О Храме

Храм святителя Николая в ТолмачахХрам Святителя Николая в Толмачах — это уникальный храм-музей, расположенный в Замоскворечье. Здесь хранится великая святыня России – икона Богоматери «Владимирская»

Тысячи паломников ежемесячно приходят в Толмачевскую церковь поклониться этому чудотворному образу.

Храм Святителя Николая в Толмачах был построен в начале XVII века. Первое письменное упоминание датируется 1625 годом. Церковь была восстановлена после пожаров 1812 года, постоянно действовала вплоть до советских времен и ;была закрыта в 1929 году. До 90-х годов помещения перестроенной церкви занимали службы Третьяковской галереи. Богослужения в храме Святителя Николая в Толмачах возобновились только в 1993 году.

Храм исторически представлен четвериком XVII века с центральным алтарем сошествия Святого Духа на апостолов и колокольней с трапезной XIX века, включающей два придела – Покровский и Никольский.

Сегодня храм обладает статусом домовой церкви при Государственной Третьяковской галерее. Здесь созданы все необходимые условия для хранения уникальных святынь, являющихся духовным и культурным достоянием нашего народа.

Раз в год на праздник Святой Троицы из залов Третьяковской галереи в храм приносится икона Андрея Рублева «Троица».

В интерьере храма представлено более 150 единиц хранения из собрания Третьяковской галереи.
В храме-музее в специально оборудованном киоте хранится величайшая святыня и всемирно известное произведение искусства – Владимирская икона Божией Матери. Ее пребывание в храме Свт. Николая в Толмачах позволяет органично сочетать религиозную и художественную природу этого памятника. Также здесь находятся особо почитаемые святыни: иконы Божией Матери «Иверская» и «Утоли моя печали», Дмитровский крест и мощевик. Для сохранности религиозно-исторических ценностей в помещении храма установлены системы кондиционирования, поддерживающие определенную температуру и влажность.

В богослужебное время храм открыт для всех верующих, а в остальные часы он открыт как зал Третьяковской галереи, в который приходят посетители музея, чтобы приобщиться к церковному искусству, и нередко возвращаются снова, но уж не как в храм искусства, но как в храм Божий.

Однако приход – это не стены храма и его святыни, это, в первую очередь, община верующих, ведомая клириками храма и его настоятелем протоиереем Николаем Соколовым.

Храм пользуется особым покровительством своих бывших служителей и прихожан, причисленных ныне к лику святых. Среди них известны и почитаются: прп. Алексий Зосимовский, прослуживший в храме еще в сане диакона 28 лет, причисленный к лику святых Архиерейским Собором в августе 2000 года; свщмч. Илия Четверухин, последний настоятель храма перед его закрытием в 1929 году, канонизированный решением Священного Синода в 2002 году; мч. Николай Рейн, бывший прихожанин храма.

Толмачевский дух объединяет людей многих профессий, социального положения и жизненных устремлений. Всему этому способствует и социальная деятельность, взаимопомощь, занятия детской воскресной школы и просветительских курсов для взрослых «Основы Православия», работа библиотеки православной литературы, паломнические поездки, общие труды по изданию храмовой газеты «Толмачевский листок» и, конечно же, чудное пение хора, созданного известным регентом — А.А.Пузаковым, получившим воспитание на клиросе Н.В. Матвеева. Алексей Александрович был удостоен звания заслуженного артиста России, т.о. получив признание и со стороны светской культуры

В храме Святителя Николая в Толмачах вы можете приступить к таинствам Крещения, Венчания, Елеосвящения, Исповеди, Причащения. Помолиться на молебне или панихиде за своих близких. Побеседовать со священником на духовные темы.

Во время совершения богослужений, войти в храм-музей можно через первую слева от колокольни дверь, в здании Третьяковской галереи. Прежде чем подняться по лестнице в храм, положено обязательно оставлять в гардеробе верхнюю одежду.

Богослужения совершаются:

Среда	1000 молебен перед чудотворной Владимирской иконой Божией Матери
Пятница	17 00 Утреня с акафистом
Суббота	9 00 Часы и Божественная литургия 17 00 Всенощное бдение
Воскресенье	9 00 Часы и Божественная литургия
В дни Двунадесятых праздников	9 00 Часы и Божественная литургия накануне 17 00 Всенощное бдение
В дни памятей великих святых и чудотворных икон:	8 30 Утреня и Божественная литургия

Третьяковка приглашает… в храм

Храм Святителя Николая в Толмачах — уникальный образец соработничества Церкви и музеев. Пройдя долгий путь налаживания этих зачастую сложных и болезненных отношений, он стал первым в России храмом художественной галереи, объединив в себе молитву и бережное отношение к бесценному культурному наследию. Поэтому отмечаемое в эти дни 20‑летие его второго освящения стало большим культурным событием в жизни Русской Православной Церкви и Третьяковской галереи. О своем приходе, о многолетнем опыте служения рассказывает настоятель храма протоиерей Николай Соколов.

— Отец Николай, в дискуссиях о церковно-государственных отношениях, которые особенно обострились в последний год, я неизменно привожу в пример новейшую историю храма в Толмачах. Многие кардинальные решения в выстраивании этих отношений были приняты уже 20 лет назад, но споры, а порой и обвинения не утихают.

— Начну с самого главного. Наш храм действительно уникальный. Сейчас это действующий, открытый для всех храм-музей. 20 лет назад я стал первым в России священником, получающим зарплату из госбюджета за свое служение, но, конечно, не как священник, а как заведующий отделом Третьяковской галереи.

Наш храм имеет статус двойного подчинения: будучи государственным музеем, он в духовном плане подчиняется Патриарху Московскому, а по светской линии — Министерству культуры. Он не принадлежит Церкви, это помещение музея, музейный зал. Поэтому мы каждую службу согласовываем с дирекцией музея, но нам никогда не препятствуют.

С восьми утра по музейному режиму храм открывается и, пока мало посетителей, в нем проходит богослужение, на которое прийти может любой желающий. Правда, следует учитывать, что проход у нас через пост полиции и рамку металлоискателя и подземный переход, к тому же верхнюю одежду придется оставить в гардеробе. А в 12 часов дня начинается экспозиция. Храм также открыт для всех, но войти в него можно уже только через музей, оплатив входной билет. В экспозиционное время нельзя зажигать свечи. К тому же у нас — специальное кондиционирование воздуха, за микроклиматом внутри храма постоянно следят датчики. Ведется видеонаблюдение. Нам дается два дня в году для ночных бдений — это Пасха Христова и Рождество. Староста прихода (сотрудник музея) договаривается о таком расписании с администрацией. Отмечу, что все работники храма также сотрудники музея.

— Когда было принято решение о восстановлении храма, он представлял собой депозитарий Третьяковской галереи. Хотелось бы сегодня вспомнить тех, кто принимал участие в его возрождении, и с чего всё началось.

— На нашу церковь выпала обычная для советского времени судьба. Еще 6 апреля 1922 года храм был ограблен большевиками — было изъято 157 килограммов золотых и серебряных изделий, а 24 июня 1929 года он был передан Третьяковской галерее под хранение фонда живописи. В 1930-е годы разрушили колокольню, часть колоколов уничтожили, а некоторые продали за границу, в США. Однажды я освящал какую-то дачу, ее хозяин похвалился, что ступени, ведущие в его дом, сделаны из фрагментов покрытия одной замоскворецкой церкви, расположенной в непосредственной близости от Третьяковской галереи. И только спустя несколько лет, получив назначение в Толмачевский храм, я понял, о какой церкви шла речь. Последний настоятель протоиерей Илья Четверухин погиб в ГУЛАГе в поселке Красная Вишера под Пермью.

Наверное, я вас удивлю, но первое решение о восстановлении Никольского храм было принято еще в 1983 году. Конечно, тогда речь не шла о передаче его Церкви, планировали восстановить здание храма как памятника архитектуры (ему же более 300 лет), устроив в нем, как это было заведено в те годы, концертный зал. Одним из первых, кто понял необходимость возрождения храма в его первоначальном значении, стал тогдашний руководитель музея Юрий Константинович Королев. Он чувствовал, что храм должен стать неотъемлемой частью галереи не в качестве запасника или концертного зала, а тем местом, где должны находиться произведения древнерусской живописи — иконы.

В 1990 году православные сотрудники галереи решили возродить Толмачевский храм, образовав церковную общину. Святейший Патриарх Алексий II благословил это начинание. В 1992 году был утвержден Устав храма, определяющий его статус как домового храма Третьяковской галереи.

Устав предписывал, что членами «двадцатки» — инициативной группы прихода имели право быть только сотрудники галереи и еще несколько прихожан, которые помнили храм до закрытия. В их число были включены дети и внуки отца Ильи Четверухина. В ноябре 1992 года я был назначен настоятелем возвращенного храма. 25 декабря 1992 года между музеем и Московской Патриархией было подписано отдельное соглашение, оформленное как дополнение к Уставу. А затем 23 апреля 1993 года вышло распоряжение Президента России «О передаче религиозным организациям культовых зданий и иного имущества».

Первое время служить было невозможно: храм был разрушен, зияли дыры, ни окон, ни дверей, ничего не было. Ко времени передачи нам помещения прошло семь лет, как отсюда выехала галерея, и церковь оставалась никому не нужной и покинутой. Через год после моего назначения начались серьезные ремонтные работы, стали прокладывать коммуникации, и находиться в храме стало невозможно. У меня в галерее была комнатка.

Этот храм возрождался трудно, период его возрождения затянулся на десять лет. Не так просто складывались отношения с музейными работниками, хотя острых конфликтов, милостью Божией, мы миновали. Проблемы, конечно, возникают, но всё можно решить, оказывается, положительно, без нервных стрессов и без привлечения сторонних сил. Все понимают, что не нам это принадлежит, что не мы распоряжаемся святынями и храмом — Сам Господь.

Церковь Святителя Николая в Толмачах из подсобного музейного помещения постепенно вновь превращалась в храм. 18 декабря 1992 года (эта дата и стала основанием нашего юбилея), в канун праздника Святителя Николая, был отслужен первый после возвращения храма молебен и панихида в день памяти его последнего настоятеля — священномученика Илии Четверухина. Как сейчас помню, мороз стоял — 19 градусов, все были в шапках.

В 1994 году была совершена первая Божественная литургия. А 8 сентября 1996 года после завершения всех строительных и реставрационных работ восстановлено пятиглавие и колокольня со звонницей, главный престол храма был освящен Патриархом Алексием II. Богослужение совершалось перед Владимирской иконой Божией Матери.

Удивительная история чудесным знамением напомнила в мрачный период о его предназначении. Когда в фонды Третьяковки поступила картина Иванова «Явление Христа народу», оказалось, что в тесных залах это масштабное полотно выставить невозможно. Пришлось сделать для картины специальную двухэтажную пристройку к зданию бывшей церкви. Так и получилось, что картина была установлена на северной стене храма.

— Статус домового храма — довольно необычное понятие, тем более в музее. Как известно, творческие натуры свободны в своих мнениях и, как показывают события последнего времени, не приемлют никаких этических рамок. Как складывались ваши отношения?

— Практика открытия домовых храмов довольно уникальна. История сохранила сведения об их устройстве в Петергофе, Зимнем дворце, в Кремле. Есть они сегодня в некоторых синодальных учреждениях. Но случай организации домовой церкви в государственном учреждении, тем более в музее, единичен. И уникален.

Любой христианин понимает, что святыня должна находиться там, где ее почитают как святыню, где ей молятся, где чтут дни празднования этих икон. Но мы помним, что в жизни всё делается по Промыслу Божию. И каждая святыня должна быть достойна того, кому она дается, достойна тех общин, тех храмов и монастырей, откуда они были взяты и, надеюсь, со временем будут возвращены.

Что касается других храмов-музеев, то их очень мало. Дело в том, что жизнь такого храма требует довольно больших материальных затрат и взять на себя такое сложное хранение действующим церквам сейчас не под силу. Я верю, что постепенно в этих храмах будет организовано надлежащее хранение, святыни будут размещены надежно (ведь вы прекрасно знаете о десятках случаев хищений из храмов) и доступно.

Сегодняшняя жизнь показывает нам, что в храмах-музеях, монастырях-музеях порой есть конфликты между работниками музея и церковными общинами, которым храм уже перешел как действующий. Во многом это связано с отношениями личностными между директором музея и настоятелем храма.

Сейчас вопрос стоит о том, кто является хранителем картин, икон, утвари и всего внутреннего убранства и чья юрисдикция в храме? Если храм имеет свое независимое существование, то иконы должны быть переданы туда из музея, если он там был, на «нулевое хранение» (экспонаты не выставляются) или какое-нибудь еще, чтобы храм отвечал за них как за музейную коллекцию, не имея права их ни продать, ни куда-то выставить. И отвечал за них. В таком случае, безусловно, нужно подписывать соответствующее соглашение. Но процедуры передачи храмом музею, а музеем храму своих коллекций не существует.

Если смотреть из нашего времени, главное — это наш низкий поклон тем музейным работникам, которые с риском для жизни, особенно в 1930-е годы, сохранили, не уничтожили, не продали за границу те великие духовные сокровища России, которые сегодня вновь становятся доступны.

— Сейчас в Церкви идет много споров о внутреннем убранстве храма, а как обстоит с этим дело в Толмачевском храме? Если у вас музейный статус, то и спрос больше.

— Многие композиции сохранились почти полностью, поэтому удалось восстановить систему росписей. Все росписи отличает стилистическое единство, они исполнены в традициях академической живописи XIX века. Значительным достижением реставраторов Третьяковской галереи явилось создание иконостаса главного придела, также завершенного в 1997 году. В нем соединены образа из иконостасов Никольской церкви и другого известного храма Замоскворечья — Рождества Богоматери на Полянке, более известного под названием Космы и Дамиана в Кадашах. Все они датируются концом XVII столетия и созданы мастерами Оружейной палаты Московского Кремля. Воссозданный иконостас достаточно точно воспроизводит первоначальную схему пятиярусного иконостаса Никольского храма, соединив иконы из разных храмов, стилистически он представляет единое художественное целое, являясь уникальным памятником церковного искусства XVII века и мастерства реставраторов. В «местном» ряду — сохранившиеся иконы из Никольской церкви: храмовая икона «Сошествие Святого Духа на апостолов» (1697), «Спас Вседержитель» (1692), «Богоматерь «Одигитрия», «Святитель Николай Чудотворец» (1692). Иконостасы приделов также были восстановлены при реконст­рукции.

Более того, галерея передала храму более 200 икон из запасников, а также запрестольные кресты, литургическую утварь. Процесс передачи святынь продолжается все эти годы. Так, в 2005 году в Покровском приделе было установлено старинное распятие — Дмитровский крест. Исследователи расходятся в его датировке: одни, следуя сказанию, относят его к XIII веку, другие на основе живописных особенностей считают временем его создания конец XIV — начало XV века. В Третьяковскую галерею Дмитровское распятие поступило из Государственного исторического музея в 1930 году. А с 2009 года в Никольском приделе храма находится Иверская икона Божией Матери. В 1929 году Иверская часовня Красной площади была закрыта, а икона изъята, долгое время о ее местонахождении ничего не было известно. Недавно, опять же благодаря усилиям искусствоведов и реставраторов, удалось установить, что в Третьяковской галерее, скорее всего, хранится именно этот чудотворный список из Иверской часовни. Он поступил в музей в 1933 году без указания происхождения, размер липовой доски, характерные утраты красочного слоя, другие детали свидетельствуют в пользу этого предположения. Было решено передать эту икону в наш храм, и сегодня верующие могут молиться перед ней в своих скорбях и печалях.

С 1997 года установилась традиция: в дни празднования Пресвятой Троицы из зала галереи в храм приносят «Троицу» преподобного Андрея Рублева.

— Говоря об иконах, невозможно оставить без внимания величайшую православную святыню — Владимирскую икону Божией Матери. Собственно ради нее, ради того, чтобы дать возможность верующим молиться перед ней, и был возрожден ваш храм. Но это было, как известно, не просто. Опасения противников передачи иконы в храм, пусть и при музее, не оправдались?

— 7 сентября 1996 года в храме впервые была установлена в специальном киоте Владимирская икона Божией Матери. 8 сентября, в день празднования иконы, Патриарх Алексий II совершил освящение храма. Отныне 8 сентября, праздник Владимирской иконы, стал главным храмовым праздником прихода. А до этого момента я несколько лет служил молебен перед иконой прямо в зале древнерусского искусства. Галерея не закрывалась, проходили экскурсии.

Понятно, что размещение такой иконы требовало особого технического решения, чтобы обеспечить ее полную сохранность. Специалисты Московского завода полиметаллов предложили сделать специальную капсулу, которая гарантировала не только безопасность, но и соблюдение температурного режима: +18…+20˚C при 55-процентной влажности. Это уникальное инженерное решение, каких раньше не было в России, к тому же требовало денег. Только за бронированное стекло пришлось заплатить около 10 000 марок, что в середине 1990-х было непростой задачей. При этом были использованы технические решения из опыта мавзолея и боевой авиации. В результате капсула гарантирует сохранность иконы в любой ситуации: в воде или при пожаре, выдержит взрыв гранаты и очередь из автомата Калашникова, а еще отсечет ультрафиолетовое и инфракрасное излучение.

Процесс изготовления и отладки всей системы длился несколько лет. Вначале икону приносили, ставили, следили за ее климатическим состоянием, потом уносили обратно и проверяли ее сохранность. Даже сейчас регулярно сотрудники галереи открывают стекло и проверяют состояние иконы. Сегодня верующие могут прикладываться к Владимирской иконе через стекло, только для Святейшего Патриарха киот открывают.

После серии опытов и нескольких вариантов капсулы в 1999 году было принято окончательное решение, и 15 декабря директор Третьяковской галереи издал приказ № 958, предписывающий поместить святыню в киот. С января 2000 года главная святыня России хранится в Никольском храме. А сделано это было во многом благодаря трудам директора галереи Валентина Алексеевича Родионова. Он смог наладить с Церковью самые добрые взаимоотношения, позволяющие сегодня тысячам посетителей галереи видеть и воздавать должное великим святыням, а верующим людям молиться перед ними.

— Имея более чем 300-летную историю, уникальные православные святыни, прихожане также возносят молитвы обо всех, кто служил в стенах храма, кто его поддерживал.

— Прихожанином нашего храма был Павел Михайлович Третьяков. Он купил рядом дом, в котором и основал знаменитую Третьяковскую галерею. Каждое утро начиналось у Павла Михайловича с молитвы, и, приходя в храм, он приводил туда своих сотрудников. Чайковский, Зелотти, братья Рубинштейны — все они являлись прихожанами нашего храма. Не говоря уже о художниках, которые окружали Третьякова и молились с ним. Поэтому храм наш был средоточием не только светской, но и духовной культуры.

Здесь 28 лет в сане дьякона служил старец Алексий Зосимовский. Он был рукоположен в пресвитеры Успенского собора в Кремле, потом принял монашество в Зосимовой пустыни, схиму и ушел в затвор. На Соборе 1918 года старец Алексий вытянул жребий с именем будущего Патриарха Тихона.

У Николаевского храма в Толмачах четыре святых покровителя: святитель митрополит Филарет (Дроздов), он освящал наш храм, восстановленный после войны 1812 года, священномученик отец Илья Четверухин — последний настоятель, наш прихожанин мученик Николай Рейн, пострадавший за Христа и расстрелянный в 1935 году, и преподобный Алексий Зосимовский.

— А еще одна отличительная черта Никольского храма — его уникальный хор.

— Имея музыкальное образование, я особенно внимательно относился к этой составляющей богослужения. Хор собирался на протяжении десяти лет, сначала им управляла моя матушка Светлана. Постепенно появлялись новые люди, и в 1994 году Министерством культуры было принято решение поставить хор на госбюджет и сделать его государственным хором при Третьяковской галерее. Руководит им Алексей Пузаков.

Хор участвует в жизни галереи, в концертах, совершает зарубежные поездки. Но одновременно это и церковный хор, который поет на всех торжественных богослужениях, праздничных службах. Сейчас он довольно известен, и я считаю его одним из лучших духовных хоров России. Мы поем рахманиновскую «Всенощную», ежегодно исполняется «Литургия» Чайковского. Он гастролирует не только по России, но и по Италии, Англии. Сейчас Алексей Пузаков регент Синодального хора.

Хотя сегодня в наших храмах много разных подходов хорового пения, в некоторых из них волей настоятеля или старосты, например, придерживаются очень жестких рамок: не дают средства на хор, ограничиваются двумя-тремя певцами, где-то вообще любят только знаменное пение. А есть ряд храмов, которые соблюдают традиции синодального периода. Этой же традиции придерживается и хор нашего храма. Еще хотелось бы пожелать правильного подхода и молитвенного настроения. Потому что вся музыка, исполняемая хором в храме, — это молитва.

Комментарий Ирины Лебедевой, генерального директора Государственной Третьяковской галереи

То, что великая святыня Владимирская икона Божией Матери, находится не в музейном зале, а в православном храме, который тоже, собственно, музейный зал, — это уникальная форма сотрудничества с Церковью. 20 лет мы искали пути этого взаимодействия. Конечно, это было сложно, сложно и нам самим решиться на некоторые вещи, понять что и как нужно делать. Сегодня мы видим, что найденные такие рамки отношений, которые не обременяют ни галерею, ни приход. Это результат взаимного желания найти консенсус, понимание того, что и вера, и культура лежат в основе нашего общества. Когда мы говорим о единстве веры и культуры, мы в первую очередь должны думать о сохранении величайших шедевров независимо от того, где они находятся. Конечно, музейное хранение дает в этом вопросе больше гарантий, за любой экспонат, переданный из музейного фонда, ответственность несет музей. И я, как директор, понимаю сложность этого процесса… На мой взгляд, сегодня особая острота в этих спорах ослабла. Думаю, и со стороны Церкви пришло понимание своей ответственности, что важно не столько получить, сколько сохранить, так как во многих храмах и монастырях уже знают, к каким последствиям приводит неправильное хранение или реставрация.

Справка:

Первое упоминание о деревянной «церкви великого Чудотворца Николы в Толмачах» содержится в приходской книге патриаршего приказа за 1625 г. Каменный храм был возведен в 1697 г. Лонгином Добрыниным и главный престол храма был освящен в честь Сошествия Святого Духа, а Никольский перенесен в трапезную. В 1770 г. на средства вдовы купца 1‑й гильдии И. М. Демидова в трапезной был сооружен Покровский придел. В 1834 г. по прошению прихожан и «согласно с мыслию митрополита Филарета» была перестроена трапезная по проекту архитектора Ф. М. Шестакова и возведена новая колокольня. В 1856 г. был обновлен четверик и перестроен главный алтарь. Средства на обновление храма были пожертвованы в числе других Александрой Даниловной Третьяковой с сыновьями. Один из них, Павел Михайлович, основатель картинной галереи, был ревностным прихожанином храма. Богослужения в храме возобновлены в 1993 г. 8 сентября 1996 г. главный престол храма освящен Святейшим Патриархом Алексием II. В последние годы в храме несколько раз служил Святейший Патриарх Кирилл.

Дмитровский крест

Сказание о явлении и чудесах Животворящего Креста Господня

Текст публикуется с сокращениями по книге «Сказание о древнем Чудотворном Кресте Господнем, находящемся в Успенском соборе города Дмитров, Московской губернии» Составлено соборным священником Димитрием Касаткиным. Дмитров. 1895

Святой Чудотворный Дмитровский КрестСвятой Чудотворный Крест, находящийся в Дмитровском Успенском соборе Московской губернии, формою — семиконечный и с изображением на нем Распятого Господа Иисуса Христа.
Лице Спасителя мертвенно-бледное, брови почти прямые, глаза и уста слегка полуоткрыты, голова немного наклонена и почти лежит на правом плече, руки распростерты прямо, длани открыты во всю длину.
Все краски на Кресте так темны, что черты лица можно хо¬рошо рассмотреть только при сильном солнечном или огненном освещении, и то отнявши слюду, которою он весь покрыт. Возоб¬новить же и оживить несколько краски не решаются по совету блаженной памяти Высокопреосвященнейшего Филарета, и по¬тому Крест святой сохраняется в том первобытном виде, в каком он явился. Весь Крест, кроме тела Спасителя, обложен серебром. Длина Креста три аршина 12 вершков, а широта под руками два аршина 10 вершков.
Древних записей о чудесном явлении св. Креста и о чудесах, бывших от него в прошедшие века, никаких не сохранилось. Если и имеются у немногих из жителей какие записи, то все они не вос-ходят далее двухсот лет и написаны или со слов — по преданию, или списаны с других рукописей, но тоже не сохранившихся до нашего времени, хотя во всех рукописях упоминается один и тот же год явления Креста 1291, в седьмую пятницу после Пасхи, а жители, по преданию, единогласно указывают и на то место, где он явился, и на чудесное прозрение слепорожденной девицы, ко¬торая первою увидела необыкновенный свет от новоявленного Креста Господня.
Причина, почему никакие древние записи о Кресте не со¬хранились, будет очень понятна и естественна, если обратим внимание на тс многочисленные и страшные бедствия, опусто¬шения и пожары, которые город Дмитров претерпел во время междоусобных войн удельных русских князей, нашествия Литвы и опустошительных набегов ханов Золотой Орды. <…>
Из исторических памятников, свидетельствующих о глубо¬кой древности Чудотворного Креста, можно только указать на соборный храм, на южной и северной лицевых сторонах кото¬рого, под самым верхним карнизом, вделаны в стенах из израз¬цовых облицованных кирпичей выпуклые изображения Креста, совершенно одинакового вида и формы с Чудотворным Крестом; а семиконечная форма сего Креста, с усеченными углами сре¬динной поперечины, едва ли не единственная в своем роде, и о подражании какому-либо другому кресту в сем случае не может быть и речи. Собор же Дмитровский построен около 400 лет то¬му назад. О нем уже упоминается в духовной грамоте Князя Дими¬трия Иоанновича, внука Иоанна III, племянника Великого Князя Василия Иоанновича. Грамота писана около 1509 года в темнице, куда был заключен несчастный князь своим же дедом в 1502 году, где он и умер в 1509 г.
В древней описи 1523 года церквей города Дмитрова вто¬рично упоминается об Успенском соборе как здании каменном: «В городовой описи церкви: 1) Успения, да придел Великому¬ченика Георгия — каменные; 2) Воздвижения Креста Господня, и 3) Великомученика Димитрия, — упраздненные», говорится в опи¬си. Построение же собора с большою достоверностью можно приписать Георгию Иоанновичу, сыну Иоанна III, который око¬ло тридцати лет (1504-1533) был удельным Князем Дмитров¬ским и обладал высокими нравственными качествами души, любил Дмитров, долго жил в нем и был горячо любим дмитровцами. Почему он не мог не озаботиться построением хорошего каменного храма в своем любимом княжестве, особенно для та¬кой великой святыни, как Чудотворный Крест, который, вероят¬но, и находился прежде в деревянном храме Воздвижения, вы-строенном нарочно в честь Креста вскоре после его явления. Ко¬гда же храм обветшал и был упразднен, Святой Крест перенесен уже в новый каменный собор, где и устроен был в честь его при-дел Воздвижения. К такому же заключению о личности храмозда¬теля приводит и легкость и изящество постройки собора, како¬вая могла быть не ранее того времени, когда отец его Иоанн III вызвал итальянских художников в Москву и стал украшать свою столицу красивыми каменными зданиями, как, например, по¬строенный им Московский Успенский собор. Добрый пример от¬ца не мог остаться без воздействия на благочестивого сына его Георгия, и он, вероятно, поспешил воспользоваться искусством итальянских художников.

Итак, за недостатком исторических данных, в повествовании о чудесном явлении святого Креста и о чудесах, бывших от него, остается критически пользоваться одними устными преданиями, которые неизменно передаются из рода в род, и теми сравнитель­но недавними записями, которые имеются под руками.

Предание говорит, что святой Крест явился в 1291 году, в седьмую пятницу после Пасхи; следовательно, в княжение Димитрия Александровича, сына святого Александра Невского, при следующих обстоятельствах: слепая от рождения девица, купаясь в реке — Старой Яхроме, едва погрузившись в воду, внезапно прозрела. Пораженная необыкновенным светом и совершившимся над нею чудом, она от радости закричала.

На ее крик сбежался народ и монахи из прежде бывшего Никитского монастыря, стоявшего в нескольких саженях от реки Яхромы и места чудесного происшествия. (Монастырь упразднён в последнем десятилетии XVIII столетия указом Императора Павла I.) Собравшиеся увидели, что против течения реки тихо плывет большой деревянный Крест и останавливается в реки. Новоявленный чудотворный Крест с честию взят был в монастырь, и о явлении его донесено было высшему епархиальному начальству. Но по усиленной просьбе граждан города Дмитрова Крест перенесен был в соборный храм, как центральное место в городе и потому более удобное для посещения богомольцев, с обещанием выстроить особый храм в честь Воздвижения Креста Господня, что и было исполнено. Храм сей, по древней описи, существовал до 1520 года, ибо в 1523 году он значится в ней как уже упраздненный. К тому же заключению приводит и то, что монастырь Никитский находился за городом и пути к нему были до того грязны и неудобны, что временами сообщение города с ним вовсе прекращалось, особенно во время разлива рек, что нередко случается и доныне. В память же обретения святого Креста, при участии всего городского духовенства и множества богомольцев, ежегодно, в седьмую пятницу после Пасхи, совершается торжественный крестный ход с Чудотворным Крестом в Преображенскую церковь, стоящую на месте упраздненного монастыря, откуда по совершении Литургии возвращается обратно в собор.

Благоговейное усердие и великую веру в чудотворную силу Креста имеют не только жители города Дмитрова, но и жители всех селений как Дмитровского уезда, так и других уездов, и все те, кто знает о существовании такого чудотворного Креста. Во время крестных хождений нельзя без умиления смотреть на то, как сотни и тысячи людей всякого возраста вереницею, один за другим, со слезами и умиленным взором падают перед Крестом на землю, чтобы несущие пронесли над ними святой Крест и они через то могли получить освящающую и исцеляющую благодать Господа. И чудодейственная спасительная сила Креста Господня неоскудно изливается на всех, с верою и смирением прибегающих к нему.

Хождение со святым Крестом по домам, в городе и уезде, прежде совершалось не очень часто и далеко; но когда от многих лиц и целых обществ поступили прошения к Высокопреосвященнейшему Филарету разрешить им беспрепятственно принимать Крест в своих домах и селениях, то он в своей резолюции изволил разрешить: «всякому благочестивому требованию удовлетворять беспрепятственно». Круг хождения с каждым годом стал настолько увеличиваться и расширяться, что недостаёт уже времени и возможности удовлетворять всех просителей, хотя хождение со святым Крестом начинается всегда после третьего дня Пасхи и непрерывно продолжается до глубокой осени, когда хождение делается уже трудным и неудобным.

И такое постоянно возрастающее благоговейное усердие к святому Кресту не без причины. А причина та, что сам народ нередко бывает свидетелем тех славных чудес, в которых наглядно и убедительно проявляется чудодейственная благодатная сила Животворящего Креста. И молва народная об этих чудесах, распро­страняясь, как могучая волна морская, достигла многих отдалённых городов, куда уже немало разослано из собора не только литографированных копий с Креста, но и больших копий на древе во всю меру Чудотворного Креста.

В ближайших же к городу сёлах такие копии имеются едва ли не в каждом храме. Нижеизлагаемые сказания о чудесах, совершившихся силою Честного и Животворящего Креста Господня, были прежде отпечатаны на картине, разошедшейся в народе в нескольких тысячах экземплярах.

1.В 1824 году привезена была из Москвы в город Дмитров купеческая жена Параскева Алексеевна Бабкина, которая долгое время страдала сильными конвульсивными припадками, тоскою и бешенством. Все родные и знакомые считали ее одержимою злым духом. С усилием привели ее в собор, где отслужен был Животворящему Кресту молебен с водосвятием. Когда окропили ее святою водою и дали в рот несколько капель, больная как бы замерла на некоторое время, а когда очнулась, почувствовала себя совершенно здоровою. В благодарение Спасителю и в память своего исцеления она устроила серебряный крест, украшенный хорошими стразами, который и висит всегда на Чудотворном Кресте.
2. В 1834 году, 6 августа, в городе Дмитрове был сильный пожар, горели дома, стоящие очень близко от торговых городских рядов. Огонь угрожал истребить все лавки торговые, а с ними и все средства к жизни граждан. Ближайшие к пожару лавки уже не раз загорались: ибо ветер с силою дул прямо на ряды. Общее бедствие было неизбежно, воды было мало, пожарные инструменты и трубы оказались в самом плачевном состоянии: одна надежда оставалась на помощь Божию, и потому тотчас же послали за Чудотворным Крестом. Едва Крест показался на земляном валу, которым обнесен собор, и началось молебное пение, и едва взоры и сердца с воплем и со слезами устремились к Небесному Избавителю, как направление ветра совершенно изменилось; ветер с большею против прежнего силою подул совершенно в противоположную сторону,где не было домов, и пожар вскоре прекратился. Благодарные граждане на память потомству о таком чудесном спасении от пожара установили на все времена ежегодно, в день Преображения Господня, обносить вокруг всех торговых рядов Чудотворный Крест в крестном ходе и при участии всего городского духовенства, что свято доселе и исполняется.

3. Девица Бунина, дочь помещика Александровского уезда, долго страдала глазною болезнью и наконец вовсе лишилась зрения, несмотря на все испытанные ею врачебные средства. В таком плачевном и безнадежном состоянии она прибегла к благодатной силе Чудотворного Креста.
Излив скорбь свою в слезной молитве и омыв с верою ослепшие очи стекшею со святого Креста водою, слепая девица стала немного видеть и, продолжая омывать глаза тою же святою водою, совершенно выздоровела. Чудо сие своевременно удостоверено было родителями девицы Буниной, городовым врачом Андреем Архангельским и Соборным причтом. 1874 году девица Бунина опять приходила в собор вместе со своею матерью, служила молебен Кресту Господню, и обе клятвенно подтвердили действительность бывшего чудесного исцеления ключарю собора священнику Павлу Богоявленскому.
4. В 1868 году дворянка лютеранского исповедания М. долгое время лежала в московской больнице (Горихвостова) в числе неизлечимых больных; летом прибыла в город Дмитров и бывшему ключарю собора священнику Богоявленскому с клятвою рассказала следующее: «Ночью я видела в больнице сон: вхожу я, будто, на высокую гору и, спустившись с нее в долину, вижу перед собою
большой храм; вхожу в этот храм и в нем вижу большой Крест Господень. Проснувшись после этого сна, я подумала о нем немного и опять заснула. Во сне я вторично вижу тот же Крест и уже не в храме, а в каком-то доме и вместе с ним видела большую икону Божией Матери. Утром, когда я со всеми подробностями рассказывала виденные мною сны другим бывшим со мною больным, в
числе их оказалась одна урожденная из города Дмитрова. Сама же я не только никогда не бывала в городе Дмитрове, но и не слыхала даже, что есть такой город в Московской губернии, так как сама я из Рижской губернии. Женщина же та, выслушав мой рас-
сказ, сказала: «Вы, барыня, видели во сне Дмитровский собор, в
котором действительно находится Чудотворный Крест». Расспросив ее обо всем подробно, я в то же время дала обещание непременно съездить в город Дмитров па поклонение святому Кресту.
Прибывши сюда в Дмитров, я сильно была поражена тем, что в действительности увидела все то, что видела и во сне: сон вполне сбылся наяву». По окончании утрени, после молебна с акафистом
Животворящему Кресту, больная, приложившись к нему, тут же почувствовала облегчение своей болезни и настолько укрепилась в своих силах, что уже без труда сопровождала Чудотворный Крест в тот дом, куда соборный причт носил его вместе с другими иконами. Увидев дом, куда был принесен Крест, и икону Богоматери «Всех скорбящих Радость», больная тут же пред всеми заявила священнику Богоявленскому, что «именно этот дом и эту самую
икону вместе с Крестом она видела во сне». Получив великое облегчение от болезни, она отправилась в Москву и выписалась из больницы неизлечимых, а на
следующий год опять приезжала в Дмитров помолиться Кресту и на сей раз уехала
почти здоровою. При сем случае священник Богоявленский внушал ей, что Господь медлит даровать ей совершенное исцеление от недугов потому, что ожидает
от нее самой исправления в ее неправоверии и принятия ею Православия, и что явленная над нею неизреченная милость Божия и чудесные сновидения явно указуют
ей путь к сему. Если же она не последует такому небесному вразумлению, то последняя для нее будет горше первого.
5. В 1870 году могилевский мещанин Антон Петрович Любич после исповеди и
Святого Причащения Тела и Крови Христовых в соборном храме пред протоиереем Георгием Добронравовым, священником Богоявленским и пред всеми членами причта клятвенно свидетельствовал, что благодатною силою Животворящего Креста Господня он исцелился от глазной
болезни. Он так рассказывал о себе: «Лицо и глаза мои были сильно опалены огнем; это случилось оттого, что в Рождественские Святки я вместе с другими рядился, и у меня на лице привешена была
длинная борода из сухого льна. По неосторожности один из участников этого беззаконного веселия поджег мне накладную бороду, и моментально вспыхнувшим пламенем сильно обожгло мне все лицо и глаза. В московской больнице раны на лице были залечены, но глазами видеть я не мог. Я лишился совершенно зрения, несмотря на всё старание и искусство докторов, ко многим из которых
я обращался и по выходе моем из больницы. Все они единогласно признавали зрение мое утраченным навсегда. Находясь в таком безотрадном состоянии, я узнал о чудотворной силе сего
Креста Господня. С полной верою и надеждою на помощь Божию я поспешил в г. Дмитров и здесь в соборном храме, после усердной молитвы, взял масла из лампады, висящей пред Крестом Господним, стал мазать свои ослепшие глаза и на третий день после своего прибытия в г. Дмитров стал видеть так, как вы видите меня сейчас». Протоиерей Добронравов и священник Богоявленский, свидетельствуя о сем чуде, по священству уверяли, что на глазах и признаков не осталось, по которым бы можно было заключать, что мещанин Любич страдал когда-нибудь слепотою или
другою какою глазною болезнью.

В заключение же сего, во славу Распятого Господа и Его Чудотворного Креста, сообщаем назидательный рассказ г-жи А., извлеченный из журнала «Душеполезное чтение» за июнь месяц 1886
года, под заглавием: «Случайно ли?»

«В жизни человеческой часто происходят события, непред­виденные для разума и неожиданные для глубокого соображения. Не умея объяснить происхождения таких событий, мы часто на­зываем их случайными, как будто для христианина, верующего в непрестанное и повсеместное попечение Божие о человеке, в провидение Божественное, может существовать случай. Иногда такие непредвиденные события имеют важное влияние на всю нашу последующую жизнь, иногда они неожиданно разрушают планы наши, основательно задуманные и тщательно приводимые к исполнению; иногда они представляют удовлетворение нашим задушевным желаниям тогда, когда мы уже потеряли всякую наде­жду на достижение нашей цели. Неужели все это случайно? Не­ужели во всем этом нельзя видеть чью-то высшую волю, которая непостижимым для пас образом отвлекает нас от зла и руководит ко благу, хотя мы, по близорукости нашего разума, иногда не ви­дим зла во зле и блага во благе? Чем чаще и глубже христианин бу­дет всматриваться в соплетение событий, составляющих нашу жизнь, в их причины и следствия, тем яснее увидит он управляю­щую этими событиями руку Божию, и всегда ко благу нашему.

В доказательство моей мысли расскажу об одном событии в моей жизни. В 188… году муж мой был назначен начальником учебной дирекции в город Лодзь Петроковской губернии. С грустью последовала я за ним со своей семьей в эту неприветливую иноверную сторону, пред­чувствуя здесь многие скорби для такого семейства, которое и по вере, и по убеждениям, и по всем привычкам заслуживало название «москаля» по преимуществу в глазах поляков и нем­цев, населявших Лодзь. Предчувствие меня не обмануло; но Господь Защитник живота нашего спас меня от отчаяния и вло­жил мне мысль послужить во славу Его Святого имени и на пользу наших православных братий в этой чужой стороне. В городе Лодзи много богатых купцов из немцев и евреев, и вот они, по каким-то соображениям, вздумали построить в этом го­роде православную церковь во имя Святого Александра Нев­ского, покровителя нашего покойного Царя-освободителя и ныне благополучно царствующего Государя Императора. Яви­лась у меня мысль пожертвовать для церкви Святой Крест, но такой, который и своим большим размером и живописью был бы верною копией того Животворящего Креста, который на­ходится в соборе в городе Дмитрове Московской губернии, на моей родине, и который я привыкла с малолетства чествовать. Но как перенести святые православные предания детства на далекую иноверную окраину нашей матушки-России? Как сде­лать снимок (копию) с Дмитровского Креста при тех скудных средствах, которыми я располагала, без родственных связей и даже без знакомства с кем-либо из давно оставленного мною родного города? Нужно было много непосильных для меня ма­териальных средств, чтобы найти художника, который сделал бы желаемый снимок; нужны были и люди, которые на месте оценили бы достоинство работы и сходство копии с подлинни­ком и которые доставили бы этот снимок в город Лодзь. Не на­ходя возможности обойтись в этом деле без посторонней по­мощи, я решилась было обратиться за сбором на приобретение Святого Креста к обществу иноверному, полагая, что в нем то­же христиане, которые чтут Святой Крест, и к живущим среди них русским православным людям, которые, может быть, будут мне сочувствовать; но сборы, как мне сказали, были запреще­ны или обставлены такими затруднительными формальностя­ми, которых я была не в силах преодолеть. Что было делать? Казалось невозможным осуществить мое пламенное желание водрузить святой Крест в том виде, в каком я привыкла его чтить, и в храме для тех людей, которые сами несут крест, под­вергаясь тяжелым лишениям на чужой стороне; но, несмотря на все препятствия к исполнению моего желания, самое жела­ние мое не только не ослабевало, но еще усиливалось от всех этих затруднений.

В таком возбужденном состоянии отправилась я с мужем в Москву посоветоваться с добрыми людьми и попытаться сделать что в силах для осуществления своей заветной мысли. Нужно за­метить, что мои знакомые и даже муж не разделяли моего жела­ния иметь снимок с Чудотворного Креста Дмитровского по при­чине тех затруднений, которые при этом представлялись. Муж одобряя мое желание поставить Крест в новостроящейся церкви, был того мнения, что всякое иное изображение святого Креста могло бы удовлетворить моей душевной потребности.
Другие люди еще меньше того мне сочувствовали. Говорю это не
в осуждение разномыслящих со мной, но для того, чтобы показать, что я со своим желанием иметь снимок с Чудотворного Дмитровского Креста оставалась одинокою и приобретение оного
могло быть делом единственно одних моих слабых сил и
к тому средств. В Москве также мне советовали отложить исполнение моего желания до более благоприятного времени, то есть до тех пор, пока соберусь со средствами. Казалось, не оставалось
никакой надежды на приобретение верной копии со святого Креста, и вот, чтобы получить хотя какое-нибудь утешение в своем горе, мы отправились уже перед отъездом из Москвы к нашему доб-
рому знакомому священнику Введенской церкви, что на Лубянке, отцу Николаю. Я рассказала ему о своем горе, и о безуспешном старании получить позволение начать общественный сбор в
пользу Лодзинской церкви, и о неимении средств приобрести снимок с Чудотворного Дмитровского Креста.

Отец Николай сочувствуя моему горю, старался утешить меня и советовал оставить намерение приобрести снимок с Дмитровского Креста, а удовлетвориться Крестом таких больших размеров, как Дмитровский, но другого рисунка. «Да вот чего лучше, — сказал добрый батюшка, — возьмите из нашей церкви Крест, который, при полном обновлении икон иконостаса по случаю возобновления и расширения всей церкви, заменен новым. Он у нас стоит в ризнице, и
мне, признаюсь, самому грустно оставлять эту святыню между старыми вещами без каждения и освящения. Правда, живопись уже потемнела от времени и местами слезла, но ее можно поновитъ, а кстати, у меня есть и художник, который этим может заняться».
Таким предложением доброго священника я была несколько утешена и начала хлопотать у духовного начальства о дозволении взять святой Крест из Введенской церкви в Лодзинскую. Разрешение последовало, и святой Крест-икона, которой я еще не видала, был отдан священником живописцу для обновления живописи.

Когда Крест был исправлен и явился во всем блеске своей красоты, тогда отец Николай пригласил меня с мужем посмотреть его в церкви, куда он был поставлен художником. Но прежде чем я увидела его, художник, который туг же находился, сказал мне, не зная никаких моих прежних намерений: «А ведь знаете ли, этот Крест — снимок с Чудотворного Креста, находящегося в Дмитровском соборе». Можно представить себе наше сначала удивление, а потом умиление пред Господом, когда мы это услышали? Смотрим: действительно, это самый верный, точный снимок с известного мне с детства Креста Господня, что и подтвердилось окончательно получением нами через того же отца Николая печатным изображением Чудотворного Креста в г. Дмитрове с историческим описанием его происхождения и чудесных от него знамений. Случайно ли это? Не явная ли тут милость Божия ко мне,
грешной? Святой Крест был украшен от меня серебряной ризой и перевезен в г. Лодзь, в котором находится ныне уже в устроенной и освященной церкви. Прежде, пока храм еще не был достроен, он находился в помещении полковой церкви и привлекал толпы молящихся воинов и других лодзинских православных. Ныне эта святыня красуется в святом храме, для которого она и предна-
значена, и служит предметом усердных поклонений со стороны всего православного Лодзинского прихода и военных людей. Да помилует и спасет Господь силою Своего Креста православное воинство и всех православных христиан, несущих свой крест чуждой стороне! Да будет он всегдашним напоминанием о бесконечной любви к нам нашего Спасителя, заповедовавшего и любить друг друга, и да послужит единению всех братий о Христе!

А. К-а 1886 года апреля 3-го дня».

Прославим же Господа, дивного в чудесах Своих, и припадем с верою
любовию к подножию Животворящего Креста Господня, да избавит нас благодатною силою Своею от всех бед, искушений, скорбей и напастей.

Турфирма Вокруг света — экскурсии

Город Дмитров был основан в 1154 г. князем Юрием Долгоруким как пограничная крепость западной окраины еще более древней Суздальской земли, лежавшей между Волгой и Окой. В 1154 г. Князь Юрий Долгорукий находился на реке Яхроме «в полюдье», то есть в княжеском объезде за сбором дани. В это время у него родился сын, которому он дал, по старому обычаю, двойное имя: Дмитрий (христианское) и Всеволод (княжеское) и в его честь заложил новый город. Здесь в 1301 г. состоялся исторический съезд четырех князей – Даниила Московского, Михаила Тверского, Ивана Переяславского и Андрея Владимирского. В память об этом историческом событии герб города и поныне украшает изображение четырех корон на горностаевом поле. В летописи 1181 года Дмитров упоминается как один из укрепленных пунктов на окраине Владимиро-Суздальского княжества, о чем напоминает сохранившийся мощный земляной вал. Историческим центром города на протяжении столетий остается кремль, где доминирует монументальный Успенский собор (начало ХVI в). Значительный интерес представляет Борисоглебский монастырь, известный с 1472 года.
Дмитровский крест. Именно его несет крестный ход на картине Ап. Васнецова «Древний Дмитров». Существуют две версии чудесного появления Креста в Дмитрове. Одно из преданий рассказывает, что в 1291 г. во время княжения Дмитрия Александровича, сына святого Александра Невского, слепая от роду девица, в пятницу перед Пятидесятницею, купаясь в реке Яхроме, внезапно прозрела. Она и сбежавшиеся на ее крик люди увидели плывущий по реке против течения Крест. Это первая версия. А вот вторая: в Дмитров Крест был принесен в 1417 году, с целью оградить город от морового поветрия. Впоследствии Крест хранился в Успенском соборе Дмитровского кремля и не раз являл чудодейственные свойства. Православные люди в течение многих веков шли к нему с молитвой и получали исцеления. В 1920 году, по благословению епископа Дмитровского Серафима Звездинского, в Дмитрове организовалось Братство Животворящего креста Господня. В 1924 г. эта святыня была изъята из Успенского собора и в течение многих лет находилась в фондах Третьяковской галереи.

По преданию, на месте посёлка Деденёво в 1295 был убит хан Дедень (Дюдень). Первое упоминание относится к 1504 г. С XVIII в. село принадлежало роду Головиных, в нём находилась их усадьба. С 1713 г. носило также название Новоспасское в честь деревянной Спасской церкви, отстроенной в камне в 1798-1811 гг., расширенной в 1843-1850 гг. и дополненной подземной усыпальницей Головиных. В 1852 г. Гавриил Павлович Головин с матерью Анной Гавриловной подают прошение об устройстве в своём имении женской монашеской общины и переносят усадьбу на 1,5 км южнее. Сейчас от неё сохранилась хозяйственная постройка и парк. В 1861 община преобразована в Спасо-Влахернский монастырь. В 1922 г. монастырь был закрыт, во время строительства Канала им. Москвы его помещения использовались для размещения заключённых, занятых на стройке. В годы Великой Отечественной войны монастырь был разрушен и до конца века оставался в руинах.

Настоятели храма

О первых настоятелях храма Святителя Николая в Толмачах сохранились только отрывочные сведения. Так, что более-менее достоверная история о служивших на этом приходе священниках начинается с середины XVIII века и связана с именем отца Василия Павлова. Известно, что при нем произошла серьёзная перестройка церкви и был устроен придел во имя Покрова Пресвятой Богородицы.

После отца Василия с 22 сентября 1770 года настоятелем храма стал муж его внучки отец Иоанн Васильев. До поступления в Толмачёвский храм этот священник преподавал аналогию в Славяно-греко-латинской Академии, а впоследствии и катехизис в Чудовом монастыре. Отец Иоанн работал также с заключенными и был «увещателем колодников». При нем в 1782 году заменили деревянную крышу храма на железную. Известно, что служил отец Иоанн Васильев в храм святителя Николая до 1791 года.

С мая 1791 до 1812 года настоятелем в храме был отец Иоанн Андреев. При нем в 1792 году была перестроена уже обветшавшая богадельня. Во время пожара 1812 года, поглотившего всю Москву, храм уцелел, хотя тогда пламя уничтожило почти все дома Толмачёвской слободы. Ценная церковная утварь и священные сосуды, так же уцелели благодаря тому, что заранее были надежно спрятаны в подвалах церкви отцом Иоанном.

В 1813 году совершать службы в Никольском храме стал Николай Яковлев. Вскоре, после его прихода, были освящены Никольский и Покровский приделы. Однако количество прихожан исчислялось всего девятью дворами, так что храм был приписан к церкви святителя Григория Неокессарийского на Полянке.

В 1816 году настоятелем Николо-Толмачевского храма стал Илья Иванович Смирнов. Он также был образованным священником, окончил в 1807 году Московскую Славяно-греко-латинскую академию и был произведен в дьяконы при Московской Георгиевской на Всполье церкви. Уже в 1816 году его произвели в священники, и перевели в Николо-Толмачёвский храм. В феврале 1817 года в храме случилось чудесное происшествие: после утренней службы отец Илья и прихожане обнаружили около иконостаса в Покровском приделе сверток. Когда его развернули, то нашли в нем деревянный ковчег с частицами святых мощей многих великих угодников Божиих, а также частицами Ризы Господней и Ризы Богоматери. В 1819 году отца Илью как высокообразованного священника назначили проповедовать Евангелие в церкви Казанской Божией Матери у Калужских ворот. Скончался отец Илья в 1828 году.

После него настоятелем храма был назначен Николай Яковлевич Розанов (1791-1855). Он окончил Перервинскую духовную семинарию в 1818 году и был назначен дьяконом в храм Ильи Обыденного, а уже в 1828 году произведен в сан священника и назначен настоятелем Николо-Толмачевской церкви. В бытность его настоятелем храма, было решено капитально перестроить весьма обветшавшую церковь, построить заново трапезную с двумя приделами и новую колокольню, а также реконструировать и украсить сохранившуюся главную часть храма в честь Сошествия Святого Духа. В конце 1834 году оба придела были освящены, и в них начались службы. В 1836 году соорудили и ограду храма. Отец Николай Розанов, положивший много сил на это строительство, скончался в 1855 году, не дожив до завершения реконструкции храма, которая в общей сложности заняла 20 лет.

После кончины отца Николая Розанова место настоятеля занял Василий Петрович Нечаев (впоследствии Епископ Костромской и Галичский Виссарион). Родился Василий Петрович Нечаев 13 марта 1822 года в селе Каледине Крапивинского уезда Тульской губернии в семье диакона. Учился Василий Нечаев блестяще, и в 1848 году окончил Московскую Духовную академию в числе лучших студентов. Под руководством известного профессора Александра Васильевича Горского, написал диссертацию, посвященную святителю Димитрию митрополиту Ростовскому. Эту работу академическая конференция признала нужным доработать и издать отдельной книгой на казенный счет. Что и произошло летом 1849 года. В 1850 году последовало утверждение его в степени магистра и звании профессора, а в конце 1852 года Василий Петрович Нечаев получил профессорское место в Московской духовной семинарии. Как отмечали близко знавшие молодого профессора начальники и коллеги, Василий Петрович был совершенно чужд светскости и всей душой стремился к принятию священного сана. Желание его исполнилось, и 8 декабря 1853 года в семинарской церкви он был рукоположен в сан священника, одновременно продолжая преподавать в Московской духовной семинарии. В 1855 году святитель Филарет назначил его настоятелем храма святителя Николая «что в Толмачах», где отец Василий и прослужил 34 года. С этого времени священник Василий Нечаев окончательно оставил педагогическую деятельность и всецело посвятил себя пастырскому служению. При совершении богослужения им поддерживалось то благоговение, и та неспешность, при которых только и возможно создать в храме благотворную атмосферу, ведущую к искренней молитве всех присутствующих. Кроме того, он был большим знатоком церковного устава и любил истовую, торжественную службу, стремясь при этом, чтобы каждое слово молитв и песнопений доходило до всех молящихся. От всех священнослужителей он требовал громкого, четкого и выразительного чтения и пения. В то же время отец Василий проявлял себя как выдающийся проповедник, причем его миссионерская деятельность велась не только в храме, но и на улицах. Как настоящий пастырь, который должен неотлучно находиться при своем стаде, отец Василий ежедневно не спеша обходил свой приход, чутко вникая в жизнь и дела прихожан. Кроме того Василий Петрович 24 года (с 1966 по 1889) являлся главным редактором и издателем журнала «Душеполезное чтение», где обычно публиковались труды по изучению Священного Писания, творений святых отцов и православного Богослужения, также не обходилось ни одного номера и без статьи отца Василия. Статьи вероучительного и нравоучительного содержания. За 46 лет, с 1860 года и до самой его смерти, не вышло ни одного номера журнала, в котором бы не было хотя бы одной его статьи. Также отец Василий был неизменным участником Общества Любителей Духовного Просвещения, часто выступая оратором на его открытых заседаниях. Многие из этих бесед печатались впоследствии в журнале «Чтения в Обществе любителей духовного просвещения». В 1884 году Василий Петрович был избран Почетным членом Императорской Московской Духовной академии. В 1887 году скончалась супруга отца Василия, Варвара Никифоровна. Овдовевший протоиерей принял постриг в монашество с именем Виссарион, и был возведен в сан архимандрита. 30 июля 1889 года в возрасте 67 лет он был рукоположен в сан епископа Дмитровского, викария Московской митрополии. 14 июля 1891 года епископ Виссарион стал епископом Костромским и Галичским. Здесь в Костроме он и провел последние тринадцать с половиной лет жизни. В 1893 году за большие заслуги он был награжден панагией с драгоценными камнями. А в 1894 году Святейший Синод Православной Российской Церкви утвердил его в степени доктора богословия. 15 мая 1905 года Владыка совершил богослужение в Костромском Ипатьевском монастыре и заложил камень в основание фундамента здания женского епархиального училища – своего последнего начинания, а 30 мая 1905 года епископ Виссарион мирно скончался. Погребен он был в приделе преподобного Сергия Богоявленского кафедрального собора города Костромы.

После ухода Василия Петровича Нечаева в 1889 году настоятелем Толмачевского храма стал муж его дочери Ольги Васильевны – Дмитрий Федорович Касицын. Будущий настоятель родился в семье дьякона села Казанова, Рузского уезда, Московской губернии. Учился он сначала в Духовном училище при Саввино-Сторожевском монастыре, затем в Вифанской Духовной Семинарии и Московской Духовной Академии. В 1864 году Дмитрия Федоровича назначили преподавателем патристики и греческого языка, а затем – логики, психологии и латинского языка в Вифанскую Духовную Семинарию. В 1867 году его возвели в степень магистра богословия и перевели на должность бакалавра Московской Духовной Академии по кафедре истории западной церкви. В 1873 он был утвержден в звании экстраординарного (не штатного) профессора. В июне 1875 года Дмитрий Федорович, как многообещающий ученый-богослов, был командирован на пятнадцать месяцев за границу для изучения религий западных государств. После этой поездки он стал вести в Академии курс истории и изучения западных вероисповеданий. 20 августа 1889 года Дмитрий Федорович был рукоположен в сан священника Московской Николаевской церкви, что в Толмачах. Одновременно к нему перешли обязанности по изданию журнала «Душеполезное чтение». Еще два последующих года он продолжал преподавать в Академии. А затем посвятил себя исключительно церковному богослужению. В 1890 году отца Дмитрия наградили камилавкой и избрали членом Московского городского училищного совета, а в 1892 – действительным членом Общества Любителей Духовного Просвещения. В том же году его наградили золотым наперсным крестом. Затем отец Дмитрий был возведен в сан протоиерея и утвержден в звании заслуженного профессора Московской Духовной Академии. В 1897 году ему было разрешено носить золотой крест с украшениями. Среди других его наград: ордена Станислава 2 и 3-ей степени и Анны 2 и 3-ей степени и орден Св. Владимира 4-й степени, также он неоднократно получал благословение от Святейшего Синода. Отец Дмитрий был благочестивым человеком. Во многом, и в первую очередь в благоговейном отношении к служению в храме, он был похож на прежнего настоятеля и достойно продолжал его деятельность. Про него старец Алексий позже рассказывал, «что в алтаре он никогда не позволял себе ни одного лишнего слова, а самые необходимые приказания отдавал только шепотом». Вообще, об отце Дмитрии говорили как о великом молитвеннике, внимательном, добросовестном, сердечном человеке. Кроме непосредственного служения в храме отец Дмитрий деятельно участвовал в создании церковно-приходской школы в Толмачевском приходе, открыл в храме библиотеку-читальню, куда пожертвовал много собственных книг. Именно отец Дмитрий отпевал П.М.Третьякова. Дмитрий Федорович Касицын был также известным богословом и духовным писателем. Главные его работы: «Расколы первых веков христианства. Монтанизм, новацианство, донатизм и влияние их на раскрытие учения о церкви» и «Сборник статей». Скончался Дмитрий Федорович Касицын 3 декабря 1902 года. Похоронен он был на Даниловском кладбище в Москве.

Преемником отца Дмитрия Касицына на посту настоятеля храма святителя Николая в Толмачах стал протоиерей Михаил Павлович Фивейский. Родился Михаил Павлович в Московской губернии в Кадниковском уезде с. Кацгородок в семье сельского священника. В 1880году после окончания Московской Духовной Академии Михаил Павлович был рукоположен в священный сан. С 1883 по 1888 годы он состоял секретарем Совета и Правления Московской Духовной Академии. В дальнейшем служил в нескольких московских храмах. Последним местом его служения стал Николо-Толмачевский храм. К отцу Михаилу перешла также и должность редактора журнала «Душеполезное чтение». Большую известность ему принесли переводы с английского языка трех обширных трудов о земной жизни Спасителя (Гейки, Эдершайма и Фаррара), а также книги Фаррара об апостоле Павле. В 1902 он представил в МДА магистерскую работу «Духовные дарования в первоначальной христианской Церкви. Опыт объяснения 12-14 глав 1-го послания святого апостола Павла к Коринфянам». В ней на основе огромного материала – древних источников и новой литературы исследовалась сущность и природа харизматических даров в первохристианской общине. В 1911 году Михаил Павлович издал свое толкование на Евангелие от Матфея – один из лучших русских комментариев в XX веке. Труды отца Михаила Фивейского отличают одновременно научность, богословская направленность и общедоступный характер изложения. На переводы Михаила Павловича, в частности, многократно ссылался в своих трудах отец Александр Мень. В конце 1917 года отец Михаил защитил свою магистерскую диссертацию. Активная богословская работа практически не оставляла у него времени на пастырское служение в храме, которое, видимо, и по складу ума не особенно привлекало его. Он все время отдавал науке, преподаванию, а церковные службы сократил до минимума. Приходская жизнь постепенно приходила в упадок. Многие прихожане перешли в другие храмы. После революции в стране настали тяжелые времена, для Церкви же – особенно. В 1918 году большинство состоятельных прихожан уехало за границу. К тому времени Михаил Павлович уже давно овдовел и жил уединенно с двумя незамужними дочерьми. Скончался отец Михаил весной 1919 года. Ко времени его кончины, храм почти совсем опустел.

В те, последние перед закрытием храма времена, настоятелей избирали прихожане храмов. Так, в июне 1919 года, выдержав конкурс, настоятелем храма святителя Николая в Толмачах стал Илья Николаевич Четверухин (ныне священномученик Илья). Илья Николаевич родился 14 января 1886 года в Москве в семье преподавателя русской словесности. После окончания гимназии его без экзаменов приняли в Московский Государственный Университет на историко-филологический факультет. В феврале 1905 он познакомился со своей будущей супругой Евгенией Леонидовной Грандмезон, которая ко времени встречи с Ильей Николаевичем была уже глубоко верующим человеком. Под ее влиянием будущий священник решает посвятить свою жизнь служению Господу. Летом 1907 года, оставив университет, Илья Николаевич сдал экстерном экзамены за весь курс Духовной семинарии и поступил в Московскую Духовную академию. 6 февраля 1908 года он обвенчался с Евгенией Леонидовной. В 1911 году Илья Николаевич был рукоположен в сан священника. В этом же время он окончил Духовную академию со степенью кандидата богословия, и со своим уже разросшимся семейством переехал в Сокольники, где стал настоятелем храма Живоначальной Троицы при Ермаковской богадельне. Там они прожили восемь лет. После 1917 храм был закрыт. Когда стало известно о кончине настоятеля храма Святителя Николая в Толмачах, где в течение двадцати восьми лет в сане диакона служил его духовный отец иеросхимонах Алексий Зосимовский, отец Илья загорелся желанием служить в этом храме. Так началось его десятилетнее, до самого закрытия храма в 1929 году, самоотверженное служение. Храм отец Илья нашел в совершенно бедственном положении. Бывшие благотворителями храма или умерли, или уехали, диакон и псаломщик уволились. Тем не менее, отец Илья решил каждый день совершать службы. Матушка Евгения стала постоянно читать и петь в храме, в который постепенно стало приходить и приезжать все больше людей. Появились помощники. Прихожане с радостью принимали участие в уборке и украшении храма, в пении и чтении. Проповеди отец Илья произносил не только за литургией, но и почти за каждой службой. В связи с декретом о всеобщей трудовой повинности отец Илья вынужден был устроиться на работу. С помощью И.Э.Грабаря он стал научным сотрудником в Третьяковской галерее, а Евгения Леонидовна стала работать делопроизводителем во Всеобуче. Оба они рано утром уходили в храм, затем – на работу, потом снова шли в храм и уже только после этого – домой. Весной 1924 отца Илью уволили из Третьяковской галереи, при этом записав и всю его семью в «лишенцы», лишив каких бы то ни было гражданских прав. Храм святителя Николая в Толмачах закрыли в июне 1929 года, при этом его не только опустошили внутри, но и сняли купола, разбили колокола, а потом разобрали и колокольню. Отец Илья после этого неделю пролежал с сердечным приступом, оправившись же, стал служить в храме святителя Григория Неокесарийского на Полянке. Во время своего последнего служения вечерни батюшка не говорил никакого поучения, только устроил чтение акафиста Страстям Христовым перед Распятием. В тот же день он был арестован и помещен в Бутырскую тюрьму. По окончании следствия в обвинительном заключении было сказано, что «привлеченный к следствию по обвинению в участии в контрреволюционной монархической группировке и в антисоветской агитации, Четверухин свое участие в монархической группировке отрицал». Тем не менее, особое Совещание при Коллегии ОГПУ приговорило протоиерея Илью к трем годам заключения в исправительно-трудовой лагерь, куда он и был отправлен этапом 5 декабря 1930 года. Только через два года, в конце мая 1932 матушке Евгении удалось приехать в лагерь к отцу Илье. Во время этой встрече он ей сказал: «Ты в своих письмах часто занимаешься совершенно бесполезным занятием: считаешь дни, сколько прошло со дня нашей разлуки и сколько еще осталось до дня моего возвращения домой. Я этого не жду. Я уверен, что в вечности мы будем с тобой вместе, а на земле нет. Мне, вероятно, дадут еще три года. Здесь я прохожу вторую духовную академию, без которой меня не пустили бы в Царство Небесное. Каждый день я жду смерти и готовлюсь к ней». Смерть отца Ильи наступила 18 декабря 1932 года. Погиб последний настоятель дореволюционных Толмачей при пожаре в лагерном клубе, останков его, не смотря на все усилия, так и не нашли. Заочное отпевание священника состоялось 12(25) февраля 1933. В 1990 году отец Илья был реабилитирован. А 12 марта 2002 года Священный Синод Русской Православной Церкви постановил включить его в Собор новомучеников и исповедников Российских. Память священномученика Ильи совершается в день его кончины 5(18) декабря.