Отречение апостола Петра

«Отречение апостола Петра», картина Гавриила Козлова

Отречение апостола Петра — новозаветный эпизод, рассказывающий о том, как апостол Пётр отрёкся от Иисуса Христа после его ареста, что было предсказано Иисусом ещё во время Тайной Вечери. Пётр отрекся трижды в страхе, что его тоже арестуют, а услышав, как пропел петух, он вспомнил слова своего Учителя и горько раскаялся.

Этот сюжет встречается во всех четырех Евангелиях (Мф. 26:69-75; Мк. 14:66-72; Лк. 22:55-62; Ин. 18:15-18, 18:25–27).

Эпизод относится к Страстям Христовым и следует за арестом Иисуса в Гефсиманском саду после поцелуя Иуды. По хронологии евангельских событий это произошло в ночь с четверга на пятницу.

В Новом Завете

Предсказание об отречении Петра (мозаика Сант-Аполлинаре-Нуово)

Предсказание

О том, что Пётр от него отречётся, Иисус Христос сказал своим ученикам заранее, во время Тайной Вечери:

Он отвечал Ему: Господи! с Тобой я готов и в тюрьму и на смерть идти. Но Он сказал: говорю тебе, Петр, не пропоет петух сегодня, как ты трижды отречешься, что не знаешь Меня. (Мф.26,34; Мк.14,30; Ин.13,38).

Все четыре канонических Евангелия отмечают этот эпизод и момент с трёхкратным отречением прежде чем запоёт петух, за исключением Марка, который добавляет, что петух пропоет дважды.

Три отречения

1. После ареста Иисуса его привели во двор первосвященника Каифы. Пётр последовал за ним, но остался снаружи во дворе, сидя вместе со служителями (по Марку и Луке — у огня). Тут к нему подошла одна служанка (по Марку — служанка первосвященника) и сказала «и ты был с Иисусом Галилеянином» (по Иоанну Пётр ещё был снаружи, не входя во двор, и узнала его раба придверница, мимо которой его пытался провести знакомый Каифе апостол, как принято считать — рассказчик, апостол Иоанн). Тут Пётр отрёкся от Учителя перед всеми в первый раз. По Марку (но не во всех списках рукописи) тут запел петух в первый раз.
2. Затем его опять опознала служанка (по Матфею — другая, увидевшая его после того, как он вышел за ворота; по Марку — та же самая) либо же некий мужчина (по Луке и Иоанну, согласно последнему они вместе стояли у огня). Тут Пётр отрекается второй раз.
3. Потом к Пётру подошли и сказали, что он точно был с Иисусом, потому что говорит как галилеянин (по Матфею, Марку и Луке). Иоанн не упоминает акцент, зато говорит, что к нему подошел один из рабов первосвященника, который был родственником Малху, которому апостол в Гефсиманском саду отсёк ухо, и опознал его. Пётр отрекся в третий раз и тут запел петух (по Марку — во второй раз).

Описание отречений у евангелистов

	Первое отречение	Второе отречение	Третье отречение
	«Пётр и служанка»	«Пётр у костра»	«Пётр слышит пение петуха»
От Матфея (Мф. 26:69-75)	А взявшие Иисуса отвели Его к Каиафе первосвященнику, куда собрались книжники и старейшины. Петр же следовал за Ним издали, до двора первосвященникова; и, войдя внутрь, сел со служителями, чтобы видеть конец. (…) Петр же сидел вне на дворе. И подошла к нему одна служанка и сказала: и ты был с Иисусом Галилеянином. Но он отрекся перед всеми, сказав: не знаю, что ты говоришь.	Когда же он выходил за ворота, увидела его другая, и говорит бывшим там: и этот был с Иисусом Назореем. И он опять отрекся с клятвою, что не знает Сего Человека.	Немного спустя подошли стоявшие там и сказали Петру: точно и ты из них, ибо и речь твоя обличает тебя. Тогда он начал клясться и божиться, что не знает Сего Человека. И вдруг запел петух. И вспомнил Петр слово, сказанное ему Иисусом: прежде нежели пропоет петух, трижды отречешься от Меня. И выйдя вон, плакал горько.
От Марка (Мк. 14:66-72)	И привели Иисуса к первосвященнику; и собрались к нему все первосвященники и старейшины и книжники. Петр издали следовал за Ним, даже внутрь двора первосвященникова; и сидел со служителями, и грелся у огня. (…) Когда Петр был на дворе внизу, пришла одна из служанок первосвященника и, увидев Петра греющегося и всмотревшись в него, сказала: и ты был с Иисусом Назарянином. Но он отрекся, сказав: не знаю и не понимаю, что ты говоришь. И вышел вон на передний двор; и запел петух.	Служанка, увидев его опять, начала говорить стоявшим тут: этот из них. Он опять отрекся.	Спустя немного, стоявшие тут опять стали говорить Петру: точно ты из них; ибо ты Галилеянин, и наречие твое сходно. Он же начал клясться и божиться: не знаю Человека Сего, о Котором говорите. Тогда петух запел во второй раз. И вспомнил Петр слово, сказанное ему Иисусом: прежде нежели петух пропоет дважды, трижды отречешься от Меня; и начал плакать.
От Луки (Лк. 22:55-62)	Взяв Его, повели и привели в дом первосвященника. Петр же следовал издали. Когда они развели огонь среди двора и сели вместе, сел и Петр между ними. Одна служанка, увидев его сидящего у огня и всмотревшись в него, сказала: и этот был с Ним. Но он отрекся от Него, сказав женщине: я не знаю Его.	Вскоре потом другой, увидев его, сказал: и ты из них. Но Петр сказал этому человеку: нет!	Прошло с час времени, ещё некто настоятельно говорил: точно и этот был с Ним, ибо он Галилеянин. Но Петр сказал тому человеку: не знаю, что ты говоришь. И тотчас, когда ещё говорил он, запел петух. Тогда Господь, обратившись, взглянул на Петра, и Петр вспомнил слово Господа, как Он сказал ему: прежде нежели пропоет петух, отречешься от Меня трижды. И, выйдя вон, горько заплакал.
От Иоанна (Ин. 18:15-18, 25-27)	За Иисусом следовали Симон Петр и другой ученик; ученик же сей был знаком первосвященнику и вошел с Иисусом во двор первосвященнический. А Петр стоял вне за дверями. Потом другой ученик, который был знаком первосвященнику, вышел, и сказал придвернице, и ввел Петра. Тут раба придверница говорит Петру: и ты не из учеников ли Этого Человека? Он сказал: нет.	Между тем рабы и служители, разведя огонь, потому что было холодно, стояли и грелись. Петр также стоял с ними и грелся. (…) Симон же Петр стоял и грелся. Тут сказали ему: не из учеников ли Его и ты? Он отрекся и сказал: нет.	Один из рабов первосвященнических, родственник тому, которому Петр отсек ухо, говорит: не я ли видел тебя с Ним в саду? Петр опять отрекся; и тотчас запел петух.

Раскаяние Петра

Апостол Пётр и петух, Четвероевангелие из Мокви, 1300

Согласно трем евангелистам, Пётр вспомнил о пророчестве как только запел петух, а Лука добавляет, что Иисус посмотрел в этот момент в глаза Пётру.

Любопытно, что Евангелие от Иоанна заканчивается тем, что посмертно явившийся ученикам Иисус Христос требует трижды от апостола Петра подтвердить его любовь к себе:

Когда же они обедали, Иисус говорит Симону Петру: Симон Ионин! любишь ли ты Меня больше, нежели они? говорит Ему: так, Господи! Ты знаешь, что я люблю Тебя. говорит ему: паси агнцев Моих. Еще говорит ему в другой раз: Симон Ионин! любишь ли ты Меня? говорит Ему: так, Господи! Ты знаешь, что я люблю Тебя. говорит ему: паси овец Моих. Говорит ему в третий раз: Симон Ионин! любишь ли ты Меня? Петр опечалился, что в третий раз спросил его: любишь ли Меня? и сказал Ему: Господи! Ты все знаешь; Ты знаешь, что я люблю Тебя. Иисус говорит ему: паси овец Моих

— (Ин. 21:15-17)

Русский богослов Павел Флоренский критикует католическую трактовку данного фрагмента как восстановления Петра в апостольстве или как дарования ему чрезвычайных полномочий среди других апостолов. Обращаясь к оригиналу текста, он отмечает, что русским словом «любишь» переведено два разных греческих слова:

• агапэ — «общечеловеческая любовь», в первых двух вопросах Христа;
• филия — «личная, дружеская любовь», лишь в последнем вопросе.

Отсюда Флоренский делает вывод, что отрывок касается сугубо межличностных отношений Христа и Петра, который своим отречением предал Его дружескую любовь, но в итоге был прощён.

Апостол Пётр и петух. Хлудовская псалтырь, ок. 850 г.

Пётр никогда не забывал своего предательства. Святой Климент, его ученик, рассказывает, что Петр в продолжении всей остальной жизни при полуночном пении петуха становился на колени и, обливаясь слезами, каялся в своем отречении, хотя Сам Господь, вскоре по воскресении Своем, простил его.

Сохранилось ещё древнее предание, что глаза апостола Петра были красны от частого и горького плача. Петух стал одним из узнаваемых его атрибутов в христианском искусстве.

Богословские толкования

Отречение Петра и связанные с этим его душевные терзания находят отражения в богословских толкованиях. Описывая приход Петра в дом первосвященника «Толковая Библия Лопухина» ещё до начала рассмотрения события отречения поднимает вопрос о душевном состоянии апостола:

То, что происходило внутри, в душе Петра, не было никому заметно; а во вне было только видно, что он грелся у огня! Естественно, если, находясь около вещественного пламени, Петр должен был усиленно гасить и сдерживать всякое внутреннее пламя, просто потому, чтобы не выдать себя и своих намерений. Он находился в положении человека, который видит с берега утопающего и не имеет ни сил, ни средств, чтобы хотя чем-нибудь ему помочь. Это вообще одно из самых мучительных состояний всех добрых и любящих людей. Какие душевные муки переживал Петр, греясь у огня, это сокрыто от глаз людей.

Феофилакт Болгарский подробно останавливается на толковании образа служанки, которая попыталась уличить Петра: «Пётр уличается служанкою, то есть человеческою немощью, вещью низменною и приличною рабам». Петух, который привёл апостола в чувства по мнению Феофилакта является «слово Христово, не позволяющее, чтобы мы расслабели и спали, но говорящее: „бодрствуйте“ и „востани спяй“».

Пётр со слезами уходит со двора первосвященника

Евангелисты по-разному помещают сцену отречения Петра в контекст событий суда синедриона. Синоптики помещают рассказ о всех трёх отречениях без промежутков (только у Луки сказано, что между вторым и третьим отречением прошло около часа — Лк. 22:59). При этом евангелист Лука помещает отречение перед осуждением Христа на суде у первосвященника, а Марк — после осуждения. Указывается, что версия Луки является более достоверной:

Вероятно, что сначала последовало отречение Петра, а потом уже осуждение Христа, так как едва ли такое осуждение могло быть произнесено ранее утра: членам Синедриона нужно было некоторое время для того, чтобы собраться в достаточном числе и чтобы как следует обсудить такое важное дело.

> См.также

• Путь в Дамаск
• Камо грядеши
• Церковь Святого Петра в Галликанту

Примечания

1. Флоренский П. Столп и утверждение истины. М., 1914. С. 403-405.
2. Отречение апостола Петра // Глава из «Закона Божьего» протоиерея Серафима Слободского
3. Толковая Библия Лопухина. Евангелие от Матфея
4. 1 2 Феофилакт Болгарский. Толкование на Евангелие от Матфея
5. Толковая Библия Лопухина. Евангелие от Луки

Покайтесь, ибо Господь грядет судить

	Избранное	Переписка	Календарь	Устав	Аудио
	Имя Божие	Ответы	Богослужения	Школа	Видео
	Библиотека	Проповеди	Тайна ап.Иоанна	Поэзия	Фото
	Публицистика	Дискуссии	Библия	История	Фотокниги
	Апостасия	Свидетельства	Иконы	Стихи о.Олега	Вопросы
	Жития святых	Книга отзывов	Исповедь	Архив	Карта сайта
	Молитвы	Слово батюшки	Новомученики	Пожертвования	Контакты

Вопрос №550

В чем разница между отречением Апостола Петра и предательством Иуды?

Vladimir L. , France
13/02/2003

Батюшка, проясните, пожалуйста, такие вопросы.
Апостол Петр отрекся от Христа, покаялся и был прощен Господом.
Иуда Искариотский предал Христа, раскаялся, но удавился.

1) Одинаковая ли степень греха Ап.Петра и Иуды (с первого взгляда оба вроде предали);
2) Оба покаялись, но результат первого покаяния – прощение Господом, результат второго – удавление. В чем духовная разница таких вроде одинаково внешних покаяний, чтобы понять и каяться правильно?

Спаси Бог за пояснения.

Ответ отца Олега Моленко:

1) Грех отречения Петра и грех предательства Иуды Иск. – это близкие по тяжести, но разные по происхождению, направлению и духовному качеству грехи. Отречение Петрово, которое живет в каждом человеке (вот почему его нужно покаянием обнаружить и избавиться от него до смерти своей), – это грех человеческой НЕМОЩИ, а грех предательства и продажи (за нечто материальное) Христа – это грех человеческого ВЫБОРА. В этом принципиальное различие этих похожих грехов, которое и ведет к противоположным результатам.

Ап.Петр не хотел и не думал отрекаться от Христа. Он даже при всех остальных апостолах заверял, что если и все отрекутся, то он не отречется даже до тюрьмы и смерти. Это было искреннее желание и заявление, но по действию разгорячения. Господь предсказал отречение всех учеников, а о Петре, что отречется трижды, но Он не переставал считать их Своими. О предательстве Иуды Иск. Господь тоже предсказал, но назвал его диаволом. При этом Господь сказал, что только один из 12-ти предаст Его. Значит, Петр и другие были вне подозрения.

Когда кровь остыла, а опасность быть схваченным, вверженным в тюрьму и казненным стала для Петра реальностью, в нем (как и в каждом из нас) проявилась греховная немощь человеческого естества, предсказанная Господом, и он спонтанно отрекся СТРАХА ради. Это отречение опытно открыло ему бездну греховности человека, который уже сознательно выбрал Господа, исповедал Его Богом, все оставил ради Него и решил следовать за Ним. Это неожиданно обнаруженное Божиим попущением отречение показывает, что недостаточно человеку уверовать во Христа как в Бога и Спасителя своего (как это нелепо утверждают протестанты), недостаточно видеть Его чудеса и преображение, недостаточно самому идти по водам силою Божиею, недостаточно быть избранным в ученики и апостолы Самим Христом, недостаточно быть со Христом, есть пить с Ним, слушать Его, молиться с Ним, причащаться Его Тела и Крови (что Петр сделал на Тайной Вечери до своего отречения), недостаточно видеть святых Его в славе (Моисей и Илия на Фаворе), ибо все это не сохраняет от живущего в сердце человека БОГООТРЕЧЕНИЯ. Человек рождается с этой лютой болезнью, именуемой ГРЕХОПАДЕНИЕМ, корнем которой является БОГООТРЕЧЕНИЕ (ведь и первые люди Адам и Ева отреклись Бога, поверив сатане) на основании гордости. Наша задача –заповеданным Богом покаянием и даруемой за него благодатью Духа Святого постепенно исцелиться от этой лютой болезни и изжить свое богоотречение.

Иуда вынашивал планы предательства, искал удобного времени и набивал цену Безценному. Он не просто ПРЕДАЛ Господа в руки Его врагов, но ПРОДАЛ Его за деньги. Иуда действовал вполне сознательно и корыстно. Это был его сознательный выбор и проявление его отношения к Господу Богу. Писание говорит нам, что он был ВОР. А вор – это жизненный выбор. Это выбор богоборческой и человеконенавистнической идеологии и практики, основанной на ней. Воровство – это выбор гордеца-миролюбца, превозносящегося над другими, завистника, невера и нетерпеливца. От воровства один шаг до Бого- и человеко- убийства. Не случайно сатана назван в Писании отцом лжи, человекоубийцей и вором. Каков отец, таковы и дети его. Дополняя Писание, преподобный Нил Мироточивый Афонский в своих посмертных вещаниях сообщает нам, что Иуда Искариотский сожительствовал со своей матерью и убил своего отца. Так что это был вполне сформированный богоборец и нечестивец, т.е. дьявол, как его справедливо назвал Господь. А свойством дьявола является всяческое оправдывание себя с обвинением во всем Бога и совершенного убийства в себе способности к покаянию или к благому изменению.

Необратимость, безпокаянство и отверженность – вот несмываемая печать дьявола и дьяволов во плоти (таких как Иуда Иск., Юлиан Отступник, архиереи Анна и Каиафа, м.Сергий Страгородский, Алексий Симанский, Пимен Извеков, Алексий Ридигер и прочие главари современного отступничества). Не случайно этот тяжкий грех иудова предательства и отступничества духовенства отражается в Писании такими словами:

Иерем.7:
1 Грех Иуды написан железным резцом, алмазным острием начертан на скрижали сердца их и на рогах жертвенников их.

Сердца у отступников, как каменные скрижали, а грех богоотступничества написан на нас железным резцом с алмазным наконечником, что говорит о неизгладимости этого греха и о необратимости этих богопредателей.

2) Соответственно разности происхождения грехов Петра и Иуды происходило у них и сожаление о соделанном поступке. Иуда именно СОЖАЛЕЛ, ЖАЛЕЛ, ДОСАДОВАЛ, ЗЛИЛСЯ НА СЕБЯ – именно так должно понимать слово «раскаивался» для Иуды – за совершенный им поступок. Ничего общего с истинным ПОКАЯНИЕМ эта досада на себя не имела. Это было греховное ОТЧАЯНИЕ, на которое подвиг его сатана, вошедший в его сердце по куску хлеба, принятому им из рук Господа. Преподобный Нил Мироточивый дополняет , что Господь нагибал дважды ветки дерева, на котором Иуда повесился, но Иуда перебрасывал петлю на следующую высшую ветку, пока с третьего раза не повесился окончательно. Этим удавлением он лишь обнаружил свое давнишнее духовное удавление, удавление от пристрастия к материальному и презрения к заповедям Божиим («Не воруй», «не пожелай того, что у ближнего твоего»).

На примере Иуды Искариотского мы видим, как опасно коснение в греховной страсти (у Иуды ведущая страсть сребролюбие) и в страстных помыслах. Такое коснение ослепляет человека, предает его в лапы бесов, а те доводят по действию страсти до Богопредательства (по возможности и по случаю) и затем повергают в отчаяние и окончательную погибель.

Покаяние во исправление и во спасение дает Бог, а раскаяние во отчаяние и в погибель дает бес.

При руководимом бесами раскаянии человек не кается в своем состоянии и не ищет милости Божией для выхода из него, но лишь СОИЗМЕРЯЕТ свой поступок или дело и цену его и, видя явное несоответствие, сильно огорчается и досадует на себя, приходит в отчаяние и, не терпя по гордости своей насмешки и надругательства над собой в виде этого несоответствия «цены» и «дела», накладывает на себя руки. Например, грабитель разработал тщательный план ограбления крупного банка, лелеет в мечтах иметь огромную сумму денег, идет, ведомый бесами, на дело, а его ждет подставка, или вместо денег обнаруживается «кукла», т.е. бумага, и он, раскаявшись от отчаяния, убивает себя.

Так было и у Иуды. Предавая Господа за 30 сребреников в руки искавших Его священноначальников иудейских, Иуда, ослепленный сребролюбием, полагал, что Иисуса лишь посадят на время в тюрьму, в крайнем случае «побьют немного». Он не предполагал, что его Учителя так быстро убьют позорной смертью на кресте. Когда бесы привлекают человека ко греху – они увеличивают приобретение (у Иуды – это деньги) и его важность, но оправдывают и умаляют сам грех. После соделывания греха, они умаляют приобретенное (Иуда вернул сребреники первосвященникам) и безконечно увеличивают размер содеянного греха и его тяжесть («предал кровь невинную»), показывая Бога при этом немилостивым Судьей. Бесы и первосвященники легко обманули ослепшего от страсти Иуду, предав Господа на смерть. Это-то и сильно возмутило Иуду, почему он и ПОВЕРГ с гневом деньги на землю перед первосвященниками, укоряя их за обман в цене. Иуда не каялся за свой страшный грех, но сожалел о допущенном просчете в результате его поступка. Таким бывает Иудово раскаяние.

Совсем другое дело у Петра. Он согрешил по общечеловеческой немощи, проявленной в неожиданных и напряженных условиях. Господь попустил проявиться этой немощи у Петра. Для этого Он отнял Свою помощь и благодать. Это было особое промыслительное действие Господа, которым Он приуготовлял Петра в верховного Апостола. Это Богооставление было попущено для истинного смирения Петра, для опытного познания им глубины падения и греховности человеческого естества, изгнанного за эту болезнь из Рая. Без этого опытного самопознания не может быть в человеке твердого основания для смирения, нищеты духовной, истинного покаяния и плача, сострадания другим людям, познания величия и значимости искупительного дела Христа. Подобными богооставлениями Господь посещает душу каждого истинно кающегося подвижника, ибо цель у Господа – открыть нам наше истинное жуткое состояние и от лицезрения этой погибели привести нас к истинному покаянию, настоящему исповеданию Спасителя и Искупителя во Христе Иисусе, подлинному смирению, реальному очищению от греха и исправлению, исцелению души, благодарению Бога за Его домостроительство нашего спасения, состраданию к другим людям, с выходом из осуждения их.

Троекратность отречения, с усугублением греха на каждой ступени: «Не знаю…», «Клянусь, что не знаю…», «Клянусь Богом, что не знаю…», нужна была, чтобы довести человека до глубины познания живущего в нем греха. Без этого (т.е. видя малую степень греховности) человек не сможет истинно покаяться и горько плакать о своей удаленности от Бога. Удивительная картина: Петр физически стоит рядом с Господом, а духовно в сердце своем далеко от Него. Так бывает и с современными «православными», физически они бывают в церкви, в храмах, на святынях, а сердцем далеки от Бога и не знают даже о живущем в них отречении. Вот почему при случае они легко отрекаются, предают и продают Господа или Истину, Путь, Жизнь за какую-нибудь малостоящую временную вещь.

Господь, мерно попустивший Петру богооставление, Сам и выводит из него, обращая в истинное, непритворное и нелицемерное покаяние и даруя горький очистительный и единственно утешающий душу плач:

Лк.22:
61 Тогда Господь, обратившись, взглянул на Петра, и Петр вспомнил слово Господа, как Он сказал ему: прежде нежели пропоет петух, отречешься от Меня трижды.
62 И, выйдя вон, горько заплакал.

Мы видим цепочку Божьих действий: предсказание Господа о троекратном отречении от Него Петром – богооставление, приведшее к проявлению скрытого внутри богоотречения, – обращение к согрешившему Петру – Божественный взгляд на Петра, приводящий его в сознание греха, – действие Божьей благодати, преодолевающее забвение Петра и напоминающее ему слова Господни (Писания), – исход Петра на деятельное покаяние – дарование покаянного очистительного плача.

Писание не доносит до нас, что было с Петром после этого, вплоть до восстановления его Господом в апостольском достоинстве во время трапезы, приготовленной Самим Господом. На этой беседе (Ин.20) выясняется, что Петр любит Господа, причем больше, чем остальные ученики (ибо Господь спрашивал – любит ли Петр больше них, а не вообще о любви к Себе, в чем Он не сомневался) и ссылается в этом на Самого Господа:

Ин.20:
15 Петр говорит Ему: так, Господи! Ты знаешь, что я люблю Тебя. …
16 Петр говорит Ему: так, Господи! Ты знаешь, что я люблю Тебя. …
17 Господи! Ты все знаешь; Ты знаешь, что я люблю Тебя.

Троекратное вопрошение Петра о том, любит ли он Господа было необходимо для троекратного заявления об этой любви со стороны Петра и о знании Господа об этой любви. Это троекратное свидетельство о любви нужно было для свидетельства троекратного покаяния Петра за его троекратное отречение от Господа. Посредством этого покаяния и плача Петр перешел от внешнего благочестивого отношения к Господу, в котором сильны порывы крови, разгорячения, ревность не по разуму и прочие подобные проявления ветхого человека, к внутреннему духовному отношению. Это соединение человека с Богом в один дух есть плод истинного покаяния (как перерождения в нового человека по Христу). В таком покаянии человек по-настоящему познает себя и своего Бога, смиряется пред Ним, становится поклонником Бога в духе и истине и начинает любить Господа Иисуса Христа, Бога Отца и Святого Духа от всего сердца, ума и крепости своей. Именно в таком покаянии происходит примирение человека с Богом, интимное личностное познание Бога человеком и человека Богом, взаимная любовь между Богом и человеком.

Потому-то Петр и опечалился, услыхав от Господа вопрос о любви в третий раз, что он испугался за достаточность своего покаяния. Ведь он-то знал из опыта своего, что Господь его простил, что они примирились, что Бог явил ему Свою любовь в ответ на покаянную любовь Петра. Для чего же Господь вопрошает так, как будто ничего этого не было? И преодолевая свою печаль от недоумения, Петр к третьему своему заявлению добавляет: «Господи! Ты все знаешь;» – напоминая Господу о их встречах любви на его покаянии. Этим Петр как бы говорит: Господи ты же все знаешь! Ты же знаешь как я безумно согрешил против Тебя, как опомнился, как каялся затем, как скорбел, как сокрушался, как горько плакал и рыдал, как терзался, как окаявал и поносил себя, как томился по Тебе, как обрел Тебя в покаянии, как Ты посещал меня, поддерживал и утешал, как Ты помиловал меня, как простил этот тяжкий грех и другие грехи, как исцелил душу мою, как мы примирились, как я возлюбил Тебя от всего естества и существа моего!

Дай же Господи и нам покаяние Петра, да познаем Тебя в плаче нашем, да примиримся с Тобой, да содружимся, да возлюбим Тебя от всего исцеленного существа нашего!

Должно знать и то, что кроме пути Иуды и пути Петра существует путь для редких из редких на земле людей – это путь любимейшего ученика Господа Великого Иоанна Богослова. Он (как и Пречистая Матерь Иисуса Христа) единственный из учеников не отрекся Своего Господа и не оставил Его до креста и погребения. Он раньше Петра уверовал в Его славное воскресение. Именно ему, а не Петру, Господь доверил опекать Свою Пречистую Матерь, усыновив его Ей с креста. Вот почему ошибочно мнение некоторых, которые утверждают, что Господь в лице Иоанна Богослова усыновил Богородице все человечество. Нет! Девственный Иоанн Богослов и Приснодева Мария – это особый духовный род. К этому роду принадлежали и великие русские святые: преподобный Серафим Саровский (о котором еще в отрочестве его Сама Матерь Божия, явившаяся с Иоанном Богословом сказала: «Сей нашего рода») и праведный пророк Иоанн Кронштадтский. Этому роду не лежит покаяние (хотя они иногда и пользовались им по смирению своему), ибо они из чрева матери своей избирают Господа (пример Предтечи Иоанна) и принадлежат Господу, извергая своим еще внутриутробным выбором отречение от Него.

Эти люди для нас дивны, чудны, прекрасны и непостижимы. Они не нуждались в покаянии. Они возлюбили Господа от чрева матери раз и навсегда. Их связь с Господом – это великая тайна. Каждый из них – это тоже великая тайна.

Нам же, порченых грехом, остается путь Петрового покаяния или путь крестного исповедания благоразумного разбойника.

LiveInternetLiveInternet

Отречение апостола Петра — новозаветный эпизод, рассказывающий о том, как апостол Пётр отрёкся от Иисуса Христа после его ареста, что было предсказано Иисусом ещё во время Тайной Вечери. Пётр отрекся трижды в страхе, что его тоже арестуют, а услышав, как пропел петух, он вспомнил слова своего Учителя и горько раскаялся.

Carl Heinrich Bloch. Пётр слышит пение петуха.
Этот сюжет встречается во всех четырех Евангелиях (Мф. 26:69-75; Мк. 14:66-72; Лк. 22:55-62; Ин. 18:15-18, 18:25-27). Эпизод относится к Страстям Христовым и следует за арестом Иисуса в Гефсиманском саду после поцелуя Иуды. По хронологии евангельских событий это произошло в ночь с четверга на пятницу.

Васильев Дмитрий Юрьевич. Отречение Петра.

James Tissot. Второе отречение святого Петра. 1886-1994
О том, что Пётр от него отречётся, Иисус Христос сказал своим ученикам заранее, во время Тайной Вечери: «Он отвечал Ему: Господи! с Тобой я готов и в тюрьму и на смерть идти. Но Он сказал: говорю тебе, Петр, не пропоет петух сегодня, как ты трижды отречешься, что не знаешь Меня». (Мф.26,34; Мк.14,30; Ин.13,38).
Все четыре канонических Евангелия отмечают этот эпизод и момент с трёхкратным отречением прежде чем запоёт петух, за исключением Марка, который добавляет, что петух пропоёт дважды.

Robert Leinweber. Пётр со слезами уходит со двора первосвященника. Ранее 1921.
Жорж де Ла Тур. Отречение Петра. 1650
«Взяв Его, повели и привели в дом первосвященника. Петр же следовал издали. Когда они развели огонь среди двора и сели вместе, сел и Петр между ними. Одна служанка, увидев его сидящего у огня и всмотревшись в него, сказала: и этот был с Ним. Но он отрекся от Него, сказав женщине: я не знаю Его. Вскоре потом другой, увидев его, сказал: и ты из них. Но Петр сказал этому человеку: нет! Прошло с час времени, еще некто настоятельно говорил: точно и этот был с Ним, ибо он Галилеянин. Но Петр сказал тому человеку: не знаю, что ты говоришь. И тотчас, когда еще говорил он, запел петух. Тогда Господь, обратившись, взглянул на Петра, и Петр вспомнил слово Господа, как Он сказал ему: прежде нежели пропоет петух, отречешься от Меня трижды. И, выйдя вон, горько заплакал». (Лк. 22, 54 – 62)
Смирнов Александр. Отречение Петра. 2009
Gerard Seghers (Gerard Zegers; Gerard Zeghers ). Отречение святого Петра. Первая половина 17 века.
«А взявшие Иисуса отвели Его к Каиафе первосвященнику, куда собрались книжники и старейшины. Петр же следовал за Ним издали, до двора первосвященникова; и, войдя внутрь, сел со служителями, чтобы видеть конец. (…) Петр же сидел вне на дворе. И подошла к нему одна служанка и сказала: и ты был с Иисусом Галилеянином. Но он отрекся перед всеми, сказав: не знаю, что ты говоришь. Когда же он выходил за ворота, увидела его другая, и говорит бывшим там: и этот был с Иисусом Назореем. И он опять отрекся с клятвою, что не знает Сего Человека. Немного спустя подошли стоявшие там и сказали Петру: точно и ты из них, ибо и речь твоя обличает тебя. Тогда он начал клясться и божиться, что не знает Сего Человека. И вдруг запел петух. И вспомнил Петр слово, сказанное ему Иисусом: прежде нежели пропоет петух, трижды отречешься от Меня. И выйдя вон, плакал горько». (Мф. 26:69-75)
Крюков Валериан Степанович. Захват Христа (эскиз). 1860
Valentin de Boulogne. Отречение св. Петра.
«И привели Иисуса к первосвященнику; и собрались к нему все первосвященники и старейшины и книжники. Петр издали следовал за Ним, даже внутрь двора первосвященникова; и сидел со служителями, и грелся у огня. (…) Когда Петр был на дворе внизу, пришла одна из служанок первосвященника и, увидев Петра греющегося и всмотревшись в него, сказала: и ты был с Иисусом Назарянином. Но он отрекся, сказав: не знаю и не понимаю, что ты говоришь. И вышел вон на передний двор; и запел петух.
Служанка, увидев его опять, начала говорить стоявшим тут: этот из них. Он опять отрекся. Спустя немного, стоявшие тут опять стали говорить Петру: точно ты из них; ибо ты Галилеянин, и наречие твое сходно. Он же начал клясться и божиться: не знаю Человека Сего, о Котором говорите. Тогда петух запел во второй раз. И вспомнил Петр слово, сказанное ему Иисусом: прежде нежели петух пропоет дважды, трижды отречешься от Меня; и начал плакать». (Мк. 14:66-72)
Панов Игорь Геннадиевич. Отречение Петра.
Caravaggio. The Denial of St. Peter. 1610
«За Иисусом следовали Симон Петр и другой ученик; ученик же сей был знаком первосвященнику и вошел с Иисусом во двор первосвященнический. А Петр стоял вне за дверями. Потом другой ученик, который был знаком первосвященнику, вышел, и сказал придвернице, и ввел Петра. Тут раба придверница говорит Петру: и ты не из учеников ли Этого Человека? Он сказал: нет. Между тем рабы и служители, разведя огонь, потому что было холодно, стояли и грелись. Петр также стоял с ними и грелся. (…) Симон же Петр стоял и грелся. Тут сказали ему: не из учеников ли Его и ты? Он отрекся и сказал: нет. Один из рабов первосвященнических, родственник тому, которому Петр отсек ухо, говорит: не я ли видел тебя с Ним в саду? Петр опять отрекся; и тотчас запел петух». (Ин. 18:15-18, 25-27)
Flemish follower of Gerard Seghers. The Denial of Peter. 1628
Лебедев Клавдий Васильевич. Отречение ап. Петра.
Геррит ван Хонтхорст. Отречение апостола Петра.
Согласно трём евангелистам, Пётр вспомнил о пророчестве как только запел петух, а Лука добавляет, что Иисус посмотрел в этот момент в глаза Петру. Пётр никогда не забывал своего предательства. Святой Климент, его ученик, рассказывает, что Пётр в продолжении всей остальной жизни при полуночном пении петуха становился на колени и, обливаясь слезами, каялся в своем отречении, хотя Сам Господь, вскоре по воскресении Своем, простил его. Сохранилось ещё древнее предание, что глаза апостола Петра были красны от частого и горького плача. Петух стал одним из узнаваемых его атрибутов в христианском искусстве.
Ян Минсе Молинар. Отречение Петра.
Gerard Seghers (Gerard Zegers; Gerard Zeghers ). Отречение апостола Петра. Первая половина 17 века.
Настенная роспись. США.
Штань Инга. Отречение апостола Петра.
Рерих Николай Константинович. Отречение Петра.
Duccio di Buoninsegna. Отречение Петра. ок. 1255–1319
Юлиус Шнорр фон Карольсфельд. Иллюстрация к Библии. 1852—1860
Петров-Водкин Кузьма Сергеевич. Отречение Петра. 1919
Graf Harrach. Peter’s Denial of Christ.
Рембрандт Харменс ван Рейн. Отречение Петра. 1660
Козлов Гавриил Игнатьевич. Апостол Пётр отрекается от Христа. 1762
Жорж де Ла Тур. Слёзы Петра. 1645
Duccio di Buoninsegna. Отречение Петра. Фрагмент. ок. 1255–1319
Поль Гюстав Доре. Иллюстрация к Библии. Отречение Петра.
Жорж Де Латур. Отречение Апостола Петра. Фрагмент.
James Tissot. Первое отречение святого Петра. 1886-1994
Simon Bening. Пётр и служанка. 1525 — 1530

Агиодрама «Отречение Петра и предательство Иуды»

Леонид Огороднов

Агиодрама «Отречение Петра и предательство Иуды»

Эта психотерапевтическая агиодрама была не только о Петре, она фокусируется на различиях в поведении двух Апостолов и скорее ее можно назвать агиодрамой о Покаянии. Эта тема была озвучена как запрос будущей протагонисткой, и мы вместе продумали сцены, которые будем ставить. Тем не менее, отречение Петра было агиодраматически проработано.

Напомню, что психотерапевтическая агиодрама отличается от образовательной и исследовательской тем, что проводится в форме психодрамы, а не социодрамы. Другими словами, протагонист — это главное действующее лицо, остальные участники группы помогают ему сформировать свое видение разыгрываемой истории. При постановке применяются техники обмена ролями (когда протагонист играет все роли) и «зеркала» (когда протагонист некоторое время со стороны смотрит на то, как остальные участники группы, «вспомогательные Я», разыгрывают сцену, сам ролей не играя).

Честно сказать, я сомневался, стоит ли ставить предательство Иуды, заканчивающееся самоубийством. Тема очень глубокая и травматичная, и я опасался за психологическую безопасность протагонистки. Однако когда, составляя план агиодрамы, заключительной ее сценой мы выбрали исповедание Петром любви к Иисусу, я решил, что это достаточно «ресурсная» для протагонистки сцена.

Для постановки мы выбрали следующие сцены: 1. договор Иуды с первосвященниками; 2. предсказание Иисусом отречения Петра; 3. поцелуй Иуды; 4. трехкратное отречение Петра; 5. возвращение Иудой тридцати сребренников; 6. исповедание Петром любви к Иисусу.

Договор Иуды с первосвященниками описан так: «Тогда один из двенадцати, называемый Иуда Искариот, пошел к первосвященникам и сказал: что вы дадите мне, и я вам предам Его? Они предложили ему тридцать сребренников; и с того времени он искал удобного случая предать Его» (Мф. 26:14-16).

Предсказание Иисусом отречения Петра: «Иисус сказал ему: истинно говорю тебе, что в эту ночь, прежде нежели пропоет петух, трижды отречешься от Меня» (Мф. 26-34).

Поцелуй Иуды: «Предающий же Его дал им знак, сказав: Кого я поцелую, Тот и есть, возьмите Его. И, тотчас подойдя к Иисусу, сказал: радуйся, Равви! И поцеловал Его» (Мф. 26:48-49).

Троекратное отречение Петра. Во время допроса Иисуса у первосвященника Каиафы Петр сидит во дворе дворца. Окружающие его иудеи трижды говорят, что он был со Христом, но он клянется, что не знает Его: «Тогда он начал клясться и божиться, что не знает Сего Человека. И вдруг запел петух. И вспомнил Петр слово, сказанное ему Иисусом: прежде нежели пропоет петух, трижды отречешься от Меня. И выйдя вон, плакал горько» (Мф. 26: 74-75).

Возвращение Иудой денег: «Тогда Иуда, предавший Его, увидев, что Он осужден, и, раскаявшись, возвратил тридцать сребренников первосвященникам и старейшинам, говоря: согрешил я, предав кровь невинную. Они же сказали ему: что нам до того? смотри сам. И, бросив сребренники в храме, он вышел, пошел и удавился» (Мф. 27: 3-5).

Исповедание Петром любви к Иисусу происходит после Воскресения Иисус трижды вопрошает Петра: «Симон Ионин! любишь ли ты Меня? Петр опечалился, что в третий раз спросил его: любишь ли Меня? и сказал Ему: Господи! Ты все знаешь; Ты знаешь, что я люблю Тебя. Иисус говорит ему: паси овец Моих» (Ин. 21:17).

В этом перечне события расположены хронологически, в таком порядке мы их и ставили. Но в пространстве сцены мы выделили две линии времени — жизнь Иуды и жизнь Петра.

Агиодраматическая сцена договора с первосвященниками продемонстрировала мотивацию нашего Иуды. Как Иудей, он надеялся, что Мессия станет царем Иудейским, а он сам, соответственно, приближенным царя. Он провоцировал арест, не сомневаясь, что никакая опасность Иисусу не угрожает, что с помощью высших сил Он освободится и начнет борьбу за освобождение еврейского народа и за личную власть. Иуде не нужны были эти тридцать сребренников, они просто были символом того, что договор заключен. Из роли Первосвященника протагонистка тайком посмеивалась над наивностью Иуды. Мотивом Первосвященника было уничтожение Иисуса как опасного богохульника.

Между сценами я напоминал протагонистке в роли, которую она должна была играть следующей, о тех событиях, которые произошли раньше. Этим облегчался переход из роли Иуды в роль Петра, и наоборот.

Сцена предсказания Христа была поставлена как собрание (Тайная вечеря) Апостолов. Помимо Петра, здесь присутствовали его брат Андрей, Иоанн, Богородица. Атмосфера была торжественная, но в то же время спокойная. Поскольку в агиодраме мы никого не вводим в роль Господа, был зачитан текст Евангелия. Протагонистка в роли Петра выразила недоумение. Петр не мог себе представить, что такое может произойти, чтобы он отрекся от любимого учителя. Остальные участники группы из своих ролей разделяли его чувства. (Чтобы не затягивать сцену, я не стал вводить протагонистку в роль других Апостолов).

Сцена «поцелуя Иуды» также была быстротечна. В ней присутствовали Иуда, Христос (Его символизировал стул, на котором лежала Библия), Рабы первосвященника, Апостолы. Иуда просто указал Рабам на Иисуса и сказал, что в его чувствах ничего не изменилось. Он любит Иисуса, но Мессия должен быть царем, и он, Иуда, просто выполняет то, что было задумано.

Отречение Петра было самой эмоционально насыщенной сценой агиодрамы.

Каждый раз, когда агиодраматический Петр говорил, что он «не знает Сего Человека», у него усиливалось чувство нереальности происходящего. «Я просто рыбак из Галилеи», — говорила протагонистка из роли — «я пришел в Иерусалим на Пасху. Я не лгу, когда говорю, что не знаю Этого Человека!» Позже, на шеринге, она рассказала, что не чувствовала страха, но ей казалось, что странствия с Иисусом, обучение у Него и апостольство — это просто сон.

Когда «пропел петух» (участник группы, игравший роль Петуха, еще раз зачитал предсказание Господа), протагонистка расплакалась. Она чувствовала вину и боль в груди. Рядом с Петром в этот момент были его брат Андрей Первозванный и Апостол Иоанн. Андрей обнимал брата и вытирал ему слезы, поддерживая его физически.

Когда протагонистка немного пришла в себя, она вошла в роль Иоанна и зачитала Петру отрывок из 50-го Псалма: «Помилуй меня, Боже, по великой милости Твоей, и по множеству щедрот Твоих изгладь беззакония мои. Многократно омой меня от беззакония моего, и от греха моего очисти меня, ибо беззакония мои я сознаю, и грех мой всегда предо мною. Тебе, Тебе единому согрешил я и лукавое пред очами Твоими сделал, так что Ты праведен в приговоре Твоем и чист в суде Твоем. Вот, я в беззаконии зачат, и во грехе родила меня мать моя. Вот, Ты возлюбил истину в сердце и внутрь меня явил мне мудрость . Окропи меня иссопом, и буду чист; омой меня, и буду белее снега. Дай мне услышать радость и веселие, и возрадуются кости, Тобою сокрушенные. Отврати лице Твое от грехов моих и изгладь все беззакония мои. Сердце чистое сотвори во мне, Боже, и дух правый обнови внутри меня. Не отвергни меня от лица Твоего и Духа Твоего Святаго не отними от меня. Возврати мне радость спасения Твоего и Духом владычественным утверди меня. Научу беззаконных путям Твоим, и нечестивые к Тебе обратятся. Избавь меня от кровей, Боже, Боже спасения моего, и язык мой восхвалит правду Твою» (Пс. 50: 3-16).

Затем протагонистка снова вошла в роль Петра и зачитала этот же отрывок от его лица. Чувство вины уменьшилось, боль в груди прошла.

Мы сделали небольшой перерыв в действии, затем поставили сцену возвращения Иудой сребренников.

Когда Иуда понимает, что Иисус осужден, он осознает, что совершил предательство. Иуда бросает сребренники Первосвяшеннику, как бы расторгая договор с ним. Но тот (после обмена ролями) открыто насмехается на Иудой. Я спросил Иуду о чувствах, протагонистка сказала, что это безнадежность. Я привел в пример Петра, который раскаивается в своем отречении. Иуда ответил, что его поступок, в отличие от поступка Петра, имеет необратимые последствия, ему нет прощения и он выбирает смерть как искупление совершенного.

Завершающей сценой стало исповедание любви Петра к Иисусу. Перед этим мы с протагонисткой в роли Петра вспомнили, сколько радости он испытал, увидев воскресшего Господа. Сцена вышла жизнеутверждающей: когда один из участников группы зачитывал Петру текст из Евангелия: «Любишь ли ты Меня?», стоя за спиной Петра, чтобы тот слышал только голос, Петр распрямлялся и уверенно отвечал: «Люблю!» На шеринге протагонистка сказала, что действительно чувствовала любовь к Богу и его поддержку, и что была уверенность в том, что ошибка, подобная отречению от Бога, не повторится.

***

В происходившем с нашим агиодраматическим Петром, на мой взгляд, можно выделить следующие ключевые моменты: уверенность в своей преданности Господу — диссоциация («предаю не я!») — возвращение к реальности — Покаяние — любовь к Богу и возвращение к общению с Ним.

С уверенностью Петра в своих чувствах к Богу в первой сцене, в общем-то, все понятно. Довольно неожиданным было состояние протагонистки в сцене с отречением. Это состояние сама протагонистка, психолог по образованию, позже определила как диссоциацию. Вернуться к реальным чувствам помогло напоминание Петуха о предсказании Господа. Перенести эти чувства — вину и боль в груди — помогла физическая поддержка брата Андрея (эту роль играла близкая подруга протагонистки). Когда протагонистка вышла из диссоциации (это было видно по телесным проявлениям: у нее выровнялось дыхание, покраснела кожа и сфокусировался взгляд), стало возможным Покаяние. Идея использовать 50-й Псалом пришла мне еще до начала агиодрамы.

Эти три эпизода — придти в чувства, осознать свою вину и покаяться — стали кульминацией «линии Петра» и всей агиодрамы в целом.

Заключительная сцена продемонстрировала возможность слышать Бога и отвечать Ему. И с психологической, и с богословской точки зрения, это означало восстановление апостольского достоинства.

«Линия Иуды» имеет следующую последовательность событий: он строит честолюбивые планы и пытается их реализовать — узнает о крушении своих надежд — и впадает в отчаяние. Сами планы (стать правой рукой Иулейского царя) имели характер социальных ролей, но когда Иуда понимает, что Господь осужден, социальные ожидания вступают в конфликт с трансцендентными ролями — он осознает, что предал Бога. Иуда бесконечно одинок, ему не к кому обратиться, он потерял друзей — Апостолов. По его представлениям, он не может обратиться и к Богу, Которого предал.

При подготовке к агиодраме меня несколько смущало, что евангелист говорит об Иуде: «тогда Иуда, предавший Его, увидев, что Он осужден, и раскявшись, возвратил тридцать сребренников первосвященникам и старейшинам <…> И, бросив сребренники в храме, он вышел, пошел и удавился» (Мф. 27:3-5). Как же так, думал я, если он раскаялся, почему же он удавился? Осмысливая агиодраму, я заглянул в греческий текст и обнаружил, что там стоит слово μεταμεληθεὶς (метамэлифИс), употребляемый в Библии, скорее, в значении сожаления. Когда же речь идет о Покаянии как об очищении от греха, в Библии употребляется глагол μετανοέω (метаноэо). Вообще, словарные значения сходны, но все же получается, что и в Евангелии, и в агиодраме сожаление покаянию рознь.

Заключительная сцена из Евангелия от Иоанна является восстановление апостольства Петра, с таким ее пониманием согласны большинство богословов. Но меня заинтересовало, почему после третьего вопрошания Господа Петр опечалился? На следующий после агиодрамы день я снова обратился к греческому тексту. И выяснил, что Господь, спрашивая Петра, в первых двух обращениях использует слово «агапи», означающее возвышенную, жертвенную любовь, а Петр отвечает ему, употребляя слово «филия», которое означает любовь дружескую или братскую. В третий раз Господь тоже употребляет слово «филия», и Петр понимает, что отвечал не на тот вопрос, который был задан. Это и было причиной его огорчения.

Эти тонкости перевода не были рассмотрены на агиодраме, но именно она побудила меня искать ответ на вопрос, почему расстроился Петр.

Как выяснилось позже, у этой агиодрамы был и психотерапевтический эффект. Как рассказала мне протагонистка, она никогда не могла читать Библию, для нее Библия всегда была сродни сборнику сказок, не имеющих к ней никакого отношения. Чтение из ролей 50-го Псалма было первым за много лет случаем, когда она держала Библию в руках. Теперь (я звонил ей на днях, со времени постановки агиодрамы прошло около двух лет) она иногда читает Писание с удовольствием и пользой.

Раскаяние и покаяние: Иуда и апостол Петр

В издательстве Сретенского монастыря готовится к выходу в свет книга Олеси Николаевой «Поцелуй Иуды». Предлагаем нашим читателям познакомиться с отрывками из этой работы.

***

Отречение Петра. Новгородская таблетка, фрагмент

Есть несколько моментов, позволяющих сопоставить поведение Иуды и апостола Петра. Оба – и Петр, и Иуда – были избраны Христом, приближены к Нему, почтены Его доверием, отмечены Его любовью, удостоены Его даров, научены Им тайнам Царства Небесного, призваны в свидетели Его чудес и исповедали Его Мессией, Христом, Сыном Бога Живаго. «Устами апостолов» назвал святитель Иоанн Златоуст апостола Петра, произнесшего это исповедание и давшего ответ на вопрошание Господа не только от себя, но и от всех учеников. Кроме того, после усмирения бури все ученики исповедали Его Сыном Божиим: Воистину Сын Божий еси (Мф. 14, 33). И тот, и другой по пути следования за Христом претерпевают искушения, насылаемые на них князем тьмы.

Когда Христос стал открывать ученикам Своим, что Ему должно идти в Иерусалим и много пострадать от старейшин, первосвященников и книжников, и быть убитым, и в третий день воскреснуть, Петр, исполнившись желанием скорейшего наступления Царства Небесного здесь и сейчас, а также любовью и состраданием ко Христу, стал прекословить Ему: будь милостив к Себе, Господи! Да не будет этого с тобою. Он же, обратившись, сказал Петру: отойди от Меня, сатана! Ты Мне соблазн; потому что думаешь не о том, что Божие, но что человеческое» (Мф. 16, 21–23). Те же самые слова: «Отойди от Меня, сатана» (Мф. 4, 10) Господь говорил дьяволу, когда тот искушал Его в пустыне.

Но и об Иуде сказано: Один из вас диавол (Ин. 6, 70); Диавол уже вложил в сердце Иуде Симонову Искариоту предать Его (Ин. 13, 2); Вошел же сатана в Иуду (Лк. 22, 3); После сего куска вошел в него сатана (Ин. 13, 27).

Так же может показаться основанием для сопоставления Иуды и апостола Петра то обстоятельство, что Господь предрек одному – предательство, другому – отречение. Один из вас предаст Меня (Мф. 26, 21; Мр. 14, 18; Ин. 13, 21); Один из вас диавол. Это говорил Он об Иуде Симонове Искариоте; ибо сей хотел предать Его (Ин. 6, 70–71).

В эту ночь, прежде нежели пропоет петух, трижды отречешься от Меня (Мф. 26, 34; см.: Мр. 14, 27; Лк. 22, 34; Ин. 13, 38); Опустивший со мною руку в блюдо, этот предаст Меня (Мф. 26, 23), Рука предающего Меня со Мною за столом (Лк. 22, 21).

Тем не менее, анализ подоплеки греха Иуды и греха Петра приводят, в конечном счете, к противопоставлению этих евангельских персонажей, один из которых раскаялся, однако не покаялся в евангельском смысле «перемены ума» («метанойя») и, продолжая пребывать в греховном мраке, отчаялся и удавился, а другой – плакал горько (Мф. 26, 75) и, исполненный любви ко Христу, прибег к Его милосердию, покаялся, был прощен, получил Господне благословение, стал первоверховным апостолом и засвидетельствовал свою верность Господу мученической кончиной.

Это говорит прежде всего о том, что между раскаянием Иуды и покаянием Петра существует кардинальная метафизическая разница. Раскаяние оказывается лишь муками нечистой совести, не ищущей и не чающей, однако, прощения, не верящей в Того, Кто имеет власть оставлять грехи, Кто взял на себя грех мира (Ин. 1, 29). Раскаяние, таким образом, может настичь и неверующего человека, но покаяние происходит исключительно перед лицом Господним, в преддверии приблизившегося Царства Небесного. Покайтесь; ибо приблизилось Царство Небесное (Мф. 4, 17) – с этими словами Господь выходит на проповедь после искушения Его сатаною в пустыне.

Главный вопрос, который Он задает отрекшемуся Петру, – это вопрос о любви: Симон Ионин! Любишь ли ты Меня? (Ин. 21, 15, 16, 17). И Петр отвечает на это исповеданием своей полной и совершенной любви к Господу, включающей в себя и личную сердечную всецелую преданность, и привязанность (это выражается глаголом «филео»). А поскольку Господь уже свидетельствовал о покаявшейся грешнице: Прощаются грехи ее многие за то, что она возлюбила много; а кому мало прощается, тот мало любит (Лк. 7, 47), особый смысл приобретает и Его вопрос Петру: Симон Ионин! Любишь ли ты меня больше, нежели они? (Ин. 21, 15). Так возникает особая «диалектика» любви и Божиего прощения: чем более человек любит Бога, тем более он сокрушается о своих грехах и приносит свое покаяние в них, но чем более ему прощает Господь, тем сильнее он Его любит. Без исполнения самой первой заповеди этот непрестанный и подвижный путь к Богу «застопоривается»: Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душою твоею, и всем разумением твоим (Мф. 22, 37). Таким образом, непреложным условием любви к Богу является покаяние в грехах, так же как условием покаяния становится любовь к Богу.

Этой любовью так или иначе исполнены все поступки апостола Петра, даже и в том случае, когда к ней примешиваются некие земные и страстные побуждения.

Предсказание страстей: И, отозвав Его, Петр начал прекословить ему: Будь милостив к Себе, Господи! Да не будет этого с Тобою (Мф. 16, 22).

Хождение по водам: Петр сказал Ему в ответ: Господи! Если это Ты, повели мне придти к Тебе по воде (Мф. 14, 28).

Чудесная ловля рыб: Увидев это, Симон Петр припал к коленям Иисуса и сказал: выйди от меня, Господи! Потому что я человек грешный (Лк. 5, 8).

О камне Церкви: Симон же Петр, отвечая, сказал: Ты – Христос, Сын Бога живого (Мф. 16, 16).

Ответ на предсказание о соблазне учеников: Петр сказал Ему в ответ: если и все соблазнятся о Тебе, я никогда не соблазнюсь… хотя бы надлежало мне и умереть с Тобою, не отрекусь от Тебя (Мф. 26. 33, 35); С Тобою я готов и в темницу и на смерть идти (Лк. 22, 33).

Взятие Христа под стражу: Симон же Петр, имея меч, извлек его, и ударил первосвященнического раба, и отсек ему правое ухо (Ин. 18, 10).

Явление на Тивериадском озере: Симон же Петр, услышав, что это Господь, опоясался одеждою… и бросился в море (Ин. 21, 7).

Испытание Петра: Петр опечалился, что в третий раз спросил его: любишь ли Меня? и сказал Ему: Господи! Ты все знаешь; Ты знаешь, что я люблю Тебя (Ин. 21, 17).

Господь воистину знает, что Петр любит Его. В своей горячей вере Петр опережает других учеников. Он первый исповедуют Христа Богом: Ты Христос, Сын Бога Живаго (Мф. 26,16); первый прекословит Христу, взывая к Нему пощадить Себя и отказаться от страданий; первый торжественно обещает умереть со Христом и не соблазниться о Нем; первый препятствует Христу омыть ему ноги, обнажает меч против взявших Христа под стражу; кидается к Нему по воде, узнав, что это – Он, как в случае с чудесным хождением по водам, так и тогда, когда узнает в Нем Воскресшего Господа.

И даже уверения Петра: если и все соблазнятся о Тебе, я никогда не соблазнюсь (Мф. 26, 33), исполненные самоуверенности и самонадеянности, происходили все же из пламенной любви его к Господу. Господь смиряет Петра не за его горячее побуждение, а именно за то, что он хотел противостоять соблазнам собственными силами. «Когда должно было усиленно молиться и говорить: “Господи, помоги нам!” – он совершает троякое преступление: первое то, что противоречил пророку и Иисусу Христу; второе, что предпочитал себя другим; третье, что полагался только на себя, а не на помощь Божию» (Свят. Иоанн Златоуст). «Христос попустил ему пасть, чтобы научить его надеяться не на себя, а на Бога, и слова Христовы почитать достовернейшими собственного сознания. Притом же слова: “Если и все соблазнятся, я никогда не соблазнюсь”, – отзываются высокомерием и обнаруживают в Петре гордость и незнание собственной немощи» (Блаж. Феофилакт Болгарский).

Таким образом, Петр не уклоняется от соблазнов, но пытается противостоять им своими человеческими силами: он не отрекается от Господа по своей свободной воле, как это сделал Иуда, напротив, его воля состоит в том, чтобы быть со Христом даже до смерти, однако он не может противостоять силой своего человеческого волеизъявления напастям этой ночи. Его отречение – свидетельство его немощи, о которой он сам не ведает и о которой узнает, лишь когда исполняется пророчество Господа. Он словно иллюстрирует горестное наблюдение апостола Павла: Ибо не понимаю, что делаю: потому что не то делаю, что хочу, а что ненавижу, то делаю… Ибо знаю, что не живет во мне, то есть в плоти моей, доброе; потому что желание добра есть во мне, но чтобы сделать оное, того не нахожу. Доброго, которого хочу, не делаю, а злое, которого не хочу, делаю. Если же делаю то, что не хочу: уже не я делаю то, но живущий во мне грех… Бедный я человек! кто избавит меня от сего тела смерти? (Рим. 7, 15, 18–20, 24).

Горький плач Петра, отрекшегося от любимого Господа и не смогшего противостоять искушению, исполнен подобного же сокрушения: «Бедный я человек! кто избавит меня от сего тела смерти?»

Петр не хотел – и отрекся от Любимого. Иуда сам по своей воле – захотел – и предал за деньги Нелюбимого.

Петр плакал горько и смиренно исповедал свою любовь ко Христу. Иуда понял, что совершил преступление непоправимое, подсудное иудейскому закону, – «предал кровь неповинную» и, вернув деньги, повесился.

Петр знал: Кто отречется от Меня пред людьми, отрекусь от того и Я пред Отцем Моим небесным (Мф. 10, 33) и оплакивал свой разрыв с Тем, Кого он любил и у Кого были глаголы вечной жизни (Ин. 6, 68). Иуда знал: Проклят, кто берет подкуп, чтобы убить душу и пролить кровь невинную! И весь народ скажет: аминь (Втор. 27, 25).

Петр покаялся пред Господом и был прощен. Иуда раскаялся в злодеянии, которое не смог вынести, отчаялся и удавился.

В результате Петр стал первоверховным апостолом, которому вручены ключи Царства Небесного, Иуде же – лучше было бы… не родиться (Мф. 26, 24; Мр. 14, 21): он стал именем нарицательным, символом предательства. Именно с ним связаны все человеческие аллюзии, вызванные коварством, корыстолюбием, изменой и низостью.

Покаяние, как свидетельствуют святые отцы, «рождается в сердце от веры и страха», но этой веры и не было у Иуды: Что вы дадите мне, и я вам предам Его? (Мф. 26, 15). Ибо раскаяться, то есть испытывать муки совести, душевную тяготу, может и человек неверующий: Согрешил я, предав Кровь невинную (Мф. 27, 4). Раскаяться можно в неверно принятом решении, которое изменило прежний привычный ход жизни: первосвященники презрели Иуду (Что нам до того? смотри сам. – Мф. 26, 4.), другие апостолы от него отвернулись. Можно раскаяться в дурном поступке, особенно если он навредил и самому совершившему его: Проклят, кто берет подкуп… (Втор. 27, 25). Однако покаяться можно лишь пред лицом Личного Живого Бога, приблизившегося Царства Небесного.

Проповедь Сына Божиего и начинается со слова «покайтесь»: Покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное (Мф. 3, 2; 4, 17). Сам Господь определяет цель Своего первого пришествия как спасение грешников, невозможное без их покаяния: Я пришел призвать не праведников, но грешников к покаянию (Мф. 9, 13). Так написано, и так надлежало постраждать Христу, и воскреснуть из мертвых в третий день, и проповедану быть во имя Его покаянию и прощению грехов (Лк. 24, 47).

Покаяние, таким образом, становится непреложным условием спасения: На небесех более радости будет об одном грешнике кающемся, нежели о девяносто девяти праведниках, не имеющих нужды в покаянии (Лк. 15, 7). Добрый пастырь радуется об одной единственной овце, заблудившейся и нашедшейся, более, чем о девяноста девяти незаблудившихся (см.: Мф. 18, 13).

Апостол Петр отрекся от Христа и, горько плача, покаялся. Смиренный мытарь, ударяющий себя в грудь и повторяющий: Боже, будь милостив ко мне грешнику! более оправдан, чем горделивый фарисей, исполняющий закон (см.: Лк. 18, 13, 14). Благоразумный разбойник, на кресте исповедавший Иисуса Господом, первым попал в рай (см.: Лк. 23, 40–43). Покаявшийся блудный сын был почтен от отца лучшей одеждой и перстнем, и отец, заколов тельца, устроил пир в честь его возвращения (см.: Лк. 15, 21–24). Блудница, облившая ноги Христа слезами покаяния и отершая их волосами своими, была прощена со всеми своими – «многими» – грехами (см.: Лк. 7, 38–47). В каждом из этих случаев покаяние обращено к живой личности Христа. В каждом случае оно сопровождается сокрушенным плачем и смирением.

Покаянные слезы становятся неким жертвенным приношением Господу. Я услышал молитву твою, увидел слезы твои. Вот, Я исцелю тебя; в третий день пойдешь в дом Господень (4 Цар. 20, 5).

Только Бог отрет всякую слезу с очей (Откр. 7, 17). Однако эти очистительные слезы должны пролиться и стать выражением совершенного покаяния, его «делом», его «жертвой», наподобие принесенного Христу блудницей драгоценного мира: «Принеси Богу покаяния слезы» (Великий покаянный канон св. Андрея Критского).

Но в то же время они и дар Божий, без которого сердце не может ни умягчиться, ни умилиться, ни подлинно покаяться, ни очиститься. О них молит всякий, приступающий к Господу: «Всяк грех содеях, всех преидох блудом: аще восхощу покаятися, не имам слез токи!».

«Тучи мне подаждь, Христе, слез, в поста красный день, яко да восплачу, и омыю скверну яже от сластей, и явлюся Тебе очищен…» ((Подобен вечерни первой седмицы Великого поста. Триодь Постная).

«Откуду начну плакати окаянного моего жития деяний? Кое ли положу начало, Христе, нынешнему рыданию…» (Песнь 1 Великого покаянного канона св. Андрей Критского)

«Слезы блудницы, Щедре, и аз предлагаю: очисти мя, Спасе, благоутробием Твоим».

«Воспряни, о душе моя, деяния твоя яже соделала еси помышляй, и сия пред лице твое принеси, и капли испусти слез твоих».

«Слезы, Спасе, очию моею, и из глубины воздыхания чисте приношу…».

«Согреших, якоже блудница вопию Ти: един согреших Тебе, яко миро, приими, Спасе, и моя слезы».

«Омый и мене, Спасе, слезами».

«Очию моею приими капли, Спасе, и спаси мя».

«Яко разбойник вопию Ти: помяни мя; яко Петр, плачу горце… зову, яко мытарь, слезю, яко блудница; приими мое рыдание, якоже иногда хананеино».

«Плачу, яко Марфа и Мария над Лазарем»._

«Припадаю Ти и приношу Тебе, якоже слезы, глаголы моя: согреших, яко не согреши блудница…» (Великий покаянный канон св. Андрея Критского).

«Как иной человек, принеся великий дар царю, награждается от него ласковым взором, так и тому, кто имеет в молитве своей слезы, великий Царь веков, Бог, прощает всякую меру грехопадений и награждает его благоволительным взором? Слезы во время молитвы – признак Божией милости, которой сподобилась душа в покаянии своем, признак того, что молитва принята и слезами начала входить на поле чистоты» (Преп. Исаак Сирин.).

Альтернативой покаяния является «гибель»: Если не покаетесь, все… погибнете (Лк. 13, 3). Сдвину светильник твой с места его, если не покаешься (Откр. 2, 5).

Глава 42. Иисус у бывшего первосвященника Анны. Иисус перед судом синедриона. Отречение Петра. Вторичное, на рассвете, заседание синедриона. Раскаяние Иуды. Иисус у бывшего первосвященника Анны

Между тем, пока Иисус находился у Анны, в дом первосвященника Каиафы собрались все так называемые первосвященники, старейшины народа и книжники, словом, почти весь синедрион. Несмотря на глубокую ночь, все спешили на суд, чтобы скорее покончить с Галилейским Пророком. Все наличные члены синедриона еще раньше сговорились убить Иисуса, так как вполне разделяли мнение Каиафы, что лучше умереть одному Человеку, чем погибнуть всему народу; но все-таки они считали необходимым произвести формальное расследование вины Иисуса, подкрепить обвинение свидетельскими показаниями и затем уже окончательно произнести смертный приговор. Следовательно, теперь вся остановка за свидетелями. И вот первосвященники и все члены синедриона стали разыскивать таких свидетелей, стали вспоминать, кто бы из известных им лиц мог оказать им услугу своим лжесвидетельством; и разослали по всему городу собирать подходящих свидетелей.

Охотников угодить начальству оказалось очень много. Начался допрос их. Что именно они говорили – неизвестно, но, должно быть, не могли сказать ничего такого, чего хотели судьи, так как даже таким явно пристрастным судом свидетельства их были признаны недостаточными для произнесения смертного приговора. Наконец явились два свидетеля и сказали: Он говорил: могу разрушить храм Божий и в три дня создать его (Мф. 26, 61). Некоторые же из присутствовавших встали и начали говорить, что и они слышали, как Он говорил: Я разрушу храм сей рукотворенный, и через три дня воздвигну другой, нерукотворенный (Мк. 14, 58).

Последнее показание могло бы дать синедриону повод к произнесению смертного приговора. Слово рукотворенный употреблялось для означения идола, а в применении к храму могло означать идольский храм. Такое явное неуважение к Иерусалимскому храму, в котором обитает Сам Бог, можно было бы счесть за хулу на Бога и виновника подвергнуть смертной казни, установленной законом (Лев. 24, 16). Но это показание находилось в явном противоречии с другим показанием о разрушении храма – могу разрушить храм Божий и в три дня создать его. Поэтому показания всех свидетелей о разрушении храма признаны были недостаточными для присуждения Иисуса к смерти.

Таким образом, наскоро собранные лжесвидетели, несмотря на значительное число их, не дали синедриону желанных им доказательств виновности Иисуса. Все свидетели уже допрошены, новые не являются. Что делать? Где добыть их? Да и возможно ли из-за этого откладывать суд? Время уходит; надо спешить, чтобы проснувшийся утром народ не помешал осуждению. И вот, встает со своего председательского места Каиафа, выходит на середину судилища и обращается к Иисусу, все время молчавшему, с вопросом: «Что же Ты ничего не отвечаешь? Разве не слышишь, что они против Тебя свидетельствуют?» (Мк. 14, 60). 26 Иисус молчал. Да и что было говорить против таких лжесвидетелей, уличавших во лжи самих себя и друг друга? Но это молчание раздражало первосвященника. Он стал допрашивать Иисуса, надеясь вынудить Его на такое признание, какое освобождало бы суд от требования дальнейших доказательств Его вины. Но Иисус молчал. Тогда Каиафа прибег к решительному средству. Ему, как первосвященнику, предоставлялось право допрашивать обвиняемого под клятвой. И вот, он обращается к Иисусу с требованием под клятвой ответить ему на тот вопрос, какой будет предложен. Заклинаю Тебя Богом живым, – говорит он, – скажи нам, Ты ли Христос, Сын Божий? (Мф. 26, 63).

Если Иисус не отвечал, то есть не возражал на показания лжесвидетелей, то на вопрос, прямо поставленный Ему Каиафой, Он ответил бы и без заклинания, так как не имел никакого намерения скрывать Свое божественное, мессианское значение даже перед таким нечестивым судом, каким теперь был синедрион. На это именно и рассчитывал Каиафа; собственным ответом Иисуса он и намеревался уличить Его в хуле на Бога.

Итак, на прямо поставленный вопрос: Ты ли Христос, Сын Божий? то есть: «Ты ли обещанный нам Мессия?» – Иисус ответил: Я; и вы узрите Сына Человеческого, сидящего одесную силы и грядущего на облаках небесных (Мк. 14, 62).

Каиафе и прочим членам синедриона было известно, что в таких именно выражениях пророк Даниил описывал свое видение Сына Человеческого, шедшего на облаках небесных и подведенного к Ветхому днями, то есть Богу-Иегове (Дан. 7, 13).

Каиафа этого ответа и ожидал; с целью добиться его он и предложил свой вопрос. Поэтому желанный им ответ Иисуса должен был обрадовать его, и действительно обрадовал, так как освобождал синедрион от дальнейшего судопроизводства. Но обнаружить при всех эту радость было бы неприлично его сану. Служитель Божий должен был возмутиться, слыша хулу на Бога, и чем-нибудь особенным выразить свое негодование на хулителя и ревность о славе Бога. И вот, хитрый первосвященник притворился возмущенным такой дерзостью Иисуса, осмелившегося назвать Себя Христом, Сыном Божиим; в порыве притворного негодования он разорвал переднюю часть своей одежды, подражая в этом Иисусу Навину и другим праотцам, и воскликнул: Он богохульствует! на что еще нам свидетелей? вот, теперь вы сами слышали богохульство Его! (Мф. 26, 65).

В чем же состояло это богохульство? Не в том ли, что Иисус подтвердил теперь раньше сказанное Им, что Он действительно Мессия? Да ведь евреи ожидали пришествия Мессии; ведь Мессия должен был придти; в этом не сомневались евреи как народ; в это верили и фарисеи. Нельзя же Самого Мессию судить за то, что Он Мессия? Следовательно, не осуждать Иисуса на смерть надлежало бы суду, если бы он был судом беспристрастным, а исследовать, можно ли, не противореча пророчествам, признать в Иисусе того Мессию, Который должен прийти? Но этот вопрос не занимал теперь нечестивых судей, давно уже переставших понимать истинный смысл пророчеств, потерявших ключ к разумению их. Они так привыкли верить в своего, ими же изобретенного Мессию как непобедимого царя земного, покорителя евреям всего мира, что никак не могли даже и подумать, что Мессией может быть бедный и кроткий Галилейский Учитель.

Добившись признания Обвиняемого, Каиафа, обращаясь к членам синедриона, спросил: «Ну, как вам кажется? Достаточно ли выяснилась виновность Его, и какому Он подлежит наказанию?»

Все ответили: повинен смерти (Мф. 26, 66).

Приговор произнесен; но Каиафе хотелось облечь его в ту форму законности, какой требовал установившийся обычай. В Талмуде имеется указание, что в уголовных делах окончательное произнесение приговора должно следовать не ранее, как на другой день после начала суда. Ни Каиафа, ни синедрион не хотели надолго, то есть до окончания праздников пасхи, откладывать окончательное осуждение Иисуса, так как такая отсрочка могла вызвать замешательство в народе, и все планы их могли расстроиться. Но форму вторичного суда надо было соблюсти. И вот, члены синедриона решили разойтись по домам, но на рассвете вновь собраться.