Олег Васильевич Волков

Биография писателя

Русский прозаик, публицист, мемуарист. Публиковался под псевдонимом Осугин, который в ряде источников (в том числе у В. Казака) назван в качестве настоящей фамилии. Многолетний (четверть века в лагерях и ссылках) узник ГУЛАГа.
Родился 8 (21) января 1900 года в Санкт-Петербурге. Отец был директором правления Русско-Балтийских заводов, мать — из рода Лазаревых (внучка адмирала М. П. Лазарева). Рос в Петербурге и в имении отца в Тверской губернии. Посещал Тенишевское училище, где совмещалось обучение наукам и ремеслу (был одноклассником В. В. Набокова). В 1917 году поступил в Петроградский университет, но студентом не стал. В 1917—1919 годах жил в имении семьи (село Пудышево Никольской волости Новоторжского уезда Тверской губернии). В 1922—1928 годах работал переводчиком в миссии Нансена, у корреспондента Ассошиэйтед Пресс, у концессионеров, в греческом посольстве.
В феврале 1928 года был в первый раз арестован, отказался стать осведомителем, был приговорён к 3 годам лагеря по обвинению в контрреволюционной агитации и направлен в СЛОН. В апреле 1929 году лагерный срок заменили высылкой в Тульскую область, где он работал переводчиком технической литературы.
В марте 1931 году был снова арестован и приговорён к 5 годам лагеря по обвинению в контрреволюционной агитации. Снова был этапирован в СЛОН. В 1936 году оставшийся срок был заменён ссылкой в Архангельск, где Волков работал в филиале НИИ электрификации лесной промышленности.
8 июня 1936 года вновь был арестован, приговорён к 5 годам заключения как «социально опасный элемент» и направлен в Ухтпечлаг. В 1941 года был освобождён и стал работать геологом в Коми АССР.
В марте 1942 года вновь был арестован и приговорён к 4 годам лагеря по обвинению в контрреволюционной агитации. В апреле 1944 года был освобождён по инвалидности и переехал в Кировабад, где работал преподавателем иностранных языков.
В 1946—1950 годах жил в Малоярославце и Калуге, работал переводчиком в московских издательствах.
В 1950 году был арестован в пятый раз и был сослан в село Ярцево (Красноярский край), где работал разнорабочим, водовозом, плотником, а затем охотником-промысловиком. В апреле 1955 года был освобождён из ссылки и приехал в Москву.
Волков стал писателем и в 1957 году по рекомендации С. В. Михалкова — членом СП СССР. Опубликовал свыше дюжины книг (повести, рассказы и очерки), им переведены два тома книги А. Боннара «Греческая цивилизация», мемуары Э. Эррио «Из прошлого. Между двумя войнами», книга «Ренуар», написанная сыном художника, романы О. Бальзака, Э. Золя, Линдсея.
Особое значение придавал борьбе за сохранение природы и памятников старины. Был одним из основателей и активным членом «Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры» из которого впоследствии вышел. Входил в центральный совет «Всероссийского общества охраны природы» из которого, разочаровавшись в организации, также впоследствии вышел; его считают одним из основоположников советского экологического движения.
Член редколлегии альманаха «Охотничьи просторы» с 1962 по 1976 год.
Его главный автобиографический труд «Погружение во тьму», написанный в начале 1960-х годов и не напечатанный А. Т. Твардовским в журнале «Новый мир», был впервые опубликован в Париже в 1987 году, в СССР — в 1989 году.
В 1993 году, выгуливая собаку, 93-летний писатель упал в двухметровую яму, оставленную не огороженной строительными рабочими, и сломал себе ногу, после чего мог передвигаться только по квартире.
Умер 10 февраля 1996 года. Похоронен в Москве на Троекуровском кладбище.

«Я живу, чтобы свидетельствовать»

«…вспоминались тайные службы, совершавшиеся в Соловецком лагере погибшим позже священником…

То был период, когда духовных лиц обряжали в лагерные бушлаты, насильно стригли и брили. За отправление любых треб их расстреливали. Для мирян, прибегнувших к помощи религии, введено было удлинение срока — пятилетний “довесок”. И все же отец Иоанн, уже не прежний благообразный священник в рясе и с бородкой, а сутулый, немощный и униженный арестант в грязном, залатанном обмундировании, с безобразно укороченными волосами — его стригли и брили связанным, — изредка ухитрялся выбраться за зону: кто-то добывал ему пропуск через ворота монастырской ограды. И уходил в лес.

Там, на небольшой полянке, укрытой молодыми соснами, собиралась кучка верующих. Приносились хранившиеся с великой опаской у надежных и бесстрашных людей антиминс и потребная для службы утварь. Отец Иоанн надевал епитрахиль и фелонь, мятую и вытертую, и начинал вполголоса. Возгласия и тихое пение нашего робкого хора уносились к пустому северному небу; их поглощала обступившая мшарину чаща…

Страшно было попасть в засаду, мерещились выскакивающие из-за деревьев вохровцы, — и мы стремились уйти всеми помыслами к горним заступникам. И, бывало, удавалось отрешиться от гнетущих забот. Тогда сердце полнилось благостным миром, и в каждом человеке прозревался брат во Христе. Отрадные, просветленные минуты! В любви и вере виделось оружие против раздирающей людей ненависти. И воскресали знакомые с детства рассказы о первых веках христианства.

Чудилась некая связь между этой вот горсткой затравленных, с верой и надеждой внимающих каждому слову отца Иоанна зэков — и святыми и мучениками, порожденными гонениями. Может, и две тысячи лет назад апостолы таким же слабым и простуженным голосом вселяли мужество и надежду в обреченных, напуганных ропотом толпы на скамьях цирка и ревом хищников в вивариях, каким сейчас так просто и душевно напутствует нас, подходящих к кресту, этот гонимый русский священник. Скромный, безвестный и великий…

Мы расходились по одному, чтобы не привлечь внимания…»

Книга, из которой приведена цитата, — в том же ряду, что и «Солнце мертвых» Ивана Шмелева, «Россия в концлагере» Ивана Солоневича, «Неугасимая лампада» Бориса Ширяева, «Архипелаг ГУЛАГ» Александра Солженицына. «Погружение во тьму» — мемуарное свидетельство о самых страшных десятилетиях в истории нашей страны.

Предлагаем вашему вниманию очерк жизни писателя и беседу с его вдовой.

Олег Васильевич Волков — ровесник ХХ века. Он родился в 1900 году в знатной дворянской семье и получил всё, что в СССР за такое происхождение полагалось. До революции успел окончить Тенишевское училище. В 1917 году поступил в Тверское кавалерийское юнкерское училище, но после октябрьского переворота юнкеров распустили по домам из-за угрозы поголовного расстрела. Зимой 1918-го в Торжке был сформирован добровольческий конный отряд; в его составе юнкер Волков ушел на Гражданскую войну. Летом, вырвавшись из окружения, отряд устремился к Екатеринбургу, в надежде спасти царскую семью. Но Ипатьевский дом добровольцы застали уже опустевшим, с пятнами крови на стенах «расстрельной» комнаты. В дальнейшем Волков пытался пробраться к Врангелю, но в Крым попал, когда эвакуация вооруженных сил юга России уже завершилась.

Путь в университет юноше был закрыт из-за происхождения. Прекрасно владея несколькими иностранными языками, Волков работал переводчиком в миссии Нансена, а после ее отъезда — в греческом посольстве.

Его арестовали в начале 1928-го. О белогвардейском прошлом Волкова «органы» ничего не знали ни тогда, ни после, что видно из его следственных дел, ныне опубликованных. (Из них же видно, как неизменно стойко и благородно держался он на допросах, стараясь не повредить другим). И никаких обвинений ему первоначально не предъявлялось: просто молодого человека хотели завербовать в осведомители, от чего он категорически отказался. Следователь пообещал, что Волкова сгноят в лагерях.

«…Случалось потом, в особо тяжкие дни, вспоминать эту пытку духа на Лубянке в феврале уже далекого двадцать восьмого года. Перебирая на все лады ее обстоятельства, в минуты малодушия я жалел, что в тот роковой час не представилось другого выхода. <…> Впрочем, я всегда безобманно чувствовал: повторись всё — и я снова упрусь, уже ясно представляя, на что себя обрекаю…» (С. 18).

Когда в годы перестройки книга Волкова была издана в СССР, один из рецензентов заметил: «”снова упрусь” — вот итог, превращающий “Погружение во тьму” в “Восхождение к свету”».

О.В.Волков. Первый арест. 1928 год Начало первого срока будущий писатель отбывал на Соловках. Этот лагерный год был довольно легким по сравнению с тем, что ему предстояло пережить в дальнейшем: на Соловках еще царили относительно «патриархальные» нравы. В чем состояла «патриархальность», можно понять лишь в контексте всей книги, да и лагерных мемуаров в целом…

Внезапно лагерный срок Волкову заменили высылкой в Тульскую область: сказалось заступничество «всероссийского старосты» Калинина, которому близкие Волкова когда-то оказали важную услугу. Эта замена спасла будущему писателю жизнь: через несколько месяцев на Соловках начались массовые расстрелы. В одну ночь было убито свыше шестисот человек. После второго ареста, вновь попав на Соловки в 1931 году, Волков не встретил здесь никого из прежних друзей.

Потом была ссылка в Архангельск, где Волков общался со святителем Лукой (Войно-Ясенецким); уже в ссылке — новый арест и лагерь в Коми АССР. Освободившись незадолго до начала войны, Волков поступил в геологическую экспедицию, что дало ему почти год передышки от жизни за колючей проволокой: затерянную в тайге экспедицию органы нашли только летом 1942-го, чтобы объявить Волкову об аресте и новом сроке. Пообещала ведь ему когда-то советская власть: не хочешь быть стукачом — сгноим в лагерях, и обещание выполняла с большевистским дубинноголовым энтузиазмом. И своего почти добилась: через два года он умирал от тяжелейшей дистрофии, пеллагры, цинги. Лечить никто не собирался — много их тут было таких. Но случайно (случайно ли?) о нем узнал начальник санчасти, бывший зэк, с которым Волков когда-то вместе сидел. Этот человек сделал всё, что мог в тех условиях: Волкова взяли в лазарет, подлечили ровно настолько, чтобы он передвигал ноги (при лучшем состоянии комиссия не подписала бы акт об инвалидности), и отправили умирать в ссылку.

Он не умер. И хотя родственники, которых он повидал проездом в Москве, даже годы спустя с ужасом вспоминали, как он выглядел после лагеря («живой скелет!»), дистрофия постепенно отступила. В Кировабаде, куда он был сослан, вновь выручили иностранные языки — в местном вузе преподавать их было почти некому, и скоро Волков стал незаменимым специалистом. В 1951 году — пятый, последний арест. В обвинительном заключении написали попросту «СОЭ» («социально опасный элемент») — и сослали на 10 лет в глухое село Ярцево Красноярского края. Но весной 1953-го умер Сталин, началась реабилитация невинно осужденных. До Волкова очередь дошла в 1955 году. Его реабилитировали по всем пяти делам, и он смог, наконец, вернуться в Москву. Позади было почти тридцать лет лагерей, тюрем, ссылок.

Однажды его спросили: как выжить в лагере, что нужно делать, чтобы в нечеловеческих условиях оставаться человеком? Он ответил без пафоса: «Мыть руки и не ругаться матом». И, видимо, заметив удивление вопрошавшего (только-то?), добавил: «А вы думаете, это так просто — мыть руки, когда их никто не моет?».

О.В.Волков. 1941 год. Фото из архивно-следственного дела Оставаться человеком помогала вера. Волков вспоминал, что по-настоящему ощутил это при отъезде с Соловков после первого срока. Его напутствовал священноисповедник епископ Глазовский Виктор (Островидов). Владыка наказал молодому человеку помнить о тех, кто на Соловках претерпевает мучения за Христа, и, если доведется, когда-нибудь рассказать о них. Сам Волков, покидая остров, чувствовал «обновляющее, очищающее душу воздействие соловецкой святыни <…>. Именно тогда я полнее всего ощутил и уразумел значение веры. За нее и пострадать можно!» (С. 119).

Потом, в особенно тяжкие дни, пришло ощущение «полной безнаказанности зла», был период сомнений, отчаяния, завершившийся возвращением к Богу. Писатель вспоминал, что, отправляясь в последнюю, красноярскую ссылку — уже на шестом десятке, с язвой желудка и туберкулезом гортани, — он не испытывал тревоги: «…во мне тогда стали снова оживать надежды на одолимость зла. И было ощущение, что вопреки всему обо мне печется Благая Сила» (С. 504). Кстати, туберкулез гортани, который не смогли вылечить в специализированной столичной больнице (куда Волкова поместили «по блату» — ссыльным запрещалось находиться в Москве), в северной ссылке удивительным образом прошел сам собой…

После реабилитации Волков вернулся в Москву. Он много переводил, публиковал рассказы, преимущественно на охотничьи темы и о природе, публицистические статьи. В 1957 году был принят в Союз писателей. Олег Васильевич стоял у истоков экологического движения в СССР, первым начал бороться за сохранение Байкала, северных рек. Он был зачинателем «Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры», «Энциклопедии российских деревень», писал книги об архитектуре Москвы, Петербурга. В период «оттепели» предложил «Новому миру» повесть «Под конем», тематически перекликающуюся с «Погружением во тьму». Твардовский, уже опубликовавший несколько рассказов Солженицына, обещал напечатать и повесть Волкова: «Только не сразу, а то обвинят в “направлении”». Но «оттепель» кончилась раньше, чем редактор «Нового мира» успел осуществить свои намерения.

Завершенное в конце 1970-х главное произведение Волкова — «Погружение во тьму» — впервые было опубликовано во Франции в 1987 году (рукопись тайно вывез Булат Окуджава, сосед по дому). Писатель дожил и до отечественных публикаций. Впоследствии книга была издана полностью, но первое издание, вышедшее в 1990-м, изрядно пострадало от цензуры: тогдашние рамки «гласности» еще не вмещали мыслей о преемственности злодеяний Ленина-Сталина, правдивых и резких слов о том, во что обошлась России революция и всё за ней последовавшее… Разорение деревни, уничтожение крестьянства Волков считал одним из главных преступлений советского режима. Самые пронзительные страницы книги — о раскулаченных мужиках, умирающих на улицах Архангельска, о крестьянах, изгнанных из родных мест и брошенных зимой «обживать» зырянскую тайгу… Другое чудовищное преступление — растление человеческих душ. Завершая книгу, в 1979 году Волков писал: «Подорванное хозяйство еще может быть восстановлено разумными мерами. Неизмеримо страшнее выглядит разрушенное моральное здоровье нации, обесцененные нравственные критерии. Длившаяся десятилетиями пропаганда, направленная на искоренение принципов и норм, основанных на совести, христианских устоях, не могла не разрушить в народе самое понятие добра и зла. Проповедь примата материальных ценностей привела к отрицанию духовных и пренебрежению ими. Отсюда — неизбежное одичание, бездуховность, утверждение вседозволенности. <…> Побуждаемые — и в какой-то мере оправдываемые — низкой оплатой труда, рабочие воруют и тащат из цехов что попало (привратник за мзду отведет глаза!), торговцы обвешивают и обманывают напропалую, хозяйственники и бухгалтеры монтируют головоломные мошеннические комбинации, начальники берут взятки, безнаказанно грабят казну; ржа коррупции разъедает вузы и больницы, все ступени служебной зависимости, любые общественные организации» (С. 537–538).

В 1993 году в одной из газет появилась заметка: «Чего не смог ГУЛАГ, сделал Мострест». Работнички оного треста, проявив вполне обычное преступное советское разгильдяйство, оставили без ограждения яму двухметровой глубины; в нее и провалился Олег Васильевич, выйдя вечером погулять с собакой. Открытый перелом ноги в таком возрасте стал непоправимой бедой. Последние два с половиной года писатель уже не мог выходить из дома. 10 февраля 1996 года, в канун праздника новомучеников и исповедников Российских, Олег Васильевич Волков скончался. В некрологе «Журнала Московской Патриархии» отмечалось, что «он до конца своих дней сохранял аристократическую стать, безупречную русскую речь, изысканно простой писательский слог и православную веру».

Помню конец 1980-х — 1990-й год, когда журналы печатали фрагменты «Погружения во тьму» и Олег Васильевич стал появляться в передачах центрального телевидения. Он вызывал восхищение, другого слова не подобрать. Олицетворение России, которую мы потеряли. В каждом слове, в каждом жесте чувствовалось достоинство без снобизма, внутренняя культура, из следующих поколений, увы, в большей или меньшей степени успешно вытравленная. Человек, общавшийся со святыми, прошедший запредельные испытания и сохранивший веру…

* * *

С женой, дочерью Ольгой, племянником князем А.К. Голициным и его дочкой Машей. Переделкино, 1991 год Мы беседуем с вдовой писателя Маргаритой Сергеевной Волковой.

— Маргарита Сергеевна, насколько можно судить по воспоминаниям самого Олега Васильевича, его семья была не очень воцерковленной: оба родителя увлекались теософией, отец еще и толстовством…

— Это же Петербург, а петербуржцы в основном были маловеры. Внешнее всё соблюдалось, но всё-таки они маловеры по сравнению с Москвой. А Олега сама судьба вела к настоящей вере. Он через всё прошел — голод, холод, всевозможные издевательства… Но вера, наоборот, укрепилась. Здесь сыграло роль и пребывание на Соловках, когда там было столько священников, мучеников и исповедников. И общение со святителем Лукой Крымским дало ему силы выдержать тридцать лет этого ада.

Господь ведь посылал ему помощь в самых безвыходных ситуациях, когда он бывал на волосок от смерти. И Олег знал, что в живых остался только потому, что Господу угодно было для чего-то продлить его дни. Преосвященный Лука однажды сказал Олегу: «Да вы не считайте себя ссыльным — считайте себя свидетелем». И сам Олег говорил: «Я живу, чтобы свидетельствовать».

За несколько дней до кончины он по просьбе журнала «Витрина. Читающая Россия» отвечал на вопросы так называемой тургеневской анкеты. В ней предлагались различные вопросы, и нужно было дать два варианта ответов: как бы ты ответил в 18 лет и сегодня. Отвечая на вопрос: «Кто ваши любимые герои в истории и в действительности?», Олег Васильевич написал: «18 лет — Муций Сцевола и адмирал Лазарев» (Олег Васильевич был правнуком Михаила Петровича Лазарева, знаменитого исследователя Антарктиды). А в графе «Сегодня» он ответил так: «Тот безымянный батюшка, что, презрев угрозу расстрела, служил в ночном соловецком лесу».

Мы познакомились в 1962 году в редакции «Дружбы народов», где я работала, и через какое-то время он подарил мне первое в моей жизни Евангелие. Я прочла. Конечно, это было потрясение. Потом прочитала всю Библию, тоже им подаренную. Потом и вера пришла, и воцерковление. Интерес к Священному Писанию, к духовной литературе — всё это он привил.

— А до встречи с Олегом Васильевичем Вы не были верующей?

— Какая-то вера была и раньше. Крещена я была еще в детстве. Помню, в школе перед экзаменами приятельница давала мне свою ладанку, я ее надевала и смело шла отвечать. А в храмы заходила редко, только перед какими-то важными событиями. Олег Васильевич считал, что вера — это нечто очень личное. Не помню, чтобы мы когда-либо говорили о вере. Но его бессловесный пример, его умение направить мысли мои и душу к Богу (найти Евангелие и Библию в то время было ох как трудно!) привели к тому, что вера моя из врожденной — от случая к случаю — стала радостной и осознанной.

Он знал: горячая, искренняя молитва до Бога дойдет. Однажды в лагере, на лесоповале, на зазевавшегося бедолагу, парализованного страхом, падало дерево. Все замерли… И вдруг дерево повело в сторону. Охранник выразил свое непомерное удивление длинным восхищенным матом. Земля вздрогнула от падения исполина, но все остались живы. «Вот сила молитвы!» — так сказал Олег, не уточняя, кто молился.

Венчал нас священник Димитрий Дудко. Мы часто к нему ездили в Гребнево — как, впрочем, и вся московская интеллигенция. Но наше общение с отцом Димитрием прервалось в 1980 году после его известного покаянного выступления по телевидению. Ранее его арестовали и условием освобождения поставили это выступление. Он, когда выступал, не только каялся в своей «антисоветской деятельности», но и называл фамилии других людей. Он был очень растерянный, несчастный… Я жалела его. Но Олег некоторых вещей не прощал. И когда отец Димитрий позвонил, через какое-то время после своего выступления, Олег сказал ему: «Отец Димитрий? Я такого не знаю», — и повесил трубку. У меня прямо сердце перевернулось. Но что поделать — Олег имел на это право.

Про него самого тоже не забывали. Помню, было это в том же 1980 году, перед московской олимпиадой: из Москвы выселяли бомжей, уголовников, чтобы к приезду иностранцев всё было чистенько, чтобы ничто не порочило нашу социалистическую действительность. А Олег же охотник, у него было два ружья. Пришли конфисковать эти ружья, раз он бывший зэк. Конфисковали, притом с понятыми! Понятые — из нашего дома. Держались милиционеры очень гордо, а фамилия их начальника была… то ли Косорылко… то ли Корытко… не вспомню сейчас. Олег тотчас пошел в Союз писателей и написал заявление: «Раз меня причисляют к такой публике — вот мое заявление на выезд, хочу эмигрировать. Я сыт по горло, вернусь, когда эта власть кончится». Вмешался Сергей Михалков, вмешался Ильин — главный кагэбэшник от литературы, но человек неплохой. На следующий же день Олегу позвонил этот Косорылко: «Вы можете забрать ружья». Олег сказал: «Ну, нет! Вы сами и принесёте». И Косорылко всё принес с извинениями. Конечно, им не нужен был скандал перед олимпиадой. Но вот такие случаи давали нам понять, что органы его своим вниманием не оставляют. «Держат на крючке», — говорил Олег.

— Удивительно, что, когда в 1957 году Олега Васильевича принимали в Союз писателей, одним из тех, кто давал ему рекомендации, был Михалков. Казалось бы: такой советский, осторожный, и вдруг — рекомендация бывшему зэку с пятью судимостями. Проявление дворянской солидарности?

— И это тоже, но не только. Да, он советский, осторожный, но он Олега любил, всегда очень доверительно с ним беседовал. Знал — что бы он ни сказал «крамольное», Олег никогда его не выдаст.

Но, разумеется, всякое между ними бывало. Случилось это в одном из сибирских городов, не вспомню в каком. Перед этим Брежнев с дозором объезжал страну. А потом — писательская поездка, связанная с защитой природы. Олег постоянно этим занимался, как же было его в такую поездку не взять. И вот в этом городе выступает местное партийное начальство, несет обычный для того времени вздор. Один оратор похваляется, что памятник Ленину поставили в заповеднике, другой еще что-то в том же духе… А Олег вышел и сказал всё как есть, как в действительности обстояло положение дел с охраной природы, в частности в этой области, и спросил: «У вас тут был Брежнев, что ж вы ему ничего не говорили? А теперь оказалось — в этом нужда, в том, здесь браконьерство, там лес вырубают, всё гибнет…». И еще что-то добавил в том смысле, что вместо памятников Ленину вы бы лучше делом занимались.

Когда после выступления он вышел, вокруг него образовался вакуум. Только в гардеробе кое-кто украдкой к нему подходил и шепотом говорил: «Я разделяю Ваши взгляды». И Олег улетел в Москву.

Михалков от всего этого «заболел». Как же: он секретарь правления Союза писателей — и не доглядел? (Кстати, он был хорошим секретарем, очень много сделал добра, не ленился людям помогать). Ну а тут как вернулся, сразу позвонил Олегу. Я сама слышала, как Михалков кричал на том конце провода: «Ты сидел — хочешь, чтоб и я сел?». И — матом. Олег положил трубку, он мата не терпел. После этого по указанию Михалкова статью Олега рассыпали, книгу, которая должна была выйти, велено было не издавать. На что жить? Но к Олегу многие хорошо относились, любили его. Потихоньку давали ему на рецензию разные рукописи. Такая работа оплачивалась совсем не хуже, чем писательский труд; он это делал без особого удовольствия, но добросовестно. Но его самого не печатали. И длилось это довольно долго. И когда в очередной раз рассыпали что-то для Олега очень важное, болезненное — о каком-то заповеднике, который надо было спасать, — я пошла в церковь и долго-долго молилась… У нас тут храм в честь иконы «Знамение Божией Матери» в Переяславской слободе, и там чудотворная икона мученика Трифона. А Олег в это время был в ЦДЛ (Центральный дом литераторов. — Ред.). Возвращается и говорит: «Что-то случилось с Михалковым. Меня увидел, раскрыл объятия и говорит: “Дорогой ты наш Олег Васильевич!”».

А бывало и наоборот: Олег сам от издания готов был отказаться. Он написал книгу «Ту граду быть», об истории московских улиц. Мы были в Коктебеле. Получаем «чистые листы» — это последняя корректура, в которую уже нельзя вносить никакую правку. И вдруг Олег читает: «Я счастлив ходить по тем камням, на которые ступала нога Ленина». Он тотчас поехал в аэропорт. Были там билеты, нет ли — но он добился, чтобы его посадили на ближайший рейс. Пришел в издательство и сказал: «Рассыпайте набор. Вы что, не знаете моей судьбы?». Ну, сняли они эту фразу.

Вишняк М.В. Олег Васильевич Волков.1986 год — Маргарита Сергеевна, ныне покойный литературный критик Вадим Кожинов утверждал, что якобы незадолго до смерти Олег Васильевич сказал ему следующее: «Я по-прежнему не принимаю и ненавижу коммунизм, но я с ужасом думаю, что теперь будет с Россией. Она слишком уязвимая и хрупкая страна, ей нужна была эта броня в виде СССР».

— Если и была именно так — в чем я сомневаюсь — произнесена эта фраза, то в нее, конечно, был вложен иной смысл. Не тот, который грезится национал-социалистам. Сильная Россия — да! Он с болью воспринимал развал страны, но Олег Васильевич очень четко различал понятия «Родина» и «Советский Союз». Развал-то стал как раз результатом семидесяти лет советчины, при царях страна не разваливалась, а прирастала… Да, Сталин держал границы государства, но какой ценой? Это и слепому ясно. Конечно, легко, когда человек уже ушел, посмертно зачислять его в ряды «своих». Понятно, что национал-большевики хотели бы считать Олега Васильевича своим единомышленником. Но не получится. Олег всю жизнь был монархистом. В таком возрасте не меняют убеждений. И в той же тургеневской анкете, которую он заполнил незадолго до смерти, на вопрос: «Кого вы больше всего ненавидите из исторических деятелей?» — ответил: «Ленина — Сталина — Гитлера».

— Как Олег Васильевич познакомился со святителем Лукой?

— После второго соловецкого сидения Олега сослали в Архангельск. Ему там удалось хоть кое-как, но устроиться: нашел работу, снимал угол. А на улицах Архангельска, на тротуарах, трамвайных путях сидели и лежали умирающие мужики, сосланные туда целыми деревнями — с детьми, стариками. Они умирали от голода, холода и полной безнадежности. К утру не успевали убрать трупы… Олег третью часть любой своей еды откладывал. И когда собирался полновесный кулек, ходил кого-нибудь из них подкормить. Он говорил, что было невероятно тяжело идти среди них и выбирать самых несчастных, где дети. Эти глаза, смотревшие с немой мольбой: «Мне!», «Дай мне!»… И там он познакомился с пожилой симпатичной архангелогородкой, которая тоже приходила туда с кулечками еды — как выяснилось, от преосвященного Луки. Она рассказала владыке о молодом интеллигентном ссыльном, и владыка пригласил Олега на чаепитие. Так началось их знакомство. Церкви в Архангельске все были закрыты, или разрушены, или переданы обновленцам. И ходить на службу приходилось далеко за город, в ветхую кладбищенскую церковку. Когда владыка туда шел, он звал с собой Олега.

Служить владыке было запрещено. Он даже в алтарь никогда не заходил, стоял на богослужении со всеми прихожанами. Он не нарушал этот запрет, чтобы не подвести священника. Так и говорил: «Мне-то ничего не будет, а с настоятелем расправятся». А священник был такой маленький, сухонький, в одеянии настолько потрепанном, что владыка ему однажды принес свое облачение и по дороге говорил Олегу: «Ну, из большого-то малое можно сделать».

Преосвященный Лука был окружен агентами. И в том, что Олег с ним открыто ходил по улицам и приходил к нему в больницу, тоже был вызов. И доносы писались, конечно. Хотя Олега и без этого посадили бы снова.

Беседы с таким человеком, святым, очень много давали Олегу. Но святитель Лука не только тогда, в Архангельске, заботился о нем. Он и отойдя ко Господу Олега не оставил. Во всяком случае, «Погружение во тьму» в Греции издано не без его участия.

— Как это?

— Греки очень любят святителя Луку, очень почитают. И вот, архимандрит Нектарий (Антонопулос), настоятель монастыря святого Климентия в Фивах, поехал в Крым поклониться мощам святителя Луки. И там какая-то женщина, прихожанка, подарила ему «Погружение во тьму» на русском языке. Фамилия «Волков» отцу Нектарию ничего не говорила, но чем-то книга его всё же заинтересовала. И он дал почитать переводчице. Та сказала: «Это надо печатать!». Книга двумя изданиями выходила в Греции. Было немало изданий за рубежом, но греческое издание — лучшее. Настолько профессионально, строго всё выверено, даже карта вычерчена передвижений Олега. И получается, отец Нектарий узнал о книге Олега благодаря святителю Луке — он ведь ради святителя приехал.

Но это было позднее. А в ту же поездку, когда ему книгу подарили, отец Нектарий встретился с замечательным иконописцем Александром Соколовым. И спросил его: «Не можете ли Вы познакомить меня с настоящим русским человеком?». Саша сказал: «Могу. Этот человек — Олег Васильевич Волков. Но он сейчас болен. Я позвоню, и если он согласится, вы встретитесь». Отец Нектарий получил приглашение, мы его ждали. Он тогда еще не связывал Олега Васильевича с автором той книги, потому что книгу переводчице он позже дал. Он уехал в Оптину пустынь и надолго там задержался, а когда приехал — Олег уже был без сознания. Он ждал отца Нектария, а потом невмоготу стало, в кому впал. Отец Нектарий позвонил, и я сказала: «Не могу Вас сейчас принять, простите». И на следующий день Олег умер. Отец Нектарий до сих пор себя корит, что не повидался с ним.

В начале ноября 2011 года в Греции открылась конференция, посвященная священноисповеднику Луке Крымскому. Деловая ее часть проходила в Афинах и Салониках. Всё было организовано замечательно, выступали богословы, врачи, художники. Были делегации из России, с Украины… Меня пригласили выступить, я рассказывала о знакомстве Олега Васильевича со святителем Лукой. Конференцию подготовил отец Нектарий. Зная отца Нектария, я не удивляюсь, что именно на греческой земле пожелал расцвести наш российский святой преосвященный Лука. Кстати, отец Нектарий нашел в архиве греческого посольства документы, относящиеся к Олегу, о которых раньше ничего не было известно. Оказывается, посол после ареста Олега просил за него, писал своему правительству: заступитесь, талантливый молодой человек, пропадет ни за что. Ну, куда уж там греческому правительству… Никто, конечно, вмешиваться не стал. А Олег, по милости Божией, не пропал, претерпел до конца и свидетельство свое людям оставил.

Волков О. Погружение во тьму. М., 2009. С. 8–10. Далее номера страниц указаны в тексте.

Ильин Виктор Николаевич — в 1950–1970-е гг. секретарь по организационным вопросам Московского отделения Союза писателей. Генерал-лейтенант КГБ в отставке.

• О префектуре
  • Префект
    • О префекте
  • Структура
  • Руководство
  • Положение о префектуре
  • Приём граждан
  • Обзор обращений граждан
    • Информация об обращениях граждан, поступивших в 2016г.
    • Информация об обращениях граждан, поступивших в 2015г.
    • Информация об обращениях граждан, поступивших в 2014 г
    • Информация об обращениях граждан, поступивших в 2013 г
    • Информация об обращениях граждан, поступивших в 2017г.
  • Услуги
    • Для граждан и организаций
      • Награждения
      • Консультативное Бюро РУДН
    • Государственные услуги
      • Перечень государственных услуг
      • Бланки заявлений
  • • Документы, выдаваемые по принципу «одного окна» префектурой ЮЗАО
    • Бланки заявлений
    • Студенческое Консультативное Бюро РУДН
    • Порядок награждения наградами и почетными званиями города Москвы
    • Служба «одного окна» префектуры ЮЗАО
    • Архив раздела
• Электронная приемная
• Документы
  • Распорядительные и иные документы префектуры ЮЗАО
  • Домашняя правовая энциклопедия
  • Об обеспечении доступа к информации о деятельности государственных органов и органов местного самоуправления
  • О порядке рассмотрения обращений граждан Российской Федерации
  • Регламент Правительства Москвы
  • Прохождение документов
• Пресс-центр
  • Новости
  • Медиа
  • Пресс-релизы
• Конкурсы и тендеры
  • Земельно-имущественные торги
  • Конкурсы и тендеры
  • Конкурсы по предоставлению субсидий из бюджета Москвы на компенсацию затрат организациям, участвующим в реализации московских программ’
  • График проведения торгов по приватизации и аренде объектов нежилого фонда, земельных участков под цели капитального строительства
  • Открытый отбор по предоставлению субсидий из бюджета города Москвы на поддержку деятельности организаций, участвующих в реализации Московского трехстороннего соглашения
• Контакты
  • Контактная информация
  • Единая справочная служба города Москвы
• Наш округ
  • Символика
  • История
  • Учреждения социальной защиты населения
  • Строительство, реконструкция и землепользование
    • Строительство в округе
    • Строительство в районах
      • Академический
      • Гагаринский
      • Зюзино
      • Коньково
      • Котловка
      • Ломоносовский
      • Обручевский
      • Северное Бутово
      • Теплый Стан
      • Черемушки
      • Южное Бутово
      • Ясенево
    • Предоставление государственных услуг в сфере строительства в электронном виде в 2014 году
    • Окружная комиссия по вопросам градостроительства, землепользования и застройки
      • Состав комиссии, контакты
      • Протоколы заседаний Окружной комиссии
      • Оповещения о проведении публичных слушаний
      • Протоколы, материалы и заключения публичных слушаний
    • График проведения бесплатных обучающих семинаров по предоставлению в электронном виде государственных услуг в сфере строительства
  • Потребительский рынок
    • Предприятия и организации
      • Адресный перечень круглогодичных нестационарных торговых объектов
      • Адресный перечень сезонных нестационарных торговых объектов
      • О внесении изменений в Адресный перечень ярмарок
    • Реализация алкогольной продукции
    • Бытовые услуги
    • Информация Роспотребнадзора об изъятии продукции
    • Автоматизированная система мониторинга движения лекарственных препаратов
    • Фестиваль Флора и Фауна
      • Распоряжение о проведении фестиваля
      • О парке и фестивале
      • Схема расположения объектов
      • Заявки на участие
    • Схемы размещения сезонных кафе при стационарных предприятиях общественного питания
    • Сезонные нестационарные торговые объекты на территории ЮЗАО
    • О размещении летних кафе при стационарных предприятиях общественного питания в соответствии с постановлением Правительства Москвы
    • Круглогодичные нестационарные торговые объекты на территории ЮЗАО
    • Процедура приёмки нестационарных торговых объектов
    • «Бахчевые развалы» (торги)
    • Страхование жилья
    • Ярмарки выходного дня и региональные ярмарки в 2017г.
    • Торговый сбор
    • Защита прав потребителей
    • Оказание услуг инвалидам на объектах городских инфраструктур
    • О проведении медосмотров
    • Переход на электронную ветеринарную сертификацию
    • Памятка для предпринимателей, организующих доступ к Wi-Fi сетям
    • Архив
    • О маркировке товаров
      • Общая информация по системе маркировки товаров
      • О маркировке тобачной продукции
      • Регистрация участника системы маркировки
    • Об обеспечении инвалидам беспрепятственного доступа на объекты торговли
  • Экология, эпидемиологическая обстановка
  • Спорт
  • Трудоустройство
  • Пресс-Центр УВД по ЮЗАО
  • Прокурор разъясняет
  • Департамент ГОЧС и ПБ
  • Управление МЧС по ЮЗАО
  • Противодействие терроризму
    • Контактная информация
    • Информация о деятельности антитеррористической комиссии
    • Рекомендации по правилам личной безопасности
  • Телефоны оперативных служб и горячих линий
  • Общественный совет ЮЗАО
  • Патентная система налогообложения
  • Платная парковка
  • Ветеранские организации
  • Центры госуслуг «Мои документы»
  • Организация работы транспорта
  • Информация жилинспекции
  • Национальная политика
  • Выставляемые на продажу объекты гаражного назначения
  • Комиссия по безопасности дорожного движения
  • Благоустройство
  • Окружная комиссия по делам несовершеннолетних и защите их прав Юго-Западного административного округа
• Районы ЮЗАО
  • График встреч глав управ районов ЮЗАО города Москвы с населением
  • Академический
  • Гагаринский
  • Зюзино
  • Коньково
  • Котловка
  • Ломоносовский
  • Обручевский
  • Северное Бутово
  • Теплый Стан
  • Черемушки
  • Южное Бутово
  • Ясенево
• Депутаты
  • Депутаты Государственной думы
  • Депутаты Московской городской думы
• Официально
  • Документы
  • ГБУ
  • Конкурсы
  • Ведомственный контроль в сфере закупок
  • Некоммерческие организации
  • Аудиторские проверки отдела подведомственного контроля ГКУ ДЗ ЖКХиБ ЮЗАО
  • Отчет о результатах осуществления внутреннего финансового аудита
  • Заявки и формы договоров для получения субсидий для снабжающих организаций
  • Заявки и формы договоров для получения субсидий для организаций, управляющих МКД
• Противодействие коррупции
  • Нормативные правовые и иные акты в сфере противодействия коррупции
    • Федеральные законы Российской Федерации, нормативные акты Президента Российской Федерации, Правительства Российской Федерации
    • Нормативные акты Мэра Москвы, Правительства Москвы
    • Нормативные правовые акты и иные акты Префектуры ЮЗАО г. Москвы
  • Антикоррупционная экспертиза
  • Методические материалы
  • Формы документов, связанных с противодействием коррупции, для заполнения
  • Сведения о доходах, расходах, об имуществе и обязательствах имущественного характера
    • ПРЕФЕКТУРА ЮЗАО ЗА ПЕРИОД С 1 ЯНВАРЯ 2013 Г. ПО 31 ДЕКАБРЯ 2013 Г.
    • ПОДВЕДОМСТВЕННЫЕ ОРГАНИЗАЦИИ ЗА ПЕРИОД С 1 ЯНВАРЯ 2013 Г. ПО 31 ДЕКАБРЯ 2013 Г.
    • ПОДВЕДОМСТВЕННЫЕ ОРГАНИЗАЦИИ ЗА ПЕРИОД С 1 ЯНВАРЯ 2014 Г. ПО 31 ДЕКАБРЯ 2014 Г.
    • ПРЕФЕКТУРА ЮЗАО ЗА ПЕРИОД С 1 ЯНВАРЯ 2014 Г. ПО 31 ДЕКАБРЯ 2014 Г.
    • Префектура ЮЗАО за период с 1 января 2015 г. по 31 декабря 2015 г.
    • Подведомственные организации за период с 01.01.2015 по 31.12.2015
    • ПРЕФЕКТУРА ЮЗАО ЗА ПЕРИОД С 1 ЯНВАРЯ 2016 Г. ПО 31 ДЕКАБРЯ 2016 Г.
    • ПОДВЕДОМСТВЕННЫЕ ОРГАНИЗАЦИИ ЗА ПЕРИОД С 01.01.2016 ПО 31.12.2016
    • Префектура ЮЗАО за период с 1 января 2017 г. по 31 декабря 2017 г.
    • Подведомственные организации за период с 01.01.2017 по 31.12.2017
    • Префектура ЮЗАО за период с 1января 2018г. по 31 декабря 2018г.
    • Подведомственные организации за период с 01.01.2018 по 31.12.2018
  • Комиссии по соблюдению требований к служебному поведению государственных гражданских служащих города Москвы и урегулированию конфликта интересов
  • Обратная связь для сообщений о фактах коррупции
  • Планы, доклады, отчёты, обзоры, статическая информация по вопросам противодействия коррупции
• Социальное партнерство
  • Состав Территориальной трёхсторонней комиссии по регулированию социально-трудовых отношений
  • ПРАВОВАЯ ИНФОРМАЦИЯ И КОНСУЛЬТАЦИЯ ТРУДЯЩИХСЯ МОСКВЫ ЧЕРЕЗ ИНТЕРНЕТ
  • Документы
  • Контакты
  • Состав окружного совета МФП ЮЗАО
• Активный гражданин
• Публичные слушания
  • Состав комиссии, контакты
  • Протоколы заседаний Окружной комиссии
  • Оповещения о проведении публичных слушаний
  • Протоколы, материалы и заключения публичных слушаний
• Великая Победа
• Региональная программа капитального ремонта многоквартирных жилых домов
• Городские парковки
  • Платные городские парковки на улице
    • Парковки в округе
    • Способы оплаты
    • Штрафы
    • Льготы
    • Документы
      • Постановления
      • Шаблоны заявлений
      • Приказы
    • Установка шлагбаума
    • Часто задаваемые вопросы
    • Новости о парковках
    • Обратная связь
  • Платные городские парковки со шлагбаумом
    • Как пользоваться парковками
    • Где расположены парковки
  • Перехватывающие парковки
    • Где расположены парковки
    • Тарифы на услуги парковок
    • Как пользоваться парковками
• Благоустройство на средства от платных парковок
  • 2016 год
    • Запланировано
    • Выполнено
  • 2017 год
    • Запланировано
    • Выполнено
  • 2018 год
    • Запланировано
    • Выполнено
• Противодействие терроризму
  • Контактная информация
  • Информация о деятельности антитеррористической комиссии
  • Рекомендации по правилам личной безопасности

Люди напрягают все силы, повторяя: «Хруст французской булки», люди буквально падают от напряжения, повторяя: «Хруст французской булки», люди начинают даже заикаться от напряжения, повторяя: «Хруст французской булки». Не удивлюсь, если некотoрые из них уже покрылись морщинами и были вынуждены вставить себе золотые зубы.

Интересно, они действительно не понимают, какие цепочки ассоциаций тянутся за словами французская булка? Это ведь штука посильнее колхозных колосков. Французская булка была официально переименована в городскую где-то в конце сороковых годов. В ту пору переименовывали массу вещей. Голкиперы стали вратарями, кафе «Норд» — «Севером», салат оливье — столичным, и даже эскимо одно время было мороженым пионер. Hо символом эпохи борьбы с космополитизмом стало именно превращение французской булки в городскую.

Между тем в советской науке триумфовало явное шарлатанство. Я имею в виду не только торжество Лысенко в биологии и объявление генетики лженаукой.В истории воцарился мегаломанский бред с доказыванием русского приоритета везде и во всём, вроде утверждений, что некий подьячий создал воздушный шар за полвека до братьев Монгольфье.

Хуже того, начало отрицаться само сущестование понятия «мировая наука». То есть русских решили выставить ещё и дикарями-изоляционистами. Впрочем, советский изоляционизм был избирателен. Массированная антизападная пропаганда велась на фоне теснейшего сотрудничества с Китаем.

И одновременно русских в очередной раз начали убивать. 1949-1950 годы, Ленинградское дело. Свыше двухсот осуждённых, двадцать три из них приговорeны к расстрелу. После войны смертная казнь в СССР была отменена, и её восстановили специально ради них (по просьбам трудящихся, как же иначе). Общее количество репрессированных по этому делу, включая уволенных с работы, исключённых из партии, пониженных в звании и т.д. — не менее двух тысяч человек.

Среди них не было никого из бывших, никого дворянского происхождения, никого с неправильным по советским меркам прошлым — белогвардейским, эсеровским или троцкистским. Все — выходцы из самых из низов, из рабочих и крестьянских семей. То есть люди, ради которых, если верить любителям мема «хруст французской булки», и делалась революция.

Все принадлежали к первому поколению, повзрослевшему при Советской власти (в момент осуждения они были в возрасте 42-48 лет). Все безоговорочно приняли большевизм и сделали карьеру как большевики. Все доказали cвою верность режиму и в мирное время, и во время войны. Все так или иначе были связаны с Ленинградом и его обороной. Наиболее высокопоставленный из них, член Политбюро ЦК ВКП(б) и председатель Госплана СССР Николай Вознесенский, считался любимцем Сталина и даже рассматривался, как его возможный преемник.

Выдвинутые против них обвинения носили подчёркнуто абсурдный характер. «Самовольно организовали межрегиональную ярмарку неликвидных товаров» (хотя эти люди не делали самовольно ничего и никогда). «Составили антипартийную группу» (хотя понять, в чём же заключалась её антипартийность, невозможно до сих пор). Если против кого-то выдвигались индивидуальные обвинения, абсурд только возрастал.

Например, сказали, что второй секретарь ленинградского горкома Яков Капустин — английский шпион. Доказательств не было никаких, но это не имело значения. Тут же объяснили, что доказательства вины Капустина уничтожил генерал Пётр Кубаткин, после войны какое-то время возглавлявший службу внешней разведки госбезопасности СССР. В итоге расстреляли обоих — и Капустина, и Кубаткина.

Во время войны Николай Соловьёв стал организатором Дороги Жизни, по которой осуществлялось снабжение блокадного Ленинграда, за что и был награждён двумя орденами Ленина, двумя орденами Красного Знамени, орденом Кутузова второй степени и орденoм Отечественной войны первой степени. Расстрелян 1 октября 1950 года. А как же иначе? Нужно!

Впрочем, были и не вполне официальные обвинения. Вроде бы фигуранты Ленинградского дела хотели совершить страшное — создать компартию РСФСР и сделать Ленинград российской столицей, т.е. поднять статус России на один уровень со статусом других союзных республик. Кажется, кто-то из них преступно обмолвился, что нельзя же до бесконечности содержать эти республики за счёт российских дотаций. Предполагается, что у них были совсем уж злодейские по советским меркам планы — увеличить производство потребительских товаров и поднять уровень жизни русских областей до уровня жизни союзных республик.

В общем, это были единственные в истории СССР политические деятели, которые, будучи до мозга костей советскими, одновременно пытались оставаться хоть немного русскими. Эти простые люди из рабочих и крестьянских семей просто не поняли, с кем спутались и во что ввязались. Естественно, их убили.

Борьбу с космополитизмом, в рамках которой французcкая булка превратилась в городскую, начал Жданов. Он тут же умер при не вполне ясных обстоятельствах, его смерть повесили на еврейских врачей, евреев начали преследовать, одновременно уничтожили ждановских русских выдвиженцев (ленинградская группировка считалась ждановской). Осуждённых по Ленинградскому делу в виду их явной невиновсности реабилитировали уже в 1954 году, не дожидаясь антисталинского выступления Хрущёва. Заодно расстреляли тех, кто расстрелял их.

Так выглядит узел советской истории, к которому тянется ассоциативная нить от глупейшего мема «хруст французской булки». В СССР французские булки не хрустели, в СССР хрустели русские черепа.

Как белорусский следователь Олег Волчек стал правозащитником

Четверть века назад никто не мог предположить, что член компартии Олег Волчек станет оппонентом власти и доверенным лицом семьи похищенного экс-министра внутренних дел Беларуси.

«Афган» за плечами

Олег Волчек родился в Минске 2 августа 1967 года. Окончил среднюю школу и профессионально-техническое училище железнодорожного транспорта. До армии работал слесарем по ремонту подвижной части тепловоза.

Служить в армии Волчеку довелось в конце 1980-х годов в пограничных войсках на границе СССР и Афганистана, когда там велись боевые действия. В те времена погранвойска входили в структуру КГБ — служба, по словам Олега, была престижной. Приходилось ему бывать и на территории Афганистана. Ранений Олегу удалось избежать, но он чуть не умер от истощения в результате заражения опасным вирусом.

Работа в прокуратуре

Олег не скрывает, что был «фанатом» службы в Комитете госбезопасности. Он говорит, что на его отношение к КГБ повлияли настоящие офицеры, которые ему повстречались в Афганистане. Будущий правозащитник хотел учиться в школе КГБ, но туда не брали без юридического образования. В итоге Волчек поступил на юридический факультет Белорусского госуниверситета (БГУ).

На последнем курсе Олег проходил практику в прокуратуре. Тогда-то сотрудники КГБ и предложили ему работу в этой спецслужбе. Однако Волчек решил остаться работать следователем. По словам Олега, сам он человек общительный, любит «странствовать по миру». А работа в КГБ предусматривала ограничения на зарубежные поездки. «Прокурорские», говорит Волчек, в этом плане были более свободными. Кроме того, в начале 1990-х годов в прокуратуре, по утверждению Олега, работали настоящие профессионалы. Волчек отмечает, что доверие людей к прокуратуре в то время было достаточно высоким. Поэтому избиратели в 1995 году проголосовали за него на выборах в Минский горсовет именно как за следователя прокуратуры. Однако после окончания своего депутатства в прокуратуру Олег уже не вернется.

Правовая помощь

Олег Волчек — основатель «Правовой помощи населению»

По словам Волчека, негативные явления в правоохранительных органах начали с особой силой проявляться с 1996 года. Тогда в Беларуси прошел референдум, давший Александру Лукашенко неограниченные властные полномочия. Волчек публично выступал с критикой работы правоохранителей, в том числе и прокуратуры. В 1998 году Минский горсовет с подачи Волчека создал комиссию по расследованию жестоких действий сотрудников милиции в отношении участников уличных акций протеста.

По словам Волчека, прокуратура на эти действия милиции никак не реагировала, хотя в ее функции входит охрана прав граждан. Олега поставили перед дилеммой: или работа в прокуратуре, или общественная деятельность. Он выбрал второе.

Вскоре после увольнения из прокуратуры в 1998 году Волчек создает и регистрирует Минское городское общественное объединение «Правовая помощь населению». Среди учредителей организации были ветераны, сотрудники правоохранительных органов, профессиональные юристы. Организация оказывала юридическую помощь малоимущим гражданам — ветеранам, инвалидам, многодетным матерям, несовершеннолетним, безработным.

9 сентября 2003 года Минский городской суд ликвидирует эту структуру. Тот год вообще был отмечен закрытием многих неправительственных организаций, включая Правозащитный центр «Весна».

В 2009 году организация вновь регистрируется — на сей раз на Украине — в Киеве — в качестве частного учреждения. Согласно уставу, оно имеет право иметь свои филиалы за рубежом, в том числе и в Беларуси.

Защитник Отечества

7 мая 1999 года в Минске был похищен один из лидеров оппозиции, бывший министр внутренних дел Беларуси генерал Юрий Захаренко. Ряд известных политиков обратились к Волчеку как к бывшему следователю прокуратуры с предложением провести независимое следствие по этому делу. Олег и по сей день официально представляет интересы семьи генерала в международных организациях и в Беларуси. Власти же до сих пор препятствуют выяснению судьбы Захаренко.

После исчезновения генерала в память о нем появилось движение «Защитники Отечества». Туда входят придерживающиеся демократических взглядов бывшие и действующие офицеры, военнослужащие и сотрудники силовых структур. Волчек является одним из руководителей движения.

«Белорусы — народ с давними демократическими традициями, и моя мечта, чтобы эти традиции как можно скорее возродились в моей любимой стране», — поделился с корреспондентом DW правозащитник.