Преподобный Пимен Великий

Память 27 августа / 9 сентября

Святой Пимен жил на рубеже IV–V веков. Он родился в Египте. В 15 лет Пимен присоединился к своим шести братьям, которые подвизались в Скитской пустыне: авва Анувий был старшим, а Паисий младшим.

Еще будучи молодым, Пимен пошел спросить одного старца о трех помыслах, которые его беспокоили, но во время беседы забыл об одном из них. Вернувшись к себе и вспомнив о нем, он тотчас вышел и пробежал большое расстояние, которое отделяло его от старца, чтобы повергнуть перед ним свой помысел. Старец, удивленный его заботой о чистоте сердца, предрек: «Пимен, твое имя будут произносить по всему Египту, и ты действительно станешь пастырем1 огромного стада».

В 407 году варвары-мазики опустошили монашеские поселения в пустыне Скит. Семь братьев избежали смерти, уйдя по дороге добытчиков селитры. Они поселились в Теренуфе, в Верхнем Египте, на берегу реки Нил.

Пимен приобрел там большую славу, так что благочестивые люди оставили старцев, у которых имели обыкновение спрашивать совета, и приходили с вопросами к нему. Когда некий посетитель пришел спросить авву Анувия, тот отправил его к Пимену, понимая, что брат удостоился дара духовного наставления. Но Пимен никогда не брал слова в присутствии старшего брата и отказывался говорить при другом старце, хотя и превосходил их всех.

Мать семерых братьев, узнав, куда удалились ее сыновья, отправилась навестить их, но встретила решительный отказ. Поэтому она расположилась около церкви и стала ждать, когда подвижники придут в нее на еженедельную службу. Завидев мать, сыновья тотчас пошли обратно. Она побежала вслед за ними и, найдя дверь закрытой, начала жалобно стонать. Пимен отвечал ей изнутри: «Что ты предпочитаешь: увидеть нас здесь или в грядущем веке?» Она воскликнула: «Разве я не ваша мать? Разве не я вскормила вас грудью? Ныне мои волосы поседели, разве не могу я вас увидеть?» Он объяснил: «Если ты заставишь себя не видеть нас здесь, ты увидишь нас там, в вечности». И благочестивая мать удалилась полная радости, говоря: «Если я обязательно увижу вас там, то в таком случае я более не хочу видеть вас здесь».

Вначале Пимен много постился, проводя часто два или три дня без пищи, подвергая тело крайне суровым ограничениям. Но со временем он приобрел большой опыт в духовной науке и, став для обитателей пустыни врачом, кормчим и светочем рассуждения, учил питаться умеренно каждый день, чтобы не впасть ни в гордость, ни в чревоугодие и так следовать царским путем, который легок и необременителен. Одному брату, который соблазнился, застав его однажды моющим ноги, он ответил: «Мы учились убивать не наши тела, но наши страсти». Он также часто говорил: «Все, что превосходит меру, приходит от бесов».

Умеренный в подвижничестве, он был, однако, крайне суров в том, что касалось отношений с людьми. Он считал свою келью могилой, в которой монах, как покойник, должен оставаться чуждым любым земным привязанностям. Однажды правитель той области, желая его видеть, повелел арестовать его племянника, чтобы старец пришел заступиться за юношу. Но Пимен остался нечувствительным к мольбам сестры, сказав: «Пимен не родил сына». И велел сказать правителю, чтобы тот судил его согласно законам, если юноша прегрешил.

Когда посетитель хотел побеседовать с ним о возвышенных предметах, старец хранил молчание; но если его спрашивали о страстях и о том, как исцелить душу, тогда он с радостью отвечал. Он давал собеседникам ответы, соответствующие их пониманию и их возможностям, для того чтобы побудить к успехам в добродетели. Прежде всего он советовал не давать места страстным помыслам, угождая им или пытаясь им отвечать, и утверждал, что они тем самым исчезнут сами собой: «Мы не можем помешать им приходить, чтобы нас возмущать, но в нашей власти им сопротивляться». Он учил, что повергаться пред Богом, не оценивать самого себя и оставлять позади себя всякое собственное произволение – все это является средствами для очищения души, но главным образом благодаря самоосуждению и бодрствованию она может воздвигнуться и продвигаться к совершенству.

Когда его однажды спросили, следует ли порицать брата, которого мы увидели согрешающим, Пимен ответил: «В тот час, когда мы утаим проступок нашего брата, Бог утаит и наш, а в час, когда мы откроем проступок брата, Бог откроет также и наш». И когда старец увидел, как один брат заснул в церкви, он вместо того, чтобы обличить его, предпочел положить его голову себе на колени и позволил ему отдохнуть. Что же касается бдительности по отношению к самому себе, он соблюдал ее строго в любое время, зная, что начало всех пороков – рассеянность. Когда ему надо было выйти из кельи, он прежде проводил час, сидя и исследуя свои помыслы.

Он также говорил, что «человек нуждается в смирении, как в дыхании, которое выходит из его ноздрей», и что мы можем достичь этого смирения, дающего нам в любых обстоятельствах покой, через самоуничижение, которое заставляет нас считать своего брата за начальствующего. Что касается него, то он достиг такой степени презрения к самому себе, что чистосердечно заявлял: «Я повергаю себя в то место, в которое был повержен сатана, и ставлю себя ниже неразумных существ, потому что знаю, что они не подлежат наказанию». Когда его спросили, как это возможно – считать себя ниже всякой твари и даже убийцы, старец ответил: «Он совершил только этот проступок, но я убиваю каждый день».

Увидев однажды женщину, которая плакала на могиле мужа и сына, авва Пимен сказал брату Анувию, что если не стяжать такое состояние скорби и постоянного умерщвления плоти, невозможно стать монахом. В другой раз он был восхищен в присутствии одного из близких, который спросил, куда он был перенесен. Пимен ответил: «Моя мысль была там, где находится святая Матерь Божия, плачущая у Креста Спасителя, и я хотел бы плакать так все время».

Однажды к святому из Сирии пришли знаменитые люди, чтобы расспросить о чистоте сердца, но старец не знал греческого, а переводчика не нашлось. Заметив затруднительное положение посетителей, Пимен внезапно начал говорить по-гречески и сказал: «По природе вода – мягкая, а камень – твердый; но бурдюк, подвешенный над камнем, роняя воду каплю за каплей, проделает в камне дырку. Так обстоит дело и со словом Божиим: оно – нежно, а наше сердце – черство, но человек, который часто его слушает, открывает сердце страху Божию».

Авва Пимен долгие годы сиял как звезда в пустыне, наставляя собственным опытом и став живым образцом всех добродетелей. Он мирно почил некоторое время спустя после святого Арсения (после 449 г.), так и не увидев вновь Скитской пустыни.

1 Пимен (potmen) по-гречески означает «пастырь», «пастух». Более 200 изречений, изумительных по глубине и мудрости, делают Пимена первостепенной фигурой в различных сборниках апофтегм. Поскольку он часто передает изречения предшествующих отцов, то считается, что первые сборники апофтегм были составлены в кругу учеников аввы Пимена.

Из книги «Синаксарь: Жития святых Православной Церкви», вышедшей в издательстве Сретенского монастыря.

Составитель — иеромонах Макарий Симонопетрский,
адаптированный русский перевод — издательство Сретенского монастыря

Икона написана для монастыря в 2010 году. Замечательно что до наших дней дошла частица мощей, святого подвизавшегося в Египетской пустыни в первые века христианства.

Преподобный Пимен Великий родился около 340 г. в Египте. С двумя своими братьями Анувием и Паисием он ушел в один из египетских монастырей, где все трое приняли иноческий постриг. Братья настолько были строгими подвижниками, что, когда их мать пришла в монастырь, чтобы повидать детей то они не вышли к ней из своих келлий. Мать долго стояла и плакала. Тогда преподобный Пимен сказал ей через закрытую дверь келлии: «Если ты перенесешь временную разлуку с нами, то в будущей жизни будешь видеть нас, так мы надеемся на человеколюбие Божие!» Мать смирилась и возвратилась домой.Слава, о подвигах и добродетелях преподобного Пимена распространилась по всей стране. Однажды правитель области пожелал видеть его.

Преподобный Пимен, избегая славы, рассудил: -Если вельможи станут приходить ко мне и почитать, тогда и многие люди из народа начнут приходить ко мне и мешать моему безмолвию и я лишусь благодати смирения, которую приобрел при помощи Божией. И передал он с посланным отказ. Для многих иноков преподобный Пимен был духовным наставником и руководителем. Они записывали его ответы для назидания себя и других. Один инок спросил: «Следует ли покрыть молчанием грех согрешившего брата, если случится увидеть его? — Старец отвечал: «Если мы скроем грехи братьев, то и Бог скроет наши грехи, и если ты увидишь согрешающего брата: не верь своим глазам и знай, что твои грехи подобны бревну, а грехи брата твоего подобны сучку, и тогда никогда не будешь приходить в смущение и соблазн».

Другой инок обратился к преподобному, сказав: — Я тяжко согрешил и хочу провести в покаянии три года. Достаточен ли такой срок?» Старец отвечал; «Этого много». Инок продолжал спрашивать, какой срок покаяния преподобный сочтет для него нужным — год или сорок дней? Старец сказал: Я думаю, что если человек от всего сердца покается и положит твердое намерение более не возвращаться ко греху, то Бог примет и его трехдневное покаяние». На вопрос, как избавиться от навязчивых злых мыслей, старец ответил: «Если человек имеет по одну сторону себя огонь, а по другую сосуд с водой, то, когда загорится от огня, берет из сосуда воду и гасит огонь. Подобно этому злые помыслы, внушаемые врагом нашего спасения, могут, словно искра, разжечь в человеке греховные пожелания. Надо тушить эти искры водой, то есть молитвой и устремлением души к Богу».

Преподобный Пимен был суровым постником и не принимал пищи по неделе и более. Однако другим он советовал есть каждый день, но без пресыщения. Про одного инока, разрешавшего себе принимать пищу только на седьмой день и гневающегося на брата, преподобный сказал: — Научился поститься по шесть дней, а от гнева не может воздержаться и один день. На вопрос, что лучше — говорить или молчать, старец сказал: «Кто говорит Бога ради — хорошо делает, и кто молчит Бога ради — тоже хорошо поступает». И еще: «Бывает, что человек кажется молчащим, но если сердце его осуждает других, то он говорит всегда. И есть такие, которые весь день говорят языком, но внутри себя соблюдают молчание, потому что не осуждают никого.

Преподобный говорил: — Человеку необходимо соблюдать три главных правила: бояться Бога, часто молиться и делать добро людям. Злоба никогда не уничтожит злобы. Если кто тебе сделал зло — сделай ему добро, и твое добро победит его злобу. Однажды, когда преподобный с учениками пришел в египетскую пустыню (так как имел обыкновение переходить с места на место, чтобы избежать славы от людей), кому стало известно, что живший там старец недоволен его приходом и завидует ему. Чтобы победить злобу отшельника, преподобный отправился к нему с братьями, захватив с собой пищи для угощения. Старец отказался выйти к ним. Тогда преподобный Пимен сказал: «Мы не уйдем отсюда, пока не сподобимся видеть и поклониться святому старцу,— и остался стоять на солнечном зное у дверей его келлии. Видя такое терпение и незлобие преподобного Пимена, старец принял его с любовью и сказал: -Справедливо, что я слышал о вас, но вижу в вас добрые дела во сто раз большие». Так умел преподобный Пимен угашать злобу и подавал собою пример другим. Он имел такое великое смирение, что часто со вздохом говорил: — Я буду брошен на то место, куда будет брошен сатана!

Однажды к преподобному пришел инок издалека, чтобы послушать его наставление. Он начал говорить о возвышенном и труднопостигаемом. Преподобный отвернулся от него и молчал. Изумленному иноку объяснили, что преподобный не любит разговоров о возвышенных предметах. Тогда инок стал спрашивать его о борьбе с душевными страстями. Святой обратился к нему с радостным лицом: «Вот теперь ты хорошо сказал, и я стану тебе отвечать», — и долго поучал, как следует бороться со страстями и побеждать их.

Преподобный Пимен скончался в возрасте 110 лет, около 460 года. Вскоре же по кончине он был признан святым угодником Божиим и получил наименование Великий — в знак великого смиренномудрия, скромности, правдивости и самоотверженного служения Богу.

Дни памяти: 27 августа (9 сентября)

Тропарь преподобному Пимену Великому, глас 8

Слез твоих теченьми пустыни бесплодное возделал еси, и иже из глубины воздыханьми во сто трудов уплодоносил еси,и был еси светильник вселенней, сияя чудесы, Пимене, отче наш, моли Христа Бога спастися душам нашим.

Кондак, глас 4

Светлых подвиг твоих, преподобне отче, наста днесь святая память твоя, души благочестивых веселящи, Пимене богомудре, отче наш преподобне.

преподобный Пимен Великий

День памяти: 27 августа (9 сентября)

Пимен Великий родился в Египте около 340 года.

В молодости он отправился в знаменитую монашескую общину в Скитской пустыне не один, он увлек за собой старшего брата Анубиса и нескольких младших. В 407 г. набег берберов вынудил монахов покинуть Скит и поселиться в развалинах языческого храма в Теренуфисе. Маленькой общиной по очереди руководили Анубис и Пимен. Днем братья работали до полудня, в самую жару три часа читали, затем собирали хворост, а из двенадцати ночных часов четыре работали, четыре пели псалмы, четыре спали. Пимен сам иногда ничего не ел по неделе, но ученикам советовал не изводить себя чрезмерно: «Мы постимся не чтобы убить наши тела, а чтобы господствовать над ними». Пимен считал необходимым сохранить память о своих предшественниках, советовал монахам вспоминать изречения старцев, «и вы найдете помощь в них и спасетесь». Благодаря Пимену появился на свет сборник монашеских изречений, среди специалистов известный под греческим названием «Апофегмата» («Афоризмы»), причем из тысячи афоризмов и рассказов около четверти посвящены самому Пимену. Пимен всегда был готов действовать по ситуации, а не по традиции. Это разочаровывало его учеников, искавших ценных указаний, зато его советы не устарели по сей день, в отличие от большинства уставов. Например, на вопрос, что лучше: говорить или молчать, старец сказал: «Говоришь для Бога – молодец, для Бога молчишь – опять молодец». «Злоба никогда не уничтожит злобы», – говорил старец. Он поборол зло в себе, – и поэтому смог найти очень простое решение вопроса, который мучает многих «добрых» людей: сможет ли спастись сатана. Пимен считал, что будет мучаться в одном месте с сатаной, предоставляя другим возвышенно философствовать о возможности покаяния беса, оставляя себе униженное смирение. Считавший себя средоточием сатанинской злобы, смог познать милосердие Божие: в эпоху, когда каждый грех отмаливали по особому прейскуранту (до пятнадцати лет слез и коленопреклонений на искупление самых тяжких мерзостей), Пимен заявил, что три года покаяния вполне можно заменить тремя днями, лишь бы от сердца каяться. Он знал, что Бог не отвечает злобой на злобу, не нуждается в «штрафах», а в смиренных и любящих сердцах. «Если мы скроем грехи братьев, то и Бог скроет наши грехи», – сказал Пимен. Его изречения часто формально противоречивы, поскольку говорились разным людям в разных ситуациях. Одному монаху, которого осаждали богохульные мысли, Пимен посоветовал обращаться к дьяволу со словами: «Пусть богохульство падет на тебя, ведь оно не мое, оно мне не нравится». А другому монаху, который и без всякого совета слишком часто сваливал всю вину на сатану, Пимен сказал: «Дьявол! Вечно у вас дьявол виноват. А по-моему, это все от самоволия». Он остро чувствовал, что монаху нужно постоянно напоминать как легко забыть о цели монашества и вместо покаяния заняться самоедством: «Люди не должны тратить время ближнего, спрашивая совета, когда совет не нужен или нежелателен». «Молчание не добродетель, когда милосердие требует говорить». «Живая вера заключается в том, чтобы поменьше думать о себе и быть добрее к окружающим».

PG, LXV, 317–368; Butler, 27.8. О том, как в 20 в. постепенно обнаружили роль Пимена в составлении «Изречений святых отцов», см.: William Harmless. Remembering Poemen Remembering: The Desert Fathers and the Spirituality of Memory. Church History: Studies in Christianity & Culture. Vol. 69 No. 2, June 2000.

Молитва

О дивный угодниче, преподобне отче наш Пимене, недоумеем мы, грешнии, по долгу восхвалити тя. Был бо еси монахов образ, исцелений податель, пустыни житель, безмолвия рачитель, страстей искоренитель и всякия добродетели учитель. Сего ради умильно к тебе припадаем и смиренно просим: от сокровищницы твоея подаждь и нашему убожеству. Смирением твоим нашу гордыню низложи; безстрастием наши страсти попали; бодрствованием дух лености от нас отжени; слезными токи наше нечувствие пробуди; бдением от нерадения нас возстави; молитвами в нас пламень молитвы возжги; любовию нас братолюбны сотвори; подаждь же нам дух кротости и смирения, дух чистоты и благочестия; от страстей убо нас свободи и ко истинному покаянию приведи. Ты бо во уме твоем непрестанно имел еси на Кресте распятаго за нас Сына Божия. Того сладчайшее Имя во уме и сердце непрестанно имети и нам, окаянным, подаждь, да любовию Тому горяще и грехи наша помышляюще, страшный оный День судный сретити уготовимся и в Царствие Небесное внити с тобою и всеми святыми сподобимся, славяще Отца и Сына и Святаго Духа во веки веков. Аминь.

Тропарь преподобному Пимену Великому, глас 8

Слез твоих теченьми пустыни бесплодное возделал еси, / и иже из глубины воздыханьми во сто трудов уплодоносил еси, / и был еси светильник вселенней, сияя чудесы, Пимене, отче наш, // моли Христа Бога спастися душам нашим.

Кондак, глас 4

Светлых подвиг твоих, преподобне отче, / наста днесь святая память твоя, / души благочестивых веселящи, / Пимене богомудре, // отче наш преподобне.

Величание

Ублажаем тя, / преподобне отче Пимене, / и чтим святую память твою, / наставниче монахов // и собеседниче Ангелов.

Акафист преподобному отцу нашему Пимену Великому

Кондак 1

Избранный угодниче Христов и предивный чудотворче, преподобне отче Пимене, подвиги твоими Ангелы возвеселивый и человеки многия из глубины греховныя возведый, прославляюще прославльшаго тя Господа, хвалебное сие пение приносим ти, недостойнии. Ты же, предстоя в сонме праведных Престолу Вседержителя, призри милостивым твоим оком на нас, любовию зовущих ти: Радуйся, преподобне отче Пимене, молитвенниче о душах наших.

Икос 1

Ангелоподобное житие возлюбив, преподобне, матерь, и дом, и вся стяжания твоя оставил еси и вкупе с двема братома твоима, мира бегая, во едину от обителей великия пустыни Египетския вселился еси; темже зряще твоего духа горение и братий твоих юных ко Христу прилежание, с радостию тебе вопием: Радуйся, из детска ум и душу твою Господеви предавый; Радуйся, от юности плоть твою чисту соблюдый. Радуйся, Господа всем сердцем твоим возлюбивый; Радуйся, любовию к Тому и юных братий твоих воспламенивый. Радуйся, любве ради ко Господу дом отеческий оставивый; Радуйся, от соблазнов мира и братию твою избавивый. Радуйся, верою и любовию измлада украшенный; Радуйся, многими слезами и воздыханьми очищенный. Радуйся, в слабом телеси велию силу душевную явивый; Радуйся, во Христе Иисусе все радование твое положивый. Радуйся, разсуждения даром почтенный; радуйся смирением на высоту вознесенный. Радуйся, преподобне отче Пимене, молитвенниче о душах наших.

Кондак 2

Видя матерь твою естественною к чадом любовию подвизаему и к месту обиталища твоего пришедшу, не восхотел еси приятии ю, проразумел бо еси, яко с мыслию о матери в душу внидут и желания скорогибнущия жизни мирския. Темже во убозей келлии с братиею твоею затворился еси, наставляя Единаго Господа любити и Того ради вся земная соузы и сладости презирати, вопиюще Ему: Аллилуиа.

Икос 2

Разум имея Богом просвещенный, скорбь матери Твоея исцелил еси, отче наш, егда бо плачущи у двери келлии твоей рече ти: «Хощу видети вас, возлюбленная чада моя», воспросил еси: «Зде ли хощеши видети нас или во оном будущем веце?» Темже сладостными словесы твоими научена бывши, несомненную веру и надежду Вечныя Жизни в сердце своем прият и с радостию в дом свой отъиде, восхваляющи тя сице: Радуйся, земную любовь победивый, да небесную приумножиши; Радуйся, отвергий временная, да вечная приобрящеши. Радуйся, юным братиям твоим образ совершеннаго отречения явивый; Радуйся, и матерь твою надеждою вечных благ возвеселивый. Радуйся, ради бисера Христова вся красная мира сего презревый; Радуйся, возлюбити паче Христа никогоже восхотевый. Радуйся, яко Христа возлюбив, и матерь твою святою любовию возлюбил еси; Радуйся, яко плотское желание из сердца исторгнув, душу твою за братию положил еси. Радуйся, рабе, Господа твоего возвеселивый; Радуйся, Того возлюбити и нас научаяй. Радуйся, пустыни благоуханный крине; Радуйся, Царствия Небеснаго сыне. Радуйся, преподобне отче Пимене, молитвенниче о душах наших.

Кондак 3

Силою Божиею храним и укрепляем, от силы в силу восходил еси, преподобне, и благодатных даров от Господа сподобился еси, якоже и единым точию словом бесы устрашати и прикосновением руки твоея недужныя от одра болезни воздвизати, яже видяще вси людие прославиша Бога, дивнаго во святых, вопиюще Ему: Аллилуиа.

Икос 3

Имея невозвратное к Небеси устремление, преподобне, безмолвие паче всего возлюбил еси, темже и князя некоего, грядуща к тебе не восхотел еси прияти, бояся в сеть гордыни впасти. Толицей глубине разсуждения твоего удивляющеся и высоту смирения твоего прославляюще, усердно величаем тя: Радуйся, иноки преподобныя смирению научивый; Радуйся, и нам, немощным, сей путь законоположивый. Радуйся, яко истинное смиренномудрие в душе стяжал еси; Радуйся, сию бо добродетель, яко зеницу ока сохранити возжелал еси. Радуйся, искушение гордыни от ног твоих отразивый; Радуйся, Единаго Бога бояйся и Тому Единому послуживый. Радуйся, смирением твоим диавола победивый; Радуйся, смирением дух твой на высоте утвердивый. Радуйся, сию добродетель никогдаже оставивый; Радуйся, во всем житии твоем Бога прославивый. Радуйся, учителю наш богомудрый; Радуйся, всего мира украшение. Радуйся, преподобне отче Пимене, молитвенниче о душах наших.

Кондак 4

Бури житейских искушений избегая, убоялся еси, преподобне, чести от иноков и мирских людей тебе воздаваемыя, и сего ради обитель твою тайно оставил еси. В пустыни же, от обители во обитель преходя и лицезрением великих угодников Божиих наслаждаяся, яко пчела мед, добродетелей от них собирал еси, радуяся и поя Богу: Аллилуиа.

Икос 4

Слышаша ближнии и дальнии богоугодное житие твое, преподобне, и к потоку сладостному богодухновенных словес твоих во множестве притекающе, с веселием зваху тебе: Радуйся, отче наш преславный; Радуйся, пастырю наш предобрый. Радуйся, наставниче наш, Богом наученный; Радуйся, добродетели всякия правило. Радуйся, яко попрал еси вся козни диавола; Радуйся, яко презрел еси того искушения. Радуйся, стяжал бо еси велие ко Господу дерзновение; Радуйся, молитвою бо твоею сотворил еси великия силы и исцеления. Радуйся, благочестивым житием твоим многия приведый ко спасению; Радуйся, богоугодными словесы твоими указавый к Небеси вернейший путь восхождения. Радуйся, громе, диавола устрашаяй; Радуйся, яко свирель Духа Святаго, слух верных услаждаяй. Радуйся, преподобне отче Пимене, молитвенниче о душах наших.

Кондак 5

Божие ко грешником милосердие непрестанно помышляя, преподобне, иноку некоему вопросившу тя, что сотворю, грех брата моего видев, обличу ли того, кротце отвещал еси: «Аще покрыеши грех брата твоего, и Христос в День судный покрыет твоя согрешения, да воспоеши Ему во веки: Аллилуиа».

Икос 5

Видев благочестиваго Феодосия, во одежде простаго воина пришедша к тебе, преподобне, и ясти просяща, сухой хлеб с водою и солию тому подал еси, и паче царских брашен сладчайший тому показася. Царю же о сем дивящуся, яка мудрый учитель рек еси: «Слузи твои без молитвы и с празднословием уготовляют брашна твоя, мы же вся творим с благословения Божия». Ведуще убо силу молитвы твоея, дерзаем вопити Тебе: Радуйся, угодниче Божий, дерзновенною молитвою твоею чудеса творяй; Радуйся, чудесы твоими веру Христову прославляяй. Радуйся, благословением твоим хлеб сухий с водою сладчайше царских ястий соделавый; Радуйся, вся творити с благословения Божия заповедавый. Радуйся, горесть жития молитвою услаждати научаяй; Радуйся, во Едином Бозе всю сладость жития полагати вразумляяй. Радуйся, богатящаяся к воздержанию призываяй; Радуйся, алчущия и убогия на Господа возлагати печаль укрепляяй. Радуйся, веселящихся вразумителю; Радуйся, плачущих утешителю. Радуйся, унывающих и отчаянных возстание; Радуйся, всем нам благое упование. Радуйся, преподобне отче Пимене, молитвенниче о душах наших.

Кондак 6

Проповедник смирения и неосуждения согрешающим был еси, отче, инока бо некоего о брате своем соблазняющася и сего ради отъити из обители хотящаго, первее убо вопросил еси, аще своима очима виде того согрешающа, послежде, взем от земли мал сучец, рекл еси: «Помысли, яко греси брата твоего сучец суть, твои же яко бревно, и да не имаши отнюдь блазнитися, но во смирении воспоеши Богу: Аллилуиа».

Икос 6

Возсиял еси в пустыни, отче наш, якоже светило многосветлое, тьму неведения и уныния от приходящих к тебе отгоняя и вся увещевая плоть духови покоряти и невозвратным помыслом Христу работати. Сего ради приими от нас похвалы сия: Радуйся, возстания плоти страхом Божиим обуздавый; Радуйся, дух твой владыку над страстьми поставивый. Радуйся, бесовския искушения и прилоги далече от себе отгнавый; Радуйся, душу твою непорочну Христу соблюдый. Радуйся, ум твой от скверных и хульных помыслов очистивый; Радуйся, на высоту безстрастия возшедый. Радуйся, любовию твоею вся покрываяй; Радуйся, не осуждати ближняго и нас научаяй. Радуйся, милосердием твоим на покаяние подвизаяй; Радуйся, никогоже приходящего к тебе вон изгоняяй. Радуйся, чистоты сердечныя зерцало; Радуйся, всепрощения неоскудное сокровище. Радуйся, преподобне отче Пимене, молитвенниче о душах наших.

Кондак 7

Хотя правый путь покаяния показати, учил еси, преподобне, яко не в числе дний, ни во множестве дел спасение, но во истиннем от греха отвращении. Темже некоему брату вопросившему, аще довлеет ми три лета на покаяние, отвещал еси, яко аще покаешися от всего сердца твоего и к тому не согрешати произволение имаши, и в три дни покаяние твое приимет Бог, тем же и мы, благосердие Того славяще, поем Ему: Аллилуиа.

Икос 7

Дивно бяше житие твое, преподобне, не дал бо еси николиже душе твоей уныния сном воздремати, но по вся дни на вящия подвиги простирался еси, притчу оную воспоминая: «Кипящу сосуду не коснется муха; егда же остудится сосуд, всяции гади внидут в онь. Сице и инока нерадиваго удобно низлагает враг, к горящему же духом и труждающемуся никакоже приблизитися может». Сего ради усердно зовем ти: Радуйся, светильниче молитвы неугасающий; Радуйся, источниче слез приснотекущий. Радуйся, яко из детска лености не познал еси; Радуйся, яко бдение и молитву в часть желанную избрал еси. Радуйся, во общем житии образ всем, себе показавый; Радуйся, в уединении и затворе, якоже звезда, мирови возсиявый. Радуйся, постом и воздержанием плоть твою духови покоривый; Радуйся, колена твоя от стояний и поклонов неисцельными язвами покрывый. Радуйся, сердца бо унылых житием твоим на подвиги возбуждаются; Радуйся, руце бо и нерадивых на делание устремляются. Радуйся, рабе Господень верный; Радуйся, угодниче Того нелицемерный. Радуйся, преподобне отче Пимене, молитвенниче о душах наших.

Кондак 8

Странно бе видети, како великий подвижник, николиже себе пощадивый, ослабу немощным и новоначальным являше. Вопрошен бо быв, како подобает поститися, заповеда на всяк день мало вкушати, средний путь, царский, указуя, яко удобнейший, имже и самоугождение отсекается и ум не возносится, безпреткновенно поя Богу: Аллилуиа.

Икос 8

Весь был еси в Бозе, преподобне, умиленным сердцем и сокрушенною душею Тому всегда предстоя и духовная чада твоя научая, от житейских попечений, мирския суеты и славы удалятися, смирение же и самоукорение в себе хранити и тако дар умиления стяжати. Сия слышавше и от жития твоего темже поучающеся, восхваляем тя сице: Радуйся, вся оставивый, да Христа приобрящеши; Радуйся, ничесоже имевый, да всеми обладаеши. Радуйся, в рубище походивый, да во одежду Царствия облечешися; Радуйся, всякий вид пищи презревый, да райския сладости насытишися. Радуйся, отречением земных вещей Небесная стяжавый; Радуйся, вместо временных благ вечныя улучивый. Радуйся, яко на земли еще живый, помыслом твоим непрестанно на Небеси пребывал еси; Радуйся, яко превыспренняя созерцая и со Ангелы общаяся, самоукорение в себе сохранил еси. Радуйся, яко Богом и человеки прославляем, ни во что же себе вменял еси; Радуйся, яко уничижив себе, славу вечную наследовал еси. Радуйся, мира Горнего жителю; Радуйся, Христов сонаследниче. Радуйся, преподобне отче Пимене, молитвенниче о душах наших.

Кондак 9

Вся помыслы к Богу возводити учил еси, преподобне, того ради и вопрошен быв, что потребнейше есть ко спасению: глаголати или молчати, отвещал еси, яко обоя равно достохвальна, аще Бога ради совершаются; глаголай бо ради Бога, слово Божие возвещает, Бога прославляет или ближняго ко спасению наставляет, молчай же ради Бога в молчании устен и помыслов умом и сердцем вопиет: Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешнаго. Темже потщимся и глаголати и молчати ради Бога, да сподобимся со Ангелы пети: Аллилуиа.

Икос 9

Ветия Богом умудренный был еси, преподобне, вся научая храмину духовнаго жития на основании смирения созидати, верою, надеждою и любовию утверждати, подвигами молитвы, слезами и воздыханьми на высоту возводити и, яко кровом, преданием себе в волю Божию покрывати. Темже и нам силу и мудрость к сему строению стяжати Господа умоли, отче наш, да сия похвалы принесем Ти: Радуйся, сердце твое во обитель Духа Святаго уготовавый; Радуйся, всесовершенною любовию ко Господу тую украсивый. Радуйся, непрестающими покаяния слезами ю омывый; Радуйся, из глубины воздыханьми тую облагоухавый. Радуйся, многими добродетельми душу твою обогативый; Радуйся, вся плевелы страстей всеконечне искоренивый. Радуйся, яко чистым сердцем Бога зрети сподобился еси; Радуйся, яко безстрастным умом на высоту воспарил еси. Радуйся, ангеле, на земли с человеки поживый; Радуйся, человече Божий, ангельски Тому послуживый. Радуйся, венцем славы от Господа увенчанный; Радуйся, предстателю от Бога нам дарованный. Радуйся, преподобне отче Пимене, молитвенниче о душах наших.

Кондак 10

Спасение всем ищай, преподобне, пресвитера некоего гневливаго вразумил еси. Той бо нерадение иноков видя, абие гневом возгоревся и в соборе образ монашеский с тех совлече. Тыже, яко отец чадом, терпением и любовию исправляти согрешающия тому повелел еси, вся подвизая Богу пети: Аллилуиа.

Икос 10

Царя Небеснаго Господа Иисуса кротости подражая, добром зло побеждал еси, отче наш. Старец бо некий, егоже духовныя чада оставльше, тебе последоваша, завистию уязвляем, поношаше тя. Тыже с дары пришел еси к тому и многое время пред дверьми его стоял еси, зной дневный кротце претерпевая, дондеже старец оный, умилився сердцем, лобзание мира даде тебе и от того часа бысть друг твой искренний. Таковую на диавола победу твою празднующе, тебе вопием: Радуйся, кроткому Иисусу подражавый; Радуйся, Того благодатию незлобие стяжавый. Радуйся, землю бо кротких наследовал еси; Радуйся, сердца бо многих кротостию к себе привлекл еси. Радуйся, яко диаволю злобу незлобием победил еси; Радуйся, яко того коварство простотою упразднил еси. Радуйся, незлобием твоим врага в брата обративый; Радуйся, того покаянием Христа возвеселивый. Радуйся, яко миротворец, сын Божий нареченный; Радуйся, смирения ради Самим Господом возвеличенный. Радуйся, яко врага своего возлюбил еси; Радуйся, яко незлобию и любви и нас научил еси. Радуйся, преподобне отче Пимене, молитвенниче о душах наших.

Кондак 11

Пений ангельских наслаждаешися на Небеси, преподобне, ибо на земли не трубил еси пред собою, и премногая откровения в душе своей таил еси, всем смиренно глаголя, яко аз от нижних есмь и точию страсти и немощи моя исповем. Темже ныне со Ангелы и святыми поеши Богу: Аллилуиа.

Икос 11

Свет небесный еще на земли живый зрети сподобился еси, преподобне, плоть бо твою постом утончив и ум твой легок на молитвенное делание сотворив, иногда убо в райских селениях со Ангелы и святыми суща, иногда же на Голгофе, у Креста Господня плачуща и пречистыя язвы Его лобызающа зрел еси себе в видении. Тем убо светом озаритися и нам испроси, угодниче Христов, да принесем ти похвалы сия: Радуйся, таин Божиих зрителю; Радуйся, святых Его купножителю. Радуйся, умносердечною молитвою Господа в сердце твоем стяжавый; Радуйся, на святой Голгофе мысленно Тому предстоявый. Радуйся, к животворящему Его Кресту духовно припадавый; Радуйся, пречистыя язвы Его умильно лобызавый. Радуйся, любовь бо Божия в сердце твое излияся; Радуйся, печаль бо земная далече от тебе отгнася. Радуйся, со Иосифом бо и Никодимом Господа Твоего мысленно во гробе полагал еси; Радуйся, с мироносицами бо Воскресшаго радостно сретал еси. Радуйся, уме, зряй Бога; Радуйся, во плоти серафиме. Радуйся, преподобне отче Пимене, молитвенниче о душах наших.

Кондак 12

Благодатию от Бога почтенный болящия исцеляти и демонов прогоняти, сердце твое сокрушенно и смиренно соблюл еси, отче наш. Во огнь бо вечный с сатаною ввержену быти себе достойна вменял еси. Темже и нас, дабродетели лишенных и молитвы не стяжавших, паче же фарисея возносящихся, твоею молитвою исцели, да в сокрушении поживше, купно с тобою Господеви воспоем: Аллилуиа.

Икос 12

Поюще Твое ангелоподобное житие, восхваляем тя, преподобне отче Пимене; в юности бо был еси образ жития юношем, в мужестве – правило веры мужем, в старости – учитель старцев, намже всем и всегда молитвенник и предстатель. Сего ради вопием ти: Радуйся, измлада всем сердцем Христа возлюбивый; Радуйся, от юности Тому послуживый. Радуйся, любве ради Его в пустыню вселивыйся; Радуйся, Того ради от мира удаливыйся. Радуйся, молчание возлюбивый, да со Господом вечно беседуеши; Радуйся, плоть твою страху Божию пригвоздивый, да диаволу не послужиши. Радуйся, велий пост на себе возложивый, да Единаго Христа насладишися; Радуйся, всякия лишения претерпевый, да Христа не лишишися. Радуйся, сердце твое сосуд благодати сотворивый; Радуйся, и тело твое безстрастием украсивый. Радуйся, диавола посрамление; Радуйся, Церкви Святей похвало. Радуйся, преподобне отче Пимене, молитвенниче о душах наших.

Кондак 13

О преподобне и богоносне отче наш Пимене, призри на нас, немощных, во многия согрешения по вся дни впадающих, и богоприятным твоим ходатайством избави нас от всякаго искушения противника и стpax Божий всели в сердца наша, да в добродетели и во смирении поживше в веце сем, блаженныя оныя жизни сподобимся и со всеми в радости нескончаемей воспоем: Аллилуиа, Аллилуиа, Аллилуиа.

(Этот кондак читается трижды, затем икос 1 и кондак 1)

8 поучений аввы Пимена

9 сентября Православная Церковь вспоминает преподобного авву (отца) Пимена – одного из известнейших египетских монахов. Его изречения и назидательные, связанные с его именем вошли в Азбучный или Алфавитный патерик – собрание новелл и кратких изречений древних подвижников. Свое название этот сборник получил из-за расположения историй в алфавитном порядке. Предлагаем читателям несколько избранных истории Патерика.

***

Авва Пимен спросил авву Иосифа: что мне делать, когда приступают ко мне страсти, – противиться им или допускать их входить? – Старец отвечал: допусти их войти, и потом борись с ними. Итак Пимен возвратившись, сидел в Скиту. – Некто из Фивян пришедши в Скит, говорил братиям: спрашивал я авву Иосифа – ежели приступит ко мне страсть, противиться ей, или допустить ее войти? и он отвечал мне: никак не дозволяй входить страстям, но отсекай их тотчас же при первом появлении. – Авва Пимен, услышав, что так сказал Фивянину авва Иосиф, встал, опять пошел к нему в Панефо, и говорит: авва! я поверил тебе свои мысли, – и ты сказал мне так, а Фивянину иначе. Старец сказал ему: ужели ты не знаешь, что я люблю тебя? – Знаю, говорит Пимен. – Иосиф продолжал: не ты ли говорил: скажи мне так, как сказал бы самому себе? Потому я и сказал тебе так. Ибо когда будут входить в тебя страсти, и ты допустишь их, и потом будешь с ними бороться, то они сделают тебя искуснейшим. Это сказал я тебе, зная тебя. Но есть люди, для которых полезно, чтобы и не приступали к ним страсти, – таким нужно тотчас отсекать их.

***

Авва Пимен сказал: страстно ищущий любви человеческой, лишается любви Божией. Не хорошо всем нравиться, – ибо сказано: «Горе вам, когда все люди будут говорить о вас хорошо» (Лук. 6:26).

***

Однажды было собрание в монастыре. Братия говорили о грехопадении брата. Авва Пимен молчал. Потом, встав, он вышел, и, взяв мешок, наполнил его песком, и нес за спиною. Насыпал также немного песку в корзину и нес ее пред собою. Отцы спрашивали его:

– Что бы это значило?

– Он отвечал: «Этот мешок, в котором много песку, означает мои грехи: их много, но я оставил их позади себя, потому что я не раскаиваюсь в них; а вот это – немногие грехи брата моего, – они пред глазами моими, и я смущаюсь ими, осуждая брата. Но не следовало бы так делать! А лучше бы мне свои грехи носить пред собою, скорбеть о них, и умолять Бога о помиловании себя!»

– Отцы, выслушав это, сказали: «Поистине это есть путь спасения».

***

Брат спросил авву Пимена: если я увижу грехопадение брата моего, хорошо ли скрыть его?

– Старец говорит ему: «Когда мы покроем согрешение брата своего, – и Бог покроет наши оскорбления; а когда мы обнаружим грех брата, – и Бог расскажет о наших грехах».

***

Авва Пимен рассказывал об авве Иоанне Колове: молился он Богу, чтобы избавиться от страстей, – и был в этом отношении безпечален. Пошел он к одному старцу и сказал ему: вот я теперь спокоен, и не имею никакой борьбы. Старец отвечает ему: пойди, молись Богу, чтобы пришло к тебе искушение, ибо посредством искушений душа совершенствуется. Он стал молиться; а когда пришло искушение, то уже не молил Бога отнять от него борьбу, но говорил: дай мне, Господи, терпение в искушениях.

***

Авва Иосиф спросил авву Пимена о том как бороться с нечистыми помыслами. Авва Пимен сказал ему: если кто положит в сосуд змия и скорпиона, и закроет его, то они совсем издыхают; так и худые помыслы исчезают от терпения.

***

В Египте до прихода туда аввы Пимена с учениками жил отшельник. Этот старец имел большую известность и почет у людей. Когда пришел авва Пимен с учениками из монастыря, старца перестали посещать люди, и стали приходить к авве Пимену. Старец стал завидовать и плохо говорил о них. Услышал об этом Пимен и стал скорбеть и говорит братиям своим: «Что нам делать с этим великим старцем, ибо в скорбь повергли нас люди, оставившие старца и приходящие к нам, людям ничтожным? Как бы нам уврачевать его?» Сказал же им: «Приготовьте немного еды и возьмите сосуд с вином, и пойдем к нему, и поедим вместе, и, может быть, так сможем помириться с ним?». Итак, взяли они еду и пошли к нему и, когда толкнули в дверь, ученик его спросил, говоря: «Кто вы?». Они же сказали: «Скажи авве, что это Пимен, желающий получить благословение от тебя».

Фото theprayerbook.info

Когда ученик сказал старцу об этом, он объявил им, говоря: «Уйдите, мне некогда». Они же оставались на жаре, говоря: «Не уйдем, если не удостоимся благословения старца». Старец, видя терпение их и смирение, сжалился, отворил им, и, войдя, они поели с ним. Когда они обедали, сказал старец: «Поистине говорю: в вас не одно то, что слышал я о вас; но во сто крат более увидал я в деле вашем. И сделался другом их с этого дня».

***

Авва Серин пошел некогда с учеником своим Исааком к авве Пимену, и говорит ему: что мне делать с этим Исааком, хотя и с удовольствием слушает слова мои? – Авва Пимен отвечает ему: если хочешь доставить ему пользу, то самым делом покажи добродетель. Ибо он, и внимая твоему слову, остается праздным; а если ты слова свои покажешь на деле, то это останется в нем.

Онлайн чтение книги
Борис Годунов

НОЧЬ. КЕЛЬЯ В ЧУДОВОМ МОНАСТЫРЕ.

(1603 года.)

ОТЕЦ ПИМЕН, ГРИГОРИЙ СПЯЩИЙ.

П и м е н (пишет перед лампадой).

Еще одно, последнее сказанье –

И летопись окончена моя,

Исполнен долг, завещанный от бога

Мне грешному. Недаром многих лет

Свидетелем господь меня поставил

И книжному искусству вразумил;

Когда-нибудь монах трудолюбивый

Найдет мой труд усердный, безымянный,

Засветит он, как я, свою лампаду –

И, пыль веков от хартий отряхнув,

Правдивые сказанья перепишет,

Да ведают потомки православных

Земли родной минувшую судьбу,

Своих царей великих поминают

За их труды, за славу, за добро –

А за грехи, за темные деянья

Спасителя смиренно умоляют.

На старости я сызнова живу,

Минувшее проходит предо мною –

Давно ль оно неслось событий полно,

Волнуяся, как море-окиян?

Теперь оно безмолвно и спокойно

Не много лиц мне память сохранила,

Не много слов доходят до меня,

А прочее погибло невозвратно…..

Но близок день, лампада догорает –

Еще одно последнее сказанье. (Пишет.)

Г р и г о р и й (пробуждается).

Всё тот же сон! возможно ль? в третий раз!

Проклятый сон!… А всё перед лампадой

Старик сидит, да пишет – и дремотой

Знать во всю ночь он не смыкал очей.

Как я люблю его спокойный вид,

Когда, душой в минувшем погруженный,

Он летопись свою ведет; и часто

Я угадать хотел, о чем он пишет?

О темном ли владычестве татар?

О казнях ли свирепых Иоанна?

О бурном ли новогородском Вече?

О славе ли отечества? напрасно.

Ни на челе высоком, ни во взорах

Нельзя прочесть его сокрытых дум;

Всё тот же вид смиренный, величавый.

Так точно дьяк в приказах поседелый

Спокойно зрит на правых и виновных,

Добру и злу внимая равнодушно,

Не ведая ни жалости, ни гнева.

П и м е н.

Проснулся, брат.

Г р и г о р и й.

Благослови меня,

Честный отец.

П и м е н.

Благослови господь

Тебя и днесь и присно и во веки.

Г р и г о р и й.

Ты всё писал и сном не позабылся,

А мой покой бесовское мечтанье

Тревожило, и враг меня мутил.

Мне снилося, что лестница крутая

Меня вела на башню; с высоты

Мне виделась Москва, что муравейник;

Внизу народ на площади кипел

И на меня указывал со смехом,

И стыдно мне и страшно становилось –

И, падая стремглав, я пробуждался….

И три раза мне снился тот же сон.

Не чудно ли?

П и м е н.

Младая кровь играет;

Смиряй себя молитвой и постом,

И сны твои видений легких будут

Исполнены. Доныне – если я,

Невольною дремотой обессилен,

Не сотворю молитвы долгой к ночи –

Мой старый сон не тих и не безгрешен,

Мне чудятся то шумные пиры,

То ратный стан, то схватки боевые,

Безумные потехи юных лет!

Г р и г о р и й.

Как весело провел свою ты младость!

Ты воевал под башнями Казани,

Ты рать Литвы при Шуйском отражал,

Ты видел двор и роскошь Иоанна!

Счастлив! а я, от отроческих лет

По келиям скитаюсь, бедный инок!

Зачем и мне не тешиться в боях,

Не пировать за царскою трапезой?

Успел бы я, как ты, на старость лет

От суеты, от мира отложиться,

Произнести монашества обет

И в тихую обитель затвориться.

П и м е н.

Не сетуй, брат, что рано грешный свет

Покинул ты, что мало искушений

Послал тебе всевышний. Верь ты мне:

Нас издали пленяет слава, роскошь

И женская лукавая любовь.

Я долго жил и многим насладился;

Но с той поры лишь ведаю блаженство,

Как в монастырь господь меня привел.

Подумай, сын, ты о царях великих.

Кто выше их? Единый бог. Кто смеет

Противу их? Никто. А что же? Часто

Златый венец тяжел им становился:

Они его меняли на клобук.

Царь Иоанн искал успокоенья

В подобии монашеских трудов.

Его дворец, любимцев гордых полный,

Монастыря вид новый принимал:

Кромешники в тафьях и власяницах

Послушными являлись чернецами,

А грозный царь игуменом смиренным.

Я видел здесь – вот в этой самой келье

(В ней жил тогда Кирилл многострадальный,

Муж праведный. Тогда уж и меня

Сподобил бог уразуметь ничтожность

Мирских сует), здесь видел я царя,

Усталого от гневных дум и казней.

Задумчив, тих сидел меж нами Грозный,

Мы перед ним недвижимо стояли

И тихо он беседу с нами вел.

Он говорил игумену и братьи:

«Отцы мои, желанный день придет,

Предстану здесь алкающий спасенья.

Ты Никодим, ты Сергий, ты Кирилл,

Вы все – обет примите мой духовный:

Прииду к вам преступник окаянный

И схиму здесь честную восприму,

К стопам твоим, святый отец, припадши».

Так говорил державный государь,

И сладко речь из уст его лилася –

И плакал он. А мы в слезах молились,

Да ниспошлет господь любовь и мир

Его душе страдающей и бурной.

А сын его Феодор? На престоле

Он воздыхал о мирном житие

Молчальника. Он царские чертоги

Преобратил в молитвенную келью;

Там тяжкие, державные печали

Святой души его не возмущали.

Бог возлюбил смирение царя,

И Русь при нем во славе безмятежной

Утешилась – а в час его кончины

Свершилося неслыханное чудо;

К его одру, царю едину зримый,

Явился муж необычайно светел,

И начал с ним беседовать Феодор

И называть великим патриархом.

И все кругом объяты были страхом,

Уразумев небесное виденье,

Зане святый владыка пред царем

Во храмине тогда не находился.

Когда же он преставился, палаты

Исполнились святым благоуханьем

И лик его как солнце просиял –

Уж не видать такого нам царя.

О страшное, невиданное горе!

Прогневали мы бога, согрешили:

Владыкою себе цареубийцу

Мы нарекли.

Г р и г о р и й.

Давно, честный отец,

Хотелось мне спросить о смерти

Димитрия царевича; в то время

Ты, говорят, был в Угличе.

П и м е н.

Ох, помню!

Привел меня бог видеть злое дело,

Кровавый грех. Тогда я в дальний Углич

На некое был послан послушанье,

Пришел я в ночь. На утро в час обедни

Вдруг слышу звон, ударили в набат,

Крик, шум. Бегут на двор царицы. Я

Спешу туда ж – а там уже весь город.

Гляжу: лежит зарезанный царевич;

Царица мать в беспамятстве над ним,

Кормилица в отчаяньи рыдает,

А тут народ остервенясь волочит

Безбожную предательницу-мамку…..

Вдруг между их, свиреп, от злости бледен,

Является Иуда Битяговский.

«Вот, вот злодей!» раздался общий вопль,

И вмиг его не стало. Тут народ

Вслед бросился бежавшим трем убийцам;

Укрывшихся злодеев захватили

И привели пред теплый труп младенца,

И чудо – вдруг мертвец затрепетал –

«Покайтеся!» народ им завопил:

И в ужасе под топором злодеи

Покаялись – и назвали Бориса.

Г р и г о р и й.

Каких был лет царевич убиенный?

П и м е н.

Да лет семи; ему бы ныне было –

(Тому прошло уж десять лет… нет больше:

Двенадцать лет) – он был бы твой ровесник

И царствовал; но бог судил иное.

Сей повестью плачевной заключу

Я летопись мою; с тех пор я мало

Вникал в дела мирские. Брат Григорий,

Ты грамотой свой разум просветил,

Тебе свой труд передаю. В часы

Свободные от подвигов духовных

Описывай не мудрствуя лукаво

Всё то, чему свидетель в жизни будешь:

Войну и мир, управу государей,

Угодников святые чудеса,

Пророчества и знаменья небесны –

А мне пора, пора уж отдохнуть

И погасить лампаду…. Но звонят

К заутренни… благослови, господь,

Своих рабов!… подай костыль, Григорий.

(Уходит.)

Г р и г о р и й.

Борис, Борис! всё пред тобой трепещет,

Никто тебе не смеет и напомнить

О жребии несчастного младенца –

А между тем отшельник в темной кельи

Здесь на тебя донос ужасный пишет:

И не уйдешь ты от суда мирского,

Как не уйдешь от божьего суда.