Введение (Вход) во Храм Пресвятой Владычицы нашей Богородицы и Приснодевы Марии

Аудио:

Кондак 1

Избра́нней Пред­ве́ч­ным Царе́м Богоотрокови́це Ма­ри́и, А́н­ге­лов и че­ло­ве́­ков Ца­ри́­це, прише́дшей иногда́ в храм Госпо́день во Свя­та́я Свя­ты́х, на обруче́ние де́вст­ва Сво­его́ Жениху́ Небе́сному воспита́тися в Бо́­жие Жи­ли́­ще, досто́йное по­кло­не­ние усе́рд­но Те­бе́ при­но́­сим, Ты же я́ко многомо́щная За­сту́п­ни­ца на́­ша, от вся́­ких нас бед и скор­бе́й сво­боди́, да с лю­бо́­вию и уми­ле́­нием Те­бе́ во­пи­е́м:

Ра́­дуй­ся, Бо­го­из­бра́н­ная От­ро­ко­ви́­це, вхожде́нием во храм две́ри ра́йс­кия нам отве́рзшая.

Икос 1

Арха́нгелов и А́н­ге­лов ли́ки от не­бе́с­ных вы­со́т стеко́шася ви́дети пре­сла́в­ное Твое́, о, Бо­го­ма́­ти, во храм Госпо́день Введе́ние и вку́­пе с земны́м ли́­ком чи́стых дев неви́димый лик безпло́тных умо́в с ве­се́­ли­ем идя́ше, Тя, Пре­чи́с­тая Де́­во, провожда́юще и я́ко со­су́д из­бра́н­ный Бо́­гу повеле́нием Госпо́дним окружа́юще, и я́ко Гос­по­же́ свое́й служа́ще, а́ще не ви́десте та́й­ны Твоея́ си́­лу, ви́­дя­ще же Тя не­бе́с­ныя чис­то­ты́ неизрече́нно испо́лнену, и вся бы́в­шая о Те­бе́ зря́ще, ужаса́хуся и со стра́­хом мно́гим воспе́ша Те­бе́ та́­ко:

Ра́­дуй­ся, прера́дованная Де́­во, Ма́­ти Ца­ре́­ва иму́щая бы­ти.

Ра́­дуй­ся, предпочте́нная Ца­ри́­це, в храм Царе́в гряду́щая жи́ти.

Ра́­дуй­ся, Бо́­га От­ца́ Дщерь избра́нная и пре­воз­не­се́н­ная.

Ра́­дуй­ся, Бо́­га Сы́­на Ма́­терь от ве́­ка предрече́нная.

Ра́­дуй­ся, Бо́­гу Ду́ху Всесвято́му Не­ве́с­то неискусобра́чная.

Ра́­дуй­ся, всея́ Тва́­ри ви́­ди­мыя и неви́димыя Влады́чица превожделе́нная.

Ра́­дуй­ся, Бо­го­из­бра́н­ная От­ро­ко­ви́­це, вхожде́нием во храм две́ри ра́йс­кия нам отве́рзшая.

Кондак 2

Ви́­дя­ще пра́веднии роди́тели Твоя́, Пре­свя­та́я Де́­во, я́ко три ле́та испо́лнишася от рождества́ Тво­его́, восхоте́ста соверши́ти де́­лом обетова́ние свое́, е́же пе́рвее сло­ве­сы́ изреко́ша, да принесу́т Тя в дар Бо́­гу, се­го́ ра́­ди созва́ша в Назаре́т вся сро́дники своя́ от ца́рскаго и архиере́йского ро́­да, и свя­ще́н­ни­ки мно́­гия, пригла́сиша же и лик чи́стых дев, да со свещи́ горя́щими провожда́ют Тя, я́ко же предрече́ Писа́ние: «приведу́тся Ца­рю́ де́­вы в след Ея́, и́скренния Ея́ приведу́тся Те­бе́, приведу́тся в весе́лии и ра́довании, введу́тся в храм Царе́в». И та́­ко совоку́пльшеся вси и помоли́вшеся о Те­бе́ Бо́­гу, воспе́ша Ему́: Алли­лу́иа.

Икос 2

Ра́­зум Не­бе́с­ный открыва́я, Богоотрокови́це, бла­го­во­ли́­ла еси́, я́ко да не в нище́тных ру́бищах предста́неши ко хра́­му Ца­рю́ Небе́сному, се­го́ ра́­ди преоде́яна была́ еси́ со сла́­вою и красото́ю мно́гою, да испо́лнится на Те­бе́ Дави́да пра́отца Тво­его́ предрече́ние: «Предста́ Цари́ца одесну́ю Те­бе́, в ри́зах позлаще́нных оде́яна, преиспещре́на». Ег­да́ же, я́ко Неве́ста Бо́­жия преукра́шена была́ еси́ и вся ко всечестно́му Введе́нию Тво­ему́ досто́йна устро́ишася, поведо́ста Тя роди́тели Твоя́, я́ко трехле́тнюю а́гницу во Иерусали́м, воспе́вше Те­бе́ та́­ко:

Ра́­дуй­ся, преоде́янная в ря́сны златы́я де́вст­ва и чис­то­ты́.

Ра́­дуй­ся, пре­укра́­шен­ная во вся добро́ты не­бе́с­ныя красоты́.

Ра́­дуй­ся, Дщи Ца­ре́­ва всю сла́­ву де́вственную внутрь Се­бе́ иму́щая.

Ра́­дуй­ся, Не­ве́с­то Бо́­жия, пред­ста́­ти одесну́ю Небе́сному Жениху́ гряду́щая.

Ра́­дуй­ся, оду­шев­ле́н­ный Киво́те Бо́­жий, посреде́ дев тимпа́нниц ше́ствия своя́ устроя́яй.

Ра́­дуй­ся, пре­чи́с­тый Храм Спа́сов, ко хра́­му зако́нному пу­ти́ Своя́ направля́яй.

Ра́­дуй­ся, Бо­го­из­бра́н­ная От­ро­ко­ви́­це, вхожде́нием во храм две́ри ра́йс­кия нам отве́рзшая.

Кондак 3

Си́­ла Вы́ш­ня­го осени́ Тя и Дух Свя­ты́й на́йде на Тя и бысть Предводи́тель Твой, ег­да́ по трие́х днех пу­ти́ дости́гла еси́ гра́­да Иерусали́ма, и я́ко Киво́т Бо́­жий ведо́ма была́ еси́ ко хра́­му Госпо́дню, Бо­го­ро́­ди­це Де́­во, да сбу́дется сло́­во псало́мское, глаго́лющее: «Ви́дена бы́ша ше́ствия Твоя́, Бо́­же, ше́ствия Бо́­га мо­его́ Ца­ря́, и́же во Святе́м». И та́­ко за премно́гую не­бе́с­ную чис­то­ту́ Твою́, храм Бо́­жий удосто́илася еси́ бы­ти, иде́­же Дух Свя­ты́й хотя́ше жи́ти да соде́лает Тя Жи­ли́­ще Свое́, се­ле́­ние не­бе́с­ное, да па́­ки испо́лнится на Те­бе́ друго́е Писа́ние, глаго́лющее: «Освяти́л еси́ Се­ле́­ние Свое́, Вы́шний, Свят храм Твой, Го́с­по­ди, ди́вен в пра́вде», се­го́ ра́­ди да вос­по­и́м вси о Те­бе́: Алли­лу́иа.

Икос 3

Иму́ще ле́­ты три, Пре­свя­та́я Де́­во, приведе́на была́ еси́ ко хра́­му, свя­ты́я же роди́тели Твоя́, ов от еди́ныя стра­ны́, о́ва же от други́я, взе́мше за ру́­ки Тя, Богодарова́нную им Дщерь свою́, кро́тко и че́стно ведо́ша Тя ко хра́­му, гла­го́­лю­ще: «Начни́те Де́­вы свещено́сныя, предше́ствуйте пред Богоотрокови́цей». Все же мно́­жест­во сро́дник и сосе́дов зна́емых и свяще́нник с ве­се́­ли­ем после́доваху, свещи́ в ру­ка́х держа́ще, и окружа́юще Тя, я́ко­же зве́зды луну́ све́тлую. Стече́ся же и весь Иерусали́м, но́вое сие́ превожде́ние со удивле́нием зря́ще, От­ро­ко­ви́­цу трехле́тнюю толи́кою сла́­вою облача́емую и таковы́м светоноше́нием почита́емую и воспе́ша Те­бе́ та­ко­ва́я:

Ра́­дуй­ся, триле́тствующая те́­лом, не́­ба не­бе­си́ ши́ршая.

Ра́­дуй­ся, многоле́тствующая ду́­хом, го́рних сил превы́сшая.

Ра́­дуй­ся, А́гнице Непоро́чная, де́вство Свое́ Бо́­гу в же́ртву чи́сту прине́сшая.

Ра́­дуй­ся, Голуби́це Нескве́рная, чис­то­то́ю Свое́ю А́н­ге­лы удиви́вшая.

Ра́­дуй­ся, с де́вственными ли́ки ко Го́с­по­ду приведе́нная.

Ра́­дуй­ся, с горя́щими све­ти́ль­ни­ки ко хра́­му препровожде́нная.

Ра́­дуй­ся, Бо­го­из­бра́н­ная От­ро­ко­ви́­це, вхожде́нием во храм две́ри ра́йс­кия нам отве́рзшая.

Кондак 4

Бу́­рю внутрь име́я по­мыш­ле́­ний су­мни́­тель­ных, Первосвяще́нник Заха́рия смяте́ся, зря Твое́, Пре­чи́с­тая, ко хра́­му Госпо́дню со сла́­вою мно́гою превожде́ние и ко врато́м на восто́ки зря́щим за­тво­ре́н­ным су́­щим приближе́ние. Ег­да́ же воспомяну́ Иезекии́ля предрече́ние дре́внее: «Врата́ сия́ затворе́на бу́дут и ни­кто́­же про́йдет сквозе́ их, я́ко Гос­по́дь Бог про́йдет и́ми, и бу́дут заключе́на» ис­по́л­ни­ся Ду́­ха Свя­та́­го и открове́ние свы́­ше по­лу­чи́в, да отве́рзет приведе́нной Богоотрокови́це заключе́нная врата́, возо­пи́ Бо́­гу: Алли­лу́иа.

Икос 4

«Слы́ши, Дщи, и виждь, и приклони́ у́хо Твое́, и за­бу́­ди лю́­ди Твоя́ и дом от­ца́ Тво­его́, и возжела́ет Царь добро́ты Твоея́». Та́­ко глаго́лаху Те­бе́, Пре­свя­та́я Де́­во, роди́тели Твоя́, ег­да́ приведе́на была́ еси́ ко хра́­му Госпо́дню. Свяще́нницы же, слу́жбы соверша́ющия, ви́деша прише́ствие Твое́, изыдо́ша во сре́тение сла́в­но­му введе́нию Тво­ему́, и с пе́снь­ми прия́ша Тя, я́ко Ма́­терь иму́щую бы­ти Архиере́я Вели́каго Не­бе­са́ Проше́дшаго, гла­го́­лю­ще:

Ра́­дуй­ся, бла­го­во­ле́­ния Бо́­жия предображе́ние, про­ро́­ки предвозвеще́нная.

Ра́­дуй­ся, че­ло­ве́­ков спа­се́­ния пропове́дание, нам ны́­не явле́нная.

Ра́­дуй­ся, А́н­ге­лы Небе́сными со сла́­вою провожда́емая.

Ра́­дуй­ся, иере́и Бо́­жи­ими с ра́­дос­тию срета́емая.

Ра́­дуй­ся, дом От­ца́ Тво­его́ и лю́­ди Твоя́ оста́вльшая.

Ра́­дуй­ся, дом Бо́­жий яв­ле́­ни­ем Сво­и́м освяти́вшая.

Ра́­дуй­ся, Бо­го­из­бра́н­ная От­ро­ко­ви́­це, вхожде́нием во храм две́ри ра́йс­кия нам отве́рзшая.

Кондак 5

Боговмести́мый храм бы́в­ши, Бо­го­ро́­ди­це Де́­во, ко хра́­му зако́нному со сла́­вою мно́гою провожде́на была́ еси́, да испо́лнится Агге́я проро́ка предрече́ние: «И испо́лню храм сей сла́­вою, зане́ ве́лия бу́дет сла́­ва хра́ма се­го́ после́дняго па́­че пе́р­ва­го, глаго́лет Гос­по́дь Вседержи́тель». Ма́­ти же Твоя́ приведе́ Тя к церко́вному вхо́ду, глаго́лющи: Гряди́, Дщи, ко И́же Те­бе́ мне Дарова́вшему. Гряди́, Киво́те освяще́ния, к благоутро́бному Вла­ды́­це. Гряди́, Две́ре Жи́з­ни, к Милосе́рдому Да́телю. Гряди́, Киво́те Сло́ва, ко хра́­му Госпо́дню. Вни́ди в Це́р­ковь Госпо́дню, ми́­ра ра́­дос­те и ве­се́­лие, да воспою́ о Те­бе́ Бо́­гу: Алли­лу́иа.

Икос 5

Ви́девши Ма́­ти Твоя́, Бо­го­ро́­ди­це Де́­во, иере́и Бо́жии из хра́ма изше́дшия, и Святи́теля вели́каго Заха́рию, во сре́тение Твое́ гряду́щаго, ре­че́ к не­му́: «При­ими́, Заха́рие, Сень Нескве́рную; при­ими́, свяще́нниче, Не­по­ро́ч­ный Ковче́г; при­ими́, проро́че, Кади́льницу невеще́ственнаго У́гля; при­ими́, пра́ведниче, Ка­ди́­ло Духо́вное. При­ими́, о, проро́че, Бо́­гом дарова́нную Дщерь мою́ и введи́ в храм Зи́ждителя тво­его́, и введ, насади́ Ю в го­ре́ свя­ты́­ни, в гото́вом жи­ли́­ще Бо́жием, ни­что́же испыту́я, Тоя́ бо ра́­ди бу́дет из­бав­ле́­ние», с не́ю же и мы возопие́м Те­бе́ та­ко­ва́я:

Ра́­дуй­ся, не­бе́с­ныя ли́ки возвесели́вшая Тво­и́м вхожде́нием.

Ра́­дуй­ся, иере́и Бо́жии обра́довавшая Тво­и́м яв­ле́­ни­ем.

Ра́­дуй­ся, Се­ле́­ние Не­бе́с­ное, храм зако́нный па́­че пе́р­ва­го освяти́вшая бла­го­да́­тию.

Ра́­дуй­ся, Не́­бо земно́е, Сама́ Се­бе́ в жи­ли́­ще Хрис­то́­во приугото́вившая чис­то­то́ю.

Ра́­дуй­ся, Не­ве́с­то Бо́­жия, я́ко вели́ко и ди́в­но предше́ствие Твое́.

Ра́­дуй­ся, Де́­во Чи́с­тая, я́ко стра́шно и пресла́вно во хра́­ме обита́ние Твое́.

Ра́­дуй­ся, Бо­го­из­бра́н­ная От­ро­ко­ви́­це, вхожде́нием во храм две́ри ра́йс­кия нам отве́рзшая.

Кондак 6

Про­по­ве́д­ник вхожде́ния Тво­его́ во храм Госпо́день пра́ведный Заха́рия уди­ви́­ся зело́, ви́­дев Твое́, Бо­го­ро́­ди­це Де́­во, по ле́ствице церко́вней, пятна́десять сте́пень иму́щей, ди́в­ное восхожде́ние: поста́влена бы́в­ши роди́тели Тво­и́ми на пе́рвом сте́пени, Ты а́бие Сама́ о се­бе́ потекла́ еси́ на про́чия сте́пени ско́ро зело́, ники́мже поддержи́мая, и на высоча́йший сте́пень восте́кши, ста́ла еси́, укрепля́ема неви́димою си́­лою Бо́­жиею; свя­ты́й же Заха́рия, ви́­дев сие́, объя́т бе Ду́­хом Бо́­жи­им и ре­че́ ма­те­ри Тво­е́й: «Бла­го­сло­ве́н Плод чре́ва тво­его́, о, же́но, пресла́вно приведе́ние твое́: Жи́з­ни бо Ма́­терь и́стинную вво́диши, ка́­ко храм вмести́т Ю?» Те́м­же бла­го­да­ря́­ще Бо́­га, воспе́л Ему́: Алли­лу́иа.

Икос 6

Воз­сия́ ра́­дость ве́лия всем хра́­му зако́нному предстоя́щим, ег­да́ Святи́тель ве­ли́­кий Заха́рия, Ду́­ха Свя­та́­го ис­по́л­нен­ный, прия́т Тя, о, Бо­го­ма́­ти, пред враты́ церко́вными, рука́ма свои́ма держа́, и вводя́ Тя во Свя­та́я, веща́ше к Те­бе́ та́­ко: О, От­ро­ко­ви́­це Нескве́рная! О, Де́­во Небла́зная! О, Деви́це Прекра́сная! О, жена́м укра­ше́­ние! О, дще́рям удо­бре́­ние! Ты Бла­го­сло­ве́н­ная в же­на́х, Ты препросла́вленная чис­то­то́ю, Ты запечатле́нная де́вством, Ты Ада́мовы кля́т­вы разреше́ние. Гряди́, ис­пол­не́­ние мо­его́ проро́чества. Гряди́, соверше́ние обетова́ний Гос­по́д­них. Гряди́, печа́те Того́ заве́та. Гряди́, изъявле́ние Того́ сове́та. Гряди́, ис­пол­не́­ние Того́ та́инств. Гряди́, про­ро́­ков всех Зер­ца́­ло. Гряди́, обновле́ние обветша́вших. Гряди́, Све́­те во тьме ле­жа́­щих. Гряди́, да­ро­ва́­ние нове́йшее и Боже́ственнейшее. Вни́ди в ра́­дость в Це́р­ковь Го́с­по­да Тво­его́, ны́­не у́бо в до́льнюю, че­ло­ве́­ки входну́ю, не по мно́­зе же в го́рнюю и непристу́пную». С ним же и мы воспое́м Те­бе́ си́­це:

Ра́­дуй­ся, Ле́ствице одушевле́нная, ко хра́­му Госпо́дню по степе́нем ле́ствицы высо́кия восте́кшая.

Ра́­дуй­ся, Две́ре, непроходи́мая челове́ческими по́мыслы, во две́ри хра́ма воше́дшая.

Ра́­дуй­ся, я́ко по степе́нем доб­ро­де́­те­лей возвы́силася еси́ до вы­со­ты́ Не­бе́с­на­го Алтаря́.

Ра́­дуй­ся, я́ко на крыле́х де́вст­ва и чис­то­ты́ дости́гла еси́ Гра́­да Вели́каго Ца­ря́.

Ра́­дуй­ся, Дом Бо́­жий на версе́ го́ры дости́гшая.

Ра́­дуй­ся, врата́ заключе́нная проше́дшая.

Ра́­дуй­ся, Бо­го­из­бра́н­ная От­ро­ко­ви́­це, вхожде́нием во храм две́ри ра́йс­кия нам отверза́ющая.

Кондак 7

Хо­тя́ Человеколю́бец Гос­по́дь спас­ти́ род челове́чь, избра́ Те­бе́ еди́ну в Ма́­терь Се­бе́ и введе́ Тя во свя­ты́й храм Свой, да та́­мо в уедине́нии и тишине́ глубо́цей да­ле́­че от собла́знов ми́­ра се­го́ воспита́ешися во святы́не Госпо́дней в Бо́­жие жи­ли́­ще. Ты же, игра́ющи и зело́ ра́дующися, я́ко в черто́зе, в до­му́ Госпо́дни ше́ствовала еси́, а́ще и ма́ла была́ еси́ во́зрастом, трие́х лет су́­щи, оба́­че соверше́нна была́ еси́ бла­го­да́­тию, я́ко предуве́денная и предызбра́нная от Бо́­га пре́ж­де сложе́ния ми́­ра, и та́­мо воспева́ла еси́ Ему́: Алли­лу́иа.

Икос 7

Но́вая, ди́в­ная и ужа́сная со­тво­ри́ о Те­бе́ Гос­по́дь, Богоблагода́тная, ег­да́ Святи́тель ве­ли́­кий Заха́рия, вне се­бе́ быв, по та́инственному открове́нию Бо́­жию введе́ Тя па́­че зако́на за втору́ю заве́су, во вну́треннюю ски́нию, глаго́лемую Свя­та́я Свя­ты́х, иде́­же не то́­чию же́нскому по́лу, но ни­же́ свяще́нником подоба́ше входи́ти, но то́­чию еди́­но­му Архиере́ю еди́ною в ле́то; подоба́ше бо Те­бе́, я́ко Одушевле́нному Бо́­жию Киво́ту, еще́ пре́ж­де зача́тия па́­че вся́­ка­го ес­тест­ва́ преиспо́лненней чис­то­ты́, ста́ти на ме́сте зако́ннаго Киво́та Бо́­жия, Иереми́ем сокрове́ннаго, да испо́лнится па́­ки сла́­вою храм Госпо́день. Сие́ пречу́дное вхожде́ние Твое́ зря́ще, во­пи­е́м Те­бе́ та­ко­ва́я:

Ра́­дуй­ся, во Свя­та́я Свя­ты́х, я́ко на не́­бо земно́е взоше́дшая.

Ра́­дуй­ся, Свя­та́я Свя­ты́х бо́льшая, я́ко к Пре­сто́­лу Бо́­жию предста́вшая.

Ра́­дуй­ся, А́н­ге­лы удиви́вшая, ка́­ко во Свя­та́я Свя­ты́х пресла́вно взошла́ еси́.

Ра́­дуй­ся, че­ло­ве́­ки возвесели́вшая, я́ко храм Госпо́день сла́­вою испо́лнила еси́.

Ра́­дуй­ся, Черто́же Красне́йший, в не́м­же жи­ли́­ще Свя­ты́я Тро́ицы со­де­ва́­ет Пресу́щественный.

Ра́­дуй­ся, Престо́ле Святе́йший, на не́м­же гото́вится се́сти пло́­тию Пребоже́ственный.

Ра́­дуй­ся, Бо­го­из­бра́н­ная От­ро­ко­ви́­це, вхожде́нием во храм две́ри ра́йс­кия нам отве́рзшая.

Кондак 8

Стра́н­но Твое́ зача́тие и рождество́. Стра́нен о́б­раз возраста́ния Тво­его́. Стра́н­но и пресла́вно, Богоневе́сто, Твое́ е́же внутрь Святи́лища Введе́ние, и на мо­ли́т­ве пребыва́ние при́сное, и вся, я́же суть Твоя́: от у́тра бо да́же до тре́тьяго ча́са стоя́ла еси́ по вся дни на мо­ли́т­ве внутрь Святи́лища, посе́м с про́чими де́­вы в притво́ре в рукоде́лии упражня́лася еси́, от девя́таго же ча́са па́­ки в хра́­ме во Свя­та́я Свя­ты́х предстоя́ла еси́ Бо́­гу на мо­ли́т­ве, в Богомы́слии и в поуче́нии Бо­же́ст­вен­ных Писа́ний, до́ндеже А́н­гел Госпо́день я́вльшеся препита́ти Тя небе́сною пи́щею. Таково́му равноа́нгельскому жи­тию Тво­ему́ чудя́­щеся, во­пи­е́м та́­ко благоволи́вшему о те­бе́ Бо́­гу: Алли­лу́иа.

Икос 8

Всю Те­бе́ освяти́ Всесвяты́й Дух, внутрь хра́ма пребыва́ющую, Пре­свя­та́я Де́­во. Се­го́ ра́­ди да не косне́тся Ти ничто́ от зем­ны́я скве́р­ны, небе́сною и нетле́нною пита́ема была́ еси́ пи́щею, подава́емую же зем­ну́ю пи́щу раздава́ла еси́ ни́щим и стра́нным. И та́­ко прие́млющи по вся дни от А́н­ге­ла хлеб не­бе́с­ный, преуспева́ла еси́ му́дростию и бла­го­да́­тию, те́­лом и ду́­хом ра́дующися, да невмести́мое Сло́­во Бо́­жие непоро́чно вмести́ши. И бе Ар­ха́н­гел Гаврии́л неотсту́пный храни́тель де́вственныя чис­то­ты́ Твоея́ и со ины́ми А́н­ге­лы Бо́­жи­ими ча́сто Те­бе́ явля́­ше­ся, укрепля́ше Тя в по́двизех духо́вных, в мо­ли́т­ве и посте́, в кро́­тос­ти и смире́нии и лю­бе́з­но бесе́доваше с То­бо́ю, Пре­ве́ч­ный Сове́т Вы́ш­ня­го о Те­бе́ раскрыва́я, да бу́деши гото́ва к прия́тию Бо́­жию, вопия́ к Те­бе́ та­ко­ва́я:

Ра́­дуй­ся, неизрече́нных тайн Бо́­жи­их преди́вное ис­пол­не́­ние.

Ра́­дуй­ся, Предве́чнаго Сове́та Вы́ш­ня­го всечу́дное соверше́ние.

Ра́­дуй­ся, не­бе́с­ным хле́бом от А́н­ге­ла неизрече́нно воспита́нная.

Ра́­дуй­ся, бла­го­да́­тию Бо­жией с не­бе­се́ несказа́нно укрепле́нная.

Ра́­дуй­ся, Ю́же во Свято́е Свя­ты́х срета́ют многоочи́тии Херуви́ми.

Ра́­дуй­ся, с Не́ю­же непреста́нно собесе́дуют шестокрыла́тии Серафи́ми.

Ра́­дуй­ся, Бо­го­из­бра́н­ная От­ро­ко­ви́­це, вхожде́нием во храм две́ри ра́йс­кия нам отве́рзшая.

Кондак 9

Вся́­кое ес­тес­тво́ А́н­гель­ское уди­ви́­ся о превели́цей красоте́ де́вст­ва Тво­его́, Всесвята́я Де́­во. Ты бо со А́н­ге­лы во Свя­та́я Свя­ты́х пребыва́ющи, Сама́ вожделе́ла еси́ в чис­то­те́ А́нгельской и неврежде́нном Сво­е́м де́встве веч­но жи́ти. Се­го́ ра́­ди пер­вая в ми́­ре дала́ еси́ обе́т де́вст­ва и обручи́ла еси́ Себя́ на при́сное служе́ние Бо́­гу в чис­то­те́ деви́честей, и уневе́стилася еси́ Ему́, да Ду́­хом Свя­ты́м приугото́вана бу́деши в чи́с­тое и не­тле́н­ное Се­ле́­ние Сло́­ву Бо́­жию, пою́щи Ему́ день и нощь: Алли­лу́иа.

Икос 9

Ве­ти́и богоглаго́ливыя не мо́гут гла­го́­ла­ти, во е́же изрещи́ та́й­ну жи­тия́ Тво­его́ в чис­то­те́ де́вст­ва во хра́­ме, Бо­го­ро́­ди­це. Расту́щей Те­бе́ ле́­ты, Ты бо день от дне укрепля́лася еси́ ду́­хом и подви́жнейшее растя́ше жи­тие́ Твое́: с трудолю́бием бо умножа́ла еси́ мо­ли́т­ву, иду́щи от си́­лы в си́­лу, до́ндеже Си́­ла Вы́ш­ня­го осени́ Тя. Растя́ху же в Те­бе́ и да́ры Свя­та́­го Ду́­ха: ег­да́ бо в бо́льший приходи́ла еси́ во́зраст, бо́лее упражня́лася еси́ в мо­ли́т­ве, не́­же в рукоде́лии, но́щи же це́лыя в мо­ли́т­ве со А́н­ге­лы проводи́ла еси́ за второ́ю заве́сою; се­го́ ра́­ди со удивле́нием зо­ве́м Те­бе́ та­ко­ва́я:

Ра́­дуй­ся, Свя­та́я Свя­ты́х Святе́йшая Де́­во, в же́ртву чи́стую де́вство Свое́ Бо́­гу прине́сшая.

Ра́­дуй­ся, чисте́йшая Свя­та́­го Ду́­ха Па­ла́­то, в Жи­ли́­ще Хрис­то́­во Се­бе́ воспита́вшая.

Ра́­дуй­ся, Две́ри Не­бе́с­ная, в хра́­ме, я́ко на не­бе­си́ пребы́вшая.

Ра́­дуй­ся, Горо́ Усыре́нная Ду́­хом, во Святи́лище все́­ми доброде́тельми процве́тшая.

Ра́­дуй­ся, Ю́же А́нгели Бо́жии дорино́сят ве́р­но.

Ра́­дуй­ся, Ю́же вси ве́рнии бла­го­да́р­ствен­но славосло́вят при́с­но.

Ра́­дуй­ся, Бо­го­из­бра́н­ная От­ро­ко­ви́­це, вхожде́нием во храм две́ри ра́йс­кия нам отве́рзшая.

Кондак 10

Спа­се́­ния на́­ше­го весна́ ра́­дост­ная воз­сия́ всем конце́м зем­ли́ пресла́внаго Тво­его́ ра́­ди Введе́ния во храм Бо­го­ро́­ди­це. Писа́ние мимои́де и оскуде́ зако́н, я́ко же сень, вше́дшей же Те­бе́ во храм Бо́­жий, Де́­во Чи́с­тая, лучи́ бла­го­да́­ти всем возсия́ша, просвеща́юще ду́­ши и помышле́ния всех во тьме неве́дения седя́щих. Се­го́ ра́­ди да ра́дуется не́­бо и земля́, не́­бо У́мное Гряду́щее зря́ще и А́н­ге­лов чи́ни и че­ло­ве́­ков мно́­жест­во да во­пи­ю́т: в храм вво́дится ра́­дость и из­бав­ле́­ние всем во­пию́­щим: Алли­лу́иа.

Икос 10

Сте­на́ еси́ де́­вам в чис­то­те́ де́вст­ва во оби́­те­лех подвиза́ющимся, Бо­го­ро́­ди­це Де́­во, по­не́­же, да́вши во хра́­ме обе́т де́вст­ва Бо́­гу, Ты ди́в­но сохрани́ла еси́ его́ и дости́гши лет двуна́десяти, ег­да́ про́чия де́­вы, при хра́­ме живу́щия, сочетова́хуся супру́жества по обы́чаю подзако́нному, Ты откры́ла еси́ та́й­ну обетова́ния Тво­его́, чесо́ ра́­ди отдана́ была́ еси́ на хране́ние де́вст­ва ста́рцу Ио́сифу, Бо́­гом ука́занному возлете́нием голуби́цы от же́зла его́. И та́­ко во всеце́лую доб­ро́­ту де́вст­ва обле́кшися, я́ко Неве́ста Бо́­жия, Ты всем подае́ши в чис­то­те́ служе́ние свое́ соверша́ющим дарова́ния кро́ткаго Тво­его́ и молчали́ваго ду́­ха, Твою́ ти­ши­ну́, сми­ре́­ние и неизглаго́ланную чис­то­ту́, да вси То­бо́ю спаса́емии со благодаре́нием воспою́т Те­бе́ си́­це:

Ра́­дуй­ся, в мо­ли́т­вах во хра́­ме Госпо́днем неусыпа́ющая, не даждь нам во грехе́ усну́ти.

Ра́­дуй­ся, в безмо́лвии во Свя­та́я Свя­ты́х пребыва́ющая, спо­до́­би нас в тишине́ живо́тней пожи́ти.

Ра́­дуй­ся, со А́н­ге­лы во Святи́лище при́с­но собесе́днице, нау­чи́ нас безпло́тных глаго́лам внима́ти.

Ра́­дуй­ся, с чи́с­ты­ми де́­вы при хра́­ме сожи́тельнице, помози́ нам в де́встве и чис­то­те́ жи­тие́ свое́ соверша́ти.

Ра́­дуй­ся, Оду­шев­ле́н­ный Храм Бо́­га Жи­ва́­го, хра́мы Ду́­ха Свя­та́­го нас со­тво­ри́.

Ра́­дуй­ся, Черто́же Вседраги́й вся́­ка­го доброде́лания, во всех Да́рах Ду́­ха Свя­та́­го нас утвер­ди́.

Ра́­дуй­ся, Бо­го­из­бра́н­ная От­ро­ко­ви́­це, вхожде́нием во храм две́ри ра́йс­кия нам отве́рзшая.

Кондак 11

Пе́­ния всеумиле́нныя от неземны́х мусики́й приноша́ху Те­бе́, Пре­свя­та́я Де́­во, Святи́и А́нгели, деви́ческому Введе́нию Тво­ему́ служа́ще и ве­се́­лие творя́ше и небе́снии припева́ху гла́сы, Те­бе́ на слу́жбу Бо́­жию входя́щей, с ни́миже на зем­ли́ от пе́сней че­ло­ве́­чес­ких де́вственнии ли́­цы Го́сподеви пою́т, псало́мски вос­пе­ва́ю­ще и чту́ще Те­бе́ Ма́­терь Его́. С ни́­ми же и нас спо­до́­би чи́с­ты­ми умы́ и нескве́рными ус­ты́ воспе́ти о честне́м Введе́нии Тво­е́м: Алли­лу́иа.

Икос 11

Светоприе́мная нам возсия́ла еси́ свеща́, Бо­го­ро́­ди­це, во храм Госпо́день прише́дши, ра́­дость велича́йшую та́­мо светя́щи и на мо­ли́т­ве во Свя­та́я Свя­ты́х горя́щи, отону́доже и облиста́ла еси́ небе́сною чис­то­то́ю все­му́ ми́­ру, во тьме грехо́вней пребыва́ющему, да и мы со свещено́сными де́вами, Тя ко хра́­му Госпо́дню све́т­ло со сла́­вою де́вственною проводи́вшими, узря́щем Тя ра́­дост­но, во све́­те чис­то­ты́ ду­ше́в­ныя и те­ле́с­ныя сия́ющу, и воспое́м Те­бе́ похвалы́ та­ко­вы́я:

Ра́­дуй­ся, Свеще́ Неугаси́мая, во Святи́лище возже́нная, свещено́сными де́вами провожда́емая.

Ра́­дуй­ся, Заре́ Незаходи́мая, весь мир облиста́вшая, све́тлыми А́н­ге­лы во хра́­ме срета́емая.

Ра́­дуй­ся, Све­ти́ль­ни­че Не­бе́с­ныя сла́­вы, Све́­те неле́стный во хра́­ме всем возсия́вший.

Ра́­дуй­ся, Черто́же Бо́­жия бла­го­да́­ти, Хле́­бе слове́сный из ру­ки́ А́н­ге­ла прия́вший.

Ра́­дуй­ся, Ма́­ти Све́­та гряду́щая бы­ти, све́­том чис­то­ты́ Твоея́ всех про­све­ща́ю­щая.

Ра́­дуй­ся, Ма́­ти Све́­та Ти́хаго Сия́ние, теп­ло­то́ю мо­ли́тв Тво­и́х всех утеша́ющая.

Ра́­дуй­ся, Бо­го­из­бра́н­ная От­ро­ко­ви́­це, вхожде́нием во храм две́ри ра́йс­кия нам отве́рзшая.

Кондак 12

Бла­го­да́­ти Бо́­жия но́вый и оду­шев­ле́н­ный Киво́т су́­щи, Бо­го­ро́­ди­це Де́­во, в не́м­же вме́с­то ма́нны чу́вственныя и ве­ще́ст­вен­ных скрижа́лей вмеща́ются невеще́ственныя неистощи́мыя дарова́ния Бо́­жия, досто́йно введе́на была́ еси́ во Свя­та́я Свя­ты́х, я́ко вмести́ти иму́щая пло́тски Безнача́льное Сло́­во Бо́­жие, иде́­же Си́­лы Не­бе́с­ныя служа́ху Те­бе́, стра́шнии Херуви́ми и пламене́ющии лю­бо́­вию Серафи́ми осени́ша Тя крылы́ свои́ми, Престо́ли и Госпо́дствия, Нача́ла, Си́­лы и Вла́сти припадо́ша к Те­бе́ со Арха́нгелы и А́н­ге­лы, во­пию́­ще о Те­бе́: Алли­лу́иа.

Икос 12

Пою́­ще пре­чест­но́е Твое́ во храм Госпо́день Введе́ние, хва́­лим вси Твое́ пречу́дное во Свя­та́я Свя­ты́х со А́н­ге­лы спребыва́ние и не­бе́с­ным хле́бом пита́ние, по­кло­ня́­ем­ся равноа́нгельской де́вственной чис­то­те́ Тво­е́й, Бо­го­ро́­ди­це, и ве́­ру­ем, я́ко пришла́ еси́ от зем­на́­го до́­ма в Дом Бо́­жий, я́ко же́ртва чи́с­тая, я́ко дар освяще́н на обруче́ние де́вст­ва Тво­его́ Жениху́ Небе́сному, да угото́ваешися досто́йно к нетле́нному и чи́стому Рождеству́ Христо́ву в Бо́­жие Жи­ли́­ще. Те́м­же та́­ко ве́рую­ще, возглаго́лем Те­бе́ си́­це:

Ра́­дуй­ся, храм Госпо́день Пречи́стых ног Тво­и́х стопа́ми освяти́вшая.

Ра́­дуй­ся, жи­ли́­ще Бо́­жие от оскверне́ния гре́ш­ных отмы́вшая.

Ра́­дуй­ся, во Свято́м хра́­ме, я́ко на не­бе­си́, по­кло­не­ние Го́рних Сил прие́мшая.

Ра́­дуй­ся, во Свя­та́я Свя­ты́х, я́ко на не­бе­си́, Пре­сто́­лу Бо́­жию предста́вшая.

Ра́­дуй­ся, Прекра́сная Деви́це, изше́ствием Тво­и́м из до́­му о́тчаго во храм мир все­му́ ми́­ру Прине́сшая.

Ра́­дуй­ся, Но́вая Голуби́це, вхожде́нием во храм пра́ведным в преиспо́дней на­де́ж­ду впервы́е дарова́вшая.

Ра́­дуй­ся, Бо­го­из­бра́н­ная От­ро­ко­ви́­це, вхожде́нием во храм две́ри ра́йс­кия нам отве́рзшая.

Кондак 13

О, Все­пе́­тая Богоотрокови́це, Прише́дшая во храм Госпо́день воспита́тися во Свя­та́я Свя­ты́х в Бо́­жие Жи­ли́­ще, ны́нешнее на́­ше о всечестне́м Введе́нии Тво­е́м прие́мши приноше́ния, из­ба́­ви нас от вся́­кия ско́р­би и на­па́с­ти и ис­ку­ше́­ний вра́жеских, очи́с­ти ны от вся́­кия скве́р­ны пло́­ти и ду́­ха и со­хра­ни́ нас до сконча́ния на́­ше­го в целому́дрии и чис­то­те́, да освяще́ннии То­бо́ю досто́йны бу́дем введе́ния во оби́­те­ли ра́йс­кия с му́дрыми де́вами, с ни́миже да воспое́м о Те­бе́ Бо́­гу: Алли­лу́иа.

(Этот кондак чи­та­ет­ся трижды, за­те́м 1-й икос и 1-й кондак)

Мо­ли́т­ва Введе́нию во Храм Пре­свя­той Бо­го­ро́­ди­цы

О, Пре­свя­та́я Де́­во, Цари́ца Не­бе­си́ и зем­ли́, пре́ж­де век избра́нная Не­ве́с­то Бо́­жия, в после́дняя же вре­ме­на́ прише́дшая в храм зако́нный на обруче́ние Жениху́ Небе́сному! Ты ос­та́­ви­ла еси́ лю́­ди Твоя́ и дом от­ца́ Тво­его́, во е́же при­нес­ти́ Се­бе́ в же́ртву чи́стую и непоро́чную Бо́­го­ви, и пер­вая дала́ еси́ обе́т всегда́шняго де́вст­ва. Да́­руй же и нам соблюда́ти се­бе́ в целому́дрии и чис­то­те́ и в стра́хе Бо́жием во вся дни жи­во­та́ на́­ше­го, да бу́дем хра́мы Ду́­ха Свя­та́­го, наипа́че помози́ всем в подража́ние Твое́ во оби́­те­лех живу́щим и обручи́вшим се­бе́ на служе́ние Бо́­го­ви в чис­то­те́ де́вст­ва провожда́ти жи­тие́ свое́ и от ю́нос­ти нести́ и́го Хрис­то́­во благо́е и ле́гкое, свя́то храня́ще обе́­ты своя́. Ты провела́ еси́, Всечи́стая, вся дни ю́нос­ти Твоея́ во хра́­ме Госпо́днем вдали́ от собла́знов ми́­ра се­го́, в при́сном бо́дрствовании моли́твенном и во вся́ком воздержа́нии душе́вном же и теле́снем, помози́ и нам отража́ти вся искуше́ния вра́жеския от пло́­ти, ми́­ра и диа́вола на­ходя́­щих на ны от ю́нос­ти на́шея, и побежда́ти о́ныя мо­ли́т­вою и пос­то́м. Ты во хра́­ме Госпо́днем со А́н­ге­лы пребыва́ющи, укра́силася еси́ все́­ми доброде́тельми, наипа́че же смире́нием, чис­то­то́ю и лю­бо́­вию и досто́йно воспита́лася еси́, да гото́ва бу́деши вмести́ти пло́­тию Невмести́мое Сло́­во Бо́­жие. Спо­до́­би же и нам, одержи́мым го́рдостию, невоздержа́нием и ле́ностию, об­ле­щи­ся во вся́­кое соверше́нство духо́вное, да угото́вает ки́йждо от нас с по́­мо­щию Твое́ю оде­я́ние бра́чное ду­ши́ своея́ и еле́й доброде́лания, да не на́зи и негото́ви яви́мся во сре́тение Безсме́ртному Жениху́ на́­ше­му и Сы́­ну Тво­ему́, Хри­сту́ Спа­си́­те­лю и Бо́­гу на́­ше­му, но да прии́мет ны с му́дрыми де́вами во оби́­те­ли ра́йс­кия, иде́­же со все́­ми свя­ты́­ми спо­до́­би нас вы́­ну сла́­ви­ти и прославля́ти всесвято́е и́мя От­ца́ и Сы́­на и Свя­та́­го Ду́­ха и Твое́ ми́лостивое за­ступ­ле́­ние всег­да́, ны́­не и при́с­но, и во ве́­ки ве­ко́в. Ами́нь.

Мо­ли́т­ва в пра́здник Введе́ния во Храм Пре­свя­той Бо­го­ро́­ди­цы

К кому́ возопию́, Вла­ды́­чи­це, к кому́ прибе́гну в го́рести мое́й, а́ще не к Те­бе́, Ца­ри́­це Не­бе́с­ная? Кто плач мой услы́­шит и воздыха́ние прии́мет, а́ще не Ты, Пренепоро́чная, Наде́жда хри­сти­а́н и При­бе́­жи­ще нам, гре́ш­ным? Кто па́­че Те­бе́ в несча́стиях защити́т? Услы́­ши стена́ние мое́ и приклони́ у́хо Твое́ ко мне, Вла­ды́­чи­це и Ма́­ти Бо́­га мо­его́! Не пре́­зри и́щущаго Твоея́ по́­мо­щи и не от­ри́­ни ме­не́ гре́ш­на­го, Ца­ри́­це Не­бе́с­ная! Нау­чи́ ме­не́ исполня́ти во́лю Сы́­на Тво­его́ и да́­руй же­ла́­ние всег­да́ сле́довати Его́ свя­ты́м за́поведям. За мой ро́пот в бо­ле́з­нех, труда́х и несча́стиях не от­сту­пи́ от ме­не́, но пребу́ди Ма́терию и Покрови́тельницею ме­не́ малоду́шнаго. Ца­ри́­це моя́ Преблага́я, За­сту́п­ни­це Усе́рд­ная! Тво­и́м хо­да́­тай­ством прегреше́ния моя́ по­кры́й, от ви́­ди­мых и не­ви́­ди­мых вра­го́в защити́, серд­ца́ вражду́ющих про́тив ме­не́ смягчи́ и Хри­сто́­вою лю­бо́­вию со­гре́й их. Мне же немощно́му да́­руй Твою́ всеси́льную по́­мощь победи́та моя́ гре­хо́в­ныя привы́чки, дабы́, очище́нный покая́нием и после́дующею доброде́тельною жи́знию, в обще́нии со Свя­тою Це́рковию прове́л остальны́я дни зем­на́­го стра́нствия. Предста́ни мне, На­де́ж­до всех хри­сти­а́н, в час кон­чи́­ны моея́ и подкрепи́ мою́ ве́­ру в сме́ртный тя́жкий час. Вознеси́ за ме­не́, многопрегреша́ющаго в жи́з­ни сей, Твоя́ всеси́льныя мо­ли́т­вы по от­ше́ст­вии мое́м, да оправда́ет ме­не́ Гос­по́дь и соде́лает прича́стником Его́ безконе́чных ра́достей. Ами́нь.

Введение во храм Пресвятой Богородицы: иконография, иконы, картины

Основой для создания иконографии «Введение во храм Пресвятой Богородицы» стали описания этого события, зафиксированные в таких письменных источниках как «Протоевангелие Иакова» (гл. 7–8), «Евангелие псевдо-Матфея» (гл. 4–7). Эти апокрифические тексты отражают устное церковное предание, повествующее о рождестве и детстве Пресвятой Богородицы.

Написанное во второй половине II века «Протоевангелие Иакова» получило распространение в восточной части христианского мира, а «Евангелие псевдо-Матфея», датируемое IX веком, было популярно на Западе. Этим объясняются некоторые различия между западным и восточным вариантами иконографии праздника.

В большинстве случаев церковные образы того или иного события создаются после появления празднования в календаре. Празднование «Введения во храм» было установлено достаточно поздно. В VIII веке праздник отмечен в некоторых месяцесловах, а в IX веке он был уже широко распространен на Востоке.

Серединой IX века датируется первая из дошедших до нашего времени сцена «Введение во храм». Это фрагмент протоевангельского цикла в капелле Иоакима и Анны в Кызылчукуре (Каппадокия). В последующие века этот сюжет прочно закрепляется в монументальной храмовой декорации. Сцена «Введения» встречается в интерьерах церквей, расположенных на всей территории восточно-христианского мира: в киевском Софийском соборе, церкви Успения в Дафни (недалеко от Афин), Псковском Спасо-Преображенском соборе Мирожского монастыря, церкви Богоматери Перивлепты в Охриде (Македония), Кралевской церкви монастыря Студеница (Сербия), соборе афонского монастыря Хиландар, церкви монастыря Хора (Кахрие-джами) в Стамбуле.

Мозаика ц. Успения близ Дафни. Ок.1100 г. Греция

Самые ранние изображениям праздника на иконах — это фрагменты эпистилиев* XII века из монастыря Ватопед и обители великомученицы Екатерины на Синае.

Центром композиции является маленькая, хрупкая фигура Пресвятой Девы, приведенной родителями согласно их обету в Иерусалимский храм. К Ней склоняется вышедший навстречу первосвященник; по преданию это был праведный Захария, отец Иоанна Предтечи. Фигура Захарии помещается или в открытых вратах ограды, или за затворенными вратами, напоминающими царские врата иконостаса. Позади первосвященника может быть изображен церковный престол, а над ним — сень (киворий). Все эти детали соотносятся с текстами паремий и песнопений богослужения, которые раскрывают тему Богоматери как одушевленного храма, вместившего невместимое Божество.

Мозаика ц. Успения близ Дафни. Ок.1100 г. Греция. Фрагмент

Первая и вторая паремии праздника (Исх. 40: 1–5, 9–10, 16, 34–35; 3 Царств 7:51; 8: 1, 3–7, 9–11) повествуют об устройстве Моисеем скинии и построении Соломоном храма. И скиния и храм согласно толкованию святых отцов являются прообразами Богородицы. Несколько нарочитое изображение на иконе дверей напоминает верующим о другом прообразе — видении пророком Иезекиилем таинственного храма, затворенными дверями которого входит и выходит Господь (Иез 44. 1–4). Это пророчество традиционно истолковывается как указание на приснодевство Богородицы.

Наличие в композиции деталей именно христианского храмового убранства вряд ли может быть объяснено тем фактом, что художники бесхитростно изображали современные им храмовые интерьеры. Разумеется, ветхозаветного храма они видеть не могли, но существовали его описания. И средневековые художники были достаточно образованы, чтобы понимать, что там не было царских врат, а жертвенник не был похож на престол православного храма. Этим анахронизмом могло сознательно подчеркиваться то, что Введение во храм, как и Рождество Богоматери, — это начало времени Нового Завета, «предображение» благоволения Божия (как говорится в тропаре), предвкушение эры Спасения и Благодати. Иерусалимский же храм — это место, неразрывно связанное с эпохой Закона, с ушедшим в прошлое ветхозаветным периодом.

Фрагмент эпистилия. Кон. XII в. Монастырь Ватопед, Афон, Греция

В произведениях IX–XIII веков позади Богородицы изображались праведные Иоаким и Анна, а за ними процессия дев с зажженными свечами в руках. В поздне-византийский период в иконографической схеме произошло изменение: иудейские девы стоят сразу за Богородицей, а Ее родители представлены замыкающими торжественное шествие. В верхней части композиции изображается сцена питания Богоматери ангелом. Пресвятая Дева представлена внутри храма, сидящей на ступени Святая Святых.

В западноевропейских произведениях времени позднего Средневековья и Ренессанса Богородица изображается в одиночестве восходящей к порогу храма по крутым ступеням лестницы, поскольку в повествовании псевдо-Матфея делается акцент на этом эпизоде. Шествие дев со светильниками не изображается, так как о нем нет упоминания в указанном латинском источнике. Художники Возрождения со свойственным этому периоду вниманием выстраивают массивные архитектурные фоны. Многие мастера создают образ Иерусалима I века до Р.Х., соединяя элементы современной им итальянской архитектуры (лоджии, дворцы, дозорные башни, рустованные стены) с деталями сохранившихся античных построек (обелиски, цилиндрические храмы-толосы).

В русских памятниках также наблюдается тенденция перехода от «условных» архитектурных фонов, унаследованных из византийской традиции, к попыткам передать формы отечественной архитектуры: белокаменные резные фасады, закомары, луковичные главки, шатровые звонницы. А в XVII веке, ознакомившись с западноевропейским искусством (в основном посредством гравюр), русские мастера пытаются заимствовать не только отдельные изображения «античных» построек, но и способы перспективного построения пространства.

Западные врата Богородице-Рождественского собора. 1227-1238 гг. Владимиро-Суздальский музей-заповедник. Фрагмент

* Эпистилий — длинная горизонтальная икона с изображением нескольких праздников; ставился поверх местных икон иконостаса.

Мануил Панселин. Фреска Успенского собора Протата, Карея, Афон. Кон. XIII — нач. XIV в.

Роспись Кралевой церкви (святых Иоакима и Анны) в монастыре Студеница. Ок.1314 г. Сербия

Мозаика церкви монастыря Хора (Кахрие-джами). Ок.1315—1321 гг. Стамбул, Турция. Фрагмент

Мозаика церкви монастыря Хора (Кахрие-джами). Ок.1315—1321 гг. Общий вид свода

Икона. Новгород. XIV в. Государственный Русский Музей, Спб.

Двусторонняя икона-таблетка. 2-ая четв. XV в. Сергиево-Посадский историко-художественный музей-заповедник

Двусторонняя икона-таблетка из Софийского собора в Новгороде. Кон. XV — нач. XVI вв. ГТГ, Москва

Икона. Ярославль. 1560-е гг. Частное собрание

Икона. Регион Сольвычегодска. Нач. XVII в. Сольвычегодский историко-художественный музей

Пелена. Москва. XVII в. Государственный Эрмитаж, Спб.

Икона. Кон. XVII в. Владимиро-Суздальский музей-заповедник

Икона из ц. Василия Блаженного. Чухчерьма. 1-ая треть XVIII в. Музей изобразительных искусств, Архангельск

Болгарская икона. 1795 г. Монастырь Иоанна Рыльского, Болгария

Двухчастная икона. Мастерская Богатыревых. Невьянск. 1814—1822 гг. Екатеринбургский музей изобразительных искусств

Миниатюра Великолепного часослова герцога Беррийского XV в. Музей Конде в Шантийи, Франция

Мастер жития Марии. Деталь алтарь Девы Марии. 1460—1465 гг. Старая пинакотека, Мюнхен, Германия

Мастер алтаря Реглера. Алтарь Девы Марии; левая створка внутри. 3-ая четв. XV в. Старая Пинакотека, Мюнхен

Джотто ди Бондоне. Фреска капеллы дель Арена. 1304—1306 гг. Падуя, Италия

Таддео Гадди. Фреска капеллы Барончелли в базилике Санта-Кроче. 1328—1330 гг. Флоренция, Италия

Паоло Уччелло. Фреска из собора в Прато. 1433—1434 гг. Прато, Италия

Чима да Конельяно. Ок.1497—1500 гг. Галерея старых мастеров, Дрезден, Германия

Никола Дипр. Ок. 1500 г. Париж, Лувр

Тициан Вечеллио. 1534—1538 гг. Музей Академии, Венеция, Италия

Тициан Вечеллио. 1534—1538 гг. Музей Академии, Венеция. Фрагмент

Якопо Тинторетто. Фреска церкви Санта Мария дель Орто. 1555 г. Венеция, Италия

Эсташ Лесюэр. Ок.1640—1645 гг. Государственный Эрмитаж, Спб.

Поэтому впервые Ее изображение появляется в таких сюжетах, как «Рождество Христово» и «Поклонение волхвов», получив свое обоснование в евангельском тексте. Отсюда развиваются впоследствии и другие иконографические темы, отражающие догматический, литургический и исторический аспекты почитания Богородицы.

Те же события, которые не описаны в Евангелии, вошли в иконописную традицию из апокрифических источников. Вполне благочестивые, но неканонические произведения Церковь не только не запрещала читать, но и использовала в церковной практике. Например, иконы Рождества Пресвятой Богородицы, Введения во храм Пресвятой Богородицы написаны на основе протоевангелия Иакова, а икона Сошествия во ад — на основе евангелия Никодима. Историчность этих текстов небезупречна, но Церковь всегда видела в них большой назидательный смысл, и потому они сохранились в Предании.

Иконография праздника Введения во храм Пресвятой Владычицы нашей Богородицы и Приснодевы Марии (21 ноября/4 декабря) основана на протоевангелии Иакова: «И вот исполнилось Ребенку три года, и сказал Иоаким: “Позовите непорочных дочерей иудейских, и пусть они возьмут светильники и будут стоять с зажженными (светильниками), чтобы Дитя не воротилось назад и чтобы полюбила Она в сердце Своем храм Господень”. И сделали так по дороге к храму Господню. И жрец принял Ее и, поцеловав, дал благословение, сказав: “Господь возвеличит имя Твое во всех родах, ибо через Тебя явит Господь в последние дни сынам Израиля искупление”. И посадил Ее на третьей ступени у жертвенника, и сошла на Нее благодать Господня, и Она прыгала от радости, и полюбил Ее весь народ Израиля. И ушли Ее родители, удивляясь и вознося хвалу Господу, что Дочь не повернула назад. Находилась же Мария в храме Господнем, как голубка, и пищу принимала из рук Ангела».

Празднование Введения Богородицы во храм, по мнению историков, начинается с восьмого столетия. Пребывание Пресвятой Отроковицы в храме, где Она постигала полноту духовной мудрости и смирения, является прообразом будущих христианских монастырей. Именно поэтому многие монастыри и храмы на Руси устраивались в честь праздника Введения. Например, всемирно известным Введенским монастырем является Оптина пустынь.

Иконография праздника мало изменялась со временем и содержит основные типичные черты. В центре – Пресвятая Дева. Трехлетняя Мария одета в характерный для всей богородичной иконографии мафорий, который исторически являлся одеждой замужних палестинских женщин. Фигурка Пресвятой Девы изображена значительно меньше других фигур, но весь Ее облик – не детский. Этой деталью подчеркивается и настоящее особое избранничество Святой Юницы, и грядущее великое предназначение Божией Матери. Святые праведные Богоотцы изображены или рядом со святой Младеницею, или же позади сопровождающих Ее дев. Первосвященник Захария в поклоне склоняется к будущей Пресвятой Богородительнице. Экспрессия образов подчеркнута позой младенца Марии, восходящей на ступень храма. Этот мотив соответствует рассказу протоевангелия о том, что, к удивлению присутствующих, Богородица самостоятельно поднялась на 15 высоких ступеней иерусалимского храма. Иконография праздника символически отображает торжественную процессию – сопровождение Пресвятой Девы в храм Божий, где Она будет возрастать до невиданного для земного человека духовного подвига. В верхнем углу иконы за фигурой первосвященника помещена характерная сцена: Пресвятая Дева принимает пищу от Ангела.

Традиционно принято изображать Богородицу в одеждах двух цветов: вишневом мафории (модификация красного цвета), синей тунике и голубом чепце. На мафории, как правило, изображаются три золотые звезды – как знак ее непорочности («непорочно зачала, непорочно родила, непорочно умерла») и кайма – как знак ее прославления. Сам плат – мафорий – означает Ее материнство, голубой (синий) цвет платья – девство.

Иконография Введения и принципы расположения этой композиции в системе храмовой росписи, соотношение ее с другими богородичными сценами и сценами земной жизни Христа соответствуют основным темам песнопений службы праздника. Важнейшая из них – тема Богородицы как одушевленного храма, вместившего невместимого Бога: «Днесь боговместимый храмъ, Богородица, въ храмъ Господень приводится» (2-я стихира на литии). Композиция представляет собой процессию, направляющуюся к храму в виде кивория на тонких колонках, находящегося внутри невысокой ограды. В открытых (иногда затворенных) дверях ограды, которые напоминают царские врата иконостаса, навстречу Богородице склоняется первосвященник Захария, за которым виден церковный престол. Изображение распахнутых или закрытых врат соотносится с песнопениями службы, которые называют Богородицу «Двере Господня». Например: «къ Нейже дивяся Захариа вопияше: Двере Господня, храма отверзаю Тебе двери» (1-я стихира на стиховне). Этот эпитет в отношении к Богородице основан на видении прор. Иезекиилем таинственного храма, затворенными дверями которого входит и выходит Господь (Иез. 43. 1–7, 44, 1–4). Это пророчество, которое читается в качестве паримии на службе Введения, является прообразом приснодевства Богородицы.

В памятниках 9 – 13 вв. во главе процессии вслед за Богородицей изображаются Ее родители, которые вручают Ее священнику как дар, обещанный Богу; за Иоакимом и Анной – девы, держащие в руках горящие свечи. Такое построение композиции соответствует теме прославления Богородицы как чистой жертвы Богу: «Въ храмъ Тя принесоша, Всенепорочная Чистая… яко жертву чисту» 6-й тропарь 8-й песни 2-го канона). Эта жертва понимается как приготовление, прообраз той жертвы, которую принесет Сам Господь. Не случайно в системе храмовой росписи нередко сопоставляются композиции «Введение во храм» и «Сретение Господне».

В палеологовскую эпоху в иконографии Введения акцент смещается в сторону евхаристического понимания события. Иоаким и Анна изображаются замыкающими шествие (Кралева церковь в монастыре Студеница), девы со свечами окружают Богоматерь, Которая тоже иногда изображается со свечой в руке. В сцене питания Богоматери, сидящей на ступени Святая Святых, слетающим к Ней с небес Ангелом, евхаристическое значение эпизода подчеркивается размером хлебца и четким изображением на нем креста (Хиландар). Эта тема также продиктована песнопениями службы Введения: «Небеснымъ воспитана Дево хлебомъ верно въ храме Господни, родила еси мiру жизни хлебъ, Слово» (3-я стихира на хвалитех).

Троицкий листок

Введение во храм Пресвятой Богородицы

Архангельск, — XIV век. Изображение иконы из журнала «Московские Епархиальные Ведомости» №10 за 2017 год.
Описание введения во храм Пресвятой Богородицы в Новом Завете отсутствует.
Дата: 4 декабря. Непереходящий праздник.
Статус: двунадесятый праздник.
И вот исполнилось ребенку три года, и сказал Иоаким: позовите непорочных дочерей иудейских, и пусть они возьмут светильники и будут стоять с зажженными (светильниками), чтобы дитя не воротилось назад и чтобы полюбила она в сердце своем храм Господень. И сделали так по дороге к храму Господню. И жрец принял ее и, поцеловав, дал благословение, сказав: Господь возвеличит имя твое во всех родах, ибо через тебя явит Господь в последние дни сынам Израиля искупление. И посадил ее на третьей ступени у жертвенника, и сошла на нее благодать Господня, и она прыгала от радости, и полюбил ее весь народ Израиля, — протоевангелие от Иакова, стих VII.
На иконах, посвященных событиям Введения во храм Пресвятой Богородицы, сама Божия Матерь изображается в центре композиции. На ней надет мафорий — традиционная одежда замужних женщин. Рядом стоят святые праведные Иоаким и Анна — родители, которые привели ее в Иерусалимский Храм. Традиция эта была достаточно распространенной в еврейском обществе. Супруги, у которых, так же как и у родителей Богородицы, ребенок рождался уже в преклонном возрасте, посвящали свое дитя Богу, отдавая его в храм. Богородица воспитывалась в храме до 14 лет, постоянно читая Священное Писание, пребывая в молитве и занимаясь рукоделием.
Сам храм чаще всего изображается в виде кивория (шатер, сень над престолом). Встречает Деву Марию священник Захария, будущий отец пророка Иоанна Предтечи. Также на иконе мы видим лестницу из двенадцати ступеней — по Преданию, трехлетняя Богородица преодолела их самостоятельно, без помощи взрослых.
Ликбез по символике иконы «Введение во храм Пресвятой Богородицы» от православного журнала «Фома».
Греция, — XV век. Изображение иконы из журнала «Московские Епархиальные Ведомости» №10 за 2017 год.
Софийский собор. Новгород. XV век. Изображение иконы из журнала «Московские Епархиальные Ведомости» №10 за 2017 год.
Кирилло-Белозерский монастырь, конец XV века. Изображение иконы из журнала «Московские Епархиальные Ведомости» №10 за 2017 год.
Фреска Мануила Панселина, начало XVI века. Изображение фрески из журнала «Московские Епархиальные Ведомости» №10 за 2017 год.
Введение во храм Пресвятой Богородицы. Вторая половина XVI века. Псков. Из Покровской старообрядческой церкви в Серпухове. Поступила в собрание СИМХ в 1989 году. Фотография сделана на выставке «Сокровище вечное. Церковные древности из собрания Анны Васильевны Мараевой» в Музее русской иконы.
Греция, Афон, монастырь Хиландар. XVI век. Изображение иконы из журнала «Московские Епархиальные Ведомости» №10 за 2017 год.
Греция, Афон, монастырь Хиландар. XVI век. Изображение иконы из журнала «Московские Епархиальные Ведомости» №10 за 2017 год.
Суздаль, XVI век. Изображение иконы из журнала «Московские Епархиальные Ведомости» №10 за 2017 год.
Введение во храм. Конец XVI века. Фотография иконы сделана на выставке «Русский Север» в Государственном историческом музее.
Крит, — XVII век. Изображение иконы из журнала «Московские Епархиальные Ведомости» №10 за 2017 год.
Фотография иконы «Введение во храм Пресвятой Богородицы» сделана в выставочных залах Сытного двора музея-заповедника «Коломенское» на выставке «Загляни в сокровищницу музея». Последняя четверть XVII века, — поступила в музей в 1933 году из разобранной церкви Святителя Николая Чудотворца в Воробине в Москве. Экспонируется впервые.
Сольвычегодск, начало XVII век.
Суздаль, конец XVII века.
Икона «Введение во храм Богородицы», — 1690 годы, из иконостаса Спасо-Преображенского монастыря Твери, — Тверская областная картинная галерея.
Введение во храм Пресвятой Богородицы. 1760-1770 годы. Невьянск. Музей «Невьянская икона». Выставка «Белоликие образы горнозаводского Урала: Три века Невьянской иконы» в Музее русской иконы.
Эта и следующая иконы сфотографированы в Музее русской иконы, — последняя треть XIX века.
Старообрядческое письмо в стиле XVI века.
Введение во храм. Центральная Россия. Середина — третья четверть XIX века. Из частной коллекции. Фотография сделана в музейно-выставочном комплексе «Новый Иерусалим» на выставке Богородичных образов из собрания музея и частных коллекций под названием «Звезда, являющая Cолнце».
Введение во храм. Центральная Россия. Середина — третья четверть XIX века. Из частной коллекции. Фотография сделана в музейно-выставочном комплексе «Новый Иерусалим» на выставке Богородичных образов из собрания музея и частных коллекций под названием «Звезда, являющая Cолнце».

Введение во Храм Богоматери, — последняя четверть XIX века, Мстера. Музей русской иконы.
Введение во храм. XIX век. Из фондов Вологодского и Кирилло-Белозерского музеев-заповедников. Фотография сделана на выставка «Икона русского Севера XVI–XIX веков».
Икона «Введение во храм Пресвятой Богородицы» из «Альбома изображений святых икон 1894 года».

Введение во храм

17. Введение во храм
(илл. стр. 87, 322, 323)

ГРМ, инв. држ 2724.
XIV в. (Новгород?)
91 × 66.

Происхождение. Из Троицкой церкви погоста Кривое на Северной Двине (оттуда же происходят царские врата второй половины XIII в. (кат. № 4) и несколько более поздних икон)1. Вывезена экспедицией Наркомпроса РСФСР под руководством И. Э. Грабаря в 1920 г. Находилась в ЦГРМ, а после заграничной выставки 1929–1932 гг. поступила через Антиквариат в ГРМ в 1933 г.

1 О других иконах из погоста Кривое см.: В. И. Антонова, Н. Е. Мнева. Каталог древнерусской живописи , I. М., 1963, № 79, 308, 337, 338; II, № 652, 655, 1044; царские врата конца XV — начала XVI вв. в ГРМ; см. о них: Э. С. Смирнова. О группе северодвинских икон XVI века. — «Культура и искусство древней Руси». Сборник статей в честь профессора М. К. Каргера. М., 1967, стр. 138–139, табл. XXV (деталь).

Раскрыта в ЦГРМ. Пробная расчистка (участок слева вверху) производилась в октябре — декабре 1920 г. Е. И. Брягиным; полностью раскрыта в октябре 1922 — феврале 1923 гг. И. И. Сусловым, фигуры Захарии и Иосифа раскрыты М. И. Тюлиным. Доски иконы склеены в сентябре 1925 г. столяром ЦГРМ А. Е. Шленским2.

2 ГТГ, Отдел рукописей, ф. 67, д. 79.

Доска сосновая, грубо тесаная, очень сучковатая, из трех частей, со следами двух тыльных накладных шпонок и остатками гвоздей от торцовых шпонок (возможно, более поздних). Сейчас составные части иконной доски склеены по стыкам и скреплены железными пластинами в торцах. Ковчег, паволока.

Сохранность. По правому стыку досок и на нижнем поле — остатки поздней записи и вставки. Крупные дыры от вышедших на лицевую сторону штырей, прикреплявших накладные шпонки, залевкашены и затонированы. Надписи потерты. Сохранность живописи в целом хорошая.

Описание.

Сцена представлена на фоне зеленого трехглавого храма с серо-голубыми кровлями. В центре, перед черной аркой — фигурка Богоматери. Слева Захария и Иосиф, справа Иоаким и Анна (все с жестами предстояния) и пять несущих свечи дев с серьгами в ушах. Слева вверху, на ступенях лестницы — Богоматерь и летящий к ней ангел. Под сводами храма на цепях подвешены светильники с горящими свечами. Виден первоначальный рисунок светильников, не совпадающий с окончательным.

Одеяния киноварные, красно-коричневые (кирпичного оттенка), голубые, синие и вишневые, с пробелами в виде длинных мазков белилами (а на вишневых одеждах — голубой краской). Киноварные одежды — без пробелов. Лики написаны по коричневому санкирю мелкими сливающимися мазками розоватой охры. Белильные движки положены параллельно и веером.

Нимбы золотые с красной обводкой, фон и поля светло-желтые. Вокруг иконы широкая опушь в два тона — розовая и киноварная. Зеленая и синяя краски — жидкие, водянистые, плохо растертые, лежат неровным слоем.

Надписи киноварью, уставом. На фоне иконы вверху:

На фоне зеленого храма:

Иконография.

Сюжет изложен в так называемом «Протоевангелии Иакова» (VII, VIII)3. Когда Марии минуло 3 года, ее родители Иоаким и Анна решили отдать дочь на воспитание в Иерусалимский храм. В шествии к храму были приглашены участвовать иерусалимские девы со светильниками, чтобы увлечь ребенка. Первосвященник Захария благословил Марию в храме и поместил ее в санктуарии, на ступенях алтаря. Живя в храме, Мария чудесным образом получала пищу из рук ангела4.

3 См. кат. № 14 («Рождество Богоматери»), прим. 2. Сведения о празднике и тексты служб см.: «Христианские праздники. Введение во храм пресвятыя Богородицы». Под ред. М. Скабаллановича. Киев, 1916.

4 Подробное исследование иконографии «Введения во храм»: J. Lafontaine-Dosogne , I, р. 136–167.

Икона из погоста Кривое отличается от одноименных изображений как в живописи византийского круга в целом, так и в русском искусстве, несколькими особенностями.

Введение во храм. Конец XII в. Часть темплона-эпистилия. Монастырь св. Екатерины на Синае

Введение во храм. XIV в. Оборот двусторонней сербской иконы, хранящейся в Хиландарском монастыре на Афоне (на лицевой стороне — «Богоматерь Попская»)

Эта икона, хотя и создана не ранее XIV в., еще связана по своей иконографической и композиционной схеме с традициями XII или раннего XIII в.: главные персонажи — в центре; процессия дев шествует за Иоакимом и Анной. Изображение распределяется вдоль плоскости доски, оно уравновешено, симметрично и лишено пространственности. Между тем уже с конца XIII в. и на протяжении всего XIV в. сцена, как правило, изображалась иначе: девы со светильниками следуют непосредственно за Марией и оказываются тем самым в центре, фигуры же родителей располагаются у края композиции. Фигуры стали наделяться бурным движением, жесты эмоциональны, композиция строится пространственно, многочисленные сооружения (палаты, киворий, кафедра) изображаются в ракурсе и получают объемность5. Даже в тех случаях, когда группировка фигур остается прежней (шествующие девы — у края композиции), сцена трактуется в духе палеологовского искусства6. Именно такое решение преобладает в искусстве XV в., в том числе и в русском (ср. илл. стр. 209, 210).

5 Таковы фрески в Сербии и Македонии, Румынии (Куртеа де Арджеш), на Афоне, а также в церкви Апостолов в Салониках и в Кахрие Джами в Константинополе (J. Lafontaine-Dosogne , I, р. 154–158).

Таковы и три сербских иконы XIV в., хранящиеся в Охриде и в Хиландаре (V. Djurić. Icônes de Yougoslavie. Belgrade, 1961, № 8, pl. XXXIV (оборот «Богоматери Перивлепты»); К. Вейцман, М. Хадзидакис, К. Миятев, С. Радойчич. Иконы на Балканах. Синай, Греция, Болгария, Югославия. София — Белград, 1967, табл. 198–199 (оборот «Богоматери Попской»); там же, табл. 194–195).

К этой иконографической схеме, но в ином, допалеологовском стилистическом варианте, примыкает фреска Снетогорского монастыря во Пскове (см. J. Lafontaine-Dosogne , I, р. 155; II, р. 212).

В русском искусстве XIV в. этот тип представлен

• миниатюрой Киевской Псалтири 1397 г. (см. «Лицевая Псалтирь 1397 года, принадлежащая имп. Обществу любителей древней письменности, № 1252, F. VI» . СПб., 1890, л. 62 об.; J. Lafontaine-Dosogne , II, р. 212),
• фреской церкви Успения в Волотове.

6 Таковы, напр., фрески в Метрополии и в Перивлепте в Мистре, фреска 1346 г. в Бояне. Этот же вариант встречаем во фреске Волотова (J. Lafontaine-Dosogne , I, p. 158–159, 161, fig. 92).

Другая особенность издаваемого памятника заключается в том, что слева от Захарии представлен Иосиф, обычно в сцене «Введения» отсутствующий. По мнению М. В. Алпатова, мастер стремился изобразить в молитвенном предстоянии перед Марией всех относящихся к ней персонажей7. Ж. Лафонтен-Дозонь полагает, что фигура Иосифа могла попасть из композиции «Обручения Марии»; поскольку схема «Введения во храм» повлияла на иконографию «Обручения», то могло быть и обратное воздействие8.

7 О. Wulff, М. Alpatoff , S. 91–92.

8 J. Lafontaine-Dosogne , I, p. 161–162. Высказанное тут же предположение, что за Захарией мог быть изображен один из священников, как в капелле Теотокос в Гереме, несостоятельно: имеется надпись «Иосиф».

Характерны и позы. Захарию было принято изображать склоняющимся к Марии, а Иоакима и Анну — беседующими между собой или тоже склоненными. Здесь же позы почти одинаковы, чем создается простой и четкий ритмический строй изображения. Эти признаки указывают на архаизирующий характер иконы и на ее создание в народной художественной среде. Пояснительные надписи на иконе выделяются своей пространностью. Возможно, они свидетельствуют о том, что прототипом этой иконы была книжная миниатюра9.

9 Ср. длинный текст в миниатюре с «Введением во храм» в Менологии Василия II. — «II Menologio di Basilio II». (Codices e vaticanis selecti phototipice expressi, VIII). Torino, 1907, p. 198. В искусстве византийского круга было принято два варианта текстов надписей в сцене «Введения во храм»: «τὰ εἰσοδια τῆς Θεοτόϰος» («Введение Богородицы») и чаще «τα Ἄγια τῶν ἀγίων» («Святая святых»). См. об этом: J. Lafontaine-Dosogne. Sarica Kilise. — «Cahiers archéologiques», XII. Paris, 1962, p. 272; idem , I, p. 148–149.

Архитектурный фон.

Его составные элементы — храм, дверной проем, висящие светильники — можно толковать как зримое воплощение аллегорических образов богослужебных текстов. В «Каноне на Введение Богородицы» Георгия Никомидийского Богоматерь уподобляется храму, двери, светильнику: «…Будучи храмом и чертогом высшим небес, пречистая, ты водворяешься в храме Бога… Дверь преславная, недоступная разумению, отверзши двери храма Божия…» (Песнь 1); «Храм явился ныне прекрасным невестовместилищем и чертогом для девы…» (Песнь 3); «Дом Божий, принимая ныне дверь непроходимую, прекращает всякое служение подзаконное …Явившись храмом, чертогом и небом одушевленным, невеста Царя-Бога, ты посвящаешься ныне в храме подзаконном…» (Песнь 4); «…Ты, непознавшая брака дева, вошла внутрь храма Божия, как чистейший храм… Как многосвещный светильник, бого- невеста, ты воссияла ныне в доме Господнем…» (Песнь 5); «Закон дивно прообразовал тебя, чистая (как) скинию и божественную стамну, чудный кивот, завесу и жезл, неразрушимый храм и дверь Божию…» (Песнь 9)10.

10 E. Ловягин. Богослужебные каноны на греческом, славянском и русском языках. СПб., 1875, стр. 136–143.

В византийских композициях эти образы воплощены иначе, чем в рассматриваемой русской иконе. Действие происходит обычно на фоне не храма, а навеса-кивория. Как известно, начиная с раннехристианского времени, изображение кивория имело символическое значение11. Часто он был сокращенным обозначением, «аббревиатурой» храма. В послеиконоборческое время в таких сценах, как «Введение во храм» и «Сретение», киворий символизировал Соломонов храм в Иерусалиме12.

Введение во храм. Фреска в церкви Панагиа ту Араку в Лагудера на Кипре. 1192 г. Правая часть композиции

Врата в византийских композициях «Введения во храм» изображаются часто (хотя и не всегда), но не в виде дверного проема, а как затворенные или раскрытые царские врата. Встречаются и изображения светильников. В миниатюре ватиканской рукописи Гомилий Иакова, где показано водворение Богоматери в храм и ангел, приносящий ей пищу, представлен слуга, который вешает в храме зажженные лампады — символ Богоматери13. Лампады, свисающие из-под кивория, представлены в самой сцене «Введения во храм» во фреске 1192 г. в церкви Панагиа ту Араку в Лагудера на Кипре14 (илл. стр. 211).

Таким образом, архитектурный фон издаваемой иконы расходится с общепринятой для этой сцены византийской традицией.

Неизвестны подобные примеры и среди сохранившихся ранних русских икон. Однако есть основания считать, что в русском искусстве существовала традиция (не дошедшая до нас в конкретных памятниках) именно так изображать архитектурный фон в некоторых изводах сцены «Введения во храм». Традицию фиксируют иконописные подлинники, в том числе и самый старый из сохранившихся новгородских — софийской редакции по списку XVI в. Там сообщается, что в иконах «Введения во храм» Богоматерь «стоит перед самыми дверми церковными; о трех версех и о пяти степенех» (вариант: «о пяти столпех»)15. Нечто подобное описано и в другом подлиннике: «Церковь стоит о 3-х главах, а в ней пять столпов, а чистая сидит на месте в церкви, аки во шатре»16.

15 «Иконописный подлинник Новгородской редакции по Софийскому списку конца XVI века. С варьянтами из списков Забелина и Филимонова». М., 1873, стр. 45–46.

16 Е. Барсов. О воздействии апокрифов на обряд и иконопись. — «Журнал Министерства народного просвещения», 1885, декабрь, стр. 106–107.

Об истоках этого архитектурного фона можно сделать несколько предположений. Прежде всего, можно рассматривать его как изображение русского деревянного шатрового храма. Именно такого мнения придерживаются, в частности, Н. Н. Воронин , Г. К. Вагнер . Однако для искусства этой относительно ранней эпохи не характерны подобные реалистические изображения «с натуры», причем не в виде второстепенной детали, а как существенный элемент композиции. Учтем, что перед нами не книжная иллюстрация, допускавшая известную свободу вариаций, а икона, моленный образ, прочнее зависевший от канона и отражавший реальную действительность опосредствованно. Поэтому справедливо учесть и другие возможные источники, образовавшие сложный комплекс и, вероятно, через множество промежуточных звеньев отразившиеся в северной русской иконе. Вспоминающиеся при взгляде на «Введение во храм» «архитектурные фронтисписы» в византийских и русских миниатюрах вряд ли могли послужить отправным пунктом для решения архитектурного фона в издаваемой иконе или в произведениях, описанных подлинниками. Как известно, эти миниатюры представляли собой символическое изображение санктуария, «святая святых». Иногда оно давалось само по себе, без каких-либо сцен или фигур, с престолом и светильниками17, а иногда служило обрамлением портрета автора сочинения18 или — гораздо реже — обрамлением какой-либо евангельской сцены или литургического обряда19.

17 См.

Этот мотив встречается в русском искусстве вплоть до очень позднего времени. Именно такое изображение — санктуарий, без фигур — видим в качестве выходной миниатюры в Часослове 1423 г. из Троице-Сергиевой лавры (ГБЛ) и в Псалтири 1424 г. из Кирилло-Белозерского монастыря (ГРМ). В центральном проеме — престол, на этот раз с голгофским крестом и орудиями страстей, вверху — висячий светильник; в боковых проемах — висячие светильники, а ниже — оградки в виде балюстрад, завершенных треугольничками. Возможно, это тоже светильники, но стоячие, располагавшиеся на архитраве ограды, отделявшей алтарь.

О таких светильниках-канделябрах см.:

На связь этих русских миниатюр с византийской традицией изображения санктуариев указал А. Стерн (Н. Stern. Nouvelles recherches sur les images des Conciles dans l’église de la Nativité a Bethléem, p. 104).

Вероятно, особым вариантом этой же темы — изображение санктуария, без фигур — являются миниатюры-фронтисписы в некоторых русских (новгородских) рукописях XIV в. с тератологическим орнаментом. Внутри храма, под свисающим светильником представлены не престол, а царские врата, распахнутые или затворенные (Псалтирь, ГПБ, F. п. I. 2, так называемая «Коневская Псалтирь», ГПБ, F. п. I. 4.

См. Е. Э. Гранстрем. Описание русских и славянских пергаменных рукописей Государственной Публичной библиотеки имени М. Е. Салтыкова-Щедрина. Л., 1953, стр. 51–52, табл. 3.

Воспр.:

• А. И. Некрасов. Древнерусское изобразительное искусство. М., 1937, рис. 150;
• А. Н. Свирин. Искусство книги древней Руси XI–XVII вв. М., 1964, стр. 195).

18 См.

• Н. П. Кондаков. Изображения русской княжеской семьи в миниатюрах XI века. СПб., 1906, стр. 18–19, рис. 1;
• В. Н. Лазарев. Указ. соч., стр. 115, прим. 49 на стр. 318.

19

• «L’art byzantin — art européen». Athènes, 1964, № 358, 359;
• В. Н. Лазарев. Живопись и скульптура Киевской Руси. — «История русского искусства», I. М., 1953, стр. 230–231).

Все эти храмы-рамки отличаются от архитектурного фона во «Введении во храм» и стилистически (они представляют собой плоскостные, декоративные обрамления), и по значению: они подчеркивают сакральный смысл того сочинения, которому сопутствует миниатюра. Растения по сторонам храма и внутри его контура ассоциируют композицию с образом рая, а животные и птицы — с образом живоносного источника (Псалом XLI, 2), подчеркивая, что священный текст есть сам по себе источник спасения20.

20

Не исключено, что в русской иконе развита малоизвестная иконографическая схема «Введения во храм». Архитектурный фон можно толковать и как переосмысление островерхого шатра — кивория вроде фрески в Лагудера: проявление склонностей провинциального народного творчества, с одной стороны, к конкретизации и наглядности действия, а с другой — к развитому антуражу, подобно тем вкусам, которые сказываются в восточно-христианском искусстве (ср. с осеняющими целые сцены навесами, арками, храмиками в малоазийских фресках).

Вкус к изображению храма в разрезе, фронтально поставленного, заполняющего фон, был в XIV в. широко распространен в русском искусстве, хотя это касается преимущественно «малых» форм. Такие храмы можно видеть в клеймах житийных «Никол»21. Икона из погоста Кривое напоминает одно из таких клейм, увеличенное до размеров самостоятельного произведения. Но в очертаниях храма есть и необычные элементы: излом центральной пары устоев вверху, тройные висячие арочки, круглые окошки-люкарны, т. е. то, что характеризует не завершение, а сами аркады, интерьер храма. Они вызывают в памяти архитектурные обрамления в западноевропейских миниатюрах романского и даже дороманского периода. Сюжет «Введение во храм» был не характерен для дороманского и романского искусства22. Полагают, что в тех редких случаях, когда он появляется, схема его навеяна византийскими образцами. При этом сцена оказывается перенесенной в храм23. Ассоциации с иконой из погоста Кривое вызывают западные изображения «Сретения» — сцены, сходной по композиционной схеме. Ср. миниатюру Евангелия из библиотеки в Бреши24 и многочисленные изображения в искусстве романской эпохи25.

21 Иконы из Коломны, из Угрешского монастыря, из Каргача. См. В. И. Антонова, Н. Е. Мнева. Каталог древнерусской живописи , I. М., 1963, № 211, 214, 302, илл. 169, 235; воспр. иконы из Коломны: В. Н. Лазарев. Московская школа иконописи. М., 1971, табл. 9.

22 J. Lafontaine-Dosogne , II, р. 19.

Возможно, архитектурный фон иконы есть результат слияния многих элементов: это и итог развития местной традиции (впечатления от реальных построек), и переосмысление византийской схемы, и очень отдаленная реплика каких-либо западных изображений, имевших хождение в Новгороде. Намек на последнее уже высказал в свое время А. И. Некрасов . В связи с иконой «Введения во храм» стоит напомнить о бронзовых романских вратах Новгородской Софии (XII в.), где несколько евангельских сцен обрамлены характерными храмиками. Романские архитектурные мотивы бытовали и в новгородской мелкой пластике26. Отметим сходство фона «Введения во храм» с храмиками в новгородских каменных иконках, изображающих «Гроб Господень»: в обоих случаях показан Иерусалим, символически передаваемый новгородцами через образ многоверхого храма.

26 А. В. Рындина , стр. 229–230.

Но, при предполагаемой сложности иконографических истоков архитектурного фона, сильнее всего в нем ощущается русский национальный колорит27: его придают луковичные главки. Как известно, именно в завершении допускалось в средневековых обрамлениях наибольшее разнообразие вариантов, и в руках мастера из новгородской или северной провинции, создавшего «Введение во храм» (или в творчестве целой цепи его предшественников) сложные и, как мы думаем, неоднородные истоки композиции оказались преобразованными в духе местных народных вкусов.

27 Н. H. Воронин , стр. 221–222.

Датировка и атрибуция.

В литературе имеются колебания: М. В. Алпатов отнес икону ко второй половине или концу XIV в., А. И. Анисимов и И. Э. Грабарь — к XV в., В. И. Антонова — к XIII в.; остальные расхождения — между началом XIV в. (М. В. Алпатов , В. К. Лаурина ), первой половиной XIV в. (В. Н. Лазарев , Г. И. Вздорнов ) и просто XIV в., как указывается другими.

В стиле иконы много архаических элементов. Мелкие, свисающие округлыми складками и как бы обволакивающие драпировки напоминают о приемах живописи XII — раннего XIII в. Рельефность фигур и интенсивный яркий цвет восходят к традициям XIII в. Однако упрощенность образа и живописных приемов говорят о создании иконы уже в XIV в., притом в провинциальной среде.

Проблемы, возникающие при датировке «Введения во храм», сходны с теми трудностями, которые встают при определении близкого по стилю и тоже архаизирующего памятника — «Рождества Богоматери» из собрания С. П. Рябушинского в ГТГ (кат. № 14). Кроме «Рождества Богоматери», определенное стилистическое родство с «Введением во храм» обнаруживает житийный «Никола» из погоста Озерёво в ГРМ (кат. № 13), созданный несколько ранее.

В отличие от этих произведений, «Введение во храм», вероятно, отражает не только новгородскую, но и иную (северную — вологодскую и через нее — среднерусскую) художественную традицию. Самую тесную стилистическую аналогию этой иконе составляют иконы архангелов Михаила и Гавриила, а также «Борис и Глеб» (кат. № 15, 16). О датировке и атрибуции иконы см. также стр. 86–88.

Выставки.

• III Реставрационная выставка ЦГРМ. Москва, 1927 г.
• Выставка НКП РСФСР памятников древнерусской живописи в Германии, Англии, Австрии и США, 1929–1932 гг.
• Живопись древнего Новгорода и его земель XII–XVII столетий. Ленинград, ГРМ, декабрь 1971 г. — апрель 1972 г.

Литература.

1. О. Wulff, М. Alpatoff. Denkmäler der Ikonenmalerei in kunstgeschichtlicher Folge. Hellerau bei Dresden, 1925, S. 91–92, 207, 267, Abb. 35 (S. 94).
2. «III реставрационная выставка Центральных Государственных реставрационных мастерских. Апрель — май 1927». М., , стр. 17, № 17.
3. «Denkmäler altrussischer Malerei. Russische Ikonen vom 12.–18. Jahrhundert». Ausstellung. Berlin — Königsberg, 1929, № 38, S. 15.
4. «Ancient Russian Icons from XII-th to the XIX-th Centuries». London, 1929, № 44.
5. А. И. Некрасов. Проблема происхождения древнерусских столпообразных храмов. — «Труды Кабинета истории материальной культуры I МГУ», V. М., 1930, стр. 26.
6. Ph. Schweinfurth. Geschichte der russischen Malerei im Mittelalter. Haag, 1930, S. 278.
7. «Catalogue of Russian Icons, lent by the American Russian Institute. Chicago, December 22 1931 to the January 17 1932». Chicago, 1931, N 44.
8. M. Alpatov, N. Brunov. Geschichte der altrussischen Kunst. Augsburg, 1932, S. 291–293, 367, Abb. 207.
9. А. И. Некрасов. Древнерусское изобразительное искусство. М., 1937, стр. 165, 224, рис. 107 на стр. 166.
10. В. Н. Лазарев. Искусство Новгорода. М.–Л., 1947, стр. 92, табл. 85 а.
11. М. Алпатов. Фрески храма Успения на Волотовом поле. — «Памятники искусства, разрушенные немецкими захватчиками в СССР». Сборник статей под редакцией академика Игоря Грабаря. М.–Л., 1948, стр. 143.
12. В. Н. Лазарев. Живопись и скульптура Новгорода. — «История русского искусства», II. М., 1954, стр. 214, илл. на стр. 210.
13. В. К. Лаурина. Станковая живопись Новгорода Великого конца XIII — 70-х годов XIV века (канд. дисс.). Л., 1954, стр. 141–143, 215 (прим. 73), 229, 268.
14. М. В. Алпатов. Всеобщая история искусств, III. М., 1955, стр. 129.
15. В. И. Антонова. Московская икона начала XIV в. из Киева и «Повесть о Николе Зарайском». — ТОДРЛ, т. XIII. М.–Л., 1957, стр. 389.
16. М. В. Алпатов. Икона «Сретения» из иконостаса Троицкого собора Троице-Сергиевой лавры. (К изучению художественного образа в древнерусской живописи). — ТОДРЛ, т. XIV. М.–Л., 1958, стр. 562. Переиздано: М. В. Алпатов. Этюды по истории русского искусства, I. М., 1967, стр. 143.
17. Н. Н. Воронин. Зодчество Северо-Восточной Руси XII–XV веков, II. XIII–XV столетия. М., 1962, стр. 221–222, рис. 106. .
18. J. Lafontaine-Dosogne. Iconographie de l’Enfance de la Vierge dans l’Empire Byzantin et en Occident, I. Bruxelles, 1964, p. 50, 161–162; II. Bruxelles, 1965, p. 212.
19. Э. С. Смирнова. Живопись Обонежья XIV–XVI веков. М., 1967, стр. 36–37.
20. А. В. Рындина. Особенности сложения иконографии в древнерусской мелкой пластике. «Гроб Господен». — «Древнерусское искусство. Художественная культура Новгорода». М., 1968, стр. 231.
21. Г. И. Вздорнов. Живопись. — «Очерки русской культуры XIII–XV веков», 2. Духовная культура. М., 1970, стр. 302.
22. Г. К. Вагнер. Проблема жанров в древнерусском искусстве. М., 1974, стр. 176, 207–208.
23. «Живопись древнего Новгорода и его земель XII–XVII столетий». Каталог выставки. Государственный Русский музей. Вступ. статья и ред. В. К. Лауриной. Авторы-составители В. К. Лаурина, Г. Д. Петрова, Э. С. Смирнова. Л., 1974, стр. 12, № 16, илл. 10.
24. Л. Д. Лихачева. Икона «Никола в житии» из погоста Озерево. — «Сообщения ГРМ», вып. X. М., 1974, стр. 96.