«Мозговые центры», лобби и национальная безопасность США

«Мозговые центры» или «фабрики мысли» (амер. think tanks) рассматриваются сегодня в качестве одного из важнейших элементов структуры принятия политических решений в Соединенных Штатах Америки. По данным на конец 2015 года в США насчитывается порядка 1835 «мозговых центров». Их успешность в данном контексте может быть определена как способность воздействовать на политический процесс на различных этапах и в разных формах – от выявления проблемы (или возможности) до реализации конкретных политических установок. В данной статье рассматриваются способы воздействия «мозговых центров» на процесс принятия политических решений в США, в частности в сфере обеспечения национальной безопасности.

«Мозговые» или аналитические центры попадают в категорию негосударственных акторов, воздействующих на государственную политику.

В контексте статьи особый интерес представляют такие органы власти США, как Совет национальной безопасности (National Security Council), Государственный департамент (Department of State), Министерство обороны (Department of Defense) и Управление директора Национальной разведки (Office of the Director of National Intelligence). Кроме того, к ведомствам, занимающимся вопросами внутренней безопасности, относятся Департамент внутренней безопасности (Department of Homeland Security) и Министерство юстиции (Department of Justice).

По мнению Д. Мулгана, для успешного функционирования «мозговые центры» должны обладать тонким пониманием таких ключевых сфер, как «сфера идей» и сфера их практической реализации в политике. Влияние же проистекает из способности к освоению каждой из них. «Мозговые центры», таким образом, могут быть расценены как своеобразный гибрид, существующий на стыке политической и академической сред. Именно с этим и связана более высокая эффективность работы «think tanks». М. Вейденбаум отмечает, что в сравнении с университетами «мозговые центры»:

— могут быстрее мобилизовать группу экспертов для оперативной выработки рекомендаций, например, в области кризисного менеджмента;

— могут вникать в новые политические тренды быстрее, чем академические организации за счет постоянного присутствия их сетей в политической среде;

— в меньшей степени подвержены бюрократическим процедурам, что повышает скорость их исследований;

— заполняют пропасть между теорией и практикой, т.е. эффективнее доносят до политиков научное знания в отношении тех или иных вопросов.

В то же время в научной и публицистической литературе отмечается тенденция размывания границ между аналитическими центрами и лоббистскими организациями. Согласно американскому законодательству, «мозговые центры» — это непартийные, некоммерческие исследовательские и образовательные организации, свободные от уплаты налогов. Такой статус присваивается Налоговым управлением США в случае, если организация воздерживается от попыток повлиять на законодательство и не участвует в кампаниях в поддержку или против кандидатов от политических партий. Однако это не означает, что в действительности они не делают это косвенным образом.

Так, например, в 2014 году газета New York Times сообщила о попытках некоторых стран (в том числе Катара, Норвегии и Объединенных Арабских Эмиратов) использовать «мозговые центры» для усиления своего влияния в США. Опасения, выраженные юристом-экспертом в области «Закона об иностранных агентах» (амер. Foreign Agents’ Registration Act — FARA), заключались в том, что под угрозой оказались академическая нейтральность и объективность «мозговых центров». Таким образом, эти опасения были связаны с потерей доверия к самому статусу «think tank» со стороны политиков.

Следует сказать, что проблема независимости американских «мозговых центров» также тесно связана с понятием «бипартийности», т.е. способностью сотрудничать как с Демократической, так и Республиканской партиями. Пять крупнейших «фабрик мысли» в США были основаны в этом ключе: Центр стратегических и международных исследований (Center for Strategic International Studies), Брукингский институт (Brookings Institution), Совет по международным отношениям Council on Foreign Relations (CFR), Корпорация RAND и Центр новой американской безопасности (Center for a New American Security). Иные центры, продвигающие конкретную политическую повестку, например, Фонд «Наследие» (Heritage Foundation), Американский институт предпринимательства (American Enterprise Institute), Институт Катона (Cato Institute), в большей степени относятся к «адвокативным структурам» и стремятся повлиять на принятие итогового политического решения, нежели на выработку самих идей и альтернатив.

В современном мире «мозговые центры» используют различные подходы к воздействию на политических акторов. Помимо таких традиционных методов, как публикация аналитических материалов и проведение конференций, они также прибегают и к всевозможным неформальным практикам.

Особое место среди них занимает так называемая «вращающаяся дверь», подразумевающая кадровую ротацию между государственными органами и «фабриками мысли». В первую очередь, это относится к госслужащим, работающим в администрации, особенно сейчас, в период смены Президента, когда приблизительно 1000 должностных лиц возможно оставят свои посты. Эти госслужащие могут попасть и зачастую попадают в «мозговые центры», в зависимости от их знаний и навыков.

И наоборот, сотрудники аналитических центров, долгое время исследующие конкретную тему, становятся привлекательными для новой администрации. Оказываясь на государственной должности, они так или иначе обращаются к бывшим коллегам за советами или докладами. Несмотря на отсутствие формальных, институционализированных каналов между «мозговыми центрами» и государством, первые тем не менее представляют собой в некотором смысле кадровый резерв, состоящий из талантливых исследователей и экспертов.

Аналогичный подход заключается в формировании своеобразного «членского клуба», состоящего приблизительно из 1000 человек (как правило, представителей политической элиты, занимавших/ющих важные посты в различных органах власти) и проведении мероприятий с их участием. Во-первых, участие известных политиков в работе центра существенно повышает его репутацию. Во-вторых, таким образом устанавливается прочная сеть контактов, которая обеспечивает организацию инсайдерской информацией. В-третьих, закрытый характер членства придает мероприятиям некий элемент элитарности.

В конечном итоге, задача минимум, которую ставят перед собой «мозговые центры» заключается в том, чтобы донести необходимую информацию до конкретных стейкхолдеров, именно поэтому важное значение имеет правильное определение целевой аудитории. Однако в последнее время отмечается следующая тенденция: многие «мозговые центры» не стремятся повлиять напрямую на лиц, ответственных за принятие решений, из-за крайне сложного доступа к ним. Вместо этого они нацеливаются на более низкие уровни государственного аппарата, например, сотрудников Конгресса или рядовых чиновников. Таким образом, эти лица становятся потенциальными проводниками идей и рекомендаций «мозгового центра».

Особую важность для «мозговых центров» представляет то, на какой стадии они входят в процесс принятия политического решения, поскольку на раннем этапе происходит формулирование проблемы и задаются определенные рамки для дальнейшего обсуждения. Как только эти рамки установлены, возможность повлиять на дальнейшую дискуссию резко снижается. Таким образом, способность влиять на постановку вопроса и то, как он в дальнейшем рассматривается, ведет к большим возможностям повлиять на итоговое решение.

Продвижение идей центра и его маркетинговые стратегии осуществляются различными способами. Привлечение внимания со стороны СМИ – безусловно действенный метод, однако организация ключевых эвентов, привлекающих государственных служащих, спонсоров и ученых, обеспечивает возможность продемонстрировать потенциальным «покупателям», что в действительности может предложить организация. Кроме того, это обеспечивает экосистему для создания сетей контактов.

В последнее время многие коммерческие компании пытаются создавать аналитические отделы для того, чтобы содействовать выработке политических решений и участвовать в публичной политике.

Например, компания Google, основала технико- и политикоориентированный «мозговой центр» Google Ideas, который по некоторым вопросам даже сотрудничал с Государственным департаментом США. Тем не менее беглая оценка деятельности подобных компаний указывает на то, что они, вероятно, не смогут в ближайшей перспективе конкурировать с так называемой большой пятеркой «мозговых центров». Согласно недавнему заявлению исполнительного директора Alphabet (холдинг, в который входит Google) Эрика Шмидта, Google Ideas из «мозгового центра» будет преобразован в техлабораторию под названием Jigsaw, поскольку не принес ожидаемого эффекта. Тем не менее, по имеющейся информации, лаборатория будет заниматься исследованием вопросов киберпространства, киберугроз и цензуры в Интернете.

В академической среде наличествуют определенные разногласия относительно момента возникновения так называемых «фабрик мысли» в США, обусловленные отсутствием общепринятой дефиниции данного понятия. Американский ученый Джеймс Смит, к примеру, в своей фундаментальной работе «The Idea Brokers: Think Tanks And The Rise Of The New Policy Elite» берет за точку отсчета собрание сторонников реформ в штате Массачусетс в 1865 г., на основе которого возникла Американская ассоциация социальных наук (American Social Science Association) . В то же время Патриция Линден связывает появление аналитических центров с созданием в 1873 г. Национальной конференции по общественному благополучию (National Conference on Social Welfare) .

Однако другой американский специалист, Джеймс МакГэнн, не соглашается с ней, рассматривая в качестве первого мозгового центра Брукингский институт (Brookings Institution), явившийся, по его словам, «первой независимой организацией, занимающейся исключительно общественно-политическими исследованиями» . Своя точка зрения и у Дональда Абельсона, который датирует первую волну фабрик мысли 1900-1945 гг. и указывает на созданный в 1907 г. Фонд Рассела Сейджа (Russell Sage Foundation) как на самую раннюю организацию в данной волне .

Примерно к этому же периоду относит появление фабрик мысли и отечественная исследовательница Виноградова Т.И., которая видит в Фонде Карнеги за международный мир (Carnegie Endowment for International Peace) одну из первых попыток создания организации, функционирующей по принципу фабрики мысли .

Наличие данных разногласий, тем не менее, не помешало формированию определенного консенсуса среди ученых в отношении периодизации эволюции фабрик мысли в США . Так, можно выделить три основных периода в истории развития американских аналитических центров. Для первого периода, охватывающего начальные декады прошлого века, были характерны мозговые центры, возникшие в контексте социальных реформ Прогрессивной эры и финансировавшиеся различными благотворительными фондами.

Реформаторы того времени обратились к экспертам в надежде, что знания, генерируемые быстроразвивающимися на тот момент социальными науками, позволят подвести более объективный и рациональный фундамент под политические решения и преодолеть таким образом общественные проблемы. Характерным представителем таких мозговых центров является Фонд Рассела Сейджа, основанный в 1907 г. Маргарет Сэйдж на деньги, оставшиеся от ее покойного супруга.

Миссией данного фонда, принявшего за свою основу научное знание и эффективность, объявлялось улучшение социально-бытовых условий в Америке. Данный фонд, как отмечают американские исследователи Дэвид Хэммак и Стэнтон Вилер, «играл одну из ключевых ролей в национальном движении за смягчение проблемы нищеты путем профессионализации социальной работы, изучения общественных проблем, влияния на принимаемые законы и создания частных организаций под определенные социальные нужды» .

В это же время стали появляться первые фабрики мысли, занимающиеся внешнеполитическими вопросами. Активное участие в этом процессе принимали видные филантропы и интеллектуалы той эпохи, желавшие создать площадку для дискуссии по международным вопросам между академическими кругами и политическими руководителями. Одной из самых ранних таких организаций стал Фонд Карнеги за международный мир (Carnegie Endowment for International Peace), основанный в 1910 г. крупнейшим сталелитейным магнатом Эндрю Карнеги с целью продвижения мира и взаимопонимания между странами.

Сегодня Фонд Карнеги – это один самых влиятельных научно-исследовательских центров, обладающий глобальным охватом: представительства данной организации имеются не только в Вашингтоне, но и в Бейруте, Пекине, Брюсселе, а также в Москве. Главными вопросами исследований на протяжении века являются: международные отношения, дипломатия, безопасность и оборона.

Впоследствии, в 1919 г., Гербертом Гувером, ставшим позднее тридцать первым президентом США, был основан Гуверовский институт войны, революции и мира (Hoover Institution on War, Revolution and Peace). Изначально институт являлся своего рода библиотекой, где были собраны документы, посвященные Первой мировой войне. Со временем, однако, библиотека стала важным исследовательским центром, занимающимся долгосрочными аналитическими программами в области политики и экономики.

В 1921 г. группой дипломатов, бизнесменов и юристов был основан Совет по международным отношениям (Council on foreign relations), преследовавший цель обеспечить возможность для постоянного обмена мнениями по важным для Соединенных Штатов международным вопросам, в котором могли бы учувствовать эксперты из политической, финансовой, промышленной, образовательной и научной сфер. Сегодня это крупнейшая организация, членами которой являются высокопоставленные чиновники, известные ученые и юристы, а также представители деловой сферы.

Позднее, в 1927 г., в результате слияния Института правительственных исследований, Института экономики и Образовательной школы Брукингса был образован Брукингский институт (Brookings Institution), названный так в честь Роберта Брукингса, прогрессивного бизнесмена из Сант-Луиса, внесшего существенный вклад в становление работы аналитического центра.

Задачей центра являлось проведение и продвижение исследований в области экономики, государственного управления, политических и социальных наук. В наши дни организация специализируется на общественных науках, муниципальном управлении, внешней политике и мировой экономике. Согласно глобальному рейтингу, составленному в 2012 г. университетом Пенсильвании, Брукингский институт был признан лидирующей фабрикой мысли не только в США, но и в мире .

Второй период в эволюции американских аналитических центров берет свое начало после Второй мировой войны. В условиях, когда Америка стала одной из сверхдержав в биполярном мире, политические деятели остро нуждались в изысканиях мозговых центров для выработки продуманной и последовательной политики национальной безопасности . Этот период ознаменовался появлением нового типа аналитических центров, финансируемых в значительной степени государством и осуществляющих свои научные исследования по заказу от правительственных учреждений.

Одним из наиболее примечательных мозговых центров подобного рода явился RAND (аббревиатура от Research and Development — «Исследования и разработка»), созданный в 1948 г. с целью «содействия научной, образовательной и благотворительной деятельности в интересах общественного благополучия и национальной безопасности США» . На ранних этапах заказы RAND включали исследовательские разработки в области освоения космоса, новых ракетных установок, спутников, авиации.

Впоследствии повестка расширилась и стала включать в себя вопросы экономического, социального и политического положения в зарубежных странах, а также роль правительства в решении социально-экономических проблем в самих Соединенных Штатах. Сегодня в темы исследований входят, например, следующие: структура зараженного ВИЧ населения, меры снижения распространения ВИЧ-инфекции; программа борьбы с распространением наркомании среди детей школьного возраста; оценка воздействия экономического кризиса на жителей Индонезии и т.д.

Вслед за RAND также появился Гудзоновский институт (Hudson Institute), другая фабрика мысли схожего типа. Аналитический центр был создан Германом Каном, Максом Сингером и Оскаром Рюбхаузеном в 1961 г. с целью «осмысления будущего с неконвенциональных позиций» . Институт издал такие противоречивые работы, как книга Г.Кана «О термоядерной войне», а также «Последующие 200 лет», в которой Г.Кан и А.Винер экстраполировали в будущее текущую гонку вооружений и попытались предсказать ее последствия.

Поскольку объемы финансирования исследовательских проектов в военной сфере значительно сократились, институт стал заниматься внутренними социальными и экономическими проблемами. На сегодняшний день тематика института является довольно разнообразной и включает вопросы экономики, национальной безопасности, международных отношений, а также проблемы, с которыми США и мир в целом будет сталкиваться в будущем.

Фундаментальной характеристикой экспертно-аналитических центров первого и, в несколько меньшей степени, второго периодов являлась их установка на проведение объективного научного анализа внутри- и внешнеполитических вопросов и выполнение просветительской функции в американском обществе. Прямая вовлеченность в процесс принятия политических решений носила лишь эпизодический характер и рассматривалась данными мозговыми центрами как угроза их интеллектуальной и институциональной самостоятельности .

Тем не менее, начиная с 70-х годов прошлого столетия, в Соединенных Штатах широкое распространение получили фабрики мысли принципиально иной природы, с отличными целями и образом действий. Мозговые центры нового поколения открыто заявляли о своей консервативной идеологической направленности и стремились к активному участию в политическом процессе.

Несколько факторов способствовали созданию благоприятного климата для возникновения и развития аналитических центров нового типа . Так, 60-е годы явились периодом, когда консервативному крылу американской политики удалось достичь высокой степени консолидации своих рядов путем преодоления существовавших ранее разногласий и акцентирования общей оппозиции «Новому курсу».

Примерно в этот же период в стремлении противостоять наблюдавшимся в американском обществе социалистическим тенденциям развернули свою деятельность так называемые «неоконсерваторы»(1). Им удалось привлечь на свою сторону многих видных представителей деловых кругов, к которым они обращались с призывами культивировать интеллектуальные движения в пользу экономики свободного предпринимательства. Данные призывы, следует отметить, нашли живой отклик в среде бизнесменов, тяготившихся излишним, на их взгляд, государственным регулированием экономики.

В результате предпринимательские круги стали существенным источником финансирования новых мозговых центров. Наконец, следует также сказать, что на стороне консервативной идеологии стали выступать многие американские христиане, побуждаемые к политической мобилизации запретом молитв в государственных школах, поправкой о равных правах для женщин 1972 г., а также решением Верховного суда в деле «Роу против Уэйда»(2).

На волне усиления консервативных настроений и были созданы первые мозговые центры третьего поколения, наиболее значимыми представителями которых стали Фонд «Наследие» (Heritage foundation) и Институт Катона (CATO Institute). Фонд «Наследие» был основан в 1973 г. Эдвином Фелнером и Полом Веричем, работавшими в то время в американском Конгрессе. Целью фонда объявляется «формулирование и продвижение консервативной политики, ориентирующейся на свободное предпринимательство, ограниченное правительство, свободу личности, а также на традиционные американские ценности и высокую обороноспособность страны» .

Характерной чертой modus operandi данного фонда стала публикация так называемых аналитических записок (англ. policy briefs), в краткой форме излагающих идеи организации по тому или иному вопросу, а также объемных программных документов для новоизбранных президентов . Эти инструменты, в частности, способствовали впоследствии стремительному росту влияния фонда «Наследие», который и по сей день находится в десятке самых важных мозговых центров США .

Другой мозговой центр третьего поколения, Институт Катона, был создан в 1977 г. Эдвардом Крейном при финансовой поддержке крупного канзасского нефтяника Чарльза Коха. Основой его деятельности является стремление создать свободное и открытое общество в соответствии с либертарианскими принципами. Сегодня Институт Катона реализует широкую программу публикаций: книги, монографии, микро-исследования, направленные на изучение федерального бюджета, системы социальной защиты, монетарной политики, военных расходов, НАТО, международной торговли и др.

С конца XX в. важной тенденцией в мире вашингтонских фабрик мысли стала, таким образом, его растущая политизированность. Если вплоть до 70-х гг. прошлого столетия доминирующими в численном отношении были мозговые центры, не придерживающиеся никакой идеологии или занимающие центристские позиции, то уже в начале 80-х большинство составили идеологизированные фабрики мысли .

Как отмечает Дональд Абельсон, «фабрики мысли стали походить на группы давления, конкурирующие среди других неправительственных организаций за политическое влияние и престиж. Несмотря на ряд важных отличий мозговых центров от групп давления, границы между ними со временем проступают все слабее» .

В распоряжении американских экспертно-аналитических центров имеется целый ряд прямых и косвенных методов воздействия на политику. Так, серьезная возможность оказать влияние появляется у мозговых центров в ходе кампаний по выборам президента. Известно, что за последние десятилетия многие американские президенты обращались в предвыборный период к различным фабрикам мысли. Абельсон видит несколько причин подобному поведению .

Прежде всего, для кандидатов, не имеющих достаточного опыта работы в Вашингтоне, мозговые центры, включающие в свой состав бывших высокопоставленных политиков и известных экспертов, могут служить ценным источником информации по функционированию американского политического истеблишмента. Кроме того, их исследования способны помочь таким кандидатам сформировать более четкое представление о темах текущей политической повестки. Мозговые центры также позволяют расширить связи как в деловых, так и в политических кругах.

Наконец, выдвигаемые кандидатом идеи приобретают больший вес благодаря поддержке крупных ученых, занятых в том или ином аналитическом центре. Примечательно, что в случае победы на выборах новоизбранный президент зачастую выражает свою признательность, назначая на высокие государственные должности членов поддерживавших его фабрик мысли.

Так, в администрации Рональда Рейгана, активно пользовавшегося услугами мозговых центров в предвыборный период, в тех или иных аналитических центрах состояли: Ричард Аллен, советник по национальной безопасности; Мартин Андерсон, главный советник по экономической политике; Даррелл Трент, заместитель министра транспорта и т.д. Кент Вивер выделяет подобную «проницаемость» высших политических слоев в качестве одной из особенностей политического устройства США, придающих значимость мозговым центрам .

Другая особенность заключается в американской системе разделения властей, которая наделяет существенными полномочиями, помимо президента, также и Конгресс. Данное обстоятельство побуждает мозговые центры устанавливать тесные отношения с парламентариями, создавая соответствующие группы связи. Таким образом, фабрики мысли получают возможность регулярно представлять вниманию членов законодательной власти свои политические предложения, а также быть в курсе наиболее актуальных вопросов, обсуждаемых Конгрессом.

Кроме того, общение между парламентариями и мозговыми центрами зачастую может проходить в рамках проводимых последними конференций и семинаров. Так, с 1980 г. Гуверовский институт стал организовывать так называемые Вашингтонские Семинары с участием представителей обеих партий парламента. Эти семинары, как отмечает Абельсон, играют немаловажную роль в обмене идеями между учеными Гуверовского института и членами парламента .

Наконец, нередко имеют место и неформальные встречи, предоставляющие фабрикам мысли дополнительную возможность обсудить с законодателями свои исследования и довести до их сведения различные варианты политики по тому или иному вопросу. Важно при этом отметить, что слабо выраженная идеологическая сплоченность внутри партий позволяет мозговым центрам действительно оказывать влияние на позицию членов парламента .

Важным аспектом деятельности мозговых центров является также формирование общественного мнения. С этой целью ими, к примеру, организовываются открытые семинары и конференции, на которых политики, журналисты, ученые и бизнесмены обсуждают актуальные вопросы перед широкой публикой. Подобные события дают мозговым центрам возможность проинформировать присутствующих о своей деятельности и роли .

Так, за 2013 г. Брукингским институтом было организовано свыше 200 различных семинаров и конференций, охвативших самый широкий спектр тем, среди которых можно упомянуть финансирование высшего образования в США, американо-китайские отношения, отношения Соединенных Штатов с исламским миром, роль частного сектора в решении глобальной проблемы бедности и т.д. Среди приглашенных были, в частности, министр иностранных дел Китая Ван И, президент Афганистана Хамид Карзай, сенатор Джон Маккейн, а также видные представители деловых и академических кругов.

Другим значимым инструментом работы с общественным мнением являются выступления представителей мозговых центров в университетах, Ротари-клубах и различного рода организациях, занимающихся политическими вопросами. В качестве немаловажного канала донесения своих идей до политических деятелей и общественности следует признать также выступления представителей фабрик мысли перед комитетами Конгресса.

Как отмечает Абельсон, подобные выступления способствуют росту репутации мозгового центра в политических кругах и помогают привлечь потенциальных спонсоров . Так, члены Брукинского института, занимающего первое место в рейтинге, составленном Университетом Пенсильвании, в 2013 г. выступали в стенах Конгресса тридцать раз как по внутренним, так и по внешним вопросам экономического, политического, военного характера.

Затрагивались, в частности, такие темы, как: смена политического руководства в Китае, послереволюционное положение в Египте, экономический рост и стабилизация госдолга в США, президентские выборы в Иране и т.д. Такой же практике следуют, к примеру, фонд Карнеги, Совет по международным отношениям, Центр стратегических и международных исследований, соседствующие с Брукингским институтом в вышеупомянутом рейтинге.

Некоторые мозговые центры также продвигают свои идеи посредством собственных периодических изданий. Так, известными политическими журналами, издаваемыми фабриками мысли, являются: «Foreign Policy» (Фонд Карнеги за международный мир), «Foreign Affairs» (Совет по международным отношениям), «Washington Quarterly» (Центр стратегических и международных исследований), «Cato Journal» (Институт Катона). В то же время практически каждый мозговой центр располагает собственным веб-сайтом, являющимся важным информационным каналом.

На подобных веб-сайтах посетителям зачастую доступны для скачивания различные публикации данного мозгового центра, включающие в себя ежегодные отчеты, статьи, главы из книг и т.д. Также определенными мозговыми центрами предлагается возможность подписаться на электронную рассылку по актуальным политическим вопросам. Таким образом, мозговые центры могут быстро и эффективно представить вниманию политиков, журналистов и других лиц, формирующих общественное, мнение свои исследования и рекомендации.

Фабрики мысли также прикладывают немалые усилия для популяризации своих идей через средства массовой информации. Их ученые цитируются в качестве экспертов в печатных СМИ, выступают в теле- и радиопередачах, а также пишут собственные публицистические статьи для прессы. Как отмечает Абельсон, «выступление перед парламентскими комитетами или публикация исследования по важному вопросу внутренней и внешней политики могут привлечь некоторое внимание политических кругов, однако гораздо больший эффект произведет появление на Fox News и CNN или статья в New York Times и Washington Post» .

Понимание важности отношений со средствами массовой информации отражается в бюджете многих мозговых центров. Так, в 2012 г. затраты института Брукингса на «коммуникации» составили 2,5 млн. долл., т.е. 4% от общих расходов организации . Сопоставимую сумму (1, 9 млн. долл.) по данной статье в 2013 г. израсходовал и Совет по международным отношениям . В то же время расходы Фонда Наследие в этой сфере существенно превзошли указанные цифры. В 2012 г. мозговой центр потратил более 11 млн. долл. на «отношения со СМИ и государственной властью» .

Таким образом, современные «мозговые центры» США – это сложное общественно-политическое явление, которое нельзя оценить однозначно. Необходимо подчеркнуть, что при всей своей внутренней идеологической противоречивости независимые исследовательские центры выполняют важную общественную функцию – с одной стороны, они являются одним из сегментов американской науки и производят научную продукцию, а с другой – играют важную политическую роль, отражая различные направления социально-политической мысли.

Будучи во многих случаях достаточно независимыми в проведении исследований они представляют обществу реальные альтернативы в выработке той или иной политики в качестве ответа на возникающие вызовы и проблемы. «Мозговые центры» рассматриваются политической элитой США как один из важнейших элементов политической системы страны.

ПРИМЕЧАНИЯ

1) Неоконсерватизм — идеология, появившаяся в начале 1970-х годов в рамках Демократической партии в связи с тем, что часть ее членов была не согласна с недовольством большинства демократов войной во Вьетнаме и выражала скептицизм в отношении социальных программ, принятых в США по инициативе президента Линдона Б. Джонсона. Хотя неоконсерваторы в целом являются сторонниками свободного рынка, они менее склонны возражать против вмешательства государства в жизнь общества (в частности, против увеличения налогов), чем традиционные консерваторы.

2) Роу против Уэйда — историческое решение Верховного Суда США относительно законности абортов. Является одним из наиболее противоречивых и политически значимых решений в истории Соединённых Штатов.

ЛИТЕРАТУРА

1) Виноградова Т.И. Фабрики Мысли (Think Tanks) в США: особенности развития и роль в публичной политике // http://strategy-spb.ru/Koi-8/Proekt/Programma/fabriki_misli/stati/fabr_misl_usa_vinogr.htm

2) About Heritage Foundation // http://www.heritage.org/about/our-history/history

3) Brookings Annual report // http://www.brookings.edu/~/media/about/content/annualreport/2012annualreport.pdf

5) Brookings testimony // http://www.brookings.edu/research/testimony#/?start=26&sort=ContentDate

6) CFR Annual Report // http://thf_media.s3.amazonaws.com/2012/pdf/2012AnnualReport.pdf

7) CFR Financial report // http://i.cfr.org/content/about/annual_report/ar_2013/Sectional_PDFs/CFR-2013Financials.pdf p.2

8) Donald E. Abelson, American Think Tanks and their role in the U.S. foreign policy. New York: Macmillan, 1996

11) Hisroty of RAND Corporation // http://www.rand.org/about/history.html

12) Hudson index // http://www.hudson.org/learn/index.cfm?fuseaction=history

14) Medvetz, Think Tanks and the Production of Policy-Knowledge in America.

15) Smith, J. The idea brokers: Think tanks and the rise of the new policy elite. New York: Free Press. (1991)

16) StudentPaperSeries. Think Tanks // http://hal.archives-ouvertes.fr/docs/00/81/77/97/PDF/StudentPaperSeries_Gilroy.pdf

> ФРАНКЛИН ДЕЛАНО РУЗВЕЛЬТ — ЧЕЛОВЕК И РЕФОРМАТОР

РУЗВЕЛЬТ И АМЕРИКАНЦЫ

Роли личности в истории посвящены многочисленные исследования, в которых присутствуют два противоположных подхода. Субъективный подход превозносит личностный фактор, смакует те или иные эпизоды поведения лидера, теоретика, ученого. Объективный подход, напротив, рассматривает деятельность личности всесторонне, отмечая различные обстоятельства, на которые личность не могла повлиять, и подчеркивая то, что она реально сделала. Следует признать, что в оценке личности всегда будет присутствовать субъективизм, но объективный подход должен доминировать, если ученый хочет приблизиться к истине.

Изучение истории успеха любого крупного политика требует анализа трех составляющих:

• 1) ближайших соратников лидера, которые готовят принятие политических решений и осуществляют затем их реализацию;
• 2) многочисленных «народных масс», с которыми лидер должен постоянно поддерживать обратную связь;
• 3) личности самого лидера, которая, безусловно, «имеет значение», но далеко не всегда ключевое.

Работа «мозгового треста» с Рузвельтом

Как короля делает свита, так и президента делает его окружение в лице работников государственного аппарата и личных советников («президентской рати»). Если главной задачей президента становится борьба с экономическим кризисом, то важнейшую роль начинают играть команды его экономических советников, которые разрабатывают антикризисные программы.

Важную роль в разработке программы антикризисного регулирования в начале 1930-х гг. сыграла команда экспертов президента Ф. Д. Рузвельта, которую составляли профессора Колумбийского университета Рэймон Моли, Рексфорд Тагвелл и Эйдолф (Адольф) Бёрли. Теоретические разработки этой группы не только легли в основание реформистского ядра идеологии «Нового курса», но и заложили традиции американского и мирового административно-политического консультирования и антикризисного управления.

Идея формирования команды аналитиков принадлежала юридическому советнику Рузвельта Сэму Розенману. Розенман решительно отверг промышленников, финансистов и политиков как членов команды. «Все они, — убеждал он Франклина Делано Рузвельта, — не смогли придумать ничего конструктивного, чтобы разобраться в нынешнем бедственном положении. Я думаю так: почему бы нам не обратиться в университеты? Вы уже получили немало полезного от профессоров. Я думаю, что они не испугаются наметить новые пути только потому, что эти пути новы. Они не связаны рутинным образом мышления, а это, на мой взгляд, самое важное».

Рузвельт и Розенман договорились о том, что профессоров предупредят о строжайшем соблюдении секретности; кроме того, им предстояло работать безвозмездно. Что касается выбора университета, то ближе всего к Олбани, где находился в 1932 г. губернатор штата Нью- Йорк (именно этот пост занимал Рузвельт при Гувере), был Колумбийский университет, куда и обратился Розенман.

Организационную сторону работы группы взяли на себя Розенман и партнер Рузвельта по юридическим делам в 1920-х гг. Б. О’Коннор. Интеллектуальным руководителем стал профессор уголовного права и процесса Р. Моли, который подобрал и остальных членов группы. По проблемам сельского хозяйства советы давал профессор Р. Тагвелл; экспертом по денежному обращению и кредиту выступал профессор Э. Бёрли. Эти пять человек, хотя они постоянно привлекали и других специалистов, составили группу интеллектуальных наставников кандидата в президенты США. Сначала они шутливо именовали себя «тайным советом», затем за ними укрепилось название «мозгового треста» («Brain Trust»), вошедшее в историю.

Профессора Р. Тагвелл и Э. Бёрли пришли в «мозговой трест» с относительно четкими идеями о причинах кризиса и способах их устранения.

Тагвелл прошел обычную эволюцию либерала (в американском понимании этого слова). В молодости он верил в радикальные идеи, но в 1920-х гг., оставив заблуждения юности, стал присматриваться с позиций ученого к функционированию американской промышленности и сельского хозяйства. В 1927 г. Тагвелл вместе с несколькими учеными-экономистами посетил Советский Союз. На него произвела громадное впечатление советская плановая экономика. Тагвелл полагал, что кризис в США — закономерный результат развития американской экономики, его нельзя смягчить, не внеся радикальных изменений в методы управления в США. Он считал, что будущее за плановым хозяйством. Основным звеном в цепи реформ профессор считал восстановление покупательной способности, прежде всего фермеров, давно страдавших от «ножниц» цен между сельскохозяйственными и промышленными товарами.

Бёрли усматривал главную беду Америки в чрезвычайно высокой концентрации в промышленности. Это вело к застою: «система корпораций» немногим лучше феодализма, сковывавшего производительные силы общества. Бёрли сосредоточил внимание на социальных последствиях монополизации. По его мнению, крупные монополисты давно перестали заботиться только о выплате дивидендов и ведении хозяйства, они рвутся к власти. Их мотивы легче понять, изучая царствование Александра Македонского, чем экономические теории Адама Смита. Бёрли вовсе не был против крупного бизнеса как такового, но он считал, что королей экономики нужно поставить под контроль государства, ибо бесконечная война в их среде, война всех против всех, беспощадная конкуренция ввергли страну в пучину кризиса. Нет большой разницы, кто управляет всей экономикой — комитет комиссаров или небольшая группа директоров, считал Бёрли. Он видел будущее для США в том, чтобы создать «чисто нейтральную технократию», ведущую экономику на основе «коллективизма без коммунизма».

Ученые из «мозгового треста» активно работали в Олбани с Рузвельтом несколько раз в неделю в кабинете губернатора. Процедура совещаний установилась сама собой: Тагвелл и Бёрли выдвигали все новые и новые идеи, О’Коннор обрушивался на них с позиций здравого смысла, Розенман действовал в качестве «адвоката дьявола», а Моли умело направлял дискуссию. Когда возникал какой-либо специальный вопрос, из Нью-Йорка приглашали к обеду какого-нибудь специалиста.

Сформировав основательную социально-экономическую концепцию антикризисных программ, Тагвелл и Бёрли сумели провести глубокие по содержанию аналитические исследования, результаты которых и были использованы Рузвельтом при принятии решения о начале «Нового курса». Благодаря модернизации идеологической концепции американского либерализма консультанты создали позитивное диалоговое поле между своим заказчиком и общественностью. Именно это укрепило благожелательное отношение к Рузвельту со стороны большинства американцев. Отношение Рузвельта и профессоров Колумбийского университета к существовавшим в то время антикризисным концепциям (в частности, теории Чейза — Дагласа и позднее появившейся кейнсианской доктрине) определялось прагматическим подходом — возможностью использовать идеи данных теорий при создании «трестовской» антикризисной программы.

Работа «мозгового треста» заставляет сделать вывод о сильном влиянии на политику Рузвельта (по крайней мере на начальном этапе президентства) идей «старого» институционализма. В связи с этим можно вспомнить, что С. Чейз, пустивший в оборот словосочетание «Новый курс», тоже был последователем Т. Веблена. Двое здравствовавших в 1930-е гг. «отцов-основателей» американского институционализма — У. К. Митчелл и Дж. Р. Коммонс — активно участвовали в мероприятиях первого этапа «Нового курса». Коммонс в этот период опубликовал свой первый трактат под заглавием «Институциональная экономика» (1934) и воспринял Акт о трудовых отношениях 1935 г. (знаменитый Закон Вагнера) как воплощение своих заветных мыслей. Еше двое мыслителей институционального направления — Тагвелл и Бёрли, как было сказано, входили в «мозговой трест» Рузвельта и являлись в некотором смысле его «серыми кардиналами».

Таким образом, первый президентский срок Рузвельта можно считать периодом наибольшего влияния в США традиционно-институционального направления экономической мысли. Именно влиянием «старого» институционализма, отрицающего практическую полезность экономико-математических методов, можно во многом объяснить довольно скептическую реакцию президента на предновогоднее открытое письмо Дж. М. Кейнса в «Нью-Йорк тайме» и на личную встречу с британским экономистом летом 1934 г. (подробнее об этом пойдет речь в следующей главе).

После победы Рузвельта на выборах 1932 г. «мозговой трест» распался. Став президентом, Рузвельт получил возможность использовать для разработки своей политики весь государственный аппарат и меньше нуждался в личных советниках. Бывшие члены «мозгового треста» продолжили работу в государственной администрации, но уже не имели прежнего влияния. Амбициозный Р. Моли писал речи президенту до 1937 г., затем перешел в оппозицию и превратился в консерватора, критикуя либеральную политику Рузвельта. Менее амбициозные Э. Бёрли и Р. Тагвелл, наоборот, остались верными Рузвельту и сделали хорошую административную карьеру.

• Цит. по: Adams Н. Harry Hopkins. A Biography. N. Y., 1977. Р. 38.
• Этот термин первоначально носил издевательский оттенок. Его ввел человек,приведший Рузвельта в политику, — журналист и политический спичрайтер Луи Хоу,крайне неодобрительно относившийся к вторжению ученых в жизнь его подопечного.
• Р. Моли позже вспоминал: «Беседа за столом была приятной, обычной и, какправило, бессодержательной. Но стоило нам перейти в кабинет рядом со столовой, какпустой болтовне приходил конец. Рузвельт, Сэм или я задавали вопрос приглашенному, и он подвергался тщательной (идейной) стрижке. Губернатор одновременно былучеником, прокурором и судьей. Он слушал гостя несколько минут с напряженнымвниманием, а затем прерывал его вопросом, острота которого характерно маскировалась поистине анекдотичным согласием с точкой зрения говорившего. Конечно, спустякороткое время и мы все наседали на гостя. Однако точные вопросы Рузвельта былиударами вечернего метронома. Интервалы между ними все сокращались. Сами вопросы становились все более глубокими — верный показатель того, сколько он уже изучилна протяжении вечера. К полуночи, когда приходило время бежать на нью-йоркскийпоезд, Сэм, Док (О’Коннор) и я были в изнеможении, гость (который в большинствеслучаев не понимал, что его выжали, как лимон) обычно выглядел порядочно измотанным, а губернатор, презрев дальнейшие вопросы, энергично высказывался по существуобсужденных проблем, резкими взмахами мундштука подчеркивал важнейшие положения» (Moly R. After Seven Years. N. Y., 1939. P. 20—21).
• В 1937—1968 гг. Р. Моли редактировал «Ньюсуик», в авторской колонке которого жестко критиковал демократов, защищая ценности либерализма и свободный рынок.
• Э. Бёрли занимал должность помощника министра по латиноамериканским делам, в 1945—1946 гг. служил послом в Бразилии. В 1961 г. он возглавил специальнуюгруппу президента Дж. Кеннеди по проблемам Латинской Америки. Именно эта группапринимала решение о вторжении американских войск на Кубу, именно его мнение было решающим при принятии политики экономической и политической блокады «коммунистического» острова. Р. Тагвелл получил в 1941 г. пост губернатора Пуэрто-Рико,который занимал до 1946 г., после чего вернулся к преподавательской и научной деятельности.

Школа общественных и международных отношений имени Вудро Вильсона

Школа общественных и международных отношений имени Вудро Вильсона (англ. The Woodrow Wilson School of Public and International Affairs) — профессиональная академия государственной политики при Принстонском университете. Находится в городе Принстон, штат Нью-Джерси, США.

Школа начала выдавать студентам степень бакалавра с 1930 года и аспирантам с 1948 года. Сегодня школа присуждает три степени: магистр государственного управления (англ. M.P.A.), магистр государственной политики (англ. M.P.P.) и докторскую степень. Сейчас самая новая степень Школы общественных и международных отношений имени Вудро Вильсона присуждается совместно с факультетом психологии Принстонского университета — это двойная степень психологии и общественной политики.

История

Школа общественных и международных отношений была основана в Принстоне в 1930 году, в духе интересов Вудро Вильсона, который хотел готовить студентов к лидерству в общественных и международных отношениях. Первым начинанием Школы была междисциплинарная программа для студентов Колледжа свободных искусств (англ. Liberal Arts College) Принстонского университета, хотя введение аспирантуры планировалось с самого начала.

Аспирантура была введена в 1948 году. В том же году, Школа была переименована в Школу имени Вудро Вильсона, в честь двадцать восьмого президента США, который был выпускником Принстонского университета 1879 года, губернатором Нью-Джерси, и тринадцатым президентом Принстонского университета. На церемонии празднования сто пятидесятилетия университета в 1896 году, Вудро Вильсон выступил с речью, в которой он определил предназначение университета формулой «Принстон на службе нации» (англ. «Princeton in the Nation’s Service»). В 1990-х годах, Гарольд Шапиро (англ. Harold T. Shapiro), который был президентом университета, расширил этот девиз до формулы: «Принстон на службе нации, и на службе всех наций» (англ. «Princeton in the Nation’s Service, and in the Service of All Nations»). Принстонский университет и Школа общественных и международных отношений имени Вудро Вильсона считают эту концепцию миссией образования.

В 1961 году выпускник 1926 года Чарльз Робертсон и его супруга Мари (англ. Charles and Marie Robertson) преподнесли Школе подарок исторического масштаба, для того чтобы расширять и укреплять аспирантуру как учреждение, где мужчины (а позже и женщины), посвятившие себя государственной службе приобретали знания и навыки, которые могли бы подготовить их к карьере в государственной службе, особенно в области международных отношений, после окончания Школы или позднее.

Школа имени Вудро Вильсона сегодня

Сегодня Школа имени Вудро Вильсона обучает студентов как из США, так из других стран. Студенты и аспиранты Школы стремятся применять свои знания и навыки к решению насущных проблем как в национальной, так и международной сферах. В профессорско-преподавательский состав Школы входят выдающиеся учёные и практикующие специалисты в таких областях, как политика, экономика, социология, психология, физика, молекулярная биология и геонауки. Эти учёные, как индивидуально, так и в качестве членов академических центров и программ, реагируют и влияют на национальное и международное положение через посредство изучения политики. Это, в свою очередь, увеличивает глубину и жизненность программы преподавания Школы.

НПО В США. «МОЗГОВЫЕ ЦЕНТРЫ»

«Мозговые центры» (think tanks) получили широкое развитие в США благодаря исторически сложившейся традиции по привлечению американским правительством научных и профессиональных экспертов для решения практических проблем политической жизни государства. «Мозговые центры» — некоммерческие исследовательские организации, которые позиционируют себя как независимые и непартийные, зачастую используют финансирование частного капитала и благотворительных фондов. Деятельность большинства таких фондов связана с изучением и выработкой рекомендаций для федерального правительства по самому широкому спектру вопросов. Организации данного типа стали именоваться «мозговыми центрами» (think tank) в послевоенный период благодаря популярной практике сбора в изолированном пространстве представителей различных научных направлений с целью получения синергетического эффекта.

Согласно опубликованным данным за 2012 г. в США работает более 1,5 млн неправительственных организаций и объединений1. Некоторые НПО (лишь малая часть от общего числа) весьма известны (не только в пределах Соединенных Штатов) и обладают колоссальным авторитетом и влиянием на общественное мнение, государственную и даже мировую политико- ‘ Fact Sheet on the U.S. Department of State / Non- Governmental Organizations (NGOs) in the United States. — 2012. — January- February. — Mode of access: http://newsweek.washingtonpost.com/onfaith/ panclists/susan_ экономическую повестку. Прежде всего, это некоммерческие исследовательские организации, которые позиционируют себя как независимые и непартийные, зачастую используют финансирование частного капитала и благотворительных фондов. Деятельность большинства таких фондов связана с изучением и выработкой рекомендаций для федерального правительства по самому широкому спектру вопросов.

Организации такого рода оказывают особое влияние на деятельность Конгресса и Белого дома. В случае Конгресса — одним из основных каналов для этого служат выступления экспертов НПО на слушаниях в комитетах и подкомитетов. Тут нельзя не упомянуть партийную роль большинства комитета, именно оно выбирает, из какой организации приглашать специалиста. В данных обстоятельствах совершенно очевидно, что выбор будет сделан в пользу организации, которая имеет прореспубликанские или продемократические взгляды. Также одним из инструментов влияния выступает сотрудничество, основанное на личных взаимосвязях.

Помимо основной функции центров как части политической системы США, «мозговые центры» являются основными площадками для рекрутирования политических кадров или используются действующими политиками в качестве платформы для распространения значимых политических заявлений. Также они выполняют функцию «запасного аэродрома» для политиков, покинувших свою должность и, например, ожидающих нового назначения. При официально независимой позиции некоторые организации часто занимаются рекрутированием собственных кадров в одной из политических партий: демократической или республиканской.

«Пока одна партия находится у власти, члены другой идут работать в «мозговые центры». В случае смены партии у власти после выборов, многие из тех, кто работал аналитиками, получат назначения в правительственных учреждениях», — пишет президент Международного научного центра им. Вудро Вильсона, Ли Гамильтон.

Многие высокопоставленные представители американской администрации работали в НПО, например, вице- президент Дик Чейни и министр обороны Дональд Рамсфельд, работавшие при администрации Джорджа Буша-младшего, были трудоустроены в Совете по международным отношениям.

Особую значимость НПО приобретают в период президентской кампании, когда потенциальные кандидаты обращают особое внимание на советы специалистов «мозговых центров» по всем стратегически важным вопросам кампании, в том числе внутренним и внешнеполитическим.

Г.Б. Кочетков и В.Б. Супян приводят следующую классификацию «мозговых центров», основанную на степени аффилированности, организационной структуры, политической и идеологической ориентации.

В ней представлены три типа: ака-демические, контрактные и политически ориентированные центры.

Также принято различать «мозговые центры» по идеологической направленности:

• • консервативные (фонд «Наследие», Американский институт предпринимательства, Гуверовский институт, Гудзонов- ский институт);
• • центристские (Национальное бюро экономических исследований, Совет по международным отношениям, организация «Форум за свободу» (Freedom Forum), организация «Ресурсы для будущего»);
• •левоцентристские (Институт проблем городов, Брукингский институт, Фонд Карнеги за международный мир);
• • правоцентристские (Корпорация «РЭНД», Центр стратегических и международных исследований);
• •либертарианские (Институт Катона, фонд «Разум» (The Reason Foundatin);
• • прогрессистские (организация «Граждане за налоговую справедливость» (Citizens for Тех Justice), Центр за американский прогресс (The Center for American Progress), Объединенный центр политических и экономических исследований (The Joint Center for Political and Economic Studies), Институт «Наблюдение за миром» (World Watch Institute).

Многие известные неправительственные организации позиционируют себя в качестве исключительно научных, но в их деятельности часто прослеживаются признаки коммерческой составляющей.

По этой причине в настоящее время уместно говорить о данной проблеме как наиболее актуальной, так как политики и представители бизнеса широко используют в своих интересах данную тенденцию к трансформации большого количества «мозговых центров» из научных и экспертных организаций в своеобразные PR-центры. Данная проблема, по мнению многих экспертов, связана с прямым финансированием НПО из различного рода фондов, которые зачастую созданы или аффилированы с крупными компаниями.

Отдельный интерес представляют механизмы НПО, которые применяются при доведении выработанного интеллектуального продукта до конечного пользователя — политической элиты или общества. Можно условно выделить два основных механизма: первый — адаптация и обработка продукта с последующим его внедрением в общественное мнение, которое в дальнейшем будет способствовать продвижению данного направления среди политической элиты; второй, можно сказать «обратный принцип действия», — непосредственная «продажа» продукта элите, а затем в общество.

Первый механизм подразумевает работу «мозгового центра» в качестве аутсайдера, который различными способами приобретает активную поддержку своих программ обществом, далее лоббируя свои интересы непосредственно в элитах.

Во втором случае, например, данная тактика характерна для Фонда наследия (The Heritage Foundation), НПО выполняют роль инсайдера, который непосредственно задействован в политическом процессе, например, к данному типу механизма работы относится корпорация РЭНД, которая напрямую готовит аналитические материалы для наиболее значимых госструктур США.

По словам Ричарда Хааса, председателя Совета по международным отношениям, «мозговые центры» оказывают значительное влияние на американских внешнеполитических деятелей, работая по пяти различным направлениям». Во-первых,

это тщательная проработка и представление оригинальных внешнеполитических концепций. Во-вторых, представление для работы в правительственных структурах экспертов, которые ранее зарекомендовали себя в данной организации, что в дальнейшем способствует совместной работе данного «мозгового центра» и госструктуры. В-третьих, центры часто становятся организаторами крупных форумов, на которых происходит обсуждение внешнеполитических вопросов, а также нередко играют роль официальных представителей властных структур США при взаимодействии с другими странами по отдельным вопросам. И, в-пятых, они оказывают определенное влияние на формирование общественного мнения, прежде всего, путем общественных выступлений и публикаций в СМИ и интернет-ресурсах (в частности, в социальных сетях) различного рода докладов и исследований. Например, популярным инструментом является публикация в газетах и журналах комментариев ведущих экспертов НПО по тематике, в которой они компетентны. Кроме того, некоммерческие организации, учрежденные при помощи США в различных развивающихся странах (в том числе и на постсоветском пространстве), широко использовались и продолжают использоваться в качестве одного из инструментов по «демократизации» мира1.

Сравнивая администрации Джорджа Буша-младшего и Барака Обамы, надо заметить, что, несмотря на очевидную нехватку понимания ведения внешнеполитической политики, администрация Буша-младшего нарушила давно сложившуюся традицию обмена мнений между экспертным и политическим сообществами. Так, Джордж Буш-младший и его ближайшее окружение практически отказались от рассмотрения различных мнений и точек зрения наиболее авторитетных экспертных НПО, поручив выработку рекомендаций проекту «Новый американский век» (Project for New American Century, PNAC), который просуществовал с 1997 по 2006 г., в основе внешнеполитической стратегии «мозговой центр» было продвижение американского глобального лидерства.

Представители данного центра выступали за однополярность и американскую гегемонию в мире, полагая, что только американское лидерство способно сохранить мировую стабильность и обеспечить порядок. Отчет Проекта «Перестройка американской обороны» (Rebuilding America’s Defenses) вошел в основу национальной военной стратегии США, привнеся широкую практику нанесения превентивных ударов.

В данной связи важно отметить, что уже в конце второго срока администрации Буша-младшего традиция проведения консультаций экспертного сообщества была возобновлена. Так, Центр стратегических и международных исследований, Фонд Карнеги, Брукингский институт — еще в период первой предвыборной кампании Барака Обамы были задействованы (по инициативе демократической партии) в выработке рекомендаций для переговоров с Москвой по условиям нового двустороннего договора в сфере ядерной безопасности, а некоторые сотрудники ведущих американских «мозговых центров» получили назначения в администрации Барака Обамы.

Перечень контрольных вопросов и заданий для самостоятельной работы:

• 1. Чем занимаются «мозговые центры» в США? Какова их роль в политической системе США?
• 2. Назовите основные механизмы и каналы взаимодействия «мозговых центров» с правительственными структурами и гражданским обществом. Какова роль партийного фактора в данном процессе?
• 3. Считается, что «мозговые центры» являются одной из основных площадок рекрутирования политической элиты. Объясните, почему?
• 4. Существует классификация «мозговых центров», основанная на степени аффилированности, организационной структуры, политической и идеологической ориентации. Расскажите о ней подробнее.
• 5. Какие механизмы применяются НПО при доведении выработанного интеллектуального продукта до конечного пользователя — политической элиты или общества?

• Мирзаян Г. В. «Мозговые центры» и процесс принятия решений в США //Россия-Америка в XXI веке. — 2011. — № 4.
• Самуилов С.М. «Мозговые центры» демократов и республиканцев:сравнение подходов к России // США. Канада: Экономика. Политика.Культура. — 2011. — № 2 (494). — С. 3-21.
• Гамильтон Л. Между политикой и наукой // Международные процессы.-2013. -Т. 11. — № 1 (32).
• Хаас Р. «Мозговые центры» и американская внешняя политика: точказрения политика / Р. Хаас // Внешняя политикаСША. — 2002. — Т. 7. — № 3. — URL: http://usinfo.state.gOv/joumals/itps/l 102/ijpr/pj73haass.htm
• Кочетков Г.Б. «Мозговые центры» в США: наука как инструментреальной политики // США-Канада: экономика, политика, культура. -2010,-№5. -С. 53-67.
• Кочетков Г.Б. Ведущие «мозговые центры» США // США-Канада: экономика, политика, культура. — 2010. — № 6. — С. 81-93.
• The official website of the Heritage Foundation / website ofthe Heritage Foundation — Mode of access: http://www.heritage.org/
• McGann J. Think Tanks and Policy Advice in The US // Foreign PolicyResearch Institute. — 2005.
• Чесноков С. Роль негосударственных «мозговых центров» в процессепринятия решений военно-политическим руководством США в областиобороны и безопасности // ЗВО. — 2007. — № 5.
• Rebuilding America’s Defenses Strategy. Forces and Resources For a NewCentury // A Report of Strategic Petroleum Reserve-Mode of access: http://www.fossil.energy.gOv/programs/reserves/#SPR
• Abelson D.E. A Capitol Idea. Think Tanks & US Foreign Policy // McGill-Queen’s University Press. — 2006. — P. 16.
• Разрядка американской напряженности // Газета «Коммерсантъ». -2009. — 5 февраля.