Сайт Сомина Н. В. «Христианский социализм как русская идея»

Сам православный, Николай Владимирович давно грузит православных необходимостью переустройства общества, а не одного лишь личного спасения.
Аннотация сайта:

Цитата:
Этот сайт для тех, кто считает, что христианство указывает путь не только к личному спасению, но и к благодатному социально-экономическому строю. Этот строй мы называем христианским социализмом. Цитата:
Христианский социализм — это способ социального бытия христианской общины. Христиане должны на земле жить по-христиански для подготовки к Царству Небесному, когда, по слову святителя Иринея Лионского, «достойные постепенно привыкают вмещать Бога». И христианский социализм — образ такого христианского жития для общин всех уровней, начиная с прихода и кончая государством (если оно провозглашает себя христианским). В основе христианского социализма лежит христианская любовь, любовь к Богу и ближнему. Каждый служит всем остальным. Христианский социализм вырастает из любви и является той общественной формой, в которой христианская любовь сохраняется наилучшим образом.

Христианский социализм (или «христианский коммунизм», «православный социализм») провозглашен в Священном Писании и апостольском предании. Попытками его реализации, вплоть до наших дней, полна история, в том числе — и русская. Более того, в исторической реализации христианского социализма видится воля Божия о русском народе, и оба крупнейших государственных проекта России — и «Третий Рим» (Русская православная империя) и «Третий Интернационал» (СССР) — были с разных сторон попытками приблизиться к этому идеалу. Об этом в статьях «Христианский социализм как русская идея» и «Православный социализм как будущее России».

Христианский социализм должен войти в социальную доктрину РПЦ. Возродить у нашей церковной общественности понимание благодатности христианского социализма — задача настоящего проекта. Рассмотрение ведется с разных сторон: богословской, исторической, экономической, философской. Всех, церковных и нецерковных, у кого болит душа за Россию, приглашаем к раздумью над ее духовными судьбами.

На сайте читатель найдет материалы, которые представляют собой не только апологию, но и критику христианского социализма, а также работы, по иному освящающие социальные и национальные проблемы России.
Сайт содержит размышления по теме написанные нашими современникам;, анализ воззрений русских религиозных философов 19-го века, Ф. М. Достоевского, Иоанна Златоуста; рассмотрение битвы идей Нила Сорского и Иосифа Волоцкого; критику так называемой «протестантской этики» и капитализма в целом.

Когда пытаются сблизить христианство и социализм, то обнаруживают совершенное непонимание сущности учения Спасителя. Источником зла является не богатство, не высокое положение в обществе, а порочное устроение души. Во все времена были люди богатые и знатные, которые жили праведно и делали добро. Святая Библия и история дает много примеров: патриарх Авраам, царь Давид, святой Иосиф Аримафейский, святой Филарет Милостивый (VIII в.) и многие другие. А среди бедных и простых людей много озлобленных и ведущих греховную жизнь.

Хотя проекты создания идеального общества, основанного на гармонии интересов всех людей, выдвигались в разные эпохи («Государство» Платона, «Новая Атлантида» Ф. Бэкона, «Утопия» Т. Мора, «Город солнца» Т. Кампанеллы, «Базилиада, или Кораблекрушение у плавучих островов Э.-Г. Морелли, «О законодательстве, или Принципы законов» Г.-Б. Мабли), социализм как идеология сформировался в первой половине XIX века. Сам термин «социализм» впервые появился в 1834 году в статье Пьера Леру (1797–1871). Этот политический писатель считал, что история проходит три стадии прогресса: освобождение от семейного рабства, от рабства государству и от тирании собственности. У него не было и тени догадки, что через 100 лет введение социализма (о котором он писал в «Revue Encyclopédique») на практике станет самым жестоким экспериментом в истории, стоившим более сотни миллионов жизней людей в России, Китае, Албании и других странах.

Основатели «христианского социализма» – аббат Ф.-Р. де Ламенне (1782–1854) и два англиканских священника: Ф.-Д. Морис (1805–1882) и Ч. Кингсли (1819–1875). Они проповедовали модернизированное, искаженное христианство. Так, Ф.-Р. де Ламенне, в противоречии со святой Библией, писал, что познание добра и зла было не грехом, а первым шагом человека на пути прогресса. Он утверждал, что причина нравственного зла лежит в борьбе между законом единства всего человечества и индивидуалистическими стремлениями каждого человека.

Все представители этого течения были людьми активными, но главным источником их пафоса были не небесные, а социальные ценности – они составляли главный нерв их мировоззрения. Христианство являлось для них средством, а цели были вполне мирские.

За долгую историю новозаветной религии предлагалось много подделок ее и подмен. Одни были грубые, другие – более тонкие. «Христианский социализм» является опасной подменой христианства – учения о Царстве Небесном – земной социальной утопией.

Близки ли учения христианства и социализма между собой?

Различение духов

В нашем управляемом демократическим принципом обществе, в силу его принципиальной материалистической поверхностности, часто распространяются самые превратные суждения об очень важных вопросах жизни. Многие у нас любят соединять несоединимое и объединять противостоящее друг другу. В наших общественных обсуждениях тех или иных вопросов мы затуманили принцип «различения духов».

Между тем, различие добра от зла, добрых духов от злых необходимо любому обществу. Важно понимать, что и сатана и его служебные злые духи, до своего падения, по своей природе были ангелами и остались способны принимать обличие добрых ангелов. Иначе говоря, похожесть внешняя, схожесть формальная ещё не есть доказательство сущностной, субстанциональной общности. Ангелы и демоны похожи по своей природе. Противоположны по своей сущности. И не имеют между собою никакой общности. Но принять одного за другого по духовной неопытности весьма вероятно.

В последние годы часто можно услышать, бодрые, оптимистические утверждения, что Христианство и Социализм идеи тождественные, что Нагорная проповедь Христа и Моральный кодекс строителей коммунизма во многом совпадают.

В связи с последним интересно, что «Моральный кодекс строителя коммунизма» вошёл в тексты Третьей Программы КПСС и Устава КПСС, принятых XXII съездом в 1961 году. Но уже отсутствовал в следующей редакции Программы и Устава КПСС, принятых на XXVII съезде в 1986 году. Коммунистическая партия, со временем отвергла даже эту «жалкую копию с Библии». Видимо, коммунистические идеологи СССР всё же хорошо знали своих духов и не смешивали их с ангелами.

Сегодня некоторым даже кажется естественным соединять учения Христианства и Социализма в некий нелепый оксюморон под названиями «христианский социализм» или «православный сталинизм».

Подобный политический экуменизм многое запутывает и не отражает реального положения вещей.

Нам предстоит разобраться, близки ли учения христианства и социализма между собой? И особо близко ли самому социализму — христианство как религия?

Что такое социализм? Стремление к тоталитарному обобществлению

Прежде всего, попытаемся определиться, что такое социализм?

Вариантов социализмов за последние сто лет мы повидали немало. И Ленин в России, и Мао в Китае, и Пол Пот в Камбодже, и левые правительства, приходившие во власть в Испании, во Франции, в Англии и много ещё где. Да и режим Гитлера в Германии, хотя и назывался национал-социалистическим, был носителем, прежде всего социалистических идеалов.

Фото: www.globallookpress.com

Всё это странное разнообразие называется социализмом.

Разницу между ними можно уловить только в степени последовательности проводимых самих социалистических идей. Где-то они с «триумфом» победителей применялись радикально и в полном объёме, где-то социалистам приходилось считаться с несоциалистическими силами и быть из тактических соображений непоследовательными.

Несмотря на это, в этом беспробудном разнообразии все же можно усмотреть нечто общее, базовое.

Социализм, как и туберкулез, — писал Иван Солоневич, — может родиться от нездоровой наследственности, от нездоровых условий жизни, от плохого питания. Он может иметь различные индивидуальные формы: легочный, костный, суставной, глазной и прочее. Но во всех случаях в его основе будет лежать все та же коховская палочка».

Я бы сформулировал основную идею социализма, его «палочку Коха», как стремление к тоталитарному обобществлению, к изъятию из единоличного пользования всего, что только можно изъять и передать в управление группе социалистов, которые осуществляют социализм в том или ином обираемом обществе. При этом чаще всего начинается все с национализации, то есть обобществления средств производства. Далее, если пришедшие к власти социалисты устанавливают свою диктатуру, дело доходит до обобществления частной собственности, денежных средств и прочих материальных ценностей. И где-то в будущем, в социалистических обществах всегда маячит обобществление детей, жен и даже мыслей отдельных индивидуумов.

В связи с этим наш отечественный «гений» социализма Ленин считал, что «социализм есть не что иное, как государственно-капиталистическая монополия» (Грозящая катастрофа и как с ней бороться, 1917). То есть, говоря внепартийным человеческим языком, социализм стремится к монополизации всего в руках социалистического государства, в случае с РСФСР, под управлением ленинской коммунистической партии большевиков.

Так как же социализм относится к религии и особенно к христианству?

Как настоящего христианства не бывает без Христа, так и подлинного, «научного» социализма не бывает без его классических вождей.

Когда мы хотим узнать что-либо аутентичное о христианстве, то мы обращаемся к Священному Писанию и/или к творениям христианских писателей.

Сделаем то же самое и в отношение к социализму. То есть обратимся к его классикам.

Фото: www.globallookpress.com

По Энгельсу религия — дело человеческого интеллекта, причем на примитивной его стадии, она «возникла в самые первобытные времена из самых невежественных, темных, первобытных представлений людей о своей собственной и об окружающей их внешней природе» (Энгельс. Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии).

По Марксу «религия — это опиум для народов», она «лишь иллюзорное солнце, движущееся вокруг человека до тех пор, пока он не начинает двигаться вокруг себя самого» (К критике гегелевской философии). То есть до тех пор, пока человек не станет последовательным эгоцентристом и мерой всех вещей, заместив собою своего Творца. По Марксу человек не может стать «полноценным человеком», пока не откажется от веры в Бога.

Из такого взгляда понятно, почему Энгельс называл религию «величайшей консервативной силой», с которой надо бороться. Действительно, социализм и не мог выйти на мировую сцену, не стремясь подорвать веру в Бога.

Маркс же прямо требовал уничтожения религии. Он писал:

Упразднение религии, как иллюзорного счастья народа, есть требование его действительного счастья. Требование отказа от иллюзий о своем положении есть требование отказа от такого положения, которое нуждается в иллюзиях» (К критике гегелевской философии).

То есть для того, чтобы взорвать историческую действительность, Маркс понимал, что необходимо уничтожение именно религии как основы самой действительности.

В практической же области социалистические и коммунистические идеологи в отношении к религии из тактических соображений иногда относились как бы нейтрально. Например, в знаменитой Эрфуртской программе (1891) немецких марксистских социал-демократов шестой пункт звучал так: «религия дело частное», а Церковь и религиозные общества рассматривались как частные союзы. Подобные тактические уловки использовали и Ленин, и Сталин и даже современная КПРФ, устами её лидера поздравляющая граждан «С Рождеством Христовым».

Однако тактика тактикой, но стратегическая линия учения «научного социализма» была всегда резко отрицательна по отношению к религии. Она унаследована социализмом и коммунизмом от французских философов XVIII и их революции 1789 года. Для которых религия лишь обслуживала консервативную политику и потому была противником.

Для классиков социализма и их последователей христианство было идеологической базой всего «старого порядка», с его монархической властью и сословным строем. Оно сакрализировало, давало высшее религиозное освящение существующей власти.

Причина борьбы социализма с религией в том, что революционная идеология видела, что с ослаблением позиций христианства легче ниспровергнуть само общественно-политическое устройство монархий.

Христианство всегда было мировоззренческой альтернативой социализму, как истина — антиистине.

Были ли первые христиане римскими пролетариями, как говорили Маркс и Каутский?

К. Каутский. Фото: www.globallookpress.com

Марксистские идеологи социализма объясняют появление христианства, как реакцию на обнищание римского пролетариата, как некое очередное противоречие между богатыми и бедными.

Но историческое христианство не было классово-экономическим движением, оно было сугубо религиозным и откровенным учением.

В христианских общинах были представлены не только бедные слои. Христианские общины были внесословными объединениями. Христианство принципиально не делает различий между богатыми и бедными, рабами и свободными (Колос. 3, 11). Чем глубоко и отличается от проповедников кровавой классовой борьбы.

Борьба социализма с христианством

В какой бы стране социалисты не участвовали во власти, везде они требуют отделения Церкви от государства, удаления всякого влияния Веры на школу и прекращения всяческой поддержки любых вероисповеданий.

Если же им удается установить свою диктатуру, то есть диктовать свою социалистическую волю обществу, то они начинают настоящую войну с религией. И чем последовательнее социалисты реализуют принципы социализма в жизнь завоеванного ими общества, тем более кровавыми становятся гонения на христианство.

Только недостаточное знание и, если можно так выразиться по отношению к социализму, «маловерие» в социалистические догмы или тактические соображения, могут смягчать религиозные гонения.

Смягчать антихристианские гонения способно также само время. Например, гонения при Ленине и при Сталине носили массовый и кровавый характер, при Хрущеве они были столь же массовыми, но уже не кровавыми и т.д.

Коммунистическая система в СССР была принципиально не реформируема, не улучшаема, без параллельного подрыва тем самым своих основ. Марксистко-ленинский догматизм конструкции не оставлял возможностей для своего улучшения. Советская власть, отказавшись от мировой революции и от беспощадной кровавой классовой борьбы внутри СССР, подорвала ключевую конструкцию всего режима — диктатуру партии и вскоре разрушило саму коммунистическую государственность введением демократических свобод. Коммунистическая партия Ленина и СССР могли жить только при жесткой сталинской классовой диктатуре и при стремлении к троцкистской мировой революции.

Фото: www.globallookpress.com

Социализм — новая вера, новая псевдорелигия прогресса

В истории социализма удивляет, прежде всего, его кровавая практика.

Если социалисты и коммунисты просто убеждены, что Бога нет, то откуда такие невообразимые гонения, превзошедшие своими масштабами гонения на первых христиан?

Не веришь, ну собственно и не верь. Почему надо устраивать террор и массовые убийства?

Почему социализм не справляется со своей ненавистью к христианству?

Вероятно, социализм просто не может существовать совместно с христианством, без борьбы. Как не может существовать зло рядом с добром, не пытаясь покорить его, уничтожить.

В первые века по Рождестве Христовом в Древнем Риме христиан считали опасной религиозной организацией, которая подрывает плюрализм вер признаваемых Империей и не почитает Императоров за богов. То есть в отношении христиан римские власти устраивали гонения, обвиняя их не только в подрыве государственного строя, но и религиозных традиций Первого Рима.

В Советском Союзе христиане были явной альтернативой коммунистической идеологии. Официальное дарвиновское учение о чисто физиологическом происхождении человека в процессе эволюции от обезьяны было противоположно христианскому творению человека, как существа духовного и физического самим Богом.

Проповедуемая партией большевиков классовая борьба была категорически неприемлема для христианского учения о любви к ближнему и даже к своему врагу. Экспроприация экспроприированного, коммунистический наукообразный вариант лозунга «грабь награбленного» и насильственное обобществление частной собственности, в христианстве категорически называется грехом и отвергается.

Развитие общества через революции, противоположно стремлению христианства изменять людей и общества через духовное развитие личности. Не пожелай жены своего ближнего, христианские семейные ценности в советском обществе пытаются сначала заменить «свободной любовью», коллонтаевской теорией «выпитого стакана» и введением государственной системы массовых абортов.

Коммунистическая идеология очень похожа на антихристианскую противоположность учения Христа. Она очень похожа на то учение, которое можно было бы ждать в земной действительности от Антихриста.

Социалисты действительно, часто говорят, о том, что социализм следует нравственным нормам христианства, но не исповедуют и отрицают Христа Спасителя. Это делается в целях партийной пропаганды своего учения для людей внешних.

Так же социалисты, пытающиеся совместить христианство и социализм не менее часто, предлагают нам некий «социализм», без Маркса, Энгельса, Ленина, атеизма, диктатуры пролетариата, без гонений на христианство, без массовых расстрелов, без классовой борьбы, даже без материализма, только с идеалами «свободы, равенства и братства».

Исторический батл. Илья Муромец. Ковтун против Смолина

Но христианские принципы не работают без Христа, да и претворяются в жизнь нехристианами-социалистами абсолютно выборочно и извращенно сообразно левым представлениям. Так же и «социализм» без главнейших социалистических идеологических догм является ли тем учением, о котором учили его классики? Повторюсь, как истинного христианства не бывает без Христа, так и истинного социализма не бывает без его вождей и их идей.

А вожди социализма, например, Август Бебель говорят, что: «христианство стремится» совершенно не «к тем же целям, что и социализм», что они «враждебны друг другу, как огонь и вода». И что «с ослаблением веры в Небо крепнут социалистические требования неба на земле».

Так же и христианские отцы, такие как Святитель Иларион (Троицкий), пишут, что всевозможные социалисты в христианстве отбрасывают «все его основное учение о личном подвиге покаяния и смирения» и берут и обсуждают «только то, что можно перетолковать на либерально-революционный лад» (Христианство и социализм).

Социализм, — продолжает православный Святитель, — это именно «тайна беззакония»(2 Сол. 2, 7), о которой пророчествовал святой апостол Павел… Говорить о каком бы то ни было соглашении социализма с христианством верующий совершенно не может. Социализм не только не наш, но он явный и опасный супостат наш. Он повинен во вражде к христианству и не заслуживает никакого снисхождения. Он враг наш. Это необходимо сознать каждому члену Церкви, и Церкви необходимо объявить об этом вслух всему миру. Если уклонение в ересь ведет за собою отлучение от Церкви, то уклонение в социализм – заблуждение, лютейшее всякой ереси, – тем более заслуживает того же наказания. «Кто не любит Господа Иисуса Христа, да будет проклят»(1 Корю 16, 22). А как любит Иисуса Христа социализм — это мы уже видели. Всех явных социалистов необходимо предать анафеме». (Христианство и социализм).

Вывод из всего сказанного может быть только один: истинное христианство и «научный» социализм не только не могут взаимосочетаться, но и как противоположные учения могут вести только непримиримую войну за человеческие души.

Почвенничество Достоевского — Христианский социализм (стр. 1 из 2)

Почвенничество» Достоевского — Христианский социализм

Христианский социализм. Здесь, вместе с братом Михаилом, он издает журнал “Время” (с 1861 года), а после его запрещения — журнал “Эпоха”. В напряженном диалоге с современниками Достоевский вырабатывает свой собственный взгляд на задачи русского писателя и общественного деятеля. Это своеобразный, русский вариант христианского социализма.

Достоевский разделяет историческое развитие человече-(*38)ства на три стадии, соответствующие прошлому, настоящему и будущему. В первобытных, патриархальных общинах, о которых остались предания как о “золотом веке” человечества, люди жили массами, коллективно, подчиняясь общему и для всех авторитетному закону.

Затем наступает время переходное, которое Достоевский называет “цивилизацией”.

В процессе общегенетического роста в человеке формируется личное сознание, а с его развитием — отрицание непосредственных идей и законов. Человек как личность становится во враждебное отношение к авторитетному закону масс и всех и, обожествляя себя, всегда терял и теряет до сих пор веру в Бога. Так кончались, по Достоевскому, все цивилизации. “В Европе, например, где развитие цивилизации дошло до крайних пределов развития лица,- вера в Бога в личностях пала”. Но цивилизация, ведущая к распадению масс на личности,- состояние болезненное. “…Человек в этом состоянии чувствует себя плохо, тоскует, теряет источник живой жизни, не знает непосредственных ощущений и все сознает”.

Тип такой усиленно сознающей себя личности Достоевский создает в “Записках из подполья”. Трагедия “подпольного” человека заключается в отсутствии скрепляющего личность сверхличного нравственного центра. Человек, утративший веру в высшие духовные ценности, обречен на самоедство, бесконечное самокопание и самоуничтожение. Предоставленный самому себе, обожествивший свои собственные силы и возможности, он становится или рабом самого себя, или рабом слепых кумиров, мнимых божков, вождей, фальшивых авторитетов, как это происходит, например, в повести Достоевского “Село Степанчиково и его обитатели”. В образе приживальщика-тирана, лжепророка Фомы Опискина показывается трагедия современного общества, так легко отдающегося во власть ничтожного демагога. Есть в этой фигуре что-то зловещее и пророческое.

Достоевский очень настороженно отнесся в этой связи и к теории “разумного эгоизма” Чернышевского, сформулированной в статье “Антропологический принцип в философии”, а художественно воплощенной в романе “Что делать?”. Главной движущей силой общественного развития Чернышевский считал стремление к удовольствию. “Человек любит самого себя”, в основе его поступков “лежит та же мысль о собственной личной пользе, личном удовольствии, личном благе, лежит чувство, называемое эгоизмом”,- писал Чернышевский. Правда, революционер-демократ делал существенную (*39) оговорку, оптимистически провозглашая, что в природе человека заложен инстинкт общественной солидарности и что “разумный эгоист” получает высшее удовольствие, принося пользу ближнему.

Достоевский этого оптимизма не разделял. Ему казалось, что идеи Чернышевского могут быть подхвачены и довольно легко опошлены циниками и подлецами всех мастей. За формулу “нет никакой разницы между пользой и добром” цепляется, например, старый князь Валковский в романе Достоевского “Униженные и оскорбленные”: “Все для меня, и весь мир для меня создан… Я наверное знаю, что в основании всех человеческих добродетелей лежит глубочайший эгоизм… Люби самого себя — вот одно правило, которое я признаю. Жизнь — коммерческая сделка”. На тех же мотивах, приземляющих и опошляющих теорию Чернышевского, играет циничный буржуазный делец Лужин в “Преступлении и наказании”.

Достоевский глубоко убежден, что атеистическое человечество рано или поздно соскользнет на путь индивидуалистического самообожествления, о чем с наглядностью свидетельствует популярная на Западе эгоцентрическая философия Макса Штирнера, изложенная в книге “Единственный и его собственность”: “Я сам создаю себе цену и сам назначаю ее… Эгоисту принадлежит весь мир, ибо эгоист не принадлежит и не подчиняется никакой власти в мире… Наслаждение жизнью — вот цель жизни…”

Первое путешествие по Западной Европе в 1862 году еще более укрепило Достоевского в мыслях о том, что, опираясь лишь на силы своего ограниченного разума и обожествляя их, человечество неминуемо движется к катастрофическому концу. “Все собственники или хотят быть собственниками”. Рабочие “тоже все в душе собственники: весь идеал их в том, чтоб быть собственниками и накопить как можно больше вещей; такая уж натура. Натура даром не дается. Все это веками взращено и веками воспитано”.

Провозгласили: “свобода, равенство и братство!” “Свобода. Какая свобода? Одинаковая свобода всем делать все что угодно в пределах закона. Когда можно делать все что угодно? Когда имеешь миллион. Дает ли свобода каждому по миллиону? Нет. Что такое человек без миллиона? Человек без миллиона есть не тот, который делает все что угодно, а тот, с которым делают все что угодно”. Точно так же и братство. Его “сделать нельзя”. Оно “само делается, в природе находится”. А в природе западной “его в наличности не оказалось, а оказалось начало личное, начало особняка…” Достоевский убежден, что этот безра-(*40)достный итог является кризисом некогда высокой культуры европейского гуманизма, возникшей еще в эпоху Возрождения. Уже тогда мощная энергия обожествившей себя и свои силы человеческой личности посеяла первые семена эгоизма, дающие теперь свои драматические всходы в Западной Европе.

Но Достоевский считает, что состояние цивилизации — явление переходное, равно как и сам человек — это существо недоконченное, недовоплощенное, находящееся в стадии “общегенетического роста”. И “если б не указано было человеку в этом его состоянии цели” — “он бы с ума сошел всем человечеством”. Однако такой идеал есть — Христос. Даже “ни один атеист, оспоривавший божественное происхождение Христа, не отрицал того, что Он — идеал человечества…

В чем закон этого идеала? Возвращение в массу, но свободное и даже не по воле, не по разуму, не по сознанию, а по непосредственному ужасно сильному, непобедимому ощущению, что это ужасно хорошо”. “Достигнуть полного могущества сознания и развития, вполне сознать свое я — и отдать это все самовольно для всех… В этой идее есть нечто неотразимо-прекрасное, сладостное, неизбежное и даже необъяснимое” — все отдавая, ничего себе не требовать. “Коли веришь во Христа, то веришь, что и жить будешь вовеки… Говорят, человек разрушается и умирает весь”. Но это ложь. “Мы уже потому знаем, что не весь, что человек, как физически рождающий сына, передает ему часть своей личности, так и нравственно оставляет память свою людям (Пожелание вечной памяти на панихидах знаменательно), то есть входит частию своей прежней, жившей на земле личности в будущее развитие человечества. Мы наглядно видим, что память великих развивателей человечества живет между людьми… и даже для человека величайшее счастье походить на них. Значит, часть этих натур входит и плотью и одушевленно в других людей. Христос весь вошел в человечество, и человек стремится преобразиться в я Христа как в свой идеал”.

Достигая высшей стадии — мировой гармонии,- человек будет все более и более приближаться к богочеловеческому совершенству Христа, а в финале этого пути переродится окончательно. “Мировая гармония” у Достоевского предполагает личное бессмертие и воскрешение всех умерших.

С этих позиций писатель подвергает критике современных социалистов. Социалисты взяли у христианства идею гармонического общежития, устроенного на началах братского единения, но решили достигнуть ее слишком легким, поверхностным путем.

Они поставили нравственное совершенствование общества в прямую зависимость от его экономического строя и тем самым низшую, экономическую область превратили в высшую и господствующую. А потому социалисты не смогли подняться над мещанским, буржуазным мироисповеданием. “Экономическая сила никогда не свяжет,- говорил Достоевский,- свяжет сила нравственная”. “На мясе, на экономической идее, на претворении камней в хлебы ничего не основывается”. “Разум” или “экономические отношения” — все это лишь частные элементы общечеловеческой жизни, а потому они должны определяться началом нравственным, а не наоборот. Главный “грех” современных социалистических учений Достоевский видел в том, что в области высших духовных интересов они требуют для человека слишком малого.

В их теориях переустройства общества недостаточно учитывается противоречивая, “недовоплощенная” натура человека и снимается бремя тяжелого, повседневного труда нравственного совершенствования. Подобно Раскольникову, они “хотят с одной логикой натуру перескочить”, не замечая, что “зло” в человеке лежит глубже, чем предполагают “лекаря-социалисты”, а добро — выше тех границ, которые их учениями определяются. Только христианство стремится к братству через духовное очищение каждого человека независимо от условий его жизни, вопреки влиянию среды. “Революционная партия,- пишет Достоевский,- тем дурна, что нагремит больше, чем результат стоит, нальет крови гораздо больше, чем стоит вся полученная выгода… Вся эта кровь, которою бредят революционеры, весь этот гвалт и вся эта подземная работа ни к чему не приведут и на их же головы обрушатся”.

“Итак, человек стремится на земле к идеалу, противоположному его натуре. Когда человек не исполнил закона стремления к идеалу, то есть не приносил любовью в жертву своего я людям или другому существу, он чувствует страдание и назвал это состояние грехом.- Человек беспрерывно должен чувствовать страдание, которое уравновешивается райским наслаждением исполнения закона, то есть жертвой. Тут-то и равновесие земное. Иначе земля была бы бессмысленна”.