Своя игра. Ашхабад-1997. Тема 27

Тема 27: ФИЛОСОФИЯ. (Байрам Кулиев)

1. Именно этому мифическому герою, помогшему спасти Европу, были посвящены приобретенные Платоном гимнасий и сад вблизи Афин.

Ответ: Академу.

2. Именно этот призыв бога Аполлона мог прочитать каждый входящий в его храм в Дельфах.

Ответ: «Познай самого себя».

3. «Сократ, сошедшим с ума» — именно так его назвал Платон. Он и его последователи получили нелицеприятные прозвища по месторасположению гимнасия и холма, где они занимались. Кто он?

Ответ: Диоген Синопский.

4. Именно так в Древней Греции и Риме называлось место, с которого философы и риторы произносили свои речи.

Ответ: Кафедра.

5. «Поступай так, чтобы максима твоей воли в любое время могла стать принципом всеобщего законодательства». Как называется и кому принадлежит этот этический принцип?

Ответ: Категорический императив Канта.

Источники: 1. «Философский энциклопедический словарь». М. «СЭ», 1983. с.15.; 2. «Философский энциклопедический словарь». М. «СЭ», 1983. с.506.; 3. «Философский энциклопедический словарь». М. «СЭ», 1983. с.169, 255.; 4. «Словарь иностранных слов». М. «Русский язык», 1988. с.222.; 5. А.Н.Бабкин «Словарь иноязычных слов и выражений». Л. 1987. с.84.

Культура и искусство

(конспект)

В этой работе М.Хайдеггер говорит о европейской традиции понимания истины как соответствия знания вещам и стремления к истине в смысле правильности взгляда на вещь, правильности высказывания о вещи. Сам М.Хайдеггер слышит в греческом слове «истина» прежде всего ее непотаенность, которая характеризуется им как основная черта самого Бытия.

* * *

Познания наук высказываются в предложениях и предлагаются человеку как осязаемые результаты для применения. «Учение» мыслителя есть несказанное в его сказанном. Чтобы суметь понять несказанное мыслителя, мы должны обдумать его сказанное. По-настоящему удовлетворить этому требованию значило бы беседовать обо всех платоновских «беседах» в их взаимосвязи. Поскольку это невозможно, пусть какой-то другой путь приблизит нас к несказанному в платоновской мысли.

Что тут оказывается несказанным, так это перемена в определении существа истины. Пусть разбор «притчи о пещере» прояснит, что эта перемена совершается, в чем эта перемена состоит, чему эта перемена в существе истины становится основанием.

С изложения «притчи о пещере» начинается 7-я книга «бесед» о существе полиса (Государство VII 514а-517а). Рассказ развертывается в беседе Сократа с Главконом.

«Имей перед своим взором вот что: люди находятся под землей в пещерообразном помещении. В направлении наверх к свету дня ведет далеко простирающийся вход, к которому собирается вся пещера. В этом помещении с самого детства пребывают люди, прикованные за бедра и шеи. Они недвижно удерживаются в одном и том же месте, так что им остается только одно: смотреть на то, что расположено у них перед лицом. Поворачивать же головы они, поскольку прикованы, не в состоянии. Люди обращены спиной к свету, исходящему от огня, который горит далеко в вышине, а между огнем и узниками проходит верхняя дорога, огражденная, представь, невысокой стеной вроде той ширмы, за которой фокусники помещают своих помощников, когда поверх ширмы показывают кукол.

— Вижу, — сказал Главкон.

— Так представь же себе и то, что за этой стеной другие люди несут различную утварь, держа ее так, что она видна поверх стены; проносят они и статуи, и всяческие изображения живых существ, сделанные из камня и дерева. При этом, как водится, одни из несущих разговаривают, другие молчат.

— Странный ты рисуешь образ и странных узников!

— Подобных нам. Так что же ты думаешь? Находясь в таком положении, люди что-нибудь видят, свое ли или чужое, кроме теней, отбрасываемых огнем на расположенную перед ними стену пещеры?

— Как же им видеть что-то иное, раз всю свою жизнь они вынуждены держать голову неподвижно?

— А предметы, которые проносят там, за стеной? Не то же ли самое происходит и с ними?

— То есть?

— Если бы узники были в состоянии друг с другом беседовать, разве, думаешь ты, не считали бы они, что дают названия именно тому, что видят?

— Непременно так.

— Далее. Если бы в их темнице отдавалось эхом все, что бы ни произнес любой из проходящих мимо, думаешь ты, они приписали бы эти звуки чему-нибудь иному, а не проходящей тени?

— Клянусь Зевсом, я этого не думаю.

— Такие узники целиком и полностью принимали бы за истину тени проносимых мимо предметов. Понаблюдай же их освобождение от оков неразумия и исцеление от него, иначе говоря, как бы это все у них происходило, если бы с ними естественным путем случилось нечто подобное.

Когда с кого-нибудь из них снимут оковы, заставят вдруг встать, повернуть шею, пройтись, взглянуть вверх — в сторону света, ему будет мучительно выполнить все это, он не в силах будет смотреть при ярком сиянии на те вещи, тень от которых он видел раньше. И ка ты думаешь, что он скажет, когда ему начнут говорить, что раньше он видел пустяки, а теперь, приблизившись к бытию и обратившись к более подлинному, он мог бы обрести правильный взгляд? Да еще если станут указывать на ту или иную проходящую перед ним вещь и заставят отвечать на вопрос, что это такое? Не считаешь ли ты, что это крайне его затруднит и он подумает, будто гораздо больше правды в том, что он видел раньше, чем в том, что ему показывают теперь?

— Конечно, он так подумает.

— А если заставить его смотреть прямо на самый свет, разве не заболят у него глаза и не отвернется он поспешно к тому, что он в силах видеть Если же кто станет насильно тащить его по крутизне вверх, в гору и не отпустит, пока не извлечет его на солнечный свет, разве он не будет страдать и не возмутится таким насилием? А когда бы он вышел на свет, глаза его настолько были бы поражены сиянием, что он не мог бы разглядеть ни одного предмета из тех, о подлинности которых ему теперь говорят.

Тут нужна привычка, раз ему предстоит увидеть все то, что там, наверху. Начинать надо с самого легкого: сперва смотреть на тени, затем — на отражения в воде людей и различных предметов, а уж потом — на самые вещи; при этом то, что на небе и самое небо ему легче было бы видеть не днем, а ночью, то есть смотреть на звездный свет и Луну, а не на Солнце и его свет.

И наконец, думаю я, этот человек был бы в состоянии смотреть уже на самое Солнце, находящееся в его собственной области, и усматривать его свойства, не ограничиваясь наблюдением его обманчивого отражения . И тогда уж он сделает вывод, что от Солнца зависят и времена года, и течение лет, и что оно ведает всем в видимом пространстве, и оно же каким-то образом есть причина всего того, что этот человек и другие узники видели раньше в пещере.

Так как же? Вспомнив свое прежнее жилище, тамошнюю премудрость и сотоварищей по заключению, разве не сочтет он блаженством перемену своего положения и разве не пожалеет своих друзей? А если они воздавали там какие-нибудь почести и хвалу друг другу, награждая того, кто отличался наиболее острым зрением при наблюдении текущих мимо предметов и лучше других запоминал, чтó обычно появлялось сперва, что после, а что и одновременно, и на этом основании предсказывал грядущее, то, как ты думаешь, жаждал бы всего этого тот, кто уже освободился от уз, и разве завидовал бы он тем, кого почитают узники и кто среди них влиятелен?

Обдумай еще и вот что: если бы такой человек опять спустился туда и сел бы на то же самое место, разве не были бы его глаза охвачены мраком при таком внезапном уходе от света Солнца? А если бы ему снова пришлось состязаться с этими вечными узниками, разбирая значения тех теней? Пока его зрение не притупится и глаза не привыкнут — а на это потребовалось бы немалое время, — разве не казался бы он смешон? О нем стали бы говорить, что из своего восхождения он вернулся с испорченным зрением, а значит, не стоит даже и пытаться идти ввысь. А кто принялся бы освобождать узников, чтобы повести их ввысь, того разве они не убили бы, попадись он им в руки?»

Что значит эта история? Платон сам отвечает: пещера — «образ» для «области местопребывания, которая (повседневно) показывает себя взору». Огонь — «образ» для Солнца. Своды пещеры изображают небесный свод. Под этим сводом, предоставленные земле и привязанный к ней, живут люди. То, что их тут окружает и задевает, есть их «действительное», т.е. сущее. В этом пещероподобном помещении они чувствуют себя «в мире» и «дома» и находят здесь на что опереться.

Те названные в «притче» вещи, которые открываются взгляду вне пещеры, суть, напротив, образ того, в чем состоит собственно сущее всего сущего. Это, по Платону, то, через что сущее показывает себя в своем «виде». «Вид» по-гречески называется эйдос или идея. Расположенные в свете вещи вне пещеры и есть идеи. Обычно человек думает, что прямо видит именно этот дом и вон то дерево и так всякое сущее. По Платону же, все напрямую видимое, слышимое, осязаемое оказывается всегда лишь отпечатлением идей и тем самым тенью. Оно, ближайшее и все же остающееся тенью, изо дня в день держит человека на привязи. Он живет в плену и оставляет идеи за спиной.

Почему привыкание к области света должно быть постепенным? Потому что перемена касается бытия человека и происходит в основе его существа. Это значит: определяющая установка, долженствующая возникнуть благодаря перемене, подлежит развертыванию из уже заложенной в человеческом существе отнесенности в устойчивое поведение. Такое переучивание и приучение человека к той или иной отведенной ему области — суть того, что Платон зовет παιδεα. Слово не поддается переводу. Пайдейя означает руководство к изменению всего человека в его существе. Ближе всего, хотя и не вполне к имени пайдейя подходит наше слово «образование».Этому слову нам придется, конечно, сначала вернуть его исходную именовательную силу, забыв о том лжетолковании, которому оно подверглось в конце 19 века. «Образование» это образовывание в смысле развертывающего формирования. Такое «образование» формирует, «образует», исходя все время из предвосхищающего соразмерения с неким определяющим видом, который зовется поэтому прообразом.

В притче о пещере Платон хочет показать, что существо пайдейи не в том, чтобы загрузить неподготовленную душу голыми знаниями, словно пустой сосуд. Подлинное образование, наоборот, захватывает и изменяет саму душу и в целом, перемещая сперва человека в место его существа и приучая к нему.

По однозначному высказыванию Платона (первая фраза рассказа), «притча о пещере» рисует существо «образования». Предпринимаемое здесь истолкование «притчи» призвано прояснить платоновское «учение» об истине. Что же смыкает образование и истину в изначальном сущностном единстве?

Пайдейя означает обращение всего человека в смысле приучающего перенесения его из круга ближайших вещей, с которыми он сталкивается, в другую область, где является сущее само по себе. Это перенесение возможно лишь благодаря тому, что все прежде открытое человеку и тот способ, каким оно было ему известно, делаются другими. То, что является человеку так или иначе непотаенным, и род этой непотаенности должны перемениться. Непотаенность называется по-гречески алетейя; это слово переводят как истина. Для западного мышления «истина» давно уже значит соответствие между мыслительным представлением и вещью.

Если мы не будем, однако, довольствоваться «буквальным» переводом слов пайдейя и алетейя, если попытаемся скорее, исходя из греческого знания, осмыслить сами сущности, то «образование» и «истина» сразу сольются в сущностное единство. Если всерьез отнестись к бытийному статусу того, что именуется словом алетейя, то возникнет вопрос, исходя из чего Платон определяет существо непотаенности. Ответ на этот вопрос оказывается привязан к собственному содержанию «притчи о пещере».

Непотаенным в его непотаенности именуется все то, что открыто присутствует в круге человеческого местопребывания. «Притча», однако, рассказывает историю переходов из одного местопребывания в другое. Отсюда эта история впервые только и расчленяется на последовательность из четырех разных местопребываний в своеобразной восходящей и нисходящей градации. Отличия местонахождений и ступеней переходов коренятся в различии определяющего на каждой из ступеней αληθς, того или иного господствующего рода «истины». Поэтому на каждой ступени то так, то иначе должно быть продумано и названо это αληθς, непотаенное.

На первой ступени люди живут прикованными в пещере и в плену того, что им ближайшим образом предстает. Описание этого места завершается отдельно стоящей фразой: «Тогда прикованные сплошь да рядом и принимали бы за непотаенное не что другое как тени той утвари» (515 с).

Вторая ступень сообщает о снятии оков. Пленные теперь в известном смысле свободны, но остаются все же запертыми в пещере. Тут они теперь уже могут, правда, повертываться во все стороны. Те, кто прежде смотрел только на тени, подходят «в несколько бóльшую близость к сущему»(515d). Но когда взор высвобождается из плена теней, освобожденный таким путем человек получает возможность войти в круг того, что αληθστερα (515d), «непотаеннее». И все же о таком освобождении приходится сказать: «Он будет ранее виденное считать более непотаенным, чем теперь показываемое». Отпущенность еще не настоящая свобода.

Свобода достигается только на третьей ступени. Здесь освобожденный переносится также еще и вовне пещеры. Виды того, чтó суть сами вещи, эйдосы(идеи) составляют бытие, в чьем свете каждое единичное сущее кажет себя тем или этим, и в таком самопоказывании являющееся впервые становится непотаенным и открытым. Достигнутое теперь непотаенное есть непотаеннейшее: τα αληθστατα . Правда, в данном месте Платон не употребляет этого слова, но он говорит о непотаеннейшем в имеющем сюда отношение и равно существенном рассуждении в начале VI книги «Государства». Здесь упоминаются «вглядывающиеся в непотаеннейшее»(484с). Непотаеннейшее обнаруживает себя в том, чтó каждый раз есть сущее. Без такого самообнаружения чтойности (т.е. идей) это и то и вообще всё осталось бы потаенным. «Непотаеннейшее называется так потому, что оно заранее является во всем являющемся и делает являющееся открытым.

Спуск обратно в пещеру и борьба внутри пещеры между освободителем и противящимися всякому освобождению пленниками составляют особую четвертую ступень «притчи», где она только и кончается. Для непотаенного оказывается существенным не только то, что оно тем или иным образом делает доступным явное и держит его открытым в явлении, но и то, что непотаенное постоянно преодолевает ту или иную потаенность потаенного. Непотаенное должно быть вырвано из потаенности, в известном смысле быть похищено у нее. Поскольку для греков первоначально потаенность как самоутаенность пронизывает существо бытия, определяя тем самым сущее в его присутствовании и открытости («истине»), постольку греческая «истина» отмечена привативным а (а-летейя). Истина исходно означает вырванное из той или иной потаенности. Истина есть соответственно такое отвоевание путем преодоления потаенности. Потаенность при этом может быть разного рода: утайка, охрана, маскировка, сокрытие, завуалированность, искажение.

Теги:

культура искусство общество общество

М. Хайдеггер как антиплатоник Текст научной статьи по специальности «Философия, этика, религиоведение»

Н. В. Голбан М. ХАЙДЕГГЕР КАК АНТИПЛАТОНИК

Сам М. Хайдеггер дал предостаточно оснований для того, чтобы считаться антиплатоником. Себя он представлял — после так называемого Поворота — как мыслителя, поставившего своей задачей преодоление западной метафизики, пришедшей к «забвению бытия», которой, согласно ему, начало положил своим пониманием бытия как идеи именно Платон. Хайдеггер, пытаясь вернуться к изначальному понятию бытия, озарявшему начало древнегреческой философии, стремится истолковать греков по-гречески, «дать слово им самим», не привнося ничего от себя.

Именно с возникновения теории идей Платона начинается процесс забвения бытия, понятие истины как несокрытости затемняется пониманием истины как соответствия правильному представлению (идее)1, утверждает Хайдеггер. Вместо того чтобы от сущего взойти к бытию сущего, говорит он, Платон лишь удваивает сущее, т.е. бытие у него выступает лишь сущим иного рода — идеями. Идеи суть то, что делает сущее сущим. Для Хайдеггера бытие — это то, что делает сущее сущим, но само оно сущим не является, поэтому когда сущее объясняется исходя из другого сущего, а не из его бытия, бытие утрачивается… Начинается процесс забвения бытия — тотальная ошибка в западноевропейской мысли, приведшая к нигилизму Ницше. То, что считалось традиционно самым ценным в учении Платона, а именно теория идей, оказывается роковой ошибкой в познании бытия. Но это учение возникло не на пустом месте, оно явилось результатом некоторого опыта познания бытия, изначально, по мысли Хайдеггера, содержащего в себе изъян. И если мы вслед за немецким мыслителем произведем анализ и деструкцию этого опыта и станем на точку зрения «преодоления метафизики», то ясно осознаем, от какого наследства мы должны отказаться.

Хайдеггера действительно с полным правом можно назвать антиплатоником, ибо он находит некий роковой изъян в самой сути платоновского мировидения. И, прежде всего, этот изъян проявляется в изменении понимания существа истины в платоновской философии: «существо истины не развертывается как существо непотаенности

1 См.: М. Хайдеггер. Учение Платона об истине //Время и бытие. — М., 1993. — С. 345-361.; Европейский нигилизм //Там же. С. 154-168.

Вестник Русской христианской гуманитарной академии. 2011. Том 12. Выпуск 4

из его собственной бытийной полноты, а перекладывается на существо идеи. Существо истины утрачивает непотаенность как свою основную черту», «учение Платона об истине построено на невысказанном процессе воцарения идеи над алетейей»2. Основную интенцию Платона — понять какую-либо вещь можно лишь в свете ее идеи (а идеи являются, по сути дела, совершенными, оптимальными формами вещей и процессов), следовательно, познание сущего, не исходящее из идей, не приводит к истине, — Хайдеггер объявляет первым шагом к забвению бытия, утратой философией своего реального предмета.

Надо сказать, что Хайдеггер не рассматривает генезис теории идей, не пытается понять, какие существовали предпосылки для ее возникновения, какой ход мышления привел к ней, а ведь именно такое исследование могло бы обосновать подобные утверждения. Вообще, Хайдеггер на редкость не диалектичен — в отличие от интерпретируемых им греков…

Полагаю, что прежде всего опыт самосознания, получивший чистую форму выражения в учении Сократа, привел к рождению теории идей Платона. Вполне оправданно предположить, что основным источником теории идей Платона была попытка онтологического обоснования процесса самопознания как единственного способа получения истины, восхождения к высшей реальности. В этом он духовный наследник и благодарный ученик Сократа. Философия Сократа — философия самопознания, Сократом был впервые поставлен вопрос о сущности человеческого бытия и поставлен в греческом ключе. Человек обретает бытие — в парменидовском смысле — как себе-равность, или, выражаясь языком Сократа, как согласие человека с самим собой, лишь через энтелехию разума. Весь пафос платоновского учения об идеях и направлен на обоснование того, что те сущности, которые обнаруживает в себе душа в акте самопознания, и есть элементы подлинного бытия. Они (названные Платоном идеями) гораздо более истинны, чем те вещи, о которых свидетельствует наш чувственный опыт. Душа в учении Платона является тем единственным местом в мире вещей (теней идей), где хранится истина вещей, пусть и в полузабытом виде. Поэтому, лишь погружаясь во все более глубокие слои воспоминания (анамнезиса), душа способна взойти к истинной реальности. Для Хайдеггера же процесс самосознания лежит в основе отхода от подлинного бытия. Здесь он исходит из предпосылок, сложившихся под влиянием Ф. Ницше. Для Хайдеггера причина кризисного состояния современной западной культуры — в появлении абсолютного субъекта, с его претензией все превратить в объект своего господства и преобразования. Поэтому все то, что способствует становлению вообразившего себя основой всего сущего субъекта (в том числе и осуществляемый на протяжении всей философии процесс самосознания), для него носит негативный характер. Но останется ли в философии что-либо от философии, если не позволить ей быть формой самосознания человека? народа? Разве не явилась древнегреческая философия самосознанием создавшего ее народа? Процесс самосознания — прихоть или необходимый процесс? Как тут не вспомнить Гераклита: «Лишь для бодрствующих есть общий мир, а каждый из спящих отворачивается в свой собственный»…

Насколько оправданна интерпретация Хайдеггера платоновского учения как самого значительного шага в сторону забвения бытия, которая заключается в постепенной подмене его сущим? «Самое страшное, что совершил Платон (!!!), состояло в том, что

2 Там же. С. 354.

он приравнял идею к Sein. Идея была поставлена на место Sein», — пишет А. Дугин, автор недавно вышедшей книги «Мартин Хайдеггер: философия другого Начала». Продолжу цитату: «Своим решением Платон сделал два судьбоносных для западноевропейской философии онтологических жеста:… сргклс; как бытие сущего он осмыслил как сущность (Seiendheit, ouaia), а затем отождествил сущность с идеей… Благодаря этому двойному ходу проход в Seyn-öumue (а только оно и есть истинная проблема философии для Хайдеггера и хайдеггерианцев. — Н. Г.) был необратимо закрыт. И хотя сам Платон и примыкающие к нему философы (в частности, Аристотель) постоянно ставят вопрос о сущности сущего, т.е. не упускают бытие из виду, но отныне речь идет только о Sein-бытии, как о «виде», «образе», «изображении» Seyn-бытия»3.

Единственно, что здесь можно кратко сказать, так это то, что проблема бытия решалась Платоном в самых разных аспектах и на самых разных уровнях постижения и, тем не менее, так и осталась проблемой. Платон не просто отождествил истинное бытие с идеями, считать так было бы чрезмерным упрощением (и уплощением) его воззрения, но и поставил проблему бытия — единого способа существования как идей, так и вещей. Уже в зрелый период своего творчества Платон дает определение бытию именно как бытию (способу существования) в своем диалоге «Софист»: «Я утверждаю теперь, что все, обладающее по своей природе способностью (6i3va|wv) либо воздействовать на что-то другое, либо испытывать хоть малейшее воздействие, пусть от чего-то весьма незначительного и только один раз, — все это действительно существует. Я даю такое определение существующего: оно есть не что иное, как способность» (Софист, 247 е). Платон обнаруживает всеобщий способ бытия, единый как для «телесного» мира, так и для «невидимого» — мира идей. Быть, согласно Платону, значит быть способным воздействовать на иное, либо испытывать воздействие, т.е. в самом общем смысле быть — следовательно, относиться к иному. Единое есть лишь по отношению к своему иному — многому (что и обосновывается в диалоге «Парменид»), идея как таковая есть лишь по отношению к материи, бытие — по отношению к небытию. Раз быть — это относиться к иному, следовательно, бытие с необходимостью множественно и относительно. После всех рассуждений Хайдеггера о том, что метафизика удалила ничто из бытия, уклонившись от его истины, нелишне вспомнить, что у Платона — в отличие от Парменида — бытие выступает уже не как чистая позитивность, утвердительность, а включает в себя небытие как свой необходимый момент, как основу различий, существование небытия (в форме инобытия) и есть онтологическая основа лжи и заблуждения. После того как бытие было понято как возможность отношения одного с иным или иными, теория идей Платона была осмыслена им, исходя из нового основания. Первое, что было поставлено под вопрос, — это самотождественность идей. Если идея существует лишь по отношению к иному, то как может быть сохранена ее определенность? Должна она вбирать в себя определенность тех идей, с которыми она взаимодействует? Бытие идеи — вот главная проблема Платона в зрелый период его творчества. Полагаю, что после написания «Софиста» Платон вступает на совершенно новый уровень исследования проблемы бытия и — если выражаться хайдеггеровским языком — бытия не как сущего, а именно бытия, как способа, каким все есть. Диалектика идей («Парменид») возводит его в область Единого, надбытийного (уж никак не являющегося одним из сущих) и не постижи-

3 Дугин А. Г. Мартин Хайдеггер: философия другого Начала. — М., 2010. — С. 77. О комментариях этого автора по поводу различия Беіп-бьітия и Беуп-бытия см. на с. 40-41.

мого мыслью, но являющегося подлинным началом всего. Для Платона постижение бытия — исключительно трагичный для мысли процесс, процесс, при котором по мере восхождения к высшим сферам бытия, приходится отказываться от прежних форм постижения, ведь даже диалектика, которую он называет подлинным, философским способом познания в целом ряде диалогов, имеет границу своего применения, — там, где наступает Единое (или Благо), умолкают все противоречия… Этот процесс трагичен еще и потому, что идеи, формы совершенства вещей, их образцы, лишь будучи иными бытию, сохраняют себе-равность, самотождественность, в момент вступления в бытие, они становятся иными по отношению к себе, не равными себе. В чувственном мире присутствуют лишь подобия идей, он всегда есть расхождение с истинным. Идеи и вещи, единое и многое, божественное и смертное находятся в вечной тяжбе, борьбе, и наш мир рожден этой борьбой. То, что объявлялось Платоном истинным бытием на первом этапе его философии, на котором предметом исследования был чувственный мир, затем переосмысляется: идеи как самотождественные, чистые сущности, являются лишь возможностью бытия, как только они вступают в бытие, они становятся не равными себе. Природа идей переосмысляется на основе понимания более фундаментального процесса бытия: бытие, чтобы быть в себе различенным, а следовательно, и мыслимым, должно допускать инобытие, всякое конкретное бытие имеет свое определенное инобытие. На все, что ни есть, распределяется не только бытие, но и инобытие. Следовательно, всякая идея и тождественна себе и отлична от себя самой. Это же относится и к высшим идеям Единого и Блага. Вступая в бытие, Единое или Благо, впадает в несовпадение с самим собой. «Расхождение с собой в самом начале и возвращение начатого в начинающее начало»4 — вот в чем заключается для Платона процесс бытия, который раскрывается в диалектическом мышлении. Если в начале эйдологии именно чувственная вещь признавалась не совпадающей с самой собой, а вот ее самость — идея — неизменной и самотождественной, то затем процесс познания сущего приходит к такому пониманию, что и идеи втянуты в диалектический процесс. Другими словами, для Платона всеобщ именно процесс бытия, в который втянуто все сущее, в том числе и идеи. О каком господстве сущего над бытием в философии Платона тогда говорит Хайдеггер?

Так от какого наследства нам надо отказаться? От процесса самосознания — ибо этот путь приводит к само-стоянию человека, его самонадеянности, к раздуванию его субъективности (а именно в этом видел причину кризиса европейской цивилизации Хайдеггер), к платоновским идеям, к связи теории с практикой, и не дай бог сделает метафизику инструментом какой-нибудь извращенной практики, например, нацеленной на всепланетарное господство (тут мы должны поверить Ницше, что только так оно и есть), от диалектики и логики как старых форм постижения истины, слишком связанных с порочным опытом старой метафизики, а в принципе от самой структуры разума, которая и сформировалась в процессе развития этой философии, в этом опыте мышления бытия — а где еще, ведь не вещь же это какая — структура разума?

4 Так интерпретирует гераклитовское понимание бытия А. В. Ахутин, которое в силу вышесказанного считаю возможным применить и к платоновскому пониманию бытия: См. Ахутин А. В. Античные начала философии. — СПб., 2007. — С. 548.

>Имя Платон в православном календаре (Святцах)

Имя Платон в переводе с древнегреческого означает «широкоплечий».

Преподобный Платон Студийский, дата памяти 18 апреля по новому стилю

Он родился в 735 году в христианской семье, но очень рано осиротел. На воспитание мальчика взяли родственники. Они дали ему хорошее образование. Повзрослев, Платон стал сам заниматься хозяйством в имении, которое осталось ему в наследство после смерти родителей. Юноша отличался большим трудолюбием и воздержанием, благодаря этому приобрел состояние. Но в его сердце всегда жил только Христос, поэтому Платон раздал все свое имущество, отпустил слуг и стал жить в монастыре рядом с горой Олимп. За свою кротость и усердие в молитве, он снискал любовь братии. Когда у него было свободное время, преподобный Платон переписывал Богослужебные книги.

В 770 году скончался настоятель монастыря Феоктист. Вся братия единогласно избрала игуменом преподобного Платона. К тому времени ему было всего лишь 35 лет.

После смерти императора Константина Копронима, святой отправляется в Константинополь, отказываясь от управления Никомидийской митрополией. Вместе со своими племянниками Иосифом и Феодором, он удаляется в пустынное место Сокудион. Здесь он возводит церковь в честь апостола Иоанна Богослова, а также основывает монастырь, настоятелем которого и становится. Он участвовал в Седьмом Вселенском Никейском Соборе, который прошел в 787 году, где обличал ересь и защищал почитание святых икон. Когда святой Платон достиг преклонных лет, управление монастырем он передал преподобному Феодору. В 795 году император Константин VI решил обвенчаться со своей родственницей Феодотией, а свою супругу Марию заставил принять монашество. Узнав об этом, преподобные Платон и Феодор отлучили правителя от Церкви. Разъяренный император приказал посадить в тюрьму святого Платона, а преподобного Феодора отправить в ссылку. Свободу они получили только после его смерти. Преподобный Федор стал игуменом Студийского монастыря, а преподобный Платон жил в этой же обители простым иноком и находился в послушании у своего племянника. Он мирно отошел ко Господу в 814 году.

Икона Святого Платона Студийского, преподобного

Платон Антиохийский, дата памяти 1 декабря по новому стилю Еще один святой с именем Платон – мученик Платон Антиохийский. Он был братом святого мученика Антиоха — врача. Родился в Галатии в благочестивой семье. Еще в юношеском возрасте он оставил свой дом, ходил по разным городам и проповедовал христианство язычникам. За это был схвачен и приведен в языческий храм на суд. Очень долго судья пытался склонить его к отречению от Христа. Он говорил, что Платон мог бы сравниться с великими учеными и мыслителями, только нужно поклониться языческим божествам. Но святой настаивал – истина в христианском учении. Тогда судья пообещал ему в жены самую красивую дочь, а если он откажется отречься от Христа, тогда его ждет мученическая смерть. Святой Платон выбрал смерть. Тогда было приказано подвергнуть его страшным мучениям. Когда его вели в темницу, он обратился к народу. Святой призывал людей не отступать от веры и учения Христа. Через неделю его вновь привели в языческий храм, где приготовили страшные орудия пыток. Но святой вновь отказался поклоняться языческим идолам. После истязаний его заточили в тюрьму и 18 дней держали без еды и воды. Видя его стойкость, правитель предложить произнести ему только одну фразу «велик бог Аполлон». «Не хочу согрешить и словом», — отвечал мученик. После чего его обезглавили.

Икона Святого Платона Антиохийского, мученика

Православные святые с именем Платон

Далее мы приводим список святых, нареченных православным мужским именем Платон.

Дни памяти указаны по новому стилю, чтобы Вы могли выбрать мальчику святого покровителя по дате, ближайшей к дню рождения.

• Платон (Горных), иерей, сщмч. 04.02, 09.08
• Платон (Колегов), иеромонах, сщмч. 04.02, 15.08
• Платон Анкирский, мч. 01.12
• Платон Студийский, игумен, исповедник 18.04
• Святитель Платон (Йованович), епископ Бянолукский 05.05
• Святитель Платон (Кульбуш), епископ Ревельский, сщмч. 14.01, 04.02, 17.06

Тайны имён давно привлекали людей. Что это такое — набор символов, выбранный для нас родителями или же отражение нашей души? Влияет ли то, как нас называли при рождении, на всю нашу жизнь? Не раз исследователи пытались ответить на эти вопросы, но однозначных ответов нет до сих пор. Такое имя, как Платон, не является популярным в наши дни, но разобраться в его значении будет весь интересно для тех, кто и сегодня носит это редкое и красивое имя.

Происхождение имени

Считается, что имя Платон происходит от древнегреческого слова «платюс», что означает «широкоплечий» или просто «широкий». Оно получило популярность в Европе благодаря знаменитому философу Платону, который был прозван так из-за широких плеч. В истории были периоды, когда это имя было очень распространено по всему европейскому континенту (и в России в том числе), но сегодня оно утратило былую известность.

Благодаря греческому Платону это имя получило известность

Формы имени

Кратко Платона можно называть Плата, Тоня, Тоха, Тоша, Плат.

Уменьшительно-ласкательные варианты: Платоша, Платонка, Платоня, Платоха, Платончик.

Фотогалерея: картинки с именем Платон

Имя Платон имеет аналоги в других языкахПеревод имени Платон — «широкоплечий»Родина имени Платон — Древняя Греция

Имя Платон имеет родство с некоторыми другими именами, например, Платоне, Платонас.

В церковных святцах это имя присутствует, так что этот молодой человек может быть крещён под своим именем.

Таблица: имя на других языках

Английский	Plato (Плэто)
Японский	プラトン (Пуратон)
Корейский	플라톤 (Пулатон)
Китайский	柏拉圖 (Болату)
Греческий	Πλάτωνα (Платона)
Чешский	Plato (Плато)
Латышский	Platons (Платонс)
Норвежский	Platon (Платон)
Арабский	أفلاطون (Пофелатон)
Украинский	Платон
Армянский	Պլատոն (Платон)

В загранпаспорте имя Платон пишется как PLATON.

Отчества, образуемые от этого имени: Платонович, Платоновна.

Отчества к имени

Наиболее подходящие к имени Платон отчества: Альбертович, Васильевич, Иванович, Леонидович, Максимович, Николаевич, Тарасович, а наименее подходящие — Павлович, Романович, Ростиславович, Степанович, Тимофеевич, Фёдорович, Яковлевич.

Ники для социальных сетей

Выбирая никнейм для социальной сети, Платон может остановиться на следующих вариантах:

• Pℓαt๏neB๏nes;
• ᖘlⱥτonⱥτend✨;
• ƤℓαtonoCinnαmon;
• Plat์ภCattψ❥;
• Plato.

Именины и святые покровители

Именины Платона приходятся на 18 апреля и 1 декабря. Этот мужчина имеет несколько святых покровителей.

Преподобный Платон Студийский жил в VIII веке. Он был довольно богатым человеком, но с годами решил посвятить себя Богу, раздал всё своё состояние бедным, а сам начать жить практически в нищете, переписывая церковные книги и не раз подвергаясь гонениям со стороны язычников.

Платон Студийский посвятил свою жизнь переписыванию церковных книг

Ещё один святой мученик Платон жил в Греции. В юном возрасте он ушёл из своего дома в Анкире, много путешествовал и проповедовал христианство. Однажды его поймали и привели в храм Зевса, на суд царя Агриппы. Платон был действительно умным и талантливым молодым человеком, что поразило царя. Он предложил святому отказаться от своей веры и взять в жёны его красавицу-дочь, но Платон отказался, не раздумывая. В 306 году его обезглавили после пыток.

Святой Платон отказался от земных благ ради Христа

Если вы хотите написать о Платоне стихотворение, то попробуйте использовать следующие рифмы: медальон, фараон, планктон, купидон, шпион, Ньютон.

Характеристика имени

Учитывая, что раньше имя Платон было довольно-таки популярным, его можно встретить в трудах некоторых известных исследователей, например, Бориса Хигира. Специалисты сходятся во мнении, что главными чертами этого мужчины являются прямота и честность, оптимизм, добродушие. Имя больше всего влияет на характер Платона в раннем детстве, а после сменяется влиянием Знака Зодиака, планеты-покровителя или времени года.

В нумерологии имени Платон соответствует число один. «Единицы» являются прирождёнными лидерами, они способны вести за собой толпу, быть руководителем, создать своё дело. Люди с этим числом отличаются необычайным упорством и целеустремлённостью, они добиваются всего, чего хотят. Любое дело, которое кажется сложным и невыполнимым, у «единиц» не займёт много времени и сил.

Единица является нумерологическим символом Платона

Влияние имени на ребёнка

Маленького Платона можно назвать очень добрым и позитивным человеком, однако, в его характере присутствует противоречивость, сильно мешающая ему жить и развиваться.

Внешне этот мальчишка кажется очень замкнутым, боязливым, неуверенным в себе и стеснительным. Он одновременно хочет иметь много друзей и боится знакомиться с новыми людьми. Он не верит в то, что может правильно начать разговор или заинтересовать собеседника. Однако, этот мальчик редко остаётся один — другие дети сами тянутся к нему.

На самом же деле, в глубине души это живой и подвижный ребёнок, красноречивый, полный новых идей. Он редко грустит или расстраивается, легко идёт по жизни.

Но есть у маленького Платона и плохие черты, к которым можно отнести его эгоизм и самолюбие. Этот мальчик абсолютно не переносит критику: начинает кричать, истерить, лишь бы показать, что на самом деле он самый лучший. Это не только ставит в ступор его родителей, но и мешает самому Платону взаимодействовать с другими детьми.

Кроме того, в характере этого ребёнка удивительным образом сочетаются трудолюбие и лень. Он никогда не будет стараться ради того, что ему не нужно, но стоит его заинтересовать — он готов днями и ночами заниматься любимым делом.

Платон сильно расстраивается в ответ на критику

Влияние имени на подростка

Уже в подростковом возрасте у Платона проявляются настоящие мужские черты. Он упрямый, решительный, держит своё слово и всегда готов прийти на помощь. Кроме этого парня всегда окружает огромное число друзей и знакомых. Он легко заводит их благодаря своей коммуникабельности, общительности и добродушию.

Кроме того, Платон очень красноречив, любит говорить много и на любые темы. Порой в компании никто даже слова вставить не может: Платон заполняет собой всю тишину.

Этого молодого человека нельзя назвать вундеркиндом или гением, но к учёбе в школе он относится ответственно: всегда выполняет домашние задания, учит новые темы, неплохо сдаёт экзамены. В нём с детства заложено уважение к старшим: он никогда не будет дерзить или ругаться с учителями. Если что-то случилось, он просто спокойно подойдёт и поговорит.

В средней школе у него проявляется склонность к гуманитарным наукам: истории, обществознанию, языкам.

В школе Платон учится средне, но относится ко всему ответственно

Влияние имени на взрослого мужчину

Даже повзрослев, Платон не избавляется от самолюбия и болезненной реакции на критику, но теперь он предпочитает внешне никак это не проявлять. Этот мужчина становится очень закрытым. Все его истинные эмоции и чувства скрыты где-то в глубине души и ни один человек не может их увидеть.

Платон по-прежнему считает лишь своё мнение единственно верным, поэтому друзей у него немного: он хочет общаться лишь с теми, кто полностью поддерживает его и соответствует его представлениям об идеальном друге, поэтому большинству людей взаимодействовать с ним очень непросто.

У этого мужчины очень твёрдый, порой даже жестокий, характер. Он бескомпромиссный, надменный, но очень трудолюбивый и всегда держит слово, за что большинство людей (несмотря на эмоциональность Платона) всё же проникаются к нему уважением.

Взрослый Платон очень ответственный и трудолюбивый

Таланты и хобби

Таланты и увлечения Платона зачастую не соответствуют его внешнему образу. Так, этот мужчина очень вкусно готовит, любит возиться в саду с растениями и цветами, приносить уют в свой дом. Свободное время он также посвящается философии: ему нравится думать над вечными вопросами и загадками вселенной.

Профессии, карьера, бизнес

Этот человек не делает карьеру своим главным приоритетом, хотя любую работу выполняет добросовестно. Из-за принципиальности и прямолинейности его не очень любит начальство, так как он никогда не будет прогибаться перед боссом: справедливость для него важнее. Это и является основной причиной, из-за которой даже после многих лет работы Платон не поднимается по карьерной лестнице.

Для этого человека подойдут такие профессии, как учёный, преподаватель, исследователь.

Скорее всего, Платон будет стремиться открыть своё дело, чтобы никому не подчиняться. У него есть уверенность и талант руководителя, поэтому собственный бизнес этого человека обречён на успех.

Преподаватель — профессия, которая прекрасно подойдёт Платону

Здоровье

Платон обладает крепким здоровьем и неустанно о нём заботиться. У него есть настоящий дар понимать без помощи врачей, что нужно его организму, чтобы почувствовать себя лучше. Он до конца своих дней останется сильным, выносливым и активным человеком.

Любовь, сексуальность, брак

Платону трудно создать отношения. Он определённо пользуется успехом у слабой половины человечества, но сблизиться с кем-то он не может из-за своей недоверчивости. Ему трудно открыться другому человеку, даже несмотря на сильные чувства, поэтому многие женщины уходят от него, не получая отдачи. Он слишком дорожит своей свободой, поэтому не спешит этих девушек удержать.

Платон страстный мужчина, но стесняется откровенных тем. Начать интимные отношения с девушками ему также очень сложно. Он боится надоесть или показаться навязчивым, поэтому постоянно меняет своё отношение к партнёрше: он то холоден, то сыплет словами любви.

Мужчина не любит долго тянуть, поэтому делает предложение сразу, если чувствует, что женщина ему дорога. В этой семье не обойдётся без ссор, возможны многочисленные расставания и примирения. Но с рождением ребёнка всё меняется в лучшую сторону: Платон становится примерным семьянином, готовым на всё, ради близких людей.

Влюбившись, Платон не медлит со свадьбой

Таблица: совместимость имени Платон с другими именами

Крепкие отношения	Сложные отношения
Антонина	Анастасия
Инга	Ирина
Карина	Елизавета
Римма	Дарья
Ольга	Марина
Елена	Нина
Юлия	Оксана
Татьяна	София
Екатерина	Тамара
Ксения	Ульяна
Ева	Яна

Значимые годы

Наиболее значимыми для Платона годами являются 6, 12, 33, 46, 67.

Как ни странно, у меня есть знакомый с именем Платон — это мой дальний родственник, ненамного старше меня. Не могу сказать, что я знаю его очень хорошо, так как он всегда был необщительным, предпочитал отмалчиваться, если его спрашивали о личном. Всю жизнь, сколько я его помню, он был «середнячком»: в школе отличником не был, но и двоек не получал. В университете ничем не выделялся, но экзамены сдавал всегда вовремя. Однако, став самостоятельным, кое-чего всё-таки добился: уехал заграницу, построил там свой небольшой бизнес, но семью заводить пока не спешит.

Таблица: соответствия имени

Знак Зодиака	Овен, Лев
Планета	Солнце
Стихия	Воздух
Число	1
Время года	Весна
Цвет	Красный, золотой
Растение	Дуб
Дерево	Ветреница
Тотемное животное	Черепаха, лев
Камень	Гелиотроп
День недели	Вторник

Черепаха является тотемным животным Платона

Интерпретация букв в имени

Каждая буква в имени Платон имеет своё значение, из них и складывается общий смысл имени.

• П — азарт — главное, что движет таким человеком. Его легко подбить на необдуманный или даже опасный поступок, поэтому для людей с этой буквой в имени очень важно грамотно планировать свои дела. Влюбляется обычно один раз и на всю жизнь, но бытовая сторона совместной жизни нередко приводит к серьёзным конфликтам;
• Л — коммуникабельность и умение быстро приспосабливаться позволяют этому человеку успешно работать в любой сфере. Он обладает неисчерпаемым запасом фантазии и врождёнными творческими способностями. Ненавидит рутину и любит необычные жизненные ситуации, удачно выйти из которых ему помогает логическое мышление;
• А — прирождённый лидер, упорный и готовый много трудится. Вся жизнь такого человека направлена на достижение личных целей, причём благодаря его силе духа все мечты обычно сбываются. В отношениях с людьми не способен на внимание или нежность, порой чересчур импульсивен;
• Т — готов отдавать себя ради других, самоотвержен даже когда этого не требуется. Ненавидит скуку и в любой момент готов совершать подвиги. Очень яркая и пламенная натура, человек, который любит жизнь, но в то же время всегда готов пожертвовать собой. В отношениях на первый план ставит страсть;
• О — закрытый и консервативный человек, который не принимает ничего нового и живёт, ориентируясь на привычки. Слишком упрямый, что помогает ему быстро подниматься вверх по карьерной лестнице. Влюбляется однажды и навсегда. Отзывчивость, доброта и активность — главные черты характера такого человека;
• Н — всесторонее развитый и умный человек, который достигает больших высот в выбранной специальности. Одна из его главных проблем — неумение идти на компромиссы, из-за чего он часто ссорится с окружающими и страдает от одиночества. Сила духа помогает ему пережить любые жизненные неудачи.

Первая буква имени приносит в характер Платона любовь к азарту

Имя в соответствии со временем года

Время года, в которое родился Платон, оказывает довольно сильное влияние на его личность.

• «зимний» — человек, который привык оставаться в тени, вполне довольствуется ролью простого наблюдателя в обществе, что защищает его от ссор и конфликтов. Он обладает огромным запасом фантазии, но не умеет правильно им управлять, из-за чего не может в должной мере проявить себя. Этот мужчина постоянно витает в облаках, ему сложно существовать в реальном мире, хотя с работой и достижением не очень глобальных целей он справляется весьма неплохо;
• «весенний» — стремится выглядеть всегда весёлым и позитивным, хотя на самом деле это не всегда так. Оптимизм является щитом для этого мужчины, под которым он прячет свой истинный характер. Очень трудолюбивый, никогда не позволяет лень нарушить его планы. Это довольно добрый и общительный человек, который старается поддерживать со всеми хорошие отношения, но главная его проблема — неумение признавать собственную вину или просто неправоту;
• «летний» — очень легко заводит новых друзей, но в компании больше ведомый, стремится угодить всем и всегда уступает, потому что не умеет отстаивать собственное мнение. Зачастую окружающие нагло этим пользуются, но из-за своей бесхребетности мужчина не может ничего с этим поделать. Из этого человека не выйдет начальника или лидера, хотя в качестве подчинённого он справляется со своими обязанностями очень даже неплохо;
• «осенний» — человек, который любит привлекать к себе внимание и быть на первом месте. Уверенный в себе, сильный духом, прирождённый лидер, он всегда добивается всего, чего хочет. Один из его главных недостатков — излишняя эмоциональность и неуравновешенность, из-за чего далеко не все люди могут выдержать его общество. Кроме того, этот мужчина весьма поверхностно относится к окружающим: ему проще навешивать на всех ярлыки, чем признавать индивидуальность каждого отдельного человека.

Время рождения Платона сильно влияет на его характер

Гороскоп имени

Знак Зодиака, под которым рождён Платон, поможет более точно раскрыть черты его характера.

• Овен — трудолюбивый, упорно идёт к своей цели и чаще всего её добивается, причём любыми способами. Главный его недостаток — недоверчивость, из-за чего мужчина чаще всего остаётся один. И если при выполнении поставленных задач одиночество его вполне устраивает, то в повседневной жизни он часто страдает от отсутствия верных друзей;
• Телец — целеустремлённый, но никогда ничего не планирует. Идеи приходят в его голову спонтанно, и он сразу же стремится воплотить их в жизнь. Мало думает, чаще всего доверяет интуиции, которая порой его обманывает. В своей жизни этому мужчине предстоит совершить много ошибок, но обычно он не отчаивается и уроков не извлекает;
• Близнецы — имеет довольно противоречивый характер. Этот мужчина мечтает о большом количестве друзей, грезит быть центром компании, но в реальной жизни с трудом сходится с новыми людьми. Он закрытый, неразговорчивый, порой даже недоверчивый. Часто увлекается, ветреный и непостоянный, ему сложно будет создать семью, так как он не любит никаких обязательств;
• Рак — безответственный, непостоянный, слишком ценит свою свободу. Этот мужчина мечтает добиться чего-то в своей жизни, хочет получить расположение окружающих, но не знает, как это сделать. По натуре боязливый и слабохарактерный, он боится делать первые шаги для достижения своих целей, поэтому к концу жизни чаще всего остаётся ни с чем;
• Лев — яркая личность, человек, который уверен в себе на все сто процентов и не позволит никому испортить его репутацию. Он амбициозен, привык добиваться всех своих целей благодаря грамотному планированию и расстановке приоритетов. Однако, окружающим нелегко с ним общаться из-за излишней самоуверенности и неспособности принять чужую правоту;
• Дева — творческий человек, наделённый в равной степени умом и воображением. Этот мужчина эрудирован, красноречив, легко заводит новые контакты и вливается в коллектив, окружение его действительно любит. Главная его проблема — неумение хранить секреты и доверчивость, из-за которой ему не раз придётся разочароваться в людях;
• Весы — человек со сложным и непостоянным характером, внешне кажется ответственным, заслуживающим доверия и серьёзным, но на практике оказывается, что это далеко не так. Этот мужчина легко находит общий язык с разными людьми, он ко всем добр, умеет красиво говорить и убеждать, всегда поддержать в трудную минуту, поэтому близкие люди очень дорожат им;
• Скорпион — доверяет только себе, никогда не поделится с окружающими проблемами и мечтами. С любыми неприятностями привык разбираться своими силами, у него нет семьи или друзей, потому что мужчина не считает это необходимым. Он жесток с теми, кого недолюбливает, упорный и настойчивый, прячется под маску постоянной злобы, чтобы скрыть истинные чувства;
• Стрелец — вечный оптимист и всегда в движении, такого человека невозможно застать в плохом настроении или в состоянии скуки. У него всегда много идей, он добивается почти любых своих целей и не переживает из-за неудач. У этого мужчины очень много друзей, он притягивает к себе людей, как магнит, при этом видя в них только хорошее и не замечая недостатков;
• Козерог — деятельный, всё время занят делом. Не видит смысла в создании семьи и рождении детей, на всю жизнь остаётся один, занимаясь самореализацией. Главная цель в жизни для этого мужчины — власть и деньги, он сделает всё, чтобы получить всеобщее признание и хорошее место в обществе. Окружающих людей ставит ниже себя и они это прекрасно чувствуют;
• Водолей — не умеет грустить или переживать, остаётся позитивным в любой ситуации. Легко влюбляется и также быстро остывает. Однако, у его активности есть и другая сторона: этому мужчине сложно доверять, он ненадёжен, непостоянен, не держит слова и вряд ли выручит в трудную минуту. Друзей у него всегда много, но они быстро сменяются, так как не могут ужиться с таким характером;
• Рыбы — романтичный, витающий в облаках, абсолютно несерьёзный и неприспособленный к жизни. Ему необходима супруга, которая будет направлять его, по сути, управлять всей его жизнью. У этого человека мало действительно мужских качеств, поэтому лишь сильная и независимая женщина сможет быть с ним, окружая заботой, любовью и руководя всеми семейными делами.

На взрослого Платона очень сильно влияет знак Зодиака, под которым он родился

Знаменитые люди

Имя Платон сегодня не является популярным, однако, вспомнить некоторых известных людей с этим именем всё же можно.

• Платон (428 или 427 до н. э. – 348 или 347) — древнегреческий философ, ученик Сократа. Открыл в Афинах собственную академию;

  Платон — знаменитый философ Древней Греции

• Платон Александрович Зубов (1767—1822) — российский государственный деятель, фаворит императрицы Екатерины II, командующий Черноморским флотом, участник заговора против императора Павла, член Непременного совета;

  Платон Зубов был фаворитом Екатерины Великой и одним из заговорщиков против её сына

• Платон Васильевич Павлов (1823—1895) — занимался общественной деятельностью, создатель первых воскресных школ в Киеве, трудов по российской истории XVII века и лекции о тысячелетии России;

  Платон Павлов занимался изучением истории России

• Платон Сергеевич Порецкий (1846—1907) — учёный, занимался математикой, логикой, астрономией. Автор множества научных работ о проблемах математической логики.

  Платон Порецкий был учёным-математиком

Выбирая имя для своего ребёнка, родители обязательно должны задуматься о том, какое значение оно принесёт в жизнь человека, для чего и полезно изучать исследования на тему имён. Называя малыша Платон, родители дают ему интересную судьбу, сопоставимую с необычностью самого имени. Книги и статьи об именах будут полезны и самому Платону, ставшему взрослым — он сможет лучше понять свой характер и стать счастливым, не идя наперекор судьбе.

• Аврора Бореалис

Добрый день, я студентка, изучаю химию. Из увлечений — чтение книг, каллиграфия.

Платон

О Платоне, о том, почему его философию ценили отцы Церкви, зачем он писал диалоги и как пришел к мысли об идеях, рассуждает заведующий кафедрой философии ПСТГУ, преподаватель Сретенской духовной семинарии Виктор Петрович Лега.

Платон

«Естественное богословие»

Многие считают Платона центральной фигурой философии. Так, английский философ ХХ века А. Уайтхед сказал: «Вся история философии есть не что иное, как комментарии к работам Платона».

Платон поставил практически все философские вопросы и дал на них ответы так мудро, что эти ответы остаются современными до сегодняшнего дня – в особенности для христианства.

Блаженный Августин писал о Платоне в своем труде «О граде Божием»: «Никто не приблизился к нам более, чем философы его школы». Он, как и мы, христиане, учил, что идеальное бытие выше, чем материальное. Он показал, что познание разумом выше, чем познание чувствами, – мы же не чувствами Бога познаём – Бога увидеть нельзя.

В области нравственной Платон тоже выше всех философов. И ближе к христианству, потому что он первым сказал, что счастья можно достичь лишь в Боге, то есть в мире идей – по Платону.

Священник Павел Флоренский: “Не христианство платонизирует, а Платон христианствует”

Часто говорят, что Платон оказал влияние на христианское богословие. С одной стороны, это так, и многие отцы Церкви использовали положения платоновской философии в своих трудах. А вот знаменитый русский философ священник Павел Флоренский писал: «Не христианство платонизирует, а Платон христианствует». То есть не христиане опирались на Платона, а Платон за 400 лет до Христа пришел к тем же выводам, которые христиане получили из рук Самого воплотившегося Бога!

Так думал не только отец Павел Флоренский: в первые века христианства близость христианских и платоновских положений многим бросалась в глаза. И тогда возникла гипотеза о том, что Платон, конечно, не мог самостоятельно, своим умом достичь таких высот. Как многие греки, он ездил по разным странам в поисках мудрости и был в Египте, где, возможно, и познакомился с первой книгой Моисея – Книгой Бытия – и переосмыслил ее по-своему. Платона даже называли Моисеем, говорящим на греческом языке. Августин потом показал, что эта гипотеза ошибочна, но в свое время она была очень распространена.

Я вспомнил блаженного Августина – одного из величайших отцов не только Западной, но и всей Церкви, но можно привести в пример и святителя Григория Нисского, и преподобного Максима Исповедника, и Климента Александрийского, и Оригена, в построениях которого, конечно, много сомнительного, но много и правильного, усвоенного из Платона, – и поэтому через труды как раз Оригена отцы-каппадокийцы знакомились с платоновскими идеями, а они высоко ценили философию Платона, хотя одновременно и подвергали обоснованной критике некоторые его положения.

Откуда в мире столько зла?

Понять становление Платона как философа можно в контексте драмы, которая разыгралась в его молодости.

Статуи Платона и Сократа

В 20-летнем возрасте Платон стал учеником Сократа. Он сразу его полюбил и восемь лет у него учился. Но Сократа обвинили в богохульстве и приговорили к смерти. Это была настоящая драма для молодого человека: он нашел идеального учителя, который был абсолютно нравственен во всех своих поступках, – и такой гениальный образец нравственности вдруг несправедливо казнят. Почему, за что? Это первая проблема, которая не дает покоя Платону. Откуда в мире столько зла и несправедливости?..

Главная проблема всей платоновской философии: откуда в мире зло?

И тут же возникает вторая проблема: а можно ли сделать так, чтобы людей вроде Сократа не казнили, а, наоборот, уважали, более того – ставили управлять нашим народом? Может, они смогли бы и справедливое государство построить?

Вот две главные проблемы всей платоновской философии: откуда в мире зло и как сделать, чтобы зла не было? Можно ли построить идеальное государство?

Письменность вредна…

Платон и Сократ Сократ говорил, что письменность – самое страшное, самое вредное изобретение, потому что, записывая свою мысль, человек уже готов ее забыть. А истину можно познавать только тогда, когда ты связываешь воедино все понятия. Если я какое-то понятие из своего ума выпустил, то общей системы понятий уже не будет, истина разорвана, истины нет. Поэтому можно познавать истину, только если ты всё держишь в уме. Это, конечно, невозможно, но… не для Сократа.

И перед Платоном встает дилемма: «Если я запишу рассуждения Сократа – я предам его, своего учителя; если не запишу – то все равно предам, потому что никто не узнает о Сократе, о нем со временем забудут». А может быть и еще хуже: напишет о нем кто-то не из учеников, а из врагов его. Вот, например, Аристофан, греческий комедиограф, написал же комедию «Облака», где вывел Сократа в смехотворном виде: дескать, некий чудак сидит в своей мыслильне и рассуждает о том, что людям совершенно не нужно. Это просто вредный человек, поэтому хорошо, что его убили, – такой вывод напрашивается после чтения комедии «Облака».

Так как быть Платону? Запишешь – предашь, не запишешь – предашь.

И он придумывает гениальный жанр – диалоги. Это не просто рассказ: «Сократ учил о том-то и о том-то», нет – он нас приглашает в круг учеников Сократа, с которыми тот постоянно беседовал. Читая эти диалоги, где философ всегда представлен в качестве действующего лица, мы как бы присутствуем при этих беседах и воспринимаем мысль Сократа живой, в динамике, а не как некоторое поучение.

Многие философы потом будут подражать Платону и писать свои работы в жанре диалогов. Блаженный Августин в своих ранних трудах, Петрарка и другие философы эпохи Возрождения, Галилей, Беркли, Шеллинг, Владимир Соловьев… И ни у кого это не выйдет лучше, чем у Платона. А почему? Потому что только у Платона в диалогах присутствует живая мысль – мысль реального, исторического Сократа. Он действительно учит думать!

У платоновских “Диалогов” есть одна особенность: они все не окончены

У платоновских «Диалогов» есть одна особенность: они все неокончены. Не в том плане, что Платон их оставил незавершенными, нет. Но он нигде не дает окончательного ответа. Он ставит вопрос.

Устами Сократа Платон предлагает: «Давайте побеседуем о том, что такое справедливость», в другой раз он спрашивает: «А что такое красота?» или: «А что такое знание?», «Что такое мужество?». Начинаешь читать диалог и думаешь: вот сейчас я наконец-то получу ответ на поставленные вопросы. А диалог заканчивается тем, что собеседники договариваются продолжить беседу в другой раз… И это не случайно. Платон вместе с Сократом и его друзьями пригласили тебя в мир мышления, они тебе показали, как нужно мыслить, как нужно искать ответ на вопрос, а дальше – сам…

В «Диалогах» показан только метод – метод познания, метод вопросов и ответов, метод, который пробуждает к самостоятельному мышлению.

Господь ведь, кстати говоря, в Евангелиях тоже приглашает нас мыслить, Он тоже не дал нам ответы на все вопросы – Он дал нам главные ответы, необходимые для спасения. Он не дает нам инструкций по поводу вызовов каждой эпохи; допустим, не сказал, можно ли заниматься клонированием или нет. Сами решайте!..

Геометрия как аргумент

Платона называют философом-идеалистом именно за его учение об идеях, ведь слово «идеализм» происходит от его главного термина «идея». Но откуда Платон узнал, что существуют идеи? Любой философ, тем более такой величины, как Платон, должен свои положения доказывать.

Но немного отвлекусь и напомню о платоновской школе, получившей название Академия: философ организовал ее в роще, которая была посвящена греческому герою Академу. Так вот, у Академии был «девиз»: «Не геометр да не войдет». Причем это было не просто пожелание, а жесткое требование: в школу принимали после вступительного экзамена по геометрии. По двум причинам: во-первых, математика лучше всего опровергает софистику, а во-вторых, математика учит думать, доказывать, открывать истину. Платон, единственный из всех учеников, четко понял мысль Сократа: «Наши главные враги – это софисты». Софисты учат, что истина у каждого своя, «человек есть мера всех вещей», что нет объективной, не зависящей от человека истины. А Сократ учил, что истина все-таки есть, и истина одна – объективная, независимая, божественная. Но как людям это объяснить?

Сократ делал это при помощи своего знаменитого метода беседы. Смысл в следующем: допустим, софист начинает спорить с Сократом. Если бы софист был последовательным софистом, он сказал бы: «О чем спор? Ты так считаешь, а я – так. И давай разойдемся». Сократ же в беседе, задавая вопросы, вынуждал софиста спорить с ним, отстаивать свою точку зрения и фактически признать, что истина одна. Однако у этого метода был существенный недостаток: не каждый мог это понять и до правильного вывода дойти самостоятельно, а некоторые, как мы помним, вообще пускали в ход кулаки.

Математика – прививка от софистики, это искусство четкого логического мышления

Поэтому Платон, более прагматичный, чем Сократ, находит другой, более убедительный аргумент: математика. Особенно геометрия. Она не просто говорит: «Сумма углов треугольника равна 180 градусов» – она это может четко доказать! И в таком случае мало ли что мне кажется!.. Мне может казаться, что сумма углов треугольника 170 градусов или 200 – но я это доказать не смогу, а что 180 градусов и ни секундой ни больше, ни меньше – этому есть доказательство! Поэтому своим требованием Платон достигает двух целей: он принимает в Академию математиков, которые уже знают, что есть объективная истина, по крайней мере в области математики, – значит, софисты неправы; к тому же математики умеют доказывать истину. В этой науке поиск истины легче, чем в философии, где нет чертежей, визуальной опоры, где ты просто пускаешься в чистое поле мышления. А научившись рассуждать в области геометрии, ты можешь научиться рассуждать и в области чистой мысли. Поэтому математика – прививка от софистики, это искусство четкого логического мышления.

Поэтому-то великий философ ХХ века Эдмунд Гуссерль сказал, что Платон – первый научный философ, утверждавший, что истину нужно искать строгим, научным, рассудочным методом.

Всё меняется, кроме…

Платон Платон открывает существование мира идей, рассуждая о познании мира. Этому посвящен один из его поздних диалогов под названием «Теэтет». Теэтет – имя молодого собеседника Сократа (понятно, что здесь Сократ уже выступает как литературный персонаж, от имени которого говорит сам Платон). Сократ предлагает Теэтету порассуждать над вопросом: что такое знание? Теэтет дает очевидный ответ: знание – это чувственное восприятие. Я думаю, с этим согласится любой человек: если он что-то видит, то он об этом и знает. А если он ничего не видит в темной комнате, то он и не знает, что в этой комнате находится. Знание – это чувственное восприятие, очевидно! Сократ, то есть Платон, вроде бы соглашается с этим, но потом говорит: «Всё гораздо сложнее» и приводит много разных аргументов, показывающих, что знание не сводится только к чувственному восприятию. Не будем углубляться в них, назовем лишь самый главный, который состоит в следующей последовательности рассуждений.

Мир истины – не материальный, ведь всё материальное изменяется, а истина неизменна

Платон, как и Гераклит, утверждает, что в материальном мире всё изменяется. Причем изменяется не только мир вокруг меня – изменяюсь и я сам, так что в каждый следующий момент времени мир для меня будет другим. Как я шутливо сказал студентам, «в следующий четверг перед вами будет совершенно другой преподаватель, который будет читать лекцию совершенно другим студентам». По логике, студенты должны жаловаться отцу ректору: почему каждый четверг им присылают другого лектора? Но они этого не делают, поскольку каждый раз видят перед собой одного и того же человека, хотя я действительно меняюсь. Вы понимаете: внешне я мог измениться, но сущность моя – то есть некоторое неизменное основание, которое мы познаём уже не только чувствами, но и разумом, – неизменна. Разум познаёт не внешнюю материальную оболочку, а именно сущность вещи. А она, повторюсь, неизменна. Иначе говоря, логику Платона можно выразить простым силлогизмом: если знание приобретается только посредством ощущений, которые имеют дело с чувственным материальным миром, а этот материальный мир постоянно изменяется и вместе с ним изменяется и человек, познающий этот материальный мир, то никакого вечного неизменного знания не существует. Но вечное и неизменное знание существует. Об этом, по крайней мере мы знаем благодаря математике: дважды два – всегда четыре, а сумма углов треугольника – всегда 180 градусов. Если существует некое вечное и неизменное знание, значит, должен быть и объект этого знания, то есть должен существовать некий вечный и неизменный мир, который Платон называет «миром идей». Есть изменяющиеся предметы, которые мы видим глазами, а есть их идеи, сущности, которые мы познаем разумом.

Как-то на занятие к Платону пришел Диоген Синопский. В этот момент Платон объяснял смысл учения об идеях на примере стола и стоящей на нем чаши: кроме чаши и стола существует идея чаши и стола, некоторая чашность и стольность. На это Диоген возразил: «А я вот, Платон, стол и чашу вижу, а стольности и чашности не вижу». Платон ответил ему: «И понятно: чтобы видеть стол и чашу, у тебя есть глаза, а чтобы видеть стольность и чашность, у тебя нет разума».

Материя приносит в мир несовершенство

Платон использует термин – «идея», иногда – «эйдос»; это фактически синонимы. В обиход вошло первое значение – «идея», отсюда наши слова «идеализм», «идеальный». Люди бывают разные: кто-то умнее, кто-то глупее, кто-то красивее, кто-то здоровее – но мы понимаем, что человек должен быть умным, красивым, добрым, здоровым. Болезнь – это меньшее здоровье, глупость – это меньший ум. И есть некий «идеал». Идея – это всегда идеал, а материя привносит в эту идеальную сущность какой-то свой недостаток.

Для того чтобы объяснить более понятно, что такое мир идей, Платон рассказывает следующий миф. Представим себе некоторую пещеру и узников, которые в ней сидят. Узники закованы в кандалы так, что повернуты лицом к стене пещеры, не могут двинуть головой, чтобы посмотреть, что делается за их спинами, они смотрят только на стену. За их спиной находится выход из пещеры, а за ним освещаемый солнцем мир. Узники видят только тени от реальных предметов на стене пещеры. Если узники рождаются, живут и умирают все время в таком состоянии, то для них эти тени будут казаться истинными и единственно существующими вещами.

Но представим, что кто-то зайдет в пещеру, освободит одного из узников и выведет его из пещеры. Этому узнику станет вначале больно и неприятно, его члены будут неспособны двигаться. Он не сможет смотреть на свет, который его вначале ослепит. Он захочет возвратиться в пещеру. Но потом глаза его будут привыкать, он увидит сначала контуры настоящих предметов, которые отбрасывали тени на стену. В дальнейшем он будет видеть все больше и больше подробностей, пока, наконец, не заметит существование самого Солнца, освещающего эти предметы. И что будет с этим узником, если он опять вернется в пещеру? Опять увидит оковы, в которые он был закован, опять увидит те тени, которые двигались перед ним. Он будет всем рассказывать, что это всего лишь тени, а реальные предметы они не видят. И как на это будут реагировать обитатели пещеры? Они будут над ним смеяться, считать, что он сошел с ума, а если он будет упорствовать, они могут его побить и даже убить (очевиден намек на судьбу Сократа).

Итак, Платон доказал, что есть не только материальный мир, но и мир идеальный, объективный, нематериальный, потому что не будь его, не было бы знания, истины. Но истина есть. Значит, есть и мир вечной истины – нематериальный, ведь в материальном всё изменяется. Материя приносит в мир несовершенство.

Например: «Что такое часы?» – «Это прибор, показывающий время». Но реальные часы имеют массу недостатков. Одни слишком маленькие, другие – большие, одни всегда опаздывают, другие, наоборот, спешат, и т.д. Но главное, что все они показывают время, то есть сущность их, или идея, одна и та же. Идеал возможен только в нематериальном мире, а материя его искажает. И отсюда отталкивается Платон в попытке ответить на вопрос: откуда в мире зло? Но это уже совсем другой, большой разговор…

(Продолжение следует)

Глава XII. Платон и Ориген

1. Учение об общем благе972

Так высоко думающие о высшем благе посещают гавань города и поклоняются там Диане как богине, присутствуя при грубой и невежественной толпе, массами собирающейся на праздник. Они много говорят о природе души, о блаженстве, какое люди наследуют после смерти, и при этом забывают все истины, открытые Богом, и желают ради них приносить в жертву Эскулапу петуха973. Они созерцают невидимое существо Божие и через рассмотрение видимых сотворенных вещей возвышаются к такому состоянию, где можно видеть и познавать один только дух, и несмотря на то, они осуетились в своих мыслях, и их неразумное сердце билось в темной ночи и незнании предметов, относящихся к Богу и почитанию Его. Ясно, что эти люди, столь много воображающие о своей мудрости и познаниях, поверглись к ногам тварного человека, настолько унизились, что вместе с египтянами поклоняются многоногим птицам, ползающим животным, заменили истину ложью и служили твари вместо Творца.

Мудрые и высокоученые среди греков через свое заблуждение впали в столь позорную службу богам, и потому Бог избрал немудрых, чтобы посрамить мудрых, и немощное мира, чтобы посрамить сильных (1 Кор. 1, 27). Находящие основу своих воззрений в священных книгах во всяком случае знают, что Бога нельзя описать словами974.

Платон говорит, что первое Благо открывается душе как свет, исходящий от огня975. Это христианские книги знали еще задолго до Платона. Так, один из древнейших пророков, живший прежде, чем устроено было царство Кира, и сорок человеческих возрастов раньше Кира, провозвестил: «Ты, Господи, мой свет и моя помощь; кого я могу убояться? (Пс. 26:1). Слово Твое светит ноге моей и свет стези моей (Пс. 118:105). Во свете Твоем узрим свет (Пс. 35:10). Воссиял во тьме свет правым (Пс. 111:4)». Можно уже из сказанного судить, насколько учение Платона о высшем Благе отличается от того, что пророки возвестили о свете блаженных976.

Платон думает, что он ничего главного в своей жизни не может совершить, если он высшие истины сделает доступными пониманию обычного человека977. Оставляя в стороне вопрос, знал ли Платон более высокие вещи по сравнению с теми, какие изложены в его сочинениях, Ориген находит нужным указать, что христианские пророки не все, что знали, излагали в своих письменах, но многое удерживали в своем разуме. Иезекиилю дан был книжный свиток с текстом, написанным внутри и на обратной стороне и наполненный плачем, стоном и горем. Божественный голос приказал ему съесть этот свиток, чтобы содержание его осталось неизвестным недостойным людям; Иоанн имел подобное видение и поступил так же (Откр. 10:9–10). Апостол Павел слышал неизреченные глаголы, какие ни один человек не может слышать (2 Кор. 12:4). Также и Иисус, Который выше всех, преподавал своим ученикам Слово Божие, когда Он удалялся от народа (Мк. 4:34), однако неизвестно, что Он предлагал им, но ученики Его верили, что предложенное им в тайне учение не должно сообщать ни письменно, ни устно простым людям. И потому великие мужи, просвещенные благодатью Божией, должны лучше видеть, чем Платон, что может быть полезно для общего сведения, каким способом и формой оно должно осуществиться. Что может быть предложено в литературном произведении и о чем должно умолчать? Об этом различии и учил Иоанн, что он слышал звуки семи громов, многое от них воспринял, но не осмелился ни о чем писать (Откр. 10:4)978.

Познание высшего Блага, говорит Платон, доступно немногим, но он не хотел закрывать уста желающим исследовать, что он такими словами хотел возвестить, и не повелевал верить, что Бог именно таков и имеет Сына, Который был послан и говорил с ним979. Аристандр рассказывает, что Платон не был сыном Аристона, а сыном духа, который в виде Аполлона сожительствовал с Амфиктионой, и описавшие жизнь этого учителя рассказывают об этом факте980. И что нужно думать о Пифагоре, о котором повествуется столь много чудес: так, однажды в многочисленном собрании он показывал свое бедро из слоновой кости и сожалел, что не имеет никакого щита, чтобы сокрыть его, выдавая себя за Евфорба; в один день его видели в двух местах981. И кто все, рассказанное о Сократе, пожелает считать за выдуманные чудеса? Сюда нужно причислить лебедя, виденного во сне Сократом, причем учитель, когда он призывал учеников в школу, должен был взывать: «Вот лебедь, которого я видел во сне»982. Что нужно думать о третьем глазе, виденном Платоном во сне983? И разве злобно расположенные души, имеющие охоту порочить все, не найдут здесь удобного случая, чтобы все, происходившее с великими людьми, опорочить? Они даже демона Сократа984 считают за выдумку и подвергают насмешке. Христиане не рассказывают ни о каких выдуманных чудесах Иисуса, и у истинных учеников Его ничего подобного не наблюдается985.

Платон указывает средства для достижения истины: первое – речи, второе – образ, третье – наука. В качестве христианских параллелей Ориген противопоставляет Платону голос в пустыне Иоанну Крестителю (Мф. 3;2 сл.), называя его похожим на то, что Платон называет именем; выражение Иоанна Богослова, что Слово стало плотью – это платоновская речь. Наименование «образ и идол» христиане считают отобразом человеческой души после того, как Иисус, Логос Божий, отпечатлел черты Своих язв. Можно ли четвертое, науку, сравнить с мудростью совершенных (ср.: 1 Кор. 2:6)? Ориген передает этот вопрос на обсуждение разумных людей986.

Христиане учат, что мудрость мира сего – безумие у Бога, но разве не говорит и Гераклит: люди судят не по правилам разума, только Бог поступает так; испытуемый человек стоит в таком же отношении к демону (проявлению божественного начала в мире), как дитя в отношении к взрослому (Цельс). – Отсюда видно, что, по учению мудрых людей, дана двоякая мудрость: божественная и человеческая. Божественная отличается от человеческой тем, что божественная часть ее должна быть рассматриваема не иначе, как дар Божий. Бог дарует ее людям подготовленным и достойным того, чтобы принять ее, и преимущественно умеющим отличить мудрость от всего прочего, и потому в своих молитвах они говорят: твердая пища свойственна совершенным, у которых чувства навыком приучены к различению добра и зла (Евр. 5:14). Это мнение очень древнее и происходит, как говорит Цельс, от Платона и Гераклита. Учение о смирении заимствовано христианами у Платона987. Цельс не знает, что люди, жившие несравненно ранее Платона, в своих молитвах взывали к Богу: «Не надмевалось сердце мое и не возносились очи мои, и я не входил в великое и недостигаемое для меня. И не смирял ли я души моей?» (Пс. 130:1–2). Из приведенного места ясно, что можно быть смиренным, но в то же время и при этой смиренности не презренным и униженным, подобным тем людям, наклоняющим голову, падающим на колени, облачающимся в разорванные одежды и посыпающим голову пеплом. Смиренные, о которых говорит пророк, стремились к большему «чудесному», действительно становились высокими и вызывающими к себе удивление, но в то же время и смиряющимися под властной рукой Бога (1 Петр. 5:6).

Иисус учил (Мф. 19:24; Мк. 10:25; Лк. 18:25), что удобнее верблюду пройти сквозь игольное ушко, чем богатому войти в Царствие Небесное; и Платон говорил, что невозможно быть в одно и то же время богатым и вместе с тем скромным и добродетельным988. Если бы Цельс был друг и любитель истины, то он должен был бы исследовать, почему это неуклюжее и толстое животное избрано для изображения именно богатых и какой смысл заключается в словах Иисуса: «Путь, ведущий в жизнь, узок и тесен» (Мф. 7:14); он должен разъяснить, почему в законе это животное причисляется к нечистым, и обратить внимание на то, как должно понимать слова Писания об игольном ушке и в каких случаях оно упоминает о них. Он должен указать основания для того случая, когда Иисус, восхваляя бедных и карая богатых, имел ли в виду внешнюю или внутреннюю форму их проявления вовне, и всегда ли при этом предполагалось, что бедные несомненно заслуживают похвалу, а богатые всегда подпадают наказанию. Никакой человек без всякого различия не будет восхвалять бедных, так как среди них находятся всегда много людей порочных и безбожных989.

Отвечая на рассуждения Критона по поводу заповеди Иисуса Христа: «Кто ударит тебя по ланите, ты подставь ему другую» (Лк. 6:29)990, Ориген руководится следующими соображениями. Цельс здесь, как и в других местах, если он не может отвергнуть христианского учения, то всегда предпочитает греков, если же учение полезно и спасительно людям, то не все ли равно, находится ли оно у Платона или у какого другого из греческих мудрецов, у Моисея, пророков, в учении Иисуса или Его апостолов. Никто не может воображать, что одно учение лучше потому, что оно написано на греческом языке с выработанными литературными приемами, в изящных выражениях; но разве уничтожится все достоинство сочинения, если христианин пишет свое сочинение без литературных украшений, простым и общедоступным языком? Между тем литературное наследство, дошедшее от иудеев и сохранившееся до нашего времени, отличается красотой, свойственной еврейскому языку, и скромными выражениями. И если кто пожелает сравнить Писание пророков и ученейших среди христиан, то он найдет, что при всем том общем, что они имеют с греческими писателями, их сочинения лучше и удачнее изложены. Это всего лучше можно понять, если сравнить литературную деятельность с пищей. Представим себе сначала хорошую пищу, пригодную для того, чтобы питаться и укрепляться, когда она принимается; с другой стороны – пищу, приготовленную с разнообразными приправами и приятную для вкушающих, к которой не привыкли бедные и земледельцы, вскормленные в скотских дворах; ее вкушают только богатые люди с изысканным вкусом, но можно вообразить себе такую пищу, которая пригодна не только для богатых с их роскошным столом, но и для бедных, земледельцев и для бесчисленного количества нуждающихся в пище для насыщения и укрепления здоровья; такая пища должна всегда существовать, и потому люди, обязанные любить всех людей, должны способствовать общему добру, по возможности, подобно врачу, заботящемуся о здоровье всех людей, и быть полезнее миру, чем всякий другой, старающийся поддержать и спасти только некоторых людей991.

Подвергая критике учение Платона о Царствии Божием, Ориген утверждает, что христианские пророки, которые также были иудейскими, ничего не могли заимствовать у Платона, так как жили несравненно раньше его. Слова «все вещи окружают Царя мира и все создано для Него и Он причина всего»992 списаны не у Платона, так как христиане обладают еще лучшими познаниями, чем Платон, учениями, полученными у пророков после того, как Иисус и Его ученики объяснили христианам намерение Духа, говорившего через пророков. Платон не знал ни о чем превышающем видимое небо, но Давид, живший на много лет раньше его, показал, как велико и высоко познание Бога, постигаемое людьми, способными возвыситься над всеми видимыми и земными вещами, и в своих псалмах воспел Бога: «Хвалите Его небеса небес и воды, которые превыше небес» (Пс. 148:4).

Очень вероятно, что Платон различные понятия, какие он развивал в своем «Федре», заимствовал у евреев, или как некоторые свидетельствуют, читал пророков и из них извлек следующие мысли, – так как никто из наших поэтов не воспел еще места, лежащие выше всех небес, и никто по достоинству еще и не мог воспеть эти места. – Существо, обладающее истинным бытием, не имеет ни цвета, ни формы, ни других свойств, воспринимаемых чувствами, – это одна душа, и она истинно управляет и может созерцаться не иначе, как глазами разума, и все виды науки занимают это место993. Апостол Павел, много занимавшийся изучением пророков, постиг все, что находится выше чувственных и сверхнебесных вещей, и в Послании к Коринфянам говорит так: «Страдание наше производит в безмерном преизбытке вечную славу, когда мы смотрим не на видимое, но на невидимое, так как видимое временно, а невидимое вечно» (2 Кор. 4:17–18)994.

Не требуется какого-либо особого внимания, чтобы убедиться в том, что Платон под видимыми вещами понимал предметы, открывающиеся чувственному восприятию, а под невидимыми – те, которые усматриваются очами духа и постигаются разумом. Это созерцал уже Павел, и желание, объявшее его постигнуть сверхчувственное, настолько было в нем сильно, что он все свои несчастия и страдания считал легкими и не придавал им никакого значения. Он облегчал и успокаивал свои страдания так, что они казались ему ничтожными по сравнению с созерцаемыми им невидимыми благами, какие обещаны христианам именем великого Первосвященника – Иисуса, Сына Божия, Который благодаря Своей силе и мудрости прошел чрез небеса (Евр. 4:14), и тем, которые божественные вещи рассматривают внимательно и в своем поведении согласуются с высшими понятиями, обещал показать путь к познанию высших предметов, сказав Своим ученикам: «Не оставлю вас сиротами, приду к вам» (Ин. 14:18). Это возбуждает надежду у христиан, что они, после того как преодолеют все труды и лишения этой жизни и покончат все споры, будут возведены к самому высшему небу, и после того как здесь из источника, дающего вечную жизнь, насладятся струями познания, двинутся в то место, где воды превыше небес (Пс. 148:4) – к славе Божией. Когда они таким образом прославят Бога, то и круговое движение неба не задержит их и они беспрепятственно взойдут к созерцанию невидимого Бога, и это положение будет достигаться теперь не посредством познания Бога и Его дел, а лицом к лицу (1 Кор. 13:12)995.

2. Антихрист996

Цельс обвиняет христиан в безбожном заблуждении и неумении разрешить загадку о Сатане и Антихристе, не зная, что давно уже в книгах Моисея, писавшего ранее Гераклита, Ферекида и Гомера, рассказывается о змее, из которого Ферекид создал своего Офионея, который стал виновником падения первого человека после того, как жена его соблазнила обещанием стать равным Богу и достигнуть высшего блаженства; таким образом и муж был введен в падение. Действующей силой здесь был не кто иной, как злой дух. И тот губитель, о котором Моисей упоминает в книге Исход997, кто другой, как не этот противник (точнее: противолежащий, очевидно – в глубине ада, как равноправное Богу существо – Ормузд и Ариман), который людей, слушающих и не противодействующих его злобе, увлекает в погибель? И этот же самый враг или, как он называется по-еврейски, Азазель является козлом отпущения, когда по жребию решалось, что он, как проклятый за грехи народа, изгонялся в пустыню998. И что еще более, в книге Иова, более древней, чем книга Моисея, рассказывается, что Сатана явился перед Господом и испросил повеление у Него подвергнуть этого святого мужа тягчайшим страданиям: сначала он потерял всех детей и богатство, и потом был поражен ужаснейшей проказой (Иов 4:1–2)999.

Благо бывает двух родов: одно сообщается случайно, другое же по своему существу и природе благо. Между тем, в привлекаемом со стороны благе никогда не бывает недостатка, так сказать, животворящего тела, всегда принимаемого для питания и поддержания (ср.: Ин. 6:5). И кто забыл, лишается его, и теряет его по собственной вине, так как он животворящий хлеб, содержащий его крылья, и истинное питие, каким он должен смачивать хлеб, потерял. Об этих крыльях премудрый Соломон сообщает следующее, когда он говорит об истинном Божестве: «Устремишь глаза на Него, и Его уже нет, потому что Он сделал Себе крылья и как орел улетел к небу» (Притч. Сол. 23:5). Так как Бог людям, по злобе своей отпавшим от Него, желал добра, то Он указал им место в низшем мире, чтобы предоставить им возможность борьбы, дабы имеющие желание напрягались с целью достигнуть драгоценного камня добродетели. Таким путем они очищаются, как золото и серебро в огне, и если они постараются разумную часть своего существа освободить от всякой нечистоты, то сделаются достойными достигнуть небесных благ или, говоря иначе, возвысятся на вершину главы высочайшего блаженства. Слово «Σατάν», которое в греческом употреблении заменено «сатаной», значит «противник», и всякий, кто порождает грехи и ведет жизнь, не соответственную добродетели, представляет собой противника Сына Божия, этой справедливости, истины и мудрости. Но в первом и точном смысле противником является тот, кто среди всех творений пользовался наибольшим блаженством, потерял свои крылья и ниспал в бездну. Об этом говорит Иезекииль: «Ты был печать совершенства, полнота мудрости и венец красоты (28:13). Ты совершен был в путях своих, пока не нашлось в тебе беззакония (28:15). Погубил ты свою мудрость и низвержен был на землю для позора (18:19)». Вопрос этот заслуживает серьезных изысканий, и пусть внимательный и точный исследователь Писаний соберет все мысли его, где говорится о зле и его происхождении, чтобы правильно обсудить вопрос: это Цельс и его единомышленники под влиянием этих намерений, вызванных их учением о сатане, вводят в соблазн многих людей и отвращают от познания Бога и Его Слова, или все это учение о сатане Моисея и пророков представляет собой не что иное, как вызванный фантазией сон1000.

Ориген желает сказать еще кое-что об Антихристе, так как Цельс, по всей вероятности, читал о нем то, что сказано Даниилом, написано ап. Павлом и провозвещено Спасителем в Его Евангелии. Как мало выражения лица людей похожи одно на другое, так же мало подобны и их сердца, и отсюда происходит то, что любящие добродетель в отношении к их сердцу не сходны между собой, так как они не все равно преуспевают в добре, и не все по одним и тем же предписаниям поступают; с другой стороны, и живущие в пороках и грехах – одни поступают злее и отвратительнее, чем другие. Отсюда следует – это неопровержимо и должно только об этом удивляться, что среди людей даны две высочайших вершины: вершина добра и вершина зла. Бог по Своему всеведению предвидит все, что касается этих двух исключительных направлений в человечестве, и потому чрез пророков дал понятия людям, чтобы они могли понимать пророков, следовать добру и оберегаться от зла. Существуют два великих образца: образец доброго, по всей справедливости долженствующий иметь преимущество – Сын Божий, другой образец противоположен первому, – это сын злого духа, сатана, называемый диаволом, и так как злое выступает под видом того же добра, то отсюда можно заключить, что зло сильно возрастает и достигнет высшей вершины, и тогда эта злая сила, это порождение сатаны придет со всеми своими властными силами, знамениями и чудесами по действию сатана, своего отца. Помощь, какую доставит им сатана, превзойдет всю силу, какою злые духи ослепляют и обращают к себе людей (ср.: 2 Фес. 2:9). Св. Павел об этом Антихристе совершенно открыто и ясно говорит, какого он рода, в какое время и по каким причинам придет в мир. Пусть исследуют его по его собственным словам, говорил ли он здесь очень внушительным и разумным образом или его слова заслуживают только насмешки1001.

3. Учение христиан о вечном блаженстве

Цельс не знает о том, что Моисей, живший еще до изобретения букв, исполняющим его законы обещал землю, текущую молоком и медом (Исх. 3:8). Эта добрая земля лежит не на иудейской земле, как некоторые думают, так как эта земля с самого начала проклята вследствие греха Адама, но, несмотря на эти грехи и проклятия, древнейшие пророки воспевали эту радостную землю: «Велик Господь и всехвален во граде Бога нашего, на святой горе Его! Прекрасная возвышенность, радость земли город Сион, на северной стороне его город великого Царя (Пс. 47:3), и было в Иерусалиме жилище Его и пребывает Он в Сионе»; однако не все наследуют это святое место: делающие беззаконие истребятся, лишь уповающие на Господа наследуют святое место (Пс. 36:9). Думается мне, говорит Ориген, что Платон, описывающий рай, как место, украшенное драгоценными камнями, блеск которых отражался на стенах, заимствовал этот рассказ из пророка Исаии: и положу камни твои на рубине и сделаю основание его из сапфира, окна из рубинов, ворота – из жемчужин и ограду из драгоценных камней (Ис. 54:12, 16). Разъясняющие рассказы Платона и стремящиеся доказать в них нечто достойное уважения, относительно пророчества стараются исследовать, что Платон мог бы заимствовать от них. Сродные пророкам люди проводят божественную жизнь, каждый день предаваясь исследованию священных книг, проявляя себя как людей, способных через свою жизнь достигнуть чистоты и божественной мудрости1002. Христиане же настаивают на том, что ни Платон, ни другие греки не были учителями в учении их о будущей земной жизни, напротив, вероятнее предположить, что они читали священные книги евреев, неточно поняли сказанное там неясно и темно и прямо заимствовали из них свое учение о блаженной земле и, хотя не так удачно, повторили ее. Пророк Аггей отличает «сушу и землю» и называет землю, на которой живут люди, «сушей», и он еще немало присоединяет к этому, говоря: потрясу небо, море и сушу (Агг. 2:6). Платон в «Федоне» проводит ту мысль, что люди, по своей слабости, лишь с большим трудом возвышаются в страну благ. Ориген опять ссылается на места Св. Писания, говорящие о светлой земле, но материал у него уже достаточно истощился и он в главном и общем довольствуется упоминанием об «истинном свете на святом учении» (1 Ин. 5:20); праздник небесный (Евр. 4:9), прославление Навуходоносором Царя небесного (Дан. 4:34), даже цитры, гусли, вино и пиршество… а о деле Господнем забыли.

Вопрос о вечных мучениях 1003

Христиане не считают тело самой ценной частью своего человеческого состава и утверждают, что душа представляет собой самую благородную и наиболее важную часть их; они не верят, что Бог телесен, и не придают никакого значения ученикам Хрисиппа и Зенона1004. Удовлетворение тела Цельс считает единственной целью того блаженного состояния, к какому христиане направляют свои желания, но если желание само по себе не худо и не добро, то христиане переносят свои желания на предметы, обещанные Богом: «Так, если они надеются на воскресение праведных, то впадают во внутреннее противоречие: с одной стороны, они говорят о блаженстве тела, хотя оно сделано было достойно, чтобы Бог оказывал ему честь, с другой стороны, что это же самое тело, как нечто недостойное и презрительное, будет подвергнуто всем родам мучений и наказаний» (Цельс), – но кто страдает из любви к Богу и наказание и мученичество считает своей добродетелью, разве можно усматривать здесь что-нибудь дурное и ничего не имеющее в себе достойного? Так учит Писание, когда оно говорит: «Кто боится Бога, тот пребывает в чести, кто же нарушит заповеди Его, то подвергнется вреду» (Прем. 1:20–21).

Цельс думает, что христиане не заслуживают и того, чтобы говорить с ними о таких важных предметах. Общительность христиан не ограничивается только необузданными и неразумными людьми; Творец создал всех людей, чтобы они друг с другом поддерживали общение. Поэтому справедливо и заслуживает одобрения, что христиане находятся в постоянном общении со всем человечеством, окружающим их, и в своем общении делают его мудрым и более нравственным.

Бог и божественное у Платона

Боги и божества в философии Платона представляли в качестве весомого дополнения к его метафизической иерархии. Боги и божества играют колоссальную роль в жизни людей. Боги существуют, поэтому, полагал Платон, что это следует из одушевлённости Вселенной, а также из «прекрасного распорядка» Вселенной и времён. Об этом уже говорит и поклонение богам у всех греков и варваров.

Благодаря богам происходит всеобщее становление к великой конечной цели, а именно к «присущему жизни целого блаженному бытию». При этом богов Платон не называет персонально, почти ничего не говорит об их «функциях». Он чаще высказывается апофатически, в духе личных переживаний и живого религиозного опыта и мистического знания. А в том, что Платон знал подобный опыт, не сомневались многие. Философия: учеб. пособие для вузов / под ред. В.И. Лавриненко. — М.: Юрист, 2002. — 516 с.

В теологии Платона различают безличное божественное начало и Бога, и богов персонифицированных. Божественное — это идеальный мир во всех своих измерениях.

У Платона божественное — это идеальный мир во всех своих измерениях. Идея блага божественна, но это не бог — личность. На вершине иерархии находится божественное существо, но это все безличные существа. Платона можно считать основателем западной теологии в том плане, что у него божественное — это сверхземное, нематериальное. Античная философия: Энциклопедический словарь. — М.: Кругосвет, 2008. 896 с.

Гносеология Платона

Идеалистическая гносеология Платона вытекает из его объективно — идеалистической онтологии из его идеалистической психологии. Сотворённые богами души, находясь на небе, питаются созерцанием за небесной области — идеального мира. Упав на землю и вселившись в тела, души забывают об идеальном мире. Отныне их питает не сверхчувственное умозрение, а чувственное восприятие, и питает оно не высшую, а низшую часть души, отчего душа все более тяжелеет.

Платон отрицает происхождение понятий из ощущений, из опыта, он не согласен с теми, кто думает, что понятия возникают из данных чувств путём обобщения этих данных. Считают, например, что к идее равного приходят, наблюдая разные предметы. Но, возражает Платон, в природе ничего равного нет. Все равное там лишь мнится, кажется таковым. Учение Платона о познании неотделимо от его учения о бытии, от его психологии, космологии и мифологии. Учение о познании оборачивается мифом. По мнению Платона, душа наша бессмертна. До того, как она вселилась на землю и приняла телесную оболочку, душа будто бы, созерцала истинно сущее бытие и сохраняла знание о нём. Человек будет знать, не учась ни у кого, а только отвечая на вопросы, т.е. почерпнёт знание в самом себе, следовательно, вспомнит. Поэтому, суть процесса познания, по Платону, состоит в припоминании душой тех идей, которые она уже когда-то созерцала.

Суть теории познания Платона состоит в тезисе, что «знание — это припоминание (анамнезис)» того, что душа некогда узнала, а затем позабыла.

Все науки оцениваются Платоном лишь с одной точки зрения — насколько они способны отвращать нас от чувственного мира возносить к идеальному, служить анамнезису (припоминанию) идей. Платон третирует эмпирическую астрономию, физику, потому что, как он утверждает, для того, что возникает и гибнет, для того, что меняется, вообще для единичных вещей не существует познания. Он насмехается над теми, кто ждёт от наук практической пользы для людей.

Подводя итог, можно различить у Платона следующие виды знания:

1. знание совершенно достоверное без примеси лжи и заблуждения — знание идей, получаемое до вселения душ в тела непосредственным умозрением идей, а после вселения в тела — путём диалектического припоминания;

2. близкое к достоверному знание чисел и основанных на них наук, служащих пропедевтикой к диалектике и знанию идей;

3. знание мнимое, смесь истины и заблуждения, эмпирическое и физическое «знание» вещей чувственного мира, опирающиеся на чувственное восприятие, в котором нет истины. К этому виду знания примыкает воображение, благодаря которому человек не столько воспринимает естественные вещи, сколько творит искусственные, занимаясь ремёслами и искусствами. Невлева, И. М. Философия: учеб. пособие. — М.: Русская деловая литература, 1999. — 445 с.