Чем покаяние отличается от раскаяния?

Раскаяние – основанный на свободе воли человека, укор совести о совершенном грехе.

Раскаяние есть сожаление о том, что я поступил так-то, а не иначе. Следовательно, оно есть невольное признание того, что я мог бы поступить и по другому, правильно. Раскаяние – это первый этап покаяния. Раскаяние – сожаление, что грех совершён, покаяние – твёрдая решимость оставить грех, борьба с ним, перемена жизни.

При раскаянии человек не только осознает неправильность, ошибочность, греховность, но и горько сожалеет о поступке (помышлении, высказывании), тоскует, испытывает муки совести, страдает, томится, казнится.

В раскаянии нет еще отречения человека от себя прежнего, он раскаивается лишь в отдельном поступке. При раскаянии разум признается в том, что цель оказалась неправильной, что средства оказались не те, что результат получился неожиданным. При этом испытываются эмоции от сожаления до стыда. Раскаяние есть самая сильная форма сознательного самоосуждения. Раскаяние есть сумма из логической констатации ошибки и отрицательных эмоций.

Тупиковые пути раскаяния – уныние или попытка успокоить совесть в суете дел или самооправдании. Самоубийство Иуды – крайний случай раскаяния без покаяния.

Покаяние – осознание своей греховности и переживание, связанное с таким осознанием. Это не только сожаление о совершении проступков, противоречащих заповедям и нравственным нормам, но нечто большее – раскаяние, то есть осуждение всего неправильно содеянного: «Ибо печаль ради Бога производит неизменное покаяние ко спасению, а печаль мирская производит смерть» (2 Кор. 7: 10).

Анализ подоплеки греха Иуды и греха Петра приводят, в конечном счете, к противопоставлению этих евангельских персонажей, один из которых раскаялся, однако не покаялся в евангельском смысле «перемены ума» («метанойя») и, продолжая пребывать в греховном мраке, отчаялся и удавился, а другой – плакал горько (Мф. 26:75) и, исполненный любви ко Христу, прибег к Его милосердию, покаялся, был прощен, получил Господне благословение, стал первоверховным апостолом и засвидетельствовал свою верность Господу мученической кончиной.

Это говорит прежде всего о том, что между раскаянием Иуды и покаянием Петра существует кардинальная метафизическая разница. Раскаяние оказывается лишь муками нечистой совести, не ищущей и не чающей, однако, прощения, не верящей в Того, Кто имеет власть оставлять грехи, Кто взял на себя грех мира (Ин. 1:29). Раскаяние, таким образом, может настичь и неверующего человека, но покаяние происходит исключительно перед лицом Господним, в преддверии приблизившегося Царства Небесного. Покайтесь; ибо приблизилось Царство Небесное (Мф. 4:17) – с этими словами Господь выходит на проповедь после искушения Его сатаною в пустыне.

В Священном Писании встречаются, на первый взгляд, непонятные слова о раскаянии Бога. Например: «И раскаялся Господь, что создал человека на земле» (Бытие 6:6). «Господь раскаялся, что воцарил Саула над Израилем» (1 Царств 15:35), и тут же в этой главе выше (ст. 39) читаем: «и не раскаялся Верный Израилев: ибо не человек Он, чтобы раскаяться Ему». Это классический антропоморфизм. Можно попытаться передать указанное выражение, как состояние сильной скорби, но это тоже будет антропоморфизмом.

Следовательно, для действенности таинства покаяния необходимы искреннее сердечное раскаяние и твердое намерение исправить свою жизнь.

Азбука Веры

О ПОКАЯНИИ ДЛЯ НОВООБРАЩЁННЫХ

На вопросы отвечает протоиерей Димитрий Моисеев,
выпускник Московской Духовной Академии, кандидат богословия

— Покаяние в переводе с греческого — «перемена ума». Как это правильно понять?

— Перемена ума — это перемена образа мыслей, желаний и вообще стремление изменить свою жизнь. А духовное развитие начинается с покаяния. Человек начинает видеть, что так, как он жил раньше, его уже не устраивает. Личность желает лучшего, совершенного, и вот это желание, намерение, решимость и есть первый шаг к покаянию. Господь не случайно начал Свое служение именно с этого.

— Верно ли, что покаяние начинается с обретения страха Божьего?

— Да, конечно. Приобретая благоговение, страх Божий, мы понимаем, что всё делаем перед лицом Божиим, а значит, более ответственно подходим к себе и, соответственно, легче будет каяться…

— Покаяние и раскаяние: в чем отличие?

— Раскаяние — это просто сожаление о своих грехах. Я согрешил и сожалею об этом, а покаяние — стремление изменить себя. Можно раскаиваться в том, что оскорбил ближнего, но потом ничего не делать. Ну, оскорблю в следующий раз, — опять раскаюсь, посожалею. А могу приложить какие-то усилия, чтобы больше такого не произошло. Иуда раскаялся в том, что предал Спасителя, но не покаялся.

— Что такое грех и почему в нем нужно каяться?

— Слово грех — по-гречески «амартиа» — в буквальном переводе означает «промах, выстрел мимо цели», т.е. по сути, действие, которое было направлено на достижение какой-то цели, но оказалось без результатным. Не случайно говорят: благими намерениями выстлана дорога в ад. Если немножко христианизировать эту поговорку, то получится: как правило, индивид, совершая грех, очень редко желает именно греха, зла, вреда. Обычно человек хочет добра, но, не понимая, не разбираясь в ситуации, или по иным причинам он грешит, то есть совершает действие, не достигающее верной цели. А верная цель у нас одна: уподобиться Богу. Следовательно, грех — это такое действие, которое вредит нашей душе, а, зачастую, и телу. Значит, нам нужно найти некое средство, помогающее человеку бороться со грехом и исцелять его последствия. Этим средством для нас является покаяние. А покаяние есть молитва к Богу, обращение к Нему за помощью. Каясь, мы свидетельствуем о своих заблуждениях, о том, что немощны и несовершенны и нуждаемся в Божьем исцелении. И через таинство исповеди по молитве Церкви Господь такое исцеление искренне кающемуся, конечно же, дает.

— Что делать человеку, который считает, что грехов у него нет: ведь он не вор, не убийца и тому подобное?

— Такому человеку стоит честно сравнить себя с Евангелием, где описан Христос, то есть Человек, которым должен быть каждый из нас. В Евангелии даны заповеди, касающиеся не только убийства, прелюбодеяния и воровства и т.д., но даже помыслов, намерений человека. Если люди честно постараются сравнить себя с тем образцом, который дан нам в Новом Завете, я думаю, они не смогут не увидеть разницу.

— Что делать тому, кто искренне кается в грехе, который всё повторяется и повторяется?

— Проблема может быть даже и не у личности, а вообще в человеческой природе. Человеку свойственна изменчивость и непостоянство. Святые Отцы приносили покаяние даже до самой смерти, поскольку в каждом живут все мыслимые и немыслимые страсти. Другой вопрос, что по милости Божией они зачастую не проявляются. Верующему, который раскаивается и видит, что окончательно бросить грех у него не получается, всё равно нужно постоянно, настойчиво, искренне молиться Богу и, конечно же, регулярно каяться. Мы ведь по утрам умываемся, прекрасно зная, что завтра опять придется умываться, тем не менее, никто не считает это занятие ненужным, бесполезным. То же самое можно сказать и об исповеди.

— Сразу ли Бог прощает человеку раскаянный грех и сколько времени нужно каяться, чтобы грех был прощен?

— Господь, конечно же, прощает человека сразу. И вообще нельзя говорить о том, что Бог держит на кого-то зло или обиду. Бог есть Любовь, как сказано в Священном Писании, и Он любит нас всегда, безмерно, беспредельно. Но, как пишет преподобный Антоний Великий, совершая грех, мы отходим от Бога и попадаем под власть тех злых существ, которые называются бесами, демонами и т.д. Когда же мы искренне раскаиваемся, то выбираемся из-под их власти и возвращаемся к Богу. То есть меняет Свое отношение не Бог к нам, а мы к Нему.

— Чем покаяние отличается от исповеди, и если в покаянии Господь сразу прощает, зачем тогда нужна исповедь?

— Исповедь — это свидетельство о своих грехах перед Богом и Церковью, в лице священника. Слово «исповедь» в переводе со славянского — «свидетельство». Мы можем засвидетельствовать как свою веру в Бога, и в таком случае говорим, что исповедуем Бога, так и собственные грехи. Поэтому, обращаясь к таинству, верующий прибегает к молитве Церкви. И священник вместе с кающимся молится Господу, чтобы Он примирил его со Святой Своей Церковью. А покаяние — это устроение души, которое требуется от каждого приступающего к таинству.

— Каково основное правило исповеди?

— Основное правило исповеди таково: нужно рассказывать о том, что мучает нашу совесть. Естественно, человеку, только пришедшему в Церковь, совесть будут отягощать наиболее страшные и существенные грехи. В них верующий и будет каяться. Понятно, что он не сможет вспомнить все грехи, совершенные в детстве, в юности. Может, часть из них он и не осознаёт. Но, если человек будет двигаться по пути очищения себя, стремиться к Богу, то рано или поздно он осознает и поймет более мелкие, незначительные грехи, которые были совершены ранее. Поэтому, если вспомним и осознаем наши «старые» грехи, то должны в них каяться на исповеди. А не вспомним — ну, что ж, Господь даст нам такую возможность в свое время, если будем к Нему обращаться искренне. Великим Постом Церковь призывает каждого христианина читать молитву преподобного Ефрема Сирина, где говорится: «Даруй мне зрети моя согрешения…». То есть помоги, Господи, дай мне увидеть мои согрешения. И потом, на исповеди надо говорить всё, но не в мельчайших подробностях, а по существу. Мы должны каяться в страстях и грехах, а не в каких-то конкретных наших действиях.

— С чего начинается исповедь?

— Чтобы правильно поисповедоваться, нужно сначала увидеть свои грехи, осознать их. И потом сразу же в молитве обратиться к Богу с покаянием. Важно возыметь желание избавиться от этих беззаконий, преодолеть их. Далее необходимо прийти в храм и на исповеди открыть свои прегрешения, называя их не просто как список поступков когда-то совершенных, но именно с молитвой и покаянием. Для того, чтобы Господь по молитве Церкви, священника это зло простил.

— Существует такое мнение, что нужно исповедовать то, о чем болит душа. А если душа не болит, исповедоваться или нет?

— В-первую очередь, необходимо исповедовать те грехи, о которых, действительно, болит душа, которые беспокоят и мучают человека. Во-вторых, у нас есть не только душа, но и разум. И он у человека поврежден менее, нежели чувства. Поэтому тоже может подсказать какие-то грехи, пусть еще не совсем прочувствованные, но осознанные как не Богоугодные деяния, от которых нужно избавляться. А значит, в любом случае необходимо исповедоваться.

— Нужно ли после исповеди забывать свои грехи?

— Зачем их забывать, всё равно это у нас не получится. Главное — стараться не грешить. Другой вопрос: Господь исцеляет последствия этих грехов, но память о них у верующего остается и служит предостережением, чтобы больше так не поступать.

— Если нет конкретного, видимого греха, а есть общая тяжесть на душе, в чем каяться?

— Не бывает так, чтобы не было конкретного греха. Значит, человек его просто не видит. Следовательно, нужно каяться в том, что не видим своих грехов.

— Почему нераскаянная душа страдает после смерти?

— Страдать может не только тело, но и душа. И многие на своем опыте знают, как это бывает, когда мучаются либо угрызениями совести, либо от невозможности что-либо сделать, помочь себе или ближнему и т.д. Церковь говорит о том, что каждый человек, совершая грехи, развивает в себе страсти. Что такое страсть? Это страдание, страдательное состояние. Здесь, думаю, уместно привести в пример наркомана, который страдает, если ему вовремя не ввести дозу наркотика. Так же и человек, развивая в себе те или иные страсти, начинает мучиться от отсутствия способов их удовлетворить. Например, гурман, любящий вкусно поесть, если его посадить на хлеб и воду, начнет сильно страдать от невозможности купить себе тортик или что-то другое вкусное. Кто привык выпивать, курить, будет страдать от отсутствия спиртного и табака. Человек, любящий слушать музыку, без нее будет страдать от одиночества и тишины. И вот, уходя из этого мира, душа оставляет все земные средства для удовлетворения своих страстей. Если человек не очистился через жизнь по заповедям, молитву, покаяние, через Причастие, то эти страсти, живущие в душе, будут по-прежнему требовать своего удовлетворения. А удовлетворить-то их станет нечем. И вот это страдание называют в христианстве мукой, которую испытывает душа после смерти. Поэтому Церковь призывает людей, пока мы здесь, на земле, бороться со страстями, уничтожить их в себе. Потому что единственная реальность, с которой человек столкнется после смерти — это Бог. А если кому-то в жизни дорог не Бог, а что-то другое — деньги, слава, власть, какие-то вкусные вещи и т.д. — там всего этого не будет, и стремление к этим земным, материальным благам будет мучить человека. Ведь желание их иметь остается, а самих вещей уже нет.

— Почему существует разделение на смертные и не смертные грехи? Ведь Слово Божие учит: «Возмездие за грех — смерть», причем не указано, за какой именно.

— Иоанн Богослов в своем первом послании разделяет грехи на смертные и несмертные. Если мы возьмем 5 главу, почитаем 16-17 стихи, то увидим, что апостол говорит о грехах, которые «к смерти» и «не к смерти». Например, о неправде он говорит: «Всякая неправда есть грех, но грех не к смерти». Так что это разделение — традиционное, восходит к апостолам.

— Часто на кухне люди обсуждают своих соседей, друзей. При этом они говорят: «Мы никого не осуждаем, а просто говорим о людях». А всё-таки, можно ли участвовать в таких разговорах, не являются ли они осуждением, а значит, грехом?

— Если бы речь шла только о человеке, а люди любили бы ближних и говорили: вот, бедный, несчастный Иван Иванович попал в трудную ситуацию, как бы ему помочь, — это, конечно, допустимо и похвально. Но ведь, наверняка, обсуждение происходит в совсем другом русле. Иван Иванович критикуется за то, что он неправильно поступил, не так поздоровался, не туда посмотрел и т.д. А это уже — осуждение. Потому что мы стараемся даже не грех увидеть и осудить, а самого человека. Преподобный авва Дорофей говорил: осуждение от рассуждения отличается именно настроенностью к человеку. Если я скажу, например, что некий брат впал в блуд — это будет констатация факта, если такое, действительно, имело место. Но если я скажу, что этот брат блудник и тем самым охарактеризую его, то согрешу осуждением. Ведь я не знаю, может быть, это падение было случайным. Выносить какое-то суждение о человеке, его состоянии нам запрещено строго-настрого, потому что мы душу другого не видим.

— «Дела плоти известны: они суть прелюбодеяние, блуд, нечистота… вражда, ссоры, зависть, гнев, распри, разногласия… Поступающие так Царствия Божия не наследуют» (Гал. 5) Получается, что грехи распрей и ссор так же опасны, как и смертные, да?

— Здесь можно вести речь о степени греха. Потому что те же распри, разногласия бывают разные. Помню, в Древнем Патерике есть одна история, когда два монаха прочитали в какой-то книге, может быть, у апостола Павла, что существуют распри. И решили: давай устроим распрю. А как это сделать? Ну, например, возьмем кирпич: я буду говорить, что это мой кирпич, а ты — что твой. Начнем? — Начнем. — Это мой кирпич. — Ну, и возьми его себе… Так и не смогли они устроить распрю. Ведь внешнее проявление наших страстей целиком и полностью зависит от того, что у нас находится внутри. Причем, можно внешне не показывать бурных эмоций, никаких страстей не проявлять, а внутри всё будет кипеть от той же ненависти, зависти или других страстей. И, хотя со стороны ничего не видно, тем не менее, этот человек находится в состоянии смертного греха. Я помню, задавался в свое время вопросом: со смертными грехами — прелюбодеянием, воровством, убийством — понятно: когда человек их совершает, он грешит смертно. Но к смертным грехам относится и гордость, уныние и так далее. А здесь — через какое действие увидишь, что человек согрешил смертно: ведь начало страстей есть в каждом? Оказывается, что внутреннее устроение готовности ко греху уже является показателем смертного греха. То есть человек может физически и не убить, и прелюбодеянием не согрешить, и не украсть ничего, просто потому, что обстоятельства так не складывались. А внутри он будет готов и расположен к этим грехам и, значит, всё равно грешащим смертно. Получается, смертность греха зависит от нашего внутреннего состояния. Если мы постоянно живем с такими страстями, то, соответственно, грешим смертно. Но если же они проявляются изредка и врачуются покаянием, то это всё-таки относится ко грехам простительным.

Всё зависит от степени греха, насколько человек им одержим. Например, и о грехе прелюбодеяния говорится, что всякий посмотревший на женщину с вожделением, уже согрешил. Однако, есть дистанция между нескромным взором и реальным прелюбодеянием, совершенным на деле. Также и здесь: всякая страсть живет в человеке. Хотя в каждом она достигает разной степени развития. Поэтому всякий согрешает практически всеми страстями, по всем статьям. Но в одних людях это развитие страстей доходит до такого состояния, что он грешит уже смертно, а в других — еще нет.

— А при таком подходе безразличие ко греху не вырабатывается: ну, это грех не к смерти — ерунда, буду дальше грешить?

— Если такое безразличие есть, то оно уже свидетельствует, что человек находится не во Христе, не в общении с Богом. Ведь реальным признаком жизни в Духе Святом является ведение своих грехов и сокрушение о них, потому что человек видит, что грех отделяет его от Бога. Поэтому всякое согрешение, даже мелкое, вызывает у него скорбь о соделанном.

— Святитель Феофан Затворник говорил, что «чувство своей бедности, окаянства, одно безотрадно и, пожалуй, может ввести в отчаяние — окончательно пагубный грех. Потому, не отказываясь от него, надо растворять его познанием и чувством богатства Христова». Как этого достичь?

— Во-первых, покаяние должно основываться не на чувствах, а на разуме. Чувства в человеке повреждены намного сильнее, нежели умственные способности, и этим зачастую пользуются «манипуляторы» в своих целях. Все вы, наверное, помните 1996 год и лозунг: «Выбирай сердцем!». Не правда ли, если б человек был призван выбирать умом, он, наверное, сделал бы другой выбор, так же и в покаянии. Верующий должен осознать реальность — и себя: таким, какой он есть на самом деле. Важно познать Бога, что Господь есть Любовь, и Он готов всячески помогать в спасении и исцелении человека. А что касается чувств, они могут быть различными. Раскаялся Пётр, что предал Христа, раскаялся и Иуда, в том же самом. Но последствия покаяния того и другого мы видим совершенно разные. Один от отчаяния удавился, а второй покаялся и был возвращен в число апостолов.

— Вы сказали, что разум у человека поврежден меньше, нежели чувства. А у святых, наоборот, написано, что голос сердца никогда не обманет, хотя разум может. И потом, если взять притчи, там написано: «Не полагайся на разум свой». Как это понять?

— Здесь происходит путаница в терминах. Русским словом «разум» могут быть обозначены разные вещи. Например, собственно «рацио» — рассудок — рациональная, логическая способность ума, которую мы используем, допустим, при подсчете доходов, при вычислении каких-то наиболее благоприятных для нас вариантов. И вот этот разум, рассудок — действительно то, на что не надо надеяться. Но есть в человеке еще и ум, который по-гречески называется «нус», и вот этот ум как созерцательная способность повреждена меньше всего и способна увидеть волю Божию в большей степени. Когда святые Отцы говорят о сердце, предпочитая его разуму, они предпочитают сердце как орган этого созерцающего ума рассудку, т.е. рациональной способности человека. И в данном смысле, когда они учат о голосе сердца, речь идет не о голосе чувств, эмоций, а именно об уме, который основанием своим имеет сердце.

— А ум, если я не ошибаюсь, — это энергия души. Правильно?

— Да. Это высшая энергия души, дух. И здесь святитель Игнатий Брянчанинов очень четко всё расставил по своим местам. Он составил иерархию: ум — на первое, сердце как чувства — на второе место, тело — на третье.

Причем, молящийся ум уже не мыслит, не анализирует, не философствует, а созерцает. По учению св. Отцов: «Сердце — духовная родина ума. Здесь он возвращается к себе и от себя восходит к Богу незаблудным путем».

— Значит, в идеале для верующего нужно объединить ум с сердцем?

— Да. Но это возможно сделать только с помощью благодати Святого Духа.

— Чем покаяние отличается от психоанализа и самонаблюдения?

— Дело в том, что покаяние — это, в первую очередь, стремление изменить себя. Я могу разобраться в мотивах своего поступка, но суть в том, что христианство говорит о невозможности для человека самоисцелиться. Конечно, можно анализировать себя, свои поступки, но если такое копание в себе не связано с обращением к Богу, то смысла в этом не будет. Повторюсь, покаяние — обращение человека к Богу и молитва к Нему о том, чтобы Господь помог изменить самого себя. А психоанализом, самонаблюдением занимаются многие, в том числе и атеисты.

— Прощаются ли забытые грехи после разрешительной молитвы священника?

— Что значит: прощаются — не прощаются? Человек, для которого грехи — незаживающая рана, не сможет их забыть. Если человек их забывает, значит, они пока его не беспокоят. Господь может простить человеку согрешения в том плане, если верующий кается искренне и глубоко в своих грехах, не видя части из них, Он все равно коснется его Своею благодатью. Но если человек вспомнит эти грехи, то обязательно нужно покаяться.

— У кого есть комплекс неполноценности, тот постоянно недоволен собой. Чем это чувство отличается от покаяния?

— Постоянно недовольным собой можно быть по разным причинам. Один недоволен тем, что он — не президент, другой — что у него мало денег, третий — что его не любят, не ценят, не жалеют, не уважают. И всё это будет относиться лишь к проявлениям человеческих страстей, гордыни. Однако, недовольство тем, что совершается грех, хотя есть желание больше не грешить, но пока это не получается — основа для настоящего покаяния. В данном случае, человек будет искать помощь и средства к исцелению. Думаю, такая личность найдет помощь в лице Христа. К чему каждый из нас, собственно, и призывается.

— Как сделать так, чтобы покаянное чувство не переросло в депрессию?

— При правильном покаянии христианин понимает, что сам он не сможет себя изменить, преобразить, ведь это способен сделать только Бог. Такой верующий, раскаиваясь, вверяет себя в руки Божии, и его истинное покаяние обязательно принесет осознание помощи Божией, что и убережет человека от депрессии. Правильное покаяние в депрессию никогда не перерастет.

— Апостол Павел говорил: «Великое приобретение — быть благочестивым и довольным». Можно ли этого довольства добиться покаянием?

— Этого можно достичь через труды всей нашей жизни. Через постоянное растворение каждого действия покаянием и подлинным стремлением к идеалу, который предначертан нам в Евангелии и дан воплотившимся Христом. И здесь апостол Павел действительно пишет о том, что это — великое приобретение. Но ради него следует много потрудиться.

— В Писании сказано: «Всегда радуйтесь». Если человек не радуется, значит, он согрешает?

— Человек должен радоваться всему, всем внешним обстоятельствам, которые совершает Господь. Естественно, речь здесь не идет о том, что я согрешил и буду радоваться. Апостол приписывает не печалиться о внешних обстоятельствах, посылаемых Господом. Потому что, если верим в Его любовь, заботу, желание нас спасти, то должны радоваться. И не случайно, самая важная служба — литургия — по-гречески называется «евхаристия», то есть «благодарение». И евхаристический канон — самая главная часть литургии — содержит слова: «Благодарим Тебя, Господи, за всё. За все благодеяния, которые мы видим, осознаем, и те, которые не понимаем». Христианин ежедневно благодарит Бога в литургии за все Его благодеяния, поскольку все действия Божии — благо.

— Выходит, православному нужно каяться, если он не веселится?

— Если у меня, например, украли сто рублей, и я расстроился, то в этом нужно покаяться. Потому, что это — грех. А если я поблагодарю Бога, возрадуюсь, значит Господь смирил меня, смирил мою страсть сребролюбия. И кому-то, хоть нехорошим путем, дал возможность получить деньги…

— Митрополит Кирилл сказал, что счастье — это, по сути, Царствие Божие внутри нас. Способствует ли покаяние обретению внутреннего счастья?

— Прежде нужно искать Царства Божия, — сказал Господь. А когда мы Его обретем, тогда поймем, что такое настоящее счастье, потому что увидим его в себе. Но приобрести Царствие Божие возможно, только очистив себя от всякой скверны плоти и духа, как говорит апостол. То есть, победив в себе всю греховность, которая в нас есть, а это процесс очень долгий и трудный. И, значит, искать, в первую очередь, мы должны покаяния и очищения. А если мы пойдем по данному пути правильно, то следствием этого будет обретение Царства и состояния счастья. Но Царствия Божьего с завтрашнего дня мы обрести, естественно, не сможем. Точно так же, через час мы не станем счастливыми: процесс этот долгий и трудный.

— Св. Василий Великий писал: болезни возникают из-за греха. Ибо грех выводит человека из ритма Божественного Промысла. Значит ли, что через покаяние Господь может вернуть христианину не только здравие души, но и тела?

— Конечно, Господь может исцелить, Он знает, когда кому и что полезно сделать. Действительно, очень часто телесные болезни являются указанием на грех и мотивом к тому, чтобы человек покаялся. Но далеко не всегда. Иногда болезни человека бывают и не связаны со грехом. Можно привести тому массу примеров, как допустим, праведный Иов…

Однако, человек должен понимать: все, что с ним происходит нехорошего, случается по его грехам. Но при этом есть соблазн, что я начну требовать от Бога исцеления в обмен на покаяние. А такого быть не должно. Покаяние необходимо, а требование от Бога чего-то — уже не христианство.

Значение слова «Раскаяться»

В словаре Ожегова

В словаре Ефремовой

Ударение: раска́яться сов.

1. см. раскаиваться.

В словаре Д.Н. Ушакова

РАСКА́ЯТЬСЯ, раскаюсь, раскаешься, ·совер. (к слова-раскаиваться» title=’что такое раскаиваться, слова-Значение»>значение слова раскаиваться в словаре Ушакова’>раскаиваться и к слова-каяться» title=’что такое каяться, слова-Значение»>значение слова каяться в словаре Ушакова’>каяться), в чем. Сознав, что поступил дурно, неправильно, ошибочно, начать испытывать сожаление об этом или признаться в этом. Раскаяться в преступлении. «Так раскаются ж нахалы!» Пушкин. «Разве не случается, дядюшка, что оттолкнешь человека, и после раскаешься?» Гончаров.

В словаре Синонимов

почувствовать муки совести, пожалеть, почувствовать угрызения совести

В словаре Полная акцентуированная парадигма по А. А. Зализня

раска́яться,
раска́юсь,
раска́емся,
раска́ешься,
раска́етесь,
раска́ется,
раска́ются,
раска́ясь,
раска́ялся,
раска́ялась,
раска́ялось,
раска́ялись,
раска́йся,
раска́йтесь,
раска́явшийся,
раска́явшаяся,
раска́явшееся,
раска́явшиеся,
раска́явшегося,
раска́явшейся,
раска́явшегося,
раска́явшихся,
раска́явшемуся,
раска́явшейся,
раска́явшемуся,
раска́явшимся,
раска́явшийся,
раска́явшуюся,
раска́явшееся,
раска́явшиеся,
раска́явшегося,
раска́явшуюся,
раска́явшееся,
раска́явшихся,
раска́явшимся,
раска́явшейся,
раска́явшеюся,
раска́явшимся,
раска́явшимися,
раска́явшемся,
раска́явшейся,
раска́явшемся,
раска́явшихся

Раскаяние

Моменты обращения грешника к Богу Конспект по нравственному богословию

Раска́яние – 1) осознание собственной вины; 2) сожаление о содеянном (Быт.6:6); 3) сокрушение о совершенном грехе.

Раскаяние есть сожаление о том, что я поступил так-то, а не иначе. Следовательно, оно есть невольное признание того, что я мог бы поступить и по другому, правильно. Раскаяние – это первый этап покаяния. Раскаяние – сожаление, что грех совершён, покаяние – твёрдая решимость оставить грех, борьба с ним, перемена жизни.

При раскаянии человек не только осознает неправильность, ошибочность, греховность, но и горько сожалеет о поступке (помышлении, высказывании), тоскует, испытывает муки совести, страдает, томится, казнится.

В раскаянии нет еще отречения человека от себя прежнего, он раскаивается лишь в отдельном поступке. При раскаянии разум признается в том, что цель оказалась неправильной, что средства оказались не те, что результат получился неожиданным. При этом испытываются эмоции от сожаления до стыда. Раскаяние есть самая сильная форма сознательного самоосуждения. Раскаяние есть сумма из логической констатации ошибки и отрицательных эмоций.

Тупиковые пути раскаяния – уныние или попытка успокоить совесть в суете дел или самооправдании. Самоубийство Иуды – крайний случай раскаяния без покаяния.

***

В обиходе, как правило, отождествляются совместимые, но отнюдь не синонимичные термины — покаяние и раскаяние. Если судить по произошедшему с Иудой (см. Мф.27:3–5), раскаяние может быть и без покаяния, т. е. бесполезным, а то и погибельным. Несмотря на свое созвучие в русском языке, в тексте Священного Писания этим терминам соответствуют разнокоренные слова μετάνοια (метания) и μεταμέλεια (метамелия). Слово μετανοέω (метаноэо) значит «переменять свой образ мыслей», изменять видение, понимание смысла жизни и ее ценностей. А этимология слова μεταμέλεια (метамелия) (μέλομαι, меломэ — заботиться) указывает на изменение предмета заботы, устремлений, попечений. Покаяние в отличие от раскаяния предполагает именно глубинное переосмысление всего в корне, перемену не только предмета стремлений, забот, но качественную перемену самого ума.

***

В Священном Писании встречаются, на первый взгляд, непонятные слова о раскаянии Бога. Например: «И раскаялся Господь, что создал человека на земле» (Бытие 6:6). «Господь раскаялся, что воцарил Саула над Израилем» (1Цар. 15:35), и тут же в этой главе выше (ст. 29) читаем: «и не раскаялся Верный Израилев: ибо не человек Он, чтобы раскаяться Ему». Это классический антропоморфизм. Можно попытаться передать указанное выражение, как состояние сильной скорби, но это тоже будет антропоморфизмом. (См. Раскаяние Божие)

***

Олеся Николаева:
Анализ подоплеки греха Иуды и греха Петра приводят, в конечном счете, к противопоставлению этих евангельских персонажей, один из которых раскаялся, однако не покаялся в евангельском смысле «перемены ума» («метанойя») и, продолжая пребывать в греховном мраке, отчаялся и удавился, а другой – плакал горько (Мф. 26:75) и, исполненный любви ко Христу, прибег к Его милосердию, покаялся, был прощен, получил Господне благословение, стал первоверховным апостолом и засвидетельствовал свою верность Господу мученической кончиной.
Это говорит прежде всего о том, что между раскаянием Иуды и покаянием Петра существует кардинальная метафизическая разница. Раскаяние оказывается лишь муками нечистой совести, не ищущей и не чающей, однако, прощения, не верящей в Того, Кто имеет власть оставлять грехи, Кто взял на себя грех мира (Ин. 1:29). Раскаяние, таким образом, может настичь и неверующего человека, но покаяние происходит исключительно перед лицом Господним, в преддверии приблизившегося Царства Небесного. Покайтесь; ибо приблизилось Царство Небесное (Мф. 4:17) – с этими словами Господь выходит на проповедь после искушения Его сатаною в пустыне.

Раскаяние как качество личности – способность осознать свою вину, испытывать глубокое чувство сожаления по поводу своего дурного, ошибочного поступка и навсегда наложить табу на весь спектр однотипных поступков.

Однажды ангел ослушался Бога, за что и предстал перед троном Судьи. Молил он, чтобы ему было разрешено искупить вину, и Бог сказал: – Я тебя не накажу, но за своё непослушание ты должен спуститься на землю и принести мне оттуда самую большую ценность. Полетел ангел на землю, кружил над горами и долинами, над морями и реками – всё искал самую большую в мире ценность. Наконец, через несколько лет пролетая над полем битвы, он увидел, как умирает солдат, раненный в сражениях за отчизну. – Воды, воды! – молил воин пересохшими губами. Услышав его стоны, другой умирающий солдат подполз к нему, открыл флягу и стал поить товарища, на лице которого появилась улыбка. Когда фляга опустела, ангел подхватил её и принёс к трону Всевышнего. – Всемогущий Бог, – сказал он, – это, наверняка, самая большая ценность в мире. – Конечно, – согласился Бог, – ценность немалая, но не самая большая в мире. Вернулся ангел на землю и после долгих поисков добрался до лазарета, где умирала сестра милосердия. Она выхаживала больных, когда поразил её неизлечимый недуг, и теперь ей оставалось жить считанные часы. Когда она испустила последний вздох, ангел подхватил его, принёс к судейскому трону и сказал: – Всемогущий Бог, уж это, наверняка, самая большая в мире ценность. Улыбнулся Бог ангелу и сказал: – Самопожертвование – огромная ценность, но лети снова и принеси Мне самую что ни на есть большую ценность в мире. Вернулся ангел на землю и на сей раз искал долго-долго, пока не заметил всадника, пробиравшегося сквозь лесную чащу. Тот был вооружён с ног до головы, а по его свирепому виду было ясно, что он – злодей. Пробирался же всадник к хижине своего врага, чтобы его убить. Хозяева хижины ни о чём не догадывались, в их доме горел свет. Злоумышленник подкрался к окну, заглянул внутрь, и глазам его предстала такая картина: укладывая в постель маленького сына, мать учила его молиться и благодарить Бога за все благодеяния, которые Тот посылает людям. Эта сцена напомнила злодею его собственную мать, которая вот так же и его укладывала в детстве и так же учила молиться. Сердце злодея смягчилось, по щекам покатились слёзы, и он пожалел о своих злых намерениях. Подхватил ангел одну слезу и принёс Богу. – Милостивый Бог, раскаяние – это уж, безусловно, самая большая в мире ценность. Бог ласково улыбнулся ангелу и сказал: – Теперь ты прав – в Моих глазах это наивысшая ценность.

Раскаяние – это не освобождение от греха, это поворот на дорогу освобождения от него. Существует заблуждение, что раскаяние автоматически освобождает от грехов. То есть сделал гадость, раскаялся и с новыми силами приступил к созданию новых гадостей. Подчинился приятному голосу чувств, порывам эмоций, натворил непотребных дел, раскаялся и опять отдался порыву чувств. На самом деле раскаяние означает попытку встать на дорогу очищения от скверны грехов. Не более того.

Раскаяние – это не очищение слона. Когда слон искупается, на его коже налипают множество мошек и ему становится ужасно не уютно. Поэтому после купания слон ложится в пыль и начинает в ней кататься. «Хорошее» купание, если опять по уши в грязи! Купание слона – отличная метафора для ложного раскаяния. Человек совершает дурной поступок, раскаивается и потом опять совершает дурной поступок. Алгоритм раскаяния по типу «купание слона» однозначно не работает.

Законы Мироздания совершенны. Они не приемлют ложных раскаяний. Франсуа де Ларошфуко пишет об одной из таких форм ложного раскаяния: «Наше раскаяние — это обычно не столько сожаление о зле, которое совершили мы, сколько боязнь зла, которое могут причинить нам в ответ». Мартин Макдонах пишет еще более радикально: «А самое интересное вот в чем. Можно отправить на тот свет кучу народа, но если покаешься как следует, можешь в рай попасть».

Полное раскаяние – это способность до конца осознать весь ужас своего нынешнего состояния. Чингиз Айтматов в замечательном романе «Плаха» пишет: «Раскаяние — одно из великих достижений в истории человеческого духа — в наши дни дискредитировано. Оно, можно сказать, полностью ушло из нравственного мира современного человека. Но как же может человек быть человеком без раскаяния, без того потрясения и прозрения, которые достигаются через осознание вины — в действиях ли, в помыслах ли, через порывы самобичевания или самоосуждение?»

Перемены сознания к лучшему полностью соответствуют глубине раскаяния. Например, жена неоднократно изменяла мужу. И вот в жизни произошли такие события, что ей стало невмоготу чувствовать себя изменщицей, лгать и притворяться перед близким человеком. Но как любой грех, свершенный однажды, он требует повторения. Когда переходила Рубикон супружеской верности, дьявол шептал: «Это только один раз и всё». Потом он уже с усмешкой произносил: «Ну, подумаешь, какое дело! Ничего страшного с тобой не случится. От тебя не убудет». Словом, грех рождает привычку. У женщины уже возникла привычка изменять. Она считала себя искренней, когда раскаивалась, но с ужасом обнаруживает, что раскаяние было, а привычка требует своё. Грех остался. Раскаяние не освободило ее от греха. Что нужно ей делать? Осознать, что она в начале пути освобождения от греха, что нужно быть максимально осторожной в сфере сладострастия, что нужно просто не замечать других мужчин. Нужно продолжать раскаиваться и настораживаться все больше и больше до тех пор, пока полностью не осознаешь опасность греха. Ещё Шарль Бодлер писал:

Упорен в нас порок, раскаянье — притворно;
За все сторицею себе воздать спеша,
Опять путем греха, смеясь, скользит душа,
Слезами трусости омыв свой путь позорный.

Когда человек приходит раскаиваться в церковь, он, в какой-то степени, побеждает свой эгоизм и тем самым усиливает силу раскаяния. Обещания самому себе не имеют особой силы, а когда ты рассказал священнику, то есть авторитетному лицу, это уже имеет силу, ибо в случае нарушения своих обещаний теряется уважение этого человека. Доктор О.Г. Торсунов, рассматривая вопрос раскаяния и прощения, говорит: «Если вы у святого просите прощения, он всегда простит обязательно, в этом привилегия святого человека, всегда прощает, в любом случае. Нет никаких шансов не простить, не получить прощения, сто процентов. А что значит тогда прощение вообще? Это означает, признание своей вины. Но здесь проблема заключается в том, что существуют два типа раскаяния. Раскаяние в уме, и раскаяние словом. Если человек раскаивается в уме, перед святым, это не работает, или работает очень слабо. Он должен раскаяться словом, рядом, потому что он должен… это закон. Я не знаю, как это, я не могу это объяснить, он должен подойти к нему и попросить прощения. Но, когда мы оскорбляем простых людей, часто работает раскаяние в уме, очень часто. Не обязательно подходить, просить прощения, особенно, если человек не способен принять прощение. Он будет ругаться, злиться, топать ногами, понимаете? Если человек сам имеет форму ложного эго, то можно в уме просить прощения и реакции будут уничтожены. Но всегда человек за оскорбление другого человека, даже ненароком, или даже в защиту истину, если он кого-то оскорбляет, он должен просить прощения, в любом случае. Иначе он будет страдать за это».

Раскаяние – это унисон со своей совестью. Это состояние правдивости. Тело человека, если говорить метафорично, должно быть заполнено слезами раскаяния. Первая стадия раскаяния – это ощущение вины, ощущение тяжести от дурного поступка. Человек начинает с энтузиазмом раскаиваться. Допустим, пройдет полгода, и наступает момент, когда искреннее раскаяние приносит легкость и облегчение.

Раскаяние – это бдительность в действии. Люди раскаиваются, чтобы вернуться к нормальной активной жизни, уйти от чувства вины и найти согласие с совестью. Подлинное раскаяние – это когда я продолжаю жить в соответствии со своими нравственными критериями, со своей совестью. То есть человек становится бдительным. Он уже не поддастся на чьи-то уговоры. Например, дружки предложили ему пойти на верное «дело», говорят, что он будет в большом наваре, что всё «раздеребеним по чесноку». Но если человек искренне раскаялся, он проявит бдительность в действии – не попадется на приманку преступников.

Раскаяние – это обед никогда так больше не поступать. Раскаяние – это уход от дурных поступков по всему однотипному спектру жизнедеятельности. Например, человек раскаялся в пьянстве. Но перешел на таблетки, наркотики или стал токсикоманом. Это не раскаяние. Раскаяние предполагает комплексный уход от всех видов дурного поведения в данной сфере жизни. Раскаяние в пьянстве одновременно подразумевает отказ от всех одурманивающих разум веществ. То есть раскаяние – это табу на весь спектр однотипной порочной деятельности. Частичное раскаяние не переводит личность к другому уровню сознания. Наоборот, оно может способствовать усилению его дурных наклонностей. Например, раскаялся в курении, но стал алкоголиком.

Жил как-то волк; он растерзал множество овец и поверг в смятение и слёзы многих людей. Наконец, не знаю почему, почувствовал он вдруг угрызения совести и стал раскаиваться в своей жизни; решил измениться и более не убивать овец. Чтобы всё было по-настоящему, он отправился к священнику и попросил его отслужить благодарственный молебен. Священник начал службу, а волк стоял и плакал в церкви. Служба была длинная. Волку случилось зарезать немало овец и у священника; поэтому священник со всей серьёзностью молился о том, чтобы волк изменился. Но вдруг, волк выглянул в окошко и увидел, что овец гонят домой. Он начал переминаться с ноги на ногу; а священник всё молится, и молитве не видно конца. Наконец волк не выдержал и зарычал: — Кончай, поп! А то всех овец домой загонят и оставят меня без ужина!