Хрестоматия для начальной школы. 1-4 классы

Никита Кожемяка (былина)

Около Киева проявился змей, брал он с народа поборы немалые: с каждого двора по красной девке; возьмёт девку, да и съест её.

Пришёл черёд идти к тому змею царской дочери. Схватил змей царевну и потащил её к себе в берлогу, а есть её не стал: красавица собой была, так за жену себе взял.

Полетит змей на свои промыслы, а царевну завалит брёвнами, чтоб не ушла. У той царевны была собачка, увязалась с нею из дому. Напишет, бывало, царевна записочку к батюшке с матушкой, навяжет собачке на шею; а та побежит, куда надо, да и ответ ещё принесёт.

Вот раз царь с царицею и пишут к царевне: узнай, кто сильнее змея?

Царевна стала приветливей к своему змею, стала у него допытываться, кто его сильнее. Тот долго не говорил, да раз и проболтался, что живёт в городе Киеве Кожемяка – тот и его сильнее.

Услыхала про то царевна, написала к батюшке: сыщите в городе Киеве Никиту Кожемяку да пошлите его меня из неволи выручать.

Царь, получивши такую весть, сыскал Никиту Кожемяку да сам пошёл просить его, чтобы освободил его землю от лютого змея и выручил царевну.

В ту пору Никита кожи мял, держал он в руках двенадцать кож; как увидал он, что к нему пришёл сам царь, задрожал со страху, руки у него затряслись – и разорвал он те двенадцать кож. Да сколько ни упрашивал царь с царицею Кожемяку, тот не пошёл супротив змея.

Вот и придумали собрать пять тысяч детей малолетних, да и заставили их просить Кожемяку; авось на их слёзы сжалобится!

Пришли к Никите малолетние, стали со слезами просить, чтоб шёл он супротив змея. Прослезился и сам Никита Кожемяка, на их слёзы глядя. Взял триста пуд пеньки, насмолил смолою и весь-таки обмотался, чтобы змей не съел, да и пошёл на него.

Подходит Никита к берлоге змеиной, а змей заперся и не выходит к нему.

– Выходи лучше в чистое поле, а то и берлогу размечу! – сказал Кожемяка и стал уже двери ломать.

Змей, видя беду неминучую, вышел к нему в чистое поле. Долго ли, коротко ли бился с змеем Никита Кожемяка, только повалил змея. Тут змей стал молить Никиту:

– Не бей меня до смерти, Никита Кожемяка! Сильней нас с тобой в свете нет; разделим всю землю, весь свет поровну: ты будешь жить в одной половине, а я в другой.

– Хорошо, – сказал Кожемяка, – надо межу проложить. Сделал Никита соху в триста пуд, запряг в неё змея, да и стал от Киева межу пропахивать; Никита провёл борозду от Киева до моря Кавстрийского.

– Ну, – говорит змей, – теперь мы всю землю разделили!

– Землю разделили, – проговорил Никита, – давай море делить, а то ты скажешь, что твою воду берут.

Взъехал змей на середину моря. Никита Кожемяка убил и утопил его в море. Эта борозда и теперь видна; вышиною та борозда двух сажен. Кругом её пашут, а борозды не трогают; а кто не знает, от чего эта борозда, – называет её валом.

Никита Кожемяка, сделавши святое дело, не взял за работу ничего, пошёл опять кожи мять.

Иван-царевич и серый волк
(русская народная сказка)

Жил-был царь Берендей, у него было три сына, младшего звали Иваном. И был у царя сад великолепный; росла в том саду яблоня с золотыми яблоками.

Стал кто-то царский сад посещать, золотые яблоки воровать. Царю жалко стало свой сад. Посылает он туда караулы. Никакие караулы не могут уследить похитника. Царь перестал и пить, и есть, затосковал. Сыновья отца утешают:

– Дорогой наш батюшка, не печалься, мы сами станем сад караулить.

Старший сын говорит:

– Сегодня моя очередь, пойду стеречь сад от похитника. Отправился старший сын. Сколько ни ходил с вечеру, никого не уследил, припал на мягкую траву и уснул.

Утром царь его спрашивает:

– Ну-ка, не обрадуешь ли меня: не видал ли ты похитника?

– Нет, родимый батюшка, всю ночь не спал, глаз не смыкал, а никого не видал.

На другую ночь пошёл средний сын караулить и тоже проспал всю ночь, а наутро сказал, что не видал похитника.

Наступило время младшего брата идти стеречь. Пошёл Иван-царевич стеречь отцов сад и даже присесть боится, не то что прилечь. Как его сон задолит, он росой с травы умоется, сон и прочь с глаз.

Половина ночи прошла, ему и чудится: в саду светлее и светлее.

Весь сад осветило. Он видит – на яблоню села Жар-птица и клюёт золотые яблоки.

Иван-царевич тихонько подполз к яблоне и поймал птицу за хвост.

Жар-птица встрепенулась и улетела, осталось у него в руке одно перо от её хвоста.

Наутро приходит Иван-царевич к отцу.

– Ну что, дорогой мой Ваня, не видал ли ты похитника?

– Дорогой батюшка, поймать не поймал, а проследил, кто наш сад разоряет. Вот от похитника память вам принёс. Это, батюшка, Жар-птица.

Царь взял это перо и с той поры стал пить, и есть, и печали не знать.

Вот в одно прекрасное время ему и раздумалось об этой об Жар-птице.

Позвал он сыновей и говорит им:

– Дорогие мои дети, оседлали бы вы добрых коней, поездили бы по белу свету, места познавали, не напали бы где на Жар-птицу.

Дети отцу поклонились, оседлали добрых коней и отправились в путь-дорогу: старший в одну сторону, средний в другую, а Иван-царевич в третью сторону.

Ехал Иван-царевич долго ли, коротко ли. День был летний. Приустал Иван-царевич, слез с коня, спутал его, а сам свалился спать.

Много ли, мало ли времени прошло, пробудился Иван-царевич, видит – коня нет. Пошёл его искать, ходил, ходил и нашёл своего коня – одни кости обглоданные.

Запечалился Иван-царевич: куда без коня идти в такую даль? «Ну что же, думает, взялся – делать нечего».

И пошёл пеший. Шёл, шёл, устал до смерточки. Сел на мягкую траву и пригорюнился, сидит. Откуда ни возьмись бежит к нему серый волк:

– Что, Иван-царевич, сидишь пригорюнился, голову повесил?

– Как же мне не печалиться, серый волк? Остался я без доброго коня.

– Это я, Иван-царевич, твоего коня съел… Жалко мне тебя! Расскажи, зачем в даль поехал, куда путь держишь?

– Послал меня батюшка поездить по белу свету, найти Жар-птицу.

– Фу, фу, тебе на своем добром коне в три года не доехать до Жар-птицы. Я один знаю, где она живёт. Так и быть – коня твоего съел, буду тебе служить верой-правдой. Садись на меня да держись крепче.

Сел Иван-царевич на него верхом, серый волк и поскакал – синие леса мимо глаз пропускает, озёра хвостом заметает. Долго ли, коротко ли, добегают они до высокой крепости. Серый волк и говорит:

– Слушай меня, Иван-царевич, запоминай: полезай через стену, не бойся – час удачный, все сторожа спят. Увидишь в тереме окошко, на окошке стоит золотая клетка, а в клетке сидит Жар-птица. Ты птицу возьми, за пазуху положи, да смотри клетки не трогай!

Иван-царевич через стену перелез, увидел этот терем – на окошке стоит золотая клетка, в клетке сидит Жарптица. Он птицу взял, за пазуху положил, да засмотрелся на клетку. Сердце его и разгорелось: «Ах, какая – золотая, драгоценная! Как такую не взять!» И забыл, что волк ему наказывал. Только дотронулся до клетки, пошёл по крепости звук: трубы затрубили, барабаны забили, сторожа пробудились, схватили Ивана-царевича и повели его к царю Афрону. Царь Афрон разгневался и спрашивает:

– Чей ты, откуда?

– Я царя Берендея сын, Иван-царевич.

– Ай, срам какой! Царский сын да пошёл воровать.

– А что же, когда ваша птица летала, наш сад разоряла?

– А ты бы пришёл ко мне, по совести попросил, я бы её так отдал, из уважения к твоему родителю, царю Берендею. А теперь по всем городам пущу нехорошую славу про вас… Ну, да ладно, сослужишь мне службу, я тебя прощу. В таком-то царстве у царя Кусмана есть конь златогривый. Приведи его ко мне, тогда отдам тебе Жар-птицу с клеткой.

Загорюнился Иван-царевич, идёт к серому волку. А волк ему:

– Я же тебе говорил, не шевели клетку! Почему не слушал мой наказ?

– Ну, прости же ты меня, прости, серый волк.

– То-то, прости… Ладно, садись на меня. Взялся за гуж, не говори, что не дюж.

Опять поскакал серый волк с Иваном-царевичем. Долго ли, коротко ли, добегают они до той крепости, где стоит конь златогривый.

– Полезай, Иван-царевич, через стену, сторожа спят, иди на конюшню, бери коня, да смотри уздечку не трогай!

Иван-царевич перелез в крепость, там все сторожа спят, зашёл на конюшню, поймал коня златогривого, да позарился на уздечку – она золотом, дорогими камнями убрана; в ней златогривому коню только и гулять.

Иван-царевич дотронулся до уздечки, пошёл звук по всей крепости: трубы затрубили, барабаны забили, сторожа проснулись, схватили Иван-царевича и повели к царю Кусману.

– Чей ты, откуда?

– Я Иван-царевич.

– Эка, за какие глупости взялся – коня воровать! На это простой мужик не согласится. Ну ладно, прощу тебя, Иван-царевич, если сослужишь мне службу. У царя Далмата есть дочь Елена Прекрасная. Похить её, привези ко мне, подарю тебе златогривого коня с уздечкой.

Ещё пуще пригорюнился Иван-царевич, пошёл к серому волку.

– Говорил я тебе, Иван-царевич, не трогай уздечку! Не послушал ты моего наказа.

– Ну, прости же меня, прости, серый волк.

– То-то прости… Да уж ладно, садись мне на спину.

Опять поскакал серый волк с Иваном-царевичем. Добегают они до царя Далмата. У него в крепости в саду гуляет Елена Прекрасная с мамушками, нянюшками. Серый волк говорит:

– В этот раз я тебя не пущу, сам пойду. А ты ступай обратно путём-дорогой, я тебя скоро нагоню.

Иван-царевич пошёл обратно путём-дорогой, а серый волк перемахнул через стену – да в сад. Засел за куст и глядит: Елена Прекрасная вышла со своими мамушками, нянюшками. Гуляла, гуляла и только приотстала от мамушек и нянюшек, серый волк ухватил Елену Прекрасную, перекинул через спину – и наутёк.

Иван-царевич идёт путём-дорогой, вдруг настигает его серый волк, на нём сидит Елена Прекрасная. Обрадовался Иван-царевич, а серый волк ему:

– Садись на меня скорей, как бы за нами погони не было.

Помчался серый волк с Иваном-царевичем, с Еленой Прекрасной обратной дорогой – синие леса мимо глаз пропускает, реки, озёра хвостом заметает.

Долго ли, коротко ли, добегают они до царя Кусмана. Серый волк спрашивает:

– Что, Иван-царевич, приумолк, пригорюнился?

– Да как же мне, серый волк, не печалиться? Как расстанусь с такой красотой? Как Елену Прекрасную на коня буду менять?

Серый волк отвечает:

– Не разлучу я тебя с такой красотой – спрячем её где-нибудь, а я обернусь Еленой Прекрасной, ты и веди меня к царю.

Тут они Елену Прекрасную спрятали в лесной избушке. Серый волк перевернулся через голову и сделался точь-в-точь Еленой Прекрасной. Повёл его Иван-царевич к царю Кусману. Царь обрадовался, стал его благодарить:

– Спасибо тебе, Иван-царевич, что достал мне невесту. Получай златогривого коня с уздечкой.

Иван-царевич сел на этого коня и поехал за Еленой Прекрасной. Взял её, посадил на коня, и едут они путём-дорогой.

А царь Кусман устроил свадьбу, пировал весь день до вечера, а как надо было спать ложиться, повёл он Елену Прекрасную в спальню, да только лёг с ней на кровать, глядит – волчья морда вместо молодой жены? Царь со страху свалился с кровати, а волк удрал прочь.

Нагоняет серый волк Ивана-царевича и спрашивает:

– О чем задумался, Иван-царевич?

– Как же мне не думать? Жалко расставаться с таким сокровищем – конём златогривым, менять его на Жар-птицу.

– Не печалься, я тебе помогу.

Вот доезжают они до царя Афрона. Волк и говорит:

– Этого коня и Елену Прекрасную ты спрячь, а я обернусь конём златогривым, ты меня и веди к царю Афрону.

Спрятали они Елену Прекрасную и златогривого коня в лесу. Серый волк перекинулся через спину, обернулся златогривым конём. Иван-царевич повёл его к царю Афрону. Царь обрадовался и отдал ему Жар-птицу с золотой клеткой.

Иван-царевич вернулся пеший в лес, посадил Елену Прекрасную на златогривого коня, взял золотую клетку с Жар-птицей и поехал путём-дорогой в родную сторону.

А царь Афрон велел подвести к себе дарёного коня и только хотел сесть на него – конь обернулся серым волком. Царь, со страху, где стоял, там и упал, а серый волк пустился наутёк и скоро догнал Ивана-царевича.

– Теперь прощай, мне дальше идти нельзя. Иван-царевич слез с коня и три раза поклонился до земли, с уважением отблагодарил серого волка. А тот говорит:

– Не навек прощайся со мной, я ещё тебе пригожусь. Иван-царевич думает: «Куда же ты ещё пригодишься?

Все желанья мои исполнены». Сел на златогривого коня, и опять поехали они с Еленой Прекрасной, с Жар-птицей. Доехал он до своих краёв, вздумалось ему пополдневать. Было у него с собой немного хлебушка. Ну, они поели, ключевой воды попили и легли отдыхать.

Только Иван-царевич заснул, наезжают на него его братья. Ездили они по другим землям, искали Жар-птицу, вернулись с пустыми руками. Наехали и видят – у Ивана-царевича всё добыто.

Вот они и сговорились:

– Давай убьём брата, добыча вся будет наша.

Решились и убили Ивана-царевича. Сели на златогривого коня, взяли Жар-птицу, посадили на коня Елену Прекрасную и устрашили её:

– Дома не сказывай ничего!

Лежит Иван-царевич мёртвый, над ним уж вороны летают. Откуда ни возьмись прибежал серый волк и схватил ворона с воронёнком.

– Ты лети-ка, ворон, за живой и мёртвой водой. Принесёшь мне живой и мёртвой воды, тогда отпущу твоего воронёнка.

Ворон, делать нечего, полетел, а волк держит его воронёнка. Долго ли ворон летал, коротко ли, принёс он живой и мёртвой воды. Серый волк спрыснул мёртвой водой раны Ивану-царевичу, раны зажили; спрыснул его живой водой – Иван-царевич ожил.

– Ох, крепко же я спал!..

– Крепко ты спал, – говорит серый волк. – Кабы не я, совсем бы не проснулся. Родные братья тебя убили и всю добычу твою увезли. Садись на меня скорей.

Поскакали они в погоню и настигли обоих братьев. Тут их серый волк растерзал и клочки по полю разметал.

Иван-царевич поклонился серому волку и простился с ним навечно.

Вернулся Иван-царевич домой на коне златогривом, привёз отцу своему Жар-птицу, а себе – невесту, Елену Прекрасную.

Царь Берендей обрадовался, стал сына спрашивать. Стал Иван-царевич рассказывать, как помог ему серый волк достать добычу, да как братья убили его сонного, да как серый волк их растерзал.

Погоревал царь Берендей и скоро утешился. А Иван-царевич женился на Елене Прекрасной, и стали они жить-поживать да горя не знать.

Сестрица Алёнушка и братец Иванушка
(русская народная сказка)

Жили-были старик да старуха, у них была дочка Алёнушка да сынок Иванушка.

Старик со старухой умерли. Остались Алёнушка да Иванушка одни-одинёшеньки.

Пошла Алёнушка на работу и братца с собой взяла. Идут они по дальнему пути, по широкому полю, и захотелось Иванушке пить.

– Сестрица Алёнушка, я пить хочу!

– Подожди, братец, дойдём до колодца.

Шли-шли, – солнце высоко, колодец далеко, жар донимает, пот выступает. Стоит коровье копытце полно водицы.

– Сестрица Алёнушка, хлебну я из копытца!

– Не пей, братец, телёночком станешь!

Братец послушался, пошли дальше. Солнце высоко, колодец далеко, жар донимает, пот выступает. Стоит лошадиное копытце полно водицы.

– Сестрица Алёнушка, напьюсь я из копытца!

– Не пей, братец, жеребёночком станешь!

Вздохнул Иванушка, опять пошли дальше. Идут, идут, – солнце высоко, колодец далеко, жар донимает, пот выступает. Стоит козье копытце полно водицы.

Иванушка говорит:

– Сестрица Алёнушка, мочи нет: напьюсь я из копытца!

– Не пей, братец, козлёночком станешь!

Не послушался Иванушка и напился из козьего копытца. Напился и стал козлёночком…

Зовёт Алёнушка братца, а вместо Иванушки бежит за ней беленький козлёночек.

Залилась Алёнушка слезами, села на стожок – плачет, а козлёночек возле неё скачет.

В ту пору ехал мимо купец:

– О чем, красная девица, плачешь?

Рассказала ему Алёнушка про свою беду. Купец ей и говорит:

– Поди за меня замуж. Я тебя наряжу в злато-серебро, и козлёночек будет жить с нами.

Алёнушка подумала, подумала и пошла за купца замуж.

Стали они жить-поживать, и козлёночек с ними живёт, ест-пьёт с Алёнушкой из одной чашки.

Один раз купца не было дома. Откуда не возьмись приходит ведьма: стала под Алёнушкино окошко и так-то ласково начала звать её купаться на реку.

Привела ведьма Алёнушку на реку. Кинулась на неё, привязала Алёнушке на шею камень и бросила её в воду. А сама оборотилась Алёнушкой, нарядилась в её платье и пришла в её хоромы.

Никто ведьму не распознал. Купец вернулся – и тот не распознал.

Одному козлёночку всё было ведомо. Повесил он голову, не пьёт, не ест. Утром и вечером ходит по бережку около воды и зовёт:

– Алёнушка, сестрица моя!.. Выплынь, выплынь на бережок…

Узнала об этом ведьма и стала просить мужа: зарежь да зарежь козлёнка…

Купцу жалко было козлёночка, привык он к нему. А ведьма так пристает, так упрашивает, – делать нечего, купец согласился:

– Ну, зарежь его…

Велела ведьма разложить костры высокие, греть котлы чугунные, точить ножи булатные.

Козлёночек проведал, что ему недолго жить, и говорит названому отцу:

– Перед смертью пусти меня на речку сходить, водицы испить, кишочки прополоскать.

– Ну, сходи.

Побежал козлёночек на речку, стал на берегу и жалобнёхонько закричал:

– Алёнушка, сестрица моя!
Выплынь, выплынь на бережок.
Костры горят высокие,
Котлы кипят чугунные,
Ножи точат булатные,
Хотят меня зарезати!
Алёнушка из реки ему отвечает:
– Ах, братец мой Иванушка!
Тяжёл камень на дно тянет,
Шёлкова трава ноги спутала,
Жёлты пески на груди легли.

А ведьма ищет козлёночка, не может найти и посылает слугу:

– Пойди найди козлёнка, приведи его ко мне.

Пошёл слуга на реку и видит: по берегу бегает козлёночек и жалобнёшенько зовет:

– Алёнушка, сестрица моя!
Выплынь, выплынь на бережок.
Костры горят высокие,
Котлы кипят чугунные,
Ножи точат булатные,
Хотят меня зарезати!
А из реки ему отвечают:
– Ах, братец мой Иванушка!
Тяжёл камень на дно тянет,
Шёлкова трава ноги спутала,
Жёлты пески на груди легли.

Слуга побежал домой и рассказал купцу про то, что слышал на речке.

Собрали народ, пошли на реку, закинули сети шёлковые и вытащили Алёнушку на берег. Сняли камень с шеи, окунули её в ключевую воду, одели её в нарядное платье. Алёнушка ожила и стала краше, чем была.

А козлёночек от радости три раза перекинулся через голову и обернулся мальчиком Иванушкой.

Ведьму привязали к лошадиному хвосту, и пустили в чистое поле.

Сивка-бурка
(русская народная сказка)

Было у старика трое сыновей: двое умных, а третий Иванушка-дурачок – день и ночь на печи валяется.

Посеял старик пшеницу, и выросла пшеница богатая, да повадился ту пшеницу кто-то по ночам топтать. Вот старик и говорит детям:

– Милые мои дети, стерегите пшеницу каждую ночь поочерёдно, поймайте мне вора.

Приходит первая ночь. Отправился старший сын пшеницу стеречь, да захотелось ему спать: забрался он на сеновал и проспал до утра. Приходит утром домой и говорит: всю ночь-де не спал, иззяб, а вора не видал.

На вторую ночь пошёл средний сын и также всю ночку проспал на сеновале.

На третью ночь приходит черёд дураку идти. Взял он аркан и пошёл. Пришёл на межу и сел на камень: сидит – не спит, вора дожидается.

В самую полночь прискакал в пшеницу разношёрстный конь: одна шерстинка золотая, другая – серебряная, бежит – земля дрожит, из ушей дым столбом валит, из ноздрей пламя пышет. И стал тот конь пшеницу есть: не столько ест, сколько топчет.

Подкрался дурак на четвереньках к коню и разом накинул ему на шею аркан. Рванулся конь изо всех сил – не тут-то было. Дурак упёрся, аркан шею давит. И стал тут конь дурака молить:

– Отпусти ты меня, Иванушка, а я тебе великую сослужу службу!

– Хорошо, – отвечает Иванушка-дурачок. – Да как я тебя потом найду?

– Выйди за околицу, – говорит конь, – свистни три раза и крикни: «Сивка-бурка, вещий каурка! Стань передо мной, как лист перед травой!» – я тут и буду.

Отпустил коня Иванушка-дурачок и взял с него слово – пшеницы больше не есть и не топтать. Пришёл Иванушка домой.

– Ну что, дурак, видел? – спрашивают братья.

– Поймал я, – говорит Иванушка, – разношёрстного коня. Пообещался он больше не ходить в пшеницу – вот я его и отпустил.

Посмеялись вволю братья над дураком, но только уж с этой ночи никто пшеницы не трогал.

Скоро после этого стали по деревням и городам бирючи (глашатаи) от царя ходить, клич кликать: собирайтесь-де, бояре и дворяне, купцы и мещане и простые крестьяне, все к царю на праздник, на три дня; берите с собой лучших коней; и кто на своём коне до царевнина терема доскочит и с царевниной руки перстень снимет, за того царь царевну замуж отдаст.

Стали собираться на праздник и Иванушкины братья: не то чтобы уж самим скакать, а хоть на других посмотреть. Просится и Иванушка с ними.

– Куда тебе, дурак! – говорят братья. – Людей, что ли, хочешь пугать? Сиди себе на печи да золу пересыпай.

Уехали братья, а Иванушка-дурачок взял у невесток лукошко и пошёл грибы брать. Вышел Иванушка в поле, лукошко бросил, свистнул три раза и крикнул:

– Сивка-бурка, вещий каурка! Стань передо мной, как лист перед травой!

Конь бежит – земля дрожит, из ушей пламя, из нозрей дым столбом валит. Прибежал – и стал конь перед Иванушкой как вкопанный.

– Ну, – говорит, – влезай мне, Иванушка, в правое ухо, а в левое вылезай.

Влез Иванушка коню в правое ухо, а в левое вылез – и стал таким молодцом, что ни вздумать, ни взгадать, ни в сказке сказать.

Сел тогда Иванушка на коня и поскакал на праздник к царю. Прискакал на площадь перед дворцом, видит – народу видимо-невидимо; а в высоком терему, у окна, царевна сидит: на руке перстень – цены нет, собой красавица из красавиц. Никто до неё скакать и не думает: никому нет охоты наверняка шею ломать.

Ударил тут Иванушка своего коня по крутым бёдрам, осерчал конь, прыгнул – только на три венца до царевнина окна не допрыгнул.

Удивился народ, а Иванушка повернул коня и поскакал назад. Братья его не скоро посторонились, так он их шёлковой плёткой хлестнул. Кричит народ: «Держи, держи его!» – а Иванушкин уж и след простыл.

Выехал Иван из города, слез с коня, влез к нему в левое ухо, в правое вылез и стал опять прежним Иванушкой-дурачком. Отпустил Иванушка коня, набрал лукошко мухоморов и принёс домой.

– Вот вам, хозяюшки, грибков, – говорит.

Рассердились тут невестки на Ивана:

– Что ты, дурак, за грибы принёс? Разве тебе одному их есть!

Усмехнулся Иван и опять залез на печь.

Пришли братья домой и рассказывают отцу, как они в городе были и что видели, а Иванушка лежит на печи да посмеивается.

На другой день старшие братья опять на праздник поехали, а Иванушка взял лукошко и пошёл за грибами. Вышел в поле, свистнул, гаркнул:

– Сивка-бурка, вещий каурка! Стань передо мной, как лист перед травой!

Прибежал конь и встал перед Иванушкой как вкопанный.

Перерядился опять Иван и поскакал на площадь. Видит – на площади народу ещё больше прежнего; все на царевну любуются, а прыгать никто не думает: кому охота шею ломать! Ударил тут Иванушка своего коня по крутым бёдрам, осерчал конь, прыгнул – и только на два венца до царевнина окна не достал. Поворотил Иванушка коня, хлестнул братьев, чтоб посторонились, и ускакал.

Приходят братья домой, а Иванушка уже на печи лежит, слушает, что братья рассказывают, и посмеивается.

На третий день братья опять поехали на праздник, прискакал и Иванушка. Стегнул он своего коня плёткой. Осерчал конь пуще прежнего: прыгнул – и достал до окна. Иванушка поцеловал царевну и ускакал, не позабывши братьев плёткой огреть. Тут уж и царь и царевна стали кричать: «Держи, держи его!» – а Иванушкин и след простыл.

Пришёл Иванушка домой – одна рука тряпкой обмотана.

– Что это у тебя такое? – спрашивают Ивана невестки.

– Да вот, – говорит, – искавши грибов, сучком накололся. – И полез Иван на печь.

Пришли братья, стали рассказывать, что и как было. А Иванушке на печи захотелось на перстенёк посмотреть: как приподнял он тряпку, избу всю так и осияло.

– Перестань, дурак, с огнём баловать! – крикнули на него братья. – Ещё избу сожжёшь. Пора тебя, дурака, совсем из дому прогнать!

Дня через три идёт от царя клич, чтобы весь народ, сколько ни есть в его царстве, собирался к нему на пир и чтобы никто не смел дома оставаться, а кто царским пиром побрезгует – тому голову с плеч.

Нечего тут делать, пошёл на пир сам старик со всей семьей.

Пришли, за столы дубовые посадилися; пьют и едят, речи гуторят.

В конце пира стала царевна мёдом из своих рук гостей обносить. Обошла всех, подходит к Иванушке последнему; а на дураке-то платьишко худое, весь в саже, волосы дыбом, одна рука грязной тряпкой завязана… просто страсть.

– Зачем это у тебя, молодец, рука обвязана? – спрашивает царевна. – Развяжи-ка.

Развязал Иванушка руку, а на пальце царевнин перстень – так всех и осиял.

Взяла тогда царевна дурака за руку, подвела к отцу и говорит:

– Вот, батюшка, мой суженый.

Умыли слуги Иванушку, причесали, одели в царское платье, и стал он таким молодцом, что отец и братья глядят – и глазам своим не верят.

Тут ждать да рассуждать не стали – весёлым пирком да за свадебку!

И я на том пиру был, мёд-пиво пил, по усам текло, а в рот не попало.

СЛАВА

Смотреть что такое «СЛАВА» в других словарях:

• СЛАВА — жен. как кто слывет, прослыл в людях; молва, общее мнение о ком, о чем, известность по качеству. О нем добрая, плохая слава ходит. Живи всяк своей славой. Кто как поживет, такая слава и пойдет (такой славой и прослывет). Поп то Сава, да не хороша … Толковый словарь Даля

• слава — (15) 1. Почетная известность; всеобщее признание чьих л. заслуг; почет; добрая молва: О Бояне, соловію стараго времени! а бы ты сіа плъкы ущекоталъ, скача, славію, по мыслену древу, летая умомъ подъ облакы, свивая славы оба полы сего времени. 6.… … Словарь-справочник «Слово о полку Игореве»

• Слава — Мистерия чувств * Воспоминание * Желание * Мечта * Наслаждение * Одиночество * Ожидание * Падение * Память * Победа * Поражение * Слава * Совесть * Страсть * Суеверие * Уважение * … Сводная энциклопедия афоризмов

• СЛАВА — СЛАВА, ы, жен. 1. Почётная известность как свидетельство всеобщего уважения, признания заслуг, таланта. Неувядаемая с. С. героям! Литературная с. Орден Славы. 2. Слухи, молва (разг.). Идёт с. о ком чём н. Добрая с. лежит, а худая по дорожке бежит … Толковый словарь Ожегова

• слава — Репутация, популярность, имя, реноме, бессмертие. Слава его тускнеет, померкла.. Ср. . См. репутация, хвала войти в славу, на славу, приобрести славу, стяжать славу… .. Словарь русских синонимов и сходных по смыслу выражений. под. ред. Н.… … Словарь синонимов

• Слава Сэ — Слава Сэ, Ваныч Имя при рождении: Вячеслав Солдатенков Псевдонимы: Слава Сэ, Ваныч Дата рождения: 1969 год(1969) Место рождения: Рига Род деятельности: прозаик … Википедия

• Слава — (евр. кавод; греч. докса часто переводятся как честь ). С. одно из центр. понятий Библии. По отношению к Богу оно означает прежде всего Его величие, а также сияние, исходящее от Него при Его приближении (Исх 24:16 и след.; Пс 150:2, в Синод. пер … Библейская энциклопедия Брокгауза

• Слава — Слава ♦ Gloire Признание нашей значимости большим числом тех, кто значит меньше и не оспаривает этого; высшая степень избранничества (слава достается лишь немногим) и одновременно демагогии (слава зависит от всех). В этом противоречии и… … Философский словарь Спонвиля

• «Слава» — «СЛАВА», стих. раннего Л. (1830 или 1831). В стих. отразилось настойчивое желание юного поэта определить свое отношение к лит. славе. Мысли о признании, бессмертии (т.е. посмертной славе) занимали Л. на протяжении всего творч. пути. В ранних… … Лермонтовская энциклопедия

• СЛАВА — «СЛАВА» (Fame) Великобритания США, 1980, 134 мин. Музыкальный фильм. Кто не мечтает стать «звездой», добиться шумной известности, неожиданной славы?! Фильм Элана Паркера рассказывает об этих мечтах, надеждах, иллюзиях и разочарованиях, поражениях … Энциклопедия кино

слава

См. также Слава.

В Википедии есть страница «слава».

Русский

В Викиданных есть лексема слава (L163648).

Морфологические и синтаксические свойства

падеж	ед. ч.	мн. ч.
Им.	сла́ва	сла́вы
Р.	сла́вы	сла́в
Д.	сла́ве	сла́вам
В.	сла́ву	сла́вы
Тв.	сла́вой сла́вою	сла́вами
Пр.	сла́ве	сла́вах

сла́-ва

Существительное, неодушевлённое, женский род, 1-е склонение (тип склонения 1a по классификации А. А. Зализняка).

Корень: -слав-; окончание: -а .

Произношение

• МФА: (файл)

Семантические свойства

Значение

1. широкая известность, как правило, сочетающаяся с почётом, уважением, восхищением ◆ Он любил войну за её пышный размах, за музыку боя, за громкую славу побед. A. Н. Толстой, «Хождение по мукам», 1922–1941 г. (цитата из Национального корпуса русского языка, см. Список литературы)
2. репутация, общее мнение о ком-либо, чём-то ◆ Никому не хотелось из них заслужить обидную славу. Н. В. Гоголь, «Тарас Бульба», 1842 г. (цитата из Национального корпуса русского языка, см. Список литературы)
3. перен., разг. благодарность, хвала ◆ Меня выдала женщина, её нет в живых, слава всевышнему! М. А. Шолохов, «Поднятая целина», 1932,1959 г. (цитата из Национального корпуса русского языка, см. Список литературы)

Синонимы

1. знаменитость (свойство), почёт, известность, честь
2. молва, слух

Антонимы

1. бесславие, позор
2. безвестность

Гиперонимы

1. информация

Гипонимы

Родственные слова

Ближайшее родство

• имена собственные: Слава, Владислав, Вячеслав, Изяслав, Станислав
• пр. существительные: бесславие, прославление, славословие
• прилагательные: славный, прославленный, бесславный, достославный
• глаголы: славить, ославить, прославить, ославлять, прославлять, славословить
• наречия: славно, бесславно

Этимология

Происходит от праслав. *slava, от кот. в числе прочего произошли: др.-русск., ст.-слав. слава (греч. δόξα, αἴνεσις), русск., укр. слава, белор. слава, болг. слава, сербохорв. сла̏ва, словенск. sláva, чешск. sláva, словацк. sláva, польск., в.-луж., н.-луж. sɫаwа. Связано чередованием гласных со слово, слыть. Родственно лит. šlóvė ж. «честь, хвала», вост.-лит. šlãvė ж. «честь, слава», šlovė̃ «великолепие, роскошь», šlãvinti «славить», латышск. slava, slave «молва, слава», греч. κλέος, диал. κλέος ср. р. «слава», др.-инд. c̨rávas ср. р. «хвала, слава, почет», авест. sravah- «слово», др.-ирл. clú «слава», иллир. собств. Ves-clevesis. Ср. также: др.-инд. c̨rāváyati «заставляет слушать, возвещает», авест. sravayeiti — то же, нов.-перс. sаrāуīdаn «петь». Использованы данные словаря М. Фасмера. См. Список литературы.

Фразеологизмы и устойчивые сочетания

• во славу
• город воинской славы
• добрая слава лежит, а худая по дорожке бежит
• на славу
• слава Богу

Перевод

знаменитость

• Английскийen: glory, fame, renown
• Арабскийar: مجد
• Бурятскийbua: алдар
• Ивритhe: תהילה
• Испанскийes: fama, renombre
• Палиpi: kitti
• Санскритsa: श्रवस् (śravas)
• Финскийfi: kunnia

молва

• Английскийen: name; reputation, repute
• Финскийfi: maine

Метаграммы

• глава
• слева, слива

Библиография

Для улучшения этой статьи желательно: Добавить все семантические связи (отсутствие можно указать прочерком, а неизвестность — символом вопроса) Добавить хотя бы один перевод для каждого значения в секцию «Перевод»

Афоризмы, цитаты, высказывания на тему Слава

Знаменитость – человек, который всю жизнь кладет на то, чтобы добиться известности, а потом ходит в темных очках, чтобы его не узнали.

АЛЛЕН Фред

О, великая чаша популярности, сладко пить из нее, но как тяжело, когда она опрокидывается.

ДОДЕ Альфонс

Популярность – слава разменянная на медяки.

ГЮГО Виктор Мари

Слава – дым, успех – случайность! Единственное, что надежно здесь на земле, — безизвестность.

ТВЕН Марк

Шум еще ничего не доказывает: порой курица снесет яйцо, а кудахчет так, словно снесла целую планету.

ТВЕН Марк

…Слава товар невыгодный, стоит дорого, сохраняется плохо.

БАЛЬЗАК Оноре де

Слава есть любовь, доступная немногим; любовь есть слава, доступная всем.

Григорий Ландау

Слава — это лишний кусок сахара в стакане чая.

Михаил Барышников

Слава — солнце мертвых.

Оноре Бальзак

Слава — самое сильное возбуждающее средство.

Грэм Грин

Слава — это когда тебя знают люди, которых ты не желаешь знать.

Натали Клиффорд Барни

Слава — тяжелое испытание для тех, кто ее лишен.

Михаил Генин

«Слава — дым!» — сказал Герострат.

Владимир Колечицкий

Когда вы становитесь звездой, вы не меняетесь, — меняются люди вокруг.

Кёрк Дуглас

Слава изнашивается.

Наполеон I

Даже слава может быть чрезмерна. Попав в Рим, вначале ужасно сожалеешь, что Микеланджело умер, но потом начинаешь жалеть, что сам не имел удовольствия это видеть.

Марк Твен

Мне всегда были подозрительны художники, достигшие успеха прежде, чем они умерли.

Джон Марри Фицгиббон

Дожив до определенного возраста, приходишь к выводу, что все знаменитые люди в твоем возрасте были уже знамениты.

Янина Ипохорская

Не следует знакомиться со своими друзьями раньше, чем к ним придет слава.

Жюль Ренар

Да, я знаю. Всех великих людей сначала не признавали; но я не великий человек, и я предпочел бы, чтобы меня признали сразу.

Жюль Ренар

В будущем каждый сможет прославиться на 15 минут.

Энди Уорхол

Чтобы прославиться, нужно 40 лет заниматься жи­вописью, или 20 лет писать бестселлеры, или 10 лет играть главные роли в театре, или 5 лет блистать в кино, или в течение месяца ежедневно зачитывать по ТВ кулинарные рецепты.

Веслав Брудзиньский

Я долго была популярна в Америке не из-за своего таланта, а из-за своей славы.

Шер (Черилин Саркисян)

Слава — это непрерывное усилие.

Жюль Ренар

Слава — товар невыгодный. Стоит дорого, сохраняется плохо.

Оноре Бальзак

Знаменитостей стало столько, что стоит большого труда оставаться известным.

Жюльен де Фалкенаре

Знаменитость: человек, известный благодаря своей всемирной известности.

Дэниэл Бурстин

Знаменитость: человек, который всю жизнь кладет на то, чтобы добиться известности, а потом ходит в темных очках, чтобы его не узнали.

Фред Аллен

Если ты знаменитость, неприятно, что все кругом тебя знают, и совершенно ужасно, когда тебя не узнают.

Жан Кокто

Широко известен в узких кругах.

Борис Слуцкий

Чем темнее, тем легче быть звездой.

Станислав Ежи Лец

Пьедестал возвышает, но не дает развернуться.

Владислав Гжещик

Посмертная маска, сделанная при жизни, считается недействительной.

Дон-Аминадо

Мне потребовалось полвека, чтобы понять, что у меня нет литературного дара. Увы, к тому времени я уже был знаменит.

Роберт Бенчли

Моя слава росла с каждой моей неудачей.

Джордж Бернард Шоу

Изгнание из рая часто совершается через триумфальную арку.

Веслав Брудзиньский

Он давно уже считался известным писателем, но никто об этом не знал.

Эмиль Кроткий

Очень известный в прошлом году писатель.

Жюль Ренар

Пока вы не написали ни одной книги, вы никому не известны. Написав книгу, вы погружаетесь в безвестность.

Мартин Майерз

Когда народ уже не хочет читать своих поэтов, он воздает им почести.

Алек Гиннесс

Люди привыкли почитать черепа, а не головы.

Зыгмунт Красиньский

Слава — это маска, которая разъедает лицо.

Джон Апдайк

ВЕЛИКИЙ МОГОЛ (GREAT MOGUL)

Я победил смерть, открыл в себе свой гений
И я ненавижу всех, они пиздят и не потеют
Каждый их куплет — это банальность на повторе
Без мяса, одна вода, но я сожру их на второе
Nevermind, я часть этой масс-культуры
Деталь от фурнитуры, отчаявшийся придурок
Ебануть бы пожарче, чтоб дать вам искру разума
Мы Минин и Пожарский, но шляхта столь тотальная
Что все попытки в дискурс гильотину не заботят
Мне бы только рассказать свой анекдот на эшафоте
Посмейся, добрый зритель, заляпав моей кровью монитор
Я рублю на венах бритвой эмокор

Беспрерывный суицид, боевой патрон
В дуле пугача, и на руинах хохоча
Я станцую «Ча-ча-ча» в чём там мама родила
Перед вами голый слог, да израненная душа
Постирония мертва, я искренний как граната
Но я читаю на могиле божества упанишады
Да, я говорю с собой, как с содержанием Христа
И мой хер занят весь день, он — деловая колбаса (ха-ха-ха)

Великое и пошлое сталкивать как машинки
В 4 годика, но мне 28, я олигофрен
Если из бойцов в моём отряде лишь хромая лошадь
Но я повторяю, бой проигран не совсем
Ты мне сват или сосед? На этой пустоши один
Это джедаев дохуя, я император Палпатин
Я воплощаю тёмный логос, нетающий кубик льда
Ведь в моей душе незарастающая дыра
Где-то там, где нас нет, чудовище-порождение
Рассудка, а не разума, и бездна до рождения
Страшит меня не больше, чем та, что в конце всего
Но под луной грустный Пьеро, чертил пером Альбер Жиро

И я один из них, изваляй в муке и по Арбату
Гони меня пинками, но в вечность не влезть по блату
И «Великого Могола» в театре Табакова не поставят на попа
А я свидетель-Иегова —
Во мне родился бог, и даже стоя на коленях
Возвышаюсь над Олимпом преисполненный презрения
К муравьиным рассуждениям о вкусном нектаре тли
Двуногим автоматам не выпало стать людьми, извини!

Gloria in excelsis Deo

У этого термина существуют и другие значения, см. Глория.

Gloria in excelsis Deo (Слава в вышних Богу ), или Глория — древний христианский богослужебный гимн, доксология, входящая в состав католической мессы латинского обряда и англиканской литургии. Латинский текст Глории — перевод греческого оригинального текста. В византийском обряде, принятом в православии и у грекокатоликов, Глория является началом Великого славословия (см.).

Назван по первым словам. Первый стих гимна — «Слава в вышних Богу и на земле мир людям благоволения» (др.-греч. Δόξα ἐν ὑψίστοις Θεῷ, καὶ ἐπὶ γῆς εἰρήνη, ἐν ἀνθρώποις εὐδοκία) — представляет собой ангельскую песню, прозвучавшую во время поклонения пастухов и приведённую во второй главе Евангелия от Луки. По этой причине Глорию (в католической традиции) называют «ангельским гимном» (лат. hymnus angelicus).

Gloria V (из Liber usualis)

История

Гимн исполнялся на христианских богослужениях с глубокой древности. Согласно Liber Pontificalis первым его ввёл в состав латинской литургии в 126 году папа Телесфор, повелевший исполнять его на каждом рождественском богослужении. По тому же источнику папа Симмах в начале VI века сделал его обязательным элементом воскресной мессы. В Апостольских постановлениях IV века гимн назван «Утренней молитвой», причём приведённая форма гимна лишь незначительно отличается от современной. Текст Глории также присутствует в Александрийском кодексе V века и ряде других документов той эпохи.

К концу XI века установилась традиция исполнять гимн также и на праздничных богослужениях. Сначала «Слава в вышних Богу» произносилась только епископами, затем также и священниками, с XI века в пении гимна стал участвовать и приход.

Богослужебное использование

У католиков Глория исполняется во время начальных обрядов мессы после обряда покаяния (Confiteor) и «Kyrie» и перед коллектой. Глория звучит лишь на воскресных и праздничных богослужениях. Также гимн не исполняется в период Великого поста и Адвента. Глория входит в состав богослужения Великого четверга, когда она исполняется в сопровождении органа и колокольного звона, после чего музыкальные инструменты и колокола не используются до богослужения навечерия Пасхи, когда «Слава в вышних Богу» вновь звучит под звон колоколов.

Музыка и текст

В отличие от католических гимнов, где для каждой строфы текста используется, за редкими исключениями, одна и та же мелодия (см., например, Ave maris stella, Veni creator Spiritus), каждый стих Глории распевается на собственную мелодию (Стихи, начинающиеся одинаково, как Qui tollis или Domine Deus, содержат одинаковые мелодические инципиты). Глория лишена какой-либо орнаментики и по способу распева текста больше похожа на распев псалма, чем на мелодически пышные формы григорианского хорала, как градуалы мессы или большие респонсории утрени. Силлабика, отсутствие орнаментики, сквозное развёртывание мелодии — всё это свидетельствует об архаике сохранившихся распевов Глории.

Глория — ординарный (неизменно возобновляющийся) текст мессы. В стандартных обиходных певческих книгах католиков (например, Liber usualis) напевы Глории вместе с другими частями ординария скомпонованы в 18 месс, каждая из которых рекомендуется к исполнению в определенные периоды литургического календаря: для пения в Пасху, праздников 1 класса (торжеств), для апостольских, богородичных праздников и т.п. Ссылки на ту или иную Глорию (как и другие части ординария — Kyrie, Credo и т. д..) иногда обозначают сокращённо, только номером, например, Gloria I.

Текст

Церковнославянский текст Сла́ва въ вы́шнихъ бг҃ꙋ, и҆ на землѝ ми́ръ, въ человѣ́цѣхъ бл҃говоле́нїе. Хва́лимъ тѧ̀. Бл҃гослови́мъ тѧ̀. Кла́нѧемъ ти сѧ. Славосло́вимъ тѧ̀. Бл҃годари́мъ тѧ̀ вели́кїѧ ра́ди сла́вы твоеѧ̀. Гдⷭ҇и бж҃е, цр҃ю̀ нбⷭ҇ный, бж҃е ѻ҆́ч҃е вседержи́телю. Гдⷭ҇и сн҃е є҆диноро́дный, і҆и҃се хрⷭ҇тѐ. Гдⷭ҇и бж҃е, а҆́гнче бж҃їй, сн҃е ѻ҆ч҃ь. Взе́млѧй грѣ́хъ мі́ра, поми́лꙋй на́съ. Взе́млѧй грѣхѝ мі́ра, прїимѝ мл҃твꙋ на́шꙋ. Сѣдѧ́й ѡ҃деснꙋ́ю ѻ҆ц҃а̀, поми́лꙋй на́съ. Ꙗ҆́кѡ ты̀ є҆сѝ є҆ди́нъ свѧ́тъ, ты̀ є҆сѝ є҆ди́нъ гдⷭ҇ь, і҆и҃съ хрⷭ҇то́съ, Со ст҃ы́мъ дх҃омъ, во сла́вꙋ бг҃а ѻ҆ц҃а̀, а҆ми́нь.

Русский текст Слава в вышних Богу и на земле мир, людям Его благоволения. Хвалим Тебя. Благословляем Тебя, поклоняемся Тебе. Славословим Тебя. Благодарим Тебя, ибо велика Слава Твоя, Господи Боже, Царь Небесный, Боже Отче Всемогущий. Господи, Сын Единородный, Иисусе Христе. Господи Боже, Агнец Божий, Сын Отца. Берущий на Себя грехи мира, помилуй нас. Берущий на Себя грехи мира, прими молитву нашу. Сидящий одесную Отца — помилуй нас. Ибо Ты один свят. Ты один Господь, Ты один Всевышний, Иисус Христос. Со Святым Духом во славе Бога Отца. Аминь.

> Примечания

1. «Его» отсутствует в латинском варианте и греческом оригинале стиха и добавляется по смыслу.

Ссылки

• Католическая энциклопедия (англ.)
• Ж. М. Люстиже. Месса
• John Rutter: Gloria in excelsis Deo.