Как стать священником?

Ivan Renard 7487 3 года назад история Катoлическoй Церкви, ватиканистика Пользователю можно задать вопрос

Быть практикующим христианином — то есть прихожанином на протяжении 3-5 лет, если вы католик латинского обряда — быть холостым и бездетным, если византийского или православный — в венчанном браке, обладать физическим и психическим здоровьем, получить рекомендации настоятеля (католику латинского обряда хорошо бы ещё от сестёр-монахинь), одобрение епископа, обратиться к ректору духовной семинарии. Затем 6 лет учёбы — 2 года философии и 4 теологии (но там не только эти два предмета). Если епископ, ректор и духовный отец семинарии посчитают, что у вас есть призвание к священству, по окончании семинарии епископ вас рукоположит в диаконы, а минимум через полгода — в священники. И затем направит в какой-нибудь приход — с этим уже как повезёт.

Но не думайте, что всё так легко — это тяжёлая работа, и морально и физически. (Не только на заводе люди устают.) Сильно давление клерикального сообщества, есть корпоративные правила, есть обязанность напряжённой молитвенной жизни и постоянного общения с людьми. Требуется много терпения и с мирянами, и с собратьями, и с начальством. Не просто так помахать кадилом пару раз и доллары лопатами грести — дельцов мало, а прозябающих много, о их обычно не замечают. Так что подумайте ещё)

Впрочем, об этом всём я уже писал здесь (про монастыри потому, что жизнь священника в духовном плане мало отличается от жизни монаха):

TheQuestion: найдем тех, кто ответит на ваши вопросы.

TheQuestion: найдем тех, кто ответит на ваши вопросы.

TheQuestion: найдем тех, кто ответит на ваши вопросы.

TheQuestion: найдем тех, кто ответит на ваши вопросы.

TheQuestion: найдем тех, кто ответит на ваши вопросы.

TheQuestion: найдем тех, кто ответит на ваши вопросы.

TheQuestion: найдем тех, кто ответит на ваши вопросы.

Ivan Renardотвечает на ваши вопросы в своейПрямой линии 2 0

ТРЕБОВАНИЯ К КАНДИДАТАМ В СВЯЩЕННОСЛУЖИТЕЛИ И ПРЕПЯТСТВИЯ К РУКОПОЛОЖЕНИЮ

Священнослужитель как духовный пастырь, учитель и наставник народа Божия должен обладать определенными качествами и вести определенный образ жизни, соответствующий духу Церкви. Кандидат в священнослужители должен глубоко знать и понимать учение Православной Церкви и обладать крепостью христианской веры, вести безупречный образ жизни в соответствии с заповедями Господа Иисуса Христа и учения Церкви. Как показывает опыт Церкви далеко не все люди, считающие себя христианами, могут быть рукоположены в церковно- и священнослужители.

Неспособность к священству

В Православной Церкви существует понятие о двух видах неспособности к священнослужению: абсолютная неспособность, когда рукоположение недопустимо в любом случае; а если оно и было совершено, то считается Церковью недействительным. Существует еще относительная неспособность к священству, ввиду какого-либо недостатка, являющегося препятствием к священству, но допускающего возможность рукоположения, если на это будет дано разрешение (благословение) со стороны высшей церковной власти.

С точки зрения Церкви абсолютно неспособны к священству некрещеные лица и женщины. Некрещеный человек, по определению не может быть священнослужителем, так как он не является членом Церкви, а, следовательно, и не может быть духовным пастырем народа и выполнять священнодействия Церкви. Женщины, конечно же, могут исполнять различные обязанности в храме: хозяйственные дела, пение на клиросе, работа в церковных учреждениях, помощь в храме по различным вопросам. Но, с другой стороны, быть священнослужителями женщины не могут и в этом мнении Церковь основывается на свидетельстве Св. Писания. Во-первых, Сам Господь Иисус Христос, когда выбирал Себе учеников, остановился только на мужчинах, тем самым дав образец для подражания при выборе кандидатов в священнослужители. Во-вторых, Церковь отталкивается и от слов апостола Павла, который по поводу места женщины в храме писал: Жены ваши в церквах да молчат; ибо не позволено им говорить, а быть в подчинении, как и закон говорит (1 Кор. 14: 34). Стоит также отметить тот факт, что в древней Церкви существовали должности диаконисс и пресвитерисс, но данные лица все же не являлись членами церковной иерархии.

Что касается основных видов препятствий для священства, то в настоящее время, исходя из церковного права, все препятствия можно разделить на три группы: препятствия физического, духовного и социального характера.

Препятствия физического характера

Препятствия физического характера можно, в свою очередь, разделить на две группы: препятствия, связанные с возрастными ограничениями, и препятствия по состоянию здоровья или при наличии телесных недостатков.

В связи с тем, что священническое служение дело ответственное и серьезное, за исполнение которого священник будет давать ответ Самому Богу, то вполне естественно, что кандидат в священнослужители должен иметь определенный возрастной показатель. Именно возраст определяет в человеке наличие зрелого ума, крепости веры и определенного жизненного опыта.

По канонам Церкви, выработанным на Трулльском Соборе (14-е правило), для поставления в диаконы определяется возрастной ценз равный 25 годам, а в священника – 30 годам. Это связано с тем, что Сам Господь Иисус Христос вышел на Свою проповедь достигнув 30 лет. По 15-му правилу этого же Собора в иподиаконы можно поставлять не ранее достижения кандидатом 20 лет. Стоит, однако, отметить, что в опыте Церкви часто случается отступление от этих правил. Поставление во епископа не имеет четко определенных возрастных рамок. Так, например, по Апостольским постановлениям, возраст для епископского рукоположения определен в 50 лет. При патриархе Фотии в книге «Номоканон» был установлен минимальный возрастной ценз для поставления во епископы – в 35 лет, а в исключительных случаях – в 25 лет. Самое раннее служение в Церкви можно начать с чина чтеца, для которого нет жестких возрастных ограничений. По ныне действующему Уставу Русской Православной Церкви в чины диакона и пресвитера (священника) можно поставлять с 18 лет (гражданское совершеннолетие), в епископа можно поставлять кандидата не моложе 30 лет.

Что касается вопроса о физических недостатках, то здесь Церковь указывает на два обстоятельства. С одной стороны, сам по себе физический недостаток еще не может быть препятствием для рукоположения во священство. С другой стороны, не могут быть священнослужителями те лица, чьи физические недостатки могут непосредственно затруднить служение Богу. Так, например, по 77-му Апостольскому правилу священнослужителями могут быть лица имеющие повреждения ока (глаза), а также имеющие болезни ног. Но по 78-му правилу не могут быть священнослужителями лица страдающие глухотой или слепотой. По 1-му правилу Первого Вселенского Собора разрешено быть в клире людям, ставшим скопцами в результате не зависящих от них причин, но для тех, кто оскопился добровольно, предусмотрено исключение из состава клира. На основании 79-го Апостольского правила не могут быть рукоположены и душевнобольные, как лица несвободные в своем разуме и действиях.

Препятствия духовного характера

К препятствиям духовного характера относятся три вида обстоятельств: недостаточная вера у кандидата, отсутствие необходимых для служения знаний, наличие нравственных пороков.

Кандидат в священнослужители должен исповедовать строго православную веру в Господа Иисуса Христа и Его Церковь. Вера кандидата должна быть твердой и крепкой. Недостаток веры у кандидата может быть выявлен в результате следующих обстоятельств произошедших с ним.

Во-первых, не могут быть рукоположены лица уже отпадавшие от Церкви. 10-е правило Первого Вселенского Собора по этому поводу гласит: «Аще которые из падших произведены в клир, по неведению, или со сведением произведших: сие не ослабляет силы правила церковнаго. Ибо таковые, по дознании, извергаются от священнаго чина».

Во-вторых, лица обратившиеся к вере в результате крайних стечений обстоятельств, также не могут быть рукоположены во священство. Однако, по 12-му правилу Неокесарийского Собора, если данные лица после своего обращения доказали свою веру добродетельной жизнью и духовными подвигами и если нет других достойных кандидатов, то эти лица могут быть рукоположены во священство.

Еще две категории людей не могут быть рукоположены без особого на то позволения – это перешедшие из ереси и новокрещеные (неофиты). Так, например, апостол Павел писал в своем Послании к Тимофею по поводу требований к кандидату в епископы: Не должен быть из новообращенных, чтобы не возгордился и не подпал осуждению с диаволом (1 Тим. 3: 6).

Церковь учит также о том, что только те лица, которые обратили ко Христу всю свою семью (всех своих домашних), могут быть рукоположены в священнослужители. В 45-м каноне Карфагенского Собора по этому поводу говорится: «Епископы и пресвитеры, и диаконы не прежде да поставляются, разве когда всех в доме своем соделают православными христианами». Также не могут быть рукоположены во священство невольные убийцы (43-е правило Василия Великого).

Необходимо также отметить, что сама жизнь кандидата в священнослужители должна быть наполнена добродетельными поступками, любовью к ближнему, крепкой верой во Христа и не должна быть запятнана порочными делами. Целый ряд порочных дел является препятствием для рукоположения в священническое служение. В данную группу препятствий для священнического служения Церковь относит: убийство, святотатство, кражу, гробокопательство (6-е правило св. Григория Нисского), блуд, прелюбодеяние, содомию (61-е Апостольское правило).

Необходимые качества, которыми должен обладать кандидат в священнослужители, включают в себя: смирение, кротость, миролюбивость, а также учительство и способность наставлять паству в вере. Об этом подробно писал апостол Павел: Епископ должен быть непорочен, как Божий домостроитель, не дерзок, не гневлив, не пьяница, не бийца, не корыстолюбец, но страннолюбив, любящий добро, целомудрен, справедлив, благочестив, воздержан (Тит. 1: 7 – 8).

Что касается вопроса об образовании, то в настоящее время кандидаты в священнослужители должны иметь соответствующее духовное образование, но, в крайнем случае, могут рукоположить и без него. Однако, в любом случае, кандидат в священство должен обладать знаниями о своей вере, разбираться в догматах и в литургических текстах, знать богослужебный устав.

Препятствия социального характера

Социальные требования к кандидату в священство в свою очередь делятся на три группы: семейное положение, ответственность перед государством и общественная репутация.

Происхождение кандидата во священство не может быть препятствием для его рукоположения (8-е правило Никифора Исповедника). Таким образом, лица являющиеся незаконнорожденными, или рожденными в результате второго и третьего браков имеют право быть рукоположенными. По поводу семейного положения стоит также отметить, что Церковь не рукополагает во священство второбрачных (и в целом всех тех, кто состоял более чем в одном браке) (17-е Апостольское правило). Таким образом, для кандидата во священство обязательным требованием является моногамия (единобрачие). Пассивная бигамия, т. е. женитьба на вдове или брошенной, также является препятствием для рукоположения в священнический сан (18-е Апостольское правило). По целому ряду церковных канонов препятствиями для рукоположения являются также следующие обстоятельства: жизнь с женой, уличенной в прелюбодеянии (8-е правило Неокесарийского Собора), брак с близкой родственницей – племянницей (19-е Апостольское правило), брак с нехристианками и с неправославными женами (36-е (45-е) правило Карфагенского Собора). При всем вышесказанном следует отметить, что все эти требования касаются только кандидатов в чины диакона и пресвитера, а для епископов (13-е правило Трулльского Собора) обязательным является безбрачие.

В отношении к государству кандидат в священнослужители также должен соответствовать определенным требованиям Церкви. Так, по канонам Церкви, не может быть рукоположено лицо, занимающееся «делами народного управления» (81-е Апостольское правило), а также лицо, состоящее на военной службе (83-е Апостольское правило). Лица, частично или полностью утратившие гражданскую свободу, также не могут быть рукоположены в священнические чины: рабы и крепостные (в различные исторические эпохи), лишенные свободы по приговору суда (в настоящее время).

Кандидаты в священнослужители должны обладать хорошей репутацией в обществе, а, следовательно, по канонам Церкви, не могут быть рукоположены, такие лица, как ростовщики (14-е правило Василия Великого и др.), актеры (55-е правило Карфагенского Собора), содержатели игорных домов и т. п.

В целом, следует заметить, что лишь требования, касающиеся крещения и пола, являются безусловными для исполнения их Церковью. По остальным моментам Церковью могут быть допущены отступления от правил (диспенсации), ввиду выдающихся качеств кандидата в священнослужители, и это не будет являться нарушением учения Церкви.

>Рукоположение, как препятствие к браку

Часть II

   В основанных апостолами церквах, в которых хра­нилось чистое и неповрежденное евангельское учение и апо­стольское предание и которые, потому, были свободны от энкратистических идей, в первые три века христианства по вопросу о браке священников господствовали общие по­становления, основанные всецело на Священном Писании и вполне отвечающие естественному закону о браке.
   Епископам, священникам и диаконам разрешалось быть женатыми и не только в том случае, если они вступали в брак до рукоположения, но им дозволялось жениться и после рукоположения точно так же, как это допускалось и для лиц из низшего клира. В случае если епископ, священник и диакон, или кто-нибудь другой из клира оставался вдовым, ему разрешалось, при его желании, и вторично вступать в брак.
   Таково учение божественного закона, как оно выражено в упомянутых посланиях апостола Павла, что епископ, равно как священник и диакон «должен быть одной жены муж».
   Основная мысль этого учения — моногамия, которая имеет абсолютное значение для каждого священного лица и кото­рой, безусловно, исключается дигамия, или двоеженство. Но и это учение, которое ясно, как солнце, в тех церквах, где энкратизм пустил глубокие корни, последним было истолковано в своих интересах, не имеющих ничего общего с прямым смыслом Священного Писания. Энкратизм слова Апостола: «епископ должен быть одной жены муж» понимает не в смысле запрещения дигамии, т. е. совместной жизни с двумя женами, а в смысле запрещения вторичного вступления в брак, или второбрачия. Подобное понимание приведенного места из Священного ИИисания замечается уже в Ш веке. В одной из бесед Оригена читаем: «от должностей церковных удаляет не только прелюбодеяние, но и брак, ибо ни епископ, ни пресвитер, ни диакон не могут быть двоеженцами». Тертуллиан, когда усвоил и стал защищать монтанистические взгляды и осуждать второй брак даже мирян, в особенности требовал моногамии для священников в том смысле, что эти лица могут вступать в брак только один раз. Подобное толкование усвоили на западе, между прочим, Амвросий Медиоланский и Иероним Стридонский. Первый пишет: «Что скажу о целомудрии, когда дозволяется только один союз, а не два, и в самом супружестве указывается закон — не повторять брака и не устраивать союза со второю супругою»; и, обращая внимание на то, что некоторые указывали на необходимость принимать в расчет, если кто до крещения был дважды женатым, так как после крещения он мог быть принять в клир, — осуждает подобное мнение и продолжает: «Многим кажется уди­вительным, почему даже вторичным браком до крещения создаются препятствия к преимущественному избранию на должность (церковную) и посвящению, когда, также, (этот) порок не изглаживается, когда в таинстве крещения дается отпущение; но мы должны понять, что в крещении вина (проступок) может быть отпущена, закон же нельзя уничтожить; в браке — не вина, но закон: что относится к вине, в крещении изглаживается, а что — к закону, супружеством не уничтожается». Подобное мнение разделял и Иероним; он пишет: «Проповедник воздержания не устроит брака; почему же тот, кто (буквально) следуя апостолу, пребывает с женою, как не женою, — посему он побуждает девицу выходить замуж? А тот, кто поборник единобрачия, почему увещевает вдову к вто­ричному замужеству?». И в другом месте тот же Иероним пишет: «Посмотри, почему вдова не избирается, если она не одного мужа жена, и мы думаем, что свя­щенство составляет такое преимущество, что нельзя при­водить к алтарю никого, кроме имеющего одну жену. Ибо двоеженец лишается не только сана священнического, но и милости церковной, когда считается недостойной та, ко­торая допущена до второго брака: этому закону подчи­няется и далее, он должен быть таким, чтобы мог быть допущен к священству. Ибо не избирается тот, кто был двоеженцем? Священники, далее избираются из народа: но и народ подчиняется закону, благодаря которому и до­пускается к священству».

   Такое толкование запрещения апостола Павла с течением времени было усвоено вообще в западной церкви и дер­жалось в ней до тех пор, пока не была установлена для священников, находящихся под властью римского папы, обязанность Целибата.
   В восточной церкви иначе были истолкованы слова апостола Павла: «епископ должен быть одной жены муж». Здесь слова апостола были поняты в том смысле, что запре­щается принимать священство тем лицам, которые в одно и то же время имели более одной жены, т. е. были полигамистами, а также и тем, которые без достаточной причины изгоняли своих законных жен и брали других. Так поступали во времена апостола Павла Иудеи и язычники, и, как дело незаконное и скверное, апостол в своем послании и осудил такое поведение, а для христианских епископов, пресвитеров и диаконов издал постановление — не иметь в одно и то же время двух или больше жен, помимо своей законной жены. Подобное толкование апостольских слов авторитетно подтвердил Иоанн Златоуст, а после него — Феодорит, епископ Киррский. Первый из них в своей известной беседе на приведенное место из послания aпостола Павла к Тимофею пишет: «Одной жены муж». Этим апостол не хотел сказать, что епи­скоп должен быть без жены, а только хотел устано­вить то, что должно быть; Евреям дозволено было жениться и по второму разу и в одно и то же время иметь двух жен, вполне законных. Ради этого и было сказано, как и другими это понималось, что в епископский чин нужно принимать только того, кто — муж одной жены” . В беседе же на известное место из послания aп. Павла к Титу Златоуст пишет: „Этим апостол хочет заградить уста тем, которые осуждают брак, показывая тем самым, что брак — ничем не грешное дело, а, напротив, дело честное, и потому, кто пребывает в браке, тот может свободно быть и на епископском престоле. Этим апостол укоряет и тех неосторожных людей, которые запрещают получать власть и достоинство пастыря после второго брака… И, несмотря на то, что по закону второй брак дозволен, все-таки некоторые его осуждают, и потому он рекомендует его, чтобы не было никакого порицания старших.
   Не подлежит никакому сомнению факт, засвидетельствованный многими примерами и в истории, и в продол­жительной практике церковной, что многие, женившиеся по два раза, не подвергались никакому порицанию и осуждению и, оставаясь в клире, правомочно исполняли пастырские обязанности. Сам Тертуллиан, который так резко выражался о втором браке, как мы это видели, признавал, что было много и второбрачных епископов: «Сколько ведь и двубрачных председательствует у вас, оскорбляя, конечно, апостола!». Об этом вспоминают и римские епископы Сириций и Иннокентий, замечая, как многие из епископов в Италии и Греции принимают в клир второбрачных. Феодорит, епископ Кирский совершил епископскую хиротонию над второбрачным Иринием. Но когда ему указали на это, он оправдывался тем, что его поступок не противоречит ни заповеди апостола, ни практике остальных церквей. «Что касается дигамии, пишет Феодорит, — мы следуем примеру старших». Ибо и бла­женной памяти Александр, который тогда управлял этим (антиохийским) апостольским престолом, вместе с блаженным Акакием, епископом Берийским, также посвятил второбрачного блаженной памяти Диогена; точно так­же блаженной памяти Ираклий посвятил Домна Кесарийского, который также был второбрачным. В этом случае мы, значит, следовали обычаю и примеру людей, известных в науке и славных по жизни. В таком же духе много раз поступал и блаженной памяти Прокл, епископ Константинопольский; он и сам посвящал второбрачных и хвалил других, которые поступали также. Подобно им поступали и все митрополиты понтской обла­сти и Палестины, и их никто не осуждал, и никакого со­блазна по поводу этого не было». А в другом месте, толкуя несколько раз упомянутые слова апостола Павла, тот же Феодорит пишет: «В то время у Иудеев и Эллинов был обычай, что некоторые среди них имели в одно и то же время двух, трех и даже больше жен. А раз это теперь воспрещается, так как законы царя не дозволяют в одно время иметь двух жен, то некото­рые заменяют полигамию конкубинатом и сожитием с блудницами. А Божественный апостол заповедует, что только тот, кто живет исключительно с одной женой и если он достоин, может быть епископом. Апостол не осуждает второго брака, но, напротив часто даже предписывает, побуждает к нему, и это в особенности с тою целью, чтобы не было никаких нареканий на священников».
   При подобном толковании указанного места Священного Писания, какое нам дают самые светлые умы восточной цер­кви, и которое оправдывалось практикой многих веков существования поместных церквей востока, непоколебимым остается учение божественного закона, на который мы ука­зывали в начале этой главы о браке священных лиц. Непоколебимая устойчивость этого учения подтверждается умолчанием Священного Писания о том, чтобы тайна священства (рукоположение) исключало собою таинство брака. Этот за­кон воспрещает под угрозою анафемы иметь наряду с законной женой еще другую. Притом священные лица должны брать в жены только тех, которые были свободны с нравственной стороны от всяких подозрений и нареканий, так как в противном случае священные лица исключались из клира.
   Из этого общего учения церковное законодательство удер­жало два последних запрещения, придав им более резкий характер; остальное оно нормировало в таком смысле: 1) что епископ не может быть женатым, 2) кто посвящен в иподиакона неженатым, не имеет права жениться и 3) иподиакон, диакон и священник, если овдовеют, не могут по второму разу жениться. Это последнее и будет составлять задачу нашего дальнейшего исследования.
   Первое церковно-законодательное постановление с запрещением жениться лицам священного сана после рукоположения издано было отдельными поместными церквами в IV веке; самые постановления были различны, соответственно с теми взглядами на брак священников, какие существовали в известной поместной церкви. В Галатийской церкви дозволялось жениться после рукоположения ли­цам, вступившим в клир не женатыми, требовалось лишь разрешение на это предстоятеля церкви и предварительное заявление во время рукоположения о том, что посвящаемый намерен жениться. Затем, это постановление было подтверждено 10 правилом Анкирского собора 314 года отно­сительно диаконов. Но что оно касалось не одних только диаконов, но и пресвитеров, об этом свидетельствует Гангрский собор, бывший около 340 года. Евстатиане — малоазийская секта, между прочим, проповедовала тот же самый энкратизм, который осудил ап. Павел, и они, осуждая брак, доказывали, что, кто же­нился, не может иметь надежды на спасение и дома таковых не имеют Божьего благословения, и что женатый священ- ник не достоин совершат литургию. Гангрский собор осудил Евстатиан и в своем 4 правиле изрекает анафему всем тем, которые утверждают, что не нужно принимать св. причастие от женившегося пресвитера. А что здесь нужно разуметь такого пресвитера, который вступил в брак после рукоположения, а не только до рукоположения — об этом свидетельствует текст этого правила и послание этого собора, где перечисляются ошибки Евстатиан и их учение, осуждавшее священников, вступивших во вто­рой брак. Об этом свидетельствуют церковный писатель V века — Ермий Созомен, который изучал историю Евстатианской секты . А что были примеры женитьбы отдельных епископов и после их рукоположения и даже без разрешения какой бы то ни было церковной власти, — об этом свидетельствует Тертуллиан, который жалуется и делает упрек епископам в том, что они не хотят проводить жизнь в девственности. В Каппадокийской церкви существовал по этому вопросу еще более строгий взгляд. Неокесарийский собор, который был созван раньше Никейского, между 314 и 325 годом, занимался исключительно вопросом о том, каковыми должны быть в нравственном отношении священные лица, и высказывает свое неодобрение второго брака, запрещая священникам даже присутствовать на свадьбах мирян. Если таково было суждение членов неокесарийского собора о втором браке мирян, то легко отсюда понять, что они отнесутся отрицательно, прежде всего, ко второму браку священников. Так и было на самом деле, когда отцы этого собора в первом правиле высказали запрещение вдовым священ­никам жениться вторично и постановление об исключение из клира каждого, кто это преступит, не подвергая, впрочем, виновных каноническому запрещени. Подобное суждение о втором браке, какое мы видим у Каппадокийской церкви, существовало и в церкви Сирийской, где около половины IV века были изданы так называемые апостольские постановления (Constitutiones Apostolorum). В этих постановлениях указывается, что посвящать в епи­скопы, пресвитеры и диаконы нужно таких лиц, которые женились однажды, не обращая внимания на то, живы ли у них жены или уже умерли; но после рукоположения им запрещалось и вовсе вступать в брак, если они были не­женатыми, и по второму разу жениться, если останутся вдо­выми. В указанных постановлениях ничего не говорится о том, почему воспрещен брак после рукоположения тем более, что таинство рукоположения не исклю­чало собою таинство брака, как это сказано ясно и определенно в 10 правиле Анкирского собора, а это запрещение возникло в соответствии с неправильным взглядом и суждением о втором браке вообще, установившимся и в поместной Сирийской Церкви. Из этих апостольских постановлений было создано 26-е апостольское правило, кото­рое устанавливает, что из неженатых, вступивших в клир, могут жениться только чтецы и певцы.

   В остальных поместных церквах, а их было очень много, в решении этого вопроса, руководствовались общей нормой, что рукоположение не есть препятствие к браку, и потому бывали случаи частой женитьбы епископов, свя­щенников и диаконов; это дозволялось и в том случае, если они не женатыми вступали в состав священной иерархии, или если оставались вдовыми после первой жены и желали вторично вступить в брак. Вселенские соборы того времени не считали нужным заниматься этим вопросом, ни определять этого особым каноном, который бы имел значение для всей вселенской Церкви. На первом вселенском соборе некоторые его члены подняли вопрос о необходимости установить и определить, чтобы никакое священное лицо не могло быть женатым. Но это радикаль­ное, как видно, предложение собором не только не было принято, но даже не пересматривалось, а тем более не решалось . Четвертый вселенский собор занимался во­просом о смешанных браках и своим 14 правилом узаконил невозможность для низших членов клира вступать в брак с лицами, не принадлежащими к пра­вославной Церкви. Из текста этого канона как будто видно, что „в некоторых епархиях» воспрещено было даже и низшим членам клира, чтецам и певцам вступать в брак, и что, вследствие этого, ригоризм в вопросе о браке членов клира вообще перешел всякие гра­ницы. Насколько это было несправедливо и безосновательно, само собою понятно и с особенным ударением это отмечают и комментаторы этого канона, которые и иначе не стояли так одушевленно за брак священников. Собор не занимался рассмотрением этого необычного запрещения в известных епархиях, как он и вообще не занимался вопросом о браке священников, ограничившись лишь узаконением невозможности для членов клира вступать в брак с неправоверными.
   Но то, чего не нашли нужным сделать вселенские соборы ИV и V веков и узаконить то, что само по себе не было и не могло быть свободным от нареканий, — сделало византийское законодательство VI-го века. Это было во времена Императора Юстиниана I, который взял в свои руки не только то, что касалось церковного управления и духовен­ства, но и самого вероисповедания. Вопрос о церковной иерархии этот государь считал одним из главных в своем законодательстве и, считая себя епископом внешних дел церкви, как это заявлял о себе еще Император Константин и как таковой, по своему положению он стремился издать, прежде всего, законы, обеспечивающие постоянное устройство этой иерархии в его громадном государстве. Вопрос о браке священников казался Юстиниану вопросом первой важности и потому он по брачному вопросу издал 4 постановления в продолжение краткого 16-летнего периода. Направление, в духе которого он издал эти законы, дали ему строгий суд, овладевший церковным сознанием того времени и энкратические на­чала, принявшие в Церкви ортодоксальный характер. В основание своих постановлений, изданных по вопросу о браке священных лиц, он поставил два уже упомянутых нами правила: 1-е правило Неокесарийскаго собора и 26-е правило апостольское, и потому в качестве первого закона он издал 18 октября 530 года постановление о необходимости исключения из клира пресвитера, диакона и иподиакона, вступивших в брак после рукоположения. Это свое постановление Юстиниан повторил двумя новел­лами от 10 марта 535 года и 18 марта 536 года. Но и эти законы, несмотря на государственную санкцию, не имели желанного успеха, так как и после их издания священ­ные лица продолжали свободно жениться, как делали это и до издания этих постановлений. Десять лет спустя, в мае месяце 546 года, в целях предупреждения закононарушений, Юстиниан, побуждаемый константинопольским Патриархом Мином, человеком, душою и телом преданным аскетизму, издал вторую новеллу о том же предмете, но уже с угрозою конфискации имения каждого пре­свитера, диакона и иподиакона, если они вздумают жениться и после рукоположения . Этот новый закон Юстиниана действовал успешно, и потому никакое вдовое священное лицо не осмеливалось вступать в брак, боясь наказания, которому подвергали каждого виновного государственные чиновники. Но и это продолжалось не долго, немного вре­мени спустя, установилось прежнее положение вещей, т. е., что пресвитеры, диаконы и иподиаконы, как и остальные низшие члены клира, если оставались вдовыми или если безбрачными вступали в клир, принимали брачное состояние и после рукоположения. Такое положение длилось приблизительно около 150 лет, и ни церковное, ни государственное законодательство на востоке в то время не при­давали ему никакого значения.

   В конце VII века, в виду того, что никто уже больше не обращал внимания на законы, изданные Юстинианом, а также и потому, что не было никакого канонического постановления, которое имело бы обязательное значение для всей Церкви, — был снова поднят этот вопрос в целях разрешения, так как упомянутые два закона рассматривались лишь, как постановления поместных церквей. Брак после рукоположения считался явлением, вполне нормальным, и в тот период, о котором у нас идет речь, было много иерархических лиц, которые женились после рукоположения. Это дало повод государственной власти восстановить силу её законов, изданных по поводу второбрачия членов клира. Издание нового закона казалось ненадежным средством, так как и с новым законом могла случиться та же самая история, какая произошла с законами Юстиниана. По­этому тогдашний византийский император Юстиниан II Ринотмет вознамерился разрешить этот вопрос в окончатель­ной форме определением вселенского собора, решению которого должны были покориться все лица священного сана.
   С начала 691 года был в сборе Трулльский пято-шестой вселенский собор. Император предложил членам собора решить этот вопрос и издать по поводу этого известное правило; собор согласился. На нем, между прочим, присутствовали представители римской церкви, которые предложили запретить священству жить в браке и ввести целибат. Предложение представителей римской церкви собор отверг; но, обращая все-таки внимание на то, что тогда было немалое число священников (non exigua hominum multitudo), которые дважды жени­лись, а также и таких, которые и после рукоположения, вступали в брак (qui post ordinationem uni motrimonio se applicarunt), со­бор издал как необходимое постановление по вопросу о браке священников после рукоположения, повелевающее подвергнуть таких священников на некоторое время запрещению (brevi aliquo tempore) разлучив их от жен, и по окончании запрещения восстановлять их в иерархической степени (rvirsus propriis gradibus restituit). Такое постановление содержит третье правило Трулльского собора. А на будущее время этот самый собор 6-м правилом постановил не допускать (nulli penitus liceat), ни иподиакона, ни диакона, ни пресвитера вступать в брак после рукоположения; а если кто осмелится допустить это, тот да будет извержен. И это постановление 6-го правила Трулльского со­бора должно было иметь значение общей нормы для всей восточной Церкви и на все будущее время; и как положи­тельный церковный закон, оно на самом деле имеет значение и до сих пор в православной Церкви. С того времени данным постановлением рукоположение было при­знано, как канонически утвержденное препятствие к браку.
   Если сравним эти два правила — 3 и 6-е по их содержанию, то увидим, что вселенский собор, в принципе, признаёт возможность вступления в брак для священника после рукоположения, и что поэтому рукоположение по теории не есть препятствие к браку; на практике же этот собор нашел нужным не допускать повторения подобных фактов, так как это могло вызвать нарекания на духовенство вообще, что и выразил Трулльский собор в своем 12 правиле, запрещая епископам жить в браке.

   Первое (3) правило выражает принципиальную точку зрения в учении о браке священных лиц, второе (6) правило определяет, какова должна быть практика соответственно понятиям времени. Первый из этих двух канонов, не­зависимо от его постановления, касающегося женатых священников, весьма важен в том отношении, что он вы­ражает собою мнение и признание вселенского собора, что священник, если он после рукоположения и вступил в брак, может, все-таки, оставаться священником и исполнять свои священнические обязанности; значит, рукоположение в основе не может быть препятствием к браку. Подобное мнение и признание не мог не высказать этот собор, как авторитетный орган вселенской церкви, так как оно есть учение Священного Писания и, потому, предписание божественного закона. Принимая во внимание все это, мы должны смотреть на третье и 6-е правило этого собора, во- первых, как на постановление, которое, если и существо­вало в отдельных поместных церквах, было вызвано обстоятельствами того времени, в которое заседал собор, и соответствовало тем понятиям, какие сложились у отцов Трулльского собора о браке священников, и, во-вторых, как на постановление, которое подлежит изменению, когда наступят другие обстоятельства времени и когда снова воз­вратятся к законодателям церкви те понятия о браке вообще и о браке священников, какие имели писатели священных книг Нового Завета.
   Упомянутое постановление 3-го канона Трулльского собора о необходимости развода с женами для тех священников, а их было много (non exigua multitudo), которые вступили в брак после рукоположения, получило несколько лет спустя после собора и государственную санкцию новеллой того же самого императора Юстиниана II от 15 января 706 года. Издана была эта новелла по поводу жалобы патриарха Кира; что большинство священников, в особенности в западных епархиях патриархата, противятся подчиниться добро­вольно этому постановлению собора и не хотят оставить своих жен. Неизвестно, согласились ли священники под­чиниться этому постановлению после его издания; но известно, что среди клира господствовало по поводу его большое не­довольство не только потому, что многие не желали подвер­гнуть себя наказанию, отказаться от семейной жизни, на которую они уже привыкли смотреть, как на законное право, — сколько вследствие общего запрещения и для иподиакона даже, не имевшего рукоположения, вступать в брак уже в должности иподиакона. Это было причиною и немалых волнений среди духовенства, так как многие откро­венно противились этому каноническому постановлению, а церковная власть была не в состоянии, даже и при госу­дарственной поддержке, принудить духовенство к послушанию. Во многих епархиях константинопольского патриархата и почти во всех — Александрийского епископы ради успокоения духовенства дозволяли им поступать в духе упомянутого ранее правила Анкирского собора; т. е. позво­ляли жениться тем, которые вступили в брак неженатыми, и если они заявляли во время рукоположения епи­скопу о своем желании вступить в брак; причем это вступление должно было совершиться не позже двух лет после рукоположения. Этот обычай распространился, как общий закон, во всех остальных епархиях восточного патриархата . Отцы VII вселенского собора (787) не нахо­дили даже и побуждений заниматься этим явлением с целью прекратить его, хотя и издали много правил, касаю­щихся дисциплины духовенства. Не затрагивался этот во­прос и спустя сто лет после собора. И только уже в царствование Льва Мудрого, он был снова поднят.

   При самом начале царствования по просьбе патриарха Стефана он издал в 886 году одну новеллу, из ко­торой видно, в каком положении находился вопрос о браке священных лиц после рукоположения. В этой новелле констатируется существование обычая принятия в клир неженатых лиц, которым дозволялось всту­пать в брак через два года после рукоположения. Император находит, что такой обычай идет против постановления, и потому приказывает, чтобы и на будущее время имело значение древнее постановление о браке свя­щенников; а это постановление — есть, по всей вероятности 6-е правило Трулльского собора, хотя об этом в самой новелле и не говорится.
   Но ни эта новелла Льва, ни остальные постановления церковного и государственного законодательства не были в состоянии запретить священникам жениться и после рукоположения, а что такое положение существовало и после, между прочим, свидетельствует патриарх Александрийский Марк, который делает такой запрос Феодору Валь- самону: имеют ли законное право диаконы и иподиаконы жениться? Вальсамон ему ответил в духе упомянутой новеллы императора Льва. Об этом имеется свидетельство из ХШ века. В приходах коринфской церкви на­ходилось в то время много священников, которые жили во втором браке и овдовевши, будучи уже священниками, женились вторично. Такое явление никому не бросалось в глаза, и в этом не находили ничего преступного до тех пор, пока один из священников не впал в прелюбодеяние и тем вызвал открытый соблазн. Один из тогдашних монахов, по имени Феодосий, воспользовавшись этим обстоятельством, т. е. прелюбодеянием священника, поднял вопрос о том, может ли вообще священник оставаться в своей должности, если он после рукоположения всту­пит в брак; и сделал запрос у известного в то время в Константинополе патриаршего Хартофилакса Никифора, чтобы тот высказал ему свое мнение по этому вопросу. Хартофилакс отозвался на просьбу Феодосия и в 1255 году написал ему послание, в котором, между про­чим, пишет, что по канонической дисциплине духовную службу не могут совершать павшие в блудодеяние и женившиеся два раза .
   Из этих приведенных свидетельств видно, что до ХШ века нельзя было заставить духовенство подчиниться тому постановлению Трулльского собора, где говорится о рукоположении, как препятствии к браку, и что вдовый священник не может более жениться; а от Трулльского собора и до времени издания послания Хартофилакса Никифора прошло более пяти с половиною веков. Были ли поводы в отдельных поместных церквах после ХIIИ в. спрашивать мнения ученых канонистов с целью разъ­яснить этот вопрос, как спрашивали александрийский патриарх Марк и коринфский монах Феодосий, и практи­ковалась ли, далее в отдельных поместных церквах женитьба вдовых священников, — нам это неизвестно. Факт, все-таки, на лицо тот, что ни до Трулльского со­бора, ни пять с половиною веков после него на практике не обращали внимания на запрещение этого собора по вопросу о втором браке священников.

tushinetc

Государственный дворец — это городская ратуша Сан-Марино, а также здание Правительства. Здесь проводятся официальные церемонии. Кроме того, здесь размещаются несколько особо важных государственных учреждений, такие как Парламент, Государственный Конгресс и Совет Двенадцати.
01.

Новое здание Правительства, спроектированное римским архитектором Франческо Аззурри, было перестроено между 1884 и 1894 гг.
02. Ламятник Фраческо Азурри

03.

Государственный дворец Сан-Марино был построен из каменных блоков, извлеченных из пещер Титано. На фасаде красуется помпезный герб республики. Площадь напротив здания носит имя Свободы.
04.

05.

06.

Архитектура Палаццо Публико выполнена необыкновенно систематично. Его составляющими являются: фасад, центральный вход, Зал для голосований, Мезанин, Зал Парламента, Зал Совета Двенадцати, вестибюль.
07.

08.

09.
Постройка здания Палаццо Публико, известного также как Государственный дворец Сан-Марино, восходит к периоду XV века. На одном углу Палаццо установлена бронзовая статуя Святого Маринуса.
10.
11.
12.
13.
14.
15.
16.
Вход в правительство охраняют добродушные гвардейцы. Отряд Пограничной Гвардии Караульной службы Рокка несет почетный караул в Государственном Дворце на Площади Свободы – церемония смены караула проходит каждый час, начиная с 8.30 и до 18.30 в течение летних месяцев, или, если говорить точно, с середины мая до конца сентября. Стража Крепости была основана в 1754 году и в настоящее время имеет два подразделения: Отряд Пограничной Гвардии и Артиллерийская рота.
17.
Продолжение следует…
Начало экскурсии по Сан-Марино:
Сан-Марино. Часть 2. Скульптуры
Сан-Марино. Часть 1. Прогулка

Tags: Сан-Марино, путешествия