Житие святого Григория Паламы, архиепископа Фессалоникийского

Память 14 ноября

Святой Григорий Палама7412, архиепископ Фессалоникийский7413, был родом из Константинополя и происходил от благородных и благочестивых родителей, которые старались научить его с юных лет как человеческой, так и в особенности Божественной премудрости и всякой добродетели. В ранней юности он потерял отца; мать же Григория позаботилась дать ему, равно как и всем его братьям и сестрам, разумное и доброе воспитание, в духе закона Господня и Божественного Писания. Она устроила жизнь их среди мудрых учителей, дабы сын ее научился от них премудрости; он же, отличаясь природными умственными дарованиями и прилежанием, в короткое время преуспел в изучении философских и других известных тогда наук. Но, не доверяя собственной своей памяти, он положил за правило – перед каждым уроком класть по три земных молитвенных поклона перед иконой Пресвятой Богородицы. И Пречистая споспешествовала благочестивому отроку, быстрые успехи которого обращали на себя всеобщее внимание. Сам царь принимал живое участие в святом Григории и отечески заботился о его воспитании.

Между тем Григорий с ранних лет уже возненавидел все земное, как сон обольстительный, и, исполненный пламенной любви к Богу, презрел все временные блага, стремясь всей душой прилепиться к Единому Богу, Источнику всякой премудрости и Подателю всякой благодати, и оставить мир и суетную славу его. Побуждаемый сими чувствами, он искал сближения и встреч с иноками святой горы Афонской, просил у них советов и руководства и узнавал от них образ и правила иноческой и подвижнической жизни, испытывая свои силы, – может ли он быть действительным иноком. Дорогие свои одежды Григорий заменил худым рубищем и начал мало-помалу изменять свои прежние привычки и образ внешнего поведения, оставив все условия светских приличий, что обратило на него общее внимание придворных, и многие признали его даже сумасшедшим. Так протекло несколько лет, и ни убеждения царя, ни уговоры друзей его, ни насмешки окружающих не могли остановить Григория на избранном им пути.

С успехом прошедши такой искус, Григорий на двадцатом году от рождения окончательно решил принять иноческий сан и удалиться в пустыню, о чем и возвестил своей Боголюбивой матери. Вначале она была несколько опечалена этим, но потом согласилась с его намерением, радуясь о Господе, и даже, с помощью Божией, уговорила и остальных детей своих принять иночество, дабы она могла сказать вместе с пророком: «Вот я и дети, которых дал мне Господь» (Ис. 8:18). Следуя евангельской заповеди, святой Григорий раздал все имение свое нищим и, презрев всем сердцем своим красоту, сладость и славу мира этого, пошел вослед Христа, уводя с собой на тот же путь мать свою, братьев и сестер. Мать и сестер он оставил в одном женском монастыре; братьев же привел с собой на святую гору Афонскую и вместе с ними поселился в пустынной обители Ватопедской7414, подчинив себя в полное послушание святому, облагодатствованному старцу Никодиму, от которого и принял впоследствии иноческий постриг.

Во второй год своего пребывания у Никодима Григорий удостоен был Божественного посещения. Однажды, во время богомысленного подвига, перед ним явился светоносный и благолепный муж, в котором он узнал святого Апостола и евангелиста Иоанна Богослова. Ласково взирая на Григория, апостол спросил его: «Почему, взывая к Богу, ты всякий раз только повторяешь: просвети тьму мою, просвети тьму мою?»

Григорий отвечал: «Чего же другого должен я просить, кроме этого, – да просвещусь и узнаю, как творить Его святую волю?»

Тогда святой евангелист сказал: «По воле Владычицы всех, Богородицы, с этой поры я буду с тобой неотступно».

По смерти учителя своего, святого старца Никодима, святой Григорий удалился в великую лавру святого Афанасия, где служил братии за общей трапезой, а также исполнял должность церковного певца. Прожив там несколько лет в страхе Божьем, в послушании ко всем, Григорий укротил навсегда плотские страсти, являя собой утешительный пример евангельского бесстрастия и божественной чистоты. За свое смирение, кротость и подвиги стяжал он себе всеобщую любовь и уважение братии; но, избегая славы и стремясь к еще более суровой жизни, он удалился из лавры в глубокую пустыню, в скит Глоссия, и там вручил себя руководству благоговейного старца Григория, проводя суровую созерцательную жизнь, горя безмерной любовью к Богу, Которому посвятил и душу и тело. Непрестанной молитвой победив все наветы бесовские, он сподобился благодатных даров. Погружаясь в глубину молитвенного духа и озаряясь им, доходил до такой степени умиления и плача сердечного, что слезы струями текли из очей его, как постоянный и неиссякаемый источник.

Но безмолвие Григория и его сподвижников вскоре было нарушено по причине нападений, какие делали агаряне7415 на монахов, безмолвствовавших вне монастырей. Ввиду этого Григорий, вместе с другими иноками, принужден был покинуть свою пустыню и удалиться в Фессалоники. Отсюда святой задумал отправиться в Иерусалим, для поклонения святым местам, и, если то угодно будет Богу, окончить там где-нибудь дни свои в пустынном безмолвии. Желая узнать, благоугодно ли Богу намерение их, он молился о том Богу. И вот во сне явился ему святой великомученик Димитрий, мощи которого почивали в Солуни7416. Великомученик убедил его не оставлять Фессалоники. Тогда святой Григорий, после усиленного поста и молитвы, принял в Солуни сан священства и, в сопровождении немногочисленной братии, удалился в близлежащий скит, где и стали они подвизаться снова. Образ жизни его был таков: пять дней в неделю он и сам вовсе не выходил никуда и к себе не принимал никого; лишь в субботу и воскресенье, по совершении священнодействия и по принятии Божественных Тайн, он входил в духовное общение с братьями, назидая и утешая их своею трогательно-поучительною беседою. В сии часы, следовавшие за затвором преподобного, и особенно после литургии, на лице его был виден дивный Божественный свет. Во время священнодействия он всех приводил в слезы и умиление. Многие великие святые мужи удивлялись его добродетельной жизни, за которую он удостоился от Бога дара чудотворений и пророчествования, и называли его богоносцем и пророком7417.

В это время отошла ко Господу добродетельная мать святого Григория. Дочери и сподвижницы ее, сестры Григория, просили его прийти к ним, для утешения их сиротства и для духовного наставления. Повинуясь призыву родственной любви, Григорий прибыл в Константинополь к сестрам своим и потом снова поспешил вернуться в свою излюбленную пустыню, но вскоре после того, по истечении пяти лет безмолвной жизни в Веррском скиту, принужден был, по причине частых набегов албанцев, снова удалиться на святую гору, в лавру преподобного Афанасия, где и принят был подвизавшимися там отцами с великою любовью. И здесь также, уединяясь вне монастыря, в безмолвной келии святого Саввы, кроме субботы и воскресенья, он никуда не выходил, ни с кем не виделся, и никто его ни видал, – разве по нуждам священнодействия. Все прочие дни его и ночи протекали в молитвенном подвиге и богомыслии.

Однажды, в келейной молитве пред Пречистой Богоматерью, преподобный молил Ее, дабы, в устранение от него и собратий его всяких препятствий к совершенному безмолвию, благоволила Она принять на Себя попечение и промышление о всех житейских их потребностях. Премилосердия Владычица в ответ на его усердную молитву удостоила его Своего явления, в сопровождении множества светоносных мужей. Представ ему, она сказала, обращаясь к сопровождавшим Ее светоносным мужам: «Отныне и навсегда будьте попечителями о нуждах Григория и его братии».

С этого времени, как передавал о том впоследствии сам святой Григорий, он действительно, где бы ни находился, всегда ощущал особенное о себе Божественное промышление. В другое время, в состоянии молитвенного богомыслия, Григорий впал в легкую дремоту. И вот ему представилось, что в руках его – сосуд чистого молока, переполненный настолько, что оно переливалось чрез край; затем молоко это приняло вид виноградного вина, которое, переливаясь чрез край сосуда, омочило его руки и одежду, распространяя кругом дивное благоухание. Ощущая его, Григорий исполнился святой радости. И явился ему светозарный юноша, и сказал:

– Почему не передаешь ты этого чудного пития, оставляемого тобой без достодолжного внимания? Ведь это – не иссякающий никогда дар Божий.

– Но кому же передавать это питие, когда нет нуждающихся в нем? – спросил святой Григорий.

– Хотя в настоящее время действительно нет жаждущих этого пития, – возразил юноша, – но ты, все-таки, исполняя долг свой, должен не пренебрегать даром Божиим, в надлежащем пользовании которым Владыка потребует от тебя отчета.

При этих словах дивное видение окончилось. Святой Григорий истолковал его в том смысле, что молоко означало дар слова обыкновенный, понятный для сердец простых, ищущих духовного наставления, а превращение молока в вино означало, что со временем от него Вышняя Воля потребует более глубокого наставления в высших истинах веры Христовой. Вскоре после этого Григорий был избран игуменом Есфигменского монастыря7418, но, по прошествии непродолжительного времени, желание пустынного безмолвия увлекло его снова в лавру святого Афанасия. Здесь он достиг такого духовного совершенства, что многие святые мужи дивились его добродетельной жизни и называли его богоносцем при виде изумительных его чудотворений, дара которых сподобился он от Бога. Он изгонял бесов; неплодным деревьям молитвой своей возвращал плодородие, предсказывал будущее, как настоящее. Но не избежал и преподобный различных и частых искушений, по слову Божьему: «все, желающие жить благочестиво во Христе Иисусе, будут гонимы» (2Тим. 3:12). Все терпел он с радостью, «дабы испытанная вера ваша оказалась драгоценнее гибнущего, хотя и огнем испытываемого золота, к похвале и чести и славе в явление Иисуса Христа» (1Пет.1:7), как говорит святой Апостол Петр.

Много скорбей перенес святой Григорий Палама в борьбе с ересями, которые начали в то время волновать Церковь Божью. Особенно великую услугу оказал он Церкви обличением лжеучителей, отвергавших православное учение о духовном благодатном свете, освещающем внутреннего человека и иногда открывающемся видимо, как на Фаворе7419 и на лице Моисея после собеседования Его с Богом на Синае (Исх. 34:29–30). В это время на святую гору Афонскую прибыл из Калабрии7420 один ученый инок по имени Варлаам, который вместе со своими последователями возмутил хульными учениями мир в Церкви Христовой и спокойствие афонских иноков. В продолжение целых двадцати трех лет доблестный пастырь мужественно боролся с Варлаамом, и все многочисленные скорби, которые перенес за это время святой Григорий Палама, трудно даже подробно изобразить. Варлаам учил о Фаворском свете, что он был нечто вещественное, сотворенное, являвшееся в пространстве и окрашивавшее воздух, так как он был видим телесными очами людей, еще не освещенных благодатью. Таковыми же, т.е. сотворенными, он признавал все действия Божества и даже дары Святого Духа: Духа премудрости и разума и т.д., не страшась низвести Бога в разряд тварей, ниспровергая свет и блаженство праведных в Царствии Отца Небесного, силу и действие Триипостасного Божества. Таким образом, Варлаам и его последователи нечестиво рассекали одно и то же Божество на созданное и несозданное, а тех, которые этот Божественный свет и всякую силу, всякое действие с благоговением признавали не созданным, а присносущным7421, называли двоебожниками и многобожниками. Считая, напротив, веру афонских пустынников в созерцание света Божьего телесными очами и приготовление к тому чувственным образом7422 – заблуждением, Варлаам явно восстал и против них, и против молитвы, и против их таинственного созерцания. Но прежде, нежели клеветы Варлаама на афонских иноков сделались гласными, этот еретик, за предосудительное и укоризненное свое поведение с бесчестием был выслан патриархом. С гневом и скорбью Варлаам удалился в Фессалоники, распространяя и там свои клеветы на афонских иноков. Не имея собственных сил противостоять красноречивому и искусному в науках Варлааму, солунские иноки принуждены были вызвать с Афона божественного Григория. По прибытии в Фессалонику святой Григорий сначала действовал в духе кротости, но, увидев, что меры эти не действуют на упорного лжеучителя, приносящего столь сильные потрясения Церкви и ее законоположениям, начал истреблять возражения и клеветы Варлаама не только изустно, но и сильными писаниями, исполненными высоких истин и доводов божественных. Сам Варлаам, узнав их и почувствовав их силу, принужден был оставить афонских иноков в покое, но за то со всей силой восстал против святителя Божьего. Когда же и это не помогло, пристыженный Варлаам удалился в Константинополь, изустно и письменно жалуясь Константинопольскому патриарху Иоанну ХIV7423 на святого Григория и афонских иноков.

Между тем святой Григорий в это время, оставаясь в Фессалониках в продолжение трех лет, усердно занимался изложением начал православия, с силой отстаивая чистоту его. И здесь, как и прежде, сердечный плач, совершенное уединение и безмолвие были любимым занятием его досуга. Не имея удобств пустынной тишины, и в то же время избегая по возможности связей и отношений к миру, он жил в отдаленной части дома, где, устроив для себя малую келию, безмолвствовал, сколько мог. И вот однажды, в праздник Антония Великого, первоначальника иноческого жития, когда другие иноки, ученики блаженного Исидора, совершали всенощное бдение, а Григорий оставался в своем затворе, вдруг в видении явился ему святой Антоний и сказал: «Хорошо и совершенное безмолвие, но и общение с братством иногда необходимо, – особенно в дни молитв и псалмопений. Поэтому и тебе должно теперь быть с братьями на бдении».

Повинуясь этому, божественный Григорий немедленно отправился к братии, принявшей его с радостью, – и всенощное бдение протекло для них с особенным торжеством.

Окончив свои письменные богословские занятия в защиту афонских иноков и опровержение еретических мудрований, святой Григорий возвратился на святую гору и показал инокам написанное им о благочестии.

Вскоре после этого святому Григорию пришлось ратовать против еретических мудрований ввиду всего света, и за свой подвиг получить бессмертную славу в Церкви земной и венец правды в Церкви Небесной. В это время Варлаам успел склонить на свою сторону патриарха Константинопольского Иоанна ХIV-го и довел дело до того, что патриарх грамотой вызвал на суд Церкви Григория с другими его сподвижниками. Не терпя арианствующего лжеучения, грозившего поколебать самые основы христианского вероучения и нравственности, святитель Григорий, исполненный Духа Святого, выступил на ревностную защиту православия и старцев афонских. Для разрешения возникшей распри и утверждения православия в Константинополе был созван благочестивым царем Андроником Палеологом7424 собор7425, на который прибыл и Варлаам со своими учениками и последователями. На соборе этом, происходившем в Константинопольском Софийском храме под председательством патриарха, еретическое заблуждение Варлаама, последователя его Акиндина и иных им подобных лжеучителей было изобличено. Тогда великий Григорий, отверзши свои богомудрые уста, своими проникнутыми огнем вдохновения словами и Божественным Писанием развеял ересь, как прах с лица земли, попалил, как терние, и окончательно посрамил еретиков7426.

Посрамленный богодухновенными обличениями святителя Божия, Варлаам, не терпя позора, удалился снова в Италию, где перешел в католичество. Но в Византии явились у него явные и тайные друзья и последователи, которых он возбуждал своими письмами, проповедуя в то же время противные православные учения западной церкви. Плевелы же его лжеучения после него рассевал и взращал инок Акиндин. Против него в Константинополе был собран новый собор, на котором святой Григорий еще более обнаружил заблуждения Варлаама и Акиндина о Божественном свете. Патриарх, однако, поддерживал Акиндина и признал святого Григория виновником всех настроений и смут церковных того времени. Мало того, Акиндин был возведен в степень диакона, а Григория заключили в мрачную темницу, где он томился в продолжение четырех лет.

Но такая несправедливость патриарха не осталась без наказания. Благочестивая царица Анна7427, узнав о действиях патриарха и о его привязанности к Акиндину, на двух соборах уже признанному еретиком и врагом Церкви, нашла его недостойным церковного общения и священного сана, а сам патриарх, впавший в еретические мудрования, был лишен кафедры и церковного общения. Церковный мир был, таким образом, восстановлен, и святой Григорий освобожден от беззаконного темничного заключения. За святую ревность к утверждению православия и истребление еретических лжеучений и церковных смут, он, по убеждению патриарха Исидора7428 и императора Иоанна Кантакузена7429, должен был согласиться на рукоположение в сан архиепископа Фессалоникийской церкви. Но, по случаю возникших тогда в Солуни смут, новый архиепископ не был принят своей паствой, вследствие чего удалился на излюбленную им святую гору Афонскую. Между тем наступил праздник Рождества Пресвятой Богородицы. В это время один благоговейный Солунский иерей, приготовляясь служить божественную литургию, смиренно молил Господа, чтобы Он благоволил открыть, действительно ли Григорий, как думает народ, заблуждается в своих верованиях относительно иноческой жизни и духовного созерцания, и имеет ли он у Господа дерзновение. Это откровение иерей просил явить на расслабленной своей дочери, три года лежавшей без всякого движения. «Если, Господи, – говорил он, – Григорий истинно раб Твой, молитвами его исцели несчастную дочь мою». И Господь услышал моление иерея: дочь его вдруг сама собой поднялась с постели и с той поры получила совершенное выздоровление, как будто она совсем и не болела.

Чудо это прославило святого Григория, но церковные смуты все еще продолжались в Фессалониках. Тогда болгарский царь Стефан7430, зная добродетели и заслуги его для Церкви Божией, обратился к нему с убедительной мольбой занять кафедру митрополита болгарского, но не мог склонить и убедить к тому божественного Григория.

На Афоне святитель, однако, не нашел спокойствия. Вскоре нужды Церкви снова вызвали его в Константинополь. Отсюда он удалился на остров Лемнос7431. Здесь он сотворил много знамений и чудес и немолчно проповедовал слово Божие, оставаясь до тех пор, пока солуняне, почувствовав необходимость в его присутствии для осиротелой паствы, не призвали его сами к себе, отправив к нему на Лемнос представителей клира и высших солунских сановников. С невыразимой радостью встретил народ своего архипастыря. Церковь Солунская, как бы вдохновенная свыше, представляла в высшей степени торжествующий вид: вместо обычных хвалебных песнопений клир и народ пели пасхальные гимны и канон, не давая ни себе, ни другим отчета в своих чувствах и необычайном торжестве. Спустя три дня после этого, святитель Божий совершил, при бесчисленном стечении народа, торжественный крестный ход и литургию. При этом Бог прославил угодника Своего новым чудом. У вышеупомянутого благоговейного иерея сын страдал падучей болезнью. Когда наступило время причащения, иерей, упав к ногам архипастыря, смиренно умолял его причастить самому, своими святительскими руками его больного ребенка. Тронутый смирением иерея и страданиями его сына, Григорий исполнил его просьбу, – и ребенок исцелел. Однажды, в праздник Рождества Пресвятой Богородицы, святой Григорий совершал литургию в женском монастыре. Во время богослужения одна слепая на один глаз монахиня именем Илиодора, узнав, что святитель совершает литургию, незаметно подошла к нему и тайно приложила святительскую одежду к своему слепому глазу, – и глаз тотчас же прозрел.

Много и других чудес сотворил божественный Григорий. Церковь Солунская, под его мудрым правлением, наслаждалась миром и тишиной. Но Григория ждали новые подвиги и тяжкие скорби. В это время единомышленники Варлаама и Акиндина не переставали смущать в Константинополе Православную Церковь своими еретическими мудрованиями. Тогда Григорий снова с дерзновением выступил на борьбу со злыми еретиками, в защиту православия. Продолжал он с ними бороться и письменно своими богомудрыми творениями, и лично. Вследствие сильного волнения, возбужденного еретиками в Церкви Христовой, царь и патриарх признали необходимым созвать, для умиротворения Церкви, в Константинополе новый собор, на который, прежде всего, вызвали святого Григория. Враги истины, как и прежде, были посрамлены и унижены: и личные беседы святителя, и его догматические произведения, читанные на соборе, замкнули уста еретические. Напутствуемый уважением царя и благословением патриарха и Церкви, святой Григорий с честью отправился к своей пастве, но находившийся в то время в Солуни Иоанн Палеолог7432 не допустил его до этого, и Григорий принужден был отправиться на святую гору. Впрочем, через три месяца он тем же Палеологом с честью был вызван в Солунь.

Здесь в скором времени святой Григорий впал в тяжкую и продолжительную болезнь, так что все опасались даже за саму его жизнь. Но Бог продлил ее для новых подвигов. Не успел еще святой совсем оправиться от своего недуга, как получил от Иоанна Палеолога письмо, которым царь просил его приехать в Константинополь, чтобы прекратить ссоры и несогласия в царственной семье между ним и его тестем, Иоанном Кантакузеном. Григорий отправился, но на пути в Константинополь был схвачен агарянами и отвезен в Азию, как раб и пленник. Целый год находился святой в плену. Его продавали из одних рук в другие, из города в город. Такова была на это воля Божья, дабы он, как апостол, переходя из города в город, проповедовал Евангелие Христово, утверждая православных в вере, поучая твердо держаться ее, укрепляя сомневающихся и раскрывая трудные для понимания тайны премудрости Божией о спасении. И он был действительно истинным апостолом Христовым. Со святым дерзновением входил святой Григорий в состязания о вере с агарянами7433 и отторгшимися от Церкви Христовой еретиками, неправо учившими о земном служении Христа Бога нашего, о честном и животворящем Кресте Господнем, о святых иконах и о поклонении им. Неверных он просвещал светом Евангелия, а порабощенных, плененных и христиан утешал и укреплял, убеждая их к безропотному перенесению страдальческого креста своего, в чаянии наград и венцов небесных. Противники святого Григория дивились его премудрости и благодати, исходящей из уст его. Некоторые же из них, в бессильной злобе, подвергали его жестоким побоям, и ему пришлось бы пострадать даже до мученического венца, если бы те же сами агаряне не оберегали его, ожидая получить за него большой выкуп. И действительно, по истечении года болгаре выкупили его из рук агарянских и возвратили его Солунской церкви.

Прибытие святого из плена, сначала в Константинополь, было ознаменовано чрезвычайным торжеством невидимых ликов, носившихся над божественным Григорием и сладостными песнопениями в похвалу его, приведшими в движение пристань, где он должен был выступить на берег. И был святой Григорий избранным сосудом Божиим.

Отличаясь кротостью, незлобием и смирением, он в то же время продолжал дерзновенно выступать против врагов Бога и веры православной, с силой обличая и побеждая еретиков мечом слова Божия. Побеждая зло добром, он никогда не слушал тех, кто извещал его о клеветах на него врагов его: был великодушен и терпелив во всех скорбях и злоключениях; гонение и всякое поругание вменял себе всегда за честь и славу; и было ему, как истинному ученику Христову, иго Христово благо и бремя Его легко.

Святому Григорию дивились не только верующие, но и неверные. Глаза его всегда болели от непрестанно текущих молитвенных слез. Умертвив все страсти и поработив плоть духу, святой Григорий подвигом добрым подвизался и, умиротворив Церковь Божию и веру православную от волнений и смут еретических, окончил течение своей подвижнической и страдальческой, богоугодной жизни.

В течение последних трех лет святой Григорий, силой благодати Божией, сотворил немало чудес над болящими. Так, друга своего, иеромонаха Порфирия он дважды восставил молитвой от болезненного одра. Незадолго до своей блаженной кончины, он исцелил знамением честного креста и молитвой пятилетнее дитя золотошвеи, страдавшее чрезвычайным кровотечением и уже обреченное на смерть, и возвратил ему совершенное здравие.

Вскоре потом святой Григорий заболел и слег в постель. Почувствовав близкую кончину, он предсказал окружавшим и день отшествия своего в жизнь вечную: «Друзья мои! – говорил он им, после праздника святого Иоанна Златоуста7434, – ныне я отойду от вас к Господу. Это знаю я потому, что являлся мне в видении божественный Златоуст и, как своего друга, с любовью призывал к себе».

Действительно, в тот же самый день, 14 ноября, святой Григорий отошел ко Господу в Его вечные райские обители. Когда он умирал, окружавшие его видели, что уста его еще что-то шепчут, но, как ни старались вслушаться в его слова, могли только разобрать: «В горняя, в горняя!» С этими словами святая душа его тихо и мирно отделилась от тела в горняя7435. Когда блаженная душа его разлучилась с телом, лицо его просветлело, и вся та комната, где он почил, озарилась светом, чему свидетелем был весь город, стекавшийся к святительским мощам для последнего целования. Так благоволил Бог этим чудом прославить Своего верного угодника, который и при жизни своей был светлым жилищем благодати и сыном божественного света7436.

Оставив тело свое, преславно просветившееся ангельской чистотой, после смерти своей стаду своему, как богатое наследство и сокровище, святой Григорий нескудно подает и доныне исцеления всем недужным и немощным, отовсюду приходящим с верой к святым мощам его7437, во славу Христа Бога нашего, Ему же со Безначальным Его Отцом и с Пресвятым, Благим и Животворящим Духом подобает всякая слава, честь и поклонение ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Тропарь, глас 8:

Православия светильниче, церкве утверждение и учителю, монахов доброто, богословов поборниче непреборимый, Григорие чудотворче, Фессалонитская похвало, проповедниче благодати, молися выну спастися душам нашим.

Кондак, глас 2:

Премудрости священный и божественный орган, богословия светлую согласно трубу, воспеваем тя Григорие богоглагольниче: но яко ум уму первому предстояй, к нему ум наш отче настави, да зовем: радуйся проповедниче благодати.

Григорий Палама

В Википедии есть статьи о других людях с именем Григорий.

Григорий Палама

Γρηγόριος Παλαμᾶς

Икона 70—80-х гг. XIV века

Родился

1296
Константинополь

Умер

14 ноября 1359
Фессалоники

Почитается

в Православной церкви

Канонизирован

в 1368 году

В лике

святителей

Главная святыня

мощи в Салониках

День памяти

14 (27) ноября и второе воскресение Великого поста

Медиафайлы на Викискладе

Григо́рий Палама́ (греч. Γρηγόριος Παλαμᾶς, церк.-слав. Григо́рїй Пала́ма; 1296, Константинополь — 14 ноября 1359, Фессалоники) — архиепископ Фессалоникийский, христианский мистик, византийский богослов и философ, систематизатор и создатель философского обоснования практики исихазма, отец и учитель Церкви.

Прославлен Православной церковью в лике святителей. Память совершается 14 (27) ноября, а также переходящая память во вторую Неделю (воскресенье) Великого поста.

Биография

Родился в Константинополе в аристократической семье, получил хорошее образование. После ранней смерти своего отца, сенатора Константина, в 1301 году, Григорий оказался под покровительством императора Андроника II. Таким образом, двадцать лет юноша жил при царском дворе, а в дальнейшем ему предстояла быстрая и успешная карьера. Он изучал светские дисциплины и философию у самого лучшего учителя эпохи — Феодора Метохита, видного придворного, филолога и богослова, ректора университета. Считается, что Григорий Палама был лучшим из его учеников; особый интерес он проявлял к философии Аристотеля. В возрасте 17 лет Григорий прочёл лекцию во дворце о силлогистическом методе Аристотеля перед императором и знатными лицами. Лекция оказалась столь успешной, что в конце её Метохит воскликнул: «И сам Аристотель, если бы он был здесь, не преминул бы удостоить её похвалы».

Однако около 1316 года, в возрасте двадцати лет Григорий покинул дворец и философские занятия и удалился на Святую Гору Афон, где предался подвижнической жизни и занятиям тайнозрительным богословием. На Афоне Григорий подвизался в келье неподалёку от Ватопеда под руководством преподобного Никодима, от которого принял монашеский постриг. Он переселился в Лавру святого Афанасия, где провёл три года в качестве регента. Затем, начиная с 1323 года, он подвизался в скиту Глоссия.

В 1325 году вместе с другими монахами покинул Афон, спасаясь от турок. В Фессалонике принял священнический сан, оттуда направился в окрестности города Верии (где, по преданию, проповедовал апостол Павел), основал там отшельническую общину. Его пещера сохранилась в монастыре святого Иоанна Предтечи близ Верии. Там Григорий предавался «умной» (то есть непрерывной безмолвной) молитве всё время, кроме общих богослужений. В 1331 году, после славянского нашествия, вернулся на Афон, где продолжил отшельническое житие в пустыни святого Саввы на афонском предгорье над Лаврой. Затем на краткий срок Григория избрали игуменом монастыря Эсфигмен, после чего ему пришлось отложить уединение и заняться полемикой с Варлаамом Калабрийским.

Спор с Варлаамом продолжался шесть лет с 1335 по 1341 год. На втором и третьем этапе споров противниками Паламы выступили Григорий Акиндин и Никифор Григора. Второй этап спора совпадает с гражданской войной между Иоанном Кантакузином и Иоанном Палеологом и происходил между 1341 и 1347 годами, так как 15 июня 1341 года умер император Андроник III. В борьбе за власть между великим доместиком Иоанном Кантакузином и великим дукой Алексеем Апокавком патриарх Иоанн Калека поддерживал Апокавка, в то время как Палама — Кантакузина.

Между тем в июле 1341 года был созван ещё один собор, на котором Акиндин был осуждён. В конце 1341 года Палама затворился сначала в монастыре святого Михаила Сосфенийского, а потом (после 12 мая 1342 года) в одной из его пустыней. В мае—июне 1342 года состоялось два собора для осуждения Паламы, которые, однако, не дали никаких последствий.

Вскоре Григорий удалился на Ираклию, откуда через четыре месяца был доставлен под конвоем в Константинополь и заключён там под стражу в монастырь. После двухмесячного пребывания в храме Святой Софии, где святой Григорий вместе со своими учениками по праву убежища пользовался неприкосновенностью, он был заточён в дворцовую тюрьму. В ноябре 1344 года на соборе Григория Паламу отлучили от Церкви, а Акиндин, его главный противник, в конце того же года был рукоположён во диаконы и священники. После победы Кантакузина на соборе 2 февраля 1347 года Григорий Палама был оправдан, а осуждены его противники. Тогда начался третий этап паламитских споров. Главным противником Паламы выступил Никифор Григора.

После воцарения Иоанна Кантакузина патриарший престол занял (17 мая 1347 года) Исидор Вухир, друг исихастов, а Григорий Палама в скором времени был избран архиепископом Фессалоникийским. Зилоты, сторонники Палеологов, препятствовали приходу Паламы, вплоть до захвата Фессалоники Кантакузином в 1350 году. До этого времени Палама посетил Афон и Лемнос. Попав же в Фессалонику, он смог умиротворить город. Спор с Григорой не прекращался, так что в мае—июне и в июле 1351 года были созваны два собора, которые осудили его противника Никифора Григору и провозгласили Паламу «защитником благочестия».

Отправившись в Константинополь в 1354 году, чтобы выступить посредником между Кантакузином и Иоанном Палеологом, Палама был пленён турецкими пиратами, которые держали его в плену около года, пока не получили от сербов искомый выкуп за его освобождение. Плен свой он счёл уместным случаем для проповеди истины туркам, что и пытался делать, как видно из Послания Фессалоникийской церкви, а также по двум текстам Собеседований с представителями из числа турок. Палама считал, что ромеи должны незамедлительно приступать к обращению турок в христианство.

После освобождения от турок и возвращения в Фессалонику Григорий продолжил пастырскую деятельность в своей епархии до 1359 года или, согласно новой датировке, до 1357 года. Там его учеником и коллегой стал Николай Кавасила. Сражённый одной из своих давних болезней, которые время от времени беспокоили его, святитель Григорий умер 14 ноября 1359 года в возрасте 63 лет (или 61 года). Последние слова его были: «К высотам!».

Вначале его прославили как местночтимого святого в Фессалонике, но вскоре в 1368 году соборным решением он был официально вписан в календарь Святой Софии патриархом Филофеем Коккиным, который составил также его похвальное житие в лике святителя, ибо Григорий Палама ещё при жизни сподобился откровений и имел дар исцеления. Мощи святителя Григория были положены в кафедральном храме Святой Софии в Фессалонике. После захвата города турками и обращении храма в мечеть мощи Григория Паламы были вначале перенесены в солунский монастырь Влатадон, а затем в митрополичий собор города. С 1890 года они хранятся в новом кафедральном соборе города, освящённом в 1914 году во имя этого святого.

Паламитские споры

Полемика с Варлаамом

Афонские иноки были крайне взволнованы нападками Варлаама и обратились к одному из выдающихся византийских подвижников и ученых — Григорию Паламе с просьбой поговорить с Варлаамом и убедить его прекратить словесные и письменные на них нападки и не оскорблять святых мужей, почитающих божественный огонь.

Можно выделить несколько тезисов, которые вызывали постепенное расхождение святителя Григория и Варлаама:

(1) Тезис Варлаама: Знание едино. Нельзя делить знание на Божественное и человеческое, как здоровье, подаваемое Богом и врачом, делить нельзя. Философия так же необходима для христиан, как Писание.

Возражение Паламы: врачи не могут воскрешать мёртвых, а Бог может. Внешнее знание совершенно отлично от истинного и духовного знания, невозможно «от научиться чему-либо верному о Боге». При этом между внешним и духовным знанием существует не только отличие, но и противоречие: «оно настроено враждебно по отношению к истинному и духовному знанию». Когда мудрость мира служит Божественной мудрости, они составляют единое древо, первая мудрость приносит листья, вторая плоды. Мудрость Божия начинается с блага за счет чистоты жизни, а также с истинного ведения сущих, которое происходит не от научения, а от чистоты. «Если ты без чистоты, хоть бы и изучил от Адама до кончины мира всю природную философию, ты будешь глупцом, а то и хуже, а не мудрецом».

(2) Тезис Варлаама: познать Бога невозможно. Возможно лишь символическое видение Бога. В этой жизни видеть Бога невозможно, но только после смерти.

Возражение Паламы: возможно некоторое знание, когда человек обладает предпосылками знания Бога, Который становится доступным через Свои энергии. Бог является одновременно постижимым и непостижимым, знаемым и незнаемым. Далее Палама приводит рассуждения Дионисия Ареопагита о катафатическом и апофатическом богословии: «…всякого доказательства лучшее и словно некое не требующее доказательств начало священного доказательства есть вера». П. Христу писал, что, по учению Паламы, «апофатическое богословие — это сверхъестественные действия веры». Апостол Павел, восхи́щенный до третьего неба, просветился не мыслями и умом, но получил озарение «силы благого Духа по ипостаси в душе». Озарение, происходящее в чистой душе, не является познанием, поскольку превосходит смысл и познание. «Главное добро» посылается свыше. Это — «залог будущего века, неведение превышающее знание, тайное тайному причастие и невыразимое видение, таинственное и неизреченное созерцание и познание вечного света». Мудрость пророков и апостолов не приобретается научением, но преподается Духом Святым, является даром благодати, а не природным дарованием.

Однако Палама соглашается, что Бог непостижим по сущности.

(3) В отличие от Варлаама для Григория Паламы созерцание выше всего, включая апофатическое богословие. Одно дело говорить или молчать о Боге, другое жить, видеть и обладать Богом. Апофатическое богословие не перестает быть «логосом», а «созерцание выше логоса». Варлаам говорил о видении катафатическом и апофатическом, а Палама — о ви́дении выше ви́дения, связанном с вышеестественным, с силой ума как действием Святого Духа.

В ви́дении выше ви́дения участвуют умные очи, а не помысл, между которыми проходит непреодолимая пропасть. Обладание подлинным созерцанием Палама сравнивает с обладанием золотом: одно дело думать о нём, другое иметь в своих руках. «Богословствование столь же уступает этому ви́дению Бога в свете и столь же далеко от общения с Богом, как знание от обладания. Говорить о Боге и встретиться с Богом не одно и то же».

Палама написал (в период 1338—1341) девять слов против Варлаама, разделив их на три триады. Варлаам ответил своему литературному противнику сочинением «Κατα ̀ μασαλιανω̃ν» («Против мессалиан»). В спор вмешались и другие лица: Палама нашёл себе сочувствие у Вселенского Патриарха Филофея Коккина, царицы Анны и её сына Иоанна Палеолога, у царедворца, а позднее императора, Иоанна Кантакузина и, конечно, в среде византийских, особенно «афонских безмолвников», а после победы над Варлаамом против Паламы выступили богослов и философ Григорий Акиндин и историк Никифор Григора. Таким образом, составились две партии — паламитов и их противников, которых стали называть варлаамитами — и спор разгорелся с большой силой. Партия варлаамитов не была монолитной; ни Акиндин, ни Григора не были против исихазма (причём Григора считал, что его точки зрения полностью придерживаются русские исихасты и Русская церковь в целом, хотя никаких других, кроме сочинений самого Григоры, подтверждений этому нет), а Акиндин первоначально поддерживал Паламу.

В итоге вопрос был сформулирован так: является ли свет Господня Преображения на Фаворе Полнотой Божества или же есть свет особый просвещающий, но сотворённый. Учения варлаамитов, как еретические, вызвали осуждение Церкви. По поводу их созывались соборы в 1341, 1347, 1351 и 1368. На этих соборах учение Паламы и его сторонников было признано согласным с учением Церкви, а варлаамиты анафематствованы.

Полемика с Акиндином и Григорой

Палама и афонские монахи отстаивали то мнение, что воссиявший на Фаворе свет, по учению отцов Церкви и по исихастской практике, не есть самое существо Божие, но и не является сотворённым: это есть проявление Божественной сущности, то есть естественное свойство и энергия (φυσικὴ χάρις καί ἐνέργεια) Божества. Варлаам выдвинул такое возражение: если осияние учеников на Фаворе было действием сообщения им Бога, то надо заключить, что этот свет тождествен с существом Божиим и что существо Божие может сообщаться человеку и доступно человеческим чувствам.

Не существо, — отвечал Палама, — а энергия Божественная, благодать и слава, уделяемая от существа Божия святым. Притом энергия Божественная нераздельна от существа Божия, как неразделен Сын от Отца или Дух Святый, или как неотделим луч от солнца и теплота от огня; значит, в таком учении нет мысли о двоебожии. И подобно тому, как существо солнца, то есть диск его как неделимый выше лучей и сияния, посылаемого человеческим глазом, точно так же, согласно учению церкви, и божественное существо как неделимое и невидимое выше посылаемых им сияний, энергий и благости, которую сообщает святым Пресвятая Троица.

Аскетическая традиция исихазма до того момента сохранялась в качестве практики и передавалась личностно от старцев послушникам. Учение о Фаворском свете, будучи опытно засвидетельствованным подвижниками, не имело до тех пор богословского оформления. Варлаам, рассуждая с помощью выверенной системы апофатического богословия, поставил вопросы, получение ответов на которые требует такой же рациональной дискурсивной практики. Так была сформулирована важная сотериологическая проблема: что является условием спасения человека, для чего пришел Христос. Изречение Тертуллиана «Бог очеловечился, чтобы человек обожился» Палама выразил посредством учения о Нетварных энергиях, говоря об обожении человека в терминах православного богословия.

На этом этапе противниками Паламы выступили Григорий Акиндин и Никифор Григора, которые в отличие от Варлаама не критиковали психосоматического метода молитвы исихастов. Спор принял богословский характер и касался вопроса Божественных энергий, благодати, нетварного света. Будучи явно высказано в полемике с Варлаамом, мнение свт. Григория Паламы вызвало ожесточенную полемику, так что в мае-июне и в июле 1351 г. были созваны два собора, которые осудили его противника Никифора Григору и провозгласили Паламу «защитником благочестия». На первом из этих соборов было утверждено учение о единстве Божества и различии между сущностью и нетварными энергиями. На втором соборе было принято шесть догматических определений с соответствующими шестью анафемами, которые сразу же после собора были включены в Синодик Православия. Помимо утверждения вышеуказанного различия между сущностью и энергией здесь была провозглашена непричаствуемость Божественной сущности и возможность приобщения Божественным энергиям, которые нетварны.

Выработанные в ходе этого этапа полемики тезисы можно кратко изложить так:

• Сущность непознаваема вообще (свт.Василий Великий «сущность муравья и сущность Бога одинаково непознаваемы») — этот тезис разделяли и Варлаам и Палама.
• Божественная сущность есть Бог, но Бог пресуществен, Его сущность непознаваема даже как категория сущности (в отличие от схоластики, где сущность Бога является таким же категориальным понятием как и остальные сущности, только с трансцендентными характеристиками).
• Всякая сущность познаётся в своем проявлении, в своих энергиях. Энергии есть свойства, движения естества, проявленные вовне.
• Бог причастен твари в Своих энергиях, но не в сущности. Сам мир создан именно творческим волением, то есть он сотворён этими энергиями.

Разработанное учение святителя не было чем-то новым в Церкви, следы исихастской практики можно обнаружить ещё у первых отцов-аскетов, в частности Макария Великого. Догматически же учение является разработкой учения свт. Григорий Нисского (о причастии божественного естества в частичных дарах), Василия Великого (в различии сущности и свойств), пс. Дионисия Ареопагита (о непричаствуемой сущности и божественных исхождениях), прп.Максима Исповедника (о непричастности твари божественной сущности, но причастии энергии Бога, о различии сущности и энергии) и преп. Иоанна Дамаскина (о различии сущности и свойств/энергий).

• Человеческое естество и Божие не взаимопересекаемы. Если во Христе они были соединены через Божественную ипостась Слова — личность Христа, то человеческая личность является тварной. Однако, причащаясь Телу Христову и направляя всё своё естество к Богу, энергии человека становятся «сонаправлены» энергиям Бога также, как во Христе. Совместное действие(энергия) Божественной воли и человеческой воли в деле спасения получило в богословии Паламы греческий термин синергия.
• Таким образом, человек становится соучастником всей Полноты Божественной жизни в Её нетварных проявлениях через действие в нём Благодати как Самого Бога.
• Важный факт, что человек участвует не только ментально или душевно, но всей полнотой своего естества, особенно физической, что и вызывало особое недоумение Варлаама. Причастие Божественной жизни проявляется озарением как умственных, так и физических очей Нетварным светом, необходимым условием чего является пребывание в молчании-исихии. (Ср. случай, когда св. Серафим Саровский показывал Мотовилову этот Свет, взяв его за руку.) Так как тело также участвует в Божественной жизни, то для него также необходимы определенные практики, разработанные в течение веков исихастами.
• В итоге человек по милости Божьей всей полнотой своего существа посредством нетварных энергий усвояет Бога и усвояется Богом. Так выполняется вторая часть сентенции «чтобы человек стал богом», богом не по существу, но по благодати.

Прославление членов семьи

20 декабря 2009 года Элладской Православной Церковью канонизированы все члены семьи святителя: родители — Констанций и Каллонис, две сестры — Епихарис и Феодота и двое братьев — Феодосий и Макарий.

Обзор сочинений Григория Паламы

«Слово на житие Петра Афонского», написано ок. 1334 г.

«Два слова против латинян» (1335 г. или 1355 г.), обсуждается вопрос об исхождении Святого Духа. По учению Паламы, Дух ипостасно исходит от Отца, но можно говорить, что он исходит от Самого Себя, Отца и Сына по причине общности энергии, благодати Святого Духа.

«Триады в защиту священнобезмолвствующих», написано против Варлаама. Делится на три триады, каждая из них подразделяется на три трактата. Первая триада, написанная весной 1338 г. в Фессалониках, посвящена вопросу о познании Бога. Выступая против только что сформулированной тогда позиции Варлаама, Палама настаивает на том, что путь познания Бога не является внешней философией, но откровением во Христе. Христос обновил всего человека, поэтому весь человек, душой и телом, может и должен участвовать в молитве. Человек, начиная с настоящей жизни, приобщается благодати Божией и вкушает в качестве залога дар обожения, которого он вкусит в полноте в будущем веке.

Во второй триаде (составлена весной-летом 1339 г.) он подвергает резкой критике утверждение Варлаама, что знание философии может принести человеку спасение. Человек не вступает в общение с Богом при помощи тварных средств, но только по Божественной благодати и через участие в жизни Христа.

В третьей триаде (написана весной-летом 1340 г.) он занимается вопросом об обо́жении и о Фаворском свете как о нетварной Божественной энергии. Человек не приобщается сущности Божией, иначе мы пришли бы к пантеизму, но приобщается природной энергии и благодати Божией. Здесь свт. Григорий систематически исследует основополагающее для его учения различие между сущностью и энергией. Те же вопросы рассматриваются в пяти посланиях: трёх к Акиндину и двух к Варлааму, написанных в начале спора.

В вероучительных сочинениях («Святогорском томосе», весна-лето 1340 г.; «Исповедании веры» и пр.), и в сочинениях, непосредственно относящихся к спору («О божественном единении и различении», лето 1341 г.; «О божественной и обоживающей причастности», зима 1341—1342 г.; «Диалог православного Феофана с Феотимом», осень 1342 г. и пр.) — а также в 14 посланиях, адресованных монашествующим, священникам и мирянам продолжают обсуждаться спорные вопросы между Паламой, с одной стороны, и Варлаамом и Акиндином, с другой.

Семь «Антирритиков против Акиндина» (1342-не ранее весны 1345 г.) были написаны с тем, чтобы опровергнуть соответствующие антирритики против Паламы, составленные Григорием Акиндином. В них говорится о последствиях не различения между сущностью и энергией в Боге. Благодать Божия, говорит Палама, является святым как нетварный свет, подобный тому, который видели апостолы во время Преображения Христа. Этот нетварный свет и вообще все энергии Божии являются общим выражением единой сущности Отца и Сына и Святого Духа.

В «150 богословских, нравственных и практических главах» (1349/1350 г.) Григорий Палама излагает, пользуясь обычным для всех аскетических писателей Востока методом, основные темы своего учения в кратких главах.

«Против Григоры» Палама написал 4 опровержительных слова (1 и 2 — в 1355, 1356; 3 и 4 — в 1356—1357). Григора принимал богословские тезисы Варлаама, утверждая, что благодать Божия и особенно свет Преображения был тварным. Палама опровергает аргументы Григоры и утверждает, что свет Преображения не был ни тварью, ни тварным символом, но блеском божественной сущности и подтверждением действительного общения между Богом и человеком. Также в них Палама заявляет о нетождественности Божественных энергий и Божественных имен, признавая первые нетварными, а вторые тварными.(Григора был введен в заблуждение невнимательным прочтением первой триады, где говорилось о том, что Божественные имена — это имена Божественных энергий).

Сочинение «К Ксении о страстях и добродетелях» (1345—1346 г.) адресовано монахине, занимавшейся воспитанием дочерей императора Андроника III. Это обширный аскетический трактат, посвященный борьбе со страстями и стяжанию христианских добродетелей.

Во время архипастырства в Фессалониках с амвона кафедрального храма свт. Григорий Палама произнес большую часть своих 63 омилий, подтверждающих его глубокую духовность, богословские дарования и преданность Церкви. Хотя омилии посвящены по преимуществу аскетико-нравственной и социально-патриотической тематике, в них находится место и для умозрений о нетварном Фаворском свете (в омилиях 34, 35 «На Преображение Господне»). Палама предпочитает говорить высоким стилем с тем, чтобы «лучше возводить распростёртых на земле, нежели низводить из-за них пребывающих на высоте».

Из текстов, относящихся ко времени его пленения у турок, наиболее ценно «Письмо к своей Церкви», которое помимо различных исторических сведений описывает некоторые из его собеседований и описан ряд эпизодов, где фигурируют турки.

Помимо вышеуказанных, сохранилось немало сочинений меньшего размера, опровержительного, полемического, аскетического и богословского содержания, и четыре молитвы. Палама также был хорошим гимнографом.

Переводчики трудов Григория Паламы на русский язык

На русский язык произведения Григория Паламы переводили:

• Бибихин, Владимир Вениаминович
• архимандрит Киприан (Керн)
• Сидоров, Алексей Иванович
• Епископ Нектарий (Яшунский)

Сочинения

• Омилии
• Триады в защиту священно-безмолвствующих (1338—1340)
• Святогорский томос (1340)
• О Божественном и обоживающем Причастии, или о Божественной и сверхъестественной простоте (1341—1342)
• О исхождении Святого Духа
• (Аскетические писания) ко всечестной во инокинях Ксении, о страстях и добродетелях и о плодах умного делания
• Беседа 4. На Евангелие о Втором пришествии Христовом; и о милосердии и благодеянии
• О молитве и чистоте сердца, три главы
• О священно-безмолствующих
• Десятословие по Христианскому Законоположению
• Исповедание Православной веры
• Письмо своей Церкви
• Свт. Григорий Палама. Трактаты (Краснодар, 2007 пер. архимандрита Нектария (Яшунского)
• Антирретики против Анкиндина (Краснодар, 2010 пер. Р. В. Яшунский)
• Опровержения Анкиндина. Византийские исихастские тексты (издательство Московской патриархии РПЦ, Москва 2012)
• Творения Григория Паламы, архиепископа Фессалонитского. — 1808

> См. также

• Исихазм

Примечания

1. Большая российская энциклопедия Григорий Палама
2. Ф. Л. Агеенко. Словарь собственных имён русского языка. — М. : ООО «Издательство «Мир и Образование»», 2010.
3. Церковно-славянский словарь
4. Триодь постная. Неделя второй седмицы, Григория Паламы
5. Н. В. Герасименко, Е. М. Саенкова. Григорий Палама // Православная энциклопедия. — М. : Церковно-научный центр «Православная энциклопедия», 2006. — Т. XIII. — С. 12-41. — 752 с. — 39 000 экз. — ISBN 5-89572-022-6.
6. игумен Дионисий (Шленов). Святитель Григорий Палама: житие, творения, учение Архивная копия от 24 февраля 2009 на Wayback Machine.
7. В лике святых прославлены все члены семьи свт. Григория Паламы Архивная копия от 12 апреля 2017 на Wayback Machine // bogoslov.ru, 20 декабря 2009

Литература

• Асмус В. В., протоиерей. Святитель Григорий Палама и императорская власть // Богословский сборник. — М.: ПСТБИ, 2003. — Вып. XI. — С. 137—157.
• Григорий Палама // Православная энциклопедия. — М. : Церковно-научный центр «Православная энциклопедия», 2006. — Т. XIII. — 752 с. — 39 000 экз. — ISBN 5-89572-022-6.
• Григорий Палама / С. С. Хоружий // Новая философская энциклопедия : в 4 т. / пред. науч.-ред. совета В. С. Стёпин. — 2-е изд., испр. и доп. — М. : Мысль, 2010. — 2816 с.
• Епископ Арсений. Святого Григория Паламы, митрополита Солунского, три творения доселе не бывшие изданными. — 1895.
• Реутин М. Ю. «Христианский неоплатонизм» XIV века. Опыт сравнительного изучения богословских доктрин Иоанна Экхарта и Григория Паламы. Парижские диспутации Иоанна Экхарта. — М.: РГГУ, 2011. — 250 с. — (Б-ка «Arbor Mundi»). — 500 экз. — ISBN 978-5-7281-1262-4.
• Цап Александр, протоиерей. Святитель Григорий Палама и его эпоха. — М., 2005.

Патрология

• Иоанн Мейендорф. Жизнь и труды св. Григория Паламы: Введение в изучение. — Изд. второе, испр. и доп. для рус. пер. / пер. Г. Н. Начинкина, под ред. И. П. Медведева и В. М. Лурье. — СПб.: Византинороссика, 1997. — XVI + 480 с. (Subsidia Byzantinorossica, 2). — ISBN 5-7684-0436-8; ISSN 1818-555X (печатная версия); ISSN 1818-5576 (онлайн версия, в формате DJVu). Тот же самый перевод в формате html. Оригинальное название — Jean Meyendorff. Introduction à l’étude de Grégoire Palamas. — Paris: Éditions du Seuil, 1959.

Ссылки

• Биография, библиография работ автора и библиография работ об авторе на научно – богословском портале Богослов.РУ

Святитель Григорий Палама и его учение

Второе воскресенье Великого поста посвящено святителю Григорию Паламе – святому, которому мы обязаны появлением молитвы «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешного», а точнее ее непрестанным повторением (до 12 тысяч раз в день).

Будущий святитель родился в 1296 году в Константинополе в семье сенатора. Получил блестящее классическое образование, изучал грамматику, риторику, физику и логику. Особенно любил греческого философа Аристотеля. В 17 лет юноша восхитил византийский двор, прочтя лекцию о сочинении «Логика» этого античного мудреца.

В 18 лет или чуть позже он принимает монашество на Афоне.

К 1332 году святитель Григорий начинает писать богословские сочинения. Он оставил после себя множество сочинений – проповеди, полемические трактаты, богословские труды, но главный его вклад в православное вероучение состоит в том, что он был защитником и практиком непрестанной молитвы, исихии (молчания), учения о нетварных энергиях и Фаворском свете. Подвижник с Божией помощью может очистить свой ум и тело от греховных мыслей и поступков настолько, чтобы удостоиться реальной встречи со Христом, увидеть нетварный фаворский свет, который было даровано увидеть апостолам на горе Преображения.

Часто идеи святителя Григория рассматривают как имеющие отношение к исключительно монашеской практике. Почтенные старцы, подобно йогам, сидят по своим келиям, овладевают особой техникой дыхания, а для большей сосредоточенности смотрят на свой пупок (так карикатурно писал об исихастах основной оппонент святителя – монах Варлаам Калабрийский из Калабрии в Италии). Но на самом деле оппонент святителя Григория ошибался. Хотя бы потому что апостол Павел заповедовал «непрестанно молиться и за все благодарить» всех христиан, а не только иноков: «Всегда радуйтесь. Непрестанно молитесь. За все благодарите: ибо такова о вас воля Божия во Христе Иисусе» (1 Фес 5, 16-18).

Монах Варлаам приехал в Константинополь и начал полемику с Григорием Паламой, продолжавшуюся 6 лет до 1341 года. Главное их расхождение состояло в том, что Варлаам считал невозможным реальное познание Бога или встречу с Ним в земной жизни.

По мнению же Григория Паламы, такая встреча возможна, в той мере, в какой Святой Дух может открыть человеку. При этом речь идет не о физическом видении, а о внутреннем созерцании «умными очами». Палама утверждает, что Бог непознаваем и недоступен в своей сущности. Однако человек имеет возможность приобщения к нетварной Божественной энергии, говоря о которой святитель использует образ Фаворского света. При этом эта Божественная энергия преображает все наше существо: наш ум, нашу душу и даже наше тело.

Разумеется, для этого нужны не только рациональные, умственные усилия, но и духовная жизнь, аскеза, пост и молитва. Целью этого пути является обожение, т.е. соединение человека с Богом, приобщение к Божественной жизни при помощи Божественной благодати и созерцание Божественных энергий – нетварного света.

Оппоненты же Паламы утверждали, что человек не может реально приобщиться Богу, а Его энергии являются тварными. Но если не существует нетварной благодати (Энергии), то человек или приобщается непосредственно самой Божественной сущности, что логически невозможно, или вообще не может иметь никакого реального общения с Богом.

Напротив, Православная Церковь поддержала святителя Григория и признала его учение о нетварной энергии, которая есть Сам Бог вне Своей сущности.

После 1347 года святитель Григорий был избран епископом Фессалоникийским (как раз того города, жителей которого апостол Павел и призвал всегда молиться), год провел в плену у пиратов, ожидая выкупа за себя, после этого несколько лет управлял своей епархией и скончался 14 ноября 1359 года от болезни. Ему было чуть больше 60 лет.

Святитель Григорий Палама – ориентир для всех нас

Ректор Коломенской духовной семинарии, епископ Зарайский Константин о святителе Григории Паламе.

Личность святителя Григория Паламы, жившего в далеком XIV веке, поставлена святой Церковью ориентиром всем нам для того, чтобы мы научились чему-то очень важному в его подвиге и в его учении. Чем же важен для Церкви опыт и свидетельство великого Фессалоникийца?
Византийский аристократ, в молодости ушедший в монахи, замечательный богослов, миротворец, аскет, посвятивший свою жизнь защите и философской концептуализации мистического опыта православного монашества – святитель Григорий является одним из тех вселенских учителей Церкви, который и сам достиг вершин богопознания и смог изложить и передать нам великий опыт православного подвижничества.

Великий делатель Иисусовой молитвы, он утверждал истины о Божественном Фаворском Свете не на основе книжной учености и логических умозаключений, но на основе реального духовного опыта, опыта, укорененного в Священном Предании Церкви.

Его жизнь и богословие – это ориентир всем нам. Его пример показывает, что на пути духовного возрастания, пути покаяния, поста и молитвы, возможна реальная встреча с самим Богом и благодатное, райское пребывание с Ним.

Для всякого человека важно, чтобы в своей жизни он выбирал как ориентир и пример таких людей, которые являлись лучшими в своем деле. Для православного христианина, призванного к деятельной духовной жизни, одним из таких примеров, безусловно, является святитель Григорий Палама, искатель Бога, обретший Его и возвестивший нам о возможном для каждого из нас Рае.

Комментарии 8

«…Отвергнув земные и плотские заботы, станем на Святой земле: каждый создав свою личную Святую землю, достигнув сего путем добродетели и тяготения к Богу, чтобы нам возыметь дерзновение, когда Бог придет во свете и, притекши к Нему, воссиять и вечно пребывать с Ним, озаренными во славу Трисолнечного и единственнейшего Сияния ныне и присно и во веки веков. Аминь» (Свт. Григорий Палама. Из Слова на Преображение Господне).

Святитель Григорий Палама, архиепископ Солунский, родился в 1296 году в Малой Азии. Во время турецкого нашествия семья бежала в Константинополь и нашла приют при дворе Андроника II Палеолога (1282 — 1328 гг.). Отец святого Григория стал крупным сановником при императоре, но вскоре умер, и сам Андроник Палеолог, известный меценат, принял участие в воспитании и образовании осиротевшего мальчика.

Палама получил блестящее светское образование в Византии, которая в то время была подлинным центром просвещения.
Обладая прекрасными способностями и большим прилежанием, Григорий без труда освоил все предметы, составлявшие полный курс средневекового высшего образования. Хотя будущий святитель и жил при дворе василевса, он любил подолгу беседовать с учеными афонскими монахами, время от времени приезжавшими в столицу.
Его учителем богословия был митрополит Феолипт Филадельфийский, который пробудил в душе юноши интерес к исихии. Император хотел, чтобы его воспитанник посвятил себя государственной деятельности, но Григорий, едва достигнув 20 лет, удалился на Святую Гору Афон в 1316 году (по другим сведениям, в 1318 г.) и поступил послушником в монастырь Ватопед, где под руководством старца, преподобного Никодима Ватопедского, принял постриг и начал путь подвижничества. Через год ему явился в видении святой евангелист Иоанн Богослов и обещал свое духовное покровительство. Мать Григория вместе с его сестрами также приняла монашество.
После преставления старца Никодима инок Григорий проходил 8 лет свой молитвенный подвиг под руководством старца Никифора, а после кончины последнего перешел в Лавру преподобного Афанасия. Здесь он прислуживал за трапезой, а затем стал церковным певцом. Но через три года (1321 г.), стремясь к более высоким ступеням духовного совершенства, он поселился в небольшой отшельнической обители Глоссии.
Настоятель этой обители стал учить юношу сосредоточенной духовной молитве — умному деланию, которое постепенно разрабатывалось и усваивалось монахами, начиная с великих пустынников IV века, Евагрия Понтийского и преподобного Макария Египетского. После того, как в XI веке в трудах Симеона Нового Богослова подробное освещение получили внешние молитвенные приемы умного делания, оно было усвоено афонскими подвижниками.
Опытное применение умного делания, требующее уединения и безмолвия, получило название исихазма (от греч. «покой. молчание»), а сами практикующие его стали называться исихастами. За время пребывания в Глоссии будущий святитель полностью проникся духом исихазма и принял его для себя как основу жизни. В 1326 году из-за угрозы нападения турок вместе с братией он перебрался в Солунь (Фессалоники), где тогда же был рукоположен в сан священника.
Свои обязанности пресвитера святой Григорий сочетал с жизнью отшельника: пять дней недели проводил в безмолвии и молитве, и только в субботу и воскресенье пастырь выходил к народу — совершал богослужение и произносил проповеди. Его поучения часто вызывали у предстоящих в храме умиление и слезы.

Однако полная отрешенность от общественной жизни святителю была несвойственна. Иногда он посещал богословские собрания городской образованной молодежи во главе с будущим Патриархом Исидором.
Возвращаясь как-то из Константинополя, он обнаружил близ Солуни местечко Верии (Веррии), удобное для уединенной жизни. Вскоре он собрал здесь небольшую общину монахов-отшельников и руководил ею в течение 5 лет. В 1331 году святитель удалился на Афон и уединился в скиту святого Саввы, близ Лавры преподобного Афанасия.

В это время начинается его литературная деятельность, направленная на разъяснение его аскетического мировоззрения.
В 1333 году он был назначен игуменом Есфигменского монастыря в северной части Святой Горы. В 1336 году святитель вернулся в скит святого Саввы, где занялся богословскими трудами, которых не оставлял уже до конца жизни.
А между тем в 30-е годы XIV века в жизни Восточной Церкви назревали события, поставившие святителя Григория в ряд наиболее значительных вселенских апологетов Православия и принесшие ему известность учителя исихазма.
Около 1330 года в Константинополь из Калабрии приехал ученый монах-униат Варлаам, назначенный игуменом Константинопольского монастыря Спасителя. Автор трактатов по логике и астрономии, умелый и остроумный оратор, он получил кафедру в столичном университете и стал толковать сочинения Дионисия Ареопагита, апофатическое богословие которого было признано в равной мере и Восточной и Западной Церквами. Варлаам быстро обзавелся связями в высших кругах империи и пользовался даже покровительством императора Андроника Младшего и сочувствием патриарха Иоанна Калека (1334-1347 гг.).
С одной стороны, он презрительно относился к византийской учености, с другой, принадлежал к партии умеренных униатов, делавших по политическим соображениям значительные уступки православным в вопросах главенства папы, филиокве и др.

В результате, в области религиозно-философских воззрений Варлаам потерпел поражение на диспуте с византийским ученым Никифором Григором, а в решении униональной проблемы — от свт. Григория Паламы. Эти события послужили калабрийскому монаху поводом для обвинений афонских исихастов в различных ересях.

Варлаам поехал на Афон, познакомился там с укладом духовной жизни исихастов и, на основании догмата о непостижимости существа Божия, объявил умное делание еретическим заблуждением.
Путешествуя с Афона в Солунь, оттуда в Константинополь и затем снова в Солунь, Варлаам вступал в споры с монахами и пытался доказать тварность Фаворского света; при этом он не стеснялся поднимать на смех рассказы иноков о молитвенных приемах и о духовных озарениях. Обвинения сначала носили устный характер, но затем были изложены Варлаамом письменно.
Святитель Григорий, по просьбе афонских монахов, обратился к ересиарху сначала с устными увещаниями. Но, видя безуспешность подобных попыток, он письменно изложил свои богословские доводы. Так появились «Триады в защиту святых исихастов» (1338 г.). К 1340 году афонские подвижники с участием святителя составили общий ответ на нападки Варлаама — так называемый «Святогорский томос». Не удовлетворившись исходом дела, Варлаам потребовал открытого церковного суда.
На Константинопольском Соборе 1341 года в храме Святой Софии произошел спор святителя Григория Паламы с Варлаамом, сосредоточившийся на природе Фаворского света. 27 мая 1341 года Собор принял положения святителя Григория Паламы, изложенные в его апологии о нетварных энергиях Божиих. Свт. Григорий утверждал, что Сам Бог являет Себя миру и человеку в Своих энергиях; эти энергии доступны восприятию человека, как Фаворский свет, но одновременно они не являются чувственными и сотворенными; эти энергии — Сам Бог, обращенный к Своему творению.
Варлаам раскаялся в своих заблуждениях относительно исихии. Последующие события показали, что раскаяние это не было искренним. Вскоре он покинул Византию и уехал в Италию, где скончался в епископском сане в 1348 г. Учение Варлаама было осуждено как ересь, а сам Варлаам предан анафеме.
Но споры между паламитами и варлаамитами были далеко не закончены. К числу вторых принадлежали ученик Варлаама, болгарский монах Акиндин и Патриарх Иоанн XIV Калека (1341 — 1347 гг.); к ним склонялся и Андроник III Палеолог (1328 — 1341 гг.). Акиндин выступил с рядом трактатов, в которых объявлял святителя Григория и афонских монахов виновниками церковных смут. Святитель написал подробное опровержение домыслов Акиндина

. Тогда Патриарх отлучил святителя от Церкви (1344 г.) и подверг темничному заключению, которое продолжалось три года. В 1347 году, когда Иоанна XIV на патриаршем престоле сменил Исидор (1347 — 1349 гг.), святитель Григорий Палама был освобожден и возведен в сан архиепископа Солунского. В 1351 году Влахернский Собор торжественно засвидетельствовал православность его учения и сформулировал основные положения паламизма.

Здесь приводятся (в сокращении) анафематизмы этого собора в переводе А. Ф. Лосева.

«1. Мудрствующие и говорящие, что Свет, воссиявший от Господа при Его божественном преображении, есть то мечтание, тварь и призрак, появившийся на короткое время и вскоре исчезнувший, то сама божественная сущность, … и не исповедующим, … что оный божественный Свет не есть ни тварь, ни сущность Бога, но-нетварная, естественная благодать, воссияние и энергия, нераздельно и вечно происходящая от самой божественной сущности, — анафема, анафема, анафема.

2. Ещё тем же самым мудрствующим и говорящим, что Бог не имеет никакой естественной энергии, но думающим, что существует только сущность и что совершенно одно и то же и неразличны — божественная сущность и божественная энергия и между ними не мыслится никакое различие в том или другом отношении, , как неразумно уничтожающим во всех отношениях и самую божественную сущность и приводящим ее к небытию (ибо учителя Церкви дословно говорят, что только небытие лишено энергии)… — анафема, анафема, анафема.

3. Ещё тем же самым мудрствующим и говорящим, что всякая естественная сила и энергия триипостасного Божества тварна, и на основании этого принуждающим славить и саму божественную сущность как тварную (ибо, по святым, тварная энергия должна являть и естество как тварное, а нетварная должна начертывать и сущность как нетварную), и отсюда подвергающимся опасности впасть уже в совершенное безбожие, и навязывающим чистой и непорочной христианской вере эллинскую мифологию и служение тварям, и не исповедующим, согласно богодухновенному богословию святых и благочестивому мудрованию Церкви, что всякая естественная сила и энергия триипостасного Божества нетварна, — анафема, анафема, анафема.

4. Ещё тем же самым мудрствующим и говорящим, что от этого происходит в Боге сложение, <…> пустословящим, и не исповедующим, согласно богодухновенному богословию святых и благочестивому мудрованию, что с этим боголепным различием вполне прилично сохраняется и божественная простота, — анафема, анафема, анафема.

Противники паламизма не раз обвиняли святого Григория в «двубожии» и даже в «многобожии» (поскольку Божество обладает многими энергиями). По мысли же святителя Григория Паламы учение о различии в Боге между сущностью и Его несозданными энергиями ничем не нарушает божественную простоту, ибо весь Бог нераздельно присутствует в каждой своей энергии. Эти энергии не есть нечто само по себе, отдельно и вне Бога существующее — это Сам Бог в Его обращении к твари.

5. Ещё тем же самым мудрствующим и говорящим, что имя Божества говорится только о божественной сущности, и не исповедующим, согласно богодухновенному богословию святых и благочестивому мудрованию Церкви, что оно налагается не меньше и на божественную энергию… — анафема, анафема, анафема.

6. Еще тем же мудрствующим и говорящим, что божественная сущность участвуема, как уже не стыдящимся вновь вводить в нашу Церковь злочестие мессалиан, болевших тем же самым мнением, и не исповедающим, согласно богодухновенному богословию святых и благочестивому мудрованию Церкви, что она совершенно необъемлема, участвуема же божественная благодать и энергия, — анафема, анафема, анафема».

Но солуняне приняли святителя Григория не сразу, он вынужден был жить в разных местах. В одну из его поездок в Константинополь византийская галера попала в руки турок. Святителя Григория в течение года продавали в различных городах как пленника, но и тогда он неутомимо продолжал проповедь христианской веры.

Лишь за три года до кончины вернулся он в Солунь. Накануне его преставления ему явился в видении святитель Иоанн Златоуст. Со словами «В горняя! В горняя!» святитель Григорий Палама мирно преставился к Богу 14 ноября 1359 года. В 1368 году он был канонизован на Константинопольском Соборе при Патриархе Филофее (1354 — 1355, 1362 — 1376), который написал житие и службу святителю.
Уже в XX веке в богословских и исторических исследованиях расцветает своеобразный «паламитский ренессанс». Жизни и трудам святителя Григория Паламы начинают посвящать множество научных монографий.
Такие известные русские богословы эмигрантской школы, как архимандрит Киприан (Керн), протопресвитер Иоанн Мейендорф, архиепископ Василий (Кривошеин), заново изучив все дошедшие до нас рукописи святителя Григория и свидетельства о нем, вернули святому славу величайшего из Отцов Церкви, яркого богослова и учителя, остающегося исключительно современным по сей день.
Попытка реконструкции учения святителя Григория Паламы о божественной сущности и энергиях уже в наше время изложена в небольшой монографии протоиерея Владимира Савельева «Богословское осмысление учения святителя Григория Паламы о сущности и энергиях в трудах русских религиозных мыслителей XX века».
Учение св. Григория Паламы о нетварных Божественных энергиях существенным образом отличают православную мистику от западной.
Калабрийский монах Варлаам, учившийся в Италии, и Акиндин, переводчик на греческий «Summa theologiae», находившиеся под сильным влиянием учения Фомы Аквинского, исходили из чуждой духу восточного богословия философской концепции сущего.
Согласно ей понятие Бога отождествляется с понятием совершенного и абсолютизированного бытия.
В такой концепции все основные логические законы переносятся в область онтологии, распространяя своё действие и на Бога, поскольку Он и есть бытие.
По этой причине представители западной схоластики, склонны думать, что всякое предметное «различие» в Боге (например, «различие» сущности и энергии) «несовместимо с мыслью об абсолютном совершенстве Бога, поскольку всякая «часть», как меньшая целого, неизбежно (в силу законов логики) менее совершенна этого целого и тем самым нарушает своим существованием абсолютное совершенство Божества».
«Следовательно, — замечает В. Н. Лосский, — для противников святого Григория Паламы есть божественная сущность, есть её тварные следствия, но нет божественных действований, нет энергий». В отличие от своих оппонентов святой Григорий Палама стоял на почве более свойственного восточному Православию апофатического богословия, продолжая богословскую традицию святого Григория Нисского, Дионисия Ареопагита, преподобного Максима Исповедника.
Важнейшим его положением является мысль о полной непостижимости Бога для разума и невыразимости Его в слове.
«Для апофатического богословия характерна особая расположенность ума, отказывающаяся от составлений понятий о Боге; при такой установке решительно исключается всякое абстрактное и чисто рационалистическое богословствование, желающее приспособить к человеческому мышлению тайны божественной премудрости».
Строго говоря, применение таких понятий, как бытие, сущность, естество и т. д. могут прилагаться к Богу с определённой долей условности, ибо Он, как Творец бытия, несоизмеримо выше его. По этой причине все свойства бытия, усматриваемые нами в тварном мире, не могут автоматически переноситься на божественную сущность и рассматриваться как свойства Божества. Высшее божественное бытие невыразимо в категориях земного бытия, и в ряде случаев невозможно обойтись без антиномических определений в области теологии.
Учение святого Григория Паламы никоим образом нельзя отнести к какому-то неизвестному для Предания Церкви нововведению. Наоборот, оно является общим для всего восточного богословия. Так, в полемике с евномианами святитель Василий Великий совершенно ясно указывал на неспособность всякого разумного тварного существа постигать божественную сущность.
Это дало повод еретикам обвинить великого каппадокийца в отказе сознательно познавать Божество, поскольку, по их мнению, истинное богопознание есть познание по сущности. В Боге всё есть сущность-утверждали евномиане. Василий Великий, оспаривая это утверждение, доказывал необходимость, по крайней мере, в гносеологическом аспекте, допускать различие между «сущностью Божией и его свойствами и проявлениями».
Существующий в Церкви подлинный мистический опыт единения человека с Богом ставил перед христианскими мыслителями сложную догматическую проблему: как абсолютно трансцендентный и совершенно непознаваемый Бог может реально общаться с человеком, а значит быть имманентным своему творению?
Согласно свидетельству святых отцов, Бог по Своей сущности непричастен тварному миру. И если допустить, что в какой-то определённый момент мы соединились бы с самим естеством Божиим, то в этот же самый момент мы соделались бы Богом по природе.
В этом случае вместо Триипостасного Бога мы имели бы «тысячеипостасное» Божество. Божественных ипостасей было бы столько, сколько было бы лиц, причастных божественной сущности. То есть, мы утратили бы всякую грань между Творцом и тварью, иначе говоря, дошли бы до чистого пантеизма.

Также совершенно невозможно соединиться с Богом по ипостаси. Соединение по ипостаси имело место только один раз в Лице Богочеловека, соединившего в Себе божественную и человеческую природы. Таким образом, стать причастником «Божеского естества» (2 Пет.1:4) можно лишь по энергии или по благодати.
Именно такой ход богословских рассуждений позволяет нам не отвергать догматическую антиномию об абсолютной трансцендентности Бога и о реальной возможности единения с Ним. По замечанию архиепископа Василия (Кривошеина), «эту антиномию можно понимать так что Божия сущность, будучи непричастной, как таковая, делается некоторым образом причастной через неотделимую от неё энергию, не теряя, однако, при этом своей «неисходности»».
В своих трудах Григорий Палама достаточно подробно рассматривает те богословские последствия, к каким привело бы нас допущение полного тождества и неразличения сущности и энергии в Боге. В полемике с варлаамитами, святитель остроумно пользуется методом «reduction ad absurbum».
«Становясь на точку зрения своих противников, он её доводит до нелепостей, противоречащих догматическому сознанию». «Если, — пишет Палама, — ничем не отличается от божественной сущности божественная энергия, то ничем не будет отличаться творчество, которое свойственно энергии, от рождения и нахождения, которые свойственны сущности.
Если же творчество не отличается от рождения и исхождения, то и тварь не будет отличаться от Рожденного и Исшедшего, то и Сын Божий и Дух Святый ничем не будут отличаться от тварей. И все твари будут порождениями Бога и Отца, и обожествится тварь, и Бог сопричислится к тварям».
Немаловажным в исихастском богословии является вопрос о том, чем является энергия (или энергии) по отношению к сущности.
Различая в Боге Три божественные Ипостаси, единую сущность и природные энергии, православное богословие в тоже время не допускает в Нём никакой сложности, никакого сложения частей. «Также как и Лица, энергии — не элементы божественной сущности, которые можно было бы рассматривать порознь, отдельно от Пресвятой Троицы, ибо они -общее Её проявление и привечное Её сияние».
Божественные энергии не могут быть отождествлены ни с одной из божественных Ипостасей или принадлежать той или иной Ипостаси в отдельности.
«Бог,-пишет святой Григорий Палама,-есть Сам в Себе; и Три божественные Ипостаси естественно, целостно, вечно и неисходно, но, однако несмешанно и неслиянно взаимно держатся, и одна другую проникают так, что и энергия у Них одна».
Не может энергия быть и самоипостасной), ибо это превратило бы Святую Троицу в четверицу, в чём, кстати, иногда обвиняли святителя Григория Паламу его противники.И совсем нечестиво отождествлять божественные энергии с тварными сущностями. Согласно учению исихастов, всё творение является не энергией Божией, но результатом энергии, то есть тем, что энергия произвела.
По верному замечанию В. Н. Лосского, божественные энергии не обусловлены существованием тварного мира — они совечны сущности Божией. Даже если бы мир и не был сотворён, Бог существовал бы не только в Своей непреступной сущности, «но и вне её, в Своих энергиях, изливающихся из сущности». Он проявлял бы себя, «как Солнце, сияющее в своих лучах вне солнечного диска, независимо от того, есть ли существа, способные воспринимать его свет, или же их нет».
Как уже говорилось выше, святитель Григорий Палама придавал особое значение сохранению традиционного святоотеческого учения о Боге как о Существе совершенно простом, несложном и не имеющем в Себе каких-либо составных частей или элементов.
Он решительно отверг философский соблазн понимать божественные энергии в качестве чего-то иногда бываемого или отсутствующего, или же, вообще, изменяемого в Боге, то есть понимать энергии в смысле аристотелевских акциденций. Вместе с тем святой Григорий пояснял, что энергии не вносят в Бога никакой сложности и изменяемости, так как являются чистыми активностями божества.
Сложность была бы в том случае, если бы энергия предполагала в Боге наличие страдательности (в смысле пассивности), как это есть в тварных существах. Например, человеческий разум, чтобы мыслить «нуждается в «претерпевании» какого-либо опыта; божественное же действие, напротив, есть чистый акт, чуждый какой бы то ни было страдательности, и поэтому не нарушает простоты личного Божиего Существа».
Фома же Аквинский в своих теологических построениях попытался сочетать аристотелизм с отрицательным богословием «Ареоапагитик». Он разработал учение о Боге как о чистой и абсолютно простой реальности, в которой сущность не отделена от существования и совершенно равна бытию. Согласно Аквинату Бог — это чистый акт; Он есть «само Существование». В Боге и только в Нём одном сущность и энергия полностью совпадают.
Таким образом, божественная простота «проявляется не в тождественности всего божественного Существа с сущностью — что было бы для греческого предания абстрактной философской концепцией простоты, — а в том, что есть только один живой Бог», всецело пребывающий абсолютно недоступным по Своей сущности и всецело открывающий себя в Своих энергиях.
Переходя к положительному изложению учения святителя Григория Паламы о различении в Боге сущности и энергии, отметим две терминологические тонкости в богословии исихазма.
1. Поскольку энергии так же, как и сущность, не существуют вне Ипостасей Божества, их можно определить как воипостасные. В данном случае термин: одновременно выражает личный характер божественных «действий» и их имманентность природе Действователя.
2. Поскольку энергии или божественные действия неотделимы от Бога и одновременно являются манифестациями Его существования в тварном мире, то «не только оправданно, но и необходимо употреблять по отношению к ним собственные определения Божества: они суть «Феос и Феотир». Вместе с тем «необходимо заметить, что существует соnsеnsus восточных Отцов, утверждающих, что слово «Феос» этимологически обозначает божественную энергию, а не сущность».
Подводя итог, отметим, что Свт. Григорий, занимаясь практикой умной молитвы и исихии, совершаемой в самых глубинах человеческой личности, движимой сердцем и запечатлеваемой умом, реально испытывал на себе действия особой благодати Божьей, преображающей всего человека.
«То преображение и устремление к божественному свету, которое проповедует Палама, является преображением целостным и всеобъемлющим — не только души, но и тела; не только преображением отдельно взятой личности, но и — в перспективе и в идеале (…) — просветлением социального, политического, государственного целого.
Прошедший по этому пути до конца и сподобившийся узреть свет Божий реальным (…) образом достигает грядущего (…) преображения.
При этом совершается обожение человека путем приобщения к энергии Божией, которая неразрывно связана с трансцендентной сущностью Божией и несет с собой бессмертие и вечную жизнь» (Д.И. Макаров, Антропология и космология св. Григория Паламы, СПб., 2003, стр. 471).
Догматические вопросы о Фаворском свете не были отвлеченными для жизни Церкви в IV веке. Не должны они быть отвлеченными и для нас.
Беда, если мы воспринимаем их как простые богословские или ученые рассуждения, не имеющие никакого отношения к нашей жизни.
Это может означать только одно: что тот свет, о котором нам возвещает Бог — свет, в котором нет никакой тьмы — для нас остается неувиденным, и мы не приносим печали покаяния в том, что пребываем во тьме. Все беды в Церкви связаны, в конце концов, с тем, что какие-то тайны веры становятся отвлеченными, переставая быть живыми насущными вопросами, решающими нашу судьбу, и мы теряем глубину веры, полноту христианского призвания, которое должны осуществить в Церкви.
Свт. Григорий Палама. Из Слова на Преображение Господне:
Мы же, отвращаясь и от древних, и от новых еретиков, веруя, как были научены: что Святые созерцают и как причастники разделяют царство и славу и сияние и свет неизреченный и благодать божественную, — но не существо Божие, — идем к сиянию благодатного Света, дабы познать и поклониться Трисиянному Божеству, во единице сияющему, неизреченному Сиянию из единой триипостасной природы; и очи помысла устремим на Слово, Которое с плотию ныне восседает превыше небесных сводов, Которое, как это подобает Богу, седя одесную Величия, как бы издали так обращается к нам: «Если кто желает примкнуть к сей славе, пусть, насколько это возможно, подражает Мне и шествует тем путем, которым Я шел на земле и представил в пример как образ жизни».
Итак, будем созерцать внутренними очами сие великое зрелище: наше естество, навсегда соединившееся в своей жизни с невещественным огнем Божества; и сняв с себя кожаные одежды, в которые мы оделись вследствие преступления, т.е. отвергнув земные и плотские заботы, станем на Святой земле: каждый создав свою личную Святую землю, достигнув сего путем добродетели и тяготения к Богу, чтобы нам возыметь дерзновение, когда Бог придет во свете и, притекши к Нему, воссиять и вечно пребывать с Ним, озаренными во славу Трисолнечного и единственнейшего Сияния ныне и присно и во веки веков. Аминь.
Православная Церковь в Гамбурге. www.hamburg-hram.ru

В состав тома включены:

Исповедание Православной веры святителя Григория Паламы.

Ко всечестной во инокинях Ксении, о страстях и добродетелях и о плодах умного делания.

Письмо к Акиндину, посланное из Фессалоники прежде соборного осуждения Варлаама и Акиндина.

Диспут с хионами.

Десятословие по Христианскому Законоположению.

Письмо своей Церкви.

Святогорский томос.

Православие, патрология, патристика, Отцы Церкви, исихазм, Священное Писание, апология, богословие, философия. ru Владимир Шнейдер http://www.ccel.org/contrib/ru/xml/index.html ExportToFB21, FictionBook Editor Release 2.6.6 17.04.2011 Владимир Шнейдер OOoFBTools-2011-4-17-11-29-32-1034 2.0

Версия 2.0 — исходный текст

Избранные творения Вычитка:

СВЯТИТЕЛЬ ГРИГОРИЙ ПАЛАМА

ИЗБРАННЫЕ ТВОРЕНИЯ

Содержание

Исповедание Православной веры святителя Григория Паламы.

Ко всечестной во инокинях Ксении, о страстях и добродетелях и о плодах умного делания.

Письмо к Акиндину, посланное из Фессалоники прежде соборного осуждения Варлаама и Акиндина.

Диспут с хионами.

Десятословие по Христианскому Законоположению.

Письмо своей Церкви.

Святогорский томос.

Исповедание Православной веры святителя Григория Паламы

1341, 1347 и 1351 годах были проведены в Константинополе три Поместных Собора, чтобы судить об обвинениях против исихастов (безмолвников) и в особенности против Иисусовой молитвы. Чтобы защитить исихастов от нападений на эту не только монашескую, но и общеправославную молитву, Соборы провозгласили ряд определений о духовной жизни, о божественных энергиях и благодати, и об обожении человека. В 1351 году святый Григорий Палама предложил отцам Собора свое вероисповедание, которое было «читано перед святым и божественным собранием, чтобы все могли его слышать» и было «всеми утверждено и засчитано как совершенно православное во всем».

Несмотря на то, что авторитет этого вероисповедания не находится на одном уровне с авторитетом Никео–Константинопольского Символа веры, который остается на все времена неизменимым выражением Православной Веры, текст Паламы не только важный документ в защите исихастов: его вероисповедание выражает с большой точностью и в определенной форме церковное учение об основных вопросах, не только старых, но и тех новых, которые возникли первый раз на Соборе. Троическое богословие Палама выразил с большим могуществом и строго по церковному преданию. Можно сказать то же самое о его различении между Божественной Сущностью, которая «превыше всякого имени, явления и причастия», и, с другой стороны, Божественными энергиями, «которыми Бог причащается и соединяется по благодати со святыми ангелами и человеками» (см. Вероисповедание). Богословская тема, которую Палама здесь развивает, точно следует учению свв. Василия Великого, Максима Исповедника, Иоанна Дамаскина. За исключением нескольких пунктов, Вероисповедание не является плодом полемики с латинянами. Противник Паламы на Соборах, калабрийский философ Варлаам, был скорее представитель византийского гуманизма, чем латинского влияния, несмотря на то, что он был в своей юности напитан итальянским Renaissance.

Следовательно, этот текст святого Григория Паламы является, во–первых, подлинным выражением православного предания и его обновления в течение веков. Во–вторых, он составляет, вместе с другими трудами Паламы, православный ответ на византийский и западный гуманизм, как и на римско–католическое богословие четырнадцатого века. Нужно прибавить, что труды и борьба Паламы имеют также глубокое значение для православной веры в теперешнее время.

(Иеромонах Илларион Святогорец).

Един Бог есть прежде всего и у всех и во всех и выше всего, нами веруемый и поклоняемый во Отце и Сыне и Святом Духе, Единица В Троице и Троица в Единице, соединяемая без слияния и различаемая без разделения: та же самая Единица есть тождественно Троица всемогущая.

Отец безначальный, не только как Безвременный, но тоже как совершенно вез причины; Сам единственная причина и корень и источник во Сыне и Святом Духе созерцаемого Божества; Сам единственная первоначальная причина всего сущего; не единственный Творец, но единый единого Сына Отец и присно сын единственный Отец и Изводитель; более великий Сына и Духа, но это только как причина, во всем остальном Тот же Самый как Они и равночестен.

Которого Сын один, Безначальный как Безвременный, не Безначальный же как имеющий началом и корнем и источником Отца; от Котораго единого Он исходил прежде всех век бестелесно, не истекая, бесстрастно, через рождение, но без разделения, Бог сый от Бога, не другой же как Бог, а другой как Сын; присно Сый и присно сый Сын, и единственный Сын, присно сый у Бога без слияния; не причина и начало Божества во Троице мыслимаго, причина и начало Его существования Отец, но причина и начало всех созданных, как сущих всех через Него.

Иже во образе Божии сый, не восхищением непщева быти равен Богу; но при полноте веков принял образ, нам свойственный, и, истощая Себя, благоволением Отца и содействием Святаго Духа, по закону естества зачался и родился от Приснодевы Марии, вместе Бог и Человек и, как воистину вочеловечивыйся, стал нам во всем подобен кроме греха, пребывающий тем, что Он был, Бог истинен, соединяющий без смешения и изменения две природы и воли и действия и пребывающий один Сын в одной ипостаси, и после вочеловечения действующий все Божественные действия как Бог и все человеческое как человек, и был подчинен Беспорочным человеческим страстям. Бесстрастен же и Бессмертен сый и пребывая яко Бог, Он вольно пострадал во плоти, яко человек; и быв распят и умерый и погребен, и воскресый в третий день, Он и явился Своим ученикам после воскресения, и свыше силу возвещая, и повелевая наставлять все народы, и крестить во имя Отца и Сына и Святаго Духа, и соблюсти и учить, как Он повелел, Он вознеслся Сам на небо и возсел одесную Отца, делая равночестну и сопрестольну как равнобожественну нашу телесную одежду, с которой и вернется со славою судить живых и мертвых и дать каждому по делам его.

Святитель Григорий Палама

Название: Творения (В переводе преподобного Паисия Величковского)

Год: 1808
Переводчик: Преподобный Паисий Величковский
Издательство: Новоспасский монастырь
Язык: Рукописный русский церковно-славянский

svyatitel-grigorij-palama-tvoreniya-1808
Переписана книга сия в Царствующем Граде Москве в Новоспасском монастыре в Лето Господе Тысяча восемьсот осмое, того монастыря иеромонахом Иеронимом.

ГРИГОРИЙ ПАЛАМА (Γρηγόριος Παλαμάς) (1296, Константинополь— 14 ноября 1359, Фессалоники) — православный богослов, митрополит Фессалоникийский , святой Православной церкви (канонизирован в 1368). Происходил из знатного малоазийского рода. В конце 13 в. семья Паламы переезжает в столицу, где его отец становится сенатором и приближенным императора Андроника II Палеолога. Палама получил светское образование в университете под руководством известного эрудита и гуманиста Феодора Метохита; рано потерял отца, и сам император заботился о нем, предназначая к государственной деятельности. Около 20 лет Григорий решает принять монаше.етво, в 1316 удаляется с братьями на Афон, где в этот период уже происходило возрождение исихазма (свв. Григорий Синаит, Никифор Уединенник и др.). Проведя около 10 лет в обучении у старцев, Палама из-за турецких набегов в 1325 со многими монахами покидает Афон и поселяется в Фессалониках, а в 1326, став священником, удаляется вновь в пустынь, близ Верии (Северная Греция); в 1331 возвращается на Афон. В монашестве он строго следует исихастскому укладу, проводя пять дней недели в уединении и безмолвной (“умной”) молитве, а два дня общаясь с братией и участвуя в богослужении. В 1336 выпускает первые догматические труды—“Аподиктич еские трактаты” с критикой католического учения об исхождении Св. Духа.

1337—начало полемики с Варлаамом Калабрийским, прибывшим в Константинополь из Южной Италии около 1330. Ссылаясь на апофатическую теологию Псевдо-Дионисия Ареопагита, Варлаам не только отвергал доктрины католического богословия как недоказуемые, но доказывал вообще полную недостижимость достоверности в Богопознании. Палама, признавая невозможность достоверного Богопознания путем отвлеченных силлогизмов, утверждает его возможность на ином пути—в опыте благодатного Богообщения, в котором разум человека переустраивается силою благодати.

На первом этапе полемики Палама и Варлаам обмениваются рядом посланий, посредником между ними служит друг Паламы Григорий Акиндин, занимающий примирительную позицию; основные тексты Паламы—“Первое письмо Варлааму” и два письма Акиндину. Однако вскоре Варлаам перешел к прямой критике исихастов, грубой и резкой: называя их омфалопсихами—“п уподушниками”, считающими, будто душа помещена в пупе (из-за того лишь, чтов одной из поз молитвы взгляд направлялся в область пупа), Варлаам полностью отрицал, чтотелесность каким-либо образом вообще может быть причастна к духовной жизни и познанию Бога (вполне совпадая здесь и с неоплатонической , и с будущей новоевропейской мыслью). Между тем уже “синайский исихазм” 5—9 вв. открыл “сведение ума в сердце”, т. е. сплетение интеллектуальных и аффективных энергий в единое динамическое целое, а афонский исихазм 13—14 вв. присоединил к этому энергии соматические (телесные), включая контроль дыхания и подбор позиций молитвенного делания. Далее, Варлаам, отрицая всякую возможность Боговидения, объявлял световые созерцания исихастов естественным, физическим светом, а их толкования своего опыта—догматичес ким заблуждением, ересью, тогда как сами подвижники полагали свои созерцания видением самого Бога как несотворенного Божественного Света, того, что созерцали ученики Христа при Его преображении на Фаворе.

Палама начинает защиту исихазма во “Втором письме к Варлааму” (1337); прибыв в Фессалоники, он многократно встречается и беседует с ним, однако это не меняет ни сути, ни тона нападок Варлаама. После этого Палама пишет свои главные трактаты, ставшие крупнейшей вехой православного богословия. Первая “Триада в защиту священнобезмолвс твующих” (1338) строится как 3 ответа на 3 вопроса некоего монаха об антиисихастских позициях Варлаама (который, однако, не упоминается): 1) о духовной значимости светских наук и философии, 2) о связи ума с телом; 3) о Фаворском Свете и его созерцании. В трактате 1.1 Палама резко противопоставляе т отношение христианской мысли к ветхозаветной традиции и к языческой философии, утверждая единство с первой и разрыв со второй. Трактат 1.2—краткое изложение антропологии и соматологии: Палама говорит о многоединстве человеческого существа (“наша душа—единая многоспособная сила, которая пользуется телом как орудием”, 1.2,3), которое все должен зорко контролировать, собирать и устремлять к Богу ум—как управитель, “епископ”. В 1.3 утверждается Божественный характер Света Преображения и Света созерцаний, посылаемых св. праведникам, и развивается концепция “духовных чувств”, сверхприродных способностей восприятия, открывающихся в духовном опыте.

В ответ на новые нападки Варлаама Палама в 1339 пишет Вторую Триаду, где открыто обличает его “ложь и клевету”. По тематической структуре обе Триады параллельны: трактаты в II углубляют и довершают соответствующие трактаты в I. В 11.1, критикуя всю языческую философию как “бесполезную крайнюю плоть лукавых учений” (II. 1,6), он особо отмечает “дурное” и “злоучительное” у Платона (11.1,20,22). 11.2 (“О молитве”) указывает на необходимость непрестанной молитвы и отмечает, что устремление к Богу должно нести не умерщвление, но преображение всех способностей человека, их “преложение с дурного на доброе”. В 11.3, самом обширном трактате, развивается богословие Божественного Света и обожения, опирающееся здесь на идеи Григория Нисского, Максима Исповедника, ПсевдоДионисия Ареопагита.

Составленное Паламой сжатое изложение исихастской позиции, будучи одобрено и подписано главами афонских обителей, под именем “Святогорского томоса” стало соборной декларацией исихазма. Варлаам в очередном трактате обвинил Паламу в ереси. Палама пишет Третью Триаду. Меньшая по объему, она придает зрелую форму его богословской позиции: именно здесь окончательно формулируется богословие энергий, различение в Боге неприобщаемой Сверхсущностной Сущности, Ипостасей и Божественной энергии— “доступной и явленой” силы (славы, сияния). Варлаам добивается созыва собора для рассмотрения его обвинений; однако Собор, собравшийся в Константинополе 10 июня 1341, осуждает не Паламу, а Варлаама, и тот вскоре покидает Византию. Сразу после собора с критикой богословия энергий Паламы выступил Акиндин. Новый собор, в августе 1341, вынес осуждение Акиндину.

В силу внешних обстоятельств исихастские споры шли еще долго. 1341—47—годы войны за власть между Иоанном Кантакузином, с которым Палама был близок, и правительством Анны Савойской; и хотя Палама был в стороне от политики и лоялен к правительству, политиканствующи й патриарх Иоанн Калека преследовал его (в 1345—47 Палама в тюрьме) и поддерживал Акиндина. В ответ на семь “Антирритик” (“возражений”) Акиндина Палама составляет семь трактатов “Против Акиндина”, уточняя концепцию Триад. В 1347, с победой Кантакузина,. Палама, выйдя из заключения, поставляется епископом Фессалоникийским , но из-за длящегося восстания зилотов занимает свою кафедру лишь в 1350. С 1347 с антипаламитскими сочинениями выступает Никифор Григора, а летом 1351 новый собор вновь разбирает учение Паламы и принимает основные тезисы богословия энергий в виде догматических определений; исихастское учение торжествует по всей Империи и вскоре становится общеправославным .

Соч.: Триады в защиту священнобезмолвс твующих, пер., послесл., комм. В. Вениаминова . М., 1995; Беседы (омилии), пер. архим. Амвросия (Погодина), ч. 1—3. M., 1993; Святогорский томос, пер. Т. А. Миллер,—“Альфа и Омега”, 1995, вып. 3(6), с. 69—76. Συγγράμματα, Έκδ. υπό Π. Χρήστου, Τ.Α.’—Δ’. θεσσαλονίκη, 1961-78.

Лит.: Прот. Иоанн Мейендорф. Жизнь и труды святителя Григория Паламы. Введение в изучение, 2-е изд. СПб., 1997.

С. С. Хоружий

Новая философская энциклопедия: В 4 тт. М.: Мысль. Под редакцией В. С. Стёпина. 2001.

1. Пневматологическая антропология свт. Григория Паламы

Учение о сообщении Божественной Энергии от Божественных Лиц нашим личностям – это принцип, посредством которого святой Григорий решает проблему обожения. Всё учение святого Григория предполагает действие Личного Бога. Не покидая «неприступного света», в котором Он обитает вечно, Бог устремляется к человеку и объемлет его Своей Благодатью и действием.

Источник и дарователь Троичных обоживающих энергий, совершающих спасение, есть Святой Дух, который делает нас причастными Божественным энергиям. Он сообщает их нам и делает нас готовыми к их принятию. Все энергии происходят от Отца, сообщаясь Сыном во Святом Духе.

Божественные энергии неотделимы от Святого Духа и человек, запечатлённый энергиями Святого Духа, становится личностью. Действие Святого Духа состоит в том, чтобы даровать Божественную Энергию. Святой Дух есть тот, кто дарует, и Он же даруется. Он присутствует в своём даре, и Он передаёт свою собственную жизнь.

Когда святитель Григорий Палама говорит об излиянии Святого Духа, Его обитании, он имеет в виду, что нам даются Божественные Энергии, а не сам Святой Дух. Он отличает Святого Духа от Его даров. Но вместе с тем он настаивает на том, что дары, энергии Святого Духа неотделимы от Самого Святого Духа. Святой Дух не может даровать нам энергии, при этом не даруя самого Себя.

Человек под влиянием действия обоживающих энергий, становится тварным богом, но не Богом по природе, ибо сущность человека не становится сущностью Божией: Божественной природе человек становится причастным в Божественных энергиях. «В процессе обожения мы не перестаём быть творениями, мы не теряем нашей природной тождественности, мы не поглощаемся Богом. Три Божественных Лица сообщают нам свою Божественную Энергию так, что мы владеем ей не по природе, но лично. Наша природа и наша природная энергия остаются нетронутыми»8. Божественная энергия – это персонализированная энергия, потому что она становится воипостазированной по отношению к нашим личностям.

Важно подчеркнуть, что целью восточно-христианской духовности является причастность жизни Трёх Лиц Святой Троицы – Отца, Сына и Святого Духа. Именно в этой причастности богослов Павел Евдокимов видит цель человеческой жизни. «Это подлинное обновление человека, которое достигается не высвобождением каких-то природных энергий, присущих тварному бытию человека, но «энергиями» Самого Бога, Который через них встречается с человеком, объемлет его и приемлет в общение с Собой»9.

Проблематика причастности связана с вопросом о сообщении человеку Нетварных Божественных Энергий. «Когда мы обоживаемся, мы воистину соединяемся с Богом, мы участвуем в Его жизни, в каком-то смысле мы становимся нетварными, будучи причастными Нетварным Божественным Энергиям»10. Проблема, которую ставит святитель Григорий Палама, заключается в причастности посредством благодати самой Божественной природе, обитании в нас Трёх Божественных Лиц, в непосредственном видении Бога как Он есть. Как говорит апостол Пётр, «вы соделались причастниками Божественного естества» (2Пет. 1, 4)11. Этот текст толкуется святым Григорием Паламой как единение человека, но не с сущностью Самого Бога, а с Божественными Энергиями.

Человеческие существа обоживаются в силу того, что становятся причастны Божественным Энергиям, посредством свободного дара Святого Духа в той же самой Нетварной энергии, которая принадлежит Богу. Святой Дух присутствует и действует в каждой из своих энергий. Те, кто действуют и движутся согласно воле и силе Святого Духа, являются Его инструментами.

Благодать нетварна, и именно её даёт Сын, посылает и дарует Своим ученикам. Однако Он даёт не Самого Святого Духа. Взгляд свт. Григория Паламы состоит не в том, что Святой Дух даёт Нетварную Энергию, вместо дарования Себя, но в том, что Он дарует Себя, даруя Нетварную Энергию.

Святой Василий Великий говорит: «Жизнь, которую Святой Дух передаёт личности другого существа, не отделяется от Него. Святой Дух владеет жизнью в самом себе, хотя люди, которые причастны Ему, живут также Божественным образом, приобретя Божественную и небесную жизнь»12.

Святитель Григорий видит в этом отрывке двойное утверждение Нетварного характера благодати, дарованной Святым Духом. Эта жизнь неотделима от Святого Духа, и тот, кто причастен ей, обоживается. Божественная жизнь есть плод причастности, которая сама уже есть связь с жизнью, неотделимой от Святого Духа. Святой Дух передаёт её другой тварной ипостаси. Плодом причастности является то, что мы становимся подобными Богу.

Причастность Богу реальна. Более того, мы приобщаемся Богу всецело. Согласно учению святого Григория Паламы, Божественной сущности можно быть причастным лично в некоторой степени, но в строгом смысле она абсолютно несообщима. Она может сообщаться только через Нетварные Божественные Энергии. «Только причастность Божественным энергиям, общим Трём ипостасям, позволяет точно выразить эту причастность»13. Святитель Григорий считает учение о Божественных Энергиях единственным возможным средством показать причастность Божественной жизни, которая реальна.

Дар Святого Духа неотделим от своего источника. Быть причастным этому дару – значит быть причастным жизни, энергии и свету Божества, Который происходит от Святого Духа. Обоживающий дар Святого Духа есть сияние самой Божественной природы, благодаря которому Бог общается с теми, кто этого достоин. Если бы дар был бы отделён от Святого Духа, то он не мог бы обожить причастных ему. Роль Святого Духа как Утешителя состоит в том, чтобы посредством любви соединить человека с Троицей.

Фаворский свет считается святым Григорием Паламой главным Божественным действием.

Проблема понимания Фаворского света была одним из наиболее спорных пунктов в полемике между святителем Григорием Паламой и его оппонентами. Противники свт. Григория Паламы видели в Фаворском свете естественное тварное явление. «По отношению к солнцу, которое есть Бог, этот свет является лучом, красотой, славой, существенным светом, Он называется благодатью, Царством Божиим. Он имеет все свойства действия, а также все общие свойства, как и оно. И между тем он не есть Божественная сущность»14. Согласно святителю Григорию Паламе, Фаворский свет нетварен. И он пребывает в Боге.

Быть причастным Фаворскому свету – значит быть таинственным образом причастным источнику, нераздельным излучением которого этот свет является. Через этот Нетварный Свет Бог снисходит к нам, присутствуя в нём, ибо этот свет есть явление нам Божественных Нетварных Энергий. «Только те, кто причастен этому сверхъестественному и Требожественному свету, могут быть причастны обоживающей благодати, и через этот свет могут быть соединены с Богом. Все другие твари являются результатом творческих действий, они произведены благодатью, но они не освящены благодатью, которая есть тайна Божественного освящения»15.

Учение святого Григория Паламы может быть определено как богословское оправдание возможности непосредственной встречи человека с Богом. Бог, непостижимый в Своей сущности, может быть познан через Божественные Энергии, приобщаясь к которым человек становится причастником Божественного существа.