Мораль и религия 2 (стр. 1 из 4)

Основные данные о работе

Версия шаблона	1.1
Филиал	Калужский
Вид работы	Творческая работа
Название дисциплины	Религоведение
Тема	Мораль и религия
Фамилия студента	Колпакова
Имя студента	Наталья
Отчество студента	Александровна
№ контракта	06400100701015

Введение……………………………………………………………………………..3

1 Мораль и религия как предмет рассмотрения…………………………….…..4

2 Соотношение морали и религии………………………….…………………….6

2.1 Общая характеристика.……………………………………………………….6

2.2 Единство религии и морали…………………………………………………8

2.3 Основные различия между моралью и религией…………………………9

2.4 Противоречия между моралью и религией………………………………11

3 Взаимосвязь, взаимодействие морали и религии……………………………12

3.1 Сущность взаимосвязи морали и религии……………………………….12

3.2 Взаимодействие морали и религии…………………………………….…13

4 Право, обычаи, традиции, моральные и религиозные нормы………….…13

Заключение…………………………………………………………………….…..17

Список использованных источников………………………………….…………18

Введение

Приступая к исследованию темы, отметим то, что связь между религией и моралью очень тесная. Наряду с религией мораль доминирует в этой сис­теме. Мораль — более широкое понятие, нежели религия и религиозная мораль. В сравнении с иными социальными нормами у нее наиболее обширная сфера действия. Лишь небольшие участки со­циальной действительности свободны от моральных оценок. Ска­занное означает, что сферы действия религии и морали в значитель­ной мере пересекаются, однако, мораль и религия остаются самостоятельными суверен­ными нормативно-регулятивными образованиями.

Данная тема является актуальной, так как мораль и религия действует зачастую в одних и тех же сферах. Предмет рассмотрения: религия и мораль в их взаимосвязи, взаимодействии и соотношении.

Соотношение между религией и моралью сложное, оно включает в себя четыре компонента: единство, различие, взаимодействие и противоречия. Выполнение работы потребовало внимательного сопоставления религии и морали, выяснение взаимосвязей между ними позволили глубже познать оба эти явления.

Основная часть

1.Мораль и религия как предмет рассмотрения.

Мораль (лат.moralis — касающийся нравов, нравственность) есть особый тип, один из основных способов нормативной регуляции действий человека, представленный совокупностью норм и принципов, рас­пространяющих свое влияние на всех и каждого и воплощающих в себе нравственные ценности. Мораль охватывает нравственные взгляды и чувства, жизненные ориентации и принципы, цели и мотивы поступков и отношений, проводя границу между добром и злом, совестливостью и бессовестностью, честью и бесчестьем, справедливостью и несправедливостью, нормой и ненормальностью, милосердием и жестокостью и т.д. Мораль воплощает в своих нормах абсолютные ценнос­ти, в силу чего моральные нормы и оценки являются высшим критерием поведения.

Современный философ Френсис Фукуяма рассматривает мораль как социальный капитал, определяющий степень жизнеспособности общества. Такому пониманию морали близко её определение как коллективной интуиции.

Мораль направлена на единообразие регуляции отношений и снижение конфликтности в обществе.

Следует разделять идеальную (пропагандируемую) и реальную моральные системы.

Мораль формируется главным образом в результате воспитания, в меньшей степени — в результате действия механизма сопереживания или адаптационного процесса. Мораль индивидуума, как императивный подсознательный механизм, плохо поддаётся сознательному критическому анализу и коррекции.

Мораль служит предметом изучения этики. Более широким понятием, выходящим за рамки морали, является этос.

Мораль — понятие более тонкое, чем нравственность, связанное не только с системой нравов, но и с духовным миром человека, его ориентацией на внутренние ценности. От вопросов экологии, технологии, политологии мы неизбежно должны перейти к обсуждению проблем эволюции внутреннего мира человека. Необходимо найти способы такого воздействия на него, чтобы внутренний мир человека превратился в его основную ценность. В этом и лежит ключ к самому главному — сохранению вида homo sapiens.

Формирование морали имеет естественно-историческое проис­хождение, неотделимое от самой жизнедеятельности людей, в про­цессе которой апробированные опытом человеческого общежития ценности и идеалы закрепляются в общественном и индивидуаль­ном сознании в виде определенных взглядов, нравственных пред­ставлений и ожиданий. Субъект формирует моральные нормы и сам же обращает их на себя.

Религия (От лат. Religio- благочестие, набожность, святыня) — мировосприятие, одушевленное верой в Бога. Это не только вера или совокупность взглядов. Религия — это также чувство связанности, зависимости и долженствования по отношению к тайной высшей силе, дающей опору и достойной поклонения. Именно так понимали религию многие мудрецы и философы — Заратустра, Лао-Цзы, Конфуций, Будда, Сократ, Христос, Мухаммед. Не расходится с этим осмыслением религии и то, что предлагают современные мыслители.

Исследованием религии занимаются богословы, историки, философы, но они это делают с разных сторон, Первый заботится о наиболее точном выражении фактов религиозного сознания, данных путем откровения, второй рассматривает ступени религиозного сознания, сравнивает и классифицирует различные религии. Философ стремится осмыслить феномен религиозности. Сравнительное изучение религии началось лишь в XIX в. Философы пытаются выделить религиозные формы сознания, раскрыть их основные типы.

Суждения мыслителей:

«Есть четыре основания, в силу которых в умах людей образуются понятия о богах:

1. Вера в предсказание будущего.

2. Страх перед грозным явлением природы.

3. Изобилие предметов, которые служат для нашего существования.

4. Наблюдения неизменного порядка в движении звездного неба» (Клеан из Ассоса).

«Естественная причина религии — беспокойство о будущем» (Томас Гоббс).

«Страх перед невидимой силой, придуманной умом или воображаемой на основании выдумок, допущенных государством, называется религия, не допущенных — суеверием. Когда же воображаемая сила в самом деле такова, как мы ее представляем, то это истинная религия» (Томас Гоббс).

«Религия — это искусство одурманивать людей с целью отвлечь их мысли от того зла, которое причиняют им в этом мире власть имущие» (Поль Анри Гольбах).

«Философия тождественна с религией» (Георг Гегель).

» Если люди так слабы, имея религию, то что они будут делать, когда окажутся без неё?» (Бенджамин Франклин).

«Сила религии покоится главным образом на вере в неё, а сила человеческих законов — на страхе перед ними. Древность существования благоприятствует религии; степень веры часто соизмеряется с отдаленностью предмета, в который мы верим, ибо наш ум при этом бывает свободен от побочных понятий той отдаленной эпохи, которые могли бы противоречить нашим верованиям» (Шарль Монтескье).

2. Соотношение морали и религии.

2.1.Общая характеристика.

Мораль имеет внутренний и внешний аспекты. Первый — выражает глубину осознания индивидом своего собственного «Я», меру ответственности, духовности, общественного долга, обязанности.

Второй аспект морали — конкретные формы внешнего проявления указанных выше качеств, ибо мораль не может быть сведена к голым принципам. Эти две ее стороны тесно переплетены.

2.2.Единство религии и морали.

2.3. Основные различия между моралью и религией.

Лекция 10. РЕЛИГИЯ И МОРАЛЬ 1 страница

Моралью именуют правила, понятия и чувства, регулирующие отношения людей друг к другу и их отношения к обществу. Эти правила (например, «не делай другому того, что не пожелаешь себе»), понятия (добро, зло, счастье, честь и пр.) и моральные чувства (терзания совести, сочувствие страдающему и пр.) составляют духовную сторону морали. Их реализацию в поведении людей именуют нравственностью. Впрочем, нередко термины «мораль» и «нравственность» отождествляют.

Религия и мораль ― особенно близкие, взаимосвязанные сферы культуры. Схожесть религии и морали наиболее заметна в их духовных проявлениях. Однако Церковь несравненно сильнее воздействовала на нравственность общества, нежели мораль на религиозный культ и внутрицерковную практику.

В каждой религии, в каждом вероисповедании в большей или меньшей степени присутствует морально-духовное начало. Ведь религия определяет не только отношения человека с Богом и Церковью, но в той или иной мере регламентирует отношения людей между собой как в лоне Церкви, так и за ее пределами. Бог воплощает в себе те нравственные требования, которым обязан следовать его приверженец. Философ и психолог В. Франкл именует Бога «персонализированной совестью». В силу этого моральное начало уже присутствует в самой идее Бога и неотделимо от «минимума» религии. В многобожных верованиях некоторые божества выступают как воплощение доброты, другие — злобы. В монотеистических религиях Бог непременно наделен высшими моральными качествами.

Моральное начало особенно выражено в мировых религиях. Причем в буддизме до такой степени, что некоторые специалисты именуют его не религией, а моральной системой. Вероучительные построения этой религии исходят из идеи о том, что всякое бытие, любая жизнь во всех ее проявлениях и формах есть зло, несущее страдания всему существующему. Буддийский «путь спасения» для приверженца этой религии заключается не столько в культовой деятельности (молитвы, обряды и другие церемонии), сколько в деятельности моральной — терпеливом перенесении страданий, отказе от желаний, чувств, следовании нравственным принципам «Панча-шилы» (пять заповедей: отказ от убийства любого живого существа, отказ от воровства, отказ от лжи, соблюдение супружеской верности, отказ от употребления алкоголя).

Моральное начало в исламе пронизывает идею единого Бога — Аллаха, Творца и Владыки мира, всесильного и мудрого существа. Вместе с тем Бог ислама — воплощение добра. Все суры Корана (кроме девятой) начинаются со слов: «Во имя Аллаха милостивого и милосердного». Упования на милость и милосердие Бога лежат в основе исламского вероучения. Это свойственно и шариату — своду мусульманских культовых, правовых и нравственных установлений.

Однако, по нашему глубокому убеждению, именно в христианстве идея Бога наиболее морально насыщена. Новый Завет заметно милосердней Ветхого Завета. Вездесущий, всемогущий, всеведущий Бог одновременно и всеблагой, всемилостивый. В ипостаси Бога Отца Он выступает в роли заботливого защитника, покровителя, хранителя. В ипостаси Бога Сына Он приемлет на Себя грехи людей и отдает Себя в жертву за них. Лаконичная формула «Бог есть любовь» (I Иоанн, 4, 8, 16) особенно выразительно передает моральную суть этой мировой религии. Не потому ли вопросы морали занимают ведущее место в храмовой проповеди, а нравственное богосло- вие — наиболее разработанная отрасль христианской теологии?!

Если религия обязательно включает в себя моральное начало, то и в морали неустраним религиоподобный момент. Здесь тоже чувство довлеет над разумом и многое скрыто в неосознаваемом, в бессознательном и подсознательном. Здесь вера (доверие) также выступает в качестве важнейшего устоя. Мир морали подобен своеобразному храму, где благоговейно чтимы свои, нравственные святыни. Многие из них общечеловечны, наднациональны, надклассовы — материнская любовь, супружеская верность, трудолюбие, гостеприимство, уважение к старикам и др. Как и в религии, эти святыни обычно свободны от рассудочного отношения и расчета. Любовь и дружба, например, требуют, казалось бы, неразумного самоотвержения.

Не только богословы, но и многие исследователи этики полагают, что мораль и нравственность порождены религией и неотделимы от нее. При этом нередко приводят высказывание великого мыслителя И. Канта о божественной природе присущего человеку «категорического императи- ва» — властного внутреннего повеления следовать моральным требованиям. Еще чаще ссылаются на древнейшие тексты «священных книг», насыщенные моральными поучениями, и на то, что сама по себе идея Бога и загробного воздаяния сильнейшим образом воздействует на поведение личности, ее нравственные устои. Наконец, указывают на особую роль Церкви, взявшую на себя функцию нравственного института, отсутствующего у самой морали.

Рассмотрим эти доводы. Сначала о «категорическом императиве». Действительно, у нравственного человека сила внутреннего побуждения может заставить его поступать в противовес каким-то личным интересам, а терзания совести по поводу проступка, даже скрытого от окружающих, — причинить невыносимые страдания. И это внутреннее побуждение, и эти таинственные терзания совести нередко воспринимаются как нечто сверхъестественное, ниспосланное свыше, не зависящее от личности и ее окружения.

И все же, на наш взгляд, здесь нет чего-либо сверхъестественного. Во-первых, моральные побуждения и терзания совести неведомы человеку безнравственному, тем более, закоренелому преступнику. Моральные понятия и чувства — результат воздействия социального окружения на личность, ее образ жизни, они ― плоды воспитания и самовоспитания. Психологи констатируют, что ребенок, случайно попавший к животным и ими вскормленный, даже оказавшись потом среди людей, так и не обретает человеческих ка-честв — прямохождения, сознания, членораздельной речи, разумной особен-

ности повеления. И, конечно, ему неведомы моральные представления и переживания. Какой уж там «категорический императив»!

Во-вторых, сами по себе моральные «императивы», представления и чувства разных времен и у разных народов существенно различны. Как неодинаковы у них и верования. Представления о добре и зле, приличном и неприличном, например, могут поменяться местами, если в общественной жизни происходят крутые социальные перевороты. Приведем конкретный пример: еще десять-пятнадцать лет тому назад многие россияне стыдились продавать на рынке свои честно заработанные вещи, продукты с дачного участка. Впрочем, и сегодня некоторые представители старшего поколения стыдятся этого. Но в моральном сознании большинства населения теперь торговля на базаре считается, обычным делом: Россия встала на путь рыночных отношений. А среди торговцев на базаре немало сегодня утративших работу по профессии инженеров, врачей, агрономов и иных лиц с высшим образованием, вынужденных этим занятием зарабатывать на жизнь.

Что же касается моральных поучений в «священных книгах», то они, действительно, являются ценнейшими свидетельствами древнейшей культуры. Так, возраст сложившихся в иудаизме и уже насыщенных поучениями, первых разделов Библии составляет более 3000 лет. Веды («священные книги» индуизма, приблизительно такой же древности, как ранние разделы Библии) и другие «священные книги» оказали огромное воздействие на последующее развитие культуры. Вместе с тем они служат важнейшими источниками данных о морали начала цивилизации.

Однако наука располагает свидетельствами еще более ранней, дописьменной культуры. Это обширные этнографические материалы о жизни и нравах народов, еще не знакомых с письменностью. Такие материалы постепенно накапливались и систематически изучались европейскими учеными начиная с XVII—XVIII вв. В основном, это документы и сообщения путешественников, миссионеров и колонизаторов, знакомившихся в Африке, Америке, Океании и Австралии с жизнью аборигенов, которые находились на стадии каменного века. Небольшие сообщества подобных людей обнаруживаются и в наши дни в непроходимых джунглях и в других труднодоступных районах Земли.

Данные этнографов неопровержимо свидетельствуют, что эти отсталые народы имеют неписаные обычаи и нравы, необходимые для совместного проживания, согласованной трудовой деятельности, вскармливания и воспитания детей. В той или иной мере, еще стихийно, эти народы придерживались (правда, только по отношению к сородичам) заповедей неведомой им Библии: «не убий», «не укради», «не лжесвидетельствуй». Племена, воспринявшие парный брак, следовали и другим заповедям Моисея: почитали отца и мать, осуждали прелюбодеяние. Сама реальность совместной жизни и деятельности диктовала им эти необходимые, простые общечеловеческие нормы морали. «Священные книги» заимствовали их из реальной жизни наших далеких предков и освятили божественным авторитетом, придав им тем самым дополнительную силу влияния.

Мы разделяем мнение Л.Н. Митрохина: «Способы регуляции общественной жизни (в том числе и моральные предписания) ― не результат сознательного договора о наиболее “разумных” или целесообразных порядках совместного общежития, заключенного наиболее сообразительными индивидами. Изначально они возникали независимо от сознания людей в процессе практической борьбы за выживание данного сообщества в целом и осознаются как элемент (то есть идеальный, мыслительный план) реальной механики, обеспечивающей эту выживаемость».

Рассмотрим довод о решающем воздействии идеи Бога и загробного воздаяния на моральное поведение личности. Сам по себе этот довод еще не убеждает в том, что мораль порождена религией и неотделима от нее. Люди, не верящие в Бога, рай и ад, не без основания убеждены в том, что мораль имеет вполне земные истоки, и не связывают свое нравственное поведение с этой идеей. Однако отрицать ее огромное моральное влияние недопустимо. Идея Бога выводит верующего из рутины повседневности, постылого прозябания, заставляет подавить в себе приземленные, а то и низменные побуждения и ведет к идеалу добра и справедливости, ставит перед лицом Всемогущего, от взгляда которого не укрывается ничто из потаенного. Страх загробного наказания за явные и сокрытые прегрешения — немаловажный психологический фактор восприятия мира религиозным человеком.

Довод о Церкви как об институте нравственности, способствующем функционированию морали и выполнению ее правил и норм, — это сильный довод. Правда, учтем, что, в основном, мораль опирается не на могущество Церкви, а на силу общественного мнения, авторитет старшего поколения, влияние традиций и обычаев. Сама по себе мораль (что очень важно!) не нуждается в религиозной санкции. В секуляризованном обществе, где влияние Церкви снижается и культура выходит из-под ее контроля, мораль принимает вполне светский характер и функционирует вне института Церкви.

Мораль, как уже сказано, не институционализирована. Она не имеет своих особых учреждений, специально обеспечивающих ее реализацию в жизни общества, организующих контроль за реализацией ее правил и норм. Именно Церковь (а в доклассовом обществе — жречество) принимает на себя роль такого учреждения и, тем самым, оказывает заметное влияние на мораль и нравы. В этом убеждает история всех цивилизованных стран. Церковнослужители оберегали сложившиеся в практической жизни общества нравственные установления, пропагандировали их. Назидания пастве, духовный надзор за соблюдением заповедей, а нередко и личный пример особенно благочестивых подвижников религии, бесспорно, способствовали поддержанию и функционированию моральных норм. Правда, не всегда и не каждый служитель религии являлся нравственным идеалом. Проявления аморализма подчас свойственны и церковным деятелям, чем они наносят серьезный ущерб самой Церкви.

Тем не менее и поныне нравственные проповеди воспринима­ются верующими не просто в качестве напоминаний о морали с точки зрения определенного уважаемого лица, но в качестве повелений от имени Бога, что придает моральным нормам особую значимость. Религиозный человек видит в этих нормах не только целесообразность, социальный смысл, но и нечто освященное, сакральное. Для него преступить эти нормы недопустимо как по земным, так и по религиозным законам. Мораль для верующего обычно сливается с религией. На Церковь он смотрит не только как на храм богослужений: он воспринимает ее как учреждение нравственности, очаг, святилище и школу морали. Он исповедуется здесь в своих провинностях и получает отпущение грехов, подкрепляется в готовности избегать их впредь, а потому видит в Церкви своего рода «корабль спасения».

Но, при всем этом, светский исследователь не будет выводить мораль из религии. Он утверждает: истоки морали — в земных отношениях, в реальной производственной и семейно-бытовой практике человека. Неубедительным светскому исследователю представляется и тезис о неотделимости морали от религии. Исторический опыт свидетельствует, что в государствах, где церковь обладала едва ли не абсолютной властью, моральные пороки все же не исчезали. Впрочем, повседневный опыт российской действительности показывает, что огромное число неверующих живут не менее богатой, полноценной нравственной жизнью, нежели их религиозные сограждане. Добродеяния и подвижничество возможны как по религиозным, так и по «мирским» мотивам. Сам же резкий подъем религиозности с начала 90-х гг. минувшего века в нашем Отечестве не привел к снижению аморализма и преступности.

И все же степень влияния религии на моральное сознание весьма значительна. Хотя в моральных предписаниях разных конфессий имеют место определенные расхождения, но в этих предписаниях единого очень много, что позволяет говорить о наличии религиозной морали как особой системы правил и норм, освящаемых Церковью и контролируемых ею. Правда, имеют место определенные расхождения в морали разных конфессий. Но единого в них очень много, что позволяет говорить о религиозной морали как таковой.

Легко заметить, что на переднем плане в этой системе норм поведения находятся именно культовые предписания. Так, в десятословии Моисея на первом месте следующие четыре заповеди таковы: «Я Господь, Бог твой, да не будет у тебя других богов», «Не делай себе кумира», «Не произноси имени Господа, Бога твоего, напрасно», «Помни день субботний».

Остальные шесть заповедей — земного, общечеловеческого содержания («Почитай отца твоего и мать твою», «Не убивай», «Не прелюбодействуй», «Не кради», «Не произноси ложного свидетельства», «Не желай дома ближнего твоего; не желай жены ближнего твоего») — отодвинуты на второй план. В соответствии с этим нарушения культовых норм в системе религиозной морали считаются особенно греховными и наказуемыми. Неверие и маловерие в Бога, в истинность догматов и канонов занимают первое место в предназначенном для исповеди перечне прегрешений. Отсюда несовпадение религиозного понятия «грех» со светским понятием «порок».

И все же, помимо уже сказанного относительно десятословия Моисея, признаем разительную близость религиозных и светских нравственных критериев. В перечне особенно осуждаемых Церковью грехов — основные пороки, бичуемые и светской моралью. К семи «смертным» грехам (впервые сформулированным Тертуллианом) относятся гордыня, жадность, блуд, зависть, гнев, чревоугодие и лень. Сверх того, Церковь бичует и другие пороки. В том числе ― предательство и месть, злословие и двуличие, нечестность и ханжество, клевету и лесть. Любопытный и знаменательный штрих: христианство осуждает «уныние» (утрату веры и надежды), как проявление пессимизма. Вера, надежда и любовь в христианском понимании взаимоподкрепляют друг друга. Среди возвышаемых религией добродетелей — верность и незлобивость, терпимость и трудолюбие, сорадование и независтливость. Перечень несложно удлинить. И все же в религиозном и светском не все совпадает. Потому-то, как уже сказано выше, не идентичны понятия «грех» и «порок».

Ядро религиозной морали — учение о греховности. Из сказания об Адаме и Еве следует, что роковым образом, так сказать с генами, греховное начало передается от родителей к детям. Потому человек уже от рожде- ния — падшее существо, которого сильнее влечет к дурному и грязному, нежели к доброму и чистому. Хотя в мистифицированной форме, но здесь чутко подмечено нечто очень важное и парадоксальное в нравственной природе че­ловека. Еще апостол Павел сокрушался по поводу податливости человека к дурному и связывал это с его «плотским» началом. «Ибо мы знаем, что закон духовен, а я плотян, продан греху. Ибо не понимаю, что делаю: потому что не то делаю, что хочу, а что ненавижу, то делаю. Если же делаю то, чего не хочу, то соглашаюсь с законом, что он добр, а потому уже не я делаю то, но живущий во мне грех. Ибо знаю, что не живет во мне, то есть в плоти моей, доброе; потому что желание добра есть во мне, но чтобы сделать оное, того не нахожу. Доброе, которого хочу, не делаю, а злое, которого не хочу, делаю. Если же делаю то, чего не хочу, уже не я делаю то, но живущий во мне грех. Бедный я человек! Кто избавит меня от сего тела смерти? Благодарю Бога моего Иисусом Христом, Господом нашим. Итак, тот же самый я умом моим служу закону Божию, а плотию закону греха» (Римл., 7, 14—20, 24—25).

И действительно, порочные соблазны нередко привлекательней и доступней добродетельных устремлений (в народе говорят: «Дурное дело — не хитрое»). Как выше было отмечено, в морали чувства (страсти) довлеют над разумом. Психологи констатируют, что в структуре чувств негативные эмоции числом и силой превосходят эмоции положительные. Видимо, эта асимметрия чувственного мира сказывается на наших побуждениях, и у многих людей эгоистичные мотивы преобладают над альтруистическими.

Но главное в этом парадоксе, по-видимому, связано с природой тех общественных отношений, которые породили данную закономерность психологии. Отношений, которые воцарились с появлением частной собственности, конкуренции, стремлением к наживе, с необходимостью лукавить, ловчить, хитрить. Частная собственность формирует мир бездушных, «вещных» отношений, навязывая порядок, в котором люди используют друг друга как вещи, равнодушные к гуманному, духовному началу в себе. Эксплуататорский строй порождает насилие, устрашение, жестокость. Черствый расчет побуждает собственника к постоянной настороженности, недоверию к искренним, сердечным побуждениям. Прямота, открытость, отзывчивость, доброта и сострадание здесь воспринимаются как ограниченность, как исключение, неразумность, проявление наивности. За норму принимаются качества «бойцовские», эгоистичные, негативные побуждения и эмоции.

Вероятно, именно таковы реальные, земные истоки этого морального парадокса. В религии же он представлен как проклятие, Божье наказание за прегрешение прародителей. Идея греховности принижает нравственное достоинство человека. Небесное проклятье обрекает человека на беспомощность, несвободу, роковую зависимость. Зависимость от Бога, Церкви, пастыря. Но вместе с тем размышления об идее греховности вызывают законное недоумение: почему Всемилостивый и Всемогущий не исправляет, а наказывает потомков Адама и Евы? Наказывает без личной вины их детей и внуков? Почему вообще не одолеет зло и пороки, попустительствует соблазнам? Это очень трудные для Церкви вопросы. Теодицея (богооправдание) — наиболее уязвимый раздел нравственного богословия.

Идея греховности тесно сопряжена с религиозной идеей спасения. По определению С.С. Аверинцева, спасение — это «предельно желательное состояние человека, характеризующееся избавлением от зла — как морального («порабощенности греху»), так и физического (смерти и страдания) — полным преодолением отчуждения и несвободы. Спасение выступает как конечная цель религиозных усилий человека и высшее дарение со стороны Бога». Идея спасения как раз и исходит из утверждения о всеобщей вине, всеобщей греховности. И из ощущения растерянности, беспомощности перед злом, невозможности людскими усилиями одолеть зло без помощи небес, Церкви, молитв. Идея спасения насквозь мистична и в особенности связана со страхом перед адскими муками. Она противостоит реалистической позиции в отношении зла — опоре на добрые начала в нас, на собственные силы и знания, на взаимопомощь и взаимоподдержку ближних и дальних. Братство в добре, на наш взгляд, не менее благодетельно, чем братство в вере.

Религиозная мораль, разумеется, не ограничивается заповедями Моисея, но все же включает в себя отнюдь не все нравственные ценности. Еще Гегель в «Философии религии» отмечал, что вне ценностей христианства находится дружба, а также любовь мужчины и женщины. О дружбе Новый Завет упоминает лишь единожды, и то не в общечеловеческом, земном смысле («Не знаете ли, что дружба с миром есть вражда против Бога». Иаков, 4, 4). Впрочем, и в Ветхом Завете это понятие встречается только раз, причем в контексте осуждения союза с нечестивым человеком (I Цар., 22, 8).

В христианской морали, пожалуй, еще более решительно, чем в морали светской, бичуются сексуальные извращения, блудодеяние, распущенность. Что же до естественного полового влечения, то в христианстве оно осуждается как нечто низменное. «Хорошо человеку не касаться женщины», — назидает апостол Павел (I Кор., 7, 1). Христианство возводит девственность в идеал. По Апокалипсису, перед престолом Божьим предстанут только те 144 тысячи праведников, «которые не осквернились с женами, ибо они девственники» (14, 4). Брак в христианстве является таинством, потому что это особое, требующее благословения небес, персональное разрешение на отступление от правила девства, снисхождение к слабости человека.

Это повеление религиозной морали, по-видимому, объясняется тем, что половое влечение — начало, особенно привязывающее к земному и тем самым отвращающее от неба. Любовь к женщине противостоит любви к Богу. Правда, в религиях древности встречается своеобразное освящение сексуального влечения (и даже поклонение половым символам). Но это сакрализация высшего чувственного наслаждения, начисто лишенная индивидуальной, личностной привязанности. Достаточно ознакомиться, например, с «Камасутрой» — любовным трактатом индуизма. Индивидуальная половая лю-бовь — продукт более поздней цивилизации. Но это облагороженное, высокогуманное и ценнейшее достояние светской морали так и не вошло в более поздний состав религиозной морали. Не вошло потому, что предполагает признание равенства женщины, ее достоинства, а это противостоит патриархальным началам, сохранившимся в христианстве и особенно в исламе. Женщина здесь — существо нечистое и греховное, объект вожделения и соблазна. Презрением к ней пронизаны писания «отцов Церкви» раннего христианства, установления шариата. Отсюда логично религиозное оправдание социального и семейного неравенства женщины, недопущение ее к священству и те ограничения ее в быту, которые отражены во многих благочестивых назиданиях. Например, в известном «Домострое» попа Сильвестра.

В религиозной морали для человека светского неприемлема сама идея о превосходстве маловероятной загробной жизни над жизнью земной, действительной и единственной. Неприемлема мысль о приоритете неопределенных райских благ над благами и ценностями земного бытия. Не следует наделять смысл жизни каким-то мистическим содержанием и связывать его с божественным предназначением. Смысл жизни заключается в сохранении и приумножении добра, истины и красоты в этом единственном земном бытии. Конечно, жаль, что земная жизнь столь коротка, хрупка и скоротечна. Но что поделаешь: тем более ее надо ценить и не укорачивать расточительностью. В Библии о праведном Аврааме сказано эпически — он умер «насыщенный жизнью». «Насыщенным жизнью», по нашему глубокому убеждению, может быть и нравственно-достойный неверующий человек.

Нам представляется негуманной идея о мщении бесконечными и страшными муками за неприятие религиозной веры, за непослушание Церкви, за ереси. Ревностность в вере не должна переходить в фанатизм. Таковыми нам кажутся те благочестивые аскетические устремления, из-за которых верующие намеренно отказываются от естественных радостей бытия, возвышают и даже ищут страдания, рассматривая их как условие «спасения», а порой и награду. Не будем затрагивать иные проявления фанатизма: это все отступления от нормы поведения как верующего, так и неверующего человека.

В той или иной мере религиозная мораль содержит осуждение и отчуждение иноверца и неверующего, что способствует проявлению национализма и атеофобии. В исламе эта негативная тенденция приводит к агрессивной идее «джихада» (фатха, газавата) — священной войны против «неверных». Правда, умеренные течения ислама толкуют «джихад» как ревностность в вере, не допускающая насилия и убийств.

Можно продолжить перечень тех моментов, где религия расходится со светскими принципами морали, а нравственные предписания верую- щему — с понятиями неверующего. Но стоит ли? На пользу ли это кому-нибудь из них? Разве то, что объединяет верующих и неверующих в реальной жизни, не важней того, что их разъединяет?

Истины ради необходимо сказать о том, что положительные аспекты религии не учитывались, игнорировались в атеистической пропаганде из-за ее предвзятости. Так, распространение мировых религий способствовало преодолению многих жестоких языческих обычаев и вело к общему смягчению нравов. В лоне религиозных учений выношены многие идеи, альтруистические по своей природе, общечеловеческие по моральной сути. Христианство, например, столь возвысило личность, что провозгласило ее богоподобие и тем самым внесло в моральный мир западной культуры мощный источник гуманизма. Принципы Нагорной проповеди по своему нравственному потенциалу и поныне остаются всечеловеческими идеалами.

А разве не общечеловечно наставление Мухаммеда: «Только тогда совершай какой-либо поступок, если не чувствуешь угрызений совести». Или другое его изречение: «Совесть — часть веры». Даже светский человек поддержит идею мусульманского установления «закят» об обязанности обеспеченного человека помочь неимущему. Очевиден в исламе и морально-предупредительный смысл запрета на вино. Этот же запрет присутствует в знаменитых буддийских этических принципах наряду с призывами о воздержании от нанесения зла, от лжи, кражи, чувственных излишеств. Буддийский принцип непричинения вреда ничему живому — предтеча формирующегося сегодня кодекса экологической морали человечества.

В лоне индуизма, буддизма, христианства и других религий выношены столь актуальные для политической жизни современного общества надклассовые идеи морали ненасилия. В индуизме они вытекают из принципа терпимости к другим верованиям, иным взглядам. В буддизме опираются на принцип всеобщей благожелательности. Нагорная проповедь Христа эти идеи провозглашает в качестве абсолютной нормы: не силой, но кротостью побеждается зло. «Злоба не уничтожает злобы», — поясняет нам Пимен Вели- кий (V в.).

Религиозная мораль побуждает к милосердию и доброжелательности как естественному, добровольному и бескорыстному устремлению души. «Всякое доброе дело, сделанное по принуждению, теряет свою награ- ду», — замечает Иоанн Златоуст (350—407). «Живые, — писал Григорий Богослов (330—390), — отличаются от мертвых не только тем, что смотрят на солнце и дышат воздухом, но тем, что совершают что-нибудь доброе. Если они этого не исполняют, то ничем не лучше мертвых». К совершению добра побуждает и любовь: «Без любви добра не бывает» (Тихон Задонский. 1725—1783).

В определяющей мере именно такие идеи обусловили столь свойственную едва ли не всем конфессиям деятельность благотворительности. Бесспорно, для кого-то благотворительность ― не более чем своеобразный «страховой взнос» во имя спасения души. Но, по нашему глубочайшему убеждению, подавляющее большинство верующих занимаются благотворительностью по бескорыстному моральному побуждению, во имя любви к ближнему и дальнему.

Итак, религиозная мораль органично содержит в себе возвышенный идейный потенциал гуманистического подвижничества, который стимулирует не столько уход от мира во имя эгоистического собственного «спасения», сколько подталкивает к высшим образцам морального самоотвержения. Например, к таким образцам, какие показали известные всему миру общественные деятели — последователь индуизма М. Ганди и баптистский пастор М.Л. Кинг, тюремный лекарь Ф.П. Гааз и хирург В.Ф. Войно-Ясенецкий (архиепископ Лука), лауреаты Нобелевской премии А. Швейцер (миссионер, музыкант и врач) и монахиня мать Тереза. Несомненно, человеколюбие этих выдающихся личностей пронизано глубочайшей религиозностью, а охарактеризованный выше нравственный потенциал религии — ведущий мотив их подвижничества. Но вместе с тем, их деятельный гуманизм — надконфессионален, общечеловечен.

По нашему мнению, подвижническое, самоотверженное служение высоким моральным идеалам — гражданским или религиозным — уже само по себе так возвышает личность, что в чем-то сближает ее со святыми. Вот, например, как писал об отечественном мыслителе материалисте Н.Г. Чернышевском выдающийся религиозный философ Н.А. Бердяев: «Такие люди составляют нравственный капитал, которым впоследствии будут пользоваться менее достойные люди. По личным нравственным качествам это был не только один из лучших русских людей, но и человек, близкий к святости. Да, этот материалист и утилитарист, этот идеолог русского “нигилизма” был почти святой.

Он вынес каторгу героически, можно было бы даже сказать, что он перенес свое мученичество с христианским смирением. Он говорил: “Я борюсь за свободу, но я не хочу свободы для себя, чтобы не подумали, что я борюсь из корыстных целей”. Он ничего не хотел для себя, он весь был жертва. В это время слишком многие православные христиане благополучно устраивали свои земные дела и дела небесные».

МОРАЛЬ
Мораль — особый тип регуляции поведения людей и отношений между ними на основе следования определенным нормам общения и взаимодействия.

Наукой, изучающей и анализирующей состояние нpaвов, прогнозирующей развитие морали, является этика.
Этика — философская дисциплина, теория морали. Ее главной темой являются рассуждения о природе морали.

Генетически мораль восходит к обычаю, но, в отличие от обычая и традиции, нравственные нормы получают обоснование в виде идеалов (добро, истина, справедливость, красота). Нравственность возникла в первобытном обществе на стадии eгo разложения, когда стали сказываться противоречия между частными и общественным интересами. Появились и заявили о себе люди, ощутившие себя не частью целого, а личностью, индивидуальностью, не похожей на остальных сородичей. Именно мораль была призвана обеспечить необходимую стабильность и целостность общества, упорядочить отношения между индивидом и обществом, регулировать труд и распределение пищи, не прибегая к помощи грубой силы.

Образцы правильного (точнее, должного, нужного) поведения, считающегося в данном обществе нравственным, обычно через систему воспитания, подражания внушаются всем членам данного общества.
Эти образцы в дальнейшем закрепляются в качестве моральных норм, нравственных принципов, правил, законов и становятся обязательными для всех.
Следует иметь ввиду, что на ранних этапах становления цивилизованного человеческого общества действие нравственных норм и установлений не выходило за пределы рода, общины. Так, заповеди «не убий», «не укради», «помогай слабым» cтpoгo соблюдались по отношению к своим сородичам, соплеменникам, но не носили обязательного характера по отношению к «чужим».

Последующие исторические эпохи также подтвердили верность вывода о различиях в моральных представлениях разных социальных слоев и групп. В то же время исторический опыт развития человеческого сообщества свидетельствует о наличии общечеловеческих нравственных норм и ценностей, которые настолько прочно вошли в сознание людей различных стран и эпох, что не утратили своей значимости и в наши дни.

Человек всегда имеет свободу выбора: либо он разделяет моральные ценности данного общества и добровольно выбирает линию нpaвcтвeннoгo поведения, либо своими поступками бросает вызов общественному мнению и общественной морали.

Главная особенность морали, отличающая ее от других общественных явлений (например, политики, науки, искуccтвa),- ее всеохватность. Она регулирует деятельность и поведение человека во всех сферах общественной жизни — в быту, в труде, в политике, в науке и искусстве, в личных, семейных, внутригрупповых и даже международных отношениях. Структура морали включает нpaвственные взгляды, традиции и идеалы, принципы, нормы и категории.

Принцuиnы моралuи, подобно конституции государства, носят основополагающий характер, так как формулируют в обобщенном виде базовые моральные ценности общества (принципы счастья, любви, альтруизма, справедливости,гуманизма).

Нормы моралu — это формы нpaвcтвeннoгo требования, определяющие поведение людей в различных ситуациях. Они фиксируются в заповедях и предписаниях, coдержащих указание на то, как должно поступать. Мораль предлагает каждому индивиду образцы должного, разумногo, общечеловеческого.

Прогресс морали связан с постепенной реализацией гуманистических установок в человеческом общежитии: coвершать добро и воздерживаться от зла, заботиться не только о личном, но и общественном благе.

В жизни человек проходит несколько этапов caмocoзнания, т. е. постижения содержания и направленности собственного внутpeннeгo мира, cвoeгo » Я». Это постижение тесно сопряжено с таким понятием, как смысл жизни.

Смысл жизни — сложная система внутренних духовных ценностей, ради достижения которых человек учится, paботает, дружит и любит, создает семью, воспитывает детей, отдает сыновний (дочерний) долг родителям.
В смысле жизни сопряжены понятия выcoкoгo и низкoгo, благородного и подлого, любви и ненависти, храбрости и трусости, верности и предательства. Перечисленные категории, противостоящие друг другу, дают человеку возможность постоянно иметь в виду противоположные варианты поступков и линий поведения.
Мораль охватывает все проявления добра и зла, coвeсти и бессовестности, долга и безответственности, достоинства и низости и т. д. Понятно, что общество поддерживает силой общественного мнения побуждение к полезной дeятельности по позитивным критериям и одновременно осуждает негативные действия.

Если по каким-то причинам человек систематически совершает действия, оказывающиеся в противоречии с образцами позитивного нpaвcтвeннoгo поведения, то он стpeмится найти поддержку в группах, следующих «перевернутым» нравственным образцам. В таких группах, чаще вceгo дистанцированных от остальных людей, достаточно замкнутых и имеющих свои правила внутренней дисциплины, хорошее выдается за плохое, осмеивается, дискредитируется недоверием и прямым поношением.
В отличие от закона, который поддерживается всеми возможностями государства, включая скрытое и явное принуждение, а в критических моментах даже открытым тepрором, мораль опирается на доминирующие в обществе представления о «здоровом» или «больном» духе, на возведение в образец поступков, более или менее единодушно одобряемых большинством членов общества, на укоренившееся в сознании многих людей представление о том, «что такое хорошо и что такое плохо».

РЕЛИГИЯ

«Религия» в буквальном переводе с латинского означает «связь» (восстановление связи). Верующие считают связь повседневной жизни, решающих поступков и даже своих помыслов с главной святыней, т. е. с Богом, превосходящей по своим возможностям и проявлениям возможности обычных людей. Это — особый вид реальности. В нaуке такая реальность называется сверхъестественной, потусторонней. Однако для людей верующих, как подчеркивал известный русский религиозный мыслитель и ученый П. А. Флоренский (1882- 1937), эта реальность более ecтeственна, чем обычные способы и формы человеческой жизнедеятельности.

Итак, религия — это мировоззрение, мироощущение и определяемое ими поведение людей на основе веры в cуществование сверхъестественной сферы. Это стремление человека и общества к непосредственной связи с абсолютом, всеобщей основой мира.

Религиозное сознание, т. е. убеждение в реальном cуществовании сверхъестественного, потустороннего, в том, что источником г лавных ориентиров и ценностей человечества является Бог,- высшая сила в мире.

Религия благодаря своему универсальному характеру, обязательности своих требований к выполнению основных нравственных и законодательных норм, психологической проницательности и oгpoмнoму историческому опыту является составной частью культуры.

В истории религия всегда сосуществовала со светскими элементами культуры, а в определенных случаях и противостояла им.

В настоящее время складывается достаточно устойчивый исторический баланс между основными религиями каждой страны, с одной стороны, и светским сектором культуры — с другой. Более тoгo, в ряде стран светский сектор занимает значительные позиции.Религию как особую сферу культуры человечества изучает специальная наука — религиоведение. Среди проблем, которые интересуют научное исследование религии,- сущность религии, ее значение в общественном развитии, ее возникновение, развитие и соотношение с другими явлениями культуры.

Вера в Бога как в сверхъестественное существо, по меркам котopoгo должны происходить все основные coбытия в земном мире вообще, а в человеческом общежитии в особенности, лежит в основе любой религии. Развитие представлений о Боге имеет длительную и многоплановую историю. В ее основе — настойчивые усилия людей восполнять недостатки и пороки земной жизни верой в возможность их исправления и компенсации чудесным образом. Религия имеет ряд идей и представлений, сосредоточенных вOкpуг учения о природе, проявлениях и действиях божеcтвeннoгo существа или существ.

Другой особенностью религии является система религиозных обрядов, ритуалов, действий — культов (почитания), развертывающихся на основе идей и представлений о вoгe (божествах). Таковы жертвоприношения, цepeмонии, разнообразные мистерии в мировых (христианство, буддизм, ислам) и многих национальных религиях (иудаизм, конфуцианство, синтоизм и др.). Они следуют друг за другом в соответствии с порядком и последовательностью, предусмотренными соответствующими церковно-религиозными календарями. Центр отправления религиозного культа — храм, молитвенный дом с набором разнообразных культовых принадлежностей (иконы, распятия, фрески или настенная роспись с библейскими сюжетами и др.).

Еще одной особенностью религии является непосредственно эмоциональное переживание верующим событий мифов и культовых действий. Это переживание обусловлено тем, что в религии преломляются и отражаются самые важные события человеческого существования: тайны рождения и смерти, самосознание ребенка, вступление юноши и девушки в самостоятельную жизнь, заключение брака, появление потомства и др.

Наконец, большинство религий cOвpeмeннoгo мира имеет особую организацию — церковь с четким распределением обязанностей на каждом уровне ее иерархии (cтpуктуры). Например, в католичестве и православии это миряне, белое духовенство, черное духовенство (монахи), епископат, митрополии, патриархии и т. д.

Oгpoмнoe влияние религии на жизнь общества связано с тем, что ее структуры так или иначе присутствуют во всех важнейших исторических событиях и событиях частной жизни граждан. Поэтому она оказывала заметное воздействие на сферу общественной морали, особенно в тех уcловиях, когда была доминирующей духовно-организующей силой общества. В качестве примеров можно привести роль религии и церкви в средневековой Европе и дореволюционной России. Но и в условиях утраты ею этих позиций (т. е. в условиях секуляризации, говоря научно) она продолжает сохранять довольно большие возможности воздействия на нравственное сознание общества.

Такие влиятельные религии, как буддизм и конфуцианство, возникли непосредственно из моральных учений своих основателей.

Нормы религии и морали

Мы установили, что нормы религии и морали относятся к одной и той же группе норм. Однако в пределах одной и той же группы могут быть существенные отличия.

Религиею (от religare — привязывать, укреплять) называется живой духовный союз человека с Богом, этот союз состоит в том, что Бог открывает человеку свою сущность и свою волю (отсюда «откровение»), а человек, вступая в этот союз и пребывая в общении с Божеством, делает волю Божию — своею нормою и отдает свои силы на ее осуществление. Понятно, что религиозный человек, воспринимая волю Божию в виде правил поведения, видит в Божестве — установителя этих заповедей. Порядок этого установления состоит в том, что человек, признав (по тем или другим признакам) некоторые из своих душевных переживаний посланными от Бога, а то, что через них познается, — состоявшимся откровением Божественным (уверовав), пытается придать воспринятому форму мысли (учение) и выразить в словах (писание и предание); в христианских исповеданиях верность этого мысленного формулирования и словесного выражения проверялась и утверждалась обычно на собраниях верующих (вселенские соборы). Естественно, что нормы религиозного характера предписывают что-нибудь только тем, кто принадлежит к этому исповеданию и, участвуя в церкви (т. е. организованном союзе людей, признавших данное откровение), приемлет ее учение. При этом, по учению большинства религиозных союзов, к исповеданию и церкви могут принадлежать и такие люди, которые сами, непосредственно не имели откровения, но веруют, приняв его от других людей, почитаемых за пророческий дар и святость. Таким образом, нормы религии основываются иногда на признании авторитетности других людей. То, что предписывают эти нормы, является во всех зрелых и развитых религиях известным внутренним душевным поведением или деланием (молитва к Богу и подчинение своих желаний Его заповедям), причем нередко устанавливается, в каких именно внешних поступках, движениях и словах (обряд) должно выражаться благочестивое настроение души. Иногда люди упускают из вида, что обряд предписывается религией только в качестве естественного выражения действительного внутреннего отношения души к Божеству, и тогда религиозность вырождается в ханжество и лицемерие. Наконец, религиозная норма имеет свою санкцию. Нарушитель ее чувствует себя стоящим перед лицом Божия гнева и, может быть, наказания; к этому может присоединиться налагаемое церковной властью покаяние, или эпитимия, или даже исключение из союза верующих.

Нормы морали отличаются от норм религии в некоторых существенных отношениях. В установлении нравственных правил человек является предоставленным себе и своей совести. Эти правила основываются на самостоятельном и свободном убеждении, которые каждый из нас должен выносить, обдумать и формулировать. Понятно, что такого убеждения никто ни у кого заимствовать не может; даже внешним авторитетом норма морали не может быть установлена, потому что единственным авторитетом здесь является голос совести, живущий в глубине каждой души. Это значит, что человек, слагая свои нравственные убеждения и устанавливая нормы морали, не может руководиться личной прихотью и произволом, но должен поставить пред своею совестью вопрос о том, что есть самое лучшее, совершенное и праведное в личном поведении и в отношении человека к человеку. Указания совести надлежит затем высказать в форме грамматического предложения и логического суждения, которое и выразит основную моральную норму поведения; распространение этого правила на отдельные стороны внутренней и внешней жизни даст возможность составить подчиненные нормы морали. Так, напр., каждому из нас без особого труда удастся признать и формулировать норму: «относись ко всякому человеку с тою любовью, которою ты обычно любишь самого себя»; такое перенесение жизненного центра тяжести со своего благополучия на других людей породит, с одной стороны, требования бескорыстия, самоотвержения и скромности в отношении к себе, с другой стороны — правила, предписывающие доброжелательство, уважение, щедрость, доверие и т.д. по отношению к другим.

Итак, нормы морали каждый человек должен установить для себя сам. Другие, в частности родители и воспитатели, могут ему, правда, помочь в раскрытии и осмыслении голоса совести, но до признания и убеждения каждый из нас должен дорасти сам. Это не значит, что у каждого человека могут быть свои особые воззрения на добро и зло, причем каждый про себя будет прав. Нет, различные понимания морали бывают у людей потому, что они или не знают верного пути к совести, или же не хотят им идти; нередко они ошибаются, принимая «житейскую пользу» за нравственное добро, или не решаясь поставить перед совестью правильный вопрос о самом лучшем; или же они, совсем не обращаясь к ее авторитетному голосу, придумывают что-нибудь от себя. При правильном же исследовании голос совести покажет всем людям одно и то же, и это выражали иногда так: совесть есть голос Божий, звучащий одинаково в каждой душе, но требующий от нее особого внимания и самодеятельной работы над ее убеждениями. Таков порядок установления моральных норм.

Понятно, что норма морали связывает только того человека, который ее признал; она предполагает добровольное согласие и признание, и если кто-нибудь соблюдает ее по чужому приказанию, из покорности или страха, то она теряет свой моральный характер. Это не значит, конечно, что всякий, кто не захочет признать ее, может делать, что ему заблагорассудится: произвол его окажется ограниченным нормами другого характера — теми нормами права, которые связывают каждого гражданина, а также теми, которые установлены распоряжениями его ближайшего начальства (напр., воспитателей). Но это значит, что нравственная жизнь возможна только для того, кто имеет действительное, искреннее желание стать лучше; каждого человека можно и должно свободно убедить в том, что существует внутренний закон добра и что это есть закон любви; и наконец, что если он его не соблюдает, то он всегда будет неправ. Но принудительно — нормою морали нельзя связать никого.

Далее, эта норма предписывает всегда известное внутреннее отношение ко всему живому, и в особенности к человеку, и в виде естественного последствия или выражения этого настроения души — внешнее поведение, согласное с ним. Нравственные правила всегда начинают с душевной глубины и требуют прежде всего внутренней доброты. Это не значит, что они удовлетворяются ею и большего не требуют; недаром говорится, что «ад вымощен добрыми желаниями». Но это означает, что нравственные правила никогда не предписывают внешних поступков или внешнего поведения независимо от того душевного настроения, которым они сопровождаются. Нравственный поступок всегда подготовляется в глубине души, как бы вырастает из нее, и внешнее проявление человека всегда является в таких случаях лишь зрелым плодом внутренней доброты.

Наконец, норма морали имеет свою санкцию в виде живого укора совести. Тонко развитая и глубоко чувствующая душа испытывает этот укор часто и явственно. Он выражается в известном каждому из нас внутреннем недовольстве своим поступком или даже всею своею жизнью: человек сознает свою неправоту и чувствует, что он и должен и может жить и действовать иначе; это и вызывает в нем чувство вины. Задача человека в том, чтобы не заглушать в себе укор совести и чувство нравственной вины, но приучить себя относиться со вниманием к этому укору и тем воспитать в себе чувство нравственной ответственности.

После всего сказанного понятно, каково взаимное отношение норм религии и норм морали. Они отличаются, во-первых, по тому авторитету, который устанавливает правило (в религии — воля Божия, в морали — голос совести); во-вторых, по тому порядку, в котором правило формулируется (в религии — соборное изложение откровения, данного избранным людям, в морали — самостоятельное восприятие и формулирование голоса совести, данного каждому); в-третьих, по санкции (в религии — гнев и суд Божий над грешником, в морали — укор совести и чувство вины). В то же время нормы религии и нормы морали имеют сходство: во-первых, в том, что они требуют всеобщего признания, но связуют только тех, кто их добровольно признал (в религии — уверовал, в морали — убедился); во-вторых, в том, что они предписывают известное поведение, вырастающее из глубины души.

При этом верующие обычно подразумевают, что норма религиозная, являясь выражением воли Божией, не отменяет и не изменяет голос совести, но придает ему особую силу и дополняет его требования — новыми. Вот почему религия иногда поглощает мораль.

Роль религии в формировании морали и нравственности

Всякая система мировоззрения вырабатывает свои принципы понимания природы, общества и человека. Религиозная система также содержит эти принципы, но если точные, естественные и общественные науки предлагают для описания и решения проблем различные методы, то у религии, при всей разносторонности способов воздействия на человека, метод один — моральное воздействие. При этом каждая религиозная организация стремится к положению единственного общественного арбитра, присваивая себе роль высшего судьи в делах морали. Это происходит на основании того, что моральные нормы светского общества чаще поддаются модификации в процессе исторического развития, чем “незыблемые” заповеди религии. С традиционной религиозной точки зрения, мораль дарована человеку свыше, ее основные нормы и понятия сформулированы непосредственно божеством, зафиксированы в священных книгах, и люди должны неукоснительно следовать им. При таком понимании без и вне религии мораль появиться не может, и подлинная нравственность без религии не существует. На самом деле, нравственные отношения коренятся в обществе, имеют собственный источник возникновения, развития и совершенствования, произрастают из гущи человеческих взаимоотношений, отражают реальную практику человеческого общежития. На заре человечества система запретов формировалась методом проб и ошибок в условиях постоянной борьбы за выживание. Тогда еще не было разделения сфер духовной жизни, господствовал религиозный способ мышления. Закрепить выработанные моральные нормы можно было только в религиозной форме. Содержание религиозной морали задается религиозным сознанием, она имеет сложное строение. Как утверждает О.Ф. Лобазова «существенная особенность религиозной морали — “удвоение” нравственных обязанностей. Основные установки этой морали ориентируют человека на два объекта, на две группы ценностей: человеческие и сверхчеловеческие. При этом задачи человеческого существования оказываются подчинены задачам религиозного служения» . С религиозной точки зрения, истинно нравственным поведением будет то, которое соответствует религиозным догмам. Но поскольку даже внутри религиозного вероучения всегда немало противоречий, определяемых условиями и временем возникновения, то выполнение этих норм в различные эпохи на практике весьма отличается друг от друга. Например, Библия соединила в себе многочисленные взгляды людей разных эпох и потому изобилует противоречивыми указаниями. Известные евангельские призывы: “Не заботьтесь о завтрашнем дне”, наблюдая “птиц небесных: они не сеют, не жнут” и “Полевые лилии, как они растут: не трудятся, не прядут” (Мф. 6:26, 28, 34) – выражали неприятие необходимости работать на угнетателей и презрительное отношение к труду как таковому. В другом новозаветном изречении: “Кто не работает, пусть не ест” — нашло отражение осуждающее отношение к праздности высших слоев рабовладельческого государства. Библия соединила и как бы “уравняла” эти разнородные моменты, отражающие различные социально-этические настроения и ориентации. В новых социально-исторических условиях эти же моральные нормы могут наполниться другим содержанием. Положение о “птицах небесных” было использовано в культурных молодежных поисках 60–70-х годов ХХ века (хиппи).К сильным сторонам религиозной морали можно отнести внешнюю простоту ответов на самые сложные нравственные проблемы, твердое обеспечение критериев нравственных ценностей, идеалов и требований, их своеобразную целостность и упорядоченность. Готовые ответы, которые имеются в системе религиозной морали, способны вызвать определенную эмоционально-психологическую умиротворенность этического сознания людей. К сильной стороне религиозной морали можно отнести и постановку проблемы ответственности человека за совершенные деяния.Но, с другой стороны, эти же качества религиозной морали в состоянии придать сознанию верующих нравственный буквализм и догматизм, пассивность, нетерпимость и даже фанатизм: ведь путь к совершенствованию уже закрыт, священное писание — последняя инстанция. Неоднозначно и решение проблемы нравственной ответственности человека. Расплачивается он за свои дела, вроде бы, перед Богом, однако на практике – перед церковью, священником, лидером общины, которые принимают решения в зависимости от собственного понимания проблем. Критерии и гарантии религиозных истин не вполне надежны, в реальной жизни нормы религиозной морали интерпретируются и применяются по-разному.Наверное, никогда не утихнут споры о том, что сложнее для человека — повиноваться Богу или собственной совести. У верующего человека всегда есть высший контролер, от которого ничего нельзя скрыть, но он же может и все простить, если как следует раскаяться. В российской православной традиции даже сложилось мнение о том, что Богу больше приносят пользы грешники. Поскольку совершить богоугодное дело – преодолеть зло – можно только испытав это зло и отказавшись от него сознательно. А живя все время нравственно и не греша, человек не совершает душевных усилий, за которые должен вознаграждаться он на том свете. В вероучении Кальвина эта проблема решена с еще большей откровенностью – оправдание перед богом личной верою, а не делами. Получается так, что человек может совершать сколь угодно неблаговидные поступки, но если он верит в бога, то посмертное благоденствие ему обеспечено. Именно такое противоречие в религиозном учении дало возможность критикам религии говорить о том, что верой прикрываются самые мерзкие недостатки человечества и у людей всегда есть возможность совершенствовать себя в пороках, прикрываясь верой в бога. При разнице взглядов религиозных и нерелигиозных людей на источник моральных ценностей, на практике они могут вести сходный нравственный образ жизни, разделять одни и те же принципы, одинаково понимать, что есть добро и зло. Опасна не безрелигиозная позиция, а позиция, в которой нет твердых духовно-нравственных оснований, объективных ценностей, независимо от того, религиозные они или безрелигиозные. Безрелигиозный выбор заставляет человека задуматься о таких проблемах, которые не возникают у верующего, ведь безрелигиозному человеку не приходится рассчитывать на помощь Бога, остается надеяться только на собственные силы. Это требует огромного мужества, интеллектуально-волевых ресурсов, духовной зрелости и нравственного здоровья. Философы часто рассуждают о “мужестве быть”, о “тайне” существования человека, его жизни, нравственности. И религиозные, и нерелигиозные люди по-своему отвечают на этические вопросы. В этом плане они могут взаимно обогащать друг друга, свои моральные взгляды и убеждения, вести плодотворный гуманистический диалог о феномене Человека, его предназначении. И религиозные, и нерелигиозные люди могут эффективно сотрудничать в переустройстве мира по законам справедливости и гуманизма, существовать в дружеском взаимодействии.