Таёжный монах. Необыкновенные случаи в монастыре и живые рассказы о самых светлых и странных людях

Андрей Иванов.

© Андрей Иванов, 2017

ISBN 978-5-4474-5808-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Посвящаю этот новый сборник избранных повестей и рассказов моим дорогим и любимым

Бабушке Валентине Дмитриевне и матушке Аделии Алексеевне. Также моему духовному отцу и мудрому православному наставнику игумену иеромонаху Серафиму (Тарабыкину).

Мой православный духовный отец игумен батюшка Серафим. Фото автора

Удача блудного беса

Повесть

От автора

Эта повесть, как и все рассказы из моего цикла «МОНАХ», основана на реальных событиях из жизни насельников современного православного монастыря. Старожилы того далёкого, таёжного сибирского посёлка и монахи хорошо помнят эту историю до сих пор.

Хотя произошла эта драма почти тридцать лет назад, в самом начале лихих 90-х.

Имена в повести изменены, кроме имени рассказчика, то есть меня. По причине того, что герои повествования легко смогут сами узнать себя тут, и права разглашать их истинные имена и название монастыря я никак не имею.

Да и не так уж важно для читателя, я уверен, как зовут героев повести. Гораздо важней её трагическое содержание и сама духовная суть.

ЭПИГРАФ

«27 Вы слышали, что сказано древним: не прелюбодействуй.

28 А Я говорю вам, что всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем.

29 Если же правый глаз твой соблазняет тебя, вырви его и брось от себя, ибо лучше для тебя, чтобы погиб один из членов твоих, а не все тело твое было ввержено в геенну.

30 И если правая твоя рука соблазняет тебя, отсеки ее и брось от себя, ибо лучше для тебя, чтобы погиб один из членов твоих, а не все тело твое было ввержено в геенну.»

ЕВАНГЕЛИЕ (НОВЫЙ ЗАВЕТ) От Матфея святое благовествование

Вы читали о последнем вскрике распятого Иисуса на кресте, перед его оставлением земного тела?

– Элои! Элои! Ламма савахфани? – Боже Мой! Боже Мой! Для чего Ты Меня оставил?

В ту пору я ещё не жил в монастыре. Историю эту привезли оттуда уже не помню кто, то ли приезжие паломники, то ли священники рассказали.

Тогда я ещё был молод, память сохранила ясно и отчётливо все подробности их рассказов.

Мне, на тот момент, исполнилось 28 лет. Я служил смотрителем Духовной Семинарии при главном Кафедральном Соборе. Было необходимо следить за порядком в общежитии семинаристов, да и самому приглядывать за ними на учёбе и в свободное от занятий время.

Вот тогда то и услышал об этом случае из монастырской жизни.

Алексей, обычный советский парнишка, был призван на службу в Армию в конце 80-х.

Попал в элитные войска ВДВ (воздушно-десантные), в штурмовую бригаду. Туда отбирали самых физически крепких, высоких ростом и не глупых ребят. Из них готовили решительных и бесстрашных головорезов, обучая действиям в самых тяжёлых и экстремальных условиях учебного боя.

Ближе к концу службы десантников ждал очередной прыжок с парашютом, ничего необычного, обычная служба. Ничего не предвещало ни неожиданностей, ни беды. Всё давно знакомо, отработано до автоматизма.

Однако, перед самым приземлением, раскрытый парашют Алексея попал в сильный поток ветра. И опытного десантника внезапно понесло не к земле, а вдоль неё. Всего в десятке метров от каменистой поверхности.

При такой скорости не спас бы ни шлем, ни опыт, ничего, парня бы просто размозжило при ударе о камни.

Сердце бешено колотилось. А губы сами собой зашептали:

– Господи, спаси, Господи, помилуй!

И тут произошло чудо. Ветер стих, Алексей плавно опустился на землю. Но силы оставили его.

Нужно было срочно освободиться от парашюта и бежать в учебную атаку, вместе с товарищами. Но шок ещё не прошёл. Наступило временное отупение, ум никак не мог поверить в спасение от неминуемой гибели.

Подбежавший зам. командира бригады пару раз несильно хлопнул десантника по щекам. Алексей очнулся и стал ошалело осматриваться по сторонам, приходя в себя.

Случилось так, что это был последний прыжок Алексея. После демобилизации он решил не ехать домой, его потянуло в монастырь. Душа человека – потёмки. Никто не знает мотивы этого поступка, кроме самого Лёши. Может быть, после того спасения он захотел как-то послужить своему Спасителю. А может быть, что-то изменилось в его молодой, шокированной тем случаем, психике. Гадать не буду.

Прибыв в монастырь, парень попросил послушание, и был назначен истопником в храме. В его обязанности вошло топить печь, следить за тем, чтобы в церкви всегда было тепло. Как все Лёша стал обычным послушником, молился, читал Святое Писание, жил скромно и немногословно.

Осень 1990 года выдалась холодной. Молодой истопник часто выходил в монастырский дворик за углём и дровами. В перерывах читал Евангелие или дремал. В храме было тепло тихо, спокойно. Обычная северная ночь. Все в монастыре спят, устав от дневных трудов и непрестанных молитв.

Один истопник не мог уснуть. Он сидел на лавке у печи, медленно раскачиваясь из стороны в сторону, зажав голову обеими руками. Его снова мучил блудный бес.

Несмотря на постную монастырскую пищу, у парня играла молодая кровь. Он начал изнурять себя, меньше есть, меньше спать, до изнеможения колоть дрова. Но ни недоедание, ни труды, не молитва, ни частая исповедь и причащение не смогли полностью избавить Алексея от похоти. Тело стонало. Мысли путались и уводили в страстные картины блуда.

Молодые послушницы и монахини казались парню желанными. И ничего поделать он с этим не мог.

Сегодняшняя ночь особенно сильно сводила его с ума. Детородный орган восстал, и перед умом вставали яркие и страстные картины совокупления. Его молодое и сильное тело просило удовлетворения. Парень постоянно исповедовался перед батюшкой в грехе рукоблудия, но желание самоудовлетворения мучило его всё больше и больше. Алексей схватил Евангелие и наугад открыл его на первой попавшейся странице.

«А Я говорю вам, что всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем.

Если же правый глаз твой соблазняет тебя, вырви его и брось от себя, ибо лучше для тебя, чтобы погиб один из членов твоих, а не все тело твое было ввержено в геенну.

И если правая твоя рука соблазняет тебя, отсеки ее и брось от себя, ибо лучше для тебя, чтобы погиб один из членов твоих, а не все тело твое было ввержено в геенну.»

– Вот выход! Вот спасение! – зашептали мысли.

Парень нащупал под ногами топор и как-то вне себя, покачиваясь направился к выходу их храма. Вот чурка, на которой он обычно рубит дрова. Перекрестился.

– Господи прости, помилуй и благослови. – Он поднял глаза к небу. Небо хмуро молчало. Лишь луна и звёзды безразлично смотрели на мучения Алексея.

Послушник, как в бреду, медленно приспустил брюки. Достал восставший, мучивший его половой орган. Выложил его на чурку. Несильный, но решительный взмах наточенного до блеска топора. Мгновенная вспышка ярких искр перед глазами. Болевой шок. Алексей потерял сознание.

Когда он очнулся, страшная боль сковала не только его тело. Но и всю его Душу и ум.

Казалось, что всё небо со звёздами падает на Алексея. В ушах стоит нестерпимый гул, хохот, вой. Вся Вселенная рушилась. Храм накренился и начал клониться на измученное тело послушника. Он хотел закричать, но не смог. Губы беззвучно шевелились. Из открытого рта струился только слабый стон и пар.

Обезумевшего от боли и ужаса, всего мокрого от крови и слёз парня нашли уже под утро поднимавшиеся первыми монахини. Алексей лежал на куче дров и тихонько стонал. Руками он зажимал кровоточащую промежность. Как он не умер от потери крови – знает только Бог.

Ранней зимой паром через реку уже не ходит, а лёд ещё некрепок. Скорую помощь ждать придётся очень долго. Местный врач помочь ничем не смог. Только сказал:

– Нужна срочная операция в городе. Нужно много донорской крови. Необходимо вызвать вертолёт. Другого выхода нет.

Алексей выжил. Операция прошла. Насколько успешно, мне неизвестно.

После долгого лечения Лёшу выписали из городской больницы. В монастырь он не вернулся.

Впервые увидел его, сидящим на лавочке в церковном дворе, возле семинарии. Не знаю почему, но мне всегда были интересны странные люди. Захотелось подойти и заговорить с парнем. Тем более, что я уже знал его историю.

– Добрый день, Алексей. – Я присел рядом.

Он слегка повернул голову в мю сторону. На меня не мигая смотрели абсолютно непонимающие, пустые глаза с лёгкой тенью равнодушного удивления.

Господи, помилуй! Господи, помилуй! – Это всё, что чуть слышно прошептали губы Лёши мне в ответ.

Он поднялся с лавки и спешно отошёл от меня. Я видел его бродящим бесцельно во дворе собора или за едой в трапезной ещё примерно с неделю. Потом он куда-то уехал и больше я его не видел.

Через год мне рассказали, что Алексей устроился куда-то на работу личным охранником. Женился. Значит, навыки, полученные в Армии, не утратил. Телохранитель у какого-то богатого коммерсанта. Главное, чтобы сбылось у парня, всё, о чём так мечтал.

Знаю много способов покинуть святую обитель. Много историй могу рассказать из собственного опыта. Кого-то бесы уводят из монастырей через желание иметь семью, работу, деньги, детей. Кому-то не сидится на одном месте и тянет к перемене мест. Случаев много и все они разные. Кто-то, избрав монашеский путь, остаётся на нём навсегда. Но ещё больше таких, кто ломается под бесовскими искушениями, давлением дьявола и, покидая святые места, возвращается к мирской обыденной жизни. Возвращается к страстям, к суете мира, ко греху.

– Элои! Элои! Ламма савахфани? – Боже Мой! Боже Мой! Для чего Ты Меня оставил?

Случаев много и все они разные. Сколько людей, столько и разных судеб. Сложных, трагических, счастливых, драматических, удачных. Слава Богу за всё!!!

Кто-то, избрав монашеский путь, остаётся на нём навсегда. Но ещё больше таких, кто ломается под бесовскими искушениями, давлением дьявола и, покидая святые места, возвращается к мирской жизни. Возвращается к страстям, к суете мира, ко греху. Или просто к обыденной жизни, как у всех. Да! Случаев много. И все они разные. О каждом можно писать. У всех и каждого сложная, интересная судьбинушка Жизнь. Но об этом уже в следующих рассказах.

Монах
Цикл рассказов о современной жизни в православном монастыре

Имена Господа

История первая

С благодарностью к моим будущим читателям. Фото из личного архива автора.

Почту в посёлке обычно приносили в монастырь перед обедом. Или сам батюшка игумен забирал в отделении, или приносила пожилая тучная почтальонша.

Письма, телеграммы, почтовые уведомления складывали в храме на прилавке церковной лавки. И те, кому она полагалась, сами разбирали, когда заходили в храм. Сегодня принесла почтальонша, достаточно бодрая женщина лет 55. Она сказала, что есть срочная телеграмма, и попросила позвать того, для кого она предназначалась.

Возле прилавка стояло человек 8 мужчин. Один молодой монах отец Димитрий, высокий, статный, красивый, с немного то ли виноватыми, то ли грустными глазами. Два послушника, один зашел с кухни, второй из гаража. И пять строителей, среди которых был и я.

Послушник Феодор, который помогал готовить на кухне, взял телеграмму, посмотрел и сказал, что телеграмма для Вадима, который месяц назад переехал из монастыря жить и работать в скиту на Волоке. Но, как её туда доставить? Туда или на лыжах идти часа четыре или на снегоходе. А снегохода в монастыре нет. Дороги тоже практически нет. 5 км по тропе охотников, а потом вообще сплошные снега.

Зимняя дорога на Волок, в скит православных отшельников.

И, к тому же, темнеет рано, и мороз за тридцать.

В телеграмме сообщалось о заболевшей матери Вадима, которая жила в городе. Вобщем, желающих отнести пешком телеграмму в скит не нашлось.

Немного подумав, я решил пойти потеплей одеться и доставить это срочное сообщение на Волок.

Само название Волок раньше определяло поселение, то ли каторжан, то ли тех из крестьян, кто в незапамятные времена волокли на себе до реки сплава стволы кедров и сосен на лесопильный заводик. Сейчас же весь Волок состоял из пары рубленных домов, сарая и загона для скота.

Жили там несколько человек. Из тех, кому даже за стенами монастыря казалось жить суетно и шумно. Они брали благословение игумена и уходили ещё дальше в таёжную глушь.

Заправляла всем хозяйством скита бабка Варвара, старая монахиня. Электричества в ските не было, Длинные зимние вечера жгли маслянные лампадки и свечи.

Питались очень просто. Гораздо скудней, чем в трапезной монастыря. Если, не было поста, то потребляли рыбку, которая водилась тут, в протоке, и летом и зимой. А в основном, каши, хлеб, овощи и картошечку.

Сейчас тут было тихо и очень безмолвно. Все трое, не считая монахини Варвары были послушники. Вадим, 27 лет, седой бородач Анатолий 55 годков и самый молодой из всех Дима 20 лет, который никак не мог бросить курить в монастыре, и для этого поехал смиряться в скит.

Было около часа дня, когда я вышел из ворот монастыря и двинулся по направлению к скиту…

Шел по холодку бодро, весело, хрустел по снегу валенками, напевал молитовку…

Ветра почти не было. Только морозец крепчал. А, может быть, это обеденные каллории уже выветривались из меня по пути.

Часа через два поднял воротник ватного бушлата и потуже натянул на голову ушанку. Однако заметно холодало.

Ещё, примерно через час, пришло время свернуть с тропинки и топать, проваливаясь по снежной целине. Всё реже попадались лыжни проходивших тут охотников…

Белое безмолвие сибирской тайги. Фото из личного архива автора.

Потом начало темнеть. Север Томской области, зимой день совсем короткий. И сумерки до неузнаваемости изменяют видимую местность.

Вдруг в голову начали заползать неприятные тревожные мысли. А вдруг заблудился?! А, если замёрзну тут?! Ведь никто не найдёт до утра, а может и дольше. А, если волки?!

Стало не по себе. И тут провалился по пояс в снежную яму. Руками гребу, одну ногу вынимаю, вторая утопает в снегу. Такое мягкое снежное болото.

Начал молиться. Начал замерзать. Продолжаю разгребать руками сугроб и чувствую, устал. Хочется расслабиться, отдохнуть, хочется пить, но ем снег, а он не утоляет жажду. С лица струится горячий пот, а руки, ноги мёрзнут и мёрзнут…

Вдруг пронзает мысль. А ведь я по своей воле решился пойти в скит. Благословение настоятеля не брал. Это моя гордыня меня потащила. Я в душе осудил ребят, что никто не вызвался отнести телеграмму. И я, такой «герой», двинул в одиночку по зимнему лесу…

Стало ещё поганей на Душе, страх и отчаяние теперь поселились где то в солнечном сплетении и ныли сильней голода и жажды…

И тут что то перевернулось в сознании. Вокруг тишина, белое безмолвие, темнота и холодища.

А мне вдруг стало как то спокойно, или скорей безразлично. Куда то растворился страх, ушла тревога и паника. Подумалось. Ну, усну, ну замёрзну, что с того? Что я? Первый или последний дурачина на белом свете?

Совсем расхотелось есть и пить. Как то даже стало теплей и расслабленней, осталось одно желание – просто уснуть.

По привычке поблагодарил Господа за такую тихую и безболезненную смерть. Улыбнулся, по небритой щеке сама собой покатилась непрошенная слеза. Себя не было жалко. Было жалко мать. Мою мать и мать Вадима…

Сквозь вязкую дремоту услышал какой то треск… Непонятно, что это было… Может косолапый бродит по лесу, не заснувший или разбуженный охотниками в берлоге. Или ветка сломалась от мороза. Выбираться из сугроба не было ни сил, ни желания. Сам в себе заметил, опять появился страх. Заснуть и замёрзнуть – это одно дело, а вот сидеть по пояс беспомощно в снегу и смотреть, как меня сейчас будут рвать и грызть, совсем было страшновато.

Далёкий треск перерос в непрерывный шум. Но ещё было непонятно, что это там… Вдруг увидел тонкую полоску мерцающего света.

Отупевший ум догадался. Это едут охотники на снегоходах. Наверное возвращаются в посёлок или в охотничий домик на зимовье…

Дальше всё понятно. Начал орать, что есть силы, звать… Соображалось уже плохо, Будто и мысли умеют замерзать, как ледяная вода. Плохо помню дальше.

Услышали, подобрали, отвезли в монастырь. Там никто ничему не удивился. Затопили в одном из домов баню.

Свято-Никольский монастырь зимой. Фото из личного архива автора.

Парили меня, чаем отпаивали, мёдом кормили. Игумен откуда то притащил самогонку. После бани вытерли насухо мне тело и втёрли в него алкоголь.

Стало жарко. Но вместо сна пришли мысли. Удача, совпадение, спасение, случайность – всё это тоже имена Бога. Значит, судьбой мне не было отпущено глупо заснуть в лесу и закончить на этом мой земной Путь.

Телеграмму я не доставил. Вадим сам узнал о ней, когда пришел через два дня в монастырь. Пришел на лыжах, по умному. Благодарить меня не стал за попытку сообщить ему раньше о болезни мамы. Просто зашел ко мне в общагу строителей и сказал тихо – Ну и дурак же ты, Андрюха. Не смелый и добрый отзывчивый герой, а полный круглый дурак.

Я промолчал. Он был прав.

АВИ 2016

Что такое на самом деле моя жизнь?

История вторая

Мне помогло в этом вопросе исследование моих личных чувств, мыслей и ощущений.

Итак. К сути вопроса.

К чему стремятся все люди?

Что реально, а что иллюзия?

Как получить желаемое поскорей и с меньшими затратами?

Как сохранить и приумножить, а не потерять?

Вот эти вопросы и будем сейчас исследовать и пытаться ответить на них себе честно, без эмоций и беспристрастно.

Люблю смотреть на воду. На льдины, которые важно плывут мимо меня. На ледоход. Треск сталкивающихся лбами громадин, какие то хлопки, хлюпания, и вся эта война мимо, мимо, мимо… Это весна мощно двигает свои вечные законы.

В моей душе тоже весна. Вокруг никого, кроме живых, проплывающих льдин. Хотя нет, за спиной, где то далеко, залаяла собака.

Сижу на ржавой барже, на зиму намёртво привязанной к берегу цепями. Уже прохладно. От реки тянет мокрой свежестью. Так можно запросто простыть. Но уходить не хочется. Раз в неделю, в воскресение, после обеда прихожу сюда. Сижу на старой скамейке, кто то добрый водрузил её на баржу. Просто смотрю…

Весенний ледоход на реке. Фото из личного архива автора.

Около трёх лет я живу в монастыре. Наблюдаю за собой, молчу, молюсь. Мне не скучно.

Почему то вспомнился рассказ батюшки-настоятеля, что это место свято. Здесь, в гражданскую войну, топили посередине сибирской огромной реки баржи с трюмами, наполненными живыми людьми. Белогвардейцами.

Поэтому земля здесь, и вода, и даже сам воздух свят от страданий и ужасов глупой жестокой войны.

Именно поэтому тут выбрали место для постройки монастыря.

Как интересно ведет меня судьба. А я то что здесь делаю? В этой таёжной деревне. Среди лесов, вдалеке от цивилизации, семьи… Зачем я здесь?

Тогда всё по порядку…

В три часа ночи ранняя молоковозка привезла меня домой. Добрый водитель попался. Подвёз с пригорода до центра города. Даже денег не взял.

За плечами тяжёлый рюкзак, набитый продуктами… Везу домой гостинцы, вернулся в командировки… Три месяца не был дома. Там жена, в кроватке спит маленький сын… Я очень соскучился… И очень устал без любимой, без семьи…

Смотрю на окна своей квартиры. Странно… Горит свет. Три часа ночи… Что это? Ребёнок заболел? Что то случилось?

Предупредить, что сегодня ночью приеду не мог. Сам не знал, что приеду.

Смотрю на свежевыпавший снег у подъезда. Следов людей и колёс нет. Значит, скорая не приезжала. Что там, дома?

Сердце забилось чаще, дыхание стало прерывистым, неровным.

Поднялся на пятый этаж. Перед дверью встал отдышаться, звоню…

Открыла жена. Полуравнодушный тихий голос – А, приехал?..Ну проходи, у нас гости… Есть будешь?

Такое ощущение, что меня не особо то ждали… Не был трит месяца, а встречают, будто я за хлебом ходил на полчаса…

Неприятный холодок по спине и тревога поселяется в солнечном сплетении…

Заглянул в комнату, в полумраке под ночником, в кроватке спокойно спит сын… Всё в порядке… Что я так разволновался? Откуда это противная тревога в желудке?

Захожу на кухню. Накурено, сидит знакомый народ, парни, девчонки, пьют пиво, бренчат на гитаре. Три часа ночи. Всё в норме.

Вспоминается, как встречала меня жена с первых двух длительных командировок. Бежала по перрону вокзала, счастливая, растрёпанная, влетала в мои руки с размаху и мы целовались… Так было первые два раза…

А теперь… Вот откуда тревога и этот комок в желудке… Что то изменилось… Что то уже не как прежде…

А что было дальше? Что то в нас сломалось. Она привыкла к моему отсутствию. Я пытался вернуть былое. Уволился с командировок… Безработица, кое как воткнулся грузчиком в продуктовый магазин возле дома.

Это не помогло… Я не верил в возможность измены. Я понял, что охлаждение уже никак не остановить. Не отогреть то, чувство, которое было вначале. А, может его и не было. Голова шла кругом, тосковал, просил, дарил цветы, видел с ужасом расширяющуюся трещину в семье.

Всё, как у всех. Были ночные разговоры, выяснения отношений. Это только усугубляло процесс нашего разлада.

При любой возможности жена убегала на кофе к подружкам. Обидно было, что сам же познакомил их, чтобы ей не было так одиноко, пока я в командировках.

Когда была дома, то читала книжки, молчала, занималась ребёнком. Я стал просто зарабатыватевалем денег, мебелью, со мной вдвоём ей было скучно.

Видеть было невыносимо. Молчать было невыносимо. Начал выпивать после работы. Задерживаться. Она не ругалась, не спорила. Просто молчала. Это был полный крах любви и семьи.

страницы: 1 2 3 4

Самый древний монастырь в России

Спасо-Преображенский монастырь – главная достопримечательность Мурома, с ним связаны имена более 25 православных святых. Многие ученые уверены, что этот монастырь можно считать самым древним в России. Однако у обители весьма непростая история, и не раз монастырь находился на грани разрушения и исчезновения…

Самый древний монастырь в России

Первое упоминание о самом городе Муроме в «Повести временных лет» относится к 862 году, а о Спасо-Преображенском монастыре – к 1096 году. Однако есть все основания полагать, что он был заложен еще раньше, во времена княжения благоверного князя страстотерпца Глеба.

Получив в удел от своего отца великого князя Владимира Красное солнышко Муром, юный князь Глеб Владимирович, приехал сюда не просто княжить, а с целью обратить местное население в православную веру. Он не встретил радушного приема у муромлян и был вынужден поселиться за пределами города. Глеб Муромский построил свою резиденцию на берегу реки Ушня в двенадцати верстах от города, а на высоком берегу Оки устроил первый храм во имя Всемилостивого Спаса, и затем – монашескую обитель.

В 1015 году Глеб и его брат Борис были вероломно убиты, а на Руси началась эпоха кровавых междуусобиц. Но и в такое тяжелое время Спасо-Преображенский монастырь продолжал оставаться центром православия на муромской земле.

Благодарность Ивана Грозного

Новое упоминание о Спасо-Преображенском монастыре относится уже к эпохе Ивана Грозного. В 1552 году царь предпринял третью попытку захватить Казань. Муром стал боевым лагерем великого князя: на берегу Оки раскинулись воинские шатры, здесь готовились плоты и струги для переправы. Молясь о даровании победы практически под стенами Спасо-Преображенского монастыря, царь дал обет: в случае взятия Казани построить в Муроме новые храмы.

Иван Грозный сдержал свое слово: вскоре после похода на Казань в Муроме началось каменное строительство, и вскоре город украсили четыре новых каменных храма. Тогда же был отстроен и новый собор в Спасо-Преображенском монастыре. Государь не забывал обитель на протяжении всего своего правления, делал немалые денежные вклады, подарил церковную утварь, облачения, книги.

Икона Божией матери «Скоропослушница» – спасительница обители

В последующие годы на долю Спасо-Преображенского монастыря выпало немало испытаний. Он был разграблен в годы Смуты, пострадал от церковных преобразований Петра I и от проводимой Екатериной II политики секуляризации монастырских земель. Спасский собор даже пришлось закрыть по причине ветхости: в нем было опасно служить, поскольку в любой момент могли обрушиться стены. Литургия в обители не могла совершаться из-за отсутствия хлеба и вина.

Но даже обедневший монастырь не утратил своего значения и продолжал славиться своей библиотекой с уникальным собранием древних памятников письменности.

А в 1878 году произошло настоящее чудо, с которого началось возрождение обители. Настоятель архимандрит Антоний (Ильенов) привез со Святой горы Афон чудотворную икону Божией матери «Скоропослушница», которая стала главной святыней обители. Многие отмечают, что лик Богородицы меняется в зависимости от событий дня – на праздники она радостна и улыбается, а когда происходят трагические события – темнеет и печалится.

Икона Божией матери «Скоропослушница» спасла монастырь от разорения: с ее появлением вдруг стали поступать деньги и пожертвования. На эти средства были восстановлены храм и настоятельский корпус, построен братский корпус, отреставрированы стены.

«Страшный» XX век

Останки, найденные на территории уничтоженного в советское время монастырского кладбища

В 1918 году в монастыре вспыхнул антибольшевисткий мятеж, в результате братию обвинили в поддержке белого движения, а монастырь закрыли и отдали под руководство военного ведомства. Часть имущества была передана Муромскому музею, а сам монастырь в 1930-х годах заняла воинская часть. В братских корпусах были устроены казармы для солдат, в Спасо-Преображенском соборе – спортивный зал. Некрополь, который находился за апсидами Покровского храма и Спасского собора, был разрушен, а на его месте был устроен плац. Солдаты маршировали по сути по костям захороненных здесь людей…

Часовня, где находится костница

После возвращения Спасо-Преображенского монастыря церкви плац был разобран, и на месте бывшего кладбища было обнаружено огромное количество останков из поруганных захорошенений. Для их погребения по афонскому образцу была устроена часовня-костница. На ее стене выбита надпись: «Помни всякий брат: мы были как Вы, Вы будете как мы».

Новое возрождение Спасо-Преображенского монастыря

Монастырский огород

В 1995 году Спасо-Преображенская обитель была возвращена Церкви. Большую роль в спасении и возрождении монастыря сыграл академик Дмитрий Лихачев, обратившийся с ходатайством о возрождении обители к патриарху Алексию II. Ее наместником был назначен иеромонах Кирилл (Епифанов). Он вспоминал: «Моим глазам предстала удручающая картина. Купола рухнули, снесена кровля, казармы представляли собой груды кирпича. Как восстанавливать все это, поначалу даже представить себе не мог…».

На помощь вновь пришла икона Божией Матери «Скоропослушница», которая на протяжении почти 80 лет хранилась в запасниках муромского музея и наконец вернулась в монастырь. Восстановление пошло быстрыми темпами: в обители собралась братия, нашлись благотворители и опытные помощники.

Подсобное хозяйство монастыря

Сегодня Спасо-Преображенский монастырь – один из самых красивейших монастырей Мурома. В настоящее время на территории монастыря расположены два больших храма, ризница, колокольня, купальня, часовни, братский корпус, паломническая гостиница и трапезная, учебный корпус.

Достопримечательности обители

Икона Божией Матери «Скоропослушница», которая сыграла такую важную роль в истории Спасо-Преображенской обители, сейчас находится в Покровской церкви монастыря. Здесь же установлен мироточивый крест с частицей Животворящего Креста Господня. Рядом находится икона святого праведного Иоанна Кронштадтского с частицей его ризы, икона и ковчег с частицей мощей святых благоверных князей Петра и Февронии, Муромских Чудотворцев.

+16

В нижнем храме Покровской церкви находится рака с частицей мощей преподобного Илии Муромца, легендарного защитника Русской земли родом из Мурома. В конце он был пострижен в монахи в Киево-Печерском монастыре и прославлен в лике святых в 1643 году. Раку украшает скульптурный образ богатыря, который был воссоздан по нетленным мощам святого известным скульптором Сергеем Никитиным.

В 2005 году на берегу Оки была построена церковь Сергия Радонежского, особенностью которой являются колокола-била, отлитые по старинным «рецептам». Звонить в эти колокола могут все желающие, поэтому во время прогулки по монастырю в любое время можно услышать колокольный звон.

Своего рода достопримечательностью является и работающая в монастыре пекарня. Испеченный здесь хлеб пользуется повышенным спросом у местных жителей и гостей города. На территории обители пекут и калачи, символ Мурома, а монастырские просфоры расходятся по всем храмам муромской епархии.

Жития христианских святых описывают разные пути достижения святости, но все святые проходят через главный путь жертвенности во имя Христа. Афонский монах Анастасий, ученик святого Паисия Святогорца, рассказал три поучительные истории о монашеской святости, которые могут послужить примером каждому верующему христианину.

Уметь жертвовать своим «Я»

Афонский монах учит, что жертвенность во имя Христа может проявляться как в большом подвиге, так и в малом, и часто Господь оценивает наши жертвы, проверяя их твердость временем.

«Бог хочет, чтобы мы что-то из нашего «Я» отдали ему. Нам нужно почувствовать присутствие Божие среди нас, но нужно уметь жертвовать. И сколько человек даст Богу – столько он и получит.

Однажды на одном греческом острове я познакомился с монахиней. В деревне, где она родилась и жила, был монастырь, а ее дом находился прямо напротив входа в этот монастырь. И эта монахиня прожила в монастыре 68 лет и никогда за все эти годы не выходила за порог монастыря, чтобы не увидеть дверь своего дома. Потому что одна их монашеских добродетелей — это странничество, которое подразумевает, что никто не должен знать, где находится человек, посвятивший свою жизнь Господу», — говорит отец Анастасий.

Видеть мир под ногами Христа

Многие старцы, достигая благодати, видели мир иным, нежели видят его обычные люди. Монах Анастасий рассказал историю об афонском старце Тихоне, духовнике преподобного Паисия Святогорца, которому во время литургии приходило божественное созерцание.

«Старец Тихон, когда читал литургию, поминал тысячи имен. Он пять часов читал имена и 2 часа служил литургию. Те имена, которые читал старец Тихон, были со всего мира, и он точно не знал, кто из них живой, а кто уже умер. Он говорил: «Я всех поминаю, как живых. Потому что на святом дискосе под ногами Христа мы все живые».

И однажды во время литургии отец Паисий пел Херувимскую, а старец Тихон кадил. Старец имел в это время небесное созерцание и уходил с этой земли, наверное, поднимаясь в Небеса. Вдруг он обернулся к отцу Паисию и спросил:

— Отец Паисий, а в какой стороне отсюда находится Париж?

— В той стороне, — указал ему отец Паисий.

И отец Тихон повернулся и начал кадить в сторону Парижа (видимо поминая людей из этого города). Вот так вот на божественной литургии для святых отцов весь мир становится под ногами Христа», — поясняет святогорский монах.

Не терять терпения в любой ситуации

Афонские старцы принимают много паломников, и иногда к ним приходят и люди, далекие от понимания истинных христианских ценностей. Отец Анастасий рассказал историю о своем учителе, преподобном Паисие Святогорце, который умел сохранять святость души в любых обстоятельствах.

«Старец Паисий всегда говорил для конкретного человека. Не все, что он говорил, было сразу для всех. Скажем, когда он что-то говорил мне – эти слова предназначались мне и никому другому, потому что другой мог эти же слова понять неправильно. При этом он умел особо говорить и с теми людьми, которые не имели правильного христианского мышления, а иногда – и страха Божия.

Однажды к старцу Паисию пришли некие люди. Они не сказали «благословите», не сделали поклона, не поцеловали руку старцу, но с порога сказали:

– Здравствуйте! Мы узнали, что Вы делаете чудеса, хотели на них посмотреть.

– А вы знаете, кем были отец и мать у Божией Матери? – спросил их старец Паисий.

— Нет, нас это не интересует. Мы узнали о вас, и хотим, чтобы вы сделали и нам какое-то чудо.

У старца Паисия был сладкий юмор, он хотел проучить этих людей, но при этом не хотел их огорчать, поэтому сказал:

– Да, я сейчас как раз научился делать одно новое чудо, — сказал старец и взял большой нож, которым он резал по дереву. — Я вам отрежу головы и снова их приставлю. Но поскольку я еще не совсем опытен в этом чуде, то могу перепутать ваши головы…

Вот так старец Паисий говорил с людьми, у которых не было правильного мышления, для того, чтобы они могли понять его», — рассказал поучительную историю из жизни афонского старца отец Анастасий.

Говоря о святости, афонский монах отмечает, что она не является преимуществом избранных, монахов либо отшельников, а должна быть целью жизни каждого христианина.

«Святость – не дар, ее нужно заслужить. Тут нужны и старания, и нужен способ. Существует много путей достижения святости, и каждый святой имел свой путь к Богу через кровь, подвиги, воздержание, терпение. И святыми становятся не только монахи. Святыми должны стать все христиане», — учит афонский монах.

фонд «Православное наследие Украины на Святой Горе Афон»

История о жизни одного монаха

Мы с моей семьёй купили дом. Однажды, уже на новом месте жительства, мне на улице встретился наш странный сосед, который жил напротив. Молчаливый, нелюдимый и почти не выходящий из дома старик. Он был слегка выпивши, и приглашал меня зайти к нему: «Заходи, посидим, поговорим, ведь у меня сегодня день рождения». Поздравив его на словах, пообещал, что непременно зайду, только возьму дома телефон и приду.

Купить и выбрать подарок деду у меня просто не было времени, поэтому, взял новый бритвенный станок и пену для бритья, которую покупал себе, но это мелочи, а деду будет приятно такое внимание. Зайдя к другой соседке и взяв у неё настойки, направился к старику. Да и это зелье развяжет нам языки.

Хозяин пригласил меня к столу. Он был скромненько накрыт. Варёная картошка, маринованные огурчики, пельмешки с картошкой, солёненькая капуста. Как выяснилось потом, мясного он совсем не употреблял, ещё со школьной скамьи. Угощайся, угощайся говорил он. Сказав тост, поздравив его с восьмидесятилетним юбилеем и подарив подарок, я с ним выпил и закусил. Говорили обо мне и моей семье. Но видя его нетерпение что-то мне рассказать, я притворился особо молчаливым и шутливым тоном сказал: » Давай, рассказывай», обращаясь к нему на ты, хотя я смело годился ему во внуки, но ему это было приятно и это самое главное.

И поведал он мне такую историю. Всю свою жизнь он прожил с родителями, с родными, всячески им помогая, ставя их интересы выше своих. Не женился, и детей у него нет. А совсем недавно ему приснился сон, в котором его встретил Господь и сказал старику: «Следующую жизнь ты с раннего возраста проведёшь в семье жены, всячески помогая её семье и своим детям». На этом сон закончился.

Сосед сказал мне, что скоро умрёт. Я хотел было его подбодрить, что ещё столетний юбилей отметим, но он отрицательно покачал головой, говоря, чтобы я не старался. Выпили.

— Я его раньше уже видел, — продолжил он, — в другой жизни.

И начал рассказывать про другую жизнь, с восемнадцатилетнего возраста:

— Когда мне было 18 лет, — начал он, — я решил убежать из дома, так как мне всё и все надоели, и поступить на службу в храм. Выбрав день, написал записку, чтоб меня не искали, ухожу я искать себя и совершенствоваться. И что, возможно, мы ещё когда-нибудь увидимся. Взяв самое необходимое, а именно одежду, которая была на мне и немного денег на билет до выбранной мной заранее церкви.

Проехав двенадцать станций на электричке, добрался до нужного мне города. С помощью местных жителей довольно быстро удалось найти нужный мне храм. Зайдя во внутрь, нашёл батюшку и рассказал ему всё о своей жизни и своих намерениях, всё как на духу, ничего не отнимая и не прибавляя. Святой отец, выслушав меня, сказал следующее: «Ты ищешь не телесную и душевную службу Господу, а лишь убегаешь от житейских проблем и близких тебе людей. Вернись домой и хорошенько подумай, кто для тебя Бог и твои родные?».

Но вернуться домой я уже не мог из-за принятого мной решения, да и кто-нибудь из домашних мог уже увидеть мою записку. И оставаться в этом негостеприимном городе совсем не было желания. Тогда отправился обратно на вокзал и запрыгнул в отправлявшуюся электричку, в надежде проехать несколько станций, куда глаза глядят. И мне повезло, по неизвестным мне причинам контроля не было. Всю дорогу ехал в тамбуре, смотря в окно. Спустя часа два, почувствовал приближение голода. Увидев в окне кладбище, которое мы проезжали, решил сойти сразу же на остановке. И после вернуться к кладбищу, походить, пошарить чего-нибудь съестного, в надежде, что совсем недавно кто-нибудь был на могилках и могли оставить еду.

Гуляя около часа, может и чуть больше, нашёл два пирожка, четыре блина и две шоколадные конфеты. Сразу всё съев, уже знал, что ничего больше не найду. Решил проверить, куда приведёт меня та тропинка в конце кладбища, которую уже видел. Выйдя на тропу, шёл по ней минут сорок, пятьдесят, и вышел к деревеньке поселкового типа. Стучался почти в каждый дом, просясь пожить на какое-то время. Правда денег у меня нет, но я могу выполнять тяжёлую работу. Но все жильцы будто сговорились и не хотели пускать бродягу, говоря, что у них работы нет или они сами справляются, и что в посёлке на деревообрабатывающем предприятии все рабочие места заняты.

Начало уже темнеть и надо было придумать где же ночевать. Приняв неожиданное решение, направился в местный магазин, купить коробок спичек на оставшиеся копейки, и идти в лес, в котором и намеревался провести ночь. Благо была середина весны и снега в лесу почти не было. Всю ночь не мог уснуть, было ощущение, будто на меня смотрят со всех сторон, а я не могу никого увидеть из-за пламени костра. Ещё я дико хотел есть.

Уже под утро, забыв о скромности, пользуясь тем, что меня никто не знает, стал просить еду в каждом доме. Либо так, либо умрёшь с голоду. Набрав почти полный пакет, который мне и дали в одном из домов, поспешил к своему погасшему костру. Придя на место, снова разжёг огонь из сухих веток и хорошенько набив желудок, стал размышлять, как жить дальше. Тут оставаться нельзя, а то натолкнётся на меня местная молодёжь, и тогда неизбежны будут вопросы: «Ты кто такой? Что тут делаешь?». Захотят показать силу. Поэтому, вспомнив, что по дороге сюда у крайнего дома видел облокотившуюся на забор лопату, (кто-то чистил канаву у дома и, видимо, забыл её там), я решил взять её себе и чтоб меня никто не встретил и не видел, принял решение вырыть глубоко в лесу землянку.

Взяв всё своё имущество, лопату и пакет с продуктами, направился в сторону востока. Шёл около шести-семи часов, временами отдыхая. Выбрав место, окопался. Удачно укрепив землянку и хорошенько её замаскировав. Внутри соорудил лежанку из сломанных веток. И началось моё приспособление к уединённой жизни и без всяких удобств.

Проблемой оставалось то, что еда заканчивалась. И иногда мне приходилось делать набеги на деревеньку, чтобы мне добровольно и из жалости давали еду. Первое время было очень тяжело, но потом стало легче. Научился ставить самодельные ловушки на рыбу в водоёме, расстоянием около двенадцати километров от убежища. Откуда такие цифры? Ещё в школе, учась в старших классах, мне нравилось ходить в школу по железнодорожным путям. Там были и белые столбики в расстоянии ста метров друг от друга. Доходя от столбика к столбику считал шаги. Получалось 123 шага, это сто метров. Очень удобно запомнить.

Потом у меня появилась и удочка из найденной в лесу длинной, прямой палки. Собирал ягоды, грибы. В те моменты, когда бывал в деревеньке, случалось, что мне давали и деньги. На которые мне удавалось купить в том самом магазинчике: свечи в мою однокомнатную квартиру, спички, крючки, леску на мою самодельную удочку, мыло, чтоб помыться и постираться в том самом водоёме, и что-то из еды долгого хранения. Выбор в магазинчике был маленький, а продавщица иногда ездила в город и принимала заявки местных жителей что кому купить, а потом чуть дороже продавала. Принимала она и мои заказы.

Так продолжалось до осенних холодов. За прошедшее время было много дум в одиночестве. Пришло понимание, что в жизни самое главное это Бог, любовь и здоровье, а остальное, это всё то, что упрощает или усложняет нам жизнь. После очередного купания в ледяной воде, сильно простыл и заболел. Лежа в бреду, постоянно видел одного человека в белой льняной рубахе и брюках. Он всё повторял: «Езжай в монастырь имени Иоанна Златоуста и найди там отца Алексия». Сразу после того, как мне стало немного легче и рассчитав силы до магазина и обратно, отправился в путь.

Продавщица бывала в городе и я надеялся, что у неё найдётся ответ на мой вопрос. Придя в магазин, спросил у неё, не знает ли она, где находится тот монастырь. Обрадовавшись, что может мне помочь, она ответила, что знает, и находится он в четырёх станциях отсюда, и назвала даже название станции, на которой надо выходить. Видя моё состояние, она добавила: «Как ты сильно похудел, оброс, да ещё и болеешь. Я бы взяла тебя к себе, но мой муж и дети против». Именно у неё я покупал тот первый коробок спичек, она знала каждого посетителя в лицо. Она, порывшись за прилавком, я подумал, что она сейчас достанет что-то из еды, но она вытащила кучу лекарств и некоторые подписав при мне. «Это антимикробное, вот эти жаропонижающие, — и сунув их мне, сказала: — они тебе обязательно помогут». Пожелала удачи и скорейшего выздоровления. Душевно поблагодарив женщину, направился к своей землянке.

В течении двух недель, почти не выходил из укрытия, съедая все запасы и экономя силы. В остальное время, что и делал, так это лежал. На улице становилось холоднее и приходило чёткое понимание, что позднюю осень и зиму я тут не протяну. И что надо отсюда уходить. В один из дней, попрощавшись со своим, ставшим мне родным домом, укрытием, направился к железной дороге, а оттуда по шпалам до нужной мне станции. И действительно, в нужном монастыре, мне удалось найти отца Алексия. Не знаю, за кого он меня принял, но встретил он меня с глубоким уважением. Узнав, что я хочу стать послушником, он ответил мне:

— Не спеши, поживи у нас какое-то время, посмотри на нашу жизнь, а там вместе мы примем решение. За службу чуть более пяти лет, мне был присвоен чин Игумена. Знал наизусть Библию, Ветхий и Новый Завет, молитвы, псалмы. Мне было позволено проводить некие службы. Но в короткие промежутки сновидений, мне стал являться тот самый муж, который и привёл меня сюда.

Он говорил, что не только мирские люди разучились молиться Богу, но и священнослужители. И что идёт прямое нарушение второй из десяти ветхозаветных заповедей: «Не делай себе кумира и никакого изображения». А что делаете вы? Пишите иконы и молитесь им. И это не единственный пример. Тебе надо вернуться в прежнее место и построить там бревенчатый, с печкой сруб. И там, открою тебе глаза на многие вещи. Буду наставлять и научу правильно молиться.

Мной было сразу принято и озвучено решение, что я отправляюсь монашествовать в лес. Со мной направились и два духовных брата, сказав: «Где трое, там и Бог». За тёплое лето мы поставили хороший, крепкий сруб, как раз на месте землянки, используя её как погреб. Построили и жаркую баньку. Мой духовный учитель обучал меня многому и рассказывал о жизнях людей, паломниках, которые шли к нам за помощью и советом и то, что должно отвечать им. И молитва не должна быть, как прочитанное стихотворение, говорил Святой Дух, а исходящей из самых глубин сердца и души, с искренним чувством и, конечно, своими словами, с глубоким пониманием смысла в словах. Такая молитва сразу будет услышана Им.

Так, до глубокой старости, в молитвах и постах, я и прожил в этом уютном жилище. В одном из видений, мне было сообщено время встречи с Господом. И уже с величайшим волнением стал ожидать эту встречу. И тот час наступил. Стоя на коленях и со словом «Господи», моя душа покинула тело.

И я увидел Его. Он сидел на огромном троне. При взгляде на него, у меня произвольно закрывались глаза от яркого, ослепительного света. Он сказал мне: «Ты прожил хорошую жизнь, сделал много угодного для меня. Помог многим моим сыновьям и провёл жизнь в послушании и в страхе передо Мной. Но ты не смог помочь той семье, в которой родился. И так и не навестил их. Поэтому следующую жизнь, ты проведёшь в похожей семье. Будешь расти духовно сам и помогать им». Чтобы оспаривать Его решение, не было даже и мысли и было чёткое понимание, что всё уже решено и назад дороги нет.

Постскриптум: как потом выяснилось, на следующий день, с раннего утра, дедушка уехал к дальним родственникам, чтобы записать на них дом и подарив им свою личную Библию со множеством вырванных из неё страниц. Вернулся он только вечером, но я не решился его беспокоить. А на утро следующего дня, (он никогда не закрывался, говоря, что брать у него особо нечего) обнаружил его уже бездыханное тело. Его дух покинул это тело, чтобы переродиться в другом и с миссией исполнить очередное жизненное предназначение.

Монастырские истории. Находчивый монах

Д.БОККАЧЧО «ДЕКАМЕРОН» ПО МОТИВАМ НОВЕЛЛЫ
Был в Луниджьяне монастырь укромный,
там в святости монахи жили чинно.
Жизнь тихо протекала их и скромно,
забыли о грехе давно мужчины.
Молитвами, постами дни и ночи
плоть укрощали все, гасили страсти,
хоть иногда и им хотелось очень…
но изменить не в их то было власти.
Средь них монах был молодой и крепкий.
Он жил, как все, но кровь его кипела.
Однажды в полдень он сидел в беседке,
хоть сон дневной – важнейшее их дело.
Потом монах пошёл гулять по саду…
Красавицу увидев на тропинке,
вспотел мгновенно — «вот она, награда!»…
Хорош святоша сам был, как с картинки!
За словом слово… поцелуев сладость…
Зовёт он в келью девушку немедля….
Никто не видел… «О, какая радость!»,
для них приютом страсти стала келья.
Средь тишины полуденного часа,
аббат услышал стоны сладострастья,
подкрался, глянул в щель… аж взмокла ряса…
Шепнул угрюмо: «Будет вам несчастье!»
Заслышав шорох, молодой повеса
прервал игру любовную с крестьянкой,
из кельи вышел якобы на мессу,
закрыв на ключ притихшую мирянку.
Аббату он смиренно глянул в очи,
которые метали стрелы гнева,
отдал свой ключ (как прежде, между прочим)
и удалился, не сказав про деву.
Решил тогда суровый настоятель
позор сокрыть от остальных монахов,
чтоб уберёг их от греха Создатель,
а на девицу он напустит страху.
Аббат вошёл в монашескую келью,
несчастная всем телом задрожала,
она упала на пол пред постелью…
Священнику девицу жалко стало.
К себе прижал он молодое тело,
и ожил вдруг, окреп его отросток…
Аббат к утехам приступил несмело —
ведь с тучным телом справиться непросто.
Легко залезла девушка на падре,
и целый час он забавлялся с нею…
(Она была подобна Клеопатре!)
Монах у щели не свернул чуть шею!
Он видел всё — на телесах аббата
скакала дева, стоны издавая…
Тот чудеса стал вытворять разврата,
он был уже у врат земного рая!
Фонтан любви вдруг вырвался из плена,
в бессилии лежал аббат в постели…
Крестьянка не была к нему почтенна –
со смехом убежала вон из кельи.
Придя в себя, аббат из кельи вышел.
Монах ему навстречу шёл смиренно.
«Кто был с тобой под монастырской крышей?
Наказан будешь строго непременно!»
Склонив главу, монах сказал серьёзно:
«Вступил недавно я на путь высокий,
все изучу законы скрупулёзно,
чтоб смог скакать под девой длинноногой…»
Аббат вдруг понял, тайное – раскрыто,
благословил монаха честь по чести…
Всё, что случилось, ими не забыто —
с крестьянкой развлекаться стали вместе.