«Домой придешь!» Памяти протоиерея Василия Ермакова

3 февраля 2007 года не стало отца Василия Ермакова. Митрофорный протоиерей, настоятель храма прп. Серафима Саровского на Серафимовском кладбище Санкт-Петербурга, друг Святейшего Патриарха Алексия II, он считался одним из самых авторитетных пастырей Петербурга. Сам же батюшка не любил, когда его называли старцем, он всегда отвечал на этот вопрос – я не старец, я просто опытный священник, я долгую жизнь прожил, я много видел.

Заканчивался сентябрь. Шел второй месяц пребывания Юлии в Санкт-Петербурге. Этот город не мог не нравиться: удивительной теплоты и отзывчивости люди, особая питерская архитектура и непривычный климат, и неторопливая, по сравнению с кипучей первопрестольной, жизнь. Работа тоже пришлась по душе. Оставался только один нерешенный вопрос: как найти среди многочисленных храмов и монастырей свой, единственный?

В один из дней Юле довелось побывать в крупнейшем издательстве. Это было полезно не только для приобретения опыта, необходимого всякому, а новичку тем более. В тот день произошло событие, о котором наша героиня вспоминает как о водительстве Божием.

Разговаривая с главным редактором, Юля не могла не заметить на одной из стен прекрасное полотно с изображением известного Петербургского храма.

— А Вы не смотрите на красоту и внутреннюю отделку, обращайте внимание на священника и приход, — посоветовал редактор, — и, знаете, посоветую Вам два храма. Один в Кронштадте – Владимирский, настоятель там отец Святослав Мельник; другой у нас, в Петербурге, на Серафимовском кладбище – побывайте у отца Василия Ермакова.

В ближайший выходной Юля поехала в Кронштадт и с тех пор стала прихожанкой Владимирского храма.
Перед праздником Дня Победы Юлия решила съездить на Серафимовское, тем более что и племянница уговаривала поехать на вечернюю службу именно туда: ехать-то совсем недалеко, всего в нескольких остановках от дома.

Храм на Серафимовском кладбище похож на сказочный теремок или пряничный домик, и оттого как-то по-детски радостно на душе.

С самого начала вечерни Юля обратила внимание на старичка-священника: он неторопливо шел с кадилом, и то и дело люди подходили под батюшкино благословение. «Ну что за бесцеремонность и нетерпение, — недовольно подумала Юлия, — неужели нельзя дождаться окончания службы, только батюшку отвлекают».

Служба шла своим чередом, но по окончании богослужения старенького батюшки нигде не было видно.

— Тетя Юля, мне так хочется еще раз увидеть батюшку — того, что кадил в начале службы, — сказала Юлина племянница Ксения.

На вопрос, как можно найти такого-то священника, приветливая женщина в свечной лавке улыбнулась:

— Так это же наш дорогой батюшка, митрофорный протоиерей Василий Ермаков. Возможно, он в административном здании – небольшой домик недалеко от храма, если, конечно, батюшка не уехал: он сейчас редко бывает на службе, часто болеет он, наш родненький.

Юля заметила, что в этой церкви особенно дружелюбная и даже какая-то домашняя атмосфера.

Перед административным зданием уже стояли человек двадцать: ждали отца Василия, никто не торопился, кто-то беседовал между собой. Так прошло минут пятнадцать. «Время идет, почему все просто стоят? Подойду-ка я к тому человеку. Он, похоже, охранник. Кстати, почему тут охранник? От кого охранять?», — начинала сердиться Юлия.

— Пожалуйста, скажите отцу Василию, что его здесь ждут.

— А он знает.

— ?

— Да Вы не беспокойтесь, выйдет батюшка, — улыбнулся человек в военной форме, представившийся Игорем. Он рассказал Юле, что отец Василий уже около 50-ти лет несет послушание старчества, что в его, Игоря, жизни старец помог разрешиться многим проблемам.

— Тетя Юля, если батюшки не будет через десять минут, мы уходим, — заявила Ксюша. Юля и сама начинала зябнуть от налетевшего холодного питерского ветра.

Ровно через девять минут на крыльцо вышел отец Василий. Восьмидесятилетнего священника поддерживали под локотки. Ожидавший народ с радостными возгласами двинулся к любимому пастырю. Юля тоже подошла под благословение.

— Домой придешь! — эти слова отца Василия были сказаны только Юле.

Батюшка продолжал общаться с подошедшими.

— Тетя Юля, что это значит: домой придешь? – спросила Ксения.

«И правда, надо спросить у отца Василия», – подумала Юля и снова подошла к священнику. Он уже собирался садиться в машину, водитель открыл дверь, чтобы помочь усадить батюшку.

— Отец Василий, когда можно с Вами поговорить?

— Я завтра с пяти утра буду в храме.

В маршрутке Юля и Ксения ехали молча, каждая думая о своем.

На следующий день, девятого мая, Юлия поднялась ни свет ни заря. В храме, несмотря на выходной день и раннее время, был народ. Литургия прошла торжественно, за ней отслужили панихиду – отца Василия не было. Через несколько минут начнется поздняя литургия. На второе богослужение пришло столько народа, что храм оказался тесным. Служил митрофорный протоиерей Василий Ермаков.

«Вот и эта служба позади, теперь пойду к отцу Василию», — решила Юля.

Увы, о том, чтобы подойти к батюшке, нечего было и думать: его сплошь окружили люди. Отец Василий на некоторое время вышел, а потом снова вернулся в храм. Поговорить с ним не было никакой возможности.

Юлю охватили беспокойство и растерянность: «Может, и не надо мне встречаться с батюшкой, нет на то воли Божией?» – размышляла она и в это время заметила, что толпа перед входом в храм куда-то исчезла. Юля подошла с вопросом к одному из послушников: «Скажите, как бы мне поговорить с отцом Василием?»

— А Вы с ним договаривались о беседе?

— Да, вчера он сказал, что будет здесь с пяти утра.

— Что же Вы не подошли к этому времени? Батюшка болеет, часто подолгу лежит в больнице, застать его в храме теперь очень трудно. Ну, ничего, не волнуйтесь, молитесь, надо будет вам встретиться – Господь управит.

И действительно, встреча состоялась. У правого клироса Юля увидела отца Василия. В следующий миг женщина уже стояла неподалеку и ждала своей очереди для беседы с батюшкой. Ее пригласили без очереди.

Юля почему-то говорила со священником совсем не о том, о чем хотела спросить, но услышала и увидела то, что для нее оказалось гораздо важней. «Пойдем-ка, детка, со мной», — позвал отец Василий, и Юлия оказалась в небольшой комнатке.

Здесь за столом сидела немолодая заплаканная женщина: горе у нее – дочь-наркоманка. Отец Василий смог найти нужные слова для скорбящей матери; расстроенная женщина скоро успокоилась, и было видно, что она верит: они вдвоем с батюшкой будут вместе в молитве, и дочь обязательно вернется к жизни.

Отец Василий нежно, как ребенка, гладит по голове взрослого мужчину: у человека тоже боль – жена убила ребеночка, сделав аборт. И для этого человека нашлись у батюшки слова ободрения.

Это потом, многое переосмыслив, Юля поняла, для чего отец Василий всюду водил ее за собой, беседуя с людьми. Незадолго до этого наша героиня пережила тяжелый период предательства; ей казалось, что подлее, чем поступили с ней, мало кому довелось пережить. Постепенно она стала замыкаться, постоянно жалела себя, а с окружающими становилась неприветливой, злой, черствой.

Вместе с отцом Василием они вышли на паперть. Люди ждали батюшку и сразу наперебой стали обращаться с вопросами. Ответы почти все получали сразу. Юля заметила, что с большинством батюшка был ласков, улыбчив, но несколько раз отвечал строго, даже жестко.

Этих двух женщин Юля увидела еще рано утром перед литургией. На голове одной из них был шарф — ничего удивительного: на улице ветрено и сыро, но только как-то он странно замотан – только глаза женщины видны. Когда отец Василий и сопровождающая толпа поравнялись с этой закутанной в шарф женщиной, Юля увидела, что священник оттолкнул ее. Это выглядело странно и неприятно. Что это значит? Почему отец Василий с ней так обошелся?

Люди с отцом Василием вошли в трапезную, а Юлия остановилась, не решаясь войти внутрь. На крыльце остались стоять те две женщины, и одна из них разматывала длинный шарф.

— Ты знаешь, мне батюшка сейчас вправил челюсть, — улыбалась, сказала одна из незнакомок, складывая шарф. – У меня же вывих.

Юля точно помнила, что батюшка оттолкнул женщину, а головы ее даже не касался.

В третий раз с отцом Василием Юля встретилась перед отъездом. Заканчивалась временная работа, и пора было возвращаться в свой город. Юлия очень хотела попрощаться с батюшкой, но по телефону ей не могли точно ответить, будет ли отец Василий сегодня в храме или нет.

Женщина ехала на Серафимовское и волновалась. Завтра с утра поезд, увидит ли она батюшку еще раз перед отъездом?

В храме пока несколько человек; Юля проследовала к административному зданию. Народу-то, народу! И отец Василий здесь, но не подойти: каждый хочет поговорить с батюшкой. Время неумолимо мчится вперед, вот уже и к вечерне зазвонили. Отец Василий направился к храму, народ окружает его со всех сторон.

«Нет, не удастся попрощаться», — расстроилась Юля. Батюшка остановился, и женщина оказалась совсем рядом с ним.

— Батюшка, как бы мне хотелось иметь Вашу фотографию, — оживилась радостная Юля.

— Наташа, — обратился отец Василий к одной из рядом стоящих женщин, — будь добра, принеси, и мои книги тоже.

Вернувшись, Наталья отдала принесенное батюшке, а тот все передал с благословением Юлии.

— Это для тебя, а вот подарки вашим прихожанам, — улыбнулся батюшка. – Ты во сколько завтра едешь?

— В десять утра, батюшка.

Вот и последнее благословение, и отцовский поцелуй. Женщину переполняли чувства, она думала: если среди людей может быть такая любовь, какова же любовь Божия?..

Жизнь потекла привычным руслом, только теперь Юля знала, что есть очень ей близкий и духовно родной человек – старец Василий.

Ранний звонок знакомой из Петербурга острой болью отозвался в душе: сегодня, 3 февраля 2007 года, ушел от нас батюшка Василий.

В ожидании прощания

Юля не могла не увидеть дорогого отца.

Северная столица встретила пасмурной погодой, изморозью и пронизывающим ветром. У Серафимовского храма выстроилась огромная очередь: как много людей любят батюшку и как им будет его не хватать! Горе объединяет людей: все находящиеся рядом и стоящие далеко позади, и те, кто скоро уже зайдет в часовню проститься с отцом Василием, в эти часы стали одной огромной семьей.

Они снова встретились через несколько часов — отец Василий и Юлия. Батюшка совсем не изменился: те же спокойные и одновременно волевые черты лица, те же мягкие руки.

Отец Василий

Грустно, что больше не будет рядом старца-советника, друга, отца, но верится, что теперь ТАМ будет молитвенник. Не зря батюшка отошел ко Господу в день празднования Святогорской иконы с дивным названием «Отрада или Утешение». Да, что-что, а уж дар утешать у отца Василия был.

Живет Юля по-прежнему в своем городке в Центральной России. Книги отца Василия Ермакова помогли не только ей; за батюшку теперь молятся и те, кто никогда с ним не встречался – он и для них стал родным и близким. Фотография отца Василия в Юлиной комнате всегда видна – она стоит на книжной полке.

Так хочется надеяться, что те слова, сказанные отцом Василием при их знакомстве, непременно исполнятся, а значит, тогда и в вечности батюшка и Юля будут всегда вместе, рядом.

Заветы отца

Умирая, отец оставил сыну три завета: “Не ходи часто в гости, не то перестанут тебя уважать; не меняй лошадей на базаре, не то останешься при своих двоих; не бери жену издалека, не то попадется дурная!”
Сын покивал головой и запомнил слова отца. Когда отец умер, сын решил проверить отцовские заветы.
Ладно. Стал он в гости похаживать. Первый раз встретили его лепешками, на другой раз тоже всего было вдоволь, на третий раз заметил он холодок, на четвертый – все еще туда-сюда было, на пятый раз остался он уже ни сыт, ни пьян, а когда пришел в шестой раз, подали ему мякинный хлеб с путрой. Один ломоток еще кое-как съел, а второй принес домой и припрятал в свою укладку. Когда спать пошел, сын про себя думает: “Верен был первый отцов завет, попробую испытать второй”.
Ладно.
Ладно. Вот стал он ездить на базар и лошадей менять; дело кончилось тем, что выменял сын такую клячу, которая свалилась по дороге, и остался он пешим. Содрал сын с клячи шкуру и припрятал в укладку. Когда спать пошел, думает про себя: “Два отцовых завета оказались верными, попробую-ка проверю третий”.
Ладно. В следующее воскресенье собрался и пошел версты отмерять на край света за женой. Ищет, ищет, глядь– и нашел, да такую красавицу, что твоя кукла: плывет, земли не касается. Чего ж лучшего искать, пусть на следующее воскресенье со сватами приезжает, поглядит, как жених живет. Однако вечером, собираясь домой, сын подумал: “Два отцовских завета были верны; пока третий не оправдался, надо приглядеться получше. Воскресенье – воскресеньем, разве в такой день толком что приметишь, а вот в будни – совсем другое дело. Пойду-ка назад, тайком залезу на гумно, пересплю ночь, а тогда с утра погляжу, какова моя суженая за работой”.
Утром, чуть свет, старики уже в поле, а девицы нигде не видать. Экое диво! И полдень подошел, а ее нигде не видно – надо пойти в избу заглянуть. Заходит в избу: передник, что вчера на ней был, на полу валяется, а сама храпит за печкой, аж стены трясутся. Подхватил сын передник и ходу домой. Спрятал передник в клети и дожидается воскресенья. Настал воскресный день – приехали сваты с невестой. В один угол заглянули, в другой – всюду хорошо на диво; заходят в клеть, увидели укладку с отцовыми заветами – спрашивают, что в ней?
– Этого показать вам не могу – тут мои драгоценности! Сваты упрашивают его: пусть, мол, дозволит взглянуть.
– Ну ладно, уж так и быть! Открывают укладку – что в ней такое?
– А мой передник как тут очутился?
– Да, девица, храню я в этой укладке заветы моего отца: пока другие спят, укладка копит для меня отцовы заветы. В ней три завета – этот огрызок хлеба, шкура и твой передник. Первый из них учит: не ходи часто в гости, не то перестанут тебя уважать; второй учит: не меняй лошадей на базаре, не то останешься при своих двоих; третий, твой передник, учит: не бери жену издалека, не то попадется дурная.
Так девица и уехала, пристыженная.

.

Духовное завещание отца Василия Ермакова

Протоиерей Василий Ермаков. Фото: Александр Ситраков

Я мало знал отца Василия, всего несколько встреч. Небольшой кладбищенский храм на Серафимовском был одним из духовных адресов Петербурга, по которому шли люди с различными нуждами. В кладбищенской деревянной церквушке — многолюдье и теснота. Обстановка домашняя, напоминающая церкви малых городов России: с ковриками и полотенцами на образах — милыми знаками заботы народа о доме Божием.

Те, кому Господь подарил встречу с настоящим пастырем, знают, какая это радость

За годы, минувшие с кончины прославленного батюшки, ветры в церковной жизни неуловимо переменились; в моду вошёл независимый стиль. Лишним стало считаться — изливать душу перед священником, обсуждать подробности своей жизни. Свобода и право выбора по собственному усмотрению ревниво оберегаются. Часты сетования на строгость духовников, на стремление их диктовать свою волю. Вероятно, для этого имеются основания. Прискорбное явление церковной действительности, известное под именем «младостарчества», больно ударило по множеству судеб. Но зато те, кому Господь подарил встречу с настоящим пастырем и духовным наставником, знают, какая это радость и какое подспорье. Множество православных петербуржцев, духовных детей отца Василия Ермакова, не забудут время, в которое имели возможность видеть его отеческий образ, слышать слово, обращаться с вопросами и просьбами о молитве.

Готовя эту статью, я прочёл большое число воспоминаний. Всюду — острота впечатлений и осознание редкостной пользы от руководства священника. Годы, проведённые рядом с отцом Василием, были временем открытий, воодушевления, прилива сил, перемены ума — абсолютным пиком всей жизни. «Отец Василий — один из тех, кто не дает отдыхать, не дает успокаиваться. Все время тормошит, будоражит ум и чувства», — так говорят о нём.

Следуй за мной

Протоиерей Василий Ермаков. Фото: Александр Ситраков Словно бы время становилось плотней и краски ярче — так влиял на окружающее и окружающих этот простой и открытый русский человек, живой, ценящий юмор, по-своему статный, с внутренним стержнем и оттенком благородства. Примечательно название сайта, начало которому положил отец Василий: «Россия в красках». Самые обыкновенные вещи, такие, как трапеза с батюшкой в приходском домике или поездка куда-нибудь в Оптину, в Болхов, на малую родину Ермаковых, приобретали значительность, давали обильную пищу для размышлений, настраивали трудиться над своим сердцем.

Тем ценно духовничество, что даёт возможность вставать вслед за сильной и яркой христианской личностью и двигаться за ней. «Духовная жизнь, — объяснял отец Василий, — это путь в темном подземелье. Здесь очень много острых углов и глубоких ям. Здесь важно, чтобы многоопытный проводник вел тебя за ручку, иначе упадешь-пропадешь, сам не вылезешь…»

Мелочное ковыряние и самоедство не были присущи исповедям у отца Василия. Уловив суть, он тотчас широкими штрихами прочерчивал для человека перспективу его движения вперёд. В нём жил этот дар — распознавать мыслительные одеяния греха, внутреннее устроение каждого, и действовать ободряюще.

Часто констатируют неудовлетворение от исповеди. Раз за разом человек вынужден признаваться в одном и том же, пересказывать одинаково монотонную, исполненную безысходности историю ослика Иа. Выслушивая всё это, священник также скучает и поскорее, со словами «прощаю и разрешаю», отправляет формальный долг. Но настоящий духовник имеет дар — пробуждать покаяние. Он не просто принимает исповедь, но помогает покаяться. Божиим даром угадывает он внутреннее затруднение человека, его слабые места и Промысл Бога о нём. Начав с какой-нибудь малозначительной детали, он разворачивает перед исповедающимся картину искажения правды и смысла. Горячее раскаяние застаёт человека у аналоя, и он отходит умилённый, трепетный, причащаясь затем Святых Таин. Таков дар отца Василия. Развитые интуиция и знание жизни его делали исповеди у него откровением. Ведь одно, когда исповедь принимает неизвестный тебе человек, и совершенно другое — священник, сопереживающий и молящийся о тебе, имеющий опытность, по слову псалмопевца Давида, «от тайных» твоих, т. е. от не вполне осознаваемых прегрешений, «очистити» тя.

Слуга Богу, отец прихожанам

Протоиерей Василий Ермаков. Фото: Александр Ситраков

Православная вера неслучайно именуется верой отеческой

«Русские люди — как дети, — любил повторять батюшка. — Нам нужен отец». Эта отеческая интонация общения духовенства и паствы в наше время всё больше забывается, сменяясь демократизмом, доступностью, смешливостью, прагматическим деловым стилем. В особом достоинстве пастыря, в почтении и благоговении, которыми традиционно окружался священный сан, находят одни отрицательные стороны — превозношение и желание почестей и похвал. Но неизмеримо важней этого — ученичество и доверие паствы к наставникам по образу доверия к отцу.

Православная вера неслучайно именуется верой отеческой, святые же — «отцами» и «матерями». Святителю отче Николае, преподобная мати Марие… Это не метафоры, но точная формула, ключ к пониманию связей внутри Ортодоксии. Верующий в Церкви занимает место ученика, и положение его в чём-то напоминает детское. Отец Василий: «Когда мне задают вопрос — что миряне должны делать для церкви, я говорю: вы обязаны ходить в храм каждую субботу и воскресенье и в праздники, не пропуская, чтобы научиться вере, надежде, терпению. Учиться, как в школе».

Сегодня над детскостью ума станут иронизировать. В ходу умение «мыслить актуально», высказывать своё мнение, давать оценки, критиковать… Сам человек, не сознавая того, лишает себя молитвы и доверия к церковному слову, того, что, как мы знаем из Евангелия, Бог утаил от мудрых и открыл младенцам.

Образ отцовства нарушен. Однажды на уроке в воскресной школе учительница много говорила про то, что Господь есть наш Отец, что Он совсем по-родительски относится к нам, как к Своим детям. А когда окончила, то поняла, что дети не понимают её. Многие росли без отцов или отцы их в жизни вели себя не самым лучшим образом. Из-за этого роль духовного отца становится важной вдвойне. Нашему современнику как никогда сложно настроиться на духовную жизнь. Встретиться с пастырем и наставником, отечески относящимся к прихожанам, — почти исключительная возможность сбросить груз болезненной психологии, исцелить душевные раны, найти утерянную нить связи с Небесным Отцом.

Девиз, который отец Василий много раз повторял: «исцелять людей надо сердцем»

Отец Василий был прирождённый педагог и духовный лекарь. Девиз его, который он много раз повторял: «Исцелять людей надо сердцем». Служение алтарю и встречи с людьми в его жизни занимали главное место. Пастырской миссией он постоянно горел, творил её вдохновенно, свободно, как художник или писатель творит реальность своих произведений. Слушающие слово Божие и исполняющие были его семьёй, друзьями и единомышленниками. Трудно поверить в то, что человеку это под силу: каждый день, каждый час жить не для себя, а для других.

Миссионерство отца Василия

Протоиерей Василий Ермаков. Фото: Михаил Шишков

В одном интервью батюшка жалуется на священников, «бегущих домой». Он приводит исторические примеры, такие, как жизнь и служение священноисповедника Георгия Косова. «Вот у кого можно было бы поучиться современным священникам, что значит быть “народным батюшкой”! — говорил отец Василий. — Он был простым сельским попом, а удостоился того, что о нем писали литераторы, к нему съезжались люди не только из ближних мест, но издалека. Почему? Потому что он любил народ. Он приехал в заброшенный храм, прихожан почти не было, а он стал молиться каждый день, а потом, когда пришел народ, он со всеми беседовал, почти непрерывно служил молебны, помазывал маслицем, — и так каждый день десятки лет. Почему только он один стал по-настоящему “народным батюшкой”? — Потому что его храм был открыт целый день, а иногда и полночи, и таким же открытым было его сердце».

Миссионерство отец Василием мыслилось просто: «Если бы каждый священник посидел бы с народом, поговорил бы, спросил, какие нужды у кого, помог бы — тогда и наши храмы были бы полными». Учение отца Василия — самое практическое, наглядное. Об «умных и заумных», как он выражался, вещах рассуждать нужно осторожно; именно «заумные и умные» рассуждения всегда приводили к расколам и ересям. «Долой заумные вещи! — с искоркой юмора провозглашал он. — Надо научиться простому. И, когда ты научишься понимать важность соблюдения простых правил, тогда ты поймешь и глубину духовную».

Есть те, кто удаляется в интеллектуализм, в формальное богословие, держится каких-нибудь специфических интеллигентских теорий и споров, жаждет внешних перемен и реформ. Отец Василий был далёк от этого. «Я жизнь учил не по учебникам», — говорил он. Опыт его взят из постоянного наблюдения за судьбами. Как человек с весьма и весьма обширным жизненным опытом, помнивший предвоенную пору, затем войну, оккупацию, послевоенное возрождение Церкви, гонения эпохи Хрущёва, переживший «застой», крушение СССР и «лихие 1990-е», батюшка имел право на обобщения и параллели, на знание сути вещей. Он был убеждён, что человечеству на все времена дан Закон Божий, и поступающий по заповедям находится под защитой свыше, тогда как уклоняющийся от правды ненавидит свою душу и будет иметь горькое воздаяние уже при этой жизни. Не существует обходных путей, приспособления морали под время, мнимых «адекватности» и «цивилизованности», замещающих добродетели и духовную работу над собой, но самоограничение, терпение, труд, взаимопомощь, молитва и Таинства как единый рецепт для устроения дел этого мира и вхождения в вечность. «Нам говорят: мало образованных христиан. А что такое образование по-христиански? Этот совсем не то, что образование в институтах или академиях. Это когда после трудов поста, смирения и молитвы Дух Святой поселяется в человеческом сердце и образует новое существо».

Даже в советские годы, перед пристальным взором «органов», батюшка проповедовал одно: необходимость чтить Божеский закон, быть служителем правды вопреки модам и обстоятельствам. «Меня учил отец Константин Быстриевский в Никольском (соборе — А.Р.): “Когда служишь молебен, ты спроси: а что с этим человеком случилось? Особенно если увидишь в списке заключенных или болящих”. И я внял его отеческому совету и стал расспрашивать народ». Взгляд отца Василия на советский период — резко отрицательный: большевики, по его мнению, стали огромным бедствием для страны. В то же время любовь его к человеку и знание народной жизни подсказывали, что пленение коммунистической идеологией временно. Так же, как русские люди не уместились ни в татарскую одежду, ни в польский кунтуш, однажды должны были они отказаться и от комиссарской тужурки.

В этом разница взглядов отца Василия Ермакова с антисоветчиками — ценителями некоей «настоящей России» и «белого дела», приверженцами теорий о коренном перерождении и гибели народной души. От отца Василия эти деятели заимствовали неприятие лжи как основы большевизма, однако же уклонились от главного, что было у батюшки и что есть в Законе Божием: милости и жертвы за ближних — страну и соотечественников.

Русский душой

Протоиерей Василий Ермаков. Фото: Александр Ситраков

Спасать приходящие к нему души означало для отца Василия то же, что спасать Россию; любить Россию значило любить и заботиться о каждом, приходящем к нему. Батюшка не понимал и на дух не принимал религиозной высокомерности и индивидуализма, в которых христианин представляет себя отдельно от судеб страны и народа, носителем неземных интересов, «христианства без наций и границ». «Россию надо любить», — как только мог, увещевал он. Впрочем, отец Василий никогда бы не стал принимать участие в митингах на площадях и в съездах политических партий. Самые патриотические проекты спасения страны не значат ничего без внутреннего преобразования и просвещения человека.

«Россию надо любить…». Незамысловатые слова. Однако для тех, кто помнит отца Василия, они равнозначны завещанию, нравственному компасу в отношении событий и мнений. В 1990-е годы батюшка остро переживал неразбериху, накрывшую общество лавину образцов низкопробной западной масс-культуры. Ему, на протяжении десятилетий мечтавшему дожить до освобождения Родины от коммунизма, больно было видеть Россию в обвале. Об уходе Ельцина и начале деятельности молодого тогда президента Путина батюшка высказывался одобрительно. По воспоминаниям москвича Александра Ерохина, определённые надежды он возлагал на Путина, ожидая скорого укрепления России. «И когда вдруг все развернулось, — подводит итог рассказчик, — и президент заговорил о национальном достоинстве, Православии, о том, что наша история не с 1917-го года началась, я был счастлив: “Батюшка, милый, как же ты был прав, ты верил!”».

Целью своей батюшка видел воспитание, как он говорил, «отточенных христиан»

Целью своей батюшка видел воспитание, как он говорил, «отточенных христиан», людей, которые не станут игрушками в играх посторонних сил. Понимание Евангельских добродетелей у отца Василия не сентиментальное. Меньше всего он одобрил бы поведение верующего-меланхолика и верующего-размазни. Отец Василий считал, что уступать можно в личном, там же, где дело касается переданных нам истин веры, христианин может и должен быть твёрдым. Его завет духовным детям: «Если тебя оскорбляют, не нужно склонять голову. Нужно с чувством внутренней правоты, без гнева отстаивать свою веру».

То же касается пользы Отечества: никаких ультиматумов России «платить и каяться», попыток извне давить на чувства подлинная христианская совесть, христианская ответственность, конечно же, не приемлют.

Послание будущему

Протоиерей Василий Ермаков. Фото: Александр Ситраков Непростую, исполненную трудностей жизнь прожил батюшка. Но ещё более сложным в духовном отношении считал он наступивший период. Его опыт подсказывал, что новые испытания превзойдут испытания советского времени. «Не завидую я тем, кто пришел в Церковь в наши дни, — прямо признавал он, — очень много соблазнов и очень мало опытных духовников, и их становится все меньше. Вот смотри, в Печорах: уйдут отец Иоанн, отец Феофан, другие старцы, кто придет им на смену?»

Душа его болела о детях — о поколении будущих прихожан и церковнослужителей, которое должно прийти на смену. Недогляд, недостаток решимости считал он одной из главных причин неудач воспитания в семьях: «Почему дети плохие? Родители детям всё разрешают, отдают детей улице». Любым новомодным теориям батюшка предпочитал традиционные, проверенные способы. «Не нужно ничего обновлять, — говорил он, — научиться хотя бы по-старому воспитывать».

Предвидел батюшка и наступающий кризис. Готовил, укреплял окружающих, убеждая не смущаться событиями мирового масштаба. «Когда наступят тяжелые времена, — говорил он, — пускай нас это не пугает. Мы должны твердо знать, как “Отче наш”, что Господь наш Иисус Христос не оставит нас в трудную минуту. Быть ближе к храму — это наш долг, православных людей».

«У священника есть одна привилегия — быть слугой каждому встречному»

До конца времён, невзирая на внешние перемены и трудности, данное правило останется неизменным. При любых поворотах обстоятельств каждый должен продолжать делать своё дело: священник — учить и наставлять, прихожане, члены общины — беречь храм и любить богослужение, супруги — строить свой дом на основаниях веры, родители — бороться за исправление и нравственное развитие своих детей. Тот, кто видел и помнит батюшку, знает, что своё служение духовника и совершителя Таинств он отправлял подобно часовому на стратегически важном посту. «Если нет такого настроя — всю свою жизнь положить на служение людям, — то займись чем-нибудь другим, не дерзай принимать на себя иго Христово», — предупреждал он размышляющих о принятии священного сана.

Свои постоянство и мужество он передавал всем окружающим. «Отец Василий был для всех нас примером, — вспоминает Михаил Шишков. — В вере, в любви, в служении, в жертвенности и т.д. Он своим примером учил, как это достигается. А мы, как ученики, впитывали и пытались и пытаемся воплотить в жизнь, каждый по мере сил». Таков его главный завет мирянам и собратьям-священникам: «Многие думают, что у священника перед мирянами есть какая-то привилегия или особая благодать. Я же скажу так: у священника есть одна привилегия — быть слугой каждому встречному 24 часа в сутки всю оставшуюся жизнь. Этого требует от нас Господь и Евангелие».

Отец Василий Ермаков: не ищите чудес и старцев

В честь известного петербургского священника Василия Ермакова — единственного среди священников – была названа планета. Что ж было в этом батюшке такого особенного?

В этом году исполнилось 10 лет со дня кончины отца Василия Ермакова (1927-2007) и 90 лет со дня его рождения. Сейчас те, кто только слышал о нем, но не знал лично, часто просят рассказать и объяснить — что в этом священнике было такого, что его до сих пор так помнят и так любят?

Спустился с амвона

Будущий священнослужитель родился и провел детство в маленьком городке Болхове Орловской губернии. Потом война, оккупация. Подростком отец Василий оказался в немецком концлагере Пылькюла в Эстонии. В Эстонии же произошла и важная для дальнейшей его судьбы встреча — с семьей протоиерея Михаила Ридигера и с его сыном Алексеем, будущим патриархом Алексием II. Он и предложил Василию поступить в недавно вновь открытые Ленинградские духовные школы.

4 ноября 1953 года Василий Ермаков после окончания Ленинградской духовной академии был рукоположен во пресвитера митрополитом Григорием (Чуковым). Первым местом служения отца Василия стал Николо-Богоявленский морской собор — в те времена один из немногих действующих храмов города.

«Я отошел от привычного стереотипа священника, спустился с амвона к прихожанам, к людям и стал спрашивать: какая нужда, какое горе у человека…

А время какое было? Не прошло и десятилетия со дня снятия блокады. В церковь пришли фронтовики, блокадники и блокадницы, пережившие все ужасы тех лет, — Бог сохранил их.

Эти беседы были нужны не только им, но и мне», — так вспоминал о начале служения отец Василий.

Мы сегодня уже привыкли, что почти при каждом храме есть воскресная школа, лектории, клубы по интересам. Но совсем недавно это было невозможно: советская власть допускала деятельность священников только в качестве «требоисполнителей», близкий контакт с прихожанами был, по сути, запрещен.

Ссылка на кладбище

Храм во имя Св. Серафима Саровского на Серафимовском кладбище Санкт-Петербурга, где служил о. Василий. Фото с сайта serafimovskiy.ru

Отец Василий не боялся претерпеть от властей — и претерпевал:

«Еще в Академии я написал диссертацию о роли русского духовенства в освободительной борьбе нашего народа начала XVII века против польских захватчиков. За эту работу меня дважды бичевали в советской печати..».

В 1957 году батюшку вызвали в КГБ: предложили поехать на Всемирный фестиваль молодежи и студентов в Москве в качестве осведомителя.

«Я твердо, хотя и без вызова, отказался. После этого меня в течение многих лет не включали ни в одну делегацию священников, отправляющихся за рубеж. Епархия, возможно, и включала, но там вычеркивали».

Поскольку отец Василий числился у властей в «неблагонадежных», в 1976 году его перевели из Никольского собора в церковь «Кулич и пасха», а в 1981-м он становится настоятелем храма Серафима Саровского на Серафимовском кладбище.

«Он, четверть века прослуживший в Никольском соборе, митрофорный протоиерей, оказался в маленькой церквушке на Серафимовском кладбище. Конечно, это не случайно, хорошо известно, что это назначение было ссылкой», — говорит протоиерей Георгий Митрофанов, духовное чадо отца Василия, несколько лет прослуживший штатным священником Серафимовского храма (ныне — настоятель храма святых апостолов Петра и Павла при Академии постдипломного педагогического образования).

И потянулся народ

В маленький кладбищенской храм приходило все больше и больше народу. «Батюшка много общался с людьми, среди которых были и те, кто делают первые шаги в церковной жизни, часто неуверенно ощущают себя в храме,

так вот отец Василий был открыт для общения, шел навстречу, готов был увидеть и услышать человека. Это определило для меня тогда особенность его служения», — вспоминает отец Георгий Митрофанов.

«У батюшки были два главных дара — дар прозорливости и дар дерзновенной молитвы, — говорит пресс-секретарь Валаамского монастыря Михаил Шишков, духовное чадо батюшки. — Силу его молитвы испытали на себе многие. Такой молитвенный дар дается после того, как Бог испытал человека на верность, это зарабатывается годами».

Силу молитвы батюшки Василия мне приходилось испытывать и на себе. Когда в жизни возникали большие проблемы, надумала батюшке писать. Долго, входя в подробности, объяснять ему что-то в храме не было возможности: вокруг все время толпился народ. Письмами я не злоупотребляла: это случалось всего пару раз. И каждый раз спустя несколько дней, когда, по моим расчетам, он должен был прочитать письмо, ситуация, кажущаяся безвыходной, сама собою разрешалась.

«Не волнуйся, мать, проснутся!»

Прозорливость батюшки многие его духовные чада тоже испытали на себе. Прихожанка Наталья рассказывает о том, что ее сыновья-двойняшки сначала ходили в храм, а потом, когда перешли в шестой класс, перестали, ссылаясь на усталость и занятость:

«По возникшим тогда у меня житейским вопросам несколько человек посоветовали мне обратиться к отцу Василию Ермакову, — вспоминает Наталья. — Так я оказалась в храме Серафима Саровского, как говорится, «почувствовала разницу» и стала ходить туда постоянно. Однако сыны на мои уговоры пойти на Литургию в этот храм все никак не поддавались. Я стала ныть отцу Василию:

— Батюшка, пока маленькие были — ходили, а теперь спят…

— Не волнуйся, мать, проснутся! — твердо отвечал он.

Однако время шло, но ситуация не менялась. Я опять стала приставать к батюшке:

— Батюшка, что делать, дети уже полтора года без Причастия!

— Не волнуйся, мать, проснутся!

— Ну, когда же?..

— Через год! — сказал, как отрезал, отец Василий.

Я и обрадовалась, и слегка огорчилась: еще целый год без Покрова Божьего, а возраст такой опасный!

Словно прочитав мои мысли, батюшка с улыбкой добавил:

— Через полгода!

Вдохновленная такой перспективой, я продолжала ходить в храм одна. Однажды субботним вечером, когда я читала правило ко Причастию, один из сыновей как-то неуверенно произнес:

— И мне, что ли, сходить завтра с тобой?..

— Да уж давно пора, — ответила я, а сама не спешила радоваться: «Мало ли что обещает вечером, а утром не захочет вставать».

Но на следующее утро сын легко встал на раннюю Литургию и пошел со мной в храм. Подходя к Причастию, я невольно отметила, что со времени моего последнего общения с отцом Василием на эту тему прошло полгода.

Однако другой сын вместе с мужем лишь подтрунивали над нами: мол, вместо того, чтобы в выходной отоспаться, мы в такую рань и в любую погоду ходим в церковь — вот чудики!

Прошло еще какое-то время, и второй сын вдруг заявил, что тоже пойдет с нами. И вот мы, как и прежде, втроем стоим в очереди к Святой Чаше, а я вдруг вспоминаю, что прошло еще полгода. Причащается первый сын, второй, а следом и я. Тут же, на солее, стоит отец Василий (он часто наблюдал за причастниками, изредка отсеивая тех, кто норовил причаститься без исповеди). И вдруг неожиданно для себя от переполнившей меня материнской радости, что дети вернулись в храм, я бросаюсь к отцу Василию на шею. Он лишь понимающе улыбается…»

«Я просто опытный священник»

Прозорливость батюшки проявлялась и в самых что ни на есть житейских ситуациях.

Композитор Вячеслав Римша, регент любительского хора Серафимовского храма, вспоминает, что в середине 1980-х батюшка благословил его съездить в Оптину пустынь — монастырь тогда только возрождался, — а на обратном пути заехать и в Болхов, на его родину.

Через год Вячеслав Римша решил повторить поездку: «На второй год, когда я собирался в Оптину, батюшка стал мне объяснять, где в Болхове гостиница. Я говорю: «Батюшка, да мне гостиница не нужна, я утром приеду, вечером уеду!» Приезжаю в Болхов и иду сразу брать обратный билет на автобус до Белева. А в кассе говорят: «Не будет сегодня автобуса, сломался он!» Тут-то я вспомнил, что батюшка мне подробно рассказал, как гостиницу найти. В этой гостинице тогда и переночевал».

Но батюшка Василий очень не любил, когда его называли старцем, и всегда говорил: «Я не старец, я просто опытный священник».

Кстати, и нередко повторял, что поиски чудес и духоносных старцев — тупиковый путь для духовной жизни.

Школа практического общения

У отца Василия были и верные духовные чада, и единомышленники, и восторженные почитатели — но было немало недоброжелателей. Он был в полном смысле «не червонец, чтобы всем нравиться» — да и никому понравиться не старался: если батюшку что-то возмущало в поведении человека — он сразу об этом говорил, и иногда в весьма резких выражениях.

Почти в каждой проповеди отец Василий говорил: «Помните, что вы русские, православные», но имелась в виду не этническая принадлежность (среди его духовных чад были люди разных национальностей), а то, что слушающие его — носители русского языка, русской культуры. Напоминал он людям, чтобы обходили стороной приманки западной цивилизации и детей своих от этого берегли, не попадали в плен различных сект, любили родину, наконец.

Батюшка не уставал повторять, что мы не должны забывать о недавней истории, о войне, о годах гонений на Церковь. Понятно, почему: он-то знал историю не из учебников…

Может создаться впечатление, что отец Василий всегда был серьезен, но это совершенно не так: на шутки-прибаутки он был щедр, частенько во время его проповедей прихожане смеялись от души. А уж ободрить человека, согнувшегося под грузом забот, он был великий мастер. И вообще, батюшка знал, над кем подтрунить, кого пожурить по-отечески, а кого и серьезно поругать.

Примечательно, что среди духовных чад отца Василия немало людей творческих профессий. Началось это еще в Никольском соборе, куда часто ходили артисты Мариинского, тогда Кировского, театра.

В те годы священники часто говорили о «греховности» актерской профессии. У батюшки таких предрассудков не было.

Клирик Валаамского подворья иеромонах Парфений (Шапанов) вспоминает, что при знакомстве отец Василий спросил у него, кем он был до того, как стал монахом и священником.

Он, стесняясь, сказал: «Ну, таких раньше хоронили за оградой кладбища…» — «Кем-кем ты был?» — переспросил батюшка. «Актером…» — «Запомни: если бы не было воли Божией, ты бы никуда не поступил». Батюшка учил всех не закапывать в землю Богом данный талант», — говорит отец Парфений.

Актриса Нина Усатова вспоминает, что, когда жаловалась батюшке на то, что приходится участвовать в развлекательных спектаклях в пост, он отвечал: «Нинушка, твоя работа — это твое послушание».

Батюшка Василий любил говорить, что в его храме хор отличается от других: люди понимают, о чем поют, думают больше не о внешней красоте, а о смысле. Несколько певчих впоследствии стали клириками Серафимовского храма, один из них — протоиерей Никита Бадмаев.

«Я сначала становиться священником не собирался, — рассказывает он. — А отец Василий меня часто брал с собой — освящать квартиры, например. Я много времени с ним проводил, видел, как он общался с людьми, что говорил, на какие моменты в жизни советовал обратить внимание. Он не назидал, не наставлял меня, просто воздействовал живым примером. Школа отца Василия — это школа практического общения. Я даже не осознавал тогда, что он мне жизненный опыт свой передавал.

Иногда я не понимал, почему батюшка так сказал или поступил. Но я взял себе правило не спрашивать: сейчас не понимаю — потом пойму. И действительно, понимание приходило».

«Отец Василий всегда говорил очень просто — вспоминает Нина Усатова. — Бывало, говорит батюшка проповедь, стоишь и думаешь: «А ведь он про меня говорит». Сказала как-то об этом девчонкам с клироса, а они ответили, что у всех, кто батюшку слушает, есть ощущение, что он говорит именно о них — какую-то он улавливал общую боль, общую тревогу».

«Батюшка научил меня его понимать. И когда он говорил с амвона, я понимала, чего он хочет именно от меня…» — подтверждает эту мысль Анна, одна из прихожанок.

Без батюшки

Планету в честь священника Василия Ермакова – в поясе астероидов между орбитами Марса и Юпитера – назвали Vasilermakov. Фото с сайта it.wikipedia.org

В последние годы жизни батюшка тяжело болел, концу 2006 — началу 2007 года слег. Но в день своего Ангела, 14 января, он служил, и у прихожан появилась надежда, что он еще останется с нами… Последний раз отец Василий служил 21 января, в воскресенье. 3 февраля он преставился ко Господу.

Часовня, в которую привезли тело батюшки для прощания, была открыта круглосуточно. В воскресенье вечером гроб перенесли в храм. И все три дня к батюшке шел народ — миряне и священники.

Со времени кончины батюшки издано много книг о нем, в том числе «Время не ждет» (2013) и «Мысли о России: материалы к духовному наследию протоиерея Василия Ермакова» (2017).

«Когда батюшки не стало, я горько сожалела, что так и не успела ему сказать слов благодарности, хотя вряд ли есть на свете такие слова, — говорит составитель Ирина Корнилова. — Я все-таки решила поблагодарить его и сохранить то, чему он нас научил, чтобы время не стерло ни его образ, ни его слова.

Так появились книги «Время не ждет» — материалы к жизнеописанию отца Василия, и «Мысли о России» — материалы к его духовному наследию. Но эти книги — лишь прикосновение к жизни и наследию отца Василия. Я уверена, что его наследие будет тщательно изучаться, ведь он не зря называл себя практиком жизни.

Особенно важно в наше время все то, что он говорил о России, об уроках нашей трагической истории. До встречи с ним я историю не любила, считала ее набором событий. А батюшка нам дал понимание духовных основ как жизни человека и государства. Слава Богу, что интерес к его наследию растет. Студенты московских и петербургских духовных школ пишут работы по его наследию, изучают его опыт — я это знаю, потому что ко мне обращались по этому вопросу».

Все прошедшие годы прихожане Серафимовского храма до или после службы стараются прийти на могилу к батюшке; священники, не только «серафимовские», но и из других приходов, часто служат там панихиды. Кажется, не бывает времени, по крайней мере днем, когда место последнего приюта батюшки Василия пустует.

«Батюшка многих питал собой — своей душой, своей верой… — говорит Вячеслав Римша. — Когда такие личности уходят, брешь образуется, этот пробел заполнить очень трудно, требуются все духовные силы. Многих священников мне довелось повидать: видел умных, видел добрых, а такого, как батюшка, не видел никогда.

Он был и не «умный», и не «добрый», тут совсем другое…

Для нас жизнь без батюшки — как экзамен, приходится показывать, чему ты научился».

Отец Василий из Жлобина: биография, контактная информация и отзывы

В Православной вере никогда не прерывалась традиция старчества. К прозорливцам протаптывалась народная тропа, они почитались за святых, что было справедливо – никто из посетителей не уходил обиженным вниманием, даже если совет или пророчество не сулили счастья в ближайшем будущем. Старцы на Руси были всегда – иногда их было много, но чаще не хватало на всю необъятную страну. Сегодня один из старцев проживает в Беларуси, местом его службы является Свято-Троицкий кафедральный собор (г. Жлобин). Отец Василий – настоятель самого большого городского храма и помощник, утешитель, чудотворец для многих прихожан.

Древний собор и война

Новый каменный храм в городе был построен в конце XIX века. До этого на берегу Днепра стояла старинная деревянная Крестовоздвиженская церковь, она сгорела во время большого пожарища вместе с половиной городских построек. В храме было много прихожан, на воскресные богослужения сюда съезжались люди из окрестных городков и деревень.

После революции церковь долго была действующей, несмотря на все притеснения. В 1932 году арестовали настоятеля, нового священника найти не удалось и помещения отошли городской власти. В бывшем соборе обустроили архив, здание было крепким. В начале войны, в 1941 году, немцы использовали колокольни церкви в качестве ориентира, благодаря чему накрывали прицельным артиллерийским огнем город и базирующиеся в нем войска. По приказу советского командования купола было решено обрушить, для этого потребовалось три закладки взрывчатки, после чего купола рухнули, но стены остались на месте.

Возрождение

В послевоенные годы жители города и окрестностей постепенно разбирали стены храма для строительства и ремонта своих домов или для хозяйственных нужд. К 90-м годам прошлого века от величественного собора остался только добротный фундамент, да память старожилов о том, каким набожным был город Жлобин. Отец Василий приложил максимум усилий для возрождения церкви, став протоиреем еще не возведенного храма. Ему удалось за три года возвести здание практически с нуля.

Церковь поставили рядом с уцелевшим фундаментом Крестовоздвиженского храма, освящение закладного камня состоялось в 1992 году, а в октябре 1995 года был освящен Свято-Троицкий собор. Сегодня в храме проводятся ежедневные службы, принимает детей воскресная школа, работают школа иконописи и общественная библиотека. Построена надвратная колокольня, обустраивается пространство вокруг храма, совершенствуется внутреннее убранство.

Начало пути

Местом паломничества многих прихожан из Беларуси и стран ближнего зарубежья стал Свято-Троицкий собор (г. Жлобин). Отец Василий притягивает к себе людей во времена невзгод, разочарований или несчастий. Благодаря его молитвам и беседам паломникам удается справиться со своими проблемами. Народная молва называет его прозорливым старцем.

Отец Василий Пилипенко из Жлобино не сразу пришел к вере. В юности и молодости, по его словам, о церкви не думал, а уж о священничестве просто не шла речь, хотя семья была православной, многие посещали церковь не только в дни праздников. По достижению совершеннолетия Василия призвали в армию, проходить службу пришлось в Афганистане и там случилось первое чудо — он участвовал в боях, но его ни разу не ранило, в чем теперь он видит Божий промысел.

Священничество

Демобилизовавшись, юноша начал работать в одном из лесных хозяйств, где судьба подарила ему встречу с архимандритом Павлом. Проводя время в беседах и рассуждениях, Василий постепенно начал осознавать возможность другой жизни и пути. На пробуждение к новой деятельности понадобилось несколько плодотворных лет. В 1988 году отец Василий стал священником и первое время посвящал весь пыл восстановлению церквей.

К моменту его посвящения в сан закончилась богоборческая кампания, для совершения миссии открылось огромное поле деятельности. Он принимал участие в реставрациях, строительстве многих церквей Беларуси, но подлинной любовью стала церковь в Жлобине. Отец Василий искренне полюбил храм на высоком берегу Днепра. Свято-Троицкий собор отстраивался на деньги благотворителей, деньги давали организации, делали пожертвования прихожане. Настоятель принимал самое живое участие в работах, чередуя обязанности прораба, строителя, утешителя и священника.

Народное паломничество

В настоящее время неиссякаем поток прихожан в Свято-Троицкий собор (г. Жлобин). Отец Василий снискал славу священника, помогающего всем страждущим. Православные, побывавшие у него на приеме, утверждают, что батюшке под силу справиться с любыми несчастьями. К нему обращаются в те моменты, когда количество бед и горя не имеет границ, а несчастья сыплются на семью постоянно и ничего не помогает. Настоятель принимает всех приехавших, но для этого отведены два дня в неделю – суббота и воскресенье.

В городе, возле кафедрального собора, часто можно увидеть длинную очередь с раннего утра, все эти люди ожидают, когда их примет отец Василий (Жлобин). Как принимает настоятель прихожан? К нему обязательно попадут все, кто ожидал его слова. Иногда он сам выбирает из длинной очереди тех, кто, по его мнению, безотлагательно нуждается в молитве и утешении, также вне очереди проходят семьи с маленькими детьми.

Всем по вере

За двадцать лет деятельности настоятелем многим помог отец Василий (Жлобин). Отзывы тех, кому посчастливилось получить его молитвенное благословение, рассказывают, что после визита к нему почти все переставали нервничать и понимали суть своих проблем, быстро находилось решение для преодоления несчастий и так постепенно все приходило в норму.

Не менее влиятельна молитва и беседа священника в излечении больных алкоголизмом, за этим чудом многие родственники едут в Жлобин. Отец Василий помогает, как может, и часто эффективно. Сам он считает, что никаким даром не располагает, а на все воля Божья и искренняя молитва самого просящего. Как сообщает сам батюшка, он занимается своими прямыми обязанностями – обращает сердца человеческие к Всевышнему и показывает, какой дорогой идти. Рассказы о его возможностях передаются «сарафанным радио», изредка появляются интервью в прессе Беларуси.

В надежде на материнство

Многие бездетные пары едут за последней надеждой в Жлобин. Отец Василий своими молитвами помогает обрести родительское счастье. Женщины предупреждают, что батюшка принимает только повенчанных супругов, также важно пройти процедуры причастия, покаяния и после этого обращаться за помощью. Через несколько месяцев после визита к настоятелю собора семейные пары часто звонят со словами благодарности и рассказами о том, что ожидают пополнения семейства.

Многие женщины проходят все клиники в желании выяснить причину бездетности у себя и мужа. Если диагностируется болезнь, то православная церковь призывает сделать все для обретения здоровья для зачатия здоровых детей. Но все чаще складывается ситуация, когда оба супруга здоровы, но малышей у них нет. Тогда будущие мамы ищут и находят заветные адреса и телефоны. Чтобы составить представление о мнении посетителей храма, можно прочесть 8-9 отзывов на форуме про церковь в Жлобине и отца Василия. Телефон передается по эстафете с рекомендациями о том, когда звонить, как подготовиться, в какое время лучше приехать.

Как попасть к батюшке?

Всех, кто нуждается в духовной помощи, интересует, в какие дни принимает отец Василий (Жлобин). Как попасть на беседу и получить поддержку: необходимо предварительно созвониться и выяснить когда можно приехать. Визиты стоит планировать на субботу или воскресенье, прием начинается сразу после утреннего богослужения. В дни православных праздников настоятель занят насущными проблемами церкви и прихожан, поэтому поездку нужно согласовать.

По отзывам посетителей, лучшее время для планирования поездки и предварительного согласования – со вторника по четверг, обращаться необходимо в Свято-Троицкий собор (Жлобин). Отец Василий телефон редко берет, на все интересующие вопросы чаще отвечает матушка или служитель храма. Бывают случаи, когда все проблемы разрешаются в режиме телефонного разговора и необходимость в поездке отпадает.

Прием начинается около 12 часов дня, но очередь выстраивается уже с 10 часов утра. Посетители с маленькими детьми проходят к батюшке вне очереди, иногда настоятель сам выбирает, с кем он будет беседовать сразу, а кому стоит подождать, подумать и помолиться.

Глазами отца Василия

Журналисты, в поисках истины и в желании рассказать о благих делах, нередко приезжают в Жлобин. Отец Василий иногда дает интервью. Часто ему задают вопрос о том, всем ли стоит оказывать помощь, как он понимает какой человек перед ним и что он думает о своем даре. Батюшка рассказывает о своей деятельности открыто, ничего не скрывая и не лукавя. Он считает, что каждый человек достоин помощи и что нет на свете «плохих» или «хороших» посетителей. По его мнению, люди похожи на книгу и открывая ее, следует понять, с чем пришел прихожанин и постараться не навредить ни словом, ни поступком.

Много возникает вопросов о том, как он выбирает тех, кому необходимо помочь сразу, не томя человека в очереди. Ответ на этот вопрос весьма прозаичен, считает отец Василий (Жлобин). Как принимает он решение? Только с практической точки зрения. Молодым, здоровым людям проще подождать, ожидание их меньше утомит, не подорвет здоровье. А вот маленькие детки или люди с болезнями, пожилые прихожане – это те категории посетителей, которых он старается выслушать как можно скорее.

Немало мифов и легенд за двадцать лет породила народная молва. Поговаривают, что батюшка не только насквозь видит каждого пришедшего, но может и по фото «просканировать», какие хвори есть у человека, и помочь ему избавиться от них дистанционно. По словам отца Василия, подобные высказывания неверны, он считает, что помощь нужно оказывать только тем, кто добровольно приходит и сам желает разобраться со своими бедами, кто готов молиться и приносить посильные духовные жертвы. Также, по его мнению, каждый священник – это молитвенник и проводник воли Всевышнего.

Все, что батюшка может сделать – это обратиться к Господу, а все остальное – промысел Божий и милость Господня. Этот же постулат касается и матерей, привозящих тяжелобольных детей. Отец Василий говорит, что чувствует боль каждого, но не может отвести руку провидения и призывает всех не идти против Божией воли, а молиться и не роптать, проявляя смирение. А сам он считает, что Господь милостив и всегда есть возможность молитвы, а вместе с ней и надежда на исправление ситуации, выздоровление, перемену судьбы.

Как добраться?

До города Жлобина из Гомеля ездит рейсовый автобус. Есть одно неудобство – по выходным дням автобусные поездки не совершаются, поэтому этот вариант подходит тем, кто может приехать в Жлобин накануне встречи (в пятницу) и переночевать в гостинице. Стоимость поездки около 200 рублей, длительность – до 1,5 часа.

По субботам и воскресеньям из Гомеля до Жлобина можно добраться пригородной электричкой, что займет не более 1 часа. Свято-Троицкий собор расположен на ул. К. Маркса, местные жители с удовольствием расскажут, как его найти.