Символическое значение христианского храма

Из Ветхозаветной истории известно, что когда было закончено строительство Иерусалимского храма, Бог сказал царю Соломону: «Я освятил храм сей, который ты построил, чтобы пребывать имени Моему там вовек; и будут очи Мои там во все дни» (3 Цар. 9: 3).

Итак, храм – это дом Божий, место особого таинственного присутствия Господня, место пламенных молитв, творимых теми, кто собирается вместе для прославления Господа. Сам Бог устами пророка Исайи свидетельствует: «… дом Мой назовётся домом молитвы для всех народов» (Ис. 56: 7).

Каково же его истинное символическое значение?

Христианский храм не просто архитектурное сооружение, являющееся предметом эстетического любования, но свого рода модель или лучше сказать – икона всего мироздания, образ «небесного» и «земного». Как бы не были внешне привлекательны его художественно-архитектурные формы, основное их предназначение состоит в том, чтобы возвышать человеческий ум к постижению тайны Бога и сотворённого Им универсума, состоящего из двух миров – духовного, «умопостигаемого» (мир небесной иерархии, по Ареопагиту), и здешнего, чувственного и плотского.

Согласно Дионисию Ареопагиту, человеческий разум способен посредством анагогических символов, образов и знаков постигать стоящую за ними высшую реальность. Если внимательно всматриваться в строение вселенной и человека, в поток явлений природы, то «под грубым покровом вещества» раскрываются вечные прообразы этого мира, которые вещают нам о Самом Создателе. «Для обладающих (духовным) зрением, – по слову преподобного Максима Исповедника, – весь умопостигаемый мир представляется таинственно отпечатлённым во всём чувственном мире посредством символических образов. А весь чувственный мир при духовном умозрении представляется содержащимся во всём умопостигаемом мире, познаваясь (там) благодаря своим логосам». Весь видимый мир, таким образом, является как бы криптограммой духовного («умопостигаемого») мира, то есть сложным сплетением символов и системой его «материальных» отпечатков. Поэтому через созерцание видимого тварного мира человеческое сознание в определённой мере способно приоткрывать завесу потустороннего бытия.

Благодаря трудам св. Дионисия Ареопагита и преподобного Максима Исповедника в христианском богословии детально разработана теория религиозного символа. Важно заметить, что между современным и святоотеческим пониманием символа существует колоссальная разница. Теперь символ есть изображение или знак чего-то другого, чего при этом в самом знаке реально нет (как нет, например, воды в её химическом символе). Исконное же назначение символа не в том, чтобы изображать (что предполагает отсутствие изображаемого), а в том, чтобы являть другою реальность. В богословском осмыслении символ (от греческого symboleo: соединяю, держу вместе) не равнозначен изображаемому; он может быть лишён внешнего сходства с тем, что он символизирует. Его важнейшая функция заключается в том, чтобы, возводя человека в духовную сферу, приобщать его к божественной реальности настолько, насколько это может вместить тварная человеческая природа.

В церковной письменности существует немало достойных внимания истолкований символики христианского храма. Преподобному Максиму Исповеднику принадлежит, пожалуй, наиболее полное символико-аллегорическое описание всей церкви – Церкви как Тела Христова, объединяющего верующих в Господа Иисуса Христа, и церкви как храма, рассматриваемого «с точки зрения зодчества». В своей «Мистагогии» («Тайноводстве») он даёт не меньше пяти богословских толкований символического значения церкви.

Во-первых, Церковь – та, что строится не из камня, а состоит из душ человеческих – есть образ Самого Бога, «поскольку Она, подобно Богу, осуществляет единение среди верующих», не взирая на то, что они «разнятся и сильно отличаются друг от друга … национальностью и языком, образом жизни и возрастом, … знаниями и положением (в обществе), а также судьбами, характерами и душевными свойствами». Церковь посредством Святого Духа дарует всем новое рождение и возможность носить славное имя христианское. В ней сердца и души неисчислимого числа «мужей, жён и детей» сливаются в одно сердце и одну душу (Деян. 4: 32); «все срастаются и соединяются друг с другом одной простой и нераздельной благодатью и силой веры». Подобное единство существует и во всём мироздании. Бог, являясь единственной Причиной и Творцом духовного и материально-чувственного бытия, промыслительно соединяет «одно с другим и с Самим Собою». Он «силой Своей Благости всё заключает в Себе, подобно тому, как центр (круга) соединяет в себе прямые линии»; Он не позволяет сущим «рассыпаться по периферии» и таким образом превращать «само бытие свое, отделяющееся от Бога, в небытие».

Церковь, но уже рукотворная, та, которая выстроенная из камня, – это образ всего мироздания, который состоит из «сущностей видимых и невидимых» (т.е. из ангелов и всего того, что относится к здешнему видимому миру). «Ведь если рассматривать церковь с точки зрения зодчества, то она, являясь единым зданием», делится на две части: алтарь и храм. «Но с другой стороны, она остаётся единой по ипостаси, не допуская разделения своих частей …». «Подобным образом и весь мир сущих» делится на мир видимый и невидимый. Имея различную природу, эти два мира образуют единый универсум, «как части образовывают единство». И ещё, церковный алтарь, предназначенный для священнослужителей, есть образ невидимого духовного мира, а храм, предназначенный для народа – образ видимого материального мира.

Кроме того, церковь есть также символ одного только материально-чувственного мира, взятого самого по себе. «Ибо божественный алтарь в ней подобен небу, а благолепие храма – земле». И наоборот, мир есть церковь: «небо здесь подобно алтарю», а земля – храму.

Символизирует церковь и самого человека, являясь его образом и подобием; «алтарь в ней представляет душу, божественный жертвенник (престол) – ум, а храм – тело». В свою очередь «человек есть в таинственном смысле Церковь». Ведя добродетельную жизнь, он «телом своим словно храмом, …украшает деятельную способность души»; душой при посредстве разума, как алтарём, он приносит Богу очищенное духом от материи созерцание логосов (идей и смыслов) чувственных вещей; «умом же, словно жертвенником» он в безмолвии проникает в мистические глубины Богопознания.

И, наконец, церковь «может быть образом не только всего человека, но и одной души, рассматриваемой самой в себе». Алтарь представляет собою человеческий ум, который есть ничто иное как чистейшая созерцательная способность души, приближающая человека к познанию истины; храм представляет собою разум, который, будучи деятельной (нравственно-практической) способностью души, через упражнение в добродетельной жизни приводит человека к высшему благу. Совместный же плод созерцательной и деятельной жизни – это достижение обожения человека, то есть единения его с Богом. В итоге вся созерцательная и нравственно-практическая жизнь человека сводится церковью воедино в таинстве Евхаристии, совершаемом на божественном жертвеннике (престоле).

Итак, церковь рукотворная есть символ сошествия Бога к человеку и символ стремления человека к Богу. Она есть икона (образ) всего мироздания, вещей видимых и невидимых; она – икона души человеческой. Пожалуй, ради спасения каждой человеческой души и дарована нам Богом церковь, которая «премудро служит образцом нашего пути к лучшему» .

Значение храма

Храм — это здание, посвященное Богу и предназначенное для богослужений. В храме невидимо присутствует Господь и принимает наши молитвы: Где двое или трое собраны во имя Мое, там Я среди них (Мф. 18, 20). Здесь «Силы Небесные с нами невидимо служат», поэтому можно сказать, что храм — это кусочек Неба на земле или островок Небесного Царства. Храмы иначе называются церквами, потому что верующие, собирающиеся здесь на молитву, составляют Церковь (т.е. собрание или общество).

Храм — это центр нашей духовной жизни. В нем совершается наше духовное рождение и преображение, здесь мы принимаем Причастие, дающее жизнь вечную, получаем благословение на семейную жизнь (в Таинстве брака), здесь же нас провожают в путь вечной жизни (отпевание). В храме особенно чувствуется благодать Божия. Помолившись в церкви, верующий человек выходит очищенным, утешенным, укрепленным духовно.

Влекомые благодатью Божией, верующие люди всегда стремились прийти в храм. Господи, возлюбил я обитель дома Твоего и место жилища славы Твоей… Возрадовался я, когда сказали мне: пойдем в дом Господень, — говорил древний праведник (Пс. 25, 8; 121,1).

Храмы освящаются архиереем или, с его разрешения, священниками. Все храмы посвящены Богу и в них Господь невидимо присутствует Своею Благодатью. Каждая церковь имеет свое частное название, в зависимости от того священного события или лица, в память которых она освящена, например, церковь Рождества Христова, храм, в честь Св. Троицы, во имя св. равноапостольных Константина и Елены. Если в городе несколько храмов, то главный из них называется «собором»: сюда в торжественные дни собирается духовенство различных церквей, и богослужение совершается соборне. Тот собор, при котором находится кафедра епископа, называется «кафедральным».

О значении храма в жизни христианина

После утери рая через грехопадение нашими прародителями земля для всех живущих и появляющихся на ней стала местом изгнания, утратила свою благодатность по сравнению с райским ее состоянием до грехопадения. Возникла особая нужда, необходимость в месте освящения души человеческой, и таким местом стали возводимые храмы, которые были самыми святыми местами на земле.
Причина создания храмов земных лежит в грехопадении и помрачении падшего человеческого естества – в них оно находит себе врачевание, одуховление, обновление, воссоздание и восстановление для жизни в Царствии Небесном.
День Введения во храм Пресвятой Богородицы — еще и храмовый праздник – праздник всех богородичных храмов, своего рода их День ангела.
Храм Божий – уголок рая на земле, преддверие Царства Небесного, заемное Небо, место, где более всего открывается нам Бог, а мы – Богу, где мы собеседуем молитвенно с Ним, исповедуемся Ему, соединяемся с Ним, получаем от Него несказанно много. Здесь, в храме, нас, прежде усвоенных греху, усвояет вновь Бог, особенно через Причащение Святых Христовых Тайн Тела и Крови – дарующего максимально возможную в земной жизни глубины богообщения вплоть до богоединения.
Именно здесь, в храме – некоей здравнице души – мы начинаем больше и глубже познавать себя и то, что есть в нас, без прикрас видеть себя, ставить себе истинный диагноз, нащупывать все болевые точки своей души и узнавать себя; видеть в себе образ Божий и то безобразие, которое сквернит его; через покаяние, примирение и всепрощение обретать лучшую связь с Богом и с людьми, глубже проникать в евангельские смыслы Божественных Откровений.
Храм, или церковь есть Небо на земле. В это-то земное Небо, соединяющее нас с небесным, духовным миром, и приведена была Божия Матерь на вос-питание – вос-полняющее питание души Духом Святым. Поэтому храм и все, что имеется и происходит в нем, имеет колоссальное воспитательное значение, особенно для детской души, начиная от необыкновенной архитектуры храма, всей его глубоко духовной символики, внутреннего устройства и атмосферы, до свечей и лампад, ликов святых на иконах, которые именуют окнами в духовный мир, молитвенного чтения и пения, слов пастырских, обращенных к душе каждого присутствующего…

Первым храмом, как мы знаем, была ветхозаветная скиния (переносной храм в виде палатки), об устройстве которой Моисею поведал Сам Бог, поэтому храм, так же, как и Священное Писание, есть Божественное Откровение.

Мы должны вспомнить первый Великий храм Соломонов, построенный в Иерусалиме и разрушенный язычниками – вавилонянами. Второй храм – т.н. послепленный, хоть и меньший по размеру, но более славный. Именно в него введена была Пресвятая Дева, и затем в нем остался Отрок Иисус в 12 лет в праздник ветхозаветной пасхи; в нем Он поучал ежегодно в течение трех лет; именно из него Он изгнал некогда торжников; в нем многократно исцелял; о нем пророчествовал, что не останется от него камня на камне, что и произошло в 70 годы I века при императоре Тите, когда уничтожен и сметен был весь город с лица земли.
И теперь весь христианский мир имеет Новый Иерусалимский храм, который является центром всего христианского мира, Вселенской Церкви – немного юго-западнее прежнего, там, где живоносный Гроб Господень.
Шествие во храм Пречистой Девы, Богоизбранной Отроковицы, есть путь души человеческой от мира к Богу через храм, чтобы обрести большее благо и спасение, исполнить волю Божию. Это – шествие из тьмы к Свету, ради укоренения творения в Боге. Бог на это ответствует преизобилием Своих милостей, которые мы – человечество – получили через Матерь Божию и Ее Сына – Иисуса Христа.

Храм Божий – это место встречи Бога и человека, чтобы человеку жить в согласии и по воле Божией, в Его любви и благодати. Это и место укрытия от всех бурь, страстей и невзгод мира сего. Храм – это чрево Матери Церкви, где она пестует и напитывает, как божественная воспитательница, души своих чад.
Именно через храм, богослужение и таинства Бог вновь и вновь вдыхает в нас дыхание жизни Своей. Здесь мы обретаем заряд и запас душевных и духовных сил, дабы дальше нести свой крест. Здесь наши души врачуются, умы просвещаются, сердца обновляются и размягчаются, а души — спасаются.
Храм Божий – это наш в прародителях утерянный рай.
Храм Божий – это наш спасительный ковчег и ветхозаветный Синай по выходе из непомерного рабства греху.
Храм Божий – это дом нашего духовного рождества вместе с Девой Марией, это место обретения нашего жизненного креста и пути ко спасению.
Храм Божий – это и наша Вифлеемская пещера рождества, нашей веры во Христа и жизни с Ним и в Нем.
Храм Божий – это и Иордан нашего покаяния и Крещения.
Храм Божий – это Отчие объятия после наших измен и блуда.
Храм Божий – это и место нашего малого (Исповеди – покаянного самоосуждения), во образ Страшного Суда.
Храм Божий – это и Силоамская купель нашего прозрения от духовной слепоты и прелести.
Это – отложение всяческих житейских забот и дел, тихое и безмятежное пристанище души.
Храм Божий – это наша тайная (ночная) беседа (как евангельского Никодима) со Христом, Божией Матерью и всеми святыми.
Храм Божий – это и Кана Галилейская пира веры брачного союза мира и любви с Господом и Церковью, где наша пресная жизнь исполняется благодати и радости.
Храм Божий — это Фавор нашего непрестанного преображения, уподобляющего нас Первообразу — Христу.
Храм Божий – это и Сионская горница нашей вечери со Христом, и прообраз общения с Ним как Женихом в Чертогах Отца Небесного.
Храм Божий – это место нашего совоскресения со Христом, чтобы и будущее воскресенье было всем нам во спасение!
Аминь.

О значении храма

№23 (139) / 8 ноября ‘00

4 декабря — праздник Введения во храм Пресвятой Богородицы

Сегодня мы, дорогие отцы, братья и сестры, вместе со всей Святой Православной Русской Церковью празднуем Введение во храм Пресвятой Девы Марии. Престарелые благочестивые Ее родители Иоаким и Анна, получившие откровение свыше о том, что у них на склоне лет жизни родится дочь, дали священный обет посвятить Ее Господу. И когда Преблагословенной Деве исполнилось три года, родители привели Ее в Божий храм и вручили первосвященнику.

Согласно обету родителей Пресвятой Деве надлежало только «священно воспитаться» пред Господом в течение нескольких лет, но Сама Она приняла решение всю Свою жизнь посвятить единому Богу. Пережив в храме Божием радость духовного общения и единения с миром небесным, Она не могла уже принадлежать кому-либо, кроме Бога. По свидетельству благочестивого предания Дева Мария провела в храме 11 лет и за это время получила такое совершенное духовное воспитание, что удостоилась быть одушевленным кивотом Божиим, стать храмом Бога Вышнего. Отмечая это великое значение храма для Пресвятой Девы, Церковь называет Ее различными именами, относящимися к храму: «завесой», «железом», «трапезой», «свещником многосветлым», «кадилом приятным», «жертвой чистой», «святая святых большею».

Если такое значение имел храм для Той, Которая прославляется честнейшей Херувимов и славнейшей без сравнения Серафимов, то какое же важное место должен занимать он в жизни нашей — людей измлада грешных?!

Для нас храм — это дом Отца нашего небесного, дом Божий, место нашего духовного рождения и возрастания для вечности, пристанище и покой наших сердец среди волнений и невзгод житейского моря. «В храме Божием добрые, простые, верующие души — как в доме Отца небесного: так им свободно тут и легко, легко».

Храм есть самое удобное и приличное место для молитвы. Здесь окружает нас чистая, святая, небесная атмосфера. Лики святых Апостолов, Мучеников, Преподобных, Святителей Церкви смотрят на нас со святых икон и внимают нашим прошениям. Здесь возносили свои усердные молитвы наши предки, наши родные, близкие, те, которые уже ушли из этой временной жизни, но, верим, Духом своим предстоят вместе с нами на молитве. Здесь все свято, намолено. Здесь небо на земле. Поэтому-то и понятным становятся свидетельства многих жизнеописаний святых о том, что нигде не было столько видений, откровений Неба, как именно в храмах во время богослужений. «О, храм святый! — восклицает один из наших отечественных молитвенников-пастырей, — сколь благо, сладостно в тебе молиться! Ибо где пламенная молитва, как не в cmeнаx твоих, пред престолом Божиим и пред лицем Сидящего на нем!»

В храме Божием есть и то, чего нет даже на небе. В нем, в алтаре на престоле приносится та всемирная жертва, которую однажды принес на кресте Христос Спаситель за весь человеческий род. Стоящий в храме во время совершения Божественной Литургии стоит как бы на Голгофе в тот самый великий час, когда уста Сына Божия произнесли на кресте: «Свершилось» — и Небо с землей примирились. На том же престоле совершается одна из величайших и спасительнейших таин: преложение священных Даров в честную Кровь и честное Тело Христа и Бога нашего. И тот, кто со страхом Божиим и верой, с любовью и благоговением вкушает этого священного Брашна, по слову Самого Спасителя, «имать живот вечный» (Ин. 6, 57).

Храм — это духовная лечебница, оставленная для нас Самим Христом Спасителем. Терзает ли нас совесть, страждет ли наш дух от беззаконий, нет ли мира в костях наших от лица грехов наших — целительный елей от всех этих палящих духовных язв всегда имеется в храме. Пастырям Церкви, освященным строителям таин Божиих, Сам Спаситель вверил суд над греховным миром, сказав им: «Приимите Дух Свят, имже отпустите грехи, отпустятся им, и имже держите, держатся» (Ин. 20, 22–23). Нужно только искреннее раскаяние с твердой решимостью впредь не грешить — и мертвый грехами станет живым храмом Божиим.

Храм есть главное православное училище веры и благочестия. В нем возвещается и чрез него распространяется тот Божественный свет, который необходим и для жизни земной, и для жизни вечной. В храме православный христианин научается вере в Бога, прославляемого во Святой Троице; опытно познает действие освящающей благодати Духа Святого и средства ее стяжания и хранения. Здесь он научается углубляться в свое собственное сердце, в свою совесть и находить там злато добра и чистой правды. Весь чин, порядок богослужения построен божественными Апостолами и богопросвещенными отцами Церкви так, что в нем преподается все необходимое для истинной веры и христианской жизни. Кроме духоносных молитв за богослужением читается св. Евангелие, послания Апостолов, другие священные книги; произносится проповедь. Нужно только приходить в храм с искренним желанием духовного назидания и стоять в нем со вниманием и благоговением, чтобы все происходящее в нем глубоко вселялось в наши умы и сердца. Слышим, например, заповедь нашего Спасителя: возлюби ближнего «твоего яко сам себе» (Мф. 22, 39), помогай ему словом и делом, не осуждай его, не оскорбляй, не обижай… — нужно спросить себя: поступаем ли мы так в своей жизни, оказываем ли мы по-настоящему истинную христианскую любовь к своему ближнему?! Слово Божие нужно слушать в храме так, как будто Сам Господь обращается к нам со Своим божественным наставлением.

В храме Божием начинается наше спасение, совершается и заканчивается. Здесь нас омыли от духовной скверны в Таинстве Крещения, запечатлели дарами Духа Святого в Таинстве Миропомазания. Здесь мы таинственно соединяемся со Христом, по слову святого Кирилла Иерусалимского, становимся «христоносцами», вкушая священные Дары. Сюда приходим и оплакать свои грехи, и излить пред Господом свои скорби, печали — и уходим отсюда примиренные, ободренные, утешенные. Сюда приходим и в дни радости, чтобы возблагодарить Господа за Его великие и щедрые к нам милости. Сюда принесут наши бренные останки, когда наше земное странствие закончится. Но и после этого в храме будет возноситься молитва, совершаться Бескровная Жертва о том, чтобы Господь принял нашу душу в Свои вечные селения, «идежде несть болезнь, ни печаль, ни воздыхание».

Вот поэтому-то и люди слабые духом, и люди сильные верой, святые, ставшие носителями Духа Божия — живыми храмами, старались чаще посещать храм, входили в него с особенной любовью и часы, проведенные в нем, считали самыми лучшими на своем жизненном пути. История древней Церкви сохранила факты, свидетельствующие о том, что первые христиане настолько любили храм, что готовы были отдать жизнь, но не пропустить богослужения. Даже те из них, которые были заключены за исповедание веры в темницу, старались найти возможность посетить в праздничные дни Божий храм.

Тот, кто редко посещает храм, не имеет и достаточной любви к Богу, пребывающему в нем как в Своем доме. Поэтому вполне понятно строгое решение святых Отцов VI Вселенского Собора, заявивших: «Если… мирянин, не имея никакой настоятельной нужды или препятствия…, в три воскресных дня… не придет в церковное собрание…, да будет удален от общения» (пр. 80).

Иногда оправдывают свое редкое посещение храма тем, что в храме трудно стоять, что, мол, вредит здоровью. Слышать это верующему человеку странно, ибо храм есть духовная лечебница. От хранимых в нем святынь, от приобщения Тела и Крови Христа Спасителя подаются обильные дары во здравие телесное и спасение душевное. Если же действительно человек немощен, то пусть постоит в храме меньше другого, но да будет это стояние неленостным, настоящим горением, пламенем, а не тлением или копчением.

Находятся и такие люди, которые уклоняются от посещения храма под тем предлогом, что многое, происходящее в нем, для них непонятно. Нужно, прежде всего, обратить внимание таких людей на то, что большая часть молитв церковных понятна, и понятна не только тем, кто часто посещает храм, но и тем, кто впервые переступил его порог. Разве может быть непонятно кому-либо частое повторение «Господи, по-милуй», «Подай, Господе», или возгласы священнослужителя: «Станем добре, станем со страхом», «Главы ваша Господеви приклоните», «Слава Тебе, Христе Боже, упование наше, слава Тебе»?! Если же и остается что-то непонятное, то за разъяснением его можно обратиться к священнослужителю, который охотно пойдет навстречу желающему лучше узнать богатые сокровища церковных служб.

Есть и еще одна категория людей, которые ходят в храм и внешне выглядят людьми благочестивыми, но сердцем своим далеко стоят от Бога. Имеются в виду те, которые приходят в храм непримиренные со своими ближними, с недобрым чувством ко своему брату или даже со злобой. Такие люди мало слышат или вовсе не слышат церковных молитв — мысль их где-то витает далеко отсюда, а может быть вынашивает какие-то недобрые планы. Приходить и стоять с таким настроением в храме Божием — месте присутствия Всеблагого, Всеведующего и Всемогущего Бога — не только неестественно, но даже преступно. Любовь и злоба так несовместимы, как несовместимы свет и тьма. В храме во время молитвы необходимо, как это возвещается в хорошо известном всем церковном песнопении, отложить «всякое житейское попечение» и весь свой ум, все свое сердце обратить к месту горнему. И тогда в нашу душу войдут покой, мир, мы станем способны воспринять благодать и милость Божию. С этими дарами Неба мы выйдем из храма, с ними мы вернемся и домой, да увидят их и почувствуют и те, кого мы встретим на своей дороге.

Поистине блажен тот, кто с усердием посещает Божий храм, с благоговением стоит в нем, повторяет умом слова молитв — в молитвах сливается с небом — и слагает в своем сердце услышанные здесь наставления.

Будем же, дорогие отцы, братья и сестры, просить в своих молитвах Пресвятую Деву Марию, нашу усердную Заступницу, чтобы Она помогла нам осознать благотворность, спасительность храма Божия, чтобы и мы по Ее примеру удостоились быть носителями Духа Святого и прославали Бога в наших телах и душах (1 Кор. 6, 12–20). Аминь.

К. Е. СКУРАТ,
профессор МДА

Как произошло слово Церковь?

Место молитвы, община, народ божий… – у слова Церковь множество значений. Как же произошло слово Церковь? В каждом языке – своя история. Например, вы знаете, что в лютеровском переводе Библии на немецкий язык нет слова «Церковь»? Немецкое слово Die Kirche там отсутствует. Когда речь шла о храме, Лютер использовал слово Tempel, а в остальных случаях – слово Gemeine, что значит по-немецки «община», «приход».

В чем причина этого очень странного обстоятельства? Дело в том, что отвергнув Римо-католическую церковь и не признавая Православной Церкви, Лютер все новозаветные утверждения о Церкви как столпе и утверждении истины, о ее непоколебимости и т.д. стал относить лишь к сообществу мирян, в котором, по сути, нет иерархии и священноначалия.

Впрочем, это лютеровское нововведение в немецком все равно не удержалось, и слово Die Kirche осталось вполне употребительным как обозначение Церкви. Между прочим, именно этому немецкому слову родственно древнеславянское цркы и русское слово «церковь». Их общий предок – греческое слово το κυριακόν (kyriakon). Так греки IV и V вв. обозначали церковь в смысле здания или храма. Образованное от греческого слова «Господь» (Кύριος), дословно оно значило «Дом Господа». Кстати, многие народы стали называть Церковь словом, которое обозначало место богослужения. Так румынское слово «Церковь» biserica образовалось из basilica. А у венгров слово egyhäza (церковь) означает дом, здание. Или польское kos’ciol, от латинского castellum (крепость, стены), тоже указывает на здание или архитектуру церкви.

Но собственно в Новом Завете для Церкви как Божиего народа и тела Христова используется другое древнегреческое слово (которое на немецкий и переводится как Die Kirche). При этом оно находится в интересной смысловой перекличке с греческим словом, обозначавшим язычников.

Итак, раньше мы уже писали о том, как в Новом Завете на древнегреческом языке называли язычников. Дословно «язычники» переводятся с древнегреческого как «народы», «племена». Это слово – τὰ ἔθνη (ethnē) – множественное число от τό ἔθνος (ethnos) –»народ», «племя», «общество», (отсюда, например, в русском языке прилагательное «этнический»). Поэтому в Священном Писании на церковнославянском «языки» означают одновременно и народы, и язычников.

А язычникам как совокупности разных непросвещенных светом Христа народов и противостоит народ, состоящий из тех, кого призвал к себе Бог из разных «языков» или племен, – то есть, Церковь. Ведь древнегреческое слово, взятое для обозначения Церкви, – ἡ ἐκκλησία (ekklēsia) – образовано от глагола ἐκκαλέω (ekkaleō), который значит «вызывать», «призывать».

Вообще слово ἡ ἐκκλησία в древнегреческом языке имеет большую и почтенную историю. Первоначально оно значило общее или Народное собрание всех граждан, которое решало самые важные дела в жизни полиса – древнегреческого города-государства. Всех мужчин, имевших в нем право участия и голоса, вызывали (ἐκκαλέω) в установленные часы герольды, поэтому Народное собрание назвали ἡ ἐκκλησία. Потом в Новом Завете этим словом и назвали Церковь. Получается, если следовать древнегреческой этимологии, что Церковь – это те, кто призван из разных «языков» или народов, собрание «призванных». Более того, так стали называть и христиан – призванные. Призванный по-гречески κλητός (klētos). Так и первые ученики Христа, апостолы сознавали себя призванными Богом. Апостол Павел в самом начале Послания к римлянам обращается к христианам, как «κλητός απόστολος κλητοΐς άγίοις», то есть – «призванный апостол призванным святым» (Рим. I. 1, 7).

Члены Церкви – это призванные не только из иудеев, но и из язычников (ἐθνικοί), то есть из разных народов, которые должны составить новый единый народ, единое тело во Христе. Принадлежность к Церкви в христианстве не зависит от этнического фактора. Она открыта для всех народов или «языков», как и для людей всех возрастов, любого социального положения и образования. Ибо во Христе «нет уже иудея, ни язычника; нет раба, ни свободного; нет мужеского пола, ни женского: ибо все вы одно во Христе Иисусе» (Гал. 3, 28-29).

Вступившие в Церковь должны стать членами Единого Тела Христова, «братьями» и «сестрами». Они ответили на призыв Бога поменять свою жизнь, отказаться от эгоистического и автономного существования. Теперь их под началом Господа Иисуса Христа должны объединять между собой вера и любовь, Таинства и священноначалие.

Члены Церкви участвуют в Евхаристической трапезе, принятии Плоти и Крови Христа под видом хлеба и вина. Во второй главе «Деяний апостолов» описаны исходные принципы, объединившие в Церковь самых разных людей. Верующие постоянно находились «в учении Апостолов, в общении и преломлении хлеба и в молитве» (Деян. 2,42). «Все же верующие были вместе и имели все общее; и продавали имения и всякую собственность, и разделяли всем, смотря по нужде каждого; и каждый день единодушно пребывали в храме и, преломляя по домам хлеб, принимали пищу в веселии и простоте сердца» (Деян. 2, 44-46).

Кстати, эти строки Нового Завета были популярны среди некоторых коммунистических идеологов и комментаторов. Они усматривали особую близость раннего христианства к коммунистическим учениям, которая выражалась в том, что в первых христианских общинах тоже существовала общность имущества. Между тем, общность имущества как признак христианской жизни оказалась исторически преходящим явлением. Гораздо более существенным было другое: «принятие хлеба» и «принятие пищи в веселии и простоте сердца». Евхаристическая Трапеза и участие в Ней является центральным смыслом церковной жизни, по сравнению с этим вопрос, является ли, например, собственность в государстве общественной или частной, выглядит в христианской традиции как совершенно вторичный. С другой стороны, из объединения вокруг Благодарственной Чаши и христианской любви вытекают дела милосердия и то, что сейчас принято называть социальной работой. Напомним, что в ранней Церкви диаконы как раз были такими служителями в христианских общинах, одним из основных призваний которых и была помощь больным, сиротам, беднякам и другим нуждающимся.