Одна из наиболее частых причин отказа посещения церкви или принятия Христа как своего Спасителя — это жалоба и недовольство тем, что надо быть смиренным человеком. Люди говорят: «Бог желает видеть нас рабами, а я не хочу быть рабом. Я свободный человек!».

Особенное недовольство вызывает всем известный стих, где Христос говорит, если тебя ударили по правой щеке, надо подставить левую. Но действительно ли проявление смирения или кротости является слабостью?

Что такое смирение

Современный мир требует от человека быть сильным, жестким и уметь добиваться своего. Это касается как бытовых вещей, например, постоянная борьба за парковку у дома или духовных — как можно промолчать, когда тебя оскорбили или позволить кому-то другому занять обещанную человеку должность?

Смирение – состояние человека, где воля Бога и человека составляют одно целое

Казалось бы, кротость совершенно не вписывается в современную парадигму мира. Но, может, это происходит потому, что большинство просто не знают истинного значения данного слова?

Слово «смирение» образовано от более короткого и емкого — мир. Согласно словарям русского языка, это слово можно понимать в 3 вариантах:

1. Как христианскую добродетель, синоним слова «смиренномудрие», «покорность» и «кротость».
2. Как сознательное принижение своих заслуг и талантов для борьбы с гордостью и тщеславием.
3. Как послушность и покорность, которую человек проявляет по отношению к кому-либо.

Таким образом, кроткий человек стремится или уже пребывает в мире с Богом, людьми и самим собой. И ради этого мира христианин готов принять Божью волю выше своей, волю ближнего важнее своей, и проявить покорность ради сохранения мира во взаимоотношениях. В этом и проявляется учение Христа — возлюби Бога своего и ближнего своего как самого себя. Таким образом, человек не может исполнить две важнейшие заповеди без этого качества. Но как проявить его?

Важно! Кроткий человек — это тот, который трезво оценивает себя и не гордиться. Он четко понимает и видит свои грехи, прослеживает свои мысли и понимает кто он есть. При этом он не принижает себя искусственно, но готов уступить ради сохранения мира.

Хорошим примером могут стать люди искусства. Например, певец может принимать свой голос и слух как дар от Бога, прекрасно понимая, что он не приложил изначально никаких усилий, чтобы хорошо петь. Он работает, развивается и при этом благодарен Всевышнему за свой талант — это покорность и кротость перед Господом.

Читайте о христианских добродетелях:

• Что такое милосердие в православии
• Заповедь о любви к ближнему

Противоположное значение покорности — это гордость. Гордый человек никогда не уступит, он не будет «прогибаться», не пойдет на компромисс. Его главная цель — получить желаемое и при этом средство достижения этого неважно. Примером такого человека будет музыкант, который считает, что всего добился сам, построил карьеру сам и никому ничем не обязан. Это проявление гордыни и неблагодарности, к сожалению, такие люди обычно ведут разгульный образ жизни, попадают в зависимости и теряют свой талант.

Где надо проявлять покорность

Смирение проявляется в двух важных сферах — по отношению к Господу и по отношению к ближнему.

• В первом случае это признание своей греховности и надежда не на себя, но на Божью милость и любовь. Т.е. человек не пытается собственными усилиями заслужить прощение или, как некоторые говорят, делать добрые дела, которые потом «засчитаются».

Без смирения христианская духовная жизнь невозможна

Кроткий человек прекрасно понимает, что он сам не способен спастись, не способен быть святым, но может достичь спасения только через смерть Иисуса Христа. И также он ведет себя и в жизни — подчиняет свою волю Божьей, даже когда это не нравится или расходится с собственными целями и планами.

• Касательно отношений с другими людьми, можно сказать, что смирение проявляется в отсутствии гнева или раздражения на близких, в доброте к ним и уступчивости. В любой конфликтной ситуации смиренный человек будет стремиться прекратить разногласия и заключить мир, даже если это будет расходиться с его планами или целями.

Банальный пример — это забота родителей, которая не прекращается со взрослением ребенка. Покорный человек заберет с благодарностью корзинку с мамиными пирожками, даже если он их и не ест, но отношения с матерью и ее удовлетворение для такого ребенка важнее, нежели собственный комфорт.

Ложное смирение

Как и любого другого качества человека, у кротости есть злой брат-близнец — ложное смирение. Когда человек думает, что поступает правильно и смиренно, но на самом деле лишь подпитывает свою гордость и эгоизм.

Различить эти два похожих проявления можно, если проанализировать их мотивы и проявления. Ложное смирение обладает такими характеристиками:

1. Человек поступает лживо, принимая покорный вид, но в итоге поступая точно так же.
2. Он рассказывает всем о том, как хорошо он поступил.
3. Позже человек использует этот случай для своей выгоды.
4. Покоряясь снаружи, внутри продолжает считать оппонента неправым.
5. Человек считает, что поступил так хорошо потому, что он прекрасный христианин.

Для примера можно рассмотреть ситуацию в семье, муж с женой часто конфликтуют, и жена решила быть покорной супругу. Во время очередной ссоры она замолчала и признала правоту мужа, после этого она поступила, так как и хотела, но скрыла это, а во время встречи с подругами хвасталась, как освоила это качество — быть смиренной. Было ли это правильно? Нет, это было проявление ложного смирения, когда мотивом жены была гордость, дескать «Я молодец. А муж — глупец», поскольку она не поступила, как просил ее супруг, а потом и хвасталась об этом.

Сила смирения

Почему же проявление кротости считают слабостью? Ответ прост — люди считают, что победить другого важно и это проявление силы. На самом деле, нет более опытного и опасного врага для человека, чем он сам. Поэтому победа над самим собой должна оцениваться выше победы над ближним.

Смирение всегда исполнено духовной силой, преображающей человека и все вокруг

Для проявления смирения человеку требуется недюжинная храбрость, ведь всегда есть опасение, что из-за уступок его посчитают слабым. Но если всмотреться в суть смирения, становится понятно, что только человек сильный и крепкий в Господе может поступить так. Простить, уступить всегда сложнее, чем бороться и принижать другого. Также и в отношениях с Господом — принять Его волю всегда сложнее, чем кажется.

Важно! Человек должен полностью довериться Богу, ведь не всегда путь, который Он приготовил, нравится. Чаще происходит наоборот, вместо благословений приходят испытания, а череда искушений не прекращается — Творец работает над сердцем христианина, делая его мягче и чище, но это не всегда приятный процесс.

Также люди привыкли решать все проблемы самостоятельно, договариваясь, находя пути и средства, и тем сложнее бывает довериться и отдать все в руки Бога.

Христос как пример смирения

Главным примером для христианина, безусловно, является Иисус Христос. Он представляет собой идеал смиренного человека, но при этом никто не может назвать Иисуса слабым. Если изучить описания в Евангелиях момента его ареста и допроса у фарисеев, то можно понять, что Христос был покорным как в отношениях с людьми, так и в отношениях с Богом.

Когда он предстал перед синедрионом, он не спорил со священнослужителями, не кричал и не доказывал свою правоту. Таким же он был перед царем и перед Понтием Пилатом. Вопросы, которые Христос задавал были простые и не звучали надменно или презрительно. В Его словах была покорность и не было вызова, Он не проявлял неуважение или желание усугубить конфликт.

Смиренность Христа Божьей воли несмотря на то что хотел ее избежать, можно увидеть, прочитав Его молитвы в Гефсиманском саду (Матф. 6:39). Понимая важность и необходимость своей смерти, Он испытывал страх как любой человек и хотел бы, чтобы Бог Его избавил от нее. Тем не менее он с покорностью признает авторитет Бога выше Своего и говорит: «Но пусть будет Твоя воля».

Иисус Христос обладал удивительным смирением и кротостью

Даже зная, что Его ждет, Христос покорен Богу. Однако нет в Его словах или поступках слабости. Именно поэтому для верующих людей нет лучшего примера кротости. «Научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем, и найдете покой душам вашим» (Мф.11:29).

Как научится быть смиренным

Теперь, когда ценность и важность этой благодетели понятна, следует разобраться как же это качество приобретать. Для начала следует иметь глубокие взаимоотношения с Богом, ведь сложно покоряться и доверять тому, кого совсем не знаешь. Поэтому следует постоянно читать Писания и труды отцов церкви, молиться, посещать богослужения, исповедоваться и причащаться. Необходимо свою жизнь подчинить Богу не только на словах, но и на делах.

Поскольку покорность — это победа над собственной гордостью, следует предпринять ряд шагов по ее уничижению:

1. Всегда помнить, что человек — всего лишь пылинка в мире и он ничего не решает.
2. Регулярно молиться и просить Господа помочь в борьбе с гордыней.
3. Уметь сказать «извини» или «прости» в любой ситуации.
4. Регулярно исповедоваться в храме, чтобы осознавать и принимать свою греховную натуру.
5. Делать добрые дела анонимно.
6. Принимать обличения с благодарностью.

Совет! Некоторые старцы советуют применять технику с наказанием: заметил за собой гордость — отказался от желанного чего-либо (десерта, похода в театр и пр.). Каждый сам избирает метод борьбы с гордостью, но сделать это без Божьей помощи невозможно.

Смирение — это благодетель, которую не каждый может постичь и которую Господь считает одной из самых важных и ценных: «Бог гордым противится, а смиренным дает благодать» (1 Пет. 5:5). Быть кротким человеком означает быть настолько сильным, чтобы признать ближнего своего выше себя и полностью доверить свою жизнь Господу.

Что такое смирение? Ответ священника

Смирение – это естественное природное состояние человека, где Воля Бога и человека составляют одно целое. Но это не значит, что мы в этом состоянии теряем свою волю, индивидуальность. Просто воля наша совпадает с Волей Божьей. В смирении высшая природа человека пробуждена, а низшая природа одухотворена. Смирение – это покой, тишина, невозмутимость в человеческой природе. В эгоистичном человеке качество смирения не проявлено, а в не эгоистичном человеке смирение говорит в полной мере. Смирение – это есть наш путеводитель к Благу, Любви и Блаженству (высшее состояние счастья). Само слово смирение говорит о себе: «я с миром вместе», » я не отделен от него», в отличии эгоистичного человека. Слово мир означает покой, гармонию. Из этого следует, что смирение – это состояние спокойствия в нашем существе, где царит полное умиротворение.

Слово Божье говорит: «И так смиритесь под крепкую руку Божию, да вознесет вас в свое время. Все заботы ваши возложите на Него, ибо Он печется о вас» (1-е Петра 5: 6-7). Из этого следует, что полное смирение не может быть без сдачи себя Богу и так же не может быть без принятия своей судьбы Свыше.

Значит, смирение – это сдача себя Богу. Это принятие с Верою и открытостью Сердца того, что уготовил нам Господь Бог в этой жизни. Это не слепое решение, а трезвый, разумный и необходимый шаг для полного смирения.

Смирение – есть ясность, понимание или осознание Воли Бога. Все то, что случается в нашей жизни нужно принимать, не роптать, не искать виновных и переносить все тяготы с достоинством, честью, благоразумием. Все то, что случается все к лучшему по отношению к Вечности. Смирение это не значит, что мы должны бездействовать, сидеть в покое и ничего не делать. Смирение — это зов Свыше, движущая сила, понуждающая нас протянуть руку помощи и поддержки в трудную минуту человеку, животному, растению и т. д.. Это сострадание и милосердие к ближнему. Это могущественная сила, способная остановить враждебно настроенных людей, укрощать природные стихии (дождь, огонь, ветер и д.), предотвратить опасность и творить чудеса.

На пути к Богу человек, шаг за шагом, обретает состояние смирения, по Воле Всевышнего. Смирение позволяет управлять своими мыслями, чувствами и действиями. В противоположность гордыни и , смирение помогает видеть свою греховность, с ясностью проникать в глубину своей души. Поэтому смирение, как ничто другое, позволяет с корнем вырвать из души сорняки невежества и страсти. Быть в смирении – это значит быть выше своей гордыни, эго. Нужно не забывать то, что: «…Бог гордецу противится, а смиренному дает Благодать».

Полная смиренность – это зрелость, чистота, Свет. Смирение дает доступ к реальности или запредельным незримым вещам. Смирение – это не слабость, а Духовная сила (сила Духа).

Смиренность – есть конец мирскому существованию и готовность, в своем совершенстве, отбыть на корабле Вечности в Обитель Бога.

Кто такой смиренный человек

Смиренный человек не привязывается к плодам своей деятельности. К унижению он относится спокойно. Когда бьют его по «одной щеке», он не думает, что это несправедливо, и подставляет «другую щеку». Подставить «другую щеку» — это значит вспоминать свои не правые дела, по отношению к людям и миру. Смиренный человек понимает то, что все воздается по справедливости и случайностей в жизни не бывает. Он относится ко всем событиям, происходящим в его жизни с тихой спокойной радостью, без каких-либо эмоций, реакций. Он понимает, что что бы ни случалось, все к лучшему. Истинно смиренный человек находится в гармонии с самим собой и окружением. Его даже дыхание не потревожит ни травинку, ни человека, ни зверя потому, что он переполнен Любовью. Смиренный человек мудр и правдив по отношению к себе и людям. Ко всем людям он относится искренне, любезно, с почтением и открытостью Сердца, не зависимо от происхождения и положения в жизни. Он не восхваляет себя в добрых делах, а наоборот занижает и всю славу приписывает Богу. Он понимает, что все исходит от Бога и даже его совершенное благое действие, такова Его Воля. В его глазах присутствует сияние Вечности. От его легкого всепроникающего взгляда ничего не утаишь и не спрячешься нигде. Его нежное касание пронизывает до глубины души и наступает утешение. Его мудрое слово вдохновляет на благие поступки и пробуждает разум. Он озаряет своим Светом путь к Истине для многих. Где бы он ни был, его присутствие приносит радость и мир. Он воистину свободен, и с ним всегда присутствует Бог.

Метки: смирение

Смирение – дар с неба

Старец Паисий Святогорец пишет о смирении: «Бог гордым противится, смиренным же дает благодать. Поэтому «смиренный» означает «имеющий благодать».

Смирение – от слова «мир». Это приобретение мира в душе. Это дар, который дается с неба. Смирение – это не душевная добродетель, не телесная, а духовная. Она даже не присуща человеку – по естеству, по плоти, по душе – по естественной природе. Смирение – это сверхъестественная природа, то, чего Адаму не хватало. Основатель противоположной страсти – гордости – дьявол.

Старец Паисий Святогорец пишет о смирении очень просто: «Разве в Евангелии не говорится: «Бог гордым противится, смиренным же дает благодать» (Иак. 4:6)? Так уж Бог определил. «Смиренный» означает «имеющий благодать»!» Если есть благодать на человеке, значит, он смиренный. А нет благодати, причем у него может быть множество других достоинств, – и он уже не может быть смиренным.

Архимандрит Кирилл (Павлов)

Святитель Иаков Низибийский в «Слове о смирении» пишет: «Смиренный любезен во всем; слова его сладки, на лице написана веселость. Во всем находит он радость. Смиренных украшает любовь; ибо они умеют ходить во свете ее. Кроткие и смиренные сохраняют себя от всякого зла, и благость сердца отражается на светлом лице их. Говорят ли они? все слова их пристойны. Смеются ли? смех их не слышен. Смиренный боится презирать других, ибо презрение есть порождение ненависти. Ежели он слышит злословие, то затыкает слух свой, дабы такие слова не вошли в его сердце. Смиренный поставляет себя ниже других, но сердце его обитает в вышних, и мысли носятся там, где хранятся его сокровища. Он смотрит в землю, но взор ума его устремлен выспрь, на красоту неба».

Святитель Игнатий (Брянчанинов) пишет: «Смиренный неспособен иметь злобы и ненависти: он не имеет врагов. Если кто из человеков причиняет ему обиды – он видит в этом человеке орудие правосудия, или Промысла Божия. Смиренный предает себя всецело воле Божией. Смиренный живет не своею собственною жизнью, но Богом. Смиренный чужд самонадеянности, и потому он непрестанно ищет помощи Божией, непрестанно пребывает в молитве».

Смиренный человек не оправдывается, если на него возводят клевету. Древний Патерик повествует о преподобном Макарии Великом, что он как-то раз был оклеветан в том, что от него должна была родить некая девица. Преподобный Макарий Великий не стал оправдываться, но сказал себе: «Макарий! вот ты нашел себе жену: нужно побольше работать, чтобы кормить ее. И я работал ночь и день – и посылал ей. Когда же наступило время родить, она оставалась много дней в муках и не рожала. Говорят ей: что это значит? Она отвечала: знаю, я оклеветала отшельника и ложно обвинила его. <…> Прислужник, пришедши ко мне, радовался и говорил: девица не могла родить, пока не призналась, говоря: не монах имел дело, но солгала на него. И вот все селение хочет идти сюда и раскаяться пред тобою. Я, услышав о сем, чтобы не беспокоили меня люди, встал и убежал в Скит».

О том, как думает смиренный человек, можно прочесть в дневнике убиенного иеромонаха Василия (Рослякова; 1960–1993) из Оптиной пустыни: «Ты видишь, что все вокруг достойнее тебя, честнее, праведнее, смиреннее, чище. И радостно от того, что они не презирают тебя, последнего, убогого, не гнушаются общением с тобою, но разговаривают с тобою, как с равным, рядом с тобою сидят за столом, вместе с тобою ходят в храм и никогда ни делом, ни словом, ни взглядом не позволяют себе указать на твое недостоинство и нечистоту. Но терпят тебя рядом с собою, покрывают недостатки, ошибки, грехи, милосердствуют и даже иногда просят исполнить какое-либо послушание, тем самым оказывая особую честь, оказывая внимание и возводя в достоинство слуги и иногда даже друга.

Господи, они прощают мне скотство мое и обращаются ко мне с просьбой! Это ли не радость, это ли не рай?.. Но все это только помыслы смиренномудрия, а само смирение не живет в окаянном сердце моем».

Преподобный Амвросий Оптинский

А вот как определил смирение старец архимандрит Кирилл (Павлов): «Смиренномудрие есть такое состояние души, в котором она, познав всю слабость и нечистоту свою, бывает далеко от всякого высокого мнения о себе, постоянно старается раскрыть в себе доброе, искоренить все злое, но никогда не почитает себя достигшею совершенства и ожидает его от Благодати Божией, а не от собственных усилий». Отец Кирилл, конечно, – живое смирение. Никто не видел, чтобы он на кого-то гневался или раздражался. Старец явил живое исполнение Евангелия. Достаточно было видеть отца Кирилла, чтобы прийти в духовную норму.

Я несколько раз наблюдал, как только начиналось осуждение кого-либо из священников или обсуждение недостатков, которые случаются в Церкви, отец Кирилл сразу же уходил. Вот стоят кружком, разговаривают, но как только касались этой темы, отец Кирилл начинал куда-то спешить, молча удалялся, никому никаких замечаний не делал, никого не обличал, никогда не участвовал в этих обсуждениях.

Преподобный Сергий возделывает огород

Библейский словарь архимандрита Никифора толкует его так: «Смирение – состояние духа человека, при котором он не высоко думает о себе и целиком полагается на милость Божию». Толковый словарь Ушакова: «Сознание своих недостатков, слабостей, сочетающееся с отсутствием гордости, высокомерия». Толковый словарь Ожегова: «Отсутствие гордости, готовность подчиняться чужой воле». Библейская энциклопедия в новой редакции: «Смирение – добродетель, противоположная гордости, и одна из самых главных добродетелей в христианской жизни. Оно состоит в том, что человек не высоко думает о себе, питает в своем сердце духовное убеждение, что ничего своего не имеет, а имеет только то, что дарует Бог, и что он ничего доброго не может сделать без Божией помощи и благодати; таким образом вменяет себя за ничто и во всем прибегает к милосердию Божию». Во всех определениях можно найти общее: покорность, подчинение, невысокое о себе мнение.

Святитель Игнатий (Брянчанинов) критикует смиреннословие, выставление смирения напоказ ради одобрения людей. Ложное смирение, по его словам, проистекает от тщеславия.

Старец Паисий Святогорец так пишет о смиреннословии и плодах его: «Самому себя человеку легко укорять, но он с трудом принимает упреки от других. <…> Когда я жил на Синае, там был мирянин по имени Стратис. Если ты ему кричал: «Господин Стратис!» – он отвечал: «Какой господин? Грешный, грешный Стратис зови». Все говорили: «Какой смиренный человек!» Однажды он проспал утром и не встал вовремя на службу. Кто-то пошел его будить. «Стратис, ты все спишь? Уже Шестопсалмие прочитали. Ты, что, не пойдешь на службу?» Он как стал кричать: «Да у меня благочестия больше, чем у тебя! И ты будешь мне говорить, чтобы я шел в церковь?» Кричал, как сумасшедший… Даже схватил ключ от двери – такой большой, как от амбарного замка, – и замахнулся на человека, потому что задели его самолюбие. Люди, которые слышали, как он кричал, потеряли дар речи, ведь все считали его смиренным и брали с него пример. Опозорился Стратис. Видишь, что делается? Сам себя называл грешным, но едва задели его самолюбие, просто озверел!»

Для того чтобы смирение не было ложным, нужно избегать смиреннословия и стараться не выделяться среди окружающих, скрывать праведные поступки. Не должно также самому вызываться на исполнение низких дел, но когда повелят что, не противоречить, а исполнить с послушанием.

В психологии есть некий аналог того, что в духовной литературе называется ложным смирением. Это закомплексованность. Альфред Адлер, основатель учения о комплексе неполноценности, писал, что человек закомплексованный стремится к господству над другими или замыкается в себе, бегая от жизненных трудностей. Такой человек склонен подавлять, пытается уровнять окружающих людей под шаблон собственного «я», боится естественности и простоты.

Какие средства к приобретению смирения? Преподобный Антоний Великий пишет: чтобы достичь смирения, нужно обращать внимание как на внутреннее, так и на внешнее. «Будь во всем смирен: в осанке, в одежде, в сидении, в стоянии, в походке, в келье и во всех принадлежностях ее».

Святой праведный Иоанн Кронштадтский

Первое средство к достижению смирения – это отсечение своей воли. Преподобный Иоанн Лествичник пишет: «От послушания рождается смирение, от смирения же бесстрастие». В монашестве послушание – это один из обетов, который приводит человека к духовному жительству.

Необходимо просить прощения и обвинять себя. Преподобный Антоний Великий: «Навыкни, чтоб язык твой во всех случаях, во всякое время и всякому брату говорил: «Прости мне». Точно так же и авва Дорофей пишет: «Прежде всего нужно смиренномудрие, чтобы на каждое слово быть готовым сказать «прости».

Кто просит прощения – тот опаляет бесов и делает их безсильными. Телесные труды в подчинении и самоукорении взращивают смирение. Преподобный Антоний Великий: «Люби труды, всем себя подчиняй, уста свои держи заключенными и достигнешь смирения. Смирение же привлечет отпущение всех грехов твоих».

Старец Паисий Святогорец

Известен пример из жития Преподобного Сергия Радонежского, который, будучи игуменом, трудился с братией в скудости и бедности: «Один человек – христианин, земледелец, крестьянин-пахарь, живший в деревне, которая находилась далеко от монастыря, пахавший плугом землю и этим трудом добывавший себе пропитание, – наслышавшись о Преподобном Сергии, возгорелся желанием его увидеть. Управившись с работой, этот крестьянин пришел в монастырь. В то время Преподобный Сергий копал лопатой землю в огороде для посадки овощей. Поскольку крестьянин никогда не видел Сергия, то, придя в обитель, начал расспрашивая братию: «Кто из вас Сергий? Где мне найти этого чудного и славного мужа, о котором столько рассказывают? Как мне его увидеть?» Ему отвечали: «Старец, уединившись, копает огород. Подожди немного, пока он не выйдет». Нетерпеливый посетитель не мог дождаться появления старца и, заглянув в щель забора, увидел блаженного в разодранной, ушитой заплатами бедной одежде, трудившегося в поте лица. Крестьянин не мог и подумать, что это был тот, кого он так сильно желал увидеть, и не верил, что это был тот, о котором он столько слышал».

Во многих монастырях Афона укоренилась такая традиция: игумен обители трудится вместе с братией монастыря, а иногда и даже больше остальной братии.
Тем, кто желает стяжать добродетель смирения, необходимо избегать учительства. О преподобном Арсении Великом говорили, что «он никогда не хотел говорить о каком-либо вопросе из Священного Писания, хотя бы и мог, если бы захотел. Даже не скоро писал письмо».

Смирение – это терпение оскорблений и неправд. Каждый молящийся Богу: «Господи, дай мне смирение», – должен знать, что просит Бога, дабы Он послал человеку оскорбителя.

Труды Преподобного Сергия

В Петербурге мне приходилось несколько раз встречаться с одним протоиереем, очень благочестивой жизни. И он рассказывал, что в академии учился вместе с будущим Святейшим Патриархом Алексием. Они жили в одной комнате. И он каждый день смирял будущего Патриарха. Он был на несколько месяцев старше будущего Патриарха и, пользуясь этим, говорил: ты меня должен слушаться. А Алексий такое поношение сносил со смирением, никак ему не отвечал. Но когда стал Патриархом, много раз вспоминал своего соседа с благодарностью: дескать, был человек, который действительно его научил смирению. И вот этот батюшка мне показывал несколько папок: на каждый праздник Патриарх Алексий лично, своей рукой подписывал ему открытку. По пять–шесть раз в год – на Пасху, на Рождество, на Троицу – он его все время благодарил за воспитание смирения.

Святой старец Паисий Святогорец писал, что печаль неугодна Богу, а смирение состоит в радости и благодарности Богу: «Вместо того чтобы омывать свое лицо слезами радости и благодарности к Богу, ты орошаешь его слезами скорби и печали. Отсюда следует такой вывод: если мы не смиримся добровольно, то нас смирят принудительно, поскольку Благой Бог нас любит».

Игумен Киприан (Ященко)

Без Бога невозможно сотворить ни одной добродетели, поэтому молитва рождает смирение, а смирение – молитву. Авва Дорофей пишет: «Очевидно: смиренный и благоговейный, зная, что невозможно совершить никакой добродетели без помощи и покрова Божиих, не престает неотступно молиться Богу, чтоб сотворил с ним милость. Постоянно молящийся Богу, если сподобится сделать что-либо должное, знает, при посредстве Кого это сделано им, и не может превознестись или приписать своей силе, но приписывает Богу все свои исправления, Его благодарит непрестанно и Ему молится непрестанно, трепеща, чтоб не лишиться помощи свыше, чтоб не обнаружилась таким образом его собственная немощь. Он молится от смирения».

Святой Антоний во время молитвы услышал глас: «Антоний, ты еще не пришел в меру башмачника в Александрии». Антоний нашел башмачника и убедил его открыть, что есть особенного в его жизни. Тот сказал: «Я не знаю, чтобы когда-нибудь делал какое-либо добро. Почему, вставши утром с постели, прежде чем сяду за работу, говорю: «Все в этом городе от мала до велика войдут в Царство Божие за свои добрые дела, один я за грехи мои осужден буду на вечные муки». Это же самое со всею искренностью сердечно повторяю я и вечером, прежде чем лягу спать». Услышав это, святой Антоний сознал, что точно не дошел еще в такую меру.

О старце Иосифе Исихасте рассказывают, что он в детстве настолько послушно принимал наказания, что у отца пропадало всякое желание его наказывать: «Маленький Франциск был послушным и разумным, но при этом и очень живым ребенком. Отец, бывало, гневался на него из-за шалостей и, бывало, хотел хорошенько выдрать сына. «Дам-ка я нагоняй Франциску за то, что он сделал!» – говорил Георгий. Когда Франциск слышал это, он тихо и спокойно подходил к сидящему в кресле отцу, чтобы тот наказал его, и склонял голову, показывая полное послушание. Он не убегал, не гневался, не кричал – он проявлял послушание: «Раз уж ты хочешь меня выпороть, то пори». И отец, верующий и добросердечный человек, бывал пленен этим жестом своего маленького сына и говорил: «Ладно, беги отсюда! Даже выпороть тебя не могу из-за твоего смирения».

Об уровнях смирения говорил преподобный Амвросий Оптинский: «Ведати подобает, яко три суть совершенного смирения степени. Первая степень – покоряться старейшине, не превозноситься же над равными. Вторая степень – покоряться равным, не превозноситься над меньшими. Третья степень – покоряться и меньшим, и вменять себе ничтоже бытии».

Святитель Игнатий (Брянчанинов) пишет о том, как проявляется смирение в человеке по мере укоренения в этой добродетели: «Начало смирения – нищета духа; середина преуспеяния в нем – превысший всякого ума и постижения мир Христов; конец и совершенство – любовь Христова».

Преподобный Паисий Святогорец рассуждает: «Меня часто спрашивают: «Сколько нужно времени, чтобы стяжать Божественную Благодать?» Некоторые могут всю жизнь якобы жить духовно, подвизаться и т.д., но при этом думать, что что-то собой представляют, – такие не приобретают Благодати Божией. А другие за короткое время приобретают благодать, потому что смиряются. Если человек смирится, то благодать может в минуту его осиять, сделать Ангелом, и он попадет в рай. А если возгордится, в минуту сделается тангалашкой и окажется в аду. Смирение отверзает двери Небесные, и приходит на человека Благодать Божия, а гордость их затворяет. Старец Тихон говорил: «Один смиренный человек имеет больше благодати, чем много человек вместе. Каждое утро Бог одной рукой благословляет мир, но если увидит смиренного человека – благословляет его двумя руками. У кого больше смирения, тот больше всех!» Все зависит от смиренного расположения. Когда в человеке есть смиренное расположение, тогда для него естественным образом земля соединяется с Небом. Меня удивляет, как один смиренный помысл мгновенно приводит в действие Благодать Божию. Как-то ко мне в келью приблудился котенок. Бедняга, видно, что-то съел не то, отравился и теперь просил помощи, извиваясь от боли, подпрыгивая, как осьминог, когда его бьют о камни… Жалко было на него смотреть, а что сделаешь? Перекрестил его раз, другой, никак! «Посмотри на себя, – сказал я тогда сам себе, – уже сколько лет ты монах, а даже несчастному котенку помочь не можешь!» Только я себя обвинил, котенок, который был уже на последнем издыхании, вдруг пришел в себя. Подбежал, стал тереться о ноги и радостно подпрыгивать… Вот какая сила у смирения!»

Святитель Иаков Низибийский заключает в «Слове о смирении»: «Плоды его вожделенны; ибо он производит спокойствие и скромность, образует характер любезный и безмятежный. Смиренные бывают простодушны, терпеливы, любезны, невинны, искренни, учены, мудры, предусмотрительны, благоразумны, миролюбивы, милосерды, любообщительны, снисходительны; их ум проникает в глубины мудрости, их сердце наслаждается спокойствием, их душа сияет красотою. Блаженна та душа, которая прививается к сему столь плодотворному древу; ибо в ней царствует мир, в ней живет Тот, кто любит жить в кротких и смиренных».

Поскольку смирение есть свойство Христа, то вместе со смирением Он Сам вселяется в душу христианина, или смирение лишь тогда воцарится, когда в ней изобразится Христос. Именно поэтому смирение невозможно без Причащения – соединения со Христом. Вот внутренняя сторона этой духовной добродетели.

Смирение – это безымянная благодать

Часть 1

«Другой говорил, что смирение – это чувство сокрушенной души и отречение от своей воли» (стих 3).

То есть смиряться – значит отсекать свою волю, оказывать послушание, которое есть матерь смирения, потому что весь наш эгоизм, всё наше существо концентрируется, проявляется и выражается в нашей воле. Поэтому в монашестве первой добродетелью, первым обетом, который монах дает при постриге, является послушание, отсечение своей воли, которое как раз и служит предпосылкой духовного совершенства.

Причем так не только в монашестве, но и в браке. Если в браке человеку не удается отсечь свою волю и отказаться от нее, пожертвовать собой ради другого, тогда он не может найти покоя. В душе его нет мира, как сказал Господь: «научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем, и найдете покой душам вашим». Если же человек вкусит, какую великую свободу подает отсечение своей воли и то, чтобы ничего не ждать от другого, а совершенствоваться в добровольном самопожертвовании ради другого, тогда он на самом деле будет жаждать жертвовать собой и отсекать свою волю.

Есть святые, которые шли и продавали себя в рабство жестоким и бесчеловечным идолопоклонникам и служили им в качестве слуг, чтобы отсечь свою волю, – так отвечая этой жажде жертвовать собой в служении другому человеку. А в те времена слуги были не то что нынешние, которым мы платим деньги. Тогда хозяин мог запросто превратить их в ничто, даже физически.

Далее святой Иоанн Лествичник говорит:

«Я выслушал всё это и исследовал с великим благоразумием, но из всего, что слышал, я не смог понять сущности блаженного смиренномудрия» (стих 4).

Следовательно, вопреки всему, ничто из того, что мы сказали до сих пор, еще не является сущностью смирения, а есть только признак, симптом, путь, ведущий туда, но еще не само смирение. Всё это путь, но не конец.

И святой продолжает:

«И я пришел к следующему определению: смиренномудрие — это безымянная благодать души, оно – благодать».

Смирение – это благодать, поскольку дается Святым Духом

Оно – неопределимая благодать в душе человека, столь тонкая, драгоценная благодать, столь возвышенная, что никакое имя не может ее ограничить. Смирение столь богато и столь совершенно, что не может быть ограничено одним определением или именем. И оно – благодать, поскольку дается Святым Духом, и может быть наименовано только теми, кто опытно испытал его.

То есть смирение – это опыт того, кто им обладает; только он может его выразить. Оно – невыразимое богатство, оно – имя Бога.

То есть смирение – это имя Бога, и оно безымянно, поскольку Бог не имеет имени; у Него много имен, но ни одно из них не выражает Его.

«Оно – дар Бога, поскольку Он говорит: научитесь не от Ангела, не от человека и не из книги, а от Меня Самого, то есть от Моего в вас обитания, просветления и действия, ибо Я кроток и смирен сердцем, и помыслом, и образом Своей мысли, и тогда обрящете покой в бранях и избавитесь от искусительных помыслов в душах ваших».

И продолжает святой отец следующими словами:

«Иным бывает вид смирения, когда царствует зима страстей, и иным, когда наступит весна и начало плодоношения, и иным, когда дойдешь до жатвы добродетелей» (стих 5).

Святой Иоанн Синаит объясняет, что когда в нас начнет расцветать гроздь этой священной лозы, то есть первый плод смирения, мы чувствуем утомление от всякой человеческой славы и похвалы, а также ненависть к ним. И в то же время отгоняем от себя гнев и ярость.

Первый результат смирения – когда душа утомляется от похвал и ненавидит похвалу и человеческую славу

То есть первый результат смирения, первый цвет этой священной лозы, ее первый плод – когда чувствуем утомление от славы и похвалы. Наша душа утомляется от похвал других, и не только утомляется, но и ненавидит похвалу и человеческую славу. С этой ненавистью выходит из нас гнев. Как и наоборот: любовь к славе и похвале и гнев являются болезнями отсутствия смирения. Таков первый признак того, что в нас появляется блаженное смирение. Первый плод.

Когда смиренномудрие, эта царица добродетелей, начнет утверждаться в душе в меру духовного возраста, мы начинаем вменять в ничто или, скорее, в мерзость всякое добро, которое совершаем. Думаем, что с каждым истекшим днем растет бремя наших грехов и из-за тайных и неосознанных нами грехов и небрежения расточается богатство нашей души.

То есть когда человек преуспеет еще немного, тогда добрые дела, которые он делает, он считает мерзостью, даже гнушается их. То, чем он охотно хвалился, – свои добрые дела, – он считает сейчас мерзостью, чем-то гнусным, и отчетливо сознаёт свое огромное нерадение, немощи и грехи. Духовное зрение возрастает, духовная проницательность обостряется, и таким образом он с легкостью может установить духовную немощь, отягощающую его душу.

«Множество дарований, которые дает нам Бог, мы видим как причину большего наказания, потому что их не заслуживаем».

Другими словами, даже если мы достигнем того, что получим дарования от Бога, будем иметь духовные достижения, станем такими, что другие слушают нас, советуются с нами, утешаются возле нас, то есть мы будем причиной духовной пользы для других, – всё это смиренный человек считает за ничто, и не только таковым, но и причиной своего осуждения, потому что он этого не заслуживает, а Бог дает ему это. Он как будто заслуживает большего наказания, потому что при том, что у него имеется столько дарований, он не отвечает Богу должным образом. Так ум ограждает себя от опасностей и не бывает окраден самолюбием и самомнением.

И когда он доходит до этого состояния, то

«слышит топот и игры невидимых воров, но ни один из них не может ввести его в искушение, потому что смиренномудрие – это неприступное хранилище сокровищ».

Для смиренного человека не существует опасности того, что сатана посредством тщеславия и самолюбия похитит то, что он собирает внутри себя, поскольку он уже поверил, что ничем не обладает. Кто верует, что не имеет ничего, тот Христа имеет в себе.

По какой причине, вы думаете, Христос оправдал блудницу, жену, пойманную в прелюбодеянии, кровоточивую жену, хананеянку, разбойника, блудного сына – и отверг добродетельного фарисея? У фарисеев было основание гордиться: у них имелся свой пост, была милостыня, добрые дела, молитвы, соблюдение закона Моисеева. Они внешне были добродетельными, но всё их богатство было ограблено гордостью. У других не было ничего, но было нечто, что вдруг возвысило их. Что же это? Смирение.

Преп. Иоанн Лествичник То есть смиренный грешник доброжелательно принимается Богом, а святой горделивец – мерзость пред Ним. То есть, говорит святой Иоанн, если одна только гордость свергла ангелов с неба и сделала их демонами, то осознай как следует, что и смирение одно делает демонов ангелами. То есть только смиренный дух сам по себе спасает человека, даже если у него нет ничего другого.

Можно сказать, что это действительно самый легкий, прямой и безопасный путь к Царству Божию. Поэтому я часто напоминаю то, что постоянно слышу, главным образом на исповеди. Когда человек приходит, отчаиваясь, что не совершает добрых дел и не делает успехов в духовной жизни, мы говорим ему:

– Чадо, держись покаяния и смирения и не ищи ничего другого!

Но он не понимает:

– А почему мне не надо добродетелей? А если я буду делать так, я не отправлюсь в ад? Если я буду делать так, я не осужу сам себя?

И ты снова повторяешь:

Храни в себе смирение и покаяние! Бог не хочет дел: что Ему делать с твоими делами, когда у тебя нет покаяния?

– Оставь всё это и храни в себе смирение и покаяние! Бог этого хочет от тебя. Он не хочет дел, ведь что Ему делать с твоими делами, когда у тебя нет покаяния? Что Ему делать с твоим постом, поклонами, милостыней, всеми этими внешними делами, которые являются путем, ведущим тебя к смирению? Что будет, если ты начнешь путь, но отвергнешь его конец – смирение?

То есть ты похож на человека, который говорит: «Я хочу в Лимассол!» – и отправляется в путь на Лимассол, идет туда и возвращается, так и не зайдя в город. Подойдет к нему и возвращается, снова подойдет и возвращается, снова не зайдя. И успокаивает себя мыслями: «Если я в пути, то это то, что надо!» Но это не то, что надо. Дело в конце. А конец – это покаяние. Остальное же всё только содействует делу покаяния. Если ты отвергаешь покаяние и держишься внешнего, тогда ты похож на дерево, у которого есть листья, но нет духовного плода.

Святой Иоанн Лествичник говорит также, что

«искреннее покаяние, плач, очищенный от всякой скверны, и преподобное смирение отличаются между собой как мука, тесто и испеченный хлеб» (стих 7).

То есть составными частями являются покаяние, плач и смирение, как для хлеба мука, вода и соль. Всё это бывает замешено Божией благодатью и становится хлебом испеченным, духовной пищей.

Затем святой Иоанн Лествичник говорит о свойствах смиренномудрия:

«Первое свойство – это принятие с великой радостью бесчестия, которое душа принимает с раскрытыми объятиями и с той мыслью, что оно укрощает и пожигает душевные болезни и большие грехи» (стих 8).

Вспоминаю одного человека, который пришел на Святую Гору, чтобы стать монахом. Он был очень гневливым и, естественно, не выдержал, пробыл только неделю. Однако он говорил нам:

– Это вы виноваты: вы не оставляете меня в покое!

То есть мы все были у него виноватыми, потому что становились причиной того, что он раздражался. Находившийся в нем гнев был не виноват – виноваты поводы для гнева. Потом он ушел и стал жить один. Однажды ему случилось так разгневаться, что он сломал стул, и тогда старец спросил его:

– Ты говорил, что мы виноваты. А сейчас что, стул у тебя виноват? Ведь стул и не говорит, и не делает ничего. Ты что, не понимаешь, что проблема внутри, в тебе, а не вовне?

Поэтому человек, который хочет стяжать смирение, должен иметь силу с великой радостью принимать бесчестие, скорбь и злобу людей. Сегодня это звучит парадоксально и странно для современного человека. Принимать бесчестие? Злобу, несправедливость? Но как это возможно?

Конечно, если ты ограничиваешь свою жизнь этим миром и в тебе нет чувства Царства Божия, а именно чувства того, что тут – поле боя, и ты борешься за Царство Божие и за вселение Бога в тебя, тогда скорбное, горестное и тяжелое в настоящем кажется тебе неприемлемым и непонятным. Однако если ты поймешь, что здесь, где мы находимся, наша цель – подвизаться, избавляться от страстей, встретить Христа, живущего и пребывающего в сердце нашем, чтобы иметь Его в себе вечно в Его Царстве, тогда ты сможешь преодолеть это восприятие настоящих вещей, и не будет того, чтобы всё казалось тебе трудным и чтобы ты не мог ничего понести.

Кто-нибудь возразит: «Хорошо, но неужели моя жизнь так и пройдет в слезах, отвержении, презрении?»

Если бы мы любили Христа, тогда мы с великой радостью сказали бы: «Боже мой, я готов и одного мгновения не иметь покоя в этом мире, и если бы было возможно, как говорит пророк Давид, готов каждый день пить слезы свои вместо воды, потому что я понял, что значит настоящая жизнь, понял, какова моя цель. И чтобы встретить Тебя, я использовал бы и последнюю секунду, использовал бы ее для духовного подвига, принимая всякое бесчестие, презрение, боль, – только и только чтобы очиститься и быть готовым встретить Тебя».

Поэтому святой Иоанн пишет, что смирение означает принимать наше бесчестие с великой радостью. Откуда святой знает, что сегодня мы не терпим и малейшего бесчестия? А почему? Причина в том, что мы не научились видеть свою жизнь в Царстве Божием, в вечности, а думаем, что всё только тут. Мы не осознали, что настоящие вещи определяют будущее.

Говорит после этого святой:

«Второе свойство – это истребление всякого проявления гнева, и в его утолении заключается смиренномудрие».

Если мы возлюбили бесчестие и скорбь, как нам иметь гнев? Мы уже не гневаемся, потому что не претендуем ни на что.

После того как мы возлюбили бесчестие и скорбь, как нам иметь гнев? Мы уже не гневаемся, потому что не претендуем ни на что. Приходит другой и хулит нас – «будь благословен!» Поступает с нами несправедливо – «да будет это благословенно!»

Вспоминаю, как однажды стали пугать одного святогорца, старца, что напишут о нем в газетах, потому что одна девица ходила к нему, потом стала монахиней и была его духовным чадом. Ее родители пришли и сказали:

– Мы напишем о тебе в газетах, что у нашей дочери была связь с тобой и ты прельстил ее, чтобы она стала монахиней!

Он ответил:

– Ну давайте, сделайте это, это ничего, не помешает. Это всё равно как если вы возьмете труп и будете стрелять в него! С ним же ничего не будет. Я, чадо мое, мертв. Отведи ты меня на площадь и приведи хоть всех людей, чтобы они плевали в меня, – во мне ничего не шелохнется. Приведи всех, чтобы они меня хвалили, – то же самое. То есть оплюешь ли ты меня, похвалишь ли, убьешь или оживишь – для меня это не имеет значения, потому что всё это для меня умерло. Я не обеспокоен этим.

Авва Исаак Сирин говорит: «Кто ниже всех, куда тому падать?» То есть тот, кто поставил себя ниже всех, куда он упадет? Ведь он уже не может упасть ниже, оказаться ниже.

Как-то один ученик старца Софрония пошел к нему и сказал:

– Геронда, я провалился в самую бездну, я погибаю, ниже некуда, я на самом дне!

Старец улыбнулся и сказал ему:

– Не мучайся! Ты наступаешь мне на голову!

То есть он хотел сказать ему: «Я ниже тебя».

«Третье и высшее свойство смирения – это несомненное сомнение».

То есть несомненно сомневаться во всяком деле, которое делаешь, и знать, что то, что ты делаешь, нехорошо, если Бог это не одобрит.

Преп. Иоанн с лествицей

В житиях святых, конкретно в житии аввы Дорофея, написано, что в монастыре у него был послушник по имени Досифей, который оказывал полное послушание и говорил себе: «Спрошу старца, пусть он скажет мне, например, как мне петь». Помысл отвечал ему: «Что ты будешь его спрашивать? Он же ответит тебе так-то и так-то. Ты же знаешь его ответ: “Сделай так-то и так-то”». Но он всё равно пошел к нему и спросил:

– Геронда, как мне петь?

Старец ответил:

– Будешь петь вот так-то!

«Ну что, видишь, что старец сказал тебе то же самое?» – «Да! Но это было от старца!»

И действительно, всё было так, как он представлял себе это. И помысл сказал ему: «Ну что, видишь, что старец сказал тебе то же самое?» Он ответил: «Да! Но это было от старца, а то было твое!»

Может, внешне – это то же самое, однако источник, откуда оно проистекает, другой. То есть этот человек отверг всякую веру в свои добродетели и положился на то, что запечатлено послушанием и вопрошанием духовного отца.

Однако здесь я хочу сделать уточнение в связи с тем, что сказано. Это не означает, что мы превратимся в безвольных существ и перестанем думать, ведь, казалось бы, всё, что мы думаем, – это грех и осуждено. Нет! Это одна из крайностей и это зло. Другая крайность – верить, что всё, что мы делаем, истинно, совершенно и здраво. (Первая – говорить, что всё, что мы делаем, – ошибка.) Обе крайности, как говорит тут святой Иоанн, – от демонов, а не от Бога, и мы должны держаться среднего пути.

Особенно мы, живущие в миру, без строгого духовного надзора, который имеется в подвижнической жизни в монастыре. В миру человек должен иметь в качестве критерия Божии заповеди, заповеди Церкви, слово Божие, заповеди духовного отца и на основании этого с духовной свободой и решительностью должен сам определять свою жизнь, веря, что, соблюдая это, он пребывает в воле Божией, естественно, не впадая в крайность гордыни.

Затем святой отец говорит, что

«одно дело гордиться, другое – не гордиться и третье – смиренномудрствовать, то есть смиряться» (стих 19).

Другими словами, одно дело – иметь гордость: это окончательный предел эгоизма и самомнения, это всё вне Бога, вне человека, который подвизается. Другое дело – не гордиться и избегать гордости, а третье – смиряться. И называет святой отец три симптома:

«Один целый день судит обо всём и обо всех. Другой ни о чем не судит, но и себя не осуждает. А третий, будучи невиновен, сам себя осуждает».

Гордый с легкостью судит. Присутствие в нас духа осуждения – это признак гордости, потому что если бы мы имели веру в наше бессилие и осознавали свои грехи, у нас не было бы желания судить других. Следовательно, если мы видим, что судим, это значит, что мы страдаем болезнью гордыни.

Второй не судит других. Это тот, который не превозносится, но и себя тоже не судит. Он не говорит: «Я грешен и являюсь причиной зол, я трижды окаянен», – но и не говорит, что другой лукав. Он ни судит, ни себя не осуждает, то есть он хороший человек. Таков хороший человек в социальном плане. Он и не судит, и не совершает никакого духовного труда внутри себя.

Он блажен и избавлен от осуждения, постоянно осуждая сам себя.

А третий блажен и избавлен от осуждения, постоянно осуждая сам себя. Это тот, кто во всём говорит: «Я виноват и я причина моих зол и грехов, немощей!» – но всегда питает надежду и так обретает свободу в своей душе. Не обвиняет никого и не спорит с Богом. Не спорит с людьми, не спорит даже с самим собой, а принимает себя со смирением и так движется и припадает к Божиим ногам, плачет и просит Божию милость. Подобно человеку, считающему себя побежденным, падающему в ноги и ищущему жалости и помилования. Это дух смиренного человека.

Ниже святой Иоанн Лествичник говорит:

«Кто познал себя во всяком чувстве души, тот словно посеял на земле. А кто не посеял, в том не может произрасти смиренномудрие» (стих 29).

То есть когда человек поймет себя, он становится подобным тому, о ком Господь говорит в Евангелии, подобным сеятелю, который посеял семя в добрую землю, и поэтому непременно принесет плод в определенный момент. Кто не посеет этим способом, в том не процветет смиренномудрие.

«Познавший себя почувствовал страх Божий и, ходя в нем, достиг врат любви» (стих 30).

То есть смиренный человек может реально любить другого. Часто супруги, главным образом жены, жалуются, что мужья не обращают на них внимания, не любят их, и чувствуют себя недооцененными. А мужья часто жалуются, что жены их ревнуют и хотят, чтобы они им каждый день говорили нежные слова, и так становятся надоедливыми, скучными, и отношения обостряются.

Вспоминаю, как я однажды сказал одному супругу:

– Говори своей жене хорошие слова, похвальные, полные нежности, признавай ее добродетели, вкусную еду, которую она готовит, похвали ее, что в доме чисто, – это не повредит!

Я даже сказал ему:

– Не помешает сказать и какую-нибудь неправду! То есть не ложь, а так, похвалить ее больше необходимого. И не бойся: она не поймет, что ты врешь, это ей понравится, она не обидится!

Однако этот муж пришел в ужас от моих слов:

– Но разве возможно, чтобы я стал лицемером? Говорить то, во что я не верю? Ведь я же не верю в это!

Смиренный человек – это тот, который становится всем для всех

Однако знайте, что смиренный человек – это тот, который становится всем для всех, как говорил святой апостол Павел: «Для всех я сделался всем, чтобы любым способом спасти хотя бы некоторых» (ср.: 1 Кор. 9: 22). Другими словами, чтобы утешить моего брата, ближнего, супруга, супругу, я становлюсь тем, в чем он нуждается. Если он нуждается в похвале, я становлюсь похвалой, если нуждается в нежности, становлюсь нежностью, если нуждается в опоре, становлюсь опорой, если нуждается в бое, я становлюсь и боем!

То есть в каком смысле? Я хочу сказать, что я отбрасываю всё свое, любой мой метод, мысль, предварительный план, то есть мои предрассудки, я отбрасываю всё и становлюсь тем, что хочет другой, и так учусь обретать мир.

Один молодой человек спросил у старца:

– Отче, я собираюсь стать монахом. Что мне нужно делать?

Он сказал ему:

– Научись валяться в ногах у всех – и так обретешь мир.

То есть стать ковром, по которому другие будут ходить, и если тебе удастся это – не потому, что ты психически больной, а потому, что любишь Бога и эта добродетель имеет вечное измерение, – тогда ты и сам обретешь покой, и другим подашь покой.

Итак, если мы постигнем это, например в браке, – чтобы человек отдал себя другому в такой степени, в какой другой нуждается в нем, – тогда мы найдем покой.

Спросили одного современного подвижника на Святой Горе:

– Но, геронда, как ты вселяешь покой во всех приходящих к тебе? Ведь все обретают утешение, все уходят радостные!

И самые обремененные люди уходили от него радостные. А он ответил:

– Я как тряпка, повешенная на гвозде, и кто хочет, приходит сюда, вытирается, отрывает себе кусочек, забирает его с собой, и так все находят покой. Вытирают руки об тряпку, если захотят отрезать себе кусочек – отрезают, если хотят его выбросить – выбрасывают.

У него не было никаких возражений, и каков был результат? Все рядом с ним обретали покой, все утешались, потому что этот старец умертвил свои желания и стал всем для всех.

Если мы делаем это, ощущая Божию любовь, с истинным смирением и полным сознанием того, что смиряемся не по причине комплекса неполноценности и душевной болезни, а ради любви Божией, и если понимаем, что наше смирение имеет вечное измерение, тогда все будут обретать мир рядом с нами.

Пребудем же в мире со всеми, и никто для нас не будет виноватым, никто не будет нам врагом. Даже если бы все захотели уничтожить нас, у нас не будет ни одного врага. Потому что смиренное сердце не видит врагов перед собой, единственным его врагом является его собственный эгоизм…

>Смирение и его сила

Смирение — это то великое, что незаметно для окружающих, происходит в сердце человека. О смирении и о том, какой он, смиренный человек, в современном мире?

Смирение. Смиренный человек — кто он?

Глава из книги архиепископа Белгородского Иоанна и Марии Городовой «Любовь долготерпит»

– Владыка, сегодня нам хотелось бы поговорить о смирении и о том, какой он, смиренный человек, в современном мире?

– На первый взгляд может показаться, что смиряться – значит проявлять слабость, а на самом деле смирение – это то, что позволяет человеку адекватно оценить свое место в мире: и по отношению к Богу, и по отношению к ближним. Смирение – это то великое, что без лишних эффектов, порой незаметно для окружающих, происходит в сердце человека. Противоположностью смирения является гордыня: неумеренное и даже незаконное (в богословском смысле слова) превозношение одного человека над другим, которое может даже доходить до соперничества с Богом. Гордыня – это уже законченный, сформировавшийся тип поведения человека, страсть, которая овладевает им. Смирение и гордыня – это два полюса меры, которой человек измеряет себя и свою жизнь, причем мера эта определяется состоянием его души.

Например, певец обладает хорошим голосом, понятно, что его голос – это дар Божий. И если человек смиренномудрен (то есть мыслит о себе со смирением, есть такой богословский термин), то он понимает, кто наделил его этим даром, он благодарит Господа за него. Такой человек правдив, потому что он не исказил реального состояния вещей, и он адекватно воспринимает происходящее. Другая ситуация: такой же певец считает, что его голос – это то, что выделяет его из окружающих, он воспринимает этот дар Божий как свою заслугу, как то, что делает его исключительным. И если в нем нет смиренномудрия, то он будет смотреть на всех свысока, выстраивать отношения соответствующим образом, и в конце концов такое искаженное восприятие своего места в этом мире приводит к тому, что человек фактически ставит себя выше Бога. Так начинается то, что мы называем греховным путем, потому что гордыня требует постоянного подтверждения его исключительности, а это подтверждение он находит в покорении кого-то, в том, что начинает совершать греховные поступки, прикрываясь этой исключительностью.

– В Новом Завете не единожды повторяется мысль о том, что «Бог гордым противится, а смиренным дает благодать» (1 Пет. 5. 5), то есть, если человек начинает что-то совершать из гордыни, то у него ничего не получается. Это действительно так?

– Конечно. Библейский пример того – Вавилонская башня, когда люди решили: «…построим себе город и башню высотою до небес, и сделаем себе имя…» (Быт. 11. 4). Дело не в высоте башни, это не важно, вопрос в мотивации – люди захотели построить башню до Небес во имя свое, а это уже не просто человеческая заносчивость, это гордыня. По слову Бога, которое изрек Его пророк Иеремия, Вавилон «восстал против Господа». И что происходит дальше? Как сказано: «И сошел Господь посмотреть город и башню, которую строили сыны человеческие. И сказал Господь: вот, один народ, и один у всех язык; и вот что начали они делать, и не отстанут они оттого, что задумали делать» (Быт. 11. 5–6). И тогда Бог наказывает людей, но обратите внимание, наказание носит воспитательный характер: «И рассеял их Господь оттуда по всей земле; и они перестали строить город . Посему дано ему имя: Вавилон (т. е. смешение. – М.Г.), ибо там смешал Господь язык всей земли, и оттуда рассеял их по всей земле» (Быт. 11. 8–9). Это было стремление остановить людей, вторгающихся в удел Божий. И тут важно понять, что наказание – «смешение языков и рассеяние людей» – было охранительным по отношению к людям, ведь Господь видел, что «они не отстанут от того, что задумали», и Он остановил их на греховном пути. Помните, мы писали о том, что еще в раю у человека была попытка встать на место Бога, стать «как боги, знающие добро и зло». Когда человек стремится к своему первообразу, когда он стремится к «обожению» – это одно, но когда он, не соизмеряя того, что он творение, делает себя центром всего – это другое. Он сам, а не Бог, становится мерилом всех вещей, центром вселенной и одновременно началом всего. Этот грех называют любоначалием. И такая потеря своей соизмеримости в этом мире приводит к трагическим последствиям прежде всего для самого человека.

– В чем это проявляется?

– Происходит его разрушение, и начинается оно с того, что человек перестает видеть в себе гордыню как грех. Горделивый человек «несет только себя», он видит только свой ум, свой талант, свои достоинства, он не замечает никого вокруг, он делает себя мерилом всего – происходит полная дезориентация. И на этом греховном пути он все дальше и дальше удаляется от Творца, он соответствующим образом простраивает свои отношения и с окружающим миром: природой, людьми, и такие отношения рикошетом возвращаются к нему.

Грех и благодать

В 1947 году создатель первой атомной бомбы Якоб Оппенгеймер сказал: «Физики познали грех, и это знание они уже не смогут утратить», и неожиданно для всех отказался от разработки водородной бомбы. Историки науки могут выдвигать различные версии мотива этого поступка Оппенгеймера, но как минимум библейские корни его знаменитого высказывания очевидны. Я думаю, он почувствовал, что люди вторглись в удел Божий, и это не останется для человечества безнаказанным.

– Может быть, любая наука – это нарушение Божественного замысла и само дерзновение познать что-то и что-то создать (то есть стать творцом) греховно?

– Совершенно не так. В литургической молитве, читаемой во время Литургии верных, мы просим Господа: «И сподоби нас, Владыко, со дерзновением , неосужденно смети призывати Тебя, Небесного Бога Отца…» То есть мы просим у Господа дерзновения, и это дерзновение нужно человеку, если мы хотим что-то преодолеть, познать, создать. Дерзновение и гордыня – разные вещи. При чем тут гордыня, если у человека талант, данный ему Богом, и он не может с ним справиться? Он просто должен дать ему выход: написать книгу, снять фильм, это все касается и науки. Другое дело, что в науке, в приоткрывании тайн мироздания, всегда еще острее встает вопрос нравственного выбора, вопрос добра и зла. А в самом дерзновении нет ничего греховного, гордыня проявляется в том, как и ради чего это дерзновение.

– Или мы дерзаем, чтобы построить что-то «до небес и во имя свое»…

– …или же мы дерзаем «по воле Божьей». Вот тут точка проявления гордыни. А вообще гордыня – это очень не простой грех. Нам ведь кажется, что признаки ее – это высокомерие, заносчивость, нетерпимость, тщеславие и т. д. Но есть, например, такая очень тонкая разновидность гордыни, как прелесть. Человек прельщен собой, прельщение – это такой самообман, духовная болезнь, что ее очень трудно обнаружить. Это состояние, когда человек потерял меру, но это случилось не в результате какого-то его греховного действия, а из-за непомерного усердия в духовных делах, когда он никем духовно не наблюдался. Например, человек вдруг поверил в свою безгрешность: действительно, он не курит, не пьет, не блудит, соблюдает все посты и с формальной точки зрения чист. Но вот эти действия (не курит, не пьет, постится) обнаруживают в нем скрытую гордыню, он начинает чувствовать себя мерилом всех и вся. Это очень тонкое искушение: в человека вкрадывается мысль, что он все может, что он уже праведен, да что там, почти свят! Что ему другие! Это, повторюсь, достаточно тонкое искушение свойственно людям, уже достигшим каких-то высот.

Смирение и искушения

– Владыка, а почему говорят, что чем выше человек духовно поднимается, тем сильнее искушения?

– А что сделал сатана? Есть мир, сотворенный Богом, и сатана создал зеркальный мир, ведущий вниз. И если Господь призывает нас идти вверх и мы идем, то надо помнить, что чем выше мы взбираемся, духовно совершенствуясь и восходя к высотам Духа, тем круче бездна, которая под нами разверзается. Поэтому чем выше человек взошел, тем глубже пропасть, в которую он может упасть. Это объективно существующая закономерность духовного мира, но ведь это не значит, что надо, испугавшись искушений, стоять на месте или колебаться вокруг нуля. Просто человек, вступивший на духовный путь, должен понимать, что это особый мир и чем дальше ты идешь, тем тоньше могут быть искушения. И если ты начал духовное движение, то в первую очередь надо себе сказать: «Я не исключение, мой приход в храм сам по себе – это еще не какой-то подарок Богу», надо суметь правильно расставить акценты. Потому что у людей, делающих первые шаги в вере, особенно у тех, кто занимается интеллектуальным трудом, сразу возникает чувство, что они одарили Бога своим обращением к Нему – это первая стадия искушения. А по мере познания основ человек начинает активно учить других, он надевает одежды праведника, не понимая, что можно, к примеру, соблюдать все посты, но быть при этом совершенно нетерпимым к ближнему. Причем внешне это не обязательно будет выражаться в бурных действиях – осуждении, поучении и т. д. Внешне он может выглядеть и смиренным, он смиренно удалится в свою келью с мыслью о том, «да что ему другие, он уже небожитель».

навредить.

Читайте также — Зависть — русский грех

– То есть, научившись поститься, человек не научился любви, состраданию, милосердию?

– Да, и все это происходит от духовного беспризорства, а сам в себе увидеть гордыню человек не может, и она же мешает ему покаяться.

– Значит, внешнее смирение обманчиво?

– Конечно. Смирение, как и гордыня, – это категории внутреннего мира человека, которые могут давать различные внешние проявления, связанные с темпераментом, характером, воспитанием. Для того чтобы быть смиренным, совершенно не обязательно ходить с постным видом, потупив очи долу. Человек может быть смиренным, несмотря на порывистый характер. Рассказывают, что когда Серафиму Саровскому говорили: «Батюшка, какой же вы смиренный, с какой любовью вы обращаетесь ко всем…», то он отвечал: «Да какой же я смиренный, вон тот солдат, который встречает приходящих в монастырь, вот он смиренный». «Да как же это? – удивлялись люди. – Этот солдат буквально набрасывается на всех». Но дело в том, что этот солдат в силу контузии, ранений, болезней, может быть, и был раздражителен или невоздержан, но в том, как он сам страдал от этого, как он каялся и как он пытался держаться, было величие его смирения.

– Владыка, а перед кем мы смиряемся?

– Перед Богом. Потому что если смиряться перед человеком, то как мы найдем ту грань между смирением и человекоугодничеством, которое, как известно, является грехом? А если затронуто человеческое достоинство, если происходит посягательство на личность, как тут не противостоять? Смиряемся мы перед Богом, перед Его волей, но каждый раз Его воля бывает нам явлена в конкретных обстоятельствах, поэтому и наше смирение, оно, если можно так выразиться, конкретно. Поэтому я всегда против жестких обобщений: вот так будет смиренно, а так нет… Нет общего рецепта «как». А если и есть, то он будет звучать не так, как мы ожидаем: «Человек должен правильно соизмерять себя по отношению к Творцу и к окружающим (то есть иметь меру), искать волю Божью о себе, понимая, что он сам может быть соработником Богу, неся свет и добро в этот совсем не идеальный мир». Смирение ведь не означает, что ты не боец, смирение – это способность остановить зло, но по-другому. Сделать это не привычным способом, когда человек отвечает на зло, пусть даже и защищаясь. Ведь в этом случае, строго говоря, ты его не останавливаешь, ты его передаешь дальше, и оно, уже умноженное, может к тебе вернуться. А можно поступить по-другому: зло ополчилось на тебя, но ты прекратил его развитие тем, что принял его в себя и погасил.

– То есть тебя обидели, а ты не ответил, но не в том смысле, что промолчал и затаил обиду в себе, а в том, что простил, понял, оправдал.

– Да. При этом не значит, что смиренный человек незащищен. «Смиренный» говорят и про воинов, и про бойцов – это духовное качество, ведь личность не растворяется, мы все разные.

То есть мы имеем дело с двумя системами мер. Одна – гордыня – объявляет себя мерилом всех вещей, она может проявляться различно, но суть будет одна: я центр всего, я достиг чего-то и потому имею право на исключительность. Другая система мер – это смирение. В богословии говорят о смиренномудрии и смиреннодействии. Это такая мера отношения к Богу и человеку, которую можно еще назвать мерой благодарения, когда человек благодарен Богу и за то, что Он дал ему талант, способности, и за то, что Он вовремя послал ему людей и у него что-то получилось, и за то, что он жив, здоров и может благодарить. И вот если мы сможем достичь таких уровней в отношениях к Богу, то мы станем смиренными; мы все будем воспринимать «с миром внутри себя», в душе.

– Значит, смирение, когда ты не ропщешь над тем, что с тобой происходит?

– Может, ты и ропщешь в силу своего характера, но все равно принимаешь волю Божью. Знаете, это как в Евангельской притче, рассказанной Иисусом: «У одного человека было два сына; и он, подойдя к первому, сказал: сын! пойди сегодня работай в винограднике моем. Но он сказал в ответ: не хочу, а после, раскаявшись, пошел. И подойдя к другому, он сказал то же. Этот сказал в ответ: иду, государь, и не пошел. Который из двух, – спрашивает потом Иисус, – исполнил волю отца?» (Мф. 21. 28–31).

Путаница бывает из-за того, что люди, заблуждаясь, считают смирением уход от проблем, а значит, слабость. Но смирение – это сила. Какая внутренняя сила должна быть для того, чтобы среди множества голосов, зовущих нас, услышать голос Христа, принять Его волю и явить ее, соединив волю Божью со своей.

– Значит, вопреки расхожему мнению, смирение заключается не в том, что ты опустил руки перед обстоятельствами, не утверждаешься на рабочем месте и т. д.

– Знаете, суть в том, что если человек не утверждается на камне, который есть Христос, то любое другое его утверждение ничего не стоит – все равно разрушишься.

Как научиться смирению

– Владыка, есть такое выражение: «работа смиряет», наверное, смиряет усталость, болезни, понимание своей немощи. А что еще? И вообще, как научиться смирению?

– У несмиренного человека понимание своей слабости может привести к агрессии и в конце концов к разрушению личности, а у смиренного – нет. Стать смиренным – это прежде всего победить в себе гордыню и лень духовную. Ведь почему гордыня – это грех? Потому что это то, что отделяет человека от Бога, это камень преткновения между человеком и Богом. Но если человек сделал шаг к Богу, покаялся, то он уже сумел преодолеть гордыню, а дальше идет та духовная брань, о которой мы уже писали.

– Владыка, по словам Ефрема Сирина, «если грешник приобретает смирение, то он сделается праведником». Почему смирение имеет такую силу перечеркнуть все?

– Да потому что быть смиренным – это прежде всего быть победителем. Победить в себе гордыню. А потом ведь смирение и в том, что мы понимаем, что без Божьей помощи нам свои грехи не преодолеть. Вспомните, как мы молимся: «Господи, даруй мне зрети мои прегрешения».

Нельзя думать, что какие-то духовные упражнения сразу помогут нам приобрести смирение. Многие научились ему через подражание духовным отцам, людям, которые духовно выстояли в этом мире. Бывает, что болезни, жизненные обстоятельства научают нас. Апостол Павел сказал: «И чтобы я не превозносился… дано мне жало в плоть». И дальше: «…ангел сатаны удручает меня, чтобы я не превозносился. Трижды молил я Господа о том, чтобы удалил его от меня. Но Господь сказал мне: «довольно для тебя благодати Моей, ибо сила Моя совершается в немощи» (2 Кор. 12. 7–9).

У нас в Старом Осколе есть старец Алексей, люди называют его просто: Алеша из Старого Оскола. Это физически очень больной, немощный человек, он даже не разговаривает, и если ему надо ответить на вопрос, то он просто водит пальцем по таблице с буквами, и получаются слова. Или он водит пальцем по буквам, и получаются стихи. И что бы ни происходило вокруг, с ним, в любых ситуациях, он всегда удивительно светел, в нем столько любви и тепла к людям. Для меня этот Алеша из Старого Оскола и есть воплощение смирения.

А. А. Голенищев-Кутузов

В годину смут, унынья и разврата

Не осуждай заблудшагося брата;

Но, ополчась молитвой и крестом,

Пред гордостью – свою смиряй гордыню,

Пред злобою – любви познай святыню

И духа тьмы казни в себе самом.

Не говори: «Я капля в этом море!

Моя печаль безсильна в общем горе,

Моя любовь безследно пропадет…»

Смирись душой – и мощь свою постигнешь:

Поверь любви – и горы ты подвигнешь;

И укротишь пучину бурных вод!

Вопль к Богоматери

О чем молить Тебя, чего просить у Тебя? Ты ведь все видишь, знаешь Сама, посмотри мне в душу и дай ей то, что ей нужно. Ты, все претерпевшая, все премогшая, – все поймешь. Ты, повившая младенца в яслях и принявшая Его Своими руками со Креста, Ты одна знаешь всю высоту радости, весь гнет горя. Ты, получившая в усыновление весь род человеческий, взгляни и на меня с материнской заботой. Из тенет греха приведи меня к Своему Сыну. Я вижу слезу, оросившую Твой лик. Это надо мной Ты пролила ее и пусть смоет она следы моих прегрешений. Вот я пришел, я стою, я жду Твоего отклика, о Богоматерь, о, Всепетая, о, Владычице! Ничего не прошу, только стою пред Тобой. Только сердце мое, бедное человеческое сердце, изнемогшее в тоске по правде, бросаю к Пречистым ногам Твоим, Владычице! Дай всем, кто зовет Тебя, достигнуть Тобою вечного дня и лицем к лицу поклониться Тебе.

Мужество смиренного сердца

Ищите во всем великого смысла.
Преподобный Нектарий Оптинский

У праведного Илии Чавчавадзе есть небольшой исторический рассказ – «Николоз Госташабишвили», опубликованный в 1880-м году, – в котором находим великий смысл.

Приведем это повествование с незначительными сокращениями.

«Мне и раньше приходилось вам рассказывать, что турки и персы часто нападали на нашу страну. Они не давали нам ни отдыха, ни срока, нападали на нашу страну то с одной, то с другой стороны. Мы воевали, отбивались, сколько было сил и уменья. Всякий человек любит свою Родину, а когда Родина в беде – редко кто отступится от нее и не пожертвует собою. И многие жертвовали жизнью… Многие прославили свое имя храбростью, отвагой и самоотверженной борьбой. Вот о подвигах одного из таких героев я и расскажу вам.

В то время царем Грузии был Георгий XI, а у кизилбашей царствовал султан Хусейн. Шах этот послал своего сардара с большим войском, приказав ему разорить и покорить Грузию. Кликнули у нас клич, собрались грузины дать отпор врагу. Встретились два враждующих войска. Выстроились друг против друга грузины и персы. Началась битва, а чем она кончилась – история длинная. Я вам расскажу только один случай, происшедший во время этой войны.

Битва была уже в разгаре, когда какой-то кизилбаш, взбодрив ударом ноги коня, отделился от своего отряда и поскакал по открытому полю. Он носился перед грузинским воинством, словно это был не бой, а джигитовка.

Рассердились молодые грузинские воины, что кизилбаш так дерзко и смело перед ними гарцует.

– Глядите, как издевается над нами! За людей нас, что ли, не считает, иначе разве посмел бы так бесстрашно кружить перед нами? – говорили они.

Юный стройный воин ударил пятой коня и подскочил к персу. Кизилбаш поразил его копьем в самую грудь. Несчастный витязь свесился с коня, а потом, бездыханный, упал на землю.

– Пусть никогда не покрою голову шапкой, если прощу тебе его кровь! – крикнул другой и наскочил на кизилбаша.

Кизилбаш и этого сбросил, и, еще пуще воодушевившись одержанными победами, загарцевал по полю на разгоряченном коне. Вышел третий, вышел четвертый, вышел пятый, и всех, одного за другим, уложил кизилбаш.

Он погубил лучших наших юношей. Опечалилось грузинское воинство: неужели мы снесем такой позор?

Он погубил лучших наших юношей. Опечалилось грузинское воинство: неужели мы снесем такой позор? И как теперь возвратимся домой? Не знали, как быть… Никто уже не решался выйти против перса. А он пляшет на своем коне, словно вышел на состязание, а до того, что кругом такая сила грузин, ему как будто и дела нет!

– Николоз! Где Николоз? – вскричали грузины. – Он один только может спасти нас.

– Николоз Госташабишвили! Николооз! – раздались отовсюду крики.

Госташабишвили в это время был в самой гуще сечи, но, услыхав, что его зовут, вышел из боя. Когда наши подбежали, чтобы рассказать о своем позоре, он отирал полою черкески окровавленную шашку.

Конечно, Госташабишвили был отважный, прославленный воин, но в ту пору его уже одолевала старость, могучая длань его утратила прежнюю мощь.

– Как же мне, старому и дряхлому, сравняться с таким в бою? – сказал Госташабишвили молодым воинам. – Не видите разве, как молод и подобен льву этот витязь.

– Он убил у нас пятерых храбрейших! Не оставь неотмщенной их кровь! Не дай неверному опозорить нас! – умоляли воины.

Госташабишвили призвал на помощь Господа Бога, натянул поводья и хлестнул коня. Конь раза два взвился на дыбы, поскакал и во мгновение ока стал – витязь перед витязем. Кизилбаш размахнулся копьем. Госташабишвили отбил копье рукой, и удар пришелся мимо. И так ловко он это сделал, что отовсюду послышались одобрительные возгласы. Прежде чем кизилбаш успел еще раз обрушиться на него с копьем, Госташабишвили бросил своего коня вплотную к его коню, схватил врага, дважды крепко встряхнул его и грохнул оземь так, что тому трудно было встать. Соскочил Госташабишвили с коня, поднял кизилбаша и сказал:

– Не бойся, я не отниму у тебя жизнь, отдаю ее в дар твоему мужеству. Грех тебя убивать! Да даст тебе Бог мирную дорогу! Ступай с миром.

– И я могу принять жизнь свою в дар только от витязя, подобного тебе! – ответил кизилбаш, поклонился и ускакал».

Нам в XXI веке очень тяжело понять то, что совершил в XVII в. этот удивительный человек – Николоз Госташабишвили. Как можно совершать такие поступки, когда идет война, сражение еще не выиграно, враг пришел разрушить твой дом, разорить древние храмы, убить твоих братьев, родных, а оставшихся в живых увести в полон? По законам военной науки, Николоз должен уничтожить врага, или забрать его в плен, или хотя бы взять с него слово, что он никогда не придет с оружием на родину Николоза. Ничего подобного. Как будто с сыном встретился Николоз. По-отечески поднимает его, оглушенного, с земли, благословляет иноверца и отпускает с миром на все четыре стороны. Чудное дело.

Как можно совершать такие поступки, когда идет война

Я же хочу спросить Николоза: откуда в тебе эта милость неземная, этот мир и спокойствие душевное? Как ты посреди кровопролитного сражения не забываешь Творца и милуешь создание Его?

Откуда в тебе, простом грузинском крестьянине, это неземное благородство? Николоз сходит с коня, поднимает с земли противника и лишь потом обращается к нему с речью. Ни словом, ни движением, ни жестом не унижая, не оскорбляя достоинства его.

Скажи нам, Николоз, какой такой благодатной молитвой ты молишься, что в гуще сечи не теряешь ни молитвы, ни страха Божия и имеешь такую любовь к ближнему? В каких монастырях ты обучался этому? Может, в Иерусалиме, может, на Синае, может, на Афоне, а может, в Давидо-гареджийской лавре?

Через 100 лет после этого сражения Святой Серафим Саровский произнесет знаменитые слова: «Человек человеку – радость». И мы можем это понять, когда христианин встречается с христианином, и они радуются друг другу.

Но тут война, сражение, убивают твоих братьев, друзей, соотечественников. Ты можешь быть ранен. Как тут радоваться врагу?

Но Николоз совершает невозможное – «невозможное человекам» (ср. Лк. 18, 27). Он радует земной радостью своих соратников, радует неземной радостью противника – и через столетия, из вечности, паки радует нас.

Мы, в своем просвещенном XXI веке, обучившись в академиях, перечитав все руководства о молитве, не имеем и понятия о том, какой молитвой горит твое сердце. Там, где льется кровь, слышатся проклятия и ругань, ты проявляешь мужество и любовь, благородство и смирение. Где и у кого ты учился и воспитывался? Кому ты уподобился, Николоз, что говорит твое сердце?

Там, где льется кровь, слышатся проклятия и ругань, ты проявляешь мужество и любовь, благородство и смирение

Быть может, твое сердце говорит: «Не знаете, что вы творите, люди. Придите ко мне как гости, и накрою вам стол с лучшим кахетинским вином, заколю для вас отборного тельца, угощу хлебом и солью». И уподобишься гостеприимному Аврааму.

А если чужеземцы больны, то такое сердце и такая молитва способны исцелять любую немощь. И уподобишься ты, Николоз, святым врачам-бессеребреникам.

О, если бы эти чужеземцы искали истину, то ты, Николоз, поведал бы им, Кто есть Истина, Путь, Жизнь и Любовь, и что первые святые христианские мученики Грузии – Ражден и Евстафий – были персами, а духовным покровителем столицы является Або Тбилисский – по происхождению араб. И уподобился бы ты просветителям и учителям вселенским.

А может, ты уподобился многострадальному Иову, лишившемуся дома, богатства, детей и здоровья, но не возроптавшему, а благодарившему Бога за все: «Бог дал, Бог взял, да будет Имя Его благословенно отныне и до века» (Иов. 1, 21).

Ответь нам, Николоз.

Но молчит смиренно Николоз, молчит и тот, кто донес до нас его мужество – праведный Илия Чавчавадзе. Вверили они себя в руки Божии, вверили Родину свою – Иверию – и ближних. Вверили и врагов. Хотя нет у них врагов. Из врага сотворили друга. Закончили они свое повествование. Перешли они с земли на Небо. Оставили они нас – земнородных – со своими вопросами. Или не оставили?

Но нам отвечает другой гигант духа, живший через 200 лет после этих событий – старец Силуан Афонский. И как отвечает.

«Господь научил меня любить врагов. Без благодати Божией не можем мы любить врагов, но Дух Святой научает любви, и тогда будет жалко даже бесов, что они отпали от добра, потеряли смирение и любовь к Богу. Молю вас, испытайте. Кто вас оскорбляет, или бесчестит, или отнимает что ваше, или гонит Церковь, то молитесь Господу, говоря: ‟Господи, все мы – создание Твое; пожалей рабов Твоих и обрати их на покаяние”, и тогда ощутимо будешь носить в душе своей благодать. Если будешь молиться за врагов, то придет к тебе мир; а когда будешь любить врагов, то знай, что благодать Божия живет в тебе большая… Наученный любви от Духа Святого – всю жизнь скорбит о людях, которые не спасаются, и много слез проливает о народе, и благодать Божия дает ему силы любить врагов. Господь есть любовь, и дал на землю Духа Святого, Который учит душу любить врагов и за них молиться, чтобы и они спаслись. Это и есть любовь».

Только такие слова духовного витязя – старца Силуана – могут нам объяснить чудесное поведение Николоза.

Вот какими качествами характеризует старца Силуана архимандрит Софроний Сахаров, подвизавшийся с ним на Афоне несколько лет.

«Это был человек вполне бесстрашный и свободный, но вместе с тем в нем не было и намека на дерзость. Искушения он переносил с великим мужеством. Бесстрашный, он перед Богом жил в страхе: оскорбить Его хотя бы помыслом дурным – он действительно боялся. Большого мужества, он в то же время был исключительной кротости. Мужество и кротость – какое редкое и необычной красоты сочетание. Это был воистину благородный муж, как может быть благородным только христианин».

Удивительно, но в этом описании старца Силуана Афонского мы видим духовный портрет Николоза Госташабишвили. Хотя узнали о нем и его героизме всего несколько минут назад. Чудны дела Твои, Господи! Почему это так?

В этом описании старца Силуана Афонского мы видим духовный портрет Николоза Госташабишвили

И опять отвечает старец Силуан.

«Благодать дала мне познать, что все люди, любящие Бога и хранящие заповеди Его, похожи на Господа. И это естественно. Господь есть Свет, и Он просвещает рабов своих, а те, кто служит врагу, от него восприняли мрак».

Так, может быть, Николоз уподобился Паисию Великому. Преподобный Паисий Великий молился за своего ученика, который отрекся от Христа, и когда он молился, явился ему Господь и говорит: «Паисие, за кого ты молишься; ведь он отрекся от Меня?», но преподобный продолжал жалеть своего ученика, и тогда Господь сказал ему: «Паисие, ты Мне уподобился любовью».

«И нет большего чуда, как любить грешника в его падении», – сказал это старец Силуан, сделал это старец Николоз, поведал об этом старец Илия, Господи благослови – буду подражать им и я (1 Кор. 4, 16).

Молитвами мужественных и кротких, смиренных и благословенных старцев всего христианского мира – Господи Иисусе Христе, спаси, сохрани, благослови вся православные христианы и помилуй меня грешного. Аминь.