбель современной культуры, родина философии и науки, искусства и архитектуры. У греков учился Древний Рим, и ими восхищалась Новая Европа.
На греческом языке возвещали миру Благую весть святые апостолы — ученики Иисуса Христа. И именно преображенная христианством греческая культура с максимальной полнотой смогла выразить христианское учение в богословии святых отцов и в иконописи.
Древние греки основали по берегам Черного моря несколько полисов — городов-государств с демократическим управлением. Нынешний Крымский полуостров именовался тогда Тавридой по имени воинственных таврских племен, а Крымом он стал лишь две тысячи лет спустя, когда его в Х??? веке по Рождестве Христовом завоевали татары. Столицей своей завоеватели сделали Эски Крым, что значит «старый ров».
Предки мариупольских греков до переселения в Приазовье жили в Крыму две с половиной тысячи лет.
Волна за волной в течение столетий обрушивались на греческие колонии в Крыму агрессивные захватчики, но самым губительным оказалось многовековое влияние на крымских греков татар и турок. Прежние гордые сыны Эллады, поселившиеся давно в этом благословенном уголке, были теперь «народцем подавленным, униженным, усвоившим нравы и обычаи, одежду и язык новых властителей Крыма — сперва татар, овладевших еще в Х??? веке северной частью полуострова, а затем и турок, занявших после покорения Византии в ХV веке его южную часть».
В течение XVIII века было несколько русско-турецких войн, в результате которых в конце столетия Крым был присоединен к России.
Именно в этот исторический момент происходит переселение большей части греков- христиан из Крыма на территорию Российской империи.
«Зачем из Крыма изгнали греков?» — спрашивает Анатолий Герасимчук еще в заголовке своей статьи. И далее развернуто поясняет свой вопрос:
«Зачем в 1778 году, когда российские войска контролировали положение в Крыму, когда реалистически мыслящие политики понимали, что присоединение Крымского ханства к Российской империи предрешено (оно состоялось через пять лет), — зачем было выселять с полуострова все христианское население, которое дружески встретило единоверные российские войска и могло стать опорой будущей российской администрации?»
Автор статьи предлагает следующий ответ на свои вопросы:
«Этим выводом Крым ставился в экономическую зависимость от России, и, таким образом, мечта о покорении Крыма становилась для правителей России еще ближе.
Кроме того, этим выводом преследовались еще сразу две цели. С одновременным подрывом экономики ханства осуществлялось заселение земель Запорожской Сечи — вместо выселяемых на Кубань и ушедших за Дунай казаков. А второй, может быть, даже более важной, целью было показать всей просвещенной Европе жестокость мусульманского населения Крыма по отношению к православным народам Крыма и переселение преподнести как благородную миссию по спасению христиан от «магометанского ига» и «убережения их от мстивого ятагана»».
Вроде бы логично, что для скорейшего присоединения Крыма в интересах России было ослабить экономику ханства путем увода из него основных налогоплательщиков — христиан. С марксистской точки зрения этим можно, конечно, объяснить активную поддержку русским правительством идеи переселения. Но это «экономическое» марксистское объяснение мотивации российского правительства, предложенное А. Герасимчуком, будет слишком плоским, слишком безжизненным, далеким от культурных реалий того времени. А культурные реалии состояли в том, что просвещенные европейцы, к которым, несомненно, относилась и Екатерина II, были очарованы со времен эпохи Возрождения Древней Грецией, которую почитали колыбелью европейской культуры и искусств. С таким же пиететом они относились и к современным им грекам — наследникам Древней Греции, живым носителям греческого языка. Казалось, и на них распространяется отблеск славы их древних и великих предков. Возрождение древнего греческого народа и его культуры — вот дело, достойное просвещенной императрицы. Письма святителя Игнатия Екатерине с просьбами о спасении греческого народа попали на благоприятную почву.
Итак, именно в идее спасения греков как народа от окончательной ассимиляции в татарском большинстве нужно видеть смысл как усилий российского правительства, так и жертв, которые понесли сами греки при переселении, покидая родные места в цветущем Крыму. Ведь к этому времени большинство греков были уже татароговорящими.
Возродить отатарившихся крымских греков, подавленных господствующим, но малокультурным азиатским народом, и сделать их опять достойными сынами Эллады поставил себе задачей митрополит Готфейский и Кефайский Игнатий.
Современники характеризуют его как мужа честного, богобоязненного, доброго нрава, скромного по внешнему виду и поведению, целомудренного, бдительного, ведущего себя прилично ангельскому образу, благочестивого, опытного в ведении церковных дел и отличавшегося богатыми природными способностями.
«Это был человек высокого ума, замечательный по энергии и по способности к самопожертвованию ради служения своей идее», — так писала о митрополите Игнатии его правнучатая племянница Е. Гозадинова. А вот мнение свободного от родственных пристрастий историка Г. Тимошевского: «Это был человек энергичный, самостоятельный, властный; политик, хорошо понимавший дела Крыма и России; патриот в самом строгом смысле; он решил, пользуясь общим положением дел, спасти паству не только как христиан, но и как греков, в возрождение и будущность которых он, очевидно, верил, — это была основная идея его жизни».
А. Герасимчук, однако, противореча упомянутым свидетельствам, называет святителя Игнатия лишь послушным орудием и «жертвой политики российского правительства», «стрелочником, который во всем виноват». Далее в своей статье он рисует яркие образы счастливой жизни греков в благодатном Крыму, противопоставляя им трудности переселения, эпидемии, неустроенность быта в первые годы на новом месте. Наконец, автор делает вывод из всего сказанного о «стремлении Екатерины и ее фаворитов захватывать все больше и больше территорий, принося неисчислимые страдания населявшим те территории народам».
Вывод автора однозначен: переселение крымских греков в Приазовье было и остается трагедией в истории этого народа. Оно, во-первых, с точки зрения Герасимчука, было насильственной акцией российского правительства по отношению к грекам. Во-вторых, оно не несло ничего позитивного для греков, и лучше всего было бы для этого народа, если бы этого переселения и вовсе не было бы:
«Трагедия греческих переселенцев так и осталась трагедией в памяти потомков тех переселенцев. Но некоторые конъюнктурщики от политики превращают ее сегодня в фарс, пытаясь одну из акций в захватнической политике царской России представить этакой заботой самодержавия о православных в ханском Крыму».
Позволим себе не согласиться с предвзятыми выводами украинского журналиста.

По поводу «насильственности переселения»

О каком насилии со стороны русских военных может идти речь, если агитация за переселение среди греков проходила в течение нескольких месяцев в глубочайшей тайне от татар? Сохранились воспоминания сына И.А. Гозадинова, племянника святителя Игнатия, о том, как призывали греков к переселению:
«Дядя налагает на него очень трудную миссию: он должен обойти — тайком, конечно, — города и те села Крымского полуострова, в которых жили — разбросанно между татарами — христиане. Таких было семь городов и 25 деревень. Он снабжает племянника воззванием от своего лица к своей духовной пастве, приглашая перейти в подданство России. В этом воззвании он самым наглядным образом объяснял, какое было их тогдашнее положение: постоянная опасность жизни, сомнительность состояния, невозможность открыто исповедовать свою веру. В параллель к этому он указывает на ожидающую их в России благодать: неприкосновенность собственности, полная безопасность жизни и доброго имени, совершеннейшая свобода в отправлении религиозных обрядов — процессий, крестных ходов, благовеста для призыва верующих в церковь.

Отец мой, конечно, не мог собирать людей в церквах, чтобы там познакомить их с воззванием их духовного пастыря: это было слишком рискованно. Он собирал их небольшими группами в каких-нибудь уединенных местах, читал им воззвание и от себя уже дополнял и разъяснял, смотря по степени понимания слушателей. Вероятно, красноречие его было убедительным, так как все вручали ему письменные соглашения на переход в подданство России».
Следует также отметить, что переселение крымских греков в Россию 1778-1780 годов под предводительством святителя Игнатия — это не единственное переселение греков.
После окончания Кавказской войны в 1864 году и ухода в Турцию адыгейцев Черноморское побережье полностью обезлюдило. И потому сюда, кроме русских, чехов и эстонцев (в районе Сочи), по инициативе командования Черноморского флота из Крыма на добровольных началах были переселены и греки. Одновременно из Турции и Греции на новые земли переселились, в основном с черноморского побережья Турции, греки, которые именовались понтийскими, по древнему названию Черного моря «Понт Эвксинский».
Переселенцы из Греции именовали себя эллинами.
Большое переселение греков было и в 1877-1878 годах во время и после окончания русско-турецкой войны за освобождение Болгарии. Еще большее переселение — после окончания войны на Балканах в 1912-1913 годах.
О стремлении греков к России говорят также следующие факты. Еще за десять лет до переселения, в 1769 и 1770 годах, когда русская армия под командованием князя Долгорукого взяла перекопские укрепления и заняла близлежащие города, греки деятельно помогали русским, вступая в их ряды и передавая «самовернейшие сведения», так как они были вхожи к «первейшим крымским начальникам». Сотрудничали крымские греки и с запорожцами, нередко вступали в запорожское войско. В 1775 году из греков- волонтеров (добровольцев) был сформирован греческий батальон, который помогал русским войскам еще в русско-турецкой войне 1768-1774 годов. Батальон был приписан к Черноморскому флоту. Он как морская пехота участвовал в обороне Крыма и Севастополя в 1854 году.

О «пагубности переселения для греков»

Переселение народа — это эпохальное событие в его истории, которое может быть оценено только лишь в исторической перспективе. А поэтому посмотрим, что же стало с потомками тех крымских греков? Сохранили ли они свою веру, язык и самобытную культуру или давно уже умерли как народ?
Современная греческая диаспора Приазовья весьма многочисленна. По итогам переписи 2001 года, она насчитывает 91,5 тысяч человек, а по оценкам Федерации греческих обществ Украины, — даже до 200 тысяч человек.
Живым эллинизмом называют деятельность греческой диаспоры. Она представлена 102 обществами греков. Греческое национальное меньшинство имеет самые широкие возможности. Открываются греческие школы, действует свой гуманитарный университет, медицинские и культурные центры, выходят свои газеты, например «Эллины Украины».
В целях сохранения языка в Мариуполе подготовлены и уже вышли в свет русско-румейско-новогреческий, украинско-румейско-урумский словари. Готовы к изданию справочные книги, содержащие собрание слов всех пяти говоров румейского диалекта.
На этом языке говорят, пишут произведения художественной литературы, стихи. Новогреческий язык изучают около шести тысяч школьников Украины.
Наконец, в лоне Русской Православной Церкви приазовские греки остаются верными православными христианами, сохраняя в чистоте свою святую веру.
Митрополит Игнатий был последним святителем с титулом Готфейский и Кефайский. Благодарные жители Мариуполя помнят об основателе прекрасного приморского города в честь Пресвятой Девы Марии. Православные помнят труды и заботы о спасении пасомых, его любовь и незлобие к тем, которые, как некогда и евреи в пустыне, не всегда были благодарны к полагавшему душу за них.
Как великий пророк Моисей выслушивал от выведенных им из рабства многие упреки в тяжелые и голодные дни, так и «второй Моисей», как именует в песнопениях Церковь святителя Игнатия, претерпел много несправедливых обвинений и откровенной клеветы от тех, о ком он заботился.
Но, движимый любовью, он искал прославления имени Божия, и никакие искушения не могли привести в отчаяние души, радовавшейся о совершившемся чуде милосердия Божия и спасения ближних. Ибо «любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит. Любовь никогда не перестает…» (1 Кор. 13: 4-8).
Митрополит Игнатий вел свой народ к жизни. Многие из соплеменников митрополита, приняв татарские условия, конечно, смогли стать преуспевающими в торговле и промыслах. Но они потеряли духовную Родину — Православие. Отрекаясь от Православия, они не задумывались о своей дальнейшей судьбе. Святитель Игнатий, прекрасно понимая, что тот, кто отрекается от веры православной, отрекается от Бога, отрекается от жизни, хотел спасти свой народ от духовной смерти. И Господь дал святителю возможность исполнить чаемое.
Герасимчук Анатолий. Зачем из Крыма изгнали греков? Как донецкими стали греки крымские… http://uargument.com.ua/index.php?id=3870&show=news&newsid=14068
Яруцкий Л. Мариупольская старина. М., 1991. С. 24.
Там же. С. 28.
Греки в истории Новороссийска от древности до наших дней. http://www.eol.nross.ru/diaspora/Istoria/grekiVis.htm
«Греческое национальное меньшинство в Украине имеет самые широкие возможности» — Елена Проценко-Пичаджи. http://gfs.com.ua/news.php?id=15351
Зорина Елена. «Мега юрты» — большой праздник // Крымские известия. 2005. 13 октября. http://www-ki.rada.crimea.ua/nomera/190/prazdnik.html