Образование будущего: трудности и перспективы

Библиографическое описание:



В статье рассмотрены особенности реформ последних лет в образовательной сфере ведут к окончательному отказу от экономики промышленного производства сложных технических систем в пользу экономики услуг, которая не создаёт материальные богатства. Очевидное следствие такого отказа — полное разрушение системы образования, унаследованной от СССР, и утрата каких-либо надежд на восстановление экономически и социально значимых высокотехнологичных промышленных производств.

Ключевые слова: образование, система образования, информационное общество, цифровизация, импортозависимость, экономический и технологический суверенитет.

К началу XXI в. научно-технический прогресс привел к быстро развивающимся процессам глобализации, что обусловило вхождение в мир высоких технологий и Интернета, понятий «глобальная экономика», «глобальная экология», «глобальное образование» и др. М.Уотерс определил глобализацию как социальный процесс, в котором ограничения, налагаемые географией на социальное и культурное устройство, ослабевают, и в котором люди все больше осознают это ослабление. Американский форум «Глобальное образование» и ЮНЕСКО провели международную конференцию «Bridges to the Future» («Мосты в будущее»), где определили роль и основные направления развития глобального образования в XXI в.

Образовательная система новой экономики, конечно, основывается на концепции подготовки пользователей, потребителей технологий и продуктов глобальных мировых рынков, прежде всего рынков полупроводников, радиоэлектроники и программного обеспечения. Потребителей, оказывается, надо учить не технологиям производства этих продуктов, а технологиям их продаж и использования, вне зависимости, где и кем эти продукты произведены — российскими или зарубежными компаниями, поскольку «Россия — часть мировой экономики». Соответственно, и решение ключевой задачи — «поддержание конкурентоспособности России в глобальном соревновании инновационных экономик» — надо понимать не как обеспечение производства, например высокотехнологичного ИТ-оборудования или программных средств, а как оказание услуг по их продаже и использованию .

Аналогичным образом следует трактовать и «конкретные решения для радикального усиления вклада сферы образования в экономический рост, технологическую модернизацию, социальную устойчивость и глобальную позицию России», упомянутые в докладе 2018 г. Например, в нём утверждается, что «образование является растущей отраслью экономики. Растёт масштаб рынка образовательных услуг. Экспорт образования… может составить десятки миллиардов долларов». И переход к новой модели образования будет «стимулировать формирование в России нового рынка образовательных ресурсов и сервисов, а также обеспечит выход российских компаний на глобальный рынок». Роль государства в процессе запуска этого рынка — начальные инвестиции в закупки и «доступ частных игроков на рынок образования». Одним словом, государство, согласно докладу, должно профинансировать и обеспечить правовую поддержку создания частной системы образования, цель которой — получение прибыли «в течение всей жизни» клиента, а не подготовить специалистов для промышленности и науки страны .

Образование в докладе «Двенадцать решений»… как фундамент построения постиндустриального информационного общества уже не рассматривается. Однако декларируется, что оно должно соответствовать «глобальному тренду цифровизации, который нельзя остановить и опасно игнорировать» . Разумеется, остановить «тренд цифровизации» нельзя, поскольку его локомотив и катализатор — полупроводниковая отрасль США, преследующая многократное увеличение как ёмкости глобального рынка полупроводников и радиоэлектроники, так и формирование новых высокотехнологичных массовых рынков. Этот тренд действительно опасно игнорировать, поскольку Россия выступает исключительно как потребитель устройств и систем, поэтому и цифровизацию образования, и переход в цифровую эпоху российской экономике и всему обществу можно обеспечить только на основе продукции глобальных мировых рынков, иначе говоря, ценой полной импортозависимости от полупроводниковых и радиоэлектронных компаний США и полной утраты своих высокотехнологичных отраслей. Реальность такого перехода России в цифровую эпоху подтверждается итогами построения информационного общества: зависимость эксплуатируемого в стране ИТ-оборудования от импорта составляет от 80 до 100 %. Однако в обоих докладах эти проблемы не обсуждаются, поскольку учить надо технологиям продаж и использования высокотехнологичных продуктов, невзирая на то, где и кем они произведены.

В условиях быстро меняющейся экономики услуг, как это и констатируют авторы доклада 2018 г., «принудительной школе приходит конец», то есть приходит конец школе, которая была в России основой системы образования экономики материального производства сложных технических систем. И её методическую основу подрывает не цифровая революция XXI в., как утверждается в докладе «Двенадцать решений»…, а формируемая более 10 лет система образования экономики услуг с такими элементами, как ЕГЭ, двухуровневое высшее образование и образовательные траектории .

С позиции системы образования, основанной на экономике промышленного производства сложных технических систем, трудно согласиться и с рядом других основополагающих тезисов доклада 2018 г. Например, со смелым утверждением, что в результате цифровой революции «на горизонте 5–7 лет искусственный интеллект, попав в руки каждого школьника, сделает бессмысленным значительную часть действующих школьных регламентов. Учитель не сможет определить, выполнил ученик домашнее задание сам или за него это сделал электронный помощник». Есть два возражения на этот счёт. Во-первых, основная задача учителя «принудительной школы» при проверке домашнего задания заключается не в уличении ученика в списывании, а в том, чтобы определить, усвоил ученик знания и имеет ли навыки, необходимые для их применения при выполнении задания. Во-вторых, нет никаких убедительных доказательств возможности создания ни на горизонте 5–7, ни даже 50–70 лет так называемого искусственного интеллекта, который сделал бы бессмысленным значительную часть регламентов «принудительной школы» .

Трудно согласиться также и с тем, что «технологии виртуальной реальности создают возможность использования цифровых тренажёров для освоения буквально любой профессии и профессиональной квалификации. Это в перспективе безгранично расширяет круг изучаемых технологий, создаёт возможность их освоения ещё в школе». Во-первых, освоение профессий, связанных с созданием и использованием цифровых тренажёров сложных технических систем, например авиалайнера или атомной энергетической установки, невозможно без фундаментальной подготовки в области физики, математики и механики на уровне вуза, но не школы. Во-вторых, даже при наличии положительной оценки работы обучаемого на цифровом тренажёре уровень его профессиональной подготовки оценивается, в конечном счёте, по результатам практического управления авиалайнером или атомной энергетической установкой. В-третьих, время, необходимое для подготовки таких специалистов, исчисляется годами и, следовательно, нет никаких оснований утверждать о перспективах безграничного расширения круга изучаемых технологий даже в вузах, не говоря уже о школе .

Итак, экономика «будущего неопределённого и меняющегося мира», для которого и создаётся новое образование, не может и не будет основываться на промышленном производстве сложных технических систем. Однако для оказания каких-либо услуг этому миру потребуются продукты материального производства, создаваемые в мире с другой экономикой. Допустим, для оказания цифровых услуг потребуется вычислительное и коммуникационное оборудование, производство которого сегодня основано на стратегии «двойного сокращения». Эта стратегия, в конечном счёте, и является источником неопределённости и быстрой изменчивости мира экономики цифровых услуг.

Образование, по мнению сторонников высказанных в проекте Сколтеха идей — авторов доклада 2018 г., «и само является растущей отраслью экономики», сопоставимой с нефтяной. «Это такой же ресурс, и он должен стать ключевым фактором роста благосостояния страны и каждого человека во второй четверти XXI века». Очевидно, что глобальная образовательная система будет формировать активных носителей идеологии импортозависимости России, прежде всего в области микроэлектроники, радиоэлектроники и цифровых технологий.

За последние 25 лет в нашей стране выросло целое поколение людей, которые и в школе, и в вузе, и в домашнем хозяйстве эксплуатировали радиоэлектронные устройства только зарубежных, но не отечественных производителей. В этом и состоит первопричина импортозависимости государства — она в головах тех, кто более полувека пользуется зарубежной техникой и технологиями. Этот человеческий фактор — не что иное, как реальная угроза утраты экономического и технологического суверенитета России, которая пока не осознана ни обществом, ни государством. В рамках либеральной экономики услуг она не устранима. В этих условиях формирование в стране цифровой экономики услуг и соответствующей системы образования означает полную утрату каких-либо надежд на восстановление экономически и социально значимых высокотехнологичных промышленных производств, в том числе в сфере полупроводниковой радиоэлектроники, то есть, в конечном счете, утрату экономического и технологического суверенитета страны.

Литература:

Основные термины (генерируются автоматически): Россия, конечный счет, промышленное производство, автор доклада, школа, цифровая эпоха, система, продукт, полная утрата, образование, материальное производство, информационное общество, домашнее задание, доклад, атомная энергетическая установка, экономика.

8 технологий, которые изменят будущее образование

Какое будущее ждет обучение? Как будут выглядеть классы будущего? Новые технологии, вроде облачных вычислений, дополненной реальности и 3D-печати, прокладывают такое будущее для системы образования, которое мы можем только представить. Во всяком случае, нам есть от чего отталкиваться. Давайте представим.

Стоит отметить, что мы не можем быть уверены на все 100%.

1. Дополненная реальность

Мы все еще ждем, что дополненная реальность штормом пройдется по нашему миру. На подходе Google Glass, Oculus Rift и другие любопытные вещи, которые привнесут в нашу реальность вкус дополненной и виртуальной реальностей.

Ожидается, что устройства, подобные тем, которые мы перечислили, будут удивлять публику своими возможностями, позволяя пользователям наслаивать информацию на то, что они видят, посредством контактных линз или очков. В настоящее время доступ к технологиям дополненной реальности в образовательных целях ограничен по большей части приложениями для смартфонов.

К примеру, приложение Sky Map позволяет изучать ночное небо в поисках созвездий, однако до интеграции таких приложений в школы пройдет еще много времени. Не хватает только цельной системы. Дополненная реальность должна затягивать и обладать подсказками для всех случаев обращения к реальным объектам.

С помощью Google Glass и других подобных устройств, которые вот-вот появятся в свободном доступе, студенты смогут исследовать мир без необходимости отвлекаться.

Новый способ обучения

Кроме того, открываются гигантские возможности для удаленного обучения. Посмотрите на эту экскурсию на Большой адронный коллайдер, например. Учитель физики, Эндрю Ванден Хьювел из Швейцарии, транслировал все происходящее внутри БАК через Google Glass для своих учеников за тысячи километров. Они видели все так, как видел он. Функция Hangout здесь особенно полезна для командного сотрудничества при выполнении проектов и заданий.

В других случаях студенты могут видеть дополнительную интерактивную информацию, например, об исторических артефактах, чтобы узнать больше об их истории. Также может преобразиться реклама, если очки будут распознавать изображения в реальном мире и взаимодействовать с ними.

2. 3D-принтер

Что может быть лучшим подарком для вашего 10-летнего сына, чем набор LEGO? Например, детский 3D-принтер. Такая вещица должна быть в каждом классе. Ученики будущего смогут распечатать любую нужную 3D-модель для самых разных задач.

Юные инженеры и их учителя — лучший пример людей, нуждающихся в 3D-печати при обучении. В Миннеаполисе одна из школ уже обзавелась принтером Dimension BST, с помощью которого ученики создают дизайнерские прототипы.

3D-принтер позволяет создать рабочую мини-модель (и совсем не обязательно выпиливать ее лобзиком из фанеры), чтобы проверить инженерную конструкцию, поэтому студенты могут отточить свои навыки до мелочей. Сегодня, обладая программами CAD, любой студент может сэкономить массу времени и денег, если дополнит свое оборудование 3D-принтером.

Не будем забывать и о том, что 3D-принтеры постоянно падают в цене, а значит совсем скоро они станут доступны всем и каждому. Кроме того, физические модели развивают абстрактное мышление (у всех в химическом классе были наглядные молекулы?), а значит, если распечатать физическую версию структуры, школьники смогут лучше понять, с чем имеют дело.

3. Облачные вычисления

Отмазка в стиле «мой пес съел мою домашнюю работу» не прокатит с учителями ближайшего будущего. Облачные технологии развиваются, и очень скоро все без исключения аспекты нашей жизни, в том числе и образование, будут подвержены изменениям. В классах будущего школьникам просто понадобится электронное устройство, которое предоставит доступ к домашней работе и другим учебным ресурсам в облаке. Никаких тяжелых учебников, никаких «забыл дневник», все материалы будут доступны до тех пор, пока есть соединение с Интернетом.

Такое удобство предоставит студентам определенную свободу, ведь можно работать над проектами как дома, так и в любом другом месте. «Домашняя» работа не будет такой домашней. Цифровая библиотека будет доступна даже в отсутствии настоящей библиотеки.

Облачные вычисления стремятся виртуализировать классную комнату. Школы могут использовать облачные технологии и создавать онлайн-платформы для обучения студентов. Достаточно просто войти в систему и посещать занятия в виртуальной среде.

Возьмем, к примеру, концепт облачной виртуальной среды обучения (VLE), которая позволяет студентам получить доступ к обучающему контенту и принимать участие в обсуждениях на форумах. Задания или тесты легко можно распространять по всему классу, сводя к минимуму необходимость физически присутствовать студентам, но поощряя взаимодействие и обсуждение; учителям будет отведен другой канал.

4. Социальные сети онлайн

Многочисленные университеты уже зарегистрировались в виртуальном мире Second Life, чтобы предоставить студентам онлайн-платформу для общения друг с другом. Будучи большой частью облачной платформы, такие социальные сети позволяют студентам сосредоточиться на учебе и свободно обсуждать идеи, в то время как учителя будут выступать в роли модераторов.

Важная роль во всем этом отводится учителям, преподавателям и профессорам, которые могут выступать в роли руководства, помогая с ответами и задавая вопросы, моментально загружая информацию в облачную среду. Еще одно преимущество в том, что она служит отличным инструментом обратной связи. Социально-ориентированный подход в обучении в будущем может стать основой.

5. Гибкие дисплеи

Ведение конспектов все еще работает, особенно во время лекций, однако смещается от бумаги к ноутбукам, нетбукам и планшетам. По мере того, как образование становится все более оцифровано, можно с уверенностью говорить, что в будущем бумага отойдет на второй план. Как же сохранить ее удобство?

Ответом могут быть гибкие OLED-дисплеи. Похожие на обычную бумагу, эти дисплеи будут легкие, гибкие и невероятно тонкие. Их можно будет свернуть в трубочку или хранить стопкой.

В отличие от обычной бумаги, эти пластиковые электронные документы не только долговечны (их просто нельзя порвать), но и интерактивны. Свайпы, тапы и щипки помогут раскрыть все удобства такой бумаги.

Вот, к примеру, цифровая бумага от Sony, которая весит всего 63 грамма. Ноутбуки и смартфоны даже в подметки не годятся такой мобильности.

6. Биометрия: отслеживание глаз

Еще одна технология, которая быстро завоевывает признание — это биометрия. Условно биометрию обычно связывают со сферой безопасности, поскольку она использует то, что уникально для каждого из нас: отпечатки пальцев, распознавание лиц, голоса, сетчатки глаза. С точки зрения образования, учреждение могло бы использовать отпечатки пальцев для предотвращения прогулов и при выдаче книг из школьной библиотеки.

Тем не менее, отслеживание глаз также может быть полезно, например, тем, что предоставляет бесценную информацию для учителей. Это же наглядное изображение того, как студент поглощают информацию и понимают содержание. В рекламе эти же исследования помогают определить, как пользователи реагируют на объявление и что конкретно завладевает их вниманием.

Аналогичным образом эта форма анализа может использоваться для выяснения эффективности курса или стиля обучения. Mirametrix, к примеру, использует свой S2 Eye Tracker, чтобы оценить качество обучения студентов за счет того, куда они смотрят во время занятий.

Недорогие альтернативы воплощаются в форме Eye Tribe для Windows и Android, поэтому остается только вопрос времени, прежде чем этими данными будут пользоваться педагоги.

Данные могут быть организованы таким образом, чтобы каждому из учащихся было удобно, то есть в соответствии с его стилем обучения. С другой стороны, модели движения глаз также могут определять поставку контента и выявлять проблемы до того, как они возникнут. Например, в неправильной подаче материала.

7. Мультитач-дисплеи

За последние несколько десятилетий многие увидели появление видеопроекторов в школах, а также переход от обычной меловой доски к белой доске. Вполне возможно, следующим шагом будет нечто, связанное со смартфонами и планшетами. Например, следующая «доска» вполне может стать гигантским сенсорным ЖК-экраном, позволяющим большую интерактивность. Основное различие между нашими нынешними сенсорными устройствами и такой доской будет в том, что она позволит ввод данных сразу от нескольких учеников.

И вместо традиционной доски в классе вполне может быть аналог Samsung SUR40 для Microsoft Surface, гигантский планшет в форме стола. Студенты или ученики могут сидеть вокруг такого стола-планшета, работать с содержимым и перетаскивать изображения так же просто, как делать заметки с помощью виртуальной клавиатуры.

8. Учимся играя

Сегодня дети, растущие в мире, подключенном к Интернету, страдают нехваткой концентрации внимания. Это неудивительно, поскольку уже с детства YouTube, ВКонтакте и смартфоны загружают их обновлениями 24/7, а также предоставляют все ответы по запросу в «гугле» или Википедии.

Чтобы удовлетворить быстроразвивающееся поколение, школам в конечном счете придется отказаться от традиционных методов зубрежки. Сейчас важно не знать массивы информации, а знать, где ее можно достать ­— и в этом есть свои плюсы и минусы. Тем не менее, есть один способ, позволяющий совместить приятное с полезным: видеоигры.

KinectEDucation, к примеру, представляет единое интернет-сообщество для заинтересованных педагогов и студентов, которые хотят использовать Kinect в учебных целях. Из лучших примеров — изучение языка жестов и игры на гитаре при помощи аппаратного обеспечения от Microsoft.

Другой пример. Профессор из Вашингтонского университета учит математике свой класс, используя Kinect, Wii Remote и PlayStation Move. Хороший уровень интерактивности увлекает студентов и учеников, а информация, тем самым, лучше усваивается.

Другой подход, используемый педагогами, направлен не на геймплей или интерактивность; он подчеркивает то, как студенты могут обучаться в процессе изучения создания игр. Основная идея в Gamestar Mechanic — обучить студентов базовым навыкам создания игр (без сложностей программирования), чтобы те могли создать собственные игры, и тем самым научить их языку, системному мышлению, решению проблем, написанию сценариев, искусству и прочему.

Школьники обучаются проектированию, играя в игру, где они же сами выступают в роли молодых начинающих дизайнеров, проходя квесты, миссии и т.д. ради определенных вознаграждений (зон, в которых можно создать собственные игры). Почти ничем не отличается от ролевых игр современности.

Это показывает, насколько педагоги могут отойти от традиционного преподавания, а студенты — получать удовольствие от обучения. Вполне возможно, что в недалеком будущем дети будут считать обучение увлекательным и захватывающим. Было бы неплохо.

Образование за пределами класса

В будущем образование, возможно, больше не будет ограничиваться формальными институтами, вроде школ и курсов. Дополненная реальность, облачные вычисления, социальные сети и адаптивные системы обучения, использующие технологию отслеживания глаз позволят проводить уроки за пределами стен школы.

Эксперименты и ошибки также будут поощряться, благодаря 3D-печати и игровому подходу, поскольку никаких реальных последствий или бюджетных расходов не будет. Школьники будут относиться к учебе как к отрадной части их жизни, которая требует активного участия, а не как к рутине, скучной и нудной. Впрочем, все мы были детьми.

В закладки: проблемы современной школы

На теперешнее положение дел в школе и системе образования в целом много жалуются. Однако психологи советуют любить или, как минимум, ценить свои кризисы. Ведь кризис любой системы — повод для пересмотра ситуации. Так как же нам обустроить школу?

В подборку вошли аналитические материалы экспертов и работников сферы образования, посвящённые тому, что со школой не так, и что делать. Для кого-то статьи могут стать поводом для дискуссий, ведь в подборку вошли разные мнения. Но это и хорошо, если верить расхожей фразе о том, что в споре рождается истина.

1. Российская школа — нервные дети

Почему в российских школах спокойно учиться невозможно, с какими психологическими трудностями сталивается ребёнок на пути к знаниям и чем эмоциональная атмосфера в отечественных школах отличается от чешской? Что нужно сделать, чтобы учиться и учить стало проще? Рассказывает кандидат педагогических наук, живущий в Чехии.

(источник: Pinterest)

2. Школа как заповедник инфантилизма

«А на каком листочке писать, на двойном?», «Я ручку забыл», «Мне не сказали». Всё это хорошо знакомо каждому учителю. Но проблема не только в детской несамостоятельности, которая преодолевается со временем, но и в детских представлениях взрослых людей. Кто-то ностальгирует по советскому детству и от этого не видит очевидного, кто-то считает, что все ему должны, а кто-то прячется от настоящих проблем.

(источник:Pinterest)

3. Детские качели и другой важный контекст

Какие проблемы и вызовы стоят перед начинающими специалистами, уезжающими работать в другие города? Что такое современный подход к образованию в контексте отношений центра и периферии? Каково «учителю из столицы» нести свет и знание, когда аудитория не расположена слушать? Молодые преподаватели, которые покинули большие города, чтобы преподавать в сельских школах, рассказывают о своей работе.

(источник:Wikipedia)

4. Школа не научит рыбок залезать на деревья

Почему в школах ученики получают бумажки, которые показывают что угодно, но не реальный уровень их знаний? Как быть с тем, что школьный мир вообще сильно отличается от реального? Почему в школьную программу не попадают многие вещи, которые заслуживают обсуждения? И другие проблемы школьного образования.

(источник:Pinterest)

5. Школа как тухлое место

Ещё одно высказывание о том, почему всё, связанное со школой, автоматически вызывает скуку и чувство разочарования — и у детей, и у взрослых. Почему-то даже в качестве площадок для актуальных образовательных мероприятий чаще стремятся выбрать более модные пространства, ведь в школе всё дышит застарелой тоской. В школу ходят разве что на выборы — и это, наверное, тоже не просто так.

(источник: Tumblr)

6. Учить нельзя гуглить

В начале XXI века образовательная система дрогнула перед новой угрозой, скрывающейся в смартфоне каждого ученика. «Окей, Google» — и все ответы как на ладони, а значит, и учителя, вроде бы, больше не нужны. Статья о новой функции учителя, особенностях мышления «цифрового поколения» и о том, как свободный доступ к информации меняет образование.

(источник:)

7. В современном мире нужно быть «продюсером» своего образования

Перестраиваться и быстро реагировать на изменения пока что трудно, но очевидно, что назрела необходимость нового подхода к системе. Директор Московского международного салона образования рассказывает о том, как выстроить своё обучение, и о новых путях развития и педагогического творчества для всех, кто учит подрастающее поколение.

(источник:Pinterest)

8. Быть можно дельным человеком и не знать, куда впадает Волга

Чтобы уроки стали осмысленными, а школьное образование — полезным, сегодняшнему учителю недостаточно просто пересказывать учебник. Нужно обосновывать разные точки зрения и критически относиться к информации, передавая то же умение ученикам. Ректор московского педагогического университета и бывший заместитель министра образования — о том, каких учителей нужно воспитывать современным педагогическим вузам, и о знаниях, которые школьнику необходимы (или нет).

(источник:Pinterest)

9. На уроках ОБЖ нужно изучать киберугрозы, а не противогазы

Сведения о газах, бинтах и сапёрных лопатках — штука хорошая, однако современный мир таит угрозы, которые 10-20 лет назад мы просто не могли представить. Поэтому имеет смысл рассказывать ученикам, что такое кибербезопасность, как нужно вести себя в сети, чтобы не стать жертвой преступления, и как правильно защищать свои цифровые устройства.

(источник: beshere.org)

10. «Мы верим в то, что педагогика — дело творческое и прикладное»

Ещё немного о том, какие вопросы ставит перед педагогическими работниками школа, и как их решают энтузиасты. По словам организатора проекта «Учитель для России», успешным педагогическим специалистам пригодятся занятия по актёрскому мастерству, умение медитировать, взятые из бинес-образования навыки и способность пробиваться сквозь нечеловеческие формулировки ФГОС.

Три проблемы современной школы: взгляд учеников

Ежедневное посещение школы для многих учеников превращается в нечто очень ненужное и отнимающее драгоценное время. Мы, Иван Ветошкин и Иван Сурвилло, два одиннадцатиклассника, объясняем, почему.

Рассылка «Мела» Мы отправляем нашу интересную и очень полезную рассылку два раза в неделю: во вторник и пятницу

1. Биоритмы не в счёт

Школа совершенно не учитывает тот факт, что у всех людей разные биоритмы. Простейший пример — «совы» и «жаворонки». Как правило, «жаворонки» с большой долей скепсиса относятся к привычкам «сов», считая их хроническими сонями и лентяями. Видимо, эти самые «жаворонки» и постановили начинать занятия в школе рано утром, когда мозг у «сов» ещё не проснулся и не собирается.

Казалось бы, простейшее решение — учёба в две смены. Но это создаст дополнительную нагрузку на учителей, которые и так выматываются.

Предлагаем решить проблему просто: в половине школ начинать занятия утром, в другой половине — часа на два-три позже

Такой вариант, на наш взгляд, спасёт множество учеников от ненавистных ранних подъёмов и позволит повысить продуктивность обучения.

2. Нас постоянно отвлекают

Бесконечные контрольные, диагностики, приходящие «сверху», промежуточные аттестации, ОГЭ, ЕГЭ и иже с ними… За постоянной подготовкой к разнообразным формам контроля качества теряется основной смысл общего образования — передать ученику знания и навыки, необходимые во взрослой жизни. Умение решать тесты и писать контрольные работы — навык весьма сомнительный. В результате из школы выходят профессионалы в области расстановки крестиков в клеточки, совершенно себе не представляющие, кто такой Гумилёв или когда началась Великая Отечественная.

Если же значительно ослабить сторонний контроль, переложив ответственность за усвоение знаний на учеников, возрастёт мотивация к приобретению нужных знаний и автоматическому отсеиванию бесполезных.

3. Большой объём ненужных знаний

Даже когда забывается контроль и начинается реальное обучение, оно практически полностью состоит из заучивания фактов и формальных определений. Практических занятий в школе почти нет. Единственный оплот практики — уроки труда, которые то и дело заменяются профанацией вроде складывания оригами.

Огромные объёмы информации, вбиваемые в наши головы, сегодня есть в интернете. Конечно, на любой вопрос в гугл не полезешь: «база» нужна. Вопрос в том, что считать базой: знания, какие болезни переносят клещи, или их подробное строение?

Современные ученики усваивают огромный багаж знаний, но не имеют представления, как эти знания применить в реальной жизни

Мы знаем, что отвечать на ЕГЭ по обществознанию, но не умеем создавать ИП. Знаем строение того же клеща, но что делать при его укусе — не знаем. Понимаем, что компьютер нужно защищать от вирусов, но антивирус выбирать не умеем.

Хорошее решение — интерактивные проекты вроде Мастерславля или Кидзании, где дети получают полезные знания на практике. Второе, ещё лучше — переработать учебную программу и внедрить эту практику в школьные занятия. К примеру, на уроке обществознания можно разыгрывать сценки вроде «полицейский — нарушитель закона», а на уроке физики больше внимания уделять лабораторным работам.

5 проблем современной школы

«Когда на экраны вышел фильм Ролана Быкова «Чучело» с маленькой Кристиной Орбакайте, в котором целый класс уничтожает одну непохожую на всех девочку, я кричал со всех сцен, что режиссёр показывает нам возможную модель нашего общества через несколько десятилетий. XXI век должен был начаться или с нового Ренессанса — в котором никому не нужно доказывать гигантскую роль школы, культуры, искусства — или с дичайшего мракобесия. Сегодня, увы, мы пошли по второму пути. И спасти наших будущих гениев можно только через систему образования.

Учитель сегодня, увы, узкий специалист.

Помните, как писал Козьма Прутков: специалист подобен флюсу — полнота его односторонняя. Современный учитель, даже самый эрудированный, по сравнению с Интернетом близок к нулю по количеству знаний.

Любой ребёнок, освоивший Интернет, вместо 116-го параграфа про Джомолунгму вмиг найдёт 500 тысяч страниц самой разной информации о ней. Найдёт сам. У учителя сегодня другая задача: вызвать потребность набрать Джомолунгму в поисковике. Увлечь. И объяснить, что это не просто высочайшая вершина планеты. Она создаёт новые геомагнитные системы, в результате которой родились древние Тибетские знания… И так далее. Широко, панорамно, междисциплинарно.

Сегодня нарушен контакт между учителями как продолжателями одной общей системы воздействия. После урока про французскую революцию дети идут на урок про географию Африки, и в голове у них остаётся абсолютная бессвязная каша. Так начинается клиповое мышление — наша общая беда.

В школе нет чувства юмора.

А это самое важное после интеллекта качество. Школа вся должна быть пропитана юмором. Выживают только те народы, которые умеют смеяться над собой, эта истина известна.

Нет такого познания, которое было бы скучным и примитивным. Это радость нового, это улыбка на лице учителя и, разумеется, на детских лицах. Вот говорит педагог минут десять, за которые дети ни разу не улыбнулись. Всё, стоп. «Я вчера прочитал такую смешную историю, я просто обязан вам её рассказать!» И когда класс расхохотался — это новый класс. Дети теперь готовы слушать самые серьёзные вещи.

Юмор — это колоссальное качество в общении, перезагрузка, отдохновение. А если вы расскажете им шутку, скажем, на французском языке, и они её поймут, и рассмеются — всё, они уже влюблены в этот язык. И бегут рассказывать шутку своей маме.

В школе благополучно уничтожили главные из свободных искусств.

Я говорю о музыке и риторике. Именно через риторику люди общаются, понимают друг друга и могут жить в согласии. Потому что там, где не хватает слов, в ход идут кулаки. Неспособность выразить мысль накапливает агрессию.

Вы, наверное, не ожидаете услышать от меня такую мысль, но так называемые рэп-баттлы — это гениальный ход. Два человека не закрикивают друг друга (в отличие от политических шоу на телевидении, где десять человек хором перебивают несогласного с ними одиннадцатого), а, ругаясь, учатся выдержке. Они даже делают характерные движения руками — вроде бы хочется садануть или царапнуть, но нельзя, надо играть по правилам. Потом стоп-раунд, теперь другой будет ругаться.

И у меня, строгого искусствоведа и культуролога, нет протеста против рэп-баттлов, потому что эти ребята по большому счёту предотвращают дворовую поножовщину. Они пытаются победить словами.

Содержательная часть рэп-исполнений — это отдельная тема (когда какой-нибудь Глеб Голубин или другой модный матерщинник собирает по 50 миллионов просмотров), но форма баттлов — гениальна.

Детям катастрофически не хватает уроков музыки.

Я далёк от мысли, что каждый, кто обучается музыке в детстве, обязательно станет музыкантом. Но то, что это будет гармонично развитая личность, думающий человек с широким кругозором — это точно.

Когда я был приглашён музыкальным экспертом Нобелевского концерта, я решил задать лауреатам один вопрос: была ли у вас в детстве музыка? «Сплошная музыка и была», — отвечает мне выдающийся химик, а потом с сияющими глазами благодарит за потрясающий концерт Дворжака. За ним входит другой лауреат — по физике. И он мне отвечает, что его родители — тоже учёные — с самого детства готовили к Нобелевской премии: «Поэтому я, как и Эйнштейн, начинал со скрипки. Как без скрипки что-то открыть в физике?».

Практически все лауреаты в детстве занимались музыкой. Поэтому школьные уроки физики и математики нужно начинать с фуг Баха. Как сказал Лейбниц, музыка — это скрытые арифметические упражнения души, которая вычисляет, сама того не зная. Сначала вычисление идёт на подсознательном уровне благодаря великим композиторам, а потом математика хватается на лету. Как примечание к Баху.

На занятиях не развивают парадоксальность мышления.

Когда мой сын был маленький, ему задали сочинение по картине Васнецова «Богатыри». Сочинение по вопросам. И сын подходит ко мне с первым заданием: «Папа, как вглядываются вдаль три богатыря?» Вот вся нынешняя школа в одном вопросе: «Как?» Ты отвечаешь: «Зорко». Чёткий, нормальный, правильный ответ. Солдатский. «Так точно. Есть» И поворот на носках. Такие вопросы не требуют размышления, парадокса, фантазии…

Выступая как-то перед представителями Федерального собрания, я привёл простой пример со «Сказкой о рыбаке и рыбке». Я спросил: о чём сказка? Мне ответили — о жадной ненасытной старухе, которая не умеет довольствоваться тем, что у неё есть, и которая поплатилась за свою жадность. Помнят со школы.

Но я уверен, что Пушкину писать об этом было бы неинтересно. Это сказка о любви — безусловной любви несчастного старика к своей единственной старухе, какой бы сварливой она ни была. И когда вы перечитаете сказку с этой мыслью, многое встанет на свои места.

Источник: Областная газета