Храм Николая чудотворца на Лебедева, церковь на арбате

Содержание

Храм Святителя Николая Чудотворца на улице Академика Лебедева
Храм Воскресения Словущего на Арбате, Москва: отзывы
Церковь Николая Чудотворца на Курьих ножках
- Новые темы:

Храм Святителя Николая Чудотворца на улице Академика Лебедева

а и талантливого проповедника отца Михаила Шика после его первого ареста осталось трое детей. Оказавшись почти без средств к существованию, его матушка ездила с полугодовалой дочкой из Сергиева Посада в Москву на работу. Она оставляла девочку у родственников и бежала в Исторический музей, где водила экскурсии. А затем с продуктами и пеленками в рюкзаке, с маленькой дочкой на руках возвращалась в Посад. «Уныние не было ей свойственно, – пишет ее дочь Елизавета в своих воспоминаниях. – После моего рождения мама писала отцу в тюрьму: “Дай тебе Бог терпения. А я сквозь тоску о тебе чувствую себя счастливой безмерно, счастливой тобой и знаю, что впереди – радость свидания, и верю, что она не отнимется от нас, и молюсь, только бы нам самим ее не отравить”».
Отец Михаил был расстрелян в 1937 году на полигоне Бутово под Москвой. Матушка Наталья Дмитриевна искала его по разным тюрьмам. Так и не узнав о судьбе мужа, она перед смертью написала ему трогательное прощальное письмо: «Дорогой мой, бесценный друг! Вот уже и миновала последняя моя весна. А ты? Все еще загадочна, таинственна твоя судьба. Все еще маячит надежда, что ты вернешься. Но мы уже не увидимся, а как хотелось тебя дождаться. Но не надо об этом жалеть. Встретившись, расставаться было бы еще труднее, а мне пора Имя твое для детей священно. Молитва о тебе – самое задушевное, что их объединяет. Иногда я рассказываю им что-нибудь, чтобы не стерлись у них черты твоего духовного облика». Память о дорогом человеке всегда в сердце любящего, и даже в преддверии могилы все мысли – о нем. Не перестаешь удивляться высокому духу и благоговейным отношениям друг к другу этих святых людей. Между ними была та любовь, которая, по слову апостола Павла, «никогда не перестает» (1 Кор. 13: 8), а переходит в вечность. Священномученик Василий Надеждин в последнем письме из Соловецкого лагеря дает своей супруге, можно сказать, духовное завещание: «Благословляю тебя за твою любовь, за твою дружбу, за твою преданность мне Да будет воля Божия! Мы дождемся радостного свидания в светлом Царстве любви и радости, где уже никто не сможет разлучить нас, – и ты расскажешь мне о том, как прожила ты жизнь без меня, как ты сумела по-христиански воспитать наших детей, как ты сумела внушить им ужас и отвращение к мрачному безбожному мировоззрению и запечатлеть в их сердцах светлый образ Христа» Матушка священника Сергия Сидорова, проходившего последние годы своего служения во Владимирской области, не писала запросы в НКВД о судьбе мужа: он, по свидетельству дочери Веры, сам сообщил супруге во сне о своей гибели. Такое общение возможно при условии, если люди живут одной духовной жизнью и вся она – в Боге. Матушка священномученика Илии Четверухина, московского священника, погибшего в лагере на Вишере в 1932 году, вспоминает слова из канона Святой Пятидесятницы: «Разлучения вам не будет, о друзи» «Скоро 15 лет, как батюшка отошел ко Господу, – пишет Евгения Леонидовна, – но я не чувствую с ним разлуки, я точно продолжаю с ним жить одной жизнью. Я часто слышу внутри себя его ободряющий голос, когда переживаю какие-нибудь трудности: “Ничего, мамаша, ты у меня молодец”. Так он мне, бывало, говаривал, и мне легче становится от этого. А если я делаю что-то не так, как надо, как хотел бы он, вижу во сне, что он где-то далеко от меня, и больно сжимается сердце». Были случаи, когда мученики заботились о воспитании своих детей и после смерти. Дочь отца Михаила Шика вспоминает: «Мама уже после папиного ареста отказалась продолжить подписку на “Пионерскую правду”, сказав, что во сне отец выговаривал ей за эту подписку, так как каждый человек выписывает газету своей партии, а мы в этой “партии” не состояли». Лишения и скорби учат переоценивать отношения к земным ценностям и душевным мирским привязанностям. До своего ареста протоиерей Илия Четверухин любил подолгу сиживать в библиотеке, в это время семья не должна была его тревожить. Впоследствии он признавался сыну: «Любовь к книгам мешала мне должным образом любить вас, мои дорогие». Матушке же он писал: «Прости меня, если я делил любовь свою между тобою и библиотекой. Теперь ты у меня – единственное сокровище». «Ах, как я тоскую по тебе! – говорит он в другом письме. – Не по свободе, не по дому, не по книгам, а только по тебе! Если бы ты была здесь, около меня, я был бы счастлив!» Порой семьи священников терпели нужду в самом необходимом. Дочь священномученика Димитрия Кедроливанского из села Круги Егорьевского района носила платье, сшитое из подрясника отца. А в семье тверского священномученика Николая Морковкина было шестеро детей, когда власти, обложившие их семью непомерным налогом, решили изъять и зимнюю ватную рясу батюшки, которую матушка хотела было перекроить дочерям на пальто. Сердце родителей дрогнуло. «Вот эти-то вещи мы с женой и решили не отдавать ради защиты детей», – рассказывал впоследствии отец Николай. За это священника и его матушку отправили в ссылку, оставив детей одних. Позже, из заключения, батюшка напишет в письме: «Теперь я стал богаче, но не тем преходящим, что гниет и тлеет, а тем, что остается до гробовой доски, то есть богатством жизни духовной». О супруге своей он говорил: «Я думал, что она не перенесет такой, кажется по нашему разумению – тяжелый, крест Но каждому верующему в Бога крест дается по силам, и каждому человеку, имеющему веру хотя бы с зерно горчичное, все возможно». Удивительна стойкость и мужество, с каким принимали испытания многие семьи священников. Убожество внешней обстановки не угнетало и не озлобляло их. Дочь отца Сергия Сидорова Вера вспоминает, что мама, смеясь, называла их комнату «логово». Родители спали на полу, покрываясь всем, чем могли, так как одеяла и простыни были совсем ветхими; вся их одежда висела на гвоздях, а вещи четверых детей, спавших на лавке и кроватях, хранились в ящиках из-под посылок. Как-то в их комнату пробрался квартирный вор. Он очень сконфузился, увидев такую нищету. Заметив подошедшую матушку Татьяну, он только сказал: «Ничего, нужды бояться не надо, все устроится». Страдания закаляли дух этих людей, поднимали их над мирской суетой, освобождая от земных попечений. Как-то отца Сергия спросили, как он, имея такую большую семью, решился стать священником. Если его «возьмут», то на кого он оставит своих детей? Отец Сергий ответил: «На Царицу Небесную. Если я погибну, то за Ее Сына. Так неужели вы допускаете мысль, что в таком случае Она оставит моих детей? Никогда! Спасет и защитит». Через два месяца отца Сергия арестовали, и он погиб. Но «вера отца в то, что Царица Небесная спасет и защитит его детей, оправдалась, – писала его старшая дочь Вера. – Сколько было в ту пору уничтоженных семей. Взяли мужа, потом жену, а детей – в детдом, где они забудут все, что связано с семьей, ее преданья, ее святыни. Нас не тронули, хотя многих жен священников отправили в лагеря». В житиях святых новомучеников часто встречаются моменты, когда их матушки умоляют ради семьи поменять место служения или перейти на обычную работу, оставив службу. Но осуждать их за этот естественный страх за себя и за своих детей нельзя. «Бояться не стыдно, – говорит отец Сергий Сидоров, – все мы люди, и люди слабые, а вот малодушествовать нельзя. Бог-то ведь с нами, и нигде Он нас не оставит». И действительно, Бог не оставлял этих людей в самых трудных обстоятельствах. Вера помогала им выживать и творила чудеса. Воистину «уповающего на Господа милость обыдет». «Помню, это было месяцев через шесть после ареста отца, – пишет Вера Сидорова. – Мы очень нуждались, денег не было ни копейки, кругом долги. Мама сидела на кровати и кормила грудью трехмесячного Сережу (пятого ребенка, который так и не увидел своего отца), а я занималась чем-то. Вдруг мама говорит мне: “Вера, поищи в сундуке под бельем: может быть, там случайно остался хоть один сверток” “Свертком” мы называли мелочь, закрученную в бумажку, которую отец получал за службу. В свертках были и медные монеты, и серебряные. Но я знала, что в нашем единственном сундуке, где лежало белье давно уже ничего не осталось. Я сказала об этом маме, но она возразила мне: “Ты помолись Николаю Угоднику. Он – покровитель семьи Сидоровых, а ты – ребенок, он лучше тебя услышит и, может быть, поможет нам. Поищи свертки». Я тихонечко помолилась, открыла сундук и стала рыться среди невероятно старых и рваных наших рубашек и простыней. И вдруг – до сих пор у меня сжимается сердце – кричу маме: “Сверток!” Разворачиваю. В нем 20-копеечные монеты! Начинаю дальше искать и вижу: один, второй, третий свертки лежат в уголках сундука, и в каждом не медные, а серебряные монеты! Мама не верила мне, когда я кричала ей об этом: ведь не один раз перерывался сундук за последние месяцы, все давным-давно было истрачено “Благодари, Вера, святителя Николая”, – сказала мне мама. Свертков семь нашла я тогда».
Жены святых мучеников и исповедников часто с покорностью воле Божией принимали испытания. Матушки своей верой, стойкостью и терпением лишений и скорбей разделяли участь любимых мужей, становились бескровными мученицами. В самые трудные минуты, когда священники стояли перед выбором: сохранить себе жизнь с условием отречения от сана или погибнуть, обрекая семью на страдания, матушки нередко поддерживали их в исповедании веры. Так, супруга священномученика Валериана Новицкого, получив от мужа из тюрьмы записку, в которой он волнуется о будущей судьбе своих детей, ответила: «Не отрекайся от Бога, ни от священнического сана. Мне поможет Господь».
Юлия Аксенова

Храм Воскресения Словущего на Арбате, Москва: отзывы

- Туризм в Москве
- Отели Москвы
- B&B/мини-отели в Москве
- Турпакеты в Москву
- Авиабилеты в Москву
- Рестораны Москвы
- Развлечения Москвы
- Москва: магазины
- Форум путешественников о Москве
- Фото Москвы
- Карта Москвы
- Все отели Москвы
- Спецпредложения отелей в Москве
- Горящие туры в Москве
- По типу отеля
- По классу отеля
- По сети отелей
- Популярные удобства
- Популярные районы
- Популярные категории в Москве
- Достопримечательности поблизости
- Аэропорты поблизости
- Москва: все рестораны
- Рестораны поблизости Храм Воскресения Словущего на Арбате
- Популярные блюда
- Москва: все развлечения
- Популярные районы
- Храм Воскресения Словущего на Арбате: развлечения поблизости.
- Москва: Достопримечательности и культурные объекты
- Популярные категории в Москве
- Что обычно ищут в Москве
- Путеводители
- Приложения
- ЭкоЛидеры

Церковь Николая Чудотворца на Курьих ножках

Деревянная церковь Николая Чудотворца, что на Куриных ножках, известна с 1639 г., стояла на улице Большая Молчановка, между Борисоглебским и Большим Ржевским переулками. В 1681 г. была перестроена в камне. Трапезная с приделом Екатерины Мученицы и трехъярусная колокольня построены в начале XIX в. Церковь была снесена в 1934 г.

В этой церкви в 1810 г. исповедовались Сергей Львович и Надежда Осиповна Пушкины и их дети — Ольга, Александр и Николай.

Церковь посвящена Благовещению пречистой Богородицы. Здесь были прихожанами А.С. Пушкин с семьей. В храме крестили сына Анастасии Цветаевой. Здесь прощался с Россией Иван Бунин.

Церковь Николы, что на Курьих ножках, знаменита тем, что была самой маленькой приходской церковью в Москве. Её прихожанами были жители Ржевских переулков, Молчановки, Собачьей площади — в основном интеллигенция. Церковь Николы знал и Лермонтов, который во время учебы в университете жил неподалёку, в доме № 8 на Молчановке. В пятидесяти метрах от церкви, в старом Борисоглебском переулке, находился дом, из окон которого любовалась Николой Марина Цветаева.

———————————
Наталья Крандиевская-Толстая, жена Алексея Толстого:

«Теперь бы пойти на Арбат
Дорогою нашей всегдашней!
Над городом галки кричат,
Кружат над кремлёвскою башней.

Ты помнишь наш путь снеговой,
Счастливый и грустный немножко,
Вдоль старенькой церкви смешной, —
Николы на Куриих Ножках?»

Сейчас Арбат и Большую Молчановку разделяет широкое полотно Нового Арбата, и они кажутся далекими друг от друга. А прежде считалось, что улицы проходят совсем рядом — всего каких-то 200 метров от одной до другой по тихим приарбатским переулкам, среди которых затерялись Большая и Малая Молчановки и Собачья площадка с уютным фонтанчиком.
В 1920-х годах церковь Николы на Песках была чрезвычайно популярна у арбатских прихожан. Принимая решение о ее сносе, Московский совет ханжески предложил перевести («группу верующих… в церковь так называемую Николая на Б. Молчановке расстояние менее 1/4 км)». Церковь «так называемую Николая», которая тоже была уже обречена на снос, разрушили в 1934 году. Называлась она «церковь Святого Николая Чудотворца на Курьих Ножках». Название напоминает, что в этих местах, у Поварской слободы, находились когда-то государевы птичьи дворы (впрочем, существуют и другие версии происхождения этого названия). В 1635 году церковь фигурирует в официальных документах как уже действующая, но тогда она была деревянной.

Церковь Николая Чудотворца на Курьих Ножках, фото конца 19 века
В 1681 году деревянную церковь разобрали и перенесли на Пресню, бывшую тогда пригородом, а приходу Никольской церкви на Курьих ножках Каменным приказом были выделены средства для строительства каменного храма. В том же 1681 году возвели главную церковь, в 1722 году пристроили придел великомученицы Екатерины, в 1805 — трапезную и колокольню.
По тогдашней традиции церковное здание окружали дома священнослужителей. В одном из этих домов в 1810 году поселился с семьей Сергей Львович Пушкин, переехав сюда из Кривоарбатского переулка. Известный москвовед Сергей Романюк обнаружил в архивах сведения об этом забытом факте. С.Л. Пушкин снял дом у священника церкви Николы на Курьих Ножках отца Василия Иванова. Небольшой деревянный домик выходил фасадом в Борисоглебский переулок. Тихое, зеленое, уютное место очень подходило для семьи с маленькими детьми. Но жизнь Пушкиных была омрачена здесь двумя страшными потерями: 12 сентября 1810 года умерла Софья, маленькая сестра Александра, ей был 1 год и 8 месяцев, а 27 декабря того же года умер пятимесячный Павел.

Сергей Львович Пушкин, отец поэта
Это был последний московский дом, в котором Александр Пушкин жил ребенком — в июле 1811 года отсюда, из Борисоглебского переулка у Арбата, его отправили учиться в Петербург, в Лицей. Но Александр Сергеевич полюбил эти места и, вернувшись в Москву уже взрослым человеком, снял квартиру на Арбате. Москвичи всегда считали Пушкина именно арбатцем, первые биографы поэта даже ошибочно указывали, что он здесь родился.
Деревянный дом священника Иванова был поглощен московским пожаром 1812 г. Сцены пожара, описанные Львом Толстым в «Войне и мире», происходили как раз в этих местах, между Поварской и Арбатом, которые превратились в сплошное море огня.
После войны церковь восстановили, и она своим особым уютом привлекала к себе москвичей со всей округи.
В начале ХХ века, в годы войн и революций, многие посещали именно этот храм, хотя по соседству было множество других. Алексей Толстой, проживавший в 1915 — 1918 годах рядом, на Малой Молчановке, тоже хорошо знал церковь Николы на Курьих ножках. Вероятно, не случайно героинь романа «Хождение по мукам» Катю и Дашу он сделал прихожанками именно этой церкви.Ведь в Староконюшенном переулке, где в старинном особнячке поселились в 1914 году сестры, была своя почитаемая церковь — Иоанна Предтечи, а если говорить о Святом Николае, так по пути из Староконюшенного на Молчановку можно было найти и другие Никольские храмы, поближе. И все же на Страстной неделе героини Толстого посещали именно церковь «Николы на Курьих ножках, что на Ржевском» (имеется в виду Ржевский переулок, проходивший рядом с церковью). Сюда Катя, работавшая как и Даша сестрой милосердия в военном лазарете, привозила на Пасху святить куличи для раненых… Вероятно писатель полагал, что особый мир духовности, царивший в этой церкви, соответствовал внутреннему миру его героинь…

Алексей Толстой
Особые ощущения от посещения этой церкви возникали и у Ивана Бунина. Перед отъездом в эмиграцию он пришел в эту церковь проститься с Россией.
В своем дневнике Бунин записал: «Вчера от Ушаковой зашел в церковь на Молчановке — «Никола на Курьей ножке». Красота этого еще уцелевшего островка среди моря скотов и убийц, красота мотивов, слов дивных, живого золота дрожащих огоньков свечных, траурных риз — всего того дивного, что все-таки создала человеческая душа и чем жива она — единственно этим! — так поразила, что я плакал — ужасно, горько и сладко.
Сейчас был с Верой там же. «Христос воскресе!» Никогда не встречал эту ночь с таким чувством! Прежде был холоден».
Через 16 дней Бунин навсегда покинул Россию…

Иван Бунин с женой Верой Муромцевой
На этой пасхальной службе И. Бунин встретил в церкви и другого прихожанина — А. Толстого. Упоминает об этом Бунин с некоторым раздражением, впрочем характерным для его дневниковых записей 1917 — 1918 гг. Слишком напряжены были нервы писателя в период революционных событий, слишком много потрясений пришлось пережить, слишком многие собратья по перу раздражали — казалось, уж очень легко они переносят случившееся, не понимают, не ощущают трагизма событий, и делают, и говорят не то… «У светлой заутрени Толстой с женой. В руках — рублевые свечи. Как у него все рассчитано! Нельзя дешевле. «Граф прихожанин»! Стоит точно в парике в своих прямых бурых волосах a-la мужик».
(И. Бунин. «Дневник 1917 — 1918 гг.» Запись от 4 мая (21 апреля) 1918 г.)

Церковь Николая Чудотворца на Курьих Ножках в 1920-х годах
Вскоре после того, как закрыли и уничтожили церковь Николы на Песках, закрыли и церковь Николы на Курьих ножках, куда «заботливо» перевели николопесковский приход. В 1934 году церковь на Большой Молчановке разобрали «для добычи стройматериалов». Позже на месте церкви была построена типовая школа.

Угол Большого Ржевского переулка и Большой Молчановки, фото начала 1960-х годов. За бывшей церковной оградой видно типовое здание школы постройки середины 1930-х годов, появившееся на месте церкви. Теперь снесено и оно, уступив участок офисному зданию современной постройки.
Продолжение следует.