Смеялся ли Иисус?

Oronce Fine «Christ with a Globe» (1530)

Существует мнение, что Иисус «всегда сохранял серьезное выражение лица», что Он «никогда не смеялся, но часто плакал»1Гладков Б. Толкование Евангелия. С. 218. См. также: Николай (Велимирович), святитель. Библейские темы. С. 178–179. Это постоянно повторяемое мнение основано на словах из средневекового апокрифа, известного как «Послание Лентула» («никогда никто не видел Его смеющимся, но часто видели плачущим»), которые, в свою очередь, могли быть заимствованием из Иоанна Златоуста. Последний, осуждая неумеренный смех, писал в своем толковании на Евангелие от Матфея:

…Часто бывало, что Его видели плачущим, а чтобы Он смеялся, или хотя бы немного улыбался, этого никогда никто не видел, — почему и ни один из Евангелистов не упомянул о том… Впрочем, я говорю это, не запрещая смеяться, но удерживая от неумеренного смеха. Скажи мне, чему без меры радуешься и смеешься, когда подлежишь такой ответственности, должен некогда предстать на Страшный суд и дать строгий отчет во всем, что сделано тобою в жизни?2Иоанн Златоуст. Толкование на святого Матфея-Евангелиста 6, 6

Действительно, слезы Иисуса в Евангелиях упоминаются, а смех — никогда. Однако argumentum ad silentio3Аргумент от молчания (лат.). — Прим. ред. не всегда может служить надежным доказательством того или иного утверждения. Евангелия не содержат ни одного рассказа, из которого можно было бы предположить, что Иисус смеялся, но несколько эпизодов свидетельствуют о том, что в Его жизни были моменты, когда Он радовался.

В частности, в Евангелии от Луки повествуется о том, как семьдесят учеников вернулись с задания, на которое Он посылал их. Существительное «радость» и глагол «радоваться» многократно использованы в этом тексте, который мы уже приводили выше:

Семьдесят учеников возвратились с радостью и говорили: Господи! и бесы повинуются нам о имени Твоем. Он же сказал им: Я видел сатану, спадшего с неба, как молнию; се, даю вам власть наступать на змей и скорпионов и на всю силу вражью, и ничто не повредит вам; однакож тому не радуйтесь, что духи вам повинуются, но радуйтесь тому, что имена ваши написаны на небесах. В тот час возрадовался духом Иисус… (Лк. 10:17–21).

В этой сцене радость Иисуса становится ответной на радость возвратившихся учеников. Мы видим, как остро Иисус ощущает Свое единство с учениками, как близко к сердцу принимает их радости и скорби. При этом в Его беседе с учениками присутствует Отец, к Которому Он обращается так, как будто для прочих участников беседы Его присутствие было столь же очевидно. Подобную ситуацию мы увидим в последней беседе Иисуса с учениками на Тайной вечере. Там тоже будет много сказано о радости (Ин. 16:19–23), и Иисус тоже прервет разговор с учениками, чтобы вознести молитву Отцу (Ин. 17:1).

Откуда Евангелист узнал, что Иисус «возрадовался духом», услышав об успехах Своих учеников? Есть только один способ узнать о настроении человека: по выражению его лица, по глазам, по улыбке. Приведенный рассказ подтверждает не только то, что Иисус умел радоваться, но и то, что эта радость была заметна другим.

Улыбка — это, конечно, не смех. Мы действительно не имеем никаких свидетельств о том, чтобы Иисус когда-либо смеялся. Но на самом деле нет и никаких сведений, что Он «всегда сохранял серьезное выражение лица». Воспринимал ли Он смех как порок? По крайней мере, однажды, в речи на равнине, Он упомянул о смехе как награде: «Блаженны плачущие ныне, ибо воссмеетесь» (Лк. 6:21). С другой стороны, в той же речи Он говорит: «Горе вам, смеющиеся ныне! ибо восплачете и возрыдаете» (Лк. 6:25). Общий контекст речи позволяет говорить о том, что смех как таковой не был в центре внимания Иисуса в данных изречениях, и если во втором из приведенных изречений смех осуждается, то не сам по себе, а как одна из характерных особенностей жизни по законам мира сего, наряду с богатством и пресыщением.

Митрополит Иларион (Алфеев),
Иисус Христос. Жизнь и учение. Том 1. Начало Евангелия. Глава 8, раздел 5

«За» улыбку Христа

Прочитал главу из книги «Общение: в поисках общего» ведущего канала «Культура» Андрея Максимова. Автор задается философским вопросом: «Почему в своих проповедях Иисус Христос всегда столь серьезен? Почему Он не иронизировал, ведь ирония, казалось бы, облегчает понимание?»

Святые отцы учат нас тому, что полезно рассуждать о вещах сотериологических. На первый взгляд может показаться, что вопрос «Улыбался ли Христос?» не имеет к теме спасения человека в вечности никакого отношения. Но с другой стороны, постановка вопроса определенным образом рисует христианство чем-то мрачным, унылым и недобрым. Ведь, если развивать эту мысль дальше, то на выходе может получиться отталкивающая доктрина о том, раз наш Бог в земной жизни никогда не улыбался и не смеялся, то мы должны подражать Ему и в этом. На мой субъективный взгляд, думы в этом направлении могут привести к гибельным выводам, балансирующим на грани монофизитства.

Математика в яблоках

Возвращаясь к вопросу публициста Максимова, хочется обратить внимание на то, что ирония, вообще, с греческого языка дословно переводится как притворство. И неудивительно, что американские психологи, о которых упомянул автор книги, советуют своим реципиентам притворяться – надеть перед выходом из дома «дежурную» улыбку. Перед ними стоят совершенно другие задачи. Думается, что смотреть через призму синтетического счастья на евангельские события как-то не совсем уместно.

Более того, лично я очень сомневаюсь, что Христос преследовал цель понравиться большинству. В противном случае Он был бы более учтив с книжниками и фарисеями. Но Господь пришел в мир с несколько иной миссией, прекрасно зная, что часть тех, кто имеет очи и уши — не увидят и не услышат. И никакая ирония им не поможет, а только еще больше запутает.

По мнению педагогов всех времен и народов, понимание облегчает совсем не ирония. Для того, чтобы материал лучше усвоился, учителя используют примеры из жизни. Да, взять хоть математику в школе. Каждый читатель, наверное, вспомнит примеры с яблоками. Также и Божественный Учитель использовал различные примеры из жизни иудеев того времени. Именно поэтому Он и говорил притчами. Спаситель мог запросто вспомнить детскую игру («мы играли вам на свирели, и вы не плясали; мы пели вам печальные песни, и вы не рыдали» (Мф. 11, 17)) или бытовую ситуацию с мехами (Мф. 9, 17), которые в то время использовали как фляги для переноса влаги.

На этом фоне неудивительно, что для обозначения Царства Небесного Христос привел сравнение с браком, ведь в брачный период иудеи на целую неделю освобождались от исполнения нескольких сотен религиозных предписаний в быту.

Смеяться по-человечески

Ведущий «Культуры» упустил одну главную мысль – Христос был не только Богом, Которому могут быть и не свойственны проявления человеческих чувств. Он был еще истинным, живым Человеком, а значит, наверняка, мог улыбнуться, добро пошутить. Неужто на браке в Кане Галлилейской Иисус сидел с каменным лицом? Вы можете себе это представить? Я лично не могу.

Шенфельд Иоганн Генрих. Брак в Кане Галилейской

И тот факт, что Евангелие не описывает смех или улыбку Христа, совсем не говорит о том, что Он не смеялся вообще. Евангельские тексты молчат об отрезке жизни Спасителя размером в 30 лет, не считая инцидента в храме в 12-летнем возрасте. Вы серьезно считаете, что Иисус за время своего детства никогда не играл, не бегал, не смеялся? Да, несомненно, Он был не просто Человеком, но, по церковному учению, Его Божественная Сущность нисколько не мешала проявлениям человеческого естества, потому что они сочетаются в Христе – неслитно и нераздельно.

Более того, мы знаем, что Христос в Вифании заплакал о Своем умершем друге Лазаре. Но если Он мог плакать, значит, наверняка, Ему было свойственна и радость, когда все сидели рядом с воскресшим Лазарем. А радость у любого человека проявляется улыбкой и теплым смехом. Просто в Евангелии человечеству дана только та информация, которая поможет ему направить свои стопы в сторону вечного спасения. Именно по этой причине некоторые стороны жизни были не описаны. Например, вы нигде не прочитаете, что земные участники евангельской истории ходили в туалет. Но, уверен, никто не возьмется утверждать, что они этого никогда не делали.

О. Александр Мень: 70% притч с улыбкой

Можно предположить причину, по которой евангелисты не зафиксировали тех фактов, когда Господь мог хохмить во время проповедей. Это было невозможно. Так же невозможно, как, например, смеяться на похоронах. Речь о серьезности ситуации. Ведь Спаситель говорил не о чем-нибудь отвлеченном, а о вопросах спасения, от которых зависит жизнь и погибель человеческой души. Более того, чем ближе приближался момент крестных страданий, тем сильнее томилась душа Его. В Гефсиманском саду мы видим, что Господь по своей человеческой природе впадает в уныние, чувствует Богооставленность. Тогда Ему было, действительно, не до смеха. Но это ничуть не свидетельствует о том, что Христос совсем не улыбался.

В своих рассуждениях Андрей Максимов опирается на книгу Александра Меня «О Христе и Церкви», в которой, по его словам, священник соглашается с тем, что Спаситель якобы не улыбался. Но обратимся к главе этой книги «Человечество Иисуса» и читаем анализ притч Христа, где отец Александр утверждает обратное: «я бы сказал, что семьдесят процентов притч должны были быть произнесены и услышаны с улыбкой».

Никто не спорит с преподобным Ефремом Сириным, что можно дошутиться и до ада. Но ведь шутка шутке рознь. Уверен, что в жизни христианина всегда есть место доброй шутке, которая может творить чудеса. Недавно узнал о том, что в России работают волонтеры в костюмах клоунов и идут к детям в онкологию и ожоговое отделение. Своими шутками они заставляют улыбаться тех, кто успел вдоволь наплакаться за свою коротенькую жизнь.

Комментарии 0

Святитель Николай (Велимирович): Почему толпа разгневанных иудеев не побила камнями грешницу?

…Какое-то мгновение Господь молчал, молча думал, склонившись к земле. Ибо сказано, «не смотрите на своих ненавистников и искусителей». Думал и молчал. Его образ мысли был иным, чем наш. Его размышление было созерцание, созерцание духом. Он созерцал духом сокрытые тайны бытия, тайные предметы, тайны человеческих душ. Возвышенные тайны небес, глубокие тайны земли, далекие тайны времени и пространства. Я верю, что Он в эту минуту видел и нас, собравшихся сегодня в этом храме, чтобы вспомнить и рассказать об этом событии. Когда все увидел, все прозрел, достиг духовным зрением всю историю тварного мира, ответ был готов. Ты что скажешь? Снова подступили к Нему фарисеи, с искаженными от злобы лицами.

Тогда Законодатель нравственности, наклонившись низко, разровнял ладонью пыль и писал перстом на земле. Вот то, третье, неожиданное, удивительное, крайне драматичное. Что писал Господь на земле? Это слишком гадко и отвратительно, чтобы войти в книгу радости. То, что Господь писал нечто страшное, очевидно из внезапного поворота событий. Но если евангелист не хотел донести до нас эти слова, в народном предании мы находим подтверждение им. Из предания мы узнаем, что именно Он писал тогда перстом на земле. Он писал нечто поразительное для старейшин, обличителей грешницы. Он писал перстом их самые тайные беззакония, ибо эти ловцы грешников и судьи чужим явным грехам были весьма искусны в сокрытии грехов собственных. Но тщетно скрывать что-то от очей Того, Кто все видит и прозревает.

Мешулам – похититель церковных сокровищ, – писал Господь перстом по земле;

Ашер совершил прелюбодеяние с женой брата своего;

Шалум – клятвопреступник

Елед ударил отца

Амарнах присвоил имение вдовы

Мерари совершил содомский грех

Иоиль поклонялся идолам

И так обо всех, по порядку писал по земле перст праведного Судии. А те, о ком он писал, склонившись, читали написанное с невыразимым ужасом. Все их искусно скрываемые беззакония, которые нарушали закон Моисея, были известны Ему и вот сейчас перед ними объявлены. Уста их вдруг умолкли. Дерзкие гордецы, гордящиеся своей праведностью, и еще более дерзкие судьи чужой неправедности стояли неподвижно и немо, как столбы в храме. Они дрожали от страха, не смея смотреть друг другу в глаза, о женщине грешнице они уже не помнили. Они думали только о себе и своей смерти. Ни один язык больше не мог произнести это надоедливое и лукавое – Ты что скажешь? Господь не сказал ничего. Он не сказал ничего. Ему было гадко Своим пречистыми устами объявить их грехи. И потому писал по пыли, то, что так грязно, заслуживает написания на грязной пыли. Другая причина, по которой Господь писал в пыли, еще удивительнее. То, что написано на пыли, быстро исчезает, не оставляя следа. А Христос не хотел объявлять их грехи всем и каждому. Ибо, если бы этого хотел, все-таки сказал бы о них перед всем народом, обличил бы их и народ, согласно закону, побил бы их камнями. Но Он – беззлобный Агнец Божий, не желал ни мести ни смерти тем, кто постоянно замышлял Его убить, и кто больше хотел Его смерти, чем себе вечной жизни. Господь только хотел, чтобы они задумались о собственных грехах. Хотел напомнить им, чтобы они под бременем собственных беззаконий не были жестокими судьями чужих; чтобы прокаженные грехом не спешили лечить чужую проказу; чтобы, будучи преступниками, не расталкивали других, чтобы быть им начальниками. Это все, чего хотел Господь. И когда Он закончил писать, он снова разровнял пыль, и написанное исчезло.

После этого великий Господь восклонился и мягко сказал им: Кто из вас без греха, первый брось на нее камень. Как будто кто-то, взяв оружие из рук врагов, сказал: а теперь стреляйте! Несколько минут жестокие судьи женщины грешницы стояли обезоруженные и как обвиняемые перед Судией немо и неподвижно. А благой Спаситель, снова склонился и снова писал что-то на земле. Что Он писал сейчас? Перечислял ли другие сокрытые преступления фарисеев, чтобы заградить им уста? Или же писал, какими должны быть старейшины народа, чтобы пробудить их совесть? Об этом мы не должны спрашивать. Главное, что Он, написав эти слова на песке, трижды попал в цель: первое – бунт, который подняли против Него иудейские начальники, Он обратил в ничто; второе, пробудил в их окаменевших душах умирающую совесть, пусть на мгновение; третье, спас грешницу от смерти. Ибо говорит о них: «Они же, услышав то и будучи обличаемы совестью, стали уходить один за другим, начиная от старших до последних и остался один Иисус и женщина, стоящая посреди» (Ин. 8:9).

Площадь перед храмом Соломона быстро опустела. Никого не осталось на ней, кроме них, двух, которых старейшины обрекли на смерть – грешницы и Безгрешного. Женщина стояла, Он же сидел, склонившись к земле. Нигде никого, только они. Всюду тишина. Вдруг Господь снова выпрямился, посмотрел вокруг Себя и не видя никого кроме женщины, сказал ей «Где твои обвинители? Никто не осудил тебя?». Господь знал, что никто ее не осудил, но хотел Своим вопросом ободрить женщину, утешить ее сердце и оживить душу, чтобы она яснее услышала и поняла то, что Он скажет ей после этого. Подобно искусному врачу, который сначала подбодрит больного, а потом даст ему лекарство. Никто не осудил тебя? Тогда женщине вернулся дар речи, и она ответила: Никто, Господи.

Эти слова произнесло то несчастное существо, которое несколько минут назад не надеялось на то, что еще когда-нибудь что-нибудь сможет выговорить, то существо, которое впервые в жизни, может быть, ощутило истинную радость. До этого эта грешница знала только боль и наслаждение, думая о низшем наслаждении, которое – удел животных. А теперь она испытала радость, которая принадлежит человеку и обществу людей. Наконец благой Господь сказал женщине: «и Я не осуждаю тебя, иди, и впредь не греши». Если волки оставляют свою жертву, то и пастырь не может желать смерти ее. Но следует понимать, что неосуждение Христа значит много больше, чем неосуждение человеческое. Если люди не осуждают твой грех, это значит, что они не назначают тебе наказания за грех, но оставляют тебя один на один с твоим грехом, оставляя его в тебе. А когда не осуждает Господь, это значит, что Он прощает тебя, прощает твой грех и очищает от него твою душу, как от гноя. Потому слова Господа «и Я не осуждаю тебя» значат то же, что и слова «Прощаются тебе грехи твои. Иди, чадо и впредь не греши».

Вот радость несказанная! Вот радость от истины, ибо Господь открыл истину заблудшим. Вот радость от правды, ибо Господь сотворит правду. Вот радость от милости, ибо Господь явил милость. Вот радость от жизни, ибо Господь сохранил жизнь. Все это – Евангелие Христово, все это радостная Весть, одна из страниц Книги Радости…

Однажды утром сидел благой Господь перед храмом в Иерусалиме и многие алчущие души питал Своим сладким учением. И весь народ шел к Нему (Ин.8:1). О вечной радости говорил Господь народу. О вечной радости праведника в вечном небесном отечестве. И народ услаждался божественными словами, словно медом. И горечь многих огорченных, злоба многих озлобленных, таяли, словно снег на солнце. И кто знает, сколько бы продолжался этот прекрасный диалог любви и мира между небом и землей…Но случилось нечто ужасное, варварское, жестокое. И это нечто, конечно же, пришло так же, как и сейчас приходит, от книжников и фарисеев. Всегда, когда народ наслаждается миром и гармонией в Боге, тут же появляются книжники и фарисеи, жалкие вожди, чтобы со своим союзником дьяволом нарушить этот мир и внести свою какофонию в божественную гармонию, непонятную и бесполезную для их отупевших и пустых душ.
Что же сделали книжники и фарисеи? Победили какое-то непобедимое войско? Или поймали разбойничьего главаря? Нет. Они притащили несчастную женщину. Грешницу, взятую в прелюбодеянии, тащили с оглушительными криками и, с победоносной гордостью поставив ее перед Христом, сказали: «Учитель! Эта женщина взята в прелюбодеянии; а Моисей в законе заповедал нам побивать таких камнями: Ты что скажешь?» (Ин.8:4–5). Вот как поставили вопрос тайные грешники, ловцы чужих грехов и свои ловко скрывающие. Испуганный народ расступился, давая старейшинам довести до конца свой злой план. Некоторые в страхе разбежались, они не могли вынести этого ужасающего крика после благой беседы Господа, Который говорил о жизни и радости, а эти крикуны призывали к убийству…
Было бы уместно спросить, почему они, как блюстители закона, сами не побили камнями эту женщину, почему они привели ее к Иисусу? Закон Моисея давал им на это право. Вряд ли это была первая женщина грешница, побитая их руками! Или первая кровь, пролитая на их земле!….
Не ради того, чтобы испросить у Него умягчения приговора или помилования, нет совсем не для этого. Они привели ее, движимые своим адским замыслом, чтобы поймать Господа на нарушении закона и обвинить Его. В своем помрачении они не хотели уменьшить зло, они хотели умножить его. Одним ударом они хотели убить две жизни, женщины грешницы и Христа. Об этом говорит их вопрос – Ты что скажешь?
Какое-то мгновение Господь молчал, молча думал, склонившись к земле. Ибо сказано, «не смотрите на своих ненавистников и искусителей». Думал и молчал. Его образ мысли был иным, чем наш. Его размышление было созерцание, созерцание духом. Он созерцал духом сокрытые тайны бытия, тайные предметы, тайны человеческих душ. …
Тогда Законодатель нравственности, наклонившись низко, разровнял ладонью пыль и писал перстом на земле.
Из предания мы узнаем, что именно Он писал тогда перстом на земле. Он писал нечто поразительное для старейшин, обличителей грешницы. Он писал перстом их самые тайные беззакония, ибо эти ловцы грешников и судьи чужим явным грехам были весьма искусны в сокрытии грехов собственных. Но тщетно скрывать что-то от очей Того, Кто все видит и прозревает.

Мешулам – похититель церковных сокровищ, – писал Господь перстом по земле;

Ашер совершил прелюбодеяние с женой брата своего;

Шалум – клятвопреступник

Елед ударил отца

Амарнах присвоил имение вдовы

Мерари совершил содомский грех

Христос и грешница: мысли

Христос и грешница
Некоторые мысли
В Евангелии от Иоанна есть трогательная история о том, как однажды ко Иисусу привели женщину, взятую в прелюбодеянии. Поставив несчастную перед Иисусом, «…сказали Ему: Учитель! эта женщина взята в прелюбодеянии; а Моисей в законе заповедал нам побивать таких камнями: Ты что скажешь? Говорили же это, искушая Его, чтобы найти что-нибудь к обвинению Его. Но Иисус, наклонившись низко, писал перстом на земле, не обращая на них внимания. Когда же продолжали спрашивать Его, Он, восклонившись, сказал им: кто из вас без греха, первый брось на нее камень. И опять, наклонившись низко, писал на земле.
Они же, услышав то и будучи обличаемы совестью, стали уходить один за другим, начиная от старших до последних; и остался один Иисус и женщина, стоящая посреди.
Иисус, восклонившись и не видя никого, кроме женщины, сказал ей: женщина! где твои обвинители? никто не осудил тебя?
Она отвечала: никто, Господи. Иисус сказал ей: и Я не осуждаю тебя; иди и впредь не греши» (Ин. 8, 4-11).
Разбирать эту историю мы сегодня не будем. Нам важно попытаться разгадать одну из граней этого рассказа, скажу даже так: одну из самых таинственных загадок Евангелия: что писал Иисус перстом на песке? И вообще, писал ли или, может быть, рисовал абстрактные узоры, как делаем мы, например, во время разговора по телефону в задумчивости выводим каракули на салфетке?..
Наверное, все-таки писал. Если бы это было неважным, то предание Церкви не сохранило бы эту, как кажется, совсем случайную подробность происходившего. Но предание сохранило, и Апостол прилежно внес ее в текст Евангелия. Более того, упоминание о писании Иисусом на песке повторяется дважды!
Значит, эта маленькая деталь не случайна, а имеет отношение ко всему рассказу. Давайте постараемся разобраться с этим.
Но сначала вспомним: о чем рассказ? О том, что любовь и милосердие Божие превыше закона и разных правил. Господь дарует прощение там, где, по человеческому соображению, человек должен быть жестоко наказан. Там, где люди уже в человека не верят, Бог – верит!
Можно смысл этого эпизода служения Иисуса выразить более прямо: Господь говорит: Я верю, что, несмотря на прежние ошибки и падения, ты встанешь и пойдешь дальше; ты преодолеешь свой грех и слабость. Жизнь продолжается: иди вперед, Я прощаю тебя; верю в тебя.
А теперь давайте подумаем: что Иисус мог писать на песке? Как говорят многие богословы, Он, всеведущий Сердцеведец, например, мог писать грехи обвинителей, которые привели женщину. Или мог написать слово, краткое слово, которое могло бы быть таким: осуждение. Или таким: немилосердие. Да, в перечни грехов, популярные у иудеев, такие слова не входили, но значит ли это, что нет таких грехов? И что мы (и люди, окружавшие Христа, и те, кто привел прелюбодейку) не страдаем такими недугами души?
Христос мог писать что угодно, но для того, чтобы нам уловить смысл писания перстом на песке, мы должны узнать вот какую важную подробность:
Согласно иудейским представлениям, в субботу – священный день покоя – было запрещено делать любые записи. Иудей не мог написать и двух букв ни на бумаге, ни на камне, ни даже выцарапать иголкой на своем теле. Но в этот день разрешалось делать записи на песке пальцем.
Почему? Потому, что запись на песке считалась такой временной, эфемерной, условной – подует ветер, пройдет человек, и ее нет, – что это не считалось нарушением субботнего покоя. То есть нечто, написанное на песке, – являлось символом скоропреходящего и хрупкого.
А теперь смотрите, какая удивительная связь: грех этой женщины кажется обвинителям непрощаемым, незыблемым. Но Христос прощает этот грех и с любовью отпускает женщину. Параллельно Апостол отмечает, что Христос пишет что-то перстом на песке. Нет ли здесь связи? А, может быть, связь такая: и то, и другое в очах Божиих – не нечто непреодолимое и неотменимое, а что-то, что по милости Божией может быть прощено, исцелено и вменено, яко небывшее. Писание на песке Иисусом в данный момент является как бы иллюстрацией, символическим указанием на то, что на самом деле представляют наши грехи в очах Божиих.
Когда наш сын или дочь поступают недостойно, в наших, родительских, очах, это не делает их изгоями, проклятыми, отверженными. Нам больно, наше родительское сердце сжимается, но это не ослепляет нас в нашей горечи и не заставляет счесть, что он/она безнадежны. Мы верим в них, мы верим, что они могут измениться. И наша любовь, наше терпение оказываются тем лекарством, которое помогает нашим детям, пусть со временем, исправиться.
Неважно, что писал Иисус на песке. Он мог писать грехи людей, мог просто что-то чертить, но в сознании очевидцев навсегда запечатлелась эта связь: грех человеческий не непобедим любовью Божией.
Как созвучно это мысли святых отцов!.. У преп. Исаака Сирина читаем:
«Когда кто падает, да не забывает он о любви Отца своего; но если случится ему впасть и в многие согрешения, да не перестает радеть о добре, да не останавливается в своем стремлении, но, и побеждаемый, снова да восстанет на борьбу со своими противниками и ежедневно начинает полагать основания разрушенному зданию, до самого исхода своего из мира сего, имея в устах пророческое слово: Не радуйся ради меня, неприятельница моя! хотя я упал, но встану; хотя я во мраке, но Господь свет для меня (Мих. 7, 8).
Пусть он не прекращает брани до самой смерти и, пока есть в нем дыхание, не предает души своей на одоление, даже и во время самого поражения. Но если и каждый день разбивается ладья его и терпит крушение весь груз, пусть не перестает заботиться, запасаться, даже брать взаймы, переходить на другие корабли и плыть с упованием, пока Господь, призрев на подвиг его и умилосердившись над сокрушением его, не ниспошлет ему милость Свою и не даст ему сильных побуждений встретить и вытерпеть раскаленные стрелы врага. Такова премудрость, подаваемая от Бога; таков мудрый больной, не теряющий надежды.
Брат, не нужно отчаиваться. Кормчий, когда корабль его бьют волны, не отчаивается в спасении, но управляет кораблем, пока не приведет его в пристань; так и ты – видя, что увлекся и рассеялся в деле, воззови себя к началу пути… Если кто падет, то пусть опять постарается управить себя. Я верую Богу, что такому человеку не обратится это (случайное повторение падений) в навык и не овладеет им нерадение, но Бог вскоре приведет его в состояние усердных делателей и не возьмет души его до тех пор, пока не приведет его в меру высокую, в мужа совершенного (Еф. 4, 13). Итак, не ослабевай, но, пока есть время, делай, и поможет тебе Бог!»
А у святителя Димитрия Ростовского читаем и более парадоксальные слова:
«Итак, если кто согрешил и сейчас же искренне покаялся, то не дерзай называть его грешником. Он – праведник, ибо встает тотчас после падения, встает с плачем и рыданием перед Богом, встает и снова изгоняет из своей души грех, как непотребного гостя. Об этом и святой Златоуст говорит: Если грех придет к твоей душе, то да будет он гостем у тебя, а не жителем. Такой грешник, который после падения тотчас встает покаянием, уже не грешник, но праведник, если бы даже ему случилось и часто падать. На таком сбываются слова Давида: когда он будет падать, не упадет, ибо Господь поддерживает его за руку (Пс. 36, 24)».
Дивное отношение Божие к нам! Бездна терпения и милосердия, потопляющая все наши грехи. Прощает, и паки прощает, и верит в нас. Впрочем, расслабившегося на пажитях слов о милосердии и долготерпении Божием пусть отрезвит повеление Божие, данное грешнице: иди и впредь не греши!

Христос и грешница. В. Поленов. 1888.
Примечания
Многие библеисты говорят, что этот эпизод не был в первоначальном Евангелии от Иоанна, а попал в текст Евангелия позже. В любом случае, это произошло в первохристианские времена, и рассказ этот взят из преданий о жизни и служении Иисуса. Принадлежит он авторству Иоанна или не принадлежит, не так уж и важно.
Мишна. Трактат «Шабат». Гл. 12, мишна 5. Аника нравится это.

Христос и грешница

Раз утром пришел Иисус в храм. Окружил Иисуса народ, и тогда стал Спаситель говорить с ними. Но тут книжники и фарисеи привели к нему женщину, которая совершила прелюбодеяние, поставили ее перед Иисусом и сказали: «Вот эта женщина совершила прелюбодеяние. По закону мы таких должны побивать камнями. Что Ты на это скажешь?»

Книжники и фарисеи намеренно искушали Иисуса. Они рассчитывали, что Он пойдет против древних установлений и тогда они смогут обвинить его в нарушении закона. Иисус, однако, не обращал на них внимания и, наклонившись, писал что-то пальцем на земле. Но поскольку те продолжали настаивать, Он поднял голову и сказал: «Кто из вас без греха, пусть первый бросит в нее камень». И снова, низко наклонившись, стал писать на земле. И когда те услышали это, устыдились и стали молча уходить один за другим. И осталась перед Иисусом одна эта женщина. И тогда Он сказал ей: «Женщина, где же твои обвинители? Неужели никто не осудил тебя?»

А женщина ответила Иисусу: «Никто, Господи».

«И Я не осуждаю тебя, — сказал Иисус, — иди и впредь не греши».

И опять обратился к народу Иисус, говоря: «Я свет миру. Кто последует за Мною, тот не будет ходить во тьме, а будет иметь свет жизни». А когда фарисеи сказали Ему, что Он Сам о Себе свидетельствует, а потому такое свидетельство не может быть истинным, Иисус ответил им: «Хотя Я и свидетельствую Сам о Себе, свидетельство Мое истинно, потому что Я знаю, откуда пришел и куда иду, а вы не знаете, откуда Я и куда иду».

Не судите, да не судимы будете; ибо каким судом судите, таким будете судимы

Поделитесь на страничке

Следующая глава >

Где написано, что Христос писал на земле, когда привели блудницу?

Вопрос читателя:

Мир Вам! Подскажите, пожалуйста, в каком Предании говорится о том, что Христос писал на песке грехи фарисеев, которые привели к Нему блудницу для суда? Спасибо!

Отвечает протоиерей Андрей Ефанов:

Предание – это совокупность знаний, которые не были записаны в Писании, но передавались из уст в уста.

Впоследствии некоторые из них были записаны. Например, вот что пишет, толкуя 8 главу Евангелия от Иоанна, в которой записана упомянутая Вами история, святой Августин:

“Ведая это, Господь Иисус, склонив голову, чертил на земле. Что же Он чертил, если не богодухновенные слова пророка Иеремии об Иехонии: “Земля, земля, запиши” (ср. Иер 22:29-30) этих мужей отвергнутыми?

Когда иудеи требуют наказания, их имена записываются на земле. Когда обращаются с просьбой христиане, не на земле, а на небе записываются имена верных. На земле записываются отвергнутые Отцом, искушающие Его и оскорбляющие Творца спасения” (Письмо 50, к Студию).

А вот что пишет святитель Николай Сербский:

“Они уже не раз поднимали на Него руки, чтобы побить Его камнями, чтобы Его убить, но Он уклонялся. Но сейчас они нашли удобный случай, чтобы осуществить свое желание. И это именно здесь, перед Соломоновым храмом, в котором хранились скрижали закона в ковчег завета, именно здесь, перед огромным собранием народа (Ин 8, 2) должен был Он, Христос, высказаться против Моисеева закона, и тогда их цель достигнута. Они бы побили камнями и Христа, и жену-грешницу. Они даже с большим усердием побили бы камнями Его, чем ее, как после перед Пилатом усерднее просили об освобождена разбойника Вараввы, чем Христа.

Все присутствовавшие ожидали, что произойдет одно из двух: или Господь по Своему милосердию освободит грешницу и этим нарушит закон, или же, что Он подтвердит закон, сказавши: “делайте, как написано в законе”, и этим нарушит Свою заповедь о прощении и милосердии. В первом случае Он был бы осужден на смерть, а во втором был бы подвержен посмеянию и издевательствам.

Когда искусители задали вопрос: “Ты что скажешь?”, наступила мертвая тишина. Тишина среди собравшегося народа. Тишина среди судей грешной женщины. Тишина с затаенным дыханием в душе жены-грешницы. Великая тишина наступает в больших цирках, в которых укротители зверей выводят укрощенных львов и тигров и приказывают им по своему желанию исполнять разные движения, номера и положения. Но перед нами находится не укротитель зверей, а укротитель людей, обязанность значительно труднее первой. Ибо часто гораздо труднее укротить сделавшихся дикими от греха, чем укротить диких от природы. “Ты что скажешь?”, еще раз продолжали наступать на него горящие злобой, искаженные лица.

Тогда Законодатель нравственности и человеческого поведения наклонился к земле, заравнял ладонью пыль и “писал перстом на земле” (Ин 8, б). Что же Господь писал на пыли? Евангелист промолчал об этом и не записал. Это было слишком отвратительно и гнусно, чтобы быть записанным в Книге Радости. Но осталось это в Предании, и это было страшно. Господь писал нечто неожиданное и поразительное для старейшин, обвинителей жены-грешницы. Он перстом по земле открывал их тайные беззакония. Ибо эти ловцы чужих грехов были искусны в сокрытии собственных грехов. Но напрасно скрывать что-нибудь от очей Всевидящего.

М(ешулам) похитил церковные драгоценности — писал перст Господень на пыли;

А(шер) совершил прелюбодеяние с женой своего брата;

Ш(алум) ложно поклялся;

Е(лед) ударил своего отца;

А(марих) присвоил имущество вдовы;

М(еррари) совершил содомский грех;

И(оел) покланялся идолам.

И так подряд писал на пыли страшный перст Праведного Судии. А те, к кому это относилось, наклонившись, читали написанное с невыразимым ужасом. От страха они дрожали. Они не смели посмотреть в глаза один другому. О жене-грешнице они больше не помышляли. Думали только о себе и о своей смерти, которая была написана на пыли. Ни один язык больше не мог повернуться, чтобы произнести этот неприятный и лукавый вопрос: “Ты что скажешь?”. Господь не произнес ничего. То, что так грязно, заслуживает только, чтобы быть написанным на грязной пыли. Другая причина, почему Господь писал на пыли, еще большая и чудесная. То, что пишется на пыли, быстро стирается и не остается. Христос не желал, чтобы их грехи разглашались всем и каждому. Если бы Он этого хотел, Он бы их объявил перед всем народом и, обвинив их, довел бы их до побиения камнями, согласно закону. Но Он, незлобивый Агнец Божий не помышлял о мести или смерти тем, которые готовили Ему тысячу смертей и которые больше хотели Ему смерти, чем себе вечной жизни. Господь хотел только их направить, чтобы думали о себе и о своих грехах. Он хотел напомнить им, чтобы под бременем своих беззаконий они не были строгими судьями чужих беззаконний. Только этого хотел Господь. И когда это было исполнено, пыль снова была заравнена, и написанное исчезло”.

Храни Вас Бог!

Архив всех вопросов можно найти . Если вы не нашли интересующего вас вопроса, его всегда можно задать на нашем сайте.