Русская православная церковь до Петра I активно пользовалась своим положением, когда фактически законы царские ее защищают, а церковные законы даже за серьезные преступления особенно не осуждают.

Были, конечно, разные ситуации, но чтобы церковник мог понести реальную ответственность в ту пору, было необходимо, чтобы у него либо был конфликт с высшим иерархом, либо же с самим государем. В остальном же был картбланш.

Поэтому в данном случае хотелось бы затронуть тему ростовщичества, которая была характерна для РПЦ, поскольку денег было очень много, и, понятно, что даже попы в темные времена понимали такую простую вещь: деньги должна работать.

В ту пору финансовый капитал уже существовал, но, правда, в основном подобные сделки были закреплены за государством, и если церковникам получалось «пролезть» в данную сферу, то это скорее было исключением, чем правилом.

Так что в плане ростовщичества попам приходилось выдумывать другие варианты, не забывая при этом, что государство желало полностью охватить сферу, поскольку это выгодно. Получилась интересная ситуация. В долг давали в основном крестьянам, причем они могли как давать в долг, так и просто требовать деньги «на храм» или «на монастырь» и т.д. и т.п. Т.е. никто не видел особых противоречий в перенакоплении денежных средств и мнимой «бедности» церкви, которая постоянно нуждается в средствах «на халяву».

В данном случае также не стоит забывать о непомерной наглости РПЦ, которая своими действиями в этом направлении пыталась конкурировать с государством и высшими лицами правительства, которые считали, имеют монополию. И это несмотря на то, что они фактически сделали все, чтобы служители культа жили в материальном достатке. Но тут, как говорится, дашь палец — откусят по локоть.

Изначально ростовщичество – это древний порок церкви, упоминания об этом встречаются уже практически сразу после т.н. крещения Руси, поскольку церковники поняли, что могут использовать то положение, которое сложилось. Тем более что как торговля, так и ростовщичество в целом было достаточно развито.

Понятно, что участие церковников в целом не поощрялось, и поэтому на церковных соборах часто осуждались ростовщиков. Однако никаких наказаний не следовало. Например, в поучения за 1077 год Феодосий указывается на «резоимание», а архиепископ Илья прямо угрожает:

«И кун лишу и в казнь будете от меня» (Макарий. История русской церкви, т. II, стр. 144).

Но в церкви понимали, что это пустые угрозы, поскольку они были вызваны вовсе не благочестием святых отцов, а именно просьбой осудить подобное явление со стороны князей, бояр и проч.

Ведь зачем карать за подобное, если высшие иерархи, которые формально осуждают явление, имеют с этого долю?

В данном вопросе особый интерес также представляют воспоминания инока Вассиана, который был князем, затем ушел в монашество, и в итоге разочаровался. Он был осведомлен насчет всех проделок монахов и высших церковников, поскольку, когда входил в обитель, отдал значительное состояние, и поэтому его содержали не как монаха, а как князя. Он, когда разочаровался, сообщил:

«Вы… все годовые излишки берете себе: или обращаете в деньги, чтобы давать в рост, или храните в кладовых, чтобы после, во время голода, продавать за дорогую цену».

А также:

«вовсе по помышляли о благотворениях, иждивали все доходы своих кафедр на то, что умышляли себе несытно бесчисленные образы одежд и пищи и которые для умножения своих доходов занимались ростовщичеством, столь же немилостиво поступая с должниками, как и всякие другие ростовщики» (Преображенский. Нравственное состояние русского общества в ХVI в. по сочинениям М. Грека).

Видимо, попы себя представляли в роли библейского персонажа Иосифа. Но в целом их отношение в действительности мало отличается от типичных средневековых ростовщиков, поскольку, в сущности, их не заботила «благотворительность», которую часто пытаются приписывать церкви. Суть благотворительности заключалась в сборе денег на что-то, но, как правило, деньги просто присваивались теми, кто их собрал.

Митрополит Даниил, который и так получал значительные средства от государства, поскольку представлял государство именно на высшем уровне, тоже формально осуждал ростовщичество:

«имея всего вдоволь в общей монастырской казне на всякие свои потребы, держат еще в стяжаниях, ради сребролюбия продают и покупают, берут росты на росты и за свои рукоделия копят серебро и золото, то они должны подлежать строгому ответу перед богом и не избегнут страшных мук геенских» (Макарий. История русской церкви, т. VII, стр. 362).

И это интересно, поскольку со стороны звучит как осуждение, но по факту ничего подобного.

Истинная суть заключается в том, что митрополит Даниил, как самый главный церковник своего времени (и это важно, раз порок осуждался на таком уровне), отметил именно то, что судить попов будет бог, а вовсе не власть и даже не церковь, т.е. никаких реальных последствий не будет, и это главное. Поэтому ростовщичество продолжалось и в дальнейшем, и в лучшем случае осуждалось главами церкви, но всегда формально, угрожая «божьим судом», которого, судя по всему, ни попы, ни монахи вообще не боялись, учитывая их роль в истории.

Отдельным попам могло не нравится то, как вели себя их соратники, но они в большей мере дорожили тем, что у них было «церковное право», т.е. они не хотели передавать даже самых порочных священников суду светскому, поскольку был бы «опасный прецедент».

Максим Грек – тоже важный источник, поскольку он приехал в Москву для перевода религиозной литературы. Но когда увидел то, что творится, то тут же стал в буквальном смысле антиклерикалом, и начал обличать Русское духовенство. Понятно, что он не мог обойти и тему ростовщичества, он заявлял, что попы:

«всякими неправдами и лихоимством стараются скопить себе злато и серебро, морят крестьян своих тяжкими и непрестанными работами, отдают свои деньги в рост бедным и своим крестьянам и когда росты умножатся, истязуют этих бедняков, отнимают у них имущество, выгоняют их с семействами из их домов и даже из селениий» (Макарий. История русской церкви, т. VII, стр. 206).

И в данном случае речь идет не о рядовых служителях культа, а о высшей знати, поскольку именно с высшим духовенством и был связан Грек, поскольку он приплыл из Византии именно по просьбе Великого князя Василия III.

В дальнейшем страсть церковников к ростовщичеству пытались обуздать на самом высшем уровне, поскольку государство взялось активнее, а также произошла большая централизация и упорядочение в экономическом плане, т.е. стало сложнее вести именно ростовщическую деятельность.

Государству в итоге даже пришлось прибегнуть к тому, чтобы в уложении от 1649 года указать отдельно, что церковь должна опираться в денежном плане только «на государя», т.е. государство взяло на себя обязательство оплачивать любые расходы церковников, лишь бы те не занимались определенными вещами. И в данном случае церковь отступила, правда частично. Кому-то удавалось и в дальнейшем заниматься подобной деятельностью, но скрытно. А вот при Петре Iситуация была уже исправлена почти до совершенства, т.е. церкви стали угрожать уже светские суды, а не только «божья кара» на «страшном суде».

Бегай зла богомерзкого ростовщичества

21 января / 3 февраля Церковь чтит память преподобного Максима Грека († 1556) – аскета, проповедника, переводчика, глубокого духовного писателя. И сегодня его слова и наставления звучат сквозь века, не теряя для нас своей актуальности и силы.

Самолюбие

Страшный, весьма страшный недуг, о, душа, есть самолюбие, и этот злой нрав, утвердившись долгим временем в душах наших, требует больших трудов и подвигов, пока не будет изгнан из нас.

О великодушии и совете

Всех птиц превосходнейший есть орел – тем, что особенною силою своих крыльев подымается в недосягаемую высоту. Из всех же владеющих на земли наиболее уважаемый царь есть тот, который управляет своим царством при посредстве мудрых советников и великодушных воевод и с ними вооружается против супостатов.

О лихоимстве

Бегай зла богомерзкого ростовщичества, за которым следует страшное преступление заповеди Божией и правды Его; дерзостное же прекословие, и злодеяние, и лесть постоянно обходят городские стены, ради чего языки потопляемы бывают (Пс.54:10.), будучи свыше посекаемы божественным мечом. Бегай зла лихоимства, делающего антихристом, то есть противником евангельским заповедям, всякого, утешающегося им. Ибо Христос Господь, как написано, пришел разрешить души убогих, связанных неправедными лихвами (Пс.71:14; Лк. 4:18.); ростовщик же, беснуясь неистовством златолюбия, опять связывает их процентными оковами. Бегай ростовщического зла, претворяющего своего последователя в неверного и служителя богомерзких идолов (Еф. 5:5.). Если же лихоимство есть полное служение идолам, как слышим от божественного проповедника, то всеми силами избегай злобы лихоимания. Если желаешь безвозвратно вселиться в божественной горе вместе со святыми, угодившими Богу, и с ними вечно веселиться во свете, то бегай этой мерзости….

***

Питаясь кровью бедственно живущих и утешаясь пагубною лихвою, ты уподобляешься какому-то зверю-кровопийце, и из сухих костей стараешься высосать мозги, подобно псам и воронам. Тебе велено, о несмысленная, своими трудами питать убогих, а не пить кровь других посредством лихоимства, – служить иным, а не властвовать над другими. Зачем точишь нож на свое сердце? Христос Господь до конца возлюбил крайнюю нищету, так что не имел где приклонить священную Свою главу. Ты же, окаянная, не страшишься пагубными лихвами непрестанно томить бедных поселян. О, какое ужасное неистовство!

***

Или думаешь, что немногими твоими кусками, которые иногда подаешь подходящим к твоим воротам убогим, ты избавишься по смерти заслуженной своим бесчеловечием казни и мучения в пламени? Безумствуешь, обманываешь себя; ты стоишь далеко от пути, ведущего праведных в Царство Небесное. Ибо лихоимец не наследует Царство Небесное, – вопиет божественный Павел, эти неложные уста Христовы (Еф.5:5). Если не уподобишься усердно тому, кто вчетверо отдал обиженным им, и не раздашь, подобно ему, пол-имения своего убогим, то и в дом свой не примешь пребывать Христа-Царя, и не надейся услышать от Него: Днесь спасение дому сему бысть (Лк. 19:9).

***

А золото, окружая тебя отовсюду опять пагубными попечениями, держит тебя как страшный змей, отчего ум постепенно отлучается от небесного и ангельского зрения и божественных желаний. Ибо плоть, постоянно утучняемая вкусными снедями, погружается в продолжительный сон, производя скверные плотские пожелания и осквернения, часто, увы, не только во сне, но и во время бодрствования; глаза такого смотрят свысока, так как сердце его очень возвысилось суетными надеждами на богатство и стяжания, и он уже считает себя кем-то великим, а не как прежде почитал себя последнейшим изо всех. Поэтому каждое дело направлено у него к тому, чтобы получить земные похвалы. Затем, достигнув желаемого, тотчас, если и показывался в нем ранее какой-нибудь след лицемерного смирения, отбрасывает его назад и бесстыдно проявляет скрывавшуюся в нем прежде гордость.

***

Православные христиане, изобилующие богатством и всяким имением и к тому же получившие на время власть, которую следовало бы им употребить, если бы была в них искра страха Божия, на то, чтобы снискать себе при посредстве всякой правды и милосердия неистощимое богатство на небе; они же, будучи объяты величайшим неистовством несытого сребролюбия, обижают, лихоимствуют, грабят имения и стяжания вдовиц и сирот, придумывая всякие вины против неповинных, не боясь Бога, этого страшного отмстителя за обижаемых, осуждающего лихоимцев на нескончаемые муки, и не стыдясь людей, живущих вокруг их…

О молитве нераскаянных грешников

Да будет же известно нам, благочестивым, что пока мы пребываем во грехе, то есть в преступлении божественных заповедей Христа-Бога, то, хотя бы и все молитвы преподобных, и тропари, и кондаки, и молебные каноны ежедневно и во все часы прочитывали, – мы этим ничего не достигли. Ибо Сам Владыка Христос, как бы укоряя нас и поношая, говорит нам: Что Мя зовете: Господи, Господи, и не творите, яже Аз глаголю? (Лк. 6:46), то есть: пока живете в преступлении Моих заповедей, до тех пор вы напрасно призываете Меня многими и продолжительными молитвами. Одна только есть благоприятная Ему и благоугодная молитва, это молитва деятельная, заключающаяся в том, чтобы всею душою отстать навсегда от всякого нарушенья святых Его заповедей и утверждаться затем в страхе Его, творя всякую правду, с радостию духовною и нелицемерною любовью.

Об астрологии

Представителям всякой бесовской и астрологической прелести весьма послушно внимали и риторы, и философы, и сильные цари. Ученики их суть все чародеи, и волхвы, и наблюдающие за полетом птиц, и ставящие участь человека в зависимость от рождения под влиянием той или другой звезды, которые по подобию змия вливают в души человеческие яд своей злобы и прелесть звездочетства. Над всеми ими вообще мы получили власть, если благоверно служим Создателю всех, Царю и Богу, совершая всегда делом все святые Его заповеди. Если же преступим их, то впадем в бесчисленные напасти; но это случается с нами по судьбам Божиим, а не по действию слепого счастья и не по влиянию звезд, как ложно толкует астрологическое безумие.

О предающихся содомским грехам

И если в этой жизни Бог предал их страсти бесчестия и в нечистоту, то ясно, что и в будущей Он заключит их в муки вечные и в нестерпимые томления вместе с древними их сообщниками-содомлянами. О, какое окаянство, какое безумное и беспримерное развращенье! Познайте себя, окаянные, какому скверному наслаждению вы предались! Отстаньте скорее от него, пока неизреченная благость Божия дает вам время к покаянию! Добровольно пребывая в бесчестии, неужели не разумеете, что вы раскапываете навозную яму, берете исходящий оттуда смердящий кал, питаетесь им и глотаете его?

***

Содевая друг на друге такое гнусное беззаконие, какого нет и у бессловесных скотов, вы стали бессловеснее самых бессловесных. Познайте же себя, окаяннейшие, познайте, что вы были созданы по образу и подобию Божию на добрые дела, чтобы создавший вас Бог прославлялся вами, и вы также взаимно прославлялись Им посредством получаемых от Него духовных дарований. Вы же, ослепляясь и прельщаясь богомерзкою вашею плотскою похотью, не только лишаетесь этого достоинства и красоты образа Божия, коим вы были почтены, но и соделываетесь неразумнее и бессловеснее самых бессловесных скотов, дерзая бесстыдно пред пречистыми очами Создавшего вас на богомерзкую скверну, какой нет и у бессловесных скотов. Мне кажется, что дерзающие бесстыдно на такую богомерзкую скверну, будут преданы на более тяжкие мученья, нежели древние содомляне: ибо те еще прежде закона и прежде, чем была положена заповедь, запрещающая эту гнусную скверну, нечествовали пред Богом по неведению. А которые ныне, подобно им, совершают это гнусное дело, те грешат не по неведению, но по причине величайшего их нечувствия и безумия, при полном сознании имеющего быть страшного суда Божия.

Меню статьи:

• Ремарка об истории создания произведения
• Структура повести
• Специфика жанра
• Стиль Бальзака
• Герои бальзаковской прозы
• Образ главного героя
• Внешность
• Жилье
• Внутренний мир ростовщика
• Отношение героя к людям
• Гобсек и де Ресто
• Конец Гобсека
• Тематика произведения
• Исследование человеческой души
• Мотив пагубной страсти
• Тема отчуждения
• Мотивы произведения
• Конфликты повести

В 1830-м году из-под пера французского автора Оноре де Бальзака выходит важное для культуры того времени произведение. Автор дал своему творению название «Гобсек». Этот текст отличается любопытной биографией. Произведение пережило несколько трансформаций. Но стоит отметить, что анализируемый текст – важный винтик для понимания механизма глобального детища француза – «Человеческой комедии».

Ремарка об истории создания произведения

Итак, в 1830-м в литературной жизни Франции появляется анализируемый нами текст. Первоначальное название бальзаковского шедевра отличалось от финальной версии, вошедшей в историю литературы:

• сначала произведение носило название «Опасностей беспутства» (весна 1830-го);
• первую главу опубликовали зимой под названием «Ростовщик» (вышел в издании «Мода», февраль 1830-го);
• в «Сценах парижской жизни» текст снова сменил название на «Папашу Гобсека» (1835 год);
• в «Сценах частной жизни» бальзаковское творение, наконец, обрело известную нам сегодня форму (1842 год).

Структура повести

Первую версию этого произведения автор снабдил следующей структурой (содержанием):

• Часть о ростовщике (собственно, глава «Ростовщик»);
• История о стряпчем («Адвокат»);
• Рассказ о любовной драме графини («Смерть мужа»).

Специфика жанра

По жанру бальзаковское творение является повестью. Вот характерные черты «Гобсека:

• Сосредоточенность сюжета на одном – ключевом – событии;
• Эпический характер произведения;
• Форма прозы;
• Автор позволил себе свободу в вопросе организации времени и пространства текста.

Стиль Бальзака

В рамках анализируемого произведения писатель выступает реалистом. Текст отличается правдоподобностью, жизненностью. Здесь отсутствуют элементы фантастики. Бальзак описывает жизни самых обычных людей. Автор обращается к болезненным, острым темам: отчуждение людей друг от друга, нравственное разложение общества (особенно старой французских аристократов), моральное падение буржуазии.

Писатель показывает типичную ситуацию для эпохи Реставрации. Бальзак задается целью вывернуть наизнанку истинные сущности социальных явлений, представить свою критику тогдашнего общества.

Герои бальзаковской прозы

В центре повествования несколько героев:

• Гобсек – ключевой персонаж произведения, занимающийся ростовщичеством;
• аристократический род де Ресто;
• Дервиль – мужчина, работавший стряпчим;
• Максим де Трай – юноша, любовник графини;
• граф де Ресто;
• графиня де Ресто (Анастази);
• Фанни Мальво – швея.

Образ главного героя

Гобсек родился в смешанной семье. Мать героя была еврейкой, а отец имел голландское происхождение. О биографии мужчины рассказывает стряпчий по имени Дервиль. Сам стряпчий знает Гобсека с давних пор: их знакомство произошло в студенческие годы Дервиля. Ростовщик в то время уже пребывал в преклонном возрасте. Гобсеку стукнуло семьдесят шесть лет. Автор сообщает читателю, что главный герой умирает в возрасте 89-ти лет. Об этом рассказывает виконтесса де Гранлье. История Гобсека всплывает, потому что стряпчий решил приободрить юную красавицу Камиллу – касательно ее возлюбленного, графа де Ресто.

Внешность

Что же скрывает душа Гобсека? Рассказчик Дервиль знал этого мужчину без малого тридцать лет. За эти годы стряпчий хорошо изучил натуру ростовщика. Характер главного бальзаковского героя отличался непреклонность. Уже сама фамилия мужчины рассказывает о многом: на французском языке слово gobseck означает «ростовщик», «скряга».

Автор ярко описывает внешность своего персонажа. Облик ростовщика характеризуется хитростью. Во внешности героя присутствует намек на положение мужчины (богатство) и на его возраст (старость). Лицо – желтовато-бледное, близкое к цвету серебра. Глаза – небольшого размера, отдающие желтизной. Нос – заостренный, длинный. Губы – узкие, маленькие.

Жилье

О характере персонажа свидетельствует и пространство, в котором он существует. Квартира Гобсека сочетается с холодностью, расчетливостью его натуры. В чем-то образ бальзаковского героя приближается к образу гоголевского Плюшкина. В доме героя складируются потертые, хоть и опрятные, вещи.

Мужчина отличается экономностью: даже зимой Гобсек старается не разжигать камин слишком сильно. Ростовщик обитает в бедном доме, квартира постоянно страдает от сырости, окна выходят не во двор, а на улицу. Стряпчий ассоциирует это помещение с кельей, в которой живут монахи.

Внутренний мир ростовщика

Гобсек считает, что его жизнь удовлетворительна. Прошедшие годы наполняют душу героя довольством и внутренней радостью. Впрочем, герой не показывает своих чувств в жестах или мимике. В целом, мужчина скупится на эмоции. Гобсек копит чувства внутри себя – так же, как копит богатство вокруг себя. Внутренний мир, эмоции проскальзывают лишь в невольном потирании рук. В это время на лице героя даже меняют положение морщины.

Автор позволяет читателю проникнуть в некоторые подробности молодости Гобсека. Юный герой служил на корабле – в качестве юнги. Это приучило мужчину к дисциплине, позволило с достоинством переносить опасности.

Старость принесла Гобсеку свой подарок – своеобразную мудрость. Герой сделал собственные выводы о мире, о жизни, разработал принципы и правила, в соответствии с которыми и жил. Ростовщик любил комфорт, и считал, что жизнь является «привычкой к комфортной среде».

Мораль – относительна, страсти – разрушительны. Что же имеет значение? Только инстинкт сохранения своей жизни, себя – такого мнения придерживается бальзаковский герой. Сохранность жизни лучше всего обеспечивается богатством, золотом.

Деньги – путь ко всему остальному: любви, власти, положению в обществе, страсти и т. д. Гобсек приобрел специфическое хобби: изучать людей, находить их страсти (слабые места) и извлекать из этого выгоду, делать деньги.

Отношение героя к людям

Люди для Гобсека – лишь средство получения прибыли, выгоды. Герой считает, что человечество погрязло в пороке. Впрочем, и у ростовщика имеются свои симпатии. Например, герою нравятся только определенные люди – те, которые отличаются честностью, простотой, трудолюбием. Одна из таких людей – скромная девушка, швея по имени Фанни. Гобсек сотрудничает, помогает лишь тем особам, которые возвращают ему деньги – по процентной ставке.

В стряпчем Гобсек заметил юность, это заинтересовало героя. У Гобсека было убеждение, что молодость (до тридцатилетия) – это гарантия наличия в душе человека честности. Молодые люди – благородные, отличаются жаждой к знаниям, трезвым рассудком, желанием трудиться, умением четко озвучивать мысли, уважать чувства, рассуждать логически.

Гобсек и де Ресто

Аристократы из фамилии де Ресто обратились к Гобсеку за его профессиональными услугами. Ростовщик соглашается работать с графами. Почему? Герою понравился старый граф де Ресто – бесхитростный, честный, простой человек. С таким человек можно выстроить доверительные деловые отношения. А это Гобсек очень ценил.

У графа была деликатная проблема: он женился на красивой женщине, Анастази. Однако красавица не отличалась верностью. Дама завела отношения на стороны – с молодым любовником. Юноша не имел средств и выманивал у Анастази деньги.

В итоге, графиня проматывала семейные деньги на развлечения юного красавца. Граф желал сохранить, уберечь семейную казну от краха. Поэтому де Ресто обратился к профессионалу в этом вопросе – Гобсеку.

В результате, история с Максимом де Траем (так звали юного любовника графини) заканчивается печально – умирает старый граф. Стоит отметить, что фигура графини тоже характеризуется определенным трагизмом.

Конец Гобсека

Бальзаковский герой вызывает неоднозначные ощущения. С одной стороны, Гобсека есть за что уважать. С другой стороны, это трагический образ: ростовщик всю жизнь боролся со страстями, осуждал их. В итоге, Гобсека ввергает в пучину хаоса собственная тяга к накопительству – не менее пагубная страсть.

Тематика произведения

Исследование человеческой души

Бальзака интересует все, что могло бы пролить свет на происхождение о особенности человеческих страстей. Литературное исследование страсти проходит в двух плоскостях:

• Гобсек предстает как «ученый», который пытается проникнуть в глубину такого чувства, как страсть. Последняя проявляется в жизни в разных ипостасях: жадность к деньгам, похоть к женщинам, эгоизм и обожание себя (нарциссизм) и т. д.
• Автор, в свою очередь, тоже «препарирует» своего персонажа (то есть Гобсека) под микроскопом литературного анализа. Писатель, таким образом, демонстрирует, что образ умудренного опытом мужчины скрывает ту самую страсть: желание получить больше денег, накопить больше вещей.

Мотив пагубной страсти

В центре прозы французского автора – власть богатства, страсть к деньгам, накоплению, обогащению. Отдельные события-примеры подтверждают – снова и снова – заключение писателя о разрушительном характере страстей.

Тема отчуждения

Кроме этого, литератор обращается к мотивам затворничества. Эта тема воплощена через образ Гобсека (в особенности, через стиль жизни героя). Мужчина отчуждается от общества, причем делает это по собственной воле. Бальзак раскрывает гнилые, нравственно низкие аспекты человеческой натуры. В конце повествования читатель понимает, почему Гобсек так относится к своим наследникам. Герой умирает, не оставив завещания, – что тоже символично.

Мотивы произведения

Отдельно стоит проанализировать бальзаковское творение на предмет мотивов, которые раскрывает писатель на этих страницах:

• власть денег над человеческой душой и социумом;
• власть одного человека над другим (этот мотив раскрывается через привилегированное положение ростовщика);
• супружеская измена;
• поиск сокровища (желание легких денег, отсутствие стремления прилагать усилия в жизни);
• дружба старика и юноши;
• мудрость и опыт жизни;
• скупость;
• одиночество;
• философское отношение к жизни;
• трудолюбие и роль работы в жизни;
• общественные и индивидуальные пороки;
• потеря рассудка, безумие (конец главного героя);
• отчуждение и отстраненность человека;
• любовь, мания, страсть.

Конфликты повести

Бальзаковское произведение не зря входит в школьную программу. Конфликты, которые автор выворачивает наизнанку в этом творении, не теряют своей актуальности. Обратимся к ключевым конфликтам “Гобсека”:

• человек contra общество (отображается через образ главного героя, который противостоит обществу; таким образом сам писатель высказывает протест против порядков современного ему общества);
• социум contra индивидуальность (автор обращается также к социальному конфликту: расслоение общества на простых людей, торговцев, аристократию и буржуазию);
• отцы contra дети (сын графа не понимает своего отца; Гобсек не хочет иметь детей).
• идеология contra философия (Гобсек предстает в образе философа, который тоже попадает в сети порока);
• семья contra быт (на примере семейства де Ресто);
• чувства contra разум.

Глухота змея

Через год наша семья лишилась кормильца (онкология). Еще через год дочь потеряла работу — сокращение. Первые полгода после потери работы она еще с трудом погашала ежемесячные взносы. За это время цены на лекарства, продукты, ЖКХ росли, как на дрожжах. В квитанциях появилась новая строка — капремонт. Банки тоже время даром не теряли, накручивая проценты за не вовремя выплаченный взнос. Поэтому долг с 10 тысяч на сегодня у нас вырос до 200 тысяч рублей.

Советское время с 2% от общей суммы кредита, да с ежемесячным вычетом из зарплаты работающего через бухгалтерию, нам уже никогда не вернуть! Но ведь как-то надо образумить банки. Наша жизнь превратилась в кошмар. Бесконечные угрозы по телефону. Оскорбления, такие, что не могу передать. Выключают свет. Сломали замок входной двери, не подозревая, что в квартире в это время находилась неходячая старуха, инвалид I группы, которая не могла встать, открыть дверь, поговорить с этими людьми, успокоить их. Никаких слов в наше оправдание персонал банка слышать не хочет. Процент на оставшийся долг не снижают. Последней каплей, заставившей меня взяться за письмо, стала угроза в адрес моей дочери: «Женщина, лучше заплати! Иначе мы и тебя инвалидом сделаем».

Лежу, слушаю, как они в дверь мне колотят, и, поборов стук сердца, повторяю молитву — псалом 57: «Ярость их по подобию змиину, яко аспида глуха, и затыкающий уши свои, иже не услышат гласа обавающих, обаваем обавается от премудра». Значение слов — «обавающих, обаваем обавается от премудра» мне, Мария, пока не понятно. Но я, уже 19 лет как не ходящая даже по квартире, лежу и все равно молюсь. И думаю про выбивающих нам дверь людей: кто же работает в этих банках? Где они росли? Где учились? Жестокие! Злые!».

Елена Матвеевна, 76 лет, инвалид I группы, г. Воронеж

Здравствуйте, дорогая Елена Матвеевна. Каюсь, объяснить, что означают непонятые Вами слова из 57-го псалма, гораздо легче, чем урезонить озверевших людей, пользующихся чужим бедственным положением. Но написать про грех ростовщичества, грех, поразивший в конце XIX — начале XX веков наших соотечественников, грех, который медленно выпивает душу из тех, кто по наивности или неосмотрительности сунул голову в петлю заимодавца, но — главное и всеми забываемое! — про грех, в первую очередь убивающий души тех, кто дает деньги под проценты, написать про этот действительно убийственный грех я просто обязана.

Итак, начнем с 57-го псалма. Елена Матвеевна, смутившие Вас слова происходят от глагола «баить», то есть говорить, заговаривать. Родственное им — «обаивать, обаять», что близко по смыслу к «заговаривать, заклинать». И стих «Ярость их по подобию змиину, яко аспида глуха и затыкающаго уши свои, иже не услышит гласа обавающих, обаваем обавается от премудра» по-русски можно перевести следующим образом: «Ярость у них — как у змеи, как у глухого аспида, который затыкает уши свои и не слышит голоса заклинателя, самого искусного в заклинаниях». То есть люди, о которых говорит царь Давид — автор этой молитвы, сами возгревают свою ярость, и, подобно не имеющему ушей аспиду — змею, они не слушают и не слышат голоса увещевающих их. Опаснейшее состояние души. Погибельное.

Елена Матвеевна, о таком самоубийственном душевном состоянии людей, получающих своеобразное удовлетворение от того, что они издеваются над теми, кто попал им под власть, мы еще поговорим. Равно как и о том, почему и сами ростовщики, и те, кому они поручают выбивать так называемые долги, всегда плохо заканчивают. Но пока про 57-й псалом.

Эта молитва была написана царем Давидом три тысячи лет назад, в минуту отчаяния. Силы гонителей Давида превосходили его собственные. Судилище, которое учинили враги над ним, было неправедным, справедливость была попрана и, казалось, ничто не сможет Давиду помочь. Изменить своих обидчиков царь Давид не мог, он называет их людьми, возлюбившими зло от рождения. Но, находясь в безвыходной ситуации, Давид полагается на милосердие Божье. И вслед за царем Давидом, вот уже три тысячелетия, верующие — причем не только православные! — читают эту молитву в минуту опасности. Когда их несправедливо преследуют и ищут погибели.

Теперь о ростовщичестве, то есть предоставлении денег в долг под процент. В русском языке было точное название этому явлению — лихоимство. А самого ростовщичества, кстати, очень долго не существовало: народ осознавал, насколько постыдно пользоваться чужой бедой и нуждой. И видел примеры, какая жуткая участь ждала лихоимцев. В чем тут дело? Ведь давая деньги в рост (кредит по-нашему), ростовщик богатеет? Да, но только ценой убийства своей души. Лишая себя будущей жизни.

У нас есть Евангельская притча, в которой Христос уподобил Царствие Небесное и Свой суд над людьми с царем, «который захотел сосчитаться с рабами своими». Когда царь начал выяснять, кто и сколько ему должен, привели к нему человека, который задолжал ему десять тысяч талантов, к примеру, двадцать миллионов на наши деньги. И так как этот человек не имел чем заплатить, то государь, чтобы вернуть себе свое, приказал продать и должника, и его жену, и его детей, и все, что неплательщик имел. Услышав это, должник взмолился: «Государь! Потерпи! И я все тебе заплачу». Царь смилостивился и отпустил должника, простив ему его долг. Человек же этот, выйдя вон, увидел в толпе одного из своих товарищей, который должен был ему сто динариев — то есть не больше двадцати рублей — «и, схватив его, душил, говоря: «Отдай мне, что должен». Тогда товарищ его пал к его ногам и умолял: «Потерпи! И я все верну». Но тот, кто еще недавно был прощен царем, не захотел ждать, а взял и посадил своего товарища-неплательщика в темницу — пока не отдаст долг.

Видевшие эту сцену, возмутились и рассказали все царю. Тогда государь призвал своего должника и сказал: «Злой раб! Весь долг твой я простил тебе, потому что ты упросил меня; не надлежало ли и тебе помиловать товарища твоего, как и я помиловал тебя?» И, разгневавшись, царь отдал должника истязателям, пока тот не вернет ему всего долга. «Так и Отец Мой Небесный поступит с вами, — заключил Иисус Свою речь, — если не простит каждый из вас от сердца своего брату своему согрешений его».

Жестокосердие и злоба — тяжелый недуг души. Болезнь, сопровождающая не только ростовщичество, но ростовщичество в обязательном порядке. Дающий деньги в рост или уже тяжко болен и, по слову святых, является только видимостью человека, а на деле это ходячий мертвец с мертвенной душой, либо это еще живой человек, в угоду времени и своей жажде наживы умерщвляющий себя сам — затыкая уши, глаза, убивая свою совесть. Только чтобы не думать о том, что свое благополучие он строит на странном фундаменте — чужих слезах.

Продолжение следует.

Молитва

Псалом 57. «Начальнику хора. Не погуби. Писание Давида.

Подлинно ли правду говорите вы, судьи, и справедливо судите, сыны человеческие? Беззаконие составляете в сердце, кладете на весы злодеяния рук ваших на земле. С самого рождения отступили нечестивые, от утробы матери заблуждаются, говоря ложь. Яд у них — как яд змеи, как глухого аспида, который затыкает уши свои и не слышит голоса заклинателя, самого искусного в заклинаниях. Боже! сокруши зубы их в устах их; разбей, Господи, челюсти львов! Да исчезнут, как вода протекающая; когда напрягут стрелы, пусть они будут как переломленные. Да исчезнут, как распускающаяся улитка; да не видят солнца, как выкидыш женщины. Прежде нежели котлы ваши ощутят горящий терн, и свежее и обгоревшее да разнесет вихрь. Возрадуется праведник, когда увидит отмщение; омоет стопы свои в крови нечестивого. И скажет человек: «подлинно есть плод праведнику! итак есть Бог, судящий на земле!»

После краткого обзора церковного Предания на тему ростовщичества, прежде чем попытаться дать ответы на поставленные в начале статьи вопросы о современной банковской системе, необходимо сначала указать на произошедшие изменения в финансово-кредитной сфере за последние тысячу с лишним лет.

Библейско-канонические постановления запрещают ростовщичество во всех возможных его проявлениях: запрещается отдавать в рост (или лихву) не только деньги, но и вообще любые товары и предметы. Для целей же статьи интерес представляет только собственно «денежное» ростовщичество.

Деньги с конца II тысячелетия до Р.Х и до I тысячелетия от Р.Х. включительно (то есть в тот период времени, когда возникли все упомянутые постановления о ростовщичестве) носили исключительно натуральный характер; опыт Китая здесь не учитывается. Деньгами тогда считались предметы, имеющие самостоятельную товарную ценность: скот, зерно, меха, ракушки, куски металлов и, конечно же, металлические монеты — медные, бронзовые, серебряные, золотые. Именно последний вид денег получил в Древнем мире наибольшее распространение.

В связи с тем, что эти деньги имели самостоятельную ценность, Древний мир практически не знал, что такое денежная инфляция. Конечно, были удорожания или удешевления цен на товары, но связано это было не с деньгами как таковыми, а с явлениями внешнего характера: неурожаями, войнами, гражданскими беспорядками, товарными спекуляциями и так далее.

Во II тысячелетии от Р. Х. появились и постепенно получили абсолютное распространение символические деньги, стоимость которых была несоразмерной с их номиналом (бумажные банкноты, монеты из дешевых сплавов и так далее). Одновременно с этим процессом замены натуральных денег на деньги символические и получила свое рождение денежная инфляция — явление постепенного обесценивания денежной массы. И хотя у инфляции существует множество причин, тем не менее, изменение характера денег с натурального на символический — это одна из фундаментальных причин инфляции.

Если исходить из этой перемены характера денег, то получается, что если заимодавец в древности ссужал заемщика определенной денежной суммой, то через год, через два она все-таки сохраняла свою изначальную стоимость. Сейчас не так. Сегодня отданная взаймы денежная ссуда из-за инфляции через год утратит какую-то часть своей изначальной стоимости (для российского рубля эта утрата будет составлять 15-20 %).

Это означает, что выдача в современных условиях беспроцентной ссуды будет уже не просто бескорыстной денежной помощью заемщику, но также и определенной благотворительностью. Поэтому, взимание сегодня ссудного процента выступает также и как средство компенсации утраты исходной стоимости займа.

Изменение формы денег обусловило, вероятно, и вообще изменение восприятия денег в общественном сознании. Если раньше металлические натуральные деньги воспринимались как нечто стабильное, статичное, и в связи с этим могли с удобством нести функцию средства накопления, то сейчас с экономической точки зрения деньги воспринимаются как нечто динамичное, как некая энергия, которая должна быть приложена к чему-то. Хранить сегодня деньги в сундуке — действие и бессмысленное, и безрассудное.

Во-вторых, изменился характер не только денег, но и характер ссуды. Исследователи отмечают, что если в древности ростовщик выдавал ссуды преимущественно на потребительские цели заемщика, то в современной банковской системе кредит играет роль не только платежного средства, но преимущественно роль предпринимательского капитала.

Так, в Большой советской энциклопедии говорится: «Для ростовщического капитала типично использование отданных в ссуду денег не в качестве капитала, а как платежного и покупательного средства». Неудивительно, что при этом дается ссылка и на Карла Маркса, который писал: «От собственника сокровища (от ростовщика — прим. автора) требуют не капитала, а денег как денег… Широкой и своеобразной ареной ростовщичества является функция денег как средства платежа».

Эта же мысль высказывается и в современном учебнике по банковскому делу под редакцией О. И. Лаврушина: «Кредит, исходя из своего функционального назначения, перестает удовлетворять чисто потребительские потребности заемщика и выдается на проведение хозяйственных операций». В другом месте это положение разъяснено подробнее: «Особенность банковского кредита состоит в том, что он предоставляется не как некая сумма денег, а как капитал. Это означает, что представленные взаймы денежные средства не просто должны совершать круговращение в хозяйстве заемщика, но и возвратиться к своей исходной юридической точке с приращением в виде ссудного процента как части вновь созданной стоимости».

Выдача банком кредита как капитала означает, что должник получает его для того, чтобы на его основе создать новую добавочную стоимость — иными словами, чтобы получить прибыль, осуществляя какую-либо предпринимательскую деятельность. Итак, должник использует полученный кредит, чтобы заработать другие деньги, уплачивая при этом банку определенный договором ссудный процент.

В нынешних условиях, когда одни «деньги» (кредит) используются для того, чтобы из них сделать новые «деньги», причем сделать это с приращением, теряет свое значение древнее восприятие денег как средств, неспособных к «рождению». При выдаче предпринимательского кредита мы сталкиваемся с такого рода социально-экономическими отношениями, в которых обе их стороны при положительном развитии дела удовлетворены полученными результатами, и никто не остается, что называется, «в обиде».

Но что случится, если дела у должника пойдут неуспешно и он не сможет вернуть кредит с процентами? Если должником является юридическое лицо, то ответственность по своим обязательствам оно будет нести только своим обособленным имуществом, а не имуществом своих участников. В этом отношении в какой-то мере перестает быть актуальным аргумент святителя Василия Великого о том, что связавшие себя долгами для целей обогащения, если разорятся, могут дойти «до петли».

Если же должником является индивидуальный предприниматель, то ответственность по обязательствам он будет нести уже своим собственным имуществом. Здесь следует заметить, что, во-первых, российское законодательство не выдвигает никаких требований о том, какой деятельности должна соответствовать определенная организационно-правовая форма. Можно и палатку по торговле овощами зарегистрировать как общество с ограниченной ответственностью; регистрация себя как индивидуального предпринимателя — это свободный выбор человека. Во-вторых, мелкое предпринимательство, которое часто и существует в форме индивидуального предпринимательства, не занимается обычно такой деятельностью, которая несет серьезные риски разорения и банкротства. В-третьих, законодательство о должниках и банкротах по сравнению с древностью стало значительно гуманнее — сажать таковых в долговую тюрьму или продавать в рабство уже никто не будет. По ГПК РФ определен перечень предметов, на которые ни в коем случае не может быть обращено взыскание; за должником сохраняется право на жилище, сохраняется и прожиточный минимум его доходов. Поэтому в отношении индивидуальных предпринимателей аргумент «петли» святителя Василия Великого сегодня также не получится применить в полной мере.

Какую же оценку можно дать кредитам, которые берутся предпринимателем не на прямые инвестиционные цели, а для того, чтобы с помощью кредита пополнить уже существующий недостаток в оборотных средствах — спасти положение предприятия, терпящего бедствие? В хозяйственной деятельности таких ситуаций существует много: например, организация осуществила крупную поставку товара, а покупатель просрочил его оплату. В результате у продавца товара возникли финансовые трудности, может быть даже не из чего платить зарплату своим работникам.

В экономике такие кредиты различаются. Здесь, очевидно, различно положение заемщика, приходящего в банк за деньгами не для того, чтобы открыть или развить свое дело, но для того, чтобы получить «спасательный круг». Вследствие этого и нравственная оценка кредитов, выдаваемых на пополнение оборотных средств предприятия, меняется и становится отличной от оценки прямых инвестиционных кредитов.

Поскольку эта статья посвящена не моральной, а канонической тематике, значит ли это, что подобные кредиты стоит считать недопустимыми и относить их непосредственно к ростовщическим? Видимо, не стоит, поскольку такое разграничение кредитов для реальной экономической жизни стало бы все-таки чем-то искусственным. Ведь в случае трудностей предприятия заемщик обращается к банку именно с надеждой, что положение организации поправится и она снова станет нормально функционировать — окупать себя и приносить прибыль. В конечном счете и кредиты на пополнение оборотных средств предприятия носят хотя и косвенный, но все-таки инвестиционный характер.

Третье изменение. Между ростовщиком и современным банком существует значительная разница в степени развитости их профессионализации, несмотря на то обстоятельство, что элементы современного банка присутствовали уже в Древнем мире. Например, в Древнем Вавилоне практиковалась вкладная операция: прием вкладов и уплата по ним процентов. Также были известны простейшие формы безналичных расчетов, когда денежные средства с таблицы (т.е. аналога счета) одного вкладчика переносились на таблицу другого. Древний мир знал и кредитные письма с обращением за платежом к банкиру.

Чем же тогда ростовщик отличается от банка? Авторы учебника по банковскому делу под редакцией О. И. Лаврушина считают, что «ростовщик перестает быть ростовщиком, как только кредитные операции, выполняемые им (в их совокупности), превращаются в систему». А чуть ниже в этом учебнике делается общий вывод: «Банк… — это такая ступень развития денежного хозяйства, при которой кредитные, денежные и расчетные операции стали в их совокупности концентрироваться в едином центре».

Более подробное изучение существующей разницы между ростовщичеством и банком не является задачей этой статьи. Полагаю, достаточно будет указать на то, что действительно деятельность банкира, банковского служащего стала отдельной, самостоятельной и самодостаточной сферой труда, требующей как получения высокой квалификации, так и постоянной заботы и внимания. Итак, это труд — труд по управлению, учету и контролю за денежными ресурсами, находящимися в распоряжении у банка. А всякий труд может и должен быть вознагражден. Формой вознаграждения за этот труд являются в том числе и проценты, получаемые от должников за пользование денежными средствами.

При этом, конечно, можно говорить, что банкиры неоправданно высоко оценивают свой труд, получая высокие прибыли, и что взимание ссудного процента — это не самая удачная, не самая справедливая форма вознаграждения.

Четвертое изменение. Хотя выше и было сказано, что Священное Писание и каноны вообще запрещают взимание процента за ссуды, неважно, высокого или низкого, но все-таки стоит отметить, что в древности процентная ставка действительно была высокой. Сегодня же при развитии экономики и банков процентная ставка на выдачу кредита стала ниже, что, естественно, облегчило заемщику пользование ссудой.

Наверное, можно было бы назвать и другие изменения, произошедшие в финансово-кредитной сфере за последние тысячу с лишним лет. Однако полагаю, что эти четыре указанных изменения — самые существенные. Первые два из них относятся преимущественно к качественным переменам, последние же два — преимущественно к количественным.

Итак, что такое современный банк с точки зрения церковных правил о ростовщичестве? Если судить строго формально, то это явление греховное, то, от чего христианин должен держаться подальше. Если же попытаться оценить явление, приняв во внимание все обстоятельства — вероятно, ответ будет не таким простым. Мне кажется, что банк с его основой, процентным кредитом — в какой-то степени закономерное явление нашего несовершенного мира. В своей сущности его можно сравнить с войной. Война — это очевидное зло, но такое зло, к которому Церковь сохраняет терпимое отношение, благословляя своих чад служить в армии. Банк, как и армия, глубочайшим образом встроен в существующий правопорядок, это законное учреждение, не только разрешенное, но и одобренное «кесарем» — государством.

Можно воспринимать банк как нечто отдельное, существующее само по себе, но на самом деле банк — явление не просто частного, но именно публично-государственного порядка, не говоря уже о том, что вся современная экономика функционирует, опираясь на банковскую систему и на банковский кредит.

Библейские, канонические и святоотеческие правила обращены к конкретному человеку, к его душе, но не являются политической программой для всего общества. Если общество и созревает для того, чтобы не только в частной, но и в общественной жизни руководствоваться богооткровенной истиной, то приходит оно к этому само. К примеру, Церковь не призывала к отмене рабства, но когда общество созрело, то само отказалось от использования рабов. Что же касается ростовщичества, даже христианская Византия не смогла его преодолеть. Император Лев Мудрый, например, в законодательном сборнике Прохирон попытался вообще его запретить, но все равно ростовщичество в Византии выжило. Почему? Просто христианское общество Византии не было к этому готово.

Церковь призывает своих членов быть людьми не от мира сего, но не призывает их при этом выйти из мира сего. В этой связи запрет отдавать в рост касается лично христианина и его личных взаимоотношений с людьми, но, и как все остальное Откровение, не касается при этом регулирования государственных законов, по которым живет общество. В практическом ключе это означает то, что христианам как членам этого общества в целом не воспрещается пользоваться его законными институтами и учреждениями. Условие здесь одно — пользование ими должно относиться к «кесаревому» и не нарушать божьих повелений. А как мне кажется, деятельность современного банка, за одним исключением, не нарушает идею и «дух» запретов на занятие ростовщичеством, хотя, конечно, банк — это не евангельское учреждение.

Теперь можно перейти и к ответам на конкретные вопросы. Могут ли христиане хранить деньги на сберегательных счетах в банке, не будет ли это считаться ростовщичеством? По этому поводу есть два соображения.

Первое. Ростовщичество осуждается церковными правилами из-за того, что в своем корне оно нарушает заповедь о любви к ближнему. Ведь заемщик обращается к ростовщику по причине нужды в деньгах, проценты он принимает как вынужденное, невольное условие получения необходимых ему денег. У банка же это не так. Получение вкладов — это собственно прямая, уставная цель банка, они ему нужны как капитал, как ресурс для своей деятельности. А выплата процентов по вкладу — это необходимое средство для привлечения вкладчиков, по своей величине необременительное для банка, потому что планируемая банковская прибыль все равно должна с излишком покрыть издержки на выплату этих процентов.

Не только банк, но и государство заинтересовано в том, чтобы сбережения населения привлекались через банки в экономику. Тогда эти деньги не лежат, что называется, «мертвым грузом», но «работают» в экономике, тогда они — капитал.

Желание же вкладчика использовать свои сбережения, отдав их в распоряжение банку и взамен получив некоторое приращение к их изначальной сумме, наверное, нельзя считать чем-то укоризненным.

Здесь уместно привести мнение святителя Филарета, который считал возможным, чтобы монахи, которые по старости, болезни и другим причинам не имели возможности сами трудиться, могли содержаться «милостынею, пособиями родственников и благотворителей, и некоторые (монахи — прим. автора) процентами с небольших капиталов, которые для сего оставили за собою, входя в монастырь».

Итак, если немощные монахи, давшие обет нестяжания, могли, по мнению святителя Филарета, пользоваться процентами с размещенных вкладов, то тем более это могут делать миряне, не связавшие себя подобным обетом.

Вообще же известно, что в XIX веке многие монастыри, духовные учебные заведения и благотворительные церковные учреждения размещали свои денежные средства в государственной сохранной казне, за что начислялись проценты. Чем-то зазорным получать эти проценты тогда не считалось. А рассуждение о том, что вкладчик своими сбережениями опосредованно через банк кредитует третье лицо — будущего заемщика банка, который возьмет потребительский кредит — слишком уж тонкое, чтобы лишь только на его основе запретить размещать вклады на сберегательных счетах. Современный банк выдает предпринимательские кредиты, приобретает ценные бумаги и имеет много других способов извлечь прибыль из привлеченных средств. Выдача же потребительских кредитов — лишь небольшая часть его деятельности.

Второе. Выше уже говорилось, что бумажные деньги из-за инфляции нестабильны в своей стоимости. Хранить их просто так означает подвергать их постепенному обесцениванию. Поэтому размещение сбережений в банке является простым и доступным средством как-то сохранить стоимость денег от инфляции. Не лишним будет заметить и то, что существующие сегодня процентные ставки на вклады находятся ниже уровня оцениваемой инфляции, так что даже хранение денег в банке лишь отчасти помогает сбережению их ценности. Поэтому открывать сберегательные счета в банке можно, это не является нарушением правил, запрещающих ростовщичество.

Может ли христианин быть владельцем, акционером банка? Для того чтобы правильно ответить на этот вопрос, необходимо в свете уже сказанного выяснить: остается ли что-то в современном банке, что все-таки роднит его с запрещенным ростовщичеством? Наверное, если такая родственная связь есть, то ей являются именно кредиты, выдаваемые банком на потребительские нужды, а не как капитал.

Конечно, условия выдачи таких кредитов сейчас гораздо гуманнее и совершеннее, чем это было в древности. Тогда выдача кредита довольно тесно связывалась с личностью заемщика, и не будет преувеличением сказать, что, получая заем, он в значительной степени поступал под власть заимодавца, теряя тем самым часть своей свободы. Сейчас не так, поскольку акцент при обеспечении долговых обязательств (не только в потребительских кредитах) переместился с личности заемщика на его имущество, и личность заемщика, его свобода затрагиваются в гораздо меньшей степени, чем это было раньше. А с нравственной точки зрения имущественная зависимость, очевидно, не имеет той степени моральной ущербности, которая присутствует при зависимости личной.

Закономерно, что смена акцентов в обеспечении долговых обязательств подвигает заимодавцев при выдаче потребительских кредитов заниматься в той или иной степени проверкой платежеспособности заемщиков. При низкой платежеспособности заемщика или обеспечения получаемого кредита ему, вероятнее всего, просто будет отказано в выдаче кредита. Это значит, что нищий, личную свободу и минимальное имущество которого охраняет закон, сегодня просто не сможет получить необходимую ему ссуду в банке.

Кроме того, если учитывать, что деньги в новейшее время стали восприниматься как нечто динамичное, нечто, что должно постоянно использоваться и «работать», то в этих обстоятельствах, как кажется, исчезает и нравственная «зазорность» требовать проценты за предоставленный заем. Ведь его предоставление — это услуга, а за услугу можно просить и вознаграждение.

Однако, однако… Несмотря на эти оправдывающие обстоятельства, библейские запреты на занятие на ростовщичеством весьма определенны, и если в отношении ссуд, выдаваемых в качестве капитала, еще могут быть рассуждения о том, что они не являются ростовщичеством, то в отношении потребительских кредитов, выдаваемых в качестве платежных или покупательных средств, отсутствуют какие-либо объективные основания, позволяющие не относить их к ростовщичеству. Заемщик обращается за деньгами к банку в целях приобретения для себя каких-либо услуг или вещей (оплаты образовании, лечения, покупки автомобиля, квартиры, и так далее), а банк эти средства предоставляет на условиях уплаты процентов. Названные признаки являются ничем иным, как примером классического ростовщичества.

Единственное, что, как я полагаю, является допустимым при выдаче потребительских кредитов банком — это включение в сумму долга заемщика расчета инфляции за период пользования кредитом, а также стоимости услуг банка по их «себестоимости». Под последним имеется в виду, во-первых, оплата банку его расходов, которые он несет в процессе своей деятельности, включая оплату труда его работников, поскольку банк является профессиональной структурой, в которой на условиях полной занятости трудится персонал. А во-вторых, поскольку банк, выдавая кредиты, часто выдает не свои собственные средства, а средства, привлеченные от своих клиентов, то закономерно, что заемщик, беря кредит в банке, несет и бремя покрытия расходов, совершаемых банком по уплате процентов клиентам за принятые от них в банк денежные средства.

Таким образом, получается, что морально допустимыми с точки зрения христианства будут только такие потребительские кредиты, проценты за пользование которыми должны лишь только покрывать необходимые издержки банка.

Поэтому и ответ на вопрос, может ли христианин быть владельцем, акционером банка, будет зависеть от того, какую финансовую политику проводит банк в отношении выдачи потребительских кредитов.

Может ли христианин работать служащим в банке? Наверное, слишком строгим будет суждение о том, что, если какая-то сфера деятельности в банке относится к ростовщичеству, то из-за этого «оскверняется» и вся деятельность банка. С другой стороны, если в теле болит один орган, то болезнь его оказывает влияние и на все остальное тело. И в банке его разные отделы не являются самодостаточными, замкнутыми системами, вся деятельность в нем взаимосвязана. Тем не менее, полагаю, что допустимой является работа в том отделе банка, деятельность которого не связана с выдачей потребительских кредитов.

Можно ли приобретать акции, иные ценные бумаги? Приобретение таких ценных бумаг, по сути, является той же ссудой, которую выдает банк в качестве капитала хозяйствующим субъектам. И поскольку выше уже была высказана мысль о допустимости таких ссуд, то и в отношении ценных бумаг можно было бы сказать то же самое. Единственное, что здесь следует отметить — так это то, что приобретение ценных бумаг и управление ими требует гораздо больше внимания и знаний, чем простое размещение денежного вклада в банке. Поэтому для клирика подобное занятие, наверное, должно считаться «мирским попечением», запрещенным 6 Апостольским правилом.

Заканчивая эту статью, хотелось бы подчеркнуть следующее. В церковном Предании ростовщичество получило негативную оценку не только как результат осуждения просто корысти, преследуемой ростовщиком в получении ссудного процента (субъективная сторона ростовщичества), но также и как осуждения самой формы, способа извлечения ростовщиком дохода (объективная сторона ростовщичества). Ростовщик, используя нужду заемщика, ухудшает его финансовое положение, получая прибыль с того, что не способно «рожать». Из-за этого ростовщичество оценивается в Предании как деяние, близкое по своему характеру к хищению, хотя и не являющееся таковым в прямом смысле.

Именно эта объективная, неправая сторона ростовщичества и является основной причиной его осуждения в христианстве. Именно она приводит к тому, что корысть, преследуемая ростовщиком, называется в канонах «постыдной», «неправедной». В свою очередь это означает, что корысть земледельца, ремесленника, торговца законна, а корысть ростовщика — нет, потому что незаконен род его деятельности.

Это важное обстоятельство означает, что при перемене характера того, с чего ростовщик получал раньше доход (изменение формы денег) и изменении оценки вообще характера рода деятельности преемника ростовщика — банка, способно измениться и наше христианское отношение к кредитованию на условиях уплаты ссудного процента. Во-первых, в современных экономических условиях в массовом отношении деньги способны «рожать» деньги; а во-вторых, положение заемщика ссудного капитала при нормальном течении дел не только не ухудшается, а, наоборот, улучшается, поскольку, используя инвестиционный кредит, он создает добавочную стоимость.

Произошедшие изменения в экономической сфере позволяют применять к банкам правила о ростовщичестве лишь в части, касающейся выдачи потребительских кредитов.

Что же касается возможности более активного участия христиан в банковской деятельности (владения банком, работы в нем), то здесь нельзя все-таки не учитывать и субъективную сторону этой деятельности. Ведь банковское дело является одним из самых прибыльных занятий, и естественным образом способно притягивать и возбуждать сребролюбие. Являясь финансовыми центрами, банки одновременно являются также и центрами, где это порок сосредоточен особо. А как воспевает пророк Давид: «С преподобным преподобен будеши, и с мужем неповинным неповинен будеши» (Пс. 17:26). Заниматься этой деятельностью можно, но другой вопрос, насколько это полезно или хотя бы безопасно для души.

В этом отношении, думаю, можно говорить о том, что помимо банка есть много других более благородных сфер человеческой деятельности, которым мог бы посвятить себя христианин. Какие бы оговорки и оправдания не делались в отношении банка, все равно отцом банка продолжает оставаться ростовщик, и некоторая связь с ним у банка по-прежнему продолжает сохраняться. Поэтому есть все-таки разница в том, вступать ли с банком только в пассивные отношения, либо в активные, становясь самому активным участником банковской деятельности.

И в заключение нельзя не упомянуть о самом важном. Несмотря на произошедшие изменения в экономике, богооткровенная истина, открытая людям в Ветхом и Новом Заветах, все равно на несколько тысячелетий опередила общество в знании о том, что деньги и вообще богатство являются не чем-то статичным, а, наоборот, динамичным, что их всегда нужно пускать в «оборот». Вот, например, как об этом выражается святитель Василий Великий, говоря о пользе благотворения ближним: «В колодцах через вычерпывание вода делается лучшею; а если колодцы запущены, то вода в них загнивает: и застой богатства бесполезен; а движение его и прехождение из рук в руки общеполезно и плодоносно. Сколько похвал от облагодетельствованных! и ты не презирай их. Какая награда от праведного Судии! и ты не сомневайся в ней».

Церковь, не запрещая своим членам делать сбережения (могут быть разные обстоятельства, позволяющие это делать), указывает, тем не менее, на совершенный путь сбережения — на дела милосердия как на самый верный способ сохранения и преумножения богатства. Как уже упоминалось выше, Священное Писание учит, что «благотворящий бедному дает взаймы Господу, и Он воздаст ему за благодеяние его» (Притч. 19:17). А такой способ сбережения надежнее всякого банка, ведь Спаситель сказал: «Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют и где воры подкапывают и крадут, но собирайте себе сокровища на небе, где ни моль, ни ржа не истребляют и где воры не подкапывают и не крадут» (Мф. 6:19,20).

P.S. Выражаю благодарность преподавателю Государственного университета — Высшая школа экономики Алексею Юрьевичу Иванову, консультациями которого я пользовался при написании этой статьи.