Жизнь священника в современном мире

В настоящее бурное время ускорения развития прогресса, страстей и обмана, суеты и алчности церковь является тихим пристанищем упокоения на время. Но для её служителей вряд ли храм является местом отдыха. Они, словно пчёлки, трудятся на благо людей, во имя их спасения. Чем отличается жизнь современных священников от жизни первых христианских иереев?

Чем занимаются священники

Часто можно услышать слухи и мифы о «роскошной жизни попов». Они, дескать, собирают последние копейки с бедных пенсионерок, покупают на них новые иномарки и строят большие дома для своей семьи. Они никогда ничем не заняты, отращивают животы и имеют пристрастие к алкоголю.

Но если посмотреть внимательнее на жизнь священников, можно увидеть, что это совсем не так. ЕщЁ Некрасов в своем произведении «Кому на Руси жить хорошо», правдиво изобразил нелегкую жизнь попов: едут по вызову в любую погоду и дорогу к больному, покойнику, а сколько раз им приходилось быть свидетелем отхода человека в вечность. Они – свидетели чужого горя, им приходится утешать родственников, брать на себя людские горести, а это – совсем непросто.

Далее писатель повествует о том, что денег-то за этот труд ему платят совсем немного, потому что крестьяне бедные, а с некоторых и вовсе взять нечего (в те времена еще не надо было тратиться на бензин). Жену священника и его детей постоянно преследует людская молва, сплетни, неприязнь. Это тоже переносить совсем непросто.

Современным батюшкам (сельским и городским) некогда даже передохнуть и поесть по причине большой занятости.

Их день строго распланирован:

• службы;
• требы;
• беседы с прихожанами и т.д.

А часто ли видят отца семейства жена и дети его? Об этом лучше не говорить. Уже не секрет ни для кого, что жёны священников подобны матерям — одиночкам. Сами водят детей в школу, занимаются их воспитанием и т.д . Дети священника растут без отца. Потому что в единственный выходной в неделю папа отсыпается по причине страшной усталости.

Домашним священника приходиться смиряться с тем, что жизнь отца принадлежит полностью прихожанам и храму, а им мало что достается по причине его усталости.

Жизнь современных священников и первых христианских иереев

Конечно, сходство только в одном: жизнь современных и древних священников неразрывно связана с приходом. Там они совершают службы, Таинства, требы. Там встречаются с прихожанами, беседуют, берут на себя груз их грехов.

Разница все же есть и немалая. Древних иереев преследовали гонения от врагов Церкви. Даже архиереям приходилось скрываться от гонителей и убийц. В Древнем Патерике описано много подобных случаев.

Сейчас нет гонителей христиан, но современных священников преследуют другие скорби и искушения. Это: «прелести мира сего и деньги», как предсказывал святой Серафим Вырицкий. Он говорил, что в последние времена погибнет куда больше душ, чем во времена открытого богоборчества, и «гонения будут иметь самый непредсказуемый характер».

Проблемы современных священников

Поэтому современным священникам особенно тяжело. Кроме физической занятости, душевной боли за прихожан, батюшка искушается «духом мира сего». Также проблема современного священства в том, что они не всегда могут поделиться своими нуждами и получить совет и поддержку от вышестоящих церковных чинов.

Архиереи теперь совсем не те, что были в первые века христианства. Святой Николай Чудотворец был архиереем, но он сам подбрасывал мешочки с золотом нуждающимся, помогал бедным. Даже представить себе невозможно, чтобы он требовал денежных налогов с иереев, что происходит сейчас. И несчастные священники вынуждены как-то выходить из трудного положения, а именно: отдавать архиерею в качестве налога свои детские пособия.

Из всего вышесказанного можно сделать объективный вывод об истинности мифов о «зажравшихся попАх».

Кроме того, разница нынешнего иерейства по сравнению с первыми священниками в том, что они вынуждены не отставать от жизни, пытаться быть начитанными, эрудированными и в курсе всех происходящих в мире событий. Потому что им часто приходится выступать перед публикой и отвечать на многие каверзные вопросы. Также они должны иметь острый ум и тонкое чувство юмора, чтобы не попасть впросак перед публикой.

Лучший проповедник нашего времени, по свидетельству многих, протоиерей Андрей Ткачев, полностью справляется с этой задачей. Его часто приглашают на встречи, беседы (особенно с молодежью). И он, благодаря своему уму, начитанности, компетенции по многих вопросах, и с Божьей помощью, конечно, всегда находит правильный ответ даже на самые сложные и каверзные вопросы. А его чувству юмора можно только позавидовать.

Такова нелегкая задача современного священства – быть всегда в гуще жизни, в курсе всех событий, «гореть» духом, переживать за всех прихожан, брать их беды на себя, быть прообразом Самого Христа, приносить Ему бескровные жертвы на литургии и при этом никогда не уставать! Храни Господь!

Что ответить людям, которые говорят, что священники воруют
Протоиерей Андрей Ткачёв

Мы работаем на добровольных началах, поэтому будем рады, если вы поддержите проект лайком и репостом в социальных сетях. Храни Господь!

Сисадмин в рясе. Правда и мифы о жизни служителей церкви за ее пределами

Священнику храма Иоанна Предтечи Сергею Савенкову 26 лет. Окончил духовное училище, затем – Царицынский православный университет. Он откликнулся на просьбу читателей «АиФ» – НП» рассказать, как живут священнослужители.

Сисадмин в рясе

Точнее, речь шла о мифах, сложившихся вокруг этой профессии, – поскольку сами священнослужители редко рассказывают о своей обыденной жизни.

Итак, слух первый: священник может жениться лишь два раза, второй – если умрёт первая жена. Отец Сергий опровергает эту легенду:

– Идти под венец мы можем только один раз, причём до рукоположения в сан. Второй брак разрешается только мирянам – как снисхождение к слабости человека. А священник изначально должен являть пример и в мирской жизни.
Священники никогда не разводятся – если только жена не уходит сама. Случаи расторжения брака – из ряда вон, и каждый жёстко контролируется управляющим епископом. Если супруга умерла, священнослужитель или остаётся вдовцом, или принимает монашеский сан. Кстати, сам отец Сергий женат, у него двое детей. Хотя брак не считается обязательным условием для вступления в сан.

– Но весьма желательным, – напоминает Савенков. – Потому что нет гарантии, что у холостого священника хватит духовных сил воздержаться от блуда и других соблазнов.

Супруги священников не делают абортов, поэтому их семьи обычно многодетные.

Слух второй: служитель православной церкви может подрабатывать на стороне.

– А вот это правда, – подтверждает отец Сергий. – Теоретически священник может работать где угодно, но на практике такое бывает крайне редко. В РПЦ это просто не принято.

Но если кто-то захочет заняться другим делом в свободное время, он должен согласовать эту работу с графиком служения и правящим архиереем. Одно время такая практика была и у моего собеседника: он ездил в фирму настраивать компьютеры. А вообще, говорит Савенков, подработка характерна для Русской православной церкви за рубежом. Там всё наоборот: священники не имеют поддержки государства, их не могут полностью содержать малочисленные общины. Поэтому церковные иерархи там запросто работают редакторами газет и журналов, преподают в светских учебных заведениях, лечат людей в больницах.

– Типа Охлобыстина?

Отец Сергий напоминает, что этот режиссёр одно время тоже совмещал служение священником и работу актёром, но после выхода фильма «Царь» ему объяснили, что так делать невозможно.

– Думаю, ненормально и то, что община не может обеспечить нормальную жизнь священнику, – продолжает об отце шестерых детей Охлобыстине и о своей жизни Сергей Савенков.

Тогда вопрос третий: почему священники ездят на джипах? Отец Сергий говорит: далеко не все. Из чего складываются заработки?

– Двояким образом. С одной стороны, существует оклад – мой товарищ в Котельникове получает в месяц пять тысяч рублей. И есть определённый доход от совершения треб. У меня это ещё семь-восемь тысяч.

В советские времена ходили слухи, что подоходный налог на служителей культа был 70 процентов. Интересно, как сейчас?

– На современном этапе этот налог такой же, как для всех, – утверждает священник. – Но мы не можем рассчитывать на церковную пенсию. Правда, у меня есть трудовая книжка, поэтому должен буду получать минимальную пенсию от государства. Однако трудовая есть не у всех.

А вообще священник служит столько, насколько хватает сил. И до конца дней его должны содержать прихожане.
– Мы не можем оставить своё служение, во-первых, из чувства долга, а во-вто­рых, из меркантильных интересов. Хотя преобладает чувство долга, – закрывает денежную тему отец Сергий.

Крест всегда железный

Вот ещё одна легенда: дома у священника как-то по-особенному. Мой собеседник не согласен: обстановка может быть такая же, что у всех. Телевизор, компьютер, радио, Интернет. Разумеется, нельзя вешать на стены плакаты из мужских журналов или держать в серванте африканскую статуэтку в форме фаллоса.

– Дресс-код священника связан с элементарными нормами приличия, – поясняет Сергей Савенков. – Моя жена не может надевать коротких юбок, вызывающе краситься. А сами священники имеют право даже на шорты. Я люблю ходить в баню, в бассейн, на пляж.

Следующий интересный вопрос: если не говорить о постах, священнику и в обычные дни можно есть не всё. Например, запрещён чеснок – он как-то связан с нечистой силой. Савенков разочаровал и здесь:

– Насчёт еды нет никаких запретов. Иоанн Креститель питался кузнечиками, когда жил в пустыне. В Таиланде священник имеет право попробовать любое экзотическое блюдо. А запрет на чеснок – из мифов и легенд.

Пить священнослужитель тоже может всё, а не только кагор. Как и для любого православного человека, тут важна мера. А вообще не надо удивляться, если увидишь священника в ресторане. Это ничуть не противозаконно.

Говорят, священники не имеют права носить серьги, золотые часы и цепи. Кстати, почему у одних священнослужителей серебряные кресты, а у других – золотые?

– Ни то, ни другое, – улыбается Савенков. – «Серебро» здесь – обычное железо. А «золото» состоит из того же железа, покрытого парой микрон настоящего золота. Первый дают в начале служения, после 10 лет – наградной, так называемый золотой. Крест с камнями положен священникам, которые очень долго служат церкви.

И последняя легенда: священники почему-то стараются жить не в квартирах, а в домах. На это Савенков ответить не может:

– У меня ни того ни другого. Жильё я снимаю.

Они все делают вместе: смотрят «Санту-Барбару» редкими свободными вечерами, ездят на гастроли и возвращаются домой в Долгопрудный. Маленький, тихий подмосковный городок с «бестолковыми» студентами, попадающими под машины и массой местных достопримечательностей.
Смотришь на них, и вспоминается ненавязчивый мотивчик: «и вот живет обычная семья…»
До чего же славная семейка посетила недавно наш город! Виктор Рыбин — лидер группы «Дюна» и Наталья Сенчукова — чем не «сладкая парочка»? Хотя гастрольная жизнь не из легких, они с удовольствием «посплетничали» с нами друг о друге. И вот результат.

НАТАША
Против ее обаяния не устоит никто. Вот и Виктор тоже не устоял. Получилось, совсем как в «Просто Марии» — просто.
— Я в одно время танцевала в джазовых балетах, варьете… Как-то раз наше трио принимало участие в «Звуковой дорожке», концерты которой проходили в ДК «Олимпийский». Мы с девчатами сидели в гримерной, куда и зашел какой-то человек в пиджаке и панамке со значками. Ему были нужны шоу-костюмы. Так я и познакомилась с Виктором Рыбиным. На следующий день он уже принес коробку шоколада и начал ухаживать за мной. Сначала я его всерьез не воспринимала. Просто интересно с ним было. А потом… мы поженились. Наш брак длится больше трех лет, но я считаю себя его женой со дня нашего знакомства.
***
После гастролей приятно оказаться дома. Такое блаженство — сидишь, телевизор смотришь…
— Витя сразу залезает в машину — и по делам. А для меня отдых — по дому заниматься.
Вместе с супругами живет мама Виктора. И, похоже, юмор в этой семье передается по наследству.
— Недавно взялись мы с ней пирожки делать — обсмеялись. Мне было лень делать тесто самой, то есть у меня на шпаргалке был написан рецепт, а я забыла. И мама забыла. Я пошла в магазин и купила готовое тесто. Спрашиваю у мамы: «В него ничего не надо добавлять?» — «Ничего, — говорит, — не надо.» Ну не надо, так не надо. Вывалили его, сидим, ждем. Час, два, шесть часов — не поднимается. На газ поставили — вроде пошло… Столи делать пирожки, а они липкие, плоские получаются… Мы так смеялись, до слез! А пока смеялись, они еще больше прилипли. Конечно, Виктор, когда увидел эти пирожки, есть их не стал… Вообще-то я сама готовлю нормально — Витя научил.
— Виктор любит поесть?
— Ой…
— А что особенно?
— Ну, борщ, картошку, мясо…
— А ты?
— Я выпечку люблю есть. И шоколад с орешками «Фрут энд нат» — самый вкусный шоколад! Мы один раз купили огромную шоколадку и съели ее за 20 минут.
***
Наташа любит читать книжки. Про любовь. Если бы у них был камин, она сидела бы в кресле, укрывшись пледом, как в старину, и читала.
— Как бы Виктор коротал вечерки у камина?
— Он бы спал.
— ?
— У него голова всегда болит и давление «скачет». Поэтому лучше спать побольше.
Камина у них пока нет. И как же они без него обходятся?
— Виктор к телефону любит «прижаться», поразговаривать…
— Вы дружите с какими-нибудь артистами?
— Встречаемся на тусовках со Светой Лазаревой, с Сашкой и Лолиткой, Леной Апиной, Таней Овсиенко… Но больше так: привет-привет.
— В гости ходите?
— Да нет, мы больше любим дома сидеть.
— А принимать гостей?
— Теперь мы начнем принимать, потому что наконец отремонтировали квартиру, обставили ее. У нас большая гостиная, и мы можем пригласить людей.
***
— Наташа, ты хотела бы жить в деревне, завести корову?
— Витя говорит: «Сейчас будет частная собственность, землю продавать будут… Купим ферму…». Я: «И наймем рабочую силу… (Фермерством надо заниматься только семьей). Вот ты будешь копаться в огороде, корову доить…» Он подумал-подумал: «Нет».
***
На шоу вручения премии «Овация» клип «Дюны» был назван среди трех лучших претендентов, но…
— Очень было обидно. Витя на «Овацию» даже пиджак надел, галстук… Нет, галстука не было, — он в футболке под пиджаком был. Пошел, сел в первом ряду. Клип Преснякова, «Дюны» и еще чей-то… Но разве можно мультик «Дюны» сравнить с клипом того же Преснякова?! Преснякова еще не выбрали, а он уже заранее собрался, приготовился… Естественно, его клип победил.
***
Как и в любой семье у них случаются ссоры. Но это бывает редко.
— Мы практически вообще не ссоримся. Обычно он начинает орать, и я — тоже. Орем, орем, а потом враз замолкаем. Вот и все ссоры. Виктор плохое настроение всегда держит в себе, никогда ни на ком не срывает. А так он такой же веселый, как и на сцене.
— Как бы ты оценила ваши семейные отношения по десятибалльной шкале?
— На 12,5.

ВИКТОР
— Вить, если бы у тебя дома был камин, ты бы сидел около него вечерами?
— Мы дома-то почти не бываем, поэтому мне даже представить трудно, как бы мы проводили вечера у камина. Романтики не хочется уже… Лучше просто приезжать домой и отдыхать от звонков, от концертов, от всего.
— А Наташа нам сказала…
— …что я очень люблю поговорить по телефону, да? Но мой разговор длится максимум тридцать секунд. Просто звонят очень часто.
— Ты вообще-то человек домашний?
— Я, наверное, нет. На гастролях, конечно, тянет домой, а дома — на гастроли. И свободного времени практически не бывает.
***
Пока благоверная Виктора была на сцене, он тихо, как привидение бродил за кулисами. Волновался, сразу видно. Единственное, что его развеселило, так это хамское поведение циркового котяры, покушавшегося на оставленные кем-то на полу бутерброды с колбасой. «Ой, смотрите, кошка чьи-то бутики сейчас съест!» — восторгу Рыбина не было предела.
***
— Ты всегда такой неунывающий?
— Ну, бывает, иногда нагружают… Но очень редко.
— А Наташа?
— Ой, ну Наташка, она ведь как орет: и-и-и-и-и!!! (Рыбин пронзительно завизжал под наш дружный хохот.)
— У вас дома кот есть, ты, наверно, животных любишь. Как ты думаешь, на кого из них сам похож?
— На ежика.
— Нет пока планов насчет семейного пения? Ну, то есть с детьми?
— Только не дети! Я вообще хочу, если будет сын, так чтобы был каким-нибудь квалифицированным рабочим, электриком… Потому что я не умею ничего делать.
— А по хозяйству?
— Какое хозяйство, что вы? У меня функции совсем другие — мне деньги зарабатывать надо.

Юлия Гончарова, Юлия Макарова (1994г.)

В гостях у батюшки Серафима

«Радость моя!»
Началось мое невероятное и чудесное предприятие с книги воспоминаний семьи Пестовых и Соколовых «Серафимово благословение». Я читала ее и как быль, и как сказку. Поездка к преподобному Серафиму казалась мне немыслимой и далекой: «Как это: я – и в Дивеево?» Пока в маршрутном такси я читала книгу, ко мне подсел молодой священник.
– Извините, а я знаю, о чем вы читаете. Моя матушка очень любит эту книгу и даже не мечтает уже поехать в Дивеево, у нас второй ребенок родился – не до поездок теперь.
– Вы думаете, батюшка, можно просто взять, и поехать?
– А почему нет? Пока молодая, и семьи еще своей нет, поезжайте с Богом.
Через несколько дней я совсем утвердилась в своем намерении, и поехала к мудрому наставнику в житейских делах за благословением. Очень добрый и веселый батюшка сразу же одобрил мое решение.
– Поезжай, конечно, и за меня грешного помолись. Только ты найди себе попутчицу, одна не езжай. Одной опасно, всякое в дороге может случиться.
В тот же день я расспросила всех потенциальных попутчиков, но согласия не получила, да и кто бы решился так внезапно собраться в дальнюю дорогу! В часовне преподобного Серафима Саровского, на перроне железнодорожного вокзала, я взмолилась: «Батюшка Серафим, вот, хочу приехать к тебе в гости… Можно?» На мое сердечное вопрошение я как будто услышала ответ: «Приезжай, буду рад!». Так и сам батюшка завещал нам: «Когда умру, не забывайте обращаться ко мне за помощью как к живому».
Теперь, взяв благословение и твердо зная, что в Дивеево меня ждут, пути назад уже не было. Раз обещалась приехать, надо держать слово и ехать, не смотря на то, что попутчицу себе я так и не нашла…
Беспрепятственно скоро я за один день купила билеты, собрала вещи, навела чистоту в доме и стала ждать часа отправления в путь.
Барнаул – Новосибирск – Арзамас
По приезде из Барнаула в Новосибирск ночь пришлось пободрствовать в ожидании поезда. Наконец, объявляют о прибытии на платформу, рейс Тында – Москва. Получаю постельное белье от проводника, тотчас проваливаюсь в сон.
Праздных разговоров с попутчиками избежать не удается. Веселый парень Леха донимал меня всю дорогу, чтобы не скучать. Я держу в уме цель своей поездки – сосредоточиваюсь на молитве. А он меня еще и смешить пытается: «Не грусти!», и так потешно улыбается!
– Да не грущу я! – ну, как ему объяснишь?
Не раз складывался и такой диалог:
– Куда едешь?
– До Арзамаса.
– Это где?
– Нижегородская область, в монастырь.
– А у нас что, своих нет?
– А я в гости!
– А, понятно…
Так и прошли полтора суток в поезде.
За час до прибытия в Арзамас у меня похолодели ладони, я затревожилась. Как же безрассудно с моей стороны было поехать одной! Каково это – оказаться одной в незнакомом городе ночью? Стал закрадываться ехидный голосок: «Я же говорил, надо было сидеть дома, а ты не послушалась! Теперь расхлебывай». Но я пыталась себя успокоить, взывая молитвенно к преподобному: «Батюшка, ведь ты меня ждешь? Прошу, дай мне благополучно добраться к тебе!»
За полчаса даже весельчак Леха забеспокоился.
– Тебя там кто-нибудь встретит?
– Нет, я там ничего и никого не знаю…
– Ну, ты экстремалка, оказывается!
Как мне рассказывали паломники, бывавшие здесь, в Арзамасе с поезда можно сразу пересесть на автобус или такси. Я не предусмотрела, что в это время транспорт уже не ходит, да и в монастыре могут не принять. А переночевать где-то надо было.
Уже в густых сумерках доезжаю на последнем городском автобусе до Соборной площади и ищу ночлега в Никольском женском монастыре… Подбегаю к торопливо идущей фигуре в черном.
– Матушка, мне бы переночевать!
– Вы откуда? Поздно уже, не пустят вас. Вы тут приехали, думали: вот она я, встречайте? Нет, милая. Люди как делают: приехал ночью – остался на вокзале, а утром уж – пожалуйте!
Права монахиня, пристыдившая меня, и так мне стало неловко перед нею за свою глупость! А все твержу молитву преподобному: отче Серафиме, неужто на улице останусь? Помоги!
– Ладно, – смягчается она, – пойду мать-настоятельницу спрошу.
А через некоторое время она уже ведет меня в келейный корпус.
– Мать благословила. Пошли, если место есть, а нет – так не обижайся.
– Видно, Господу угодно, что тебя пустили, – приветствовала меня мать Нина, – обычно в это время никого не принимают. Спи с Богом.
Напрасно добрая матушка извинялась, что нет у них удобств. Что Бог послал. Я и этой милости была рада.
Наутро, помолившись перед чудотворным образом Божией Матери «Избавление от бед страждущих», я продолжила свой путь.
Дивеево
Первые мои чувства ошеломления и благоговения, к сожалению, вскоре были подавлены суетой. После поклонения святым мощам батюшки я из любопытства обходила территорию монастыря вдоль и поперек, подолгу задерживалась в церковных лавках, фотографировала, любовалась местом. Старалась и потрудиться: была на послушаниях в трапезной, посещала литургию. Святитель Феофан Затворник в «Мудрых советах» предупреждал меня: «Приехавши на новое место, вы только кругом будете посматривать, удовлетворяя любопытство, а о говении и о том, чего ради оно предпринимается, совсем забудете. Говейте там, где вас ничто не может развлекать».
Началось праздничное богослужение, и те паломники, кому тяжело стоять в душном храме, молятся у его стен на улице – все хорошо слышно через динамики. Мое внимание привлекает пожилая женщина в зеленой под цвет праздника одежде, сидящая на стульчике под отцветшей яблоней. Я выбираю план, чтобы ее сфотографировать, и тут она поворачивается и манит к себе.
– Сфотографируй меня, – говорит. – Вышлешь фотографию-то?
– Вышлю. А вы, матушка, как живете здесь?
– Я трудница. Живу здесь уже много лет, – она не называет своего имени, держит четки и крестится.
Богослужение идет, а мы разговорились так, будто знакомы давно.
– Люди сегодня почему унывают? – переспрашивает меня. – Богу не веруют. Нужно Богу не только верить, но и самому быть верным. Терпение нужно. Воля Божия не сразу открывается. Надо молиться, и Господь все устроит.
Святая Канавка
За Преображенским собором начинается Канавка Царицы Небесной. Преподобный Серафим Саровский благословлял своим духовным чадам, проходя по Канавке, читать 150 раз архангельское приветствие «Богородице Дево, радуйся». По ней и сегодня не спеша идут мужчины, женщины, девушки, молодые пары, и читают Богородичное правило. Оно разделено на 15 ступеней, каждая из которых напоминает нам об одном из важнейших событий в земной жизни Пресвятой Богородицы. Каждый десяток начинается с молитвы «Отче наш». Люди, бывшие на Канавке, рассказывали: прежде, чем ступить на нее, нужно купить четки и взять на них благословение. Где же его брать? Подхожу к молодой монахине – она указывает паломникам дорогу к трапезному храму.
– Матушка, у кого мне взять благословение на Канавку?
– Во-он у нее, – смотрит вверх. – У Царицы Небесной, – и торопится дальше по делам.
Три благодатных дня, как единый длинный день, я провела на Дивеевской земле. Всего и не расскажешь. Пора возвращаться домой. На свой вопрос «Полезны ли для спасения души богомольные путешествия?» у святителя Феофана Затворника нахожу ответ: «Господь везде есть, и везде Един и тот же. Никакое место не приближает и никакое не отдаляет… Ищите Господа?! Ищите, но только в себе… В душе надо Афон устроить».

Наталья Букреева, жена настоятеля храма святого благоверного князя Александра Невского (с. Игнатьево) священника Андрея Букреева.

Положение православной матушки, пожалуй, самый не-ожиданный оборот, который приняла судьба Натальи Букреевой. Со своим будущим мужем она познакомилась, когда устроилась на работу в рекламную компанию, которой руководил Андрей. Если говорить о ее отношении к вере на тот момент, то проще сказать, что никакого отношения не было. Наталья была крещеной, но церковь не посещала (крестилась в 17 лет за компанию с соседкой). У Андрея все было сложнее — несколько лет он посещал одну из религиозных организаций, однако разочаровался.

Жизнь сложилась так, что оба остались без работы, Наталья вскоре устроилась секретарем на кондитерскую фабрику, а Андрей… сторожем в церковь. «Познакомилась с директором, встречалась со сторожем, а стала женой священника», — впоследствии такие «сюрпризы» судьбы стали поводом для семейных шуток. Впрочем, процесс воцерковления Андрея и Натальи был не таким уж и быстрым.

— Муж начал проникаться православием, ходить на службы, а я за компанию. Мы все больше укреплялись в вере, стали исповедоваться и причащаться, потом Андрея ввели в алтарь, затем рукоположили в диаконы. Ко всему этому я относилась спокойно, но когда речь зашла о том, что он может стать священником, я запаниковала. Я прекрасно понимала, что значит быть священником: принадлежать не себе, не семье, а Богу. Признаюсь, я боялась ответственности, а еще мне было немного страшно за мужа, ведь ему предстояло отречься от мира и «прилепиться» к Богу, — рассказывает матушка Наталья.

Однако Андрей сделал свой выбор, и ей, как это заведено в православных семьях, не оставалось ничего иного, как идти за мужем. Батюшку отправили служить в Прогресс, затем в Талакан. Именно в Талакане Наталья по-настоящему ощутила себя матушкой — прихожане стали ее так называть.

— Сначала мне было непривычно слышать обращение «матушка», но потом это стало естественным. В Талакане я почти постоянно ходила в платке, с удивлением убедилась, что длинные юбки по удобству не уступают брюкам. В Благовещенске, где мы сейчас живем, поскольку в селе Игнатьево, куда перевели батюшку, пока нет жилья, платки я ношу реже. Как и многие женщины, люблю красивую одежду, но стараюсь выбирать строгие фасоны. В косметике, парфюмерии не испытываю потребности, это все отошло как ненужная шелуха, — делится Наталья.

Кстати, отношение к своему статусу у Натальи своеобразное.

— Я думаю, что статус матушки не выше и не ниже, чем у обычной женщины. Я не считаю нужным акцентировать внимание на своем положении. Меня смущает то, что благоговейное отношение к батюшке проецируется и на меня. Я одинаково ровно отношусь к обращению «матушка» и по имени, но когда слово «матушка» пишут с большой буквы, прошу так не делать, — выражает свою позицию Наталья Букреева.

Как признается матушка, самое сложное — во всем слушаться мужа, борьба с гордыней — процесс очень длительный.

— Конечно, как и в обычных семьях, мы можем поспорить, но конфликт не доходит до точки возгорания, ссора не бурлит, а быстро затухает.

Выходных в привычном понимании у священника не бывает: суббота и воскресенье — самые напряженные дни: литургии, крещения и т.д. Нередко поесть в первый раз за день священник может только в четыре часа дня. В приходских храмах обычно по понедельникам устраивают сандень, но отец Андрей приверженец мнения, что храм должен быть открыт всегда, и поэтому работает семь дней в неделю. За десять лет семья Букреевых была в отпуске только два раза: один раз в Новосибирске и один раз за границей (любопытно, что и там батюшка посетил православный храм и служил службу).

Задумываясь о будущем своей дочери, Наталья склоняется к мысли, что ребенок сам выберет свой путь, когда повзрослеет.

— Когда дочь пошла в школу, я переживала, как будут реагировать одноклассники на то, что она из семьи священника. К счастью, проблем не возникло. Дочь, как маленький миссионер, всем подружкам рассказывает о Боге, делает это убедительно, видимо, у нее есть дар рассказчика. Примерно в семь лет она стала соблюдать пост вместе с нами, и это было ее осознанное решение, мы никоим образом к нему не подталкивали, — рассказывает Наталья Букреева.

Хотела стать актрисой

Анна Семерня, жена иерея кафедрального собора Благовещения Пресвятой Богородицы Евгения Семерни.

Задорная и энергичная Анна меньше всего соответствует существующим стереотипам. «Стаж» в качестве жены священника у нее совсем небольшой — всего полтора месяца, но за это время она привыкла и мужа называть «батюшкой», и откликаться на обращение «матушка». Трудно поверить, но всего несколько лет назад Анна была совершенно далека от церкви, она училась в Хабаровском колледже искусств, увлекалась танцами и мечтала стать актрисой музыкального театра.

— В церкви я оказалась случайно, пришла послушать, как мой преподаватель поет в церковном хоре, и захотела попробовать сама, — вспоминает Анна.

Стоя на клиросе, девушка думала только о нотах, в тонкости происходящего не вникала. И лишь спустя два-три года Анна начала воцерковляться. Любовь к пению привела ее не только к вере, но и к замужеству: со своим будущим мужем она познакомилась на клиросе.

— Как-то раз хор остался без тенора, и Евгений, тогда еще семинарист, предложил помочь. Руководящий хором заметил: «Вы смотритесь как муж и жена». Мы тогда даже не были знакомы и лишь улыбнулись в ответ, — описывает молодая матушка.

Будущих супругов сблизило участие в благотворительном концерте, однако после этого их пути едва не разо-шлись: Анна поступила в Санкт-Петербургскую консерваторию. Но, видимо, Богу было угодно, чтобы разлука продлилась недолго.

— Я проучилась всего полгода и поняла — надо возвращаться, я не могу без этого человека. Мы решили пожениться. Кто-то считает, что я поступила опрометчиво, упустив большой шанс, а я, наоборот, благодарю Бога за то, что он всё так устроил, — убеждена Анна.

Евгений, в отличие от Анны, в церковь пришел давно: еще в детстве он после школы прибегал в храм, чтобы полюбоваться на свечи — вид пламени притягивал и завораживал.

Прежде чем вопрос о женитьбе был окончательно решен, Анне предстояло познакомиться не только с мамой Евгения, монахиней, но и с архиереем, чтобы получить его благословение.

— Для меня это было очень волнующе, но владыка искренне за нас порадовался, и все переживания вмиг рассеялись.

В августе молодожены обвенчались, отец Евгений поступил на службу в кафедральный собор, а Анне предложили стать регентом храма в честь святых мучениц Веры, Надежды, Любови и матери их Софии.

— Я батюшку сразу предупредила: не думай, что всегда буду ходить в платке, на что он только посмеялся, — улыбается Анна. — Конечно, за последние годы мой гардероб заметно изменился: раньше я могла выйти на улицу в драных джинсах, сейчас одеваюсь намного скромнее. Брюки надеваю редко, в основном дома во время уборки. Раньше я активно пользовалась косметикой, сейчас лишь иногда подкрашиваю брови, ресницы, пользуюсь пудрой. Бывает, встанешь утром, а отражение в зеркале совсем не радует, тогда я позволяю себе немного подкраситься. Батюшке это не очень нравится, но он понимает, что мне некомфортно чувствовать себя бледной.

Однако отказ от косметики Анна не считает большой жертвой, на личном опыте и примере подруг она убедилась, что кожа без «краски» отдыхает и выглядит даже лучше. Да и красота у верующего человека идет изнутри и не требует дополнительных штрихов.

— Меня часто спрашивают, как мне живется в условиях патриархата. Смею заверить — замечательно! Это очень приятно, когда за тебя всё решает муж. Хотя никакого деспотизма в нашей семье нет, важные вопросы всегда обсуждаем.

Супруги вместе молятся по утрам и перед сном, а также до и после еды, по вечерам читают Евангелие. В остальном же их жизнь не сильно отличается от жизни молодоженов: в свободное время они могут сходить в кино, покататься на велосипедах или роликах, Анна по-прежнему любит слушать музыку, особенно ей нравятся мюзиклы.

— Есть хорошая фраза: «Все мне можно, но не все полезно». Став женой священника, я отказалась лишь от того, что не полезно для души. И считаю, что потеря невелика, — заключает Анна.

Послан Богом

Анастасия Король, жена настоятеля прихода в честь Святой Животворящей Троицы (г. Белогорск) Виктора Короля.

Анастасию и ее будущего мужа свел Бог в самом что ни на есть прямом смысле. Еще будучи студенткой АмГУ, девушка посещала церковь. Однажды ее духовный наставник обратился к ней с необычным предложением… взять шефство над послушником по имени Виктор. Молодой человек хотел постричься в монахи, однако архиерей его не поддержал, а посоветовал… жениться и стать священником. В качестве потенциальной супруги для Виктора выбрали Настю. На то, чтобы обдумать и дать ответ, девушке отвели три месяца. Задача, поставленная перед молодой прихожанкой, была сложна вдвойне: ей полагалось не просто отважиться на роль матушки, но и выйти замуж за практически незнакомого человека, ведь свиданий как таковых у молодых людей почти не было, они виделись на службе и иногда общались по телефону.

— Самое интересное, в этот момент у меня вдруг стали появляться поклонники. До этого в личном плане было затишье, а тут — то один на свидание позовет, то другой, даже на улице стали подходить знакомиться. Признаюсь, я была ошеломлена таким вниманием со стороны парней. Но, подумав хорошенько, поняла, что это искушение, своего рода проверка, — рассказывает матушка Анастасия.

Разумеется, прежде чем сделать выбор, девушка посоветовалась с мамой. Та возражать не стала, единственное, что ее смутило, так это то, что дочь не успела окончить университет (Настя училась на четвертом курсе).

Девушка сомневалась до последнего дня, ведь от ее решения зависела не только ее судьба, но и судьба Виктора: в случае ее отказа он должен был принять монашеский обет.

— Я просила Бога подать мне какой-нибудь знак, но ничего похожего не происходило. Даже в назначенный день я была в нерешительности, но когда пришла в церковь, появился совершенно ясный ответ: «Да!»

Еще до того, как принять решение, Анастасия спрашивала у наставников: «Каково это — быть матушкой?», но те отвечали уклончиво: «Вот сделаешься и узнаешь». Сразу после рукоположения мужа в священники, молодая семья отправилась в Сковородино. Пребывание на новом месте оказалось настоящей школой жизни для новоиспеченной матушки.

Необходимость топить печь, носить воду, заниматься огородом для горожанки была серьезным испытанием, особенно во время ожидания первенца.

— Каждый месяц на целую неделю батюшка уезжал в район, поэтому мне приходилось топить печь не только в доме, но и две печи в церкви. Батюшка старался облегчить мою участь, сам приносил дрова. Потом нашелся добрый человек, который помогал растапливать печи в храме.

Были моменты, когда на глаза молодой матушки наворачивались слезы. Других священников поблизости не было, поэтому исповедоваться приходилось собственному мужу.

Спустя пять лет отца Виктора перевели в Белогорск, родной город Анастасии. Сейчас матушка помогает мужу при храме и занимается воспитанием двоих детей.

— Чем отличается жизнь матушки от жизни обычной женщины? Тем, что у нас есть вера. Мы сталкиваемся с теми же проблемами, что и все, но смотрим на них иначе, стараемся не роптать, просим помощи у Господа, — говорит Анастасия.

Как и большинство матушек, Анастасия не пользуется косметикой (изредка может позволить себе тушь), однако к стремлению других женщин выглядеть красиво относится положительно.
Платок она надевает в храм и на домашнюю молитву, а юбки в пол вовсе не носит.

— Главное, чтобы человек был благочестив внутренне, а то, что внешне, нередко бывает напускным, — уверена матушка.

Дарья ДРУЖИНИНА

Моя Мадонна